ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

На мои волосы падает снег.
Не могу двигаться, не хочу. Лишь опуститься на это место где только что был он, тут остаться, вмерзнуть в землю, застыть.
Вдох резко вырывается изо рта, моментально поднимаясь вверх и растворяясь облачком среди падающих снежинок.
Они падают тихо кружа, превращая темноту сада, освященную огнями костров в странный нереальный мир. Мне кажется, все мысли, каждая частичка, каждая капля крови и воздуха во мне превратилась в лед.
Все звуки слышаться будто из далека, словно доносятся из другого измерения.
Ловлю падающие снежинки ладонями. Не могу видеть, но чувствую - они тают от тепла, растворяясь в нем, теряют свою причудливую форму превращаясь в капли воды на моей руке.
На моих руках осталась кровь.
Не та, что от ран охотников гильдии чьи раны я врачевала. А та, которой не пролилось ни капли по моей вине... Той, которая больше не будет заставлять биться черное сердце. Сердце полное язв и отравленное своей ненавистью и невозможностью любить не изламывая, не творя своими руками чудовищ. Не уничтожать их потом собственноручно.
На моих губах его выдох.
Касаться меня было, наверное, мерзко? Не хочу про это думать. Мне все равно, но мысль, что ему было отвратительно коснуться меня, занимала голову.
Мне должно быть все равно - он враг, и я знаю, что он считает меня врагом тоже. Ты - враг. По глазам вижу, чувствую кожей. Столько его ненависти и злости. Меня ненавидишь? Это взаимно. Спасибо, что напоминаешь кто мы есть друг для друга.
Сад укутан тонкой снежной паутиной.
Снег прячет многочисленные следы оставленные множеством ног - пересекающихся и расходившихся в разных направлениях. Снег все заметает, но ничего не меняет.

»» 06.03.16 10:21 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Воронье гнездо.
Что ты за птичка? Как летаешь?
Не сужу птицу по перьям, сама все расскажет.
Кто ты. Королева? Когда обращается ко мне, то взгляд как у той, что привыкла - приказы бегут тут же, беспрекословно выполнять. Взгляд той, что не терпит отказа и не привыкла просить. Она приказывает даже сейчас.
Но кто ты. Узница? Я помню тот взгляд, самый первый, обращенный ко мне и то как окинула комнату, впервые сюда войдя. Боишься химер? Ищешь их? Они все только в нас. Меня не нужно боятся, королева. Бойся, что страхи тебя подведут.
Лик венценосной вдовы всегда был направлен на запад, а в сердце имелось сочувствие к порченным. Она этого вовсе не скрывала. Запад был ее родиной, там она выросла, и не могла не перенять то отношение к порченной крови, которое было присуще тем краям. Об ее взглядах знал каждый во дворце, и в первую очередь Магистр. Окружение Констанцы вызывало сомнение в своей благонадежности, и всегда было под надзором. Не считая маленьких капризов, которые могли быть прощены королеве как ничего не стоящие причуды, обвинить ее было не в чем. Слишком юна и слишком ветрена. Но все же оставить без внимания ее персону в данных обстоятельствах было бы упущением.
Улыбка, почти искренняя, появляется на губах.
- К сожалению, мне придется отказать вам в просьбе. Из этой комнаты вы сможете выйти только после нашего с вами разговора. Для вашего удобства могу предложить присесть, так вам будет удобнее, полагаю. И чтобы долго вас не задерживать сразу перейди к вопросам. - Жестом радушного хозяина указываю на ближайший стул.
- Я думаю вы в курсе, что от взрывов пострадало немало жителей. Вы знаете, кто мог быть причастен к гибели людей в столице?
Вглядываюсь в лицо королевы и жду ее ответ. Лучи рассвета настойчиво проникают в комнату и убивают тьму, прячущуюся по углам. Новый день наступает. Вчера был взрыв и исполнился заговор порченных, подорвав вместе с взрывчатками так же и покой столицы, сегодня другой день.
Сегодня все дороги и ворота ведущие из столицы закрыты. Приказ мага и мое распоряжение.
Если у кого-то из виновников было желание увидеть дело своих рук - то сейчас они в ловушке. Столица закрыта - покинуть ее можно только по особому разрешению.
_________________

То ,что осталось от Дворца Правителя. Покои Правителя.

Эва гладит меня по голове, что-то шепчет - бессвязное, ласковое - что обычно шепчут в таких случаях женщины. И мне хорошо. От слов. И что она жива. Судя по всему, это - уже подарок.

Маг. Снова маг. Поворачиваю голову, вглядываясь. Это молодой ученик магистра Мэлоса. Тот, что был в Утесе Плача, когда умер Аг. Случайность? Давно в них не верю.
Он бледен, бел, будто обитатель Финнура. Кровь на его пальцах алеет особенно ярко.
- Чья это кровь? - прижимаю Эву к себе одной рукой - той, что шевелится, пусть и сквозь боль.
- Кровь? - шепчет она. - Какая кровь? Где кровь?
Поворачиваю ее лицо к себе. Ее взгляд меня пугает.
- Э-ва...
- Что?
Отвожу в сторону руку. Поднимаю указательный и средний.
- Сколько я показываю пальцев, Эва?
Она поворачивает голову, пытаясь вглядеться. Но смотрит совсем в другую сторону.
_________________

Спрашиваю: ты дух?- отвечает: дождь,
спрашиваю: ты дождь? - отвечает: камень, -
в белом саду, обещает, меня найдешь
у голубятни синей за облаками...
Сергей Шестаков

Царь Островов. Столица. Дворец. Покои Дария Скорбящего.

