На темной стороне радуги (ОЛР)

Поздравляю с началом выкладки нового романа Обязательно буду следить))
_________________

Да, у хозяев питомника такие правила - раньше трех месяцев они котят не отдают, заодно и нам спокойнее - уже будет и привит, и к лотку приучен, а мы пока обустраиваем ему уголок когтеточкой, лежаком, лотком, кормилкой-поилкой
___________________________________

Добро пожаловать!
Спасибо за интерес к новой истории!


*
Рита,
Спасибо за ответ!

Наверное, в этой задержке тоже есть смысл.
___________________________________

 » Фуд-фотография как искусство

Друзья!
Сегодня хочу вам немного рассказать про искусство фуд-фотографии.


Фуд-фотография — это близкий к натюрморту жанр предметной фотосъемки, который направлен не только на создание привлекательных образов еды и напитков для рекламы и иллюстраций, но и создает из привычных и продуктов эффектные образы — настоящие произведения изобразительного искусства. В центре внимания фуд-фотографа оказывается цвет, текстура, форма и линии того или иного кушанья. Главная же цель – вызвать у зрителя непреодолимое желание попробовать угощение.

Фуд-фотография начинает свою историю с середины XIX века. Первым ее образцом считается снятый в 1845 году «Натюрморт с фруктами» Генри Талбота (Henry Talbot), одного из изобретателей фотографии.


Многие десятилетия этот жанр почти не развивался. Еда использовалась как второстепенная деталь на фото с поварами или знаменитостями. Когда она все же оказывалась в центре внимания, ее обычно сервировали традиционным образом, а фотографировали сбоку и немного сверху — как видит человек, сидящий за столом
Все изменилось во второй половине XX века, когда расцвела рекламная индустрия и искусство поп-арта. Столь востребованная в рекламе сфера стала привлекать многих фото-художников, которые стремились уйти от традиционной реалистичности. Обыденные продукты на их работах выглядели невероятно аппетитными, вкусными и свежими — не простой обед, а настоящая мечта. В 1980-е появился термин «пищевое порно». Разнообразная еда, в том числе и вредная, представала на рекламных фотографиях настолько привлекательной, что ее незамедлительно хотелось съесть



В настоящее время в food-фотографии преобладает тренд на освобождение от излишних деталей и эффектов. Продукты показываются простыми и натуральными, акцент делается на естественности и пользе. Но визуальные приемы применяются самые разные, в зависимости от разновидности еды и целей съемки. Например, плоские пироги и пиццу часто снимают сверху. Объемные предметы нередко изображают лишенными опоры — будто зависшими в воздухе. Используется необычный свет, макросъемка и выборочный фокус.




Еда на фотографиях должна выглядеть идеальной. У изображения нет ни вкуса, ни запаха, поэтому привлечь внимание оно может только внешним видом и необычным ракурсом.
Фуд-фотография считается менее статусной по сравнению с портретом, ню и другими «высокими» жанрами. Однако сейчас она переживает настоящий бум. Ей увлекаются не только профессионалы, но и любители, и жанр стремительно развивается. Можно уже говорить, что его лучшие образцы обладают настоящей художественной ценностью.

Ниже предлагаю вам полюбоваться на замечательные примеры «высокой Фуд-фотографии. Но предупреждаю, что на голодный желудок это смотреть нельзя!
*

Дэвид Тортора и Хайме Травезан. Фотография из серии «Сад земных наслаждений»


Нильс Грапентин



Павел Сабля





Аниса Сабет



Мауро Туратти, из цикла Зодиак

___________________________________

Поехала ка я в Макдональдс...

 » Музыкальный эпиграф к 3 главе. По дороге к солнцу

Дорогие читатели, в 3 главе мы вместе с главным героем Сашей и его кошкой отправляемся в Мещеру.
для настроения предлагаю вам послушать симпатичную и очень оптимистичную песню "По дороге к солнцу"



Автор музыки: Кварта Александр, Автор слов: Кварта Александр

___________________________________

Ната, благодарю за дополнительные материалы!
___________________________________

Нат, спасибо за статью, мудрую песню и фото!
Особенно понравились фото - настоящие произведения искусства.
___________________________________

Ната, какая вкусная красота!
Вот уж действительно искусство!

