ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

На следующий день я поговорила с Этель. Рассказала ей про предложение Орвика продать дом и про то, что он готов принять под свой кров Дирика тоже. Как мне показалось, Этель восприняла новость спокойно. Во всяком случае, спокойнее меня.
- Это разумно, - проговорила она после некоторого молчания.
- Да, разумно, - вздохнула я. – Но еще он сказал, что если вдруг вы не захотите присоединиться к нам, то мы можем дом не продавать. Вы будете жить в нем и приглядывать за хозяйством.
Она кивнула головой:
- Мне надо поговорить с мужем.
- Конечно.
- Астор…
Я накрыла своей рукой ладонь Этель.
- Астор полетит со мной на остров Греха. И я знаю, что выбор вам предстоит сложный. Трудно решиться на перемену места, но трудно и расстаться с Астором. Я это понимаю, Этель. Вы сами должны принять решение – ты и Дирик. Я бы хотела, чтобы вы полетели с нами. Но решать не мне.
Она снова кивнула головой.
Орвик выделил охрану, и рано утром следующего дня она тронулась в путь.
В назначенный срок мне сняли повязки. Ничто больше не стесняло движений, можно было свободно двигать плечами и руками. От радости я улыбалась почти весь день – как мало нужно человеку для счастья. В тот же вечер пригласили портниху. Живот здорово подрос, и все прежние платья, несмотря на широкие юбки, стали почти малы. Помня недавний разговор об экономии, я попросила мастерицу сшить такие платья, которые смогла бы проносить до конца срока. Она согласно кивнула и поинтересовалась насчет тканей. Мы собирались на Грех, где тепло, поэтому я остановилась на легких дышащих материалах, решив, что в случае похолоданий всегда спасет амирская шаль из тонкой шерсти.
- Три платья, наверное, будет достаточно. Ну и… одно атласное? – решила посоветоваться с портнихой. – На случай выхода.
- Одно платье для выхода? – она вопросительно подняла бровь. – Не мало ли? Впрочем, как будет угодно миледи.
- У нас не принято показываться на людях женщине в ожидании ребенка.
- Простите, миледи, не знала.

Орвик выполнил свое обещание, на следующий день мы поехали к морю в открытой коляске. Кони шли медленно, и я с удовольствием и любопытством смотрела по сторонам. Давно не была на городской улице, не видела столичной суеты. Следы недавних беспорядков почти исчезли. То там, то здесь мелькали свеженарисованные вывески и покрашенные фасады. И только возвышающийся разрушенный замок Правителя напоминал о том, какая трагедия произошла.

- Осторожнее, ступенька, - я подал Доми руку, помогая выбраться из экипажа.
- Как же давно я тут не была, - вздохнула она, оглядываясь по сторонам.

