ОСТРОВ ГРЕХА

***

»» 28.08.17 10:12 ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Стена
_________________

После ухода Маргариты в кабинете воцарилась оглушающая тишина.
Через минуту она нарушается громким выдохом за приоткрытой дверью и звуком упавшего тела.
Я вздрагиваю, как от удара.
И знаю, что это за звук.
Трясет. От ярости и пережитого страха.
Я сжимаю пальцы в кулак, чтобы унять дрожь.
- Это была Маргарита. Безликая. Гостья в моем доме, - слова даются с трудом. – Она пришла потому, что я пригласил ее. Она поздравила меня с рождением наследника и пожелала взглянуть на него. – Доми хотела что-то сказать, но я перебил ее, повысив голос: - Я решаю, кому можно, а кому нельзя показывать сына!!! Это тебе не прием на сотню гостей, а частный визит важного человека, от которого зависит многое на этом острове! И не смей нести чушь про всякий сглаз!

От моего голоса Брент захныкал, просыпаясь.
_________________

Я с трудом проникала в смысл сказанных слов.
Такое опустошение… которое наступает всегда после подавленной внутри Песни…
Я научилась с ней справляться. Долго училась и – научилась. Только уже давно не слышала и с непривычки…

Как во сне.
Все как во сне.

Орвик кричит. И дело даже не в крике. Он никогда не разговаривал таким тоном. Не со мной.
И я стояла, широко раскрыв глаза, и смотрела на него. А в ушах эхом:
«Не смей! Не смей! Не смей…»
- Да, мой господин, - тихо в ответ.
Я потом обо всем подумаю. Сейчас ребенок плачет. Да и мне после зова плоховато.
Оглянулась, чтобы понять, где лучше сесть. Кресло.
Опустилась с уже кричащим ребенком в него, быстро обнажила грудь, и малыш тут же присосался, забавно двигая щечками.

От невозможности высказать сейчас все, что кипело внутри, болело где-то за грудиной. Хотелось схватить Доми за плечи, встряхнуть и заорать: «Что ты наделала?!»
Нельзя.
Не тогда, когда у нее на руках мой сын.
Но просто стоять столбом и смотреть я тоже не мог.
Дернул за сонетку, вызывая прислугу, но спустя минуту пришла взволнованная Лорена.
- Мой господин, там… там… - она оглянулась на Доми.
- Знаю. Пусть этим кто-нибудь займется. – Собственный голос показался чужим. – А ты проследи, чтобы вещи госпожи Домины и Брента были собраны для путешествия.
Лорена растерянно моргнула.
- Вы уезжаете, сэр Орвик?
Я закрыл глаза и мотнул головой.
- Не я. Госпожа Домина с моим сыном завтра едут в столицу. Сопровождать их будут Варрава и моя мать. Позови их сюда через… полчаса.
- А вы?
- Я пока остаюсь.
_________________

Брент не был голоден. Он был напуган криком. И, прижавшись к моей груди, работая крошечным беззубым ртом – успокаивался. Его глазки потихоньку закрывались. Малыш снова возвращался в сон. А меня накрывала волна нежности и любви. Огромная волна – выше человеческого роста.

Мой сынок. На моих руках.

