Лондон

Алиша Деннер:

Нихрена я не оптимист! Просто у меня уже истерика!

«Тут нас и порешат!» - это было первой мыслью, когда я увидела бледнолицую банду, ввалившуюся в мою студию.
Все слова Дюка о рокерах вылетели из головы, когда на нас уставились пять недружелюбных выбеленных лиц. Это только после почти минутной паники я опустила глаза и увидела в руках у чувака с дредами соло, а у красавчика с пирсингом бас-гитару и немного успокоилась. Но в целом я все еще была немного напугана…
«Придет Дюк, порешу его… штативом!» - это была вторая мысль, когда я вскочила с дивана и, пригладив волосы, посмотрела на подругу. Самира тоже была в легком ауте, что неудивительно…
Домой хотелось очень. Уже не хотелось ничего, только в ванну и спать… долго спать… и не дай бог кто-то меня разбудит… Или цапну, или кокну!
Взяв себя в руки, я изобразила милую улыбочку, захлопала в ладоши на манер моей преподавательницы бальных танцев и манерно пропела:
- Так-так, крошки мои, чего стоим, кого ждем? Все на исходную!
Парни с опаской переглянулись, видимо сочли меня ненормальной, но все же послушно прошлепали к фону. Оставив в стороне гитары, неловко мялись, под ярким светом недовольно жмурились. Ничего, привыкнут! Удовлетворенно кивнув, я мельком глянула на Самиру и тут же резко обернулась, изумленно глядя, как это чудо быстренько сматывает пакеты с покупками.
- Я не буду мешать, скажи, когда закончишь!
И была такова. Похлопав глазами на закрытую дверь, я тихо высказалась:
- Дезертирша!
Сзади послышались тихие смешки, и я, подозрительно прищурившись, медленно обернулась на банду. Парни тут же испуганно притихли, как стайка школьников. Выгнув бровь, я кивнула в сторону шкафа:
- Не расслабляемся, бледнолицые, а то сейчас достану свой томагавк!
- Парни… Мы попали в логово команчей! – пробормотал бледнолицый с пирсингом в губе и торчащими в разные стороны черными волосами.
- И команчей… И сиу… И ирокезов, - флегматично ответила я, делая пробные кадры.
Настроив, наконец, все как надо, выставив освещение и отражатели, я выдохнула и покосилась на бледнолицых, которые, как пять черных дубочков, стояли неподвижно на белом фоне. Только тот, что был с пирсингом, ободряюще подмигнул и улыбнулся. Смутившись, я опустила глаза и, выдохнув, снова подняла камеру. Они тут же напряглись, сурово глядя в объектив… Отщелкав штук пять кадров, я опустила руки и вздохнула:
- Ребят, ну такое ощущение, что я вас сейчас не сфотографирую, а возьму лопату и гасить начну… Расслабьтесь… Может, вам музыку поставить? Чаю налить? Может, медвежат мармеладных пожуете? Не могу так… Давайте познакомимся? Меня Алиша зовут…
Чувак в фуражке приподнял ладонь с черными ногтями, как школьник на уроке, и тихо заговорил:
- Меня Андре зовут. Мисс… То есть, Алиша, может, не стоит голову морочить? Нам достаточно пары фоток, там ведь всего-то небольшая афиша будет висеть…
Договорить ему я не дала – психанула. Отошла подальше от штатива – вещь легкая, летает легко! Вдох-выдох. Я спокойна. Вдох-выдох. Я леди, а леди сдержанные. Вдох-выдох. Как можно спокойнее говорю:
- Андре, из 470 отснятых кадров едва можно наскрести 30… Потому чем больше, тем лучше! Вам помешает лишний десяток фоток? Я думаю, нет! Если уж взялись, давайте на совесть делать! Сейчас вы расслабляетесь, настраиваетесь на творческий лад, и мы работаем… договорились?
- Договорились! – кивнул Андре, приподнимая фуражку и почесывая бледный лоб.
Улыбнувшись ему, я обернулась к декорациям и поняла, что там пусто. Слишком.
- Вот что… Надо бы немного антуража добавить… Ребят, пойдем, у меня тут пара интересных штучек с прошлых сетов осталось, надо бы притащить…
Пока ребята с пыхтением устанавливали в центре декораций большое шипованное кресло, я постукивала себя пальцем по подбородку и соображала, что же еще можно придумать… Придумалось быстро и упорото! В результате я пока что была не уверена и потому подозвала Андре к двери, чтобы обсудить все детали. Скорчила умильную физиономию и доверительно положила руку на его рукав.
После ряда кивков и десятка его «угу» Андре, наконец, сказал нечто членораздельное:
- Да, я тебя понял, идея мне нравится.
- Окей, тогда сходи за Самирой… Но учти, она может и заартачиться, так что я разрешаю ее притащить на плече… или за ногу… короче, как получится…Но она должна быть тут! Смекаешь? – я сдобрила свои слова очередной улыбкой.
- Понял все, будет сделано! - впервые за все время он улыбнулся и, «козырнув» мне, вышел.
«Если мне не хорошо, то не хорошо должно быть всем…» - простая истина.
Коварно хихикая, я потерла ладошки – никто не уйдет безнаказанным.
- Только учти, я на эту пыточную хрень не сяду! – проорал красавчик с пирсингованной губой.
Подкатив глаза, я прожевала яблочного мишку и усмехнулась в ответ:
- Хорошо, мистер неженка, мы найдем кого на трон усадить!
Я знала кого усажу на трон!!!
Остальные бледнолицые неловко топтались в декорациях. Отправив в рот очередного мишку, я отпила из чашки остывшего чаю и потерла пальцами переносицу. Только бы Дюк не забыл капли… А то убью! Честное слово, убью!
- Алиша, что за фигня?
О! А вот и моя прелесть явилась! Судя по голосу, она просто в ярости! 3начит, все идет по плану! Резко обернувшись, изображаю до раздражения счастливую улыбку и, типа не при делах, оборачиваюсь:
- Сюрприиииз. Кстати, фуражка тебе к лицу.
- Алиша!
Одно слово, а как много можно им сказать!
- Потом поблагодаришь, топай. Андре, лапуля…
Посылаю бледнолицему воздушный поцелуй. Понимаю, что смесь ужаса, изумления и ярости на лице Самиры нельзя не запечатлеть, и, быстро щелкнув затвором, киваю Андре. Пока он отводит ее к декорациям , отхожу к рабочему ноутбуку и после недолгих поисков открываю папку с «Раммштайн». Тяжелые рифы заполняют все пространство студии, по-своему расслабляя. Невольно двигаясь в такт музыке, наблюдаю за своими моделями и стараюсь поймать удачные моменты… Проходит еще немного времени, и расслабляются не только ребята из группы, но и Самира. Ее белое платье сливается с фоном, но отлично смотрится на фоне черного кресла…
***
Андре изумился, когда я отказалась взять деньги за работу, но согласно кивнул, когда попросила пару флаеров на концерт. Хотя, по правде говоря, я сейчас вообще мало что хотела. Только домой и только спать. Под предлогом того, что сейчас буду еще перебирать фото, выпроводила надоедливого Дюка, на автомате болтала о чем-то с Самирой, совершенно не понимая, о чем сейчас мы говорим… В себя пришла, только услышав нечто ужасное…
- Я дверь захлопнула.
Это нечто до меня даже не сразу дошло.
- Молодец, и?
- Замок защелкнула.
- Значит, наши платья никто не надел и не утащил,- пытаюсь сострить.
- А ключ там остался.
- Сами…
- Да, я знаю кто я, можешь не говорить. Алиш, может мы ее с петель вынесем, а?
- Угу, с ноги.
Кстати, вот сейчас, в состоянии огнедышащего дракона, я очень даже готова и дверь и еще кое-что… с ноги…
- Хоть с голоду не умрем…
До неприличия счастливая, она грызет ароматный багет, а я сижу под дверью, понимая что опять у нас ничья…
- Вкусно?
- Вкусно! Хочешь?
- Нет! Там мясо есть? Молись, чтобы было… иначе я укушу тебя! И это не шутка!
С минуту она роется в бауле, а потом лыбится:
- Во-от! Салями!
- Отлично!
Выдернув у нее из рук палку колбасы, вгрызаюсь в нее, тупо глядя перед собой.
- Может, хлебушка? – голос Самиры мягкий, как шелк – подлизывается.
- Не надо… так справлюсь!
Сидим рядышком, вытянув ноги. У меня в одной руке до половины погрызаная колбаса, а в другой помидор. Самира, тихо напевая, обгрызла всю корку с багета и, довольная собой, наворачивает Гауду. Счастливая по самое не могу…
- Может, по сладенькому? Я там, кажется, кексы видела!
- Может, домой попадем, а?
Психанув, откладываю в сторону еду и шлепаю обратно в студию.
- Хрень! Хрень! Хрень!!!
Ругаюсь, на чем свет стоит, пытаясь отыскать хоть что-то… На глаза попадается скрепка, и я с радостным воплем несусь к гримерке.
- Что? Ключик нашла? – радостно восклицает Самира, торопливо все складывая в пакет.
- Почти!
Опустившись на колени перед скважиной, разгибаю скрепку и пытаюсь применить ее как отмычку… но ничегошеньки не выходит… абсолютно…
Простояв на коленях минут двадцать, встаю. Едва не плачу от безысходности. Отличный день… просто чудесный! Все наперекосяк! Все... 3амираю перед пожарным щитком и улыбаюсь от внезапной идеи.
Последняя надежда - это огнетушитель… Он тяжелый… дверь не особо толстая… вроде… может что-то и получится. Сняв его со стены, решительно шагаю к двери. Самира с опаской смотрит на меня, но благоразумно молчит. Схватив огнетушитель донышком вверх, начинаю бить им по замку… Долго бью… И НИЧЕГОШЕНЬКИ НЕ ВЫХОДИТ!!!
- Алиш, это плохая идея, – шепчет Самира, как-то опасливо поглядывая на баллон.
И тут до меня тоже начинает доходить, что он шипит… Сопровождаемый тихим матом, баллон падает из рук и начинает крутиться, плюясь пеной… Самира визжит и прыгает, стараясь увернуться, баллон разбрызгивает пену, заливая все вокруг… А я ржу в голос, потому что эта чертова дверь, наконец, открылась.

...

Алекс Аргайл:

Автомастерская

- Вот черт!
Сэм отбросил в сторону молоток, которым только что работал, и затряс рукой в воздухе.
Я поднял голову, рассматривая его.
- Попал мимо цели?
- Да гайка на глушителе прикипела, зараза, никак не откручу…
- Соляркой полей…
- Да я уже… Машинка-то древняя, все насквозь проржавело…
- Ну, подожди немного…
- Да тут возни дня на три! Если каждую гайку ждать… - Сэм, сердито бурча, снова взялся за молоток и принялся стучать по неподатливой детали.

Сегодня я решил немного размяться и поработать не с бумагами, а с парнями в гараже. Постоянный клиент как раз подогнал машину на профилактику, и мы с Риком занялись ею. Проверив давление в шинах и подвеску, я махнул напарнику:
- Гони на стенд, тормоза прогоним!
Рик сел за руль и аккуратно завел машину на ролики, поставив точно посередине. Я уже смотрел на экран, включив компьютерную программу.
- Давай! – махнул рукой приятелю. Двигатель снова заработал, и на мониторе заплясали разноцветные диаграммы.
– Тормози! – Рик плавно нажал на тормоз, пока машина не остановилась совсем. На экране высветились новые графики.
- Давай еще… Так держи! Похоже, правый задний диск сношен… Все!
– Куда ее? - Рик заглушил мотор, высовываясь из авто.
- Давай на подъемник, колесо снимем. Потом к Эмилю, пусть электрику прозвонит…
Напарник покладисто кивнул и вырулил к подъемнику…

Работа в автомастерской довольно грязная, но я любил ковыряться в железках. Гораздо сильнее грязи меня напрягали всевозможные бумажки: справки, накладные, отчеты, извещения по платежам в пенсионные и страховые фонды и прочая дребедень, которая слишком быстро копилась на моем рабочем столе. А если мне приходилось уезжать по другим делам, по возвращении я находил в конторе горы бумаг, напоминавшие Монблан…
«Эх, неплохо бы найти бухгалтера или управляющего, который бы разгребал все эти завалы!» - в который раз подумал я.
Когда-то этим занималась моя мать. Но после смерти отца она не захотела оставаться в Лондоне. Этот город так и не стал для нее родным. Продав их с отцом дом, мама уехала жить в небольшое поместье в Ирландии – под Абердином, и была там сейчас вполне счастлива.
А всего два года назад с отчетами мне помогала Энн…

- У тебя тут и за год не разберешься!
- Оставь! – тяну ее за руку, привлекая к себе и намереваясь поцеловать, но тонкие пальчики ложатся на губы, заставляя остановиться.
- Я обещала тебе помочь!
- Оставь… Потом… - снова тяну ее к себе. Энн смеется и быстро целует меня в губы, так неожиданно, что я не успеваю ее поймать. Отстраняется и, погрозив пальцем, снова принимается за бумаги…
Я разочарованно вздыхаю и спускаюсь в мастерскую к ребятам...

