Сказочные зарисовки

Ни дня без шикарной МАСКИ - вот такой зарок я себе даю! Поэтому, спешу представить очередного участника, Маску под номером шесть, ах, пусть ваши сердечки забьются сильнее, ведь это:

Сыщик из сказки "Бременские музыканты"

Без ложной скромности – я гениален. У меня высокая выносливость, я могу сутками обходиться без еды и сна, я в превосходной физической форме. Я умею сливаться с толпой и быть незаметным в пустой комнате, я могу изменить походку и голос и стать неузнаваемым, воспроизвести любой акцент, помню сотни шифров и паролей. У меня неприметная внешность, но, к сожалению, приметная зубастая улыбка, мечта дантиста. Она жутковатая и мне красоты не добавляет, но редко улыбаюсь я не поэтому.

Я – лучший сыщик, которого вы можете найти за свои немаленькие деньги. Мои услуги стоят дорого. Но бизнесмен Королёв может себе их позволить. Он готов платить любые деньги, лишь бы его единственная дочь вернулась домой.
А доченька, похоже, сбежала со своим ухажером при первой возможности, наплевав на папины миллионы. Правда, великодушно оставила прощальную записку, в которой просила ее не искать. Записка была написана угловатым неровным почерком на вырванном наспех из блокнота листочке, пахла медом, белым вереском и размазанными чернилами.

Фотография девчонки прилеплена к краю зеркала, перед которым я не спеша сбриваю трехдневную щетину. На меня смотрят собственные серые глаза и ярко-голубые – ее. Она похожа на куклу со своими длинными ресницами, губами бантиком и золотыми локонами. «Моя принцесса» - с нежной гордостью говорил о ней Королев. Принцесса не давала о себе знать почти год, за который с ее поиском обломались трое детективов, пока Королёв не нанял меня. Дело осложнялось тем, что он не знал даже имени ее парня – только то, что он какой-то гастролирующий музыкантик.
Мне пришлось объездить десятки городов, пока след не привел меня в Энск. И вот, ни много ни мало, я собираюсь в ночной клуб на концерт панк-рок группы «Зоопарк из Бремена». В моем-то возрасте, господи.
Костюм я сменил на обычные джинсы и водолазку, сверху широкий пиджак. Огнестрельное оружие пришлось выложить, оставив только пару мелких шумовых бомб – на всякий случай. Что ж, будем надеяться, что мой информатор не ошибся.

Клуб встречает яркими неоновыми вспышками и грохочущими басами. Танцпол пульсирует разгоряченной толпой, хрустальные занавески приват-зон впускают и выпускают полуголых девиц, текила льется рекой из-под руки бармена в сияющие шоты. Девочки сидят на высоких барных стульях, закинув ногу на ногу, сосут через цветные соломинки коктейли, подсвеченные неоном, и следят за мной пристальным взглядом смоки-айз. Самая смелая тут же льнет ко мне, называет папочкой и предлагает выпить на брудершафт. С сомнением смотрю на раздутые в кабинете косметолога губы и вежливо отказываюсь.
Я сюда пришел искать другую дочурку.
Зал вдруг взрывается свистом и криками, сцена делает плавный оборот, явив публике ту самую группу, ради которой все здесь собрались. От визгов фанатов закладывает уши. «Теодооор!» - орут девицы и тянут к кумиру руки. «Зоопарк» выступает в масках зверей – все, кроме солиста, высокого блондина. Мне от барной стойки плохо его видно, и я поднимаюсь на галерею второго этажа – здесь меньше народу и сцена как на ладони. Скачут музыканты, мечутся цветные прожекторы, пылают бенгальские фонтаны, беснуются фанаты. «Между нами снова! Выросла стена!» - выкрикивает солист и толпа с удовольствием подхватывает: «Стена! Стена! Стенааа!!!»

Я слышу запах раньше, чем вижу ее.
Мед, белый вереск.
Короткое красное платье с длинными рукавами, бесконечные ноги и золотые волосы, укрывающие спину. Вот и нашлась принцесска.
Она опирается локтями на хромированный поручень ограждения и безучастно смотрит вниз. Немного странно, разве она не должна прыгать от восторга, глядя на выступление своего парня?
Я располагаюсь рядом с ней, разглядываю ее лицо не скрываясь. Наверное, со стороны выгляжу как мужик, решивший подкатить к красотке. Так странно видеть ее вблизи, вживую. Она красивее, чем на фотографии. Вот только… - приглядываюсь - на фотографии не было синяка не ее щеке. Что за…?
- Тебе привет от папы, - роняю заготовленную фразу и внимательно слежу за реакцией. Убежит? Позовет на помощь? Прикажет отвалить и не соваться в ее дела?
Девушка меняется в лице, смотрит испуганно, ответить не успевает: между нами с громким возгласом вклинивается здоровенная баба с небрежно собранной копной черных волос. Сверкая золотыми кольцами в ушах и улыбаясь ярко накрашенными губами, она говорит, что это вип-зона, в которую я попал по ошибке, и что мне нельзя здесь находиться, давай красавчик, топай отсюда, вот такие мы бяки-буки, ты уж прости, но нужно спуститься вниз… Напирает на меня, активно жестикулируя, теснит к лестнице. Поверх ее плеча я ловлю взгляд принцессы, по лицу которой разливается ужас, и металлический блеск наручников, которыми она прикована к поручню.
Кажется, вечер будет интереснее, чем я рассчитывал.


Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?
_________________

Я спешу делать вам приятное, мои дорогие зрители. Поэтому представляю Маску по номером семь и историю в которой не один, а даже два героя. Но все-таки основным будет всем известный персонаж. Встречайте - это...

Финист Соколов, персонаж русской сказки

Старинные напольные часы в классическом деревянном корпусе звонко пробили десять раз, нарушив тишину в мастерской. Я бросил на них взгляд, чтобы вновь полюбоваться лаконичностью формы и изяществом отделки.
Внутри часового корпуса высотою почти два метра золотом поблескивали начищенные латунные детали механизмов, маятник и гири. Часы были важной деталью интерьера, а, кроме того, их умиротворяющее тиканье благотворно влияло на меня, создавая атмосферу душевного равновесия. Ни в одном доме Энска я не видел подобного предмета искусства, разве что в антикварном магазине, да и те были с кукушкой. Но в мастерской чучельника день за днем, час за часом слышать назойливое «ку-ку!» - то ещё удовольствие! Скорее, я предпочёл бы сделать из кукушки чучело.
Да, я чучельник. Таксидермист. Называйте, как хотите, суть моего занятия не изменится: вот уже много лет я делаю чучела птиц и животных. С мёртвых животных осторожно, чтобы не повредить, снимаю шкуры, обрабатываю их химикатами или солью, затем наклеиваю на заранее подготовленный манекен тела и придаю нужную позу, завершая образ. Древняя и почти исчезающая профессия, к которой я пришёл, лишь пережив череду потерь и отчаянно страдая. Сначала стал подмастерьем у настоящего мастера, а уже потом, набравшись опыта, перебрался в Энск и открыл здесь свою мастерскую.
За годы работы я сделал сотни чучел. Волки, белки, лисы, барсуки, хищные птицы – их приносили охотники, желающие гордиться добытыми трофеями. С чучелами птиц, к слову, работать труднее: у пернатых довольно тонкая кожа, которая легко может порваться при снятии с тушки. Встречались и редкие, единичные заказы, над которыми приходилось работать, держа язык за зубами и соблюдая тайну клиента. Платят за такую работу хорошо, а всё остальное – меня не касается.
Самый лучший мой экспонат, моя гордость – сокол, парящий под потолком мастерской. Вы только посмотрите на его мощное тело с широкой грудью и сильными конечностями! А размах крыльев! Мощный клюв! Благородная и прекрасная птица. Мой тотем... В моём роду свято верят, что нашим предком был сокол, птицечеловек. Меня и назвали в честь него Финистом. ЧуднОе имя, но женщинам нравится.
Когда-то и я был молод, отважен и удачен. У меня были длинные золотистые волосы, зоркие голубые глаза, и меня любили красивые девушки. Но лишь одна из них, та, что шептала, глядя мне в глаза, «Сокол мой ясный!» - стала моей женой. С той поры прошло много лет, сыновья и дочери наши – Марья ласково звала их «соколиками» - разлетелись по белу свету, да там и остались. Кроме самого младшего, Ивана. Ему я передам своё дело, когда придёт время. Парень он и красивый и умный, но слаб ногами. Не ходит. Совсем. Медицина нам ничем не помогла: доктора лишь руками развели и посоветовали: «Ждите!» А чего ждать, не сказали. Он же не Илья Муромец, а Иван Соколов. Ему бы в небо взлететь и мир увидеть!
Мои глаза сегодня уже не столь остры как у сокола, и больше нет со мной верной Марьи. В старину говорили, что старый сокол летит прямо к солнцу и сгорает от его лучей. Однажды я расправлю свои крылья и взлечу в небо…Но как я смогу оставить своего мальчика одного?..
- Отец! А правда, что у тебя есть соколиное перо? То самое?
Я вздрогнул и обернулся на голос Ивана. Широко улыбнулся, пряча грустные мысли за улыбкой. У моего сына мои глаза. Голубые как незабудки.
- Правда, сын. Хочешь, покажу?





Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?
_________________

Летящей походкой идет Пилип Бобросович, чтобы представить вам новую Маску. И снова мужской персонаж, всем на радость. Наша восьмая Маска и это...

Альтернативный Магнус Бейн из Сумеречных охотников

Магия в этом месте била ключем. Все лей-линии в строгом порядке. Маг полностью готов к ритуалу. Поправил челку едва заметным взмахом руки. Улыбнулся. Скоро его враги падут.
Несколько пасов руками, тяжелые словно капли крови слова заклинания. Да придет великий демон, принц Ада и падший ангел Асмодеус на землю! Да окропится земля кровью его врагов!
Злобный смех едва не вырвался из уст, но он же не тупой злодей, он умеет держать себя в руках.
- Сын, - затрещина прилетела так быстро, что маг не успел среагировать. - Ты великий маг и великий дурак! Ну куда ты, ребенок, лезешь?
- Паааап, ну больно же, - едва не разрыдался от боли и обиды молодой юноша. Он гордо поднял голову и указал пальцем на подпершего бока демона. - Я тебя вызвал, отец, ты обязан убить моих врагов!
- И что же они натворили? Жвачкой не поделились?
- Они смеялись надо мной!
Асмодеус подошел к сыну и потрепал его волосы.
- Мальчик мой, ты еще молод и глуп. Но ты станешь великим, я это уже вижу. И с мальчишками ты справишься без меня.
- Ну пааааап.
- Ты будешь меня любить, ненавидеть... Но призови меня тогда, когда я буду тебе, действительно, нужен! Развей чары.
Мальчик сделал несколько пасов руками, освобождая демона. Асмодеус улыбнулся сыну и растворился в воздухе, оставив лишь легкий аромат серы.
Магнуса били еще не один раз, но он больше никогда не звал отца на помощь. И становился сильнее с каждым днем, справляясь со всеми проблемами самостоятельно.

- Магнус, о чем задумался? - высокая блондинка, неплохой маг в прошлом, зашла на балкон.
- Наша магия работает неправильно, уже месяц мы не можем колдовать и помогать в борьбе с демонами.
- Нет, Магнус, мы не можем. Он тоже демон.
- Он мне, действительно, нужен.
- Но как же ритуал? - девушка присела на перила, слегка наклонившись назад. - Лей-линий не в порядке.
- Я могу позвать его без ритуала.- Магнус нахмурился и посмотрел вниз.
- Без ритуала? И кого ты готов принести в жертву? - блондинка закатила глаза и нахмурилась.
- Тебя, - легкий толчок рукой, и девушка полетела вниз. Слова нужного заклинания всплыли в памяти.
Магнус пригубил мартини из бокала.
Его последний враг пал. Сейчас он исправит лей-линии, и магия начнет работать нормально. Он будет героем.
- Сын?
- Мартини, отец?

Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?
_________________

А Пилип Бобросович приглашает вас познакомиться с новой, девятой по счету, Маской. Всегда приятно видеть в городе настоящую диснеевскую принцессу. Итак, встречайте...

Тиана («Принцесса и лягушка»)

«Похоже, погода гамбо!»
Я просыпаюсь ранним утром, когда вокруг все серое, когда ночь еще не окончательно сдала свои позиции и даже не спрятала некоторые звезды, но небо уже перестало быть совершенно темным. Выйти на балкон, вдохнуть этот ни с чем несравнимый воздух, услышать птиц, которые только начинают петь - что может быть лучше?

