Энн Стюарт "Ледяная синева"

Suoni: 04.04.14 23:26

Такаши вернул Саммер. Но она ведь вызвала Мика . Он приедет, где будет ее искать. Не попался бы в руки этого мерзавца-Сиросамы.

Перевод: -Tess-
Редактура: Нюрочек
Спасибо за главу!

...

-Tess-: 08.04.14 10:19

Девочки, всем привет!
Большое спасибо за комментарии - нам ( мне и моих драгоценным пчёлкам-редакторам) очень приятно видеть ваш отклик))



Оля, честно, не знаю, как бы я себя повела на месте Саммер. Тяжело осознавать, что весь мир обратился против тебя... Но пока она держится молодцом!

Девочки, а я к вам вот ещё с чем В общем, в моей голове поменялся образ Такаши, и я решила его показать Это больше не Киану, а вот этот славный мужичок



Как вам?

...

Нюрочек: 08.04.14 13:23

Мне нравится. Особенно, если он лицо сделает построже и помрачнее

...

-Tess-: 08.04.14 15:22

По требованию трудящихся Порылась в недрах интернета и выловила вот что:



Вроде тут он не такой уж милашка

...

-Tess-: 21.04.14 18:00

 » Глава 6

Глава 6

Перевод: -Tess-
Редактура: Нюрочек

Если бы Такаши знал, что шайка Сиросамы убьёт Саммер и на этом всё закончится, то отпустил бы её – и скатертью дорога! Он был в бешенстве. Она знала лишь, что Така дважды самым благородным образом спас ей жизнь, и что он получил в ответ? Девица удрала, стоило лишь отвернуться.

На самом деле злился Така, конечно, на себя. В своём обычном состоянии он бы не совершил ошибку, оставив ее так надолго одну, чтобы поменять машины. В своём обычном состоянии ему бы вообще не пришлось брать её в расчёт – она была бы мертва.

Если он хочет жить, то не может позволить себе таких ошибок. А Така очень хотел – он упорно боролся, когда тот безумец закончил с ним; выжил тогда, когда от других ничего бы уже не осталось.

Ледяная мадам Ламбер, вероятно, гадает: что же, чёрт возьми, происходит?

Ночью Таке пришёл в голову достаточно простой план – поменять машину на менее заметную, выяснить, где Саммер припрятала настоящую урну Хаяси, получить её и попытаться разузнать, что ещё знает пленница.

Его основное задание – держать урну подальше от Братства, найти недостающую часть головоломки, а потом стереть все следы своего присутствия. Но Саммер Хоторн, кажется, ни забывчивостью, ни уступчивостью не отличается. Она и не подумает забыть о событиях последних суток. У него есть распоряжения насчёт неё – неважно, нравятся они ему или нет. И он больше не может тратить время, пытаясь обойти их. Секта Сиросамы повысила ставки, приближается Новый год по лунному календарю. Малейшая ошибка может обернуться катастрофой!

Така пристально смотрел на Саммер, не пытаясь скрыть раздражения. Она снова выглядела как мокрая мышь, но он уже начал привыкать. В самом деле лучше, чтобы она оставалась такой; у него досадная слабость к светлым волосам. Когда же она промокала, то волосы её змеились по плечам тускло-коричневыми слипшимися прядями, а не струились обычным солнечным золотом. Но что цвет волос: его никогда не интересовали веснушчатые!

Саммер старательно отворачивалась от лежащих в проулке мужчин, и это даже хорошо. Один уже мёртв – Така сломал тому шею, бросив об стену; другой тоже вскоре последует за ним – умрёт от потери крови, раненный собственным ножом. Третий улизнул – очередная его ошибка, – но он узнал фанатика! Генрих Мюллер был одним из самых известных сторонников Сиросамы, а также его самым опасным оружием. Пойми он сразу, что среди бандитов есть этот молодой немец-убийца, то сосредоточился бы на том, чтобы убрать его первым.

Только в этом случае Саммер Хоторн была бы уже мертва. Так что вместо этого он занялся человеком, который собирался напасть на неё с ножом, и к тому времени, как очередь дошла до Генриха, убийцы с невинным личиком, было слишком поздно. Така действовал инстинктивно, этим опять усложнив себе жизнь.

Взяв Саммер за руку, он пошёл обратно. Она благоразумно молчала. Не сказала ни слова, даже когда увидела шикарный чёрный внедорожник. Забираясь на сидение, она вздрогнула, и Така задался вопросом, успел ли он прийти на помощь до того, как ей причинили слишком большой вред. Но, по крайней мере, она всё ещё цела… а если у неё что-то болит, то это всё её чёртова вина!

Така поехал в дождливую ночь, не глядя на Саммер и сохраняя абсолютно безразличное выражение на лице. Он не так часто терял терпение, особенно в подобных ситуациях, но прямо сейчас с трудом сдерживался, чтобы не разразиться бранью в её адрес. Хотя, конечно, его реакция смешна и нелепа. Неважно, насколько он вежлив: скорее всего, инстинкты подсказали Саммер, что он так же опасен, как и преследующие её мужчины. Да он сам говорил ей это открытым текстом! И инстинкты её не подвели.