На самом деле нас давно уже могли закрыть. И мой автосервис существовал лишь потому, что был для меня удобным прикрытием. Работал я в нем мало, с отчетными бумагами дела иметь не любил, и если бы не заступничество руководства той, другой моей работы, имевшего на меня и мой скромный бизнес свои виды, всевозможные проверяющие давно бы от нас камня на камне не оставили, потому что отчеты я составлял крайне плохо… В тот год Энн стала моим спасением. И моей болью…

Отгоняя невеселые мысли и воспоминания, я тряхнул головой. На самом деле меня в последнее время тревожили воспоминания совсем не об Энн, а о той, другой, внезапно возникшей в моей жизни, и так же внезапно исчезнувшей, не оставив даже номера телефона.
Снова тряхнув головой, я наклонился к прокаточному станку, где уже был закреплен диск, и принялся за работу…

...

Сура Уайатт:

Аэропорт за несколько минут до окончания посадки.
Бегать мне приходилось часто, но с такой скоростью и на каблуках, наверное, это было впервые. Во всем виноват приступ гордости и, конечно же, независимости, навеянный очередным телефонным разговором, впервые закончившимся отменным скандалом. Мужчина стоял у самого входа в зону регистрации и заметно нервничал, постоянно поглядывая на часы. Притормозив за его спиной, чуть касаюсь рукой плеча, едва успеваю выдохнуть.
-Привет - легкое касание губами щеки, толи в оправдание, толи от того что этого мне сейчас действительно хотелось – извини я попала в пробку на такси.
- Я же предлагал заехать – он улыбается, чуть наклонившись, целует в ответ – упрямая.
- Не ворчите, мистер мы все успеваем, если конечно немного поторопимся - поправив светло-голубое пальто , беру мужчину за руку.
Пройдя все процедуры регистрации и размещения, наконец-то удобно устроившись в кресле бизнес-класса, я смогла свободно выдохнуть, перелеты были не в списке моих любимых занятий, попросту говоря, я боялась самолетов не меньше чем жуков, хотя нет меньше, насекомые были самой отменной мерзостью.
-Так значит, ты руководишь фирмой имени себя? – вопрос звучит практически синхронно с голосом рекомендующим пристегнуть ремни.
-Не совсем, но близко к истине – улыбнувшись, он проверяет замок моего ремня, будто это весьма сложное задание могло мне не поддаться.
- Что вы делаете? – очередной вопрос лишь бы не думать о взлете
- Занимаемся строительством.
- Ты инженер? – я слабо представляла, зачем мне все это.
- Архитектор – уточняет он рассмеявшись, самолет набирал высоту..
- Что ? - в голосе нотки обиды
- Я архитектор, а не врач-травматолог Сура, но если тебе так удобнее, то найдем и такого.
Опустив глаза вниз, я поняла, что все это время держала мужчину за руку и чем дальше мы отрывались от земли, тем сильнее я сдавливала его кисть.
- Прости, просто – его пальцы чуть касаются моего лба, убирая выбившийся из хвоста локон, легко скользят по щеке.
- Это просто самолет- тепло поцелуя остается на губах – и в нем нет ничего страшного.

За два дня до …
Мы сидели в небольшой импровизированной учительской, кто-то пил чай, кто-то готовился к следующему занятию, я же крутила кусочек картона между пальцев, нужно было принять решение, либо ехать с мужчиной, дочь которого на сегодняшний день я знала куда лучше его самого в Вегас, либо выкинуть визитку и остаться на теплом насиженном месте или же избегая ответов на все заданные и незаданные вопросы просто, как обычно сбежать. Билет на остров домой купить никогда не поздно. Дэнниел Уайатт гласит имя на визитке, а воображение рисует образ высокого, светловолосого мужчины с ежиком топорщащимся на ветру, на губах улыбка, а в глазах нежность. Что между нами было? С первой встречи, желание, скомканное свидание, секс, да коронная фраза «Я позвоню». Чего мы оба хотели? Сложно сказать, хотя одно желание было обоюдным. Я хотела видеть его рядом, сейчас и сегодня. Пальцы набирают цифры светящиеся на экране, три длинных гудка сменяются короткими. Он сбрасывает звонок, очень интересно, набрав еще раз я получаю тот же результат. Раздраженно фыркнув, откидываю визитку в сторону, забыв, что не одна в комнате.
- Сура все в порядке? – интересуется коллега
- Да Кэт, в полном, - визитка летит в мусорное ведро – просто телефон сломался.

...

Роксана Никсон:

- Что случилось, малышка? – Никсон заботливо усадил девочку на колени.
Она расстроена. В янтарных с редкими вкраплениями зелени глазах блестит обида. Не на него. Морган никогда не позволит себе такого по отношению к дочери Рании.
- Я хотела быть Золушкой... на балу принцесс, - она уткнулась в рубашку мужчины. – А они... они сказали, нельзя. Не подхожу.
- Милая, разве она принцесса? – голос полон нежности, давно не свойственной Никсону, но вернувшейся в его жизнь с появлением Роксаны. – Она была служанкой.
- Она вышла замуж принца, - напомнила девочка. – А я... мне сказали... я Жасмин.
Ребенок дуется по пустякам, а он забивает себе голову ее сказками. Не все ли равно, какая роль досталась? Нет. Далеко не все равно, когда в глазах малышки стоят слезы.
- Посмотри, - вместе с Роксаной на руках он подошел к зеркалу. - Ты родилась принцессой в далекой арабской стране, живешь во дворце и станешь королевой, когда вырастешь.
От матери девочке достались длинные темные волосы и большие, чуть раскосые глаза. Морган видел в ней черты Рании и не находил ничего от Джорджа. Будто она не была дочерью Филдинга.
- Правда? – она смотрела на него с благоговением, как на волшебника. – А Раджу как у Жасмин купим? Я хочу тигра.
- Тигра не обещаю, малышка, но на пони я согласен.

Конное поло, воскресенье
Принцессы становятся королевами. Так говорил отец. Я всегда верила его словам, всем без исключения. Крестный никогда не давал повода усомниться. Ни малейшего намека на него.
Оглядываясь назад, с уверенностью могу сказать, он растил королеву. Свою личную августейшую особу. Надменность в глазах, ироничная полуулыбка – напускное. Вокруг много людей, имеющих сходство с акулами. Одна из них плыла рядом, сопровождая. Придерживая меня под локоть, акула улыбается. Я представляю три ряда зубов, жду начала поло. Игра мне нравится. Люблю лошадей. В них сила, грация и выносливость. В них стать и порода. И, что самое важное, они невероятно умные и преданные создания, хотя нередко упрямые.
В перерыве, когда зрители выходят на поле, чтобы поучаствовать в традиции, Крейвену принесли заветную папку. Разумно с его стороны не отдавать ее сразу, чтобы я была мила и учтива, прогуливалась под руку, улыбалась, позируя папарацци. Он хочет, чтобы нас воспринимали парой, будущими королем и королевой Никсон Энтерпрайзис.
А я хочу информацию, поэтому, получив папку, углубляюсь в изучение досье. Материала немного, но колоритность личности это не умаляет. Как и предполагала, он хорошо знаком с грязью этого прогнившего мира. Намного лучше меня и, возможно, отца, предпочитавшего не иметь дел с воротилами, которые ушли от закона слишком далеко.
Мои предположения оправдались. Какое-то время Крейг Фаррел успешно сотрудничал с евреем антикваром. Видимо даже успел втереться в доверие, раз их случайная встреча напоминала общение давних друзей. Но что примечательно, его бизнес был чист как слеза младенца. Или же выглядел таковым в свете материалов в досье.
- Роксана, дам дружеский совет, - Крейвен дождался, пока ознакомлюсь со всеми данными. – Не стоит тебе лезть туда. Моргану, - правая рука любил называть Никсона по имени, подчеркивая этим, насколько приближен к нему, - не понравится, что его воспитанница интересуется этим.
- Крейвен, напомню, я дочь Моргана Никсона. Приемный ребенок и наследница, - его давно нужно было осадить.

Офис Никсон Энтерпрайзис, понедельник
Офис под самой крышей. Отец всегда стремился ввысь, к небу, чтобы окружающее было как на ладони. Будто бы хотел дотянуться до хмурого покрывала туч. Или собрать солнечный свет всех ясных дней. Этому способствовали большие окна. Стены были светлыми, расширяя пространство, мебель – из темного дерева, кресла – из черной кожи. Все сдержано, в стиле Никсона.
Отец настоял, чтобы в его отсутствие я проводила встречи в его кабинете. Хотел, чтобы привыкала. К ответственности. А возможно и к мысли, что стану владелицей компании. Я понимала это с детства. Поэтому осознанно отказалась от художественного образования в пользу архитектуры и дизайна, выбрала учебу в Кембридже. Могла бы устраивать выставки своих картин, но вместо этого рисовала чертежи зданий. Смотрела, как они растут, обретают форму и становятся частью городского ансамбля.
Ложкой дегтя в моей работе были переговоры с заказчиками. Люди полны предрассудков, предубеждений и желания научить, как правильно исполнять обязанности. Непонятно только, почему же тогда профессионалы идут к дилетанту.
Встреча с Дэнниелом Уайаттом не из легких. Во-первых: мужчина владелец компании, которая может выступать конкурентом. Во-вторых: не любитель, мастер своего дела. В-третьих: он, оценивающе разглядывая внешние данные, сомневался в моей компетентности. Устаревшая доктрина неравноценности. Я начинала понимать, почему отец передал этот проект мне. На встречу с антикваром отправлял по той же причине.
Демонстративность. В этом заключалась тактика мистера Уайатта. К этому выводу я пришла, провожая взглядом широкую мужскую спину. Ничего необычного: дорогой костюм, дизайнерский, но сам мужчина не вспомнит Армани или Версаче и вряд ли различит бренды. А я не назову, какой парфюмерный дом создал аромат, сочетающий в себе туманно-мускусный сандал, терпкий запах кофе и нотки пряностей. Сделаю вдох поглубже. Медленно выдохну, как амазонка перед тем, как спустить тетиву лука в сражении. Пройду вглубь кабинета.
Заказчик занял одно из кресел. То, которое обычно бывало моим, когда беседовала с отцом о делах компании. Мимо кресла главы. Только коснувшись рукой мягкой кожи. Я остановилась у окна. Чуть повернув голову, словила взгляд мистера Уайатта.
- Вы не боитесь высоты?
Логичный вопрос. Прозрачное стекло от пола до потолка. Вверху затянутое тучами серое небо, внизу четыре десятка этажей и земля. Там букашки-люди, миниатюрные машины, тротуарная плитка и асфальт. Не каждый рискнет подойти к краю. А у кого-то даже закружится голова. Мужчина все понял без разъяснений, обогнул стол и сравнялся со мной. Бесстрашно заглянул в импровизированную пропасть.
- Слева от башни Мэри-Экс здание в форме свечи, - это было из разряда непрофессионального, но хотелось. Именно так и прямо сейчас. – Тридцать шесть этажей, шесть секций по шесть ярусов. Каждый шестой выполнен с учетом использования солнечных батарей для снижения потребления энергии. Железобетонный каркас и тройное стекло. Не буду врать, расчеты проводила команда конструкторов. За мной только эскизы, чертежи и выбор основных материалов.
Он без труда нашел цилиндр, находящийся на пересечении двух улиц. Молча выслушал монолог и снисходительно улыбнулся:
- Долго заучивали текст?
- Долго строили. Мой дебют, - важнее всего умолчать, сколько стоил бы Никсону провал. - Как видите, еще не сложилось, как башни-близнецы в Нью-Йорке, - я отошла от окна и опустилась в кресло, жестом предложив ему сесть напротив. - Поскольку у вас мало времени, предлагаю перейти к вашему проекту.

...