Такое уже было однажды - с Астором. Его появление на свет четко поделило всю мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. С рождением ребенка женщина меняется – словно рождается заново. И вся ее жизнь начинает зависеть от крошечного существа – нового человечка. Все свое дальнейшее существование она начинает подстраивать под его: его сон, его бодрствование, его голод, его боли.
А он почти сразу начнет познавать свои первые страдания в этой жизни – колики в животе, прорезка зубов, невозможность объяснить взрослым, что ему надо. И как решение – крик. Услышьте меня! Поймите! Страх… страшно, наверное, лежать одному, когда не к кому приткнуться.
Вошла Лорена. Орвик что-то ей говорил, но суть этого разговора ускользала от меня.
На подавление Песни ушло слишком много сил. И Брент… чувство огромного облегчения от того, что он со мной – затмевало все.
Я поняла, что Лорена ушла, лишь когда хлопнула дверь. Орвик остался в кабинете.
- Знаешь, - тихо начала говорить, – что такое потерять ребенка? Когда я только купила дом и нашла Дирика с Этель, мы все вместе поехали на ярмарку. Я, Дирик, Этель и Астор. Трое взрослых и один маленький мальчик. Казалось, что может случиться? Трое взрослых! И именно это сослужило плохую службу. Каждый надеялся на другого, и когда мы вдруг после уличного представления встретились – оказалось, что Астора с нами нет. Я была уверена, что мальчик с Дириком: сын не отходил от него в то время… потребность отца. Дирик был уверен, что мальчик с Этель, а Этель вообще отправилась во время представления искать ткань на сорочки в полной вере, что Астор со мной. Знаешь, что я пережила? Огромная площадь, толчея приезжих со всех окрестных поселков и деревень, незнакомый город. Ужас… это был ужас. Сколько воров и бандитов прибыло как мы – только для своих темных дел? Да даже если и без этого… куда он пошел? Заблудился? Как мы найдемся? Мне тогда казалось, что я умерла. Просто вот жила… и нет меня. А Астор, оказалось, просто увидел сундук с куклами, теми самыми куклами, которые участвовали в представлении и теперь лежали в сундуке. Зрители начали расходиться, площадка перед сценой пустеть, и вот тогда… тогда я увидела Астора… стоял такой спокойный, изучал куклы… Знаешь, запомнила на всю жизнь. С тех пор, куда бы не выезжали, был четко ответственный за мальчика. В зависимости от ситуации: либо я, либо Дирик, либо Эстель. Вот сегодня, когда я увидела пустую колыбель, тот ужас повторился.

Сложив руки на груди, я слушал то, что говорила Доми, не поднимая глаз.

- Нянька должна была тебе сказать, что ребенка взял я. Он не исчез неизвестно куда, его взял я, его отец. Или мне следовало спросить твоего позволения? И скажи мне, с чего ты взяла, что Брент вообще здесь? Ты должна была спросить у охранника позволения войти, он не для красоты там стоял!.. - с трудом перевел дыхание. - Не было причин впадать в панику, Домиинара. Причины для паники были, скорее, у моей гостьи. Можно только представить, что она испытала, когда в кабинет ворвалась дочь Санвы почти в боевом трансе, устранив охранника у двери. Да-да, это его труп там сейчас волокут мои слуги. Я не знаю, кто его убил – ты или безликая в наказание за то, что он не уберег ее покой. Это неважно теперь. Важно лишь то, что ты угрожала безопасности моей гостьи. В моем доме. Она доверилась мне, и была без маски. Она смотрела на моего сына с любопытством и даже нежностью, и не было ни единого слова или жеста, который можно было бы расценить как угрозу. Что ты наделала, Домиинара?.. – горло перехватило и я отвернулся. Помолчал, собираясь с мыслями. – Ты оскорбила госпожу Маргариту. Я не знаю, какая последует реакция клана, но пытаюсь ее опередить. Ты отправляешься на Царь островов рано утром. Возьмешь с собой Этель и леди Изабель. Варрава отвезет вас и вернется обратно, он нужен мне здесь. Ты будешь ждать моих указаний. Официальная причина отъезда – необходимость представить наследника дома Понирос Правителю, а также Рихарду. Письма… письма я напишу, дам тебе с собой. К тебе присоединюсь, как только смогу.
_________________

В ту ночь дул прохладный ветер. Хотя предыдущие ночи были жаркими, даже душными. Я сидела на легком покрывале на траве и думала о том, что, наверное, ветер нагонит волны, и, вероятно, воды будут слегка штормить.
Я сидела на легком покрывале в маленьком садике. Том самом, любимом уголке. Завтра меня здесь уже не будет.
Дом потихоньку успокаивался. Скоро рассвет. Всю ночь шли спешные сборы, давались указания и распоряжения, собирались вещи, слуги бегали по коридорам, спешно исполняя указания. И, вот, наконец, несколько часов тишины.
Орвик пришел в спальню очень поздно. И сразу лег. Но я знала, что он не спит, хотя глаза были закрыты. Лежать вместе с ним в одной кровати, тоже закрыв глаза и молчать, я не могла. Странное чувство пустоты наполняло грудь. Мы словно стали чужими. Всего за несколько часов. И говорить было не о чем. И коснуться я его не могла, поэтому тихо встала, взяла покрывало и вышла в сад.
О чем я думала, подставляя лицо прохладному ветру?
Ни о чем, и обо всем сразу.
О том, что мечтала найти свой дом на острове Греха, но завтра улетаю обратно.
О том, что отношения с леди Изабель только ухудшились.
О том, что я неподходящая жена собственному мужу.
О том, как он разговаривал со мной там, в кабинете. Тоном господина.

