Патриция Поттер "Менестрель"

Amica,lorik, Лапочка-дочка, тысяча благодарностей за новую главу и замечательный перевод!!!

Amica,lorik, Лапочка-дочка, спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!!

Лапочка-дочка, выздоравливай!!!!!!!!!

___________________________________

_________________

как прекрасно! сспасибо!!!!!!!!!!!!!!

Девочки, не пропадайте! С первым днем весны!!!!!!!!!!!!!!!

Появись глава, появись глава...
_________________

После выходных начну заканчивать пятую главу , думаю максимум в среду Маше отправлю
_________________

Будет и на нашей улице праздник!!!!!!!!!!!!!!

 » Глава 5

ну вот и новая глава!!!
СПАСИБО БОЛЬШОЕ ПЕРЕВОДЧИЦЕ И БЕТЕ))) ДЕВОЧКИ ВЫ МОЛОДЦЫ!!!!!!

Итак:
Глава 5

Перевод - Изабелла
Бета - lorik

Дункан не мог дождаться, когда наступит рассвет.
Он покинул бухту и отправился в деревню. Там молодой человек снова нашел постоялый двор для себя и корм для своей кобылы. После чего начал, как он надеялся, осторожные расспросы о девушке по имени Мэри.
К путешественнику относились с подозрением, пока он не предложил развлечь людей и рассказать сплетни из других концов страны в обмен на еду. Предложение было с радостью принято. Он вспомнил, что советовала ему Мэри, попытался улыбнуться и расслабить пальцы. Но это не помогло. Пьяные разговоры заглушали все звуки, но, несмотря на это, он держал в памяти тот факт, что, как-никак, он был менестрелем, развлекающим народ. Он надеялся, что людская молва о нем достигнет Клендена.
Когда Дункан отложил лютню, разговор заметно оживился. Он же был странником, а значит, у него были новости, которыми он мог поделиться. Что нового было в других деревнях? Бывал ли он в Лондоне? Видел ли нового короля? Слышал ли о новых налогах?
Он отвечал, как мог. Но не рассказывал, что сражался за Ланкастеров. Ведь то была северная Англия, в которой симпатии были на стороне Эдварда и Ричарда Йорков. Враждебные настроения в провинции, он знал, будут существовать ещё долго. Слишком много знати лишилось своих богатств, слишком много земель было отобрано. Уже ходили слухи об ещё одном восстании для свержения Генриха Тюдора.
Но Дункан знал, что страна была изнурена войной, и что Генрих был осведомлен о заговорщиках. Он не станет терпеть их козни долгое время.
Ничего из этого Дункан не сказал, зато рассказал о придворных сплетнях, браках и новых союзах. Многие обо всём этом уже слышали, даже если им не доводилось ужинать с королем.
- У нас туточки тоже невеста имеется, - сказал один из местных выпивох, становившийся все более разговорчивым пропорционально количеству выпитого. – Поговаривают, старшая дочка графа выходит замуж. Так что будет славная пирушка.
Кленден был как раз тем местом, куда Дункан направлялся до случайной встречи с лесной девой. Он слышал, там ожидаются гости, а для музыканта наличие гостей означает работу, и, хотелось бы надеяться, не на один вечер. Уортингтон хотел задержаться в этих краях достаточно долго для того, чтобы выяснить всё о леди среди домочадцев.
Но он всё откладывал визит в замок до встречи со своей леди в лесу. Дункан боялся, что если вдруг уедет, то уже никогда её не увидит.
Могла ли она быть служанкой у Клендена?
- У него есть ещё две девицы на выданье, - сказал другой постоялец. – Бог проклял графа, дав лишь дочерей и ни одного сына.
Две незамужние девицы.
- Они просто красотки, - присоединился к разговору ещё один. – Со старшей дело похуже будет. Она страшненькая. Зато приданое за ней дают большое.
Дункан слушал вполуха. Он знал, что ему следует выказывать больший интерес. Ведь ради таких вот вестей, в конце концов, он и странствовал. Но в данный момент Дункану не было никакого дела до этих знатных дам. Он мог думать только о юной девушке, одетой, как юноша, которая держалась в седле не хуже любого мужчины.
