Лондон

Минерва Николетти:

Это солнечное утро началось для меня с приятного – разглядывания моего еще спящего мужчины. Лежа на боку, подперев кулаком голову, я скользила взглядом по плавным линиям скул, длинным ресницам, очерченным губам, изогнутым в легкой улыбке, видимо из-за приятного сновидения. Их хотелось коснуться, пусть даже разбудив Доменика, но все же я сдержалась, склонившись к нему и прошептав:
- Я люблю тебя.
Он не слышал, витая где-то в своих снах
***
Я любила мужчину, в котором было много тьмы. Он вел шахматные партии с главами мафиозных кланов, нередко угадывая из действия на несколько ходов вперед. Он уверенно держал в руках пистолет, не раз восхищая меткостью, с которой пули поражали цели в тире его дома. Он видел много крови и, уверена, проливал ее с той же легкостью, с которой я превышала скоростные ограничения, гоняя на своей Ламборгини. Я принимала все, потому что Ник стал моей вселенной.
Наверное, так же, как и маленький принц защищал свою розу, Доменик оберегал меня от своей тьмы. Но однажды этого стало мало. Проснувшись посреди ночи и до рассвета разглядывая тени на потолке, я поняла, что больше так не могу, потому что страхи захлестывают со всех сторон. Я боялась и за своего мужчину, и за ребенка, которого сейчас он хотел забрать.
- Ник…, - тихо выдохнула я, ощутив дно своей беспомощности. Забытый нож выпал из руки и грохнул, коснувшись пола. К горлу подступил ком, частое дыхание едва сдерживало подступившие слезы, очертания комнаты смазались. Пришлось опуститься на пол. – Я… я сделаю все, что ты захочешь, только, пожалуйста, не лишай меня дочери…, - я ненавидела себя, его и этот умоляющий тон, однако была готова на все ради своей малышки. - Она моя, Ник. Понимаешь?... Была моей все девять месяцев, все одиннадцать часов, что рожала ее, все бессонные ночи, что, укачивая, носила ее на руках. Я помню первые шаги Элен и ее первое слово… Неужели ты можешь быть так жесток?

...

Крейг Фаррел:

Охваченный скукой я сидел, развалившись в кресле и положив ноги на столешницу, сжимал и разжимал резиновую игрушку, приобретенную в России. Не знаю зачем ее купил, но в последние дни она неизменно находилась со мной. Из огромного окна офиса было видно, как далеко внизу начинает просыпаться Лондон. Зная мое отношение к зиме, многие советовали перенести свой офис в какую-нибудь другую страну. Но мне эти советы были не по душе. Я не собирался покидать город, который сделал меня таким, какой я есть. Мне было известно, что значит из самого дна подниматься вверх. Я познал и бедность и богатство. Мне было известно чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне. Я находился на краю пропасти, но все же смог найти в себе силы для борьбы. И этот город вдохнул в меня эти силы.
Телефон снова зазвонил, уже кажется в десятый раз, но я не обратил на него внимания. Спустя некоторое время от моих мыслей отвлекло появление Ханны. Раздраженный, я приподнял вверх правую бровь и увидел, как в ответ сжимаются в тонкую линию губы моей помощницы.
- Не смотри на меня так, - Ханна вошла в кабинет и подошла к моему столу, - да ты просил, чтобы тебя не беспокоили, но ты не отвечаешь на звонки своей личной линии. Звонила секретарь Адрианы, а потом, поскольку ты не ответил, она сама позвонила. Она явно в плохом настроении.
- Она позвонила, чтобы рассказать о своем настроении? Мне было бы интереснее послушать прогноз погоды.
- Нет, она отказывается вести с тобой сегодняшнюю вечеринку и быть хозяйкой на ней, потому что ты так и не принял никакого решения. Она так и сказала, цитирую: «Либо мы пара, либо пусть убирается со своей вечеринкой подальше и это конец».
- Однозначно конец. – я взял телефон и стер все голосовые сообщения не прослушивая их.
- Ты хоть что-нибудь испытываешь, когда разрываешь отношения? – в голосе Ханны чувствовалось неодобрение.
- Да. Облегчение. Ты знаешь меня уже более пятнадцати лет, что тебя удивляет?
- Я поражаюсь твоей непробиваемости. Тебя абсолютно не волнуют женщины, с которыми ты встречаешься.
- Я их точно так же не волную.
Ханна привела в порядок документы, разбросанные на столе, и сложила их в папку.
- Вокруг тебя полно женщин. Выбирай любую. Но ты никак не можешь найти одну-единственную с которой бы тебе хотелось остаться. Ты успешен в бизнесе, но твоя личная жизнь – это просто ужас.
Я поморщился.
- Наоборот, моя личная жизнь – это успех. Мне нужен от них горячий и насыщенный секс без обязательств. А им от меня деньги. На мой взгляд, это взаимовыгодно. Что в этом плохого?
- Плохо то, что ты одинок.
Я начинал злиться. Убрал ноги со стола и встал с места.
- Что-то не припомню, чтобы в утренних новостях говорили об изменении трудового кодекса, позволяющие тебе вмешиваться в мою личную жизнь. Давай лучше перейдем к твоим прямым должностным обязанностям. Итак, что у нас на сегодня.
- В час совещание по скайпу со всеми исполняющими директорами. А в семь вечеринка, на которой, кстати ты остался без дамы. – голос личного помощника стал сух, что говорило о том, что она обижена.
Но я уже был всеми мыслями в совещании. Надо бы к нему подготовиться.

Совещание проходило по запланированному сценарию, как вдруг дверь офиса бесцеремонно открылась и в кабинет вошла она – капризная богиня. Не то, чтобы я был удивлен её появлению, но чего скрывать, она застала меня врасплох. Раздражение усилилось, когда её тонкая ладонь закрыла мой ноутбук, тем самым наглым образом прервав совещание.
- Сейчас же верни мои камни. – голос тих, но то как четко произнесен каждый звук этого предложения говорило о том, как она напряжена.
Я решил проверить далеко ли зайдет эта капризуля. Но как она сверкает глазами! Восхищение мелькнуло в моих глазах.
- Какие? – сделал я невинное выражение лица.
- Якутские. - голос уже не столь спокоен и деловит, что вызывает во мне улыбку.
Её зеленые глаза, редкого оттенка, яростно сверкнули и румянец появился на щеках.
- Ах эти. Ну так может они там и остались. В Якутии.
- Ты прекрасно знаешь, о каких камнях я говорю. Верни мне их. Немедленно.
- Давай ты успокоишься. Присядь. И мы поговорим. – я кивнул на кожаное кресло стоявшее рядом со столом.
Окинув её тонкую фигуру еще раз, я едва заметно сглотнул. На Роксане была белая блузка и элегантная черная юбка, облегающая бедра, способные вскружить голову любому мужчине. Я с трудом отвел взгляд от её ножек.
- Твой отец знает, что ты здесь?
- А ты как думаешь? – её губы изогнулись в усмешке и я не смог оторвать от них глаз.
- Я думаю, он ночи не спит, думая, как бы еще кого-нибудь прибить и получить мзду. Но ты ведь пришла не о нем поговорить? – я усмехнулся и прошел к бару. – Хочешь что-нибудь выпить? Стакан молока или что-то в этом роде? – я не смог отказать себе в том, чтобы не намекнуть на её возраст.
- Мне не шесть лет. Не думаю, что в твоем баре найдется молоко. И мне ничего не надо, кроме одного. Верни мне камни. – её огромные глаза снова сверкнули и я ощутил сильное возбуждение, но абсолютно неуместное.
- Я уже слышал это. А теперь мне хочется понять, как далеко ты пойдешь, чтобы заполучить их. Сегодня я устраиваю вечеринку, и мне нужна спутница. Один вечер и камни твои.
- Что за вечеринка? – подозрительно сдвинула брови Роксана и хмуро уставилась на меня.
- Только для взрослых. Без мороженого и газировки. Ну? Ты согласна?

...

Роксана Никсон:

Поведение Крейга Фаррела меня злит. С момента знакомства, когда он блеснул бесцеремонностью в тире, и до нынешней минуты, когда смотрел на меня с улыбкой. Хотелось стереть ее с лица мужчины. Все же попросить стакан молока, раз уж сам любезно предложил. И вылить ему на голову, чтобы больше себе такого не позволял. Не только шуточек касательно моего возраста. Но и слов о крестном. Я прекрасно знаю, кто мой приемный отец. Догадываюсь, чем живет, дышит. Все это не новость. Не смей, Фаррел, осуждать человека, ставшего моим ангелом. Сломаю хребет, переступлю и пойду дальше.
Он продолжает играть. Не понимает, что заигрался. Еще тогда, когда решился влезть в мою сделку. Тогда, когда убил Молнию. Даже странно, что Морган, отмахнувшись, предоставляет мне самой разбираться. Не в его стиле. Он все и всегда решает сам. Держит руку на пульсе, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

Приятная интонация, но неприятное ощущение навязывания условий. В конце концом, у Фаррела нет на это права. Или он еще вздумает шантажировать меня моими же бриллиантами. Слишком самоуверенно.
- Что за вечеринка? – скрестила руки на груди, откинулась на спинку кресла.