Господин Понирос…
Госпожа Понирос…
Господин и госпожа Понирос…

Поднесла к лицу кольцо, потрогала его рукой. Вот оно – знак принадлежности мужчине.
Понимала ли я, как ему сейчас сложно? Да, понимала.
Когда туман в голове прошел, когда Брент уснул в своей колыбели, когда дом словно наполнился шепотом, переходящим из уст в уста: «Безликие, Безликие, Безликие…» Когда пришло осознание.
Потому и смолчала. Потому и приняла его решение безмолвно.
Там, где Безликие, там всегда опасность.
И я бы никогда, никогда не показала бы им своего новорожденного ребенка! Нашла бы тысячу причин и спрятала подальше.
Орвик поступил иначе. Для него это – правила хорошего тона.
А мои слова про недобрые глаза назвали «бредом». Наверное, вот это ранило. То, что мои слова - бред.
Мир господина Понироса устроен не так как мир Домиирары эр-Риах.
Совсем не так.
А мир госпожи Понирос? Как устроен он?

Что ты наделала, Домиинара?

Разрушила твой мир, Орвик. Прости, я не хотела. Хотя вряд ли тебе станет легче от моих слов, правда?
И я снова уезжаю с Греха…
Небо стало потихоньку светлеть. Времени осталось совсем мало. Времени не осталось совсем.
Я наклонила голову к цветущему кусту и вдохнула его аромат. На память. Может быть, я сюда уже не вернусь.
Потом поднялась и направилась в спальню. Орвик спал.
И резко пришло осознание, что мы расстаемся. Что последнее, что я увижу через несколько часов – это плотно сжатые губы и глаза, в которых укор. И именно это увезу с собой. И еще письма.
И времени осталось мало… сколько до подъема? Пара часов? Час?
Хорошо, что он спит.
Я тихонько легла рядом. Сначала слушала его дыхание. Потом уткнулась носом в шею. Он не пошевелился. Это тоже хорошо. Времени не осталось совсем. У меня был всего лишь час, чтобы побыть рядом. Просто женщиной. Просто рядом с мужчиной.
Мужчиной и женщиной. Женщиной, для которой есть только этот мужчина.
Его дыхание.
Его руки.
Его кожа.
Спи… времени совсем не осталось… я просто полежу рядом…

Все-таки уснул. Хотя несколькими часами ранее мог бы поклясться, что мне это не удастся. Но, услышав тихое звяканье колокольчика у двери, - кто-то из слуг согласно указаниям извещал о наступившем предрассветном часе – открыл глаза.
Тяжелый короткий сон, не принесший отдыха.
И предстоял не менее тяжелый день.
Я медленно повернул голову и встретился глазами с Доми. Проснулась? Или тоже не спала?
Выражение в ее темных, почти черных глазах было не разобрать.
Еще совсем немного – и я больше их не увижу.
Подавив вздох, я повернулся и сгреб ее в объятиях. Она будто только этого и ждала: обхватила меня руками, переплела ноги с моими – и замерла, уткнувшись лицом в шею. Прижавшись щекой к ее волосам, я думал о том, что мы снова расстаемся. А ведь я поклялся после взрывов в столице, что больше не отпущу ее от себя. Прошло совсем немного времени – и клятву пришлось нарушить.
Но что я могу сделать?
Безопасность Доми и детей – это главное.
Все остальное как-нибудь утрясется.
С этим были согласны даже Варрава и моя мать. И я был благодарен леди Изабель за то, что она оставила все комментарии при себе, а просто молча кивнула в ответ на мои инструкции и ушла собирать вещи. Варрава перед уходом долго смотрел на меня тревожным взглядом и перед тем, как выйти, сжал мое плечо.
- Молли будет готова к утру.
- Спасибо. Я буду ждать твоего возвращения.
Жаль, что я пока не могу сказать этого Доми.
_________________

