Двойная Сплошная (СЛР 18+)

Здравствуйте. Я,наверное, в меньшинстве, но негативные чувства к герою никуда не делись. Он предатель. И пока автор ничем не доказал обратное. Спасибо.

Ни Олег, ни Никита никогда не вызывали отрицательных чувств. Это сильные мужчины, умеющие принимать решения. Да, часто эти решения ошибочны, потому что им кажется "что так будет лучше. Так будет правильно". Но и признать свою ошибку они умеют. Это круто. Признать и исправить. Попытаться исправить. А не сидеть на попе....
Как? Как можно в таком возрасте воспринять в серьез любовь к молоденькой девочке? Или ее любовь? . Блажь, каприз, наваждение. Самые распространенные рассуждения:"Я не подхожу по возрасту.... Я ей жизнь испорчу.... Ей нужен молодой....а меня она забудет...." И многие отступают окончательно и ломают свои жизни своим же бездействием.
Я за свою молодость была свидетелем стольких драм жизненных из-за вот таких неправильных решений! Но тут ничем не поможешь. Только сами.
И Олег с Машей правильно сделали, что не давят на Веру.
_________________

Добрый день!
Ксеня, спасибо за новую главу!
Никита Сергеевич шикарен. Такому мужчине сложно отказать.
И ведь читает все ее мысли и ее саму, как открытую книгу.
Вот только Веру не пойму. Зачем столько лет жила с нелюбимым? Ладно там ребенок держал, а тут что?
_________________

Ксеня, доброго времени суток! ! ! Хотела почитать Ваш роман. Подскажите ХЭ есть??? Заранее спасибо! ! !
_________________

Здравствуйте! Вы имеете в виду Двойную Сплошную?) хотя во всех моих рассказах планируется ХЭ. В жизни и так слишком много черного...

Спасибо за продолжение. Все равно я не понимаю как он ее отпустил
___________________________________

Да, роман дописан. Сейчас пишу бонус - продолжение про детей главных героев.

Девочки, завтра отвечу на все комментарии, интернет не тянет ((

Ксеня, привет! Спасибо большое за продолжение!
Все так горячо, с таким напором, где уж Вере тут выстоять против такого урагана эмоций?
Только у меня очень такие двойственные чувства. Как мог Никита, если он любил Веру, отказаться от нее, дал ей выйти замуж за другого, знал, ведь, что Вера его любит и этим обрек ее на несчастливую жизнь? А сам он как жил эти 10 лет с нелюбимой женщиной, сделав и ее несчастливой?
Не могу принять таких его поступков, а теперь пришел и как пещерный человек потащил сразу в постель! Играет на чувствах Веры к нему, самоуверенный такой и слишком наглый! Даже толком не поговорил с ней. А она, между прочим еще замужем, неважно, счастливо или нет! Что же он не подождал, хотя бы, чтобы она развелась? Или только его хотелки на первом месте?
А что он сделал, чтобы Вера его простила? Он должен был как-то добиваться ее, а не брать сейчас нахрапом, как заслуженный приз!
Восторгаться тут нечем и думаю, когда Вера отойдет от постельного угара, она иначе на все это посмотрит!
___________________________________

Спасибо за продолжение
_________________

Я в читателях

Ксения, девочки, здравствуйте.
Соглашусь с девочками. Убедил автор: любит Кит и даже, вполне возможно, не забывал малявочку. Но что не давало проявить эту любовь целых 10 лет?
Вера сдалась при первой же встрече. Дело не в морали, значит. А в чем?

Из-за плохого интернета ответить всем и каждому не смогу, но привожу этот замечательный комментарий в ответ на вопрос : А как? А почему бросил? А почему аж на десять лет?
Спасибо автору комментария за точное и глубокое понимание! ❤

Спасибо за продолжение!!!))))

 » "Уважаемый Никита Сергеевич" Часть 3 (Про Веру)

