Лондон

Карл Мэтисон:

Предварительные слушания дела.

- Будь спокоен – голос Пепо чуть с хрипотцой, он морщится, надевая очки, да вчера мы явно увлеклись в баре
- Я спокоен - прикрыв рот, зеваю, разглядывая адвоката Кэм, через приоткрытую дверь - интересно она рассказала ему все? Или же …
- Ну, это уже их проблемы – пожимает плечами итальянец – не твои и не мои.
- А может, бросим все к черту? – в очередной раз, зевнув, оправляю пиджак, собираясь пройти в зал - Поедем домой и я наконец-то посплю.
- Прям так им сейчас и скажи.
Ухмылка в ответ на комментарий, а следом череда вопросов и ответов, слишком формальных, слишком сухих и слишком коротких, половина из которых даже не заслуживали пристального внимания. Она сидела лицом ко мне с гордо поднятым подбородком, спина, будто натянутая струна, шелком окутанное тело радовало глаз. Что ж если сейчас это было единственным возможным способом пообщаться с ней, то я вполне готов терпеть компанию адвокатов.
- Почему я этого хочу, - не сразу отрывая взгляд от женщины переключаюсь на адвоката – потому что ребенок должен расти в полной и социально благополучной семье, и я с радостью откажусь от дела, если уважаемый ответчик, согласится стать моей супругой, а не будет пытаться выкупить ребенка за полмиллиона евро.

Спустя некоторое время стоянка автомобилей.
Дважды сбросив звонок от няни близнецов, я стоял у ее автомобиля, вычислить который было не сложно, но наличию игрушек на заднем сидении и того факта что я попросту видел в окно как Кэм выходила из него.
- На твоем месте я бы опасался быстрых авто. – проведя пальцем по выкрашенной в тон кузова ручке двери, поднимаю на нее глаза, злится, если не сказать что в бешенстве.
- Иди к черту. – фраза будто пощечина, не забыла той истории, что ж прекрасно, пропускаю оскорбление мимо ушей
- Я хочу поговорить …
- Нам не о чем говорить – резко обрывает фразу.
- Ошибаешься. Тему легко найти, главное правильно подобрать слова. – очередной раз скидываю звонок няни. – Встретимся в зоопарке, завтра, как раз выходной. Часов в двенадцать у вольера со львами.
- Хорошо – она чуть хмуриться, морща лоб.
- Хорошо – вторю ей кивая в ответ, поравнявшись вплотную с женщиной последние слова произношу почти на ухо, - надеюсь, ты понимаешь, что я рассчитываю увидеть не только тебя.
- Мистер Мэтисон, - четко поставленный голос и палец моего адвоката указывает на золотой «Ролекс» - нам пора ехать, а то от Джо скоро только обглоданные кости останутся.
Последнюю фразу он произносит тише, криво улыбнувшись, улыбнувшись в ответ, застегиваю ремень безопасности, удобно устроившись на кожаном сидении авто.
- Карл, - начинает он, странным тоном на родном языке, легко тронувшись с места, мотор урчит почти в тон его речи. – Зачем тебе эти маски?
- Маски ?
- Да, ты задыхаешься под обликом шоколадно-благородного джентльмена, под этой степенностью и медлительной чопорностью.
- И что ты предлагаешь?
- Предлагаю сбросить мамочкино ярмо, опоры и надежды семьи
-И что?
- И поехать напиться в бар.
- Налево, потом два квартала пряма и затем направо в проулок. – товарищ косится, улыбаясь хитрым лисом - ты сам призываешь сорвать маску, поверь там лучшее место в городе чтобы сделать это. По крайней мере от Холл я мог скрыться только там.

...

Шеридан О`Хара:

Секс всегда помогал мне снять напряжение.
Секс ради секса.
Нет эмоций. Нет чувств.
Лишь он и я.
Он умел дарить наслаждение. Я принимать. Опытными ласками он доводил до исступления, заставляя вскидываться и стонать. Заставлял просить больше и умолять не останавливаться.
Его ласки подчиняли. Его приказы исполнялись. От его голоса – разряды по всему телу.
Под его пальцами тело жило отдельной жизнью. Мозг пытался сохранить самообладание, тогда как тело горело, желало, требовало Его.
Его рук, касающихся груди. Требовательных нажатий, под которыми приходилось прогибаться, чтобы чувствовать его глубже. Горячо. Трепетно.
Секс ради удовольствия. Когда вспышки перед глазами. Когда стон непроизвольно срывается с искусанных губ. Сладкая боль, разливающаяся и волны наслаждения, не обходят ни один участок тела.
Проходит наслаждение, уходит влечение. Оно смывается тугими струями воды. Из воспоминаний лишь алые, искусанные губы и нега по телу. Мылом с запахом сандала смывала прикосновения, проводя ладонью по груди, соски которой тут же затвердели. По животу и ниже, проводя намыленными пальцами между ног. Выключила душ лишь тогда, когда тело перестало гореть и требовать большего.

Радушный хозяин. Это вызывало ухмылку. Он снова стоял в коридоре. Молчалив. Угрюм. Я была уверена – ночь продолжится. Его предложение вызывает удивление, которое скрывается за маской хладнокровия.
Роль сыграна. Случайная девушка из бара справилась с ней отлично. Легкомыслие и несколько капель инфантильности все перемешано в одном флаконе, доставленном на вытянутой руке радушному хозяину. Больше он ничего не должен знать.
Как только закрылась за ним дверь гостевой комнаты, маска сброшена. Я устала, сползла по той самой двери, проводя пятерней по влажным волосам.
Новый знакомый настораживал. Он не успокаивал, а наоборот обострял моё положение. Он заставлял нервничать. Быть начеку.
Махнув головой, поднялась с пола, виня во всем чрезмерную осторожность и паранойю.
Вытащив из сумки оружие, и оно легло рядом с подушкой. Забравшись под одеяло, долго не могла уснуть. Отправленная sms Говарду с текстом «Все в порядке. Я в безопасности». Но так ли это? Было ли это безопасностью или фатальной ошибкой?
Раздирающие мысли не хотели покидать голову и лишь под утро, когда забрезжил рассвет, удалось уснуть.
Утром позвонил Говард. Волновался. Я не стала говорить, где я нахожусь. У кого. Возможно, этим допущена ошибка. В случае неожиданностей, он мог приехать. Но что-то мне подсказывало, что не стоило в это вмешивать старика. Его забота в последнее время – сокровище. Денно и нощно он следил по видеокамере за ними.
Утром и перед сном, я также проверила запись. Все было на месте.
Я не стала одеваться. Вышла в коридор в той футболке, так заботливо протянутой мне Джеймсом накануне.

– Доброе утро, Шеридан.
Я застыла на пороге гостиной. На мгновение кровь отлила от лица, когда я услышала это имя. Имя, которое я должна была забыть. Лишь мгновение и снова маска хладнокровия застыла на лице. Волнение выдавало лишь быстро бьющееся сердце. Но он этого не знал.
Я внимательно смотрела в голубые глаза, силясь понять, что он будет делать.
Сообщил ли полиции?
Сколько у меня времени, чтобы убраться подальше?
- Думаю, мне стоит уйти.
Мой взгляд неотрывно следил за его движениями. Он продолжал стоять в центре комнаты. Молчал. Напряжение в гостиной достигло апогея, и я спиной отступила назад, и закрытая дверь гостевой спальни, где я провела прошлую ночь, скрыла его холодный изучающий взгляд. Щелкнул замок.
- Вот дерьмо! Черт! Че-е-рт!
Я слышала его. Он шел следом. Его шаги были все ближе и ближе, и стихли лишь за закрытой дверью. Было видно как дернулась дверная ручка. Но он не вошел в комнату.
Резко сорвав футболку с тела, кинула ее на пол, позже надевая белье и платье. Меня не волновало, как он это узнал? Как узнал правду? Меня волновало, что он ее знает. Что теперь выдуманная опасность, обретала свои черты.
Достала из сумки оружие, убранное поутру, как только проснулась. Проверив содержимое «магазина» посмотрела в сторону двери. Сняв пистолет с предохранителя, положила на самый верх сумки. Сборы заняли не больше семи минут. И каждую эту чертову минуту приходилось прислушиваться - не слышны ли вдалеке вой сирен.
Сумку оставила не застегнутой. Перекинув ремешок через плечо, повернула дверную ручку.
Мужчина стоял возле двери, облокотившись плечом на стену. Это обманчиво расслабленная поза. В руках крутил мобильный телефон. На звук открывающийся двери он поднял голову.
Рука быстро нырнула в сумку и вот уже ствол направлен в лоб мужчины.
- Убери телефон, - процедила я, указывая взглядом на трубку в его руке. – Ты вызвал полицию?
- Может быть, - неопределенно ответил мужчина, переводя взгляд от пистолета и на меня.
Даже с наставленным на него оружием, он продолжал играть со мной. Он был чертовски спокоен. И это чертовски бесило. Даже, казалось, в чем-то надсмехался. Этим он заставлял нервничать меня. По его лицу невозможно понять, о чем он думал. Глаза, как два кусочка льда, сузились глядя прямо перед собой, на дуло пистолета.

...

