К.М. Монинг "Прикосновение горца" (полная версия)

Tsvetochek, спасибо огроменное за продолжение!
_________________

Наконец-то чудесный перевод.Спасибо! А вот фото мне не того,туповаты м выглядит,я его представляю себе более утонченым

Замечательный перевод! Огромное спасибо!
_________________

 » Глава 7

Глава 7

ЦИРЦЕН ПЛАШМЯ ШЛЕПНУЛ МЕЧОМ по бедру Дункана.

- Будь внимательней, Дуглас, - прорычал он. – В бою тебя бы уже давно убили.

Дункан покачал головой и нахмурился. Он отсчитал назад пять шагов и стал лицом к Цирцену.

- Извини, но мне показалось, что я увидел ребёнка, метнувшегося в лачугу за главной башней.

- Скорее всего – это молоденькая служанка Флория, которая едва достаёт мне до груди, - предположил Цирцен. - Ты же знаешь, детям в Даннотар вход заказан.

- Если так, то это была чертовски маленькая девушка. - Дункан выровнял меч плавным движением мускулистых плеч. - И хотя вы с Галаном думаете, что я всеяден, мне не нравятся настолько молоденькие.

Их мечи схлестнулись со стальным лязгом, посылая крутящиеся искры в туман, стелющийся на рассвете над Даннотаром. Смутно видимое из-за унылых, низко висящих облаков солнце покачивалось на мерцающем горизонте океана, и дымка медленно рассеивалась, гонимая ночным ветром.

- Давай, Дуглас, бейся со мной, - подзадоривал Цирцен. Дункан смолоду тренировался с Цирценом и был одним из немногих мужчин, которые могли продержаться в схватке против него. По крайней мере, в течение короткого промежутка времени, пока превосходство силы и выносливость Цирцена не изнуряли Дункана.

Отражение и удар, ложный выпад и вращение. Эти двое выполняли древний танец воинов на внутреннем дворике до тех пор, пока внезапно Дункан не пробил защиту Цирцена, приставив кончик лезвия к горлу лэрда.

Круг рыцарей вздрогнул, как один, а Цирцен застыл. Его пристальный взгляд был прикован не к мечу Дугласа, а к высокой точке на восточной стене главной башни.

- Она - ходячее бедствие. Клянусь, у этой девицы совсем нет мозгов, - воскликнул Цирцен и разразился потоком проклятий, которые заставили даже Дункана поднять бровь.

Все глаза устремились на восток, где стройная женщина цеплялась за каменную стену, на высоте пятидесяти футов. Связанные узлами простыни колебались на ветру, свободно болтаясь в дюжине футов под ней. По всей видимости, она спускалась к расположенному под ней окну, собираясь проникнуть в него.

- Милорд, почему она просто не воспользуется дверью? - спросил один из рыцарей-тамплиеров.

- Я запер её, - пробормотал Цирцен.

Дункан опустил меч и чертыхнулся.

- Я должен был догадаться, что не честно победил тебя.

- Кто она? - спросил другой рыцарь. - И что на ней такое надето? Словно на ней почти ничего нет. Мы можем видеть каждый изгиб её … кхм …

- Да, кто она такая, милорд? – эхом вторили с полдюжины рыцарей.

Глаза Цирцена не отрывались от стройной фигурки, неловко спускающейся по стене. Одетая в те же странные брюки, что любой мог видеть каждый дюйм её красивых бёдер, пока её длинные ноги тянулись в поисках опоры. Цирцен задержал дыхание с того мгновения, как трепетавшее на ветру бельё попалось ему на глаза. Теперь он порывисто вздохнул.

- Я не собирался показывать её, - стремительно солгал он, молча предупредив Дункана взглядом. На мгновение лэрд был потрясен тем, как легко ложь слетела с его губ. ‘Видишь, - выругал он себя, - нарушь одно правило, и все они покатятся к чертям’. - Она - кузина Брюса и мне поручено охранять её. Вы будете защищать её, как Роберта. Очевидно она не сильно заботится о своей безопасности. Полагаю, нам придется выпустить ее из главной башни. - С этими словами он вложил меч в ножны и прошествовал к развалинам.