Дэнниел Уайатт:

Лас-Вегас.

Лас-Вегас – это город, где 365 дней в году слышится звон монет, шелест купюр и маняще горят табло одноруких бандитов. Сюда тянет роскошных женщин в брильянтовых колье, их состоятельных спонсоров, азартных пенсионеров и, конечно, миллионы туристов.
Город, где самый не азартный соблазниться, тем чтобы испытать удачу.
Город, влекущий своими огнями, роскошью праздностью. Оазис адреналина, вызывает у всех бурные эмоции, которые невозможно описать двумя словами.
Такси остановилось перед входом в отель.
Oasis Las Vegas hotel представлял собой почти точную копию замка Нойшванштайн. Пройдя «золотые ворота на входе» оказываешься перед небольшим искусственным водоемом, где услужливый гондольер, готов переправить на «другой берег».
Любителям пеших прогулок, предлагается пройти вдоль «золотого пути» увенчанного шелками и бархатом в обществе юных «наложниц» эпохи правителей османской империи.
Каждый, остановившейся здесь почувствует уникальность обслуживания. Выберет свой оазис того места, где грезил однажды очутиться.
Счастливчик - приумножит капитал, ставя все на черное. Неудачник - потеряет все…
- Это все твоё? - спрашивает Сура, разглядывая убранство и посетителей, мерно прогуливающихся в большом холле.
Улыбнувшись девушке, и положив ладонь ей на талию, повел к стойке ресепшен, точнее переправила туда небольшая гондола.
Открытие состоялось неделю назад. И теперь острым взглядом я изучал все нюанса, все минусы которые по какой-то причине могут ухудшить отдых того или иного клиента. Все должно быть идеально и посетив отель раз, клиент должен не только вернуться, но и привезти с собой друзей.
Проводив Суру до ее номера, остановился возле двери. Обняв девушку за талию, прижал к двери, налегая сверху.
- Ты сейчас такая манящая, – со стоном в голосе прошептал я, - не представляешь, что мне стоило весь полет сдерживать себя и не коснуться, пока ты мирно дремала на моем плече.
- Зачем надо было сдерживаться? – ее хриплый шепот с налетом французского флера отозвался глубоко в душе, пуская волны разряда.
- Ты права, не зачем…
Не отказывая более себе в удовольствие, наклонился и коснулся губами таких желанных губ молодой женщины. Их сладость сводила с ума и, прижав девушку своим телом к двери сильнее, углубил поцелуй, языком проникая вглубь сладкого ротика.
Тактичное покашливание мимо проходящей пары, заставило с трудом, но оторваться от таких желанных губ. Проводив взглядом эту помеху, снова обратил взгляд на ее губы. Она припухли и стали кроваво-красными.
- Черт, Сура у меня еще есть дела, - с горечью шепчу я, касаясь своим лбом ее гладкого лба. Отстранившись, отступаю на шаг. – Я зайду за тобой в восемь. Посмотрим насколько ты везучая, душа моя.
Улыбнувшись, оставил девушку одну, уходя на поиски управляющего.

- Я не могу сказать, что мы на высоте, но и то, что уйдем в ноль, тоже разговора нет. Отелю всего неделя. Ему нужен шанс.
Сделав большой глоток виски, я смотрел и слушал последние отчеты. Оборот по меркам данного города был невелик, но намного превышал оборот отеля, находящегося в Англии.
- Кстати, идея с «оживлением» номера шикарна. Я проснулся и думал, что тону, когда открыл глаза и увидел что я посреди океана, – увидев мой изумленный взгляд, Берт отмахнулся, - подружка так пошутила. Увеличила изображение и звук.
Проигнорировал последний комментарий и смешок Вернона – начальника службы безопасности, произнес:
- Берт, я хочу, чтобы каждый день отчет по отелю и казино ты присылал мне на почту, как только я уеду, - осушив бокал с виски, отставил его на край стола. – Не говорите никому из персонала, что я здесь, хочу посмотреть на их работу со стороны обычного клиента.
Отдав нужные распоряжения управляющему и начальнику службы безопасности, подошел к большому, зеркальному с одной стороны окну, за которым этажом ниже располагался игорный зал. Стены заглушали звук публики, но по вскидывающим рукам или разочарованным лицам он был и не нужен. Эмоции говорили сами за себя.
- Отличный вид, да? – Берт неслышно подошел, встал, рядом засунув руки в карманы.
- Следите здесь за всем! - взглянув еще раз на игорный зал, отправился в номер переодеваться к ужину.

Ровно в восемь я стоял возле номера Суры. Не успев постучать, дверь отворилась.
- Ты великолепна, - глядя во все глаза на красивую женщину, облаченную в вечернее платье, я не смог скрыть восхищения.

Несколькими днями ранее.

Я стоял перед огромным окном компании Никсон и смотрел вдаль. Уверенный голос молодой женщины звучал рядом, вещая о своем профессионализме и опыте. Скепсис начал сменяться удивлением, восхищением. Оказывается, красивые женские головки могут не только выбирать стильные платья, но и интересоваться чем-то помимо прочей атрибутики красивой жизни.
- … Поскольку у вас мало времени, предлагаю перейти к вашему проекту.
- Я удивлен, миссис Никсон, - отходя от окна, снова присел в черное кожаное кресло, напротив кресла президента. – Меня редко чем можно впечатлить, но вам удалось.
Наклон головы и пристальный взгляд янтарных глаз на мои глаза.
- Все это было сказано, не для того, чтобы вас впечатлить, мистер Уайатт, - открыв свой ежедневник, щелкнула шариковой ручкой, снова посмотрела на меня. – Теперь я готова слушать вас.
Она умна, амбициозна и невероятна спокойна. Ее голос звучит размеренно и твердо. А еще она красиво и это отвлекало. Но делец в моей голове вытеснил ненужные мысли.
- Мой проект заключается в строительстве кемпинга. За городом я приобрел участок земли. Вместе с домом, построенным в середине 18 века, – в кармане завибрировал телефон и, извинившись, я сбросил звонок. – Простите еще раз.
- Я понимаю. Работа.
Бросив взгляд на дисплей, увидел незнакомый номер.
- Вероятнее всего. И так продолжим, - откинувшись на спинку кресла, закинул ногу на ногу. – При покупке участка земли у прежнего владельца, состоялось договоренность, что ни при каких обстоятельствах я не стану сносить это здание и строить ультрамодные дома, – снова завибрировал телефон, и, нахмурившись, вновь сбросил надоедливый звонок, попутно выключая и сам аппарат. – Так вот я хочу, чтобы была проведена реставрация всего дома, но сохранен его дух - это будет главный корпус, в котором будет располагать ресторан и прочие увеселения. Для размещения постояльцев, дома будут поменьше, но в том же духе старой доброй Англии. Да и главное, - скрестив ладони в замок, перевел взгляд от исписанных аккуратным почерком страниц ежедневника девушки на нее саму. – В центре всего этого, должен размещаться пруд. И в зависимости от времени года, я бы хотел видеть на нем лебедей. Черных лебедей.
- Украшениями будем заниматься не мы, мистер Уайатт. – захлопнув блокнот, Роксана, сложила руки на столе перед собой. Едва заметная улыбка коснулась уголка ее красивых губ, - Мы всего лишь строим, но я поняла вашу задумку и если вы позволите, помогу вам ее осуществить.
Прищурив глаза, я внимательно посмотрел на красивое лицо. Ни один мускул на нем не дрогнул от пристального взгляда.
- В ближайшее время мой юрист свяжется с вами, для уточнения некоторых пунктов договора и если все нас с вами устроит, миссис Никсон, то я пришлю ваш экземпляр договора курьером, – поднялся со своего места, протягивая визитку. – Надеюсь, все бюрократические вопросы завершим к сегодняшнему вечеру, и вы полноправно приступите к своей работе.
Обойдя стол, Роксана остановилась напротив меня, обхватывая тонкими пальцами визитную карточку.
- Я тоже надеюсь на выгодное и плодотворное сотрудничество, мистер Уайатт.
Вновь ощутил нежную ладонь в своей руке. Ее рукопожатие было крепким и уверенным, что редкость для многих женщины. Она вообще была некой редкостью.
- Я улетаю на несколько дней. Моя помощница в курсе всех идей по данному проекту, но если возникнут вопросы, прошу напрямую обращаться ко мне в любое время дня и ночи.
- Думаю, частых звонков не последует, мистер Уайатт, – снова легкая улыбка изогнула красивые губы.

Распрощавшись с госпожой Никсон, уже в машине набрал телефон, что так настойчиво звонил.
Долго не брали трубку. Пока на французский манер мне не ответили: «Алло!»
- Сура…- лениво улыбнувшись, я на мгновение представил ее лицо. – Ты летишь со мной?
После непродолжительного взрыва эмоций, последовало ее короткое: - Лечу…

...

Брайан Фостер:

Бар "Ржавый гвоздь"

Сегодня после обеда я покинул офис пораньше, намереваясь встретиться с давними друзьями. Мэг с мужем шесть лет назад переехали в Штаты, и вот на два дня прилетели в Лондон, чтобы решить какие-то дела с недвижимостью, оставшейся здесь. Мы пообедали в ресторане, делясь новостями и вспоминая прошлое, а затем я собрался отвезти Мэг в отель, пока ее муж отправился еще по каким-то делам.

- Брайан, смотри, "Ржавый гвоздь"! Неужели он все еще работает? Даже вывеска кажется та самая! - в какой-то момент пути Мэг буквально прикипела к окну, словно ребенок увидевший витрину с куклами. - Мы с девчонками часто здесь бывали студентками...

- Останови здесь! - Обратился я к водителю, которого решил взять, предвидя что без выпивки не обойдется и поймал благодарный взгляд Мэг.

Бар "Ржавый гвоздь" был знаком и мне. Я бывал здесь видимо не так часто как Мэган когда-то, но даже сейчас изредка мог зайти, если оказывался рядом.
Пропустив Мэг вперед я вошел следом, прикрывая за собой входную дверь, и едва не сбил девушку с ног. Она шла медленно, тщательно осматривая все вокруг, казалось сравнивая, вспоминая, как что было.
- Здесь мало что изменилось, - оглянувшись подтвердила мои догадки Мэг, и я не смог сдержать улыбки наблюдая за тем как она наслаждается окружающей обстановкой, словно закутываясь в то чувство ностальгии которое ее охватило.
Я попытался посмотреть на все ее глазами и даже испытал некоторое разочарование от того что не смог даже вспомнить что было раньше по другому, и поделился этим с спутницей.
- Просто ты тогда все больше внимания обращал на посетителей, то есть посетительниц, чем на обстановку, - оглянувшись ответила Мэг сверкнув лукавым взглядом, я усмехнулся. Впрочем почему только тогда? Я посмотрел в сторону барной стойки, где скучала парочка девушек. Откуда-то появился бармен, и, кажется узнал меня, я кивнул ему в ответ.

***
- А где твои родители? Я сегодня была в нашем районе, думала зайти, сделать сюрприз, но никого не было, судя по переполненному почтовому ящику давно, - Мег ковыряла ложкой десерт, выбирая орешки.
- Боюсь сейчас у тебя больше шансов повидать их в Америке, они путешествуют и навещают дальних родственников.
Мы заняли единственный свободный столик в углу, взяли выпивку, а Мэг еще и десерт.
- Вот как, жаль немного, - протянула Мэг, -  я хотела повидать миссис Фостер. А на кого же твой отец оставил ресторанчик? - тут же удивленно добавила она, помня ревностное отношение отца к семейному делу. Я усмехнулся понимая ее удивление.
-  На управляющего, отец доверяет ему почти как себе.
Я хотел добавить что-то еще, но заметил что Мэг озабоченно смотрит куда-то мне за спину.
- Ого, кажется там настоящий ливень! - прокомментировала увиденное она.
Я автоматически оглянулся и успел увидеть стену дождя, за спиной вошедшей женщины в намокшем пальто. В шуме голосов и музыки происходящее за стенами бара оставалось нами незамеченным, но дождь меня не удивил, здесь у нас это была не редкость. Тем более осенью.
Я проводил вошедшую к стойке бара и уже готов был повернуться обратно, но мой взгляд зацепился за блондинку сидевшую за стойкой. Что-то в ней мне показалось неуловимо знакомым... Или напоминало кого-то... И кажется я даже знал кого!