Крейг снова предпочитает шутить. Не замечая, что метаю молнии. Или, наоборот, делал все осознанно. И забрав камни. И подчеркнув возрастную пропасть. Чему я никогда не придавала значения. И предлагая, сейчас обмен. Мое время, потраченное на него против алмазов. С одной стороны все кристально просто. С другой, что важнее, после трюка со скакунами доверие к нему даже не на нуле. Оно в минусовых значениях. Сам постарался. И сам пожинай плоды.
Улыбка становится шире. Забавляет, не скрою. Но так улыбается акула. Фаррел это понял. И снова не придал значения. Вальяжно расположился в своем кресле. Зеленовато-серые глаза оценивают. Черты лица, фигуру, внешний вид. И блузку с юбкой. Мужчины, внешний вид для них много значит.
- Я должна присутствовать?
- Встречать гостей вместе со мной.
Усмехаюсь. Больше не сдерживаюсь. Напоминает спектакль. Дорогой, с первоклассными актерами. Только роли мне не нравятся. Ни его, ни моя. Сценарий тоже. С первого действия и дальше.
Барабаню пальцами по столу, глупый жест. Но успокаивает. И отвлекает его, следящего за пальцами. Про конференцию и ноутбук он благополучно забыл. Нашлись дела важнее. Или интереснее. Еще бы, ведь и кейс, который ему вручил Крейвен здесь. Справа от мужчины лежит на столе. Узнаю, потому что деньги в него складывала сама. Такое трудно доверить кому-то.
- Может мне еще говорить «Королева в восхищении»? - прозрачный намек на бал Воланда. – Уверена, что мой кавалер эту идею не оценит, - расчетливо использую Крейвена, когда-нибудь он возненавидит меня за безразличие, а пока превозносит. Плавно встала. И все же это удобнее, чем быть на одном уровне. Вновь уперев руки в столешницу склоняюсь ближе. – Жаль, что договориться нам не удалось, и сделка не состоялась.
Пальцы сжали ручку кейса. Еще тяжелый, значит, деньги на месте. Не просто так же он лежал на столе и притягивал мой взгляд. Выставлен на обозрение, чтобы поиграть на нервах. Чудно. Значит, я забираю его с собой, раз камней нет. И по его вине умерла моя Молния. Резко разворачиваюсь, прихватив увесистый кейс, и направляюсь к двери. Открываю ее, встретившись с испугавшейся секретаршей. Как некрасиво подслушивать, но чего хотеть. Ставить условия женщине, указывать на ее возраст и оскорблять ее отца – это верх бестактности. «Оскар» по праву его.
Я захлопнула дверь и прошла к лифту. Не оборачиваясь. Но ожидая, когда Фаррел распахнет ее, чтобы остановить меня. Все останавливали, никто не хотел, чтобы уходила, да еще оставив последнее слово за собой. Это настолько привычно, будто другого развития событий не могло быть. Шагнула в кабину, дверь кабинета так и не открылась. Оглянулась.

...

Шеридан О`Хара:

Несколько дней спустя.
Англия, Лондон.

Кутавшись в теплую короткую шубку и глубже запихивая руки в карманы, я спешно шла по мостовай, отбивая дробь по асфальту высокими каблуками. Прошедшие дни сделали меня параноиком. Я начинала бояться собственной тени.
Фотография в газете была не очень четкой, пятилетней давности, со старых водительских прав. И та юная девочка на снимке мало чем походила на молодую женщину сейчас, но все равно липкий страх не отпускал, заставляя оборачиваться.
Боялась быть пойманной.
Пойманной на центральной улице, где прохаживаются любопытные зевака, туристы. Они будут с любопытством наблюдать, как на молодую женщину набросят наручники, зачитают права и посадят в синий автомобиль (мне почему-то кажется, что он должен быть синим) придерживая ладонью за голову. Никогда не понимала, зачем это делают, когда видела очередной дешевый детектив по телевизору. Неужели желание разбить голову о дверцу автомобиля столь велико, что непременно нужно ее поддерживать «заботливой рукой правосудия»?
Не хотелось бы это проверять на себе.
Завернув в один из пабов я заняла самый дальний столик в тени. Заказав текилу у бармена, вгляделась в экран телефона, где красной точкой на карте мигало место, укрывавшее великие сокровища.

За несколько дней до…
- Так и знал, что без меня вы пропадете! Шерри, а я говорил, что тебе никуда нельзя лететь, - это были первые слова, сказанные Говардом , переступившие порог отцовского дома, - но разве тебя можно в чем-то убедить?
- Привез? – игнорируя излишний драматизм, я поспешила к мужчине, который застыв у входной двери, разглядывал дом.
- Где твое радушие, девочка моя? Я бы не отказался от крепкого кофе после долгой дороги, - из под усов показалась улыбка. В другое время я бы ответила на нее, но не сейчас.
Забрав портфель из рук Говарда, направилась в кухню, кинув на ходу: - Радушие поглотилось вашей ложью с Джо.
Почувствовалось напряжение, и как тяжело вздохнул мужчина, идущий следом за мной.
- Значит, Джо все рассказал тебе, - в раз посерьезнев, констатировал Говард.
- Она вбила себе в голову, что должна отомстить, - уже спокойно произносит вошедший в кухню отец. Здоровается за руку с моим наставником.
Когда Джо узнал о моих планах, краска схлынула с его лица. Несколько дней, он пытался переубедить меня. Просил остаться здесь, с ним. Но после услышанного, я чувствовала, что должна что-то сделать. Опрометчиво? Самонадеянно? Возможно. Но точно знала, что сидеть на месте и ничего не делать – я не смогу.
Время длилось невыносимо долго. За все дни ожидания Говарда, этот дом стал моей тюрьмой, за одним исключением – окна без решеток.
- Ты оказалась права, Шерри, твои счета прослеживаются, за домом следят. И как ты могла так влипнуть, дорогая? – слегка переигрывая, воскликнул Говард, закидывая в рот крекер.
- Тебе сказать?!
Щелкнул замок портфеля.
- Здесь деньги, удостоверение личности, паспорт – все то, что может понадобиться тебе на первое время, - Говард подходит ближе, вытаскивая из внутреннего кармашка портфеля, бумаги. – Документы на новую квартиру и ключи от нее. Вот ключи, от машины, она ждет тебя в аэропорту, – пальцем показал на два разных ключа скрепленных одним стальным кольцом.
- Вся новая жизнь в одном чемодане, - произнесла с тоской в голосе, открывая первую страницу паспорта. – Шантэль Темплтон! А проще ничего не было или другие имена разобрали?
- Не за что, дорогая, - невозмутимо ответил Говард, прикуривая сигару. – Мой рейс сегодня. Твой билет с открытой датой, но уверен, что ты…
- Я лечу сегодня…- прервав Говарда, закрыла портфель.

...

Рианна Гаррисон:

Опять тюремные стены. Рианне казалось, что еще несколько таких случаев и она начнет к ним привыкать. По сути данный случай был намного серьезнее всех прошлых обвинений. Ограбление банка. Неужели Ник успела ограбить банк, когда была в ее теле? Рианна ходила из угла в угол, думая совершенно о другом. После того, как она узнала что Эдвард умер... Ее мысли были только об одном. Девушке очень не хотелось осознавать этот факт. Разговор по телефону с его помощницей и ее неуверенный голос немного успокоили Рианну. Никто не знал имена выживших или умерших, а надежда должна жить до последнего в каждом любящем сердце.
- Мисс Гаррисон! - Рианна в кой то веки спокойно закрыла веки и попыталась заснуть, но долго спать ей не дали. Рано утром, после нескольких дней известия о катастрофе, к ней явился охранник и вывел из камеры, - К вам посетитель.
Рианна, сонно протирая глаза шла по коридору, моля Бога, чтобы не отец стоял перед ней. Она не хотела огорчать своих родителей, к тому же в данном случае, ее вины нет вовсе.
Когда двери приемной открылись, она увидела мужчину, стоявшего спиной к заключенной. Сердце Рианны забилось сильнее от надежды увидеть именно этого человека, о котором она подумала.
Эдвард повернулся к ней и улыбнулся:
- Привет, цветочек, должен признать серый цвет тебе не к лицу.
- Не то что жив, к тому же такой же наглый...- пробубнила под нос Рианна и вошла внутрь.
- Ты что то сказала, Риечка?
- Я сказала, что ты вообще обнаглел так пропадать и "умирать" в новостях!
- А, я то как рад тебя видеть! - Эдвард не переставая улыбаться, по дружески обнял девушку.
- Я испугалась ... - Рианна злилась и одновременно радовалась, что видит его живым.
- Я знаю.. прости, что не звонил.
Рианна оттолкнула мужчину и посмотрела в глаза:
- Ты хочешь сказать, что серый мне не идет?
- Вообще ужасно выглядишь! А мешки под глазами... - Эд наклонился, рассматривая ее лицо вблизи.
- А ты такой же наглец, - рассмеялась девушка, - И так же паршиво делаешь девушкам комплименты!
- И не говори, как ты вообще клюнула на меня?
- Это все твой трастовый фонд в наследство!
- Я всегда его считал одним из своих достоинств - Эд широко улыбнулся.
- Ты не выносим..., - Рианна закатила глаза и улыбнулась.
- Так, - Эдвард, приняв серьезное лицо, сел за стол и положил папки перед собой, - Рассказывай за что в этот раз посадили, неугомонная?
Улыбка сошла с лица, но Рианна больше не переживала ни за что. Она знала, что ее судьба в надежных руках. В данной ситуации, самое главное дорогой для нее человек и настоящий друг: жив, остальное не имела значение. Она молча смотрела в окно и задумалась над ответом.
- Ты ограбила банк? - продолжал Эдвард.
- Нет, не я.
- Ник? - Эдвард приподнял брови, показывая всем видом, что не до конца поверил ей тогда.
- Только ты единственный знаешь о происшедшем и, не надо видеть во мне сумасшедшую!
- Я и не пытался, Ри. Просто я не могу нанять адвоката и сказать, что девушки переселились телами, одна из них настоящий преступник...и так далее..
- Да, я все понимаю, мне нужна обычная вера, потому что я не вру и чуть с ума не сошла от всего этого.. - Эдвард положил ладонь поверх ладони девушки и чуть сжал.
- Нам нужны алиби. Ты где находилась во время ограбления?
- Это было еще до переселения тел, во время ограбления я была в Нью-Йорке.
- Ездила к родителям?
- Ну, почти.. они меня не узнали. Было ужасно видеть глаза мамы, которые смотрели на тебя, как на чужую.. -девушка замолчала и сделав глубокий вздох, продолжила. Эдвард молча слушал ее рассказ. В его глазах она не видела презрения или ни одного намека, на счет факта ее безумства. У Рианны на душе становилось легче по мере повествования ее истории.