А песня какая просто чудо! Там каждая строчка про Сашу.
"Поезжай, в Мещеру, поезжай! Там ждут тебя чудеса"
Столько радости в песне. Получила мощный заряд оптимизма.

Спасибо
___________________________________

Лера, Рита, Вика, Надя, большое спасибо за внима5ие к дополнительным материалам
Девушки, всем огромное спасибо за сердечки!


Это самое главное!


Ну, а теперь - новая глава.
___________________________________

 » Глава 3

 

3.
Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно — во мраке и реже — по радуге.
Андрей Вознесенский

Мы жили с Жужей не тужили, привыкая друг к другу, пока не позвонил Гоша, Аленкин муж-«трансвестит». Я очень удивился его звонку, потому что обычно он мне не звонит. Звонит сестра, а ее писатель вечно в трудах праведных и далек от всего земного.

- Тут это… - промямлил Гоша, - приезжай, короче.

- Нормально! – возмутился я. – Кто так приглашает? Разве что ты не хочешь, чтобы к тебе приехали.

- Ленка пропала.

Я не нашелся, что ответить. В голове не укладывалось: это шутки у него такие?

- Это шутка? – озвучил я единственную мысль. – Как она могла пропасть? Когда? Где пропала?

- Не знаю… вроде бы в магазин поехала или за водой, - невнятно бормотал писака. - Она не ночевала.

- Ну, ты и придурок! – вскипел я. – В милицию звонил?

- В какую милицию?

- Которая полиция! – от волнения я все перепутал. - Звонил или нет? Заявление надо подавать! Розыск организовывать!

- Ну, да… я соседей спрашивал – никто ее не видел. Приезжай, Саня, я тут ума не приложу, что делать.

- Что-что – искать и найти! Адрес своей глухомани диктуй!

- Это не глухомань, а знаменитый Мещерский край, – недоумок еще пытался меня учить. Нашел время!

- Адрес! – прорычал я.

Гоша, запинаясь, продиктовал. И даже маршрут из Москвы набросал. Названия были сплошь незнакомые, ориентиры тоже, и звучали как зловещая музыка из страшной сказки: Солотча, поворот на Вязожары, дальше мимо указателя на урочище Мшариных болот в поселок Черный Яр, конечный пункт назначения. Я бы ни за что не стал теряться среди подобной географии – чревато. Эх, Аленка! Опять влипла в какую-то авантюру.

- Ты через Рязань поезжай, - посоветовал Гоша, - так проще будет, там трассы хорошие. Ну, ты, наверное, сам знаешь…

Ничего я не знал и в Рязани прежде не был. В голове крутилось дурацкая присказка, что в Рязани грибы с глазами. Грибы я люблю – и собирать, и есть, но глазастые мутанты меня никогда не привлекали, потому туда я и не совался, несмотря на настойчивые просьбы сестры. Но теперь выбора нет – надо ехать.

Вообще, история с глазастыми грибами занятная, я специально интересовался, когда Аленка в соседнюю область жить отправилась. Одна из легенд рассказывает, что фраза эта родилась благодаря игумену Троицкого монастыря. Послал он как-то своих монахов в лес за дарами природы. В ту пору Рязань окружали дремучие щедрые леса, потому набрали монахи полную подводу и поехали обратно. А по дороге им встретилась красивая девушка, попросила подвезти. Ну, они и посадили ее на подводу. Въезжают в ворота монастыря, а навстречу им игумен. Увидев молодуху среди грибов, он воскликнул: «А у нас-то в Рязани, грибы с глазами!»

Но к черту грибы! Не до них – сестра пропала! Аленка и до этого часто попадала в ситуации сомнительные. До бесследных исчезновений, правда ни разу не доходило, но увлекаясь чем-то, она не знала удержу. Пока мы жили вместе, я старался ее угомонить, выручал из переделок, уравновешивал собственным рассудительным характером, но Гоша был не в состоянии ее контролировать. Я молился, чтобы все обошлось.

Собрались мы с Жужей быстро. Собираться в основном ей пришлось: миски, когтеточка, любимый матрасик, запас еды на дорогу – вещей набралось на огромную сумку. Мне-то мало надо: пара штанов, футболки да зубная щетка с бритвой.

Кидая вещи в рюкзак, я думал о том, как же хорошо, что электронные пропуска и карантин на 14 дней для приезжих уже отменили. Ведь ситуация не терпит отлагательств. Сидеть в обсервации, когда твой родной человек не пойми где, это... это сродни фашизму! Ни за что же страдать, только из-за прописки. И я бы сбежал, нашел способ – по примеру прадеда, ветерана ВОВ.

