Столица: улицы

Река. Вот она - мое избавление... или моя кончина... Зависит от везения.
Вот она - бесконечная белая дорога в никуда. Корка льда, а под ней тишина, спокойствие... зеркальная незамутненная гладь.
Она - теплая рука в моей руке, нежный голос в моих ушах, незримое присутствие в моих мыслях, бесплотная часть меня самого... моя беда и мое счастье.
Боль. Мои мысли разделились. Одна их часть не могла думать ни о чем больше. Еще одна из последних сил удерживала защиту, удерживала улыбку, удерживала меня и то что-то внутри меня. Еще одна, последние крохи моего уставшего разума, трезво смотрела на вещи, оценивала, анализировала.
Соломея. Моя сестра. Моя любовь. Мое творение. Надо ее защитить. Она не должна попасть под перекрестный огонь. Что с ней сделает эта сила? Во что она превратит её, если из меня сделала хнычущего птенца...
Боль. Острый укол в груди. Яркая вспышка перед глазами. Боль заставила меня сжать зубы и нахмурится... беззвучно застонать.
Соломея настороженно смотрела на меня. Кривила губы, красные как вишня, хмурила брови. Я слишком сжал ее руку, практически выкручивая, прекращая ток крови... делая больно. Но я не мог прекратить, я должен был чувствовать ее, чувствовать дом, чувствовать защиту... ложь, но такая сладкая ложь...
Все хорошо, родная, все будет хорошо. Мы или выживем оба или оба исчезнем... но уже не будет боли...
Я прекратил улыбаться, медленно отпустил ее руку пытаясь не выдать ни капли агонии, что охватила меня.
Какой бред. Все будет хорошо, милая, я все исправлю... не переживай...
- Мы пришли, - голос все еще хриплый, речь дается с трудом, - вернее ты пришла.
Как же больно... так мало времени, нужно спешить.
- Я пойду дальше, а ты останешься здесь и ни в коем случае не пойдешь за мной, что бы ни случилось ты не пойдешь за мной и даже не приблизишься. Что бы ни увидела, что бы ни услышала и что бы ни почувствовала! - мой голос колкий и твердый под стать моим чувствам.
Длинное предложение, слишком длинное. Оно отняло у меня почти все оставшиеся физические силы... остались лишь моральные... и духовные. Неспешно, почти лениво я поднял руку и почти не касаясь погладил ее по щеке. Моя любовь. Мое творение.
Я развернулся и пошел к реке. Закрыв глаза пошел к своей судьбе. У меня не осталось сил. Лишь хруст снега под ногами, звук смерти миллион снежинок звучал в моих ушах, как погребальный звон.
Я зашел на лед. Река. Я чувствовал ее под своими ногами, как живое существо, что качает кровь по венам земли.
Я вышел на середину. Несколько минут, чтоб собраться с последними силами. Последнее чувство, я проверил на месте ли Соломея... Я открыл глаза.
Вместо снега, льда, берегов и сплошного пустыря за ними я видел Грань... Ее призрачное присутствие рядом со мной, то что я чувствовал всегда, как биение сердца, на что не обращал внимания я сейчас высвободил в себе, открылся ему... Бесчисленные иллюзии... мои, чужие... прошлые, будущие... сны и мечты... бессмысленность и надежда... вся сущность Грани, которую нельзя на самом деле описать словами была рядом со мной... во мне.
Я упал на колени. Глазами видящими лишь вспышки света огляделся вокруг. Протянул руку. Лед. Ударяю по нему рукой. Слишком мало сил... Ударяю еще раз и еще, еще, пока он наконец не поддается.
Смотрю на воду. Я ее не вижу. Тихая она или бурлит, мутная или кристально чиста? Это не важно. Я видел свое отражение в ней. И не в ней. Я видел свое отражение в тысяче зеркал одновременно. Я видел тысячи чужих лиц в одном зеркале. Я видел... ее... чужую сущность, чужую магию внутри меня...
Я собрал всю силу Грани в себя... и прыгнул в образовавшуюся прорубь.
Удивление. Страх.
Чьи это чувства? Мои или Соломеи? Мне уже было безразлично. Меня не стало. Я превратился в ничто. Боль возросла стократно... и пропала совсем... Я не чувствовал ничего... Будто меня и нет совсем...
Но тепло стало зарождаться в моей груди... или голове... или во всем теле... Чувства вернулись. Холод, страшный холод сковал меня, иголки вкалывались в тело... Я жив... Я чувствую...
Глаза мои наконец могли видеть, дымка не заслоняла мой обзор. Я находился в в холодной воде, подо льдом. Видимо находился я тут не менее минуты уже, та как проруби в которую прыгнул не видел и воздуха в легких тоже...
Воздух. Поверхность. Проламываю лед рукой. На руках подтягиваю себя наружу. Вздыхаю. Я свободен...
Минуту я лежал без движения. Просто дыша, наслаждаясь отсутствием боли, наслаждаясь возможностью самому управлять своим телом.
Соломея стояла недалеко от меня. То ли она ослушалась меня и подошла поближе, то ли меня течением отнесло ближе к ней... но она была рядом, я был счастлив.
Я поднялся на ноги и вздрагивая от усталости подошел к ней. Моя любовь. Мое творение. Я глубоко вздохнул втягивая в себя ее запах, улыбнулся устало, но свободно, не скованный болью, не притворяющийся.
- На сегодня все. Пойдем домой, Соломея. Я тебе все объясню после.
_______________________________
Одежда: серая футболка с принтом в виде красного глаза на спине, темные джинсы, черный шарф, все мокрое.
Настроение: спокойствие.
Состояние: усталость.