***
Дальше дни шли необычайно быстро. День за днем они общались с самыми знаменитыми адвокатами. Эдвард вложил в это дело все свои силы и связи. Родиться в аристократической семье означает в нашем мире, что почти все дороги открыты. Именно бабушка поставила в дело Гаррисон жирную точку. Рианну Гаррисон признали не виновной и освободили на свободу

- Для начала предлагаю перекусить, а потом остальные приключения, мисс Гаррисон. – Рианна забрала свои вещи и, поблагодарив адвоката, села к Эдварду в машину. Девушка улыбнулась, предчувствую, что поест нормальной гражданской еды, а не байду с тюрьмы.
- Я наверно тебя разорю... ужасно хочу есть.
- Ты забыла у меня трастовый фонд, где много миллионов.
- Если я и его потрачу, то ты останешься без жены.. - пошутила девушка, грея лицо под лучами солнца.
- Уверен, что мой трастовый фонд выдержит такого расточительства, как твой желудок. - Эд нахмурился и оторвав взгляд от дороги, коротко сообщил - Моя жена умерла.
Рианна ошалела от услышанного и уставилась на Эдварда. Девушка не знала, что ответить, он никогда не рассказывал про свою жену и вообще о данном факте она узнала при расставании. Хотя это и было причиной расставания.
Рианна положила руку ему на плечо и сжала: - Мне жаль..
Она набрала воздуха и отвернулась к окну.
- И куда мы? – после минутного молчания Ри продолжила.
- Как насчет чудесной еды авиакомпаний? Там подают просто "потрясающие" брокколи...
- Я правильно поняла, что мы летим куда то? Или же тебе жалко меня в дорогой ресторан отвести?
- Я совмещу два в одном. - рассмеялся Эдвард, разгоняя машину еще сильнее.

...

Джеймс Таунсенд:

Найтсбридж, несколько недель назад

Этот дом понравился мне с первого взгляда. Он был гораздо меньше первого, предложенного риэлтором, в традиционном английском стиле с обязательным, в моём понимании, эркером и зелёной лужайкой.
— Всего сто восемьдесят квадратных метров, — скучающим тоном поведал мне риэлтор, готовый снова сесть в машину и ехать к следующему объекту. — Зал, кухня, столовая и санузел внизу, три спальных и ванная комнаты на втором этаже.
Он заглянул в папку и снова захлопнул её:
—Чердачное помещение так же пригодно для жизни, — он тоскливо посмотрел на маленькое окошко под крышей, а потом на меня. — Желаете войти?
— Да, — я уже шагал к дому.
Это явно был не тот дом, что он надеялся мне продать, но нужно отдать должное, мужчина взял себя в руки и снова с рвением взялся за дело. Он провёл меня в гостиную и начал рассказывать о дате строительства, системе отопления и чём-то там ещё – я не слушал. Всё это будет стоять в контракте, если мы таковой заключим. На данном этапе меня мало волновали цены бытовых услуг, я искал себе дом. Свой дом в городе, который вопреки всему считал своим. Между прочим, никогда не испытывал желания купить недвижимость в ЭлЭй, хоть и прожил там большую часть своей жизни. Как-то даже вопрос об этом не вставал. Съёмной квартиры всегда было достаточно. Лондон был другим и, как бы я не сопротивлялся этому слову, родным. Его пульс совпадал с моим, воздух Лондона в моих лёгких был единственно-правильным, каждая линия в зданиях, уже изжившие себя красные телефонные будки и автобусы, плавные, не подчинённые симметрии линии ландшафта – всё вызывало безотчётную улыбку и утверждало что здесь я на своём месте. Я оторвался от созерцания раскинувшейся за окнами лужайки с клумбами и обвёл взглядом комнату. Одну из стен почти полностью занимал обложенный камнем камин, ту, у которой стоял я — окна и дверь в маленький сад за домом. Не вычурная, но дорогая мебель: два дивана под углом к окну и кофейный столик между ними. На паркетном полу однотонный, светлый ковёр с длинным ворсом. У третьей стены стоял домашний кинотеатр с настенным экраном, а шкафчики внизу были готовы принять коллекцию фильмов нового владельца. Столовая оказалась комнатой с эркером, высокими окнами и снова видом на сад. Большой стол тёмного дерева с шестью стульями не смотрелся мрачно или громоздко благодаря обилию света, льющегося из окон. Из столовой мы прошли в небольшую кухню, оборудованную по последнему слову техники и отражающую свет в матовых поверхностях гарнитура. Все три спальни, тоже меблированные, были заметно безжизненнее, чем помещения на первом этаже. И только сейчас, глядя на новый, ещё в целлофане матрас, я подумал о том, что нужно будет нанять кого-то, кто придаст этому месту жилой вид.
— Мистер Таунсенд?
По выражению лица риэлтора было легко догадаться, что окликает он меня не в первый раз.
— Да? – я убрал руку с кованого изголовья кровати и посмотрел на мужчину.
— А вы случайно не родственник...
— Нет. — Вылетело слишком поспешно. Зря я не дал ему договорить, теперь он будет уверен в правильности своей догадки. Но какое это имеет значение.
— М-м-м, мы можем вывезти мебель, если эта вам не нравится, — после секундной заминки, нашёлся как сменить тему разговора риэлтор, кивнув на кованную кровать.
Я пожал плечами. На мой взгляд все эти кованный завитушки смотрелись слишком по-женски, впрочем, как и остальная мебель «в тон» в этой комнате.
— Я не собираюсь здесь спать, — снова безразлично повёл плечом, — первая спальня по коридору мне подойдёт.
Риэлтор закивал, точь-в-точь как китайский болванчик:
— Так вы заинтересованы в покупке этого дома, мистер Таунсенд?
— Да, я покупаю его.

* * *

Пара недель, что я собирался провести в Европе, превратились в пару месяцев. Посещение европейского «Мотор шоу» я считал для себя не только обязательным, но и по-настоящему интересным. Тут можно было увидеть не только все новинки автомобильных марок Европы грядущего года, узнать из первых рук о тенденциях и новациях автомобилестроения, но и заключить полезные знакомства и договора. Слоняющуюся толпу любопытствующих, в отличии от деловых людей, куда больше интересовал антураж выставки. Поглазев на тачки, каких у них никогда не будет, и не особо вникая в детали, зеваки выстраивались в очереди за автографами знаменитых гонщиков «Формулы-1» и не меньшие – за фотографиями с шикарно раздетыми мисс Месяц «Плейбоя». И те и другие были неизменными сопровождающими любой сколько-нибудь значимой автомобильной выставки.
Я в который раз остановился перед Jaguar ХЕ и невидяще уставился на его сверкающие полировкой грани. Мысль открыть свой салон в Европе снова занимала мой ум. Не потому что мне стало тесно в Америке и не потому, что доход был меньшим, чем я ожидал. Моё дело процветало. Но Европа... я легко провёл пальцем по серебряному телу дикой кошки на кузове автомобиля и улыбнулся.

После Парижа я отправился в Дубай на парад самых дорогих автомобилей мира. Но впечатляющее зрелище, попавшее в книгу рекордов Гиннеса, не оставило глубокого следа в моей памяти – мысленно я уже был в Лондоне, а всего через день и собственной персоной.

Посещение автосалонов, изучение местного рынка сбыта и запросов покупателей – я пополнял свои знания и представления, вынося из разговоров с коллегами необходимые мне детали. Мозаика сложилась окончательно, когда владелец автосалона в деловом центре города посетовал на необходимость продать своё детище. Парня вот-вот должны были объявить банкротом и тогда всё, что он пока ещё называет своим, пойдёт с молотка. Не удивительно, что он готов был продать помещение почти за бесценок. Мне повезло, и упускать красавицу Удачу я не собирался.
Я задержался в Лондоне ещё на две недели, оформляя документы, строя планы как объединю в новом салоне английскую элегантность с американской экстравагантностью и тем самым привлеку внимание клиентуры. А мне, однозначно, есть что им предложить.

* * *

И снова Хитроу. Похоже частые перелёты станут теперь неотъемлемой частью моей жизни.
Слепая многоликая толпа, смех группы подростков и запах кофе из автомата, остановившейся рядом девушки – я поспешил покинуть аэропорт. Поймал такси и отправился прямиком в салон.
Пустой, с заляпанными руками стеклянными стенами и закрытыми дверями, он выглядел смятой, забытой баночкой из под колы на ухоженной, бурлящей жизнью улице. Но это впечатление не соответствовало действительности. Уезжая, я оставил распоряжения и был уверен, что работы в здании уже начались. День клонился к вечеру и серое, затянутое тучами небо уже начало темнеть. Я остановился у въезда на парковку и окинул взглядом своё новое владение, а затем достал телефон и набрал номер подрядной фирмы.

Идти домой я решил пешком. Всего одна сумка не стоила того, чтобы ловить такси, а прогулка – замечательная возможность размяться и подумать.
Проделав уже большую половину пути, я вспомнил, что холодильник в доме пуст и свернул в первый попавшийся паб.
— Чай с коньяком, — на мгновение задержался у стойки, сделал заказ и обернулся к столикам, в поисках свободного места.
Их тут было более, чем достаточно. Свободных мест. Выбирай любое, но какой там. Взгляд остановился на выглядывающем из под стола сапожке на шпильке, поднялся вверх по стройной ноге и сфокусировался на склоненной голове женщины за дальним столиком:
— Не против, если я составлю вам компанию?
В глазах молодой женщины мелькнул страх. Я достаточно часто видел его прежде, чтобы не узнать теперь. Заметил я и напряжение в её позе, и сжавшиеся на бокале пальцы. Хочу ли я вникать в чьи-то проблемы или в очередной раз вляпаться в дерьмо? Нет. Но вместо того, чтобы извиниться и уйти, сажусь на стул напротив и внимательно смотрю на уже почти овладевшую собой женщину:
— Что-то не так? Я могу вам чем-то помочь?