Городская набережная, предназначенная для прогулок, хоть и была в стороне от порта, но и она хранила следы недавних пожаров и беспорядков. Широкие мраморные ступени, ведущие к воде, были местами разбиты, почерневшие вазоны с цветами перевернуты, ограды клумб выломаны – кому они понадобились?
Впрочем, и здесь уже обычный уклад брал свое.
Мелкие лодочки покачивались под дощатыми пирсами, и хозяева зазывали прокатить желающих за небольшую плату. Полным ходом шли ремонтные работы, над террасами натягивали парусиновые тенты, в разбитые окна вставляли новые стекла. Сувенирные лавки и кафе работали, но товар и стулья со столиками осторожные продавцы еще не выставляли на улицу, поэтому, чтобы что-то купить, нужно было заходить внутрь. Я предложил Доми заглянуть в какую-нибудь лавку, но она отрицательно покачала головой. Полуприкрыв глаза, она с удовольствием подставляла лицо солнцу. И мне вдруг подумалось, что никто из моих знакомых дам не сделал бы такого – в высшем свете принято было беречь кожу от загара. В подтверждение моей мысли то тут, то там мелькали широкополые шляпы и белые кружевные зонты в руках гуляющих леди.
Я почувствовал досаду на самого себя – это я, не Доми, должен был подумать об этом. Но… где-то поблизости ведь можно купить дамский зонт?
- Сэр Орвик! – раздалось сзади и, повернувшись, я увидел сэра Хьюберта под руку с женой и дочерью. – Тоже решили, что пора возвращаться к привычной жизни?
- Отчего бы и нет, - отозвался я. – Дамы, - поприветствовал его спутниц. – Позвольте представить мою супругу, леди Домиинару.
Николетта вместе со своей матерью буквально впились глазами в Доми.
- О, я слышал о вашей свадьбе. Примите мои поздравления.
- Столько слухов ходит о вашем браке, - пропела Николетта, разглядывая платье Доми, которое уже не скрывало беременность.
- Леди не пристало верить всяким слухам, не правда ли? – я вернул ей натянутую улыбку.
- Разумеется, - пробормотала она. – Поздравляю вас…
Сэр Хьюберт заговорил о минувших беспорядках в столице, и его жена досадливо поморщилась:
- О, дорогой, ты опять о делах? Ты же обещал…
- Но это важно. Я недолго.
- Это так скучно. Мы с Ники подождем тебя вон на той скамье в тени. Леди Домиинара, хотите с нами?
_________________

Я узнала этого мужчину. Тот самый, что был с Орвиком в момент, когда муж отсек мне косу. Он видел всю эту безобразную сцену и наверняка подумал тогда Санва знает о чем. В том числе и о моей неверности.
Я никогда не спрашивала у Орвика, были ли слухи после того события. Не хотела. Не желала слышать и знать. Но, наверняка, все было. Просто он не посчитал нужным известить.
И вот, мы встретились. Тот мужчина. Та девушка, которую я встретила случайно утром и услышала ее слова об ухаживаниях Орвика. И женщина с оценивающими глазами. О, это были глаза сплетницы. Ничто не укрывалось от их цепкого взгляда.
- Леди Домиинара, хотите с нами? – поинтересовалась она.

Нет, не хочу. Но, видимо, пойду.

Если я правильно понимала, именно у этого мужчины Орвик арендовал склады, и им действительно надо было обсудить важные вопросы, особенно в свете нашего грядущего отъезда. И я не могла мешать. И проигнорировать приглашение двух дам тоже не могла.
- Да, с удовольствием, - губы растянулись в улыбке, я кивнула Орвику, мол, не переживай.
Он тревожно посмотрел. Он знал, что меня сейчас растерзают.

Но ведь рано или поздно это все равно случится, дорогой. Не с этими людьми, так с другими. И мне придется научиться справляться самой.

Я позволила себе дотронуться до него, пожав руку. Он сжал мои пальцы в ответ, а потом вдруг поднес их к губам и поцеловал. На глазах у всех.

- Вы так бесстрашно разгуливаете без зонтика, - начала светский разговор матрона. – Не боитесь за свою кожу?
-Нет, я же из Амира, у нас солнце почитается особенно, - ответила я, присаживаясь на скамейку.
- У нас загорелая кожа считается признаком… плебейства, - вставила девушка.
Я пожала плечами.
- У нас признаком плебейства считается бестактность, - сказала ровным голосом.
И заметила краем глаза, как матрона слегка толкнула свою дочь в бок.
- Вы ждете прибавления, - начала она проникновенным голосом. – Наверное, уже скоро.
- Да, осталось совсем чуть-чуть.
- Я слышала… что у вас уже есть ребенок…
Я внимательно посмотрела в лицо женщине.
- Слухи, - слегка покраснела она, – знаете, людям только дай повод посплетничать… просто… это так неожиданно. Никогда не думала, что сэр Орвик может взять в супруги женщину с ребенком… обычно… обычно в таких случаях…
- Берут девственницу из хорошей семьи, - закончила я. – Вы это хотели сказать?
- Так принято, - тихо подтвердила женщина.
- Юную, - добавила ее дочь.
- Благодарю, что напомнили мне о возрасте, - сказала я, вставая с лавочки. – Но знаете, в моих краях женщины – прирожденные матери. И, как правило, они не увядают после того, как проходит пора юности, а, наоборот, расцветают. Что же касается моего старшего сына… не это ли лучшее доказательство, что я способна выносить и родить здоровых детей? И вы еще забыли одно – любовь. Если в вашем мире при заключении брака не рассматривается любовь, то мне очень жаль такой мир. А теперь прошу меня простить, лекарь советовал побольше двигаться. Поэтому, пожалуй, пройдусь.

