Жаклин Рединг "Белый рыцарь"

Да уж! Мамашка непорядочно поступила.
Тут я присоединюсь к большинству
Налево гуляла сама, а отвечать за себя не хочет
Вообще, "молодца"

Спасибо большое! Замечательный перевод! Даже жаль, что дело движется к концу.

Абсолютно согласна! Та еще дамочка. Сама столько накуролесила, а сыну поручает расхлебывать
_________________

Ура-ура-ура!!! Слов нет, одни эмоции...
_________________

Большое спасибо за перевод новой главы!!!
Уволокла к себе на склад...
_________________

Спасибо за новую главу! Скорость перевода просто фантастическая!

Спасибо за новую главу! Да, вот так дела.. Мама просто какая-то бесхребетная... А герцога с одной стороны жалко, с другой - столько лет мучить внука...

Нет-нет, дорогие читательницы. Здесь вы совсем-совсем неправы. Нельзя мерить женщин той эпохи по современным меркам. Особенно это относится к английским леди. И особенно - к 19 веку.

Женщина полностью находилась во власти отца, брата, мужа, свёкра, сына. Именно они наследовали титул, а с ним и права - права распоряжаться не только финансами, управлять не только своими имениями, но и чужими судьбами - женскими судьбами. И хорошо, если "барин" добрый и умный. Ведь в обществе считалось, что женщина не способна управлять ничем, создание она хрупкое, ум её лёгок, её удел - наряды, балы и прочие развлечения. Да, есть ещё предназначение - родить наследника. Но прежде - выйти замуж. Причём выйти замуж удачно, тем самым принести благо семье - упрочив финансовое или\и общественное положение и родить наследника мужу. При этом желания самой женщины в расчёт не принимаются. И что остаётся несчастной, какие радости в жизни, когда она до конца дней должна жить с постылым мужем? Ведь не на пустом месте формировалась мораль общества, попускающая адюльтер.

И наша леди Френсис такая же. Её выдали замуж против воли, ради денег и титула. Заставили поверить, что стерпится - слюбится. Не вышло. Может, и вышло бы, если б отпустила судьба ещё немного времени, если б не глупость мужская, толкающая решать проблемы "поединком чести", в результате чего "честь", может, при них и останется, но вот жизнь - нет.

Мать не заставляет сына делать за неё неприятную работу. Сын - реальная сила в семье, именно он принимает решения - как мужчина. Это не только его обязанность, это его право. Право сильного. Другое дело, что он уважает свою мать и считается с ней, но решает только он. И если б не прискорбное стечение обстоятельств, Нелл бы очень долго не узнала о тайне своего рождения и жила бы в счастливом неведении.

Независимость благородные леди в Англии обретали лишь став вдовами, и непременно состоятельными вдовами, причём состоятельными вдовами, самостоятельно распоряжающимися своими средствами.

А вот герцог - фигура как раз отвратительная. И то, что он заставил внука жениться на Грейс, девушке прекрасной во всех отношениях, не оправдывает его подлой натуры.
А как ещё можно охарактеризовать человека, всю жизнь страдающего из-за того, что его заставили жениться не по собственному выбору, против воли, который решил отомстить судьбе, поступив также жестоко с собственным внуком? И тем самым с очень большой долей вероятности обрекая единственного родного (и любимого) человека на пожизненные мучения - которые испытывал сам. И добивается дедушка послушания от внука самым отвратительным способом - шантажом. Пусть кто-то скажет, что сделано это было в минуту безмерного горя из-за потери сына, вот только минута эта тянулась слишком долго. Годы.
_________________

Законодательная практика была очень разработана по такого рода делам. А вопрос "вдовьей доли" вообще регулировался чуть ли не со средневековья.
_________________

Мока, ты прям как адвокат дьявола

+ отсутствие приличной контрацепции
И всё-таки, леди Френсис могла пошептаться с дочерью за закрытыми дверями. (ну мне так кажется. Дочь же а не патронесса Олмакса)

Хорошо, если эта вдовья доля оставалась, ведь случалось и так, что выбор был единственным - в приживалы... (В нашем случае, конечно, проблема вставала с другого бока - Элеанор).
_________________

Суперский и совершенно справедливый по большей части текст, вот только речь идет не столько о принятие решения (тут нет вариантов вовсе -- выбирать не из чего), а о том чтобы довести до сведения девушки некую щекотливую информацию, дабы уберечь ее от губительной ошибки.
И в 19-м веке в Англии бытовала, например, традиция материнского совета новобрачной. Мне кажется, в данном случае имеет место быть подобная ситуация и недодушенная мужней любовью кроткая и плодородная леди Френсис именно что взваливает на безотказного -- и лишенного дедом права принимать решения -- терпилу-сына тягостный труд по разъяснению наивной Элеанор обстоятельств ее зачатия, рождения и двусмысленного положения. Уф.
А ваще, в 19-м веке отличились на различных поприщах множество замечательных женщин. И королева Виктория не с неба упала.

