Федерико Гарсиа Лорка

Сбился с дороги вечер
и запахнулся в ветер.

В окнах остатки света
ловят ребячьи лица —
смотрят, как жёлтая ветка
сделалась сонной птицей.

А день уже лёг и стихнул,
и что-то ему не спится.
Вишнёвый румянец вспыхнул
на черепице.

(перевод А.Гелескула)
___________________________________

НАРЦИСС

- Мальчик!
В речку свалишься, утонешь!

- Я на дне увидел розу
с речкой маленькой в бутоне.

Погляди! Ты видишь птицу?
Птица! Желтая какая!

Уронил глаза я в воду.
- Боже!
Отойди от края!

- ...Роза, я иду...- И волны
детский голос поглотили.

Он исчез. И тут я понял
все. Но выразить - бессилен.
___________________________________

Без глаз моих,
ты, бедная душа,
не разгладишь, как хороша луна.

Без губ моих
тебе, моя душа,
не знать ни поцелуя, ни вина.

Без сердца моего
и ты мертва.
К чему вся глубина твоих зеркал,
когда умрут слова?

___________________________________

Вся мощь огня, бесчувственного к стонам,
весь белый свет, одетый серой тенью,
тоска по небу, миру и мгновенью
и новый вал ударом многотонным.

Кровавый плач срывающимся тоном,
рука на струнах белого каленья
и одержимость, но без ослепленья,
и сердце в дар — на гнезда скорпионам.

Таков венец любви в жилище смуты,
где снишься наяву бессонной ранью
и сочтены последние минуты,

и несмотря на все мои старанья
ты вновь меня ведешь в поля цикуты
крутой дорогой горького познанья.
___________________________________

НЕВЕРНАЯ ЖЕНА

И в полночь на край долины
увел я жену чужую,
а думал - она невинна...

То было ночью Сант-Яго,
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли
и замерцали цикады.
Я сонных грудей коснулся,
последний проулок минув,
и жарко они раскрылись
кистями ночных жасминов.
А юбки, шурша крахмалом,
в ушах у меня дрожали,
как шелковые завесы,
раскромсанные ножами.
Врастая в безлунный сумрак,
ворчали деревья глухо,
и дальним собачьим лаем
за нами гналась округа...

За голубой ежевикой
у тростникового плеса
я в белый песок впечатал
ее смоляные косы.
Я сдернул шелковый галстук.
Она наряд разбросала.
Я снял ремень с кобурою,
она - четыре корсажа.
Ее жасминная кожа
светилась жемчугом теплым,
нежнее лунного света,
когда скользит он по стеклам.
А бедра ее метались,
как пойманные форели,
то лунным холодом стыли,
то белым огнем горели.
И лучшей в мире дорогой
до первой утренней птицы
меня этой ночью мчала
атласная кобылица...

Тому, кто слывет мужчиной,
нескромничать не пристало,
и я повторять не стану
слова, что она шептала.
В песчинках и поцелуях
она ушла на рассвете.
Кинжалы трефовых лилий
вдогонку рубили ветер.

Я вел себя так, как должно,
цыган до смертного часа.
Я дал ей ларец на память
и больше не стал встречаться,
запомнив обман той ночи
у края речной долины, -
она ведь была замужней,
а мне клялась, что невинна.

Перевод Анатолия Гелескула
___________________________________

СХЕМАТИЧЕСКИЙ НОКТЮРН

Мята, змея, полуночь.
Запах, шуршанье, тени.
Ветер, земля, сиротство.
(Лунные три ступени.)
___________________________________

КОЛОКОЛ

Колокол чистозвонный
в ритме креста и распятья
одевает раннее утро
париком из туманов белых
и струями тихого плача.
А старый мой друг тополь,
перепутанный соловьями,
давно считает мгновенья,
чтоб в траву
опустить ветки
прежде еще, чем осень
его золотить станет.
Но глаз моих
две опоры
ему не дают гнуться.
Старый тополь, помедли!
Не чувствуешь, как древесина
любви моей расщепилась?
Прострись на зеленом луге,
когда душа моя треснет,
которую вихрь поцелуев
и слов
изнемочь заставил
и разодрал в клочья.
___________________________________

ГАЗЕЛЛА О ВОСПОМИНАНИИ

Останься хоть тенью милой,
но память любви помилуй –

черешневый трепет нежный
в январской ночи кромешной.

Со смертью во сне бредовом
живу под одним я кровом.

И слёзы вьюнком медвяным
на гипсовом сердце вянут.

Глаза мои бродят сами,
глаза мои стали псами.

Всю ночь они бродят садом
меж ягод, налитых ядом.

Дохнёт ли ветрами стужа –
тюльпаном качнется ужас,

а сумерки зимней рани
темнее больной герани.

И мёртвые ждут рассвета
за дверью ночного бреда.

И дым пеленает белый
долину немого тела.

Под аркою нашей встречи
горят поминально свечи.

Развейся же тенью милой,
но память о ней помилуй.

Федерико ГАРСИА ЛОРКА (перевод А.Гелескула)
___________________________________

БЕЗНАДЕЖНАЯ ПЕСНЯ


Сливаются реки,
свиваются травы.

А я
развеян ветрами.

Войдет благовещенье
в дом к обрученным,
и девушки встанут утрами
и вышьют сердца свои
шелком зеленым.

