Линда Ховард "В огне"

И я хочу продолжение!
_________________

ага, все ждем. девочки переводят и редактируют в свое свободное время. так что побольше им свободного времени, а мы терпеливо подождем))

Спасибо всем большое.

Наконец-то я добралась до этого романа. Прочла все переведенные главы. Девочки, большое спасибо за перевод! Герои просто чудо. Очень нравятся их перепалки, а весь шпионский антураж уходит на задний план.
_________________

 » Глава 26

Девочки, в эту главу напрашиваются иллюстрации, но мне с моим дачным интернетом и загрузкой оффлайн-делами на них нет никаких сил. Если у кого есть желание помочь их сделать - приветствую письма в личке! В течение недели еще не поздно будет отредактировать этот пост.

UPD: на мой зов откликнулась Lapunya - сегодня будут иллюстрации!

Глава 26

Перевод: ЛаЛуна
Вычитка: makeevich
Редактирование: codeburger

Залог успеха продолжительной слежки – раствориться, стать невидимым. И обстановка круизного лайнера в немалой степени способствовала идеальному прикрытию. Если в повседневной жизни человек постоянно видит одни и те же лица – у работы, в пути, рядом с домом, в различных ресторанах, то поневоле у него возникнет подозрение. Когда же все теснятся в плавучем пятизвездочном отеле, то представляется естественным изо дня в день встречать одних и тех же людей.

Что вовсе не означает, будто оперативникам позволительно отбросить осторожность, перестать подменять друг друга и отказаться от маскировки.

Кэйл знал, что ему нужно. Нужно сосредоточиться на работе и выбросить занозу, которая сейчас плещется в душе, из головы и из сердца.

Волей или неволей, но сегодня вечером им с Дженнер предстояло выйти на палубу. Намечалась костюмированная вечеринка «Ревущие двадцатые»[1]. Кэйл терпеть не мог маскарады, и даже гангстерская шляпа «федора»[2] не скрашивала перспективы. К тому же на вечер планировался аукцион холостяков, участвовать в котором ну совсем не хотелось. Но аукцион был благотворительным, и Ларкин такое мероприятие едва ли пропустит. Душа общества, что и говорить.

Стук в дверь насторожил Кэйла, но услышав голос Мэтта: «Обслуживание номеров, мисс Редвайн», он успокоился, пересек комнату и открыл дверь. Наверное что-то случилось, ведь он не вызывал обслугу. Теперь, если Ларкин находился в своей каюте, то за его дверью постоянно дежурил охранник, поэтому Кэйл велел Фейт и Тиффани держаться в стороне.

Такие усиленные меры безопасности слегка озадачивали Кэйла. К чему заморачиваться, когда встреча на Хило уже состоялась и Ларкин сбыл карту памяти? Очевидно, происходит что-то еще, неизвестно, что именно. С другой стороны, не исключено, что к Ларкину выстроилась очередь из покупателей.

Мэтт вошел в комнату, покачивая на руке серебряный поднос с куполообразной крышкой.
– Санчес говорит, явно заваривается какая-то каша, – сказал он вполголоса, предварительно закрыв за собой дверь. – Всем заправляет Дин Миллс, но несколько охранников то и дело устраивают совещания между собой, и это кажется Санчесу подозрительным.

– А Ларкин?

– Он не у дел. Во всяком случае, по мнению Санчеса.

Вот так сюрприз. Если Дин Миллс «при делах», как же Ларкин мог остаться в стороне? Необходимы дополнительные глаза и уши поближе к группе новых подозреваемых, но это невозможно. Будь у Кэйла в достатке времени, он бы внедрил больше людей в охрану, хотя кандидатов в безопасники проверяли намного жестче, чем в матросы или в стюарды. Будь у него время, он бы справился, но работа подоспела, когда служба безопасности лайнера уже была укомплектована. Еще повезло, что удалось подрядить Санчеса. Пока этот кадр был надежен как скала, а все что он говорил – на сто процентов достоверно.

Мэтт поставил поднос на обеденный стол.
– Презент от стюарда, сэр.

Он картинным движением снял крышку.

Дно серебряного подноса устилали разнообразные штучные упаковки с презервативами.