Камилла Валенте:

Накануне.
Затянувшееся судебное слушание. Когда хочешь, чтобы что-то поскорей закончилось, как правило, это тянется медлительно и долго.
Я сверлила Мэтисона яростным взглядом. В моих глазах он выглядел лицемером и предателем. Из-за него разрушилась моя прежняя жизнь, и он ворвался в нынешнюю, чтобы снова ее разрушить.
Мой адвокат, что-то шептал на ухо, и только в эти моменты я отвлекалась от человека, которого казалось, ненавижу.
Ярость к нему кипела огнем. Она была неконтролируемой и я боялась, что из-за нее могу сделать то, что повлечет за собой необратимые последствия. Я чувствовала себя той бабочкой, которая лишь одним взмахом крыла вызывала цунами на другой стороне планеты.
Мистер дю Вилль старался предостеречь меня от глупостей. Я была ему благодарна. Он был точен до мелочей и мастерски парировал выпады адвоката Мэтисона. Он умело отрабатывал свой гонорар.
Он давал мне последние наставления и говорил, что уезжает. Это слегка расшатывало мою уверенность в «завтрашнем» деле.
Распрощавшись с адвокатом, я шла по парковке в сторону автомобиля. Не глядя вперед, искала в маленькой сумочке, ключи от машины. Он возник из ниоткуда. И только что мне казалось, что ненависть улеглась, как от звука его голоса возросла втрое.
- На твоем месте я бы опасался быстрых авто.
Он стоял возле машины, ладонью скользя по гладкой поверхности Aston Martin. Его темные загадочные глаза. Они мне всегда нравились. В них будто застыла некая тайна. Я никогда не могла ее разгадать. Никогда не могла разгадать его. Он всегда удивлял.
- Иди к черту! – процедила я.
Воспоминания о минувшем дне. Воспоминания о минувших месяцах. Они как снежный ком, нарастали, копились и, грозясь, смести все на пути. Он пытался унизить меня, выставил за дверь. Бросил. Глупо. Глупо для него. Такое не прощается. Лишь вендетта способна все решить.
- Я хочу поговорить …
Он делает попытки что-то решить, но наталкивается на стену отчуждения.
- Нам не о чем говорить, - продолжала цедить слова, пытаясь обойти его, спрятаться в железной коробке, в своей машине, и чтобы перестали чесаться ладони, которые хотят ударить. Я сжимаю их в кулак.
- Ошибаешься. Тему легко найти, главное правильно подобрать слова. Встретимся в зоопарке, завтра, как раз выходной. Часов в двенадцать у вольера со львами.
Я не хотела соглашаться, но слова вылетают помимо воли. Это пресловутое женское любопытство. Оно губит.
- Хорошо, - отвечаю я, но на лице тень сомнения.
- Хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, что я рассчитываю увидеть не только тебя.
Его зовут. Последний комментарий остается без ответа. Как жаль. Он не удосужился услышать этот ответ. Его самоуверенность в себе играет с ним злую шутку.

Домой я приехала ближе к вечеру. Остаток дня я пыталась анализировать все случившееся. Суд, встречу. Но чем больше все утопает в не ком болоте, тем больше вопросов.
Все это утомляло. Забирало последние силы.
В доме было тихо. Зайдя в детскую, я поцеловала спящую Викторию, убирая спутавшиеся темные волосы с ее лба. Она заворочалась во сне. Это вызывает улыбку. Еще один поцелуй и неслышно покидаю комнату.

Следующий день:
Дочь проснулась рано. Она всегда так делает, когда у меня есть шанс выспаться. Она «врезалась» в дверь спальни на трехколесном велосипеде, весело позвякивая звонком на руле.
- Мама! – спрыгивает с велосипеда и забирается на кровать. – Ну, мама!
Я что-то пробурчала. Не хотелось вставать, но дочь настырно дергала за руку. Пришлось подчиниться.
Я поймала прыгающее создание на постели, и заключила в крепкие объятия, целуя и взъерошивая ей макушку.
- Что сегодня делать будем? – не выговаривая несколько букв, интересуется малышка, запрокидывая голову и глядя на меня серыми глазами.
- А что ты хочешь? – с улыбкой смотрю на девочку и на ее сияющее личико.
- Пааарк, - выкрикивает Виктория, вырываясь из объятий и снова начиная прыгать на постели, - и качели!
- Значит, будет парк, - констатировала я. – Беги вниз, я скоро.
Как только за малышкой закрылась дверь, улыбка сразу исчезла с моих губ, вспоминая, что сегодня за день и с кем назначена встреча. Поднявшись с постели, я занялась тщательными приготовлениями себя к предстоящей встрече. Макияж, одежда, драгоценности - все подбиралась тщательно, с особой щепетильностью.

Я уже подходила к месту назначения, когда увидела его.
Он стоял там, где и обещал. Темное пальто, поднятый ворот. Руки в карманах. Когда-то я думала, что любила его. А что сейчас? Я не хотела анализировать это. Думать об этом. Боялась, что ответ не обрадует меня.
- Здравствуй, Карл, - я подошла ближе, внимательно глядя на лицо мужчины.
- Здравствуй, - отвечает он. – А где….? – он не договаривает. Не успевает. Его прерываю я.
- Ты, правда, думал, что я приведу сюда свою дочь? – голос звучит насмешливо, глядя в его глаза. Они ищут. – Как наивно. Наивно для тебя Карл. Неужели ты полагаешь, что после всего я буду выполнять твои условия? Подчиняться тебе. Это время кануло, дорогой. – Я поворачиваюсь к нему профилем, кладя руки, в черных кожаных перчатках, слегка опираясь на ограждение вольера. Киваю головой в сторону львов. – Посмотри. Львы, они безупречны. Горделивы, высокомерны. Цари. Но знаешь, что самое забавное? - поворачиваю лицо в сторону Мэтисона. - Это иллюзия, что главный он – лев – царь зверей. Все решает самка.
Оттолкнувшись от ограждения, подхожу ближе к мужчине. Наклоняю голову, глядя на его лицо. В уголках глаз и губ пролегли морщинки. То были морщины не радости, а некой грусти. Жалость шевельнулась в душе, но была тут же растоптана его поведением и той повесткой, где он требует опеки над моей дочерью.
- Ответь мне на вопрос, Карл, - его глаза встречаются с моими глазами. Я сбрасываю невидимую нитку с пальто на его плече. – Здесь нет адвокатов, которые будут гладить тебя по голове за каждый правильный ответ. Здесь только ты и я. Зачем ты это затеял? Что тебе нужно? Чего ты хочешь добиться?

...

Адель Ховард:

* * *

На светлом циферблате металлических настенных часов виднелось начало шестого. Начальник отдела отправился еще четверть часа назад по своим личным вопросам, а значит со спокойной душой можно объявлять конец рабочего дня в информационно-аналитическом крыле телекомпании BNC. Устало вздохнув, я свернула несколько вкладок на своем рабочем лэптопе и устремила взор сквозь деревянное офисное окно. Свинцовые дождевые тучи висели над всем Большим Лондоном уже третьи сутки, что было так характерно для здешних широт. Неужели так скоро можно отвыкнуть от родных горизонтов? Мне чертовски не хватало лазурного солнечного берега Калифорнии, Флориды… Даже Нью-Йорк казался солнечнее нежели промозглый Туманный Альбион. Открыв нижний ящик письменного стола, неспешно извлекла изнутри складной увесистый оранжевый зонт и сунула в кожаную сумку, за ним последовали цветастый блокнот с деловыми пометками и рабочий мобильный телефон. Должна быть четкая грань между жизнью приватной и бизнесом, - именно такого мнения я придерживалась. Взглянув в небольшое карманное зеркальце, поправила несколько выбившихся из прически прядей, достала тонкий стик алой губной помады и услышала короткий сигнал личного мобильного. На экране светилась надпись: Ты знаешь, что в холодильнике у нас скоро повесятся тараканы? Я все еще на совещании, – и соответствующий смайлик с виселицей. Пэм – миловидная молодая особа, с которой от редакции нам досталась одна квартира на двоих. Я – секретарь, она – помощник креативного директора, работаем одинаковое количество часов в неделю, но Пэм свято верит, что если меня в два часа ночи не будит начальство с новой ошеломляющей идеей сюжета, значит покупать продукты, готовить ужины и убирать квартиру – это исключительно мои обязанности. А дело лишь в том , как правильно оградить свою приватную жизнь. Продолжительное время оставлять данный вопрос открытым я не собиралась, но грустный смайлик в конце сообщения немного подкупал, обведя мягкой помадой контур приоткрытых губ, еще раз оглядела аккуратно убранную рабочую поверхность. Можно отправляться домой, - накинула терракотовый теплый плащ, прихватила широкую сумочку на длинных ремешках и выскользнула из своего рабочего помещения.
Колючий порывистый ветер проворно пробирался под одежду прохожих, скорее гоня их в искусственно нагретые помещения. Спрятав замерзающие руки в широкие карманы пальто я поспешила в хорошо известную своей вкусной свежей выпечкой булочную, ароматный легкий багет добавляет нечто изысканное в самый заурядный завтрак или ужин. Довольная тем, что к концу дня любимое лакомство, в небольшом количестве, еще оставалось в торговых витринах, в обнимку с длинной палочкой усыпанной множеством кунжута отправилась по зябкой городской алее в малый супермаркет, который находился всего лишь за рогом – стоит лишь пересечь узкую улочку между жилыми многоэтажными домами.
Рьяно легкая кожаная сумка рванулась в сторону, от неожиданности и силы рывка меня развернуло на девяносто градусов. Один ремешок уже был отрезан, другой на последнем лоскутке держал свою целостность, меня пожирали испуганные глаза незнакомого рослого мужчины. От неожиданности не могла произнести ни звука, опомнившись с размаху засадила обидчику воздушным багетом по голове. Нападающий от непредвиденности поступка опешил, но мигом собрался и в свободной от женской сумки руке у него блеснуло лезвие раскладного ножа. Ничего не оставалось как смотреть вслед удаляющемуся грабителю.
- Мой блокнот! Мои записи! – опомнилась, в утерянной сумке не было ничего такого, что нельзя восстановить или купить, кроме важных рабочих пометок. Надо бы проследить немного за беспардонным вором, ведь потребуется давать показания в службу столичной полиции, потому я последовала в сторону, где скрылся грабитель. Стоило завернуть за угол, как вор, изуродовавший и укравший сумочку, вновь предстал перед глазами, но уже в горизонтальном положении – плотно прижатый к сырому асфальту чей-то негабаритной фигуркой. Не ошиблась – наглого бандита обезоружила невысокая изящная девушка. Пребывая в неподдельном удивлении, я так и стояла в обнимку со свежеиспеченным багетом, опомнилась когда леди вежливо протянула мне мою изувеченную сумочку, а грабителя уже сажали в подоспевшую полицейскую машину.
- Спасибо, - коротко молвила, находясь еще в смятении от всего происходящего.
- Не за что, - пожала плечами темноволосая девушка и достала пару бланков. – Итак, мисс…
- Ховард, - кивнула я, проверяя все ли содержимое сумочки на месте.
- Мисс Ховард, Вам следует ответить на пару вопросов. Ничего серьезного, но того требует протокол.
- Да, конечно, - я отозвалась. – А после позвольте мне угостить Вас чашечкой кофе.
Должна же я была хоть как-то отблагодарить девушку, так героически защищавшую мою сумочку, но ничего лучше чем угостить леди кофе на тот момент в голову не пришло.