...

Шеридан О`Хара:

Лондон в будничный день давал возможность свободно вздохнуть от людского шума, от ненужной толчеи. Коренные жители, после трудового дня спешили в тепло своих квартир, чтобы укутавшись в теплый плед пить так горячо ими любимый чай. Место, где я решила скоротать вечер, не стал исключением. Небольшое количество посетителей, полумрак - все это успокаивало. А мне так было необходимо это спокойствие и главная тишина после всех перипетий, что странным образом свалились на меня.
Машинально грея бокал с бурбоном в ладонях, всматривалась в экран телефона.
- Я хочу их увидеть, Говард. – Но мои желания видимо расходились с желаниями седовласого мужчины.
- Чтобы увидеть необязательно рисковать собой, - выдыхая серый дым от сигары, наставническим тоном вторил Говард. – Смотри.
Открыв ноутбук, и проделав необходимые манипуляции, на экране появилось изображением. Серые обшарпанные стены, вдоль которых раскинуты ящики.
- Что это?
Я внимательно всматривалась в видео на мониторе компьютера, вначале не понимая что хотят мне показать, но через минуту глаза широко распахнулись, а сердце ускорило бег: - О, Боже мой, это потрясающе!
Я ни на секунду не могла отвести восхищенного взгляда от монитора, когда прежняя картинка с неприметными серыми стенами и ящиками стала сменяться полотнами великих художников, утварью хранившейся во дворце Людовика, шкатулками инкрустированными драгоценными камнями, скипетрами и прочими вещами представляющими собой невероятную ценность.
- Чёрт возьми это целое состояние, - прошептала я все еще не отводя глаз от видео... - Я бы сама за такое убила...
- Шерри?!
- Кто знает об их местонахождении? – игнорируя негодующий возглас, я перевела взгляд на мужчину.
- Никто. Пароль к этому каналу, – Говард кивнул на экран монитора видео на котором остановилась на полотне Матиса, - я меняю два раза в день. Если кто захочет влезть, он увидит то, что видела ты вначале: голые стены и ящики.

Столик, за которым я расположилась, занимал выгодную позицию: я могла видеть входящих в бар и стремящихся прочь из него в морозную ночь людей. При надвигающейся опасности, я также не заметно могла покинуть паб, нырнув под занавеску, скрывающую чёрный ход.
Сделав очередной глоток бурбона из пузатого квадратного бокала, отвела взгляд от видео на экране телефона, окинув взглядом посетителей.
За барной стойкой девушка изливала душу бармену, тщательно промокая глаза бумажной салфеткой. Видимо очередной негодяй бросил несчастную, так и добравшись до скрытых глубин её натуры.
За соседним столиком двое мужчин среднего возраста обсуждали вчерашний матч, негодуя от игры своих любимых команд. А вдали, в другом конце бара сидела пара: мужчина и женщина держались за руки. Мужчина постоянно сбрасывал телефонные звонки, его движения были резки и раздражительны. От этих звонков на прелестном личике его спутнице появлялась грусть.
«Любовники»,- подумала я про себя.
Раздраженно сбрасывая настойчивые звонки благоверной, мужчина заглаживал вину поцелуями, осыпая тонкие пальцы девушки.
Открылась дверь, впуская вечернюю прохладу вместе с еще одним гостем. Высокий мужчина с дорожной сумкой в руках уверенным шагом направился к барной стойке. Бросив сумку на пол, возле барных стульев, мужчина подозвал бармена.
От сквозняка, дверь паба захлопнулась сильнее, чем обычно.

Поднявшись на лифте на четвертый этаж, я не глядя миновала несколько квартир, пытаясь на ощупь найти ключи в небольшой сумке. Но как выяснилось в них не было необходимости. Дверь квартиры была приоткрыта, а шум внутри квартиры, заставил достать из сумочки маленький пистолет.
Шагнув в темноту коридора, я сняла пистолет с предохранителя. Много шума создавала форточка, от сквозняка бьющаяся по оконной раме. Поспешив её закрыть, я зацепилась каблуком обо что- то на полу, и чудом удержала равновесия. Опустив глаза, увидела под ногами разбитую вазу. Медленно окинула взглядом небольшую съемную квартиры, в которой естественно уже никого не было.
И будто дежавю накрыло меня. Перевернутые стулья, вспоротая обивка мебели, раскуроченный стены и разбитые зеркала.
- Что вы, чёрт возьми, ищите?
Но вопрос так и оставался без ответа.
Подойдя к письменному столу, я положила на столешницу пистолет и открыла ящик. Все предметы, ранее лежавшие в нем, были хаотично разбросаны по комнате. Найдя незаметный рычажок, потянула ящик на себя. Во втором дне, лежала пара стопок аккуратно сложенных денег. Запихнув все в сумку и уложив рядом с деньгами пистолет, перекинув тонкий ремешок сумочки через плечо, спешно покинула квартиру. Дверь за мной с грохотом закрылась.
- Мою квартиру полностью разгромили, - быстрым шагом я перебегала дорогу, рассказывая о произошедшем по телефону Говарду.
- Они ищут сокровища!
- Ну, конечно, я же храню их у себя под кроватью, - не удержавшись, съязвила мужчине, но в ответ лишь обеспокоенный вздох.
- Шерри, затаись на пару дней и старайся пользоваться новыми документами и именем. – Говард старался говорить ровно и спокойно, но взволнованные нотки проскальзывали в голосе, заставляя голос дрожать.
- Знать бы кто Они и что ищут? – Я не унималась, пытаясь раскрыть секреты, на которые отцу и Говарду потребовались года.
- Шерри, я прошу тебя, давай пока без самодеятельности,- напутствующим тоном вещал седовласый мужчина, - наличных тебе хватит чтобы снять хороший номер в отеле и продержаться несколько дней. – Снова вздох. – Я волнуюсь за тебя. Обещай мне что переждешь.
- Обещаю!
Отключив телефон, я, да и, наверное, сам Говард понимали, что мне не удасться сдержать обещание, и это слово было сказано лишь для успокоения пожилого мужчины.
После этого я просто шла по улицам Лондона. Шла вперед, не имея цели. Пока этот паб не стал моим временным пристанищем.

Я снова тщательно всматривалась в экран телефона, где прямая трансляция показывала склад, где хранились сокровища. Но чем больше я смотрела в экран, тем меньше видела, и тем больше возникало вопросов: что среди всего этого представляло ценность больше чем полотно Рафаэля, Дега или Ван Гога или предметов роскоши из драгоценных камней? И главное кому это нужно?
- Не против если я составлю вам компанию?
Мужской голос, раздавшейся сверху над моей головой, заставил вздрогнуть и быстро выключить телефон. Подняв глаза, встретилась с вопросительным взглядом мужчины, что не так давно зашел в бар. Его скрывала тень, что придавало его лицу хищное выражение. Не дав мне ответить, мужчина бесцеремонно опустился на рядом стоящий стул, а тяжелая сумка легла рядом с его ногами.
Пока следила за его манипуляциями удалось успокоить нервы и унять сердцебиение, но продолжала сверлить не прошеного гостя негодующим взглядом, обхватив бокал, с остатками бурбона, ладонями.
- Что-то не так? Я могу вам чем то помочь?
Его голос завораживал: глубокий, бархатный, как смычок по струнам. От его взгляда веяло холодом, но его глаза манили... не отпускали. Откинувшись на спинку стула, я с любопытством окинула взглядом мужчину сидящего напротив меня. Все в нем было слишком. Слишком красив, слишком самоуверен и явно нисколько не сомневающейся в своей неотразимости.
А еще от него исходила опасность. Нет, не та, от которой я скрывалась в последние дни, а что-то другое…. что невероятно притягивало.
- А, похоже, что я нуждаюсь в вашей помощи? – подозрительно сузив глаза я едва заметно улыбнулась. «Ты должна залечь на дно и не высовываться» слова Говарда как барабанные палочки ударили по вискам, и тут же услышала свой голос: - Хотя да, я нуждаюсь в вашей помощи. Уведите меня отсюда... пожалуйста.

...

Айрис Монтана:

Бар "Ржавый гвоздь"

Он был симпатичный. Веселый, болтливый. Работа явно была ему по душе, это было видно. Я улыбалась, слушая, как Энджи рассказывает о том, как стал барменом, и шутливо флиртует с моей соседкой. Вокруг шумели люди, но постепенно я к этому как-то привыкла и уже не вздрагивала от периодически раздававшихся громких выкриков. Мужчины в дальнем углу смотрели футбол, как обычно, весьма энергично его обсуждая.
Энджи сделал мне еще один коктейль и поинтересовался все ли у меня в порядке. Я кивнула. Конечно у меня все в порядке, как же иначе? Удивительно, как он вообще что-то заметил....
Я не хотела делиться своими переживаниями, не привыкла, да и вообще рассказы о проблемах не считала хорошим тоном.
- Гоооол!!! - завопили откуда-то из угла и мои соседи справа соскочили с места, заспешив к экрану, чтобы посмотреть в повторе этот радостный момент.Я обернулась в сторону болельщиков, с интересом разглядывая толпившихся там людей. Никогда не понимала футбол. Что они все в нем находят? Мужики носятся по полю за мячом, каждую минуту рискуя нарушить уйму всяческих правил, даже запомнить которые я была не в состоянии, не то что уж соблюсти.
Игра не для средних умов, - с иронией усмехнулась я про себя, поворачиваясь обратно к Энджи.

