Джилл Купер "15 минут"

Stella Luna:

Я ставлю на конец первой. Как в фильмах, уже и хэппи-энд, а тут неожиданно зловещий смех за кадром


Я вообще уже начала думать, что она на самом деле все лежит в Перемотке там в прошлом, а эта реальность ненастоящая, а только настройки

...

Anam:

А я о чем уже талдычу столько время?

...

Stella Luna:

Натусь, мне кажется, что мы сами уже столько версий замутили, что Купер сама до них не додумалась бы

...

Nadin-ka:

Вообще-то в аннотации написано, что Лара изменила будущее навсегда. Значит уже не вернется наверное.

Оно часто так и выходит. Мы такой роман сочиним, и тут приходит автор и... всех разочаровывает какой-нибудь банальностью.
Поэтому я всегда советую читать в темах. Тут же роман в романе!

...

Anam:

Привет, моя Нафанутик


А я ещё вот о чем думаю: чтобы она согласилась работать на них, Рекс и ему же подобные, будут мучить Лару разными выдуманными ситуациями. Чтобы сломать. Типа, убить кого-то любимого (того же Дон-дики-Дона, отца), а на самом деле - это все будет выдумка, неправда! Понимаш меня?


О, именно это имею ввиду)

...

Lorik:

 » Глава 15

Перевод - Yulya Fafa
Редактура - Lorik, Araminta
Оформление - Анна Би

Прятаться в своей комнате, вероятно, плохая идея, но именно этим я и занимаюсь. Мама заходит и садится на кровать, но долго не говорит ни слова, заставляя меня нервничать.
– Лара, ты хоть знаешь, как сильно мы волновались? – горько говорит она.
– Ты не собираешься на меня орать? – спрашиваю я. – Я бы на себя наорала.
– Тогда зачем так поступать? Зачем сбегать из дома и идти к Доновану?

Прокатила бы куча ответов, но я решаю быть откровенной.
– Мне надоело быть одинокой и напуганной. А он… всегда заставляет меня чувствовать себя лучше.
Мама выдыхает.
– Это я. Я подтолкнула тебя к нему своим поведением вчера вечером. Боже, Лара, прости меня. – Она нежно убирает волосы с моего лица. – Мне действительно жаль. Я не хотела, чтобы ты так себя чувствовала.
– Нет, хотела, – шепчу я.

На мамином лице проступает ошеломление, но она кивает, а в ее глазах блестят слезы.
– Да, ты права, и тем сильнее это меня расстраивает, и тем больше я сама на себя злюсь.
Мы беремся за руки.
– Я рада, что ты не сердишься.
У нее вырывается короткий нервный смешок.
– Ну как я могу? Мою дочь похитили. Я счастлива, что с тобой все в порядке.

– Можно кое-что спросить?
Мама кивает.
– Конечно.
– Когда ты влюбилась в Джекса?

От изумления у мамы приоткрывается рот.
– Лара, с чего вдруг такие вопросы?
– Пожалуйста, ответь. Честно. Пожалуйста.
Она вытирает руки о брюки и ерзает на месте.
– Я ощутила мгновенное притяжение при первой же встрече и сделала все возможное, чтобы избегать его, держать на расстоянии, но мы проводили вместе массу времени. А твой отец… Я тоже любила его, но на нас многое свалилось. Мы сбились с пути.

– А когда узнал папа?
Она пожимает плечами и заправляет волосы за уши.
– Не думаю, что он знал. После того дня в переулке я поклялась, что никогда больше не увижусь с Джексом. Если бы понадобилось, я бы вывезла нас в простую хижину в горах.
Мама горько смеется.

– Так ты хотела остаться?
– Конечно, хотела! Но после того как полиция начала допрашивать твоего папу, он стал другим, нервным. А потом… наша жизнь изменилась навсегда. – Наблюдаю, как она крутит обручальное кольцо на пальце. – Мы подождали окончания судебного разбирательства, прежде чем снова начали встречаться, и поженились год спустя. Мы были счастливы… и я даже не ожидала, что смогу снова забеременеть. – Мама делает глубокий вдох. – Но это была хорошая жизнь. По большей части, мы были счастливы.
– Прости, я такая паршивая дочь, – говорю я, заламывая руки.
– От тебя никто и не ждет другого поведения. Это мне нужно постараться.
Она целует меня в обе щеки.

– То, над чем ты работаешь в «Перемотке», противозаконно?
Мамины глаза омрачаются.
– С чего ты это взяла?
– Видела… в газете. Вопросы кое-каких журналистов.
– Хранилище памяти не противозаконно! – восклицает она, поднимаясь с кровати. – Это хорошая компания, не из тех, что ввязываются в нелегальные дела. Не верь этим липовым статьям: их пишут для того, чтобы журналы продавались. Не переживай, Лара. Моя работа абсолютно безопасна. И когда мы вернем Молли, все снова придет в норму.

