О том, что в Питере сегодня играет «Зенит», впервые за долгое время в городе не говорило абсолютно ничего. На новоявленного капитана команды Данни, глядевшего на прохожих с заманчивой афиши матча с ЦСКА, внимания уже никто не обращал. Не было ни скоплений дискутирующих болельщиков возле станций метрополитена, ни повышенной концентрации людей в клубной атрибутике, ни машин, из окон которых торчат сине-бело-голубые флаги. Ничего этого не было. Были только сотрудники ОМОНа и полицейские, патрулировавшие магистрали в окрестностях арены и выстроившие традиционный кордон у входных ворот «Петровского». Впервые на этих людей было жалко смотреть – полисмены страдали от скуки, словно одинокие лондонские бифитеры, часами стоящие без дела на одном и том же месте.
Очевидно, правоохранительные службы готовились к тому, что стройные ряды фанатов будут скандировать заряды если не на самом стадионе, то возле него. Однако на деле вокруг арены никто так и не собрался, за исключением нескольких разбросанных горстей отчаянных фанатов, тщетно пытавшихся представиться журналистами ради того, чтобы пробраться на заветную арену. Ребята просто не понимали, что такая хитрость может сойти с рук только одному человеку в Санкт-Петербурге – Михаилу Боярскому. Известный артист каким-то невероятным образом обзавелся удостоверением общественного наблюдателя и сдержал спонтанное обещание присутствовать на матче с ЦСКА несмотря ни на что. В своем повседневном наряде Михаил Сергеевич наблюдал за встречей с кромки поля, словно переквалифицировавшись из болельщика в телеоператора.
Одиночество – вот сквозная тема матча между «Зенитом» и ЦСКА. Одинокие полицейские, торговцы хот-догами, распространители программок, секьюрити на закрытых секторах – и все это под покровом ночи. В конце концов, одинокие футболисты, явно чувствовавшие себя без привычной поддержки неполноценно. Футбол получил какой-то совершенно неуместный романтический оттенок, больше подходящий лирикам Серебряного века, а не спортивному соревнованию. Но больше всего раздражало то, что при этом иллюзия футбольного шоу все же была воссоздана. Но зачем? Ради кого? Зачем нужен футбольный марш при выходе команд на поле? Зачем необходимо формальное исполнение гимна? Кого заводит своими речами вечный диктор стадиона «Петровский»? В конце концов, зачем вообще нужно было проводить этот матч в Санкт-Петербурге, и в 20:00 по московскому времени? Зачем же, если тех, ради кого все это устроено, на матч не допустили.
Ложа прессы в вечер игры собрала столько представителей СМИ, сколько, наверное, не видела никогда. На матч приехали даже иностранные журналисты – в кулуарах слышались немецкие и итальянские слова. Больше того, гулким эхом разносилась даже сербская речь – это молодой футболист «Зенита» Лука Джорджевич, не попавший в заявку на матч, смотрел футбол со своими друзьями именно на журналистской трибуне. Впрочем, именно из ложи прессы открывался, пожалуй, лучший вид на обнаженный «Петровский». Прикрывали оголтелости стадиона только лишь два непонятно откуда взявшихся баннера фанатов ЦСКА.
Увы, ожидания от предстоящей встречи оправдались на первых же минутах – без зрительской поддержки команды ходили по полю пешком, занизив скорости и так никогда не хваставшегося динамикой чемпионата России. Матч напоминал этакую безыдейную товарищескую встречу на предсезонных сборах, проходящую в рабочей обстановке. Известно, что спортсмены показывают лучшие результаты в присутствии зрителей – это научный факт спортивной психологии, который, очевидно, в российском футбольном корпусе не учитывается. Видимо, спортивные принципы – это не совсем то, на что ровняется наш футбол и его регламенты.
Фраза «Когда же ЭТО наконец закончится» раздавалась наверняка не только в ложе прессы, но и в умах футболистов. Попытки журналистов расшевелить игру аплодисментами или забавными выкриками оказались напрасными – приободрить команды было под силу только тренерам, наверняка устроившим разнос подопечным в перерыве игры. В свою очередь, представители СМИ нашли более интересное занятие, чем просто наблюдать за «искрометным» футболом и стали вслушиваться в речь действующих лиц. Так, например, очень многое выяснилось об армейцах: Леонид Слуцкий постоянно изобилует тактическими коррективами, Понтус Вернблум любит издавать протяжные варяжские кличи для эмоционального подъема, Алан Дзагоев принимает замечания судьи слишком близко к сердцу, а Кирилл Набабкин, пользуясь возможностью быть услышанным, не прочь поиграть на публику. Футболисты «Зенита» же в этом деле оказались ребятами куда более скромными. «Давай, давай» в исполнении Николаса Ломбертса и Лучано Спаллетти – это все, что запомнилось в питерском лексиконе. «Зенит» предпочитает делать свою работу преимущественно молча.