Сколько пальцев?
Сколько?
От чего-то паника.
Не потому, что я почти ослепла.
Потому что - будто подвела.
И почему такое ощущение? Он ведь не отвечает за меня, равно как и я за него.
Но врать не буду. Нет.
Потому что знать, что тебе врут - больно.
Выдох.
Поднимаю взгляд к небу - скорее по привычке, нежели чтобы увидеть. А там идет снег.
Крупные хлопья падают вниз, кажется сейчас тронут зрачки.
Тихо.
Так тихо...
Сколько пальцев?
Не знаю.
Я знаю только, что вижу снег и, кажется, знаю где он идет.
Это Предел.
И пусть я пока не знаю, что это значит.
Сколько пальцев?
Я не знаю.
Я больше не знаю, Дарий.
А это важно?
Вокруг - белая пустота.
Вижу ее, почти могу коснуться.
Вокруг - тепло и пахнет домом.
Им пахнет, тем, кого люблю.
И немного кровью.
Я здесь или там?
Везде.
В Столице и Пределе одновременно.
Понимать бы, что это означает...
- Не знаю, - выдохом, и мне страшно. Второе не существенно, поэтому не произношу вслух. - Это важно тебе?
- Посмотри на меня.
Обращаю взгляд с небес на голос, и кажется мне, что я все еще вижу небеса. Будто даже слышу хруст застывших в наледи волос, когда поворачиваю голову.
- Я не вижу. Прости.
_________________

Места не отдаленные и порой весьма приятные.

Я брел по коридору. Не коридору даже - тоннелю, трубе, сырой и мрачной. Живой. Касаясь рукою стены, я чувствовал какой дрожью встречает она, гладкая, будто полированная, мое касание. Теплая, почти горячая.
Брел в абсолютной темноте, наугад, по пояс в густой вязкой жиже и казалось, будто все те же переходы мажьей башни окружают меня.
Спешил. Как мог. Спотыкаясь, окунаясь с головой, захлебываясь, порой пускаясь вплавь. И пол под отчего-то босыми ногами пружинил, изгибался прихотливыми горками, порой вовсе исчезал, встречая сквозными прорехами.
Иногда меня засасывало в них. Иногда потоком вышибало вверх спиной познавать такой же живой чувствующий потолок.
Иногда тоннель расширялся и во мгле под его сводами поселялось гулкое эхо.
В какой-то момент я понял, что это за место и то, что больше не один в нем. Они гнались за мной на ощупь. Прорастали сквозь живые своды, плели ловчие тенета, скрадывали шаг за шагом. Невинной белизной попирающие ржавую тьму, смертным холодом опоясывающие.
Седая, снежная паутина во мраке кровеносных путей.
Белые волосы в серости артериальных морей.
Инь.
И бежал от нее, зная что кружевные сети на плечах убаюкают неслышно, укроют не больно, и только во внешнем далеком мире холодом отдастся в костях окончательная смерть, патокой льда прольющаяся из пор...
Просыпаюсь. Кашель душит, рвет горло. Зажимаю рот ладонью, собираю в горсть с губ мокрую алую болезнь, выдыхаю хрипло и как чудо - слышу выдох. Открываю глаза и тут же жалею об этом - отраженная в зеркале комната начинает вращаться, втягивая в этот водоворот тяжелую голову и опустевший желудок. Промокшая потом, прилипшая к спине простыня, горячая подушка, с которой так хочется сползти на что-нибудь прохладное, кажутся ненадежно зыбкими, а покрывало злодейски пеленает ноги. Не сбросить.
- Таис, - зову сопящую рядом, но из высушенной жаром глотки вырывается только удушливое пхерканье. Из-под зажмуренных век по щекам льются слезы.
Лежу, облизываю распухшим языком потрескавшиеся губы, жду, когда уймется головокружение, слушаю с какой-то несвойственной, опустошающей радостью как разгульно, истерично даже шумит бордель под досками пола, находя в этом шуме тревожные ноты нового, привнесенного террором дня. Вспоминать о нем не хочется. Эти воспоминания набатом гудят в затылке и холодным комком бешенства сворачиваются под селезенкой.
Взрывов должно было быть три. А стало больше на порядок.
Или мне показалось?
Бордель вопит, бордель визжит разноголосо, ходуном ходят стены, отчего позвякивают хрустальные подвески на лампе, но эта какофония воспринимается отстраненно и обыденно. Настолько привычно, что наново осторожно открыв глаза, я удивляюсь. Желтый блин луны заглядывает в окно, пляшет в отражении зеркала, лучами тонет в сизых легких облаках. В нос лезут запахи духов, рвоты, настойки на черном корне, пота, пудры и... гари.
В зеркале как линии на ладони читается вся комната, даже большая сорокаведерная чугунная лохань за резной ширмой, даже поникшие в вазе на подоконнике цветы и брошенная в кресло шаль, даже как дышит натужно белесым дымом прикрывающая вход бархатная портьера.
Бордель горит.
А меня живо интересуют толко три вопроса: куда эта несносная женщина дела мои кинжалы, как встать и..
- Таис! - хрипло рявкаю, без нежности пихая даму локтем в спину. Еще проснется или уже нет? - Таис, Н'габаха тебе в койку, куда ты дела золото партии?!
_________________

воронье гнездо

"Молчать! Здесь вам не бордель, а приличная государственная тюрьма!"
Эрих Мария Ремарк. Возлюби ближнего своего.