Вот он - тот самый день. Город еще спит, а я уже на ногах. Укладываю непокорные волосы, повязываю белый фартук поверх платья и спускаюсь вниз. На новенькой кухне все сияет. Кастрюли и тарелки, вилки и сковородки, ножи и салатницы словно выстроились на параде, терпеливо ожидая, когда настанет их звездный час. Не волнуйтесь, мои дорогие, совсем скоро. Сюда, пританцовывая, нагрянет шеф-повар Большой Луи и администратор Рэймонд, а следом за ними остальной персонал, и зал оживет.
Но сейчас - только мое время. Время для гамбо.
Осенью, когда начинают наступать прохладные влажные дни, жители родного города - Нового Орлеана приветствовали друг друга одной фразой: «Похоже, погода гамбо!». Мой папа потирал ладони и приговаривал "нет лучше дома, где готовят гамбо в эти дни". Отец всегда любил готовить, множество рецептов он перенял еще от своих бабушек и прабабушек, которые жили в Эфиопии, бережно записал в блокнот вековое наследие нашей семьи, чтобы потом дополнить его уже своими коронными рецептами блюд Нового Орлеана. Сегодня в его честь я буду готовить знаменитое блюдо.
Аккуратно положить блокнот, трепетно прикоснуться к исписанным страницам, кое-где пожелтевшим от времени, убедиться, что все ингредиенты на месте. Что может быть вкуснее гамбо, богатого, земляного рагу - это то, что нужно, чтобы согреть вас холодной осенью.
Для начала режу бекон тонкими ломтиками, чтобы потом обжарить его до хрустящей корочки. Затем настает черед овощей - лука, перца, сельдерея: обжариваем и помешиваем, творя магию, бросив щепотку соли и перца. Немного куриной грудки, обсыпаю в секретных специях и обжариваю так же, как и бекон. Некоторые не любят чеснок, но для меня чеснок - неотъемлемая часть гамбо, придающая ему особую пикантность. Добавляю в сотейник просеянную муку и куриный бульон, помешиваю все своей большой поварешкой, ощущая как по кухне начинает распространятся неимоверный вкусный аромат.
Что еще нужно положить? Пару лавровых листьев, немного измельченных помидоров, а потом рис. И теперь все кипит и бурлит под задорный джаз, который тихонько льется из радиоприемника. Это Большой Луи привил любовь к данному жанру музыки, ведь в свободное время повар играет на саксофоне.
Накрыть крышкой и убавить огонь. Еще десять минут и гамбо будет готово. Сегодня оно станет нашим основным блюдом. Я прижимаю блокнот к себе. Ах, отец, ты всегда мечтал о собственном ресторане, но так и не дожил до этого дня. Однако я всю жизнь упорно трудилась и откладывала каждую копейку. Покинув Новый Орлеан, нашла другой дом, где наконец-то, сегодня вечером он будет открыт. Ресторан "Дворец Тианы" на уютной улочке недалеко от мэрии. Заходите, тут вам всегда рады. Здесь царит атмосфера карнавала Марди Гра, подают блюда, которые вы никогда в жизни не пробовали, а Большой Луи играет джаз на саксофоне, когда отрывается от плиты, да и Рэймонд тоже иногда не прочь исполнить трогательную балладу.
Самое время ощутить вкус гамбо и познакомиться со мной.





Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?
_________________

Счастливый день! Ведь к вам пришел Пилип Бобросович и привел к вам интересную Маску! Готовы любить и жаловать, это...

Питер Пэн
тот самый, оттуда

В ночь перед прибытием самолета я всегда плохо сплю.

Несмотря на то что сегодня для этого имеется более чем веская причина. Шторм. Волны набрасываются на мой остров с таким остервенением, словно хотят разорвать его в клочья. Заставляют сердце биться чаще. Бежать прочь из теплой уютной постели и женских объятий на пустынный пляж, скудно освещаемый луной, лишь иногда проглядывающей сквозь свинцовые тучи.
Бродить, разбрасывая в стороны крупную и мелкую гальку, вглядываться в горизонт в нелепой надежде, что однажды он будет иным. Что однажды там будет что-то помимо тумана. И когда-нибудь этот проклятый остров отпустит меня. Остров, который я люблю и ненавижу одновременно.
Утро тихое и солнечное, как всегда после шторма. На море приятный штиль, а вокруг тропический рай. Самолет приземляется прямо на воду, ибо здесь нет специальной площадки. Мне всегда хотелось узнать, что чувствуют ЭТИ, с большой земли, когда ныряют в туман? Должно быть, вжимаются в кресла, замирают в ужасе, кое-кто, даже успевает издать легкий вопль. А потом умелый пилот выныривает из непроглядной толщи, навстречу яркому солнцу и морю. Навстречу острову.
Я стою на длинной циновке из камыша, коими услан этот участок пляжа. Вижу, как неуклюже они выбираются из гидросамолета. Их всегда не меньше десяти, но не больше пятнадцати - столько вмещает старенький биплан.
Глубокий вдох. Вокруг меня уже выстроились молчаливые товарищи, готовые нести вещи, показывать дорогу и всячески угождать прилетевшим туристам, которые оглядываются, не веря собственным глазам, пытаясь впитать все везде и сразу, желая сразу же погрузиться в красоты моего острова.
- Работаем, мальчики - нацепляю на лицо самую добродушную улыбку из своего арсенала фальшивых масок.
Выхватываю из толпы, бодро ступающей по циновкам, цепкий взгляд. Она не в восхищении. Одна из прибывших - девушка с длинными каштановыми волосами, не ахает и не восклицает вопреки остальным, а наоборот, тиха и молчалива, силится высмотреть что-то за деревьями с пышной кроной. Наши взгляды встречаются и, должно быть, маска на мгновение слетает с лица - девушка ахает, оступается, поскользнувшись на импровизированном ковре. Приходиться подать ей руку. Любопытство уступает смущению и кокетливому взгляду из-под густых ресниц. Нет, показалось. Все они одинаковые, увиваются за моими мальчиками, сразу как оказываются здесь. Для мужчин есть Динь-Динь и Тигровая Лилия, не считая русалок.
- Доброе утро. - все внимание оказывается прикованным ко мне, когда обращаюсь к прибывшим, чтобы сказать заученную наизусть фразу - Меня зовут Питер Пэн. Приветствую вас в Нетландии.
Дальше все идет по годами выработанному сценарию. Я предоставляю людей заботам Динь-Динь и Тигровой Лилии, они делают все возможное для незабываемого отдыха туристов, которых ждет плавание на лодках по живописным бухтам острова с уникальной возможностью увидеть русалок, затем поход по лесу и вечер среди индейского племени, с ночевкой в подлинном вигваме ...я знаю наизусть тот проспект, которым мы зазываем гостей на остров.
Вечером в лагере горит костер, туристы примеряют индейские наряды и фотографируются с вождем племени. Танцы, пляски, расписывание лиц орнаментами коренных американцев и раскуривание трубки мира - так закончиться этот вечер, когда они, утомленные за день, растянуться на матрасах в вигвамах, где сквозь дыру наверху проглядывает звездное небо и совсем скоро заснут.
Так он должен закончиться. Я знаю шаги каждого человека и животного на острове и поэтому сразу замечаю преследование чужака. Он идет за мной через лес, стоит только удалиться от лагеря. Ступает практически неслышно, думая, что умен...но он ошибается. Или точнее она.
- Что ты здесь забыла?
Кареглазая девчонка. Я знаю, что это она, даже не оборачиваясь. Знаю, что пистолет в ее ладонях направлен мне в спину. Она дрожит. Молчит. Пальцы грозятся то нажать курок, то вновь раздумывают. У тебя был шанс выстрелить. Теперь моя очередь.
Спустя одно биение сердца я оказываюсь рядом с ней, обхватив за талию, поднимаюсь вверх, отрывая нас обоих от земли, все выше и выше над островом, к звездам, туда, где даже гости, мучающиеся от бессонницы, не смогли бы нас услышать.
- Кто ты такая?
Молчит. Дрожит. Стоит ей глянуть вниз, на землю, там вдалеке - приходят шок и осознание.
- Ты...ты...умеешь летать...
Неправильный ответ.
Я разжимаю руки, девчонка падает вниз, ладонь лишь небрежно обхватывает ее правую лодыжку. Вот тут уж она вопит от души. Волосы развиваются по ветру словно грозовая туча, в глазах застыл ужас, руками балансирует в воздухе, надеясь найти хоть какую-то опору. Мы практически на границе пляжа и моря. Так что тут два варианта - она либо умрет от удара об воду, либо размозжит голову о твердую каменистую гальку.
- Венди. Венди Дарлинг - срывающимся после криков и плача голосом говорит она. - Два года назад мои братья отправились в Нетландию и пропали!


Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?
_________________

А знаете почему так счастлив Пилип Бобросович? Потому что в первом сезоне нашей акции было ровно десять масок. А значит, мы уже побили рекорд! И сделать это помогла наша одиннадцатая Маска:

Петр Ларцов - «Вовка в тридевятом царстве», Двое из Ларца.

Когда ларец нашли и перенесли в какое-то оживленное место, жить стало неспокойно. Только приляжешь отдохнуть, как кто-то открывает ларец и восклицает:
- Двое из ларца, одинаковых с лица!

Словно звонок будильника, поставленного не по времени. Кажется только легли спать, и вот опять.
- Что желаете?
Реагировать приходится моментально. Подхватиться, неумытым, с нечищеными зубами, подорваться и, нацепив рубаху, выскочить из ларца, улыбаясь во весь рот.
- Хочу губы.
Перед ларцом — дева. Молодая, тонкая, как осинка, и в глазах-то еще светится восторг.
- Губы?
- Да, такие пухлые и мягкие. Чтобы любой богатырь мной был зачарован!
Переглянувшись, смотрим на деву. На ее губы. Нет, ну мы бы не раздумывали, сразу присосались. И чего ей не хватает?? К психологу бы, проработать травмы. Ну ладно…
- Буит сделано!
Мгновение и у девы ее губы надуваются. Протягиваю зеркало и вижу как улыбается клиентка.
- Спасибо, хлопцы!
Дева убегает поражать внешним видом всяких богатырей, а мы переглядываемся. Что ж, это ее желание — получить внешнее преимущество, влияющее лишь на первое впечатление. Но лично я не понимаю как. Может брат знает?
- Не знаю я, - отвечает хмуро, когда захлопывается ларец.
- А думаешь как? - не отстаю.
- Думаю, что дура она. Гонится за богатырями, вокруг которых дев много всегда, а нормальных парней не замечает. Ходят такие… волосы распустят, сарафаны откровенные понадевают, завлекают. А как знакомиться подойдешь, так носы свои воротят, - брат, кажется, не на шутку завелся.
- Досплю, пожалуй, - меняя тему, скидываю рубаху.
- Спи, брат, спи, - ухмыляется близнец.

- Как успехи?
- Никак, доктор… ваши назначения не помогают, - санитар будто усмехается.
- Что-то изменилось? - спрашивает, уже зная ответ.
- Он просто не реагирует. Все так же считает, что в волшебном царстве, каком то… тридевятом. Будто он - это двое из ларца, что исполняют желания.
- Что еще?
- Да ничего, мистер доктор.
- Просто доктор.
- Просите. Просто доктор.
- Как его отношения с другими?
- Сумасшедшими то? - усмехается санитар.
- Больными.
- Да, да. Так вот, Василиса с ним часто рядом, все внешность свою улучшает.
Доктор открывает блокнот ,пробегает взглядом свои же записи «Василиса Миронова, 12 палата, нимфоманка, депрессивные эпизоды, 7 попытка суицида».
Что ж, многое ясно.
- Кто еще?

Не успеваю закрыть глаза, как снова кто-то тянет лапы к ларцу. Снова открывает, снова будильник. День за днем одинаково.
- Чего желаешь??
- Хочу любви! - выдыхает жеванный мужик с лысиной.
- Буит сделано!
- Спасибо, спасибо добры молодцы!
Любовь! Что ж не помочь? Мы слышали что любовь сильна и прекрасна, я сам не испытывал, но вот близнец…
- Брат, а как это… любовь? - вопрошаю, едва закрывается крышка ларца.
- Это больно, - сказал как отрезал.
- Почему?!
- Потому что не бывает взаимно. У него, - кивает в сторону крышки, - тоже не взаимно.
- А у тебя, брат? - затаив дыхание смотрю на близнеца.

- Еще… - санитар морщится, - дед Мазай.
Доктор бросает на санитара внимательный взгляд.
- Просите, доктор, Матвей Иваныч, - сплевывает санитар, поигрывая кулаками, - любви все просит.
Доктор кивает, обращаясь к своим записям. «Матвей Иванович Мазаев, зоофил, живодер, шизофрения». Самый возрастной пациент.
- Понятно.

- А у меня, - ухмыляется брат, - тоже больно было.
- Расскажи, - выдыхаю, прислушиваясь.
- Деву любил еще со школьной скамьи. Ухаживал, цветы носил, билеты на концерты, сладости. А она…
- А она? - шепотом, благоговея.
- Другого нашла, - буркнув в ответ, отворачивается.
Смотрю в спину брату, чувствую, что напряжен и даже зол. Хмурюсь, представляя… вспоминая?! Руки сжимаются на шее, чужие хрипы в ушах. Чужие. Страшно и… сладко. Что же это? Как будто я сам там, над кем-то нависая, сжимаю собственные пальцы, перекрывая дыхание. И внутри такая волна удовлетворения. Сама виновата!

- Значит, все еще никаких подвижек в его состоянии… - задумчиво тянет доктор, делая еще пометки.
- Никаких, доктор, - хмыкает санитар, - Ничего не помнит,
Доктор коротко кивает и открывает следующую страницу. «Петр Ларцов, раздвоение личности, склонность к насилию, попытка убийства».
- Увеличьте дозу препарата. И ко мне на прием через полчаса.
- Буит сделано! - усмехается санитар.


Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?

»» 27.09.22 13:52 Застенье
_________________

Нет, не все! Да, я принес вам новую, двенадцатую по счету, Маску. И Маску необычную. Если раньше нас ждал всего один герой, то на этот раз их будет несколько:

Персонажи мультфильмов "Три богатыря"

Алексей.
«Погода в городе N 28 июля ожидается безоблачной. Вероятность осадков 0%. Атмосферное давление в пределах нормы. Температура воздуха +25…+29°C. Ветер южный, умеренный. А это значит, что пора убегать из душных офисных помещений навстречу приключениям. В конце концов, теплых, летних денёчков осталось всего ничего. Пора влюбляться..»

