Svetass S:
ЕЛИСАВЕТА БАГРЯНА
ПОТОМОК
Нет ни прародительских портретов,
Ни фамильных книг в моем роду.
Я не помню дедовских заветов,
Я не знаю, от кого свой род веду.
Но я чувствую — потоком древним
Буйно бьет во мне бродяжья кровь,
И зовет меня, и будит гневно
Для соблазнов тайных и грехов.
Может быть, прабабушка в широкой
Шелковой чадре, скрыв тонкий стан,
Ускакала из полночью глубокой
С ханом из чужих и дальних стран.
До равнин Дуная даль дрожала
Топотом от бешеной езды,
Конский бег умчал их от кинжала
И развеял ветер их следы.
Потому, быть может, и люблю я
Необъятные для глаз поля,
Плеск бича, позвякиванье сбруи
Конский бег и шелест ковыля…
Может быть, грешна я и коварна,
И меня погубит этот путь —
Верной дочерью и благодарной,
К матери Земле хочу прильнуть.
(пер. Анатолия Бинецкого)
Peony Rose:
Пабло Неруда
***
Женское тело, белые дюны, белые бёдра,
в податливости своей ты как пашня весной.
Тело моё, как пахарь грубый, в тебя зарылось,
и сын на свет выносится из глуби земной.
Словно пещера, я был одинок. Шарахались птицы,
лавой слепой во мне застывала полночная мгла.
Чтобы выжить, я творил тебя, словно оружье,
камень в моей праще, на луке моём стрела.
И вот расплата — я люблю тебя — накатило!
Тело из кожи, мха и жадного молока.
Груди-чаши! Глаза, лишённые взгляда!
Твой голос, грустный и медленный! Розы лобка!
Милое тело, я пребуду в твоей благодати
жаждой моей, несытым желаньем, смутной тропой!
Тёмные русла твои — для жажды неутолимой,
неизбывной усталости, вечной боли слепой!
Перевод с испанского П. Грушко, 1977
Svetass S:
Поль Верлен
«Песня к ней»
Мне говорят, что ты - блондинка
И что блондинка - неверна,
И добавляют: "Как былинка..."
Но мне такая речь смешна!
Твой глаз - яснее, чем росинка,
До губ твоих - душа жадна!
Мне говорят, что ты брюнетка,
Что взор брюнетки - как костер,
И что в огне его нередко
Сгорает сердце... Что за вздор!
Ты целовать умеешь метко,
И по душе мне твой задор.
Мне говорят: "Не будь с шатенкой:
Она бледна, скучна чуть-чуть..."
Смеюсь над дружеской оценкой!
Дай запах кос твоих вдохнуть,
Моя царица, - и коленкой,
Стань, торжествуя, мне на грудь!
(пер. Валерия Брюсова)
Svetass S:
Октавио Пас
Твой танец, легкое твое движенье,
что еле-еле различает глаз,
чуть родилось - и замерло тотчас,
но замерло лишь только на мгновенье.
Оно рождает головокруженье,
оно - как свет полдневный, что не гас
до вечера, как радужный алмаз,
как солнца непрерывное свеченье.
Огонь, пожар, звезды сверканье, меч...
Пусть это жажду мне не утоляет,
но и не может страсть мою разжечь.
И твое тело никнет, исчезает,
и пропадает белизна твоя:
ты вновь - вода и темная земля.
(пер. Андрея Родосского)
procterr:
Поль Валери
Закрой глаза! и я легчайшею рукою…
Закрой глаза! И я легчайшею рукою,
Как ветвью пальмовой, коснусь твоих волос…
И охвачу тебя как бы волной покоя…
Где близость сладостней, чем на пороге слёз?
Я для тебя хочу быть больше, чем прохожим:
Быть тишиной твоей и нежностью самой,
На золотой рассвет хочу я стать похожим,
На воздух, где живет влюбленный шепот мой.