По ее тону становится понятно, что разговор окончен. Даже зная, что она лжет, часть меня верит ей. Она такая же хорошая лгунья, как и я.
Как только мама уходит, я составляю план побега. Мне нужно отправиться в «ИМКА» и найти те документы, но, выглянув из окна, я замечаю двух полицейских, охраняющих двор. Я ни за что не смогу выбраться отсюда, пока на улице светло. Надеюсь, получится ускользнуть попозже, когда стемнеет и все уснут.
Таков мой план.
У меня осталось всего тридцать часов.
 

Я пакую на ночь спортивную сумку. Когда укладываю фонарик, слышу, как снизу кричат, что ужин будет рано. Все на взводе, так что я тихонько выхожу в коридор, но у лестницы сталкиваюсь с Джексом. В его глазах мелькает удивление, но через секунду я вижу, как его лицо перекашивается от печали и гнева.
– Папа, прости, что я улизнула из дома утром после нашего разговора, – тихо говорю я и тянусь к его руке.

Он кивает, и на короткий момент я чувствую облегчение.
– Ты всегда даешь обещания, но они ничего не значат, Лара. Вот в чем вся проблема. Ты… слишком склонна к спонтанным поступкам. Тебе иногда нужно задумываться о том, как твои действия влияют на других людей.
Он разворачивается и исчезает на лестнице, оставляя меня с чувством вины.
Но я же могу ее вернуть. Мне всего лишь нужно самую малость времени подальше от ФБР.

Спускаюсь вниз поесть пиццы со всей семьей. Этот молчаливый странный ужин проходит в гостиной. Под стеночкой сидят и жуют агенты. Все это смахивает на похороны или бдения над гробом, когда никто не хочет говорить, но в комнате витает дымка дурных предчувствий. Мне в голову не приходит ни одной подходящей темы для разговора, как, очевидно, и всем остальным. Даже Майк трижды сворачивает пиццу, прежде чем остается удовлетворен результатом, и откусывает кусочек.
Чувствую потребность не откладывая выпить таблетку, чтобы остановить надвигающуюся головную боль, прежде чем меня накроет по полной. Встаю, упомянув, что собираюсь попить на кухне, когда с верхнего этажа доносится грохот.
Все вскакивают на ноги, и Джекс прижимает Майка к груди в стремлении защитить. Два агента мчатся наверх, а еще двое остаются с нами. Все думают, что в доме кто-то есть, но я в безопасности и абсолютно спокойна, словно все будет в порядке.

– Лара, – с болью в голосе выдавливает мама.
Бросаю взгляд на журналиста, вещающего с экрана телевизора. Хватаю пульт и увеличиваю громкость.
– Судя по всему, Джек, охранникам удалось вновь взять контроль в тюрьме в свои руки вскоре после того, как вспыхнул бунт. Пострадало несколько человек, но лишь один заключенный был серьезно ранен, и его увезли на вертолете в Центральную больницу штата Массачусетс. Больница его имя пока не разглашает, но ближайших родственников оповестят.
Это тюрьма, в которой находится мой отец. Когда позади мамы звонит телефон, я знаю, каких новостей следует ожидать.

Но Джек, ведущий из студии, еще не закончил разговор. Он продолжает:
– А что насчет просочившейся информации о том, будто бы в стенах тюрьмы была замечена женщина с… фиолетовыми волосами?
Во мне все замирает, и я поворачиваюсь к маме, застывшей с телефонной трубкой в руке. На ее лице появляется то, чего я еще не видела.
Страх.

– Ты ее знаешь? – требую я ответа, подходя к ней. – Ты знаешь женщину с фиолетовыми волосами?
Она качает головой.
– Нет, я… я не знаю, кто это…
– Лгунья, – рычу я. – У тебя же на лице все написано. Кто она?

Мама вешает трубку.
– Я не знаю! Ну, я ее видела. Мельком. Как привидение. Н-н-но-но я понятия не имею, кто она такая.
Закрыв лицо руками, она начинает плакать.
– Вы вместе работаете? На сенатора?
– Что тебе известно о моей работе с сенатором? – У нее гневно раздуваются ноздри.
Агенты ФБР возвращаются обратно. Очевидно, им не удалось никого обнаружить в доме. Мне бы следовало испытывать облегчение, но не получается. Джекс и Майк все еще здесь, но я забыла о них, буравя взглядом маму.

– Достаточно, – выпаливаю я. – Достаточно, чтобы быть в курсе твоих незаконных исследований. То хранилище памяти всего лишь прикрытие.
Мама ахает.
– Ты рылась в моих бумагах? У меня в кабинете? Проклятие, Лара! Ты хоть понимаешь, что натворила?
– Что ж, извини, если мне нужна была информация, – выпячиваю я грудь. – Я нуждалась в ответах, а ты никогда мне ничего не рассказывала. Все, что я получала – объятия да поцелуи, и, о, мы скоро поедем в отпуск, но знаешь что? Отпуск все никак не начнется. Ты твердишь об этом годами. Годами! Что может быть настолько важным, что ты не можешь со мной поговорить? Провести с нами время? Предполагалось, что мы должны быть семьей.
Мама плачет в сжатый кулак, но мне все равно.
– Чем работа на сенатора так важна, что ты наплевала на нас?

