ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

Когда он произнес «госпожа Понирос», я увидела, как Брейден дернулся.

Ты слышал про этот Дом, не так ли? Да, Брейден, да… Я теперь госпожа Понирос.

И господин Понирос сидел рядом. Взбешенный и еле держащей себя в руках. А самое главное – он имел на это право. В этот раз – имел.
Более худшей и абсурдной ситуации трудно было представить.
- Не надо, Орвик, - проговорила тихо, - не надо выставлять меня перед ним гулящей женщиной. Брейден все равно не поверит. Мы для этого слишком давно знакомы. А место… - я горько усмехнулась, - разве ты не знаешь, что я бывала и в таких. Когда-то…

Я прищурился и обвел глазами таверну. Посмотрел на Доми и вкрадчиво спросил:
- Ностальгия по таким местам? – она не ответила, и я взглянул на ее собеседника: - Брейден, - выплюнул я чужое имя. – Не могу сказать, что рад знакомству. Впрочем, не я один. Меня здесь тоже не ожидали увидеть, верно? – Я пристально разглядывал незнакомца через стол. - Ну, не обессудьте, что помешал нежной беседе. Мне вдруг страстно захотелось в ней… поучаствовать, - я с трудом заставлял себя не повышать голос. Доми беспокойно шевельнулась. – Не волнуйся, дорогая. Я буду вести себя очень цивилизованно. По крайней мере, поначалу. И пока буду изображать простодушного и доверчивого мужа, ты расскажешь мне поподробнее, что это за чудесный рыцарь, с которым ты настолько близко знакома, что не потрудилась приставить к его имени слово «сэр». На работодателя он не похож. Он больше похож на… хотя не будем забегать вперед. Итак, Домиинара. Кто. Это? Хотя постой-ка. Что-то притих твой... Брейден. Он ведь и сам может сказать, не так ли?
_________________

Вошедшего я узнал практически сразу. У лорда Ага в свое время были дела с этим рыцарем, а я был посредником при сделке. Но то, что случилось дальше, не укладывалось в голове. Разум отказывался подчиняться. Я слушал и не слышал. «Госпожа Понирос» - как долгое эхо… Так это ЕГО ты выбрала?.. Доми что-то говорила, я смотрел, как беззвучно шевелятся ее губы, еще чуть-чуть, и она бы застонала в голос, а этот… ее муж? О, Бездна! Как ты щедра на милости…

Он был в своем праве, но как я мог оставить сейчас Доми - такую расстроенную, бледную. Кто бы поверил, что встреча случайна! Но тон этого наглеца вызвал во мне едва улегшуюся вспышку ярости. Он насмехался, пряча за деланным безразличием злость и ревность. Рука моя непроизвольно легла на кинжал, и это движение не осталось незамеченным Домиинарой.

-Нет, Брейден, нет!- и я кивнул ей, успокаивая.
-Сэр… Орвик, если мне не изменяет память? Смотрю - а ваша память коротка: мы с вами знакомы, пусть и недолго. И вам-то уж точно стоит прибавлять «сэр» к моему имени. И да, взаимно - я тоже не рад встрече с вами.
Лицо сэра Орвика было непроницаемо.
- Не стоит вымещать зло на своей…- я замешкался, подбирая слово, упорно не желая называть Доми чьей-то женой. – На своей супруге.
В том, что она оказалась здесь, нет ее вины. Как и моей. И , как благородному человеку, вам придется поверить на слово.
У меня уже сводило скулы от этой дикой вежливости и учтивости.
_________________

Как я ни старался, но вспомнить лицо рыцаря, сидящего передо мной, не мог. Память редко меня подводила, но, видимо, встреча была слишком мимолетной.