Молодой человек также размышлял, затеял ли он это путешествие, чтобы найти невесту, или просто искал свободы. Свободы от ответственности за людей, которых он вел в бой. Дункан не мог припомнить ни одного момента, когда не осознавал бы, что его действия могут повлечь за собой чью-то смерть. По правде говоря, Дункан дал своей матери клятву, но ухватился за неё, как за повод побыть кем-то другим на короткий промежуток времени, кем-то, кто мог отправиться в странствия, когда ему захочется, подружиться, с кем ему хочется. Уортингтон хотел сбежать от обязанностей, которые накладывало на него его положение.
Он понимал, что не может больше вести подобную беззаботную жизнь. Генрих Тюдор ждет от него женитьбы, а также уплаты налогов. Король также ожидает, что Дункан восстановит Уортингтон.
Королевская благосклонность будет длиться до тех пор, пока объект этой благосклонности будет ему полезен – на этот счет у Дункана иллюзий не было.
Он опустошил свою кружку с разбавленным элем и отодвинул стул. Дункан уже объявил, что спать будет в лесу, так как потратил последнюю монету на корм лошади. После такого заявления его посчитали безумцем, но молодой человек ответил, что дорога ему предстоит долгая, и такая цена за передвижение была совсем невысока.
Хозяин постоялого двора сказал, что Дункану будут рады снова предоставить еду следующим вечером в обмен на его пение. Это был первый раз, когда его пригласили спеть ещё раз, так что на мгновение молодой человек ощутил радость от того, что удостоился похвалы за что-то ещё, кроме убийства. Он кивнул и вышел.
Часом позже Дункан был в пещере, которую ему указала его леди днем раньше. Пещера была глубока и надежно защищала от ветра. Молодой человек развел огонь.
До рассвета еще пять-шесть часов. Дункан едва мог поверить, что был настолько взволнован тем, что она не придет. Он ничего о ней не знал, и не было ни малейшей возможности найти её.
Дункан подумывал отправиться в Кленден, как он изначально и собирался. Все лучше, чем околачиваться в лесу и быть принятым за вора или браконьера. Но что, если его прогонят до того, как он найдет её? Тогда у него не будет предлога, чтобы задержаться.
При Дункане не было оружия, кроме простого кинжала. Никто не поверит, что он сеньор. Скорее решат, что он сумасшедший. И будут не так уж не правы.
Дерьмо, что же он делает? Грезит о служанке, которая, возможно, уже обещана другому, вместо того, чтобы искать себе жену. Жену, которую одобрил бы король Генрих. Иначе что же случится с его землями?
Дункан десять лет сражался, чтобы вернуть имущество своей семьи. Он не успел привести свою мать обратно в их дом, но не собирался лишаться своего родового гнезда. Уортингтон был обязан сохранить его в память о своих предках и для своих будущих наследников.
Идиот. Он все равно не двинулся с места. Девушка, вероятно, сильно рисковала из-за него, снова позаимствовав лошадь своего хозяина. Если б он только знал, кем она была. То был один из немногих моментов в жизни, когда Дункан не видел способа достичь желаемой цели. Ему никогда не нравились изворачиваться, но в тот момент, как он пошел на поводу у своей причуды, молодой человек сам погрузил себя в пучину уверток и ухищрений. Ему следует просто уйти.
Но ведь тогда он никогда больше не увидит её. Эта мысль наполнила его отчаянием. Хотя бы ещё одно утро. Всего лишь одно утро.
Мэри. Такое спокойное имя. Безмятежное. Но оно ей совсем не подходило. У неё в глазах плясало пламя. Любопытство. Она не сможет быть послушной женой.
Дункану вдруг стало отчетливо ясно, что ему совсем не хочется иметь послушную жену.
Из-за мыслей о девушке молодому человеку никак не удавалось уснуть, он достал лютню и провел пальцами по струнам.