Кэйл уставился на подношение:
– Что это, черт возьми, такое?

Мэтт невозмутимо ответил:
– Это называется «презервативы», сэр. Обычно их используют в профилактических целях для предотвращения... – Наткнувшись на взгляд Кэйла, Мэтт замолчал, немного помялся и наконец добавил: – Бриджит считает, они могут вам пригодиться.

– Ах, Бриджит.

– Вообще-то, она сказала, что если до конца круиза они вам не понадобятся, она съест свою проклятую униформу.

Кэйл поднял руку, и Мэтт правильно рассудил, что ему лучше замолчать. Причем немедленно.

Кэйл не стал бы заниматься сексом с Дженнер, как бы не хотел этого, а он, черт побери, хотел, хотел так, что не мог думать ни о чем другом. Он похитил ее, запугивал, временами заковывал в наручники и, по сути, использовал ее в хвост и в гриву, чтобы сделать то, что должно быть сделано. Разум твердил, что еще и трахать ее при таких обстоятельствах – уже полный беспредел. Разум твердо стоял на своем, но член думал по-своему. Последнее в чем Кэйл нуждался – чтобы люди из его же команды подрывали его выдержку. Это не им приходилось раз за разом умышлено острыми словами отсекать нарождающиеся связи с мечтой. Это не им приходилось видеть боль и ярость в ее глазах.

Душ замолчал, Дженнер в любую минуту могла войти в гостиную. Нельзя допустить, чтобы она застала его с этой блестящей кучей разномастных презервативов. Кэйл свирепо посмотрел на Мэтта:
– И что, черт возьми, мне с ними делать?

– Я так понимаю, их нужно надевать на...

Сейчас взгляд Кэйла мог бы разрезать сталь.

Мэтт пожал плечами.
– Спрячьте или скажите, и я унесу. Вам решать, босс.

Разум твердил, что унести презервативы из номера было бы самым верным решением. Но в очередном сражении верх одержал не разум.

* * * * *
Дженнер не любила маскарады, от подготовительных сборищ к Хэллоуину бежала как от чумы, а от самого Хэллоуина ее бросало в дрожь (причем не в хорошем смысле), но эта вечеринка казалась ей на удивление забавной. Еще никогда она так не одевалась. Красное платье с бахромой и шляпка-клош[3] были прелестны, а Кэйл в костюме гангстера выглядел настолько крутым, что, вопреки горячему желанию не замечать его, Дженнер не могла отвести от него взгляд. Не могла и все. Черный костюм, черная рубашка и белый галстук отлично на нем смотрелись. И даже шляпа пришлась ей по вкусу.

Оценивая разнообразные наряды прогуливающихся по палубе людей, Дженнер решила, что им с Кэйлом повезло. Тут были странные костюмы «зут»[4] всевозможных цветов и оттенков, воздушные одеяния в духе героинь «Великого Гэтсби», отличавшиеся нежной привлекательностью, чего не скажешь о платьях в стиле «флаппер»[5], и даже военная форма времен Первой мировой войны. Несколько флаппер-платьев ядовито желтого цвета выделялись в толпе, и Дженнер радовалась, что ей досталась шляпка, а не повязка с танцующим на ветру пером. Мелькали даже парочка лоточниц, предлагающих конфетные сигареты. Хорошо, что не Дженнер постигла эта участь.

Звучала музыка не только двадцатых годов – да и сколько раз можно выдержать «Чарльстон» и «Поющих под дождем»? Звуковую дорожку расширили до тридцатых и сороковых. Уроки чарльстона закончились, и несколько пар кружили на танцполе. Они же стояли у перил, откуда Кэйл мог следить за Ларкиным, который тоже облачился в гангстерский костюм, хотя на нем этот наряд смотрелся скорее неряшливо, чем стильно.

Пока Кэйл наблюдал за Ларкиным, она наблюдала за Кэйлом. Дженнер все еще злилась на него, но получала какое-то подсознательное удовольствие, разглядывая спутника. Она не поделилась ни с Фейт, ни с Тиффани подробностями поездки на пляж, но те и сами догадались: что-то произошло. Тиффани перехватила ее взгляд и пожала плечами. Теперь, когда Дженнер немного остыла – не совсем, но отчасти – и градус ее обиды снизился на пару делений, она смогла немного по-другому взглянуть на утрешние события.