Не отрывая от него взгляда, я откинулся на спинке стула и сказал:
- Сдается мне, вы путаете благородство с простодушием. Если все благородные люди начнут без разбора верить на слово всему, что им говорят… они очень скоро превратятся в нищих рогатых неудачников. А это не входит в мои планы, - напускное спокойствие быстро покидало меня. – Увы, мне не удалось вспомнить, при каких обстоятельствах мы могли встречаться, и ваше лицо мне незнакомо. Поэтому. Прямо сейчас я желаю, чтобы вы представились полным именем. На тот случай, если придется писать эпитафию на вашем надгробии. – Я чуть развернулся и снял руки со стола. – Далее. Я хочу, чтобы вы рассказали, какого беса суете свой длинный нос в дела моей жены, а стало быть, и в мои тоже. А от тебя, Домиинара… я хочу услышать, сколько еще у тебя близких… друзей, вроде этого. И где еще я могу их встретить. Чтобы это не было, так сказать, сюрпризом. Но прежде всего… - наши с ней глаза встретились, - ты ответишь на один вопрос. – Сердце билось какими-то тяжелыми и медленными толчками, глухо отмеряя редкие удары. Вдох отозвался болью в ребрах. – Ты с ним спала?
_________________

И захотелось сказать: «Да».
Вот так поднять глаза и произнести.
Потому что это было унизительно - сидеть за столом и подвергаться допросу на глазах у Брейдена. На глазах у пьяных матросов и искателей приключений. На глазах у той девицы, что совсем недавно сидела на коленях моего друга.

Унизительно.

И Брейден был тому свидетелем.
Я не могла себя заставить произнести и слова. Рот просто не открывался.
Я могла только подняться, чтобы сделать шаг в сторону. К выходу. Чтобы не здесь…

Что бы не так…

- Соблаговолите говорить потише, если не хотите , чтобы имя вашего благородного дома сегодня начали трепать на каждом шагу. Хотя… дело хозяйское. Я не стану вас убеждать верить на слово МНЕ, уж коли вы не помните моего имени. Но слову Домиинары –Эр-Риах, о, простите, ныне госпожи Понирос, вы не верить не можете. Или вы не знаете этой женщины.

По тому, как засверкали глаза сэра Орвика, я понял, что мои слова достигли цели. Доми была оскорблена, она пыталась отвести назревавшую стычку, но … это было уже сильнее нас всех.
- Насчет полного имени - ну, что ж. Сэр Брейден Феррант, воин гильдии Охотников. Остальные регалии, я думаю, называть бессмысленно.
Вы оскорбили эту женщину, и мне, клянусь Бездной, нет никакого дела, кем вы ей там приходитесь сейчас, я бы защищал ее, будь она хоть последней наложницей Амиршаха.
Вы оскорбили меня, кстати, нос - мое чувствительное место, так что зря вы это. Как бы эпитафию не пришлось выбивать на вашем роскошном надгробии. Статус мужа… он может быть и временным.
Я чувствовал, что меня несло, и каждое сказанное слово все сильнее воспламеняло кровь.
- Однако, мы даром теряем время на всякие околичности. Перейдемте к делу, милорд!
Последние слова я буквально бросил ему в лицо, и, воспользовавшись тем, что Доми поднялась и стала отступать, одним движением перевернул стол и успел выхватить меч.
Доми вскрикнула, призывая нас остановиться, но куда там! Ее супруг, мгновенно среагировав, тоже схватился за оружие.
_________________

Меч лег в ладонь привычной тяжестью. Ну что ж… не я это начал. Но если этот мерзавец желает драки, он ее получит.
Посетители таверны вокруг взревели громким гулом, а может, это гудела кровь у меня в ушах. Загрохотали отодвигаемые стулья и столы: здесь мгновенно поняли, к чему идет дело, и поспешно освобождали место. Восторженно взвизгнули служанки, когда мечи скрестились в первый раз.

Значит, статус мужа временный, да? Ну, сукин ты сын, я тебе покажу, какой он временный!