Линет знала, что встретится с ним следующим утром. Она также понимала, что сильно рискует, в том числе уважением и любовью своего отца. И всё же она не могла не отправиться к пещере на следующий день, так же как не могла остановить восход солнца на рассвете.
Всю дорогу домой она не могла думать ни о чем, кроме встречи с Робином, несмотря на угрожающую им обоим опасность. Ей удалось добраться до замка раньше, чем вернулись охотники, и проскользнуть через пустой двор замка в свою комнату.
Уилла ждала её.
- Моя госпожа, Ваш отец спрашивал о Вас, - её голос был полон любопытства.
Линет полностью доверяла Уилле и понимала, что утром ей потребуется помощь служанки. Пришло время довериться кому-нибудь.
- Я помогала трубадуру совершенствовать свое мастерство, - ответила она.
Уилла широко раскрыла глаза от удивления:
- Трубадуру, моя госпожа?
Линет кивнула:
- И мне, скорее всего, понадобится твоя помощь утром.
- Он красив?
Линет обдумала вопрос. «Нет, он не красив. И, тем не менее, он неистово привлекателен. Или просто привлекателен своей неистовостью», - пробормотала Линет про себя.
Уилла захихикала.
- Я вижу, что красив, госпожа.
- Я просто помогаю разучить ему несколько песен, Уилла, - упорствовала Линет. - Раньше он был воином, а теперь ищет себе новое занятие.
Как назло, Линет почувствовала, что её лицо запылало, а щеки наверняка стали пунцовыми.
Уилла понимающе на неё посмотрела, она всегда была романтична. Глаза служанки заблестели от эмоций.
- Хорошо, - сказала она.
- Нет в этом ничего хорошего. Он для меня ничего не значит. Я просто…
- Помогали. – Закончила за неё Уилла с усмешкой. – Как я могу помочь Вам, госпожа?
- Ты можешь навестить свою больную маму завтра, - предложила Линет.
- Но она же…, - Уилла запнулась. – О, конечно, я просто обязана её навестить.
- Я прикажу Селвину подготовить для тебя смирную лошадку. Сама я чувствую себя не очень хорошо, всё из-за ежемесячных недомоганий. Так что большую часть завтрашнего дня, скорее всего, проведу в своей комнате.
Глаза Уиллы светились предчувствием скорого приключения.
- До своего отъезда я принесу Вам чашку шоколада и предупрежу всех, чтобы Вас никто не беспокоил.
- Для тебя это может быть опасно.
- Ерунда, - сказала Уилла. – Лишь бы Ваше личико почаще сияло так, как сейчас.
- Совсем скоро мне придется выбрать себе мужа, - напомнила Линет скорее себе, чем служанке.
- Ещё один повод отправиться за приключением, - ответила Уилла.
Линет знала, что у Уиллы уже было несколько любовных приключений, и втайне завидовала своей горничной. Она-то могла выйти замуж за человека, которого любит. Выбор избранника служанки не был ограничен положением жениха и верностью королю его семьи.
Девушки обсудили детали завтрашней подмены, после чего Уилла помогла Линет переодеться. Уилла сказала, что отец Линет спрашивал о ней, но у него был тяжелый день из-за разыгравшейся подагры, так что граф слишком плохо себя чувствовал, чтобы беспокоиться о своей дочери.
Линет отправилась к отцу сама. Она выбрала наряд, который ему особенно нравился и заставил его улыбнуться при появлении девушки.
- Ты очень хороша, дочь моя, - сказал граф Кленден. – Роберт будет доволен.
Затем он немного помедлил и продолжил:
- Ты уже обдумала его предложение?
- Но это будет нечестно по отношению к другим, - последовал осторожный ответ.
Он вздохнул:
- Я жду твоего выбора.
- Я знаю.
- Я неважно себя чувствую, поэтому не спущусь к ужину. А ты ступай и развлеки гостей.
Отец выглядел таким старым и испуганным, что сердце девушки сжалось. Хотя он был не из тех отцов, что выказывают чувства к своим детям, он научил её читать, показал, как можно путешествовать с помощью книг. И ездить верхом он ей разрешал, хотя вернее будет сказать, не запрещал. Она многим была ему обязана. Линет наклонилась и поцеловала отца, заметив, что этим доставила ему нежданное удовольствие.