Светский разговор забрал куда больше сил, чем я бы хотела. И почему-то закружилась голова.

Неужели они все такие? Сколько подобного впереди? Сладких улыбок и жалящих слов? Хватит ли выдержки?

Обернулась. Орвик был все еще поглощен разговором со своим деловым партнером.
Я решила пройтись вдоль берега. Уже миновала маленькие лавки, зону, где стояли яркие прогулочные лодочки, а голова все не проходила. Надо все же возвратиться к Орвику. Но сначала немного посидеть. Перед глазами расплывалось. На улице, как назло не было ни одной лавочки. Зато неподалеку – какое-то питейное заведение. Я пошла туда.
Открыла дверь. Вошла внутрь.
И попала в таверну. Такую, куда не принято заходить леди Понирос.

»» 18.05.16 13:43 Sexy And I Know It

- Держи же меня за шкирку, живущий во мне мальчишка... - нудил Кифер вот уже третьи сутки, противно бряцая струнами. Конечно, почему бы и нет. Ведь некому устроить нагоняй за тысячу лет не выдраенные палубы, провисшие паруса, некогда бывшие алыми, а теперь приобретшие вид траурного одеяния северных птиц с яркими грудками, искурпавшихся в талом бесснежии селевого потока. Дел всегда было невпроворот, но старший помощник Сольвейга П. Первого не считал нужным пригреть на груди почти осиротевшую девочку, приласкать, пожалеть, слезы горькие утереть, косы карминные заплести, перехватив кожаным ремешком рвущиеся к вольному ветру паруса. В буйную голову вышеупомянутого смертника не совались мысли о каре небесной и легендарных казнях давно умерших сказаний. Буйная голова вновь отвернулась от поставленной рядом кружки рома, с тяжким скрежетом прикрыла воспаленные веки и еле слышно скользнула вздохом по растрескавшимся губам...
- Милостивая Гайя! Всего лишь пара клещей в яйцах, а ты уже готов отдать триста тридцать три свои продажные душонки практически безвозмездно, да вот беда - на хрен они кому сдались! - веки умирающего благодарно дрогнули, когда бессовестно истязаемый инструмент жалобно крякнул, отброшенный в угол.
- Девочка моя... - еле слышно прошелестел детина, чьи колени свешивались с полатей, не рассчитанных на столь упитанных трупов.
- Не выдержала она этого позора и удалилась на покой! - рявкнул старший помощник, пнув стоявшую рядом бочку. Из-под сдвинувшейся крышки густо потянуло брагой. Полутруп порозовел в щеках.
- Пить... - по-прежнему полузвуком раздалось с полатей.
- Я его сейчас напою, - легла на плечо Киферу морщинистая рука, покрытая пигментными пятнами.
Тот в очередной раз с восхищением воззрился на хрупкую старушонку, бойко взобравшуюся на печь, втянувшую следом ведро, да ничтоже сумняшеся окатившую охамевшего капитана студеной родниковой водой. Ноги в коленках дрогнули, стукнув этими самыми коленками о потолок и разразившись нечленораздельными крамольными речами.
- Сними с него портки, я посмотрю, - скомандовала Рафина.
Кифер давно не видел, чтобы кто-то с такой скоростью скатывался с полатей, по-кошачьему упав на лапы, что не спасло спину от брошенного следом патиссона. Стыдливо прикрыв хозяйство обеими ладошками, его горе-капитан попятился в сторону выхода.
- Я ведь тебе сразу говорил - дай посмотрю, - обреченно вздохнул помощник. - А ты что заладил? Насосутся и сами отпадут. Нечего было по кустам шаркать с голыми причиндалами.
- Уж кто бы говорил. Мне твое геройство до... - капитан покосился на печь, - одного места. Хватило глубоководных ныряний. По одному подвигу за день, Кифер, а то ты своим сиянием будешь выдавать месторасположение засад.
- Сынок, - Рафина слезала с печки, внушая трепет обоим. - Не слушай его, сыграй мне еще, сыночек.
Кифер элегантно раскланялся и потянулся за гитарой, попутно поплотнее прикрыв крышку на бочке с брагой.

