Arven:
Большое спасибо за перевод новой главы!!!
Уволокла к себе на склад...
А теперь я хочу сказать пару слов относительно водки и стереотипов мышления на Западе про русских.
Хочу рассказать один любопытный факт. Александр Дюма-отец в своё время совершил поездку по Российской империи. Он приехал в Санкт-Петербург, а затем поехал в Астрахань. По пути он делал разные путевые заметки. Вернувшись во Францию, Дюма издал эти свои записки отдельной книгой. Я читала эту книгу, а потому то, что я расскажу дальше - это не чья-то там придумка. Это РЕАЛЬНЫЙ факт.
Характеризуя привязанность русских к такому напитку как чай, Дюма написал следующее (цитирую): "Русские просто обожают пить чай, и готовы пить его целыми днями. Они пьют чай с кусками самовара, сидя под развесистой клюквой"!!!
Так что фраза про "развесистую клюкву" берёт своё начало вот из этой книги. Вот отсюда "ноги растут" у всех придумок про то, как живут и чем занимаются русские.
Танюльчик:
Девочки, огромное спасибо, огромное, за новую главу
! Умницы, что продолжаете нас радовать!
Arven, про "развесистую клюкву" прочитала первый раз!!!!!! Здорово! Дюма-то, оказывается, прелесть!
Seyadina:
Whitney писал(а):
Ия, ты угадала.
Лично мне было и смешно, и обидно за русских. Непонятно, где автор взяла всю эту дичь. 
Seyadina писал(а):
Приходите ко мне в гости, я вас водкой напою
Девочки, спасибо! Я представляю, как вам было смешно, когда вы это переводили!
Девочки, спасибо! Я представляю, как вам было смешно, когда вы это переводили!
Ия, ты угадала.
Лично мне было и смешно, и обидно за русских. Непонятно, где автор взяла всю эту дичь. Самая жесть - это то, что они водку борщом "закусывали", я такое видела раз в жизни: студенты спортфака выехали на отдых в профилакторий, и, цинично сперев из столовой цистерну борща, выпили канистру спирта с этим самым борщом на закусь
bulya:
Самая жесть - это то, что они водку борщом "закусывали", я такое видела раз в жизни: студенты спортфака выехали на отдых в профилакторий, и, цинично сперев из столовой цистерну борща, выпили канистру спирта с этим самым борщом на закусь
[/quote]
bulya:
Желаю счастья и любви,
Они дороже всех подарков.
И пусть все сбудутся мечты.
В прекрасный день - 8 марта!
, спасибо большое) 
bulya:
» Глава 26.
бетаридинг : Whitney.Энн по очереди оглядела Рюрика, Файрберд, Зорану и Константина. Одинокая слезинка катилась по щеке Зораны. Файрберд сжала руки на столе и со страхом уставилась на икону. Рюрик качал головой, словно не мог поверить, что икона лежит перед ним на столе, озаряя кухню мягким свечением золотого оклада и ярким блеском одеяния Девы Марии в окружении святой семьи.
Затем Энн отважилась посмотреть на Яшу.
Он тоже наблюдал за своей семьей, упиваясь их удивлением. Он улыбнулся ей и благодарно кивнул.
Возможно, это и придало ей мужества или, может быть, это на неё подействовала водка, но больше она не могла сдерживать своё любопытство.
- Я понимаю, что изображение Девы Марии – это чудо, и понимаю, что чудом является и конкретно эта икона. Но я не понимаю, почему именно она является спасением Константина.
Члены семьи Уайлдеров переглянулись между собой, словно молча советуясь, стоит ли рассказывать Энн то, что они знали, и как много можно ей рассказать. Возможно, они решали, можно ли ей вообще доверять.
Всю жизнь, навещая своих друзей и оказываясь в кругу их семей, Энн знала, каково это - стоять в сторонке и ждать, пока люди тебя оценят. И не важно, нравилась она им или нет, люди всегда предпочитали держать посторонних на расстоянии.
Она постоянно сталкивалась с подобным отношением. Но теперь всё было по-другому. Яша был прав, когда сказал, что она избрана свыше, и не важно, хорошо это или плохо. Икона выбрала Энн, и она не откажется от ответственности.
Энн медленно поднялась на ноги и указала на икону.