Ей нужно было сделать первый шаг, если она хотела, чтобы их общее желание осуществилось, верно? Что ж, она сделала этот шаг и в результате испытала потрясающий оргазм, однако Кэйл остановился на полпути, когда любой нормальный мужик на его месте получил бы свое как по маслу. Вряд ли она рискнет пережить еще один такой отказ, чем бы он ни был вызван. Если Кэйл изображал благородство – это глупо. Дженнер нуждалась в его благородстве не больше, чем в замене охранника, а в этом она определенно не нуждалась. Она уже взрослая. Вполне готова принимать решения – верные или не верные – и пожинать их плоды. Да, она разок пошла на напрасный риск, но это вовсе не значит, что она и дальше готова подставляться под новые отказы. Если Кэйл не хочет ее…

Но его тело говорило, что он хочет. Точнее, его тело говорило, что он хочет секса. Возможно, она как личность не нравилась Кэйлу настолько – о, боже, с чего бы? – что даже в возбужденном состоянии он не желал иметь с ней ничего общего. Возможно, он женат или серьезно увлечен. Но тогда Тиффани не стала бы вручать ей этот презерватив, верно? Возможно. У Тиффани свои законы. Зато Фейт все-таки придерживалась умеренных взглядов, и она бы такую затею точно не одобрила.

Значит, у Кэйла нет ни жены, ни серьезных отношений. Тогда одно из двух: либо он отверг ее, защищая от самого себя, и в этом случае руки чешутся его прибить за такую нежданную заботу, либо он не хочет ее по-настоящему.

Проклятье, и как, скажите на милость, определить, какой вариант правильный?

Дженнер оставила попытки решить эту головоломку и отыскала глазами сообщников Кэйла. Тиффани в черно-белом флаппер-платье была как всегда великолепна и, кажется, не возражала против развевающегося на голове пера. Ее шею обвивало множество длинных ожерелий, и она поигрывала ими, флиртуя с каждым встречным мужчиной. На Фейт было платье в стиле «Гэтсби» цвета шампанского и шляпка в тон. Опирающийся на трость Райан был одет в военную форму, и, увидев его в этом костюме, Дженнер на секунду замерла. Он выглядел как настоящий солдат, недавно вернувшийся с Первой мировой войны. Непривычно галантный, но с явной военной выправкой, несмотря на трость.

Сегодня, в отличие от прошлого вечера, их пятерка не общалась друг с другом. Это был бы уже поведенческий шаблон, а Кэйл не любил шаблоны. Похоже, Кэйл много чего не любил.

Ларкин направился в их сторону, и, когда он приблизился, Дженнер обратила внимание, как он улыбается. Не привычным жестким, фальшивым оскалом, а вполне искренне. Либо это мастерская игра на публику, либо что-то по-настоящему его развеселило. Хозяин круиза остановился поприветствовать пару – мужчину в зеленом костюме «зут» и женщину в платье жемчужного цвета, такого же кроя, как у Фейт, – и на протяжении всей беседы с лица Ларкина не сходила довольная улыбка.

От его необычно теплого настроения по спине Дженнер пробежал холодок.

Линда Вэйл в черном флаппер-платье, явно великоватом для ее худенькой фигуры, прошла между Дженнер и Ларкиным. Дженнер едва удержалась, чтобы не подпрыгнуть на месте.

– Вот вы где. А я вас обоих обыскалась, – радостно сказала Линда. Она держала папку с зажимом, совершенно не гармонировавшую с ее нарядом.
Дама улыбнулась Кейлу:
– Очаровательно. – А потом и Дженнер: – Ты просто куколка!

– А где же Нина? – спросила Дженнер. Она привыкла видеть соседок по номеру вместе.

– Они с Баттонс и Пенни заказывают напитки. – Линда подняла свою папку. – Я вызвалась помочь с аукционом холостяков, – сказала она и многозначительно посмотрела на Кэйла. – Боюсь, у нас на борту не слишком богатый выбор.

Кэйл уверенным жестом обнял Дженнер.
– Я не свободен, – заявил он.