Скорей закрой глаза! Я здесь, с тобою рядом!
Невидимый тебе, я за собой позвал!
Два сердца шепчутся, делясь заветным кладом,
Пред тем, как все сметёт грядущей страсти вал…
Nadin-ka:
Хосе Вилья РОЗЫ... ЛОДКИ...
Розы... лодки... знаю... говорили...
ялики и розы... я слыхал...
В синем небе лайнеры парили,
и красиво полдень полыхал...
Но туннель, пробитый в склоне горном,
где ни звука уловить нельзя,
тайный ход, обшитый чем-то черным,
скрытая подземная стезя...
Розы... свет... потерян счет неделям...
помню, дети... женщина... уют...
Только как разделаться с туннелем? —
здесь пути назад не признают!
(перевод с испанского Натальи Ванханен)
Svetass S:
Томас Стирнс Элиот
Как окрестить кота
Кота окрестить - непростая затея.
И вы осознаете вашу тщету
(Я в здравом уме!). Но она тем сложнее,
Что ЦЕЛЫХ ТРИ ИМЕНИ нужно коту.
Ну, с именем первым, что для обихода,
Такими, как Кристофер, Джим или Джем,
А также Пушок или попросту Шкода,
Не будет, конечно, серьёзных проблем.
А если такое покажется грубо,
Есть Фауст, Макбет, Калиостро, Голем,
Ахилл или, скажем, Электра, Гекуба -
Тут тоже не будет особых проблем.
Но имя второе должно быть значительным,
Какого не взять на помойке любой -
Чтоб кот ощущать себя мог исключительным,
Топорщить усы и держать хвост трубой.
Манкастро, Кубнсу и Бумбарипъцца,
Джелорум - пожалуйста, целый букет!
Но только такое тут имя годится,
Какого нигде больше в мире и нет.
Однако есть имя, двух первых помимо, -
Лишь КОТ ЕГО ЗНАЕТ, а нам не дано.
И как бы нам ни было невыносимо,
Его не откроет он нам всё равно.
А если в раздумье застали кота вы,
Что сел, словно Будда у всех на виду,
То не сомневайтесь (и будете правы!) -
Он думает, думает, думает, ду...
Об Имени мыслимо-мысле-немыслимом,
Что писано было коту на роду.
(Перевод С. Степанова)
Svetass S:
ФРИДРИХ ШИЛЛЕР
(1759–1805)
РАЗДЕЛ ЗЕМЛИ
«Возьмите мир! — сказал с высот далеких
Людям Зевес, — он должен вашим быть.
Владейте им во всех странах широких,
Но только все по-братски разделить».
И вот спешат все, кто имеет руки.
Хлопочут взять, что можно стар и млад:
Взял землепашец пышной нивы туки,
Стрелок пошел в погоню диких стад.
Купец в амбарах счел свои итоги,
Аббаты взяли лучшее вино,
Король возвел заставы и дороги
И говорит: десятое мое.
Позднее всех из дальнего предела,
Пришел поэт; увы, он не поспел!
Все на земле хозяина имело,
Все кончено, был совершен раздел.
«О, горе мне! Я обделен судьбою,
Один из всех, тогда воскликнул он, –
Твой верный сын совсем забыт Тобою», –
И ниц упал перед Зевесов трон.
– Ты был тогда в стране своих мечтаний, –
Бог возразил, — когда делил Я свет,
Ты не пришел и нe взял лучшей дани.
– Я был с Тобой, — сказал ему поэт. –
Прикованный к божественному лику,
Твоих небес гармонию мой слух
Ловил... прости, что созерцал Владыку.