- Мне пожалуйста еще Манхеттен и Ржавый гвоздь, - сказал кто-то справа от меня и я машинально обернулась, чтобы оценить нового соседа. И застыла, в первый момент забыв как дышать.

Брайан!
Брайан?? Черт возьми, откуда он здесь?? Я похлопала глазами, словно пытаясь убедиться, что его образ - не вызванная алкоголем галлюцинация, а в голове толпами носились мысли.
Как он меня нашел? Следил? Да господи, какая чушь! Зачем бы ему это надо? Если бы он хотел меня видеть, ему достаточно было бы позвонить!
Вспомнив о том, что он вовсе не стремился к новой встрече после отъезда из Оэка-касл, я быстро взяла себя в руки и отвела глаза.
- Здравствуйте, Брайан, - мой голос звучал с достаточной степенью отстраненности, и я мысленно себя похвалила за это. Повертела в руке бокал, отпила маленький глоточек и будничным тоном ответила:
- Вы правы, встреча действительно неожиданная.

Энджи взял с полки какие-то бутылки и начал колдовать над заказом, а затем, кивнув куда-то в сторону столиков, переспросил:
- Разве ваша спутница пила не Маргариту?

Спутница?.. - выхватил мозг из вопроса информацию и мои брови чуть заметно приподнялись. Так значит он не один... Я вновь принялась за коктейль, старательно делая вид, что мне все равно и раздражаясь на себя за то, что это было неправдой.
Хотя чего, собственно, я удивляюсь? Он красивый мужчина, вежливый, обходительный. Вряд ли найти себе спутницу - на вечер, на месяц, да даже на жизнь - является для него проблемой.
- Энджи, - с улыбкой обратилась я к бармену, решив игнорировать Брайана насколько это будет возможно. - Расскажите, из чего вы сделали мой коктейль? Мне ужасно понравилось и я хотела бы повторить что-то подобное у себя дома.

А еще он хорошо целуется, - вспомнилось мне невпопад. Хотя сейчас, мысленно представляя себе лицо Брайана (посмотреть на него опять я так и не решилась), я с трудом могла представить, что когда-то целовала эти губы. Все казалось таким далеким и нереальным, словно это было не со мной.

А еще мне ужасно хотелось обернуться и посмотреть на его девушку. Почему-то я не думала, что это его жена, но и вариант сестры отметала - с сестрами не ходят обычно в такие бары.
Интересно, встречался ли он с ней месяц назад, когда целовал меня с такой страстью?... Мысли мои скакали, как сумасшедшие, перепрыгивая с одной темы на другую, но все они так или иначе касались сидящего рядом со мной мужчины. Хотя это было и глупо, ведь я знала абсолютно точно, что ничего хорошего у нас с ним не получится, а плохого мне не надо и даром.
И оборачиваться мне тоже не стоило, хотя и хотелось. Меня вовсе не интересует с кем он сюда пришел. Точнее - не должно интересовать. А даже если интересует - нельзя, чтобы он это понял. А потому я держала себя в руках, молча пила коктейль и ждала. Ждала, когда Брайан уйдет наконец к своему столику и я смогу спокойно вздохнуть.

...

Брайан Фостер:

Наша встреча удивила ее не меньше чем меня. И, кажется, отнюдь не порадовала, скорее напугала? По крайней мере в какой-то момент мне показалось что она смотрит на меня так, словно перед ней оказался сам черт. Еще бы, хмыкнул мысленно я, чувствуя что наверное был все же прав предполагая что если какие-то дела и возникли у нее тогда, то не настолько значительные чтобы не приехать за вещами. И сейчас она может даже судорожно думает как все пояснить.

Или я себе льщу? Нахмурился я услышав через какие-то секунды ее голос, спокойный и даже отстраненный, когда девушка ответила. Как-то не было похоже чтобы она собиралась извинятся что не попрощалась, или как-то еще объясняться. И что теперь? На самом деле я толком не знал что спрошу, подошел скорее спонтанно. Просто потому что понимал что не могу упустить ее вновь. А она казалось если бы увидела меня первой то поспешила бы уйти незамеченной. Но почему? Мелькнуло в голове, если ей совсем все равно, то мое присутствие не должно ее напрягать. Я отпил из предложенного мне стакана, и остался ждать, рассматривая девушку.



- Что? - голос бармена отвлек меня и поняв о чем он спрашивает я машинально кивнул, - да, вы правы, я перепутал.
О том что думал не о коктейлях, а о девушке сидящей сейчас рядом и потому скорее всего и забыл про чертову маргариту я умолчал.

Она продолжала вести себя так словно меня здесь нет. Или я ей мешаю? С каким-то смешанным чувством раздражения и зависти я увидел как она улыбается и флиртует с барменом. Неужели купилась на его болтовню и не понимает что он со всеми так общается? И все девушки так же покупаются, и сразу улыбаются и смеются. Работа у него такая, завлекать клиентов. Комедиант, - зло бросил про себя я.

А может тебя злит что ему удалось та легко вызвать улыбку той девушки, от которой тебе самому достается игнор? Внутренний голос порой бывал чертовски прав.
Я продолжал пить свой гвоздь, наблюдая за Айрис. В какой-то момент бармена позвали долить в другой стороне стойки и мы опять остались одни.

- Думаете если на меня не смотреть то я растаю в воздухе? - насмешливо подняв брови спросил я.

...

Джеймс Таунсенд:

Её оценивающий взгляд не остался незамеченным, но не обескуражил меня ни на йоту. Прекрасно понимая, что результат осмотра так или иначе выльется в слова, сел напротив и обернулся к барной стойке. Служащий уже спешил к столику с моим заказом. Я снова повернулся к молодой женщине и встретил направленный на меня взгляд.
– А похоже, что я нуждаюсь в вашей помощи?
На мгновение суженые глаза и натянутая улыбка молодой женщины избавили меня от надобности переспрашивать – ответ был очевиден. Я продолжал смотреть на неё, не выказывая любопытства или участия. Да и не испытывал ни одного из этих чувств. Сорвавшееся по инерции предложение помощи было неожиданным для меня самого. Тем не менее, оно прозвучало, и сейчас она была вольна отклонить или принять его. Влиять на решение я не собирался.
– Хотя да, я нуждаюсь в вашей помощи. Уведите меня отсюда... пожалуйста.
Я мог улыбнуться столь скорой капитуляции, но выдавленное через силу «пожалуйста» не способствовало проявлению довольства. Поблагодарив официанта, откинулся на спинку стула и обхватил кружку рукой. Горячее стекло приятно грело ладонь, но это тепло не заволокло ни ум, ни взгляд, когда я пристально изучал лицо напротив. Напряжена и сосредоточена. Она выглядит как человек, который знает чего хочет, также как понимает какую цену придётся заплатить за желаемое. Я поднёс кружку ко рту и сделал глоток. Бесспорно красива. Чистая кожа, правильные черты лица, маленькая родинка у носа не портит её, а дерзкий вызов в по-кошачьи жёлто-зелёных глазах вызывает у меня ленивую улыбку.
– Закажите нам такси, – обратился я к служащему, не сводя глаз с лица молодой женщины.
Я надеялся увидеть облегчение или, напротив, страх, а увидел только решительность. Не обращая внимание на нетерпение в её глазах, я не спеша пил чай, давая возможность передумать ей и время подумать себе. Стройные лодыжки, хорошенькая мордашка и «пожалуйста» – и я готов оказать любезность. Если Хьюстон был в чём-то прав, то когда утверждал, что женщины меня погубят.
Допив чай, я поставил кружку на стол и поднялся. У неё было достаточно времени изменить решение, но женщина продолжала хранить молчание. Я взял свою сумку, вернулся к барной стойке и выложил купюру, с лихвой покрывающую стоимость обоих напитков. Бармен понимающе улыбнулся. Стихший за моей спиной перестук каблуков лучше всяких слов говорил о том, что женщина остановилась рядом.
– Идём, – обернулся я к ней.
У входа подавил интуитивное желание проверить наличие пистолета, зная что он не при мне. В этом Европа отличается от Америки. Тут недостаточно иметь разрешение на ношение оружия, чтобы носить его при себе. И с этим мне ещё предстоит смириться. Открыл дверь и, придержав её для спутницы, вышел на улицу.
– Как вас зовут?
– Шер... Шанталь. Шанталь Темплтон.
Быстро исправилась, но я заметил заминку. Дальнейшие вопросы (если бы я захотел их задать) не имели смысла – понятно, что она будет лгать.
Снова повисло молчание. «Шанталь» смотрела на проезжую часть: слепящие фары и кровавые огни стопарей автомобилей. К лучшему. Мне незачем вникать в суть её проблем, впрочем, как и поддерживать светскую беседу. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что к подобным знакомствам ведут проблемы с правосудием, реже бытовые. Я снова посмотрел на женщину. В глаза бросились дорогая шубка, элегантная стрижка и ухоженность во всём облике. Дорогая штучка. Портфель в руке, конечно же, если не со сменой белья, то с деньгами. Эта мысль вызвала улыбку. Полушубок скрывал фигуру женщины, но по ногам и лицу можно было легко определить, что она стройна и в хорошей физической форме. В своих изучениях я снова вернулся к лицу, отметив неяркий макияж, неулыбчивые губы и всё такие же жёлто-зелёные глаза, которые теперь смотрели прямо на меня. К нам подрулил чёрный кэб.
– Так куда вас отвезти?
– Мне всё равно. Куда-нибудь...
Она недоговорила, но смысл был ясен. Куда-нибудь, где она была бы в безопасности. И без того призрачное сомнение в том, что у меня разыгралось воображение рассеялось. Ещё один пристальный взгляд и я открыл дверцу, предлагая ей сесть в машину. Теперь мне следовало захлопнуть дверь и идти своей дорогой. И дверь я захлопнул, а затем занял место рядом с водителем и назвал свой адрес. Чёрт возьми, прекрасно знакомое возбуждение щекотало мне нервы, усиливая физическое влечение к дамочке на заднем сидении. Так было всегда, когда на нашу с Гэри долю выпадали особо интересные и сложные дела.
Из колонок ненавязчивым фоном лилась старенькая композиция Уитни Хьюстон, а за окнами сменяли друг друга улицы вечернего Лондона. Глядя на панель такси, я думал о том, что впервые за много лет везу женщину к себе. Пару раз побывав в неприятной ситуации, когда наутро дама не торопилась уходить, я вывел для себя одно правило в отношении женщин и неукоснительно следовал ему – трахаться к ней или в отель. Так я спокойно мог уходить первым, избегая глупых и неудобных сцен. То, что в этот раз придётся сделать исключение восторга не вызывало.
Наконец, такси остановилось у моего дома. Расплатившись с водителем, забрал свою сумку и помог новой знакомой выбраться из машины.
– Устроит? – Даже не пытаясь скрыть иронии в голосе, кивнул в сторону дома.
– А как зовут вас? – Игнорируя мой вопрос.
Я поднял со ступени кипу накопившихся, за время моего отсутствия, газет, сложил пополам и засунул подмышку две верхние, а остальные бросил в мусорный контейнер.
– Джеймс, – на языке так и вертелось заезженное «Бонд», – Таунсенд.
Выбрав из связки нужный ключ, повернул его в замке и толкнул дверь. Рука легла на скрывающий талию женщины мех полушубка, подталкивая в дом.