Огромная благодарность
А дискуссия о нравах - познавательно. Но, по-мне, так измена мужу не красит леди Фрэнсис, к тому же человек погиб, а она ещё на сына взваливает всё

Всё, что ты говоришь, Мока, конечно так, но всё равно не вижу я Френсис белой и пушистой. Все проблемы и сложности в жизни Кристиана из-за неё, а точнее из-за того, что она не смогла устоять перед искушением наставить мужу рога. Ещё один "ребёнок" расплачивающийся за грехи родителя.
Но и дед, конечно, жестокий типчик.
_________________

 » Глава 35

Перевод - codeburger
Бета-ридинг - Москвичка
Вычитка - Фройляйн


Глава 35

К утру следующего дня Элеанор была уже в пути.
Она ускользнула ночью, оставшись незамеченной ни собственной горничной, ни кем-либо в большом зале, прихватив небольшой мешок с необходимыми вещами и сведя со двора лошадь Кристиана, оставив ему для преследования только неторопливых горных пони.
– Я должен был предвидеть, что она сбежит, – сокрушался Кристиан, меряя шагами конюшню, где возвышался светло-гнедой рослый – почти пятнадцати ладоней в холке – пони по кличке Торквил. – Она на несколько часов опережает меня. Наверное, сейчас уже на полпути к Эдинбургу. На этом тихоходе мне за ней не угнаться.
Торквил оскорблённо запрядал ушами, а Грейс попыталась обнадёжить мужа:
– Это же горы, а не английские луга. Торквил ступает гораздо увереннее, чем конь Элеанор, а ты лучше знаком с местностью, чем сестра.
Кристиан, не слушая жену, грохнул кулаком по перегородке стойла, заставив лошадок вскинуть головы и встревоженно заржать:
– Проклятье! Мне следовало догадаться, что это случится. Нелл была чересчур тихой прошлым вечером, когда я говорил с ней, слишком спокойно приняла обстоятельства своего рождения.
– А ты не допускаешь, что она направилась к Херрику?
– Нет, я исключил для неё такую возможность накануне, когда рассказал правду о смерти моего отца. Боже мой, что же я наделал? Разрушил её представление о себе. Безрассудно раскрыл, что она вовсе не та, кем считала себя всю жизнь. Почему я вчера не оставил её в покое? Почему не попросил мать приглядеть за ней?
Грейс успокаивающе коснулась руки мужа:
– Ты никак не мог знать, что Элеанор убежит.
– Я должен был понять это, Грейс. Я сообщил, что, по сути, она незаконнорожденная, а Нелл не пролила ни единой слезинки. Только взглянула на меня, как бы укоряя, что я не смог её от всего этого защитить. Я подвёл сестру.
– Нет, Кристиан, ты не виноват. Ты обеспечил Элеонор жизнь и положение в обществе, которые иначе она никогда бы не узнала. Без твоего заступничества она бы страдала, отвергнутая обществом.
Кристиан на мгновение замешкался в дверях, оглядывая далёкие холмы. Затем повернулся к Грейс и взял её за руки.
– Мой долг – попытаться найти её, Грейс. Если с сестрой что-то случится, никогда себе не прощу.
Грейс хотела бы хоть чем-нибудь облегчить бремя вины, явственно пожирающей мужа изнутри.
– Я понимаю, Кристиан. И ты непременно найдешь её.
Менее чем через час Грейс стояла во внутреннем дворике с Фрэнсис, Дейдре, Лизой и герцогом, наблюдая, как Кристиан садится в седло.
Герцог шагнул к внуку:
– Во что бы то ни стало, Кристиан, мы отыщем её. Я уже отправил письмо на Боу-стрит.
– Вернусь, как только смогу, – сказал Кристиан.
Грейс приблизилась к мужу для прощального поцелуя:
– Мы отложим праздник, пока ты не вернёшься с сестрой.
Кристиан шенкелями тронул пони с места и лёгким галопом пересёк двор. Долог ли окажется его путь? День? Неделя? Придётся ли ему достигнуть края земли, чтобы найти беглянку? Грейс не спускала с него глаз, пока её рыцарь не растворился в утреннем тумане. В тот момент, когда всадник скрылся, она почувствовала полную опустошённость. Она уже ждала его возвращения.
Лиза, наверное, уловив унылое настроение хозяйки, подошла к Грейс и обняла за плечи:
– Ни чуточки не волнуйтесь, миледи. Лэрд вернётся с леди Элеанор совсем скоро. Вот увидите. Всё будет хорошо.