– Куда вы меня везёте? – Пока они ехали по многолюдной улице, Саммер искала что-то взглядом и казалась гораздо внимательнее, чем раньше. – Обратно в отель?

– Нет. Даже не думайте выпрыгнуть, как только я остановлюсь. Вам вряд ли захочется ещё сильнее меня разозлить. – Така говорил спокойно, почти задумчиво, но инстинкт самосохранения подсказал ей, что надо испугаться. Это она и сделала.

Только после его красноречивого взгляда, немного скривившись, Саммер пристегнула ремень безопасности. На её руках алели кровавые пятна, а штанины намокли не только от дождя. Но заниматься её ранами некогда. Важнее уехать подальше от Маленького Токио.

– Не понимаю, почему вы злитесь, – помолчав, заметила Саммер. – Вы не несёте за меня ответственность. Я могу сама о себе позаботиться… – Её голос затих, когда она поняла, какую очевидную чушь говорила. Саммер предприняла ещё одну попытку: – Вы просто могли бы подбросить меня к другу и не затруднять себя…

– Никуда я вас не подброшу. Вы просто втянете в это дело и его тоже.

– Правда? – Саммер, казалось, пришла в ужас.

Чёрт.

– Что вы натворили?

Мгновение Саммер молчала, и он подумал было, не придётся ли ему силой вытягивать правду. Не пришлось.

– Попросила своего друга Мику пригнать машину и привезти несколько вещей из моего рабочего стола.

– Чёрт. – На этот раз Така выругался вслух.

– Не похоже, чтобы кто-то мог выследить меня. Я звонила с телефона-автомата.

– И где друг должен был встретить вас?

– Рядом с лапшичной.

– Там, где вас нашли братья? Вы что, совсем не понимаете, в какой опасности находитесь? Это не кино и, тем более, не игра. Эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы получить желаемое.

Саммер казалась потрясённой до глубины души.

– Вы преувеличиваете…

– Видели, что случилось в аллее?

– Я не смотрела.

Така покачал головой, видимо, решив не продолжать бесполезный разговор, и нажал несколько кнопок на мобильном. Сказав лишь свой идентификационный номер, он выслушал сообщение, выключил телефон, чтобы никто не смог поймать сигнал, и резко повернул налево.

– И что, кроме «вольво», должен был вам доставить Мика Джонс?

– Паспорт, деньги, парочку кредиток… – Её голос затих. – Как вы узнали его фамилию?

– Тёмно-зелёный «вольво» девяносто шестого года выпуска был только что обнаружен на дне ущелья рядом с Санта-Моникой. Водитель, афро-американец Мика Джонс, погиб. Машина съехала с дороги.

У Саммер участилось дыхание, и Така ругнулся себе под нос. Она или упадёт в обморок, или её станет рвать, а поскольку они собирались оставаться в этой машине ещё какое-то время, его не прельщал ни один из вариантов. Но и ехать медленнее он не мог. Взяв Саммер за шею, Така наклонил её голову так низко, как только позволял ремень безопасности.

– Дышите помедленней, – приказал он, не сбавляя скорости.

Така ладонью чувствовал её бешено бьющийся пульс. Если Саммер заплачет, то успокоится. Она старалась быть сильной, но всё же оставалась гражданским человеком, не привыкшим к ужасам, из которых состояла повседневная жизнь агента. Слёзы помогут ей расслабиться.

Но Саммер лишь дрожала и позволяла держать себя в согнутом положении. И только когда у него возникли непрошеные эротические фантазии, как он слегка передвигает девушку и её голова оказывается около его промежности, Така отпустил её, будто обжегшись.

Саммер откинулась на спинку сидения, невидяще глядя прямо перед собой.

– Это я его убила, – бесцветным голосом проговорила она. – Я не понимала…

– Да, не понимали, – согласился Така, стараясь забыть, как прикасался к тёплой коже её шеи. Совсем не хотелось успокаивать Саммер, но он не удержался и добавил:

– Вы оказались не в том месте не в то время, и все, кого вы ещё вовлечёте, так же рискуют.

– Я не хотела никого вовлекать… Мне просто нужно было уехать отсюда…

– Для этого вам нужен я.

Повернувшись, Саммер пристально посмотрела на него:

– А кто вы такой, чёрт побери?

Интересно, не прокатит ли история с Министерством древностей ещё раз? Вряд ли. Стадию невинной лжи они уже давно прошли. Его объяснение должно быть гораздо правдоподобнее и беспощаднее, или она снова сбежит.

А этому нельзя позволить случиться. Сейчас Саммер избавилась бы от него только в одном случае – если бы была в полной безопасности от Братства, но такое возможно, лишь если она умрёт.