Я не мог больше этого выносить. Мы сыты водой из трюма и байками о погоде, - дернул струны Кифер и обе пары моих челюстей зашлись в нестерпимом стоне. Боги, ни в коем случае не давайте мне сил, убью ведь. Шумно выхлебав остатки воды из второго ведра, я демонстративно захромал к колодцу. Может, подорожник приложить? Или лист лопуха? Что ж так зудит-то...
Кифер вышел их дома, вжав голову в плечи из-за низкого проема.
- Капитан, Рафина говорит, что постоялый двор в паре часов езды. А там как раз какая-то знахарка уже неделю с места не двигается. Вся деревня к ней ездит, может, и мы?...
Вряд ли раньше мир видел более скорбный взгляд, но либо я сам оторву себе яйца, либо это сделает знахарка. Будем надеяться, что она хотя бы симпатичная. Ладно, просто молоденькая. Да твою ж... Боги, спасибо уже за то, что баба. А то как представлю ручонки Кифера на... так сразу тянет первоначально дать обеты.

Если я думал, что испытал наивысшее наслаждение, опирающееся на облегчение в наиболее трепетной части моего тела (в любом обличии), освобожденной чуткими нежными ручками слегка усатой знахарки, то спустя еще пару часов и сбившись со счета в праздничных кружках хмельного пенного, я понял, что никогда еще так не ошибался. Никогда. На заднем дворе величественно возвышался слегка покосившийся деревянный макинтош. Узковатый в плечах, низковатый в темечке, сучковатый в ляжках. Пока я гнездился, размышляя, каким образом вообще мне сейчас пописать, обостренный слух уловил бряцанье оружия и незнакомые голоса, явно превышающие нас числом. Сидя на удобно сколоченной скамеечке с вырезанным посередине кругом, я задумчиво комкал в руках портки и размышлял, как мне выдернуть оттуда Кифера, чтобы не отягощать хозяев лишними проводами и скромно удалиться через неприметную калитку прямо за моим пристанищем. Счастье... счастье есть...
- Держи же меня за шкирку, не дай мне сорваться вниз, - послышалось из открытых дверей таверны.
А счастье было так возможно...



»» 18.05.16 12:07 Sexy And I Know It
_________________

...

»» 19.05.16 13:06 ЦАРЬ ОСТРОВОВ
_________________

Кабинет Правителя.
Докладывать лично Правителю было... сложно. Нужно было держать баланс: говорить правду, но и не сказать лишнего. Не сказать большего.
- Ваше величество, для расследования взрывов были приняты всесторонние меры. У меня есть предварительный вариант письменного отчета, если вы захотите ознакомиться подробнее. Места взрывов в процессе тщательного досмотра на предмет улик. Столица закрыта на выезд, покинуть ее могут только по особому разрешению и после строгого досмотра, всех подозрительных лиц допрашивают. Так же, в ходе расследования в черте города были задержаны порченные. В процессе допроса было установлено, что они не причастны ко взрывам, но были приговорены к казни.
Помедлив несколько секунд, переведя взгляд на стоящего поодаль Лорда, продолжаю:
- Ваше Величество желает присутствовать при казни порченных?