После большого чаепития, устроенного журналистами в перерыве, на игру в исполнении команд стало приятно смотреть: то ли горячий чай оказал пробуждающий эффект, то ли футболисты решили взяться за дело. «Зенит» начал осмысленно пользоваться имеющимся преимуществом, и в питерских атаках вновь запахло характерной хитринкой, которая в последние месяцы от сине-бело-голубых куда-то сбежала. Справедливым итогом напора хозяев стал гол Рената Янбаева – впрочем, и сам футболист на гол, как говорится, наиграл. Янбаев провел не только свой лучший матч за «Зенит», но и, возможно, лучший за последние несколько лет карьеры. Правда, забитый мяч питерского защитника – это лишь одно результативное завершение атаки, а таких атак в исполнении питерцев во втором тайме было немало. Затертое до дыр футбольное суеверие: «Не забиваешь ты – забивают тебе» как-то само закралось в голову – и вуаля, саранский арбитр Александр Егоров уже указывает на 11-метровую отметку в штрафной «Зенита». Фол Томаша Губочана неоспорим, а пенальти в исполнении Расмуса Эльма неотразим. 1:1 – счет, который по матчу вполне устраивает армейцев, сохранивших над «Зенитом» 6-очковый гандикап.
Результат встречи настолько расстроил Лучано Спаллетти, что на послематчевой пресс-конференции наставник «Зенита» даже отказался его прокомментировать. Акцент в своем грозном выступлении итальянец сделал на проблемах внутри коллектива, также намекнув, что Халку и Роману Широкову, которые стали получать мало игрового времени, предстоит работать над собой и своим отношением к делу: «Хороших футболистов в «Зените» много. Если кому-то не удается продемонстрировать игру, выходит другой. Я всегда на стороне тех, кто рассержен результатом и доказывает, что может работать лучше. Я на стороне тех, кому важны результаты «Зенита».
Леонид Слуцкий в пресс-центре был менее эмоционален. Отметив тактическую составляющую спасения ЦСКА, наставник армейцев вернулся к главной теме вечера – пустой арене, на которой прошел матч: «Это был первый матч без зрителей в моей карьере и у меня остались совершенно ужасные ощущения. Очень не хотелось бы, чтобы они повторялись».
Не хочется этого и болельщикам из Петербурга, но ближайший домашний матч с «Анжи», вероятнее всего, пройдет при схожем угнетающем антураже. Встреча «Зенита» и ЦСКА стала настоящим преступлением против футбола и лишний раз позволила пожурить регламент, предусматривающий столь драконовские санкции к невиновным любителям спорта. Ведь от принятых мер не только болельщики лишаются футбола, но и футбол лишается болельщиков, а эти понятия неотделимы как тело и душа.
Мирзаев признан виновным по более мягкой статье, чем та, что ему изначально вменялась, но именно по той, на которой настаивала прокуратура. Таким образом, теперь ему грозит наказание до 2 лет лишения свободы.
Как сообщает РИА «Новости», в ходе судебных прений, прошедших 15 ноября, прокурор Андрей Сергеев просил изменить квалификацию действий Мирзаева со статьи 111 УК РФ на более мягкую, указывая, что, по мнению обвинения, тот причинил Агафонову смерть по неосторожности. Согласно части 1 статьи 109 УК РФ это преступление не может наказываться строже, чем двумя годами лишения свободы. К тому же прокуратура просила засчитать спортсмену один день наказания за два. Таким образом, Мирзаев может быть освобожден из-под стражи в зале суда, поскольку под арестом он находится с 24 августа 2011 года.
Судья Андрей Федин уже однажды возобновлял судебное следствие, не став выносить приговор из-за нехватки экспертных мнений. В связи с этим в середине августа была назначена пятая по счету экспертиза, в ходе которой специалисты Минздрава РФ заявили, что из-за недостаточной компетентности не могут однозначно определиться с взаимосвязью между ударом самбиста и гибелью Агафонова. Однако прокуратура сочла, что эта взаимосвязь не установлена и вновь попросила суд смягчить обвинение.