– Тот, кто не даст Сиросаме добраться до вас, – сказал он, и это было истинной правдой. Она просто не знала, насколько далеко он готов ради этого зайти.

Бледная в отражённом городском свете, Саммер откинулась на сиденье. Она не спросила, куда они едут, а Така не стал откровенничать. Он ехал быстро и уверенно, двигаясь в потоке машин с непринуждённостью человека, который научился вождению в одном из самых перенаселённых городов мира. Саммер молчала, погрузившись в свои мысли.

Така всё ещё не мог понять, почему она ни разу не заплакала. Ни разу с вечера открытия выставки! Она прошла через большее, чем большинство американок увидят за всю свою жизнь, стала свидетельницей насилия, была потрясена этим, но не проронила ни слезинки. Он не привык к такому. Её самоконтроль слишком необычен. Пока Саммер остается такой жутко спокойной, она способна в любой момент сбежать. Чего нельзя допустить.

Её нужно сломать. Полностью. И если событиям последних двадцати четырёх часов не удалось этого сделать, то придётся самому закончить работу. Рыдающая и беспомощная Саммер Хоторн перестанет быть угрозой.

Така взглянул на её бледный, неподвижный профиль. Огни встречных машин танцевали на её лице осколками света и тени. Да, он должен будет её сломать. Или убить.

Или, может быть, и то, и другое.

***

Изобел Ламбер погасила сигарету, ненавидя привкус во рту, запах на пальцах – ненавидя всё на свете. Нужно снова обратиться к врачу, узнать, появилось ли что-нибудь новое, что можно попробовать. Она уже прошла через пластырь, жевательную резинку, назальный спрей, гипноз, когнитивную терапию, сигареты с гвоздикой – всё на свете, – но толку ноль. Изобел могла обойтись без курения день, неделю, один раз даже три месяца, а потом что-то случалось, и она опять хваталась за сигареты.

Врач объяснял всё просто – работа. Вся жизнь Изобел связана со смертью. Она убивает сама и приказывает убивать другим. Куря же, Изобел бессознательно приносит себя в жертву, стремится к своей смерти – медленной и более коварной.

Какой невозможный бред! Именно так она и сказала доброму доктору. Если бы курение помогало ей принимать тот трудный выбор, который приходится делать, то она дошла бы до двух или трёх пачек в день. Но оно не помогало. Просто от него переставали трястись руки.

О’Брайен не выполнил задание, а трупов становилось всё больше. Какой-то человек погиб, упав со скалы в машине девушки. Такаши пришлось убрать Бог знает сколько глупых головорезов этого чокнутого Сиросамы. Изобел спрашивала Таку, что, чёрт возьми, он, по его мнению, делает, но тот избегал её сообщений.

Но, в конце концов, это его дело. У него есть опыт и ледяная решимость, и есть он сохранил девушке жизнь, то тому должна быть веская причина.

Может, она слишком рано вернула его к оперативной работе, но выбора особо не было. О’Брайен словно создан для дела – может говорить и читать по-японски, у него есть связи, культурные познания. Все остальные не идут ни в какое сравнение! Его тело уже довольно хорошо оправилось от самых передовых пыток, какие только могли придумать в современном мире, а хладнокровие никогда ему не изменяло. Так почему же он медлит? Должно быть, думает, что всё ещё есть способ спасти положение, но и на расстоянии в полмира Изобел не видела надежды. Не видела надежды, но понимала стратегию. Понимала, что единственный способ остановить сумасшедшего, одержимого манией величия, – если нельзя к нему подобраться и убить – это отобрать у него игрушки. Саммер Хоторн и понятия не имела, что именно такой игрушкой она была… Пешкой в руках нескольких очень опасных людей, и обе стороны опытны, неумолимы и готовы убить её прежде, чем до неё доберётся противник.

Должно быть, Такаши убеждён, что есть некая выгода в том, чтобы сохранить ей жизнь. Иначе он бы уже покончил с этим делом, и Изобел могла бы докурить свою порцию в открытой пачке сигарет, вернуться в изысканную квартиру и что-нибудь разбить. Она пробовала дешёвые тарелки, бокалы из универмага… Не срабатывало. Чтобы прекратить боль, нужно было уничтожить что-то ценное, красивое, незаменимое. Подобное человеческой жизни, которую она приказывала оборвать.

И тогда можно успокоиться, налить бокал вина, и никто не будет знать, почему по её лицу катятся слёзы. Потому что на следующий день идеальный, абсолютно безупречный цвет лица не выдаст ничего. Догадается только Питер, который знает её лучше других.

Изобел взяла телефон и нажала на кнопки, которые окольными путями направят её к соответствующему устройству Такаши О’Брайена. Она не ждала, что сможет связаться с ним, но должна была попытаться. Ей нужны ответы, любые новости. Хоть слабенькая надежда, что они ещё не в полной заднице.