У двери Цирцен бросил через плечо предупреждающий взгляд Дункану, угрожая серьезными последствиями, если тот не поддержит его историю и не защитит девушку. Под ответным взглядом Дункана он ощутил, как уменьшился в росте до двух дюймов. Его друг и доверенный советник удивленно таращился на него, будто незнакомец пробрался в тело лэрда Броуди. Дункан покачал головой, словно ясно произнёс: ‘Что, черт возьми, ты делаешь? Ты с ума сошёл?’

Как только Цирцен вошел в башню и помчался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, он решил, что, вероятно, так и есть.

* * *

Лиза сделала резкое движение ногой и мягко качнулась в сторону окна, облегченно вздохнув. С одобрения её папочки, ко всему прочему она занималась акробатикой и альпинизмом в средней школе и в старших классах. Хотя подъём не выглядел слишком уж трудным, не очень-то приятно было болтаться над внутренним двориком, моля Бога, чтобы узлы выдержали. Она надеялась, что туман останется ещё долгое время, а когда солнце начало испарять густые облака, она заспешила, отдавая себе отчет, что в любой момент может попасть в поле зрения сражающихся внизу воинов — стоит им лишь посмотреть вверх.

Но Лиза рассчитывала на то, что люди редко смотрят вверх; подавляющее большинство упорно смотрят себе под ноги, или на какую-то несуществующую точку в море людей, затопляющих городские тротуары. Только Лиза и некоторые бездомные смотрели на небо, наблюдая, как рассеиваются и исчезают облака. ‘Мечтательница, - подразнивал её отец. - Только мечтатели смотрят на небо. Романтик ты, Лиза. Ждёшь, что сквозь облака примчится принц на крылатой лошади?’

После ухода Эйррина, девушка ждала в комнате прихода Цирцена Броуди, а когда он не появился, ее беспокойство стало нарастать. Ей нужно было найти флягу, а за закрытой дверью у неё было не много шансов сие проделать. Лиза выглянула в окно и обнаружила другое окошко в дюжине футов под собой. Она решила быстренько осмотреться вокруг, пока это было возможно. Разведать, так сказать.

А если он её поймает? Неважно. Хозяин замка должен усвоить, что она не та женщина, что будет сидеть без дела, ожидая его решений и покорно снося его власть. Девушка тщательно оценила ситуацию. Да, выходит, она действительно в четырнадцатом столетии. И более того, у неё была мама, которая умирала в двадцать первом веке. Лиза не могла сбежать из замка, но ей нужно было заявить о себе, как о невинной женщине, которой причитается капелька уважения, и которой Цирцен должен помочь ввернуться в её время. Ничего не предпринимать - не лучшее решение. В своей жизни она всегда справлялась с трудностями единственным способом – встречала их с открытым забралом и открытыми глазами, ища в голове решение.

Она отпихнула в сторону гобелен и спрыгнула с подоконника. Её ботинки с глухим стуком ударились о пол, когда Цирцен ворвался в дверь.

- Что за идиотская, сумасшедшая глупость!

- Это не глупо, - огрызнулась Лиза, питая особенную ненависть к этому слову. - Всё было идеально рассчитано, а риск хорошо продуман. Даже не начинай. Если бы ты не запер меня, не пришлось бы это проделывать.

Он стремительно пересёк комнату и схватил её.

- Ты понимаешь, что могла упасть? - заорал он.

Она выпрямилась во весь рост, держа спину неестественно прямо.

- Конечно. Именно поэтому связала узлами простыни. Ради Бога, там всего лишь дюжина футов.

- И ветер, который мог сорвать тебя в любой момент. Может, от окна до окна всего лишь двенадцать футов, но до земли – все пятьдесят. Даже мои люди не пошли бы на такую глупость.