Потерпевшую сторону не устроила позиция прокурора. Адвокаты, представляющие ее интересы, заявили, что Сергеев пренебрег законом, обязывающим надзорное ведомство и пострадавших выступать на одной стороне, поскольку не сообщил им, что намерен настаивать на смягчении обвинения.
Так, по мнению адвоката Матвея Цзена, прокурор несправедливо относится к потерпевшим в пользу обвиняемого. Он и его коллега адвокат Оксана Михалкина уже заявили о том, что если суд займет сторону прокуратуры, они будут обжаловать все решения вплоть до Европейского суда по правам человека.
Сам Мирзаев согласен с квалификацией своих действий по статье 109 УК РФ, заявляя об отсутствии намерения причинить вред Агафонову.
По данным следствия, в ходе конфликта в середине августа 2011 года в центре Москвы у ночного клуба «Гараж» Мирзаев ударил Агафонова, который после этого был госпитализирован и через несколько дней скончался, не приходя в сознание.
«ТРАВА СТАЛА ДО СЛЁЗ МЕДЛЕННОЙ»
– Сейчас вы играете исключительно в парном разряде. Когда решили завершить выступление в одиночке и сосредоточиться на паре?
– 2008-й год был для меня заключительным в одиночной карьере. Мечтал сыграть на Олимпийских играх в Пекине именно в одиночке, что и удалось; поэтому с чувством удовлетворения с сезона-2009 переключился только на пару.
– Почему в одиночном разряде вам не удалось добиться результатов, аналогичных успехам в паре?
– Трудно сказать. Я и тренер/отец, Николай Мирный, с моих первых шагов в теннисе ставили самые высокие и равноценные задачи в обоих разрядах. Можно предположить, что, исключи я пару из своего расписания, сил и эмоций оставалось бы больше на одиночку. Правда, могу вспомнить множество теннисистов, которые были гораздо талантливее, перспективнее меня в юниорском возрасте. Они пошли именно таким путем, но, как оказалось, даже близко не добились того, что удалось мне в одиночке. Поэтому я всегда рассматривал одиночку и пару как неотъемлемую часть для дополнения и совершенствования друг друга. Оглядываясь назад, я ценю все победы и поражения в обоих разрядах, через которые мне пришлось пройти.
– В целом, игра в паре подразумевает больше ответственности, чем в одиночке?
– Безусловно. Ты зачастую принимаешь игровое решение за своего партнера или в помощь ему. С результатом вы также вынуждены справляться вместе. Еще момент, который многие не осознают: время, которое партнеры проводят вместе вне корта. От выбора авиарейса до времени ужина и тренировки – всегда всё приходится делать согласованно, а значит, уметь слушать, слышать и договариваться. В моем понимании это большая часть успеха любой команды.
– Исторически игрокам стиля «serve&volley» больше подходят травяные корты. А какое любимое покрытие у вас?
– Кроме того, что на траве мягче падать, я бы больше не назвал траву покрытием сеточников. Там тоже стало до слёз медленно. С 2002-го года Уимблдон не раз видывал чемпионов, которые идут к сетке лишь для пожатия рук... Я предпочитал всегда теннис в зале. Мое главное оружие, подача, там приобретало дополнительное преимущество.
– Сейчас вас в любом случае можно смело назвать универсалом – всё-таки четыре раза «Ролан Гаррос» просто так не выигрывают. Как думаете, за счет чего именно на парижском грунте удавалось побеждать чаще, чем на других мэйджорах?
– Дело в том, что на более медленном покрытии, как на «Ролан Гаррос», моя игра на приеме в паре становится более внушительной. Возможность отойти дальше от задней линии, сделать больше замах на приеме, в то же время не терять позицию на корте, позволяют сохранять агрессивный рисунок игры не только на своей подаче. Судя по всему, это основная причина успехов в Париже.
– В 2003 году вы впервые стали первой ракеткой мира, затем повторили это достижение в 2007 и 2012 годах. Что чувствует человек, который становится в своем деле лучшим в мире?
– Вы знаете, профессиональный теннис и его рейтинговая система устроены так, что не успел игрок стать первым или 101-м, как завтра же вынужден думать и настраиваться на защиту своих рейтинговых очков и титулов, поднявших его на тот уровень. Иначе из супергероя ты быстро станешь известным лузером. И этот страх не дает полноценно наслаждаться уникальным достижением. Думаю, что полное осознание и удовлетворение к первым в мире приходит после того, как они уже теряют лидерскую позицию. Немногим удается снова вернуться наверх. Я же был более счастлив, когда мне удалось подняться на вершину во второй раз. А сейчас понимание того, что мне довелось становиться первым с тремя разными партнерами, действительно вселяет огромное удовлетворение и удовольствие от проделанной работы.
