Анна Лукас:
Слово о любви
Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.
Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!
Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.
А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.
Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!
Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?
Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!
Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.
Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.
Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!
Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.
И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!
И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!
Э. Асадов
Nadin-ka:
Белла Ахмадулина
***
Так дурно жить, как я вчера жила,-
в пустом пиру, где все мертвы друг к другу
и пошлости нетрезвая жара
свистит в мозгу по замкнутому кругу.
Чудовищем ручным в чужих домах
нести две влажных черноты в глазницах
и пребывать не сведеньем в умах,
а вожделенной притчей во языцех.
Довольствоваться роскошью беды -
в азартном и злорадном нераденье
следить за увяданием звезды,
втемяшенной в мой разум при рожденье.
Вслед чуждой воле, как в петле лассо,
понурить шею среди пекл безводных,
от скудных скверов отвращать лицо,
не смея быть при детях и животных.
Пережимать иссякшую педаль:
без тех, без лучших, мыкалась по свету,
а без себя? Не велика печаль!
Уж не копить ли драгоценность эту?
Дразнить плащом горячий гнев машин
и снова выжить, как это ни сложно,
под доблестной защитою мужчин,
что и в невесты брать неосторожно.
Всем лицемерьем искушать беду,
но хитрой слепотою дальновидной
надеяться, что будет ночь в саду
опять слагать свой лепет деловитый.
Какая тайна влюблена в меня,
чьей выгоде мое спасенье сладко,
коль мне дано по окончанье дня
стать оборотнем, алчущим порядка?
О, вот оно! Деревья и река
готовы выдать тайну вековую,
и с первобытной меткостью рука
привносит пламя в мертвость восковую.
Подобострастный бег карандаша
спешит служить и жертвовать длиною.
И так чиста суровая душа,
словно сейчас излучена луною.
Терзая зреньем небо и леса,
всему чужой, иноязычный идол,
царю во тьме огромностью лица,
которого никто другой не видел.
Пред днем былым не ведаю стыда,
пред новым днем не знаю сожаленья
и медленно стираю прядь со лба
для пущего удобства размышленья.
1967
Настёна СПб:
ЧЕНСКИЙ ОЛЕГ "СКАЖИ НАМ"
Скажи нам, дядя Маяковский,
Как правильно нам жить?
Быть трезвым или пьяным в доску,
Любить ее или его убить?
Скажи нам, юный друг Есенин,
Как это лихо жизнь губить?
Что управляет нами всеми,
И как нам не любя прожить?
Скажи нам, Александр Блок,
В чем прелесть вашей незнакомки?
Когда дымок под потолок
И разум спрятался в потемках.
Скажи Ахматова нам Анна,
Скажи, зачем все так?
Все в жизни стало как-то странно,
Один большой бардак.
Скажи, Цветаева Марина,
Про что мы реквием споем,
Про что станцует балерина,
Скажи, за что мы все умрем?
2016 г.
Nadin-ka:
Иван Клюшников ЭЛЕГИЯ
Опять оно, опять былое!
Какая глупость - черт возьми! -
От жирных праздников земли
Тянуться в небо голубое,
На шаг подняться - и потом
Преважно шлепнуть в грязь лицом!
И как давно, и сколько раз
Я отрекался от проказ
И от чувствительных оказий;
И вот опять душа болит,
И вот опять мечта шалит
И лезет сдуру в мир фантазий...
А всё она! Чудесной девы
Меня смутил волшебный взор,
И снова прошлого напевы
Звучат душе моей в укор.
И смех и горе; сердцу больно,
Над гробом чувств моих смеюсь,
А всё-таки порой невольно
Назад не раз я оглянусь...
Да что же там? Так, просто - гадость!
Но нравится издалека
И безотчетная тоска,
И глупо-ветреная радость,
И пыл мечтаний, и потом
Война Троянская с умом!..
Иван Клюшников, 1838
Nadin-ka:
Самуил Викторович Киссин (Муни) ОКТЯБРЬ
Посвящается Андрею Белому
Октябрь опять к окну прильнул,
И сердце прежней пытке радо.
Мне старый парк в лицо дохнул
Ночною резкою прохладой.
Кой-где на ветке поздний лист
Сияньем месячным оснежен.
И ветра полуночный свист
Разгулен, жалобен и нежен.
Взметай, крути сухую пыль,
Шуми в деревьях, бейся в ставни!
Твоя бродяжья злая быль
Старинной сказки своенравней.
Ты, вольный, мчишься без дорог.
То в лес шарахнешься сослепа,
То, завизжав, рванешь замок
На старых, ржавых петлях склепа.
Осенний ветер, буйный брат!
Твой злобный вой, как голос друга.
И я, как ты, умчаться рад,
Залиться бешеною вьюгой.
Но я устал, но я без сил,
Я сердца мук не успокою.
Я только в парк окно открыл
И тихо-тихо вторю вою.