»» 15.02.11 19:03 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

- Нет, я так не считаю, - рычу сквозь стиснутые до хруста клыки, вытаскивая ее за локоть из машины, пока она не успела щелкнуть дверью перед моим носом.
Пальцы утопают в мягком меху ее полушубка, теплом, несмотря на окружающий нас мороз, искрящийся на ветках деревьев и узорно расписавший окна города. Ее искренний взгляд, подернутый ноткой упрямства и нежелания уступать, на какое-то мгновение заставляет с уважением вздернуть бровь. Она прекрасно понимала, что в этом сражении ей не выстоять, но не желала признавать себя побежденной раньше времени. Сложно сказать, что это такое. Чарующая глупость или выводящая из себя храбрость. Строить какие-либо предположения было рано, просто я внутренним животным чутьем ощущал, что эта встреча то, что мне было нужно. И глупость теряет свое очарование в тот миг, когда ты халатно отворачиваешься от шанса, дарованного тебе провидением. И оправданием не служит то, что ты не разглядел перспективы. Хотя обратный процесс как раз может послужить доказательством вины. Вот только судьи кто?
Чересчур осторожные движения, расходящиеся со смелостью произнесенных ею слов. Но новая улыбка прямо мне в лицо, совсем другая, не имеющая ничего общего с искусственной первой, одинокий звоночек, легкий укол, мягкое прикосновение, заставляющее оглянуться и проверить, не забыл ли что-то позади. Не отпускающее ощущение того, что опоздал обернуться и забытое уже юркнуло в тень или открывшуюся дверь веселящегося бара. Не привлекать внимания не получается, и мне приходится встретить излишне любопытный взгляд проходящей мимо парочки. Которая недолго наблюдала за бесплатным цирковым представлением, увеличив темп удаления едва столкнувшись с моим взглядом. Одинокого мужчину у входа я просто проигнорировал.
- Синьорина слишком много полагает, не так ли? И наверняка полагается на судьбу. Но Фортуна ветренная особа и не всегда обращает внимание на страждущих. Ей больше по нутру заблудшие овечки и Лели с льняными кудрями. Положиться можно только на себя, - отпускаю ее руку, приглашающе открыв дверь пошире и любезно указав на сиденье, предлагая теперь уже забраться в салон.
Согласно поданному примеру я полагаю, что не стоит ей разжевывать и класть в рот, что я не люблю приправленную бальзамом лапшу, увешивающую мои уши, как и противное хлюпающее ощущение, раздражающее барабанные перепонки. Удивительно... казалось бы, это так естественно и элементарно, что натолкнувшись на чужое мировоззрение, ты слегка опешиваешь в первое мгновение, едва не морщась от отвращения. Елей, льющийся даже из столь привлекательных уст, не становится более предпочтительным. Не понимать этого - практически увечье.
Тщательно замаскированный страх, такой, который отрицаешь сам перед собой, грозит стать твоей тюрьмой, пожизненным заключением. И если в узком смысле человеческой жизни это конец всему, то в масштабах существования киндрэт приобретает практически глобальные размеры. Тем ближе мне ее искреннее хождение по лезвию бритвы. Она понимает, что я это знаю. И я знаю, что она понимает. Почти игра на равных. Но мы же вроде бы решили обойтись без игр в этом театре теней, где лишь движение может сказать что-то, потому что лиц не видно и черты спрятаны за белым полотном. Потому собрав всю имеющуюся в свободном доступе учтивость, не хлопаю дверцей, а прикрываю ее, едва только стройная нога оказывается в салоне. И через несколько секунд умащиваюсь на тесном сидении, поворачивая ключ в замке зажигания.
Вдавленная в пол педаль, визг шин на расчищенном подъезде к бару, и автомобиль разворачивается в противоположную резиденции Фэриартос сторону, лишь набирая скорость, оставляя позади огни центральных улиц.
Вылетевший на пустынное кольцо автомобиль еще какое-то время несся вперед, рассекая ночной воздух. Пока не успокоился посреди дороги, уверенно выровненный после экстренного торможения. Не было нужды поворачиваться к озаренному заревом профилю, чтобы знать, что она тоже видит это. Несколько томительных мгновений, резкий разворот и урчание не успевшего остыть двигателя, и машина понеслась в обратном направлении. Быстро набрав номер и услышав ответ на втором гудке, инструктирую Кайла, выдавая четкие распоряжения.
- Прямо сейчас ты навестишь нашего друга Даханавара, щенка Кадаверциан, в его квартире. Нет, не Якоб, а ты. Все, что ты хочешь мне сказать, ты скажешь при личной встрече. Сейчас ты слушаешь меня. Я хочу знать, как обстоят дела у Рамона, которому нанесут визит отобранные тобой киндрэт. Другая группа немеделенно должна быть у дверей Иована. Я знаю, что скоро рассвет! - рявкаю в трубку на вялые возражения. - Через два часа мне нужен полный отчет происходящего в столице, - глядя на пламенеющее небо в зеркале заднего обзора, более спокойно продолжаю, - и в ее предверии.
Что-то происходило. Веками выработанная практика отличать движение от статики. Высотные дома начинают мелькать в окнах и выруливая на знакомую дорожку впервые за всю поездку поворачиваюсь к бледному в ночном свете лицо.
- Итак, что же по Вашему вечность, синьорина? - упорно продолжаю не делать акцент на ее принадлежности к клану фэриартос, что на мой взгляд является комплиментом.
Резиденция Асиман. Притормозив у ворот, стремительно покидаю теплый салон, обхожу машину и открываю дверь со стороны пассажира.
- Выходите, синьорина, - подаю руку, скрывая смешок от понимания того, в каком шоке она сейчас находится.
_________________

Фортуна изменчива, спору нет. Наивным ли было надеяться на благосклонность той, что ни разу не поворачивалась ко мне лицом? Пожалуй, да.
Автомобиль несется вперед, вспарывая воздух, а я занимаюсь тем, что мысленно раскладываю на чаши весов свои шансы на выживание. Звать на помощь бессмысленно, да и кого? Александра? Но что он может сделать? Фокус с благородным мэтром де Альбьером имел уже место быть, второй раз он не пройдет. Кристоф, скорее всего, усмехнется и посоветует Александру внимательнее присматривать за подопечными. Вэнс? Вэнса можно сразу сбросить со счетов, ситуация ему не по зубам, как и сенсору Словену. Миклош? Да, спору нет, это был бы изощренный метод суицида собственными руками набрать номер нахттотера. Странно, что я вообще об этом подумала.
Когда моя машина, управляемая чужой рукой, тормозит у ворот старинного трехэтажного особняка, спрашивать у магистра где мы, пропадает весь резон. В резиденции огненных, где же еще? Хорошо, что не в катакомбах. Хотя не торопись, Коломбина, будут тебе и катакомбы, - хлестко усмехается внутренний голос. И в свете открывающихся перспектив следующий вопрос асимана звучит, мягко говоря, издевательски.

Где-то внутри начинает закипать злость. Нездоровая, опасная и совершенно шальная. Гордость маленькой обиженной фэриартос, не способной постоять за себя, но до глубины души жаждущей дать достойный отпор. Несправедливо это, играть двойками и тройками, когда у противника на руках короли и тузы. И тем сильнее хочется заставить склониться перед собой, тем сильнее жжет упрямое самолюбие, и тайное безрассудство нашептывает воспользоваться "очарованием фэри", единственным доступным и отточенным до совершенства средством. Спустись на землю, Паола, ставкой может быть жизнь. Твоя, в данном случае. Играть можно с котятами, а с тиграми только в том случае, если есть в руке хлыст.

Что для меня вечность? С некоторой опаской опершись на предложенную руку, выбираюсь в предутренний полумрак, словно невзначай окинув задумчивым взглядом темные стекла окон, и насмешливо-раздраженно отвечаю, чуточку поспешно отдернув ладонь, едва ноги касаются надежного асфальта.
- Учитывая обстоятельства, вечностью для меня может оказаться наступающий день. Что Вам от меня нужно, Амир? Ведь не по обществу же фэри Вы соскучились.
Искать ответа в черных глазах стоящего напротив асимана смысла нет, они непроницаемы, а мои собственные весы замерли в хрупком равновесии, с одинаковой степенью нагруженных доводами чаш. Почти против воли взгляд снова скользит по резковатым восточным чертам, словно пропуская их через себя. Говорят же, чтобы заглянуть кому-то в душу, достаточно нарисовать его портрет. О, клянусь Мадонной, случись что, этот портрет я смогла бы нарисовать особенно тщательно и не только из жгучего любопытства. Пускай у меня на руках низшие карты, но одну из них можно пустить сейчас в расход, банально прикинувшись легкомысленной пустоголовой фэриартос.
- Утро совсем близко, магистр, позвольте пожелать Вам тихого дня, но меня ждет Александр, а Вы к счастью не любите разводить церемонии.
И мелкими шагами, пятясь, двинуться к водительскому месту, стараясь не спугнуть момент.
____________________________
одежда: полушубок, темно-бордовое платье, замшевые сапоги, палантин в цвет
настроение: агрессивное, близкое к панике
состояние: заживающая рана на ноге