Обернувшись я ответил Мэг что-то насчет дождя и сделал глоток гвоздя, здешнего крепкого коктейля.
Долго еще она будет меня преследовать?
Только галлюцинаций мне не хватало.
Почему-то этот вечер у Макнот никак не желал остаться в прошлом, все время чем-то напоминая о себе. Этот телефонный звонок через неделю после бала, конверт от приглашения в ящике стола дома, потом книги, которые я никак не мог отвезти Лиз. Только сегодня пакет с ними обнаружил у меня в кабинете Тед и все утро шутил по поводу моих литературных предпочтений. И вместе с напоминаниями о том событии в голове сразу возникал образ девушки, то улыбающейся, то демонстративно равнодушной, то такой как видел ее перед пропажей - гордой, возмущенной, с припухшими от поцелуя губами... Завтра же нужно избавиться от книг!
Я мысленно вернулся к блондинке за стойкой. Дело было не только в цвете волос... Нет, какие-то движения, головой или плечом...
Могла ли это быть она? И да и нет, шансы были равны если разобраться, каким бы невероятным не было подобное предположение. Я не знал о ней ровным счетом ничего, кроме имени. Даже не знал живет ли она в Лондоне и вообще в Англии, насколько я понял на вечере были люди из разных стран.

Я оглянулся вновь. Блондинка была на месте. Предпочел ли бы я чтобы она исчезла? Чтобы обернулась и оказалась незнакомкой? Черт побери да! Или все же нет?
Девушка за чем-то повернулась к соседке и сомневаться больше не пришлось. Это была она! Вот так случайность!
Я посмотрел на нее теперь словно другими глазами, уже не гадая, а изучая  - стройную осанку, мягкие локоны волос, подбородок, чуть вздернутый носик. Который поднимался еще выше когда она задирала голову, чтобы сказать все что обо мне думает.

Чья-то рука за подбородок повернула меня обратно. Мэг.
- Ты вообще слышал о чем я говорю? И чему ты так загадочно улыбаешься?
Я улыбался?
- Извини, - виноватая улыбка. - Мне показалось что я увидел знакомое лицо.
Недоверчиво взлетевшие брови Мэг.
- Ладно, я схожу припудрить носик и позвоню мужу, скажу куда ехать когда освободится, - Мэг поднялась с места. - Закажи мне еще один коктейль пожалуйста.
Я рассеяно кивнул, оглянулся в поисках официанток и решил что они слишком заняты.
Если она уйдет сейчас, вряд ли ты встретишь ее еще, Брайан, и эти невыясненные вопросы будут продолжать преследовать тебя.
Я направился в сторону бара. Крайне удачно пара человек сидевшая справа от Айрис ушла как раз перед этим. Девушка переговаривалась о чем-то с соседкой. Наверное пришла с подругой. Если бы ждала кого-то, попыталась бы занять столик, но не было похоже что ее это интересовало.

- Мне пожалуйста еще Манхеттен и Ржавый гвоздь, - сделал я заказ бармену, присаживаясь справа, а потом обратился к девушке.

- Здравствуйте, Айрис! Неожиданная встреча, не так ли? - произнес я и добавил с легкой насмешкой. - Полагаю вы надеялись больше со мной не встречаться.
И поэтому придумали неотложные дела, - про себя дополнил.

...

Роксана Никсон:

Он сразу понравился мне. Не такой, как все, особенный. Удивительный, наверняка еще никем не разгаданный до конца. Любовь с первого взгляда. Смешно, но такое бывает. Первый посвященный ему вечер я потратила на карандашные наброски. Рисовала скорее для себя, реставрируя согласно канонам барокко и рококо. История, которой уже два столетия. Это было в разы интереснее строительства очередной экологически чистой высотки.
И видимо, мистер Уайатт прекрасно понимал это. Хотя вряд ли бизнесмену из Америки, который сдает новенький комплекс отель-казино в Вегасе, есть дело до прелестей старой Англии. Все в нем выдавало дельца. Безупречный внешний вид, цепкий, хваткий взгляд. Создавалось впечатление, что, даже разговаривая со мной о своем проекте, он мысленно успевал думать о другом, не прекращая сложный анализ вещей, не имеющих отношения к встрече. Но называя меня Миссис Никсон, видимо посчитав, что возраст отца наилучший для мужа, он не удосужился удостовериться, найти на пальце обручальное кольцо. А я поправлять не стала. Так даже забавнее.
- Чем занимаешься? – отец застал меня в гостиной на диване. Откуда приехал он сам я понятия не имела. Иногда лучше не спрашивать, чтобы не портить аппетит перед ужином.
- Думаю, я поняла, почему ты передал этот проект мне, - мягкий простой карандаш скользит по альбомному листу.
- Он красивый? – крестный обошел диван и заглянул в рисунок, который не пыталась скрыть.
- Очень, как Восточный дворец в Мадриде, - подтвердила, показывая здание. – Жалею, что не реставратор.
- Предложи помощь. Мужчинам не свойственно уделять деталям столько времени и внимания, сколько тратят на них женщины.
- Даже не надейся, - на удочку я не попалась. – И я тебе не Лукреция Борджиа.
- Ну как сказать, - Морган усмехнулся. – И на месте папы ты смотришься достойно.
Следующий вечер прошел с пользой, но мне было не до проекта. Только в среду днем я подготовила макет. Декор сдержанного особняка с рустами, пилястрами и колоннами диктует условия для водоема. Продолговатый, правильной формы с фонтаном. Его окружали небольшие двухэтажные коттеджи, отделенные друг от друга зеленой изгородью. Домов было немного. На отдыхе люди с достатком ценят возможность уединения.
После проведения расчетов, проект по электронной почте отправился к заказчику. А я в ожидании ответа из-за океана занялась другими делами. Одно из них – стадион для русского олигарха, который не мог получить разрешение на его строительство. Не удивительно, Британия – страна стереотипов.
Обычно такими делами занимался отец. Но в последнее время мне все чаще приходилось вместо него играть в теннис с советником по строительству. На вид ему было около тридцати, по факту – тридцать пять, по мозгам – иногда пятнадцать. Раз его удалось купить подарком в виде «гаярдо». Который он честно отрабатывал, предлагая на утверждение те проекты, которые были нужны.
Все шло по плану. И единственное, чего я ждала – лошадей. Бин-Бон улетел в Вену, наверняка опять выдавая какую-то дешевку бесталантливой кисти за новшества в постмодернизме. Для развлечения он оставил мне номер своего доверенного лица, который должен передать скакунов. Они приплывали сухогрузом в Ипсвич, где и было куплено время.
Сообщение от помощника антиквара не заставило ждать. В нем были указаны время и место обмена. Мы получаем товар, взамен отдаем кейс с деньгами. В лучших традициях киноиндустрии. Потому что заново изобретать велосипед не выгодно. Передав отцу информацию, я стала ждать лошадей, для которых уже приготовили вольеры.

...

Кэролайн Торнтон:

Как бы быстро я не бегала, от себя не убежишь.
© Джоди Пиколт. Хрупкая душа

Тот же день, дом де Гальварра.
Внутренне убранство дома оказалась богатой, но весь дизайн был выдержан в спокойных тонах, и не был кричащим, отметила отличную работу дизайнера. Не зря же поработала у Линн несколько лет после окончания института. И что кривить душой, мне понравилось в интерьере все, что я видела.
Домработница, которая с серьезным лицом открыла мне дверь, и сказала, что проводит к мистеру Гальварре. Стук моих каблуков заглушал толстый ковер, я позволила себе просматривать картины, что висели на стенах, по пути к кабинету, и что было удивительно, тут встречались и оригиналы.
– Мы пришли, – она постучала и вошла, предупредив обо мне, и отстранилась, давая мне пройти.
Я вошла во внутрь, в кабинет с характерном стиле для Англии.
– Добрый день мисс Торнтон, проходите и присаживайтесь, это мой заместитель, который Вам звонил, простите, что не могу вас приветствовать стоя, после ранения не очень хорошо себя чувствую.
Я прошла к столу, и села, не стала акцентировать свое внимание на обстановке кабинета, а сразу посмотрела на мистера Гальварру. Дело становится серьезнее, и пора настраиваться на долгий разговор.
– Что скрывать, я была удивлена звонком Вашего заместителя.
Мужчина сложил руки в замок, и подался вперед, как будто хотел рассказать что-то таинственное-секретное. Он и застыл в таком положении, видимо обдумывая что-то, а потом начал свой монолог.
– Я всегда был удачливым человеком, вот и сейчас, мне улыбнулась фортуна, послав вас, мисс Торнтон, или называть Вас миссис Деннер? Мне интересно, почему Вы не взяли фамилию мужа.
Он замолчал. Ждал моего ответа. Но я не стала бы комментировать свою жизнь, при любых обстоятельствах. Сжала руки в кулаки. От того, что копались в истории моей жизни, я разозлилась. Никто не иметь права рыться в ней.
-Простите, но это никак Вас не касается, – мои слова прозвучали сдержанно и холодно.
Его мой ответ удовлетворил. Он ожидал этого, и улыбнулся. И эта улыбка мне показалась такой знакомой. Но я отмахнулась от этого, и ждала, когда мой собеседник продолжит.
– Я не ошибся на ваш счет Кэролайн, когда читал досье о Вас, и, скажем, был удивлен, написанным там, знаете, не зря я сказал про фортуну, она действительно мне улыбнулась, теперь я точно могу доверить Вам жизнь моего сына, – он снова замолчал, на секунду, и продолжил, – когда я увидел фотографии, где Вы вместе, тут же приказал раздобыть о вас информацию, это было трудно, потому что мы не знали как вас зовут, но оказалось возможным.
Мистер де Гальварра ликовал. Вся мимика лица, жесты показывали это, вот только я не понимала, про какие он фотографии говорит. Было ясно, что ему известно много обо мне.
– А когда по цепочке началась раскрываться ваша личность, я сначала не поверил, что такое возможно, а потом мои люди перепроверили информацию о том, что вы агент, это стало для меня шоком, потом я подумал, что могу использовать это в своих же интересах, и вот Вы тут.
– Что Вы хотите конкретно от меня, и я не очень понимаю, про какие вы фотографии говорите.
– Ну как же, Вы же были с моим сыном в одном клубе, разговаривали, и очень хорошо смотритесь вместе, – на стол полетели фотографии, которые легли веером передо мной. На одном из них был изображен мой недавний знакомый и я, улыбающаяся ему. К горлу поступила тошнота. И снова, ощущение, -что все это происходит не со мной, его дальнейшие слова я слышала словно из далека, -в ту же ночь на него было совершенно покушение, учитывая то, что кем Вы являетесь, я предлагаю стать ему телохранителем, это будет хорошо оплачиваться и не можете отказать мне, потому что, я легко могу шантажировать Вас, - он замолчал,и снова продолжил, -В случае отказа, информация о Вас мисс Кэролайн дойдет до прессы, а там эффект разорвавшийся бомбы, хорошенько подумайте, что ждет вашу семью.
Я чувствовала себя мышкой, которая попалась в мышеловку. И это чувство было не из приятных. Тошнота снова подступила к горлу. Я едва сдерживалась от взрыва.
– Простите, мне нужно выйти.
– Мой заместитель вас проводит, – он сделал знак до сих пор молчащему мужчине.
Как только я оказалась одна, дала вволю эмоциям. Не знала как быть, но отказаться уже не могла, не было у меня этого права, на кону была жизнь моих родных и любимых, рисковать которыми не стала бы.
Умылась холодной водой, подправила макияж и вышла, где ждал тот же молчаливый человек.
В кабинете к мистеру Гальварре присоединился и сын, и судя по повышенным тонам, они вели разговор не о погоде. Я отметила их схожесть, и ясно, каким будет выглядеть Райль, через много лет. Вот почему мне показалась улыбка Гальварра-старшего знакомой.
А тем временем, Райль, я позволила себе так назвать про себя, веселился на славу, увидев меня, что мне хотелось стереть это веселье с его лица, а вместе с ним и скептические слова, что он произносил.
– Да и меня, мистер Гальварра, не назовешь впечатлительной дамой, которая падает в обморок каждый раз, когда сталкивается с чем-то ужасным, – я подошла к столу, и облокотилась не него руками, – я согласна на Ваши условия, но и у меня будут свои, во-первых, всю информацию обо мне вы передаете мне, и никаких копий и тому подобное, в случае, если информация все-таки просочится в прессу, Вы об этом крупно пожалеете, не нужно так улыбаться, и я не шучу, во-вторых, я соберу команду, которая будет заниматься безопасностью вашего сына, в-третьих, я перееду жить к нему, и судя по тому, что мы будем часто появляться на публике, будем изображать пару, в – четвертых, – я подошла к парню, и встала напротив него, протянув руку погладила его по щеке, – милый конечно готова, – я улыбнулась ему, и затем резко убрав руку, закончила с холодком, – в ближайшие дни в квартиру вашего прибудет команда специалистов, которая займется исследованием помещения и сделает максимально безопасным.
Я не знаю, какие силы меня удерживали от применения некоторых приемов, после которых пришлось бы долго провести в кровати. Но он по прежнему стоял и ухмылялся, но я не стала этого делать, будет время и я отыграюсь.
– Я покидаю Вас господа, было приятно с Вами пообщаться, но мне пора. Провожать не нужно.
И я вышла, готовая выдержать все, что навалилось на меня…

...