Вещает из радиоприемника весёлый голос диджея. А что делать, что уже влюбился и к предмету обожания совсем не подступиться – охраняет её такой цербер. Ууу, не подходи, точно убьёт. Я проматерился и тяжёло вздохнул. Безнадёга.ру. Открыть бы приложение и сказать : — Алиса, вызови-ка мне такси! Адрес: Печальная область, Тоскливый район, город Грусть, проспект Разочарования, дом 13.
— Ты что-то сказал?
— Нет.
— Алёшенька, я же вижу, что-то гложет тебя, расскажи.
— Я же сказал, всё в порядке. Вот ты мне скажи, вы график составили, кто ко мне когда приедет?
— Что ты Лёшенька такое говоришь? Мы же не просто так приезжаем, по своим делам.
— А как же, я походу Иванушка дурачок.
В салоне стало тихо, только музыка из радио разбавляет тишину. Я-то давно понял, что родители отправляют сестёр на разведку, посмотреть, как живу, чем питаюсь. Не обитает ли в моей квартире кто-то кроме меня. Сначала была Полина. Хотя её можно вычеркнуть из списка. Приехала она по делу и пожила всего ничего, пару денёчков. Вот после неё и началось. Сначала приехала Варвара, якобы походить по музеям. Как я предполагал, ни одного музея ею не было посещено, но зато со мной таскалась всюду. Пожила неделю. Я вздохнул с облегчением, пока на пороге моей квартиры не появилась Софья. Даже не стал узнавать зачем, просто впустил, дал полную свободу действий+средства на шоппинг и развлечения. Гостила сестрёнка чуть больше Варвары. Интуиция подсказывала, что пройдёт совсем немного и обязательно заявится четвертая.
— Колись Катерина, родители же вас упросили приезжать и следить за мной? Вы же вчетвером никогда не расстаётесь.
— Лешь, ну что ты такой говоришь.
— Катерина, не ври мне, ты из вашего квартера, самая разумная.
— Просто наши родители сильно за тебя переживают, не злись на них пожалуйста.
Покачал головой. Стоило только уехать из дома, родители стали вести себя, как-будто я переехал в Америку. А всего-то за 300 км от дома. Ладно это, спрашивается зачем сестрёнок отправлять, чтобы следить за мной? В голове не укладывается.
— Приехали, сейчас суши закажем.

Любава.
В нашем доме появился замечательный сосед. Живёт вот уже полгода и даже не знает обо мне. Я же все глаза проглядела, жду его возвращения домой и слежу, спрятавшись за шторкой, украдкой. Почему мне взрослые не говорили, что любить так больно? Когда сердце плачет кровавыми слезами, стоит увидеть его с разными девицами. Они все на подбор, одна краше другой, а я неприметная серая мышь. Стекаю по стене на пол и обхватываю руками колени, всхлипывая.
— Бабуль, я так его люблюююю.
— Кого Люба? Того непутёвого?
— Даааа!
— Забудь его, он же кобель обыкновенный, мы тебе лучше найдем. Вон у Ермохиных внук за границей карьеру строит, чем тебе не принц? Не будешь в подушку плакать, Алешку своего воспоминания.
— Не буду!… Ба, он мне нужен, я без него не могу, люблю я его!
— Он даже не знает о твоём существовании.
Не знает, и никогда не узнает. Трусливо сбегаю в свою комнату, падаю на кровать, обнимаю подушку и представляю, что обнимаю его.
— Алиса, включи «Знаешь ли ты».
А по щекам текут слёзы – свидетели моей безответной любви. Ну почему никто не сказал, что любить так больно?

Алексей. Охранное агентство « Три богатыря» спустя n-ое количество времени.
В кабинете Добрыни мы собрались на внеплановую планерку, по официальной версии для любопытных сотрудников. По неофициальной – мне нужен был совет старших друзей. Тем более Добрыня и Илья давно и счастливы женаты. Опыта много, вдруг подскажут выход из тяжёлой ситуации.
— Братцы, спасайте, сил больше терпеть. Она меня совсем не замечает, нос воротит. К ней даже не подобраться, бабуля охраняет ух как серьезно. Наше охранное агентство рядом с ней только младенец неуклюжий. Братцы, что делать?
— Укради, – хохочет Добрыня, – как кавказскую пленницу, в ковёр, на плечо и тю-тю.
Друзья гогочут на весь кабинет, а мне обидно. Я так влюблён, что спать не могу, бессонница одолела. Слетал в командировку, думал, что забудусь. Познакомился с красоткой одной, ничего не получилось. Встала перед глазами заноза моя и не отпускает, не смог поцеловать девицу. Вот так и живу, сил никаких не осталось.
— Небось девок к себе разных таскаешь? – это уже Илья сыплет на рану мою соль.
— Какие девки братцы? Только сёстры приезжали, больше никого.
— А ей откуда знать что сестры? Вот и делай выводы.
— Ой, дурак я, какой же дурак! Небось видела она меня с ними, поэтому и не замечает. Дурак. Я же с серьёзными намерениями, хотел замуж позвать, а теперь что?
— Не кисни, вон у нас Юлий Цезаревич с хорошо подвешенным языком, возьмешь сватом его и позвони дедушке Тихону, пусть приезжает. И хорошенько подумай, так ли хочешь женится, не ломай судьбу ни себе, ни ей.

Любава, Алексей и КО.
Суббота - один из моих любимых дней недели. Во-первых, не надо на учёбу, как никак третий курс. Во-вторых, Ба мне рассказывает истории из своей жизни под вкусные пироги и в-третьих, он не мелькает перед глазами, как в будние дни. Да и автомобиля иногда не видно. В-четвёртых, я так не люблю выходные, потому что тоска накатывает с такой силой, что хоть волком вой.
— Ба, я накрыла на стол и иван-чай заварила, иди же скорее.
— Иду, Любава, иду.
Звонок в дверь стало неожиданностью. Первая мысль, которая появилась в голове – приехали родители. Замерла от восторга и побежала к двери, да так и замерла. Бабуля тоже стояла, будто в рот воды набрала. Ещё бы, такая колоритная компания собралась по ту сторону.
— Доброго денёчка, – ярко одетый мужик берёт ладонь бабули и целует руки. – Принимайте гостей, не держите на пороге.
— В гости? Незваный гость хуже татарина, поэтому иди туда, где вы желанные гости.
— Но-но хозяйка, мы гости непростые.
Мужик так и не представился, но продолжал вещать, пока Алёша и ещё один мужчина молчали. Что-то сегодня точно произойдёт, интуиция меня никогда не подводила. Ой, ещё немного, я точно грохнусь обморок. И сердце выпрыгнет из груди, так и бьётся пойманной птицей. Не смею поднять голову и посмотреть на Алёшку. Хочется убежать, спрятаться в надёжное место. А может лучше прямо к нему бежать, пусть подхватит. Обнять в ответ и не отпускать его никуда, никогда. Сказать, что давно люблю его. Вот только может он вовсе не ко мне? Вон как мужчина бородатый на бабулю смотрит, даже глазом не моргнёт. Может он к ней пришёл, а я тут напридумала всякого.
— Как говорится, у вас у товар - у нас купец. – толкает вперёд Лёшку, который в свою очередь дарит букет шикарных цветов Ба.
— Агафья, – подаёт голос до этого молчавший мужчина, – вот и свиделись с тобой.
— Здравствуй Тихон, как оказалось земля – то круглая, да судьба видимо такая.
— Агафья, так и не пригласишь войти, на пороге свататься к твоей внучке будем?
— От чего же, милости прошу, только о никаком сватовстве речи и не должно быть.
— А мы это ещё посмотрим. Спасибо вам Юлий Цезаревич, дальше мы сами, – вытаскивает конверт и протягивает мужчине. — До свидания.
— Но я же не закончил, Тихон Владимирович.
— Спасибо, но мы больше в ваших услугах не нуждаемся.
Хлопнул дверью перед носом несостоявшегося свата и улыбнулся бабуле со словами «веди хозяйка». Было видно, что настроение у деда Алёши поднялась. Честно, я не понимала, что вообще происходит, как и парень, стоявший рядом. Только одно было понятно, у них своя история, которую если захотят, сами расскажут. Время всё расставляет на свои места.
— Молодежь, можете идти погулять и познакомиться поближе. Любава, не обижай мне внука, он очень ранимый, а ты Лешка, смотри в оба, чтобы не украли такую красоту.
Собственнически положил руку на талию Ба и повёл на кухню. Я уже ничего не понимала. Но главное же не в этом. Я взяла за руку любимого и потянула к двери.
— Лешь, пошли в кафе, мороженое есть и ты признаешься, когда меня полюбил, что жениться надумал...










Кто же скрывается под этой МАСКОЙ?

»» 29.09.22 10:45 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

продолжение истории Финиста Соколова

За тысячу лет контурное соколиное перо, принадлежавшее первому Финисту, почти выцвело, а его краешки растрепались. Когда-то коричневое с вкраплениями белого, оно приобрело тусклый оттенок, но форма его осталась прежней. Идеально красивой. Как настоящий каламофил (так называют коллекционеров перьев) я хранил талисман нашего рода в картонной коробке с отверстиями, предохраняя от солнечного света, но, позволяя воздуху немного циркулировать. Каждый из Соколовых, кому судьбою суждено было продолжить род, однажды получал главный подарок в своей жизни – перо Финиста. Последним его владельцем много лет назад стал я, но так и не передал его ни одному из своих сыновей. Семейное предание о волшебной силе пера давно стало всего лишь красивой легендой, и я и подумать не мог, что мой младший сын заинтересуется им.
- Так зачем тебе понадобилось то самое перо? – спросил я, протягивая коробку Ивану. – Не помню, чтобы ты когда-нибудь интересовался им…
- А оно и вправду волшебное? – вместо ответа спросил он меня, изучая этикетку к коробке.
- Никогда не сомневался в этом, но проверить не представлялось возможным, - улыбнулся я, внимательно наблюдая за тем, как Иван открывает коробку и извлекает на свет соколиное перо.
По его глазам я понял, что мальчик разочарован. Что ж, ожидания не всегда совпадают с реальностью, и с этим приходится мириться.
-Так зачем тебе понадобилось то самое перо? – повторил я свой вопрос.
- Хотел проверить…
- Что проверить?
Я присел перед инвалидным креслом и замер, ожидая ответа. Что-то в лице Ивана заставило меня напрячься. Что задумал мой мальчик?
Иван опустил глаза и тихо, но внятно произнёс:
- Хотел проверить, может ли оно превратить меня в сокола…
- Ванечка…- начал я и осёкся.
- Отец, я ходить хочу! Летать! – выкрикнул Иван. - Что за жизнь в инвалидном кресле?
- Сын, ты же помнишь, врачи сказали, нужно подождать…
- Сколько ждать?!
Я взял у него коробку с пером, обнял и прижал к себе. Если бы мог, я отдал бы свою жизнь, чтобы он выздоровел!
- Послушай, - осторожно произнёс я, ещё не зная, что скажу. – Ты должен верить, что обязательно поправишься! Ну, хочешь, мы бросим монету в Фонтан Желаний?
Иван усмехнулся.
- Это тот, что на Главной площади Энска?
- Да, - кивнул я. – Нужно только очень-очень захотеть.
Сын не ответил. Я встал, чтобы положить перо на место и дать время Ивану подумать и успокоиться.
- Мне нравится одна девушка, отец…
- Вот как! Кто она? – спросил я, не оборачиваясь.
- Не знаю…Я вижу её почти каждый день из окна моей комнаты. Она очень красивая! Но я не осмеливаюсь заговорить с ней, отец.
- Почему?
- Кому я нужен, колченогий…
Я обернулся и вперился в него острым взглядом. Бедный мой мальчик!
- Знаешь, любовь творит настоящие чудеса. Она, и только она окрыляет по-настоящему…
Иван недоверчиво хмыкнул. Некоторое время мы оба молчали, но потом Ваня спросил:
- Ты отвезешь меня к Фонтану Желаний?
- Прямо сейчас, - пообещал я. – Держи монету!
Я вытащил из кошелька монету и отдал её Ивану.
- Твоё желание сбудется, сын.

»» 20.10.22 17:47 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

1941 год.
Мексика. Канкун.

