Любимые цитаты и отрывки из произведений

Я ожидала, что в церкви сегодня будет мрачно, и не ошиблась. Конечно, между греховодными баптистами и католиками уже давно царил мини-холивар, но убийство, как правило, отодвигает такие мелочи на задний план. Проповедник начал с библейских пассажей, затем перешел к обязанностям добропорядочных христиан.
Я немного послушала, но вскоре погрузилась в мысли о нашем расследовании, пока Герти тычком локтя не велела мне встать для последней молитвы.
Несмотря на то, что в бананопудинговой войне временно наступил режим тишины, мы с Герти все же заняли заднюю скамью, а потому оказались на улице первыми. Католики еще не появились. Мы перешли дорогу и замерли перед католической церковью, где вскоре к нам присоединились остальные греховодные дамы – как только развесили свою форму хористок.
Так мы и стояли вдоль тротуара и молча ждали.
Через какое-то время раздался колокольный звон, и двери церкви распахнулись. Первой наружу шагнула Селия в беспросветно черном наряде. Она опиралась на руку незнакомой мне женщины.
«За пятьдесят, сорок процентов жира. Так похожа на Селию, что наверняка родственница».
Селия остановилась на мгновение, посмотрела на возглавлявшую нашу линейку Иду Белль и коротко ей кивнула. А потом увидела меня. Ее глаза расширились и тут же сузились. Я заметила, как она сжала челюсть, прежде чем развернуться и двинуться в сторону кафе.

Джана Делеон "Смертельная красота болот"
___________________________________

Не бойся смотреть в глаза собственному страху.

Стефан Анхем "Девятая могила"
___________________________________

— Ты вся в крови и осколках, — Джесси ухватилась за меня, помогая перетащить мои усталые косточки через подоконник. — От такой кровищи волки озвереют
— Я должна спуститься вниз и посмотреть, — упрямо настаивала я не в первый раз. — Некоторые из них пострадали, и это моя вина.
— Они наслаждались каждой минутой той схватки, и тебе это известно. В любом случае, я их немного придержу, пока они поуспокоятся достаточно, чтобы стать безопасными. Когда папа будет в состоянии разговаривать, он поднимется. Полезай уже под душ, пока ковер не испортила.
Я опустила глаза и увидела, что все еще оставляю за собой следы крови. Стоило мне это заметить, как коленки у меня затряслись.
Джесси покапала мне на мозги еще немного, и я сбросила одежду и отправилась в душ в спальне Адама, так как гостевой душ, вообще-то, до сих пор был выставлен на всеобщее обозрение. Джесси сунула мне в руки пару старых треников и футболку, заявлявшую всем, что я люблю Нью-Йорк, после чего закрыла за мной дверь в ванную.
Когда возбуждение схлынуло, я почувствовала себя такой уставшей, что едва могла передвигаться. Ванная Адама была отделана в элегантной коричневой гамме, каким-то образом умудряясь не выглядеть при этом безлико. Его бывшая жена, какими бы недостатками она ни обладала, — а их было множество — вкус имела великолепный.

Патриция Бриггз "Власть холодного железа"
___________________________________

Поразительно, как быстро любовь и гордость могут смениться чем-то темным и неотступным.

