Игры клуба Мечтателей

Крестьянки д. Братская Орловского у. в 1890-х так рассказывали о новогоднем колядовании: «У нашей деревни, у Степной, и у селе Троицком под Новый год собираются бабы, девки и молодые ребята, берут два мешка, заходят с конца деревни кликать Таусеньку. Останавливаются под окном крайнего дома и спрашивают хозяина: «Кликать ли Таусеньку?» Хозяин дозволяет: «Кличьте!» Тады усе карагодом затягивают песню». Корреспондент Тенишевского бюро, записавший рассказ крестьянок, привел и текст песни – величального характера. После исполнения хозяин выносил хлеб и мясо. Компания молодежи двигалась к следующему дому и так проходила всю деревню. После обхода дворов участники собирались в одном доме, высыпали из мешков еду и закусывали. Затем начиналось гаданье под подблюдные песни.
В селе Шиморском (Владимирская губ., Меленковский у., имение Шепелевых – на правом берегу Оки) в «таусниках» – так называли здесь новогоднее колядование – участвовали только девушки. Готовиться к таусникам начинали за 2–3 дня, а иногда и за неделю. Девушки готовили затейливые костюмы, а некоторые и маски. Готовились и в тех домах, где были женихи: там хозяйки 31 декабря с раннего утра до позднего обеда пекли лепешки (у зажиточных – пшеничные, у бедных – ржаные) – собенники. Вечером ряженые девушки толпами появлялись на улицах и пели под окнами каждого дома, где был жених. В песне называли имя той невесты, которая предназначалась ему по мнению, сложившемуся среди молодежи.
Постоянные, устойчивые пары в хороводе и особенно на посиделках были явлением распространенным. Выражению коллективного мнения на «таусниках», надо полагать, предшествовал период открытого ухаживания парня. В любом случае эта форма новогоднего обхода дворов давала возможность девушкам выразить свое отношение к предполагаемым брачным парам и оказать определенное давление на позицию старших – родителей. Разумеется, сочетание имен женихов и невест, прозвучавшее во время колядования, становилось потом предметом обсуждения в деревне.
Когда песня заканчивалась, хозяйка дома спешила к девушкам на улицу с решетом, доверху наполненным собенниками. Она одаривала их «за то, что назначали сыну ее невесту по сердцу». Девичий хор переходил к другому дому под громкие удары в железное ведро или «замирающие звуки гармони, или пронзительный писк трехструнной балалайки». К полуночи песни затихали. «Девки, тайком угостивши женихов собранными лепешками и горячими поцелуями, тихомолком расходились по домам».
В Пронском у. (Рязанская губ.) под Новый год собирались «артели» из женщин и девушек «кликать Овсень»: под окнами каждого дома исполняли величальную песню хозяину и членам его семьи, получали угощенье.
В некоторых местах было принято, чтобы славильщики ходили с большой самодельной звездою. Хождение колядовщиков с «вертепом» (ящиком, в котором представляли сцены, связанные с Рождеством Христа) у великоруссов было менее распространено, чем у малороссов и белорусов. В Шенкурском и Вельском у. Вологодской губ. в 1–й пол. XIX в. «с 25 декабря целую неделю» ходили «ребяты со звездою, сделанною из бумаги, в аршин величиною, с разными прикрасами и освящаемою свечами. Пришедши под окны дома, сперва поют они тропарь и кондак празднику, а затем виноградье; между тем звезда беспрестанно круговращается. Пропев виноградье, поздравляют хозяина и хозяйку с праздником, наконец восклицают: на славу Божию; этим они просят себе подачи. Тогда хозяин приказывает одному из славильщиков войти к себе и дает ему денег».
Колядовщиков нередко сопровождала толпа любопытствующих. Остроты, пение, сценки исполнителей, как и реакция хозяев, их угощение – все подлежало оценке зрителей, а значит, и общественного мнения селения. Оценивалось мастерство исполнителей, их юмор, щедрость или скупость хозяев, разъяснялись намеки или прямые выпады, прозвучавшие в импровизациях. В обстановке колядования раздвигались границы допустимого в поведении: нельзя было обижаться на упреки, насмешки или озорство колядовщиков. Дополнительное оживление в обходы вносили встречи разных групп участников. Традиция вводила в определенные художественные формы и эту ситуацию. Встретившиеся партии останавливались; начинались взаимные загадки, исполнявшиеся в виде коротких песен.