- Я не буду бросать букет, - безапелляционным тоном заявила невеста, обнимая цветочную композицию из нежных пионов.
- Как пожелаешь, Кэрол, - привыкнув уже к капризам подруги, в последние часы перед венчанием ставшей просто невыносимой, ответила Мэрилин.
- Но я разрешу тебе подержать мои цветы, - она бросила на мисс Форбс хитрый взгляд. – Хочешь, Мэри?
- Благодарю, но не стоит, - мягко отказалась блондинка, в отличие от невесты не испытывающая трепета из-за свадебных суеверий.
Мэрилин Форбс привыкла посещать мероприятия и блистать, выступая элегантной и женственной дивой, которую мужчины провожали взглядами, полными восхищения, а их жены – едва скрываемой завистью. Она часто попадала в объективы папарацци, освещающих в светской хронике премьеры фильмов, открытие выставок или модных заведений Манхеттена, благотворительные вечера и частные коктейльные вечеринки в Хэмптонсе, однако давным-давно не была на свадьбах. А на такой, где жених и невеста не могли друг от друга оторваться ни на минуту, держались за руки и переглядывались, как бесконечно влюбленные подростки, Мэрилин присутствовала впервые.
Кларк Гейбл и Кэрол Ломбард воистину являли собой образец пары, заслуживающей каждое мгновение своего счастья. Глядя на свою подругу и ее наконец-то уже мужа, мисс Форбс желала им всего самого наилучшего в совместном будущем. Блондинка искренне радовалась за них, но вместе с тем чувствовала легкую зависть из-за того, что была одинока. Конечно, она осознанно сделала этот выбор, ведь, позволив себе увлечься мужчиной, партнером по съемочной площадке, поставила под удар собственное сердце и обожглась. Мэрилин решила, что лучше оставаться одной, чем попасть в руки человека, играющего на ее чувствах для достижения собственных целей.
С событий в Африке минули годы, подарившие девушке известность, популярность и признание кинокритиков, преподнесших заветную статуэтку «Оскар». Чем больше времени проходило, тем чаще мисс Форбс задумывалась о том, что поступила опрометчиво, не поговорив начистоту с Гибсоном. Блондинке следовало задать свои вопросы и выслушать его версию всего происходившего.
После поездки в Африку и вплоть до проекта, получившего черновое название «Неравный брак», Мэрилин практически не пересекалась с Джеймсом Гибсоном. Она слышала о плотном графике актера, его романах с представительницами «фабрики грёз», но не видела ни на одном мероприятии мира киноиндустрии. А потом мистер Гибсон вновь появился на горизонте, как подобало яркой звезде, привлекающей к себе все внимание. Не только в качестве партнера по фильму, но и шафером на свадьбе в каком-то смысле снова став парой мисс Форбс.
Мэрилин с уверенностью могла сказать, что Кэрол назвала бы это перстом судьбы и предложила б раз и навсегда разобраться во всех недомолвках. Блондинка в ответ обязательно назвала бы не меньше дюжины аргументов, чтобы не разговаривать с Джеймсом. Однако понимала, что именно это необходимо сделать, чтобы поставить точку в истории и перевернуть страницу.
Не ожидая, когда б представился случай, кинодива решила сама создать возможность поговорить с Гибсоном. Блондинка спровадила Гейбла к новоиспеченной жене, придумав довольно вескую причину удалиться без промедлений, после чего на балконе остались только они с Джеймсом. Однако стоило Мэрилин сделать глубокий вдох, набравшись достаточно смелости, чтобы начать беседу, как Гибсон коснулся ее руки, обнимающей перила балкона, и предложил потанцевать.
Мисс Форбс задержала дыхание, настолько приятным стал мимолетный контакт и ощущение тепла его кожи. Она вмиг потеряла все подготовленные слова, которыми планировала начать разговор, а также присущие ей кокетство, насмешливость и ироничность, и едва смогла вымолвить тихое «с удовольствием». Девушка действительно очень хотела этого.
Последовав за мужчиной, она вышла в центр площадки для танцев, вложила свою руку в его раскрытую ладонь и доверчиво позволила Джеймсу вести. И все это внезапно оказалось таким правильным: близость Гибсона; его ладонь, уверенно устроившаяся на талии; размеренные, не позволяющие сбиться с ритма шаги. Мэрилин и Джеймс кружились в танце, словно не существовало вокруг никого и ничего. Ни других пар, ни смеха гостей, ни вспышек фотокамер, были только они двое и музыка.
- Кажется, будто я сплю и не хочу просыпаться, - произнесла светловолосая кинодива, запоздало понимая, что озвучила свои мысли.
- Так не просыпайтесь, Мэрилин, - мужчина привлек ее ближе к себе, впрочем, оставаясь в рамках приличий, и, шутливо улыбнувшись, подсказал решение.
- Нет, - она рассеянно качнула головой и следующим шагом сбилась с такта, налетев на Гибсона, буквально впечатавшись в него. – Мне нужно узнать о вашей неприязни с Хьюзом.
- Обязательно портить момент? – в голосе Джеймса появилась сталь, подчеркивающая его недовольство и резкую смену настроения, однако он, будучи джентльменом, не дал мисс Форбс упасть и помог удержать равновесие. – Разве он не поведал вам все?
- А что, если я хочу услышать твою версию? – выпалила Мэрилин, ощущая, что там, где свернулось в клубок внутреннее умиротворение, вдруг взорвался вулкан клокочущих эмоций, звенящих в ее резком тоне. Блондинка остановилась и неосознанно потянулась вверх, привстала на цыпочки, заглядывая в глаза собеседнику. – Скажи, что никогда не пытался использовать меня, чтобы поквитаться с ним.
- Я ни за что не опустился бы до того, чтобы манипулировать тобой, Мэрилин,- прорычал он, нависая над мисс Форбс, прожигая ее своим взглядом и понимая, что отсутствие расстояния позволяло различить все оттенки радужек, мельчайшие родинки на нежной коже и разделить с ней воздух. Тот тяжелый и шумный выдох, что сорвался с ее полураскрытых губ. – Тем более ради мести Хьюзу.
Оба они не обратили никакого внимания на то, что мелодичная романтическая композиция закончилась. Что на танцевальной площадке остались только они, окруженные пронырливыми папарацци, щелкающими затворами, чтобы запечатлеть грандиозное, просто ошеломляющее событие, освещение которого разорвало бы все первые полосы печатных изданий. Еще бы, ведь речь шла о романе двух звезд первой величины.
- Мистер Гибсон, мисс Форбс, сколько же между вами огня, страсти! – заверещал журналист, бросившись к актерам после того, как убедился, что снимки были сделаны. - Скажите же, как давно вы встречаетесь? Вот это будет сенсация!

»» 20.10.22 19:39 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Брось, Мэрилин. Это всего лишь один несчастный снимок. Как у нас говорят - любая реклама хороша, кроме некролога - в словах Джеймса без труда можно было расслышать напускную браваду, которой он, видимо, пытался разрядить напряженную обстановку - Скоро все поймут, что это только слухи.
Они прошмыгнули в небольшую комнату рядом с банкетным залом, где было темно, тихо и пусто. Он попытался объяснить ситуацию с Хьюзом к коему не испытывал ничего, кроме холодного презрения. И уж конечно не стал бы заключать бездумные пари на сердце той, к которой так отчаянно стремился.
Актриса ничего не ответила, и Гибсон решил, что она волнуется из-за сделанной фотографии.
Джеймс обернулся, Мэрилин стояла молча, в ореоле лунного света, просачивающегося через большое приоткрытое окно.
- Или...
- Или это не только слухи...
Гибсон мигом пересек расстояние, разделявшее их. Хватит этих игр, танцев друг напротив друга, длящихся годами. Есть Мэрилин Форбс и Джеймс Гибсон. Здесь и сейчас.
- Останови меня, если не хочешь этого. Просто скажи "нет" и я умолкну и никогда с тобой даже не заговорю, просто...
Актриса не сопротивлялась, когда его руки заключили ее в объятия, когда его губы нашли ее губы, начиная горячие поцелуи, которым, казалось, не будет конца.

Хоть обратно они летели на разных самолетах - Джеймс должен был доставить оркестр Гленна Миллера назад в кратчайшие сроки, и места просто не оставалось, а Мэрилин обещала сопровождать чету Гейбл, на крошечном аэродроме актеры обменялись улыбками, понятными лишь им двоим. Гибсон не удержался и легонько сжал ладонь Мэрилин, помогая актрисе взбираться по трапу, провел по нежным кончикам ее пальцев...все равно они должны увидеться уже через считанные часы - на студии обоим дали лишь минимальную отлучку на время свадьбы.
Хотя, основной съемочный процесс уже был завершен. Оставалось лишь несколько сцен, предполагавших крупные планы Мэрилин. Над фильмом работали не в хронологическом порядке и романтичная концовка с поцелуем на фоне живописного фермерского домика, была отснята еще на прошлой неделе. Актриса про себя усмехнулась и подумала, что вполне может капризно потребовать ее переснять. Так они с Джеймсом смогут целоваться, не таясь ни от кого, в укромных закоулках.
На площадке оказалось странно тихо, не было привычной суеты, все, кого Мэрилин встречала по дороге, выглядели напряженными и норовили быстро прошмыгнуть по своим делам. Наконец, она заметила группу людей, обступивших большой радиоприемник и жадно внимавших каждому слову, что доносились оттуда. Мэрилин разочарованно заметила, что Джеймса среди этих людей нет. Зато там была плачущая Маргарет Салливан.
- Ооо...мисс Форбс, это так ужасно! - только и смогла выговорить девушка и вновь зашлась рыданиями.
- В чем дело, что происходит? - но она прислушалась к глухим словам радио и внезапно все поняла.
...."чудовищная вероломная атака на Перл-Харбор, президент Рузвельт подтвердил, что японцы атаковали Гавайи с воздуха. Также нападению подверглись военно-морские объекты на острове Оаху. Данных о погибших пока нет. Ожидается, что Белый дом вскоре сделает официальное заявление..."
- Война, Мэрилин - режиссер тяжело вздохнул - США вступили в войну.

Отсутствием Джеймса Гибсона были обеспокоены даже на студии. За последние три дня актер не появился ни в своем особняке в Лос-Анджелесе, ни в загородном доме, даже никто из друзей и знакомых ничего о нем не знал. Казалось, Гибсон просто исчез с лица земли.
Мэрилин каждый день приходила на съемочную площадку, ожидая, что Джеймс появится именно сегодня. Хоть режиссер и заверил, что ключевые сцены уже отсняты и картину можно закончить даже без Гибсона, а вот без монолога - признания в любви главной героини было не обойтись.
Когда Форбс уже покидала студию MGM, к ней подскочил на проходной посыльный и сунул скомканную записку, где значился незнакомый адрес, время и всего два слова. "Приходи. Джеймс".

Район выглядел темным и враждебным. Водителю Мэрилин запретили припарковаться рядом со зданием, адрес которого значился в записке, так что пришлось остановить машину в проулке рядом. Вокруг то и дело сновали военные, то приходили, то заходили в здание, должно быть, штаба. Множество машин подъезжало и отъезжало прочь, поднимая колесами грязь и слякоть после недавнего дождя.
- Смотрите, там Мэрилин Форбс?!
- Да, точно она!
Двое юных новобранцев показывали пальцем на актрису, имевшую неосторожность высунуться из окна своего авто. Обычно она охотно общалась с поклонниками и раздавала автографы, но сегодня предпочла бы сохранить свое пребывание здесь в тайне.
Сказав водителю, что идет размять ноги, Мэрилин надумала скрыться от любопытных взглядов в дальнем проулке. Время, назначенное Гибсоном, давно миновало, терпение Форбс заканчивалось и ей оставалось только вернуться домой.
Появившуюся в проулке фигуру поначалу можно было принять за еще одного особо наглого новобранца, решившего пойти вслед за актрисой и попытать счастья. Но незнакомец двигался слишком уверенно, да к тому же, был старше их. Теперь в свете фар очередной проехавшей мимо фуры, без труда можно было разглядеть звезду Голливуда Джеймса Гибсона, одетого в форму военно-воздушных сил США.
- Здравствуй, Мэрилин - Гибсон выглядел смущенным и невероятно серьезным - Прости, что заставил ждать. Из Штаба не отпускали. Я буквально вырвался на минутку, заметил, как ты переходишь дорогу…
Все еще можно было принять за какую-то шутку. Возможно, существовало логичное объяснение. Студия задумала очередной военный фильм и Гибсон спешно отбыл на съемки, но Джеймс сам поспешил все прояснить, сказав самое простое, но, в то же время невероятное:
- Я ухожу на фронт, Мэрилин. Меня призвали сразу, как только произошла атака на Перл-Харбор. Я уже давно тренировался в специальном лагере, чтобы получить нужную квалификацию.
- Студия никогда тебя не отпустит.
Это было очевидным. Один из трех самых высокооплачиваемых актеров Голливуда "Грант-Гейбл-Гибсон". Он не может никуда уйти.
Джеймс опустил глаза.
- Я договорился с Уильямом Голдбергом...непременным условием были съемки в "Неравном браке".
Сигнал проехавшей мимо машины вынудил сделать паузу. Джеймс сжал ладонь актрисы. Она подумает...да, наверняка так и подумает.
- Ты согласился сниматься со мной только потому что вынудил Голдберг?!
Что он мог сказать? Джеймс решил отвечать честно.
- Не только. Все, что я говорил… все, что я обещал...это никуда не делось, Мэрилин. Все было правдой!
- Было?
Гибсон тяжело вздохнул.
- Я скажу тебе то, чего не знает даже глава киностудии. Он думает, что держит все под контролем. Была договоренность, я останусь при штабе, появлюсь в паре агитационных роликов и все. Но я нашел одного генерала, который буквально ненавидит Голливуд и никакого особого отношения не будет. Меня назначили командиром эскадрильи бомбардировочной группы...не знаю, куда нас отправляют, куда-то на Тихий океан, в самое пекло...
Джеймс замолчал, выдерживая паузу и собираясь с мыслями. Они – звезды Голливуда. Он должен водить ее в дорогие рестораны, бронировать роскошные ложи в театрах, возить на изысканные курорты и покупать бриллианты. Вместо этого, они разговаривают в грязном проулке. Она – само совершенство и словно часть чего-то неуловимого, что с бешеной скоростью удалялось от него самого. Счастье лишь поманило пальцем и внезапно скрылось за горизонтом. Потому что за эти несколько дней актер Джеймс Гибсон уступил место лейтенанту Гибсону.
- Было бы глупо надеяться...мир, в котором мы живем - это Фабрика Грез. Любые отношения актерам даются намного труднее, чем остальным людям. А сейчас...я заверяю со всей серьезностью, что могу не вернуться, Мэрилин. Я могу погибнуть на этой войне. И я осознаю это, но... все равно должен спросить, могу ли надеяться...и пойму, если ты скажешь нет...
Он не договорил. Вместо этого прижал ее ладони к своим губам. Кожа Мэрилин пахла изысканными духами, этот запах он ощутит вновь, ох как не скоро...а возможно и никогда.
- ...ты будешь ждать меня, Мэрилин?

Светская колонка Vanity fair декабрь 1941 года
Сенсация! Джеймс Гибсон идет на войну!
Наши бравые солдаты отправились воевать с фрицами после атаки на Перл-Харбор и среди них - звезда Голливуда Джеймс Гибсон! Актер пошел на фронт добровольцем, и был назначен командиром эскадрильи. Говорят, глава киностудии MGM, Уильям Голдберг, просто в бешенстве, оттого что ему пришлось приостановить контракт ведущего актера. А что же сам мистер Гибсон? По этому поводу он не дает никаких комментариев. Что это – патриотический порыв или просто пиар? Время покажет. Светская хроника будет следить за дальнейшим развитием событий, как и за реакцией мисс Мэрилин Форбс. Знающие люди говорят, что за взаимной неприязнью двух актеров на самом деле лежат более глубокие чувства.