- Вовсе не глупо, - невозмутимо повторила Лиза. – Для меня это раз плюнуть. У себя дома я такое уже проделывала. И кстати, я понятия не имела, собираешься ли ты сегодня кормить меня или разговаривать со мной, или выслушать тот факт, что мне отчаянно необходимо домой. А если уж мы проходим предмет под названием “Идиотизм” – разве наносить друг другу удары острыми мечами не глупо? Видела я, чем вы там занимались.

- Мы тренируемся, - пояснил Цирцен, с видимым усилием понижая голос. – Мы готовимся к войне. - Сожми он зубы сильней, его челюсть заклинит, - решила про себя она.

- А, война – это высокоинтеллектуальное занятие, не так ли? Я только борюсь за свои права и пытаюсь вернуться домой. У меня была своя жизнь, знаешь ли. Дома у меня остались обязательства.

Он открыл рот, затем закрыл и мгновенье разглядывал её.

- В чём конкретно состояли твои обязанности? – наконец, очень тихо спросил он.

Его внезапная мягкость заставила Лизу нервничать, так же как и его руки на ее на талии, его близость, его дыхание, коснувшееся ее лица, когда девушка пристально взглянула на него. Внезапно она ощутила в себе женское начало. Будь проклят этот мужчина, за то, что так сильно действует на нее! Не собиралась она выкладывать, что у нее лежит на сердце, этой каменной стене в образе вояки.

Она глубоко вздохнула, приказав себе успокоиться.

- Знаю, что мы вместе попали в переплет. Как бы ты себя почувствовал, если бы тебя внезапно выдернули из твоего времени, забросили, непонятно куда, и держали в плену? Не сделал бы ты всё возможное, чтобы вернуть свою жизнь обратно? Возвратить свое отечество и свободу?

Его челюсти расслаблялись, пока он обдумывал её слова.

- Ты ведёшь себя, как воин, - нехотя признал он. – Да, я бы приложил все силы, чтобы вернуться домой.

- Тогда нечего осуждать меня за мои попытки. Или за то, что я здесь, или – что усложняю тебе жизнь. Я из тех, у кого эта жизнь испорчена. По крайней мере, ты знаешь, где находишься. У тебя есть друзья и семья. Ты в безопасности. Всё, что я знаю – мне необходимо вернуться домой.

Казалось, он хранил молчание вечность, глядя ей в глаза. Пока Цирцен изучал её, Лиза ощутила исходившее от его тела напряжение и поняла, что этот воин четырнадцатого века будет упорно бороться, так что ей нужно срочно придумать, что делать дальше.

- Ты напугала меня, девушка. Думал, ты упадешь. Не забирайся больше на стены, ладно? Я найду способ дать тебе немного свободы внутри башни. Верю, что ты не будешь пытаться сбежать отсюда, ведь ты достаточно умна, чтобы понять: идти тебе некуда. Но, не лазай по стенам, - повторил Цирцен. Затем он потёр подбородок, внезапно приобретая усталый вид. – Вчера вечером я сказал тебе правду, девушка – не в моих силах отправить тебя домой. К тому же, тебе нужно знать кое-что ещё. Услышанный тобой ранее разговор – правда. Я поклялся честью убить любого, кто придёт с флягой.

Внезапно у Лизы пересохло во рту, и она сглотнула. Прошлой ночью он приходил убить её. Воин тихо подкрался бы и перерезал ей горло, не будь она начеку и первой не устрой ему засаду.

Цирцен посмотрел ей прямо в глаза.

– Но я принял решение временно воздержаться от исполнения клятвы. Это достаточно нелегко для воина. Клятвы для нас священны.

- Ох, как мило, - сухо сказала она. – Значит, сегодня ты убить меня не планируешь, возможно, решить сделать это завтра. Мне, что, от этого легче станет?

- По нескольким причинам я дал эту клятву. И, да, тебе следует благодарить за то, что позволяю тебе жить.

Ей придётся довольствоваться этим. Крыть было нечем.