«ФЛАГ ХОТЕЛОСЬ ПРОНЕСТИ ТАК, ЧТОБЫ ГОРДИЛИСЬ СТРАНОЙ»
– Что для вас значат Олимпийские игры? Может, были какие-то яркие воспоминания детства?
– Я вырос в Советском Союзе, на Играх в Москве и ее героях. С детства очень мечтал хотя бы раз быть олимпийцем. Начав свою профессиональную карьеру в независимой Беларуси, всегда понимал и чувствовал отношения к спорту нашего президента. Думаю, каждый спортсмен несет огромный груз ответственности перед своей страной, представляя ее на всех международных соревнованиях и тем более на Олимпийских Играх. Я не исключение, и мы с тренером всегда ставили Олимпиаду в приоритете своей подготовки.
– В Лондоне вы были знаменосцем своей страны. Какие мысли посетили, когда узнали о решении доверить вам флаг?
– Честно, был очень удивлен, ведь в Беларуси столько легендарных спортсменов!
– Какие чувства испытывали, когда уже проходили по стадиону со знаменем в руках?
– Меня переполняло чувство гордости за Беларусь. Хотелось пронести флаг так, чтобы страной гордились как олимпийские чемпионы прошлых лет, так и любой рабочий, учитель или ребенок, смотревший это уникальное зрелище. Это был один из самых эмоциональных и сильных моментов в моей жизни. После церемонии открытия очень хотелось прервать нехорошую тенденцию, которая сложилась вокруг белорусских знаменосцев. Тем, кому доверяли эту честь, не удавалось оправдать ожиданий, и они уезжали домой без медалей. Просто невероятно счастлив, как все вышло!
– Решающий матч Олимпийских игр в миксте – соперники Маррей/Робсон. Удалось ли посмотреть на игру Энди и Лоры до финала, дабы подобрать к ним какие-то ключи?
– Примерно мы, конечно, знали, что от каждого из них ожидать. Специально просмотреть их матч не удалось, да мы и не сильно стремились. На подступах к финалу нам противостояли куда более титулованные соперники, чем британцы. Они вызывали больше волнения. Но Маррей/Робсон быстро завоевали уважение к себе. Я до сих пор часто вспоминаю и не верю, что нам удалось выиграть тот матч. Маррей был на таком подъеме в тот день! Помните, часом ранее он снес Федерера и выиграл золото. Вся Англия не переставала ликовать на протяжении нашего матча. Робсон успешно катилась на этой национальной волне фактически до самого завершения нашего финала. Лишь в решающий момент ей чуть-чуть не хватило опыта. Мы победили, ликует Беларусь!
– Трибуны, неистово поддерживавшие британцев, сильно мешали? Вообще много внимания уделяете болельщикам или стараетесь абстрагироваться во время матчей?
– Любой спортсмен, как бы ни абстрагировался, каким-то задним чувством ощущает либо волну поддержки, которая окрыляет, и тогда творишь чудеса, либо монотонный шум против тебя в виде мешка за спиной, который, как правило, не позволяет проломить этот эмоциональный заслон и победить. Надо быть на голову выше, как это удается Рафе или Роджеру. Тем самым вдвойне приятней одержать победу в Лондоне, против британцев. Трибуны пели, не переставая, словно на футбольном матче.
– Каково играть против одного из лидеров АТР, который только что стал олимпийским чемпионом? В одном из интервью вы сказали, что знаете, как нужно играть против Маррея.
– Уверенность в любом деле очень важна. Когда она касается национального героя и олимпийского чемпиона, вдвойне тяжелее ему противостоять. Нам крупно повезло в тот день оказаться победителями. Что же касается тактики игры против Маррея, честно говоря, не припомню таких уверенных комментариев. Мне не удавалось его обыграть в одиночке, несколько раз он меня переигрывал в паре и последний раз в миксте мы чудом уползли. Опять же, даже если где-то план игры против него я и обронил, то одно дело его знать, а совсем другое – реализовать. Энди – очень сложный и коварный соперник.
– Что вы с Викторией говорили друг другу после проигранного первого сета, как подбадривали себя?