(пер. Константина Фофанова)
procterr:
Константы Ильдефонс Галчинский
ВАРИАЦИИ НА ЖИТЕЙСКИЕ ТЕМЫ
Чтобы жаль было с ней расстаться,
жизнь должна быть - как лента в танце,
с позолотой,
чтоб заботы, дела, печали
родниковой водой журчали,
не болотной,
чтоб не только по именинам -
то колечко жене с рубином,
то браслетик,
чтоб Венера светила в поле,
чтобы к хлебу - щепотка соли
и букетик,
чтобы ночь была лунной-лунной
и сова проплывала шхуной
темнокрыло,
чтобы утро с его трудами
загоралось в оконной раме
и бодрило,
чтобы звезды на ясном небе,
дрозд на жердочке и "Онегин"
под рукою,
чтоб подсвечник стоял удобно
и дымился табак, подобно
пеплу Трои,
чтобы мирно цвели герани,
чтобы слышались, как в органе,
вздохи ветра
и звучал бы в нем vox humana
Иоганна Себастиана
до рассвета,
чтоб и кот, и сверчок, и псинка,
и чтоб был полуштоф с перчинкой,
а рождественский гусь с начинкой,
и вообще чтоб не только шкварки
или студни,
а на праздник - сонет Петрарки,
да и в будни.
Перевод с польского: А. Гелескул
Peony Rose:
Тудор Аргези
ДАКСКОЕ
Смотрю на хрупкий глиняный сосуд...
Здесь трех тысячелетий был приют,
Которым противопоставил
Ты обжиг свой, и каждый век оставил
Внутри тебя, храним твоим покоем,
Частицы тонкой пыли, слой за слоем.
Все возрасты веков сберег сосуд.
Мгновенья будут жить, века — умрут.
Ты полон тайны. Горлышко с надломом.
Ты долго спал под тучным черноземом.
Не сыщешь и костей руки счастливой,
Тебя покрывшей редкостной поливой.
Он глину мял — и родилась амфора.
А где же мастер? Нет и горсти сора.
Все станем почвой, жирной иль сухой...
Ты жив, он — нет. Таков удел людской.
Кровавым, потным ногтем он слегка
Вцарапал все же контуры цветка
В твое бедро, обвел тебя каемкой.
Вдохнул он чувство в горло глины ломкой.
Жить можешь ты, он — бытия лишен,
Одним надрезом ногтя воскрешен!
Не одному Всевышнему служи ты,
Как ширь пустынь, иль звезды, иль луна.
И людям ты принадлежишь сполна.
Пусть руки мастера забыты,
Твой тронуть стан ладонь моя вольна.
Тебя поставил на руку гончар
И стукнул пальцем — гулко на удар
Ответил ты. И ныне звучно пенье
Пустынных недр, как в первый миг рожденья.
Кувшин из глины с мыслью пополам,
Он — голос дал тебе, я — слово дам.
пер. М. Шервинского
Svetass S:
ФРИДРИХ ХОЛЛЕНДЕР
Таинственное пламя, unе je ne sais pas quoi,*
В глазах прекрасной дамы горит во все века.
Когда со мной ты рядом, со мною vis a vis,
О чем твердишь ты взглядом, как не о любви?
Я с ног до головы в любовь погружена,
Лишь в этом жизнь моя, что тут сказать.
Такой меня природа создала:
Судила мне любить. Что тут сказать?
Ко мне летят мужчины, как мотыльки к огню,
А в том, что век их краток, себя я не виню.
Я с ног до головы в любовь погружена,
Лишь в этом жизнь моя, что тут сказать.
Что я в руке сжимаю, что просится на свет?
Я пальцы раскрываю — и ничего там нет.
Корить меня напрасно, ведь вы должны понять:
Как дивно, как прекрасно любить — и изменять.
* Сама не знаю что (фр.)
(пер. Александры Глебовской)
Svetass S:
Джордж Гордон Байрон
Поэт-романтик Джордж Гордон Байрон переплыл пролив Дарданеллы или, как его еще называли древние греки, Геллеспонт 3 мая 1810 года.
Расстояние 6,4 километра он преодолел за 1 час 10 минут.