Человек дежурно и как будто бы даже вежливо улыбнулся, а мне от его улыбки поплохело, словно на голову вылили ушат ледяной воды. С носа еще не сорвалась последняя капля, а меня уже трясет от неизвестности, от дурного предчувствия. Я непонимающе разглядываю. Человека отдельно, улыбку отдельно. Пересчитываю зубы, не понимая с чего вдруг они мне кажутся такими хищными. Если бы знала людей получше, разглядела бы ловушку, но я их совсем не знаю.
Не приснился ли мне весь этот бред? Он и его слова о моей свободе. Не пришел ли в очередном сне пощекотать мне нервы? Сулит бездна свободу, но не подпускает к ней. Так и хочется ущипнуть себя, чтобы проверить, но я не двигаюсь с места, пока этот носатый ворон разглядывает меня под лупой своей снисходительной улыбки. Этикеты-шметикеты. Как быстро они въелись под кожу? Два года. Я перестала верить в улыбки. От одной на душе тепло, а другая вселяет холод, но в итоге страх стелется инеем и хватает за грудки, чтобы не смела рыпаться. Отказать? Что ж, если таковы правила игры, значит, так тому и быть. Я могу и подождать. Решение это дается нелегко, но я выдерживала повороты и посерьезнее.
- Благодарю, - ласково не получается. Горло сжимают тиски, поэтому голос звучит как старая, несмазанная телега, - Но мне здесь вполне удобно, - подбородок задираю повыше, а в уголках губ вспыхнет искра превосходства. Съел? Мажье племя. Что? Нравлюсь такой? А я себе нравлюсь. И подчиняться тебе не стану. И грудь прикрывать. И глаза прятать. Улыбайся, хоть тресни. Смотри, хоть глаза выкати. Не буду бояться! Хватит.
В той же манере отказываю. Пусть спутаны и не заплетены волосы, а под ногтями грязь. Хозяйка здесь я. При дворе стоило показать даже последней служанке свою слабость, как она тут же платила тебе презрением. А тут, видимо, съедят. Как пить дать - съедят и не подавятся. Вон как зыркает голодно.
- Очень... милая тюрьма. А пытки будут? - легко и даже немного весело интересуюсь я и прохожу на пару шагов вперед, как будто бы разглядывая стены, - Будет даже обидно, что побывала здесь и так не узнала ничего о пытках. Если вы беспокоитесь, что меня бросили в камеру с преступником, то право не стоит, - я обернулась и бросила в его сторону решительный взгляд, как стрелу, - Общение с ним было самым приятным, что со мной случилось за эти дни, - не считая, конечно, крыс и сгрызенных ногтей. Кормят тут неважно, итак остались за два года одни кости, но как-то некрасиво жаловаться гостеприимному служке. Выйду, поеду домой жирок накапливать, а то с такими нервами можно совсем исчезнуть. Жив ли Дарий? И что с Лордом Запада? Как там его сыновья? Поверил ли Ян в мою вину? А ведь я еще та каторжница: выйду и точно кого-нибудь убью.
- Откуда же я могу быть в курсе, если меня здесь держат с того самого дня? - сжала кулаки, чтобы не показать ему как это для меня важно, но негодование мое вряд ли укрылось от его цепких как крючки глаз. Гнев наполнил комнату. Залатал зиящие дыры в этой неуютной пустоте, стерев детали и всему остальному больше не придавая никакого значения. Я сжала губы, чтобы сдержать острые слова, и попыталась взять себя в руки.
- Я до сих пор не знаю, что стало с лордом Лецием. И жив ли мой брат. Может быть, вы меня просветите? Раз уж без беседы с вами мне отсюда не выйти, позвольте уточнить. Вы до сих пор это не выяснили? Не нашли преступников? - пояснила я, - Хотя... раз у вас есть время, чтобы болтать со мной, значит вы никого и не найдете, - и на моем лице совершенно ясно отразилось внутреннее ликование. Мол, куда же вам таким убогим расследовать такие трудные дела? Слабую женщину так помучить - всегда пожалуйста. А по-настоящему взяться за расследование - времени нету. Все тратим на светские беседы в подземках, запугиваем детей и женщин, берем под стражу чужеземцев. И кое-что еще. Я дергала птичку за хвост, дразнила ее и ничего как будто бы не боялась. Кажется, даже была рада, что неизвестные заговорщики так и не будут найдены. По крайней мере так могло показаться со стороны. На миг. На один только миг. Раз дернула - перышко в моей руке. Ощипаю как курицу. Веселье мое было злое, уставшее, граничащее с отчаянием.

»» 24.01.16 22:54 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Словно сама Санва одарила нас своей благодатью, озарив сегодняшний день яркими лучами солнца. Здесь, на этих благодатных землях, светило нещадно не припекало, заставляя искать тенек, в попытках скрыться от него. Оно бережно ласкало кожу, не пытаясь ее спалить. Это было так необычно…
И это был последний день приема и самый важный. Именно сегодня должен было состоять Совет Десяти. Пока отец заседал на собрании, решая важные вопросы, нам с дядей предстояло посетить рыцарский турнир, на который, судя по всему, мы с Магнусом уже опоздали. Турнир был уже в разгаре.
Странно, в другой раз подобное событие порадовало бы меня, вселяя трепет, но на душе было тоскливо. Не тороплюсь примкнуть к зрителям, насладиться борьбой, почувствовать дух соперничества…Может потому, что все здесь было мне чуждым. Зрители давно заняли свои почетные места. Многие предвкушали яркое и незабываемое, но в то ж время кровавое зрелище. Но не я. Не в этот раз. Дядя пристально не следил за мной как раньше. Возможно потому, что я сумела оправдать их ожидания. Они с папой не высказывали этого вслух скорее всего потому, что б я не расслаблялась.
- Пойдем, подбодрим наших? – Магнус отвлекает от раздумий.
- Может проведешь этот ритуал без меня?
Дядюшка удивленно посмотрел на меня, словно увидел впервые. Мое безразличие в этом случае не может не удивить.
- Что-то не так? – хмурясь, интересуется он.
Все не так. Но на деле придумываю нелепое оправдание:
- Да просто, хочу пройтись немного.
- С тобой точно все в порядке?
- А что со мной может быть?
Взгляд поло недоверия, но все же пожимает плечами:
- Для нас на трибунах отведены специальные места. Буду ждать тебя там
Готова закатить глаза, но благо он отпустил меня одну, без надзора. Или просто нянечек поблизости не оказалось?