Утренние сборы прошли как-то слишком быстро. Наверное, потому что все были очень сосредоточенны. И еще молчаливы. Будто лишнее слово или звук может нарушить установившийся порядок и слаженность. Быстро умыться, одеться, позавтракать. Молчаливые рабы, молчаливые хозяева.
Потом разойтись по своим углам, чтобы через полчаса встретиться вновь в холле.
Я взяла на руки Брента. Няня следовала на некотором отдалении. Астор был в сопровождении Этель. Дирик стоял рядом, нагруженный вещами. Варрава и леди Изабель ждали, полностью готовые к отъезду.
Сундуки и корзины уже были загружены в повозку. Остался Орвик. Он спустился через несколько минут с письмами в руках, остановился на нижней ступени лестницы, окинув взглядом собравшихся, потом кивнул головой.
Слуги открыли дверь, и все мы вышли на улицу.
Было по-утреннему прохладно и свежо.
По повозкам и коляскам расселись так же молча и быстро, как делали все в тот день. Орвик и Варрава верхом. Как и отряд вооруженных всадников – охрана. Я, леди Изабель, Брент и няня в коляске. Астор с Дириком и Этель в повозке.
Тронулись.
Судьба делала очередной крутой поворот. Но как часто бывает, полное осознание происходящего придет позже. А в тот момент… в тот момент голова была занята совсем не будущим, не предстоящим.
Только настоящим. Только тем, что происходило в данный конкретный миг. Словно жадно забирала, брала то, что станет потом самым важным и дорогим.
И если бы не послеродовое состояние, если бы не дни, когда кровит, я бы села верхом и поехала рядом с ним. Молча.
И близко.
Подумать над всем остальным у меня еще будет достаточно времени – перелет долгий.
А почувствовать Орвика рядом… все остальное уходило в то утро на задний план – отступало перед разлукой.
Там, в спальне, только проснувшись, он обнимал меня так, что отчуждение последних часов таяло. И сердце начинало биться сильнее. Словно проснувшееся после спячки. И мне хотелось сказать ему: «Ты самый большой дурак на свете, Орвик Понирос. Кто же женится на Дочерях? На женщинах чужой страны и чужих традиций? Тебе ведь нужна другая, совсем другая жена».
И – не сказала. Только подняла лицо, коснулась пальцами его густых волос и прижалась губами к его губам.

Ты еще не раз пожалеешь об этом браке, наверное.

И все же…
Я самая большая дура на свете на свете, Орвик Понирос. Я умудрилась стать леди Понирос. И я тебя люблю.
Мой муж чувствовал взгляд, и часто оборачивался, и сдерживал коня, что бы поравняться с коляской.
А Грех только начинал просыпаться. И небо потихоньку становилось прозрачным и совсем-совсем светлым. И пристань уже жила своей жизнью. Еще не такое многоголосье, еще не толкотня. Но уже – начало дня.
Молли…
Не было времени даже полюбоваться на нее снаружи. Мы сразу же поднялись на борт.
Матросы и рабы грузили вещи. Каюты были полностью готовы для пассажиров.
Я зашла… вернее, Орвик меня завел в ту, где мы… где я сказала ему о ребенке.
Санва, я была рождена для песков, а ты связала мою жизнь с кораблем.
Закрыла глаза. Что бы почувствовать на своих плечах руки мужа. И еще сильнее зажмуриться. И хотелось сказать ему… но в последний момент вспомнила о другом. О том, что он говорил вчера.
- Орвик, какие письма ты мне передашь и что я должна с ними сделать?

Пристань Греха, рассвет, «Молли» на причале. Это всё уже было.
И Доми снова уезжает от меня.
Только теперь не по своей воле. Сегодня я сам отправляю ее. Отрываю.
Больно? Да.
Но необходимо.
Ночная влажность несет зябкий холод, и все плотнее кутаются в плащи. Почему-то похолодало именно сегодня, хотя обычно утренняя прохлада приятна.
В моей каюте все по-прежнему, только поставлена колыбель для ребенка и узкая койка в углу для няньки. Дорожные сундуки задвинуты под лавку. Все готово к отплытию.
Доми осторожно перекладывает малыша в кроватку, расправляет над ним полог и поворачивается.
Мы оба понимаем, что времени у нас не осталось совсем.
- Орвик, какие письма ты мне передашь и что я должна с ними сделать?
Ах, да. Письма.
Вынимаю из-за пазухи бумажный пакет.
- Здесь письмо для Роддена, отдашь ему сразу. Письмо для Рихарда в лапу Коршуна, отдашь его леди Изабель. Третье письмо в двойном конверте, неподписанное. Оставь пока у себя. Я вскоре напишу, что с ним сделать. Поняла?
Она кивает.
- Доми.
Я делаю шаг и обнимаю, так крепко, будто в последний раз.
- Прости, но я не вижу другого выхода. Береги Брента, ты и он – самое дорогое, что у меня есть. Первое время моя мать побудет с тобой. Не бойся ее. Характер у нее, конечно, не подарок, но она любит меня. И сделает то, о чем я ее просил. Ты теперь леди Понирос, помни об этом. И всегда будешь под защитой моего дома.
Я беру ее лицо в ладони, заглядываю в темные встревоженные глаза.
- И еще одно помни. Сколько бы ошибок ты ни сделала, сколько бы я их ни сделал - я люблю тебя.
У прощальных поцелуев горький вкус. Вкус расставания.
Но я глотаю его с жадностью, потому что скоро не будет и такого.

