Svetass S:
ЛУИЗА ЛАБЕ
Диана в свежей глубине лесов,
Сразив немало быстроногих ланей,
У речки отдыхала на поляне.
Я шла, как бы во власти смутных снов,
Когда услышала подруги зов:
"О нимфа странная, вернись к Диане!"
И видя, что нет стрел в моем колчане
И лука нет – грозы для кабанов, –
"Скажи, – спросила, – кто, безумец смелый,
Забрал твой лук и гибельные стрелы?" –
"Прекрасный путник пробудил мой гнев.
Сто стрел в него послала я напрасно
И лук – вослед. Всё подобрать успев,
Сто ран он ими мне нанес, несчастной".
(пер. Марка Гордона)
procterr:
Роберт Фрост
Robert Frost
1874–1963.
Любви коснуться ртом
Казалось выше сил;
Мне воздух был щитом,
Я с ветром пил
Далекий аромат
Листвы, пыльцы и смол...
Какой там вертоград
В овраге цвел?
Кружилась голова,
Когда жасмин лесной
Кропил мне рукава
Росой ночной.
Я нежностью болел,
Я молод был, пока
Ожог на коже тлел
От лепестка.
Но поостыла кровь,
И притупилась боль;
И я пирую вновь,
Впивая соль
Давно просохших слез;
И горький вкус коры
Мне сладостнее роз
Иной поры.
Когда горит щека,
Исколота травой,
И затекла рука
Под головой,
Мне эта мука всласть,
Хочу к земле корней
Еще плотней припасть,
Еще больней.
Перевод Г. Кружкова.
Nadin-ka:
Теофиль Готье КОНТРАЛЬТО
В музее древнего познанья
Лежит над мраморной скамьей
Загадочное изваянье
С тревожащею красотой.
То нежный юноша? Иль дева?
Богиня иль, быть может, бог?
Любовь, страшась Господня гнева,
Дрожит, удерживая вздох.
Так вызывающе-лукаво,
Оно повёрнуто спиной,
Лежит в подушках величаво
Пред любопытною толпой.
Ах, красота его — обида,
И каждый пол в него влюблён,
Мужчины верят: то Киприда!
И женщины: то Купидон.
Неверный пол, восторг бесспорный,
Сказали б: тело-кипарис
Растаяло в воде озёрной
Под поцелуем Салмасис.
Химера пламенная, диво
Искусства и мечты больной,
Люблю тебя я, зверь красивый,
С твоей различной красотой.
Хотя тебя ревниво скрыло
С прямыми складками сукно,
Ненужно, грубо и уныло,
Тобой любуюсь я давно.
Мечта поэта и артиста,
Я по ночам в тебя влюблён,
И мой восторг, пускай нечистый, —
Не должен обмануться он.
Он только терпит превращенье,
Переходя из формы в звук,
Я вижу новое явленье —
Красавица и с нею друг.
О, как ты мил мне, тембр чудесный,
Где юноша с женою слит,
Контральто, выродок прелестный,
Голосовой гермафродит!
То Ромео и то Джульета,
Что голосом одним поют,
Голубка с голубем, до света
Один нашедшие приют.
То передразнивает дама
В неё влюбленного пажа,
Любовник песнь ведёт упрямо,
На башне вторит ей, дрожа.
То мотылек, что искрой белой —
Как лёт его неуловим —
Спешит за бабочкой несмелой,
Он наверху, она под ним.
То ангел сходит и восходит
По лестнице, чей блеск — добро;
То колокол, что звук выводит
Смешавши медь и серебро.
То связь гармоний и мелодий,
То аккомпанемент и тон,
То сила с грацией в природе,
Любовницы томящий стон.
Сегодня это Сандрильона
Перед приветным камельком,
Шутящая непринуждённо
С приятелем своим сверчком.
Потом Арзас великодушный,
Не могший удержать свой гнев,
Или Танкред в кольчуге душной,
Схватив свой меч и шлем надев.
Поёт Дездемона об иве,
Малькольм закутался в свой плед;
Контральто, нет ни прихотливей
Тебя, ни благородней нет.
Твоя загадочная чара
Сильна приманкою двойной,
Ты снова можешь, как Гюльнара,
Для Лары нежным быть слугой,
В чьей речи слиты потаённо,
Чтоб страсть была всегда жива,
И вздохи женщины влюблённой,
И друга твёрдые слова.
Перевод Н.С.Гумилева
procterr:
Ян Райнис
ДОЛГ ПРОШЛОГО
Когда тетради я листал,
Внезапно я увидел строки
Поблекшие; я их узнал,
Они из прошлого далёка.
Откуда здесь они? Зачем?
Я думал, всё давно забыто;
Мы разминулись. Между тем
Прошедшему душа открыта.
Желаемое не сбылось
И пожелтело, как страница;
Нам встретиться не привелось
С тех пор, как отцвела денница.
Пусть строки дремлют просто так,
Мне ничего от них не надо,
Они - моей победы знак
И больше не пугают взгляда.
И не удержат при себе.