Киножурнал. 1944 год.

Спойлер

Вы сотни раз видели его лицо на экранах кинотеатров. Но голливудская звезда Джеймс Гибсон сменил съемочную площадку на театр военных действий. Еще два года назад он был назначен командиром 703-й эскадрильи 445-й бомбардировочной группы 8-й Воздушной Армии США. Почти сразу Гибсон начал принимать участие в боевых вылетах по бомбардировке стратегических объектов в Германии, а также над оккупированными Францией и Бельгией — сначала как командир эскадрильи, затем как командир авиационного крыла.
В штабе нам сообщили, что очень часто именно Джеймса Гибсона ставят во главе боевых миссий, поскольку своими действиями он приобрёл репутацию очень профессионального, удачливого лётчика и толкового командира: говорят, если вылетом руководит Гибсон, потери среди экипажей минимальны.
А сейчас вы видите эксклюзивные кадры – Джеймсу Гибсону за очередную успешную миссию присваивают звание полковника.
Оператор взял крупным планом лицо Джеймса. Камера по-прежнему любила его, но вот само лицо изменилось, черты стали суровее, а взгляд неизменно оставался серьезным. Теперь это был человек, который познал многое… который видел войну.
Мистер Гибсон сказал, что Победа обязательно будет за нами, а также добавил, он надеется, что его все еще ждут дома. Интересно, к кому были обращены эти слова? Давайте пожелаем удачи ему и всем солдатам, которые сражаются с нацистами в воздухе, на море и на суше…

»» 28.10.22 18:24 Застенье
_________________

1943 год.
На просторах США

- …Это легкий, немного ироничный фильм, в котором раскрываются будни большой семьи, обитающей под одной крышей в Хэмптоне, - произнесла мисс Мэрилин Форбс и в паузе, когда журналистка делала пометки в блокноте, пригубила зеленый чай.
- А что вы можете сказать о своем партнере в данном проекте? – репортер популярного глянцевого издания задала следующий вопрос. – Ходят слухи, что он неравнодушен к вам.
- Я могу сказать, что мистер Грант необычайно талантливый актер, и работа с ним на съемочной площадке принесла мне бесценный опыт, - с любезной сдержанностью ответила светловолосая дива, проигнорировав домыслы. – Думаю, что достаточно рассказала вам о премьере. Давайте закончим на этом интервью.
Последний проект под названием «Далекие близкие люди» собрал целую плеяду звезд, что существенно ограничивало количество сцен с участием мисс Форбс и вообще ее экранное время. Сюжет развивался сразу в нескольких направлениях и в большей степени концентрировался на конфликтах между членами семьи, чем на отношениях старшей внучки и ее мужа – Мэрилин Форбс и Кэри Гранта. Именно этим и подкупил сценарий. Кинодиве совсем не хотелось окунаться с головой в персонажей, сотканных из романтических чувств и любовной драмы. Эмоций, ставших для нее очень личными и даже болезненными, словно открытая рана.
Все дело было в Джеймсе Гибсоне. Едва придя к хрупкому взаимопониманию с мистером Гибсоном, узнав, что в Африке ту самую записку написала ее ассистентка, в тайне влюбленная в маэстро, Мэрилин столкнулась с ужасным – войной, которая разгорелась далеко от них, на другом континенте, но забрала Джеймса. Он мог бы остаться, ведь влияние студии практически не имело границ, однако сам вызвался добровольцем на фронт и находился на линии огня уже два года. Два долгих и тревожных для нее года.
- Мэри, твой мрачный вид меня угнетает, - Кэрол, пригласившая подругу провести выходные в фешенебельном отеле у бассейна, поднялась со своего шезлонга и недовольно воззрилась на мисс Форбс. – Пить мартини и ходить по магазинам ты не хочешь, флиртовать с красавчиками-спортсменами, занимающимися пляжным волейболом – тоже.
Светловолосая актриса за непроницаемо черными стеклами солнцезащитных очков закатила глаза. Она не хотела портить настроение Кэрол, но ничего не могла сделать с унынием, поглотившим с головой, как мутные воды северного штормового моря. Наверное, не следовало соглашаться на уикенд для девочек, заселяться с подругой в президентский люкс, помогать ей рассылать приглашения для друзей на небольшую частную вечеринку.
- Лучше я вернусь домой, - ответила Мэрилин, освободив свой шезлонг и закутавшись в парео, чтобы пройти через холл гостиницы не шокируя престарелых леди видом купальника.
- Нельзя, - безапелляционно заявила подруга. – Специально для тебя я пригласила человека, сотрудничающего тесно с Красным крестом. Они развозят гуманитарный груз по больницам и госпиталям…
- Кэрол, пожалуйста, - сорвалась на нее мисс Форбс, - умоляю тебя, я не хочу все это видеть и еще больше переживать за Джеймса.
Все больше представителей Голливуда участвовало в различных программах помощи: собирали средства на продукты для нуждающихся, медикаменты и одежду; поднимали боевой дух военных, навещая их по месту дислокации или в лечебных учреждениях. В своем стремлении поддержать пострадавших Кэрол Гейбл примкнула к Красному кресту. В стороне осталась только Мэрилин. Пусть многие такое поведение назвали малодушным и эгоистичным, но она не могла себя заставить.
- А тебе и не придется, - фыркнула подруга. - Послушай, я разузнала, где сейчас Джеймс Гибсон. Мы приземлимся на том же военном аэродроме, пошлем ему записку – и вы увидитесь.
Мисс Форбс потребовалось не меньше минуты для осознания. А после Мэрилин бросилась на шею Кэрол, сделавшей для нее такой бесценный подарок. Все таки даже на Фабрике грез существовала настоящая дружба, в чем обе актрисы убедились на собственном примере.
План миссис Гейбл довольно быстро претворялся в жизнь. Уже через неделю мисс Форбс сообщили дату и время вылета, а еще спустя три дня они вместе с Кэрол, получив все необходимые бумаги, наблюдали за погрузкой медикаментов на борт самолета. Вокруг сновали представители Красного креста и военные, сверялись с накладными и о чем-то переговаривались.
- Простите леди, но мы превышаем лимит по весу, - к актрисам подошел пилот. – Одной из вас придется остаться.
- Нет, так нельзя, - запротестовала Мэрилин, в мыслях считавшая часы и минуты до встречи. – Я уже сообщила о своем прибытии. Меня ждут.
- Мэм, при всем уважении, - мужчина смущенно запнулся, - вы же понимаете, что своевременная доставка лекарств важнее. Следующий самолет завтра утром.
- Не расстраивайся, Мэри, - Кэрол ободряюще коснулась ее руки в тонкой кружевной перчатке. – Я полечу вперед, объеду больницы и доберусь до аэродрома, чтобы вернуться вместе с тобой.
Нехотя мисс Форбс приняла отсрочку, уговарив себя, что поездка ни в коем случае не сорвалась, а отодвинулась всего лишь на сутки. Что значили двадцать четыре часа для тех, кто ждал два года? Мэрилин пообещала потерпеть, однако оказавшись в стенах дома, не смогла найти себе места. Поэтому, промаявшись четыре часа, выпила снотворное и легла в постель.
Новая помощница Дороти, нанятая взамен предыдущей ассистентки, разбудила ее рано утром, подала свежесваренный молотый кофе, выпечку и свежую прессу. Мисс Форбс редко читала газеты, центром внимания которых стали военные новости, поэтому собиралась выбросить в мусорную корзину печатное издание, но зацепилась взглядом за текст статьи, занявшей первую полосу.
«Самолет миссии Красного креста, осуществлявший перевозку медикаментов, разбился… на борту вместе с членами экипажа находились актрисы Кэрол Гейбл и Мэрилин Форбс… Выживших нет…»
- О Боже, Кэрол! Нет, не может быть. Это неправда. Я же здесь, жива. И она…, - актриса бросила газету на стол так, будто бы в краске печатных букв содержался яд. Словно те отравляли все вокруг. – Нет-нет-нет. Дороти, – крикнула она, призывая к себе помощницу, - срочно звони мистеру Голдбергу.
Информацию о происшествии подтвердил босс, безмерно обрадованный тем, что хотя бы одна его звездочка была жива и здорова. Мисс Форбс не попала на борт в последний момент, но все равно числилась в документах, поэтому ее имя попало в прессу. Голдберг пообещал лично связаться с журналистами и добиться незамедлительного выхода опровержения, а взамен попросил Мэрилин поехать к Кларку Гейблу. Муж Кэрол, узнав о случившемся, впал в состояние, которое очень встревожило прислугу, вынужденную сообщить боссу.
Согласившаяся выполнить просьбу Голдберга светловолосая кинодива незамедлительно отправилась к дому четы Гейбл и нашла мужчину в ужасном состоянии. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что оставлять его одного было категорически нельзя. Переживая, как бы актер не сотворил что-нибудь с собой, мисс Форбс лично проследила за тем, чтобы прислуга избавилась от всего алкоголя, собрала и спрятала острые предметы. Несколько дней Мэрилин провела в доме, стараясь поддержать все глубже проваливавшегося в депрессию мужа подруги, но ничего не смогла добиться.
- Я бессильна, мистер Голдберг, - произнесла актриса, войдя в кабинет босса и не дожидаясь приглашения, села на кожаный диван. – Мистер Гейбл скорбит, винит во всем себя и совсем меня не слушает.
- Мэрилин, душа моя, сделай все возможное, чтобы я не лишился еще одного актера, - взмолился Голдберг, подняв на нее полные усталости глаза. - Уже третьи сутки я сплю по четыре часа, занимаюсь твоим опровержением, готовлю некролог миссис Гейбл и координирую прощальные мероприятия.
- Думаю, с организацией похорон Кэрол я справлюсь лучше, чем с депрессией Кларка, - актриса поднялась на ноги и продефилировала к столу начальника. – Ему нужна помощь профессионала.
- Мистер Голдберг! – из приемной послышались взволнованные крики и топот, резко со свистом воздуха распахнулась дверь. - Мистер Голдберг! Мы получили срочное сообщение. Погиб Джеймс Гибсон. Его самолет подбили немцы.
Перед глазами Мэрилин все поплыло. Она попыталась опереться на деревянную столешницу, чтобы держать равновесие, но, наклонившись вперед, не увидела перед собой ничего. Кинодиву накрыла густая и вязкая темнота, которая забивалась в легкие, не позволяя сделать вход, а в следующее мгновение девушка рухнула на пол без чувств.

»» 16.11.22 23:05 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

1944 год. Нормандия. Военная часть союзных сил.
Два истребителя, сделав очередной маневр в воздухе, приземлились на небольшом аэродроме. Открыв кабину, Джеймс Гибсон с интересом посмотрел на своего партнера по тренировке. Летчик, спускавшийся с соседнего самолета, делал это с большим энтузиазмом, разве что не подпрыгивая от избытка нахлынувших эмоций.
- Правда же, я был хорош, мистер Гибсон, сэр? Вы же видели тот поворот?! Это было шикарно!
Джеймс усмехнулся и тоже спустился, чтобы похлопать товарища по плечу.
- Видел Родни, ты молодец. Хотя...на виражах еще слабовато. Слишком увлекаешься маневром, и это мешает боковому обзору.
Сержант Родни Тайлер. Его штурман и второй пилот. Джеймс впервые увидел паренька в числе других новобранцев летной школы, когда его на пару месяцев отправили туда инструктором. Оказывается, сам герр Гитлер объявил награду за голову актера и его на время решили убрать подальше от боевых действий. Хотя Гибсон так рьяно возмущался сему факту, что начальству пришлось пойти на уступки и вернуть его на передовую. Вот уже почти полтора года Гибсон и Тайлер летали вместе. Джеймс привязался к этому простоватому и веселому юноше и относился как к младшему брату. Они оба были из Филадельфии и Родни, только успевший окончить школу, полный мечт и надежд на светлое будущее, так напоминал его самого в этом возрасте.
- Понятно, мистер Гибсон - Родни согласно закивал, тут же подхватил пробегавшего мимо по своим делам котенка, забредшего на аэродром, и принялся гладить.
Джеймс достал из кармана фляжку с водой и с наслаждением сделал глоток.
- Родные мои не верят, что я с голливудской звездой летаю - сокрушался Родни - Сестренка писала, мол, ни в жисть не поверю, что ты с настоящим Джеймсом Гибсоном в одной кабине сидишь. Она же ваша поклонница, достала где-то постер того фильма про благородных разбойников и целовала каждый вечер перед сном.