Служанка оказалась весьма услужливой и довольно быстро выполнила мое поручение. Невзрачная накидка была именно такой, какая требовалась.
- Не переживайте, народ у нас не буйный. А во время празднований тем боле, - лепетала горничная, помогая мне с накидкой, - при виде достопочтенной особы даже будут себя вести намного приличнее…
- Ты свободна, - прерываю ее, и более никак не реагирую на ее слова. Она кланяется и убегает.
Накидка нужна исключительно для того, чтоб не привлекать внимания. Устала играть в великосветскую даму, хочется чего-то более обыденного, слиться с простым народом, почувствовать пульс, истинный польс столицы.
У ворот приказываю стражникам открыть калитку. Те с сомнением изучают меня, но не смеют перечить. Приказ выполняют слишком не спешно, но и я не тороплюсь. Вечером меня, конечно, ждёт выговор, но я заслужила эту минутную слабость. Тем более мое присутствие на турнире не такая уж и необходимость.
- А за воротами весьма опасно, - слышу голос позади. Неужели уже успели обнаружить мое отсутствие? Или может служанка донесла?
Оборачиваюсь и сталкиваюсь с мужчиной со стальным взглядом. Гектор…
- Поэтому вы боитесь покинуть их предел? – на моем лице медленно появляется ироничная улыбка. – Если так, то могу Вас сопроводить.
Мужчина удивленно приподнимает бровь:
- Это приглашение?
- Считайте, как хотите, - и направляюсь к воротам.
Интересно, он хотел смутить меня, считая такую выходку непослушанием? Но мне было все равно. Я и так долго проявляла примерное поведение. Хотя откуда ему знать всего…
За воротами жизнь просто бурлила – народ все еще наслаждался празднованиями. Все это им явно были по душе. А может здесь всегда так. Направление выбираю наугад, но сторонюсь больших столпотворений. Люди ликуют – всеобщее веселье поглотило каждого. Все время приходится увертываться, чтоб тебя не сбили. И в какой-то момент замечаю, что границы замка покинула не я одна. Усмехаюсь:
- Следите за мной?
Он настигает меня и идет уже рядом:
- Заинтересовало все же, куда путь держите.
- Любопытно?
- Считайте как хотите…
Мои слова вернулись мне бумерангом.
- Штампуете, - пытаюсь уколоть.
- Не страшно. Могу же себе позволить что-то перенять у южан.
Резко останавливаюсь:
- Что имеете ввиду?!
Я знаю, на что он намекает, но с ответом он не спешит. Ситуация его явно забавляет. А я чувствую, как злюсь. А он все молчит. Между нами протискивается лохматое создание. Оно с смотрит на меня. Женщина. Это видно по безумному взгляду. Ее поведение смущает меня. Хочу приказать ее скрыться с глаз долой, но понимаю – я сейчас не в том месте. Стенной с безразличием следит за ней. А она все не торопится отвести взгляд. Еще хуже, она начинает улыбаться. Улыбка становится все шире и шире. Поворачиваю голову, не желая более следить за этим жалким зрелищем. Но встречаюсь с его глазами. В них читается ехидный упрек. Не будь его тут, я уже давно бы держала путь в сторону замка. Но не могу позволить признать, что, возможно, оплошала. Поэтому делаю вид, что меня увлекла сцена за его спиной.
Жонглёр развлекал всех, кидая в воздух объятые пламенем факелы. Огонь разрезает воздух, в своеобразном танце вычерчивая замысловатые па. На миг он чарует меня. И одновременно все вокруг начинается двигаться в медленном ритме, а звуки становятся намного тише. Что-то в этом танце пламени не то. Не могу понять, поскольку мои мысли заглушает непонятны грохот и отчаянные крики. Эти крики не похожи на те восторженные возгласы. Они совсем иного рода… А я завороженно смотрю на это пламя – оно становится все больше и больше. Так не должно быть. Подобное просто невозможно! Я так и осталась бы стоять, поглощенная этим зрелищем, если бы сильные руки не подхватили меня, заставляя бежать прочь. Чисто машинально подчиняюсь, поскольку начинаю чувствовать страх от вида этого неизвестного явления. И через миг округу заполняется оглушающим грохотом.
Взрыв!
Нас словно поглотило объятие Бездны. Всего лишь на миг… Меня взрывной волной отбрасывает вперед, и я падаю на землю. В ту же секунду чувствую непонятный жар. Кто-то рывком ставит меня на ноги и начинает срывать накидку Это был стенной. Поначалу недоумеваю, но потом вижу, что моя одежда вот-вот загорится и начинаю помогать ему.
Все вокруг кричат и куда-то бегут. Их глаза, которые чуть ранее выражали исключительно восторг, теперь были заполнены страхом, отчаянием и паникой.
- Им нужна помощь, - обращаюсь к Гектору. И оба осознаем, что в данном случае нужно приличное подкрепление.
К замку мы шли семимильными шагами. Точнее Гектор шел, а я старалась его нагнать. На обратном пути чувство страха сменяется чувством вины. Мне придется объяснить отцу не только то, что я видела, но еще и то, почему я там оказалась. Становится не по себе, хотя четок осознавала последствия своих действий.
У воротам было не пробраться. Люди обступили его и как полоумные, что-то выкрикивали. Не скоро стража замечает нас и чисто силой заставляет толпу расступиться. Мы с Гектором идем через этот живой коридор, наполненный горем и страданием. Люди кричат. Люди взывают о помощи.
Во дворе Дома Аэрас было не менее шумно. Все суетились. Но суета была весьма необычная. Стражники кричали, отдавая приказы на право и налево. Оглядываюсь и только теперь замечаю, что Башни дома частично разрушены.
Из толпы слышутся отрывки фраз. Закрываю уши, не хочу их слышать. Но услышанное вихрем вертятся в голове.
- Зал Шепота…
- Их тела выносят…
- Живые есть?...
- Шансов очень мало…