»» 17.02.11 10:01 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

Вся ирония момента мелькает перед глазами. Словно кто-то приоткрыл полотно в театре и абстрактные фигурки, движущиеся теневыми пятнами перед завороженными зрителями, приобрели конкретные черты. Только разве можно узнать в этой восковой маске заламывающую руки тонкую фигурку, разыгрывавшую несколько секунд назад подлинную драму? И кто из нас сейчас воин искусства? Она, снова нацепившая свою маску юродивой, или я, сдерживающий себя по непонятной причине? Чувствовать себя в чужой шкуре не очень приятно и очень раздражающе по факту. Потому что всегда нужно отвечать только за себя и свои поступки. Чтобы ты не сделал и каковы бы ни были последствия твоих поступков, ты должен всегда быть уверен в том, что поступаешь правильно. Не важно для кого эта правильность кроме тебя идет в расчет. Ты прав, и это твое основное оружие. А сейчас я не мог бы на сто процентов поручиться, что понимаю происходящее и привести все к логическому знаменателю, только знаю, что все пути ведут в Рим. Что все взаимосвязано. И каждый на своем месте, там, где и должен быть. Поэтому ее локоть вновь оказывается сжат в моей руке, когда она пытается удалиться, а тонкая усмешка кривит губы.
- Не позволяйте себе делать выводы при неполном владении информацией. И внимательно слушайте заданные Вам вопросы. Возможно, меня интересует, что есть вечность для синьорины, но этот вопрос мы обсудим позже. Мне кажется, что беседа будет интересной. А если учесть, что Вы слишком много знаете о моих привычках не из моих уст, то она будет еще и познавательной. Вам только предстоит узнать, что я люблю.
Она на самом деле думала, что сможет уйти? Странное, хрупкое существо с эльфийским званием. Цепляется за призрачную надежду, как за спасательный круг, брошенный для другого утопающего. И борется с течением вместо того, чтобы расслабиться и отдаться на волю случая. Ведь ей очень нравится полагать и решать за других. Чуть тягуче произношу мысленно "фэйри", пробуя это новое прозвище, гораздо более подходящее испуганной девчонке, опрометчиво старающейся казаться женщиной, томной и противоречивой. Все равно, что размахивать куском кровоточащего мяса перед стаей оголодавших хищников и надеяться, что они предпочтут пощипать траву на залитой солнцем полянке. Глупо, а она показалась в какой-то момент выше этой глупости. Но страх творит странные вещи с каждым, заставляя нас совершать необдуманные поступки. Она уже давно перебрала в уме всех своих защитников, к кому могла бы кинуться за помощью. Но то, что никто еще не нарисовался с шашкой наголо, говорит в ее пользу. Значит, она умнее, чем пытается мне внушить. Но мне не нравилось то, как легко она переходит от игры к реальности. Словно совершенно не боится за свою жизнь и наслаждается каждым шагом по режущему нежную кожу ступней острию. Туманность Андромеды когда-то была отправной точкой для сотен тысяч мечтателей. Мириады мотыльков устремились на пламя одной тайны и сгорели. Задумываться о том, понравилась бы мне картина обуглившихся тонких крылышек этой бабочки, не имело смысла.
Притянув ее ближе к себе, позволяю всего пару секунд манящего напряжения. Желание коснуться ее мыслей возникло внезапно, уж очень интересно было узнать, что кроется за блеском ее глаз. Что думает она сейчас, какие пути отступления ищет? Отговорки с Александром не привели к желаемому результату, так что будет следующим ее ходом? За неудовлетворенностью от ее закрытого для меня разума приходит следующая волна. Вновь принятые условия игры в кошки-мышки. Вот только шансов у нее все равно нет. Но любопытно будет посмотреть. Отпустив ее локоть, по-хозяйски кладу руку на талию и провожаю до незахлопнутой дверцы со стороны водителя. Легкий полупоклон, и я приглашающе открываю для нее дверь, звякнув о металл ключами, вынутыми из замка зажигания сразу по приезду. Внимательно рассмотрев серебристые пластины на моей ладони, перевожу на нее задумчивый взгляд, ни минуты не сомневаясь в том, что она все правильно поняла, но все равно продолжая игру.
- И с чего Вы взяли, что я не могу соскучиться по обществу фэри? Разве я чем-то отличаюсь от других?
Оттеснив ее от машины, кидаю ключи вовремя подошедшему асиману с приказом отогнать машину к резиденции.
- Если синьорина хочет закричать, то лучше сделать это прямо сейчас. Потом может не предоставиться случая. Я не приглашаю Вас в этот раз, просто отвезу. Асиман тоже могут держать свое слово, удивительно, правда? Только никому не говорите, - последнюю фразу говорю уже прямо в ухо, практически наслаждаясь ее оцепенением.
Ни к чему ей знать, что мне проще так возвращаться и что даже если она не приедет за своей машиной, я найду причину вернуть ей автомобиль лично. Слишком интригует разрез глаз первоклассной актрисы за бархатной полумаской. Когда ее губы улыбаются приторно, они режут заживо. И это щекотно. И никогда нельзя быть уверенным в том, что коготки, ласково царапающие твои плечи, не вопьются мертвой хваткой в яремную вену.
Вновь пленив ее руку, тяну за собой к собственному транспорту. В котором мне комфортнее гораздо, чем в ее игрушечной машинке. Покоя не дает происходящее и молчание Кайла, но с этим разберусь позже. Сейчас у меня другие планы.

__________________
Одежда: черное длинное пальто, объемный вишневый шарф крупной вязки.
Настроение: задумчивое, иронично-настороженное.
Состояние: нетерпение.

»» 17.02.11 10:11 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

Моё авто неслось по предрассветной Столице. Мои мысли бежали прытче лани. Моя кровь бурлила в венах. Я был голоден. Голоден физически и духовно. Но на это не было времени. Рассвет был близок...
Нужно поспать, - подумал я, припарковываясь в гараже резиденции Кадаверциан.

»» 17.02.11 10:45 Резиденция клана Кадаверциан
_________________

Он издевается, - приходит мне в голову неожиданная мысль. - Наслаждается своим, таким явным, преимуществом, и даже не пытается этого скрывать. Да и к чему, и перед кем? Разумеется, я больше не позволю себе делать скоропалительных выводов, магистр, спасибо за урок. Вот теперь можно отбросить в сторону все притворство, призванное провести разведку боем, и взглянуть на стоящего передо мной киндрэт по-настоящему, внимательно, пытливо, изучающе. Не скользить глазами по лицу, а шаг за шагом осторожно пробираться внутрь, удерживаясь, чтоб на шарахнуться в сторону от открывающейся пугающей глубины. Что Вы за фрукт такой, магистр Ар-Рахал? С колючей кожурой, это ясно, а под ней что? Он прав, когда говорит о неполном владении информацией. Кто и когда из фэри, разве что кроме маэстро, давал себе труд изучить асиман? Не использовать беглое, наспех составленное мнение, бывшее в ходу, а на самом деле докопаться до сути? Никто. Утверждение, что мне станет известно о предпочтениях асимана вызывает новую волну возмущения внутри. Найдите себе другую игрушку, Амир! А мне сегодняшнего утра хватит с лихвой на несколько лет вперед, чтобы объезжать центр Столицы по огромной дуге. Воображение услужливо рисует тихую комнату в доме Леонардо, где одна из фэри будет несколько дней или недель приводить в порядок взъерошенные чувства. Если все же попадет этим утром под собственную крышу... Так трусливо, а раньше ты не боялась риска. Раньше риск был иной. Зло вскинув голову с удивлением замечаю, что расстояние между мной и магистром снова сокращается настолько, что дыхание перехватывает в горле. Замираю, как бабочка, только что пришпиленная иголкой, но продолжающая в агонии дергать крылышками.
Очень просто - выставить руки и упереться ему в грудь, препятствуя дальнейшему движению, но что-то подсказывает, что рефлекс защиты сыграет в противоположном направлении. Поэтому я лишь настороженно смотрю на него из-под ресниц, ожидая дальнейшего действия. И нечто такое неправильное витает в воздухе, потому что прямо сейчас мне неожиданно хочется откинуть голову и провоцирующе ухмыльнуться ему прямо в лицо кривоватой, но тем не менее ласкающей улыбкой. Просто чтобы проверить, действительно ли работает закон противоречий, не показалось ли мне. К Основателю такие эксперименты, я не самоубийца.
Следующий вопрос откровенно сбивает с толку. С чего я взяла... Наверно с того, что магистра, в противоположность другим асиманам, редко видели со спутницами из клана искусств, если видели вообще. Пожалуй в этом главное отличие, а мнимо оно или реально судить явно не мне. И я не буду судить, - упрямо твердит в голове испуганный детский голосок, всеми правдами и неправдами игнорирующий подстрекательское любопытство. Тем более жгучее, чем сильнее подавляется. Руку, так нахально расположившуюся на талии, хочется стряхнуть одним резким движением, повернуться спиной, чтобы разорвать весь контакт, оборвать весь мысленный хаос отозвавшийся на его игру. Только вот игра еще продолжается.