Часть 3
Вера уже давно не спала, хотя всеми силами старалась ничем не выдать своего состояния. Никита сидел чуть поодаль на полу, подкидывая в огонь небольшого камина дрова с подставки. Он не старался приглушить свои действия, отчего Тихомирова пришла к выводу, что ее раскусили.
-Что ты имел в виду, когда сказал, что дважды допустил одну и ту же ошибку? – Девушка как раз прокручивала в голове их недавний разговор, отчаянно пытаясь понять, почему так легко позволила этому мужчине в очередной раз сломать свою жизнь.
Никита ухмыльнулся и резво поднялся на ноги.
Подошел к прикроватному столику и разлил в бокалы бордового цвета вино, которое, по всей видимости, принес, пока она действительно спала.
Вера пошевелилась, удобнее усаживаясь в кровати, отчего потревоженная нога выстрелила острой болью, отголосками разлившись по всему позвоночнику. Девушка скривилась, вовремя не справившись с эмоциями. Глупо было надеяться, что Кит не заметит. Заметил. Нахмурился. Подошел ближе и, чуть приподняв Веру, подложил ей под спину подушку. Усевшись, принялся массировать конечность, не обращая ни малейшего внимания на сопротивление с ее стороны. Он не жалел ее, слегка поглаживая, а во всю силу разминал икроножную мышцу, заставляя застывшую кровь быстрее бежать по венам. Вере было неудобно и неприятно, что он видит жуткий шрам, изуродовавший нежную кожу от колена до самой пятки. Странно, папа ведь предлагал ей сделать косметическую операцию, чтобы шрам стал не таким заметным. Так нет же. Уперлась. Хотела постоянно лицезреть живое напоминание о том, чего она лишилась. Глупая. Но Вера, сколько бы ни вглядывалась в лицо Айзенберга, не находила там отвращения. Его там не было и в помине. Даже разозлилась на него за этот своеобразный разрыв шаблона. А уж когда Никита Сергеевич принялся целовать каждый ее пальчик, так и вовсе выпала в осадок. Уже и о вопросе своем забыла, и о боли в ноге… А вот он, как оказалось, помнил.
- Я приезжал к тебе в больницу, как только узнал об операции. Чуть сам на операционный стол не отправился, пока доехал. Думал, собственными руками придушу гаденыша за то, что уронил тебя.
-Эдик не виноват, никто не виноват, просто так сложилось.
-Вот я бы ему ноги-руки оторвал, и тоже сказал бы, что «так сложилась». Не перебивай меня, малявочка, и так мысли рядом с тобой в кучу не собираются.
Дождавшись от девушки кивка, продолжил:
-Я ж, Вера, практически сразу понял, что вся эта канитель со свадьбой была ошибкой. Через месяц где-то. Только из-за упрямства отказывался признавать. А тут Олег позвонил, сказал, что ты…- Никита оторвался на мгновение и прошелся поцелуями по всей длине уродливого шрама. Нет, правильно она сделала, что не свела его.
- Ну, всё, думаю, судьба сама знак дает. Захожу я, значит, в палату весь такой воодушевленный, а там ты…и он.
-И что? – Вера в самом деле не понимала, что его остановило.
-Это сейчас я понимаю, что надо было набить ему морду, взять тебя в охапку и увезти куда подальше, пока пыль не уляжется. А тогда…ты пойми, малявочка, я смотрел на него и сравнивал с собой. И по всем пунктам ему уступал. Молодой, перспективный, здоровый, и смотрит на тебя так же, как смотрел я. А что я мог тебе предложить?
-Себя. – Вера уже едва сдерживала подступающие слезы.
-А зачем я тебе такой нужен? Ты знаешь, что я сидел? – Кит разозлился и встряхнул ее за плечи, будто приказывал одуматься.
-Знаю. Папа рассказал. Но ведь мне было всё равно! Это ничего не значило!
-Что бы я тебе дал? Меня когда выпустили, оказалось, что бизнес уже давно на моего зама переоформили, а когда я туда сунулся, ясно дали понять, что ввязываться в заранее проигранную войну не стоит. Тем же вечером дом дотла спалили, я у соседа был, бухал, оттого и жив остался. Ближайшим рейсом в Гамбург вылетел, там родственники жили, где с твоим батей и познакомился. Мы когда с тобой впервые увиделись, я только-только на ноги начал вставать, и то, только с помощью Олега. Не известно еще, как бы он отреагировал, если бы я начал к тебе клинья подбивать. Это только в сказках с милым рай в шалаше. А я тебе всё хотел дать, понимаешь, всё!! Мир к твоим ногам положить, Луну с неба достать, чтоб в бриллиантах купалась! Зачем я был тебе нужен в восемнадцать лет? Тебя в Большой звали, все стороны света открыты, а я?
Слезы уже вовсю лились из Вериных глаз. Господи, как же нелепо и глупо! Потерять столько лет! Столько любви и счастья! Да у них бы уже дети в школу могли ходить!
-Глупый, какой же ты глупый, Никита Сергеевич! На кой черт мне твои бриллианты? И Луну свою туда же засунь!! Мне ведь ничего от тебя не было нужно! Ни-че-го, слышишь? Только ты. Какой угодно: бедный, богатый, здоровый, больной, босой! Какой же ты идиот!!
Она начала вздрагивать, а он крепко прижал ее к своей груди, не успокаивая, а давая понять, что разделяет ее боль.
-Идиот, Верочка, признаю. Я ж это сразу понял, как домой вернулся. Хотел с Дашей поговорить о разводе, а она огорошила…Алиска уже была на горизонте…
Вера внезапно подумала, как же несправедлива жизнь. Ни в чем не повинные дети болеют, последние мрази живут припеваючи, а двое любящих людей так и не смогли быть вместе.
Никита принялся укачивать ее на руках, как ребенка, понимая, что обрушивает на нее в эту минуту слишком многое. Запел, хотя никогда не обладал особыми вокальными данными. Просто шло откуда-то из глубин, без его желания.