Придя к такому неожиданному для себя умозаключению, я аж вздрогнул. Неужели это про меня, законопослушного и покладистого, ни разу не ковид-диссидента?! Неужели бы я действительно сбежал из рязанского обсерватора, исчезни моя сестра на полмесяца раньше?

- Конечно, сбежал бы! – пробормотал я, наполняясь удивительной уветенностью. – Ушел бы лесом, добираясь до Черного Яра партизанскими тропами через то самое Мшарино болото.

Отбросив невеселые мысли (надо смотреть в будущее с позитивом: все будет хорошо!), я просунул руки в лямки рюкзака, схватил Жужу в переноске, другой рукой сграбастал ее приданое и выскочил из квартиры.

Машина у меня старенькая – одно слово, что иномарка. Было ей едва ли не столько же лет, сколько и мне. Но зарубежный автопром  в те годы умел делать хорошие автомобили (говорят, что и до сих пор умеет, но я больше не пробовал, не проверял), поэтому мой раритет по-прежнему на ходу, хоть и скрипит при переключении передач так, что за сердце хватает.

Я переживал, как Жужа отнесется к путешествию. До этого она никогда не видела мою машину, я в городе редко вожу. Но оставлять ее было не на кого, да и не хотел я ее оставлять.

Поначалу все шло хорошо. Оробев, Жужа тихо сидела в корзинке, но потом привыкла и решила оглядеться, высунув голову в откидывающуюся крышку. Просто так нюхать воздух ей скоро наскучило, и она предприняла следующий демарш – вылезла уже целиком и стала исследовать кресло.

Женское любопытство - вещь бесконечная, им всегда мало. Жужа освоилась на кресле и полезла во все места. Когда она сунулась под педали, я был вынужден остановиться и выуживать ее оттуда. Но едва я запер ее в переноске, как нахалка устроила скандал. Пришлось выпускать и затем снова ловить ее, чтобы не путалась под ногами. Так мы развлекались часа два, пока мне не надоело, и я не запер ее окончательно на замок. Лучше слушать недовольные вопли, чем попасть в аварию.

В рабочий день пробок почти не было, хотя и не могу сказать, что катился с ветерком. Немного поплутав в поисках поворота на Солотчу, я миновал сложную развязку и взял курс в глубь Мещерского края. Шоссе, вопреки опасениям, гладко стелилось под колеса, и если бы не естественное волнение за сестру (мозг отказывался верить, что с ней случилось что-то плохое, но сердце обливалось кровью), поездка по провинции была бы приятной.

Официально Солотча – микрорайон Рязани, хотя физически этот поселок отстоит от города более чем на 12 километров, отделенный от него рекой, полями, лесами и другими населенными пунктами. Странное, на мой вкус, дело, но так уж сложились обстоятельства. Солотча окружена со всех сторон заповедным сосновым бором и украшена симпатичной речкой Старицей с милыми песчаными берегами, над которой довлеет белокаменный монастырь, ровесник Куликовской битвы.

Погода стояла приятная, летняя и солнечная, что после недельных затяжных дождей не могло не радовать. Мирный пейзаж постепенно меня успокоил, и я стал думать, что Гоша – известный придурок, даром что писатель. Наверняка Аленка уехала в гости к какой-то подружке, а он, погруженный в свои сюжеты, просто забыл о том, что она говорила. Связь у них в Черном Яру скверная, это я лично был готов засвидетельствовать, ибо при общении с сеструхой сигнал пропадал регулярно. А стационарных телефонов в деревнях может и не быть, ведь так? Я размечтался, что приеду, а Аленка уже дома, мы обнимемся, расцелуемся и вместе посмеемся над Гошиной паникой.

Так я себя уговаривал, слушая усилившиеся  жалобы Жужы, которой надоело сидеть взаперти.

- Терпи, хулиганка, - сказал я строго, - скоро приедем.

За приоткрытым окошком проносились огромные корабельные сосны, залитые заходящим солнцем, что превращало их стволы в колонны из жидкого янтаря. Промелькнул малоэтажный поселок, за которым находилась нужная мне развилка на Вязожары. Я снизил скорость, чтобы не пропустить поворот. Судя по карте в навигаторе, я уже вплотную приблизился к ней, но зажатая с двух сторон деревьями дорога все так же бежала вперед безо всякого намека на второстепенные притоки. Там, где мне следовало повернуть, не было ничего, даже жалкой пожарной просеки.