Грейс посмотрела на неё – на женщину, ставшую скорее подругой, чем горничной, – и слабо улыбнулась в ответ:
– Я всем сердцем надеюсь на это, Лиза.
Возвращаясь обратно в замок, Грейс заметила, что Лиза загляделась на Эндрю Макалистера. Одетый в один лишь скайнигэльский килт, оставляющий обнажённой его грудь, он во дворе замка рубил дрова. Его сильные руки равномерно вздымались и опускались, когда он поднимал топор над головой и обрушивал на обречённый чурбан, чтобы расколоть ровно посредине на два полена. Эндрю перехватил взгляд горничной и одарил улыбкой, которая могла бы разогнать любую хмарь, наползающую с гор.
– Похоже, мне придется запретить Эндрю работать на виду у всех столь скудно прикрытым. А то штопать мои чулки ты переберёшься сюда!
Лиза, пойманная за откровенным любованием статью горца, залилась стыдливым румянцем. Грейс усмехнулась:
– Может, тебе стоит поинтересоваться, не желает ли Эндрю холодного эля? С виду его мучит жажда.
Лиза устремилась через двор, и Грейс увидела, как легко и непринуждённо они заговорили друг с другом. Приязнь между рослым горцем и горничной превратилась в нежную привязанность. Эндрю пробудил женственность Лизы, которую прежде та скрывала за разговорами о том, как умеючи впечатать крепкий кулачок в физиономию какого-нибудь наглеца. Лиза смягчила Эндрю боль одиночества, с которым ему пришлось столкнуться после того, как его семья эмигрировала в Америку. Большинство обитателей замка были убеждены, что эти двое непременно поженятся, вопрос только – когда. А учитывая, что Лиза недавно отправила письмо матери с просьбой о «совете брачной ночи», Грейс предполагала, что предложение руки и сердца не за горами.
Грейс повернулась и тут заметила Аластера, который неторопливо проходил мимо с охапкой полевых цветов и насвистывал веселёнький мотивчик. И ей вдруг захотелось узнать, удастся ли дворецкому и Флоре опередить со свадьбой первую парочку.
Звук её имени отвлек Грейс от приятных размышлений, она обернулась и увидела юного Микела, спешащего к ней через двор.
– В чём дело, Микел?
– Вы ведь не забыли, мы нынче собирались пособирать кой-чего? У меня вон и пони с тележкой наготове.
Среди всей этой утренней суматохи, поднявшейся из-за исчезновения Элеанор, Грейс просто позабыла, что обещала взять с собой Микела на ту сторону долины поискать целебные и всякие разные травы, о которых она прочитала в травнике Ханны Макрет. Паренёк ещё только учился управлять пони, запряжённым в повозку, и явно стремился показать ей новоприобретённое умение. Возможно, эта оказия подарит ей желанную возможность отвлечься от беспокойных мыслей о Кристиане и Элеанор.
– Подожди, я переоденусь, захвачу шаль и кое-что из еды нам с собой – и отправимся.
Полчаса спустя Грейс загрузила последние припасы в повозку и обернулась перекинуться словом с Дейдре, следующей за хозяйкой по пятам. Предвидя, что придётся копать землю, Грейс оделась гораздо скромнее, чем обычно: серые саржевые юбки, холщовая блуза, заплетённые в косу волосы убраны под платок. Она улыбнулась, пытаясь смягчить всполошившуюся Дейдре. Едва узнав о ребёнке, Дейдре принялась всячески опекать Грейс, сходя с ума, когда та пропадала из виду.
– Не тревожься, Дейдре, мы вернёмся к вечеру. Со мной поедут Лиза и Микел. Судя по записям Ханны, та роща всего лишь в двух милях к востоку. Мы просто прогуляемся и посмотрим, осталось ли там ещё что-то от огорода Ханны.
Микел взобрался на кучерское место, а Грейс и Лиза с Дубхаром между ними устроились в небольшой повозке у возницы за спиной, рядом с припасами. Щёлкнул кнут, раздалось «Трогай!», и повозка неспешно выкатилась со двора и покатилась дальше, на восток, по избитой дороге, пролегающей через поместье.
