Воскресный роман (СЛР)

ПРиветы!
Так-с, первую книгу я дочитала, и пока у меня укладываются ощущения после нее, хочу спросить еще: а вторую тоже надо или необязательно перед этой? ))
_________________

Спасибо за продолжение)
Свидание состоялось и Кирилл понял, что ему нужна Лера значит будет завоевывать)))
_________________

ДжЫн и Светлая,спасибо за продолжение.
Кирилл настырно чего-то он Леры добивается,но ее это не впечатляет,она не понимает его...

Вялотекущий роман , и роман ли это .
Спасибо .

Ну не то чтобы обязательно. Но ко второй книге отсылка тоже имеется. Хотя они все и самостоятельные романы.


Да! Кирюха знатный завоеватель.


У Леры свои тараканы в голове. Так уж сложилось.
Но, как известно, ничего нет невозможного для человека с интеллектом. ©


Обязательно разберемся, что, как и зачем.

Дамы! Наше вам с кисточкой!
_________________

Прогресс!!! Уже три раза целовались! И два из них без пощёчины. А Лерке еще хуже стало, она же любит, а Кириллу просто "нравится ". С Кудиновой в свое время ему тоже нравилось.
Надо подождать, пока созреет клиент сказать что-то посущественней. И да, пусть и дальше звонит и вытягивает её на свидания.

Что то ни как у Кирилла с Лерой с мёртвой точки ни что не сдвинется

Спасибо за продолжение!
_________________

Кирилл как сапер на минном поле: шаг вправо - влево.... как бы не промахнуться? А Лерка молодец, не облегчает ему жизнь....
_________________

Это однозначный прогресс!!! особенно ощутимый Кириллом!

Киру не просто нравится. Иначе давно бы отстал

Это обязательно!

А на наш взгляд, вполне себе сдвигается

Пожалуйста!

агаааа, но это временно!

Нууу... могла бы уже хоть чуууточку облегчить... хотя это, разумеется, с точки зрения Кира.

Дамы, спасибо!
_________________

 » Глава 8. Как понять другого человека?