Неуловимым движением ресниц смахнуть с лица шокированное выражение это всего лишь пол-дела. За считанные секунды обрести душевное равновесие, идя за ним к другому автомобилю, - почти безоговорочная победа воли над разумом.
- Если Вам важно мое молчание, Амир, то, разумеется, я никому не скажу, - позволяю я себе ответную издевку, поворачиваясь к нему лицом и забирая замерзшими пальцами в горсти вишневый шарф магистра. - Репутация клана это святое, тем паче репутация его главы. Будет ужасно, если до родственников дойдет, какой на самом деле порядочный киндрэт старейшина огненного клана и, не приведи Основатель, ударит по деловым связям, - остановиться на секунду, чтобы перевести дух, с ужасом осознавая какой бред несу, и сладко мурлыкнуть в завершении потянувшись к его уху, позволяя на секунду мелькнуть в глазах огню интереса. - До чего завораживающий контраст наружности с содержанием.
Предпринимать что-либо поздно и бессмысленно, я лишь выпускаю его шарф из рук, делая шаг в сторону, возвращая прежнюю дистанцию.
Что ты наделала?! Я? Какая теперь уже разница?
___________________________
одежда: полушубок, темно-бордовое платье, замшевые сапоги, палантин в цвет
настроение: безбашенное
состояние: заживающая рана на ноге
_________________

Изумительно непонятно было наблюдать за гаммой меняющихся на ее лице эмоций. От явного протеста до любопытства, от смятения до шока. Такая маленькая, такая испуганная, но все равно не желающая ни в какую показать себя таковой. Возмущение, мелькнувшее в ее глазах, лишь раззадорило сильнее, подогревая интерес и заставляя продолжить это небольшое представление. Вот только маску Арлекина я вряд ли примерю, как бы не старалась маленькая фэйри. И тогда комедия превращается в фарс, но так ли это уже важно, когда переступил через все границы, через негласные и неписанные законы, через собственное понимание этого мира. Радовало одно - любопытство асиман было слабее их страха перед расправой и ни одного носа, высунутого наружу не замечено. А значит, можно пока не снимать с себя маску, которая уже стала такой привычной, что невольно стала закрадываться мысль, а театру ли она принадлежит и так ли уж далеко я от нее. Дрогнувшие ресницы выводят из состояния задумчивости и жаркая волна злости на самого себя и на нее за то, что заставляет меня открывать новые грани, которые я в глаза видеть не желаю, окатила с ног до головы.
И в следующий момент потрясенно застыть, не ожидая совершенно, что она решится, что то, на что провоцировал и толкал возымело эффект. Очень легко, фэйри. Слишком. Сопротивляйся, синьорина, жаль меня, но не сдавайся. Противоречие эмоций, закрутившееся в водоворот, стерло картину мира на какое-то безумно долгое мгновение. Пока тонкие пальчики сжимали мой шарф, в свою очередь провоцируя и пытаясь повернуть удачу в свою сторону, потому что она любит безумных и безудержных, странные мысли неслись хороводом в голове. А в этой девочке, внезапно переставшей разыгрывать из себя женщину, и ставшей этой женщиной - манящей и загадочной, столкнулись все дороги и тропинки. Словно есть у нее что-то особенное внутри, что-то такое, что она тщательно скрывает от меня и бережет сильнее жизни собственной. И нет ничего такого в мире, что хотелось бы иметь на данный момент больше, чем увидеть это спрятанное и лелеемое. Не может ли статься так, что захочется лелеять и мне? Отбросив крамольные мысли, обращаю внимание на ее губы, произносящие слова, призванные уколоть меня. Едва справляясь с усмешкой, вслушиваюсь, четко ощущая, как враз расхотелось смеяться над ней. И мои собственные губы, сжавшиеся в тонкую, жесткую линию, не предвещали ей ничего хорошего.
Руки, сжавшиеся на ее плечах, впечатывают хрупкое тело в сталь автомобиля, сократив дистанцию между нашими телами до критической. Никогда не предполагал, что это окажется таким зыбким. Словно балансируешь на краю пропасти, осознанно и легковерно. Доверившись только призрачной надежде на сохранение равновесия. Потому что злость, смешанная с другим, пока не понятным мне ощущением, оказывается убийственным коктейлем. Иссушающий изнутри огонь, выжигающий, жестокий, не знающий пощады, замеченный мельком и в ее глазах. Что ж, ставки сделаны, ставок больше нет. Закручивай рулетку, судьба, решай свои задачки. Растрепавшиеся от удара волосы и дразнящий аромат слишком четко ощущаемый.
- Не смей, - едва не касаясь ее лица губами, - никогда не смей играть со мной и использовать свои штучки, фэйри. Пощекотать себе нервы можно и другим способом.
Две параллельные реальности, разделенные в квантовом пространстве субтелесными непропорциональными гранями столкнулись, и от этого столкновения смешались транспланетарные оболочки. Накренились орбиты, затрещали страшно, предупреждая и ограждая, стараясь сохранить огромные массы планет в равновесии, тем самым пытаясь не нарушить и без того шаткое галактическое равновесие. Во Вселенной слишком много неучтенных неожиданностей, на которые не распространяется закон всемирного тяготения. И если одному повезло получить по голове яблоком, то кому-то другому может достаться плод покрупнее.
Ладони заскользили по ее рукам, лишь сильнее впечатывая женское тело в и без того тесное пространство. Если ты вытаскиваешь из рукава крапленые карты, то будь готов к тому, что рядом с тобой сидит более опытный шулер. И любой расклад обернется выигрышем для него. Но не факт, что он не понимает, что для того, чтобы получить более крупный приз, нужно проиграть в мелочах. И мне резоннее было позволить ей выиграть эту маленькую битву. Потому что я так хочу. И потому что так естественно сжать сейчас двумя ледяными пальцами ее подбородок, который она так дерзко задирает вверх, позволяя ей заглянуть за занавес.

»» 18.02.11 14:17 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

Безумству храбрых поем мы песню... Все смешалось. Что-то неуловимо изменилось в текущем моменте, сместился перевес сил, почему-то не вызвавший желания тайно ликовать. Я предполагала, что есть два пути, что асиман либо сведет все к очередной издевке, либо прячущийся внутри огонь наконец-то вспыхнет ошеломляющим и пугающим пожаром. О да, он вспыхнул, и от льющейся наружу ярости дух перехватило покрепче, чем от всех его недавних игр. Словно расслабленная лапа хищника налилась силой и мощью, готовясь дать отпор, и сверкнули острия когтей. От удара об жгучий лед автомобиля из легких вышибает весь воздух и пару секунд я ловлю ртом живительный кислород, как выброшенная на берег рыба.

О, подвиньте самомнение в сторону, магистр... Огонь сильней мотылька, но он может убить, а не приказать. Не тратьте время на пустые слова. Хочется слабо улыбнуться в ответ, но понимание того, что не стоит лить масло в ревущий костер, убеждает держать себя в руках, отдаваясь в глубине души тайным сожалением. Мне очень хочется подлить еще масла, подкинуть дров, раздуть это пламя до всех мыслимых пределов. Потому что может быть только тогда я смогу найти то, в чем нуждаюсь. Возродить из пепла нечто ценное и давно потерянное - свою живую душу, обожженную, но живую.
Вокруг лед. Спина прижата к холодной стали, пальцы свело от мороза и лишь мужское тело дарит скупое тепло, удерживая на зыбкой поверхности реальности. Жесткие пальцы сжимают мой подбородок и каменная стена в черном льдистом взгляде рушится на глазах. Очень лаконично, просила - получай.

И в который раз уже за это утро, мне снова катастрофически не хватает воздуха. Обнаженные чувства и мысли пугают настолько, что хочется сбежать. Без оглядки. Потому что живое, настоящее, незащищенное, и это не может не ранить в ответ. И в то же время как тонким прочным канатом привязывает к себе, засасывая все дальше, в самую глубину. Глаза широко распахиваются, время слово перестает существовать и я вздрагиваю всем телом, когда понимаю, что лицо мое рефлекторно придвинулось слишком близко, почти нос к носу с асиманом, ловя обрывки видений и целые куски.