Кристина де Гальварра:

Она видит цель… и к ней… по осколкам идет… Скрывая свой мир… под звездной ночной пустотой… От безысходности падая… снова и снова… встает… Судьбу свою… странную… она… ненавидит любя... Но все же… надеется… сказочный миг придет… Она просто ждет… ждет… терпеливо… Тебя...

Собранная и спокойная после душа, ты неспешно одеваешься, делаешь кофе и выходишь на балкон. Город не спал. Деловой сити давно проснулся. Многие были с чашкой кофе в руке, просачивалась сквозь толпу таких же людей, спешили на работу.
На дороге была аналогичная картина. Тесное движение машин. Мотоциклисты, мчащиеся по дороге, боролись с ними за свободный кусок места.
Рев моторов можно было сравнить с ревом раненого зверя, автомобили неохотно уступали свободное место.
Кровь уже начала бурлить в твоих венах, требуя адреналина. Как же давно не ощущала мощь байка под собой. Руки зачесались в желании обхватить руль.
Не спешно допила кофе и начала одеваться, выбрав для этого джинсы, кашемировый свитер и любимую кожаную куртку, натянула на ноги высокие сапоги, взяла шлем и вышла из квартиры, не забыв захватить с собой небольшой рюкзак.
Уже в гараже ты пошла к своему месту, где в стояли спортивный автомобиль и байк. Ты любовно провела рукой по гладкой холодной поверхности черного металла. Это великолепное творение со своим характером, который обуздать было трудно. Победу над ним ты праздновала, как будто победила в каких то соревнованиях. Уже не выдержав долгой паузы, надела шлем и села на байк, завела и выехала со стоянки и влилась в поток машин. Сначала поддерживала низкую скорость, пока не попала на свободный участок и перестала сдерживаться.
Скорость становилась все больше и больше, мелькали знакомые здания, чувства ушли на второй план, осталось только ощущения крыльев за спиной и эйфория от свободы.
Уже под вечер, слегка уставшая, остановилась у знакомого клуба.
Ты редко, но все же посещала этот клуб днем. Не зря его держал твой друг детства.
Идешь внутрь, улыбаясь и здороваясь со всеми, кто попадался на пути. Работники готовили клуб для ночи, как и танцовщицы репетировали свои танцы.
Снимаешь верхнюю одежду и перекидываешь через руку, наблюдая за танцем Карли.
Девушка изящно извивалась вокруг шеста, делая невероятные телодвижения.
– Крис, – девушка плавно встает на обе ноги после вертикального положения, и по ней было видно, что она пытается отдышаться, – вот так новости, ты здесь.
Улыбаешься ей. Вполне понятно, почему она та говорит. Действительно, тебя давно не было, и сегодня сама не понимаешь, почему решила прийти сюда. Возможно соскучилась по теплу и пониманию Андреса, который никогда не будет тебя осуждать и всегда поддержит.
– Да просто решила зайти, посмотреть как вы тут, Андрес здесь?
Девушка улыбнулась и подошла поближе, по пути взяв полотенце. С ней ты знакома давно, еще с тех времен, когда открылся клуб.
– Где-то был, у тебя к нему дела?
Она хотела знать больше. Это и понятно, Андрес и Карли начали встречаться недавно, и девушка ревновала. Ты это отлично понимаешь, но лишь улыбаешься в ответ и проходишь дальше, ничего не сказав, пусть немного помучается.
Андреса нашла быстро. Просто знала, где искать, и какая часть была любимая в клубе.
– Пробуешь новую партию выпивки? Не боишься надраться? – садишься на соседний стул, и улыбаешься, глядя на друга, который набрался прилично.
Бокал с чем-то янтарным опускается на гладкую поверхность стойки. Андрес медленно поворачивается к тебе всем корпусом.
– Язвишь, как обычно, – судя по виду и совершенно пьяным глазам, произошло что-то трагичное, раз он позволил себе выпивать среди белого дня, – может, у меня жизнь рушится.
Ты фыркнула и попросила у бармена воду без газа. Тишина затянулась, может быть, что-то действительно случилось, и чтобы посторонние не поняли, перешла на испанский.
– Andrés, qué pasó?
(Андрес, что случилось?)
Он снова грустно посмотрел на тебя. И в этот момент реально испугалась. Встав со своего места, подошла к нему и положила руки на его плечи, встав между разведенных ног.
- Ella dijo que yo era un nerd y un completo idiota, sino también para encontrar otro.
( Она сказала, что я кретин, и полный идиот, но также чтобы нашел другую.)
В первые секунды ты опешила от такого ответа, а потом с возмущением ударила кулаком по плечу. Явно, что девушка блефовала, ибо от Андреса каких-либо объяснений добиться было трудно. Если очень захотеть, то это было возможно. Тебе стало понятно все. Сколько времени вы не дружили, ты никогда не видела его таким. В его жизни всегда присуствовал противоположный пол, но он никогда не вел себя так.
– Oh, eres realmente un idiota, pero no sabe si alegrarse para usted o no.
(- Ох, ты правда идиот, но не знаю, радоваться за тебя или нет. )
И с нежностью погладила по колючей щеке. Ты любила Андреса как брата, хотя он и не являлся им, у тебя был старший брат Алехандро, с которым не особо ты ладила и общалась. Сейчас твой друг был раздавлен тем, что сказала какая-то девушка. Это было очень мило.
- Yo estaba esperando palabras de aliento, y te gustan las otras mujeres. – он не договорил и снова потянулся к бокалу, но ты остановила, хлопнув по руке.
(- Я ждал от тебя слова одобрения, а ты как и остальные женщины. )
– Suficiente! – и отодвинула подальше бокал,– deberá abrir un club, hablar con Carly después del cierre..
(- Достаточно! - и отодвинула подальше бокал,– клуб нужно открывать, поговоришь с Карли после закрытия.)
Он проследил, как исчезает бокал со стойки, и сжал кулак, показывая свое недовольство, от того, как ты лезешь к нему с советами. Да и кому понравится такое вмешательство.
– Tina no te vayas,– ты улыбнулась проблеску какого-то характера, но затем он застыл, как –будто какая– то идея стукнула в его умную голову, – canario, y me cantan hoy .. en el escenario.
(-Tina no te vayas,- ты улыбнулась проблеску какого-то характера, но затем он застыл, как –будто какая– то идея стукнула в его умную голову, – канарейка, а спой сегодня мне.. на сцене.)
Ты чуть не захлебнулась водой, что пила на тот момент. И как по мановению волшебной палочки, его слова отбросили, далеко туда, где было так хорошо. Была мама. Горько осознавать, что тех счастливых минут не будет. Ты попыталась улыбнуться Андресу, но знала, что улыбка вышла грустной.
– Fue hace mucho tiempo, Andrés, no puedo cantar.
(- Это было давным-давно, Андрес, я не могу петь. )
Собеседник лукаво улыбнулся, как будто у него был припрятан козырь, как у заядлого картежника. И тебе это не понравилось. Ты насторожилась, и ждала, что же он скажет. Мужчина не стал тянуть и выпалил.
– Sé lo que hiciste el año pasado en Nueva York.
(-Я знаю, что ты делала в прошлом году в Нью-Йорке. )
Состояние шока. Откуда ему было узнать о том злополучном выступлении? Об этом знали немногие, и тем более не мог знать он. С Шарли хоть и был знаком, но тесно не общались. Так откуда? А зная характер Андреса, он не расскажет, кто проболтался.
Это означало то, что бесполезно спрашивать.
– Usted dodger mi amigo, – и мгновенье спустя ты уже повеселела, забавная была ситуация.
(-Вы Плут, мой друг, – и мгновенье спустя ты уже повеселела, забавная была ситуация.)
Почти прижалась всем к телом к нему, обвив его шею и шепнула на ухо, видя как за вами наблюдает Карли. Пусть побеситься немного разъяренная кошечка.
– Significa esto que usted canta?
(-Значит ли это, что ты будешь петь?)
Ты резко отодвинулась и снова смотрелась в его лицо. Пьяный бред, не иначе. Просто в его слова было трудно поверить, и трудно было отрицать, что тебя его предложение заинтересовало.
– Dios, pensé que estabas bromeando!
(- Боже, я думала, что ты шутишь! )
- Me veo como un payaso?– его оскорбили твои слова, – Así que cantar?
(- Разве я похож на шута? ?– его оскорбили твои слова, – так ты споешь?)
Тон поменялся, и ты улыбнулась ему, и наклонившись, поцеловала щеку.
– Canta mi querido,– спустя небольшую паузу ты добвила, – Una vez que el club se cierra y hablar con su novia..
(-Спою дорогой мой,– спустя небольшую паузу ты добавила, – Как только закроется клуб и ты поговоришь со своей девушкой.)
Он улыбнулся, и перешел на английский.
– За моей спиной стоит Карли и наблюдает за нами? В другой ситуации, от тебя таких проявлений чувств не добьешься.
– Ну, – закатила глаза, и снова взглянула на него, – пошалить – то я могу.
В тот же день. Вечер.
Примерила несколько новых платьев, из гардероба девочек для сцены. Карли маячила на заднем фоне и тихо «шипела», а ты только наслаждалась этим. Не часто выведешь ее из себя, и это не по силам каждому. Девочки держались поодаль от нее, во-первых, из-за железного и невыносимого характера, во-вторых, из-за особого положения.
Это могло проходить с другими, но только не с тобой. Ты часто замечала, что она немного боится тебя.
– Может быть, ты хочешь мне что-то сказать? – очередное платье было повешено на место, и ты взяла другое, примерила перед зеркалом, – мне надоело чувствовать твой жгучий взгляд на себе, или выскажись, или выйди отсюда.
– Мне запрещено находиться с тобой в одном помещении? – девушка сложила руки крест на крест и вызывающе посмотрела.
Ты улыбнулась ей и начала раздеваться, упиваясь сложившийся ситуацией. Тебе стало интересно, сможет ли девушка вцепиться хотя бы в волосы, не зря же она сжимала и разжимала руки с длинными ногтями, накрашенными в красный цвет. Неужели она не знала, что такие ногти давно не моде.
Девушка еще несколько секунд сверлила тебя и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
И спустя несколько минут, полностью переодевшись, включая и обувь, выходишь, идешь, минуя коридор и другие помещения, в сторону главного зала, где может быть Андрес. Как и предполагала, находишь там, в обществе Карли, которая что-то объясняла. Вид у девушки был не из приятных.
Резко направилась в сторону бара.
– Зачем ты ее рассердила? – Андресс сел рядом, и заказал коктейль.
– Зато секс будет горячий у тебя, – повернулась к нему и улыбнулась, – ну не злись, она сама напрашивалась.
Он не ответил, даже не посмотрел на тебя. Нет, он не злился, а просто думал, о чем-то о своем. В такие минуты лучше его не беспокоить.
– Чуть не забыл, сегодня будут особенные гости, и для тебя оставил vip– комнату.
– Gracias, я по такому случаю, приглашу подругу, пора ей развеяться.
Спустя несколько часов.
Комната тебе понравилась, и с сцена хорошо просматривалась. Шоу давно началось, только обещанного сюрприза не было.
Видимо публика еще не разогрелась.
Сфотографировала публику, затем и себя, и послала фотографии к Кейт, с припиской «здесь не хватает только тебя, приезжай, я жду тебя».
Успела отправить смс и посмотрела на сцену, где танцевала Карли. Ты не могла отметить ее изящество и грацию.
– Простите, я кажется не в ту дверь зашел, – в середине комнаты возник мужчина, который был немного пьян. Это было видно по не ясному взгляду. Незнакомец говорил с легким акцентом, который был едва уловим, и был не обычен.
– Вы легко можете найти дверь, стоит только обернуться.
Сцена уже не интересовала тебя, все внимание было обращено на вошедшего. Давно мужчина не вызывал твоего любопытства. Ты ждала, что же ответит он. Ты была заинтригована. Тишину нарушила пришедшая смс, но ты не спешила посмотреть, что же там пришло..