Джеймс на это лишь рассмеялся. Письма к ним доходили плохо. Его все время перебрасывали из части в часть, так что он элементарно не успевал сообщить никому свой адрес. А когда перевели на секретный объект, чтобы готовить специальную операцию вместе с союзниками, то писать запретили совсем.
- А я вот думаю, когда война закончиться, вы же к нам приедете? То-то все обзавидуются! Моя мама готовит потрясающий яблочный пирог, вы такой точно не пробовали, обещаете? - Родни прищурился из-за внезапно выглянувшего солнца, которое так редко появлялось в последнее время.
- Уговор.
Родни вздохнул.
- Я последний раз был в кино как раз на вашем фильме. Пригласил девушку на "Неравный брак", но она не пришла. Пришлось смотреть самому, как пентюху какому-то. Ух, как же хороша там была Мэрилин Форбс. А на следующий день меня призвали… Но я все спланировал, вот фрицев разобьем, и я прям на самолете перед ее домом пролечу и помашу из кабины рукой, весь такой в орденах и медалях - Салли Мэй уж точно не сможет отказать. Только я сам за штурвалом должен быть, поэтому вы меня и тренируете. Значит, правда приедете?
- Ну, я же пообещал.
Родни заулыбался.
- Вы не подумайте, я человек надежный. Вон никому не рассказал, что вы фотографию Мэрилин Форбс в кармане куртки носите и перед каждым боевым вылетом на нее смотрите. Просто, у всех парней снимки их девушек висят прямо в казарме или стоят на тумбочках у кровати, а вы никому о ней не говорите...
Джеймс изменился в лице. Он действительно держал фотографию Мэрилин в нагрудном кармане куртки, ближе к сердцу. Каждый такой вылет мог стать последним и ему нужен был этот момент, чтобы напомнить ради чего он сражается.
- Много будешь знать...
Их разговор прервал рядовой, который отдал честь и четко произнес.
- Полковник Гибсон, вас вызывают к генералу Картеру.
Джеймс спешно засобирался к зданию штаба. По внешнему виду генерала никогда нельзя было определить злиться тот или нет - он всегда выглядел суровым. Гибсон ожидал получить нагоняй за несанкционированную тренировку - они с Родни не внесли ее в план полетов, поэтому привычно вытянулся по струнке в кабинете и терпеливо стал ожидать своей участи. Несмотря ни на что, он был благодарен и обязан Картеру, ведь именно этот человек рискнул и зачислил актера в ряды воздушных сил США.
Генерал, к слову, нисколько не пожалел о принятом решении. Джеймс не требовал к себе особого отношения, жил в казарме наряду с остальными, а о его подвигах уже слагали легенды.
- Гибсон - генерал нервно прошелся из стороны в сторону, потом присел за стол - Как тебе известно, мы на финишной прямой. Париж возьмем со дня на день. Ты знаешь, сколько мы с союзниками готовили эту операцию, сколько сил и жизней было положено.
- Да, сэр.
- Би-би-си хочет устроить радиоконцерт в освобожденном Париже. Самого известного оркестра, чтобы поднять боевой дух и отметить это событие. Оркестра Гленна Миллера. Он сам должен прилететь вместе с грузом Красного Креста, собранным при участии Кэрол Ломбард.
- Кэрол прилетит? Да еще и Гленн? Это же замечательно?!
Картер никак не мог смириться, что величайший музыкант и известная актриса для Гибсона просто старые друзья и приятели. Даже до Джеймса долетали сведения об успешной благотворительной деятельности миссис Гейбл и той самоотверженной работе, которую она проделывала. Однажды, они даже смогли увидеться - всего на несколько минут, прямо на взлетной полосе одного из аэродромов. Он только и успел ее поприветствовать, а Ломбард сбивчиво отвечала - все за него волнуются, она уговорила Кларка получить лицензию пилота... "А как там поживает твоя подруга Мэрилин?", старясь ничем не выдать себя, спросил тогда Джеймс. Кэрол с интересом на него взглянула и заверила, что с мисс Форбс все в порядке. На том и распрощались. И если сейчас появиться возможность встретиться с актрисой вновь, то возможно, он сможет расспросить ее получше.
- Мне сопроводить конвой, сэр? - с надеждой спросил Джеймс.
- Нет, Максвелл и его ребята уже занимаются этим - генерал нервно кашлянул - Тут такое дело, помимо Гленна Миллера и Кэрол Ломбард, в списке значиться еще одно имя - Мэрилин Форбс.
Сердце Джеймса забилось сильнее.
- Что вы сказали, сэр?
- Да, пассажиров и груз Красного Креста примут на аэродроме на побережье, а...мисс Форбс настойчиво просит посетить с визитом нашу часть. Думаю...думаю, она хочет увидеть тебя, Гибсон. И я намерен удовлетворить эту просьбу.
Больше двух лет прошло с их последней встречи. Какие-то неловкие сообщения, письма, не доходившие до адресатов. Два года. Они так и не решились выяснить, кем являются друг другу. Не сказали самого важного. Все эти пару лет единственным желанием Джеймса было хоть одним глазком увидеть Мэрилин и сказать, как он ее любит, что это ее образ много раз спасал его от верной смерти, что только лишь мысли о ней помогают пережить все ужасы войны. Что она - его сила и его надежда.
- Ты же не станешь в казарме ее принимать...это же сама Мэрилин Форбс! - Картер вновь нервно кашлянул.
- Что?
Гибсон не знал, что генерал действительно презирал всех и вся в Голливуде, считая актерскую братию "напомаженными клоунами", за одним редким исключением. Он был преданным поклонником Мэрилин Форбс, смотрел все ее фильмы и блаженно вздыхал, стоило последней появиться на серебряном экране.
- При штабе вам выделили комнату для встречи, вот что - смущенно пробормотал Картер - Советую подготовиться.

Комната была самая простая. Стол, пара кресел, безликие стены, но для Гибсона сейчас она была желаннее самых дорогих апартаментов отеля "Ритц". Он ободрал чахлую клумбу с неизвестными цветами и торжественно водрузил свой импровизированный букет в вазу, которой служил остов от консервной банки сухпайка. Да уж, Джеймс припомнил как поклонники после премьеры бросали к ногам Мэрилин целые корзины с розами, лилиями, пионами...разве могут с ними сравниться пожухлые полевые цветы?
Он критически оглядел себя в небольшом круглом мутном зеркале. Гибсон вычистил форму и попытался привести себя в порядок, но словно только лишь сейчас осознал насколько изменился. Там, в Голливуде, если выпал из обоймы на пару лет и исчез с экранов, то уже и не вернешься никогда - все тебя забудут. А звезда Форбс сияет еще ярче, вокруг нее крутиться сам Кэри Грант, который сможет при желании купить целую цветочную ферму.
Джеймс покачал головой. Нет, он должен отбросить эти глупые мысли. Мэрилин преодолела полмира, чтобы его увидеть. Она оставила Голливуд и решила приехать. Это что-то значит. Это о многом говорит. К примеру, что он нужен ей таким, какой есть. Актер, летчик, солдат. А она...она нужна ему всегда. Особенно сейчас.
Джеймс опустился на стул, еще раз посмотрел на собранные цветы и терпеливо принялся ждать.
О том, что что-то пошло не по плану он начал подозревать довольно скоро. Наученный горьким опытом последних лет, Гибсон легко чувствовал перемену в окружающих. Через стеклянную дверь ему было видно, как все в штабе пришло в движение, команды стали резкими, а народу прибыло.
Джеймс поднялся и вышел в коридор, пробовал окликнуть кого из знакомых сержантов, но те отводили взгляд и быстро неслись по своим делам. Наконец, он выловил перепуганного рядового и буквально прижал к стенке с требованиями объяснить, что произошло, как старшему по званию.
Рядовой вытаращил глаза и сбивчиво затараторил:
- Самолет, сэр...тот самый, с актрисами...его сбили над Ла-Маншем.
Джеймс пулей метнулся к кабинету генерала Картера и чуть не вышиб двери, нарушая всякую субординацию.
- Это правда?!
- Полковник Гибсон, что вы себе позволяете?!
- Это правда, про самолет?! - голосом, полным такого отчаяния, что впечатлился и бывалый вояка, спросил Джеймс.
Генерал горько вздохнул.
- По предварительным данным самолет Красного Креста и сопровождающий конвой лейтенанта Максвелла встретили на своем пути отряд немецких асов, там шесть самолетов...выживших нет. Британское правительство уже направило три истребителя, а тебя попрошу успокоиться и...
- Я буду среди них...я не дам уйти этим гадам.
- Полковник Гибсон, немедленно вернитесь! Да я тебя под трибунал отдам!
Джеймс его уже не слушал, он вообще не слушал никого и ничего - выскочил за двери и помчался к аэродрому, будучи как никогда решительным.
- Мы что летим? - Родни едва поспевал за ним следом.
- Ты - нет! – рявкнул Джеймс, запрыгивая в кабину.
- Еще чего! Куда вы - туда и я...
- Сержант Тайлер! - Джеймс обернулся, надеясь, что его вид и взгляд совершенно обезумевшего человека остановят парнишку – Это приказ.
Но Родни молча сел в кабину и занял место позади него. Медлить было нельзя, со стороны штаба сюда уже бежали люди. Джеймс прижал ладонь к груди, тому месту, где в кармане хранилась фотография Мэрилин, и сжал ее в кулак, сминая снимок. А потом завел мотор.

Их было шестеро. Шесть мессершмиттов, которые готовились уйти обратно с победой, но были настигнуты отрядом британских ВВС. К этому жаркому бою и присоединился самолет Гибсона. Джеймс действовал, как никогда собрано и четко. Оставив привычную осторожность, он атаковал, выводил соперника на опасные маневры, и в конце концов, сумел подбить два вражеских самолета.
Они ушли далеко от своей группы и привычного курса, преследуя третий мессершмитт. Родни, то и дело твердил, что ситуация опасная - они попали в туман и видимость стремилась практически к нулю.
- Я не дам ему уйти...не дам - повторял Джеймс лишь крепче сжимая штурвал.
Перед глазами возник образ Мэрилин, водопад белоснежных кудряшек, хрупкая фигурка, она очаровательно улыбается и прижимается к нему во время фотосессии Vanity fair в африканской глуши...
Выпустив снаряд по третьему самолету, они не заметили четвертый, который вынырнул из пелены тумана и буквально изрешетил их истребитель пулями.
- Нас подбили! Подбили! - Родни завертел головой - Пробит бензобак....черт...
Огонь охватил самолет буквально за считанные секунды, но Джеймс не сошел с выбранного курса, все также преследуя вражеский самолет.
- Катапультируйся! - командовал он Родни.
Хвостовая часть пылала. Ошалевшими глазами сержант смотрел на пилота, поняв, что тот хочет сделать. Гибсон намеревался протаранить самолет, врезаться в мессершмитт, погубив и противника и себя.
- Это приказ, Тайлер! Немедленно!
- Не могу! Нога! - послышался отчаянный крик штурмана.
Джеймс оглянулся. Ногу Родни зажало, и тот не мог открыть люк внизу. У них совсем не оставалось времени.
Он принял решение, он должен это сделать...наказать ублюдков, убивших Мэрилин, пусть и ценой собственной жизни.
- Пожалуйста...пожалуйста - бормотал Родни.
Гибсон со стоном перелез назад, откинув кресло.
- Сейчас взорвемся, сэр!
Он сумел освободить ногу товарища в последний момент. Спустя мгновение последовал взрыв, и обломки истребителя упали на землю.
_________________

- Жив, значит - генерал Картер, покачав головой, с интересом взглянул на стоящего перед ним полковника Джеймса Гибсона, которого все благополучно успели отправить на тот свет. - Хотя, видок так себе.
Джеймс и Родни все-таки успели катапультироваться. Тайлер получил ранение и Гибсону пришлось тащить его на себе, все время, что они скрывались, оказавшись на вражеской территории и пробиваясь к своим. Это заняло несколько дней, они ночевали в лесах и мерзли от холода из-за невозможности развести костер, чтобы не привлекать внимания. Родни стонал от боли и сокрушался, что ему наверняка оттяпают ногу и Салли Мэй он уж точно станет не нужен. Джеймс отвечал, что это ерунда, и тот еще станцует линди-хоп на свадьбе.
К исходу второго дня они наткнулись на французский патруль. Гибсон, верный своему слову, не оставлял Родни до самого медсанбата, где уверили, что с ногой сержанта все будет в порядке. Туда же и явился конвой, который сопроводил Джеймса прямо к генералу Картеру. Они же и объяснили, что обоих считали умершими.
Гибсон так и не переоделся после крушения, форма в некоторых местах порвалась, а в других даже пригорела.
Он должен был умереть и готов был умереть, но, по иронии судьбы не получил и царапины. Ничего, Джеймс знал, что это лишь небольшая отсрочка.
- Когда я смогу получить новое боевое задание?
- Когда отсидишь положенное на гауптвахте за нарушение приказа - прищурившись, ответил генерал и добавил - И получишь награду. Французы выписали Военный Крест.
В кабинете Картера работало радио. Официальные сводки с фронта закончились, и они услышали следующее:
- Добрый вечер, дорогие слушатели. Мы находимся в студии в центре Парижа, который теперь свободен от врага. Наш оркестр сыграет для вас свои лучшие произведения. Мы присоединимся к радости, царящей на улицах столицы Франции, но простите нас за то, что концерт будет с ноткой грусти, ибо мы потеряли своего наставника и лидера - Гленна Миллера, который так хотел быть сейчас с нами. И сегодня, мы сыграем и в его честь тоже...
Из динамиков полилась мелодия I know why и Джеймс буквально почувствовал, как в его сердце воткнули нож и пару раз прокрутили.
Они танцевали под эту песню...
Гибсон глубоко вздохнул, на мгновение закрыл глаза и сжал кулаки.
- Я могу идти, сэр?
Картер поднялся со своего места, подошел к приемнику и выключил радио, погружая кабинет в тишину.
- Ужасная трагедия. Сколько погибших! Но, я должен кое-что сообщить тебе, Джеймс. Мэрилин Форбс не было на борту того самолета.
Гибсон недоуменно уставился на генерала, отказываясь верить словам, которые он только что услышал.
- Да, все отменилось в последний момент, поэтому ее имя и оказалось в списке.
Такое бывает только в кино. Тех самых фильмах, в которых снимался он сам. Когда, казалось бы, никакой надежды нет, и вдруг герой воскресает чудесным образом на радость благодарным зрителям. Это законы драматургии и сценарные приемы. Но в жизни...в жизни такого произойти просто не может. Или...
- Мэрилин...жива?
Генерал кивнул. Телефонный аппарат на его столе ожил.
- Наверняка с киностудии - недовольно пробормотал Картер - Они-то считали погибшим тебя. Обрывают телефоны уже битый час. Да, генерал Картер у аппарата! - рявкнул он, но потом посмотрел на Джеймса и глубоко вздохнул - Держи.
Картер вручил черную телефонную трубку Гибсону и вышел за двери, оставив того в одиночестве.
- Чертов Гибсон! Жив! - послышался оттуда громогласный вопль главы киностудии Уильяма Голдберга, так что Джеймсу не пришлось даже подносить трубку к уху - Ха, а мы уже некролог собрались давать! Значит, жить будешь долго и счастливо! Ах, мой мальчик, я уже готовлю план твоего возращения! Герой, восставший их мертвых! Ах, да...тут с тобой хочет поговорить Мэрилин Форбс, бедняжка успела упасть в обморок, узнав о твоей безвременной кончине...хорошо...
Джеймс слышал звук тяжелых шагов Голдберга, а потом закрывающейся двери. Очевидно, тот тоже вышел из комнаты. А затем последовала тишина. Он не смог заговорить первым, не мог произнести ни слова. Что, если все это обман? Жестокая шутка. И там никого нет, и это ошибка и...
- Джеймс?! Джеймс!?
Гибсон услышал звук голоса Мэрилин и в тот же миг что-то в нем сломалось. Вся выдержка, самообладание и решительность, которыми он окружил себя в последние дни, оставили его. Он бы сам наверняка грохнулся в обморок, если бы позади не было твердой стены, а так просто сполз по ней, зажав трубку в одной руке, изо всех сил борясь с душившими слезами.
- Мэрилин...это действительно ты?!
- О, Джеймс, это так ужасно! Столько людей погибло! Кэрол...бедный Кларк, он безутешен и тоже рвется на фронт добровольцем и никто не может его остановить… а когда они сказали, что твой самолет сбили я...я едва сама не умерла - она плакала.
Джеймс закрыл глаза.
- А я - умер. В тот самый момент, когда подумал, что тебя нет в живых. Осознал, что мне больше незачем оставаться на этом свете. Хотел уйти, только забрать с собой побольше фрицев и об одном лишь жалел...что не сказал те самые главные слова...Я люблю тебя, Мэрилин Форбс. Как же я тебя люблю!
- И я люблю тебя, Джеймс! Знай, я тоже тебя люблю.
Ему не послышалось? Это действительно так?
- Это правда?
- А как же иначе?
Как же ему хотелось сейчас оказаться рядом, чтобы обнять Мэрилин. Какое преступление, что их разделяют тысячи километров. Он любит и любим. Разве, что-то может быть лучше? Жизнь оказалась круче самого выдающегося голливудского сценария.
- Жди меня, Мэрилин. Осталось недолго. Я вернусь. Я обязательно вернусь к тебе. И мы будем счастливы. Вместе.