– Какую угрозу я могу представлять для тебя? Зачем поклялся убить человека, которого даже не знаешь? – Как только она задала вопрос, ответ напрашивался сам собой – что бы ни было во фляге, оно было весьма ценным. Возможно, содержимое было инструментом для путешествия сквозь время. Безусловно, это объясняло, почему люди накладывали на неё заклятья и могли убить ради неё. Разве он не выхватил у неё флягу в тот же момент, когда она появилась?

- Мои причины тебя не касаются.

- Думаю, касаются, поскольку они определяют – жить мне или умереть. – Лиза знала, что издавна клятвы священны для рыцарей. Он ничего не терял, убив её. Потерянная во времени женщина; никто бы не скучал по ней. Оставляя её в живых, он брал на себя обязательства, а что мешает Цирцену поменять решение и выполнить клятву? Нет у нее сил жить в неопределённости день за днём, гадая всё время: не сегодня ли день её смерти? Ей необходимо проникнуть в его думы, дабы спланировать, как защититься. – Почему ты решил нарушить клятву?

- Временно – жёстко поправил воин. – Я не нарушал клятвы, я просто не выполнил её. Пока.

- Временно, - уступила Лиза. Безжалостный убийца не стал бы утруждать себя объяснениями, а это значило, что что-то мешало ему убить её. Раз уж она о них догадалась, стоит воспользоваться этим в своих интересах. – Итак, почему? Потому, что я женщина? – Если дело в этом, решила про себя она, то с этого момента она будет настолько женственной, насколько возможно. Она будет прикидываться ранимой, хлопать глазками и изображать беспомощность, делая всё, что в её силах, чтобы вернуть флягу и одержать верх.

- Вначале я так думал, но нет, это потому что не знаю: виновна ты или нет. Для меня нет проблем избавиться от предателя, но до сих пор я не забирал жизнь невинного и не хочу начинать сейчас. Но, Лиза, я должен выяснить, виновна ли ты хоть в чём-нибудь, неважно, насколько мал этот грех… - он замолчал, но его позиция была предельно ясна.

Лиза прикрыла глаза. Итак, он намеревается наблюдать за ней, изучать, прежде чем решить: убить её или нет. Однако у неё не было на это времени. Её мама нуждалась в ней сейчас. Суть была во времени, и если она в скором будущем не найдёт дорогу обратно, то потеряет Кэтрин, даже не попрощавшись. Лизе так много нужно было ей сказать. Она, как помешанная, добывала деньги, чтобы свести концы с концами, нацепляя веселую улыбку на лицо для поддержки маминого духа, и в итоге они мало общались. И мать, и дочь, прятались за осторожными шутками, поскольку реальность была слишком жестокой. Но Лиза всегда считала, что наступит время, несколько особых часов, может неделя, когда она не пойдет на работу, пусть влезая в ещё большие долги, и поступит, как больше всего желала – побудет дома с Кэтрин, подержит её за руку и будет говорить с ней вплоть до последней минуты.

Она тряхнула головой, возмущенная и немного сердитая на то, что жизнь нанесла ей удар. Как посмела её жизнь стать ещё хуже? Девушка распрямила плечи и открыла глаза.

– Я должна вернуться домой, - потребовала она.

- Это невозможно, девушка. Твоё возвращение не в моей власти.

- Ты знаешь кого-нибудь, у кого есть такая власть? – настаивала Лиза. – Признайся, это лучший выход. Все проблемы разрешаться, если ты просто отправишь меня назад.

- Нет. Я не знаю никого, обладающего подобной силой.

Неужели он слегка заколебался? Или в отчаянье она надеялась на волшебство?

– А фляга? – быстро спросила она. – Что, если я коснусь…

- Забудь о фляге, - закричал Цирцен, распрямляясь в полный рост и свирепо смотря на неё. – Она принадлежит мне, и я уже сказал, что не могу вернуть тебя в твоё время. Фляга - моя собственность. Будет лучше, если ты забудешь о ней, и никогда не будешь упоминать при мне.

- Я отказываюсь верить, что нет способа вернуть меня.