...

Джеймс Таунсенд:

От моих слов она побледнела, взгляд метнулся по комнате, ища угрозу. Облегчение от того, что не обнаружилось ничего подозрительного, не смывает понимание близости опасности, но отодвигает её, даря надежду на спасение. Она переводит взгляд на меня, пытаясь удержать им на месте, и пятится обратно в коридор.
Я понял, что поторопился и, что сейчас она может наделать глупостей. Но прежде чем я успел перехватить её у двери, голые ноги замелькали по лестнице. Она заскочила в гостевую и захлопнула за собой дверь. Мысль зайти следом я откинул, едва коснувшись дверной ручки. Быть может, оставшись одна, она успокоится быстрее. Шаги, шорох одежды, характерный щелчок затвора – дослала пулю в патронник. Я вопросительно вздёрнул бровь. И ещё один металлический щелчок – поставила пистолет на предохранитель. Дамочка решила идти до конца. Буквально в двух шагах – в спальне – лежит мой пистолет. Отбрасываю эту мысль. Стоит ли нервировать и без того нервную? Я прислонился плечом к стене у дверного косяка, готовый ко всему. Всем своим видом излучая спокойствие и пряча заворочавшуюся злость за ироничной улыбкой и маской спокойствия.
Стоило двери открыться – я пристально посмотрел на «гостью». Она выхватила пистолет и направила дуло мне в лицо. И это на расстоянии вытянутой руки. Не умно. Но то, что она допускает такие ошибки не может не радовать.
– Ты всегда так благодаришь тех, кто предлагает тебе помощь?
Я не стал пытаться скрыть издёвку в голосе и смерил женщину взглядом.
– Убери телефон, – снова игнорируя мой вопрос, процедила воровка. – Ты вызвал полицию?
– Может быть. – Я посмотрел на телефон в своей руке, понимая что совершенно забыл о нём.
Меня не пугала «пушка» в её руках. Может, потому что не верил, что воровка выстрелит, а может, потому что понимал, что выбить оружие – раз плюнуть. Другое дело, что попытка запугать меня раздражала. Пистолет «пошевелился» и дуло уставилось немигающим взглядом мне между глаз.
Злость – плохо контролируемое чувство, и сейчас моя готова была вылиться в самую неприятную форму. Одно обманчивое, молниеносное движение и запястье с пистолетом вывернуто. Оружие с грохотом упало на пол. Зашипев от боли и злости, женщина попыталась свободной рукой вцепиться мне в лицо. Ловкая и гибкая, как кошка, она выворачивалась, пытаясь найти уязвимое место в моей обороне и вырвать из захвата свою руку. Пока, наконец, разозлённый бессмысленным сопротивлением, я не толкнул женщину к стене и прижал её к ней своим телом. Наши взгляды скрестились, обдавая друг друга ещё не утихшим жаром схватки и презрительным холодом противников. Кровь шумела в ушах, застилала глаза, сбивая дыхание и вздымая грудные клетки. Она была так близко, что я мог разглядеть каждую крапинку в её глазах, чувствовал дрожь, бьющую её тело, и разгорячённое дыхание на своих губах. Так же, как она моё. Взгляд женщины скользнул от моих глаз ко рту и её губы разомкнулись. Намеренно грубо толкнулся бёдрами в её живот, раздвинул коленом ноги и перехватил пылающий взгляд. Свободной рукой по спине к пояснице, чувствуя как она, повинуясь лёгкому нажатию, ещё сильнее вжимается в моё тело, по попке, вниз по бедру к краю платья и снова вверх, скользя между ног к кромке чулок. Теперь мои губы были так близко к её губам, что я чувствовал их ищущий трепет, затаённое, в ожидании поцелуя, дыхание. Грохот сердца, за бушующим в крови адреналином, оглушал, отсекал реальность. Удар. Не могу отвести глаз от её губ. Её веки опускаются. Удар. Будь всё проклято! До боли хочу впиться в её губы, задрать проклятую тряпку и отыметь её у этой самой стены, пока не запросит пощады.
Я заставил себя оттолкнуться от стены и сардонически усмехнулся. Ирония над самим собой, почти утраченным самоконтролем. Опять из-за какой-то «юбки».
В её удивлённо распахнутых глазах плескалось непонимание. Обыск, который она ошибочно приняла за ласку, показал, что другого оружия у неё при себе нет. Я сделал шаг в сторону, поднял с пола пистолет и, под её пылающим бессильной яростью взглядом, опустошил магазин и извлёк пулю из патронника.
В дверь позвонили.
Женщина дёрнулась, её взгляд снова заметался и хлестнул ненавистью, встретившись с моим:
– Сволочь! – Она кинулась к своей сумке, упавшей на пол во время нашего столкновения.
Я дождался пока она поднимет её, но не позволил проскочить мимо меня на лестницу, схватив за руку и резко развернув к себе лицом.
– Пусти! Дай мне уйти!
В её тоне и глазах столько ненависти и презрения, что хочется оттолкнуть, избавиться от этого источника злобы. И я бы так и сделал, если бы в глубине её глаз не увидел испуг загнанного зверя. И пусть в своих бедах она была виновата сама, инстинкт требовал защитить более слабого. Возможно, позже будут размышления, осознание ошибки, – сейчас я не мог предать ту, что доверилась мне.
– Посмотри на меня! – Я резко встряхнул её, заставляя смотреть в глаза. – Всего лишь. Доставка. На дом. – Чётко разделяя слова пояснил я и протянул ей пистолет, рукоятью вперёд. Возвращая ей с ним долю уверенности в себе и подтверждая, что не собираюсь ничего против неё предпринимать.
Повторный звонок заставил меня поторопиться:
– Оставайся тут, пока не уйдёт посыльный. А потом можешь катиться на все четыре стороны, – резко отпустил её предплечье и развернулся, – я тебя не держу.

Я начал спускаться по лестнице, на ходу расстёгивая пуговицы рубашки. Это должно было оправдать мой возбуждённый, растрёпанный вид, а не запасть рассыльному в память как нечто подозрительное.

...

Кейт Картер:

Закончила вести занятия, привела себя в порядок и вышла на улицу. Подняв воротник куртки, чтобы не ветер не дул в шею, направилась на остановку ждать автобус. Небо было затянуто дождевыми тучами. Обычная погода для Лондона. Прошло минут десять, когда передо мной остановилась машина, опустилось стекло, мужской голос позвал по имени.
Это оказался один из наших сотрудников:
– Привет Хэнк, – поздоровалась я, наклонившись к автомобилю. – Какими судьбами здесь?
– Ехал с одного дела, смотрю, ты, на остановке стоишь, как бедная сиротка.
– Ясно. Решил стать моим доблестным спасителем.
– Да. Рыцарем без страха и упрека.
Я усмехнулась, села в машину и добавила:
– Тогда отвези меня домой о, мой бесстрашный принц!
– Как прикажите, о, моя принцесса! – не оставаясь в долгу, ответил мужчина.
– Но по пути заедем в одно место, там делают вкусный багет. Может даже тебе куплю чего-нибудь вкусного.
Мы доехали до пекарни, вышла из теплого салона на улицу, и холодный ветер сразу пробрался под куртку. Поежилась и быстро пошла к заведению, была где-то на середине пути, когда навстречу из-за угла выбежал субъект, одетый в толстовку и потрепанные штаны, с чем-то в руках, это оказалась женская сумочка. Явно не его фасон.
Недолго думая, подставила ему подножку, он упал на асфальт, сумка полетела вперед. Заломила одну руку за спину, и нажала пальцем в центр ладони. Он вскрикнул от боли и начал громко ругаться.
Тут подоспел Хэнк, у него оказались наручники, защелкнула их на преступнике. Затем вызвала патрульную машину, чтобы воришку увезли в участок.
Подняла женскую сумочку с перерезанным ремешком, немного отряхнула от грязи, и, повернувшись, увидела, молодую девушку со светлыми волосами. Она сжимала в руках хлеб и испуганно смотрела в мою сторону.
«Как видно жертва ограбления».
Подошла к ней и протянула ее пропажу. Незнакомка, ее взяла, и тихо поблагодарила.
– Не за что, – пожимая плечами, ответила я. Это была моя работа.
Потом достала из кармана куртки бланк протокола, взятого у Хэнка. – Меня зовут Кейт Картер, работаю в полиции, – для начала представилась я. – Итак, мисс…, – спросила незнакомку, чтобы записать ее имя.
– Ховард, – ответила она, попутно осматривая содержимое сумки.
– Мисс Ховард, Вам следует ответить на пару вопросов. Ничего серьезного, но того требует протокол.
– Да, конечно, – отозвалась девушка.
Записала краткие показания, в каком месте, когда было совершено нападение. Уточнила, не пропало что-то из украденной сумочки.
Адель ответила, что вроде все на месте. И предложила угостить кофе.
Улыбнулась ей в ответ, не часто жертвы ограбления предлагают сотрудникам правопорядка угостить кофе, и вообще хоть чем-то. Чаще они как можно быстрей спешат отделаться от нас.
– Хорошо, – ответила я, видя, что молодая девушка все еще немного напугана.
Мы прошли до ближайшего кафе, Адель заказала себе латте, а я горячий шоколад. Пока ждали наши напитки, узнала, что она недавно переехала в Лондон и работает в Телекомпании BNC. С телефона вызвала такси девушке и себе, а перед уходом на листе блокнота написала адрес:
– Если, что приходите. Веду курсы самообороны. Сделать из Вас крутую каратистку не обещаю, но хотя бы простым методам защиты научу. Не ходите так поздно по темным улицам. До свидания. И спасибо за угощение.

...

Адель Ховард:

Кейт так непринужденно естественна в своей простоте, будто для нее обычное дело – перед вечерним приемом пищи уложить парочку мерзавцев параллельно пыльному асфальту. Лишь в настоящий момент поняла, что девушки, служащие оку закона, не просто перебирают и подшивают документацию, наравне с мужчинами они отлавливают преступников, патрулируют улицы и участвуют в опасных для жизни операциях. До самих кончиков пальцев я ощутила уважение к отважной темноволосой девушке. Многие бы на сегодняшний день рискнули своим здоровьем, чтоб проучить одного негодяя? Стало тревожно: вдруг Кейт получила бы ранение и все из-за какого-то блестящего цветастого блокнота за пару долларов, пусть там есть дюжина важной информации, но стоит ли все это человеческой жизни – нет. Не удалось сказать все то, что заполонило мысли – слишком взволнована была после всего произошедшего и предпочла отвечать на вопросы собеседницы.
Интересно узнать какая же Кейт на самом деле? Предположим женщины-полицейские - это железные леди: непреклонные, властные и бескомпромиссные. Разве железная леди будет пить горячий шоколад? Хладнокровные бизнесмены в идеально отглаженных костюмах по утрам перед важной сделкой выпивают горячий крепкий экспрессо в миниатюрной чашечке, озадаченные бытовыми вопросами домохозяйки на еженедельных встречах с закадычными подружками заказывают кофе с молоком, незамужние дамы предпочитают капуччино, мокаччино и иные заковыристые названия дабы показать – нет, я не так проста как вы думаете, а горячий шоколад? Горячий шоколад – для мечтательных личностей, под горячий шоколад можно почитать сборник отличных стихотворений когда дождевые тучи затянут заполонят небосвод. Кейт беззвучно поставила пустую чашку на белоснежное блюдце и, попрощавшись, поспешно покинула небольшое уютное кафе, аккуратно разборчиво изложенный в злосчастном блокноте адрес – все, что осталось после ухода собеседницы.
В ХI веке, как бы не прискорбно признавать, каждая представительница прекрасной половины общества, какой бы очаровательной, интеллигентной и утонченной она не была, должна уметь постоять за себя. Ровно в семь часов вечера, когда на улицах города стало совсем темно, а от этого уровень безопасности для граждан снизился, как и было договорено заранее, я вошла во внутренний двор одного из живописных старинных жилых районов Лондона и, повернув направо, увидела яркую вывеску «Sport Life». Несколько коротких фраз с улыбчивым администратором и вот я в небольшом арендованном нами зале.
- Привет, - приветливо улыбнулась с порога. – У меня новая сумка и уж ее я никому не позволю изувечить, - решительно заявила.
- Привет, - отозвалась Кейт, закрывая жалюзи и, оглянувшись, добавила. – Это уж точно!
- Я все взяла, как ты и сказала, - оповестила я темноволосую девушку, снимая верхнюю одежду под которой уже был надет спортивный костюм.
- Отлично! Тогда ждем еще одного человека и можно начинать.
- Мне будут помогать сразу два преподавателя? – поинтересовалась, оглядывая помещение. – Или сразу два ученика?
- Не совсем… - лукаво улыбнулась Кейт.
В ту же минуту входная дверь заскрипела и на пороге появился мужчина в полицейской форме, на плече у него покоился большой и, судя по выражению его лица, очень тяжелый мат. Расстелив его посреди зала, мужчина с мученическим выражением лица попрощался и быстро направился к выходу.
- Пока, девочки, удачной вам тренировки.
- Хэнк… - настойчиво протянула Кейт.
- Нет, Кейт, я сказал уже, не втягивайте меня в эти ваши штучки! – решительно заявил, раздражаясь.
- Хэнк… - возле моей спортивной сумки Кейт взяла объемную коробку, что она заранее мне сказал приготовить, и открыла ее, позволяя ароматному запаху выпечки наполнить комнату.
Он нервно сглотнул:
- Пончики?
- Ароматные, свежие пончики… - ехидно подхватила я, наклонившись над картонной коробкой и нарочно махая рукой, заставляя запах шоколада распространяться в сторону мужчины.
- С двойным шоколадом и кокосовой стружкой? – тихонько осведомился.
- Именно, Хэнк, - кивнули одновременно. Кейт добавила:
- Но достанутся они только искусному актеру…
- Они скучают, Хэнк, - продолжила я. – Мир так несправедлив и опасен… А они так нежны и доверчивы…
- Ладно, - сдался мужчина. – Но только один раз, - и потянулся к пончикам.
- А, нет, - прогремел голос Кейт. – Только после тренировки.
Обреченно Хэнк разулся и поплелся в сторону мата.
- Должна тебя предупредить, - немного стыдливо шепнула я девушке. – Я никогда не дралась ни с кем. Никогда, понимаешь?
- Не бойся, все получится, конечно, не с первого раза, но получится, - подбодрила Кейт.
Воодушевленная такой поддержкой, я стала напротив мужчины, ожидая наставлений нового тренера.

...

Шеридан О`Хара:

Он не застает врасплох. Это было ожидаемо. Он не допустит себе стать чьей-то мишенью. Тем более мишенью женщины. Это слишком для него… Он не позволит своему эго пострадать.
Доля секунды и я вижу ярость, плещущуюся в голубых глазах – в двух осколках льда. Его ладони с силой сжимают женские запястья, вызывая боль, заставляя подчиниться его звериной хватке. Физическая боль смешивается с яростью, заставляя с силой извиваться, не позволить противнику одержать победу. Но он силен. Я проигрываю. Я ненавижу проигрывать.
«Ты всегда должна предугадывать шаги противника, тебя не должны застать врасплох!» Так было всегда. Всегда. Пока мои глаза не пересеклись с его холодными глазами. Пока тело не ощутила трепет от его прикосновений. Как сейчас, когда борьба была проиграна, когда чувствую тяжесть его тела. Его запах возбуждал каждый нерв. Его дыхание, оно касается губ. Они так близко. Стоит провести языком по своим губам, и случайно коснешься его рта. Нет не случайно. Словно миллион маленьких игл впивается в нежную кожу губ от желания почувствовать вкус его поцелуя.
Я хочу сопротивляться его воздействию. Делаю попытки, но его ладони не оставляют выбора. Руки плавно скользят по спине. Заставляют прижаться ближе, почувствовать напряжение его бедер. По телу проходит дрожь. Скрытой ярости от его легкой победы? Желания? Закрываю глаза силясь вернуть самообладание. Больше не нужно притворяться. Маски сняты. Еще мгновение и я оттолкну его. Не могу позволить ему доминировать над собой. Еще немного. Лишь мгновение. И оттолкну. Но, черт возьми, как близки его губы, как горячо его дыхание. Я следила за его губами. Не могла отвести взгляд. Это не должно быть нежно. Его руки на моих бедрах и я поддаюсь навстречу, представляя поцелуй: жесткий, требовательный. Как я хочу его в этот момент.
Все прекратилось. Резко, внезапно. Я негодую от его игры, правил которой не знаю. Все должно быть наоборот. Нахмурив брови я, вижу, как он отстраняется, но злость сменяется самодовольством, когда замечаю, его прерывистое дыхание и то, как его глаза неотрывно смотрят на мои губы. Оказывается, не одна я сгорала в огне, стоя возле этой стены.
Я неотрывно наблюдала за ним. Как он поднял мой пистолет, умело опустошил патронник. Стена за моей спиной приятно холодила кожу, но даже она не могла остудить пыл. Да, она не смогла, в отличие от звонка, раздавшегося внизу. Я замерла. С ужасом представила законника в форме. Он входит. Как отстегивает наручники с ремня своих синих брюк. На его лице блаженная улыбка от осознания своей значимости. Он произвел арест. Оказалось всё так просто, что даже смешно. Щелчок и запястья оказываются скованными. Я тряхнула головой прогоняя видения. Казалось прошла вечности, а на деле лишь пара минут.
Страх подстегивает, не парализует в отличие от паники. Он заставляет живее соображать.
Я проклинала нового знакомого и тот вчерашний день и то, какого черта я пришла сюда, подписав себе же приговор. Знала бы я тогда, что именно ему суждено исполнить роль моего палача. Я заметалась. Сумка, поднятая с пола. Но главное – это жалость, что грызла изнутри подобно голодной гиене, что не пустила эту чертову пулю в его ухмыляющееся лицо, когда была такая возможность. Перешагнуть труп было бы легче, чем обойти сильного мужчину, перегораживающего мне дорогу.
– Пусти! Дай мне уйти! – прошипела я.
Его руки вцепились в мои, с силой сжимая предплечья.
– Посмотри на меня! Всего лишь. Доставка. На дом.
Чеканя каждое слово, он отпустил меня, возвращая мой пистолет. Пистолет с пустым патронником и снова ненависть окатила холодной водой, вспомнив, при каких условиях он его опустошил.
– Оставайся тут, пока не уйдёт посыльный. А потом можешь катиться на все четыре стороны, я тебя не держу.
Игнорируя его слова, я глубоко дышала, пытаясь усмирить сердцебиение и тот страх, которому подверг меня один единственный дверной звонок.
Стоя возле перил, я слышу, как открылась входная дверь. Внизу раздались голоса. Мгновение и входная дверь снова хлопнула. Наступила тишина в доме. Простояв еще несколько минут вверху, решила спуститься. К тому времени самообладание полностью вернулось, и я готова была встретиться с тем, кто заставил испытать шквал невообразимых эмоций. Но главное я хотела услышать ответы на вопросы, которые роем вились в голове.