Я сбросил скорость почти до нуля и продолжал вглядываться в лес. Навигатор запричитал женским голосом, что я все пропустил и теперь ей приходится перестаиваться. Жужа, уловив настроение, тотчас подключилась к  концертной программе, дескать, я давно ей обещал свободу, еду и отдых. Под напором двух дамочек я стал психовать.

Дорога ухудшилась, покрылась ямами, асфальт скоро вообще исчез и началось что-то ужасное. Наверно, именно про такой тракт говорили в старину ямщики, предупреждая клиента: «Тело довезу, а вот душу не ручаюсь». Кончилось тем, что попав в очередную канаву, моя древняя тачка надорвалась. В ее недрах что-то грохнуло и, задребезжав, отвалилось. Хорошо еще, случилось это на малой скорости, а то лежать бы нам кверху пузом.

Я вышел, чтобы оценить ущерб, и расстроился. Поблизости – никого, ни машин, ни жилья, ни, что особенно гадко, автосервиса. В довершении всех бед, телефон упрямо не ловил сеть. Я огляделся: куда же меня занесло? Где эти чертовы Вязожары? Где эти.. как их там… Мшарины болота и Черный Яр?

Болота, впрочем, были где-то рядом. Разбитая грунтовая дорога петляла сквозь глухой бор, растущий на влажном песке, и уводила в затерянные в глуши топи, о которых мне тотчас сообщили комары, собравшиеся на незапланированную пирушку. Отмахиваясь от них веткой, я соображал, что делать. Куда идти – вперед или назад?

Я рассудил, что сзади не было ничего интересного на многие километры, так что лучше двигать в прежнем направлении, искать Вязожары или чего-нибудь аналогичное, населенное и гостеприимное. Взяв с заднего сидения рюкзак, куда еще в Москве положил немного еды для себя и кошки и бутылку с водой, я вытащил Жужу из переноски и, напоив ее, сказал:

- Попали мы с тобой в переплет. Будем путешествовать пешком, уж извини.

Жужа была напряжена, дергала усами и ушами, мотала хвостом, царапалась и наотрез отказывалась лезть обратно в переноску. Кажется, она ее возненавидела всеми фибрами души. Я взял ее на руки. Она еще пошипела и поизвивалась для порядка, но стоило мне тронуться в путь, обреченно затихла. Убегать в лес и пачкать там лапы ей явно не улыбалось.

Я был уверен, что скоро куда-нибудь выбреду. Шел я, однако, долго, лес все не кончался. Но должна же эта дорога куда-нибудь привести? Поэтому я упорно держался выбранного направления. Час был еще не поздний, но бор понемногу заволакивался темнотой на фоне пока еще светлого, словно выцветшего, неба. Все говорило о том, что ночь на подходе.

Я начал уставать, и в голову полезли всякие ненужности. По представлениям предков, думал я, в таких дремучих чащобах, какие сейчас нас с Жужей окружают, обязательно скрываются враждебные силы. Что-то недоброе чудилось мне в завалах из полусгнивших елей, обросших мхом. Их вывороченные из земли корни топорщились по направлению к дороге словно пальцы, желающие схватить неосторожного путника, и это не вселяло ни малейшего оптимизма. Я вздрагивал от невнятных загадочных звуков, от уханья и скрипа и проклинал разыгравшееся воображение. В этом зачарованном месте стерлась граница между сказочным и реальным. Я был готов поверить и в леших, и в домовых, и в болотных русалок, и ежеминутное ожидание потусторонней встречи изматывало нервы в хлам.

Я стал разговаривать с Жужей, потому что в глухом, почти беззвучном шуме древесных вершин мне мнился зловещий шепот, хотелось его заглушить нормальной человеческой речью.

- Тебе не кажется, что мы с тобой попали в классический ужастик и сделали классическую же глупость? – спросил я у кошки со смешком, поскольку от нервов меня пробило на шутливый тон. - Надо было остаться в машине и ждать, не проедет ли мимо другой автомобиль. А мы с тобой отправились искать приключений.