Кристин Хармел "Забвение пахнет корицей"
___________________________________

Однажды утром второклассница Флора стояла у постели бабушки. Она не должна была ее будить, но где-то в глубине души боялась, что ночью бабушка ушла в рай. Флора внимательно рассматривала бабушку, пока не увидела, что грудь пожилой женщины под одеялом вздымается и опадает. Накрывшее Флору облегчение казалось таким же сладким, как стакан воды в августовский полдень.
Возможно, бабушка зашевелится, если услышит шум. Флора свистнула, хлопнула в ладоши и топнула ногой, всего разочек. Затем замерла, словно статуя, едва отваживаясь даже дышать. Но бабушка так и лежала на спине. Ее грудь поднималась и опускалась чуть быстрее, но глаза оставались закрыты. Флора подошла чуть ближе, и тут бабушка шустро высунула морщинистую руку из-под одеяла, схватила Флору за запястье и открыла один глаз.
— Попалась! — Бабушка улыбнулась и затащила внучку под одеяло. Там было мягко, а бабушка была теплой и уютной, как всегда, когда Флоре снились кошмары. Но кровать была последним местом, где Флоре сейчас хотелось находиться. Через пару часов Чарльз Линдберг посадит «Дух Сент-Луиса» в парке Волонтеров. Туда пойдет вся школа. Это был первый в жизни Флоры поход, и она собиралась взять с собой обед в судке и надеть второе лучшее платье, ведь мистер Линдберг может остановиться и пожать кому-то из детей руки. Флора намеревалась стать одной из счастливчиков, зная, что если знаменитый летчик ее коснется, это станет для нее благословением на то, чтобы учиться летать на самолете и самой рассекать голубое небо.

Марта Брокенброу "Игра в Любовь и Смерть"
___________________________________

- Я хочу дожить до того дня, когда справедливость восторжествует.
- Справедливость? - переспросила Джейн. - Или месть?
- Иногда между ними нет разницы.

Тесс Герритсен "Я знаю тайну"
___________________________________

– Если бы понадобилось, он бы придумал способ нести меня, Джину и всех троих ребятишек в придачу.
Джулз засмеялся, поскольку знал, что это правда.
- Никакому желудочному гриппу не убить его. Они с тошнотой за одно.
- Он был ранен, - согласился Робин. – И однако он победил в ножевой драке. Победил во всех отношениях, типа, когда все закончилось, он оказался вооруженным ножом и один не потерял сознание.
- В этом весь наш Сэм, - сказал Джулз. – Сколько стежков?
- Десять, - доложил Робин. – Хотя я не подозревал, что он ранен, не говоря уже о том, что ему требуется зашить рану, пока мы не очутились в Германии. – Он сощурил глаза, подозрительно разглядывая Джулза. – Тебе что, потребовались стежки за последние полторы недели?
Джулз отрицательно покачал головой.
- Нет. Но я заразился гриппом Майки.
- О нет, - рассмеялся Робин.
- О да. И Макс тоже. Мы заразили добрую часть базы. И командира шестнадцатого отряда морпехов, - поделился Джулз. – Он так был счастлив. Алисса только сейчас заболела. Она почувствовала себя паршиво в самолете, вскоре как мы взлетели… - Джулз состроил гримасу, качая головой.

Сюзанна Брокман "Влипнувшие в неприятности"
___________________________________

Натали Нил
_________________

— Хей! — отозвалась она. — Ты голодная?
— Жутко.
— Я приготовила пасту; надеюсь, ты чувствуешь себя итальянкой, — сказала Андреа и исчезла в кухне.
Зои хотелось ответить что-нибудь забавное. Она попыталась оформить остроумный ответ: «Само собой, если на кухне меня будет ждать сексуальный итальянец». Но даже на ее вкус шутка вышла совсем не смешная. Как и большинство шуток Зои, эта безвременно скончалась, не дойдя до рта. Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три.

Майк Омер "Внутри убийцы"
___________________________________

Копируя фото из камеры Джины в компьютер, взятый в бизнес-центре отеля, Макс в сороковой раз за последние полчаса проклял себя, что не принес свой собственный, привычный лэптоп.
Стук в дверь раздался в тот самый прекрасный момент, когда Багат уже почти изошел пеной, сточил зубы в крошку и чуть не выбросил чертов жесткий диск в окно.
- Ты выбрал удачное время, - коротко бросил он Джулзу, открывая дверь, и...
- Привет, Макс.
Мир вошел в режим суперслоумо[1].
Макс, окаменев, почти полжизни простоял, глядя в глаза Грейди Моранту, также известному как Дейв Джоунс, также известному как негодяй, который наряду с Максом нес ответственность за исчезновение Джины.
Та его часть, что вот уже два десятка лет была агентом ФБР, перешла на автопилот, быстро впитывая важную информацию.
Руки подняты и пусты – намеренно держит так, чтобы Макс мог их видеть.
Выпуклость под левым рукавом куртки: возможно, бумажник, а возможно, оружие.
- Привет, Макс. - Морант ожидал, что он откроет дверь, знал, что он здесь.
Грейди Морант выше, больше и как минимум на двадцать пять фунтов тяжелее Макса.
Прошел серьезное обучение рукопашному бою в спецвойсках.