...

Вивьен Рейнолдс:

3,14здец уже не крадется незаметно, а встал в полный рост и бежит навстречу.

Вечер. Улицы Лондона. Квартира.
Ужин с родителями прошел занятнее обычного. Топ-десять игнорируемых мною тем для разговора пополнила тема замужества, которая в свою очередь навела на определенные сомнения. Сомнения в том, как свободолюбивая маман согласилась на это безобразие, да еще и кандидата лично подобрала.
Даже когда категоричный отказ вроде как возымел необходимый эффект и все дружно уселись за старую монополию, удивляться не перестала. Последний раз, когда Пьер играл, то с ужасающей скоростью слил мне все свои предприятия, учитывая при этом, что из меня игрок тоже весьма посредственный. Но наблюдать за азартным сражением папы и Пьера было забавно, и мы с мамой веселимся за четверых.
- Ставлю свои "Маки" на то, папа проиграет, - говорю тихо, заедая смешок хрустящей кукурузой.
- Тогда будь готова с ними расстаться, дорогая, - мама улыбается и незаметно подсовывает папе свои карточки.

- Почти получилось выманить у мамы Лебура. Нечестно, что вы закончили ничьей, - продолжаю громко негодовать даже спустя час после окончания игры. Пьер только улыбается и кутает меня в шарф, одолженный у мамы. В Лондоне поздняя весна, а такое ощущение будто поздняя осень. И все-таки, рискуя, прошу его прогуляться немного, потому что после фирменной лазаньи хочется либо упасть замертво на диван, либо обойти Лондон по периметру.
Небо по обыкновению хмурится, не разрешая увидеть мерцающие точки звезд и мутное сияние Луны. Недостаток очарования звездного небосклона с лихвой возмещают цепочки фонарей по Гросвенор-роуд и теплые огоньки гирлянд на тонких ветках деревьев у Темзы.

Прогулка, к сожалению, оказывается слишком короткой, и мы возвращаемся в квартиру около десяти вечера. Спать ложатся в такое время разве что коты и дети. И то, первые скорее просыпаются, чем засыпают.
- Маман сегодня переусердствовала с объятиями, - улыбаясь, дергаю Пьера за воротник рубашки. - Дай посмотреть. Может нужна новая повязка?
- Все в порядке, посмотрел пока ты была в душе. И предвидя твой вопрос: я там тоже был.
- Молодец. Завтра к твоим?
- Угу.
- Беспокоиться?
Совершенно непонимащий взгляд. А Пьер делает успехи в актерском мастерстве.
- О твоем поведении?
- Обещал брату быть примерным мальчиком.
- Как будто тебя это когда-то останавливало, - усмехнувшись, пристраиваю планшет с сизым пейзажем Лондона около кофейного столика. Плевать на искусственный свет и неудобное положение, рисовать хочется страшно, словно каждое следующее мгновение память тускнеет, а вместе с ней и бледнеет мимолетная красота туманного города.
Обложившись красками, как мешками пыли с баррикад, усаживаюсь на ковре перед незаконченной картиной. Светлый ворс щекочет босые пятки, распушившиеся после душа волосы - щеки, приходится скрутить их узлом на затылке и закрепить несколькими карандашами.
Пьер смотрит какой-то детектив, устроившись на диванных подушках. Мелькает мысль, что непривычно его видеть без альбома в руках, но слегка просвечивающая повязка напоминает о временной недееспособности.
Время за рисованием проходит незаметно. Разбавленный умброй кармин мягко ложится на акварельную бумагу, смешиваясь едва заметным, нанесенным утром слоем кобальта, создавая легкий сиреневый оттенок неба. Полупрозрачная умбра накрывает пуховым покрывалом очертания зданий, а в границах окон переходя в сепию.
Отвлекаюсь только на требовательный голос дю Вилля.
- Спать. Поздно уже.
- Да, да, - киваю, чтобы только не отвлекал, осталось завершить последний слой лессировки*, а завтра уже прорисовать контур в нужных местах.

Утро. Квартира. Сент-Джеймс парк. Офис. ТЦ.
- Серьезно? - Пьер кивает и продолжает нарезать сыр для бутербродов. - Аж завидовать начинаю. За мои работы так никто и не стрелял.
- Может ты просто не все знаешь?
Оборачиваюсь на дю Вилля, отвлекаясь от прорисовки контура.
- А ты что-то знаешь? - с диким подозрением в голосе и дрожащей улыбкой на губах.
- Совершенно ничего.

Долгожданная свобода манит в зелень парка и щебет суетливых воробьев. Сент-Джеймс шелестит яркими листьями, на грани слышимости журчит рябью пруда и преклоняет колено в увядающих цветах поздних тюльпанов.
Людей в парке много несмотря на будний день, но даже их гомон не может распугать разъевшихся птиц, а белок и вовсе привлекают шелестящие пакетики с хрустящими сладостями. Дорожки заполнены разномастными группками, кормящими всю фауну парка, красивые кованные лавочки предсказуемо заняты почтенными леди в шляпках, разбрасывающих хлебные крошки к огромной радости голубей.
Всего секунда уходит на размышления и принятие решения. Крепко схватив Пьера за руку тащу его на лужайку, огороженную невысоким проволочным забором. Легко перескочив через него бежим к огромному дереву, чтобы спрятаться за ним от блюстителей порядка. Звонко смеюсь, падая на зеленую траву, и стараясь примять как можно меньше белых маргариток. Дю Вилль укладывается рядом, грея мое плечо своим.
Несколько минут мы молчим, осознавая и отбрасывая за ненужностью факт нарушения закона. А потом я разом вспоминаю все, что хотела сказать ему, и говорю, смешивая темы и махая руками.

- Ты посмотри на них. Какая наглость. Орешки не хотят. Совсем разбаловались. Зато печенье мое вкусненькое они за милую душу заточили. Безобразие и беспредел, - возмущаюсь, глядя на то, как белки догрызают последнее печенье из коробки. - Идем за документами?
Пьер кивает и мы решаем не брать такси, а прогуляться по улицам, рассмотреть архитектуру и прохожих. Для ненавидящего Лондон, дю Вилль на удивление хорошо ориентируется в нем.
Остаюсь ждать его в холле, с интересом разглядываю хитрую и затейливую планировку офиса. Изнутри кажется, будто ты тот самый муравей застывший в янтаре, только ты застыл в огромном многограннике бриллианта.
- Теперь по магазинам! - со спины подлетает Пьер и разворачивает меня вокруг своей оси, из-за чего, чуть не ломаю себе шею, обещая себе больше не задирать голову в любовании стеклянным потолком, когда друг рядом.
- Какие магазины? Зачем?
- Как это? А ужин? Если уж мне его не избежать, то хоть оденусь стильно.
- Только я тебя, прошу, никаких шипов на рукавах.
- О нет, тот печальный опыт не повторится больше никогда, - Пьер отрицательно качает головой и ловит черный кеб.
- А где документы?
- Какие док...ааааа, здесь, они, в надежноом месте, - дю Виль хлопает по черной сумке на плече. Видимо, прихватил из офиса, чтобы лишний раз не светить. - Полезай, поедем в огромный Вестфилд.

- А я хочу с цветочками! - топочу ногами в магазине, где Пьер пытается впарить мне что-то зеленое и с перьями страуса. - Весна в конце концов! Хочу цветочки!
- Я вспомнил почему в магазины ты ходишь одна, дитя цветов, прости господи, - друг прикладывает ладонь ко лбу, чешет сосредоточенные морщинки, а после сдается. - Ладно, пойдем искать тебе с цветочками.
- Ура-ура! - хлопаю в ладоши и незаметно запихиваю ужасное платье подальше. - Идем, а тебе найдем что-то красное, ведь да?
- Да, что-то красное, - дю Вилль вздыхает и поправляет тонкий шарф, которого утром у него не было.

Вечер. Квартира. Ритц.
- А прическа зачем?
- Сиди смирно.
- Не хочу.
- Чего раскапризничалась?
- Не знаю.
- Женщины.

- Никогда не слушайте мужика, советующего купить шпильки. Эта скотина на них не разу не ходила, а всем советует.
- Не бурчи, - усмехается, подавая мне легкий тренч. - И мы не купили шпильки.
- Да-да, мне удалось отвоевать устойчивый каблук.
- Вот и радуйся, - дю Вилль лыбится и уворачивается от подзатыльника.
- Вещи собрал?
- Угу, есть поезд сегодня вечером и завтра утром. Поедем завтра.
- Хорошо. В тепло поскорей бы.

- Ритц?
- Маман любит красоту и утонченный блеск вокруг себя.
- И передала это тебе.
- Хорошо, что маман и любовь, а не отец и его занудство. Впрочем, оно все досталось Басу.
Кеб останавливается и Пьер выходит первым, чтобы подать руку. Собрав в кулак длинную юбку, вылезаю из машины, старалась не кривиться и не оступиться.
- А вот и мой дорогой братец!
Разворачиваюсь на окрик дю Вилля и вижу другого. Такого же. Абсолютно идентичного Пьеру дю Вилля. Или я слишком много времени провожу с Пьером и у меня галлюцинации, либо они близнецы. Логика меня, конечно, изредка подводила, но я надеюсь, что сегодня не этот случай.
- Вив, это Бастиан дю Вилль, мой брат. Бас, это Вивьен Рейнолдс, моя подруга, - Пьер представляет нас на пороге, рядом с кадкой и вечнозеленым кустарником в ней. Бастиан легко пожимает мою руку. Пальцы задевают гладкий ободок перстня. Позже понимаю, что это печатка.
- Очень приятно, - улыбаюсь, уже замечая различия. Или все дело в ауре, которой они окружены. Если Пьер - мерцающие за прозрачными облаками звезды, то Бастиан скорее безлунная ночь и пронизывающий ветер.

Родители Пьера оказываются милыми людьми. И очень напоминают моих. Мать так же любит детей, а отец одинаково строг. Пока мадам дю Вилль распекает Пьера за длительное и бессовестное отсутствие, я лишь киваю и хлопаю того по руке, мол, держись, друг, и это пройдет. Взгляд притягивает тихий разговор Бастиана с отцом. Не вслушиваюсь, но склонив голову, наблюдаю. Что-то все же так знакомо в нем, лежит где-то на поверхности между простой квадратной запонкой и блестящей резьбой печатки.
Через некоторое время я уже готова предложить Бастиану бежать из этого города. Сочувствующе подавилась вином на словах о невесте. Все же родители иногда перегибают палку в заботе о детях. Пьер беспардонно хохочет и едва не переворачивает свою тарелку с филе индейки в красном вине. Закатываю глаза и допиваю свое каберне.