Ряженые появлялись на молодежных посиделках или обходили дома. Готовили костюмы и маски заранее. Вот, например, описание Святок в селе Шельбове Юрьевского у. Владимирской губ. В течение первых трех дней празднеств, то есть на самое Рождество, когда никто не работал, молодежь здесь «рядилась». Парни – солдатами, офицерами, цыганами, стариком, бабой, а «натуральные бабы и девицы» – птицами (журавлем, курицей). Популярны были также костюмы животных – медведя, волка. Ряженые «слонялись по всему селу». Особенным успехом пользовались пары и группы ряженых, исполнявшие сценки: лошадь с верховым седоком, медведь с вожаком «и при нем деревянная коза». Остов лошади изображали два парня. Передний держал на двузубых вилах голову, сделанную из соломы. Голова, как и вся лошадь, обтягивалась попоной, так что зрители видели только ноги парней. На плечи первого взбирался мальчик, и «лошадь» отправлялась бродить по селу с прыжками и гарцеваньем. Под звуки гармошки забавно переваливался «медведь» на цепи – парень в вывороченной шубе, вожатый сыпал прибаутками, а «коза» хлопала деревяшкой, прискакивая около медведя.
Ближе к вечеру забавы с ряжеными сменялись играми в избе – начинались собственно посиделки. Здесь, как и в других местах, для святочных посиделок характерны были подвижные игры, в частности жмурки. Водящего определяли, перехватываясь на ухвате. Завязывали ему глаза и отводили к двери; к водящему подбегали, хлопали полотенцем, кушаком, рукавицей, ладонью – пока не поймает замену себе. Игра «сижу–посижу» были здесь исключительной принадлежностью только святочных посиделок.
В иных местах в это же время готовились и к представлениям кукольного театра – делали «Микиту» и «Хавронью». Из тряпок сворачивали две большие куклы, разрисовывали им углем глаза, брови, рот и нос, одевали в зипуны. На Хавронью повязывали красный платок, на Никиту надевали шапку.
Закончив свое представление, группа направлялась к хозяевам с вопросом: «Пригласите ли завтра потанцевать с вами?» Владельцы избы отвечали: «Милости просим, приходите!»
Ряженые обычно ходили не по дворам, как славильщики, а по домам. Праздничные песнопения и колядки ряжеными, как правило, не исполнялись. Зато ими давалось театральное представление, развернутое в большей или меньшей степени.
Вдруг святочные посиделки в какой–нибудь избе прерывались внезапным появлением ряженых. В этих случаях ряженье могло носить особенно озорной и «отчаянный» характер: вбегали персонажи с рогами, хвостом, помелом.
Спектакль имел постоянный традиционный сюжет, но разнообразился импровизацией.
«Полюбуйтесь, хозяин с хозяюшкою, – говорил парень, вводя «коня» в избу. – Купите коня, добрый конь, – ссылался он на присутствующего тут же «цыгана» и добавлял не без иронии: – Хваленый конь». – «Вот и коновал подтвердит», – вовлекал ведущий в игру новое действующее лицо. «Коновал» сопровождал осмотр «коня» замечаниями. «Не конь, а животина, зуб–то, зуб, точно карты!» – «Не животина, умней меня, – откликался продавец, – не продал бы, деньги нужны, на ярмарку спешу».
В условленный момент в избу входили «полицейские чины», «десятский». Эта новая партия ряженых обвиняла первых в том, что конь уведен цыганами. Теперь наступало время для исполнителя роли цыгана показать свои актерские возможности. «Ни–ни–ни! – кричал он. – Цыган не вор, купить всякую тварь может».
Отдельные игры на святочных посиделках давали возможность ведущему или ведущей блеснуть остроумием и выдумкой, а часто и настоящим комедийным талантом. Эту функцию обычно выполняли определенные лица, имевшие уже соответствующую репутацию. Так, в игре «в пряхи» в центр избы выходила молодая женщина, которая «хоть кого рассмешит» и старалась своей импровизацией добиться смеха или улыбки каждого из присутствующих поочередно, собирая за это от участников игры фанты – шапки, опояски и пр.
Многие игры сопровождались песнями, связанными с игрой по содержанию. Во всех играх, включавших поцелуи, парень и девушка, прежде чем поцеловаться, кланялись друг другу в ноги. Примечательной чертой игровой этики было также обращение молодежи друг к другу по имени и отчеству, когда назвать партнера требовалось самими условиями игры. Отношение к молодежным святочным гаданиям было более снисходительное, чем к ношению масок и отчасти ряженью. Они воспринимались многими, как невинное развлечение.