А я
развеян ветрами.
___________________________________

БАЛЛАДИЛИЯ О ТРЕХ РЕКАХ

Гвадалквивир струится
в тени садов апельсинных.
Твои две реки, Гранада,
бегут от снегов в долины.

Ах, любовь,
ты исчезла навеки!

В кудрях у Гвадалквивира
пламенеют цветы граната.
Одна — кровью, другая — слезами
льются реки твои, Гранада.

Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!

Проложены по Севилье
для парусников дороги.
По рекам твоим, Гранада,
плавают только вздохи.

Ах, любовь,
ты исчезла навеки!

Гвадалквивир… Колокольня
и ветер в саду лимонном.
Дауро, Хениль, часовенки
мертвые над затоном.

Ах, любовь.
ты прошла, словно ветер!

Но разве уносят реки
огни болотные горя?

Ах, любовь,
ты исчезла навеки!

Они апельсины и мирты
несут в андалузское море.

Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!
___________________________________

КРОВАВАЯ СВАДЬБА

(Отрывок)

Невеста.
Но знай, они, тебя увидя,
хотят лазурь разрушить вен
и шум унять мятежный крови.
О, я люблю тебя! Люблю!
Уйди! О, если б я могла
тебя убить, из ткани нежных
фиалок я надела б саван
на тело стройное! Уйди!
Какая скорбь! Какой огонь
в моей бушует голове!

Леонардо.
Что за стекло в язык вонзилось!
А я хотел тебя забыть,
построил каменную стену
я между нашими домами.
Когда тебя вдали я видел,
глаза я засыпал песком.
И что ж? Я на коня садился,
и конь летел к твоим дверям.
От серебра булавок острых
давно уж почернела кровь
в мятежном сне. Мне плоть моя
казалась сорною травою.
Я не виновен. Не виновен
ни в чём: земля во всем виновна
и этот нежный аромат
твоих грудей и кос тяжёлых.

Такая жизненная полоса,
а может быть, предначертанье свыше:
других
я различаю голоса
а собственного голоса
не слышу.
И всё же он, как близкая родня,
единственный,
кто согревает в стужу.
До смерти будет он внутри меня.
Да и потом
не вырвется наружу.
___________________________________

ДВА МОРЯКА НА БЕРЕГУ

I

Он из Китайского моря
привез в своем сердце рыбку.

Порою она бороздит
глубины его зрачков.

Моряк, он теперь забывает
о дальних, дальних тавернах.

Он смотрит в воду.

II

Он когда-то о многом поведать мог.
Да теперь растерялись слова. Он умолк.

Мир полновесный. Кудрявое море.
Звезды и в небе и за кормою.

Он видел двух пап в облачениях белых
и антильянок бронзовотелых.

Он смотрит в воду.
___________________________________

ФАБУЛА

Единороги и циклопы.

Золотороги,
зеленооки.
Над берегом, окаймленным
громадами гор остроскалых,
славят они амальгаму
моря, где нет кристаллов.

Единороги и циклопы.

Мощное пламя
правит зрачками.

Кто посмеет к рогам разящим
приблизиться на мгновенье?
Не обнажай, природа,
свои мишени!
___________________________________

БАЛЛАДА ИЮЛЬСКОГО ДНЯ

Серебрист бубенчик на шее вола .
- Девушка из снега, зачем ты пришла?
- На лугу зеленом ищу я цветок.
- Сходит ночь по склонам, а путь твой далек.
- Не страшатся ночи с любовью в груди.
- Снежная голубка, от солнца лети.
- Закатилось солнце, не явится впредь.
- Кто ты и откуда, беглянка, ответь.
- Дом мой там, где любят, где влага светла.
Серебрист бубенчик на шее вола .
- Губ твоих сиянье — не свет ли небес?
- То звезда, с которой любимый воскрес.
- Что приколешь к сердцу, в саду покружив?
- Меч, хранимый милым. Он умер, но жив.
- Что в глазах сверкнуло, огня не тая?
- Горестная дума и рана моя.
- Черен наряд твой, как покров гробовой.
- Я была графиней, а стала вдовой.
Молодого Лавра я стала вдовой!
- Что по свету ищешь, зачем ты в пути?
- Тело графа Лавра хочу я найти.
- Не любовь ли ищешь, вверяясь судьбе?
Не любовь ли ищешь? бог помощь тебе.
- Только звезды неба любимы вдовой.
Где он, мой желанный, и в смерти живой?
- Сыщешь ты едва ли того, кто приник
К омуту печали под слоем гвоздик.
- Странствующий рыцарь, ночной кипарис,
Пока полночь длится, ко мне наклонись.
- Сон моей долины, Исида ночей!
Не медком пчелиным, а медом речей
Поишь ты младенцев, склонясь над детьми.
Раненое сердце навеки возьми!
- Да пребудет, рыцарь, с тобой благодать!
Надо мне, вдовице, лавра отыскать.
- Спящей розы алость, прощай, раз не мил.
Тебе любовь осталась, мне — печаль могил.
Серебрист бубенчик на шее вола .
Родниковой кровью душа изошла…
___________________________________

АВГУСТ

Персики и цукаты
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.

И смеётся тайком початок
смехом жёлтым, как летний зной.

Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.
___________________________________