Бальтазар, разомлевший после бани и сытного ужина, заснул на диване перед включенным телевизором. Покормив Софийку, я спустилась с мансарды и доделывала скопившиеся за день дела, бесшумно передвигаясь по дому. Когда последняя вымытая и вытертая тарелка заняла свое место в кухонном шкафу, я сняла с головы полотенце и села сушить волосы возле камина. Перебирая руками влажные пряди, я смотрела на огонь. В ушах еще стояли крики и стоны, что оглашали баню и разносились по ночному лесу – оставшись вдвоем, мы не сдерживали себя, занимаясь любовью. Но перед глазами я видела сейчас не лицо демона с прикрытыми веками и заострившимися скулами, когда он, сжимая меня до боли, с хриплым стоном выплескивал свою страсть, а светлый лик Архангела.
Каким же прекрасным он был, появившись за два дня до этого в моем доме. Как радовался, увидев мою дочь:
- Ангел, сущий маленький ангелочек, - говорил он, глядя на спящую Соньку, - ради этого чуда можно вытерпеть и выстрадать во сто крат более.
Вот тут-то и попала мне вожжа под мантию: я не стала уточнять, чьи страдания и терпение он имеет в виду. Отчего-то сразу подумала, что он говорит о себе. Вспомнила, как мы жили вместе, пока я носила Софью и решила – если уж он все воспринимает как мытарства, то флаг ему в руки и попутный ветер в спину. Дуться не стала, хотя обидно было до слез, и выкинула номер с огурцом, пока Архангел распивал чаи с плюшками.
Увидев, что я вытворяю, он перестал улыбаться, отставил чашку и смотрел на меня с немым укором. Мне бы вовремя остановиться, перестать заниматься глупостями, но получилось, как получилось. Вертя в руках дурацкий огурец, с покрасневшим лицом я выслушала, не перебивая, монолог, суть которого сводилась к нескольким определениям в мой адрес: пошлость, бесстыдство, срамота и приземленность.
- Я тебе совсем-совсем не нравлюсь, да, Благородие? – приложив руки к пылающим щекам, спросила я.
Короткие предложения посыпались из Архангела, как из рога изобилия. Я не нравилась ему по всем статьям, даже мои веснушки, оказалось, путают и не дают сосредоточиться. Мой взгляд нервировал, волосы не мешало бы подобрать, ноги укоротить и застегнуть одежду на все пуговицы. И в довершение ко всему – демону совсем не место в доме, где маленький ребенок. При упоминании о демоне, я сразу заерзала и посмотрела на Иегудиила взглядом загнанной лошади, которой снятся плуг и картофельные всходы. Потом добавила, что даже вся такая никудышняя, я его обожаю, скучаю по нему и буду век признательна за Соньку.
- Прежде чем петух пропоет дважды, ты трижды отречешься от меня – печально сказал на прощание Архангел, исчезнув в светящемся облаке.
Ну разве не дура, прости меня, Господи… - чуть не плакала я, оставшись одна: и Архангела обидела, и демон куда-то пропал. Даже новость о том, что не только у меня образовалась пропажа, утешала слабо...
Высушив волосы, я плотнее закуталась в халат, еще раз посмотрела на снимок Благородия, тихонько вздохнула, покосившись на спящего Охотника, закрыла ноутбук от греха подальше и на цыпочках пошла в спальню. После бани тело приятно гудело, но сна не было ни в одном глазу. Промечтав остаток ночи, я вздрогнула от резкого телефонного звонка. Мелодия была не знакома, что неудивительно – звонил не мой мобильный. В открывшуюся дверь проник свет из холла: Бальтазар прошел к шкафу. Открыв дверцу, он доставал свои вещи.
- Не спишь, малыш, - быстро одеваясь и чувствуя мой напряженный взгляд, сказал он.
- У тебя проблемы?
- У меня? – удивился он, - у меня не бывает проблем, - звякнула пряжка ремня, - кстати, ты маякни по эстафете Преподобному - здесь не проходной двор.
- Он приходил не ко мне, - с чистой совестью ответила я.
- Это дела не меняет, - вжикнул замок на куртке, щелкнула зажигалка, и огонек сигареты осветил на мгновение жесткие черты, - клизма по нему плачет, - он выдохнул дым, - через резиновые трусы.
Демон крепко меня поцеловал, прикусив до крови губу, и исчез, не дойдя до двери.
Открыв окно для проветривания, я поднялась в мансарду и подошла к кроватке. Софийка смотрела на меня зелеными глазками и улыбалась, лепеча что-то по-детски. Взяв ее на руки, я кормила и думала, что живу как на пороховом складе. Мое благоразумие – мой огнетушитель, но никакой гарантии, что я им воспользуюсь…
Появившийся Яков со «Сказками Волшебного леса» подмышкой, устроился на полу возле манежа. Я переодела дочь, все внимание которой сейчас принадлежало домовенку, и оставила на его попечение. Сама прилегла на диван, накрылась пледом, и под Яшкино выразительное бубнение прикрыла глаза.
- Ты меня звал? – спросила через некоторое время.
- Не отвлекай, - отозвался Яков, ему вторил Сонькин возмущенный вопль.
- Ну я же слышала… - я, повернувшись, села.
Но оказалось, что повернулась я не на диване, а в собственном теле…
- Яшка, лови меня, я, кажется, того… улетаю.
- Не выдумывай, - недовольно ответил домовенок, но все же отвлекся и едва не присвистнул, - поздравляю, ты делаешь успехи. Осторожнее с электопроводами, - пожелал он и опять принялся за чтение.
Причем здесь провода? – ни как не могла понять я, пока не прошла сквозь стены и не сообразила – мою астральную проекцию неумолимо тянет к уличным столбам освещения. Вернее, к тем самым электрическим проводам, что создавали силовое поле. Паники не было, одно любопытство и желание как можно быстрее научиться управлять своим новым состоянием. Ощущение полноценного тела пришло чуть позже, когда я миновала знакомые по полетам на метле окрестности и попала в неизвестное пространство. Сначала я ничего не видела и не чувствовала. Но когда мне на спину что-то прицепилось, издавая нехорошие звуки, я сильно испугалась, заорала и попыталась скинуть с себя неведомую жуть. Не знаю, чем бы это закончилось, но, заткнувшись на минуту, чтоб перевести дыхание, я опять услышала, как меня кто-то зовет. Вот тогда у меня словно крылья выросли за спиной, и я стала стремительно подниматься, оставляя за собой мутное пространство с темными медузообразными сущностями.
Пространства, через которые я «проходила», поднимаясь все выше и выше, напоминали слоеный пирог, темный внизу и светлый, почти белый на самом верху. Чем выше я поднималась, тем легче и радостнее становилось на душе. А когда меня «прибило» к небольшому дому и «втянуло» в распахнутые двери, я была абсолютно счастлива:
- Ты звал меня, Ваше Благородие?
- Я думал о тебе, Тира. Много думал, - Архангел, раскрыв объятия, шагнул мне навстречу…