Самонадеянностью было напрашиваться на то, с чем справиться не сможешь. Слишком рано сунулась ты в жестокие игры, фэри. Не для тебя они. Бежать, немедленно! В изумлении размыкаются пересохшие губы и тихий хрипловатый голос, от перехвативших горло спазмов, словно и не мой, разбивает тишину.
- Магистр, Вы сказали, что отвезете меня домой, пожалуйста, поедемте...
От просящих ноток хочется провалиться сквозь землю. Madonna, только бы добраться до собственного порога, захлопнуть дверь, зачеркнуть и забыть.
__________________________
одежда: полушубок, темно-бордовое платье, замшевые сапоги, палантин в цвет
настроение: шок
состояние: заживающая рана на ноге

»» 18.02.11 23:14 Резиденция клана Фэриартос
_________________

Тонкие ниточки, словно проводки в реанимации, опутывают по рукам и ногам и грозят порваться. Лопнуть с треском и выпустить наружу гуттаперчивость, неуклюжесть и шарнирность. Когда акробат на безумной высоте теряет точку опоры, то самое главное - не смотреть вниз. Ни при каких обстоятельствах не смотреть вниз, потому что манит тогда самое дно, обещая вечное блаженство, а на деле ожидая, когда ты рухнешь и разобьешься, чтобы чавкнуть угасающей жизнью, с наслаждением выплевывая раздробленные кости. Так и сейчас захлестывало раздражение от того, что сам разрешил. Разрешить-то разрешил, да не думал, что нет в ней и доли самосохранения, что вместо того, чтобы подойти к кромке воды и вымочить кончики пальцев, она сунется по самую шею, надеясь на то, что омутов тут отродясь не видали. Знаем таких. А потом жалобы водяному на злого волшебника, что заманил доверчивую девичью душу и бросил, погубил, изверг. Иногда головой нужно думать, чтобы не кусать потом недостающиеся локти. Глупая. Глупая девочка, летящая на огонь и надеящаяся, что именно ее-то он и пожалеет, склонит буйную голову на колени и даст приласкать себя. Оближет пальцы горячим языком, но не выжжет дышащую оболочку в мертвую пустыню.
Вместе с тем слишком явно ощущается чужое пристуствие на краю. Наивное, в своей доверчивости и радужном видении мира, надеящееся, что не полезут ломать и без того недостроенные укрепления, не станут заглядывать в ответ, откажутся и гордо отвернутся. Мутит от чужого мировоззрения, слишком явно виднеющегося в непосредственной близости. А от ее жалости к себе возникает жгучее желание встряхнуть посильнее, чтобы выбить всю дурь из головы. И, как следствие, еще сильнее вспыхивает ненависть к дорогим родственникам, не способным объяснить зачем это было. Бросить на произвол судьбы и заставить барахтаться - выживет или нет - это наше все в самых гуманных кланах, бьющих себя в грудь кулаком и рвущих на этой груди рубаху за лояльное отношение к поколениям. Выродки. Насквозь лживые и прогнившие, но изо всех сил старающиеся казаться ангелоподобными и имеющими право указующим перстом обвиняюще ткать мордой в грязь других, навязывая свое. Растерянные и отчаявшиеся птенцы, разбросанные по миру - это правильно. Железная рука и жесткое наказание за малейшую провинность - это зверство.
Распахнутые на поллица глаза не дают отвернуться с отвращением и выполнить единственное желание фэйри - оставить встречать тут последний в ее жизни рассвет, радуясь солнышку, по которому она так скучает и молясь глухим богам. Ведь ее никто не предупредил, что они не слышат, даже когда прикладываешься губами к кресту, как к последней надежде. Набат, режущий барабанные перепонки, отдается глухой злостью внутри. Да она ноги должна целовать Александру, а не вешать на себя ярлык жертвенного агнца. Над чем она роняет горькие мышиные слезки? Над жалкой пародией жизни, которая однажды обернулась бы не менее жалким концом? Быть найденной в подворотне в разорванным горлом лучше, чем рвать это горло самой? В голове обрывки ее чувств, в глубине сознания - ярость. Кружащая голову похлеще любой магии легкомысленных бабочек, требующая выхода, неистовая и беспощадная. Нет во мне жалости к ней, как нет в ней понимания того, что из обрывков она могла ухватить. Слишком параллельны эти прямые, даже становящиеся одной точкой вдали.
Умоляющие слова в потрескивающем от мороза воздухе. Не у тех богов ты ищешь защиты, фэйри, даже не считаешь меня богом, так зачем эти мольбы? Она упрямо раз за разом делает упор на свою принадлежность к фэриартос, словно мне есть до этого хоть какое-то дело. Вновь начинает строить свою защиту из слабости и покорности, когда уже не раз показала, что умеет кусать и что это удается ей лучше, чем восхитительная недалекость.
Вновь обнять ее одной рукой и резко отодвинуть в сторону, наказывая за легкомысленность, которая могла стоить ей очень дорого, открыть дверь и позволить упасть внутрь, захлопнув тонкую, не смотря на прочность стали, перегородку, и развернуть рычащий автомобиль, заставляя его рвануть с места. Разговор потерял свою аутентичность и всякий смысл, перетряхнувшиеся за несколько секунд мысли не способствовали светской беседе, а если она выдаст сейчас еще что-то из своего богатого арсенала, то не ручаюсь за то, что ей не придется остаться на день поражаться моему гостеприимству. Тревога исказила тонкие черты при взгляде на розовеющий горизонт. Еще было достаточно темно, только время все равно утекало, как песок сквозь пальцы. Гори оно все...
- Стекла выдержат рассвет, - нарушаю густую, вязкую тишину, - наука не означает разработки лишь в одной сфере.
Вопроса куда ехать не стояло, как-то давно еще не поленился узнать адреса и места обитания почти всех киндрэт. Автомобиль дергается из-за резкого переключения скорости и рвется вперед, чтобы затормозить у самой кромки, но до входной двери все равно оставалось слишком большое расстояние.
- Черт возьми, - проявляя совершенно человеческие эмоции, позволяю вырваться злым словам, - дай мне ключи от дома. Давай сюда эти гр... ключи, сейчас не время.
Расстегивая пуговицы пальто все еще замерзшими пальцами, понимаю, что другого выхода нет.
- Руки засунешь мне под пальто, лицо спрячешь на груди. И молчи, ради Основателя!
Хлопнув дверцей, стремительно обхожу машину, испытывая непередаваемые ощущения. Распахнув дверь с ее стороны, заслоняю собой проем, и вытаскиваю ее наружу. Не дав ее ногам коснуться поверхности мерзлой земли и удостоверившись, что она выполнила все так, как нужно, перехватываю ее затянутой в перчатку рукой, пересекая кажущееся бесконечным расстояние до полумрака крыльца, стараясь не обращать внимания на то, что вторую руку жжет немилосердно, а ворот пальто пока еще защищает лицо. Отпустив ее на пороге, открываю дверь и толкаю внутрь хрупкую фигурку.
- Уходи, - глухо и зло, - уходи и закрой дверь.
Еще несколько минут и эта встреча станет самым глупым из всего, что я делал в своей жизни.

»» 19.02.11 01:43 Резиденция клана Фэриартос
_________________

Еще довольно-таки ранний вечер, но на улице уже черным-черно. Нужно было выезжать попозже, тогда не пришлось стоять в пробках, которые хуже бича в последнее время. Тратить драгоценные минуты на бесполезное ожидание, что может быть хуже? Наша машина зажата со всех сторон, движение почти отсутствует, дорогу перекрывают два столкнувшихся автомобиля. Задумчиво смотрю на тротуар, на спешащих по своим делам людей, на свет фонарей, расцвечивающий сугробы оранжевыми и желтыми пятнами. Внутри что-то неприятно екает. Это тревога. Опасение. Ожидание чего-то страшного намного хуже, чем когда что-то страшное уже случилось. Ведь намного проще принять случившееся как факт и действовать дальше, пытаясь исправить ситуацию, чем раз за разом отгонять фантомный ужас, принимающий самые невероятные формы. Две смятых железки наконец растаскивают в разные стороны, грузят и увозят, дорогу расчищают. Можно продолжать поездку. Только пальцы нервно сжимают мех полушубка.

Такси тормозит в центре Столицы у ворот того самого особняка, который я от души надеялась в глаза больше не видеть. Что-то реализуется в разы, не спрашивая подтверждения, что-то наоборот, так и остается в мечтах. У вселенной странное чувство юмора. Расплатившись с таксистом, выбираюсь наружу, в замешательстве смотря на литую дверь ворот. Снег хрустит под ногами, толкаю заледеневшую створку, заходя во двор. Напротив главного фасада выстроился небольшой ряд автомобилей, среди которых я замечаю и свой. Радость распрямляется внутри, царапаясь, пытаясь выбраться наружу. Бояться глупо, хуже уже вряд ли будет, - как могу успокаиваю расходившиеся нервы. - Еще есть возможность отделаться малой кровью. Привычно сплетаю "паутину очарования" и, постояв несколько секунд у парадного входа, жму кнопку звонка. Открывший мне дверь молодой асиман вопросительно смотрит в лицо.
- Доброй ночи, - тон нейтрален и вежлив, подкрепленный легкой улыбкой. - Я хотела бы забрать свой автомобиль.
Легкий кивок в сторону стоящей за спиной техники указывает какой именно железный зверь мне необходим.
- Досадная случайность, так вышло, что вчера моя машина осталась здесь, а уважаемый магистр Ар-Рахал отвозил меня на своей, - вдохновенно выдаю я ему свою полуправду, замечая как лицо пиромана искажает двусмысленная ухмылка.
Да-да, фэри, бабочка-однодневка, мимолетное развлечение на одну зимнюю ночь, именно то, что ты подумал асиман, а теперь дай мне эти чертовы ключи! - клокочет внутри злоба и тайное сожаление непрошенной мыслью скользит в голове. - Надо было брать с собой Словена. Еще немного усиливаю действие собственной магии и протягиваю раскрытую ладонь, пряча раздражение за беспомощной улыбкой.
__________________________
одежда: полушубок, кашемировый свитер, юбка-карандаш, замшевые сапоги
настроение: раздражение
состояние: нервное