Извинившись перед мужчинами, направляюсь в дамскую комнату вслед за мадам дю Вилль, чувствуя желание как-то скрасить эффект непроизнесенных ее старшим сыном слов.
- Уверена, что все образуется, - останавливаюсь рядом с мадам и достаю помаду из клатча. - И что вам мое сочувствие не требуется, но все же я понимаю. И если эти оболтусы слишком умничают, всегда можно всыпать им ремня.
Смешок срывается с дрожащих губ вместе с полным достоинства:
- Никогда не била своих детей.
- Мне почему-то кажется, что зря, - усмехаясь, провожу по губам малиновой помадой.
- Не ждите меня, - мадам дю Вилль машет рукой в сторону двери и я, повинуясь, выхожу в полутемный коридор.
На подходе к залу сталкиваюсь с Бастианом. И вновь грызущее чувство дежавю цепляется в нервы. Он пропускает, а я вместо того, чтобы смотреть под ноги, смотрю на него и забываю про коварную юбку. Путаюсь в летящем подоле, пытаюсь ухватиться хоть за что-нибудь. Меня подхватывают прежде, чем успеваю взмахнуть руками и попрощаться с гордостью. Крепко хватаюсь на подставленное плечо и выравниваю положение тела. Сквозь свой облегченный вздох слышу сдавленное шипение, мгновенно вскидываю взгляд и вижу отпечаток боли на его лице.
Шестеренки в голове проворачиваются и становятся на свои места. Сигареты. Открытое окно. Бригада грозных работников. Его преобладающая большую часть времени задумчивость. Дневники Джонс. Монополия. Ориентирование на местности. Документы. Шарфы. И наконец печатка. Как я могла не замечать ее все это время?
Все же не желая верить в то, что оказалась так банально одурачена, толкаю Бастиана к стене. Подсознательно - в здоровое плечо, только затем, чтобы в следующую секунду сжать пальцы на больном. Раскаяние тонет в новой волне злости и его стиснутых губах.
Что-то говорить - бесполезно. Он и так знает. Знает, что поняла наконец, и только поэтому позволяет причинять себе боль.
Чертовы дю Вилли. Ремень для них слишком малое наказание.
Иррационально хочется разгладить нахмуренные брови и сцеловать линию боли со скулы. И я целую. Осторожно касаясь кожи, оставляя след помады. На каблуках, когда чуть ниже его, это сделать удивительно легко и просто.
- Знаешь за что, верно?
Выпутавшись из все еще держащих меня рук, подхватываю подол и возвращаюсь в зал.
- Прошу меня простить, месье дю Вилль, но мне необходим Пьер для небольшого разговора тет-а-тет, - и не давая возможности вставить хоть слово, хватаю Пьера за ухо и вытаскиваю из-за стола.
- Ау, ау, ау, больно! За что?
- За то, что ты идиот!
- Почему это??
- Потому что подсунул брата вместо себя? Не мог просто сказать, что нужно...Кстати, что тебе нужно было такого важного?? - уже в гардеробной и требую свое пальто. Оставаться в Лондоне нет больше причины.
- Милан. И ты заставила меня ходить в костюмах! - обиженно надулся Пьер. И еще хватает наглости строить жертву заговора. Засранец. Знает же, что виноват, но продолжает ломать комедию.
- А ты сам проиграл! Передай мои извинения родителям. Зря ты их игнорировал столько лет. Милые люди.
- Куда ты?
- Домой.
Останавливаю кеб и забираюсь внутрь. Настроение падает ниже канализационных труб, что повышает желание кому-то врезать тяжелым по голове.
- К Басу?
- К себе.

Квартира. Вокзал.
Лондон словно чувствуя серые мысли начинает дождить. Огоньки фонарей погружаются в белесый туман. У двери квартиры меня нагоняет Пьер и достает ключи. О них-то я как раз и не подумала, когда с претензией на гордость сбежала с ужина.
- Я с тобой говорить все равно не буду.
Пьер только пожимает плечами и идет за вещами. Сбрасываю надоевшие туфли. С глухим грохотом отлетают за подставку для зонтов.
Много времени не уходит на комплектацию Жако и купленных в Хэмлиз вещей. Переодеваться не хочется, в квартире кажется совсем мне не место, хотя днем все было прекрасно. Обувшись в простые балетки, пытаюсь ухватить клетку с попугаем, сумку с вещами, пакеты из магазина и картину, чтобы побыстрее добраться до вокзала. Дю Вилль молча забирает Жако и пакеты, порывается отобрать и сумку, но не отдаю.

Англия провожает меня суматохой пассажиров, запахом дешевых сигарет и теплым дождем.

____________________________________
*Лессировка (от нем. Lasierung — глазурь), глизаль или глейз (от англ. Glaze — глазурь, глянец) — техника получения глубоких переливчатых цветов за счет нанесения полупрозрачных красок поверх основного цвета.

Что-то красное для Пьера.

...

Кейт Картер:

Заканчивала работать, когда на мобильный телефон пришло сообщение от Кристины с фотографиями одного из Лондонских клубов и припиской: «Здесь не хватает только тебя, приезжай, я жду тебя».
И хотя мне никуда не хотелось идти, все же подумав, ответила: «Хорошо, через полчаса буду».
Расчесалась, подкрасила тушью ресницы и губы помадой, окинула взглядом одетую на мне вязаную безрукавку и темно-коричневые брюки с туфлями, вполне, сойдет.
Спустилась вниз и поймала такси, доехав до места, расплатилась и зашла вовнутрь. Громкая музыка на долю секунду оглушила, а яркий свет ослепил, но когда глаза привыкли, стала искать взглядом подругу. Наконец, заметила темный волосы и яркое блестящее платье, рядом с ней стоял какой-то мужчина и они разговаривали, подошла к ним и поздоровалась. Фигура повернулась, это оказался брюнет с карими глазами, ростом около ста восьмидесяти сантиметров, может чуть выше. И он был немного пьян.
- Кристина у тебя все в порядке? Этот субъект к тебе пристает?
- Все нормально Кейт, проходи. Он просто ошибся комнатой.
- Понятно, - но, тем не менее, стояла на месте и осматривала мужчину, затем перевела взгляд на подругу, та тоже смотрела на него. Было заметно, что он вызвал в ней интерес. Незнакомец все это время так же смотрел на нее. Кто-то тут явно лишний. И это не они.
- Знаешь, - продолжила я, - наверное, пойду и не стану вам мешать общаться.
- Можете остаться,- подал голос брюнет. - Я не против, - и улыбнулся.
- Ну, конечно, чем больше девушек, тем лучше. Будет у вас персональный цветник. Выпьем, познакомимся, а потом устроим дружную групповушку.
И только, когда брови мужчины от удивления и шока поползли наверх, а Кристина просто сидела с открытым ртом, дошло, что ляпнула.
- Кейт,- подруга закачала головой.
«Вот дерьмо! Ну, почему, а! Взрослая женщина, а несу всякую хрень».
Едва не топнула ногой от досады.
- Извините, у меня фильтр речи в последнее время барахлит. Не это хотела сказать. Отойду в баре выпью, а вы пока разговаривайте.

...

Бастиан дю Вилль:

Будьте осторожны. Держитесь тропы. Никогда не сходите с нее.

Офис юридической фирмы дю Вилль

Кивнув, принимаю новые правила. Мне важно услышать, сколько она готова рассказать. В ответ на слова о записи жест рукой в просьбе продолжать. Многое мне уже известно, но вполне возможно, что мисс Валенте откроет новое - тогда детали могут оказаться важными.
Какое-то время я слушаю, не перебивая. Даже не обращая к клиентке взгляд, чтобы не сбить хрупкое равновесие ее рассказа, непростого для нее - сродни исповеди.
Спасти ребенка, спасти их обеих, вернуть девочку, а потом так настойчиво требовать ее себе обратно. Для дельца Карл Мэтисон был слишком непоследователен. Либо у него были мотивы за каждым из этих поступков - мне пока не известные, либо, - еще один пристальный взгляд на женщину передо мной, - им руководили эмоции и это нам только на руку.

Впрочем, эмоций было достаточно и у моей клиентки, пусть и тщательно скрытых. Что ж, это всегда можно объяснить тем, что мать лишают дочери. Расплата? Попробуем узнать, за что. На данный момент со слов мисс Валенте ясно было то, что у Мэтисона есть результаты не разрешенной экспертизы, которые даже не будут допущены в качестве доказательств. Но что еще может разыграть его команда в процессе? Как далеко он зайдет. Мне нужно было увидеть, узнать это лично.
- Мисс Валенте, Камилла, - исправляюсь, - послушайте, для меня, для нас, - напоминая ей о дочери, - важно, чтобы вы справлялись с эмоциями, - замечание ей не нравится и лицо ее тут же скрывает непроницаемой маской. Да, уже знаю, что она на это способна, но лишним не будет. - Я собираюсь назначить через юристов мистера Мэтисона предварительное заседание, встречу между сторонами, чтобы прояснить детали процесса и узнать, существует ли возможность договориться, избежав процесса. Формально это так, - усмешка и понимание в ее взгляде в ответ. - Важно все, даже то, согласится ли мистер Мэтисон на эту встречу. Потому мне нужно, чтобы вы не позволяли вывести себя на эмоции. Ничем, даже его показной вежливостью и ангельским поведением.
Ее кивок скрепляет нашу договоренность.

Какое-то время после ухода моей клиентки остаюсь сидеть неподвижно. На пороге швейцарской тюрьмы...сын украден итальянским мафиози. Обрывки нитей не желают сплетаться. Но обрывков для добропорядочного гражданина чертовски много. В конце концов, даже на моего брата нашелся киллер-энтузиаст. Что уж говорить о Мэтисоне?
Ваши вопросы не останутся без ответов, мисс Валенте.
Отправляться в Италию самому на данный момент было бессмысленно. Что если там ничего и нет, хотя здравый расчет, как и инстинкт, подсказывали другое. Но не было еще и времени.
Потому пока с поручением отправится другой, набираю номер с личного телефона, не обращаясь к помощи Патрис.
Час спустя мужчина сидит передо мной в кафе, внимательно выслушивая инструкции.
- Начните с Швейцарии, Тони, округ Тичино. Думаю, что оттуда поиски приведут вас в Италию. Держите меня в курсе. По каждой детали. Впрочем, вы знаете.
Разговор выходит коротким. Мы расходимся, мне пора отправляться на ужин. Воспоминание о выходке брата и о том, что я, наконец, обрету собственное имя для Вивьен, совершенно сбивает с рабочего ритма, возвращая в чехарду, созданную заботой младшего. При моем активном покрывательстве.

Два дня спустя в задумчивости веду пальцами по скуле в ожидании появления Мэтисона и его адвокатов. Поднимаюсь поприветствовать мисс Валенте, отодвинуть для нее кресло за столом в конференц-зале. Я бы предпочел провести эту встречу без моей клиентки, но таково желание мистера Мэтисона.

За их появлением следует череда формальностей, которые берут на себя младшие юристы. Никаких слишком пристальных взглядов, для меня это обычное дело. Никто не собирается показывать Мэтисону, что с ним играют всерьез. Если бы только мисс Валенте не выпрямляла сильнее спину от одного только его появления. Да что, в конце концов, между этим двумя.
Перечень их доказательств мне практически не интересен, половина их них исчезнет за недопустимостью. Гораздо интереснее сам Мэтисон.
- Даже, если предположить, что этот ребенок ваш, мистер Мэтисон, - пауза, небрежный взгляд, ничем не выдающий истинный интерес, - почему вы так стремитесь отобрать дочь у моей клиентки?
Ничего не значащий для предварительной встречи вопрос. Но мне нужно знать, как далеко он готов зайти.

После заседания замечаю то, что Мэтисон не спешит покидать территорию парковочного парка.
- Камилла, я должен вас предупредить, по делам своей фирмы я отбываю в ближайшее время в Париж. За собой оставляю несколько дел, в том числе ваше. Полагаю, я смогу контролировать процесс из Парижа в полной мере. Мой помощница отправит вам мои новые контакты.

- Мисс Валенте, - мой оклик побуждает ее обернуться, - если что-нибудь случится, - попытка поймать метущееся в серости ее глаз. - Обратитесь ко мне.
И не наделайте глупостей, - не высказанное. На что она отвечает тут же вздернув подбородок и сменив бурю в глазах на холодную сталь. Улыбаюсь, чуть склонив голову, вполне довольный реакцией.
- До встречи, мисс Валенте, - легко пожимаю руку прощаясь.

Почему-то, несмотря на то, что я всегда держался в стороне от остросюжетных человеческих драм, мысль, что в обществе Мэтисона с клиенткой может случиться все, что угодно, не покидает меня.

...

Роксана Никсон:

Я любила его. Наивно, смешно и по-детски. Не решаясь в своем дневнике написать его имя полностью, аккуратно выводя только заглавную букву. Храня заветную тетрадь под подушкой, чтобы никто не нашел. Записи напоминали письма, предназначавшиеся ему. Чернильные строки рассказывали о том, что вслух произнести не хватало смелости. Потому что любила. Абсурдно и трепетно. Ведь так случалось в мире уже не раз, бывало в разных странах, на разных концах света. И я скучала. С чашкой чая в руках сидела на подоконнике в своей комнате. Рассматривала стекающие по стеклам капли дождя и вздыхала. Ведь нужно было по всем канонам. Потому что дни без него казались пустыми, серыми. Как школьная юбка в складку, которая никогда мне не нравилась. Но носить приходилось.
Я любила его. Нежно и романтично. Разглядывая валентинки в форме двух алых сердец, но не покупая их. Потому что не могла принести ему эту лощеную бумажку. Не могла сбивчивым голосом прочитать слащавое четверостишие. Оно было слишком простым и глупым для того, что я чувствовала. И я бесилась. Тихо, в глубине души. Признаваясь в этом только себе самой и никому больше. Доверять такую тайну было бы глупостью.
Я любила его. Так трогательно. Однажды даже читая ему стихи. Выразительно, полушепотом, как и нужно было читать Шекспира, чтобы смысл слов не ускользал, не терялся. А он слушал, казалось внимательно, глядя в глаза. Но потом сказал, но не понимает поэзию, черствый сухарь. Чем больно ранил, ведь девичье сердце такое хрупкое. И даже не извинился за это. Но я простила, потому что обижаться долго не могла. Не хотела.
Я любила его. Злясь и ревнуя. Ненавидя девиц, на которых он обращал внимание. Но молчала, даже улыбалась им, делала вид, что хочу подружиться. А все, чтобы изучить их, понять, что ему нравилось, казалось привлекательным, красивым. Но все они под микроскопом становились дешевками. Не достойными его.
Я любила его, а он называл меня Ранией.