Линда вздохнула:
– Почти каждый мужчина на корабле не свободен, и что с того. Это же благотворительное мероприятие. Может, сама Дженнер и сделает на вас победную ставку.

– А может, и не сделает. И что тогда со мною будет? – шутливо подхватил Кэйл, прекрасно понимая, что Дженнер едва ли захочет торговаться за него при таком раскладе между ними.

– Тогда вы достанетесь Нине, – рассмеялась Линда, очевидно и впрямь допуская такую возможность.

– И что же получит победительница торгов? – спросила Дженнер. Рука Кэйла чуть-чуть напряглась.

– Остаток вечера со своим холостяком. Как его проведете – ваше личное дело.

– А нет ли там пункта про послушание? Допустим, холостяк обязуется всю ночь исполнять мои прихоти... это могло бы существенно повысить ставки. – Дженнер одарила Кэйла акульей улыбкой: – Не исключено, я все-таки поставлю на тебя, милый. Разве тебе не интересно узнать, сколько ты стоишь?

– Так я вас записываю, – объявила Линда.

– Нет, – решительно возразил Кэйл.

Линда была разочарована, но сдаваться не собиралась.
– Поддержите компанию. Ради благого дела.

Кэйл огляделся, и тень неудовольствия пробежала по его лицу. Они привлекли слишком много внимания, а это никуда не годилось. Тот же Ларкин заинтересовано смотрел на них, прислушиваясь к перепалке. Дженнер не была шпионом, но даже она понимала: Ларкин не должен заподозрить, что Кэйл держит ее железной хваткой и старается ни на шаг отпускать от себя.

– Давай же, дорогой, соглашайся, – сказала она и, поднявшись на цыпочки, быстро и нежно поцеловала Кэйла, отчего у нее моментально закружилась голова. – Обо мне не беспокойся. Обещаю не ревновать, если тебя выиграет другая.

Казалось, окружающие замерли в ожидании. Кэйл наклонился и клюнул Дженнер в щеку. Прижавшись к ней жесткой щекой, прошептал ей на ухо:
– Давай же, дорогая, признавайся. Ты что-то задумала? Другой причины я не вижу.

Разрази его гром. Она не смогла удержаться от смеха, искреннего смеха, долго ждавшего, чтобы разом покончить со всей этой нервотрепкой. Всего-то и нужно было, что нежный пустячок на ушко!
– Доверься мне, – сказала Дженнер.

– А что мне еще остается? – прошептал Кэйл и, приняв поражение, двинулся сквозь толпу в сопровождении Линды к небольшой сцене.

Если бы Тиффани со всех ног бросилась к Дженнер, едва Кэйла отконвоировали прочь, это было бы подозрительно, но при первой возможности она присоединилась к Дженнер у перил.
– Решила составить тебе компанию, пока Кэйл занят.

– К тому же, так он, возможно, не будет психовать, что оставил меня здесь одну, без присмотра, – добавила Дженнер.

Тиффани пожала плечами.
– Мужчины.
Этим все было сказано.

– Великолепно выглядишь, – улыбнулась Дженнер. Тиффани покрутились, демонстрируя свой наряд. Бахрома заплясала в такт со смешным пером.

– Ты тоже. – Тиффани прислонись к перилам, и стала разглядывать воду. – Странно, что Кэйл еще умудряется выговаривать слова.

Они отвернулись от толпы к океану. Дженнер вздохнула:
– Вряд ли его интересует мой вид.

– Поверь мне, интересует.

– Но ведь он не женат и не обручен?
Дженнер, конечно, уже успела себя в этом убедить, но удостовериться все же не мешало. Как бы она не сходила с ума по Кэйлу, становиться разлучницей не собиралась.

– Нет, – не колеблясь, ответила Тиффани. И прозвучало это довольно правдиво. – Так что там между вами сегодня произошло? Ты сделала свой ход?

– Да, а он в ответ съязвил про Стокгольмский синдром.
Это была лишь вершина айсберга, но Тиффани не обязательно знать все подробности.

– Вот болван.

– Точно.