Sometimes I think you are just too good for me.
You give me the sweetest taboo-
That’s why I’m in love with you.
I’d do anything for you
I’d stand out in the rain
Anything you want me to do
Don’t let it slip away.
You give me the sweetest taboo
That’s why I’m in love with you.

Айзенберг хмыкнул – как символично. Табу. Да, Вера однозначно его самое сладкое табу.
Тихомирова немного притихла и решила все же прояснить всё до конца.
-А вторая?
-А? – Никита непонимающе вскинул голову. – О чем ты?
-Ты говорил, что совершил две ошибки, а рассказал только об одной.
-Я приезжал к тебе на свадьбу. – Произнес нерешительно.
-Зачем?
-Хотел украсть невесту.
Этого уже Вера выдержать не смогла. Избавилась от его рук и принялась нервно мерить шагами комнату. На полу был постелен пушистый ковер, отчего ее шагов не было слышно.
- Кажется, ты пересмотрел «Кавказской пленницы», - возмущалась она.
-Отнюдь. Это виделось мне самым правильным решением.
-Что же помешало? Хотя нет, не говори, сама угадаю. Отец?
Кит кивнул:
-Говорит, что ж ты, падла, на дочь мою рот раззявил, когда у самого жена на сохранении лежит?
Теперь хмыкнула Вера. Только как-то очень уж горько.
-Ты развернулся и уехал к жене?
-Нет. Я планомерно опустошал бар в кабинете твоего отца. Он тогда со мной практически всю регистрацию провел. Боялся, чтоб я чего не учудил.
-Ага, а я с ним потом месяц не разговаривала за то, что под венец меня дядя Тимыч вел.
-Если б не он, тебя бы вообще не пришлось вести под венец. –Замолчал на мгновение, по всей видимости, обдумывая, нужно ли делиться с ней мыслями. - Я в окно смотрел на тебя и медленно умирал. Видеть свою женщину в чужих руках, Верочка, чистой воды мазохизм. Даже алкоголь не помогал. Глотал коллекционный бренди как воду. А в голове картинки, как этот балерун с тебя платье стягивает. Хотелось глотку ему перегрызть, чтоб не раскрывал рот на чужих женщин.
-Ты же сам меня ему отдал. – Напомнила Вера.
-Да. И все следующие годы себя корил. Каждую ночь снилось, что всё-таки решился увезти тебя. Просыпался счастливым, лыба во всю рожу, а когда доходило – выть хотелось. Веришь? Трус я, Вера. И идиот. Ты всё правильно говоришь. Только не могу я без тебя. Больше не выдержу.
Айзенберг говорил быстро-быстро, будто боялся, что она его остановит, прервет, не захочет больше слушать нескладные признания. Какой же он глупый. Вера чувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя выигравший джек-пот. В первые минуты ни о какой радости и речи не шло. Ступор, ошеломительное удивление, неверие, вязкая пустота.
Видели лица людей, занявших первое место в масштабном конкурсе или получивших бесплатную путевку на Каймановы острова? Много там радости и счастья? Скорее уж, нескладная улыбка и глупо округленные глаза. Это уж потом, спустя какое-то время, до человека начинает доходить. Но Вера изуверски пресекла на корню все попытки появления радужных эмоций, напомнив себе, что организаторы конкурса жестоко ошиблись, наградив ее. Вот сейчас они очнутся и придут его отнимать. Так что не привязывайся, Вера, не надо.
Никита смотрел в глаза единственной женщины, которую любил, и видел в них приговор. Для себя. Для нее. Для них. Она не причинит еще больше боли мужу и не посмеет отнять у ребенка отца, даже несмотря на развод родителей.
Айзенберг понимал, что у него в рукаве нет ни одного козыря. Только эта ночь. И он поцеловал ее, пытаясь вложить в поцелуй все свои чувства за десять, разорвавших их лет.