»» 23.05.16 11:37 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Многое изменилось в последнее время. Кто-то сверху менял все планы, кто-то путал карты и смеялся над нами - людьми. Завтра я уезжаю на Север. Оно и к лучшему, мне надоел город, надоели эти беспорядки, ужас, хаос. Домой. Страшно подумать, но я называю Утес Плача домом. Я чувствовал бесцельность своего существования здесь. И все больше укреплялся в мысли, что должен что-то изменить. Не хватало лишь какого-то толчка…или пинка.


Смешливая служанка устроилась на моих коленях, щедро демонстрируя приятные рукам и взору прелести. Я уже находился в предвкушении продолжения этого вечера, как вдруг дверь таверны распахнулась и в дверном проеме появилась… она.

Хмель мигом вылетел из головы. Руки, правда, все еще продолжали обнимать упругое женское тело, но, Бездна меня побери, сейчас мне хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Я выглядел полнейшим ослом. Почему-то нахлынуло ощущение жгучего стыда, будто меня, как в отрочестве, уличили в каком-то непотребстве.

Глаза в глаза. Удивление, неловкость… Да что уж там, такое чувство, что меня жена застала в объятиях блудницы. Не смотри так, Доми. Ничего не говори, развернись и уйди. Сделай вид, что не узнала, не разглядела. И мне так будет проще. Это дно, тебе здесь не место.
Смех служанки замер, отразившись от каменных стен.
_________________

Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к полумраку после слепящего солнца. Раз уж зашла – хоть минутку посидеть, унять головокружение, а потом уйти.
Только вместо свободного места я увидела… Брейдена. С женщиной. В таком месте.

В каком таком? А сама не бывала порой во время сопровождения обозов? И не в таких бывала. Забыла? Не стоит, Домиинара, так быстро забывать свое прошлое.

Ну, вот и встретились. Не так я видела эту встречу. А ведь думала, много думала, представляла, как увидимся. И все никак не могла придумать, что скажу. Да и сейчас не знала.
Слова не шли. Только голова стала кружиться сильнее. И губы беззвучно проговорили:
- Здравствуй.

Я буквально спихнул с себя недоуменно хлопающую глазами девку и резко поднялся.
- Господину что-то не понравилось?
- Оставь нас.
Видимо, голос мой был таков, что служанка все поняла в считанные мгновения и убежала, подхватив юбки.
Повисла странная тишина. Будто все повымерли. Но нет, несколько завсегдатаев пялились в нашу сторону. Они чего-то ждали.
- Здравствуй, - сказал, подходя к Домине, и все еще чувствуя себя неловко.
Ближе. Она замерла у порога, словно не решаясь пройти. Смутил ли я ее? Дочь Санвы, пусть и воин, но все-таки женщина…
Несмотря на неудобство, возникшее в первый момент, я был несказанно рад ее видеть. Наши встречи всегда были случайными, не намеренными. Вот и сейчас... Я жадно разглядывал ее, выхватывая в полумраке таверны то одну, то другую деталь ее облика. Дорогого для меня.

Она изменилась. Другая прическа, дорогие серьги, другое… платье. И я остановился, не в силах двигаться дальше. Платье, которое должно было скрывать фигуру Домиинары, лишь еще больше подчеркивало ее положение.
Ощущение было таким, будто меня окатили ушатом ледяной воды. Удивление, волнение – и… ревность, гнев? Все клокотало во мне, грозясь выплеснуться наружу. Что говорить? Поздравить со счастливым ожиданием? Спросить - кто счастливый отец?
-Ты… изменилась, - наконец-то справился с собой.