»» 28.02.11 12:11 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

Мощно и резко резал остывающий в густых сумерках воздух стальной автомобиль, несущий в себе ярость и желание убить. Усталость смахивалась внезапно, словно ее и не было. Словно не было идиотски начавшегося утра, странных, наглых посетителей ночью, которым следовало бы добавить еще. Догнать и добавить. Чтобы было неповадно впредь проявлять неуважение так открыто. Если хочешь жить долго, то будь добр играть по установленным правилам, иначе никто не посмеет заступиться за тебя, припертого к стене и связанного плетью, прожигающей тебя до костей. Снова начинает захлестывать безудержное желание причинить боль, растоптать и раздавить, и педаль вдавливается до упора, едва не расплющиваясь под ступней. Наматывать круги можно было бы бесконечно, но в отличие от прошлого опыта, сейчас быстрая езда не успокаивает, а раззадоривает. Толкает на нечто безумное. Заставляет делать радикально не свойственные тебе вещи. Зло выкрутив руль, вылетаю на встречку, по которой несется фура. Водитель явно сейчас находится в том же состоянии и ему как два пальца об асфальт раскатать по нему же придурка, сунувшегося под колеса.
Упрямо глядя в горящие ослепительным светом фары, уступать не собираюсь. Охренеть можно, как быстро может исчезнуть все то, что создавалось веками. Больше бесила именно невозможность отомстить. Ибо некому. Разобрать что произошло и кто виноват не представлялось возможным, по крайней мере, на первый взгляд. Рукава закатаны до локтя и холода не чувствую. Рубашка выпачкана грязью и из черной стала просто неопределенно серого цвета, на что откровенно плевать. Как и на то, что в волосах запутался мелкий мусор и осколки. Молчание Кайла вообще выводило из себя и если бы было, куда давить педаль дальше, то она бы уже давно искрила от взаимодействия с асфальтом. Тяжелая махина, одним грубым пятном различимая в свете собственных фар, начинает тормозить, и это тоже глухо отдается разочарованием в груди. Трус... Нос к носу остановив автомобиль с пыхтящим гигантом, готовым вот-вот ринуться и раздавить посмевшую помешать ему неразумную крошку, вылетаю на улицу, хлопнув дверцей так, что в ушах еще долго стоит звон. Мужчина начал орать что-то еще сидя в кабине. Распахнуть дверцу, вскочив одной ногой на порожек, и вытащить его за шкирку в гремящую ночь - дело двух секунд. А затем бросить остывающее тело, не позаботившись даже снять с ручника...

Картина сегодняшнего возвращения домой прочно засела в мозгу. Бальза бы удавился от того, что не видел этого. Вылезающий из дверцы багажного отделения глава клана асиман, чей автомобиль подогнан прямо ко входу в резиденцию и старательно сохраняющие невозмутимость немногочисленные бодрствующие, стоят того. Ворвавшись в кабинет не в самом лучшем расположении духа и застав там всклокоченного Якоба, слушал его всего пару секунд. Днем работы было много. От самого теперь несло илом, даже сковавший воду лед не смог вытравить из нее этот запах, а руки довольно долго контактировали с этой грязью и остатками былого величия. Ошметками размазанными по острым клочьям застенков вместе с рыбьей чешуей. Смешанными с кровью бьющего по ним кулака. И сейчас, подлетая к воротам и не задерживаясь для ожидания, пока мне откроют, бросаю машину на входе, ринувшись к дверям пешим ходом. И даже не сразу понял, что не так. Просящая подаяния знакомая фигурка или расплывающаяся по лицу открывшего ей асимана пошлая ухмылка, что из этого взбесило больше. Они что, сговорились все? Решили по очереди брать штурмом резиденцию асиман, чтобы доказать, что и те падут к женским ногам?
Скользнув взглядом к тому месту, где вчера была совершена незапланированная аварийная посадка, слегка поморщился. Тонкий аромат чужой магии витал в воздухе, едва различимый и практически неуловимый. Просто сейчас она была не такой, как вчера. Добавлять что-либо к тому, что дала ей природа, было кощунственно. Как огонь тушить, черпая воду решетом. Я балдею... Когда и где было объявлено, что вход на мою территорию без разрешения теперь регламентирован и приветствуется? Гребаный Интернет, там слишком много сплетен и не все умеют тщательно фильтровать. На всякий случай оглянулся, проверяя не горит ли на входе неоновая вывеска "Добро пожаловать!", и даже слегка разочарованно передернул плечами, было бы кому вкатить за произвол. Окончательно запутавшаяся в светящихся глазах этой чертовки особь, а иначе не назовешь, видели бы вы его совершенно имбецилистическое выражение лица, не обратила никакого внимания на то, что их уже стало больше. И магистр с любопытством наблюдает картину облапошивания. А этот лопух с удовольствием позволяет навешать себе на уши лапши. Начав ощущать, как холод все-таки настырно лезет под тонкий материал рубашки и кусает за локти, подхожу ближе.
- Синьорина решила, что ее предложение покажется более привлекательным в этих стенах? Или обочина дороги все-таки перестала манить и пленять воображение?
Совершенно забыв о том, что ее машина стоит на моей подъездной аллее, задаюсь правомерным вопросом - зачем ты пришла, рух альби?

_______________
Одежда: когда-то бывшая черной рубашка, черные брюки, разорванные на колене
Настроение: тихое бешенство, смешанное с растерянностью
Состояние: саднящие ладони и медленное, но верное закипание
_________________

Кажется с этой ночи я перестану полагаться на удачу. Не помню, когда раньше мне так катастрофически не везло. И проблема даже не в асимане, который упорно делает вид, что не понимает о чем я ему говорю, и не в странном состоянии тревоги, что приливной волной накатывает, стоит лишь ослабить контроль, а в голосе, что вдруг раздается за спиной, словно Провидение поставило себе целью проверить каков предел прочности у одной из фэриартос. Весьма и весьма небольшой, увы. Сердце как шальное подпрыгивает чуть ли не к горлу, заходясь в болезненном сумасшедшем ритме. Madonna, да успокойся же ты!

Ладонь откровенно начинает зудеть от желания развернуться и впечатать ее в твердую скулу. За все. За свой страх, за очередное унижение, за собственную невозможность ответить так, чтоб наконец стереть выражение превосходства с этого лица. Чтоб кожа под пальцами загорелась багряными отсветами, почти как их мантии. Ошибка считать, что можно безнаказанно задевать тех, кто не может достойно ответить, Амир, потому что это всего лишь вопрос времени, а ждать я умею. Когда все же поворачиваюсь к нему лицом, злость резко сменяется удивлением, а взгляд растерянно пробегается по испорченной испачканной одежде пиромана. У огнепоклонников какие-то неприятности? Тем лучше для меня. Еще есть шанс отделаться легким испугом.
- Доброй ночи, магистр, - даже не пытаюсь утруждать себя, чтобы скрыть насмешку в голосе. - Синьорина решила, что пользоваться и дальше радушием клана Асиман является вопиющей наглостью, а потому спешит забрать свой автомобиль и попрощаться ко всеобщей радости и довольству.
Только к кому относится эта насмешка на этот раз, сложно судить, уж очень она похожа на издевку над самой собой.
Взгляд рассеянно скользит по его лицу, замечая пятнышко сажи на подбородке. Весьма интересно. Подойдя поближе к Амиру, кончиками пальцев стираю грязь и, с любопытством смотря на испачканные подушечки пальцев, с наигранной грустью интересуюсь.
- Тяжелая ночь? - Madonna, видимо блок поставленный Александром не так уж надежен, с ужасом заключает внутренний голос. - Прошу, верните мне ключи, магистр, и я избавлю Вас от своего присутствия.
_____________________________
одежда: полушубок, кашемировый свитер, юбка-карандаш, замшевые сапоги
настроение: раздражение
состояние: нервное