Как понять другого человека?
Как узнать, что он думает, что чувствует?
Когда он говорит правду, а когда лжет? Если лжет…
После вечера, который они с Кириллом провели в театре, Лера почти не спала. Едва закрывала глаза, слышала его голос: «Ты мне нравишься».
Вересов лжет?
Если бы она хоть немного могла быть объективной. Или искушенной, чтобы разбираться в мужчинах.
Но Лера Митрофаненко всю свою сознательную жизнь любила Кирилла Вересова, а ее опыт общения с противоположным полом, он же и сексуальный, ограничивался единственным романом, который был продолжительным, но вялотекущим.
Однажды на третьем курсе, не без помощи своих подруг, Лера убедила себя, что детская любовь должна оставаться в школе, и она, как и положено взрослой девушке, влюблена в преподавателя. Помимо прочего Николай Павлович читал курс социальной психологии искусства на французском, что и оказалось началом их знакомства.
На первых порах их встречи соответствовали традиционным романтическим отношениям студентки и профессора. Он проявил интерес – она его приняла. Он пригласил на ужин – она согласилась. Он предложил встретить Новый год в его квартире – она купила новый комплект белья из белого кружева, отдавая себе отчет, чем окончится празднование.
Свершившееся не «сделало ее другой», как восторженно рассказывали подружки, делясь собственными впечатлениями, переживаниями и ощущениями. Всю осень, едва прознав про препода, они наперебой советовали, как ей себя вести, чтобы соблазнить его. Но всей разницы утром первого января и было, что она проснулась рядом с обнаженным мужским телом, которое не вызывало в ней никаких эмоций, и, тем более, желаний. Собственно, и особенных «ощущений» она не почувствовала.
Пожалуй, Лера бы поняла, если бы на том их встречи и закончились. Но усилиями Николая Павловича их связь продлилась без малого три года, что было Лере несколько удивительно.
Она была уверена, что зрелые мужчины ищут в женщинах намного моложе себя свежую кровь. Но ее отношения с Николаем Павловичем основывались явно не на сексе. Их редкая близость вряд ли вообще заставляла профессорскую кровь бегать быстрее. Скорее это напоминало утреннюю ленивую разминку после сна, в которой она не проявляла инициативы, а он не искал разнообразия. Исключительно традиционно: только в постели, только поздним вечером и только без света. С короткой прелюдией и продолжительными сдержанными возвратно-поступательными движениями.
Впрочем, это не мешало им довольно часто проводить вместе вечера в его квартире. Она помогала проверять работы первокурсников, Николай Павлович кормил себя и Леру ужином и провожал до такси, оплачивая поездку.
«Обязательно позвони», - напутствовал он, целуя в щеку.
Другой «влюбленности» не случалось, и Лера привыкла. Считалась девушкой со статусом «встречается» и была избавлена от сочувствующих взглядов, достающихся от более удачливых подружек тем, которым повезло меньше: они не могли похвастаться наличием второй половины, а тем более такой постоянной и авторитетной. Если бы Лера обладала чувством юмора, то находила бы это смешным. Но вместо этого она продолжала выполнять взятые на себя обязательства слишком серьезно, как и все, что делала в жизни.
Иногда они с профессором выходили «в свет»: в кино, в ресторан или на концерт. На праздники он дарил ей что-нибудь из украшений, а она ему – шейные платки.
Неизвестно, сколько еще продолжался бы их бесстрастный роман, если бы Николай Павлович не принял приглашение из Университета Страсбурга.
Облегченно выдохнув после отъезда своего профессора, Лера увлеклась работой. На фабрике она познакомилась с Димой, чье появление в ее жизни окончательно примирило Леру с собственной холодностью.
К этому молодому человеку с привлекательными чертами лица, всегда опрятно одетому, пользующемуся вниманием большей части женской половины коллектива и умеющему шутить, она была так же равнодушна, как и к Николаю Павловичу. Но дружить с ним Лере нравилось.
С Кириллом дружить у нее не получалось. Ей отчаянно хотелось ему поверить. Видеться не только по воскресеньям. Знать, что у них все серьезно. И целоваться…
Щеки Леры вспыхивали, ей становилось жарко от собственных мыслей, чего никогда не случалось раньше, и она с удвоенным вниманием принималась в очередной раз изучать стопку резюме: в следующем месяце трое специалистов уходили в декрет.