»» 30.01.16 22:10 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Столица удивляла. Притягивала. Роскошь дворца поражал, а шумные улицы Царя-островов оглушали. Впервые за много лет я оказался среди такого скопища людей. Да, жизнь на Стене, среди бескрайних снежных просторов, заставляют позабыть, какого это жить южнее. Сегодня шел третий день нашего пребывания в столице. День Совета десяти. С самого рассвета непонятное напряжение охватило меня и братьев. Все мы знали: что-то должно было произойти. Это собрание было одним из важнейших за последние годы, не только для правящих домов. Отец весь прошлый вечер был молчалив и задумчив, а сегодня с утра, собрав всех нас, Каир, призвал быть готовыми к любому исходу. Глядя на него, подумалось, что чего-бы не добивался отец на Совете, сам он мало верить в успех.
- Не стоит быть таким хмурым, брат! Ты только посмотри: сколько прекрасных дам вокруг.
- Уверен ты повеселился за нас обоих, Альбин.
- Уж будь уверен, - хохотнул тот в ответ. Альбин был одним из братьев нашего погоста и в отличие от многих: он всегда улыбался. Брат был настоящим исключением из правил и имел то, о чем стенные лишь слышали: счастливое детство. Когда его призвали, мать отправилась с сыном, помогая в пути и поддерживая во всем. Для него мать была истинной матерью. Женщина и сейчас жила в одном из поселений недалеко от погоста и Стены. Имел бы я такую матушку, будь она не дочерью аристократии, а бывшей рабыней? Голос брата вывел меня из задумчивости: - … соблазнить вон ту леди к концу турнира?
- Хочешь её? – Указанная дама выглядела невинной, однако взгляды, бросаемые в нашу сторону, выдавали её с головой.
- Я ещё не решил, - поправив меховой ворот своего плаща, Альбин продолжил, как бы извиняясь: - Говорю же – этот дворец полон прекрасных дам!

А она тут, что еще делает? Замедлив шаг, рассматривал стоящую у ворот девушку. Сегодня её накидка была простой, без тех изысков, что носила до этого. Она с горделивым видом ждала, пока стража повинуется, и отворить ворота. Красива, тут не поспоришь. Еще в первую нашу встречу, тогда на балу, отметил это. Всё в ней говорило о гордости и власти. Диарина. Эта девушка явно гордилась своим именем и предками. Она держалась, как и любая другая великосветская дамы, с тем же присущим высокомерием, но стоило лишь втянуть её в спор, как острый язычок выдал с головой. Тот спор на маскараде, был воистину забавен. Будет ли забавно и сейчас?
- А за воротами весьма опасно, - окликаю её, не заботясь о приветствие.
- Поэтому вы боитесь покинуть их предел? Если так, то могу вас сопроводить.
Смотрю на нее и удивляюсь. Неужто жаждет компании?
- Это приглашение?
- Считайте, как хотите.
Бросив взгляд «сверху вниз», Диарина направилась сквозь открытые ворота. Прячу усмешку. Слишком горяча себе на беду. Кивнул стражам и последовал за ней. Интересно, куда её нелегкая несет?

Шум и веселая суета захватила всех в столице. Люди радовались и веселились, будь то богатый вельможа, либо нищий. Откуда-то слышалась, пьяна ругань, с другой стороны кто-то дрался, а толпа вокруг подбадривала. Улицы кишели не только гуляками и мирными, но и ворами с жуликами. Я заметил нескольких, но стоило поймать их взгляд, ловцы скрывались в толпе. Моё присутствие Диарина заметила не сразу, а последовавший обмен фраз, снова развеселил. Да, ей определенно неловко при мне. Холодна ли она со слугами, так же как и та, что выносила меня? Это мысль не покидала меня с самого приезда. Женщины аристократии хитры и коварны…
Площадь была заполнена людьми смотревших выступления жонглеров разных мастей. Шуты сновали средь народа, веселя их. Этот день был из тех, когда не ждешь ничего, а оно случается… В один миг реки эля, замелись реками крови… Взрывы, казалось, гремели со всех сторон, веселый смех, сменился на крики боли и помощи. Удар о рёбра сбил меня с ног и, казалось на миг, я забыл, как дышать. Ищу глазами Диарину: она лежала в нескольких шагах, так же сбитая с ног, а её одежда… Действию так быстро, как только могу, пробираюсь к ней и срываю горящую накидку. В следующий миг рывком поднимаю её на ноги, быстро осмотр, и веду за собой сквозь тот хаос, во что превратились улицы. У дворца правителя стражники пришли нам на помощь. Один защищает девушку, второй хочет помочь мне, но отмахиваюсь от него:
- Проследите, чтобы её доставили к родным.
Не говоря больше ничего, разворачиваюсь в сторону улиц. Возвращаюсь обратно к площади, по пути помогая людям встать на ноги. Народ на площади смешался: живые оплакивали свои страдания, разрушенные здания, мертвых… Я помогал как мог: убирая тела с пути, относя раненных в лечебницу либо к тем, кто мог помочь прямо на месте. Время шло, ор боли превращался в скулеж, до этого голубое небо, стало ярко-красным. Цветом крови…
К вечеру вернувшись обратно узнал о новом несчастье. Врыв прогремел и во дворце правителя. В Зале Шепота. Отец был мертв…