Я застала его на кухне. В воздухе витал запах сладкой выпечки. Взъерошенные волосы, наполовину расстегнутая рубашка. Игра мышц на руках сквозь тонкую ткань, когда его рука опускается в бумажный пакет за продуктами. Оставив сумку в коридоре, шагнула в кухню, обошла стойка, остановившись напротив Джеймса. Нас разделяло лишь небольшое расстояние стойки, стоявшей посреди кухни.
Никто не произносит и звука. Было слышно как за окном, вдалеке проехала машина. Как взлетела птица, шурша крыльями.
Я внимательно смотрю на него. Казалось, он не замечает меня или делает вид. Прячу улыбку. Немного стыдно за нервный выплеск, но все потом. Успокоилась окончательно. Возможно зря, но сейчас не хотелось об этом думать. Меня волнует другое.
Отвожу взгляд. Вытащив кухонный нож из столового набора, стоявшего на столе, покрутила его в руках, прежде чем обхватить пальцами рукоятку.
- Осторожно острый!
Его голос заставляет поднять на него глаза. Уголки его губ иронично приподняты. Усмехается. Он не отвлекается, продолжая доставать из бумажного пакета аппетитную выпечку, аккуратно выкладывая ее на тарелку на столе. Но ни одна деталь не пройдет мимо его взгляда.
Прикусив губу, я склонила голову, набок наблюдая за ним. Я ничего о нем не знаю, в то время как он знает обо мне все. Он нервировал и возбуждал. Он не задает вопросов и это нервировало еще больше. Любопытство сгубило многих, но оно явно не являлось его «союзником».
Смяв пакет в руках, он обходит стойку, приближаясь ко мне. Наклоняется, открывает один из нижних ящиков, за моей спиной, и пакет падает в мусорную корзину. Выпрямляется в полный рост и теперь я перегородила ему дорогу. В его глазах любопытство и что-то еще…Снисходительность? Хочется стереть ее с лица вкупе с самодовольством и ехидством.
- Почему ты не вызвал полицию?
- Что за пагубная привычка играть с оружием?
Проследив за его взглядом, заметила, что острие ножа упирается в его грудь между полами расстёгнутой наполовину рубашки.
Облизнув губы, подавила смешок. Проводя ножом ниже, лезвие отрезало мешавшую ниже пуговку: - Тебе не кажется, что ты допустил ошибку? – острие скользит еще ниже, отрывая следующую пуговку. – Газеты порой утаивают кровавые подробности.
Следующая пуговка. Пока рубашка не оказалось распахнута полностью. Взглядом обласкала мускулистую грудь. Дыхание сбивается. Снова облизнула губы. Острием выше по животу, груди и уже острый кончик касается горла. Слегка нажимаю. Чтобы холодил кожу. Не отрываю взгляда от его губ. Перевернув нож широкой стороной, касаюсь холодным лезвием подбородка мужчины, слегка его, приподнимая. Заглядываю в глаза: - Так почему ты не вызвал полицию, Джеймс?

...

Карл Мэтисон:

Следующий день:
Меня разбудил стон, долгий и протяжный стон мученика. Страдающего он неизлечимого заболевания, именуемого отсутствием чувства меры.
-Черти и преисподняя- стонет Пепо, приглаживая торчащие волосы.
- Черти, черти, чертиии… - тут же разносится радостный визг одного из близнецов.
-Пресподняяя- тянет второй забираясь на диван к человеку пока еще плохо понимающему где он и что делает.
- Па, а что такое преисподняя? – закономерный вопрос, улыбнувшись, поднимаюсь с кресла, в котором провел ночь, пытаясь размять затекшие ноги.
- Это место где живет дядя Макс. – прекрасно осознавая как сейчас подставил итальянца, потягиваясь, направляюсь в душ, на сегодня была назначена встреча. От которой я ждал, хороший вопрос, чего же я все- таки ждал от этой встречи. Учитывая множество моментов прошлого ожидать можно было чего угодно. Точным был лишь один факт. Это будет не просто, ох как не просто обоим.
Спускаясь с лестницы, лишь плотоядно улыбался, наблюдая за атаки близнецов и вялым сопротивлением Пепино, которого по слишком довольному виду Шона развели на многое.
-Мне нужно уйти, останетесь с няней - не просьба, не вопрос, утверждение.
- Но мы хотим с тобой – в два голоса выводят парни
- Нет это только для взрослых – глубоко вдыхая запах кофе, словно впадаю в нирвану, обретая ясность ума, уже много лет не пил столько и столького, хотя могло быть и хуже намного хуже. Образ рвущегося в караоке Пепо, как никогда красочен.


Зоопарк

Сквозняки тут обычное дело, если говорить о весне и Лондоне. Поежившись от дуновения ветра, поднимаю ворот пальто, в кармане деньги. Сначала я думал передать их курьером в тот же день, затем предъявить у адвоката на слушанье, но все это казалось мелким, не тем чего она заслуживала.
- Здравствуй, - отвечаю, повернувшись на ее приветствие. – А где….? –
Она не дает договорить, разразившись долгой террадой о наивности меня в частности и мужчин в целом. Забавно, как она изменилась, ведь я и вправду очень рассчитывал на то, что она возьмет с собой ребенка. Раньше , раньше она была зависима, это я и забыл учесть.
-Всему свое время – ухмыльнувшись, смотрю на безмятежно раскинувшего лапы льва. Расслаблен и свободен, да пусть его ограничили забором и стеклом, но никто и никогда не сможет забрать той свободы, которая родилась с ним, далеко за пределами этого острова. Рядом нервная самка, слоняется из угла в угол вольера, что-то разнюхивая и ища, суматошная, словно загнанная в тупик, она ищет, но не может найти, а страх не позволяет затронуть спящего льва.
-Тебе нужны ответы? - рука ограждает от прикосновения, откровенничать излишне я не собираюсь, по многим причинам. – Вспомни события прошлых лет, когда оставляла ребенка у стен монастыря. Мне ничего не стоило сделать так, чтобы Виктория навсегда осталось со мной, но по моей глупой вере в идеалы, правила, в тебя. Я решил, что у тебя должен быть шанс, стать другой, стать матерью, стать женщиной близкой к идеалу.
Очередной порыв ветра выбивает прядь из идеальной укладки женщины, два пальца ловят ее на лету и легко заправляют за ухо.
- Я хотел, чтобы все вокруг любили тебя так, как это делал я. – слова произнесены тихо, но я был уверен, что ветер донесет до нее их суть – Вы, же мисс Валенте, перечеркнули все, дважды. Мило ужиная с одним из людей, которым я безгранично доверяю и вернувшись в Лондон. О прости трижды – достав из кармана перетянутую пачку евро, вкладываю ее в руку Кэм. – Никогда не пытайся купить меня.
За спиной слышен громкий рык, самка льва пригнувшись к земле оскалилась во все клыки, все-таки разбудила, лев нависает замахнувшись огромной лапой но все не решается ударить. Сцена приковывает внимание.
-Запомни, самка решает все, только до тех пор, пока самец спит. Закон природы- короткий поцелуй в щеку на прощание, несколько шагов в сторону до того как достать телефон. План Б вступил в силу «Где они?» короткая смс Пепо, ответ «Гуляют на детской площадке» и адрес я получил уже в такси.