Иногда щелкали входящие сообщения вКонтакте – Ариша, уверенная, что Лера обязана страдать по Диме, присылала «веселую картинку» для поднятия духа подруги.
Лера отвечала, возвращалась к бумагам, вспоминала пальцы Кирилла на своей ладони, когда Контакт снова щелкнул.
- Ариша! – улыбнулась Лера, но с удивлением обнаружила сообщение от Карины Поддубной и поинтересовалась у дисплея: – Ты кто?
Она перешла на страницу написавшей ей барышни и удивилась еще сильнее. Кудинова!
Кудинова и эпистолярный жанр – взаимоисключающие категории. И в крайней стадии удивления Лера открыла сообщение одноклассницы.
Карина: тук-тук! К вам можно, девушка?
Валерия: Привет.
Карина: Узнала?
Валерия: Удачная фотография на аватаре.
Карина: спс
Карина: у тя тож сойдет.
Карина: короче, у меня вопрос.. Че у тебя с Вересовым?
Валерия: Мне кажется, тебя это не касается.
Карина: Ошибаешься, Валерик. Еще как касается ;)
Карина: не мне тебе рассказывать, что между нами было, об этом вся школа знала.
Валерия: Это было давно.
На некоторое время повисло молчание, и окно с сообщениями безмолвствовало. Потом Контакт оповестил ее, что «Карина печатает». И, наконец, прилетело.
Карина: Ага, давно! Я из-за этого козла два года в депрессии была. Рассказать тебе о прелестях отношений с ним?
Свернув Мозиллу, Лера уткнулась в резюме некой госпожи Буц Капитолины Оганесовны, раз за разом перечитывая указанные фамилию, имя и отчество и не решаясь при таком первичном наборе перейти к другим данным. Контакт, между тем, защелкал. Настойчиво и неумолимо.
Лера снова развернула окошко браузера.
Карина: можешь мне не верить, но мне не пофиг, чего с тобой будет.
Карина: мы никогда не дружили и никогда не будем. Я тебя вообще не перевариваю, но это фигня. Мне тебя жалко, если ты реально щас с ним.
Карина: Не, он крутой – и в постели и вообще… Но он об этом знает и пользуется.
Карина: добивается своего – и валит за следующей.
Карина: знаешь скока у него баб было? Он после выпускного в отрыв ушел, а меня предупредить забыл. Я дура, все думала, что у нас типа любовь. А нифига, это у меня была любовь, а он типа галочку напротив фамилии поставил.
Карина: Я только потом узнала
Карина: когда после лета пыталась с ним увидеться.
Карина: иногда я думаю, единственная, кто ему не по зубам оказалась – француженка
Карина: помнишь ее? Она еще в 11 классе у нас недолго была, я фамилию забыла… Марина, вроде… Ее выгнали из школы со скандалом.
Карина: и если ты не в теме, это все из-за Вересова было. Наш главный клоун разболтал как-то. Все с точностью да наоборот – они поспорили с Дроном на нее. А она ни в какую. Вот Кирилл и вымочил, что типа она его домогалась.
Карина: во ему облом был, когда на ней его папаша женился!
Карина: Вересовы походу все чокнутые.
Карина: так шо… ты прости, но подумай хорошо, надо оно тебе
Карина: я предупредила решай сама.
Лера моргнула в наивной надежде, что текст сам собой исчезнет. Не исчез.
Чудес не бывает.
Люди не меняются.
Она не перестала дышать, не закололо сердце, и не застучало в голове. Продолжался обычный рабочий день, лишь Валерия Георгиевна стала неожиданно сосредоточенной. Она составила отчет о кандидатах по отобранным резюме. Приготовила несколько черновиков приказов. Сходила на кофе с Димой и перенесла ужин с Аришей на среду.
А в маршрутке накрыло.
Карина неправа. Вересовы не чокнутые. Вересовы целеустремленные. Цель видят – препятствий не замечают. Она – цель. Воскресная. Интересно, а та, которая по средам, лучше или хуже? Более покладистая? Или по средам у него выходной?
От остановки до дома Лера почти бежала, чувствуя, как противно дрожит подбородок. Она столько лет не плакала из-за него, чтобы теперь все повторялось. Когда закрыла за собой дверь, ей показалось, что здесь, в тишине и одиночестве своей квартиры, она, наконец-то, в безопасности.
Но один-единственный звонок, которого она слышать не желала, лишил ее чувства защищенности и дома.
- Рано, Кирилл Максимович. Сегодня еще не суббота! – выкрикнула она трубке, надрывавшейся «Лунной рекой» в инструментальной обработке.
Действительно. Был еще только понедельник. Всего лишь понедельник, а Вересов звонил. Настойчиво, даже настырно. Раз пять за вечер – после работы.
Зачем – не знал. Вернее, знал. Поздороваться, услышать ее голос, позвать на прогулку после работы во вторник. А еще лучше пообедать вместе. Бывают же на макаронных фабриках перерывы. Он согласен даже заявиться в ее столовку.