Она оставила ещё одно сообщение, пытаясь избавиться от тревоги, что сжимала ей плечи под бледным шёлком костюма. Если агент не отмечается, должна быть очень веская причина, и Изобел научилась жить с тишиной и вопросами без ответов до должного момента.

Конечно, есть вероятность, что Саммер Хоторн уже нет в живых. Така мог быть очень нежен, жертва наверняка даже не поняла, что происходит. Способность безболезненно убивать и опыт работы в Южной Калифорнии – ещё два фактора, определившие его в качестве идеальной кандидатуры для этого дела. И тот факт, что Сиросама и его секта, стремящаяся устроить конец света, планируют нанести удар по самому дому Таки, лишь поднимает ставки.

Может быть, слишком поднимает. Изобел могла бы послать кого-то другого – кого-то без личного отношения к тому Армагеддону, что апокалиптический лидер секты планировал обрушить на Токио и все крупные города мира.

Но Изобел руководствовалась инстинктами, и инстинкты говорили ей, что Такаши О’Брайен просто создан для этого задания, и чем скорее она перестанет сомневаться в своём решении, тем лучше.

Пока Така не позвонил с докладом о смерти Саммер Хоторн, не остаётся ничего, кроме как сидеть в офисе и курить, рассматривая в туманном свете улицы Лондона и – проклятье! – жалея, что не занялась чем-нибудь другим. Не стала, например, туристическим агентом или бухгалтером. Не занялась тем ремеслом, что давало бы ей спать по ночам.

Навороченный телефон завибрировал в руке Изобел, и она вздрогнула от неожиданности, гася ещё одну сигарету. Кто-то оставил сообщение – закодированное текстовое сообщение – и по использованному каналу она поняла, что это мог быть только Така. Всё, что ей нужно сделать, – установить устройство на базу и прочитать новости. И тогда можно двигаться дальше.

Долгое время Изобел не шевелилась. Она никогда не была человеком, избегающем горькой правды, и не собиралась становиться такой, но сейчас ей нужно сделать глубокий вдох, прежде чем узнать, что ещё одна человеческая жизнь принесена в жертву во благо мира.

И ещё ей нужна была очередная сигарета. И чашка кофе. Прежде чем очередная часть её души будет выжжена дотла.

...

Amica: 21.04.14 19:30

-Tess-, Анюта, спасибо за продолжение!

Такаши злится и пытается разобраться, почему не может выполнить задание.
Саммер испугана и пытается справиться с очередным потрясением.
Изобел злится и пытается избавиться от сигарет.
В общем, все при делах.

Интересно, на кого же работает Така? (Если что, я не читала предыдущие книги, так что, думаю, на этот вопрос вы мне ответите, да? )
Очень странное у его начальницы поведение: я думала, что такие "шишки" начисто лишены всяких угрызений совести.
Куда же направился наш многократный спаситель? Пока я теряюсь в догадках.

Ещё раз спасибо, девочки!

...

Suoni: 21.04.14 20:36

Эта Изобел Ламберт - настоящий параноик! Убивать во имя высшей цели - бред какой-то. И при этом оплакивать жертву.

Саммер может теперь, после гибели Мика, поутихнет и не будет совершать необдуманных поступков.

-Tess- , Нюрочек, спасибо!

...

Нюрочек: 21.04.14 21:53

Суони, ну почему же параноик? Если доподлинно известно, что кто-то планирует конец света, что у него есть для этого все средства? что делать? Мне кажется, тут пожертвуешь и десятком жизней, только бы остановить.


Оля,

...

haley: 22.04.14 00:58

Спасибо!!!!!

...

Лера: 22.04.14 07:13

Спасибо за перевод!

...

Христианка: 22.04.14 11:15

Прелестно! Просто прелестно!

Эта серия у Стюарт, наверное, самая кровожадная.

Первые две книги понравились (особенно вторая), не сомневаюсь, что и эта будет в их числе.

Бастьен, Питер и Така - настоящие мужчины для настоящих женщин.

Буду с нетерпеньем ждать следующих глав. Большое спасибо за перевод!

...

-Tess-: 03.05.14 11:14

 » Глава 7

Глава 7

Перевод: -Tess-
Редактура: Нюрочек

На руках Такаши была кровь. Саммер не отрываясь смотрела на его изящные и тонкие, но сильные запястья. Он мчался по оживлённым улицам ночного Лос-Анджелеса, а её глаза были прикованы к засохшей крови на тыльной стороне его ладони, к длинным пальцам, державшим руль слишком небрежно для такой умопомрачительной скорости.

Саммер хотелось ругаться, кричать, ударить что-нибудь. Ударить можно было только О’Брайена, но в итоге они наверняка бы врезались в другую машину. Пусть в таком танке им ничего не страшно (разве что «хаммер»), но Саммер не хотела рисковать. Слишком много людей уже погибло… И Мика в их числе. Милый, добрый Мика, который никому не доставлял хлопот, только жаловался на личную жизнь, и цену на газ, и погоду. Мика, который больше никогда не будет беспокоиться об этом. И всё потому, что хотел ей помочь.