Проснулась Вера резко, как по щелчку. Не стала даже смотреть на другую сторону кровати, отчего-то прекрасно понимая, что находится в доме одна. Медленно приняв вертикальное положение, похромала в направлении кухни. На полированном кухонном столе белела записка. Пальцы почему-то дрожали, а буквы не желали складываться в слова.

«В 19:30 вылет из Шереметьево. Электронный билет у тебя на почте.
Вера, я в нас верю.
P.S. Закипевший кофе- та еще дрянь.»

Девушка перевела взгляд на сваренный для нее Никитой кофе. Черный, крепкий, еще и присыпанный сверху смесью корицы и гвоздики – всё, как она любит. Однако, в данную секунду до зубного скрежета хотелось ощутить во рту приторную смесь кофе и сгущенки. Слезы лились прямо в кружку, оставляя на пленке из специй забавные паутинки.
Перевела рассеянный взор на настенные часы, прикидывая, дома ли Эдик.
По всему выходило, что дома. Поэтому, собрав в кулак все силы и захватив ключи от машины, Вера поехала домой.


-Привет. – По сонному виду мужа поняла, что он недавно проснулся. Его глаза казались темнее, чем были на самом деле, из-за плохо смытой с глаз косметики. Видимо, вчера вернулся совсем без сил. Поначалу, когда только попала в мир балета, ей казалось жутко смешным, когда видела, как молодые парни накладывают на лицо грим. Потом привыкла. В искусстве нет деления по гендерному признаку, и если для того, чтобы убедительнее донести до зрителя эмоцию, приходилось краситься – они красились.
Вера посмотрела Эдуарду в глаза, и он как-то сразу, мгновенно всё понял. Признаться, давно уже уверился, что однажды такой момент настанет, а ему и так судьба отмерила намного больше, чем он того заслуживал.
-Прости меня. – Вера не отводила свой взгляд, отчего глаза защипало.
-Пожалуйста, прости меня.
Еще три секунды оба бездействовали, пока Эдуард не развел руки в стороны в приглашающем жесте. Она, казалось, только этого и ждала.
Припала к нему на грудь в неутихающих рыданиях. Он только стиснул ее что есть мочи, понимая, что это последний раз, когда он держит в объятьях любимого человека.
-Не вини себя, Вера, ты ни в чем не виновата. Это всё моя вина.
-Эдик, ты-то в чем виноват, что ты такое говоришь?
-Я виноват, Вера. Так виноват, что простить невозможно. Я – причина того, что на твоей карьере профессиональной балерины пришлось поставить крест.
-Тшш, - положил ей палец на губы, не давая возможности его прервать.
-Я уже девять лет решаюсь тебе признаться. Оттого и срывался на тебя, кричал, претензии выставлял. Жил с грузом вины на шее, а он все ниже и ниже к земле тянул. Нам поэтому Бог детей и не дал. Меня наказывал.
-Да о чем ты, в конце концов? – Не выдержала Вера.
-Тогда я специально сделал так, чтобы ты упала. Поверь, я не думал даже, что всё так получится. Хотел лишь на пару месяцев тебя из строя вывести, а получилось на всю жизнь…
-Но зачем, Эдь, я не понимаю?
-А что тут понимать, Вер? Тебя в Большой пригласили, а это означало, что ты для меня будешь потеряна навсегда! Я всегда здраво оценивал свои возможности, меня б в Большой не пригласили, даже если бы больше ни одного мужчины в балетном мире не осталось! А я жить без тебя не мог! Дышать, танцевать, понимаешь?
-И ты решил лишить этой возможности меня?
Она видела, что ему больно от ее слов, но ничего не могла с собой поделать. Обида и злость затопили разум. Всё ведь могло сложиться по-другому! Но долго обижаться было не в ее характере. Да и Эдуард не хотел таких последствий. В любом случае, ничего уже не исправить. Зачем тогда усугублять его вину?
-Я не держу на тебя зла, слышишь? Прекрати себя винить и начни уже жить в полную силу. К сожалению, у меня не получилось сделать тебя хоть капельку счастливее. А я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты этого заслуживаешь, как никто другой.
-Ты святая, Верка, святая! – Он внезапно обхватил ее лицо двумя руками и прижался губами к ее губам. Мужчина не старался углубить поцелуй, лишь дарил себе этот прощальный подарок. Что бы она ни говорила, Вера сделала его самым счастливым человеком на земле, согласившись стать его женой. И он всегда будет вспоминать годы жизни с ней с улыбкой и щемящим сердцем.