»» 17.08.17 13:05 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

И все.
Забыто все напрочь. Только жадные требующие губы. Которые сминают мои губы. И спина упирается в стену. И в спину впивается какая-то рамка. И руки крепко прижаты над головой его ладонями. И хочется большего. И поцелуй бесконечен.

Бес-
Ко-
Не-
Чен…

- Я согласна, мой господин…
Это уже когда бесконечность почти закончилась, и мы оба тяжело дышим, упираясь друг в друга лбами.
- Согласна?
- Да.
Он поднимает лицо и ищет мои глаза:
- Согласна быть покорной?
- Согласна станцевать для тебя танец Дочерей. Когда босиком, с звенящими браслетами на ногах и в множестве шелковых платков. А тот, кто в эту ночь делит ложе, должен во время танца кинжалом аккуратно рассекать ткань. И если мужчина не поранит Дочь – то он ее господин. А если поранит…
Нет, это невозможно, его губы были так близко, что я не удержалась и потянулась.
- А если поранит? – Орвик спросил прямо во время поцелуя.
- Тогда она его госпожа.
- Я не пораню.
- Посмотрим. И постарайся, чтобы Тай покрыл Агату. Там могут родиться чудесные быстрые выносливые жеребята.
- Доми!
Я тихонько засмеялась, уткнувшись ему в шею.
- Мой господин…

… Корабль быстро набирал ход. Бежал по волнам. А потом взмыл в небо. Еще чуть-чуть, и Молли прорежет плотные облака.
Я снова видела, как Орвик на берегу становится все меньше и меньше, превращаясь в крошечную точку.
Только теперь все было иначе.
В каюте Орвика спал необыкновенный человечек – наш сын.
И будущее не пугало. Хотя причин для опасений, размышлений и принятий решений было предостаточно.
Просто опасениями, размышлениями и принятиями решений была полна вся моя жизнь.
Когда Грех скрылся из вида, я возвратилась в каюту. Там на столе лежал пакет, из которого выглядывало три конверта.
А на стуле – забытый Орвиком плащ с красивой чеканной фибулой у горловины. Я коснулась пальцами украшения.
Орвик…
Мой Орвик.

»» 22.08.17 20:42 Безбрежные воды

....

»» 17.08.17 13:10 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Пешка — единственная фигура в шахматах, которая имеет большую цель. И только она может стать тем, кем захочет.

