Gerxard:
Зарвовский С.
***
Ручей щекочет, весело чирикая,
Деревьев корни, камни и меня.
И солнышку подмигивая бликами,
Несется дальше, песнею звеня.
Его слова невнятны, как пророчества,
Но, вслушавшись, ухватываешь суть:
Поет он, как ему скорее хочется
С обрыва в море синее нырнуть.
Слегка струю погладив непокорную,
Попробую на вкус его мотив.
Ручей, даря на память песню горную,
Лизнет мне ноги, петь не прекратив.
Gerxard:
Боровенский В. Я влюблен в красоту вековую
Я влюблен в красоту вековую,
В рощи, певчих дроздов, в тополя,
Я природу люблю золотую.
Поспевающий лен на полях,
Лист, плывущий по глади той речки,
Где я в детстве купался, нырял,
Кружева паутинные, сетки,
Что паук их, как мастер, соткал.
Я влюблен в косогоры, поляны,
В камыши, заливные луга,
Где по ним ты идешь, будто пьяный,
Где стоят на них сена стога.
Я люблю распрекрасное лето,
Золотую я осень люблю,
Признаюсь вам, товарищи, в этом,
Что и вас я не меньше люблю.
А еще я люблю грозовые
Дни без шквала и града весной,
Люблю песни и скачки лихие
И дурманящий запах лесной.
Запах розы, вечерней фиалки-
Я безумно их с детства люблю,
И шалфей, и степные ромашки-
До сих пор к ним любовь я храню.
Nadin-ka:
Константин Бальмонт МОРСКАЯ ДУША
У нее глаза морского цвета,
И живет она как бы во сне.
От весны до окончанья лета
Дух ее в нездешней стороне.
Ждет она чего-то молчаливо,
Где сильней всего шумит прибой,
И в глазах глубоких в миг отлива
Холодеет сумрак голубой.
А когда высоко встанет буря,
Вся она застынет, внемля плеск,
И глядит как зверь, глаза прищуря,
И в глазах ее — зеленый блеск.
А когда настанет новолунье,
Вся изнемогая от тоски,
Бледная влюбленная колдунья
Расширяет черные зрачки.
И слова какого-то обета
Всё твердит, взволнованно дыша.
У нее глаза морского цвета,
У нее неверная душа.
Настёна СПб:
КОТ БАНДИТСКОЙ НАРУЖНОСТИ "Я ВЕДЬ ЕЙ НЕ ПАРА"
Конечно знаю, я ведь ей не пара.
Такой голубке - в небесах парить.
А мне разлиться блюзом по гитаре
И позволять ей из себя веревки вить.
Конечно знаю, тот еще - котище.
И плакать заставлял таких не раз.
Но видит мой усатый ангел свыше,
Любовь теперь поёт не на показ.
Она живет в душе простой синицей,
Не яркой, но надёжной и живой.
Не позволяя сбиться и разбиться,
Храня в пути меж светочем и тьмой.
2012 г.
Nadin-ka:
Борис Стругацкий ДЕТИ ТУМАНА
Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж - не беда...
Уходят из гавани дети тумана,
Уходят. Надолго? Куда?
Ты слышишь, как чайка и стонет, и плачет,
Свинцовую зыбь бороздя,
Скрываются строгие черные мачты
За серой завесой дождя...
В предутренний ветер, в ненастное море,
Где белая пена бурлит,
Спокойные люди в ненастные зори
Уводят свои корабли.
Их ждут штормовые часы у штурвала,
Прибой у неведомых скал,
И бешеный грохот девятого вала,
И рифов голодных оскал.
И жаркие ночи, и влажные сети,
И шелест сухих парусов,
И ласковый, теплый, целующий ветер
Далеких прибрежных лесов.
Их ждут берега четырех океанов,
Там плещет чужая вода...
Уходят из гавани дети тумана.
Вернутся не скоро... Когда?
Настёна СПб:
ГОРЕЛАЯ ГАЛИНА "ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД"
Новгородский край былинный.
Над кремлевскою стеной
Раздается звон старинный,
Колокольный, вечевой.
Над Софией голубь кружит,
Покружил и сел на крест.
