codeburger:
Nikitina, Euphony, спасибо за новую главу.
Надо же, каким бременем оказался талант Лютера... А представлялся исключительно полезным и безобидным.
Svetlaya-a:
Спасибо! Как хорошо они поговорили! кстати, редко такое взаимопонимание встречается у гг. наверное, в следующей главе нас ждет встреча с сиреной?))
Астрочка:
Я не поняла. А зачем надо было уходить из полиции.
Просто перестал бы использовать свой талант
Euphony:
Астрочка писал(а):
не поняла. А зачем надо было уходить из полиции.
Просто перестал бы использовать свой талант
Просто перестал бы использовать свой талант
Так уже все его там сторонились. Можно было, конечно, перевестись в другое отделение, но, как и в любой организации, в полиции тоже наверняка слухами народ живет). Короче, не было бы Лютеру спокойного житья, вот и свалил, видимо.
Астрочка:
Euphony писал(а):
Короче, не было бы Лютеру спокойного житья, вот и свалил, видимо.
Ясно. Я как то с этой стороны и не смотрела
Паутинка:
Диана, Ирина, спасибо за продолжение
Разговор героев кое-что проясняет.
Астрочка писал(а):
Я не поняла. А зачем надо было уходить из полиции. Просто перестал бы использовать свой талант
Кэт, вряд ли Лютеру удалось бы по желанию "выключать" талант.
Nikitina:
» глава 39
Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony.ГЛАВА 39
На следующий день Лютер предложил закрыть ресторан на несколько дней. Петра с Уэйном не возражали.
- Можем взять отпуск, - сказал Уэйн. – Некоторые туристы уже начали меня раздражать. Думаю, я утратил гостеприимный дух острова.
- Та же история, - согласилась Петра. – Давненько мы не брали отпуск.
Шел четвертый час – временное затишье после обеда. Все они собрались на кухне «Радуги». Грейс смотрела на эту троицу и вдруг почувствовала необъяснимый импульс.
- Думаю, я нашла сегодня кое-что важное в секретных архивах «Джонс и Джонс», - сказала она. – Это длинная история. Может, поужинаем сегодня вечером, и я все вам расскажу. Хотелось бы услышать ваше мнение до того, как я свяжусь с Фэллоном Джонсом.
Петра улыбнулась и похлопала Лютера по плечу.
- Похоже, у тебя вечером свидание.
- Нет, - сказала Грейс. – У всех нас. Дома у Лютера. Готовить буду я. Что-то вроде семейного ужина.
Позаимствовав необходимую посуду на кухне «Радуги», Грейс отвезла ее на джипе домой к Лютеру. Она сделала вегетарианскую лазанью с сыром фета и шпинатом и подала ее вместе с большой миской салата «Цезарь» и свежеиспеченным хлебом.
Свирепая чудо-псина Бруно объявил о прибытии Петры и Уэйна. Лютер открыл парадную дверь, чтобы впустить их, и раздал по бутылке пива.
Они пили пиво и поддерживали легкую беседу, отложив серьезный разговор на конец ужина. Благоухающий ночной воздух был теплым и успокаивал кожу Грейс. Слабый ветерок качал великолепные зеленые листья баньяна.
Когда Грейс принесла большое блюдо с лазаньей, Лютер, Петра и Уэйн уставились на него, будто это был святой Грааль (1). Грейс использовала лопаточку, чтобы разрезать лазанью на щедрые порции.
- Не могу вспомнить, когда в последний раз ела лазанью, - с благоговением произнесла Петра. – Моя мама часто готовила ее, когда я была маленькой.
Все взглянули на нее.
- Что? – спросила она.
- Сложно представить тебя маленькой, - ответил Лютер. – С настоящей мамой.
Вилкой Петра отрезала себе большой кусочек лазаньи.
- У всех есть мама.
- А где она сейчас? – спросила Грейс.
- Умерла, когда мне было шестнадцать. Рак.
- Простите, - сказала Грейс. – Я не должна была спрашивать.
- Не волнуйся. Это было давно. После ее смерти я стала жить с отцом и его второй женой, но мы не ужились. Он выгнал меня, когда мне было семнадцать. Не стоит его винить. На его месте я бы сделала то же самое. Я не была хорошей девочкой. Он сказал, что я плохо влияю на других его детей, от второго брака.
- У меня тоже была мама, - сказал Уэйн с полным ртом хлеба. – Но она много не готовила, больше предпочитала мартини и таблетки. Говорила, они поднимают ей настроение. Прятала по всему дому бутылки, чтобы отец их не нашел.
- Должно быть, вам было нелегко, - отозвалась Грейс. Она потянулась за щипцами для салата, обещая себе не задавать больше вопросов.
- Отец знал о таблетках и выпивке, - сказал Уэйн. – Несколько лет спустя он рассказал мне, что именно поэтому и сбежал со своей секретаршей, когда мне было одиннадцать.
- Ты больше не должен называть их секретаршами, - авторитетно заявила ему Петра. – Они – административные помощники или что-то в этом роде.
- Знаю, - сказал Уэйн.