Она замёрзла, мышцы задеревенели так, что не получалось даже дрожать. Да и не нужно привлекать внимание Такаши без крайней необходимости, особенно учитывая, что он и так уже зол. Вот бы исчезнуть, кануть в небытие! Если не двигаться, не дышать, не говорить, то можно просто испариться – и не будет больше крови, боли…

– Перестаньте!

Саммер со свистом выдохнула; напряжённые мышцы немного расслабились. В машине работала печка, и от горячего воздуха ногам было невыносимо больно. Должно быть, кипяток попал не только на преследователей, но и на неё.

Саммер посмотрела на свои покрытые грязью руки, а потом повернулась к спасителю:

– Вы о чём?

– Дышите глубоко и спокойно, думайте об океане. Ещё не хватало, чтобы вы прямо сейчас впали в истерику.

– Я не собираюсь никуда впадать, – бесстрастно заметила она. – Просто пытаюсь решить, что делать дальше.

– И что придумали?

– Ничего.

Така кивнул:

– Ну и отлично, поскольку всё равно вряд ли вы бы выдали что-то дельное.

– Вы расскажете, куда меня везёте?

– Может быть. Только сначала сам разберусь.

– Замечательно, – уныло отозвалась Саммер. – Мой рыцарь в сияющих доспехах даже не знает, куда мы направляемся.

– Не совсем так.

– Так вы знаете?

– Я не ваш рыцарь в сияющих доспехах. – Глубокий голос Таки не выражал никаких чувств. – Думая так, вы сильно ошибаетесь.

Ливень сменился моросящим дождиком, и машин на дороге стало меньше. Парадокс – Саммер перестало тошнить, и она снова страшно захотела есть. Просто-таки начала умирать от голода. Они проносились мимо забегаловок с фаст-фудом, и Саммер, которая верила в пользу цельных злаков и вегетарианства, неудержимо потянуло в «МакДональдс».

Так они и ехали молча, пока Такаши не повернул направо. Тогда мысли о еде напрочь вылетели у нее из головы.

Он снова свернул за угол, и теперь она уже не сомневалась в их пункте назначения.

– Пустая трата времени – везти меня в дом матери, – заявила Саммер. – Вазы там нет.

– Где она?

Вот зачем её чёрт дёрнул сказать, что ваза в музее – подделка?! Если бы она не проболталась, то он, вероятно, оставил бы её в покое. Но, с другой стороны, тогда Така не пошёл бы за ней и не спас из ловушки в переулке, и только Господь знает, где в таком случае она была бы сейчас. На дне пропасти вместе с бедным Микой?

Нельзя думать об этом! Слишком больно.

– Что такого особенного в этой вазе? Конечно, она красивая и очень старая, но не стоит того, чтобы из-за неё убивали.

– Это ваша точка зрения. Видите ли, довольно многие с вами не согласятся.

– Тогда, может, мне нужно просто передать им вазу и закончить этот кошмар?

Выражение лица Такаши не изменилось.

– Я не могу вам позволить это сделать.

– Почему? Она моя. Её оставила мне няня.

– Я верю, что Хана Хаяси оставила вам вазу на хранение, но не как подарок. Урна принадлежит Японии, а не некой калифорнийской гайдзинке [1], которая не понимает её ценности.

– Вы и сами наполовину гайдзин, так что задирать нос не обязательно, – язвительно заметила Саммер. – Урна сделана в семнадцатом веке, период Эдо – примерно между тысяча шестьсот двадцатым и шестидесятым годами. На рынке она должна стоить около ста пятидесяти – трехсот тысяч долларов… Наверное, скорее даже триста из-за необычной льдисто-синей глазури. Люди не убивают меньше, чем из-за полмиллиона.

– Вы так наивны? В некоторых уголках мира убьют и за горсть монет. Вы жили замкнуто, в безопасности, но остальной мир не так хорошо защищён. – В его холодном и глубоком голосе не было эмоций, даже намёка на неодобрение. Простая констатация факта.

Не справившись с собой, Саммер вздрогнула. Она сделала всё, чтобы забыть жизнь до Ханы, но воспоминания то и дело всплывали на поверхность. Сейчас их вызвали слова этого надменного, волнующе прекрасного мужчины.

– Не так безопасно и защищённо, как вы могли бы подумать, – наконец сказала Саммер, глядя, как капли дождя стекают по тонированным стёклам машины. Они по-прежнему ехали к дому её матери, и Саммер не знала, как остановить его. Но она должна!

– По-видимому, нет, – после паузы согласился чертовски наблюдательный О’Брайен. – Иначе вы уже сошли бы с ума. Не видел, чтобы вы плакали – ни после известия о смерти друга, ни от страха. Впечатляет.