Детей пугают небылицами о демонах в масках. Их удел – шепот, их время – ночь. Их лица – маски, а тела – широкие черные накидки с глубокими капюшонами. Сказки о масках.
Детей пугают реальностью о магах. Их удел – шепот, их время – ночь. Их лица – маски, а тела – широкие черные накидки с глубокими капюшонами. Снова сказки о масках.
Так ли мы различны? Ведь мы не белое и черное, не ночь и день. Мы – мерзость. И он, и я. Всем сердцем любя свою семью, безгранично уважая каждого ее представителя, я все прекрасно осознаю. Мы, равно как и маги, сила, запертая в хрупкие оболочки, мощь, которая разрушает изнутри.
Два разных мира, порченная ядовитая кровь и затягивающая всё воронка на манер черной дыры где-то там в груди, где должна быть душа. Если она там? Скажи мне, маг, есть ли? А, впрочем, не говори, потому что я не должна знать. Не должна хотеть знать, но все равно думаю об этом, сидя за одним столом с незваным, нежелательным гостем.
Долой сказки и маски – мы встречаемся лицом к лицу. Как и говорил мне отец: Эззелин, его мать Элинор, и еще двое талантливых представителей клана. Среди присутствующих я занимаю место рядом с магом, слева от него и не могу не рассматривать украдкой его реальный облик: тусклый аквамарин больших глаз, полные губы и редкие веснушки. Реальный ли или опять морок? Очередной не озвученный вопрос.
Магистр Теней не давал никаких распоряжений касательно беседы за столом. Я здесь в роли дитя, находящегося под защитой своей кукольной внешности, воина Эльмио и дара. Вот только страшится ли маг боли? Что будет, если я влезу ему в голову, потрачу все свои силы, чтобы внушить ему ощущения? Сможет ли он сопротивляться и как долго? Не станет ли это концом всему: связанному с ним Эззелину, мне и незваному гостю с ЦО.
Вопросов много, слишком много, чтобы аккуратно орудуя серебряными приборами разделывать мясо в своей тарелке. Чтобы поддерживать непринужденность на уровне типичного для меня ужина. Эмоции так трудно скрывать, а каждый брошенный на брата взгляд ранит будто росчерк столового ножа по сердцу. И все же я пытаюсь, ведь именно самообладания ждет от меня отец. А я не имею права подвести магистра Теней, Элинор, Эззелина, всю свою семью.
Сделав глоток алого как кровь вина из хрустального бокала, аккуратно ставлю его справа от себя и поднимаю глаза. Не таясь, ловя взгляд мага, когда понимает, что внимательно смотрю на него.
- Мы с вами уже встречались, - нарушаю тишину своим тихим голосом, потому что для поддержания иллюзии непринужденности именно мне, девочке, которой возможно в силу возраста будет простительно любопытство, нужно начать беседу, - но я так и не спросила вашего имени. Как вас звать?
Запечатываю вопрос улыбкой, чуть ломаной ввиду натянутости нервов. Это напряжение едва уловимым туманом висит над столом. Сочится из каждого представителя клана, находит выход в чуть более резком соприкосновении стекла бокалов с деревянным столом, в чуть более громком скрежете серебра о белый фарфор тарелок. Даже в сбивчивой мелодии сердец, зажатых в тиски опасений.
- Я Маргарита, - продолжаю, не сводя глаз с мага даже тогда, когда кажется, что зияющая в его груди тьма тянет ко мне свои липкие щупальца.
Нельзя поддаваться страху, нельзя давать волю эмоциям. Я постараюсь быть той куклой, которая не страшится колдуна. Которая искренне не понимает, почему должна его бояться. Которой легкомысленность дарует крылья непосредственности. Я буду на своем месте в механизме этого обеда.

»» 17.10.17 19:07 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Вилла Понирос

После отъезда Доми дни потянулись невыносимо долго. Если бы не срочность навалившихся дел, я бы сошел с ума в опустевшем доме. Меня покинули разом все: жена, Брент и Астор, которого я привык уже считать почти своим, мать, брат… в первый день я долго стоял на пороге едва обставленной детской – и не мог заставить себя перешагнуть порог. Взгляд скользил по маленькой кроватке в углу, новым занавескам и пушистому ковру – зачем теперь все это? Совсем недавно я мечтал, что мой сын вырастет здесь.
Но судьба распорядилась иначе.
Я бесшумно закрыл дверь и больше никогда не заходил в эту комнату.
Если предаваться унынию, ничего не успею в срок.
К возвращению Варравы нужно было подготовить два корабля.
Письма поверенному, управляющему, короткие записки с распоряжениями Теону и Толстому Яну, кипы счетов и личный контроль за погрузкой, добор экипажа, череда наемников для охраны, рекомендации, и снова письма – к вечеру я валился с ног от усталости.
Но эта была не та усталость, от которой приходит хороший, глубокий сон. В голове гудели мысли, которые не давали уснуть. Как долетела «Молли»? как устроилась Доми с детьми? Всё ли у них есть? Как обстоят дела в столице? Не опасно ли сейчас там? И почему так долго не возвращается Варрава, он должен был появиться еще вчера…