Верно, честно храму служит,
Зорко смотрит он окрест.
По реке великой, вольной
Сам Садко в ладье плывет,
Величаво и спокойно
Песню звонкую поет.
И разносится та песня
По-над Волховом рекой,
Прославляя край чудесный,
Древний Новгород родной.
И летят, летят столетья...
Все изведал град сполна,
Были годы лихолетья
И на всех беда одна.
Выстоял Великий город!
Всех пленяет красотой,
Сердцу русскому он дорог,
И душою молодой!
Славься, Новгород Великий,
Город древности седой!
И пускай седые лики
Охраняют твой покой!
2012 г.
Nadin-ka:
Константин Симонов ПУСТЬ ПРОКЛЯНУ ВПОСЛЕДСТВИИ...
Пусть прокляну впоследствии
Твои черты лица,
Любовь к тебе - как бедствие,
И нет ему конца.
Нет друга, нет товарища,
Чтоб среди бела дня
Из этого пожарища
Мог вытащить меня.
Отчаявшись в спасении
И бредя наяву,
Как при землетрясении
Я при тебе живу.
Когда ж от наваждения
Себя освобожу,
В ответ на осуждения
Я про себя скажу:
Зачем считать грехи её?
Ведь, не добра, не зла,
Не женщиной - стихиею
Вблизи она прошла.
И, грозный шаг заслыша, я
Пошёл грозу встречать,
Не став, как вы, под крышею
Её пережидать.
Nadin-ka:
Геворг Эмин В ТВОИХ ГЛАЗАХ ЧУЖОЙ ОСТАЛСЯ ВЗГЛЯД
В твоих глазах чужой остался взгляд.
В кудрях - прикосновений чьих-то след.
Другому сердцу сердце билось в лад,
Но я тебя не упрекаю, нет!
Не прячь с улыбкой виноватый взор.
В тебе с хорошей книгой сходство есть,
И - право, говорю я не в укор! -
Её стремились многие прочесть.
Но дальше предисловья между тем
Никто не шёл до нынешного дня.
Богатство не прочитанных никем
Страниц
осталось только для меня.
Твою перелистали красоту
Другие.
Сердце я один прочту!
Перевод с армянского Веры Потаповой
Peony Rose:
Нгуен Зу
В сумерках любуюсь рекой Тхань-Кюйет
Мост миновал я - и вольный простор
открылся издалека;
Зубчатые, за уступом уступ,
синеют горы слегка,
Бредет дровосек под луной двурогой
с вязанкой древней дорогой.
В закатном огне, на приливной волне,
качается челн рыбака,
Едва видна в тумане река
и пух молодого леска,
Вдоль берегов, над кровлями хижин,
дымок почти неподвижен,
Но я напрасно ищу в отдаленье
мое родное селенье,-
Лишь дикие гуси пятнают, как точки,
облачные шелка.
Пер. А. Штейнберга
Vichmand:
Андрей Вознесенский
Параболическая баллада
Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно—во мраке и реже—по радуге.
Жил огненно-рыжий художник Гоген,
Богема, а в прошлом—торговый агент.
Чтоб в Лувр королевский попасть
из Монмартра,
Он
дал
кругаля через Яву с Суматрой!
Унесся, забыв сумасшествие денег,
Кудахтанье жен, духоту академий.
Он преодолел
тяготенье земное.
Жрецы гоготали за кружкой пивною:
«Прямая — короче, парабола—круче,
Не лучше ль скопировать райские кущи?»
А он уносился ракетой ревущей
Сквозь ветер, срывающий фалды и уши.
И в Лувр он попал не сквозь главный порог—
Параболой
гневно
пробив потолок!
Идут к своим правдам, по-разному храбро,
Червяк—через щель, человек—по параболе.
Жила-была девочка рядом в квартале.
Мы с нею учились, зачеты сдавали.
Куда ж я уехал!
И черт меня нес
Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!
Прости мне дурацкую эту параболу.
Простывшие плечики в черном парадном...
О, как ты звенела во мраке Вселенной
Упруго и прямо — как прутик антенны!
А я все лечу,
приземляясь по ним—
Земным и озябшим твоим позывным.