- Но это первое, что ты должна принять. Пока не признаешь, что не можешь вернуться домой, у тебя не будет надежды выжить здесь. Первый урок воина гласит - отрицание одного обстоятельства кончится неудачей при распознавании истинной опасности. А я заверяю тебя, Лиза Стоун, в твоей теперешней ситуации кроется огромная опасность.

- Тебе меня не запугать, - дерзко заявила она.

Цирцен так близко подошёл, что касался её, но Лиза отказалась отступить назад ни на дюйм. Несмотря на боязнь, что он может одержать верх, она еще не сдалась. У неё было чувство, что, немного уступив, вряд ли она сможет отвоевать свои позиции обратно у такого человека, как Цирцен Броуди. Она зло посмотрела в ответ.

- Тебе стоит бояться меня, девушка. Ты дурочка, если не боишься меня.

- Пусть я дурочка. Но раз уж я прошла сквозь время один раз, это может повториться снова.

- Возможно, моя жизнь стала бы проще. Тогда я не попал бы в столь затруднительное положение. Но не знаю, как это исправить. Поверь хотя бы в это.

Лиза обнаружила, что изучает его лицо так же, как мгновенье назад он ловил её взгляд, и пытается определить, говорит ли он правду. Но у нее хватало ума признать, что она способна лишь держать оборону против сильной и непобедимой угрозы в его лице. Благоразумней не слишком давить на противника.

- Временное перемирие? – наконец, предложила девушка, совсем не это имея в виду, в тайне рассчитывая заняться поисками фляги при первой же возможности и сражаться с ним любым доступным ей способом.

- Ты воздержишься от лазанья по стенам?

- Ты обещаешь не убивать меня без предупреждения, чтобы у меня было немного времени свыкнуться с этим? Несколько дней подойдёт, - парировала Лиза, всеми силами пытаясь отсрочить вероятность смерти.

- Прикинешься кузиной Брюса, как я сказал своим людям? – мрачно спросил Цирцен.

- Обещаешь, что если найдется способ отправить меня домой, ты отпустишь меня? Живой, - добавила она, поставив ударение на последнем слове.

- Скажи "да" первой, девушка, - потребовал Цирцен.

Лиза на секунду задержала дыхание, глядя на него. Выбора у нее не было, кроме как дать ему столь странное обещание перемирия. Она подозревала, что если не пойдет на попятную сейчас, они будут сражаться вечно.

– Да, - передразнила она его шотландский выговор.

Цирцен изучал её, будто оценивал глубину её честных намерений и силу обязательства её слов.

– Тогда, да, девушка. Если можно найти способ вернуть тебя, я помогу тебе. – Уголок его рта подёргивался в непривычной, горькой улыбке. – Уберешься к чёртям из моей жизни и снимешь груз с моей компромиссной совести, - тихо добавил он, больше для себя, чем для неё.

- Мир, - согласилась Лиза. Совесть. Она тут же занесла в память некие существенные факты о Цирцене Броуди. Для воина это важно. Она почувствовала проблеск надежды. Типично рыцарские свойства, что могли подвигнуть его на исполнение клятвы, такие как честь, совесть, покровительство слабым, уважение и рыцарское отношение к женщинам, точно так же могли удержать его от убийства. Безусловно, убить беспомощную женщину было нелегко для него. Она знала, что скрепление договора было немалым делом для рыцаря, поэтому она протянула руку для рукопожатия, не осознавая, насколько современным будет этот жест.

Мгновение он смотрел на ее руку, взял, а затем прижал к губам и поцеловал.

Нахмурившись, Лиза вырвала руку. Жар разлился в месте, где его губы коснулись кожи.

- Ты предложила это, - возмутился Цирцен.

- Это не то… ох, забудь, - запуталась в словах Лиза, затем пояснила, - В моём времени не принято целовать руки…

- Но мы не в твоем времени. Сейчас ты здесь, девушка. Мне уже надоело напоминать, как важно тебе все время помнить об этом. – Его низкий голос стал резким, словно он злился из-за неё. – И чтобы не было недоразумений между нами, я поясню. Когда бы ты не предложила мне часть своего тела, девушка, я поцелую её. Так поступают мужчины моего столетия. – В его насмешливой улыбке сквозил недвусмысленный вызов.