«Танцующая Молли» вошла в порт рано утром.
Я встретил ее на причале и крепко обнял брата, сбежавшего по первым сходням на берег.
- Как все прошло? – тихо и серьезно спросил я его.
- Все хорошо, - так же серьезно ответил он. – Родден был вне себя от радости. Как тут у тебя?
- Пока тихо. Начинаю думать, что перестраховался.
Варрава окинул внимательным взглядом порт и убегающие вверх улочки.
- Нет… не думаю. Просто это вопрос времени. – Он хлопнул меня по плечу и показал на наши корабли. – Закончил погрузку?
- Почти. Сегодня к вечеру. Там немного осталось.
На борт носильщики таскали мешки с зерном.
Варрава некоторое время следил за ними, а затем, будто вспомнив что-то, принялся с сосредоточенным видом шарить по карманам.
- Бездна, куда же я дел… сейчас… вот, - на его ладони лежала серебряная фибула от плаща. – Доми отдала. Твоя?
В утреннем солнце переливался тисненый герб.
- Моя.
Металл был теплым, нагретым. Будто его долго держали в руке. До боли стиснул застежку в ладони.
- Больше ничего не просила передать? – голос как-то странно сел.
- Если я скажу, что поцелуй, ты же не поверишь?
Я фыркнул в ответ, и Варрава жизнерадостно усмехнулся:
- Ну вот, другое дело, а то у тебя рожа как на похоронах. Так, давай сюда список на погрузку, я все проверю.
- Ты не поедешь домой?
- Дольше мотаться туда-сюда, все равно вечером отплывать.
- Я подготовил письмо для Правителя, в нем пишу, что дом Понирос выражает соболезнования в связи с недавними событиями в столице и направляет два корабля с провиантом для помощи пострадавшим жителям. Там же извиняюсь за то, что не смог сделать этого раньше, и сообщаю, что моя супруга благополучно разрешилась от бремени, подарив мне наследника.
- Кто передаст письмо?
- Оставлю это на усмотрение матери. Леди Изабель давно не была при дворе, возможно, она захочет попробовать передать его лично. Либо в установленном порядке через секретаря, но это уж она сама сообразит, как лучше.
- Хорошо. А… что передать Доми?
Я не ответил на этот вопрос и думал об этом весь день. Что передать женщине, которая увезла мое сердце? Никакие слова, никакие памятные безделушки не могут выразить, как сильно я скучаю по ней, как думаю о ней так, что спать не могу… Как сказать, что люблю ее?
…Перед тем, как вечером отправиться снова в порт, я вытащил из шкафа тяжелый ларец, откинул крышку. Было немного страшно – а вдруг умерли? Вдруг там сухие ветви?
В темной глубине матово светились белым нежные лепестки свадебных венков.
Чуть влажные, будто только что срезанные. Живые.
Варрава отвезет это ей.

»» 03.12.17 07:37 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Гнездо безликийх.

О декаданс случайные встречи. Стол преферанс горящие свечи.
На патефон надета пластинка. Гои сидят и слушают Стинга

Мы танцуем невтакт.
- Ты понимаешь это Безликий?

Ищу того кто поведет нашу историю.
Изучаю всполохи света каждого сидящего за столом.
Мои палачи сняли маски, но по их лицам я не могу сказать ничего.
Ищу подсказку у кого из них за спиной припрятан нож для моей кончины.
Зову на помощь Безмирье. Закрывая глаза включая оставшиеся чувства.
Будто слепой улавливая опасность на ощупь, слух и запах.
Слишком долго те кто меня принимают на этом острове, носили маски.
Словно золотой каркас  те создали  им плоть нужной формы.
Они не повзоляют себе продемонстрировать лишнее собеседнику.
Свою же маску я не снимал никогда. И снимать её не собираюсь и сейчас. Не умею по другому.
Давая на откуп лишь внешность и флер сказок, что бытуют на устах обычных людей.
Принимая то же в ответ от Безликих.
Мы слепые игроки в покер, на ощупь распознаем масть розданных нам карт.
Это дарует волнение где-то на затылке. Зудящее чувство тревоги и возможно страха.
Пробую его совсем по-немногу. Как яд по капле каждый день, чтобы выработать иммунитет и не захлебнуться в случае отравления.

Карминно-красный вокруг одной фигуры горит ярче всего. Принадлежит той назвалась матерью Эззелина.
Помню её истинный изумрудный цвет, чуть светлее чем у её сына. Это цвет её глаз и цвет её надежды.
Слышал его  через сны, сворованные у моего пленника в минуты, когда тело его слабло и веки с неохотой тяжелели.
Я плутал в лабиринтах его снов. И ломал терновые кусты защиты.
Мой пленник защищает все дорогое для себя выстраивая иллюзорные препоны с виртуозной тщательностью.
Это заставляет восхищаться и любоваться искусственными, рваными снами и смаковать их снова и снова.
Особенно сейчас, когда венозные след на его лице - наша тонкая связь друг с другом- стерся почти до половины.