- Вы знаете, чтобы сохранить эту икону, я несколько дней промучилась, топая по грязи, карабкаясь в горы и спускаясь вниз, меня чуть не изнасиловал и едва не убил гребаный убийца. Когда Яша сцепился с ним, я вместо того, чтобы сбежать оттуда с воплями, как поступила бы любая нормальная женщина, осталась с Яшей и сражалась вместе с ним. И я надеюсь, что после всего этого вы поймете, что я вам не враг. Я нормальная, адекватная женщина, которая никому не желает зла, и вы, Уайлдеры, задолжали мне объяснения. И я хочу услышать их прямо …
Вот дерьмо. Она произносит целую речь. Все Уайлдеры молча смотрела на неё. Особенно Яша, который прекрасно знал, как она ненавидела толкать речь. Энн на самом деле ненавидела произносить речи, особенно в те моменты, когда так хотелось лечь на пол, стучать пятками и визжать, как двухлетний ребенок.
Определенно она слишком много выпила. Ей надо выйти. Причем немедленно.
Но прежде, чем она успела извиниться и сбежать, Зорана произнесла:
- Извини нас, Энн, но нам трудно говорить о том ужасном дне. И все же ты права. Ты имеешь право знать. – Она обвела взглядом свою семью, а потом снова посмотрела на Энн. – Четвертого июля у меня было видение.
- Оу, - только и сумела пролепетать Энн тоненьким голоском. После чего она опустилась на своё место.
- Когда я родилась, то мой народ провозгласил меня Избранной – той, которую будут посещать видения. Эти видения и помогали нам всё это время. Мне на шею повесили амулет табора, и я никогда его не снимала – пока не покинула свой народ. Потом я посчитала, что утратила дар и сняла амулет. Тридцать пять лет я не видела ничего, кроме того, что есть здесь – земля, небо, мои дети, мой муж. Но в ту ночь. … В ту ночь у меня было видение, и оно было столь явственным, что мне казалось, будто меня засасывает в темноту, настолько черную, что душа вот-вот покинет меня. Я ничего не видела и не слышала. Потом… раздался голос. Я осознала, что это был мой голос, – глухо произнесла Зорана. – Я сказала…
- Ма! – Рюрик резко поднялся, отчего все четыре ножки его стула проскрежетали об пол, и схватил её за руку. – Не произноси этого снова!
Но Зорана раздраженно стряхнула его ладонь.
- У меня не было другого видения! Это не слова, а дьявольский предмет вызвал его. – Она повернулась к Энн. – Дьявольский предмет – это статуэтка моей дочери.
Как будто это всё объясняло!
- Что случилось со статуэткой? – Яша оглянулся, явно ожидая увидеть её на стойке.
- Я выбросила ее в мусорку, – ответила Файрберд.
- Ты прикасалась к ней? – Лицо Яши выражало неподдельный ужас.
- Я твоя младшая сестра, Яша, может, кто и решит, что я ещё и идиотка в придачу, но это не так. – Глаза Файрберд недобро блеснули. – Я завернула её в полотенце, прежде чем выбросить.
- В последнее время она немного раздражительна, - громко пробормотал Рюрик, раскачиваясь на стуле.
Файрберд повернулась в его сторону, порозовев от гнева.
- Хватит! - рявкнул Константин.
И хотя цвет лица Файрберд очень медленно возвращался к нормальному, ссора моментально прекратилась, будто её ножом отрезали.
- Кто-нибудь поговорил с парнем, который вылепил её? – спросил Яша.
- Нет, потому что на следующее утро, когда Ривер и Шарон Зарваши отправились на его поиски, выяснилось, что парень уже уехал. – Файрберд переглянулась с Яшей.
По спине Энн пополз холодок, так как их лица исказил ужас.
А увидев, в какое бешенство пришёл Константин, она едва подавила в себе желание закричать и сбежать отсюда прямо в ночь. Несмотря на то, что из-за болезни он стал беспомощным, его свирепость напугала Энн. Она была очень, очень рада, что глава семьи Уайлдеров был на её стороне.
- Итак, – Зорана откинулась назад, положив руки на колени, воплощая собой островок спокойствия в море сильных эмоций, – я хочу рассказать о моем видении.
Все присутствующие сосредоточили свое внимание на ней.
- Я предсказала, что каждый из моих четырех сыновей должен найти по одной части иконы Варинских.