Затем девушка покинула комнату и стала внутренне готовить себя к предстоящему ужину.
За столом Линет пыталась быть радушной хозяйкой. Она улыбалась, вежливо интересовалась, как прошла охота и хвалила охотничьи навыки, когда узнала, что добычей стал фазан. Роберт, граф Келлум, жаловался на ленивых собак, которые чуть с ума не сошли, когда им приказали преследовать дичь.
Линет изобразила самую лучшую из своих улыбок:
- Наши собаки обычно справляются с преследованием добычи.
Роберт нахмурился.
- Я думаю, там был браконьер, - ответил он. – Было столько следов, но ваш егерь не мог определить, которые из них старые, а какие свежие.
«А, возможно, просто предпочел не делать этого», - подумала про себя девушка. Егерь был уже в годах, а за последние несколько дней его изрядно измотали гостившие в замке рыцари.
- Я иногда бываю в тех местах, - сказала она. – Следы, вероятно, принадлежат мне. И я очень сомневаюсь, что это браконьер. Бедняки знают, что могут попросить еды в Клендене. Скорее, это просто была осторожная лисица.
Выражение лица собеседника несколько прояснилось после её объяснения.
- Могу я попросить Вас уделить мне минуту внимания, моя леди?
Она знала, чего он хотел. Роберт хотел узнать, будет ли Линет благосклонна к его сватовству. Девушка посмотрела ему в лицо, в лицо, которое было гораздо красивее, чем у её менестреля. Но в нем не было ни одной похожей на милое её сердцу лицо черточки, не было морщинок вокруг глаз, которые свидетельствовали о том, что их обладателю довелось познать не только богатство.
Но у неё не было причины отказать ему.
- Да, - ответила девушка.
Некоторое время они просто шли рядом. Линет было трудно поверить, насколько не по себе она чувствовала себя среди гостей своего отца и насколько спокойно – в присутствии своего странника. Но она и раньше ощущала неловкость в присутствии друзей отца. Они были слишком шумные и громогласные и говорили практически только о сражениях.
- Ваш отец сказал, что решение за Вами, - начал граф, в голосе которого звучала нотка неодобрения. – Я надеюсь, Вы примите мои ухаживания.
- Зачем это Вам? – задала вопрос девушка, действительно желая знать его цель. – Почему Вы хотите взять меня в жены?
- Это будет взаимовыгодный союз. Для нас обоих. В моей семье рождаются только мальчики. Но у нас нет богатства. Вашему отцу нужен наследник, а моим землям нужно Ваше приданое для восстановления после стольких лет войны. – Роберт помедлил. – Ему также нужна наша поддержка. Ваш отец старался держать нейтралитет, но для Тюдоров это равносильно предательству. Моя семья всегда была на стороне Ланкастеров. Мы нужны ему.
Деловое и политическое соглашение. Больше ничего. И особое ударение на сыновей. Линет понимала, что это значит, и душа её съёживалась от мысли, что придется делить супружеское ложе с Робертом.
По крайней мере, он не притворялся. И в то же время от его объяснения просто веяло холодом. Ни слова о любви, ни одного нежного взгляда. Девушка задрожала. С двумя другими будет то же самое, она это знала. Причины могут немного разниться, но основной мотив останется неизменен. Двое других поклонников готовы жениться на ней независимо от того, хотят они этого или нет. Нужды их семей важнее какой-то мифической любви. Линет чувствовала внутри себя холод и пустоту.
Роберт наклонился и поцеловал её. Это был грубый поцелуй, жесткий, без намека на нежность.
- Я позабочусь о тебе, моя леди. – Сказал он, когда наконец-то отпустил её. – Ты ни в чем не будешь знать нужды.
Кроме любви. Кроме нежности.
- Я понимаю, какую честь Вы оказываете мне своим предложением, - ответила Линет, чувствуя, как лицо горит от прикосновения его грубой кожи. – Но мой отец объявил, что дает мне две недели, чтобы я могла сделать выбор. Было бы нечестно…