Лето 1945 года.
- Вот так, мистер Гибсон, а теперь с левой стороны. Пожмите руку генералу Картеру. Нет-нет, еще кадр, а то не видно награды. Улыбнитесь! Еще улыбку, пожалуйста!

Победа. Какое сладкое и долгожданное слово. Наконец-то, Победа и войне конец. Хотя, борьба с Японией еще продолжалась, но первая волна демобилизации уже началась и киностудия приложила все усилия, чтобы Джеймс Гибсон в нее попал.
Даже прислали фотографа и оператора прямо на причаливший военный крейсер, намереваясь сделать сюжет о возвращении известного актера. Внизу, у самого трапа толпились репортеры.
Щелк, щелк, щелк! Кажется, за время службы он разучился правильно улыбаться, а раньше широкая и беззаботная улыбка была его коронным приемом. Придется восстанавливать навык.
Парадная форма сияет, фотограф то и дело просит попозировать в новенькой фуражке и аккуратно выстраивает его товарищей прямо на палубе для группового снимка. А те только и рады, так, глядишь, и дома скорее узнают, что они живы и здоровы. К тому же всеобщая эйфория от Победы еще не прошла.
- А где Родни? Ведь хотел быть рядом на фотографии! - Джеймс огляделся в поисках товарища.
Тайлер шутил, что на нем все заживает "как на собаке". Из госпиталя он выписался в рекордные сроки и верный своему слову, продолжил тренировки. Последние три месяца Родни успешно летал на собственном самолете, как первый пилот.
- Мистер Гибсон...
- Да, пора привыкать и вновь становиться мистером, а не полковником - Джеймс усмехнулся знакомому лейтенанту.
- Мистер Гибсон - лейтенант виновато опустил глаза - Майор Родни Тайлер погиб. Его самолет вчера атаковали японцы во время патрулирования. Думали, вы знаете...
- А сейчас замерли...и хором сказали ГОЛЛИВУД! - веселым тоном произнес фотограф. Последовала вспышка и Джеймс зажмурился.
- Нет, так не пойдет. Мистер Гибсон, кажется, вы закрыли глаза, надо переснять.
Джеймс не слушал, он быстро спустился вниз по трапу на пристань, чтобы быть атакованным журналистами и визжащими поклонниками.
- Каким будет ваш следующий фильм, Джеймс Гибсон?
- Скольких немцев вы убили?
- Джеймс, поцелуйте меня!
- Что вас связывает с Мэрилин Форбс?!
- Автограф, мистер Гибсон, пожалуйста!
- Вы виделись на фронте с Кларком Гейблом?
Он отмахнулся от репортеров. Словно гудящий улей проникал прямо в его голову и становился все громче. Назойливых насекомых, которые лезли к нему с вопросами и микрофонами, ослепляли вспышками. Эти радостные крики и визги. От них хотелось убежать и спрятаться.
Джеймс предпочел скрыться в подогнанном студией роскошном роллс-ройсе. Они стучали в окна автомобиля, махали ему. "Открой стекло и поприветствуй! Улыбнись, Джимми! Ты выжил, война окончена!" - слышал он голос Голдберга.
Но вместо этого бросил:
- Едем. Немедленно.
Джеймс снял фуражку и потер глаза. Все закончилось. Радуйся. Будь счастлив! Ну, же! Там ведь Мэрилин, Мэрилин, которая надеется на встречу со своим героем.
Перед глазами встал Родни, глупый бесстрашный Родни, гладящий котенка...лица ребят его эскадрильи, которые храбро шли в бой. Кое-кто из них так и не вернется домой. Новобранцы из летной школы...сколько их полегло...
Все заднее сиденье машины утопало в букетах цветов, коробках сигар, шоколадных конфет и прочего - многочисленных подарков от студии. Нога Джеймса наткнулась на корзину со стопкой сценариев, на верхнем из которых он нашел записку от Голдберга - "Прочитай все от корки до корки - особенно фильм про Рождество, начнем съемки через пару недель. С возвращением!".
Джеймс смял записку, а потом вытащил из коробки подаренную бутылку лучшего коньяка. И стал пить. И пил, пока не увидел дно.

»» 01.12.22 13:27 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Лето 1945
США. Голливудские холмы.

О возвращении с войны актера Джеймса Гибсона мисс Форбс узнала раньше многих, однако встретить его не смогла. Во-первых, кинодиву задержала работа, съемки на улицах Нью-Йорка затянулись, захватив еще несколько дней ее личного расписания. Во-вторых, Мэрилин не хотела появляться перед прессой, сошедшей с ума в ожидании комментариев от героя многих сражений, и давать им пищу для сплетен, в то время как сами они с Джеймсом еще не обсудили отношения. Мистер Голдберг, единственный, кто знал о взаимной симпатии актеров, рвался устроить целое шоу, представляющее собой воссоединение влюбленных, но девушка наотрез отказалась в таком свете демонстрировать публике свою личную жизнь.
В Лос-Анджелес мисс Форбс прилетела поздним вечером, предпочтя отдохнуть в отеле перед встречей с Джеймсом. Она, как любая женщина, хотела предстать перед дорогим сердцу человеком во всеоружии, чтобы, как и всегда, поражать красотой и шармом. Проснувшись утром, Мэрилин попросила персонал отеля взять для нее в аренду автомобиль и подготовить корзину для пикника в соответствии со списком продуктов. Поддавшись идее разделить завтрак с Джеймсом кинодива столкнулась с тем, что понятия не имела о его предпочтениях, поэтому основывалась на своих вкусах.
К половине девятого мисс Форбс принесли плетеную корзину с заказом: контейнером фруктового салата, тостами и абрикосовым джемом, воздушными круассанами и термосом с крепким кофе. Сотрудник отеля провел ее в гараж и вручил ключи от неприметного серого автомобиля, сливающегося с тысячами других машин на улицах города. Мэрилин старалась не привлекать внимания и как можно меньше людей ставить в известность касательно своих действий, поэтому в ответ на любопытство коридорного сказала, что хотела бы отправиться на безлюдный дикий пляж и почитать сценарии. Технически она не солгала, просто не уточнила, что планировала пригласить Джеймса составить компанию.
Мисс Форбс считала, что маэстро несомненно захотел бы первым делом вернуться к любимой работе, поэтому выпросила у Голдберга несколько сценариев фильмов, где актеры могли бы сыграть вместе. Мэрилин очень не хотела, чтобы разные проекты разделили их не просто по разным площадкам, а возможно и штатам. Расстояние казалось пыткой в особенности после всего пережитого. Поэтому она собиралась со всей деликатностью обсудить с мужчиной не только личное, но его профессиональные желания.
Мистер Джеймс Гибсон обитал в особняке, расположенном в тихом части Голливудских холмов, в отдалении от торговых улиц и магистралей, а, следовательно, и людской суеты. В отличие от мисс Форбс, потратившей свой первый большой гонорар на то, чтобы арендовать на Манхеттене квартиру с последующим выкупом ее в свою собственность. Мэрилин нравилось жить в центре шумного, никогда не спящего Нью-Йорка, подходящего образу кинодивы, но этот дом показался довольно уютным.
На территорию особняка мисс Форбс впустил садовник, узнавший белокурую любимицу миллионов киноманов. Он сказал, что не видел хозяина уже несколько дней, хотя приходил каждое утро и проводил несколько часов за стрижкой кустов и газонов. Зелень действительно выглядела ухоженной и облагороженной, а дорожки, ведущие к парадному крыльцу, чистыми. Мэрилин несколько раз позвонила в дверь, но открывать ей не спешили. Поэтому актриса пошла другим путем, поднялась на террасу и проверила заднюю дверь, а потом направилась к гаражу, где улыбнулась удача.
Миновав парковочные места с двумя автомобилями и кладовую комнату, мисс Форбс оказалась на кухне, что буквально утонула в алкоголе. Среди множества пустых бутылок она узнала выдержанный элитный виски и абсент с оставшимися на дне зелеными каплями. Беспорядок напоминал последствие грандиозной вечеринки, который не устранить без помощи клининговой службы.
Джеймс отмечал возвращение домой? Вполне возможно, ведь как яркий и общительный человек он обладал большим кругом друзей и знакомых, наверняка желавших встретиться. Но почему же мужчина ничего не сказал об этом Мэрилин, не послал приглашение? Ведь можно же было придумать причину, чтобы ее присутствие среди гостей выглядело довольно логичным. Или Джеймс не хотел видеть мисс Форбс на своем мероприятии? Потому что устроил мальчишник, куда позвал девиц легкого поведения? Насколько актриса помнила, Генри Хьюз считал подобное времяпрепровождение приемлемым. И не только он, потому что всегда собирал общество по интересам. А Голливуд вне света софитов, насколько Мэрилин успела убедиться, вообще никогда не был образцом нравственности.
Мисс Форбс замерла на месте, сжимая в руках плетеную корзину с завтраком, не решаясь двинуться дальше. Девушка боялась шагнуть в следующую комнату и увидеть то, что, несомненно, причинило бы боль, разбило в дребезги ее сердце, которое злые языки прозвали бесчувственным булыжником из-за числа отвергнутых ухажеров. Внезапно стремление устроить Джеймсу сюрприз, позвав на пикник на один из диких пляжей, показалось ужасной идеей. Мэрилин не следовало вот так вламываться в его дом без предупреждений и вообще приезжать в Лос-Анджелес без звонка. Актриса взглянула на двери, по ее мнению ведущие в гостиную, и развернулась к выходу.
- Кем бы вы ни были – это вторжение на частную территорию, - заглушая скрип открывающейся двери, за спиной блондинки раздался голос. Резкий, угрожающий, все равно родной. А следом более мягкий и удивленный возглас. – Мэрилин?
- Джеймс, прости я…, - начала оправдываться она, повернулась, виновато посмотрев на хозяина дома, и растеряно умолкла.
Сказать, что актер Джеймс Гибсон выглядел не лучшим образом – это ничего не сказать. Прежде всего, мисс Форбс обратила внимание на его глаза, потускневшие, утратившие блеск и жизнерадостность. А затем на темные круги вокруг них, что свидетельствовало о сбитом режиме и, вероятно, долгом отсутствии сна. Лицо мужчины приобрело сероватый оттенок, сделалось более угловатым, грубым за счет недельной щетины.
- Почему ты не позвонила? Я бы встретил тебя в аэропорту и… забронировал ресторан, - настойчиво произнес мужчина и нахмурился, заметив окружающий их хаос. – Пойдем присядем в гостиной.
Джеймс шагнул в сторону и жестом указал на дверной проем, за которым находилось помещение в светлых тонах. Мэрилин разглядела мягкий диван с подушками, несколько кресел и между ними кофейный столик с крышкой из стекла. Никаких сомнительных друзей-извращенцев и вульгарных девиц она не обнаружила. Глупо было думать, что актер закатил вечеринку по случаю прибытия в родные пенаты. Нет, он не звал никого на междусобойчик и даже более того, не выглядел человеком, кутившим последние несколько дней.
- В таком-то виде? – кинодива ни в коем случае не хотела обижать резким замечанием, но слова слетели с языка раньше, чем она взвесила уместность замечания. Девушка сделала несколько шагов по направлению к возлюбленному и, протянув заметно дрожащую руку, коснулась его колючей щеки. – Джеймс, что… что с тобой?
Она уже видела нечто подобное, когда смотрела на дезориентированного, опустошенного и раздавленного человека. Тогда Кларк Гейбл потерял самое ценное, что было в его жизни – горячо любимую супругу Кэрол. Мэрилин понимала его, потому что с гордостью называла Кэрол своей самой близкой подругой и остро ощущала утрату. А еще из-за того случая, когда в офис мистера Голдберга передали информацию о гибели Джеймса Гибсона. Реальное ощущение потери существенно отличалось от продиктованных ролью слез на камеру, потому что вползало глубоко внутрь, в самое сердце и болело. Наверняка Джеймс за время службы сталкивался со смертью сотни раз: терял сослуживцем, видел убитыми мирных людей и сам отправлял на тот врагов прежде, чем те успели бы разделаться с ним. Мужчина переживал это множество раз, впитывал, как губка, и стал кем-то другим?
Не дожидаясь ответа мисс Форбс выпустила корзину, с тихим стуком ударившуюся о покрытие пола, и обвила руками шею Джеймса. Прижалась к нему всем телом, делясь своим теплом, заботой, нежностью. Мужчина тысячи раз мог умереть где-то там далеко, где грохотала страшная и беспощадная война, но он выжил, вернулся в свой красивый особняк, к работе в Голливуде, к родным и близким. К ней.
- Я так скучала, - выдохнула Мэрилин, скрыв лицо у него на груди, чтоб не увидел, что она едва не расплакалась. – Я… я так люблю тебя.