Анна Лукас:
Анна Ахматова
А ты теперь тяжелый и унылый,
Отрекшийся от славы и мечты,
Но для меня непоправимо милый,
И чем темней, тем трогательней ты.
Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,
Что наяву, не знаешь, что во сне,
Но зелены мучительные очи, —
Покоя, видно, не нашел в вине.
И сердце только скорой смерти просит,
Кляня медлительность судьбы.
Все чаще ветер западный приносит
Твои упреки и твои мольбы.
Но разве я к тебе вернуться смею?
Под бледным небом родины моей
Я только петь и вспоминать умею,
А ты меня и вспоминать не смей.
Так дни идут, печали умножая.
Как за тебя мне Господа молить?
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не мог ее убить.
22 июля 1911
Nadin-ka:
Алексанлр Дольский ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
А ветры закружили, завертели
листву и закачали сосняком, -
но ласточки еще не улетели,
и даже люди ходят босиком.
Шальная развеселая картина -
мне осень платит листьями за грусть, -
но все они застряли в паутине,
и я до них никак не дотянусь.
А может быть в стране далекой где-то,
куда не залетали корабли,
в ходу такие желтые монеты -
раскаянья и совести рубли...
Осталось две получки до метели
и ни одной любви до рождества,
но ласточки еще не улетели,
и на березах желтая листва.
Nadin-ka:
Ольга Седакова ГОРНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
В ореховых зарослях много пустых колыбелей.
Умершие стали детьми и хотят, чтобы с ними сидели,
чтоб их укачали, и страх отогнали, и песню допели:
– О сердце мое, тебе равных не будет, усни.
И ночь надо мной, и так надо мною скучает,
что падает ключ, и деревья ему отвечают,
и выше растут и, встречаясь с другими ключами…
– О сердце мое, тебе равных не будет, усни.
Когда бы вы спали, вы к нам бы глядели в окошко.
Для вас на столе прошлогодняя сохнет лепешка.
Другого не будет. Другое – уступка, оплошка,
– О сердце мое, тебе равных не будет, усни.
Там старый старик, и он вас поминает: в поклоне,
как будто его поднимают на узкой ладони.
Он знает, что Бог его слышит, но хлеба не тронет,
и он поднимает ладони и просит: возьми! –
усни, мое сердце: все камни, и травы, и руки,
их, видно, вдова начала и упала на землю разлуки,
и плач продолжался как ключ, и ответные звуки
орешник с земли поднимали и стали одни…
О, жить – это больно. Но мы поднялись и глядели
в орешник у дома, где столько пустых колыбелей.
Другие не смели, но мы до конца дотерпели.
– О сердце мое, тебе равных не будет, усни.
И вот я стою, и деревья на мне как рубаха.
Я в окна гляжу и держу на ладонях без страха
легчайшую горсть никому не обидного праха.
О сердце мое, тебе равных не будет, усни.
tatka-aa:
Автор: Мария Тихонова
Как страшно одиночество вдвоём,
Когда объединяет только быт.
Есть, вроде, муж, и я – жена при нём,
Но одиночество во всех щелях сквозит.
И не с кем свое горе разделить,
И счастье твое тоже не поймут,
Не можешь по душам поговорить,
Боясь, что надоедливой сочтут.
А так хотелось разделить судьбу,
И мысли, и желанья, и мечты,
Но отчего тогда, я не пойму,
Давно уж с одиночеством на «ты».
И нету сил стучать в глухой забор,
И ранить сердце об осколки фраз,
Лишь изредка ловить, как будто вор,
Немного теплоты из жестких глаз.
И как так получилось, почему,
Быть может, мы когда-нибудь поймем.
Как трудно строить счастье одному,
Как страшно одиночество вдвоём.
Nadin-ka:
Ольга Седакова СКАЗКА
Так она лежит, и говорят,
что над ней горит, не убывая,
маленькая свечка восковая
и окно ее выходит в сад.
Странно, или сердце рождено,
чтобы так лежать? Веретено
на полу валяется и снится.
И она лежит, как тихий вход
в темный сад, откуда свет идет
и скрипит по древним половицам.
Глубоко, как сердце, глубоко,
как глубокий обморок, и глубже,
в глубине пропущенных веков
спи, голубка, долго, глубоко:
кто узнает, что идет снаружи?
Если это скрип и это свет,
понемногу восходящий кверху, –
сердце рождено, чтоб много лет
спать и не глядеть, как ходит свет
и за веткой отгибает ветку.
Никому не снится этот сон:
он себе и дом, и виноградник,
и дорога, по которой всадник
скачет к ней, и этот всадник – он.
– Много я прошу, но об одном
выслушай по милости огромной
и тогда разрушь меня, как дом,
непригодный для души бездомной:
это будет то, что я хочу.
Остальное бедно и обидно.
И задуй мне душу, как свечу,
при которой темноты не видно.
Nadin-ka:
Борис Чичибабин ПОКАМЕСТ ЕСТЬ ОХОТА...