В примечании к стихотворению он пишет: «...лейтенант Экенхед и автор этих стихов переплыли с европейского берега на азиатский, впрочем, правильней будет сказать из Абидоса в Сестос».
* Леандр - имя юноши из древнегреческого мифа, в котором говорится о том, как Леандр переплывал Геллеспонт (древнее название Дарданелл) из Абидоса в Сестос, чтобы видеться со своей возлюбленной Геро. Геро зажигала огонь маяка, на свет которого плыл Леандр. Но однажды огонь погас, и Леандр утонул.
Стихи, написанные после пересечения вплавь Дарданелл между Сестосом и Абидосом
Леандр *, влюбленный эллин смелый,
О, девы, всем известен вам:
Переплывал он Дарданеллы,
Не раз наперекор волнам.
Декабрьской ночью, в час бурливый,
Он к Геро на свиданье плыл,
Пересекая ширь пролива, -
О, их удел печален был!
Я плыл под ярким солнцем мая;
Сын века хилого, я горд,
Устало тело простирая:
Какой поставил я рекорд!
Леандр, как говорит преданье,
Во тьме декабрьской ночи плыл,
Ища любви и обладанья;
Меня ж толкал тщеславья пыл.
Пришлось обоим нам несладко,
И гнев богов нас поразил;
Он - утонул, я – лихорадку,
В воде холодной захватил.
(пер. Ивана Пузанова)
procterr:
ТРИСТАН КОРБЬЕР
(1845-1875)
МОЯ НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ
Он был довольно странной смесью:
Широк – и вечно без гроша;
Беспомощен, а с буйной спесью;
Прямая – с вывихом душа!
Сердечен? слишком! добр? нисколько,
А, выпив, делался сухим;
Дружил – чтоб ссориться, и только.
К себе – упрямо был глухим.
Пресыщен? да! но жаден к чувствам.
Ласк – не ценил; ловил – их тень!
И портил жизнь с большим искусством,
Ленив, но занят целый день.
Все ждал: что завтра? Не терпелось!
А с верой – не умел смотреть.
Он умер; жить – еще хотелось;
А жил – хотелось умереть.
Svetass S:
ЙОЗЕФ ФОН ЭЙХЕНДОРФ
(1788-1857)
НОЧНОЙ РАЗГОВОР
- Уж поздно, ночь так холодна.
Зачем ты странствуешь одна?
Здесь никого, лишь лес вокруг.
Я провожу тебя, мой друг!
- Поверь, напрасна эта речь -
Не дам в обман себя завлечь.
Вот звук охотничьей трубы -
Не искушай своей судьбы!
- Твой конь так сказочно богат,
И так прекрасен твой наряд...
На помощь, Господи, скорей!
Ты, верно, ведьма Лорелей!
- Ты прав, ручаюсь головой.
Стоит на Рейне замок мой.
Как холодна сегодня ночь!
Ты не уйдешь из леса прочь!
(пер. Александра Егорова)
Nadin-ka:
Джон Донн С ДОБРЫМ УТРОМ!
Да где же раньше были мы с тобой?
Сосали грудь? Качались в колыбели?
Или кормились кашкой луговой?
Или, как семь сонливцев, прохрапели
Все годы? Так! Мы спали до сих пор;
Меж призраков любви блуждал мой взор,
Ты снилась мне в любой из Евиных сестер.
Очнулись наши души лишь теперь,
Очнулись - и застыли в ожиданье;
Любовь на ключ замкнула нашу дверь,
Каморку превращая в мирозданье.
Кто хочет, пусть плывет на край земли
Миры златые открывать вдали -
А мы свои миры друг в друге обрели.
Два наших рассветающих лица -
Два полушарья карты безобманной:
Как жадно наши пылкие сердца
Влекутся в эти радостные страны!
Есть смеси, что на смерть обречены,
Но если наши две любви равны,
Ни убыль им вовек, ни гибель не страшны.
Перевод Г. Кружкова