Я сам в своих решеньях волен,
Как волен сам в своей судьбе,
И потому душой спокоен.
Покрытый долг прошедших дней
Ум гонит от себя сурово.
А сердце между двух огней
Всё ждёт чего-то от былого.
Перевод с латышского В. Елизаровой
Svetass S:
CАРА ТИСДЕЙЛ
(1884–1933)
ОТЕЛЬ ЗЕМЛЯ
В беспокойный отель под названьем Земля,
Я вошла, попросив вина,
Но Хозяин прошел, мрачно глядя в пол,
Ему жажда была смешна.
Я присела устало за столик пустой,
Попросив принести поесть,
Но Хозяин прошел, мрачно глядя в пол,
Отвечать, не считая за честь.
В тот же час из ночи набегал, убегал,
Вновь прибывших душ океан,
Громкий смех, платьев шик, удивления крик —
Так встречал гостей ресторан.
"Я хотела бы знать, где могу я поспать" —
Я спросила, себя казня,
Но Хозяин прошел, мрачно глядя в пол,
Отвернув лицо от меня.
"Если нет здесь ночлега, еды и вина,
Я назад ухожу теперь…" —
Но Хозяин прошел, мрачно глядя в пол,
И захлопнул входную дверь.
(пер. Михаила Рахунова)
Nadin-ka:
Хосе Вилья Я СЛЫШУ
Как роза в тиши опадает,
я слышу порой, не дыша, —
так тихо на свете бывает,
так слушать умеет душа.
Движение лунного ока
уловит внимательный слух —
так сердце порой одиноко,
так явственно бодрствует дух.
И стоит чуть-чуть постараться,
расслышу вверху, в небесах —
песчинки мгновений роятся
в незримых песочных часах.
В отчаяньи книгу хватаю,
цветные альбомы листаю,
до света жгу лампу без сна...
Ан, верхняя чаша пустая,
а нижняя чаша полна.
(перевод с испанского Натальи Ванханен)
Peony Rose:
Пьер Де Ронсар (1514 - 1585)
Я посылаю вам букет...
Я посылаю вам букет. В букете -
Цветы, чей лучший полдень миновал:
Когда бы я их нынче не сорвал,
Они б увяли завтра на рассвете.
Пускай напомнит вам судьба соцветий,
Что красота - непрочный матерьял,
И, как бы ярко день нам не сиял,
Он минет, как минует все на свете.
Проходит жизнь, проходит жизнь, мадам,
Увы, не дни проходят - мы проходим,
И нежность обреченную уводим
Навстречу сокрушающим годам.
Все наши ночи - забытья кануны.
Давайте же любить, пока мы юны.
перевод Г. Кружкова
procterr:
Роберт Фрост
Откровение
Мы любим скрытничать, хотя
Душе и боязно скрываться.
Так неотысканным дитя
Боится, спрятавшись, остаться.
Уж не от этого ль подчас
Почти что детского испуга
Неудержима тяга в нас
Секреты поверять друг другу?
И что-то грустное есть в том,
Что человек ли, бог ли, демон,
Укрывшись ото всех, потом
Сам и открыться должен - где он.
Перевод Б. Хлебникова
Svetass S:
ВИКТОР ГЮГО
ПЕСНЯ ТОЙ, КОТОРАЯ МОЛЧАЛА
От мира тайна прячет лик.
Страшны уколы стрел любовных,
Но свет не должен знать о них.
Не на виду — во тьмах дубровных
Свивают гнезда соловьи.
Вы о любви всегда твердили —
Я не твердила о любви.
Вы на восторги щедры были —
Я в тайне чувство берегла.
В ночи озера спят, синея:
Не умолкает ли волна,
Когда луна встает над нею?
Вы думали, что это вздор?
Молчанье — сердца испытанье.
И каждый ваш случайный взор
Дарил мне счастья трепетанье.
Так много вы сказали мне!
А я сказала вам так мало…
Свет ранит гнезда. В тишине,
В тени лежит любви начало.
Ах, на ветру, на склоне дня
Так грустно дерева качанье!
Вы покидаете меня,
Не разгадав мое молчанье!
Пусть будет так. Всему разрыв
(Как стонет лес!) предел положит.
А завтра — утро слез моих
И ваших радостей, быть может.
Стереть, забыть слова любви!
«Люблю» — мне сердце истерзало!
Не думая сказали вы.
Я — думала, но не сказала.
(пер. Новеллы Матвеевой)
Nadin-ka:
Леон де Грейфф КОГДА-ТО В ПРОВАНСЕ
Когда-то, по слухам, в галантном Провансе
изящно слагали стихи трубадуры,
и нежными были их тровы и альбы,
как взгляд Магдалены, как руки Лауры.
Сирвенты, кансоны, принцессы и донны;
и рифмы, и ритмы изысканно хрупки,
любезные речи, учтивые вздохи,
и тонкие вина, и звонкие кубки.
Бургонские вина, и вина Шампани,
и бледное ренское – слава застолью,
где вкус безупречно звучащей рондели
приправлен чистейшей аттической солью.