Половина десятого утра
Я вновь рисую. Неожиданно проснувшаяся тяга к искусству? Без видимого сюжета грифель простого карандаша оставляет следы на белой бумаге. Рисую, чтобы убить время. Его я убиваю каждый день. Всегда по-разному. И чаще всего с тем, кто королеве не нужен. Держу его рядом и одновременно на расстоянии. Видя все, отец считает, что я жестока. Но из каких-то своих убеждений принимает ситуацию.
Толкнув дверь, Морган зашел в мою спальню. Хозяйская привычка входить без стука. Не заперто, значит, не прячу любовника под кроватью. На ходу он завязывает галстук. Тонкие длинные пальцы ухоженных рук затягивают узел. Отвожу глаза, лениво, будто замечать и следить не хочу. И в глаза смотреть тоже. А он за этим и пришел. За тем, чтобы смотреть на меня своими глубокими в ночь глазами. Чтобы видеть, как карандаш скользит по альбомному листу. Чтобы усмехнуться поджатым губам и нежеланию говорить с ним. Чтобы развязать мир без признания свой неправоты.
Отец поедет в офис. Сегодня его ждут дела, пятничные, перед двумя выходными. Хотя работал он без учета будних. И не всегда в своем кабинете. Иногда он приезжал в особняк ближе к полуночи, уставший, утомленный напряженным днем. Садился у камина, пил виски и молчал. Я не спрашивала, какие дела решал крестный. Никогда. Нет смысла, потому что все было ясно. И он хотел меня от этого оградить.
- Крейвен сказал, что алмазов нет, - отвернулся к зеркалу. – Твоя Молния умерла.
- Что? – с удивлением, выпускаю карандаш из рук и встаю с постели, приходится говорить со спиной. – Русские? Или Моисей?
- Нет, - узел не ложился. – Олигарх дорожит кислородом. Подставили моего друга.
Отец повернулся лицом ко мне. Выражение суровое. Не шутит. Такое не в его репертуаре. Уровень не тот. Поправляю галстук, привычное дело, умею это неплохо. Он сам научил, давно, не думая, что это станет нашей традицией. Но прижилось.
- Кто тогда? – попробовала помочь Моргану, умница Роксана. – И что делать?
- Обмен осуществлял тот, на кого ты просила досье, - накрыл мои руки своими, обнял пальцы. – А что делать.. Что хочешь, милая. Твое колье растаяло в воздухе.
Поблагодарил за галстук, бросил взгляд на рисунок и ушел. Даже дверь за собой прикрыл.

Четверть второго
Офис в центре Лондона. Зеркальный лифт остановился на двадцать первом этаже. Я вышла из кабины, встретившись со слащавой улыбкой девушки в строгом черном костюме. Кто-то тоже не гнушается дрессировать персонал. Заметно. Натянуто. Как и оскал жгучей брюнетки.
- Мне к мистеру Фаррелу, - отвечаю на немой вопрос секретаря.
Взгляд девушки метнулся к двойной двери. Трудно не догадаться, куда же она ведет. Уверена, не в страну чудес, открытую маленькой Алисой. Не дожидаясь ответа, иду в направлении его кабинета.
- Стойте, подождите, - бежит за мной. - У него конференция по скайпу.
- Ничего страшного, - заверяю ее холодным тоном и толкаю дверь.
Кабинет большой, светлый, мебель темная. Все, что успела заметить поверхностно, не присматриваясь к деталям. Мужчина сидел за столом перед открытым ноутбуком. Конференция, конечно, я помню. Его брови ползут вверх, домиком. Неожиданность, удивлен. Секретарь маячит за спиной, пытаясь что-то жалобно пикнуть. Поздно, захлопываю дверь прямо перед ее носом. Прохожу к столу, в тишине каблуки звонко отбивают по полу на каждый шаг. Их считаю. Уже десять. Все для того, чтобы сохранить самообладание и маску холодной надменности. Бесцеремонно закрываю ноутбук мужчины. Конференция по скайпу, я все помню. Ладони ложатся на столешницу, по обе стороны от сложенного яблока.
- Сейчас же верни мои камни, - не кричу, не угрожаю.
Положение сверху дает преимущество. По крайней мере, мне хочется его чувствовать.
- Какие? – уточняет, чем злит еще больше.
- Якутские, - шипение и губы растягиваются в ледяной улыбке.

...

Эдвард Джейсон Филдинг:

Атертон Хаус
Прошло два дня. Два утомительных и долгих дня в переговорах с адвокатами, непрерывающихся звонков в посольство и отцу, переписка с Анной по поводу бизнеса – все это не давало окунуться в воспоминания о катастрофе, не думать, не вспоминать. В одном из сообщений с офиса пришла небольшая записка от Джеймса Таунсенда, старого знакомого с которым не раз мы отлично отдыхали, с приглашением на охоту, но чем больше времени проходило, тем чётче я понимал, что поохотиться с ним, мне не удастся. Дело Ри не продвигалось, не помогали ни команда опытных адвокатов, ни связи в высших слоях общества. Несколько раз я брал в руки телефон, отыскивая в списке контактов номер Коула Гаррисона, но нажать на кнопку вызова так и не смог. В сознании всплывали слова Рианны: « Не звони отцу, не хочу увидеть в его глазах разочарование». И я не позвонил, уж слишком знакомо было это чувство – разочаровать близких. Наши встречи были короткими и редкими, инспекторы настаивали на том, чтобы запретить посещения подозреваемой.
Сидя в широком кресле, в доме на Аппер Брук Стрит, я молча наблюдал за тем как пляшут языки пламени в камине, неторопливо отпивая виски из бокала. Дверь тихо отворилась, скрипнул старый вскрытый лаком пол. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять кто вошел.
- Давно нужно заменить эту половицу, но твоя бабушка говорит, что с ней у нее связанны особенные воспоминания. – Отец подошел к столику, на котором разместились различной формы графины. Плеснув себе в бокал скотча, он устроился в соседнем кресле и сбросил галстук.
- Леди Кларисса бывает очень упрямой, пытаясь настоять на своем – хмыкнув, я допил виски в бокале.
- И поэтому, благодаря ей, завтра твою знакомую освободят. – Герцог Атертон отсалютовал бокалом и улыбнулся. – Остались некоторые формальности но, я думаю, их можно будет уладить за пару дней и с девушки снимут обвинение.
- Спасибо, отец. – Я благодарно улыбнулся в ответ. Разве нужны еще какие-то слова, чтобы выразить свою признательность. Он все понял и, выпив свой скотч, поднялся с кресла.
- Твоя мать сейчас вызовет поисковую группу, если я немедленно не вернусь в спальню – отец похлопал меня по плечу – Доброй ночи, Эдвард.
- Доброй ночи – дверь за отцом закрылась, я опять остался один. Я не хотел спать, я даже боялся этого, боялся тех картин, которые всплывали из самых потаенных уголков сознания. Стоило только закрыть глаза и уродливые чудовища прошлого и авиакатастрофы сплетались воедино. Последние ночи бутылка виски была моей подругой, только выпивая ее до дна, я мог быть уверен, что не увижу опять эти кошмары. Часы на камине пробили полночь. Еще рано, очень рано.
Собираясь немного поработать, я взял ранее принесенный ноутбук и открыл его. На экране высветилась картинка с видом на океан. Я улыбнулся, вспоминая легкие бриза на террасе своего дома в Гонолулу. Как же я скучал по тому спокойствию и тишине. Писк из динамика сообщил о принятом сообщении, открыв почту, я обнаружил два новых письма: одно от Элен Стоун, второе письмо от неизвестного контакта. Спам?
Открыв письмо Элен, улыбнулся:
«Мистер Филдинг, все же мечты нельзя оставлять на потом. Уезжаю в США. Надеюсь, мы еще встретимся» - и я был в этом уверен. Мы обязательно еще встретимся.
Еще одно сообщение, светилось яркими буквами, привлекая к себе внимание. Любопытство взяло верх. Открыв письмо, я нахмурился и прикрыл глаза.
«С прискорбием сообщаем, что сегодня, в 13.00 по нью-йоркскому времени, скончался Уильям Картер. Просим вас явиться в течении недели для прочтения завещания, по адресу: Нью-Йорк, Берген Стрит 10125. С уважением, адвокат мистера Картера, Том Кавендиш»
Еще одна смерть. Закрыв ноутбук, я потянулся к графину и налил себе еще порцию виски, но, не донеся до губ, поставил обратно на столик. С Билли мы не общались последние два года, я был занят тем, что строил свой бизнес, он тем, что губил свою жизнь. То, что он упомянул меня в завещании – удивляло. Много времени утекло с нашего знакомства и до последней встречи. Я закрыл глаза и не заметил, как погрузился в сон. Где по очереди проносились воспоминания, словно кадры из кинофильма: разбитое стекло на дороге, крики в салоне самолета, улыбчивая девочка с зажатым в пальчиках плюшевым зайцем и Билли, такой, каким я его помнил с университета.


Лондонская тюрьма
Морщась от головной боли, я стоял, опершись на капот машины, у здания Лондонской тюрьмы, в ожидании мисс Гаррисон. Пришлось взять автомобиль Эштона. Мой бентли, после того как попал в руки к сестре, отбыл в автомастерскую. Дверь открылась и из здания вышла Ри в сопровождении адвоката. Оттолкнувшись от авто и широко улыбнувшись я пошел на встречу девушке.
- Мистер Филдинг, все детали улажены – кивнул престарелый джентльмен, адвокат который занимался делами нашей семьи – С мисс Гаррисон сняты все обвинения.
- Спасибо, Джон – я пожал его руку – Передавайте мои наилучшие пожелания, миссис Томпсон.
- Непременно. Мисс Гаррисон, был рад знакомству и больше не попадайте в такие передряги. – Он по-отечески похлопал Ри по руке и кивнув на прощание, пошел к своему авто.
- Ну, что ж… - протянув слова, я окинул взглядом девушку, яркий румянец играл на щеках и она выглядела вполне прилично для той, которая больше двух недель провела в тюрьме. – У тебя уже есть планы, в какую передрягу попасть опять?
Ри только недовольно фыркнула на мой вопрос. Положив руку на ее плечи, я подтолкнул девушку к машине.
- Для начала предлагаю перекусить, а потом остальные приключения, мисс Гаррисон. – открыл для нее дверцу со стороны пассажирского сиденья и, закрыв дверцу, поспешил занять место водителя.
- И куда мы? – Ри вопросительно посмотрела на меня.
- Как насчет чудесной еды авиакомпаний? Там подают просто "потрясающие" брокколи...

...

Доменик Ди Форза:

***
- Да, Орсо, привет...
- ...
- Как мама?
- ...
- Вот что, мне нужно всё о сеньоре Марии Николетти...
- ...
- Да, это ее мать. Орсо, все адреса - квартиры, дачи, гостиницы. Установи слежку за ней, если понадобится, мне нужна вот эта малышка, - и скинул брату только что полученную фотку.
Я получил ее пять минут назад от Ремо. Снимок с фотографии в рамке. Девочка на фото была маленькой копией моей матери. Сомнений не было. Она прятала ее от меня! Все это время она скрывала МОЮ ДОЧЬ! Как же я ненавидел ее сейчас...
Звонок оборвал мои кровожадные фантазии.

- Спасибо, Ремо, - я мало вникал в сказанное Ремо, меня накрыл некий прилив братской любви и благодарности. Если б не он, возможно, я никогда бы не узнал о существовании собственной дочери. И в свете последних событий еще одно доказательство того, что семья превыше всего.

- Довольно пафоса, Минерва! Здесь только твоя игра. Просто правила изменились. Хочешь умереть - пожалуйста, я предоставлю тебе такую возможность так же скоро, как ты отдашь мне мою дочь. А до тех пор... скажи Ремо, что тебе нужна смирительная рубашка.

...