Джекс тянет меня за плечи.
– Хватит, Лара! Твоя мама и так через многое прошла. Иди к себе в комнату.
Разворачиваюсь на каблуках, испытывая желание ткнуть пальцем ему в лицо. Он понятия не имеет, что я сделала, чем пожертвовала.
– Сейчас же, юная леди, – повышает голос Джекс, хмуря брови и уставившись на меня надменным взглядом. Он в жизни так на меня не смотрел. Ни разу.
Приходится подчиниться, и я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Поднявшись в свою комнату, глотаю болеутоляющее, отпиваю несколько глотков воды и завожу будильник. Я так зла, что могу думать только о своем плане по спасению Молли.
Просыпаюсь в темноте с раскалывающейся головой, и по телу волнами разливается боль. Ничего не вижу, кроме мерцающих красных цифр на часах, которые показывают восемь вечера. Стук сердца отдается в голове громче, чем обычно.
Со стоном падаю на колени возле кровати и сжимаю переносицу. Это оно. В чем бы ни заключалась болезнь путешественников во времени, она меня убьет. Чувствую себя так, словно кто-то проводит овощечисткой вверх-вниз по моим косточкам, обнажая мышцы, а затем посыпает солью открытые раны.

Я умудряюсь подползти к столу и после нескольких попыток щелкнуть по стоящей на нем лампе. Мои конечности не хотят слушаться команд, которые я им посылаю. Дотягиваюсь до пузырька с ибупрофеном и долго вожусь с крышкой.
Таблетки рассыпаются во все стороны, и давление в голове нарастает. Сгребаю несколько штук и глотаю их, не запивая. Я даже не уверена, сколько, но я в отчаянии и могу сойти с ума, если эта пытка не прекратится. Кладу голову на стол, по щекам текут слезы. Слышу, как кто-то барабанит в дверь, и понимаю, что кричала.
– Лара? – Джекс снова стучит.
– Папочка?

На короткий миг зрение мне изменяет. Оно то возвращается, то ускользает вновь, как заезженная пластинка на проигрывателе диджея. Впиваюсь пальцами в ковер. Пульсирование в голове усиливается, и у меня вырывается громкий крик. Я съеживаюсь, разрываясь на части. Никогда не думала, что боль может быть такой пронзительной. Мое тело ведет борьбу за зрение, часть меня отчаянно сдерживает приближающееся воспоминание. Дверь распахивается, и от треска, с которым дерево сталкивается со стеной, мой мозг начинает пылать.
– О боже, Лара! – Джекс хватает меня за плечи и притягивает к груди.
Мое тело сводит судорогой, одного его прикосновения достаточно, чтобы заставить меня завопить.
– Миранда! – кричит он, даже не подозревая о том, какую сильную боль мне причиняет.

Поднимаю на него взгляд и бормочу:
– Прости меня.
Наверняка это мои последние слова. Лицо Джекса вращается, и когда мир начинает меркнуть, в моем мозгу что-то щелкает, словно складывается пазл.
Мама вскрикивает и сжимает мои ноги.
– Детка? Лара, сколько таблеток ты приняла?

Сознание начинает ускользать, но я все никак не могу отвести взгляд от лица Джекса. Оно старше, чем я помню. Раньше его волосы были черными, а глаза – карими, а не голубыми.
И тем не менее я уверена, на все сто процентов уверена.
Он – стрелок из переулка.

...

TANYAGOR:

Охо-хо, во дела! Неужели Джекс таки неудавшийся убивец мамаши? А потом раз не убил, то женюсь... Или и правда существует Рекс-Шпекс, с глазами другого цвета, который близнец-злодей.)))
Спасибо большое за продолжение всем причастным!!)))

...

sensa:

Девочки, спасибо за перевод и оформление
Надеюсь, что Джекс не причастен к похищению Молли, вот это было б совсем печальным...

...

Magdalena:

Вот это глава! Все на эмоциях, взвинчены.
Что с Джоном-то? Таки не поняла. Но похоже, его ранила эта мадам с фиолетовыми волосами...
Про последнее озарение Лары не знаю, что и сказать.... Стрелял Джекс или Шпекс? И когда они успели поменяться местами? До подмены Лары или после?

Девочки, спасибо за главу!

...

mariatos:

Ой ой, ну или есть реальный близнец, или Джекс преступник из программы, который может прыгать по времени туда сюда, Тот ведь старше и немного по-другому выглядит...
Фиолетовая дама немного накаляет, она тоже попрыгунчик??
Спасибо за продолжение!!!
Так напряжённо.. ждём что же дальше, ведь впереди вылазка в имку..

...

Natali-B:

Девочки, спасибо за новую главу!

...

Undina:

Спасибо за продолжение!

Вокруг Лары всё туже затягивается паутина...

...

Фелиция:

Спасибо огромное за продолжение!

...

AlAngel:

Девочки, спасибо за перевод и оформление!

...

Ани:

Спасибо за продолжение!

...