Сюзанна Брокман "Переломный момент"
___________________________________

Солнце поднималось все выше, и окрестности, недавно тонувшие в серой дымке, окрасились разноцветными бликами.
— Какое пиршество для глаз, не правда ли? — произнес Смитбэк, заметив, как начальница экспедиции скользит взглядом по скалам.
— Сказано весьма поэтично, — усмехнулась она.
— Вы имеете дело с выдающимся художником слова, — провозгласил журналист, ковыряя ложкой кофейную гущу.

— Всадник один, а следы ведут на север, — сообщила она.
— Я потрясен вашим искусством следопыта, — усмехнулся журналист. — А что еще вам удалось узнать? Сумели определить, кто их оставил, жеребец или кобыла? И какой масти была лошадь?
Нора достала из сумки подковы и опустилась на колени перед Разумницей.
— Насчет масти не могу сообщить ничего определенного, — проронила она. — Но скорее всего, лошадь была индейская.
— И из чего это следует, позвольте узнать?
— Просто индейцы имеют обыкновение ездить на неподкованных лошадях. Но мы не будем следовать их примеру.
Она осторожно приладила подкову к копыту, вставила гвозди в старые отверстия и осторожно заклепала. Питомцы Свайра привыкли к подковам, и без крайней необходимости оставлять их неподкованными никак не годилось.
Смитбэк вытащил револьвер, врученный ему ковбоем, проверил барабан и снова сунул за пояс.
— А что вы можете сказать о всаднике? — осведомился он.
— Вы меня переоцениваете. О всаднике мне ровным счетом ничего неизвестно. Могу сказать лишь одно — он действительно существует. Роско не из тех, кто грезит наяву.
— Эй, госпожа начальница, может, вы все же поделитесь со мной своими соображениями о том, что нас ждет? — подал голос Смитбэк. — Если нам предстоит встреча с всадником без головы, я должен морально подготовиться.
— А зачем вам готовиться? — усмехнулась Нора. — Судя по вашей книге, кошмарами вас не удивишь.
— О, так вы все-таки снизошли до моей писанины! — картинно ахнул журналист, изображая неописуемый восторг. — Польщен, несказанно польщен! А теперь, прошу, снизойдите к моему невежеству и удовлетворите мое любопытство!
— Люди, которые выросли в городе, считают, что разбираться в следах или великое искусство, или навык, доступный лишь некоторым народностям, — со вздохом произнесла Нора. — Меж тем здесь нет ничего особенно трудного — разумеется, когда речь не идет о камнях, лаве или долине, вытоптанной стадом буйволов. Для того чтобы различить следы на песке и выяснить, куда они ведут, достаточно лишь проявить немного внимания.
Она устремилась вперед — голос Смитбэка, звучавший за спиной, мешал ей сосредоточиться.
— Я и представить себе не мог, что на свете есть такие дикие края, — не умолкал журналист. — Подумать только, эти уродливые нагромождения камней тянутся десятки, сотни миль. Ничуть не похоже на Меса-Верде, куда меня возили в детстве. А потом, представьте себе, я ощутил, что в этой бесконечности есть что-то успокаивающее. Здесь как-то отрешаешься от всех забот и тревог, вроде как в японской чайной комнате. В прошлом году я специально изучал чайную церемонию и выяснил …
— Не могли бы вы придержать язык? — оборвала его выведенная из терпения Нора. — А то ваш словесный поток способен утопить кого угодно.
Смитбэк смолк, подарив ей несколько минут благословенной тишины. Однако вскоре его голос раздался вновь.
— Нора, — произнес он мягко и вкрадчиво, — скажите откровенно, чем я заслужил вашу неприязнь?
Опешив от неожиданности, она придержала поводья и обернулась. Журналист, против обыкновения, смотрел на нее совершенно серьезно. Ковбойское одеяние, неделю назад казавшееся маскарадным костюмом, теперь, пообтрепавшись, приобрело вид удобной рабочей одежды. Красноватый загар, сменивший матовую бледность, чрезвычайно шел к его каштановым волосам. Он впервые назвал ее по имени, отказавшись от идиотского обращения «госпожа начальница». Неужели Смитбэка волновало отношение мисс Келли к его драгоценной персоне? В глубине души Нора ощутила себя весьма польщенной. Впрочем, для анализа собственных чувств она сейчас не располагала ни временем, ни настроением.
Начальница экспедиции уже собралась изречь что-нибудь наподобие: «С чего вы взяли, будто мне должны нравиться нахальные парни, у которых самолюбие размером с Техас?» — однако раздумала. Желание ответить на вопрос журналиста подобным резким выпадом напрочь отсутствовало. Так ничего и не сказав, она отвернулась. Спору нет, Смитбэк порой ужасно раздражал ее своей болтовней, претенциозными заявлениями и неуемными амбициями. И все же Нора почувствовала, как в душе ее зарождается симпатия к этому человеку. Теперь, узнав его лучше, она начала понимать, что его пижонство приправлено изрядной долей самоиронии, в чем заключается своеобразное обаяние.
— Вам нечего опасаться, я не ем людей, — наконец произнесла она с невольной улыбкой. — И вовсе не питаю к вам неприязни. Просто вы едва всё не испортили.
— Я? Что?
Нора решила не отвечать. Стояла ужасная жара, а она чувствовала себя слишком уставшей для подобных разговоров