Кармонно-красный светлеет ярким всполохом на тон. Она смотрит не отводя взгляда от сидящего напротив меня Эззелина.
Это цвет страха или любви?
Она переводит взгляд. Цепляется за мою тень. И въедливо изучает.
Почти ощущаю холодным ознобом промеж лопаток липкие касания её взгляда.
В её тонких пальцах серебряные приборы медленно разрезают кровавый кусок плоти.
Она смотрит на меня и подносит вилку с насаженным на неё куском мяса ко рту.
Цвет густеет. В нем растворяются черные прожилки. Ненависть?

По правую сторону от Эззелина расцветает цветок густого фиолета.
В него вплетен цвет розовой непосредственности и любопытства.
Девочка с голубыми глазами с каплей тьмы на дне пристально изучает меня.
Отдаю долг нашей первой встречи, позволяя скользить по моему лицу не обращая взора не неё.
Облизываю губы будто могу распробовать цвет девочки на вкус.
Где-то в глубине горла свербит болью, когда наши взгляды встречаются.
Глубоко втягиваю в себя воздух пытаясь нащупать то, что ощущал в садах во время нашей первой встречи.
Цепляясь за хрупкую надежду того что, возможно, потом спасет мне жизнь.
Девочка, мне кажется, ты принесла для меня козырь в рукаве.
Растираю между пальцев фантомное ощущение пыльцы павшей с крыльев раздавленной бабочки.

- Мы с вами уже встречались, - голос звучит тихо. Эхо подбрасывает слова в воздух и несет под купол к цветным фрескам.-
Но я так и не спросила вашего имени. Как вас зовут?

Даю себе право молчать. Дожидаясь пока её губы коснуться края бокала и отопьют вина.
- Забудь свое имя.
Говорили мне. - Оно не значит ничего. Но может потянуть тебя ко дну.

- Я Маргарита,- продолжает она.
Киваю.
Цвет сидящего рядом Эззелина накрывает плащом хрупкие плечи моей новой знакомой.
Обвивает тонкими шипами. Защищает привычной невидимой иллюзией.
Он смотрит на меня. Губы трогает почти незаметный оскал предупреждения.
Она же смотрит с наигранными любопытством и несерьезностью свойственной той внешности, которую носит вместо маски.
Можно ли доверять этой хрупкости, что мне так виртуозно продают? Сколько людей поверили в эту игру? Сколько выжили после этого?

-Маргарита.- Говорю. - Помню вас.
Вы пахните неосознанной виной и Бездной...
-Как меня зовут? - позволяю себе удивление в голосе - Всего лишь имя? Вы так скромны, Маргарита, в своих вопросах. - Медленно втягиваю в себя воздух, желая притянуть к себе поближе девочку с фарфоровой кожей. - Мои же вопросы не так скромны.
Сколько порченных в гнезде?
Какова их сила?
Скольких я смогу убить сам прежде чем мне перережут глотку?
Кто сидящий за этим столом решиться убить меня?
Как вы спасете Безликого сидящего подле вас?
- Вы можете спросить меня обо всём для вас интересно. Не стесняйтесь.
- На нижних ступенях о хозяевах острова говорят словно вы боги, - говорю.- Вас боятся и проклинают. Жаждут внимания и благословения. Такое я вижу лишь в Столице, когда речь заходит о Магах. Нахожу это любопытным. А вы?
Расслаблю плечи. Стряхнув с них тяжесть. Коснусь пальцами хрустального бокала с водой.
- Вас не оскорбляет подобное сравнение? Вас, скорей всего, сызмальства пугали сказками о магах. Эззелин? - Посмотрю на Безликого отправляя вопрос и ему тоже и вновь вернусь к Маргарите. - Мне тоже рассказывали истории.
- Меня пугали сказками о порченных.
Вода из бокала ледяная. Обжигает холодом гортань.
Любуюсь маленькой куклой.
- Я отказался от своего имени. Забыть кто ты - первая плата, которую платишь становясь Магом.


»» 05.12.17 19:32 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________