Лязг и скрежет оружия слился в знакомую песню ярости и гнева. Они требовали выхода, и поэтому я вновь и вновь атаковал и отбивал удары, убеждаясь, что противник не уступает мне в мастерстве. Краем глаза я все время старался держать в поле зрения светло-зеленое пятно – платье Доми, - чтобы вести бой как можно дальше от него.

Слева. Справа. Снова слева. Взмах. Удар. Блок. Выпад.
Мы кружили вокруг почерневшей деревянной колонны.
Теперь Доми должна быть где-то сзади.
Еще круг.
Атаки уплотнились, и у меня не было времени обернуться и убедиться, что Доми все еще там, где я предполагал.
Поворот.
Да где же она?!
Я все же оглянулся на долю секунды назад, но этого хватило, чтобы противник сумел выбить меч из моей руки. С оглушительным лязгом он упал на каменный пол, по публике прокатился вздох.
Еще какое-то мгновение ничего не происходило, а потом я подхватил табурет и от души запустил его во врага.

А кто обещал, что поединок будет изящным?

Он явно не ожидал такого от благородного рыцаря и только поэтому не устоял на ногах, свалившись в кучу стульев в углу. С полок на стене посыпалась вниз какая-то посуда. Я прыгнул туда же следом и заработал кулаками, с радостью ощущая, как попадаю по телу. А если очень повезет… то сумею достать и по великолепному носу сэра Брейдена-как-там-его.
_________________

Видят боги, я этого не хотел. И в мыслях не держал. Но как совладать с собой, когда этот надменный сноб просто нарывается. Единственная мысль, которая не отпускала - что она скажет теперь…
А этот благородный сэр неплохо дерется, парирует все удары. Странно, что не видел его ни в одном поединке. Ах, ну да, мы ж сильно благородные и знатные…
Несколько раз мы сшибались, сцепившись гардами мечей, глядя друг другу в глаза, грань в грань, плоскость в плоскость. Нет, это не было боем в полном смысле - даже при должном мастерстве без доспехов и лат, мы бы вскоре просто изрубили друг друга в капусту. Мы выпускали наружу ярость и тьму, что клубилась в душах, и звон стали облегчал этот исход.
О, никогда я еще так не хотел победы, пусть даже и такой - в грязной, пропахшей элем таверне. Место для боя было более чем неподходящим, приходилось кружить средь разбросанных лавок и опрокинутых столов, хрустеть черепками битой посуды. Мы порядком успели измотать друг друга и потешить публику, когда удача улыбнулась мне , и я смог выбить оружие из рук соперника.

Зря расслабился. Это его не остановило, и стул я принял, можно сказать, в анфас. А дальше сэр Орвик ринулся в рукопашную. Ну что ж, если уж высокородные лорды этим не гнушаются… Меч отбросил в сторону - от греха подальше. В мои планы все же не входило делать Доми вдовой здесь и сейчас.

Чувствительный удар в лицо, нос хрустнул, и я почувствовал теплую юшку, побежавшую по лицу. Ах, ты, сволочь! – и постарался не остаться в долгу… В полумраке , пыли и духоте было не до политеса, я не выбирал - куда бить. Надеюсь, что для Доми он дорог в любом виде… и без ухмылки на лице… Костяшки пальцев уже были содраны, в то время как господин Понирос не озаботился расстаться с перчатками.
- Кажется, вас волновало – насколько близко мы знакомы? – Удар. – Уверяю, ближе, чем вы думаете, - на слова уже не было сил, но все-таки хотелось расставить все точки.
...Звон колокола, достигший сознания, помешал ответить моему противнику. Звон раздавался совсем близко, внутри помещения, это было неожиданно и действовало отрезвляюще...
_________________

Это было что-то невообразимое, и казалось, что не со мной. Драка собрала кучу зрителей. Вся таверна наблюдала за этим боем, а я в какой-то момент просто не захотела смотреть. Если бы была другая ситуация, если бы я не ждала ребенка, то бросилась бы между ними и своим мечом остановила бой. Но сейчас я драться не могла. Я даже боялась приближаться к обнаженному оружию. Имела ли право на то, чтобы рисковать жизнью ребенка, которого совсем недавно спасла только величайшая милость Санвы?