Грейс подумала, что надо сменить тему, но не удержалась и задала еще один вопрос:
- Что случилось с вашей матерью, Уэйн?
- То, чего и следовало ожидать. – Он пожал плечами. – Через несколько месяцев после того, как сбежал отец, она приняла много таблеток и запила большой порцией мартини. На следующее утро я нашел ее мертвой на диване.
Никто ничего не сказал. Петра и Лютер сосредоточились на тарелках с лазаньей. «Они все знают о прошлом друг друга», - поняла Грейс. А теперь и она тоже знает. И это была одна из тех ниточек, что связывали их друг с другом.
Поддавшись порыву, она отложила щипцы в сторону и тихо проговорила:
- Мне так жаль, что именно вы ее нашли.
- Как сказала Петра, это было давным-давно.
Грейс поняла, что все они перестали есть и уставились на татуированное предплечье Уэйна. Она тоже взглянула и увидела, что ее ладонь лежит на его теплой коже в утешительном жесте, закрывая часть черепа и скрещенных костей.
- Почему я могу прикасаться к вам? – спросила она, медленно подняв руку и поднеся ее к лицу. – Почему я могу прикасаться ко всем вам и не испытывать боли? После инцидента с горничной еще неделю или около того я не должна ни к кому прикасаться.
Лицо Петры выражало понимание.
- Когда ты в первый раз почувствовала жжение?
Грейс хотела было сказать, что она не хочет говорить о прошлом. Но они рассказали ей о себе и имели право знать; она хотела, чтобы они знали.
- В приемной семье, - сказала она, машинально спрятав руки под стол. – На меня... напали. Когда ублюдок прикоснулся ко мне, я как бы... прикоснулась к нему в ответ. Он умер.
Петра спокойно кивнула. Уэйн тоже выглядел беззаботно. Он съел еще один кусочек лазаньи. Лютер сделал глоток пива и молча ждал.
- Сколько тебе было, когда ты сделала того парня? – спросила Петра.
- Четырнадцать, - ответила Грейс, слегка поморщившись от выражения «сделала парня».
- Ты только начала осознавать свой талант, - заметила Петра. – Мозгоправы Общества считают, что травма, полученная в этот период, может серьезно повлиять на твои чувства, а иногда и на всю жизнь. По-моему, шок от нападения и психического толчка, который ты получила, ударив пытавшуюся тебя изнасиловать сволочь, обострил твою чувствительность к прикосновениям.
Лютер посмотрел на Петру.
- Ты разговаривала с психологом Общества?
- После увольнения из агентства мы с Уэйном некоторое время ходили к психологу, - ответила Петра. – У нас были трудности со сном и некоторые другие проблемы. Док многое нам объяснила.
- Точно, - подтвердил Уэйн. – Она сказала, что многие наши проблемы из-за несчастного детства и той работы, что мы делали для агентства. Сказала, что не может нас вылечить, но не даст дойти до самоубийства.
Петра обратилась к Грейс:
- Наверное, у тебя те же проблемы. Из-за приемных семей и событий с парапсихическими штучками.
Грейс сжала руки на коленях.
- События с парапсихическими штучками? Я убила двух человек своей аурой.
- Ну а я использовал винтовку, - сказал Уэйн, отломив еще один кусочек хлеба и потянувшись за ножом для масла. – Не важно, как ты это сделала. Рано или поздно придется платить в плане психики. Похоже, в твоем случае, это невозможность прикасаться к людям.
Грейс замерла.
- Тогда почему я могу дотронуться до Лютера, вас и Петры, не испытывая боли?
Петра улыбнулась. Сверкнула золотая сережка в ее ухе.
- Я не эксперт, но думаю, это потому, что с нами тебе спокойно. Ты знаешь нас, а мы – тебя.
- Выжившие, - вставил Лютер.
- Да, точно, - кивнул Уэйн. – Так или иначе, мы все выжившие. Мы понимаем друг друга. Когда мы вместе, не нужно скрывать правду. Не нужно притворяться, будто у тебя все в порядке.
- Не нужно бояться, - добавил Лютер, наблюдая за Грейс.
Внезапный прилив слез удивил ее. Она моргнула, чтобы не расплакаться, и проговорила:
- Семья.
- Да, - согласилась Петра. – Семья. Можно мне еще кусочек лазаньи?
Грейс улыбнулась ей сквозь слезы.
- Да, - сказала она. – Ешьте, сколько угодно.
- Не говори ей об этом, - быстро сказал Уэйн. – Она съест все подчистую. Нам с Лютером ничего не достанется.
- Хватит ныть, - заявила Петра. – А что если нам включить лазанью в меню «Радуги»? Я чувствую, постоянным клиентам она понравится. Не жареное, конечно, но вкусно.
(1) Свято́й Граа́ль — таинственный христианский артефакт из средневековых западноевропейских легенд, обретённый и утерянный. Слова «Святой Грааль» часто используются в переносном смысле как обозначение какой-либо заветной цели, часто недостижимой или труднодостижимой.
Svetlaya-a:
Ой, девочки, какая семейная глава! Я расчувствовалась прямо
спасибо большое! Жалко только, что Грейс ничего не рассказала)))