- Четырех сыновей? – переспросила Энн. – Я думала, что их только трое.
- Я просто вижу эти видения, но не расшифровываю их, - ответила Зорана. – Я предсказала, что возлюбленные моих сыновей вернут домой священную икону.
Энн пристально взглянула на Яшу.
Была ли она его любимой?
Яша не рассказывал Энн об этом видении. Всё то время, что они провели в лесу, он знал о видении матери, но девушке ничего не рассказал.
Теперь же он напряженно следил за ней взглядом, как будто хотел что-то ей передать.
Занятно. Наверняка Яша пытался дать ей понять, что не верит в это видение и ей тоже не следует относиться к этому серьезно.
Поскольку он, очевидно, не воспринимал его серьезно.
Тем временем Зорана продолжала:
- Ребенок сделает невозможное. Самый почитаемый в семье будет сломлен предательством… и брошен в огонь. Сыновья Олега Варинского нашли нас, так как слепой видит.
- И что всё это значит? «Слепой видит»? – Для Энн ничего из сказанного не имело смысла.
- В самом деле, ма, что это? – Энн в очередной раз удивилась, услышав голос Рюрика. Может ли археолог говорить таким командным тоном?
- Не знаю. Я просто видела два белых глаза, которые словно впивались в меня сквозь тьму. – Зорана посмотрела на Яшу. – Но, очевидно, сыновья Олега нашли нас.
- Ну, по крайней мере, меня точно нашли, – произнес Яша.
- Покажи отцу свою шею, – попросила Зорана.
Яша широко открыл ворот и показал отцу отметину, оставленную на его шее Варинским.
Константин внимательно осмотрел её.
- Отметина демона-волка. Ты его убил?
- Убил, – глухо ответил Яша.
- Значит, ты исцелишься, но медленно, – сказал Константин. Затем он расстегнул рубашку. Среди грубых седых волос, густо покрывавших его грудь, виднелось множество белых шрамов на ребрах. Это выглядело так, словно когда-то давно неведомый зверь пытался вырвать его сердце.
Энн обвела взглядом кухню. В помещении горел верхний свет, а через открытую дверь в гостиную тоже лился свет.
За окном же царила ночь, один только взгляд на эту темень, что находилась по ту сторону оконного стекла, наполнял сердце Энн страхом.
Она толкнула вперед свой стакан.
Яша встал, взял со стола бутылку водки и наполнил рюмки. Затем, бросив взгляд сначала на Энн, а потом – на свою мать, он прошел к окну и задвинул шторы.
Давление в груди Энн сразу же ослабло.
Зорана повернулась к Энн, обращаясь непосредственно к ней, будто нуждалась в том, чтобы именно она её поняла.
- Когда было видение, я сказала что… - Она остановилась и судорожно вздохнула, будто борясь со слезами. – Я сказала, что если мы не разорвем договор с дьяволом до того, как Константин умрет, то мой муж отправится в ад, и мы будем разлучены навсегда.
Энн увидела муку в больших карих глазах Зораны, увидела, как задрожала рука Рюрика, когда он взял свою рюмку с водкой.
Зорана продолжила:
- Я сказала… я сказала, что Константин умрет. А потом… потом он упал… на землю… в грязь… я хотела подхватить его, но тоже упала…
- Тише, рюшка, не плачь. – Константин поймал её ладонь и легонько сжал её. – Доктора не знают, о чем говорят.
Зорана сжала его руку в ответ и вновь обратилась к Энн:
- Врачи пока не знают точно, что это за болезнь. Но они говорят, что ему осталось жить два или три года.
Константин поднял руку, вытянув указательный палец вверх, и пророкотал:
- Эти доктора – просто шарлатаны! – Но при этом вид у него было довольно усталый.
Взглянув на него, Зорана поторопилась закончить свою историю.
- И после всего этого, Энн, ты пришла к нам в дом, принесла икону, которая лежит на столе перед нами! Это самый великий дар. В нашей жизни нет ничего более ценного.
- Где мы должны хранить её? – Файрберд протянула руку, чтобы поднять икону.
Но Яша оттолкнул руку сестры.
- Нет! Богородица обожгла меня, – сказал он и показал Файрберд красный след на ладони.