Нет, не имела.

Ходила кругами вокруг толпы и трогала в кармане плоский морской камешек с дыркой посередине. На шнурочке. Мне его утром дал Астор, сказал, что они с Родденом купили у уличного лоточника, когда ходили в город. Камень был гладкий, стесанный волнами моря. Прикосновения к нему удивительным образом словно отдаляли меня от всех, а шум происходящего, казалось, раздавался издалека.

Я прошла все опустевшие углы заведения, потому что азартные зрители потасовки повскакивали со своих мест и вдруг в одном увидела колокол. Небольшой, но настоящий. Корабельный. Наверное, снят с какого-то старого и уже не способного взлететь судна.
Подошла ближе и коснулась веревки, которая соединялась с язычком. Раздался звон.
Дернула еще раз. Потом еще. А потом уже не могла остановиться.
Дергала и дергала. Дергала и дергала. Звук колокола заполнял собой все.
У меня душа болела. Разрывалась на части. Из-за тех двух, что устроили свалку и отводили свою душу с помощью мечей и кулаков.
Я почти повисла на веревке, потому что устала, и голова болела, и все вокруг расплывалось пятнами.
Как заведенная кукла, созданная механиком, я била в колокол, била, била…

Пока не почувствовала руки на своих плечах. Обернулась. Орвик. Один. И странно как-то вокруг. Тихо.
Стала искать глазами Брейдена. Нашла. Он стоял чуть подальше. И тоже, слава Санве, на своих ногах. И тоже смотрел на меня.
Они все смотрели. Завсегдатаи таверны в том числе.
Кто-то пробормотал:
- Тронулась умом.

А я переводила взгляд с одного на другого. Красавцы. Оба. Лица разбиты, носы распухли, костяшки пальцев – в кровь, одежда порвана. Глядела на обоих, а потом сделала шаг к Брейдену:
- Я его жена и ношу под сердцем его ребенка. И уйду с ним. Ты это знаешь. Не беспокойся за меня. Все будет хорошо. Орвик… - слегка улыбнулась. – Он сегодня очень постарался, чтобы показать себя во всей красе, несомненно. Но… он… он спас мне жизнь и принял под свой кров Астора. И не побоялся жениться на незнатной. Он хороший муж. И… защитник. Это правда… Мне жаль, очень жаль, что наша встреча прошла вот так. Но я… я рада, что она случилась. И ты должен знать одно: как бы круто ни менялись наши жизни, чтобы ни произошло, Дочери Санвы никогда не отказываются от своих друзей и не забывают своего прошлого. Ты мой друг, Брейден, и это неизменно. - Я вынула из кармана счастливый камешек на шнурке и вложила его в теплую руку рыцаря, сжав сверху своими ладонями. - Мне пора идти. Прости Домиинару, пожалуйста, и не поминай недобрыми словами.
После того, как я закончила говорить, мы простояли молча еще несколько мгновений, глядя друг на друга, прощаясь, и я не отнимала своих рук от его ладони.
А потом отпустила.
И повернулась к Орвику, и тихо сказала:
-Эти люди получили свою долю развлечений на сегодня. Отвези меня, пожалуйста, домой.

После драки улегся гнев, схлынула ярость. Но и чувства победы не было. Я мрачно смотрел, как Доми держит за руку моего соперника и не мешал ей. Вид у рыцаря при этом был такой, что ни за какие блага мира я не хотел бы сейчас оказаться на его месте. Он был убит, и не мной.
Ею.
Она прощалась.
Но что толку в словах, если любимая женщина выбирает не тебя? А в том, что сэр Брейден любил мою жену, сомнений не было.

