Линда Ховард "В огне" Стр.58 :: Глава 27 :: Переводы

makeevich: 30.06.14 16:12

» Глава 27

Irysya писал(а):

Классная у них вечеринка.
Чего это Ларкин разулыбался?

А вот и узнаем

Глава 27

Перевод: LuSt
Редактирование: codeburger

Кэйл надеялся, что окажется на плахе первым и аукцион для него быстро закончится, но нет, его оставили напоследок. Вначале с молотка ушли бармен и красавчик-стюард, за ними последовала парочка вдовцов, а затем – стеснительный мужчина, пришедший на вечеринку с невестой, которая как порядочная женщина ставила на него, пока не отбила за рекордную для этих торгов сумму в семь тысяч долларов.

Когда наконец публике представили Кэйла, некоторые потенциальные покупательницы присвистнули. Со сцены он заметил, что восхищались им преимущественно богатые седые вдовы. Подыгрывая, приветственно приподнял шляпу и даже подмигнул одной залившейся румянцем дамочке. Кэйл высматривал Дженнер, но и она, и Тиффани куда-то ускользнули с того места, где он в последний раз их видел. Великолепно. Должно быть, сидят в каюте Тиффани или в одном из баров и всласть потешаются над ним.

Что ж, кто-то за это заплатит.

Начался торг, ставки быстро росли. За несколько минут Кэйл преодолел пятитысячный барьер. Дженнер по-прежнему не наблюдалось. Кэйл мельком встретился взглядом с Райаном. Они с Фэйт и веселились, и слегка беспокоились, но помочь ничем не могли. Если Дженнер или Тиффани не вступят в аукцион, чтобы его спасти, он перейдёт в собственность пухлой старухи в зеленом платье с оборками и зеленых же сетчатых чулках или достанется ужасной, вульгарно накрашенной толстухе с неестественно иссиня-черными волосами. Когда ставка перескочила восемь тысяч, в игре остались только эти двое.

В толпе замелькало красное пятно. Дженнер пробивалась в первые ряды, а Тиффани следовала за ней по пятам. Дженнер подняла руку, привлекая внимание аукциониста.
– Пятьдесят тысяч, – уверенным голосом выкрикнула она.

В толпе зашептались, а несколько человек захлопали в ладоши. Страшная брюнетка со злобным видом задумалась над ставкой, как и старуха в зеленом: вряд ли хоть одна из них могла предложить больше, но они действительно были готовы расстаться с немалыми деньгами, чтобы немного повеселиться.

– Не бойся, бедненький, – громко произнесла Дженнер, подходя к помосту, и обернулась к соперницам. – Вы же не думали, что я и вправду им поделюсь?

Толпа хохотала и аплодировала, когда она забирала свой трофей. Но Кэйл-то видел, насколько холоден её взгляд, и понял, что Дженнер все ещё злится.

* * * * *
Ларкин покинул костюмированную вечеринку, стремясь к тишине своей каюты. Если бы пришлось ещё несколько минут терпеть эту чёртову музыку, он бы выбросил исполнителей за борт. Фрэнк сел за стол в гостиной и принялся набирать электронное письмо в почтовой программе. Сообщение следует отправить в последний момент, но лучше держать его наготове. Ларкин всё ещё сомневался, кому послать новостную бомбу. «Нью Йорк таймс», «Вашингтон пост»… но газеты уже отживают свой век. Кто их сейчас читает? Стоит добавить в адресаты пару телеканалов.

«Пребывая в здравом уме и твердой памяти, я целиком и полностью беру на себя ответственность за крушение «Серебряного тумана» и гибель его никчемных пассажиров. Если бы я мог прихватить с собой ещё больше таких сволочей, как вы…»

Нет, если он хочет, чтобы письмо опубликовали полностью, необходимо следить за языком. Чёртовы лицемеры.

«Если бы я мог прихватить с собой ещё больше бесполезных паразитов, то так бы и сделал. С радостью».

Можно было умереть громко, а можно – просто тихо угаснуть, но Фрэнк Ларкин не из тех, кто согласен уйти незаметно. Серийных убийц и террористов, учинивших масштабные разрушения, помнят ещё долго после их смерти. Вот и его запомнят очень надолго.

«Обломками «Серебряного тумана», который взорвется на десятый день своего первого круиза, я впишу своё имя в историю. В конце жизни деньги не значат ничего. Ценность имеет только власть. А власть находится в руках у того, кто управляет жизнью и смертью».

Да, прямо то, что нужно. Звучит властно. Человечество не забудет его слова. Когда придёт время, он включит компьютер, настроит автоматическую рассылку писем на определенную минуту – скорее всего, на девять пятьдесят пять, за пять минут до взрыва бомб – и примется за дело. Некоторые заряды из соображений логистики были поставлены на таймер, а к другим у него имелась кнопка. Когда Дин и его дурацкая банда незадачливых грабителей соберутся ворваться на аукцион предметов искусства, Фрэнк запустит настоящее шоу.

Голова пульсировала, боль в глазах, стоило посидеть за монитором компьютера, в эти дни сводила с ума. Внезапно обеспокоившись, Ларкин проверил, не зашел ли случайно в интернет – он теперь часто забывал, что сделал, а что нет. Пока что отправлять письмо не стоит, и к интернету он не подключился. Незачем читать поступившие сообщения – сейчас они уже ничего не значат. Незачем бороздить просторы Сети. Ни биржевые тенденции, ни новостные ленты сейчас уже не представляют интереса. Удивительно, как вещи, всегда казавшиеся важными, внезапно лишаются смысла, когда жить остается всего несколько дней. Фрэнк сохранил черновик письма и закрыл ноутбук.