...

Шеридан О`Хара:

Я не знала кто он. Откуда? Что может?
Возможно он один из тех, кого мне следует опасаться. Но он стал тем, кому я решила довериться.
Он был немногословен. Я была за это благодарна. Никаких вопросов, ненужных разговоров.
Не было притворства. Не приходилось врать.
Он согласился увезти меня из бара, опять ни о чем не спрашивая.
Опрометчиво. Вот только для кого: для него или меня. На дне сумки я нащупала оружие. Оно вселило уверенность.
Я чуть не выдала себя, назвавшись настоящим именем, но спохватилась. Он заметил. Он не мог не заметить. От этого острого взгляда не ускользала ни одна деталь. Его расслабленная поза была обманчива. Он словно притаившейся гепард перед прыжком - почувствует опасность или жертву – последней не спастись.
Это возбуждало.

Такси остановилось возле небольшого двухэтажного дома. Мужчина, приоткрыл и придерживал дверь автомобиля, помогая мне выйти из машины.
Я быстро обвела взглядом территорию вокруг дома, на случай крайних мер, и пошла следом за мужчиной к крыльцу, игнорируя его вопросы и усмешки.
Повернулся ключ в замочной скважине. Отрылась дверь. Я вошла вовнутрь дома, оказавшись в неосвещенном коридоре. Зажегся настенный свет.
Не дожидаясь приглашения, я прошла вперед, оказавшись перед входом в гостиную.
- Недавно переехал? – чуть обернувшись в сторону Джеймса, тихо спросила.
- Да, - раздался простой ответ.
Он не стал развивать тему, а я требовать продолжения.
Расстёгивая на ходу шубку, я сняла ремешок сумки с плеча. Спустив мех с плеч, кинула шубу на спинку дивана, вернув ремешок сумки на место, на плечо.
Я обходила пустые стеллажи, проводя по ребру полок пальцем. Все это время я чувствовала мужской взгляд на себе. Вертя в руках небольшой сувенир, взятый со стеллажа, я спросила:
- Что вам нужно? – отвернувшись от полок, я внимательно посмотрела на мужчину.
Джеймс стоял в проходе гостиной, облокотившись плечом о дверной косяк. Он вопросительно приподнял брови, а его губы растянулись в ленивой усмешке. В полумраке комнаты он казался Мефистофелем, коварным искусителем.
Высок, широкоплеч, подтянут. В каждом движении уверенность. Он знает, какое впечатление производит на женщин. Он был привлекателен как грех, но еще столь же и порочен. Его присутствие обостряло все нервные окончания. Я невольно облизнула губы, подходя ближе.
Медленно.
Я остановилась в нескольких сантиметрах от Джеймса. Его запах будоражил, возбуждал. Волнующий, пряный коктейль табака, сандалового дерева, кожи и амбры, словно тонкими иглами впивался в кожу, проникая глубоко внутрь, и вот уже смешивается с кровью, заставляя ее быстрее течь по венам.
- Вы не из тех, кто делает одолжения, - обычная констатация и мои глаза нарочито медленно изучают его лицо.
Голубые глаза как два кусочка льда остро смотрят в ответ. Его взгляд не пропускает ни единой детали. Орлиный профиль и чувственные губы. У меня закололи кончики пальцев от желания коснуться этих губ.
- У вас есть, что поесть? – мой взгляд все еще не отпускал его губы, - я ужасно голодна.
Подошла ближе к Джеймсу, на мгновение, чтобы обойти мужчину сбоку, слегка коснувшись плечом его плеча. Пересекла коридор. Направилась туда, где, по моему мнению, должна располагаться кухня.

...

Крейг Фаррел:

Пока девушка принимала решение, я пристально изучал миниатюрную брюнетку. Блестящая копна волнистых волос рассыпалась по ее спине почти до талии. У нее были широкие миндалевидные глаза оттенка лаванды, нежная оливковая кожа и завораживающий изгиб рта на красивом лице. Когда мой взгляд упал ниже, в вырез блузки, я почувствовал возбуждение. Этого еще не хватало! Фаррел ты ведешь себя как юнец. Но что удивительно. Она совсем не была в моем вкусе – я всегда, за редким исключением, предпочитал высоких блондинок. Но очевидно, предательские гормоны имели свое мнение на этот счет, и оставалось только радоваться, что я сидел за столом.
- Жаль, что договориться нам не удалось, и сделка не состоялась. – Роксана взяла кейс, лежащий на моем столе и не долго думая, направилась к выходу.
Я остался сидеть, ничем не выдав свою клокочущую ярость. Сказать, что она меня нервировала, это ничего не сказать. Я был в абсолютной ярости. Эта пигалица уже второй раз мне отказывает. Первый в поездке в Россию и теперь сейчас. Странно! До сего дня мне никто никогда не отказывал. А тут эта маленькая фигуристая брюнетка. Да как она смеет! Я реально не понимал этого. Нет не потому, что мое либидо взыграло, а потому, что это было по меньшей мере не логично. Ей нужны камни, мне нужна спутница на один вечер. По-моему, мы могли бы оказать друг другу услугу на взаимовыгодных условиях, без каких-либо лишений с обеих сторон. Но нет, девочке надо показать свою строптивость. Что ж! Пусть! Я проводил её взглядом до двери, снова оценив красивую линию бёдер. А в голове уже зрел план. Не хочешь по-хорошему, будет, как получится.
Вызвав через селектор помощницу, я вытащил из внутреннего кармана небольшой замшевый мешочек. Высыпав на ладонь содержимое, взял один камень и отложил его на стол. Остальные высыпал снова в мешковину и положил в карман. Едва взглянув на входную дверь, которая уже впустила Ханни, я потянулся к конвертам, что всегда лежали у меня справа, взял один и положил туда драгоценный камень.
Взял чистый лист бумаги и начал писать.

«Многоуважаемая мисс Никсон! В связи с тем, что предметы вашего воздыхания, находятся по-прежнему у меня, а вам будет интересно их получить в целости и сохранности и, зная, сколько сил и усилий вы приложили к этим бесспорно дорогим вещам, я все же надеюсь на то, что они окажутся у вас. Я даже готов Вам в этом посодействовать, не смотря на то, что вы мне отказали. Я даю еще один шанс без каких-либо усилий с вашей стороны получить их. Пока я высылаю Вам один из десяти камней, дабы показать Вам, что они в отличном состоянии, и как красиво они переливаются в лучах солнца. Надеюсь, вы все же примите мои условия. Автомобиль с водителем приедет ровно без четверти шесть. Вечеринка начнется в половина седьмого.
С уважением, К.Фаррел.»

Я тщательно склеил конверт и написал адресат.
- Ханни, это нужно будет отправить немедленно по указанному адресу. – я отдал конверт помощнице, которая всё это время с интересом наблюдала за мной, - и не смотри так на меня. Я ничего не скажу.
- Это ведь связано с ней? – Ханни кивнула на дверь.
- Я кажется ясно выразился.
- Просто, хотела заметить, что она не похожа на всех ваших прежних…
Я не дал возможности договорить, резко прервав её.
- Я дал указания! Это – я кивнул на конверт, - очень важно. И, пожалуйста, Ханни, поручи это профессионалу: чтобы это письмо было доставлено быстро, в целости и сохранности.
Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Если сработает, то будет просто отлично. Как долго я к тебе шел Морган Никсон!!!

...

Роксана Никсон:

Лондон, половина второго
- Я не вернула камни, - отчитываюсь, выходя из здания, и перехожу к обвинению, - Как ты мог отправить меня одну?
- Разве? – из трубки голос отца усмехнулся. – Посмотри направо, черный седан, двое в машине.
Нашла искомое - припаркованный у дороги автомобиль, два хмурых взгляда, обращенных к дверям.
- Могу отправить их для разъяснений, что воровать чужое нехорошо? – едким голосом уточнила я.
- А хочется? – Никсон засмеялся. – Милая, ты воительница. Решать с позиции силы не выход. Много свидетелей. К тому же его кровь будет на твоих руках.
- Что? – вырывается с удивлением. – Какая кровь?
- Я шучу, езжай домой, - больше напоминало приказ.
Вместе с кейсом села на заднее сидение своей машины, попросив водителя отвезти в особняк.