- Я могу предложить больше, чем остальные, - прервал ее Роберт. – У нас есть доверие Тюдоров, и у нас всегда рождаются мальчики.
Как будто она была лошадью или коровой.
- Я дала обещание своему отцу и не могу нарушить его, - упрямо повторила девушка.
Роберт улыбнулся, и Линет поняла, что он расценил её ответ, как согласие. «Гордость не позволила бы ему подумать что-либо иное», - мелькнула у нее мысль.
- Что ж, тогда я буду ждать Вашего решения, моя госпожа.
Он развернулся и сопроводил её обратно. Граф Келлум, несомненно, добился всего, что хотел. По крайней мере, он демонстрировал готовность взять её в жены, что было больше, чем делали остальные два претендента на её руку.
Ну почему Линет могла думать только о русых волосах и серебристо-голубых глазах?
Она повернулась пожелать Роберту хорошего вечера, но тот уже отправился за вином – его миссия была закончена.
Завтра Линет увидит своего музыканта в последний раз. Она полагала, что вскоре он уедет из Клендена, так как гости собирались уезжать, и граф не будет нуждаться в услугах менестреля. И Робин отправится куда-нибудь на север страны.
Она не думала, что смогла бы вынести, если бы Робин пришел в Кленден. Что бы он сказал, если бы узнал о том, что девушка лгала ему? Вдруг бы он проговорился? Линет была абсолютно уверена, что её отец или претенденты на её руку могут убить Робина, если заподозрят его в том, что он развлекался с ней.
В эту ночь Линет не спалось - она поднялась ещё до рассвета. Уилла, которая спала на кровати в прихожей, проснулась вместе с ней. Линет скользнула в одно из платьев Уиллы, обещая ей взамен подарить новое. Ей совсем не хотелось идти на встречу с менестрелем в одежде мальчика. Но точно также не могла она пойти и в своих нарядах. Ее менестрель бы сразу понял, что она – не та, за кого выдает себя, а девушке не хотелось, чтобы между ними стояла какая-то преграда.
Линет уже приказала Селвину седлать для Уиллы, которая собиралась навестить матушку, старую, очень спокойную кобылу по кличке Сэди. Сначала, однако, Уилла скажет поварихе, что у её хозяйки начались ежемесячные недомогания, и она не желает, чтобы её беспокоили. Затем Уилла поменяется с Линет местами и останется вместо нее в постели.
Как только Уилла выполнила свою миссию, Линет взяла её плащ, выскользнула за дверь и спустилась вниз, в пустующий холл; лишь слуги на кухне уже бодрствовали. Лошадь была оседлана. Селвин, несомненно, уже отправился спать. Девушка подвела животное к подставке для посадки. И вдруг она увидела Селвина и поняла, что тот узнал ее. Линет приложила палец к губам, и он кивнул в знак согласия. Конюх помог ей сесть на лошадь и ушел.
Минутой позже она была на свободе.
Будет ли Робин на месте? Часть её молилась, чтобы это так и было. Другая, более практичная ее часть, понимала, что ей надо надеяться, чтобы это было не так.
Лошадь Дункана заржала и подняла голову. Молодой человек поднялся и подошел ко входу пещеры. Он побрился в холодной воде ручья, но всё же чувствовал себя растрепанным. Он ощущал себя как юный мальчишка на свидании со своей первой любовью.
Затем подъехала Мэри, на этот раз на более старой лошади, двигающейся медленнее. Но по лошади все же было заметно, что ее хорошо кормят и хорошо за ней ухаживают.
Дункан подошел ближе и подал девушке руку. Она ехала в мужском седле, плащ практически полностью закрывал её, но когда она перебросила ногу через спину лошади, он увидел показавшуюся из-под задравшегося подола ножку девушки.
Он поймал Мэри, когда она плавно соскользнула с лошади, и в тот же момент девушка оказалась в его объятиях, ближе, чем когда либо. Только тихое дыхание разделяло их. Она подняла на него свой взгляд, настойчивый, изумленный… и ищущий.