Жужа мяукнула, соглашаясь. Происходящее ей совершенно не нравилось. Сначала долгая поездка в тряской машине, теперь вот ее тащат куда-то в ночь. Она нервно дрожала, должно быть, ей передавались еще и мои тревоги. Не помышляя удрать, Жужа вжималась в мою грудь и лезла лапами под рубашку, норовя оторвать пуговицы. Ей было страшно. Мне тоже. Поэтому, когда лес справа неожиданно расступился и воздух чуть посветлел, мы оба воспрянули духом. А когда впереди показались силуэты домов, обрадовались так сильно, что побежали.

Сколько-то времени я потратил на поиск тропинки, уводящей с дороги в сторону деревни. Должен же быть короткий путь для пеших путников! Но обочины, заросшие метровой крапивой, не спешили проявлять к чужакам хваленое русское гостеприимство. Наконец, дорога, вернее уже, две полузаросшие колеи, до уровня которых она деградировала, сама смилостивилась над нами и свернула в сторону ближайшего дома. Ускорив шаг, я устремился к жилью, но тут Жужа задергалась на моих руках и как-то совсем нехорошо зашипела.

Я резко остановился, пытаясь понять, что именно не так в окружающей картине. Не знаю в точности, что не понравилось Жуже, но меня смутила тишина - все та же тишина зачарованного леса. Ни отголосков радио, вырывающегося из открытого окна, не мычания скотины, ни лая собак, почуявших приближение гостей. До первого дома в ряду было уже не более двадцати метров, но даже запахов – жилых, вкусных, дымных – мои ноздри не улавливали. А ведь приближалось время ужина! Изба была темной, и ее окна, забранные в тонкую вязь наличников, глядели на меня печально сквозь переплетение высокой сорной травы и кустов.

- Если первый дом не жилой, - сказал я Жуже, таращившей глаза-изумруды, - это же не значит, что вся деревня такая, верно? Бывает, что остаются жить всего несколько человек. Вот их мы и поищем. Наверняка они нам обрадуются, пустят к себе, накормят и обогреют.

Мы снова пошли вперед, перешагивая через топкие лужи и упавшие поперек тонкие стволики берез, но мне все меньше и меньше нравилось это дело. Дома все сплошь стояли неухоженные, у многих прохудилась крыша. Заборы либо отсутствовали, либо терялись в зарослях, кособокие и некрашеные. А еще меня буквально преследовало ощущение тяжелого взгляда. Вроде и некому на меня смотреть, а казалось, что смотрят, следят насторожено. Очень неприятно.

Скоро деревня закончилась, и мы оказались среди разнотравья и сумеречной тишины. Даже кузнечики повымерли, одни только комары не унимались, мои белые рубашка и брюки приманивали их не хуже, чем свет фонаря. Впереди на пригорке торчала за верхушками деревьев маковка церквушки без креста, позади – покинутые хозяевами руины. Это был тупик.

- Может, вернемся немного назад и зайдем в какой-нибудь дом покрепче? – предложил я Жуже нерешительно. – Скоро стемнеет, нужен ночлег, потому что мотаться в кромешной тьме по лесу я точно не собираюсь. Что скажешь?

Кошка промолчала. Но я знал, что она была голодна. Я и сам не отказался бы заморить червячка. Воспоминания о бутербродах, что я впопыхах настрогал в дорогу, откликались урчанием в животе.

Я решительно взял курс на ближайший дом, он смотрелся достаточно крепким. Выламывать двери я, конечно, не стал бы, но очень надеялся, что нам хоть в чем-то повезет и там окажется не заперто.

Нам повезло. Хотя… это как сказать.

Дверь на веранду действительно была отворена. Веранда, нагретая за день, дышала теплом, запаха плесени я не уловил – пахло пылью и высохшим сеном. Но тут где-то в доме стукнула ставня или неплотно закрытая дверь, и я вздрогнул. Не люблю быть трусом, однако снова возникло давящее чувство, будто кто-то смотрит мне в затылок. Я завертел головой, но ничего подозрительного не увидел. И тогда я догадался посмотреть вниз... Странное дело: перед дверью в саму избу, тоже широко распахнутую, тянулась по дощатому полу белая дорожка.

Я навел в глазах резкость. От одного дверного косяка до другого кто-то щедро насыпал крупнозернистую соль. Я даже присел и, коснувшись крупинок, поднес испачканный палец ко рту, осторожно лизнув. Точно, соль!