»» 26.03.16 15:23 ЦАРЬ ОСТРОВОВ
_________________

 
Земля если и в землю отыдеши…
 
Бегу впереди Брейдена в комнату к отцу. На его кровати бьется в рыданиях маленькая Янка.
Отец. Отец. Как же так? Проститься… Я не успел проститься…
Но понимаю, что разговор с дочерью был для него важнее.
Опускаюсь на колени у кровати, краем глаза вижу, что Брейден забирает сестру и выносит из комнаты и благодарен ему за это. Мне надо хоть немного побыть с отцом, а ей – успокоиться. Если это возможно – успокоиться, когда умер твой отец, которого ты только что обрела.
Ничего, малышка, мужайся. Ты теперь не одна. Вместе мы все преодолеем.
Кладу голову на грудь отца и замираю на несколько секунд.
Надо набраться сил.
Теперь я – старший. Я – глава дома Эйвиос.
Как много это и как тяжело…
 
Встаю и выхожу из комнаты.
Ян Шальной остался в прошлом. Там, где зеленые холмы и забавы, где любовь девушек и веселье, где можно пить и гулять и наслаждаться жизнью, где есть отец, и ты можешь не думать ни о чем серьезном. Там, где не ты отвечаешь за других людей, и не на тебе лежит груз прошлого и происхождения твоей матери и сестры, и не тебе защищать маленькую Янку и таких, как она. В прошлом – счастливом и радостном!
Теперь я – глава дома Эйвиос. Я отвечаю за брата и сестру. За подданных, за тех, кто доверился мне. И за Конти я тоже несу ответственность, потому что обещал не дать ее в обиду. Отцу обещал. И исполнить должен.
 
– Готовьте тело к погребению. Облачите в лучшие одежды и позаботьтесь о том, чтобы покойный лорд Леций перенес перелет. Мы возвращаемся в родной дом, где будет совершено погребение. Отец хотел быть похороненным в замке Эйвиос, исполнить его волю – самое малое, что мы можем, – мой голос звучит под сводами слишком громко и звучно. Стараюсь говорить тише, словно боясь оскорбить слишком громкими возгласами память умершего отца.
Иду в свои покои, по дороге отвечая на вопросы, отдавая распоряжения, что-то кому-то говоря. С нынешнего момента у меня нет ни одной свободной минуты лично для себя, пока не сделано все, что я должен для всех. Я – глава дома. Я – отец и старший для всех, кто в этом нуждается в доме Эйвиос. Тяжелое бремя возложила на меня судьба. Тяжело оно еще и тем, что я не готов сейчас к этому. Слишком неожиданно, не ко времени. Я столького не знаю и не умею, но я должен, я просто обязан справиться со всем, потому что отец на меня надеется. Он уверен, что его дело и его дом и люди – в надежных руках. И я должен оправдать его надежды.
Отец. Я справлюсь. Только… помоги мне…

»» 05.02.16 01:37 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Особняк Понирос.

Я снова бегу по бесконечным дворцовым коридорам, а ноги по колено затянуты плотным густым туманом. Или это пыль клубится над полом? Не бывает такой вязкой пыли…. И не видно куда ступать, есть ли пол там, под следующим шагом или бездонный провал. Шагнешь – и ухнешь вниз, через перекрытия. Но где-то там может быть Доми, и мне нужно найти жену, потому что… может быть слишком поздно. И я бегу дальше, стараясь не думать о том, что там, под ногами.
Как оказалось, провал – это еще не самое страшное. Потому что я вдруг наступаю на что-то мягкое, спотыкаюсь, не успев отдернуть ногу, падаю и почти сразу вскакиваю. Оно теперь там, позади меня, скрытое под слоем липкого тумана. Чье-то… тело.
Чье?!
Я медленно опускаюсь на колени и ползу назад, ощупывая руками перед собой пол. Что, если это… она? Не думать. Не сметь. Туман лезет в глаза, забивает рот вкусом плесени. Что же это за гадость такая? Зажмуриваюсь и стараюсь дышать реже, сглатывая тошнотворный комок у горла. Мне кажется, я ползу уже вечность.
Пальцы… Ладонь…. Я нашел! Я успел даже обрадоваться до того, как потянул руку к себе. Что-то не так. Слишком легкая. Потому что… она сама по себе. Отдельно от тела.

Захлебываясь от ужаса, я открываю глаза и внезапно просыпаюсь.
Сон, всего лишь сон. Но дурнота вполне реальна.
Меня зовут по имени. Настойчиво. Голова тяжелая и мне стоит больших усилий поднять ее.
- Орвик… Орвик… Орвик…
- Доми?
Она проснулась. Слава богам, она пережила эту ночь.
И я… тоже.
- Тише, тише… маленькая моя… - Я лег рядом, прижал ее к себе, стараясь не касаться ее перевязанной руки. – Все хорошо. Все уже хорошо. – Под губы попадались ее лоб, глаза, волосы, все еще пахнувшие дымом. Наверное, от меня пахло не лучше. Но главное, что она была жива, здесь, со мной.
_________________

Особняк Понирос
Я чувствовала, что снова начинаю дышать, примериваясь к его дыханию, ловя размеренный стук в мужской груди.
Тук-тук, вдох-выдох, тук-тук, вдох-выдох, тук-тук, вдох-выдох.