Особняк Никсона, два часа по полудню
Крестного дома не оказалось, в его кабинете ждала записка «Пришлось срочно уехать». Без объяснений, дополнений в виде времени возвращения. Видно спешил. Стакан с виски на столе, еще тлеющая сигара в пепельнице, оставленная на столе папка с документами. Я обошла стол, села на его место, сняв со спинки пиджак, накинула на плечи. Хотелось закутаться в знакомое тепло, аромат парфюма, дождаться, чтобы выплеснуть негативные эмоции неудавшейся встречи с Фаррелом.
Кейс с деньгами был у меня. Но сами по себе они значили мало. Ничтожно мало. Мне нужны мои алмазы. Камни, украшение, а вовсе не деньги. Сумма в чемоданчике не покрывала их стоимости, как объективной в фунтах, так и субъективной в значимости для меня лично.
Другой не менее печальный факт – Фаррел не остановил, позволил уйти. А как же броситься вслед, перехватить, задержать? Привычный шаблон сбоит. Я не понимаю этого человека, его мотивов и самоуверенности, с которой он влезает в мою жизнь. В досье информации мало. Уличного детства не достаточно, чтобы казнить принцессу за серебряную ложку. Столкновение интересов в бизнесе невозможно. Компьютерные программы и строительство – понятия из разных плоскостей, которые не пересекаются по законам геометрии.
- Вам пришло письмо, - голос прислуги вырывает из размышлений.
Женщина отдала конверт и ушла. Отправитель не указан, только адресат. Внутри исписанный ровным почерком лист бумаги. Строчки чуть бегут вверх. На стол выкатывается стекляшка. Прозрачный как слеза бриллиант. Имя отправителя становится очевидным. Цель по-прежнему не ясна. Развернула сложенную пополам белую бумагу, чтобы прочесть текст послания.

Послевкусие – явное непонимание. Культура на лицо. Но зачем, для чего такая дорогая спутница, когда все мужчины поступают проще. Подружка из числа моделей, начинающих певичек или актрисулек, которой не терпится выгулять новое платье. Или взять напрокат драгоценные камни в оправе из золота – плюс несколько балов к своей мифической значимости. Отец всегда так поступал. Глупышка не поймет темы беседы, но одарит сияющей улыбкой. А ночью снимет платье и поблагодарит за вечер. Но в последнее время Морган брал с собой меня, объясняя тем, что я его будущее. Будущее, не способное решить свои проблемы в настоящем. Или все же?

Половина шестого
Выходя из своей комнаты, я столкнулась с отцом, только что вернувшимся домой. Никсон медленно оглядел меня с ног до головы, от длинного алого подола из шелка, разрезанного до середины бедра и выше к корсажу на талии и груди. Задержался на губах, поднялся к глазам, метающим молнии. Улыбнулся, пропустил через пальцы несколько прядей распущенных волос.
- Ты великолепна, милая, - заверил Морган, губы коснулись щеки, задержавшись дольше положенного. – Прости, боюсь испортить макияж, - добавляет, отступая назад. – Это для Крейвена?
- Для тебя, - короткий ответный поцелуй, спускаюсь по лестнице и выхожу на крыльцо к подъехавшему автомобилю.

...

Бронт Стоун:

Солнечный луч случайно попал в глаз, проникнув на лицо сквозь толстое стекло автомобиля. Я прищурился. Но это не помогло. Не оценив игривости весеннего луча, достал из бардачка солнцезащитные очки и нацепил их на нос. Модель очков была качественной, дорогой и модной. Всё так, к чему привык и что любил.
Те, кто меня мало знал, часто думали, что я самовлюбленный мажор, эгоистичный сын богатых родителей, не занимающийся ничем полезным, а прожигающий их деньги. Я бы мог рассмеяться им в лицо, но меня это устраивало и может быть, где-то потакало самолюбию: пусть думают что хотят, к тому же, кому не хочется быть богатеньким, ничего не делающим папенькиным сынком, который ест с золотой ложечки. Мало кто откажется.
Очки не помогли избавиться от луча и, он пополз дальше по лицу вниз, пощекотал нос, добрался до губ, по щетинистому подбородку и остановился в области шеи. Я недовольно провел ладонью по шее, но это не помогло. Чертыхнулся про себя и, в голову почему-то пришла одна молодая особа, которая жутко действовала на нервы. Прямо как этот солнечный луч. Эта девица с первых минут знакомства затронула что-то глубоко внутри и тем самым выводила из себя. Точно так же, как когда-то и бывшая.. Так стоп! Я притормозил у обочины и остановился. Ты поклялся себе не вспоминать. Воспоминание – это слабость, которую нужно в себе подавлять. Но воспоминания прорвались в сознание и я увидел картинки, достаточно яркие, хоть где-то и не четкие, как размазанные детскими пальцами акварель по тонкой бумаге. Боль от того предательства снова сковало все внутри. Хотя и прошло уже три года, но те события не давали покоя.
Я постарался переключить своё внимание на другое. Нажав на газ, громко включив приемник, настроил на нужную волну. И стал прокручивать события последних недель.
Что у меня есть? Есть информация, за которой охотятся лучшие силы ФБР, есть видеосъемка и фотографии, за которые отдали бы кучу новеньких, хрустящих долларов и маленький чип, на которой была секретная информация с компроматом на всех лиц, участвующих в деле – а вот он то, не имел цены и был бесценным. И всё это сейчас лежало в папке на соседнем кресле. По отдельности они не имели значения, а вот когда это все собрано в одном месте, в одних руках, то эти документы становились очень опасными и приобретали разрушительную силу. И моей задачей было не позволить ФБР завладеть ими.
Я перевозил их с одного континента на другой. Причем делал большой крюк, окольными путями, чтобы в случае слежки замести следы.
Выехал на шоссе. Посмотрел на спидометр и на часы, еще два часа езды и буду на месте. Бензина должно хватить. За время нахождения в пути я почти не видел машин. И это меня радовало. Это значило, что слежки не было и я оторвался от преследователей, которые вели меня с самого аэропорта.
Напевая песню из репертуара Metallica, повернул направо и резко притормозил, у самой обочины стоял Додж Чарджер 1969. Именно она и привлекла моё внимание. Таких машин сейчас редко где встретишь. Скорее это была реликвия. Свято хранимая и редко доступная реликвия. Она многое могла сказать о владельце. Я посмотрел по сторонам и увидел её. Это была та самая девица, которая с первых минут меня раздражала. Я приметил её еще в международном аэропорту Финикса Скай-Харбор. Она стояла ко мне задом и о чем-то спорила с кассиром. Голос у нее был густой, хрипловатый, я бы сказал приятный. Светлые, густые волосы струились вдоль спины.
- Мне смешно слушать вас и мне все равно, что произошел сбой в компьютере. Я заказывала билет на этот рейс и, я полечу на этом рейсе. Приведите сюда менеджера.
Очередь, выстроившаяся за ней, наблюдала за всем этим с интересом. Я же отметил, что девица слишком непреклонна и самолюбива. Отвернувшись, я прошел в глубь зала и стал ждать объявления о посадке. Какого же было удивление, когда эта блондинка оказалась моей соседкой в салоне самолёта. Теперь я мог более пристальнее разглядеть эту особу. Ярко-голубые глаза, выразительные губы и красивый рисунок бровей – девушка была красивой и знала это. Посмотрев на меня свысока, она отвернулась в сторону иллюминатора и больше наши взгляды не пересекались. Но, не смотря на это, она жутко нервировала. И весь путь я не мог расслабиться.
И вот опять она! Её автомобиль, стоял у самой обочины с открытым капотом. Резко затормозив, я вышел из своей машины и подошел к знакомой незнакомке.
- Что-то с двигателем? - я не стал ждать ответа, а сразу заглянул в двигатель.
- Да, поломка поршневых колец.
- Уверена? Может просто бензин закончился? - сейчас я походил на шовиниста, который считает, что женщине не хватает ума разбираться в двигателях и, она даже не знает, что такое поршневые кольца. И конечно я так не считал, но это было скорее вызовом с моей стороны.
- Мистер не-знаю-как-вас-там, езжайте своей дорогой. – девушка оскорбилась, чем вызвала во мне улыбку. А её оказывается просто задеть.
- Дай-ка взглянуть. – я внимательно осмотрел двигатель и цыкнул. Она была права: что-то было не так с поршневыми кольцами. – тут без ремонта не обойтись. Могу предложить подвезти.
Я стоял и наблюдал за её сомнениями. Девушка думала оскорбляться ей и дальше или проявить благосклонность.
- Был не прав. Готов искупить. – я прошел к своему BMW и открыл переднюю дверь. – Решение за тобой.
Пока девушка думала, я быстро вытащил чип из папки и положил в карман, а саму папку с документами убрал в бардачок и крепко закрыл его.

...

Джеймс Таунсенд:

Шуба скользнула с плеч, открывая моему взгляду соблазнительную фигуру. Шанталь оставила лежать её на диване и двинулась по периметру комнаты, явно пытаясь выиграть время. Я молча наблюдаю за её передвижением со своего места.
– Что вам нужно? – Она обернулась и, наконец, посмотрела на меня.
Да ладно. Ни на секунду не поверю, что она не знала ответ на этот вопрос ещё там, в пабе. И сейчас одного выразительного взгляда достаточно, чтобы она медленно направилась ко мне.
Я смотрю на то, как она двигается и понимаю, что мне нет нужды соблазнять её, говорить красивые, но пустые слова. Соблазн сквозит в каждом её жесте, взгляде, словах. Я вижу как она облизывает губы, не сводя глаз с моих губ, а кожа вспыхивает от охватившего её возбуждения.
– Вы не из тех, кто делает одолжения.
Мне нравится звук её голоса, его бархатный тембр и то, как откликается на него моё тело. Но что она хочет услышать? Что я хочу её? Этот факт не нуждается в дополнительных подтверждениях, все мои действия говорят об этом. Или она думает, что будет чувствовать себя лучше, говоря себе что подчинилась моему желанию, чем если признает, что тоже хочет этого? Её глаза, изучая, ласкают моё лицо, и я отвечаю ей прямым взглядом и улыбкой в уголках губ.
– У вас есть, что поесть?
Не выдержав растущего напряжения, моего упрямого молчания или же желая поиграть в догонялки, женщина ретируется на кухню. Усмехнувшись, бросаю на журнальный столик газеты, выключаю в зале свет и иду за ней.