Его слова были подобны удару кулаком в живот.

– Я не плачу. Неважно, насколько всё плохо – я никогда не плачу. Незачем попусту тратить время. Слёзы не вернут Мику, ничего не изменят. Вы бы предпочли, чтобы я сидела здесь и рыдала навзрыд?

– Да.

В полумраке салона Саммер пристально посмотрела на изящный профиль Таки.

– Почему?

– Потому что это странно, а я не люблю странностей.

– А не пошли бы вы…

Должно быть, ей привиделось слабое движение его губ, которое у другого человека было бы подобием улыбки. Однако все мысли о губах Такаши исчезли, когда он повернул на широкую улицу, которая вела к охраняемому особняку отчима.

– Нет! – запаниковав, громко крикнула Саммер. – Вазы здесь нет.

– Тогда где она?

О’Брайен подъехал к воротам и остановил машину. Набрал секретный код и повернулся к ней.

Ворота начали открываться, и тревога Саммер достигла пика.

– Послушайте, говорю же вам, её здесь нет, – нетерпеливо повторила она в тысячный раз. – Нет причин идти туда. Не нужно вовлекать мою семью в неприятности, не нужно подвергать их опасности.

– Вы подверглись опасности в первую очередь из-за своей идиотки-мамаши, преданной последовательницы Сиросамы. Ваши родные уже вовлечены. Если люди Сиросамы здесь ещё не побывали, то скоро будут.

– Нет! – ужаснулась Саммер. – Мы не можем… Я отдам им вазу…

– Чего вы так боитесь? Только не говорите, что стараетесь защитить мать. Она уже скормила вас волкам, и нетрудно представить, что она поступит так же ещё раз.

Саммер не стала спорить.

– Тогда зачем давать ей шанс сделать это? Давайте просто уедем отсюда.

– Ее здесь нет.

– Правда? – с беспокойством в голосе спросила Саммер.

– Утром ваш отчим увёз её на Гавайи, чтобы держать подальше от Сиросамы. По-видимому, не захотел тратить пятьдесят тысяч долларов на воду из ванны духовного учителя.

– Что?! – в ужасе воскликнула Саммер. – С чего ей вдруг захотелось получить воду после его мытья?

– Чтобы выпить. Это часть посвящения в «Братство торжества истины». Нужно выпить воду из ванны, чтобы впитать сущность Сиросамы. Они также продают его кровь, но это стоит немного дороже.

– Я вам не верю, – решительно отрезала она.

– Не верите? – Така откинулся на сидение, чуть придерживая руками руль. В тусклом свете он казался очень привлекательным и одновременно смертельно опасным.

– В активах «Братства торжества истины» более миллиарда долларов, и сумма растёт изо дня в день. Продажа крови, воды из ванны, лент, книг – хороший, но не основной источник доходов. Большую часть денег они получают из пожертвований отрекшихся от мирской жизни. И они делают всё возможное, чтобы привлечь самых богатых из тех, кто еще не встал на путь истинный. Им нужны бедные студенты для научных исследований и рутинной работы и богачи для пополнения денежного запаса. Их тактика приносит свои плоды – «Братство торжества истины» выросло из горстки последователей Сиросамы, какой было десять лет назад, до одной из самых могущественных новых религий, как они любят себя называть.

– Религия, которая оправдывает убийство?

– Большинство религий оправдывают убийство, пока верят, что их дело правое. А верят в это все. – Такаши приоткрыл дверь машины, и Саммер положила руку на его, стремясь остановить. Странное ощущение: он много раз прикасался к ней, вырывая из когтей опасности, но она не помнила, чтобы хоть раз касалась его сама.

Рука Такаши была твёрдой и сильной, и он легко мог высвободиться, но вместо этого замер, глядя на Саммер.

– Пожалуйста, – тихо сказала она. – Я беспокоюсь не за мать.

– Ваша младшая сестра тоже уехала.

На мгновение почувствовав облегчение, Саммер тотчас заподозрила неладное.

– Как вы узнали, что у меня есть сестра?

– Я знаю о вас всё. Ваша сестра у друзей за городом, и в ближайшее время она не вернётся. По крайней мере, пока всё не утрясется. Мы проследили за тем, чтобы её нельзя было отыскать. Она понятия не имеет, что происходит. Не нужно тревожиться за неё.

Саммер уставилась на него.

– Мы проследили? – эхом отозвалась она. – Чёрт возьми, кто это «мы»?

Такаши промолчал, да Саммер и не ждала ответа. Но теперь она нисколько не сомневалась, что О’Брайен – не японский чиновник.

А ещё Такаши собирался вломиться в особняк отчима – и это только привлечёт нежелательное внимание к сестрёнке. Защита Джилли важнее выполнения обещания, данного Хане, и в этом она не напортачит.

– Ваза в доме Мики, – выпалила Саммер.

Така, казалось, был не особо рад её внезапному приступу честности.

– А почему она там?