Все трое непринуждённо болтали, подпрыгивая на ухабистой колее. Грейс наслаждалась безмятежностью летнего дня, солнцем, ласкающим щёки, и щебетом клестов, порхающих между соснами. Пока Микел поддразнивал Лизу её романом с Эндрю, мысли Грейс обратились к Кристиану. Интересно, нашёл ли он уже Элеанор, может, в эту минуту они уже едут через холмы, держа обратный путь в Скайнигэл. Она мысленно послала вдогонку мужу поцелуй, вообразив ответное прикосновение любимых губ, которое скрасит ей долгие часы ожидания его возвращения.
Они перевалили через очередной гребень на своём пути, когда Микел неожиданно натянул вожжи, придерживая пони.
– Микел, что случилось? – Грейс обернулась, чтобы посмотреть, что там заставило их остановиться. Какая-то фигура мчалась к ним по дороге, отчаянно размахивая руками и выкрикивая по-гэльски:
– Cuidich lei Cuidich le! Помогите! Помогите!
Они вылезли из повозки навстречу тому, кто оказался мальчишкой лет десяти. Когда он приблизился, Грейс разглядела, почти чёрное от грязи и копоти лицо, босые ноги и голое тело, проглядывающее сквозь рваную рубашку, которая едва прикрывала его от плеч до середины бёдер. Когда мальчик доковылял до путников, его глаза дико сверкнули, словно у зверя в клетке, и он зачастил по-гэльски, крутя головой и бурно жестикулируя.
– De tha cedrr? В чём дело? – обратился к нему Микел.
Мальчик лихорадочно тараторил, и Грейс понимала только отдельные слова. Разобрав «огонь», «солдаты» и «голышом», она догадалась, что речь идёт о выселении, происходящем в поместье Сантеглен.
Микел в ответ поспешно заговорил успокаивающим тоном. Затем указал на Грейс и торжественно произнёс:
– Aingeal na Gaidhealthachd. Ангел высокогорья.
На покрытом сажей лице сверкнули белки глаз. Он кинулся Грейс в ноги и ухватился руками за её юбки, словно благодаря небеса, пославшие ему заступницу.
– Парень твердит, что солдаты идут по Сантеглену близ границы со Скайнигэлом. Там осталась вдовая старуха, его grannam, бабка, которая живёт одна и еле ходит, потому что ноги у ней ослабли. Вся его родня далеко, они погнали скот на холмы, а самому ему немощную не переволочь. Вот и боится, что солдаты сожгут её заживо.
Грейс напряглась и застыла, противясь слишком знакомой дрожи.
– Тогда мы должны пойти и остановить их.
– Но, миледи, – перебила Лиза, – это же на земле Сантеглена.
– Это не обыкновенная угроза, Лиза, это убийство. Мы не можем просто остаться в стороне и позволить убить невинную женщину. – Грейс повернулась к Микелу. – Не попросишь ли мальчика указывать нам путь, пока мы едем?
– Конечно, миледи.
Повернув к домику вдовы, повозка затряслась по колдобистой долине. Когда они достигли маленькой фермы, двое солдат уже втыкали факелы в соломенную кровлю, а третий колотил в дверь и вопил:
– Мы запалили твою хибару, тётка. Последний раз говорю, вылезай оттуда по-хорошему!
Грейс соскочила с повозки и побежала к коттеджу. Солдат у двери взглянул на неё, презрительно скривив губы:
– Чего тебе тут надо, девка?
Грэйс поняла, что из-за простой одежды тот принял её за одну из горянок.
– Во имя Господа, что вы творите? Ведь там внутри женщина!
На мгновение он растерялся, удивившись её правильной английской речи, но быстро вернул на лицо презрительную мину.
– Я капитан этого отряда, и мы приехали, чтобы произвести здесь зачистку земель. Старуха получила предписание о выселении и отказалась убраться.
Он сунул Грейс скомканный лист пергамента. Она приняла и взглянула на документ.
– Но ведь это написано на английском языке! А эти люди знают только гэльский! Вдова не понимает, почему вы здесь!
– Как и все здешние тупые бездельники. Эта дряхлая шотландская ведьма давно зажилась. Запаливай!
Грейс, не в силах поверить в происходящее, свирепо уставилась на капитана, затем вскинула руки и отчаянно пихнула его, повалив на землю. Остальные солдаты расхохотались над забавным зрелищем, а Грейс ринулась к двери. Прежде чем она успела войти и поискать хозяйку, Грейс почувствовала, как её схватили сзади грубые руки командира.
– Вали отсюда, шотландская сука, пока я тебя не запер и не сжёг заодно с хрычовкой.