...

Кейт Картер:

В назначенный день и время Адель пришла на занятия. До нее успела уже провести одно. Заранее попросила Хэнка принести мат и побыть немного подопытным на тренировке.
– Нет, у меня и так дел хватает,– ответил он, когда ему предложила.
Я не собиралась так просто сдаваться, и подготовила ему сладкую взятку.
Пока девушка снимала верхнюю одежду, успела ее предупредить, что будет еще один человек.
– Мне будут помогать сразу два преподавателя? – поинтересовалась она, оглядывая помещение. – Или сразу два ученика?
– Не совсем… – лукаво улыбнулась я. Сейчас увидишь.
Вот дверь открывается и входит мой помощник с матом на плече, бросает тот на пол, окидывает нас взглядом, и говорит:
– Пока, девочки, удачной вам тренировки.
– Хэнк… – настойчиво протянула я.
– Нет, Кейт, я сказал уже, не втягивайте меня в эти ваши штучки! – решительно заявил, раздражаясь.
Ох, уж эти мужчины, просишь их об одном маленьком одолжении, а они раздувают их мухи слона. Затем подхожу к небольшой коробочке, еще с теплыми пончиками, и открываю ее, чтобы сладкий аромат мог достигнуть носа Хэнка.
Мужчина принюхивается.
– Пончики? – уточняет он.
– Ароматные, свежие пончики… – ехидно подхватывает Адель, наклонившись над картонной коробкой и нарочно махая рукой, заставляя запах шоколада распространяться в сторону мужчины.
– С двойным шоколадом и кокосовой стружкой? – тихо осведомляется он.
О-о-о по его заинтересованному взгляду и облезанию губ, вижу, что действует. Еще немного и он согласиться.
– Именно, Хэнк, Но достанутся они только искусному актеру… И не трусишке.
– Ладно, – сдался мужчина. – Но только один раз, – и потянул руку к пончикам.
– А, нет, – раздался эхом мой голос, и закрыла коробку прямо у него перед носом. – Только после тренировки.
Хэнк тяжело вздохнул, затем бросил на меня взгляд, что, я, за это еще отвечу и пошел к мату, снимая верх формы.
– Должна тебя предупредить, – тихо шепчет мне Адель на ухо. – Я никогда не дралась ни с кем. Никогда, понимаешь?
– Не бойся, все получится, конечно, не с первого раза, но получится, – подбодрила девушку.
Затем прошу ее встать напротив предполагаемого «врага».
Перед тем как начать поведала ей об уязвимых и чувствительных зонах человеческого тела: глаза, сонная артерия, пах, низ живота, нос и горло. Самые эффективные приемы самообороны для девушек – это удары противника в область уха, переносицы, в основание челюсти. А также болевые приемы и захваты на пальцы, кисти, ключицы и локти.
– Ага, поняла, – ответила Адель.
– Начнем самого распространенного так не любимого мужчинами удара коленом в пах.
Сейчас Хэнк начнет хватать тебя за талию и тянуть к себе, ты руками обхватываешь его шею, наклоняешь чуть вперед, затем поднимаешь одну ногу, согнув ее в колене, наносишь удар.
– Извините, если что заранее, – смущенно бормочет она мужчине.
Начинает делать, но когда доходит до удара, замирает на месте.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Я не могу, ему же будет очень больно.
– Так и не надо бить в полную силу, ты просто отработаешь движения. И ничего более. Все будет хорошо. Давай снова.
Девушка нервно вытирает руки, об штаны и начинает заново. В этот раз она доводит все до конца. И сразу же спрашивает у Хэнка:
– Больно не было?
– Нет, все в порядке, – отвечает тот.
– Есть еще один вариант такого же приема, только рукой. Когда нападающий допустим, захватил тебя со спины и держит за волосы или горло, то бить можно ребром ладони или кулаком направляя удар назад. Это удобно при разнице в росте.
– Мы его тоже будем это отрабатывать?
– Пока рано, чуть позже. Сейчас научу еще одному не сложному приему. Адель повернись к нашему смельчаку спиной, этот может помочь, если твои руки не свободны. Хэнк обхвати ее, и крепко держи. Подними ногу, и носком кроссовка нанеси резкий удар по цели (в данный момент это ботинок Хэнка), если на тебе в этот момент туфли на каблуках, будет больней, но и так можно.
В этот раз девушка уже действовала немного уверенней. Мы повторили еще несколько раз, и перешли к следующему. Так показала удар по ушам открытыми ладонями, сложенными немного лодочкой, и типичный женский прием – хлесткий удар по лицу.
– Уф, отдышалась Адель, после того как повторила их.
– И запомни их можно комбинировать. Например, удар в ногу противника носком, затем локтем назад – под дых, в нос и пах.
– Ага.
– Но на сегодня все, хватит. Хэнк спасибо тебе большое.
– Всегда рад побыть боксерской грушей, Картер,– забирая пончики, проворчал он.
– Да и от меня тоже благодарность, – добавила вслед ученица.
Мужчина в ответ лишь сказал до свидания и ушел.
– Вот, попей воды, только не большими глотками и не много,– протягивая бутылку. – Ты молодец, для первого раза не плохо.
– Спасибо. Я старалась, хотя не все идеально вышло...
– Ничего. Видела бы, ты, как я первый раз тренировалась. Чуть не сломала с дури себе палец. В другой раз так удачно упала на задницу, что еще неделю сидеть нормально не могла.
– Да ну! Не верю! – смеясь, ответила Адель.
– Честно. Как вспомню, что творила в молодости, туши свет,– усмехнулась я.
– И? Давай, горячих подробностей.
– Ну, однажды, я на спор пробежала в лифчике, перед нашими парнями в Академии.
– Что? Серьезно? – расширенными от удивления глазами спросила девушка.
– Да,– пытаясь громко не рассмеяться.
Видя, что Адель, смотрит на меня не совсем верующее, не выдержала:
– Шучу я, чтобы немного разрядить обстановку. Как и многие творили безобидные проказы и все. Теперь твоя очередь делиться секретами.
– Моя очередь? – снова рассмеялась девушка. – Ну, уж нет, я в начале требую подлинной информации о твоем студенчестве. Информация за информацию, ничего личного – только бизнес, – заговорщически подмигнула. – Итак, Кейт Картер – пару слов о Вашем юношестве, – все это Адель проговорила в импровизированный микрофон, которым служила бутылка питьевой воды. – Ваши взлеты, падения, переживания, первая любовь.
– Ох, уж эти Ваши журналистике штучки, любите горячие факты, скандалы, интриги, расследования.
– И все же?
– Хорошо. В начальных классах, когда только переехали с мамой к отцу, у меня возникли сложности с учебой. Тяжело очень давалась математика, с ней, кстати, до сих пор на Вы. И больше «удовлетворительно» не ставили. Как и в прочем со многими точными науками (геометрия, физика, химия). Ну, и языковой барьер, вот и оставили на второй год. За то потом, быстрее всех читала на время и сносно писала сочинения. Еще любила заниматься физкультурой. Взлет, был, когда вопреки мнению учителям, смогла поступить в Академию. Они думали, что мой уровень это кофе подавать. Из переживаний, как-то мы всей нашей группой прогуляли лекцию. Преподаватель задержался, а мы, подождав положенные 15 минут решили, что не будет и пошли гулять. Все думала потом, что будет, если узнает отец, но буря миновала. Первая любовь, это был мой одноклассник, мы еще и жили рядом. Его потом увела девочка из параллельного класса. Ох, и обидно до слез было. Хотя, раз он повелся на ее красивую внешность, то полный болван. И самый горячий секрет, как-то немного перебрав, с сокурсником кхм…занялись этим делом в парке. Где мозги были, ведь нас могли и задержать за нарушение общественного порядка. В общем, я не ангел, но, и не совсем оторва. Хотя пару чертей есть. А теперь, Адель Ховард, ты же понимаешь, что после того, что рассказала, живой тебя отсюда не выпущу? Ты слишком много знаешь…, – строгим голосом, произнесла я.
– Эй, а ты не боишься? Я ведь теперь знаю пару крутых приемов, – весело молвила девушка.
– Хм, дайка подумать…Нет. Есть вариант, тебя усыпить и в мешок. А там темный лес, сырая земелька. Все. Концы в воду. Так, что дорогая, лучше бы тебе молчать и в обмен на жизнь, рассказать о себе пару секретов, – и подмигнула. – Колись, давай.
– В Лондоне отличная полиция, так что я не переживаю, – смеется. – Ммм... Я раз 12 точно порывалась бросить Университет, к слову один из лучших в Штатах. Специальность не моя и учеба медленно катилась вниз, из-за чего между мной и родителями внушительных размеров пропасть, – в голосе слышались нотки грусти. – Одно радовало – черлидинг, вместе переживали за наших Львят (Columbia Lions – это спортивная команда колумбийского университета) каждую игру, – подмигнула, чтоб разрядить обстановку.
– Оу! Так ты вытворяла разные акробатические кульбиты в короткой юбочке и майке? Размахивая помпонами. Зрелище, наверное, то еще, – улыбаясь, ответила я. – С родителями, как знать. Может, еще помиритесь,– подбодрила, Адель. – Плохо, когда вообще никого нет. И ты один в этом мире, – сглотнув комок, закончила я. – Хотя, зависит от ситуации. Но все-таки жизнь продолжается.
Бросила взгляд на часы.
– Засиделись мы. Поздно уже. Вызовем такси и по домам отдыхать.