Покамест есть охота,
покамест есть друзья,
давайте делать что-то,
иначе жить нельзя.
Ни смысла и ни лада,
и дни как решето, –
но что-то делать надо,
хоть неизвестно что.
Ведь срок летуч и краток,
вся жизнь – в одной горсти, –
так надобно ж в порядок
хоть душу привести.
Давайте что-то делать,
чтоб духу не пропасть,
чтоб не глумилась челядь
и не кичилась власть.
Никто из нас не рыцарь,
не праведник челом,
но можно ли мириться
с неправдою и злом?
Давайте делать что-то
и, черт нас подери,
поставим Дон-Кихота
уму в поводыри.
Пусть наша плоть недужна
пусть безысходна тьма,
но что-то делать нужно,
чтоб не сойти с ума.
Уже и то отрада
у запертых ворот,
что все, чего не надо,
известно наперед.
Решай скорее, кто ты,
на чьей ты стороне, –
обрыдли анекдоты
с похмельем наравне.
Давайте что-то делать,
опомнимся потом, –
стихи мои и те вот
об этом и о том.
За Божий свет в ответе
мы все вину несем.
Неужто все на свете
окончится на сем?
Давайте ж делать то, что
Господь душе велел,
чтоб ей не стало тошно
от наших горьких дел!
Peony Rose:
Парщиков Алексей
Темна причина, но прозрачна...
В. Данчуку
Темна причина, но прозрачна
бутыль пустая и петля,
и, как на скатерти змея,
весть замкнута и однозначна.
А на столе, где зло сошлось
средь зависти клетушной,
как будто тазовая кость,
качалось море вкривь и вкось
светло и простодушно.
Цвёл папоротник, и в ночи
купальской, душной, влажной
под дверью шарили рвачи,
а ты вертел в руках ключи
от скважины бумажной.
От чёрных греческих чернил
до пёстрых перьев Рима,
от чёрных пушкинских чернил
до наших анонимных,
метало море на рога
под трубный голос мидий
слогов повторных жемчуга
в преображённом виде,
то ли гармошечкой губной
над берегом летало,
то ли как ужас - сам не свой -
в глуши реакции цепной
себя распространяло.
Без Моисеевых страстей
стремглав твердеют воды,
они застыли мощью всей,
как в сизом гипсе скоростей
беспамятство свободы.
Твой лик условный, как бамбук,
как перестук, задаром
был выброшен на старый круг
испуга, сна, и пахло вдруг
сожжённою гитарой.
И ты лежал на берегу
воды и леса мимо.
И море шепчет: ни гу-гу.
И небо - обратимо.
Nadin-ka:
Николай Рыленков НЕТ, ВОЛШЕБНЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИ НЕ ЛГАЛИ...
Нет, волшебные русские сказки не лгали
Про Кощееву смерть, про ковёр-самолёт;
Нет, не праздные люди те сказки слагали,
А провидцы, в чьих вымыслах правда живёт, —
Те, кто верил: не вечно, над кладом коснея,
Злой старик будет счастье держать под замком.
Срок желанный придёт, и осилит Кощея
Русский сметливый парень, что слыл простаком.
Он, в беде и в удаче не знавший остуды,
Не боявшийся с детства забот и хлопот,
В руки добрые гусли возьмёт самогуды,
Сапоги-скороходы, ковёр-самолёт.
Как бы прадеды наши суровые жили,
Чем сердца согревали б под небом скупым,
Если б сказок волшебных они не сложили,
Все мечты завещая потомкам своим?
Разве сказки не справдились те в самом деле,
Что светили когда-то, как звёзды в ночи?
Мы Кощея судьбы у себя одолели,
Мы от тайн вековых отыскали ключи.
Перед нами земля в зеленеющих всходах,
Мир, где каждая тропка зовёт нас вперёд.
Мы проходим свой путь в сапогах-скороходах,
Есть и гусли у нас и ковёр-самолёт.
Нам уж снится миров отдалённых соседство,
Тех, что смотрят на землю мильонами глаз...
Мы от предков своих получили в наследство
Жар мечты. Остальное зависит от нас.
Nadin-ka:
Давид Самойлов ДАВАЙ ПОЕДЕМ В ГОРОД...
Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.
Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.
И все, что было зыбко,
Растрепанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.
И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный,-
Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних...
О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,
И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...
Анна Лукас:
Любовь настала
Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чём не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала –
И вот проснулась и глаза свои открыла!
Теперь пою не я – любовь поёт!
И эта песня в мире эхом отдаётся.
Любовь настала так, как утро настаёт.
Она одна во мне и плачет и смеётся!
И вся планета распахнулась для меня!
И эта радость, будто солнце, не остынет!
Не сможешь ты уйти от этого огня!
Не спрячешься, не скроешься –
Любовь тебя настигнет!
Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чём не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала –
И вот проснулась и глаза свои открыла!
Р. Рождественский