– Потому что это Мика сделал… копию. – Запинка была секундной, и оставалось надеяться, что Така ее не заметил. Ему совсем не нужно знать, что подделок несколько.

– Хорошо, – сказал Такаши, вновь заводя машину.

– Мы не можем туда ехать. Там же повсюду будет полиция. Они не позволят нам незаметно проскользнуть в дом и начать искать вазу. И его друзья, наверно, тоже там … – Её голос сорвался. Нет, не из-за слёз. Только не из-за слез! Просто рана была ещё слишком свежа.

– Его личность ещё не установлена. А когда её установят, кто-нибудь проследит, чтобы без моей команды полиция не обнародовала данные. Нас никто не побеспокоит.

Така вернулся на главную дорогу и с безошибочной уверенностью поехал на запад к захудалой вилле Мики, возведённой в испанском стиле.

Мгновение Саммер собиралась с мыслями.

– То есть как личность не установлена? Вы же только что сказали мне…

– Мои люди знают. Урок для вас, доктор Хоторн: мои люди знают всё.

– И ваши люди контролируют полицию Лос-Анджелеса?

Его полуулыбка была живым воплощением цинизма.

– Многие контролируют полицию этого славного города. Как вы могли прожить двадцать восемь лет и при этом остаться такой невинной?

Саммер уже даже не удивилась, что Такаши известен её возраст… он ехал прямиком к дому Мики. Что ещё знал этот человек?

Саммер покрылась холодным потом. Он действительно знает всё, в том числе отвратительные подробности её детства? Посвящён ли он в тайны, погребенные столь глубоко, что даже ей удаётся почти не вспоминать о них?

– Я не невинна, – сдавленным голосом пробормотала Саммер.

Слава Богу, Такаши не смотрел на неё.

– Может, и нет. Но в академии вы жили безопасной, замкнутой жизнью, а потом заперли себя в музее, спрятавшись в своём мирке. Один короткий роман ещё не свидетельствует об огромном сексуальном опыте.

Паника Саммер всё росла, и она знала, что должна сменить тему, потому что если Такаши всё известно, она этого просто не перенесёт. Но остановиться не получалось.

– Может, я не ищу сексуального опыта, – заявила она. – Может, я ищу любовь.

Такаши быстро и резко рассмеялся.

– Не думаю, что вы сами верите в это. История вашей жизни показывает, что вы не очень-то старались найти любовь.

«Какая ещё история моей жизни?», – с болью подумала Саммер.

– Я люблю сестрёнку. И любила Хану.

– Но ведь мы говорим не о такой любви, верно? Мы говорим о настоящей, сексуальной любви, когда живут долго и счастливо.

– Живут долго и счастливо? – эхом отозвалась она. – Нет, в это я не верю.

«Что ещё? – думала Саммер. – Что ещё ты знаешь?»

Такаши остановил машину, и она с удивлением осознала, что они уже на месте.

Полуразрушенная вилла Мики находилась в милях езды от голливудского особняка Ральфа Ловица. Но поездка показалась Саммер до смешного короткой. Частично объяснением этого мог служить бешеный стиль вождения её спутника. Об остальном позаботилось его умение занимать Саммер нежелательными вопросами.

Десять лет назад Мика купил этот старый дом, и за это время ему не удалось хоть как-то приостановить разрушение здания. Саммер знала из личного опыта, что на несколько фонарей были установлены датчики времени. Мика ненавидел темноту и нехватку света в зимние месяцы, и когда жил один, то не хотел возвращаться в неосвещённый дом.

Саммер увидела, что одна из кошек Мики шныряла по улице – обычно к этому времени он уже был дома, и три бродячих кошки, которых он приютил, питались вкусной кошачьей едой.

«Нужно будет с ними что-то сделать, – подумала Саммер. – Если, конечно, выберусь из этой передряги живой».

– У меня есть ключ, – призналась Саммер. – Иногда я остаюсь на ночь.

– Удобно. Мне ключ не требуется, но это упрощает дело. – Такаши вылез из машины и встал рядом, ожидая её, и на мгновение она задумалась, а не попробовать ли уехать. Саммер не волновало, что Такаши О’Брайен найдёт подделку – оригинал-то она хорошо спрятала. Распрощавшись же с ним, она больше не будет подвергать опасности семью и сестру.

Это было бы разумное решение. У Саммер не было оснований доверять О’Брайену больше, чем Сиросаме. Равно как и желания выяснять, что он задумал сделать с ней самой, когда найдет урну. Но если откровенно, он беспокоил её и тревожил те струны души, о которых Саммер не хотела думать. Половина из того, что Такаши сказал ей, – ложь, а сказал он очень мало.

– Даже не думайте.

Такаши не нужно было больше ничего говорить. Казалось, он читал мысли Саммер ещё до того, как они появлялись у неё в голове. Она ему не ровня. Ещё две причины, по которым он тревожил её. И если она решится сбежать, ей придётся придумать что-нибудь получше спонтанного порыва.