Дженнер угадала, что аукцион позади уже начался. Они повернулись, чтобы посмотреть на кучку мужчин, выставленных перед толпой. Несколько членов экипажа, два седовласых джентльмена, неизвестный Дженнер блондин и Кэйл – на парад звезд, конечно, не тянет, хотя Кэйл выглядел чертовски аппетитно. Мэтт, должно быть, работал, иначе, по мнению Дженнер, этот пляжный мальчик мог бы собрать кругленькую сумму, предстань он перед публикой.

Тиффани кивнула в сторону холостяков:
– Собираешься помучить Кэйла или спасешь его задницу?

– Еще чего. Какая-нибудь дурочка обязательно его купит.

Тиффани рассмеялась, а вслед за ней и Дженнер. С какой стороны не посмотри, варианты открывались довольно забавные. Интересно, что будет делать Нина, если получит Кэйла в единоличное распоряжение на целый вечер?

Завершив свою миссию рекрутера, вернулась Линда Вэйл. Представив друг другу Линду и Тиффани, Дженнер наблюдала за глазами Линды, пока та внимательно изучала новую знакомую. К концу осмотра пожилая дама, видимо, пришла к выводу, что, несмотря на внешность завзятой авантюристки, Тиффани все-таки славная.

Что и говорить, некоторые умеют разбираться в людях.

– Не могу поверить, что вам удалось завлечь туда Кэйла. Это на него совершенно не похоже, – сказала Тиффани Линде.

– Это же ради благого дела. Уверена, он не пожалеет, что согласился, – ответила Линда.

Мимо них прошел мужчина, одетый в военную форму старого образца, и Линда проводила его взглядом. Она вздрогнула, слегка побледнела, и улыбка сошла с ее лица.

Обеспокоенная Дженнер дотронулась до ее руки.
– С вами все хорошо?

– Да, все хорошо, – Линда накрыла ладонь Дженнер своей и слегка пожала. – Просто я предпочла бы не видеть военную форму на этом маскараде.

– А я люблю мужчин в форме, – заявила Тиффани к немалому удивлению Дженнер. Ведь совсем недавно Тиффани признавалась, что предпочитает мужчин в лабораторных халатах. Хотя сейчас она играла отведенную ей роль и, должно быть, просто следовала характеру образа.

– Я тоже, – задумчиво произнесла Линда. – Мой муж Уэйн был солдатом. Попал во Вьетнам. И погиб, когда мне было восемнадцать. Всего через пару месяцев после нашей свадьбы. Ему только-только исполнилось девятнадцать лет.

По руке Дженнер пробежал холодок, легкая улыбка Тиффани угасла.

Лицо Линды приняло мечтательное выражение и в тоже время выдавало боль.
– Уэйн был всем для меня, он был моим единственным. Я так и не вышла больше замуж, так и не оправилась от его смерти. У нас не было долгих лет вместе, всего лишь несколько коротких месяцев, и временами я чувствую, будто тону, потому что это чертовски несправедливо...

Тиффани утешающим жестом положила руку на плечо Линды:
– Мне очень жаль. Это и правда чертовски несправедливо.

– Я никогда не говорила об этом. Что толку? – Линда смахнула слезу.

– Иногда не мешает выговориться, – сказала Дженнер. – Можете поговорить об этом с нами, мы всегда к вашим услугам.

– Да, могу. – Линда попыталась улыбнуться, но не слишком в этом преуспела. – Вот сойдем с корабля и, скорее всего, больше никогда не увидимся. Кому еще поплакаться, как не случайным попутчикам?

– Все мы по жизни так или иначе всего лишь случайные попутчики.

– Это правда, – вздохнула Линда. – На самом деле рассказывать-то особо не о чем. Я любила Уэйна всем сердцем, он умер, и с тех пор я нахожусь в каком-то подвешенном состоянии – попросту жду того дня, когда смогу присоединиться к нему.

– Нет! – воскликнула Тиффани и немного тише добавила: – Не говорите так. Вы полны жизни. Старайтесь наслаждаться каждым днем.

– Я так и делаю. У меня прекрасная жизнь.

– Военная форма выбила вас из колеи. Это естественно, – сказала Дженнер.

– Сегодня все помнится немного отчетливее. Прошлой ночью мне снился Уэйн, – добавила Линда. – Господи, я уже несколько лет не видела такого хорошего сна. Знаете, некоторые говорят, что забыли, как выглядел ушедший от них любимый или как звучал его голос. Я никогда не забывала. Никогда. – Она немного приободрилась: – Вы девушки, верно, уже устали слушать старушечью болтовню.