Вера безбожно опаздывала. Пришлось бросить машину прямо возле аэропорта – на стоянку времени уже не оставалось. А еще предстояло открыть электронный билет и выяснить терминал вылета и номер рейса. Принялась рыться в сумке в поисках телефона, но тот как назло не находился. Не выдержав, девушка высыпала содержимое сумочки прямо на светлый пол, выхватив из получившейся кучи необходимый предмет. Онемевшими пальцами водила по сенсорному экрану, выискивая в куче спама нужное письмо. Наконец, удалось найти необходимое, увидев в теме «Малявочке с Любовью». И, как только она тыкнула пальцем, чтобы открыть его, экран погас.
«Чтоб тебя!» - только эта мысль безостановочно крутилась в уставшем мозгу, покрывая солнечное сплетение холодком.
А посмотрев на время и поняв, что посадка окончена, Вера и вовсе уселась на пол рядом с кучей дребедени из собственной сумки и обхватила голову руками.

Опоздала. Опять судьба не дает им шанса быть счастливыми. А всё из-за собственной прихоти. Захотелось ей, видите ли, попрощаться в любимыми учениками. Вот жизненно необходимо было убедиться, что они без нее справятся. Последствия налицо. Вернее, на лице. Удивленного охранника аэропорта.
Как добралась до дома, Вера не помнила. Сил хватало, только чтобы следить за дорожными знаками и не путать газ с тормозом.
Осознание произошедшего накатило в полной мере, когда переступила порог дома. Не раздеваясь, прошла в гостиную. Уселась на искусственный медвежий мех и уставилась на горящие поленья. Странно, она не помнила, как зажигала камин. Может, Надька приехала? Как бы они не были близки с сестрой, сейчас у Веры не было желания объяснять свое состояние от слова совсем.
Против воли из груди вырвался всхлип. Ну что с ней не так? Почему она не может быть счастлива с любимым человеком, как мама с папой? Остро захотелось полежать у мамы под боком. И чтоб папа суетился рядом, предлагая воду и грозясь поубивать всех к чертовой матери, видя ее слезы.
-Кто расстроил мою малявочку?
Вера подумала, что голос раздался у нее в голове, так нереально он прозвучал в тишине комнаты.
-Кит? Ты не уехал?
-Я ж тебе уже говорил, хорошая моя, что больше без тебя не смогу. Так что привыкай теперь. Буду за тобой хвостом ходить.
Вера начала икать.
Никита Сергеевич нетерпеливо преодолел разделяющее их расстояние и опустился перед ней на колени.
-Войди в мою жизнь на правах хозяйки, стань моей женой и роди мне детей.
-Нет, - он так же, как совсем недавно другой мужчина, заставил ее замолчать, не дав толком и рта раскрыть.
-Не отвечай. Подумай. Я подожду. Буду ждать столько, сколько тебе потребуется. Хоть всю оставшуюся жизнь. Только позволь быть рядом. Позволь любить, малявочка.
-Уважаемый Никита Сергеевич, мне не нужно времени, чтобы ответить Вам согласием. Я приму всё, что Вы готовы мне предложить. И даже больше. Только не оставляй меня больше никогда, Кит, прошу тебя.
-Ни-ког-да, жизнь моя, до последнего вздоха буду глаза тебе мозолить.
-Только попробуй умереть раньше меня, я тебя и на том свете достану, товарищ Айзенберг!
-Будущая жена товарища Айзенберга, не стоит так кричать на своего любимого мужчину, он может преждевременно оглохнуть.
-«Он мужчина неплохой, только ссытся и глухой». – Прошептала едва слышно.
-Ты, Вера, не каркай, помни, что я на двадцать лет тебя старше. Вполне возможно, что через пару десятков лет это станет реальностью.
-Вы меня не пугайте, Никита Сергеевич, пуганная. И заднюю дать не пытайтесь – не выйдет. Меня теперь каленым железом от тебя не прогнать, понял?
-Я хоть и идиот, Верочка, но не до такой степени, чтоб тебя отговаривать. Просто предупреждаю. Чтоб потом не возмущалась.
-Не дождешься! Тебе еще десять лет наверстывать, имей в виду! Так что на твоем месте, я бы за себя беспокоилась.
-Эх.. долюшка моя тяжкая. – Вздыхая, Кит подхватил Веру на руки и отнес на диван, в полной боевой готовности наверстывать упущенное.


История про Веру подошла к концу, следующая на подходе - Надя)) Ох, и интересный персонаж, наша Надежда Олеговна Ждете?)