– В основном говорил я, но всё, что вылетало из моих уст, было связано с тем, что, в любом случае, всё для нас закончится через 20-30 минут. Пытался стереть из нашей памяти первый сет и максимально мобилизоваться на вторую часть матча.
– За счет чего всё-таки удалось переломить ход матча и победить?
– Тайная вера в свои силы, в победу. Понимал, что я самый опытный на корте, и очень вселяло уверенность, что нахожусь рядом с лучшей теннисисткой в мире. Вика в критические моменты сыграла как настоящая чемпионка.
– Кстати, на ваш взгляд, за счет чего она так прибавила в этом сезоне?
– Видимо, хотела больше других, а рядом оказались люди, которые ей помогли правильно направить все силы и эмоции на результат.
«ЗВЕЗДЫ-ОДИНОЧНИКИ СТАЛИ ЧАЩЕ ИГРАТЬ ПАРУ»
– Судьба олимпийского финала в миксте решилась на чемпионском тай-брейке. Поделитесь своим мнением об этом нововведении в играх парного разряда.
– Уж больно непредсказуемый исход с этим супертай-брейком... Казалось бы, уже и времени достаточно прошло, чтобы свыкнуться с этим нововведением, но всё равно, каждый раз вступая в эту фазу матча, продолжаешь испытывать давление. Хочется верить, что все эти жертвы идут на пользу развития парного тенниса и привлечения спонсоров и любителей игры. Время покажет. Одно очевидно: звезды-одиночники стали чаще играть пару, чем 8-10 лет назад, особенно на турнирах ATP. А они, звезды, всегда были и будут локомотивом привлекательности тенниса, как такового.
– В продолжение темы об изменении правил. C нового сезона АТР планирует ужесточить санкции за нарушение «требования 25 секунд» между подачами и отменить переподачу при касании мяча сетки . Считаете ли вы эти нововведения плюсом или минусом?
– Как по мне, так вышеперечисленные поправки к правилам не сыграют существенной роли. Все равно судьи будут избирательны с применением 25-секундной паузы между розыгрышами. Я хотел бы видеть того судью, который дисквалифицирует кого-то из звезд за нарушение этого правила. Особенно на начальной стадии любого из турниров, где и организаторы и любители ждали возвращения игроков, например, «Большой четверки» целый год. А в случае продолжения игры после касания мяча сетки, то это вообще такая капля в море в масштабе всего матча, что кроме как неудобства в привыкании для игроков в тех единичных случаях ничего не создаст. Сколько раз за матч случается этот сценарий – 3, 5, 7? И переподача занимает от двух до пяти секунд. Так что я не совсем понимаю, о чем вообще речь… Хотя лично я не против этого нововведения. В колледжах Америки так играют уже несколько лет.
Более полезным изменением, считаю, могло бы быть внедрение в одиночной игре укороченного гейма, на подобии парного счета сейчас, когда при счете «ровно» играется решающее очко. Во-первых, была бы задействована тактическая сторона игры, больше чем сейчас. То есть, в какой квадрат выберет принимающий играть брейк-пойнт? Почему? Как и куда подаст теннисист? И так далее. Важность каждого розыгрыша в гейме значительно возросла бы, а значит, и динамичность всего матча в целом. По статистике трехсетовых матчей в среднем на каждую игру приходится по два гейма, которые по продолжительности превышают 10 минут. В пятисетовых матчах таких геймов четыре-пять. Вот оно, живое время... Реально можно сократить на 20 минут трехсетовые матчи и на 40 минут пятисетовые, существенно не задевая суть и традиции тенниса.
«НЕСТОР ОДНАЖДЫ ПОПАЛ МНЕ В УХО С ПОДАЧИ»
– В теннисном мире вы известны под прозвищем «Зверь». Откуда оно взялось и как закрепилось?
– Меня так стали кликать коллеги по теннисному цеху. Я не уходил с корта без боя, всегда старался придерживаться и оттачивать свой стиль игры – агрессия, движение вперед. Мои размеры всегда были полностью задействованы во время игры, и меня было непросто обвести у сетки. Эмоциональные выражения лица не всегда были человеческими. Долго приклеивались клички типа Тигр, Горилла, Лев и другие, но после моего выступления на чемпионате США в миксте с Аней Курниковой, кто-то в раздевалке здорово подметил: «Он же просто Зверь»! А в этот раз играет в паре с Красавицей», по аналогии с диснеевским мультфильмом «Beauty and the Beast» («Красавица и чудовище»). Мы с Аней тогда дошли до финала, и прозвище «Зверь» в первый раз было озвучено в прессе. С тех пор прошло уже 12 лет.