Разговор был прерван внезапно прокатившимся по толпе шумом. Собеседницы увидели, что одного из седых джентльменов выиграла дама, которая уже взобралась на сцену, готовая забрать свой лот.

– Может вам тоже прикупить себе мужчину на вечер, – предложила Тиффани.

Линда слегка улыбнулась и очень тихо сказала:
– Это никогда не помогало.

-----------------------------------
[1] «Ревущие двадцатые» – гангстерская драма 1939 года, снятая режиссёром Раулем Уолшем. В главных ролях заняты звёзды Голливуда 1930—1940-х годов: Джеймс Кэгни, Хэмфри Богарт, Глэдис Джордж и Присцилла Лэйн.

[2] Шляпа «Федо́ра» – шляпа из мягкого фетра, обвитая один раз лентой. Была изобретена в середине 1910-х. Федо́ра была популярна на Западе в первой половине XX века. В это время она была практически непременным атрибутом костюма в городских индустриализированных областях. Такая шляпа наиболее сильно ассоциируется с гангстерами, частными детективами и прочими «крутыми парнями», во многом благодаря штампу голливудских фильмов 1940-х годов.

[3] «Клош» – дамская шляпка в форме колокольчика, которая была в моде в 1920-х годах. Название произошло от французского слова cloche – колокольчик. Создательницей шляпки-клош была французская модистка и дизайнер одежды Каролин Ребо (1837-1927). Шляпки-клош обычно делались из фетра и плотно облегали голову. Их носили, низко надвинув на лоб. В 1933-1934 годах шляпки-клош вышли из моды.

[4] Костюм «зут» был популярен для моды 1930-ых и 1940-ых годов. Типичный костюм зут представлял собой негабаритную карикатуру традиционного костюма, и имел широкие брючины, собиравшиеся на лодыжках, пиджак, доходивший в длину до колен, и огромные подплечники, придававшие костюму подобие квадрата. Костюм зут возник в Нью-Йорке, в районе Гарлема, и был популярен в афроамериканских джазовых сообществах. Вскоре мода на зут распространилась от джазового сообщества на другие группы, особенно на американцев мексиканского происхождения, американцев из Пуэрто-Рико и на итальянских американцев.

[5] Флаппер – дерзкий стиль, пропагандируемый модницами-феминистками 20-ых годов прошлого века. Платье флаппер имело открытый верх, заниженную талию и неприлично короткую, по тем временам, длину. Стиль флаппер постепенно потерял свою популярность в конце 30-ых годов.

UPD:


_________________

Спасибо вам большое за новую главу и за ваш труд.

Ура! Ура! Ура!!
Спасибо за продолжение!!!
_________________

Спасибо за новую главу! Просто супер! Смеялась в голос над подношением Мэтта и выходкой Джен. Сегодня явно не день Кэйла.
_________________

Ха, все за их сближение. Когда же Кейл даст слабину?!
И купит ли его г-героиня для личного, безропотного пользования на вечер?

Девочки, спасибо за перевод!!!

УРА-УРА-УРА! Новая глава!

Перевод: ЛаЛуна
Вычитка: makeevich
Редактирование: codeburger


Спасибо большое, девочки!

Спасибо за главу!!!!!!!

Какие заботливые у Кэйла напарники!!!!!!

Может Джен и правда купит его!!!!!

УРАААА!!! Спасибо!!!!

ЛаЛуна, makeevich, codeburger, огромное спасибо за новую шикарную главу в прекрасном переводе!!!!

_________________

Девочки, спасибо за новую главу!!!
Выдержка Кэйла и так уже висит на волоске, а тут еще такие соблазны в виде целого подноса презервативов.
Его команда уже делает ставки и активно помогает их сближению. Но Кэйл упрямо держится за свои этические соображения.
А Дженнер решила немного пошалить и сдала-таки своего тюремщика в общественное пользование на аукцион.
Как же она в итоге поступит? Позволит купить его какой-нибудь дамочке? Или сама заплатит, а потом будет на нем отыгрываться?