Но Лера трубку не брала.
«Мало ли…» - решил он про себя, укладываясь спать, но сон не шел.
Предыдущую ночь, странно счастливый и умиротворенный, продрых до самого звонка будильника. А после оного перевернулся на другой бок и дальше захрапел. На работу, естественно, опоздал, за что получил не вполне довольный взгляд отца, с которым столкнулся, выползая из комнаты, тогда как Вересов-старший, уже в полном обмундировании, собирался выходить из дома.
В ответ только виновато улыбнулся и выдал: «Сын влюбился».
«Намереваешься по этому случаю бросить работу?» – поинтересовался отец.
«Нет, планирую совмещать».
«Пока получается не очень», - усмехнулся Макс и вышел.
Отец был не совсем прав. Конечно, доля истины в его словах имелась, но все же вдохновленный Кирилл был на многое способен.
Утро в офисе он начал с уборки. Разобрал накопившиеся на столе бумаги, освободил несколько ящиков. Подумал о том, что пора все-таки начинать здесь обживаться – а то все будто временно. Половина документов осталась от человека, работавшего в этом кабинете до него, и просилась в архив.
В архив Вересов определил и многое другое, что перестало иметь значение.
Например, бо́льшую часть своих подростковых обид. Помноженные на юношеский максимализм, который он, оказывается, до сих пор не до конца перерос, они доставляли ему немало проблем. А ведь насколько было проще дышать, если не думать о всякой ерунде.
Вечером, вернувшись домой, выдержал ужин в кругу семьи. И думал о том, что это не так уж и странно. И совсем не ужасно. В голове вертелся разговор с отцом, случившийся на прошлой неделе. Жить с одной женщиной – интересно. При условии, что хочешь с ней жить. Машка сидела возле Марины и так и норовила стащить со стола лишнюю конфету, что немедленно пресекалось последней. Кирилл улыбался, наблюдая за этой идиллией. И не без удовольствия думал о том, что да… хочет… жить с Митрофанушкой. Дурацкое чувство, что вот с ней все получится. Но это чувство ему нравилось. Он не лукавил, когда сообщил отцу, что влюбился. Он действительно влюбился. И это было странно. Совсем на него не похоже. Потому что он был уверен, что любовь – это для кого-то другого. С ним не случается.
И звонил ей. Несколько раз звонил, рассчитывая просто поговорить.
Она не брала трубку.
«Мало ли…» - снова и снова повторял он, ворочаясь с боку на бок. Не услышала, была занята, принимала ванну, спала. Досадовал на себя – что мешало позвонить днем? Тогда бы точно услышала. Или увидела бы пропущенные.
Первое, что он сделал во вторник утром, это снова набрал ее номер. Решительно и безапелляционно. В десять минут восьмого – решил поработать будильником. Даже реплику заготовил: «Спала? А я скучаю».
Но сказать ее вслух так и не довелось. Митрофанушка по-прежнему морозилась. И теперь уже это напрягало.
Завтракал с отцом и Машкой. Алла Эдуардовна вяло передвигалась по кухне, доставая то сметану из холодильника, то подкладывая еще сырников на тарелки. Фамильная любовь к этому блюду передалась и младшей сестре. Кирилл посмеивался про себя. И снова приставал:
- Математику сделала?
- Сделала, - отмахивалась Машка.
- И английский?
- И английский.
- И литературное чтение?
- А нам ничего не задавали.
Кир посмотрел на отца и подмигнул:
- Я тоже так всегда говорил.
- Говорил. Ты вообще любил говорить, - сказал отец.
- Семейное, - рассмеялся Кирилл, но, сделав серьезное лицо, вдруг выдал: - Я скучал по разговорам.
- А меня часто впечатляли выбранные тобой темы.
- Особенно про домработниц с третьим размером груди, - хохотнул Кир и тут же замер, в ужасе глядя на сонную Аллу Эдуардовну с банкой клубничного варенья в руках и навострившую уши Машку.
- И за словами, по-прежнему, следишь не всегда, - заключил отец. – Для адвоката – рискованно.
- Исправлюсь, - извиняющимся тоном пообещал сын.
Было еще кое-что, что он хотел исправить.
Понимал, что, наверное, это невозможно, но попытаться был обязан.
Случай представился уже вечером. Приехав с работы чуть раньше обычного, до невозможности уставший и раздраженный – Лера по-прежнему игнорировала – Кирилл обнаружил, что заявился домой раньше всех.
Разулся. Разделся. Принял душ. Решительно спустился вниз и… наткнулся на Марину. Она сидела с блокнотом на коленях посреди кухни на полу и что-то в нем черкала. Бывшая учительница и раньше была слегка не от мира сего. Но сейчас вообще представлялась ему диковинной зверушкой.