...

Джеймс Таунсенд:

Закрыв дверь за посыльным, я обернулся и посмотрел на лестницу – тихо и пусто. Представил как Шеридан, не дыша, ловит каждый звук, и уголок губ дёрнулся вверх. Улыбаясь, помотал головой и прошёл на кухню. Запах из пакетов шёл божественный, и я понял насколько проголодался. Поиски подходящего блюда не были долгими – уж чего-чего, а посуды тут было как на многодетную семью. Закончив выкладывать булочки с сыром, ветчиной и салями, услышал тихие шаги на лестнице, но не обернулся. Как я был прав, избегая везти женщин к себе.
Гостья обошла стойку и остановилась напротив меня. Пистолета в руках нет и, кажется, успокоилась. Берусь за второй пакет – с выпечкой. Краем глаза вижу как она достаёт нож из подставки и вертит его в руках. Холёные пальцы сжимаются вокруг рукояти – мои губы кривит усмешка. Неужели меня ждёт продолжение сцены у спальни? Сминая пакеты в руке, обхожу стойку и останавливаюсь перед женщиной на пути к мусорной корзине. Широкий кухонный нож в её руке намекает, что нужно быть начеку, но и сейчас не верю в её намерение убить. Тот, кто хочет убить не тратит время на разговоры и демонстрацию оружия, которое у него могут попросту отобрать. Пакеты летят в корзину за её спиной и чувствую как кожи груди касается металл. Смотрю ей в лицо и вызывающе усмехаюсь.
– Почему ты не вызвал полицию?
– Что за пагубная привычка играть с оружием?
Вижу по глазам, что нож она выставила не задумываясь, но эта неожиданная игра ей нравится. Острие, едва задевая кожу, опускается вниз. Срезанная пуговица с тихим стуком падает к нашим ногам. За первой, ещё одна. Между губ женщины мелькнул кончик языка, увлажняя их, в её глазах вызов. В воздухе снова запахло сексом. Её возбуждает эта толика мнимой опасности, что представляет собой нож в её руке и этого не завуалировать вопросом, призванным вовлечь меня в игру.
– Тебе не кажется, что ты допустил ошибку? Газеты порой утаивают кровавые подробности.
– Чаще раздувают их.
Не двигаюсь. Не из страха. Просто хочу знать как далеко она зайдёт. Полы рубашки разошлись в стороны и она снова обвела губы языком. Не улыбаюсь, но хочется. Её желание осязаемо и моё, только утихшее, вспыхивает с новой силой. Глаза женщины ласкают моё тело и медленно поднимаюся обратно к лицу, а вместе со взглядом и нож. Кончик лезвия упирается в горло под кадыком, а затем плашмя ложится под мой подбородок, приподнимает лицо. Улыбки больше нет, в глазах застывает лёд.
– У тебя больше шансов быть не обнаруженной, пока я жив.
– Да что ты?
– Представь себе.
Сигнал кофемашины, даёт знать о готовности напитка. Оставляю его без внимания. Не отвожу взгляда от глаз воровки, несильно, но твёрдо сжимаю запястье и её же рукой направляю нож обратно в пас подставки.
Опять слишком близко. Её опустевшая ладонь всё ещё в моей руке, лицо немного запрокинуто, взволнованное дыхание срывается с приоткрытых губ. Иррационально хочу её. Но и чтобы ушла хочу не меньше. Её близость лишает меня контроля над собой. Не хочу допустить этого.
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что пока ты спала я позаботился об информации, которая в случае моей смерти будет передана куда следует. А эти люди умеют искать.
Когда находишься так близко, как мы сейчас, скрыть мысли практически невозможно. Вижу как в её глазах мелькает сомнение, подозрение, как завертелись шестерёнки её мозга. Она ещё пристальнее всматривается в мои глаза, ищет ответ. Знаю, что видит идеальный покер-фейс и эта непроницаемость заставит её нервничать и верить. Оставляю её переваривать новую информацию, разворачиваюсь и иду за кофе.
– Так почему ты не вызвал полицию, Джеймс?
– Ты просила о помощи. Забыла? – Ставлю две кружки эспрессо на блюдца, рядом кладу ложечки. – Мне нет дела до того, чем занимаются мои случайные знакомые. – Полуправда, но её это не касается. – Это не влияет на моё желание заняться сексом.
Вышел в столовую, поставил кофе на стол и вернулся в кухню. Подошёл к одному из шкафов, достал сахар и молоко и, проходя мимо стойки, кивнул на блюдо с булочками:
– Захвати, пожалуйста, с собой и пошли завтракать.

Она зашла в столовую на пару минут позже меня. Уверен, думала что делать: всё же убить меня, уйти или и то, и другое, и как себя после этого обезопасить. На лице лёгкое недоумение, в жестах – раздражение. Надеюсь, что это не следствие крушения веры в свою неотразимость, а именно анализ дальнейших действий. Делаю вид, что ничего не замечаю и предлагаю сесть.
В том как она держит чашку, подносит к губам булочку, в каждом маленьком кусочке, что попадает в её рот, – небрежная элегантность. Мне нравится наблюдать за ней, даже начинаю снова улыбаться. Но она, видя мою улыбку, хмурится и стирает мою.
– Зачем ты делаешь это?
Вопросительный взгляд останавливается на моём лице.
– Кражи, – поясняю, после ещё одного глотка кофе. – Ведь не для того, чтобы свести концы с концами.
В её глазах мелькает предупреждение о вступлении на запретную территорию, а в голосе слышится ехидца:
– Люблю когда все лучшее и уникальное принадлежит мне.
– А оно действительно принадлежит тебе?
Едва закончив предложение, показываю жестом что отвечать не нужно. Правду она не скажет – это понятно и объяснимо, а упражнения в остроумии мне неинтересны. К тому же ответ на этот вопрос, если мне очень захочется, я могу получить. Просто не от неё.
Хочется сказать «И что дальше?», но я не тот, кто вправе проповедовать, и это опять не тот вопрос, на который она может дать честный ответ. Остаток завтрака проходит в молчании. Редкие снежинки прекратили свой полёт, растворившись в серости зимних улиц. И только кое-где на ветках зацепились несколько, но и от них скоро не останется и следа.
Прерываю молчание, когда вижу, что она закончила с завтраком:
– Куда тебя подкинуть или хочешь дождаться когда стемнеет?

...

Шеридан О`Хара:

Покидаю дом.
Дверь за спиной закрылась так же быстро, как и развеялась фантомная безопасность.
На улице поднимаю воротник, чувствуя, как прохладный ветер остужает лицо

Отхожу на безопасное расстояние от дома. Сворачиваю за угол. Вдоль узкой дороги припаркованные машины хозяев небольших и аккуратных домиков. Осмотревшись и убедившись, что в течение некоторого времени никто из хозяев не появился, выбираю черный форд, наименее заметный на серых улицах Лондона. При попытке открыть – заорала сигнализация.
- Люди совсем перестали доверять друг другу, – шепчу под нос, резко открывая панель под рулем. Несколько манипуляций и сигнализация отключена, а двигатель машины мягко заурчал.
Автомобиль с пассажиром двинулся в путь...

Их я заметила не сразу. Слишком увлеклась своими мыслями, машинально вдавливая педаль газа в пол. Но когда голос в граммофон начал перекрывать играющую в машине музыку – бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, а позже обернулась.
- Черт!
Называя марку и номер машины полицейские, в преследуемой меня машине, просили прижаться к обочине и остановиться.
Нога « задрожала» над педалью тормоза слегка касаюсь её подошвой. Снова взгляд через плечо и решение приходит молниеносно.
Снова просят остановиться. Глупые, наивные копы. Хотя глупость в последнее время явно мой спутник. Сирена полицейской машине, словно какофония заставляют нервничать. А может, и нет…
- Догоните...
Педаль газа в пол. Пятая передача скорости и машина несется по улицам утреннего Лондона. Правый руль мешает маневрировать, и пару раз чудом удалось избежать столкновения.
«Хвост» не отставал, лишь общение через граммофон прекратилось.
Чувствую, как сердце бешено стучит. Увлажнились ладони, крепко сжимающие руль. Прикусив до боли губу, я свернула в переулок, потом в следующий, но звук раздаваемых сирен никак не отдалялся.
Снова выскочив на дорогу, проехала на скорости вперед. Проследив, что полицейская машина точно за моей, резко торможу. Стараясь избежать столкновения, черно-белый автомобиль правосудия, резко сворачивает влево, вылетая на полосу встречного движения. Слышится скрежет металла и удар.
Безучастно смотрю в окно, наблюдая, как несколько машин, среди которых и полицейская подрезая друг друга, мнут бамперы и капоты друг друга.
- Какая неприятность.
Вдали послышались сирены. Коллеги спешили на помощь нерадивым полицейским. Не теряя времени, проезжаю пару кварталов. Машину бросаю в одном из маленьких дворов.
Пересаживаюсь в такси, называя адрес Говарда.

...