У меня хватило терпения и уважения дождаться, пока они закончат. Не к нему, нет, его я видел впервые в жизни, но Доми… Дочь Санвы не может ошибиться в том, кого называет своим другом.
Только ли другом?
Возможно ли, что она любила его чуть больше, чем даже сама думает? Я дернулся от этой мысли, как обжегшись.
Она выбрала меня и этого довольно.

Я подобрал с пыльного пола свой меч, кинул трактирщику кошель монет – за погром - и взял Доми за руку.
- Пойдем.
И вывел ее на залитую солнцем улицу, оставив за медленно закрывшейся дверью пропитанный дымом и элем темный зал и рыцаря с погасшими глазами.

В закрытом экипаже, неторопливо катившем по узким улицам, воцарилась неестественная тишина. Мы сидели напротив друг друга, не касаясь даже коленями, и упорно молчали.
Наверное, она думала сейчас не обо мне. Не жалеет ли?
По ее лицу невозможно было прочитать.
Мне хотелось обнять ее. Так крепко, как нельзя обнимать женщину, ждущую ребенка. И целовать. Разбитыми губами, пусть. Но чтобы она и думать забыла… о нем.

Доми, ведь я так сильно люблю тебя, неужели ты не видишь? И тону в своей ревности и безумно боюсь потерять тебя.

…Поскрипывали рессоры, цокали по булыжным мостовым копыта лошадей. Доми смотрела в окно, а я на нее.
_________________

Я знала, что должна объясниться и знала, что Орвик имел на то право. Но слова не шли.
В горле стоял ком, а перед глазами – лицо Брейдена. И мои руки, казалось, все еще хранили тепло его кожи.

Брейден, Брейден… это так больно… Санва…
Я не была перед ним виновата и… была.
Видит пресветлая богиня, я ничем не поощряла его чувства, ни разу не дала повода или надежды, только от этого легче не становилось. Безжалостно рвались нити, которые связывали меня с моим прошлым. Брейден, дом… что дальше? Или кто? Дирик с Этель?
Я была благодарна Орвику за молчание.
Я понимала, что ему тоже было нелегко. Просто говорить не могла.
Экипаж остановился у особняка, мой муж быстро выбрался наружу и подал руку.
На мгновенье наши глаза встретились. Он что-то искал в моих. В его я нашла ожидание.
Это был всего лишь миг. Потом мы молчаливо направились к дому.
-Орвик, ну у тебя и видок! А я всегда говорил, что жениться на Дочери Санвы опасно. Она и в положении может покалечить.
Шутка Варравы повисла в воздухе.
Я поднялась к себе. Орвик остановился и что-то проговорил. Похоже, давал распоряжения насчет воды и прочего.
Горничная помогла мне раздеться, после чего удалилась. Кровать показалась самым желанным местом. Мягким, теплым и … спокойным. Хотелось покоя.
Было ощущение, что болит все. Словно тело полностью покрылось невидимыми синяками. Я лежала и слушала плеск воды – Орвик приводил себя в порядок.
И я снова была благодарна ему за молчание.
Постучался Родден и принес бульон. Упрямый. Откуда он знал, что я откажусь спуститься на ужин?
Когда мой муж возвратился в спальню, на нем была свежая сорочка, и сам он был… утренний. Только разбитые губы и ссадина на щеке напоминали о недавней драке.
Орвик присел на край кровати и посмотрел на меня.
- Помнишь, перед тем как ты на мне женился, я предупреждала, что мою прошлую жизнь не спрячешь? Можно начать новую, научиться носить платья, пользоваться вилкой для десерта, распробовать вкус икры летучей рыбы, но прошлого не изменить… у меня было много мужчин, Орвик, и ты это знаешь. Меньше, чем у других Дочерей, но лишь потому, что я покинула стоянку. И все равно достаточно. У тебя тоже было много женщин. Я знаю. И не буду спрашивать ни их имен, ни их историй. Все они были до меня… так зачем ворошить… все равно ничего не изменить… Последним из тех, кто заходил в мой шатер в Амире, был отец Астора. Я его любила, и пока он был жив, никакой другой мужчина не касался меня. После его гибели я покинула Амир.