»» 03.03.11 09:25 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

Ирония судьбы не поддается никакой логике. У нее настолько своеобразный юмор, что будь ты хоть трижды душой компании с подвешенным языком и не лезь в карман за словом, все равно будешь поднимать челюсть с пола над каждой шуткой. Мне уже давно было настолько скучно, как бы не шлифовала свое мастерство судьбинушка, что даже успел привыкнуть к мысли, что меня уже нечем удивить. Всю прошлую ночь и наступающее утро меня старательно убеждали в обратном. В общем-то, я бы сказал, что кадаверциан это удалось лучше. Или как бы это... глубже. Самое точное определение. Достать до печонок Дона умеет виртуозно, никогда бы не подумал, глядя на ее холодную надменность и постоянную выдержку. Но тут есть один нюанс... Нужно было точно знать, что достаточно одной искры для пожара и вхолостую играть с огнивом, чем и занималась все бесконечное утро непрошенная гостья, в глазах которой истовое желание причинить боль. Такую, какой я еще никогда не испытывал. Зря стараешься и надеешься, фэйри, атрофированы нервные окончания уже давно. Но ты все равно можешь попробовать.
В свое время драконы славились дурным нравом и жадностью. Покуситься на сокровища, скрытые в их пещерах равнялось самоубийству. Он найдет тебя даже на другом краю света и тогда пощады не жди. Они жили с огнем внутри, выпуская его наружу, чтобы убить или стереть с лица земли. Пропахшие насквозь дымом, закаленные в небесной тверди, они свысока смотрели на тех, кто пытался стать им другом. Потому что нет в мире людей правды и искренности. Все они - преследующие свою выгоду торговцы душами. Кто больше даст, того и раб. Одетое добровольно ярмо ярмом не является, бытует в массах народная мудрость, на деле лишь являющаяся попыткой оправдаться в собственных глазах. Слишком давно прогнил подпол в преисподнюю и уже не напугать никого адом, ибо он прочно укрепился на земле стараниями поколений. И рыцарство стало донкихотством, смешным, нелепым, поводом для очередной иронии судьбы. И издевательского тона.
Тем еще интереснее то, что ее желание во что бы то ни стало причинить мне физические увечья сменяется удивлением. Нуууу... не мантия, знаю. И даже не костюм от известного дизайнера. И ботинки тоже выкинуть придется. И вообще, законопатило меня уже хлюпание в них. Простужусь и слягу, и пусть делают, что хотят, хоть на ушах стоят и продают картины из моей спальни. А я буду медленно чахнуть, таять на глазах день ото дня, пока совсем не засну вечным сном, как уколовшая пальчик принцесса. Хочу хрустальный гроб! Только Якоб скорее удавится, чем раскошелится мне на собственную пещеру, где я буду ждать прекрасного принца, охраняемый семью феями... эээ... гномами. Да. Одетыми гномами. В колпачках. Да ну их к чертям, эти сказки! Так же можно вообще с катушек слететь. Эк меня на философию потянуло, все-таки довели. Вон как радуется, даже скрыть не может издевку. Не напрактиковалась, решила отточить мастерство? Тогда давай хоть какие-то правила установим. Чтобы было по-честному. Ты хочешь стать мастером, поэтому задания будут усложняться с каждым разом. И если ты повернешь назад или отступишь хоть на шаг, то начнешь все сначала. С самого начала.
Бессонница и напряжение всего дня дали о себе знать, я едва сдерживаю удивление, когда тонкий пальчик касается подбородка. Нет, так не пойдет. Когда хочешь бить, нужно размахнуться посильнее. Иначе ты сама не заметишь, как момент, когда нападение было лучшей защитой, промелькнул перед глазами и из охотника, во что тебе свято хочется верить, ты станешь преследуемой дичью. Но она способная ученица и быстро усваивает уроки. Тонкая близость сменяется очередной театральной постановкой. Только теперь сценарий буду писать я.
- Не тяжелее твоего утра, фэйри, - медленно оттесняя ее ко входу, начинаю вкрадчиво и без намека на продолжение, - ты упорно совершаешь одну и ту же ошибку. Пытаешься решить за меня, что меня радует. Сомневаюсь, что ты вообще можешь себе представить, что нужно сделать, чтобы я остался доволен.
Асиман испарился уже давно, плотно прикрыв за собой дверь и явно ища пятый угол. Бросив мимолетный взгляд на ее автомобиль, вздергиваю одну бровь и максимально равнодушно интересуюсь:
- Ты бросаешь мне палку и ждешь, что я, как твоя собачонка, брошусь за ней и принесу назад, виляя хвостом. Но ты вновь ошиблась, синьорина. Йоркширов не выводим. Твои ключи я не ношу непрестанно с собой, как память о светлом твоем лике. И уж точно не метнусь сейчас туда-сюда по лестнице, чтобы преклонив колено, вручить прекрасной даме утерянный платок. Хочешь ключи? Зайди и возьми их.
Дальше идти некуда, за спиной только дверь. Принимаешь вызов, фэйри? Или твоей смелости на это не хватит? Задумчиво провожу кончиком пальца по ее скуле, не удержавшись от мести за подбородок. Удиви меня, девочка.

_______________
Одежда: когда-то бывшая черной рубашка, черные брюки, разорванные на колене
Настроение: провокационное
Состояние: заинтересованность
_________________

Понимать, что происходит, я перестала еще вчера. Сегодня еще четче проступают ассоциации с кланом Лигаментиа. Происходящее не похоже на реальность точно так же, как не похожи мои сны на явь. Так не бывает, не может быть. Один сплошной непрекращающийся морок, только вот я не заказывала кошмары. Куда теперь направлять претензии об ошибке с адресатом? Внимательно смотрю по сторонам, словно ожидая, что где-то поблизости на капоте одного из автомобилей нарисуется тонкая детская фигурка в дутой куртке, клетчатой юбчонке и тяжелых ботинках или мелькнут полные сарказма фиолетовые глаза и в воздухе отчетливо запахнет сигарным дымом. Но ничего нет, пустые надежды. Мечтать о том, что вот сейчас вскочу с собственной кровати размахивая руками и путаясь в простыне, с облегчением понимая, что это сон, тоже вряд ли стоит. Есть ночь, есть мороз, есть крыльцо этой резиденции и он, с кем упорно пересекаются дорожки вот уже второй день подряд. Чужая магия внутри спит, свернувшись клубком, спрятанная за "Искажением" маэстро, а будь иначе - проку от нее все равно никакого. Пользоваться я ей не умею. Немного недоверчиво смотрю на стоящего передо мной Амира. Магистр, с чего ты взял, что меня интересует то, что способно доставить тебе удовольствие? Вопрос об игрушках остался открытым, найди себе другую и ломай сколько хочется. Пора уже вычеркнуть мою кандидатуру из списка возможных. Не ты ли вчера сам об этом говорил?

У риска очень острый вкус, а я не из тех, кто перебарщивает со специями, но выбора он мне не оставляет, а потому, собравшись с духом, ступаю на тонкую грань. Пальцы скользят по испачканной ткани рубашки с живота вверх на грудь, чувствуя отзывающееся им тепло. Кончик носа вычерчивает невидимые линии на шее и хочется вонзить зубы в выступающую вену, чтобы точно узнать вкус крови, когда тихий шепот срывается с губ.
- Вы только что предложили перевернуть мне вверх дном вашу резиденцию, магистр? Она слишком большая, чтобы быстро найти в ней такой маленький предмет.
Ты ведь гурман, не так ли? Не любишь объедки? Давай же, оттолкни меня, сыграй еще раз на руку. Клянусь Мадонной, упрашивать меня уйти не понадобится, и черт с ней с машиной!
Я никогда не удила рыбу, но принцип мне знаком. Потяни слишком сильно и леска оборвется, ослабь - рыба сорвется и уплывет. Усилие должно быть безошибочным. Вжимаюсь всем телом плотнее, наплевав на пачкающуюся одежду, холодные пальцы веером ложатся на горячую кожу его шеи, притягивая еще ближе, легонько царапая ногтями, тогда как тянет запустить их поглубже, раздирая в кровь. Месть за вчерашний навязанный поцелуй. Хочется добавить что-то про безвкусный десерт, но сдерживаю себя, легонько касаясь губами его губ. Игра должна остаться игрой для зрителей. И хочется исполнить ее так, чтоб пиромана просто затошнило от отвращения. Усиливая ласку губ, чувствую запах песка, раскаленной добела пустыни и обжигающего ветра, что носит туда-сюда клочья выжженной травы. Жаркое марево дрожащего в солнечных лучах воздуха, волнистые узоры дюн и призрачный покой и прохладу оазисов. Огнепоклонник. А Солнце тоже огонь.
- Увы, десерт давно испорчен, - тихо говорю я, отрываясь от него.
Глаза открывать боюсь. В них только что умерла актриса.
____________________
одежда: полушубок, кашемировый свитер, юбка-карандаш, замшевые сапоги
настроение: поднимаю брошенную перчатку
состояние: даже не спрашивайте