Увидев его, всполошилась, вскочила. Захлопнула блокнот со своими каракулями. И растерянно заморгала.
- Сиди, сиди, я чаю попить! – быстро предупредил Кир.
- Я не слышала, что ты пришел. Не буду мешать.
Теперь он растерялся тоже, впервые осознав за все это время, что всякий раз, когда они где-то пересекаются в доме, она спешит ретироваться – если поблизости нет отца. Раньше в глаза не бросалось, а сейчас стало как-то очень отчетливо. А ведь привык ее «хозяйкой» считать.
- Ты мне не мешаешь, - глупо ответил Кирилл, рассматривая Марину.
Под его взглядом «мачеха» покраснела и сделала шаг по направлению к выходу из кухни.
- Мне там… нужно, - она неопределенно махнула рукой, - дела…
- Правда – не мешаешь! – возразил «пасынок». – Абсолютно.
Марина остановилась и подняла на него внимательный серый взгляд. Несколько секунд они изучали друг друга, будто оценивая, кто и на что способен. Потом госпожа Вересова очень медленно и очень серьезно проговорила:
- Разве дело в том, что кто-то кому-то мешает? В условиях мирного сосуществования этого можно избежать.
- Можно. Если это нужно всем сосуществующим.
- Мне бы хотелось верить, что нужно.
- И мне. Чаю хочешь?
- Хочу.
- А почему на полу сидела?
- Да где застало, там и пишу…
- Аааа…
- Еще есть халва и мармелад. Минут через двадцать будут пирожные.
- Почему через двадцать?
- Сегодня Макс Машу из школы забирает – его очередь. И она по-любому раскрутит его на поход в кондитерскую. Он почти не умеет ей отказывать.
- Машкиному обаянию трудно сопротивляться.
- У Вересовых это наследственное, - сказала Марина, совсем как он только в это утро.
Смеялись оба. И то, что случилось девять лет назад на лестнице между первым и вторым этажами старшего блока гимназии им. Франко №92, тоже оказалось отправленным в архив. Не исправленным, но точно окончательно пережитым и оставленным позади.
И все бы ничего, и вполне можно жить, но Лера по-прежнему не отзывалась.
Утром среды Кирилл был примерно уверен в дальнейшем плане наступательных действий. Гора к Магомету не идет. Гора отказывается говорить с Магометом. Гора, походу, гордая. Или все еще переваривает то, что Магомет в воскресенье отчебучил, и в чем он совершенно не раскаивается.
Потому Магомет, в смысле Вересов, был намерен в краткие сроки разыскать гору, в смысле Митрофанушку. Варианты, по счастью, были. Одноклассники, макаронная фабрика, дядя Игорь.
Но так уж вышло, что к одиннадцати утра он успел выяснить только номер телефона Ивановой и то, что в Киеве три предприятия, специализирующихся на производстве макаронных изделий: ООО «Украинские макароны», Киевская макаронная фабрика и частное предприятие «Жанет». Не так уж и густо, но уже что-то. А уже в 11:15 в офисное здание, где располагалась адвокатская контора Лины Мильх, вперлась Карина Поддубная, в девичестве Кудинова.
- Привет, дорогой, - кинулась она с поцелуем к Кириллу, легко разыскав его кабинет.
Не успев вовремя сориентироваться, щеки своей от лобызания не уберег. И остался расцелованным. Правда, успел вовремя вскочить со стула – прежде, чем она приземлилась на его колени.
- День добрый! – в замешательстве выдал он. – Какими судьбами?
- Ну и что это такое было в воскресенье, скажи мне, пожалуйста? – весело проговорила Карина, присаживаясь перед ним на стол. И закинула ногу на ногу, явив ему соблазнительное бедро в черном прозрачном чулке.
- Культурная программа на очередном свидании, - решительно заявил Кир, когда дошло, зачем она припорхала. – И Новицкого поддержать.
- Свидании? – рассмеялась Кудинова. – Это с Митрофаненко у тебя свидания? Ох, насмешил. Лерка – роковая женщина!
- Кажется, в моем тексте про роковую женщину не было. Прости, кофе не предлагаю – работы много.
Пропустив про кофе мимо ушей, Карина заговорила о насущном:
- Ну а как ее еще назвать? С тобой у нее свидания. С женихом у нее любовь. С такими успехами она и служебный роман заведет – не побрезгует.
Вересов задержал взгляд на Кудиновой и на минуту завис, соображая, что означает сказанное. Потом медленно разлепил губы и, чувствуя, как с воздухом по небу и языку скользит каждое проговариваемое слово, спросил:
- Ты-то откуда про жениха знаешь? Задушевной подругой не была, вроде.
- Я всегда умела добывать информацию, - довольно сказала Каринка.
- А сейчас оно тебе зачем?