- Правда, сынок? Покажи, – загрохотал Константин. Яша встал и пошел к отцу, чтобы Константин мог рассмотреть красные отметины. – Болит?
Рюрик вслед за отцом наклонился, чтобы тоже посмотреть на ожог, потом снова откинулся на спинку своего стула и скрестил руки на груди с мрачным видом.
- Я чувствую себя так, словно у меня под кожей тлеют крошечные угольки, и они постоянно жгут до самых костей, - ответил Яша.
Энн показалось, что на миг под маской спокойствия показался раненый зверь.
Неужели он всё это время страдал от боли? И ни словом не обмолвился?
Она посмотрела на свою ладонь, на бледный шрам, оставшийся после стрелы. Но разве она не чувствовала почти то же самое, что и Яша? Разве её вены не полыхали огнем, когда туда попала кровь демона? А увидев, как погиб Варинский, разве не она решительно проигнорировала жар, исходящий от метки на её спине?
- Боль – это та цена, которую мы платим за наш дар. – Константин нежно потрепал Яшу за подбородок.
Файрберд лизнула кончик пальца, потом прикоснулась к иконе, как женщина, проверяющая утюг.
Ничего не произошло.
Она посмотрела на свой палец, потом медленно взяла икону Пресвятой Девы и подняла её.
- Это Богородица с младенцем. Она такая красивая. – Глаза Файрберд наполнились слезами.
- Да. Мне нравятся цвета, в которых она выполнена. И изображенная сцена. – Глаза Энн также увлажнились.
Зорана протянула руку ладонью вверх.
- Нет. – Константин жестом остановил её.
Яша и Рюрик напряглись.
- Константин, всё в порядке.
Он посмотрел на неё, потом уронил руку и склонил голову.
- Видения всё равно придут тогда, когда будет нужно. Попытка остановить их не даст ничего, только оставит нас в темноте, когда мы нуждаемся в свете. – Зорана посмотрела на своих сыновей. – Вы знаете, почему ваш отец украл меня из табора?
- Потому что он был озабоченным старикашкой? – предположил Рюрик.
Даже Константин засмеялся и кивнул.
- Это тоже, - ответила Зорана. – Но он украл меня ещё и потому, что хотел, чтобы мой дар передался его сыновьям. И кто знает, может, я и в самом деле передала его вам.
В этот момент Рюрик слишком сильно откинулся на задних ножках стула и стал заваливаться назад. Он успел только взмахнуть руками, пытаясь удержать равновесие, а потом с таким грохотом упал на пол, что, казалось, дом вздрогнул.
Настала очередь Зораны смеяться.
Рюрик поднялся с красным лицом, отряхнулся, поставил стул и обратно плюхнулся на него.
- Ма, не шути так.
- Она не шутит, - сказал Константин.
Энн посмотрела на Яшу, который промямлил:
- Мне точно ничего не передалось.
Файрберд осторожно положила икону на ладонь Зораны.
Зорана обхватила её пальцами, но ничего не произошло.
Мужчины вздохнули с облегчением.
Но ведь это Энн нашла икону. Раньше только она могла держать её в руках, оберегала её. То, что другие говорили об иконе, брали её в руки, заставляло Энн нервничать, словно она утратила все права на эту реликвию… и это казалось неправильным. Она не понимала, что именно чувствует, но это было неправильно.
Но Зорана продолжала держать икону Богородицы на ладони.
- После видения я приготовила место для икон в соответствии с нашими традициями. – Она указала на маленький угол, задрапированный ярко красным бархатом и добавила по-русски: – Красный угол.
Яша перевел эти слова для Энн:
- Красный угол. Или, как его ещё называют, красивый угол. В России красный иногда означает «красивый».
- Ма, мы не можем поставить ее туда, - вмешалась Файрберд. – Любой, кто войдет в дом, может забрать икону.
Зорана раздраженно подняла голову.
- Конечно, нет! Но когда части иконы соединятся, мы поставим их в красный угол.
- А сейчас можно положить икону в банковский сейф, - предложил Рюрик.
- Нет, – решительно заявил Яша, – икона принадлежит Энн.
Энн открыла рот, чтобы поддержать его, но Рюрик опередил её:
- Этому предмету тысяча лет! Энн не может всё время таскать икону в кармане. Это слишком большая ответственность. В конце концов, она может потерять икону так же легко, как Файрберд теряет ключи от своей машины.