Держи меня, держи крепче, не отпускай, только не отпускай. Просто Дочери не могут плакать слезами, не могут, хотя сердце обливается ими. Они кричат, задыхаются, бьются... Ты только держи меня...

И он держал. Было больно. От дрожи двигалась перевязанная ключица, и я кусала губы, но ловила его дыхание, подстраивалась... Сейчас, вот сейчас... Сейчас...
Он был таким теплым, таким настоящим, таким живым, даже не верилось, что мое обезумевшее воображение могло сотворить настолько совершённый мираж, настолько реального Орвика.
Я прислонилась лбом к его плечу и, наконец, смогла перевести дыхание. Его руки чуть ослабили хватку, и одна прошлась по моим волосам.
- Доми...
Я закрыла глаза. Было невыносимо сладко чувствовать это прикосновение и невыносимо больно осознавать правду.
- Произошло что-то ужасное, Орвик, совсем ужасное. Ты ушел, а я упала... Понимаешь, упала?
Снова начала бить мелкая частая дрожь, и здоровой рукой я вцепилась в него.
- Тшшш... Все хорошо, Доми, все хорошо.
- Нет! Не хорошо! Орвик, все плохо! Я упала! Упала! Я потеряла ребенка! Я лежу там, в разрушенном дворце, а ты мне кажешься, только кажешься! И ребенок, вот здесь под сердцем, он есть... А он.... Он... Он не может здесь быть, ведь я упала, я так сильно упала, - крик упал до шепота. - Я сошла с ума....
И меня снова начинало бить.
- Разве я могу быть здесь, в этой комнате, с тобой? Я упала...

- Упала, - соглашаюсь. – Упала. А я не поймал. Обещал беречь тебя и… не уберег. Простишь меня?
Она в ответ подавилась вздохом. Кашляет. Ее колотит крупная дрожь, плечо под моей рукой ходуном ходит.
И губы трясутся, белые.
Я беру ее лицо в ладони, заставляю посмотреть на меня. И сам с трудом выдерживаю этот взгляд. У нее не глаза – темные омуты боли.
Если бы только она могла плакать… От слез стало бы легче.
- Смотри на меня. Смотри… Вот так. И слушай. Ты. Сейчас здесь, со мной. Там, во дворце был взрыв… и много людей погибло. Я тебя нашел в одном из коридоров и даже какое-то время думал, что ты мертва, - голос сорвался и я еле смог вдохнуть. – Но сейчас ты дома…и я больше не оставлю тебя. А тебе нужно лежать, так сказал лекарь. Ты скоро поправишься, обещаю… - она слушает, цепляясь здоровой рукой за мой рукав. – А самое главное… он сказал, что ты сохранила ребенка. Ты слышишь, Доми?

Она с трудом разжимает пальцы, сведенные судорогой, отпускает смятую ткань. И медленно кладет ладонь на свой живот. Поднимает голову и смотрит недоверчиво.
Растерянная.
Оглушенная.
- Он… Я…
- Да.
Я кладу руку поверх ее.
- Санва… Как же это…
- Не знаю, - отзываюсь эхом. – Твоя богиня крепко тебя любит, Домиинара. На мое счастье.
Она не сводит глаз с наших переплетенных рук, и я вдруг вспоминаю, что не мыл их со вчерашней ночи. Так, обтер тряпицей, поданной Этель, и только. А теперь вот… черные костяшки пальцев и… запекшаяся кровь под ногтями.
- Доми, мне нужно… Умыться. И одежду сменить. Я недолго. И дверь открытой оставлю, ты позови только, хорошо?
Она нерешительно кивает.
- Орвик…
- Что?
- Посиди со мной еще минутку.
_________________

Он остался.
Я смотрела на его руку, темную, со следами сажи, и медленно осознавала смысл сказанных им слов.
Он меня искал. Он меня нашел. Он был со мной.
Просил прощения за что-то... За что? За то, что не бросил? За то, что отыскал лекаря, забыл про себя, даже не переоделся, потому что боялся уйти?

Значит, я не сошла с ума. Значит, все и правда хорошо. И Санва... Санва мне не снилась - я была у нее, на самом деле была. Богиня спасла меня. Меня. И еще нерожденное дитя.

Я чувствовала: силы на исходе, еще чуть-чуть, и захочется спать, надо отдохнуть от того ужасного озноба, что был только что, отдохнуть от эмоций и боли. Только попозже.
Мне хотелось еще немного побыть с Орвиком.
Я смотрела на его руку и почему-то вспоминала нашу самую первую встречу. Каким самоуверенным он был! Какой самоуверенной была я. Какими беззащитными мы оба стали.
- Я была у нее, Орвик, я была у Санвы. Ничего после падения не помню, потому что богиня забрала к себе. Она спасла нас, согревая в амирских песках и насылая целительный сон.
- Я не знаю, как мне отблагодарить ее, Доми... Наверное, навсегда останусь у нее в долгу. Могу скупить все свечи в столице, если Санве это понравится.
Я невольно улыбнулась:
- Не уверена, что богиня будет рада тому, что куча людей в городе останется вечером без света. Она соединила нас, Орвик, и решила подарить нам дитя.... Может, может ты ей просто нравишься? Или она тебя испытывает? Или дает шанс в жизни? Богиня мудра, но помыслы ее - тайна даже для Дочерей. У тебя на шее остался шрам, хотя давно должен был исчезнуть. Иногда мне кажется, что она соединила нас уже тогда, а мы так долго шли друг к другу... Так долго шли... И продолжаем идти.
- Чувствую себя почти зятем Санвы. Как-то это.... тревожно. Никому не пожелаешь иметь в тещах богиню.
- Да-да, придется тебе вести себя очень осторожно, - улыбнулась я и снова стала серьезной. Предстояло сказать очень важное. - Я его слышала, Орвик.
- Кого?
- Малыша.
- Доми...
-Нет, послушай меня. Когда я была у Санвы, я его слышала, мы разговаривали, он называл меня мамой. Это мальчик. У нас будет мальчик, Орвик.