- О тебе решила позаботиться, - она взяла его за руку и откинула голову. – По старой дружбе. Думаешь, Митрофаненко какая-то особенная? Мы все одинаковые. Своей выгоды не упустим.
Он скривился в усмешке, за которой скрывались и растерянность, и гнев. Но руки не отнял. Склонился к ее губам и отчетливо прошептал:
- Завидовать плохо, Карин.
- Ой, да ладно! – она быстро, будто укусив, поцеловала его и спрыгнула со стола. – Диме ее привет передай!
«А Дима – это серьезно?»
«У нас с тобой несерьезно, чтобы ты задавал мне такие вопросы».
Кирилл сглотнул. Он не спрашивал больше. Лера ничего не говорила. Он ничего о ней не знал. Вообще ничего. Не позволяла знать. На губах был привкус помады Кудиновой. Отдавало горечью.
- Ты Аркадию тоже передавай, - голос прозвучал сухо и негромко. Но как-то угрожающе.
- С удовольствием, - хохотнула Кудинова, - он любит, когда я ему приветы передаю.
И выпорхнула за дверь, послав ему на прощание воздушный поцелуй.
А Кирилл так и остался стоять у стола, глядя прямо перед собой. И сознавая, что вот теперь ничего не понимает. И в то же самое время очень многое становится на свои места. Да хотя бы то, почему она третий день трубку не берет!
И почему вечно занята.
И почему в последний раз что-то лепетала про свои планы, отказываясь идти в «Маховик».
И почему так странно реагирует на его вопросы и его желание сблизиться.
Загадка была только в том, нахрена ей роман с ним, если у нее, и правда, «Дима». Поссорились? Нашла средство мести? Или скучно с одним?
Что за чушь? Это же Митрофанушка!
«Мы все одинаковые», - раздался в голове голос незабвенной и вездесущей Кудиновой.
Кирилл дернулся к телефону, но тут же убрал руку. Требовать объяснений? В чем? В том, на чем сам настаивал? Она ведь ни разу – ни единого разу – не проявила инициативы, не поощрила, ничего… Все это действительно смахивало на месть.
Кирилл сел за стол. Еще несколько минут повтыкал в монитор. И со всей силы шандарахнулся головой о столешницу.
И уже через десять минут судорожно набирал ее номер, чтобы снова выслушать с два десятка длинных гудков.
Его звонки продолжались до глубокой ночи. Один за одним. Один за одним. Почти без передышки. Упертые и безнадежные. В конце концов, Лера отключила звук и, проснувшись, увидела фантастическое количество пропущенных. Пока пила утренний кофе, настраивала себя, что и новый день будет безумным: хоть симку меняй!
Но в четверг телефон ни разу не сообщил о входящем от Кирилла. Не звонил он и на следующий день. И Лера поймала себя на том, что постоянно проверяет, не пропустила ли. А в субботу с ужасом поняла – тишина напрягает еще сильнее, чем постоянные звонки. Раздражало все: настырность Кирилла, собственное малодушие, жадность Кудиновой, сочувствующие взгляды Ариши. И молчащий телефон.
А ведь всего-то нужно было остаться дома, а не переться на встречу выпускников. Кому и что она доказала?
Заставляя себя забыть обо всех и вся, Лера занялась генеральной уборкой.
- Надо было соглашаться уезжать с Димой, - бубнила она, отчаянно разгоняя накопившуюся за неделю пыль. – Хороший парень во всех отношениях.
Наверное, во всех…
- Ариша советовала проверить, - хихикала какая-то незнакомая внутренняя Лера, пока хозяйка этого нового существа перебирала коробки на антресолях.
К вечеру Лера умудрилась мысленно переругаться с Аришей, Кудиновой, мамой и самой собой. И мало соображая, очнулась только когда услышала в телефонной трубке, плотно прижатой к уху, голос Кирилла.
- Алло, – произнес голос. И непонятно было, какая интонация в нем преобладает. Звучал, вроде, ровно, сдержанно. Но вопрос задачи: что он сдерживал?
- Привет! Не отвлекаю?
- Ннет… Не отвлекаешь…
- А завтра?
- Что завтра?
- Завтра буду отвлекать?
На том конце замолчали. Некоторое время раздавалось только сопение и потрескивание. Потом Кирилл проговорил:
- Не будешь. Где и когда?
- Как скажешь.
- В семь в Карибском клубе.
- Ок, - сказала Лера вместо прощания.
А Вересов еще долго смотрел на телефон, пытаясь совладать с потоком мыслей, нахлынувших именно тогда, когда он праздновал маленькую победу – целых три дня борьбы с желанием звонить Митрофанушке увенчались тем, что ровно три дня он ей и не звонил. Гора пришла, мать твою, к Магомету. И что с этим делать, он не понимал.
Понимал только, что ненавидит воскресенья. Все на свете воскресенья. Они наступали, не спрашивая его и убеждая в том, что не просто так она соглашается видеть его только в один этот день в неделю. А в остальные игнорит. Потому что остальные дни посвящены ее «Диме».