Саммер выбралась из машины, тихо закрыв за собой тяжёлую дверь. Она не знала, чего ради старается сохранить их присутствие в тайне – если бы соседи заподозрили, что в дом кто-то влез, они бы вызвали полицию, и это ведь было бы хорошо? Хотя если они уже выглянули и увидели Саммер, то знают, что всё в порядке. Она провела здесь так много времени, что обзавелась не только ключом, но и собственной комнатой. И сменой одежды, поняла она с запоздалым облегчением.

– Я точно не знаю, где находится ваза, – на этот раз Саммер говорила правду. – Нам нужно будет поискать её. Могу я переодеться в сухое? В спальне есть моя одежда.

Его глаза подозрительно сверкнули:

– Выглядите как утопленный котёнок.

– А вы откуда знаете? Доводилось топить котят?

– Не котят.

Ровный голос Такаши заставил Саммер вздрогнуть.

– Ну, по крайней мере, вы так же хорошо спасаете людей от утопления, – заметила она.

– У меня свои таланты. Идите переоденьтесь, но не слишком задерживайтесь. Просто скажите, где начать поиски.

– Думаю, в студии Мики в задней части дома. Либо там, либо в спальне – это большая комната прямо после кухни. Я знаю, что в моей комнате вазы нет.

– Да? И зачем вам здесь комната? Не для любовных утех… Он был геем.

Саммер со страшной силой захотелось побить его. Хотя замечание и не содержало пренебрежительного оттенка, но его холодное всеведение выводило из себя.

– Он иногда спал с женщинами.

– Но не с вами. – Такаши ничуть в этом не сомневался, и отрицать было бы пустой тратой времени.

– У меня… проблемы со сном. Так сказать, ночные кошмары. Я люблю мой маленький домик, но временами мне нужно находиться рядом с кем-то.

Така пристально посмотрел на неё.

– И что же могло стать причиной кошмаров у столь обыкновенной молодой женщины? Кажется, мы что-то пропустили в вашей биографии.

Они шли по заросшей дорожке, и мрак помог ей скрыть выражение лица. Саммер не нуждалась в зеркале: она и так знала, что стала бледной как полотно, а в глазах отразилось страдание. Хорошо, что Такаши не мог этого видеть. Она передала ему ключ.

Такаши молчал. Саммер хотелось знать, о чём он думает. Что бы это ни было, она готова была побиться об заклад, что мысли не из приятных, хотя это никак не отразилось на его строгом экзотично-красивом лице.

– У вас десять минут, – предупредил О’Брайен. – И не делайте ошибку, снова пытаясь сбежать. – И он вошёл в мрачный дом, не обращая больше внимания на Саммер.

Трясущимися руками она покормила кошек. По крайней мере, с приоритетами у неё всё в порядке. Призрак, Виолончель и Пуська остались довольны. Такаши занимался поисками в спальне Мики, но делал это совершенно бесшумно. Саммер почти ничего не знала о человеке, с которым провела последние двадцать четыре часа, но была уверена, что когда он закончит, то не останется никаких следов его пребывания. В отличие от братьев, порывшихся в её доме.

Саммер прошла в свою маленькую спальню и по дороге в ванную захватила черные джинсы и футболку. Она быстро приняла душ и, завернувшись в полотенце, принялась осматривать ожоги на голенях и руках. Она даже не заметила, что обожглась. Неудивительно – была слишком занята, спасая свою жизнь.

Саммер натянула простой чёрный бюстгалтер и трусики, села на закрытый унитаз и, бормоча себе под нос проклятия, достала тюбик с мазью. Мазь, конечно, вряд ли поможет. Было чертовски больно, и уже начали появляться волдыри. Даже свободные джинсы станут больно тереться о ноги, но разве у нее есть выбор?

Саммер не заметила, как открылась дверь. Не замечала и Такаши, появившегося в проёме и разглядывающего её своими тёмными непроницаемыми глазами, пока он не заговорил:

– Что, чёрт побери, вы с собой сделали?


Примечание:

[1] Гайдзи́н (яп. 外人) — сокращение японского слова гайкокудзин (яп. 外国人), означающего «иностранец».

Иероглифы, составляющие слово гайкокудзин (外国人), означают 外 «вне», 国 «страна» и 人 «человек». Таким образом, буквально слово означает «человек из внешней страны». В просторечии может употребляться грубая сокращённая форма гайдзин (яп. 外人) являющаяся сабэцуёго (дискриминационным словом), содержащая только иероглифы 外 «вне» и 人 «человек»; таким образом, это слово означает «человек извне» (прим. пер.).

...

хомячок: 03.05.14 11:42

спасибо за продолжение!!!

...

ароника: 03.05.14 12:41

Большое спасибо за новую главу.Приключение продолжается.

...

Алиса: 03.05.14 12:59

Спасибо большое за новую главу.

...