Несмотря на объяснение, случившееся между нами в последнюю встречу, во мне все еще продолжала жить маленькая, едва ощутимая надежда. Я не слышал ее «нет», мне так было проще. Проще, представлять, что я для нее все же больше, чем друг. Но теперь… все рухнуло в пропасть, пропасть без дна. Потому что перед глазами было лучшее доказательство любви Доми к другому.
_________________

И в этом был весь Брейден. С его деликатностью.
Нет, с другими он не церемонился и не выбирал слов. Но у нас всегда было свое общение.
-Ты… изменилась…
Полыхала боль. Между нами полыхала боль. Как пламя. Я видела ее, эти пляшущие языки костра, которые сжигали… что? Нас? Но я не хотела. Я не хотела терять его – своего друга.
И не могла сделать шаг навстречу, потом у что нас разделяло это пламя. Пламя обжигающей боли.
- Ты тоже… изменился, - вот и все, что смогла выговорить.

За моей спиной распахнулась дверь, и в таверну ввалилась парочка разудалых моряков.
- Хозяин, вина! – раздалось с порога, после чего они начали прокладывать путь в зал, не затрудняясь обходить препятствия. Одним из препятствий оказалась я.
Нетвердо стоявшие на ногах выпивохи толкнули в спину, и я полетела прямо на Брейдена, туда, в разделявший нас огонь, думая только о том, как не упасть, как зацепиться.
Санва, как не упасть!

Я подхватил ее, ощутив как округло и твердо толкнулось ее чрево. Ее ребенок. Еще один ребенок. И если Астор вызывал у меня вполне отеческие чувства, то этот нерожденный еще младенец приносил боль. Такую, что требовала выхода.
Поэтому я с безумной радостью отстранил от себя испуганную Доми, и сгреб за ворот того, кто имел неосторожность причинить ей вред.
Пьяный моряк еще продолжал что-то говорить своему приятелю, когда я от души съездил ему в морду. Пролетев через всю таверну, он упал где-то под стойкой и счел за благо не подниматься. Второй, мигом протрезвев, кинулся приносить извинения госпоже, падая на колени и пытаясь поцеловать ее руки.
Доми брезгливо отвернулась.
- Вали отсюда, пока цел! – прохрипел я ему. Дважды просить не потребовалось.
Я все-таки не смог отказать себе – и обнял Домиинару, предлагая пройти к столу. Я не мог отпустить ее просто так, хотя, конечно- не имел права задавать вопросы. Прикоснуться к хрупким плечам, вдохнуть едва уловимый аромат ее духов – и снова отпустить, понимая, что она ускользает от меня, теперь уже навсегда…
- Ты бледна, с тобой все хорошо?
Она кивнула.
Наверное, в мире не было слов, которые помогли бы нам в данную минуту. Наши чувства и мысли просто свободно текли, и мы осязали их физически. В словах не было нужды.
- Ты счастлива?- хотя, зачем я спрашиваю… Как эта женщина может быть несчастна, нося дитя.
_________________

Я села, неосознанно обхватив рукой живот.

Со мной. Все хорошо. Все хорошо.

И услышала вопрос про счастье. А у него были такие несчастные глаза…

О, Брейден, только не отворачивайся от меня! Прошу, не отворачивайся!

Я не буду просить тебя остаться моим другом и говорить, какой ты хороший и замечательный. Ты и сам это знаешь, но сказать… это как унизить. В нашем с тобой случае.
Но надо было отвечать на вопрос. А я тянула время. Потому что… потому что наврать – это унизить еще больше, сказать правду – ударить. Какой вариант не прими – везде плохо.
Подошла давешняя подружка со словами:
-Леди что-нибудь желает? – она без всякого стеснения уставилась на мой живот, и я знала, что подошла эта девушка не из-за тяги к обслуживанию стола, а из-за любопытства. Жгучего любопытства к чужим жизням.
- Да, воды, - ответила я, воспользовавшись тем, что на несколько мгновений можно оттянуть неизбежный разговор, – простой воды.
Она кивнула и повернулась к Брейдену. Он отказался сделать заказ.
Когда девушка ушла, я на мгновенье закрыла лицо ладонями, собираясь мыслями. Как сказать, что сказать… а когда отняла, увидела, что он неотрывно смотрит на кольцо на моей руке. Массивное дорогое кольцо с изумрудом. Я тоже перевела свой взгляд на украшение, а потом мы с Брейденом встретились глазами.
- Да, Брейден, я вышла замуж. Да… так сложилось, так получилось… это… оказалось непросто – так изменить свою жизнь, но… я счастлива. Да, я счастлива.