Лиза спрятала руки за спину.

– Понятно, - сказала она, потупив глаза в обманчиво покорной манере.

Цирцен подождал мгновенье, словно не очень-то доверял её молчаливому согласию, но когда она не подняла глаз, он повернулся к двери.

– Хорошо. Теперь нам нужно найти тебе приличную одежду и научить тому, что свойственно девушке четырнадцатого столетия. Чем больше смешаем тебя с толпой, тем меньше для тебя риска, и менее рискованно твоё присутствие для меня.

- Я не буду выливать ночные горшки, - решительно заявила Лиза.

Он посмотрел на неё так, словно она сошла с ума.

* * *

Цирцен вернул Лизу в свою комнату, послав ей наверх горячую воду для мытья, затем отправился на поиски одежды. Ночные горшки, в самом деле. Неужели девица думает, что они настолько варвары, что у них нет уборных? Горшки использовались только ночью в экстренных случаях, преимущественно детьми и престарелыми, и, по его мнению, не существовало причины, почему любой не мог справиться со спуском вниз по коридору, кроме величайшей лени или недостатка дисциплины.

Цирцен фыркнул, сосредоточившись на главном. Он не мог позволить девушке ходить по главной башне, пока не спрячет эти гибкие и длинные ноги под самым уродливым платьем, которое сможет найти. Его людей нельзя отвлекать. Он собрал прислугу, приказал им найти платье, тем временем размышляя, что с ней делать.

Когда прошлой ночью он допрашивал Лизу, то практически начал верить, что она невиновна. Вокруг нее витали обезоруживающая аура и ореол чрезвычайной искренности. Он даже немного расслабился, мельком заметив подобие юмора в их разговоре. Когда Лиза упомянула, что она из будущего, он понял, что его заклятье нечаянно перенесло её сквозь время.
Как не поразительно, но тогда все приобретало смысл Её чудной английский, странная одежда, её упоминание о стране, о которой он никогда не слышал – всё объяснялось её прибытием из будущего. Безусловно, он мог понять, почему её люди бежали из Англии. Скривившись, он подумал: кто бы не захотел? Его не удивило, что в будущем Англия всё ещё пыталась на все наложить лапу.

Он тихо рассмеялся, подумав, насколько Лизе повезло попасть к нему, а не к какому-то средневековому лорду. Цирцен верил в путешествия во времени, но он был исключением из правил. Любой другой сжёг бы её за колдовство. Но с другой стороны, сухо подумал он, никакой другой лэрд не имел власти наложить заклятье на чёртову флягу.

Благодаря Адаму Блэку, он был хорошо знаком с искусством смешения времён. Адам постоянно этим занимался, часто говорил о других столетиях, и как-то принес Цирцену странные "дары" в одной из своих попыток купить верность и повиновение лэрда. Цирцен отказался от них, но когда Адам не забрал их назад, он закрыл их в безопасной, личной комнате вне его покоев, не доверяя их способностям. Он знал, что Адам пытался соблазнить его, надеясь, что сделает из него себе подобного - участь, из-за которой Цирцен скорее уничтожит себя, нежели допустит подобное превращение.

На девушке был надет один из этих странных "даров", застёгнутый на запястье, до того, как Цирцен снял его с её руки во время ночной схватки. Потом он внимательно рассмотрел его. Однажды Адам назвал это часами. Адам нашёл их бесконечно забавными, говоря, что так смертные исчисляют свои "жалкие мгновения жизни". Часы, похоже, подтверждают её рассказ.
Если верить её версии событий, ларец снесло вниз по реке, вынеся на поверхность в каком-то захолустье. Его не нашли, и со временем природа похоронила его. Прошли сотни лет, прежде чем его выкопали, а когда Лиза дотронулась до него, её перенесло к нему.