Удивительно, что на улице было еще светло. Мне казалось, столько всего произошло в этот день, что давно должна была начаться ночь. А небо за окном только-только начало сгущать свои краски. И бульон, наверное, совсем остыл.

- После Амира был только ты, Орвик. Только ты.

- На Грехе, перед твоим отъездом… я нашел письмо, адресованное тебе. Это от него?
Доми кивнула.
- Он умеет красиво писать, этот носатый. – Я потрогал изнутри языком разбитую губу. – И дерется неплохо.
На ее губах мелькнула и угасла тень улыбки.
- Ты сам напрашивался, Орвик.
- Я знаю. Ничего не мог с собой поделать. Как увидел, как он целует тебе руки, а ты гладишь его по щеке… - я мотнул головой, отгоняя картину, - потерял контроль. Я вообще, как оказалось, не владею собой, когда вижу тебя с другим мужчиной. И дело не в том, что не доверяю тебе, просто… - я бессильно пожал плечами.
- Ревнуешь, - закончила за меня Доми.
- Да.
- Тебе нужно научиться как-то справляться с этим. Ты же не можешь навечно заточить меня в доме.
- Ты ведь поможешь мне?
- Как?
- Для начала скажи, что любишь меня. А потом, когда я спрошу, готова ли ты оставить столицу и отправиться на Грех… скажем, на следующей неделе… ты должна сказать «да». Пожалуйста.

»» 23.06.16 13:40 Альтернативная реальность
_________________

Я улыбалась. Еще минуту назад это казалось невозможным, но я… улыбалась.
Орвик был неисправим. И чтобы добраться до своего «хочу» - все способы были хороши.
И в его просьбе было одновременно что-то беззащитное и по-детски хитрое. То, что я часто ловила у Астора.
Я приподнялась и села.
- Орвик, как ты думаешь, почему Варрава еще жив?
- Почему? – поинтересовался Орвик.
- Потому что он твой брат и ему многое сходит с рук.
- Да?
- Да, - вздохнула я. – Приходится мириться с его никчемной жизнью, чтобы не делать несчастным тебя.
Я смотрела, как дрогнули в еле заметной улыбке губы Орвика, с уже подсыхающей раной. Неуклюже пододвинулась ближе – с подросшим животом очень трудно быть изящной.
- Конечно, я тебя люблю, глупец. Разве кто-нибудь может заставить Дочь Санвы выйти замуж без любви?
- Никто?
- Никто.
- Даже шантаж?
Я тихонько засмеялась.
- Доми…
Его теплые руки обняли, прижали к себе, и я положила голову на плечо мужа.
- Все хорошо, Орвик, все хорошо.

*
На ужин я все-таки не спустилась, потому что не в силах была вести беседу с Варравой и отвечать на его каверзные вопросы. Не в этот день.
- Ты придумал, что будешь говорить по поводу своего внешнего вида? – поинтересовалась я.
- Скажу, что подрался с матросом чужого судна, когда он хотел намалевать неприличное слово на обшивке Молли.
- Мне нравится эта идея, - я откинулась на подушки и наблюдала за приготовлениями мужа.
- Доми, как ты себя чувствуешь? – Орвик перед уходом подошел ко мне и наклонился.
- Хорошо. Иди, повесели брата.
Он коснулся губами моего лба и ушел, а я, оставшись в одиночестве, закрыла лицо руками.
Встреча с Брейденом, отдельно взятые его и мои слова, взгляд, прикосновение – все возвращалось. И тяжесть в груди не давала покоя. Невозможно прийти домой и сделать вид, что ничего не было. Или все прошло. Просто сменить картинку. Сколько дней еще будет внутри перемалываться и переживаться эта встреча? И прощание…

Это мое. Мое личное.