Она стоит у стойки в центре и оглядывает кухню.
– Хочешь приготовить ужин? – Натянутая улыбка в голосе не смогла бы обмануть никого.
Я остановился за её спиной. Так близко, что почувствовал не только почти выветрившийся за день запах парфюма, но и тепло её тела. Она напряглась, но я готов спорить на свой новый салон, что напряглась в ожидании, а не от страха.
– Значит поесть нечего.
Слова ради слов. Она собралась повернуться, но моя рука легла на её живот и удержала в прежнем положении. Она не пошевелилась, когда я провел ладонью вверх по рёбрам, опёрся свободной рукой о столешницу перед ней и окончательно стёр расстояние между нашими телами. На мгновение задержавшись под грудью, ладонь накрыла маленький холмик. Твёрдая пика соска под ласкающей рукой, моё дыхание и губы в ложбинке её шеи. Шанталь наклонила голову на бок, красноречиво предлагая продолжить. Неторопливо целуя открытый участок плеча, изгиб шеи, я потянул вверх подол её платья, ощущая под руками кружево чулок, нежную кожу над ними, округлую упругую попку. Дыхание Шанталь стало заметно прерывистее, она издала какой-то нетерпеливый и очень эротичный звук, когда почувствовала как мой палец скользит под полоской её трусиков.
– Мы можем заказать поесть в ресторане, – предложил, задевая губами раковину ушка.
И не стал сдерживать улыбку, заметив как она возмущённо вскинулась. Подцепив пальцами резинку трусиков потянул их вниз и отпустил, когда они заскользили по обтянутым чулками ногам.
– К чёрту ужин.
Женщина переступила с ноги на ногу, высвобождая сапожок из кружева, и отставила её в сторону. Я неотрывно следил за её манипуляциями, на ощупь найдя во внутреннем кармане резинку и скидывая на пол куртку, свитер и майку. Она бросает на меня взгляд через плечо и призывно наклоняется вперёд, облокотившись на стойку. Мои движения несуетливы и точны. Руки ложатся на пояс брюк, рвут упаковку, раскатывают резинку и, едва касаясь кожи, расстёгивают молнию платья. Два крючка на узком кружеве и платье с бюстгальтером повисают на согнутых в локтях руках. Какие-то секунды, а она снова нетерпеливо оборачивается и я вижу, как зубы прикусывают нижнюю губу.
Гладкая, влажная и горячая под моими лениво ласкающими пальцами, она сама прижимается к руке сильнее, двигается, пытаясь усилить трение.
– Шире, – в шёпоте нет смысла, мы одни в ярко-освещённой кухне пустого дома, но мой голос звучит намеренно тихо и твёрдо. И она подчиняется, отставляя ногу ещё дальше.
Ладонью вдоль позвоночника от талии к шее, нажатием нагибаю её ещё ниже. Нежная кожа под моей рукой выглядит матово-белой, тонкая кость, изящная линия шеи – в этом гибком теле столько же грации, сколько заносчивости в дерзком взгляде. В этот момент понимаю, что мои мысли по-прежнему рациональны и упорядочены, в то время как женщину подо мной стороннее уже не занимает.
Проклиная, пусть даже тонкую преграду, резинки, ласкаю головкой вход в лоно и слышу рвущийся с её губ стон. Стоило почувствовать нажатие и она движется мне навстречу, торопясь вобрать до конца. Опускаю руку на её бёдро, приостанавливая и немного отстраняясь. Чувствую её недовольство, и как оно сменяется принятием моих правил. Её голова склоняется к скрещенным в запястьях руках. Улыбаюсь.
Мне нравится звук, который она издаёт, когда я вхожу в неё до конца. Нравится настолько, что хочется повторить, и ещё раз. Моя рука теперь уже не удерживает её, а лежит на бедре для удобства, лишь немного направляя её движение, навстречу моим толчкам. Моим рассчитанным, её – нетерпеливым. Вторая ложится на её поясницу – она дрожит – и без слов прогибается ещё сильнее. Длинные, почти на вытянутой руке, выпады – я играю с ней, наслаждаюсь её нетерпением, похожими на всхлипы стонами, пока не слышу тихое, беспомощное «пожалуйста». Полушаг вперёд и она зажата между мной и краем стола. Мои руки находят опору, упираясь в стол над её плечами. Подминаю под себя, наваливаясь сильнее, не давая возможности двигаться. Время игр вышло. Короткие, безостановочные удары. Она невольно привстаёт на носки, принимая меня. Глубоко, сильно, сладко. Моё горячее дыхание теперь снова касается её ушка, шеи. Я слышу её короткие вскрики, чувствую как она сжимается вокруг меня. По её телу катятся волны удовольствия, снимая напряжение с мышц, делая его мягким, расслабленным. В несколько выпадов догоняю её. Благодарно касаюсь губами чувствительного места за ушком и освобождаю от тяжести своего тела.
Оправляясь, краем глаза слежу за ней. За тем, как она опускает юбку и снова надевает лифчик и платье.
– Всё ещё голодна?
В моём голосе легко различима улыбка и я вижу тень ответной в её глазах, когда она отрицательно качает головой.

Шанталь пошла в душ первой, не забыв прихватить с собой портфель. Я не мог не улыбнуться. Ну нельзя же в самом деле так открыто демонстрировать его ценность.
Я вошёл в гостевую комнату, снова размышляя о том, кто она, что привело её к этому знакомству и действительно хочется ли мне это знать. Не смотря на проснувшийся азарт, ответ был прежним – мне не стоит знать. Запихнув охотничий инстинкт куда подальше, я заглянул в комод. Постельное бельё, полотенца, даже новая зубная щётка. Интересно, не работает ли моя домработница в отеле. Постель была застелена, предусмотрительной Джен и меня ничуть не удивило, что выбор пал на комплект в бежево-розовых тонах, должно быть ей убранство комнаты тоже показалось женским. Убедившись, что «гостья» имеет всё необходимое, я вернулся в свою комнату. Брошенные перед отъездом на кровать вещи, выглаженными и сложенными перекочевали в шкаф. Небрежно свернув свитер я положил его туда же и огляделся. Моя постель тоже была застелена и – спасибо – это был антрацитовый в тонкую белую полоску. На полу появился большой цветочный горшок с каким-то остролистным растением, мои глаза отметили ещё несколько предметов, которых прежде не было в комнате, и во всём, в каждой мелочи, чувствовалась заботливая женская рука. Открылась дверь в ванную и я вышел в коридор. Шанталь смыла косметику и секс со своей кожи, полностью восстановила уверенность в себе, но смотрелась немного смешно в банном полотенце и портфелем в руках. Я сделал вид, что не заметил неуместный аксессуар и даже не улыбнулся, хоть это и стоило мне усилий.
– Тебе туда, – указал подбородком на залитую светом лампы гостевую комнату. – Тебе есть в чём спать?
Мне показалось, что на её лице мелькнуло удивление, но она быстро взяла себя в руки и отрицательно мотнула головой.
Я вернулся к себе и достал из шкафа первую попавшуюся футболку.
Шанталь в коридоре уже не было, а дверь в её спальню была открыта. Я остановился на пороге и протянул ей футболку:
– Ничего более подходящего у меня нет. – С влажными волосами, без косметики и в простом полотенце она выглядела ещё соблазнительнее, чем до этого. Я не стал отказывать себе в удовольствии пройтись глазами по её фигуре, на мгновение задумавшись о ещё одном заезде. – Дай мне знать, если тебе ещё что-нибудь понадобится.
Выполнив обязанности гостеприимного хозяина, я закрыл за собой дверь ванной комнаты. Чего позже не стал делать с дверью спальни. Я намеренно оставил её открытой настежь, чтобы видеть коридор и Шанталь, если она вдруг решит покинуть свою комнату. Как только пистолет лёг под, а моя голова на подушку, сказались многочасовой перелёт и смена поясов, и я провалился в сон.


Меня разбудил какой-то посторонний, но не тревожный звук. Я открыл глаза и прислушался, но он больше не повторился. В окно лился серый свет февральского утра. Пора было вставать.
Дверь в комнату гостьи была закрыта и я воспользовался возможностью попасть в ванную первым.
Спустившись вниз и осмотрев шкафы и холодильник, я убедился, что кроме кофе предложить гостье мне нечего. Звонок в булочную должен был изменить положение. Набирая номер, я прошёл в зал, отмечая оставленные тут с вечера мою сумку и шубу Шанталь, и сел на диван. Я сделал заказ и прислушался. Наверху было тихо и я решил её пока не тревожить. Взяв со стола газеты, откинулся на спинку дивана и развернул первую. С первой полосы на меня смотрела молоденькая девушка сильно напоминающая мою гостью. Я пробежал глазами заметку о розыске и снова посмотрел на фото. Конечно, на свете много похожих людей, но настолько, вплоть до родинки на лице, вряд ли. Я перечитал заметку, сложил газету и положил её обратно на стол. Хотел я или нет, теперь я знал кто она, почему скрывается и не мог отрицать факт, что укрываю преступницу.
За окном падал снег. Лёгкие, пушистые хлопья мягко ложились на серый асфальт и, тая, сливались с ним. Жемчужно-серое небо и ни единого проблеска солнечных лучей.
На лестнице послышались лёгкие шаги. Они приближались и, наконец, стихли на пороге комнаты. Я отвернулся от окна и посмотрел на молодую женщину в дверях:
– Доброе утро, Шеридан.

...