Дуглас Престон, Линкольн Чайлд "Золотой город"
___________________________________

Коннер отпустил пальцы Отэм и нажал кнопку лифта. В левой руке он держал маленькую коробочку с кексом. Коричневый кекс с желейными червяками и шоколадной крошкой, который они испекли этим утром, а Коннер сам украсил. Двери плавно закрылись, и Отэм с сыном поехали вверх на десятый этаж, к квартире-студии. Было чуть больше десяти утра. Обычно в это время Коннер находился в школе, но после вчерашнего вечера ему нужно было увидеть отца.
Только после часа ночи парнишка, устав от рыданий, наконец-то уснул. Он был совершенно уверен, что папа умирает.
- Они увезли его в ск-ско-рой, - рыдал Коннер.
- Просто потому, что так удобней, - солгала Отэм в попытке утешить его. Вскоре после того как Сэм ушел со льда, кто-то из администрации «Чинуков» нашел Отэм с Коннером и сообщил, что Сэма увезли в «Харборвью» на осмотр и рентген.
- Я так не д-думаю, мам.
Сын взрослел, и его становилось все труднее обмануть, а те секунды, когда они смотрели на Сэма, лежавшего на льду, были для Коннера ужасны. Он разразился отчаянными рыданиями, и Отэм пришлось признать, что хотя она много раз желала бывшему зла, реальность заставила ее желудок сжаться в тугой узел.
- Я хочу увидеть па-а-а-апу.
- Я отвезу тебя к нему утром, - пообещала Отэм, хотя меньше всего хотела находиться в квартире Сэма.