Камилла Валенте:

Я нахожусь в торговом центре, когда раздается телефонный звонок. Именно он станет той самой отправной точкой, которая изменит жизнь многим людям.
Няня дочери истерично кричит в телефонную трубку, оправдывая свою рассеянность. Но разве можно назвать рассеянностью потерю на улице двухлетнего ребенка?
Педаль в пол, до отказа. Игнорирование красного сигнала светофор и пешеходных переходов. В голове стучит лишь одно: убью любого, кто причинит вред моей дочери.
Вариантов было немного, но тот, кто приходит на ум…Я старалась гнать мысль, что Мэтисон мог приложить к этому руку, но она неотступно преследовала меня. А если я права, то Мэтисон сам себе подписал смертный приговор.
Я влетела в дом, словно ураган.
Луиза стояла посреди гостиной, прикрывая ладонями мокрое от слез лицо. Она что-то мямлила о том, что лишь на минуту отвернулась, что Виктория была на качелях, что рядом были другие дети и родители, но никто ничего не видел. Что как мог никто и ничего не видеть?!
Я с ненавистью смотрела на молодую женщину. Не понимая, что в тот момент больше ненавидела себя.
Если бы я взяла дочь на встречу, ничего бы не произошло, и Виктория сейчас бы рассекала пространство дома на красном велосипеде.
- Пошла вон, - процедила я, немигающим взглядом глядя куда-то сквозь женщину, - я позже решу, что с тобой делать.
Все еще всхлипывая, Луиза удалилась. Оставшись одна, я потянулась к телефону, и заметила, что рука дрожит. Номер на память и мне ответили:
- Полиция Скотланд Ярда!
- У меня похитили дочь.

- Сколько лет? Во что была одета? Когда я видела ее в последний раз?
Вопросам не было конца. Они сыпались и сыпались.
- Если ли у вас недоброжелатели, мисс Валенте?
- Я владелица крупной компании, как вы думаете?
- Вы не ответили.
Вздыхаю.
- Думаю, да.
Еще несколько вопросов и обещание держать в курсе.

Я не могла просто так сидеть. Ничего не делать, ничего не предпринимать.
Через час я стучала в дверь квартиры Мэтисона, рискуя выбить. Открыла ее молодая женщина с ребенком на руках. Нахмурив брови, я быстро вошла в квартиру.
- Простите, что вам нужно…?
- Где Карл?
- Мистер Мэтисон еще не подошел.
Я словно сумасшедшая открывала и закрывала двери всех комнат, в одной из них надеясь найти свою дочь. Двое детей, похожих друг на друга как две капли, бегали за мной следом, вечно перебивая друг друга, думая, что это игра, и кто найдет клад, получит приз.
- Послушайте, я не знаю, что вы ищите… - начала, говорить женщина
- Передайте вашему мистеру Мэтисону, что если он не вернет мне мою дочь, все, то, что ему так дорого, - обвожу взглядом близнецов, - исчезнет из его жизни.
Не дожидаясь ответа, покинула квартиру, на ходу набирая номер телефона, единственного человека, на мой взгляд, который мог мне помочь.
В трубке слышится мужское «Алло».
- Крейг, мне нужна твоя помощь...

...

Карл Мэтисон:

Такси остановилось недалеко от сквера, сочная зелень, прогуливающиеся парочки, молодые родители с колясками, будто убаюкивали сознание, навевая умиротворение. Пепо сидел на кованой скамейке, лениво перелистывая газетные страницы, не читая, он просто ждал, листая газету в разном порядке. Няня и близнецы в нескольких метрах от него играли в мяч.
- Па, мы были в преисподней- завизжал Бью, и кинулся ко мне, чуть не врезавшись в пару студентов, вызвав у них улыбку. Прекрасно, вот нас и запомнили.- Там здорово, там кот, там рыбы…
- А такой огромной вилки, с меня размером не видел ? - подняв ребенка на руки чуть подбрасываю вверх, затем поцеловав опускаю на землю.
- Нет – расстраивается парень, понимая, что пропустил что-то очень важное.
- Ну, в следующий раз обязательно ее поищи,- предвкушаю обыск детьми дома Пепо, улыбнувшись, присаживаюсь к нему на скамейку.
- Спасибо за сатану – ухмыльнувшись, итальянец сворачивает газету.
- Знал, что ты оценишь. Далеко забрались, сегодня.
- Ну, тут воздух свежий – товарищ поворачивает голову в сторону столба на тротуаре, к которому прикручена камера. – детей много, далеко конечно, но мне район нравится. Как встреча?
-Поговорили о повадках львов. - помахав на прощание уходящим няне и детям, смотрю как они садятся в такси. - я ожидал немного большего Макс.
- Ты хороший человек Карл, хороший отец. Я даже помню, то время, когда ты был хорошим мужем. – он продумал все до мелочей, как я и думал, далеко от моего дома, далеко от дома Кэм, в сквере с большим количеством людей и камерой фиксировавшей как я приехал в такси, мы были чисты, с любой удобной для полиции стороны, и не только для нее.
- Это печально закончилось. - закрыв глаза глубоко вдыхаю весенний воздух
- У тебя три сына, это удар по моему самолюбию.
- Могу одолжить двоих на неделю, прочувствовать все прелести отцовства. – легкая вибрация телефона, смс от Джо, - старший зовет обедать, до встречи.
- Мне тоже пора- товарищ бросает взгляд на часы, затем пожав руку, встает, захватив с собой газету. Все, что должно было случиться, уже случилось.

Выбирая из тарелки с пастой мидий, я строил их в линию по ободу тарелки, никогда не понимал их вкуса, да и на внешний вид, не самое приятное зрелище. Однажды, Корвин заставил на спор съесть улитку, она выглядела куда аппетитнее.
- Как прошел твой день ? - отпивая сок, спрашивает Джо, разглядывая меня, наклонив голову, как это делала его мать.
- Терпимо, пара встреч, погулял с мелкими в сквере, не далеко от дома Макса. Бью впечатлился его аквариумом. Как твои успехи?
- Вполне, намечается роль в пьесе- как и положено Джо выдержал паузу – главная.
- Поздравляю сын …- речь прерывает звонок, няня сбивчиво начинает рассказ о эффектной женщине, обшарившей весь дом и угрожавшей мне. Да, птичка моя быстро спохватилась, любопытно и что ты мне сделаешь, пригрозишь судом, адвокатом, что ты еще можешь. Ах да еще кинешь в меня деньгами, началась большая партия в покер, теперь главное выдержать время и лицо.
- Дорогая, впредь, не открывайте двери незнакомым личностям. Правильнее сказать никому кроме меня и Джо. Вам повезло это эта женщина всего лишь моя бывшая – поднявшись из-за стола и подойдя к окну, я начал отповедь на последнем слове слегка сбавив, тон, Джо прекрасно понимал многое, но говорить в его присутствии я не хотел – любовница. В следующий раз последствия могут стать необратимыми. Для Вас.
Рыбка плотно села на крючок, покрутив в руках телефон, я вернулся за стол. Звонить ей, значит признать свою причастность, значит сломать образ «хорошего человека», «хорошего отца»
-Все хорошо? – вполне логичный вопрос от старшего
-Все хорошо- утвердительный ответ.

...

Айрис Монтана:

Хотя я и делала вид, что не замечаю его присутствия, это конечно же было неправдой. Я ощущала его присутствие буквально кожей, каждый его жест, хотя я не смотрела на него, отдавался во мне каким-то двойственным чувством. То мне хотелось бежать от него со всех ног, то наоборот - развернуться и, положив ему руки на плечи, заглянуть в манящие, темные глаза, рискуя пропасть в них навсегда.
Это нервы, - твердила я себе. - Нервы и алкоголь.

Энджи упомянул спутницу Брайана и я напряглась, с волнением выслушав его ответ.


Он не отрицал, что явился со спутницей... - с досадой констатировала я и принялась флиртовать с барменом, чтобы показать, что и я здесь отнюдь не скучаю.
Я пыталась казаться веселой, беспечной, но присутствие Брайана не давало мне расслабиться.
Да черт возьми! Во мне закипала злость. Почему этот человек так на меня действует?
Да, у нас с ним плохо все начиналось, а кончилось еще хуже, и да - я знала, что позволить себе всерьез им увлечься было бы для меня равносильно катастрофе. Если, конечно, я еще не увлеклась...
Нет! Конечно же нет! Это не так... - обрывала я свой внутренний голос, упрямо не желая признавать истину, которая уже жила в глубине моей души. Меня тянуло к нему. Вот в чем заключалась эта истина.


Я вздрогнула услышав его голос и поняла, что за это время слишком глубоко погрузилась в мечты.
Растает в воздухе? А что, так бывает? - грустно усмехнулась про себя, подумав, что даже этот вариант не избавил бы меня от волнений.
Подруга! - прорезался сквозь толщу сомнений голос рассудка. - У него есть подруга и ты не должна об этом забывать!
Я повернулась к мужчине.
- Как, вы еще здесь? - изображая изумление я кажется перестаралась. Теперь, когда я имела возможность взглянуть на него, непрошенные воспоминания захлестнули меня с головой. Брайан был все такой же, как и в тот вечер, когда впервые меня поцеловал. Те же губы, нежность которых не выходила у меня из головы вот уже почти месяц, те же глаза, в которых кажется горел все тот же огонь. Я на мгновенье застыла, глядя ему в глаза, а затем быстро опустила взгляд к стойке. Это все алкоголь. Это он заставляет меня видеть то, чего нет.

- Полагаю, ваша девушка вас уже заждалась, - я кивнула на выставленную барменом "маргариту" на стойку, решив, что больше встречаться с ним взглядом я не рискну. В том состоянии, в котором я находилась сейчас, это было для меня просто опасно.

...