Дункан поднял руку и коснулся кончиками пальцев ее щеки, так же, как он сделал это днем раньше. Пальцы молодого человека ласкали нежные изгибы лица девушки, и он был изумлен тем, что жест получился таким интимным, таким чудесным. Его дыхание прервалось. Дункану ещё никогда ничего так не хотелось, как наклониться и поцеловать стоящую рядом с ним девушку. Не просто кратким касанием губ, а глубоким, полным, собственническим поцелуем. Он почувствовал, как она дрожит в его объятиях, и его сердце вздрогнуло.
Отведя правую руку от щеки Мэри, Дункан стянул капюшон плаща с ее головы, расстегивая булавки, удерживающие ткань на месте. Локоны темных волос упали ей на лицо. В его грубых руках они были подобны шелку.
Молодой человек ещё крепче прижал девушку к себе, ощущая податливость её тела. Дрожь девушки начала стихать, а затем и вовсе прекратилась. Мэри подняла на него свои потрясающие серо-зеленые глаза.
Дункан наклонился, и его губы встретились с губами Мэри. Это было мягкое, осторожное прикосновение, но оно было таким же естественным, как и появление звезд на ночном небе. Волны нежности, зародившиеся в предшествующие дни, обрушились на молодого человека в один миг. Новое волнующее, радостное чувство возникало в нем при касании Мэри, ощущении соприкосновения с её кожей, а более всего от её доверия. Впервые за столько лет он чувствовал себя живым, по-настоящему живым человеком. Каждое нервное окончание кричало от осознания этого, и все же он сдерживал себя, как никогда раньше.
А девушка в его объятиях определенно не обладала подобной сдержанностью. Он почувствовал, как она приподнялась на цыпочки, вжимаясь в его тело и отвечая на поцелуй, как ни одна женщина на свете не смогла бы. Её губы инстинктивно приоткрылись, и Дункан почувствовал теплоту её ладоней вокруг своей шеи, пальчики, порхающие по его коже.
Их поцелуй стал более глубоким и неистовым от желания. Мед и пламя. Сладость и боль. Дункан не осознавал, как идеально они подходили друг другу. Кровь в его венах была подобна жидкому огню, обжигающему каждый нерв. Их тела сливались в единое целое, разделенные лишь слоем ткани одежд, жалким препятствием на пути их страсти.
Дункан никогда не испытывал такого пламени сжигающего желания. Он заставил себя сделать шаг назад. Из её поцелуя, одновременно стыдливого и страстного, он понял, что она девственна. Дункан не мог лишить девушку невинности, но понимал, что если не остановится сейчас, то не остановится уже никогда. Он никогда ничего, вернее сказать, никого не желал так сильно, как стоящую перед ним девушку.
- Дорогая моя, - сказал он хрипло. – Мы не можем.
Когда Мэри подняла на него взгляд, её глаза были остекленевшими. Остекленевшими и прекрасными. До этого он не замечал, насколько она хороша. Но теперь она стояла на свежем, холодном ветру, темные локоны обрамляли её лицо, порозовевшее от холода, или, наоборот, от жара, губы слегка припухли от поцелуя. Дункан никогда не видел более прекрасной женщины. Или более желанной.
И никогда – менее подходящей.
Генрих не одобрит.
Ах, да черт с ним, с Генрихом!

Спасибо за перевод!!!
___________________________________

Изабелла, lorik, Лапочка дочка, большоевам спасибо!!!!!!!!!!!!!!!
Такая немного грустная и романтичная глава... линнет понимает свой долг, но ждёт любви...

А мне еще понравилась веселая и романтичная Уилла




А какая у главных героев любовь Ни здрасте, ни до свиданья - чувства сразу бросили их в объятья друг друга Единственная фраза, которую он произнес с момента встречи - "Дорогая моя, мы не можем". Посмотрим-посмотрим... Как вы думаете - смогут или нет?
_________________

Спасибо ОГРОМНОЕ!!!

Большое спасибо!
_________________