»» 13.12.22 12:47 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Джеймс потерял счет времени с того самого момента как переступил порог собственного особняка на Голливудских холмах. Сколько уже прошло...пара дней или недель?
Винный погреб достался ему в наследство от прошлых хозяев, семейства магнатов, владевших виноградниками в калифорнийской долине Напа. Погреб всегда восхищал друзей и служил подспорьем на вечеринках, однако сам Гибсон, в отличие от большинства коллег предпочитал не злоупотреблять, зная, скольким актерам выпивка испортила карьеру.
А сейчас погреб стал его убежищем, медвежьей берлогой, укрытием почище окопа или блиндажа. Стало даже интересно за какой срок он сможет упиться вусмерть. Поднимаясь из погреба, он бесцельно слонялся по дому, ненавидя эти огромные пустые комнаты, на которые зарабатывал с таким трудом. Всегда вежливый и добродушный, наорал на мальчишку-посыльного киностудии, попробовавшего принести очередную посылку с подарками от Голдберга с требованием немедленной встречи.
Сегодня он возмутился присутствию садовника на участке, чья монотонная работа действовала на нервы - особенно из-за похмелья.
- Какого черта вы здесь делаете, вы же приходите по средам!
- Сегодня среда, сэр - виновато отозвался тот - За все уплачено.
Садовник, конечно, ошибался. Среды сегодня быть не могло, потому что вчера была суббота. А в воскресенье он собирался позвонить Мэрилин. Даже отметил это ручкой в календаре "Протрезвей и позвони Мэрилин". Он обязательно так и сделает...вот только как избавиться от жуткой головной боли и тоски внутри? Ладно, один бокал не повредит...
Гибсон услышал шум, перебирая конверты с почтой, которые как-то оказались в одной из комнат. Их принес посыльный с киностудии и уронил целый мешок, рассыпав содержимое? Наверняка. Ворох писем от поклонников, на каких-то конвертах отпечатки губной помады...он отбрасывал их, не распечатывая. Но прочитав адрес на одном, похолодел. Джеймс вскрыл конверт, строчки замелькали перед глазами, выхватывая отдельные слова, которые все-таки сложились в текст:

"Уважаемый мистер Гибсон!
Большое спасибо, что заехали к нам, за ваши добрые слова о Родни и заверения в поддержке и искренней помощи. Я прошу простить моих МА и ПА, если они приняли вас несколько холодно. Вы должны понять, что отец и мать тогда еще не оправились от горя потери единственного сына.
Искренне благодарю вас за участие и службу на благо Родины
Вирджиния Тайлер".

Младшая сестра Родни. Джеймс смял конверт в ладони. Шум не прекращался. Этот посыльный оказался настойчивым, тем хуже для него. Гибсон с трудом поднялся, решив напугать как следует, чтобы в следующий раз ни он, ни кто-либо из MGM и думать не смели его тревожить.
Но его ждала Мэрилин.
Джеймс внезапно смутился. Он никак не ожидал увидеть ее здесь и сейчас. Он должен был встретить возлюбленную при полном параде, сияя словно новенький цент, полный радостных надежд...когда он в последний раз брился и менял одежду?
Гибсон поплотнее запахнул наброшенный халат. Мэрилин Форбс за эти годы стала еще прекраснее, если такое вообще возможно!
Она стояла перед ним, полная надежд и любви, в ее глазах читалось искренне беспокойство. Что он мог сказать? Что он мог сделать? Мэрилин там не было. Не было, когда он писал те ужасные письма семьям ребят своей эскадрильи, которые погибли при выполнении боевых заданий со словами соболезнования и вытаскивал их обезображенные тела из-под обломков самолета. Она не знала и не должна была никогда узнать каково это - быть на войне. И Джеймсу больше всего хотелось сбросить последние пять лет и вновь стать тем статным улыбающимся красавцем-ковбоем, который смотрел на него с ближайшей стены на постере фильма "Снова в седле". Но он попросту не мог этого сделать.
- Всего лишь я, Мэрилин. Это всего лишь я - он плавно отстранил возлюбленную от себя, сейчас, когда так отчаянно нуждался в ее объятиях и вперил взгляд в сторону.
- Мы все так о тебе волновались - Форбс горько вздохнула - Мистер Голдберг пообещал, что отправит транспорт студии, чтобы ты поскорее добрался домой.
- О, мистер Голдберг пойдет на все, чтобы доставить свою марионетку обратно в кукольный домик, я уверен - зло бросил Гибсон.
- Что случилось, Джеймс!? Я не могу понять, я так тебя ждала, а ты...
Он обернулся.
- Что случилось?! Война случилась, Мэрилин. Мировая война. Я не жалуюсь, нет. Знал, куда шел. Ни о чем не жалею и поступил бы точно также. А теперь...теперь все хотят забыть об этом! Знаешь, что сказал мне глава киностудии при встрече? Мир устал от войны. Нам больше не нужны все эти патриотичные истории, мы снимаем комедии и мюзиклы, и слезливые мелодрамы про чертово Рождество. Так что изображай радость, если хочешь вернуться в бизнес, ты стал слишком серьезным!
От злости Джеймс пнул корзинку, так заботливо собранную Мэрилин. Папка со сценарием, лежавшая сверху, выпала оттуда на пол. Гибсон поднял ее и прочитал название.
- "Рождественская история"? Он и тебя подговорил, не так ли? Чтобы ты пришла сюда, благоухая духами, и наставила на истинный путь, используя любые средства?!
Джеймс сразу пожалел о сказанных словах и не удивился последовавшей за ними пощечине. Он заслужил. И даже больше того.
Голос Мэрилин дрожал, но говорила он твердо, несмотря на выступившие слезы.
- Как ты смеешь обвинять меня? Особенно, после того, что случилось, когда мы едва друг друга не потеряли! Да, вы были там, на войне - в самом аду. Но у нас здесь был свой ад. Ад, тех кто ждет, кто следит за каждой сводкой и замирает при специальных сообщениях на радио, боясь услышать самое страшное...что ждать больше некого. И я понимаю людей, которые пережили все это и хотят легких историй со счастливым концом...чтобы хоть на экране ждал хэппи-энд.
Форбс подхватила корзинку и добавила.
- Этот сценарий хорош. Он о мужчине, который думал, что потерял все, но оказывается, подлинное богатство никуда не делось - это те, кто его окружает - жена, друзья и родные. Те, кто любят...как, я думала, ты любишь меня.
Когда Джеймс обернулся, чтобы сказать, что раскаивается, Мэрилин рядом уже не было. Легкая невесомая поступь. Она ушла так, что он и не услышал.
Гибсон понял, что ему срочно надо выпить. Он подошел к столику, налил в стакан виски...а потом пришло осознание - что он делает? Любимая женщина только что ушла от него, а он собирается и дальше жалеть себя. "Джеймс Гибсон - бывшая голливудская звезда и ветеран войны найден сегодня мертвым. По предварительным данным актер пьяным утонул в собственном бассейне". Он так явно представил себе этот газетный заголовок, что замер на месте, а потом поставил стакан и взялся читать оставленный сценарий. И когда перевернул последнюю страницу решил, что просто обязан сняться в этом фильме. А еще пообещал себе, что с этого дня не возьмет ни капли в рот. И этому обещанию оставался верен до конца жизни.

На следующий день, трезвый как стеклышко и угрюмый донельзя, Джеймс Гибсон постучал в двери другого особняка - дома своего ближайшего друга Кларка Гейбла. Радушный и светлый дом был куплен тем незадолго до свадьбы с Кэрол Ломбард и казалось, тут ничего не изменилось - не хватало лишь самой хозяйки.

- Подумываю продать - многозначительно заметил "король Голливуда", словно прочитав его мысли.
Перед Гибсоном вдруг так ясно встала картина - на павильонных съемках он стоит на лестнице и говорит свои реплики, а Кэрол внизу смеется и замечает, что такой долговязый мужчина наверняка пробьет головой потолок.
Он был так счастлив, когда выяснилось, что Мэрилин не летела на том самолете, осознал, как ему повезло, и сейчас мучился чувством вины. Кларк и Кэрол должны были стать той самой парой Голливуда, которая доказала бы, что настоящая любовь существует не только в кино. Они обязаны были провести вместе всю жизнь, а прожили в браке менее трех лет.
А сейчас... сейчас Кларк рассказывал "веселую историю", как во время налета на Германию один член его экипажа был убит на месте, двое ранены, а снаряд зенитного орудия пробил ботинок актера, промелькнув в паре сантиметров от головы. Подобными историями и сам Гибсон мог развлекать коллегу не один вечер.
- Как ты думаешь, мы когда-нибудь сможем стать прежними? - задумчиво спросил Джеймс, глядя на покуривающего сигару Гейбла.
- Нет - твердо заявил тот - Да и зачем? Мы - те, кто мы есть и от этого никуда не деться, Джимми. И таких, как мы - миллионы. Надо учиться уживаться с самими собой.
- И мы сможем жить дальше? И рассказать миру свои истории?
- Во всяком случае, обязаны попытаться.
- Другой вопрос - Гибсон вздохнул - Примут ли нас такими?
Кларк усмехнулся и многозначительно прищурил бровь.
- Если любят - то примут.
Кларк Гейбл потом женился еще дважды и пережил немало романов с великолепными красотками. Но никто так и не сумел сравниться с потерянной любовью и заманить ее в сердце актера. Он завещал быть похороненным рядом с ней. Со своей Кэрол.

- Так, заходим на третий круг, будь наготове, Стивен! - командовал Джеймс, разворачивая свой легкий самолет, несмотря на недовольство механика, который любезно согласился помочь ему еще в ангаре, не зная, чем обернется затея.

- Мистер Гибсон, здесь нельзя летать! На участке идут съемки, и он закрыт для полетов - нам грозит штраф!
- И я с радостью его заплачу, не переживай! Развернул?
Стивен горько вздохнул и внял просьбе. Спустя мгновение за хвостом самолета выросла огромная лента, на которой было написано "Мэрилин Форбс".
- Ну, это точно должно привлечь ее внимание.
Они летали над калифорнийской пустыней, внизу был лишь песок да пара-тройка одиноких домиков. Вокруг одного из них расположилась съемочная группа. Ассистенты махали и кричали, на взявшийся неведомо откуда самолет, требуя немедленно убираться.
Наконец, из домика показалась Мэрилин и, приложив ладонь ко лбу, щурясь от яркого солнечного света, недоуменно посмотрела на самолет и свое имя на ленте.
- Снижаемся! Готовность номер один!
Он повел самолет совсем низко. Стивен, раскрыв дверцу, притянул к себе огромный мешок.
- Рассказать кому - не поверят! - покачал головой механик, а потом вывернул содержимое мешка. Там были лепестки роз. Сотни лепестков, которые Гибсон заказал в оранжерее. Они обрушились сверху вниз, словно дождь...дождь в пустыне.
Мэрилин смеялась и кружилась среди них, пока он приземлялся и вылезал из кабины с огромным букетом уже целых цветов.
Собран и бодр, чист и свеж, в дорогом костюме, Гибсон вновь стал самим собой. Он наконец-то обрел мир. В своей душе и своем сердце. И все благодаря ей.
Мэрилин Форбс игриво посмотрела на шагающего к ней актера, который замер в паре шагов от нее.
- И что все это значит?
Джеймс пожал плечами.
- Я знаю, что накосячил. Но намерен вымаливать прощение...всю оставшуюся жизнь. Мы были в разлуке долгие годы и больше я не намерен терять ни минуты. И обещаю, что всегда… всегда ты будешь для меня самым высочайшим приоритетом.
А после, после Гибсон встал на одно колено прямо в песок, ничуть не смущаясь окружающих и достал из кармана коробочку, в которой было кольцо с самым огромным бриллиантом, который он только смог отыскать.
-... поэтому, Мэрилин Форбс, сделай меня самым счастливым человеком в мире. Выходи за меня замуж!

»» 21.12.22 15:29 Академия Вселенных и их Мироустройства
_________________