Я ощущал себя так, будто балансировал на грани – между желанием сорваться в бездну обиды и гнева и потребностью оказаться ближе к ней, обнять, удержать… Душа наливалась отчаянием.
«Что ты наделала, Доми?.. Это же… конец. Всему. Я слишком долго тешил себя несбыточной мечтой, поддерживал в душе чуть теплящийся огонек надежды, даже после нашей прошлой встречи. Но ты словно окончательно закрыла дверь передо мной. И я, как бездомный пес, теперь стою на пороге. Надо уходить. Не теряя себя… остатков гордости… Я удержусь, слышишь? Я не озлоблюсь и не буду винить тебя. Не за что винить. Виноват лишь я сам. Надо уходить… Прости, что не сделал этого раньше».

Все внутри. Не знаю, что удалось ей прочитать в моих глазах, но ее взгляд казался мне сейчас черным провалом.
- Прости меня… Я был слишком… навязчив. Ты счастлива, для меня… это важно.
Я нерешительно приблизился и поймал ее руку в свои ладони. Это кольцо – знак принадлежности другому. Она вся покрыта этими знаками, она вопиет об этом, какой ты дурак, Феррант! Оставь ее, не путайся в ногах, это будет лучшим вариантом. Для всех.
Прикрыл глаза, чтобы не смотреть на блеск драгоценных камней. Просто тепло ее кожи под моими губами. В последний раз.
- Прощай! – еле слышно.
Дверь в таверну со скрипом отворилась, впустив внутрь новую порцию света и воздуха.
_________________

Ему больно, и эта боль заполняет собой все пространство вокруг нас, и я ее впитываю тоже.
Его боль. Своей кожей.
И больно становится мне.

Жжет.

И в груди тяжело-тяжело, будто камнем придавили.
Не замечаю ничего вокруг, не вижу, только Брейден. Только он. И состояние краха.
- Что ты, что ты, - шепчу, желая накрыть его ладонь своей, но он целует мои пальцы, поэтому свободная рука скользит по его щеке. – Как ты можешь быть навязчивым? Какие глупости. Бреден, какие глупости. Лучше ничего не говори. Ничего… и прости меня… пожалуйста, прости…

Острое чувство, что все повторяется, захлестнуло, едва глаза привыкли к полумраку.

- О, нет, нет, продолжайте, - произношу я, присаживаясь на отчаянно скрипящий стул рядом. – Я уже начинаю привыкать к тому, что то и дело обнаруживаю свою жену в несколько… двусмысленных ситуациях. А я, дорогая, пошел было в чайную – а там тебя нет. Поспрашивал – никто не видел. Ну и пришлось открывать все двери подряд. Кто бы мог подумать, где я тебя, в конце концов, найду.


Каменную маску спокойствия удержать на лице все сложнее, на виске начинает пульсировать вена.

Доми осторожно вытягивает свою руку из лапы незнакомого мне типа.
Доверительно наклонившись над столом, сообщаю незнакомцу:
- В прошлый раз, когда я оказался в подобной мизансцене, - все было почти точно так же, только антураж вокруг подороже да хлыщ, мусолящий ее пальцы, выглядел поприличнее, - Домина лишилась косы. Но это, конечно, опять совсем не то, что я думаю, не так ли, госпожа Понирос? – губы мои растянуты в улыбке, но глазами я готов ее убить.
_________________