Возможно ли, что в будущем, мужчины всё ещё жадно искали Святыни и секрет фляги, как и в его время? Возможно ли, что она пришла, чтобы раскрыть секреты Туата де Даан и тамплиеров? Он подозревал вмешательство Адама, но было две причины, отрицающие это: Адаму незачем было приносить женщину, которую Цирцен отказался бы убить, преступив клятву; и Адама не манипулировал событиями, помимо особых случаев, когда он хотел извлечь выгоду из своих хитрых махинаций. Цирцен не видел, по какой причине Адам мог бы присутствовать в этой путанице. Фляга и Святыни уже принадлежали народу Адама, Цирцен был всего лишь стражем. Адам уже получил Цирцена, как и хотел – больше он не мог надеяться ничего изменить в лэрде Броуди. Нет, размышлял Цирцен, Адам к этому не причастен. Но девушка может быть заодно с упомянутыми ею «работодателями». Лиза могла коварно прокрасться из будущего в охоте за его секретами.

Он понаблюдает за ней, изучит, держа рядом с собой. Это займёт время, а оно было роскошью, которую он с трудом мог себе позволить в разгар непрерывной войны. Кроме того, размышлял Цирцен, каждый миг с девушкой, был медленной пыткой. Он с неохотой отметил, как восприимчив ко всему, что её касается. Ошеломительная, гордая, сексуальная и умная - эта женщина была грозным противником или ценным союзником. Он не встречал в веках женщину, подобную ей.

‘Заговори меня назад’, - сказал она. Цирцен фыркнул, воспроизводя её мольбу. Единственный, кто мог отправить её назад, и кто немедленно убьёт её, узнав о ее существовании – это Адам. Естественно он не мог позвать Адама и попросить его отправить женщину домой. Цирцен не мог рисковать, встречаясь с Адамом и выведывая, причастен ли тот. Чёрный эльф был слишком умён, чтобы позволить его прощупывать. Даже для Цирцена.

Он шел против всего, ради чего жил, ведь все его точные правила задумывались, дабы остаться человеком. Он нарушил клятву, защищал человека, который мог оказаться шпионом, лгал своим людям. Он слишком рисковал, позволяя ей жить, но если он ошибся…

Вздохнув, он закончил отдавать приказы и проследовал на кухню, дабы подготовить своих людей для представления Лизе Макробертсон, кузине Роберта Брюса.

Адам Блэк не утруждал себя появлением. Он оставался невидимым, лёгким ветерком, напоенным знойными ароматами жасмина и сандалового дерева, преследуя Цирцена по пятам и сгорая от любопытства. Этот идеальный образец мужчины – Цирцен Броуди, который никогда не нарушал правил, никогда не изменял клятве, ни разу не отступал от твёрдых принципов морали – нарушил клятву и умышленно обманул своих людей. Очаровательно, - восхищался Адам. Долгое время он думал, что у лэрда Броуди нет слабостей, и практически отчаялся когда-нибудь найти подходящий стимул.

Он понимал, что Цирцен Броуди не верит, что Адам замешан в эту историю, поскольку не мог точно определить, чего хочет Адам. Адам слегка улыбнулся. Цирцен терпеть не мог, когда им манипулировали. Лэрду Броуди лучше оставался в блаженном неведении, чтобы Адам мог тщательно управлять каждым ходом в этой игре, где ставки были высоки, как никогда.
_________________

Tsvetochek спасибо!!!

Tsvetochek
Спасибо за великолепный перевод!
_________________

Как удачно я зашла! Новая глава!!! Спасибо!!!
_________________

О! УРА! Спасибо большое
___________________________________

О, новая главка!!!
Tsvetochek, спасибки!!!
_________________

Ого!!! Новая глава!!! Ура!!! Спасибо!!! Спасибо!!! Спасибо!!!

Cпасибо

Огромнешее спасибо!!!! Когда читала версию КК не впечатлилась, зато теперь узнаю, почему самой КММ этот раман больше всех нравится!!)))
_________________

Спасибо за продолжение! =))
_________________

спасибо большущее!!!!

Всех поздравляю с праздником Пасхи