А ныне! Мещанское время нищанья
поэзии денежного стихоплета!
Мы служим вассалами нефти и салу,
нам лучшая нота – хрустенье банкнота.
В журнальных колонках тесним без стесненья
тисненье сонетов мы в честь мецената…
А раньше когда-то в галантном Провансе
поэты, по слухам, писали как надо:
о Хлоях, Лаурах, Роксанах, Кассандрах,
прелестных, возвышенных и возносимых,
не в меру божественных – но незабвенных,
излишне наивных – но неотразимых.
Перевод с испанского Сергея Гончаренко
Svetass S:
Ярослав Колман Кассиус
ТОТ ПОЖИЛОЙ МУЖЧИНА
Как будто я была букетом,
он на меня так посмотрел,
тот пожилой мужчина... Следом
взгляд пожурил, потом раздел...
Ладонь мою слегка он тронул,
как пробуждённый ото сна,
как будто в мыслях потаённых
мечта ему была видна.
Оставь меня, старик, не надо!
Нас разделяет чуждый рок.
Ты так опутываешь взглядом...
Как плащ влачу я твой порок.
Тот серый плащ из паутины
мне спутал локоны волос.
Из крыльев белых, крыльев длинных -
перо на взмах — таков разброс.
А пожилой мужчина даже
не оглянулся на привой надежды.
Был он полон влажных
горошин памяти живой...
Он на меня взглянул так странно,
как будто я небесный дар,
как будто ночь... и ад желанный...
и в сердце гибель, и пожар.
Как будто выкупался путник
в ключе лесном и чистый лик
поплыл, сквозь праздники и будни,
сквозь старость, к свету напрямик.
Плащ развевается и дальше
за самой жалостной из вдов.
Видать, любил меня без фальши,
в моей душе — всё тот же мальчик...
Царапнул взглядом — вышел ров.
(пер. Александра Чулкова)
Svetass S:
ТЕОДОР ФОНТАНЕ
Нет, чувства к Вам не охладели,
И в сердце пламя как всегда,
А где Вы зиму разглядели,
Лишь акварель с узором льда.
Любви моей переживанья
Я спрятал от нескромных глаз,
Не выставляю для копанья
Бездушным людям напоказ.
Я как вино, что отбродило:
Нет больше брызг и пены в нём,
И что снаружи так бурлило,
Теперь внутри горит огнём.
(пер. Вячеслава Маринина)
procterr:
ПОЛЬ ВЕРЛЕН
ХАНДРА
И в сердце растрава,
И дождик с утра.
Откуда бы, право,
Такая хандра?
О дождик желанный,
Твой шорох — предлог
Душе бесталанной
Всплакнуть под шумок.
Откуда ж кручина
И сердца вдовство?
Хандра без причины
И ни от чего.
Хандра ниоткуда,
Но та и хандра,
Когда не от худа
И не от добра.
Перевод Б.Пастернака
IL PLEURE DANS
MON CŒUR...
Il pleut doucement sur la ville.
Arthur Rimbaud
Il pleure dans mon cœur
Comme il pleut sur la ville;
Quelle est cette langueur
Qui penetre mon cœur?
Ô bruit doux de la pluie
Par terre et sur les toit!
Pour un cœur qui s'ennuie
Ô le chant de la pluie!
Il pleure sans raison
Dans ce cœur qui s'écœure.
Quoi! nulle trahison?...
Ce deuil est sans raison.
C'est bien la pire peine
De ne savoir pourquoi
Sans amour et sans haine
Mon cœur a tant de peine!
Consuelo:
Адам Мицкевич
«Визит»
Едва я к ней войду, подсяду к ней - звонок!
Стучится в дверь лакей, - неужто визитеры?
Да, это гость, и вот - поклоны, разговоры...
Ушел, но черт несет другого на порог!
Капканы бы для них расставить вдоль дорог,
Нарыть бы волчьих ям, - бессильны все затворы!
Ужель нельзя спастись от их проклятой своры?
О, если б я удрать на край вселенной мог!
Докучливый глупец! Мне дорог каждый миг,
А он, он все сидит и чешет свой язык...
Но вот он привстает... ух, даже сердце бьется!
Вот встал, вот натянул перчатку наконец,
Вот шляпу взял... ура! уходит!.. О творец!
Погибли все мечты: он сел, он остается!
procterr:
Адам Мицкевич
Веселые вчера простились мы с тобой
Веселые вчера простились мы с тобой:
Своей назвал тебя. И, словно окрыленный,
Я ныне шел к тебе, счастливый и влюбленный.
Услышать милый смех, увидеть взор живой.
Но отведенный взгляд, но вздох невольный твой
Укором отдались в моей груди стесненной,
И я не оскорбил невинности смущенной,
Я был почтителен к стыдливости немой.
Стыдливость и печаль для милой - украшенье,
Но если совести жестокое смятенье
Под ними кроется, твою терзая грудь, -
На что твоя печаль, твой стыд мне, дорогая,
Не огорчай меня, краснея и вздыхая,
Несовершенною, зато счастливой будь!
Перевод: В. В. Левика