Так что толкает ее на эту странную недоизмену жениху? Обидел чем-то? Наверняка обидел. И когда она решит, что хватит, удовлетворена? А хрен его… Все бы ничего, он даже готов был в чем-то ей посочувствовать, если бы не один маааахонький нюанс – шоу было за его счет. А в этом мало приятного. Что может быть приятного, когда тебя тупо юзают?
Швырнув телефон в сторону и пронаблюдав, как тот долбанулся о стену и свалился на пол, Кирилл сердито плюхнулся на кровать и попытался уснуть. Впереди было чуть менее суток до того момента, как он ее увидит. Он ее увидит. Через неделю после того дня, как решил, что влюбился. Черта с два влюбился! Пожил с отцом в его неземной атмосфере месяц, вот и потянуло.
Помнил девочку с добрыми глазами, готовую ради него на все. И решил, что и выросла она такой же.
«Мы все одинаковые», - в очередной раз прозвучало в его голове Кудиновским голосом. Кирилл накрылся одеялом, будто бы это спасало.
Следующий день провел, словно во сне, поминутно глядя, как вяло ползет стрелка часов по циферблату. Немного поработал. Чтобы отвлечься. Заседание во вторник. Горелова пожелала дополнить иск еще парочкой пунктов относительно того, с кем после развода будет жить ее несовершеннолетняя дочь, и какое ей будет назначено содержание. Это напоминало перемалывание костей господина Горелова по живому. Странно, как это хрупкие и милые создания могут быть этакими садистками.
И снова перед глазами мелькнула Лера. Уже не одиннадцатиклассница, тихо влюбленная в него. А нынешняя, какой она была в театре. Когда и боялась его поцелуев, и млела от них. Правда ведь млела. Иначе не позволяла бы. Женщина, которая не хочет, ведет себя иначе.
В этом месте Кирилл тормозил. Женщина, которая хочет, тем более ведет себя по-другому. А тут что-то такое, что ни на какую голову не натянешь.
Потом заявилась Машка со своим английским. Кирилл повздыхал, но помог.
Часовая стрелка неумолимо приближалась к шести часам вечера.
Уже уходя из дома, Кир сунулся к отцу:
- Я в городе переночую. Ключи можно?
- Можно. Как обычно в шкафу в прихожей, - сказал Вересов-старший.
- Если чего, то я еще не совсем съехал, - подмигнул Кирилл и направился обуваться.
Без восьми минут семь он был в Карибском клубе. Занял наблюдательную позицию за одним из столиков в углу и заказал бутылку вискаря. Им повезло зверски. В восемь начинался концерт какой-то местячковой рок-группы. Будет хоть чего обсудить. Они же любили… о высоком… Ни о чем нормальном, человеческом, кажется, не поговорили ни разу. Живопись, фотография, кино, театр. Черт! Он столько раз спрашивал о ее статусе, и столько раз она посылала его лесом с этими вопросами! Мог бы и догадаться. Давно мог. Значит, не хотел. Значит, проще было думать, что ее нежелание, чтобы он провожал или забирал ее из дому, объясняется чем угодно другим, но только не тем, что было на самом деле.
Стесняется. Пока что.
Не доверяет. Пока что.
Считает, что рано. Пока что.
Слишком личное – она не врала. Там, в той ее жизни, действительно было слишком личное. И его оно не касалось. В конце концов, даже любовником ее Кирилл Вересов не был. Так, не пойми что!
Последняя мысль вызвала легкий оскал, который должен был быть улыбкой.
Вернулся в исходную позицию.
Зачем-то он был ей нужен. Какая разница, зачем?
Мстишь? Мсти до конца.
Эксперименты ставишь? Так используй все реактивы.
Чтобы реактивы тоже кайфанули, а не задавались вопросами про какую-то там любовь.
Кирилл придвинул к себе стакан и налил виски. На мгновение поднял глаза. Увидел Леру. И опрокинул в себя напиток.
_________________

ДжЫн и Светлая,спасибо за продолжение.
Что-то Карине он сразу поверил,что все женщины как она,даже Лера,и это потому что видно сам так про женщин думает.Сам к ней пристает две недели и вдруг какие-то претензии,видите ли она кому-то мстит...Лера ему еще чего-то должна что ли.

Вот , из-за такой , как Кудинова в стране перевороты происходили . А тут не страна и даже не семья , а так отдельно взятые личности . Чтобы Магомету покорить гору , ему придется , ой как постараться .
Спасибо девочки , за продолжение .

Ой , как бы Кириллл не напортачил со злости

Карина, как злобная собака на сене - сама получить не может, но и другим доступ к Кириллу заблокирует
_________________