Спрятанное внутри. Недоступное никому.
За окном наконец стемнело, и комната постепенно окуталась ночью. Я не заметила, как все же уснула.
А проснулась от прикосновений. Орвик гладил мои волосы и что-то шептал. Я не сразу разобрала, а потом поняла, что он повторял одно и то же слово:
- Моя, моя, моя…
И почему-то сжалось сердце. И вместо ответа я повернулась к нему и потянулась руками, и он навис сверху и стал целовать. Долго-долго… нежно-нежно… губы, глаза, щеки, шею, снова губы… и я гладила его волосы и тонула в любви, чувствуя вкус его пораненных губ.
И пальцы сплетались и расплетались, и скользили по коже, и снова сплетались. Я гладила его шею и спину, жалея, что не могу дать большего.
- Доми, скажи это, скажи…
Он остановился, глядя в мои глаза. К темноте привыкаешь, и она перестает быть темной, и я могла чувствовать его взгляд, видеть его ожидание.
- Скажи, - горячим дыханием на моей щеке.
- Твоя… мой господин…

»» 23.06.16 13:36 Альтернативная реальность

Падшее место. Падшая баба. 

Слишком туго я затянула корсет.
Может от того дышалось с трудом. Может от того рука, досего мягкая, срез делающая легко по косой, тряслась. Подергивалась, норовила поцарапать кожу. Пустить тонкую струйку крови. Клиенту бы слизала языком, потом нахваливала прижимаясь грудью к телу, да шептала на ухо какой он вкусный.
Что делать с трупом не знала.
Оттого брила молча.
Шаветка в руке лежала легко. Лезвие по мылу скользила обманчиво нежно, ласкало холодное от горла к кадыку, там замирало. Ловила вдох трупа. Выдыхала сама.
Труп дышал.
Моргал да сжимал узкий рот.
Культурную беседу поддерживать не хотелось. А что сказать? Что похоронила уже давно? Что верным людям заплатила, чтобы тело вывезли под видом пьяного, да сбросили в канал? Что цветы с запахом душным у старухи купила за медяк, думала поставить в комнате, убить аромат краппа вместе с въедливым трупным?
Те цветы теперь горят кровавым, опадают каплями на пол. Украшают тишину...
Труп следит в зеркале за движениями бритвы. Оправданий ждет ли?
Рассмеялась бы, если бы воздух был. Если смех в груди не застрял бы камнем сжатым, плотным корсажем. Да и не умею.
Все грехи что есть - все мои. Я их как бусы на сердце ношу, как украшение яркое. Ни у кого таких нет, каждой бусиной горжусь, за каждую отвечу.

