Шоуолтер Джена

Кейти Джеймс скользила кончиками пальцев по мускулистой груди мужчины. Жар покалывал руку, жар наркотического опьянения более опьяняющий, чем дорогое шампанское и поцелуи лунного света. Ее губы приоткрылись, поймав легкое дыхание, и образы шелковых простыней, сплетенных тел и медленных, восхитительных ласк наполнили ее голову.
Как этот мужчина мог затронуть ее так сильно, почти волшебно? Как он мог затронуть ее вообще, не сказав ей ни слова? Его лицо было воплощением красоты, да, но этого было недостаточно, чтобы очаровать ее настолько - каждый раз оставляя ее слабой и дрожащей, лишь оттого, что она взглянула на него.
В нем должно быть нечто большее, нечто изначальное. Что-то свех физической красоты, что взывало к ее женственности, пробуждало все ее желания. В данный момент, однако, она могла думать только о его теле, и медленно, так медленно, ее взгляд переместился на него. Он был гранитно-твердым, живот с рельефным прессом, плечи широкие и крепкие. Все это придавало его высокому, скульптурному телу опасную ауру - опасную и чрезвычайно чувственную.Он был олицетворением неразбавленной мужественности – мужественности в абсолюте. .
"Ммм", вздохнула она, прикрыв трепещущие веки. Ее рука упала. "Если бы ты только был настоящим ...".
Но он им не был. Он был гладким серым камнем - красивой статуей, и больше ничем. Кейти считала это насмешкой судьбы - первый мужчина когда-либо действительно очаровавший ее с большей вероятностью очутится в музее, чем в ее постели.
А почему собственно она была удивлена ее безумным увлечением красивым, тихим, нереальным мужчиной? Выросшая с пятью старшими братьями, она прекрасно знала, какими раздражающими могли быть реальные мужчины. Они рыгали и чесались в общественных местах, отпускали скабрезные шутки, и при этом ухитрялись прельстить женщин снять трусики. прежде, чем потерять интерес и двигаться дальше к другим завоеваниям.
Ее каменный воин не мог обидеть ее. Он не мог выбрать кого - то еще, посчитав ее непривлекательной или слишком высокой, потому что навсегда был водружен на цветной мраморный пьедестал, стоявший в галерее ее сада. Мраморный пьедестал на котором сейчас стояла она.
Еще один вздох скользнул по губам Кейти, боровшейся с глубоким, примитивным желанием коснуться его снова, держать его в объятиях, ощущая своего рода комфорт или приятие, которые она никогда не ощущала с чередой мужчин, которым назначала свидание.
Это неправильно. Я должна уйти.
Но она не ушла.
Прохладный легкий ветерок ерошил ее туго завязанный "конский хвост ", но он ненамного охладил ее жар, и с каждым мимолетным взглядом брошенным на каменного воина, слабела крепость ее брони. Наконец, Кейти признала свою жажду. Она коснулась пальцами его подбородка, наслаждаясь ощущением легкой небритости, напоминающей щетину мужчин перед утренним бритьем. Проследила изогнутый контур ушной раковины представив, что бы он почувствовал, будучи человеком из плоти и крови, которого она так сильно желала.
Обжигающий жар струился через ее нервные окончания.
По собственной воле, ее пальцы сместились ниже, лаская его шею. Плечи. Грудь. Она даже очертила его небольшие, сморщенные соски. Тихий стон удовольствия достиг ее ушей, низкий, скрипучий и... мужской.
Кейти отпрянула от удивления. Но через минуту расслабилась, даже испытала приступ разочарования, когда поняла, что у нее просто разыгралось воображение. Снова. Разве она не чувствовала иногда его дыхание на своем лице, приблизившись к нему? Услышать его стон было не более фантастическим, чем ощутить дыхание.
Хруст гравия под колесами автомобиля. петлявшего по ее подъездной дороге...