Все ж таки падение не прошло для Доми даром.
Она была у богини? Да и пусть, мало ли что привидится в беспамятстве… если она верит, что спасла ее Санва, а не счастливый случай, то так тому и быть, но… говорила с ребенком? Я хотел было уже сказать, что ей все приснилось, и это совершенно невозможно, но вдруг увидел сияющий взгляд Доми.
И слова застряли на губах.
Она мягко улыбалась, будто прислушиваясь к чему-то, что слышно только ей.
По большому счету ведь совсем не важно, что ей пригрезилось, главное, что она жива… и мой… - сын? – сын тоже жив.
Я улыбнулся ей в ответ.
- Мальчик… Скоро узнаем, правда это или нет. А пока тебе следует лежать и отдыхать. Ты голодна? Я распоряжусь, чтобы принесли завтрак.
- Не уверена, что хочу есть.
- Ты должна сейчас думать не только о себе, ты помнишь? Рука сильно болит?
Доми слабо пошевелила кончиками пальцев, выглядывающих из-под бинтов.
- Есть немного, - призналась она.
- Лекарь оставил капли, сказал, что можно дать тебе, если будет очень больно.
- Я пока потерплю… Орвик, - Доми наморщила лоб.
- Что?
- Астор…
- Сейчас узнаю, как он. Вчера он вернулся с парада вместе с Варравой, так что думаю, он в порядке. Пришлю его к тебе, хочешь?
- Хочу. А… как прошел парад?

Мне живо припомнилось высокомерное лицо... лорда Эгана - никак не могу привыкнуть называть его так,- когда он давал мне "ценные" советы. А потом – это же лицо, перемазанное сажей и перекошенное от волнения. За Доми. Чья невидимая рука вела ее, когда она решила купить именно этого раба?
Что ж, надо признать, что этот человек вернул вчера ей свой долг сполна.
- Парад был… грандиозным, - я с трудом припомнил белоснежного исполина, проплывшего мимо «Молли» к пристани. – Астору понравилось.
- А… совет Десяти? Он состоялся?

Хороший вопрос.
Откровенно говоря, Совет напрочь вылетел у меня из головы. Не до него как-то было. Но, судя по тому, что северный лорд вернулся с него живым и здоровым, Совет все же был. А каковы его итоги – это еще предстоит узнать.
- Не знаю, - честно признался я. – Но собираюсь это выяснить в ближайшее время.
_________________

Это было похоже на движение маленькой рыбки, как будто проплыла, едва задев кончиком хвоста, и скрылась. Но я абсолютно точно это почувствовала. И я знала, что это такое. Первое шевеление. Чуть раньше срока. Вообще, обычно малыш дает о себе знать в середине, и я ждала его знака недели через две-три, но... Он решил по-другому. Или мне показалось?
Я с трудом сосредоточилась на разговоре.
Астор. Астор был дома, здесь, и я знала, что даже если бы что-то пошло не так вчера ... Орвик не оставил бы моего мальчика. Я это знала. А все остальное казалось второстепенным. Еда, обезболивающие, Совет...
Честно говоря, тяжело было удерживать нить разговора. Я устала, очень устала, но держалась изо всех сил. Просто знала, что Орвику надо уходить, что вот сейчас он поднимется, для того, чтобы умыться, переодеться, распорядиться насчет еды, узнать новости про Совет... А я так соскучилась, что сама мысль о том, что через мгновение он оставит меня, несла в себе потерю. Мы не виделись меньше суток, но за это время столько всего произошло, что казалось - я не видела его год и провожала на парад кораблей в прошлой жизни.

Я соскучилась, Орвик, я совсем отвыкла быть без тебя, представляешь? Я не могу на тебя наглядеться и наслушаться, и от того веду себя сейчас так глупо, не отпуская. Прости мне этот каприз. Прости, ладно?

Нет, мне не показалось. Снова проплыла рыбка, я почувствовала. Он дал знак. И мир вокруг замер.
- Орвик...
- Доми?
- Он шевелится. Наш сын шевелится.
Я подняла глаза на мужа. Его рука все еще лежала на моем животе, а я убрала свою ладонь. Его лицо было ошеломленное, совсем мальчишеское и... растерянное.
- Прямо сейчас? - спросил шепотом.
- Да.
- Я ничего не чувствую, Доми, где? Может, он еще раз стукнется, а? - в его голосе было столько отчаяния, что я не смогла сдержаться от улыбки. - Малыш, давай еще раз.
- Орвик, - здоровой свободной рукой я потянулась к его плечу, - наклонись ко мне.
Он наклонился.
- Наш сын еще слишком маленький, чтобы ты почувствовал его удар. Он пока плавает словно рыбка в аквариуме, и я чувствую это движение, как волны, которые он создает. Но пройдет еще немного времени, и малыш подрастет, тогда ты сможешь его почувствовать. Наклонись еще поближе.
Он наклонился.
И я его поцеловала. Мне так давно хотелось его поцеловать, с того самого момента, как прошла дрожь. А он такой недогадливый. Мой Орвик.