»» 03.03.11 12:30 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Ночная Столица
_________________

Балансировать на краю можно бесконечно. Танцевать на острие, поражая зрителей и заставляя их сдерживать наполовину вырвавшийся вздох ужаса и восхищения. Зависти. Потому что не каждый из них сможет даже подняться на эту высоту, не говоря уже про то, чтобы сделать шаг над пропастью. Зависнуть в невесомости, ловя малейшие колебания тела. А ты бесстрашно идешь вперед, мелкими шажочками переставляя обнаженные ступни, с готовностью принимающие резь наточенного края, и зная, что пока есть боль и порванная кожа, ты не упадешь. Храбрая танцовщица, приглашающая на танец смерть каждый день, ускользающая от нее, выпутывающаяся из объятий, которые ледяными тисками сжали твои ребра. Такая тонкая и хрупкая, потому что только твою надломленность может выдержать острие, сохранив тебе жизнь вопреки всем физическим законам. Такая сильная и решительная, смело идущая вперед, вздернув подбородок и не глядя вниз. Но даже ты не слышишь редких всплесков апплодисментов, которые растерянно раздают тебе зрители всякий раз, когда кажется, что ты падаешь. И никто из них не знает, что дойдя до края, ты ловишь свое сердце в призрачном полете, готовое упорхнуть в любой момент. Пока они взрываются и разбивают в зной ладоши, ты переводишь дух, затаившийся так глубоко внутри тебя, что не было уже надежды на то, что он не забыл, как нужно дышать.
Тем сильнее удивление от ее прикосновений, легких, как крыло бабочки, засмотревшейся на розовеющие в поле цветы и врезавшейся в случайного прохожего. От столкновения она неловко взмахивает крыльями, пытаясь не потерять равновесие, которое уже безвозвратно утеряно, и нечаянно ласкает тебя. Против воли, может быть, хотела бы ужалить, да природа выдала ей совсем другое средство защиты. Беззащитность и безграничную красоту хрупкости. Той самой, которую невозможно раздавить одним пальцем, потому что это отголосок души величайшей силы в мире, против которой нет оружия. Чтобы ты не изобретал, она всегда найдет противовес, всегда знает, как наказать тебя. Вспарывая кожу там, где, казалось, коснулось бархатное крыло, оставляя такие шрамы, которые перламутровыми росчерками будут украшать тебя вечно. Ты маленький бирюзовый шедевр, стремящийся к нектару и ранящий подобно оборвавшейся струне, хлестко рванувшей кожу на лице.
Какая же ты обиженная... Как задевает тебя то, что ты есть на самом деле. Ты сама себе отчета не даешь, прячась по углам, ершисто воспринимая в штыки любое слово, сказанное вразрез с твоим пониманием мира. И даже пальцы твои дрожат, проходясь по телу, которое ты бы хотела порвать на клочки. Пока ты бежишь по тонкому лезвию, натянутому над пропастью, приходится ждать, чтобы не стать причиной промедления, оказавшегося падением, после которого не выживают. Но стоит только коснуться тебе даже одной ногой твердой поверхности, больше пощады не жди. Ты не сможешь балансировать бесконечно, вторя музыке ветра, растворяясь в тиши ущелья, баюкавшего в отдалении стремительный поток, что никто не в силах удержать. Даже ты сама. Напряжение, сковавшее тело от касания помимо воли, отдается глухой вибрацией в венах. Обмани кого угодно, фэйри, только не себя. Не обманывай себя, не предавай. Тебе противно, так зачем ты продолжаешь с упорством играть опостылевшую роль? Вновь и вновь прокручивая сценарий, пройденный с другими? Отпусти крыло. Чем раскрытая ладонь хуже верблюжьей колючки, что манит тебя своим ярким цветом? Теплая кожа не уколет и не поранит твои шелковые крылья, которые ты так старательно трепешь о жесткие шипы.
Ощущение ее тела, пытавшегося оставить отпечаток, заклеймить, заставить помнить, сменяется знакомым прикосновением. Только ты теперь пытаешься уверить себя, что это месть и наказание, изощренное, выдуманное в пути над туманом. Не отдавая себе отчет, что наказываешь себя. Все эти игры стары, как мир, и каждое движение пешки на пути в дамки просчитано на десять ходов вперед. Рискуй. Потеряй окружение, хранящее тебя от смерти, величаво прошествуй сама, сметая юбками черно-белые краски доски, но не полагайся на удачу и отчаянное желание выиграть. Не отвечая на поцелуй, призванный скорее вытолкнуть из тебя зарождающееся тепло, чем дать себе ощутить его, удерживаю руки на месте. Она обнимает, черпая в сухости этой близости отголоски прошлых побед. Я молча выжидаю. Ты ступила на скользкий путь, фэйри. И вряд ли на рассвете зазвенят бубенцы твоей братии, покидающей луговые травы, наполняя воздух вокруг искрящимся волшебством и забирая тебя с собой под звуки магической флейты. Оставайся здесь... Легким облаком слова сожаления, опять практически для нее одной произнесенные, застывают в воздухе. Качнув головой, рассеиваю вокруг себя ее тонкий аромат, и приподнимаю одним пальцем подбородок.
- Посмотри на меня.
Давай, имей смелость продолжать свою собственную игру, раз уж я вновь принимаю правила. Но грохот, раздавшийся из распахнутого окна, заставляет уронить голову ей на плечо, пытаясь не застонать от того, как отчаянно фальшивит Якоб, вторя разрывающему колонки No Doubt. Don't speak I know just what you're saying, so please stop explaining, don't tell me cause it hurts (no, no, no)...* Странное объятие, когда вы двое становитесь свидетелями чего-то. Просто так естественно было обхватить ладонями ее тонкое тело, совсем недавно вжимавшееся в тебя, как парусник в гавань последнего пристанища. Якоб все продолжал заливать о том, какими пугающими бывают воспоминания, а мне не хотелось поднимать голову. И если есть в этом воздухе что-то сумасшедшее, то оно в полной своей мере проявляется. Момент вопросов и ответов был безнадежно испорчен выступлением моего радивого во всем ученика. И интересоваться лениво, а чего, собственно, она ждала после всех своих выкаблучиваний, тоже нет желания. Ты усвоила один урок, рух альби, давай посмотрим, что будет дальше. Ты поняла, что проще надавить на точки, которые вызовут отторжение у противника, чем пытаться вызвать сочувствие слабостью. Но не перестала прятаться за ширмой перед выступлением, испуганно разглядывая переполненный зрительный зал, требующий зрелища. И не так сильно тебя пугает кромка, по которой следует пройти, как волнение толпы. Ты не падения боишься, а того, что тебя поймают.
- Смотри на меня, - повторяю, наконец заглянув в глаза, - твои ключи на столе в моем кабинете. Тебе никто не станет мешать забрать их.
И если следующий твой поцелуй снова будет попыткой отомстить сразу всем обидчикам в моем лице, то не обессудь.
- Выбирай, фэйри, чего ты хочешь.
_____________________

* Молчи,
Я знаю, что ты скажешь,
Поэтому, пожалуйста, оставь объяснения,
Не говори, потому что это больно...
_____________________
Одежда: когда-то бывшая черной рубашка, черные брюки, разорванные на колене
Настроение: ожидание второго удара
Состояние: нет определенного термина

»» 08.03.11 17:36 Резиденция клана Асиман
_________________