В ночь с 25 на 26 ноября 1741 г. с помощью гвардейцев Преображенского полка Елизавета совершила дворцовый переворот. Иван VI и его родители были арестованы и отправлены в ссылку (позднее Иван был заключен в крепость, где и погиб). Лозунгом нового царствования стало возвращение к традициям Петра I.

Сама императрица мало внимания уделяла государственным делам, ее правление называли временем «веселой Елизаветы». Она любила балы, маскарады, увеселительные поездки и другие развлечения. После своей смерти Елизавета оставила 15000 платьев. Внутренней и внешней политикой занимались прежде всего ее фавориты и доверенные лица – А.Г. Разумовский, И.И. Шувалов, его двоюродные братья Александр и Петр Шуваловы, М.И. Воронцов. Среди военных Елизавета выделяла И.Г. Чернышева, В.Я. Левашова и П.А. Румянцева.

Главным содержанием политики правительства Елизаветы был европеизированный национализм, возникший при Петре I. В области управления страной он проявился в ликвидации Кабинета министров времен обеих Анн (Кабинет министров в свое время заменил Верховный тайный совет) и восстановлении Сената в его прежних функциях. Были воссозданы и другие правительственные учреждения петровской эпохи.

В сословной политике отмечался рост дворянских привилегий и усиление крепостного права. Дворянам правительство передало значительную часть своей власти над крестьянами.

За счет экстенсивного развития продолжился экономический рост страны. Для развития предпринимательства был открыт Дворянский заемный банк, учрежден Купеческий банк. Большое значение для развития и расширения всероссийского рынка имел указ императрицы (1753) о ликвидации внутри страны таможенных пошлин.

Во внешней политике при Елизавете Россия постепенно освободилась от влияния Франции и возобновила оборонительный союз с Австрией, направленный против возрастающей агрессии Пруссии, королем которой в то время был Фридрих II. Союз между Пруссией и Англией стал дипломатической подготовкой Семилетней войны между европейскими державами. Россия после некоторого колебания выступила на стороне Австрии, Франции и Саксонии. В 1756 г. она объявила войну Пруссии, и летом следующего года русские войска вступили в пределы Восточной Пруссии. Разгромив прусскую армию у деревни Гросс-Егерсдорф, главнокомандующий русской армией С.Ф. Апраксин неожиданно приказал отступить. Отступление превратилось в паническое бегство. Нерешительность Апраксина и придворные интриги привели к утрате всех плодов победы при Гросс-Егерсдорфе.

Второй поход в Восточную Пруссию (зимой 1757/1758 г.) закончился взятием Кенигсберга и присоединением к России всей Восточной Пруссии. Однако больше успехов в кампании 1758 г. не последовало. Сражение у Цорндорфа по вине командующего русскими войсками В.В. Фермора не привело к победе. Однако в 1759 г. при сменившем Фермора П.С. Салтыкове была достигнута самая значительная победа над прусскими войсками во главе с ранее непобедимым Фридрихом. В августе 1759 г. русские войска совместно с австрийцами разгромили противника у Кунерсдорфа. Самым заметным событием 1760 г. стало взятие русскими войсками на несколько дней столицы Пруссии Берлина. В 1761 г. русские войска под командованием молодого генерала П.А. Румянцева одержали ряд побед в Померании и взяли важную в стратегическом отношении крепость Кольберг. Однако воспользоваться этими успехами Россия не смогла. В декабре 1761 г. умерла Елизавета. Воцарение Петра III резко изменило политическую ситуацию, спасло Фридриха от окончательного разгрома. В 1762 г. новый император подписал договор, по которому Пруссии возвращались все земли, занятые в ходе войны русскими войсками.

Правление Елизаветы Петровны было относительно спокойным временем. Прекратила свое существование зловещая Тайная канцелярия, была ликвидирована практика «слова и дела государева». Двадцатилетнее царствование Елизаветы было отмечено уникальным явлением в русской истории – вступая на престол, она поклялась отменить смертную казнь и выполнила свое обещание.