* * * * *
Когда Дженнер завладела своим призом, Ларкин уже покинул вечеринку. Кэйл беззаботно улыбнулся толпе, но Дженнер видела, что за его веселостью что-то скрывается. Наверное, злится, что его планы на короткое время нарушились, и рвется побыстрее вернуться в каюту, поскольку Ларкин уже затаился у себя.

Сегодня именно Дженнер сказала на радость прислушивающимся:
– Я что-то подустала. Ты готов?

– Конечно, если ты готова.

«Ха! Всегда бы вел себя так услужливо!»

Деланно улыбаясь, он взял её за руку, и они неспешно двинулись в сторону лифтов.
В кабине оба молчали, всё ещё слишком злясь друг на друга, чтобы затеять привычный обмен колкостями. Вышли из лифта и зашагали к своей каюте и охраннику у соседней двери. Тот не обратил на них внимания – когда Кэйл вставил ключ-карту в замок, даже не посмотрел на него и не кивнул, как сделал бы любой другой член экипажа.

Кэйл вошёл в спальню, мимоходом сняв пиджак и отбросив в сторону гангстерскую шляпу. Он не стал подводить Дженнер к стулу и пристёгивать её наручниками, не стал даже оглядываться, чтобы удостовериться, что она не пытается сбежать. Она последовала за ним в спальню, на ходу скидывая туфли и снимая шляпку-клош, которую, пока не подошла к кровати, вертела на пальце. Кэйл нетерпеливо включил ноутбук, чтобы просмотреть всё, что пропустил.

Наконец Дженнер не выдержала, решившись всё же поискать добра от добра.
– Ты злишься, потому что я не спасла тебя от ужасов аукциона?

– Нет, – отрезал Кэйл.

Дженнер бы предпочла, чтобы он пошутил или даже попробовал поддеть её как обычно, но он держался катастрофически серьёзно. Она села на кровать как можно ближе к нему. Через несколько секунд Кэйл поднял глаза, всё ещё хмурясь, и напрягся, увидев выражение её лица.
– Не смотри на меня так.

– Как «так»?

«Как будто хочу тебя съесть? Но я действительно этого хочу». Ей надоело скрывать свои истинные чувства.

– Ты же знаешь, это плохая идея, – пробормотал он и отвернулся с явным намерением дальше не обращать на неё внимания.

– Я так не думаю.

Вздохом признав, что Дженнер, очевидно, не даст ему спокойно поработать, Кэйл отодвинул оборудование, встал и навис над ней, хмуро уставившись сверху вниз. Похоже на попытку устрашения.
– Ситуация… сложная.

Она хихикнула.
– Можно сказать «горячая», да?

Кэйл стиснул зубы, что за последнее время ему приходилось проделывать не раз.
– Дженнер…

– Знаю-знаю. Ты похитил меня. Ты боишься, что у меня бзик на нервной почве или что я считаю нелишним переспать с тобой, чтобы ты не убил меня, когда всё закончится, или…

– Я не собираюсь тебя убивать, – отрезал он.

– Знаю, – нежно подхватила она. – Но ситуация действительно ненормальная.

– Верно.

– И я знаю, как её исправить.

Он скрестил руки на груди и устало прищурился.
– Да-а? И как же?

– Отпусти меня.

Кэйл не проронил ни слова, но его глаза превратились в щёлочки.

Дженнер продолжила свою мысль:
– Пока мы всё ещё плаваем вокруг Гавайских островов, я могу сойти с лайнера, остановиться в отеле и затаиться до окончания круиза. Если я пообещаю, что не предам тебя, если поклянусь, что мне можно доверять… ты отпустишь меня?

– Так вот зачем ты всё это затеяла, – раздраженно ответил Кэйл, и в его голубых глазах зажегся гневный огонёк. – Думаешь, помашешь передо мной хвостом и я разом разучусь мыслить логично?

Он вздохнула.
– Нет. Я думаю, что если ты меня отпустишь и я получу возможность действовать так, как считаю нужным, всё изменится.

Дженнер встала, потому что сидя чувствовала себя в подчиненном положении. Кэйл всё ещё возвышался над ней. Пусть он массивнее и сильнее, но за исключением физиологических параметров они равны, и пришло время ему это признать.

Кэйл хмуро смотрел на неё, оценивая, подсчитывая, а Дженнер вдруг вспомнила о старенькой Линде Вэйл и о её Уэйне, единственном мужчине в её долгой жизни, который был для нее всем. Дженнер хотела бы узнать, каково это – любить мужчину всем сердцем. Кэйл затронул в ней ту самую струнку. Он бесил ее, смешил, а когда поцеловал – бац! – ее замкнуло на него. С ним она чувствовала себя так, как ни с кем другим. Была ли это любовь или же просто страсть, спровоцированная чрезвычайной ситуацией? Существовал лишь один способ в этом разобраться.

– Ладно, – сказал Кэйл. – Можешь идти, куда хочешь.

Дженнер всплеснула руками.
– Неужели это было так сложно?

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Кэйла быстро и нежно, как и чуть раньше еще на палубе. Затем обошла его, взяла пижаму и направилась в ванную.
– Я думал, ты сойдешь с лайнера, – протянул он почти разочарованно.

– Не-а. В конце концов, это же моя каюта, – заметила Дженнер. – Если я сойду с лайнера, тебя, скорее всего, выгонят отсюда, а такой поворот тебе ни к чему. Пусть все идет по-прежнему, с той только разницей, что теперь я больше не пленница, а твой партнер.

– Черта с два.

Она довольно улыбнулась.
– О да, милый, я вовсе не так проста, как тебе казалось. И тебе самое время задуматься, куда ты пригласишь меня на наше первое свидание, когда мы вместе сойдем на берег.