Продолжая сидеть на корточках, я устремил взгляд в темноту дома. Соль - отличное средство для дезинфекции и чистки предметов, не имеющее токсического эффекта, да и стоит очень дёшево. С ее помощью борются с насекомыми-вредителями - муравьями и блохами, это мне было известно. Но зачем отпугивать муравьев, если в доме никто не живет?

Я повторно огляделся: веранда казалась нежилой, мебель – стол, стулья, стоявшие в дальнем углу – старыми и заброшенными. А соль была свежей, чистой и сухой, полоска ровная, нетронутая. Может, и нет в этом никакого намека на мистику и нечисть, которой перекрыли выход из дома, но оставаться здесь мне чего-то расхотелось. Как расхотелось и  задерживаться в мертвой деревне.

Мы с Жужей вышли обратно на улицу и двинулись к церкви. Я все не оставлял надежду, что дорога, пусть и плохенькая, но должна куда-то вести, кто-то поддерживает ее, приминая колесами колеи, не позволяя им зарастать. Если в этой части деревни никого нет, то, может, имеется вторая часть, жилая, по ту сторону церкви?

Близость ночи и прохлада заставляли нас ускоряться. Мы в момент долетели до церкви, являвшей собой жалкое зрелище из-за отсутствия части стен. Собственно, только одна стена, смотрящая вниз на деревню, и осталась. Потолок худой, внутри грязь и вездесущая крапива. Если и мелькала у меня мысль найти приют в церкви, то при виде тотального разора развеялась.

Зато за церковью, среди редких деревьев мои глаза углядели огонек.

Наконец-то! Жилье! Тепло и люди! Я бегом помчался к спасительному свету…

…и вылетел на кладбище.

Кладбище было старым, неухоженным и, как и все тут, заросшим. Надгробия и кресты терялись в подступающем мраке, поэтому я сразу и не сообразил, где оказался. Но едва сообразил, безотчетная робость овладела мной. По моим представлениям, кладбище, где бы оно ни находилось, всегда живет своей угрюмо-колдовской жизнью. Знаю, встречаются смелые люди, которые любят прогуливаться в его тиши, находя в ней умиротворение. Но я находил на кладбище только скорбь и атавистический ужас, неизменно просыпающийся в моей душе.

А уж когда я услышал поблизости странные звуки, напоминающие то ли рыдания, то ли стоны, то и вовсе окаменел, а волосы на моей голове предсказуемо зашевелились. Я стиснул Жужу так сильно, что она протестующе мявкнула и вонзила мне в руку когти. Но даже боль не помогла - ноги отказывались мне подчиняться, хотя рассудок отчаянно приказывал им бежать.

Жужа, вырвавшись из моих объятий, вскарабкалась на плечо. А я  стоял и обречённо ждал, когда дрожащий огонек, танцующий меж могил, приблизится ко мне.

___________________________________

Дорогие Леди, всем самого доброго и прекрасного времени суток и благодарю за новую главу!

Очень яркие и образные описания. Хорошо передано, как нагнетается обстановка, прямо как в классике мистических историй. Весьма интригующая глава.
___________________________________

Нат, спасибо большое за волнующую главу!

Саша - настоящий брат, сразу помчался не рассуждая на поиски сестры, едва Гоша ему сообщил, что Алена пропала. Даже карантин его бы не остановил.
Мастерски описано путешествие по рязанской земле. Вроде нет явной причины для беспокойства, но чем дальше, тем больше тревога нарастает. Да и Жужу очень не комфортно в покинутой деревне, а у кошек максимально развита интуиция. Вот и мне, как читателю беспокойно, и такое ощущение, что глава не завершена. Обязательно нужно указать, что за огонек приблизился к нашим путешественникам на кладбище.
Вообще-то по настроению третья глава очень напоминает Алхимика.
___________________________________

Ндэ, лучше бы в Мак Дональдс. Страшно. Но похоже герой на верном пути. Тут то Алену искать и надо...

Не такой уж законопослушный наш парень, вон как встревожился из-за сестры, даже про побег начал думать ))
Но, конечно, с блужданиями по лесам и мертвым деревням вышло страшно. Я удивляюсь, как это Жужа не удрала, ищи ее потом, свищи по буеракам.

Спасибо за продолжение и интересные допматериалы!
_________________