– Бывало ли, что при подаче вы попадали не в квадрат, а в стоящего у сетки спиной к вам партнера? Или, может, в вас попадали?
– Да, было однажды, в 2001 году, кстати, с моим последним партнером Даниэлем Нестором. Он мне с подачи попал в ухо, и звон в нем не прекращался пару дней. С тех пор подсознательно моя стойка у сетки немного изменилась. Сейчас я больше затылком стою к партнерам, чем раньше.
– Наверняка на этом истории с курьезами на корте не закончились.
– Был еще один случай – ни разу не видел, чтобы такое еще когда-либо повторилось. В 1997-м году я играл «Челленджер» во вьетнамском Хошимин Сити в паре с Кевином Ульеттом. Условия были ужасными: плохое освещение, неимоверная влажность, кроссовки хлюпали, но самое главное – неровный корт. И вот в первом гейме второго сета я по просьбе партнера выполняю подачу в тело – штатная ситуация. Моя мощная подача летит в венгра Атилу Саволту. Ожидается, что мяч он будет играть где-то в районе левого плеча, но не тут-то было. Мяч, попав в ямку, после отскока резко меняет направление полета и на всей скорости влетает в незащищенную зону трусов. Попадает именно туда... Но, видимо так неудачно, что бедный Аттила был не в состоянии подняться с корта еще минут 20. Турнирный врач-женщина его приводит к жизни, делая все это время легкий массаж со льдом. Естественно, после этого матч был наш.
– В вашем профайле на сайте АТР указано, что вы увлекаетесь игрой на гитаре. На турниры музыкальный инструмент с собой не возите?
– Я путешествовал с гитарой до событий 11 сентября 2001 года в Америке. С того момента резко ужесточились правила перевозок багажа во всем мире, и моя безобидная гитара стала привлекать к себе слишком много времени и внимания. Пришлось сменить ее на лэптоп.
«НАМЕРЕН ПРОДОЛЖАТЬ ЛЮБИМОЕ ДЕЛО»
– Олимпийское золото есть, побед на турнирах «Большого Шлема» – россыпь. Что дальше в плане спортивной карьеры и мотивации?
– Получаю огромное удовольствие от профессионального образа жизни. Пока будет удаваться сохранять это и бороться за победу на крупных турнирах, намерен продолжать любимое дело.
– Есть вероятность увидеть вас на корте в Рио-де-Жанейро-2016?
– Не знаю. Слишком далеко еще все это.
– Сезон закончен. Как собираетесь отдохнуть?
– Рад, что уже много лет удается проводить зимы во Флориде. Там я готовлюсь к каждому сезону, поэтому и на сей раз я уже на месте. Пару свободных недель провожу с семьей, разъезжая на машине по разным детским паркам, пляжам и в поиске интересных культурных мероприятий. Вот, например, сегодня мы с женой и старшей дочкой посетили интереснейший музей в Сарасоте – Музей братьев Ринглинг. Очень советую всем, кто будет в этих краях.
– Расскажите немного о семье. Видите ли вы своих детей спортсменами?
– Вся наша семья очень спортивная, а благодаря жене в ней еще добавилось немножко или уже «множко» артистизма. Ксения – сама художник, и вот дочки Мелания и Петра уже исполосили кипы бумаг, выискивая свой стиль и интерес. Вместе с тем, девчонки любят спорт, пока как развлечение, и замечательно проводят время на катке, на теннисном корте, либо в зале восточных единоборств. Мы абсолютно не пытаемся склонить их в какую-либо сторону, а пытаемся донести до них мысль о том, что любое дело они должны делать с отдачей и получать от него удовольствие. Младший Демид пока что все тщательно впитывает и ходит хвостиком за сестрами. Ему только исполнилось три года. Наши родители принимают активное участие в нашей жизни, а также помогают растить деток, за что мы им безгранично благодарны.
Наших тоже люблю, но эти ....просто вах 
Что еще нравится? 
Но думаю, эта победа хоть чуть-чуть, но добавила команде уверенности в своих силах.
Только чур мальчиков руками не трогать 
Наверное нам надо смириться, что другие страны более достойны золото в мужском одиночном катании.
У меня до сих пор печалька, что у моего любимчика Стефана нет золота. Я ему бы три повесила. 