- Заткнись, Рюрик, - огрызнулась Файрберд.
Негодование Рюрика заставило Энн вспомнить о его профессии. Он был археологом и, похоже, не мог даже помыслить о том, что кто-то будет носить в кармане столь древний предмет.
И всё же у него не было права распоряжаться судьбой иконы. Только Энн могла это сделать.
- Я не потеряю её, - твердо произнесла девушка.
- Икона выбрала Энн. – Зорана подняла голову и изучающе посмотрела на Энн. – Не так ли?
В кухне воцарилась тишина. Все ожидали ответа от Энн.
А она посмотрела на Яшу, который ободряюще кивнул.
- Дерево… Молния ударила в дерево, и оно рухнуло на землю. В его корнях я и нашла икону Девы Марии. Она искала меня. – Энн не любила находиться в центре внимания, но сейчас это было необходимо. – Она вверила себя моей заботе, и я не подведу её.
Уайлдеры пристально смотрели на Энн, и она впервые задумалась о том, насколько они опасны. Они все были опасны. Мужчины по собственному желанию могли превратиться в хищников с клыками и когтями. Зорана и Файрберд были сильными женщинами, женщинами-альфа, которые будут защищать свою семью до самой смерти.
Энн должна была сделать для Девы Марии не меньше. Она ненавидела конфронтации. Но у неё не была выбора.
- Я буду хранить икону.
Рюрик поднялся на ноги.
- Ладно, я признаю, что это ты нашла её. – Он оперся кулаками на стол и продолжил с убийственной логикой: - Но это не дает тебе права хранить её, как и я не имею права оставить себе любую находку, что обнаружу на раскопках кельтских захоронений.
- Пусть так. Но вот это даёт ей такое право. - Яша тоже встал, снял рубашку и показал всем присутствующим маленький белый шрам. – Варинский выпустил в меня стрелу. Мы точно не знаем зачем. Возможно, он хотел меня отравить или накачать каким-нибудь наркотиком. А Энн, не раздумывая, пришла мне на помощь. Она разрезала рану и вытащила стрелу, а заодно и жучок, который мог привести сюда остальных Варинских.
Яша сделал из неё героиню.
- Я была так напугана, - прошептала Энн.
- Она была напугана до смерти, - подтвердил Яша. – Она не такая, как мы. Энн выросла в католическом приюте для сирот и никогда не сталкивалась с насилием. Она невинна и никогда не видела того, что выпало на нашу долю. Но она спасла меня. Энн спасла нас всех. – Он посмотрел на Рюрика. – И если она захочет оставить икону себе, то так тому и быть.
Зорана встала, сжав икону в руке, и повернулась к Рюрику.
Энн тоже поднялась на ноги. Она не знала, что будет делать Зорана, знала только, что должна стоять.
Тем временем Зорана произнесла твердым голосом:
- Икона принадлежит Энн.
Рюрик кивнул. Это был жесткий быстрый кивок.
Зорана обошла стол, вложила реликвию в руку Энн и сжала её пальцы вокруг иконы. Затем она обхватила лицо Энн руками, приподнялась на цыпочки и поцеловала девушку в лоб.
- Благодарю тебя. Спасибо и добро пожаловать в мою семью.
Вся семья встала, даже Константин.
Затем они, добродушно улыбаясь, торжественно по очереди подходили к Энн, обнимали её и целовали в лоб. Файрберд, Рюрик, Константин и… Яша.
Яша, который поцеловал её не в лоб, а в губы.
А ночью, лежа на кровати в комнате Файрберд, Энн думала о том, как много значит икона для Уайлдеров, для их семьи, для любви, которая связывала их всех. Любой из них был согласен отдать жизнь за икону, так как для них она означала спасение их отца.
А Энн, не имея никого, кто стал бы волноваться о ней, совершенно неожиданно обрела пятерых человек, беспокоящихся о её безопасности и счастье. Наконец-то, после двадцати двух лет одиночества, она обрела семью, о которой всегда мечтала. Это было чудесно. Исполнилась её давняя мечта.
Вот только если они несли за неё ответственность, то и она несла ответственность за них.
Что, если Энн, которая очень серьезно относилась к своим обязанностям, подведет их? Что тогда с ней случится?