Одна беда - не знала я, что шельма моя, девка чистая на вид да глупая внутри, что Лапочкой зовется, давненько пускает в комнату через окно красавца-блондина с лицом чистым, с глазами голубыми как небо ясное. Что тот болтает так о любви, что пускает под юбки его за любовь, за обещания.
Простить девку можно. Кто из шлюх молодых в любовь не верит? Каждого эта напасть рано или поздно коснется. Каждого погубит, слезы лить заставит.
За другое простить нельзя.
Не знала я, что болтает девка всякое. То, что болтать нельзя. То, что за зубами держать надо. Но поздно... разболтала.
И то, что в комнате моей на подушках из шелка помирает человек, уже пять ночей мучается. Пять ночей его омывать надо.
Что в комнате запах мертвый витает.
Что смерть пасется там дожидаясь своего воздаяния.
Разболтала и то, что Таис абы кого не пускает. Значит важный человек. Значит нужный. Значит дорого стоит...
Ой... не знала я.
Оттого брила медленно. Чисто.
От горла к кадыку, там замирала. Ловила вдох трупа. Выдыхала сама.
Если б знала...
Если бы знала сказала бежать.
Как бежать неведомо.
Труп слаб, да худ.
Труп выкашливает остатки горелого яда.
Труп смотрит в зеркало сквозь слабость.
Если б знала - сказала бы бежать.
Потому как за обещанную награду - слух пошел. И где-то все ближе и ближе, возможно, за поворотом, возможно, уже на пороге этого дома идут два человека. Один чист лицом, с глазами голубыми как небо. Другой высок, огромен в плечах, с зорким взглядом того, кто за головы собранные получает живое золото. Особенно если человек ценен.
Убежать от того здоровому сложно. Больному и немощному все равно что приговор.
Ой... не знала я.
Пусть тот грех еще одной бусиной на шею ляжет.
Лезвие замрет на горле.
Где-то из коридора донесется крик.
Кровь капнет на воротник белой рубахи.
Кто дергает ручку двери?
Ой... туго затянула я нынче корсет.
Ой... если бы знала...
Сказала бы - беги.



»» 04.06.16 22:43 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Припухлые губы, солёные сны, ледоход, 
почти безнадежна зимы одичалой гримаса, 
в бидоне молочника солнце, он думает - масло, 
и нежный салат на углу зеленщик раздаёт, 
как будто не с нами всё это, как будто не здесь, 
где воздух венозен и щурятся вербы желтками, 
белёсая мгла оседает, как мутная взвесь, 
и пусто, и ясно, что это не здесь и не с нами...

Сергей Шестоков

Царь Островов. Столица. Дворцовые сады.
Проходит семь дней и я до сих пор не вижу Дария.
Вообще никого и ничего не вижу.
Нянюшка не отходит ни на шаг, но больше уже не причитает. И хорошо.
Отец заходил лишь раз, сказать, что предупреждал.
Глупый.
Знаю, все знаю.
Мы обе знаем. И она, Белатрис Бригита. И я, Даэва. Мы знаем. Время наше почти истекло и сочится по капле.
Сердце стучит с перебоями. То частит, перебирая секунды быстрее, чем нужно, то сжимает мое время в узкий луч то ли света, то ли темноты.
Боязно.
Боязно, что не смогу увидеть Дария до того мгновения, когда придет срок этому телу. А дальше...
А что дальше?
В теплые дни, как этот, меня выводят в сад, где запахи цветущих деревьев и трав щекочат нос своим присуствием. Мне нравятся скромные знаки внимания, горьковатые и травяные, а от сладких хочется чихать.
Няня неотступно находится при мне, а я - хочу избавиться от тяжкого неусыпного внимания, хотя и знаю, что без него не смогу. И это тяжко осознавать, будто я все еще в зале Финнура, просто заточение мое иного рода.
Ощущаю себя пленницей.
Капризничаю.
Отсылаю невольную тюремщицу свою за пустяками, будь то еда или пустая, ненужная мне игрушка.
Укутывает меня в плед, по голове гладит и без слов идет выполнять прихоть.
Ужели я так плохо выгляжу?
Готова забыть об этом, когда Дарий прижимает к себе, дышит в волосы, по спине гладит. И кажется не видит во мне тех изменений, что произошли в одночасье.
Врет конечно.
И я себе вру.
Так проще, нежели замечать очевидное и плакать над пролитым молоком.
Смерть моя близка и я знаю об этом. Пусть и не говорю.
Прославляя то время, что еще отведено мне здесь, поднимаю лицо свое к солнцу - его ласковые пальцы трогают мои веки, скулы, щеки - и сижу так, пока няня рыщет в поисках моих капризов.
И представляю, что не нужно будет возвращаться в свою ледяную тюрьму так скоро, оставшись тут. В том мире, где есть все, что нужно.
Где есть...

»» 05.06.16 01:02 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________