Рэйчел Гибсон "Мужчина моей мечты"
___________________________________

– Конец маршрута! – крикнул кондуктор, выйдя из автобуса и разминая руки и ноги. Он осматривался вокруг, словно ему не верилось, что безрассудная идея – съездить в Эль-Акаб и вернуться живым и невредимым – в очередной раз закончилась благополучно. – Слава Аллаху!
Гасель вышел последним, взглянул на разрушенные стены рынка, угрожавшие обрушиться на его голову, стоит только ветру разыграться, и в растерянности обратился к водителю.
– Это столица? – осведомился он.
– О, нет! – весело прозвучало в ответ. – Это то место, до которого мы доехали. Если бы мы вздумали отправиться на этой развалине по центральному шоссе, нас упекли бы в психушку.
– А что мне надо сделать, чтобы добраться до столицы?
– Ты можешь сесть на другой автобус, но я тебе советую поехать на поезде, так будет быстрее.
– А что такое поезд?
Водителя, похоже, вопрос не удивил: наверняка это был не первый бедуин, которого он перевез за свою почти двадцатилетнюю тряску по пустыне.
– Будет лучше, если ты посмотришь собственными глазами… – ответил он. – Иди по этой улице и через три квартала, когда увидишь коричневое здание, там будет…
– Через три чего?
– Три квартала, три улицы… – Он широко обвел рукой. – Ладно, думаю, что там, где ты живешь, ничего такого нет… Иди вперед, пока не увидишь здание. Другого там не будет.
Гасель кивнул, взял винтовку, шпагу и кожаную сумку, в которой хранил патроны, кое-какую еду и все свои вещи, и зашагал в указанном направлении, однако его окликнул кондуктор с крыши автобуса:
– Эй! Здесь нельзя разгуливать с таким оружием! Если увидят, у тебя будут неприятности… Разрешение у тебя есть?
– Что?
– Разрешение на оружие… – Он помахал рукой. – Нет! Я уже вижу, что у тебя его нет… Спрячь это, а не то угодишь в тюрьму!
Растерявшийся Гасель застыл посередине бывшего рынка, не зная, что делать, и тут один из пассажиров, удалявшийся в противоположном направлении с чемоданом на плече, другим чемоданом в руке и свернутыми коврами под мышкой, навел его на мысль. Он догнал его.
– Покупаю у тебя ковры, – сказал он, показав ему золотую монету.
Тот даже не ответил. Схватил монету, поднял руку, чтобы Гасель мог завладеть его грузом, и пошел дальше, ускорив шаг, опасаясь, как бы глупый туарег не передумал.
Однако Гасель не передумал. Он раскатал ковры, завернул в них свое оружие, сунул их под мышку и направился к вокзалу.
Стоя на крыше автобуса, кондуктор несколько раз весело покачал головой.

Альберто Васкес-Фигероа "Туарег"
___________________________________

Чарльз поставил Мэгги на пол, крепко обнимая, чтобы удержать от падения, поскольку у нее по-прежнему были связаны руки и ноги. Кен Гудвин швырнул отчеты по «Проекту Уэллс» через порог, дверь захлопнулась, и они оказались запертыми в пустом чулане. Под потолком горела единственная лампочка без абажура, снаружи защелкнулся тяжелый засов.
Так вот что означает трудный путь по мнению Гудвина – запихнуть Чарльза и Мэгги в тесную клетушку и оставить там, где не было ничего, кроме тусклого света и документов, в которые Чарльз отчаянно хотел заглянуть.
Документов, к которым Мэгги так же отчаянно вознамерилась его не подпустить.
А тем временем Гудвин притаится в засаде, выжидая, когда Чак примчится на выручку. Выжидая, когда он проникнет на территорию «Мастер-9». Выжидая удобный момент, чтобы его убить.
– Как ты? – спросил Чарльз, глаза потемнели от беспокойства.
– Чарльз, ты должен помочь мне доставить сообщение Чаку, – заявила Мэгги, пока он помогал ей усесться на коврик.
Платье и волосы насквозь промокли, Мэг сморгнула влагу с ресниц и посмотрела на сокамерника.
– Необходимо предостеречь Чака от приезда сюда.
– Надо найти способ выбраться, – оглядел крошечную каморку Чарльз.

Сюзанна Брокман "Самое время для любви"
___________________________________

Мы изо всех сил стараемся придать жизни смысл и определенный порядок, как-то ее наладить, а в результате эта самая жизнь делает с нами, что ей заблагорассудится.

Фернандо Арамбуру "Родина"
___________________________________