Как трудно дается нам эта парабола!..
Сметая каноны, прогнозы, параграфы,
Несутся искусство,
любовь
и история—
По параболической траектории!
В сибирской весне утопают калоши
А может быть, все же прямая — короче?
1959
Nadin-ka:
Юрий Визбор АХ, КАКАЯ ПРОПАЖА!
Ах, какая пропажа - пропала зима!
Ну не гнаться ж за нею на север?
Умирают снега, воды сходят с ума,
И апрель свои песни посеял.
Ну да что до меня - это мне не дано:
Не дари мне ни осень, ни лето,
Подари мне февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Полоса по лесам золотая легла,
Ветер в двери скребет, как бродяга.
Я тихонечко сяду у края стола,
Никому ни в надежду, ни в тягость.
Все глядят на тебя - я гляжу на одно:
Как вдали проплывает корветом
Мой веселый февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Ах, как мало я сделал на этой земле:
Не крещен, не учен, не натружен,
Не похож на грозу, не подобен скале,
Только детям да матери нужен.
Ну да что же вы все про кино, про кино -
Жизнь не кончена, песня не спета:
Вот вам, братцы, февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Поклянусь хоть на Библии, хоть на кресте,
Что родился не за пустяками:
То ль писать мне Христа на суровом холсте,
То ль волшебный разыскивать камень.
Дорогие мои, не виновно вино,
На огонь не наложено вето,
А виновен февраль - три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Настёна СПб:
А. УСАЧЁВ "ВАСИЛИЙ ВЕРЕЩАГИН. ШИПКА-ШЕЙНОВО (СКОБЕЛЕВ ПОД ШИПКОЙ)"
По снежному полю летит генерал,
Несется позёмкою свита.
Под утро войсками был взят перевал -
Дорога к победе открыта.
Кто выжил под Шипкой, построены в ряд:
- Ура! - командира встречают.
- За Веру, Отчество и за царя!...
А мертвые не отвечают.
Застыли в безмолвии белом хребты,
Как некие высшие силы...
Получат одни боевые кресты,
Другие - кресты на могилы.
Стальными клинками пронзают ветра,
Усталость героев качает.
Живые кричат командиру: - Ура! -
А мертвые не отвечают.
Нет больше ни страха, ни злости к врагу.
У мертвых законы иные:
Смешавшись, лежат на холодном снегу
Свои и враги, как родные.
Для них нет сегодня. Есть только вчера.
Победу войска отмечают.
И горы, ожив, отвечают: - Ура! -
А мертвые не отвечают.
Nadin-ka:
Черубина де Габриак ЦВЕТЫ
Цветы живут в людских сердцах:
Читаю тайно в их страницах
О ненамеченных границах,
О нерасцветших лепестках.
Я знаю души, как лаванда,
Я знаю девушек-мимоз,
Я знаю, как из чайных роз
В душе сплетается гирлянда.
В ветвях лаврового куста
Я вижу прорезь черных крылий,
Я знаю чаши чистых лилий
И их греховные уста.
Люблю в наивных медуницах
Немую скорбь умерших фей,
И лик бесстыдных орхидей
Я ненавижу в светских лицах.
Акаций белые слова
Даны ушедшим и забытым,
А у меня, по старым плитам,
В душе растет разрыв-трава.
Gerxard:
Тюленева Л.
***
Я- тигренок полосатый,
Житель леса я усатый.
В зоопарке я сижу,
На ребят весь день гляжу.
Мне несут они конфеты,
Ну, а я люблю котлеты.
Почему мне не несут
Мясо или колбасу ?
Nadin-ka:
Андрей Вознесенский МОЙ МОРЯК(ПЕСНЯ)
Мой моряк, мой супруг незаконный!
Я умоляю тебя и кляну —
сколько угодно целуй незнакомок.
Всех полюби. Но не надо одну.
Это несется в моих телеграммах,
стоном пронзит за страною страну.
Сколько угодно гости в этих странах.
Все полюби. Но не надо одну.
Милый моряк, нагуляешься — свистни.
В сладком плену или идя ко дну,
сколько угодно шути своей жизнью!
Не погуби только нашу — одну.