Грейс вырывалась, пытаясь освободиться. Дубхар яростно залаял и кинулся с повозки на обидчика. В следующую секунду один из поджигателей оглушил собаку, сильно ударив по голове прикладом мушкета. Пламя между тем достигло середины крыши, лизало беззащитную солому, и уже вздымался кверху столб чёрного дыма.
Лиза со всех ног поспешила на помощь, призывая Микела принести её корзинку из повозки, и попыталась оторвать от Грейс хваткие руки.
– Слушай-ка, кровавый ублюдок, пусти её сейчас же! Ты не смеешь касаться её!
Отбиваясь от Лизы, капитан выпустил одну руку Грейс. Не теряя времени, Грейс сцепила ладони в замок перед собой и, резко повернувшись, со всей силы ударила локтем назад, прямо по крепкому торсу. Она услышала выдох, вырвавшийся у капитана, дёрнулась и высвободилась из захвата. Развернувшись, Грейс размахнулась, как учила её Лиза, и впечатала кулак в ненавистное лицо, сбив противника на спину в пыль.
Один из солдат бросился было вперёд, но тут же остановился, едва Лиза, взяв корзинку у Микела, быстро извлекла пистолет.
– Лиза! Откуда у тебя оружие?
– Дейдре сунула мне перед отъездом. Может, у неё было предчувствие, что мы наткнёмся на неприятности.
Лиза направила ствол пистолета на солдата, который следил за ней, готовый броситься вперёд.
– Чтоб ни один из вас не двигался, не то узнаете гнев лэрда из Скайнигэла, жену которого вы только что оскорбили!
Солдат заколебался, взвешивая её слова. Он обратился к своему подельнику:
– Эй, Оуэн, я за то, чтобы убраться отсюда!
Оуэн ограничился кратким «уходим», оба развернулись и понеслись к холмам.
Пожар уже бушевал вовсю, внезапно поднявшийся ветер разбрасывал вокруг ошмётки горящей соломы, а воздух пропитался запахом гари.
– Лиза, скорее, помоги мне найти вдову!
Густой дым, плотной завесой застлавший внутри коттедж, разъедал слезящиеся глаза, горло засаднило от гари, и Грейс, закашлявшись, быстро стянула с волос платок и прикрыла им рот и нос, чтобы легче было дышать. Она велела Лизе сделать также, и они, натыкаясь в темноте на мебель, принялись за поиски.
– Микел, – высунулась наружу Грейс, – спроси мальчика, где здесь его grannam! Никак не могу её найти!
Оба парнишки метнулись в дом и, пробираясь сквозь дым, поспешили к задней части жилища.
– Микел, нет!
– Всё в порядке, миледи. Вот она, здесь!
Грейс и Лиза осторожно двинулись на голос Микела. В тёмном углу, они обнаружили грубую кровать, в которой лежала женщина, слишком слабая, чтобы быть способной на большее, чем протестующий вскрик.
– Лиза, помоги мне вынести её на улицу!
Грейс ухватилась за хрупкие плечи старухи, тихонько разговаривая с ней по-гэльски, уверяя, что они сейчас помогут ей. Немощная застонала, когда они подняли её с кровати и медленно, бережно вынесли из коттеджа, осыпаемые горящими ошмётками соломенной крыши.
Они протащили спасённую через двор к повозке, где Микел расстелил на земле одеяло, чтобы уложить больную. Грейс повернулась и двинулась обратно, надеясь спасти от огня хоть какой-нибудь скарб, но в считанные секунды крыша рухнула. Уже ничего нельзя было поделать, и Грейс осталась стоять, глядя, как победно бушует пламя и дым штормовыми волнами устремляется к горизонту.
– Капитан! – завопил Микел. – Он дал дёру!
Грейс отвернулась от горящего дома.
– Давайте устроим вдову и её внука в повозке и уедем, пока солдаты не вернулись. Возьмём погорельцев с собой в Скайнигэл.
Для старушки быстро соорудили ложе из охапок осоки и папоротника, рассыпав мягкую траву по дну повозки и накрыв сверху одеялом.
– Ну-ка, Лиза, помоги мне поднять её.
Но едва Грейс наклонилась, чтобы подхватить женщину под плечи, как внезапно почувствовала, что по ногам потекла горячая жидкость. Сознание её помутилось, и она оперлась спиной о повозку, а затем свалилась на землю. Она лежала, укутываемая мраком, в окружении быстро стихающих голосов.
– Миледи!
– Сомлела что ли?
– Боже мой, это же кровь!
– Ребёночек...
_________________

Спасибо за продолжение!
Очень тревожная глава.