Nadin-ka:
Альберто Карамелла
Осенние дожди, с утра застлала мгла
весь горизонт. Летят на юг перепела,
и рыщет хриплый ветер по оврагу
и гонит, как метлой, дрожащего бродягу.
С окрестных косогоров и холмов
на крыльях медленных спустились стаи дроф;
смешные чибисы уже отсуетились
и где-то в камышах, в сырых ложбинках скрылись;
чирки-коростельки, как будто неживые,
ни дать ни взять – игрушки заводные,
дня через три над нами пролетят;
а там, глядишь, и цапли воспарят,
и утки взмоют легким полукругом
и затрепещут над пустынным лугом.
Придет пора – и странный ржавый клич
раздастся в небесах, – то журавлиный клин;
промчится хвостовой и сменит головного…
А мы, Вьеле-Гриффен, поэты, мы готовы
принять весь мир, но в нем жестокость и разлад,
и режут к праздникам в деревне поросят,
они так страшно, так пронзительно визжат,
и будничная жизнь порой не лучше ада.
Но и другое есть – с улыбкою по саду
идет любимая – сиянье, и прохлада,
и прелесть. Но еще есть старый-старый пес,
он болен, и лежит, уткнувши в листья нос,
и грустно смерти ждет, и весь – недоуменье…
Какая это смесь? И взлеты, и паденья,
уродство, красота, и верх и низ…
А мы, недобрые, ей дали имя – Жизнь.
Пер. Э. Липецкой
Svetass S:
ВИСЛАВА ШИМБОРСКА
КТО-НИБУДЬ ЛЮБИТ ПОЭЗИЮ
Кто-нибудь, —
значит: не каждый.
Даже не многие, а меньшинство.
За исключеньем учащихся школ
и поэтов,
выйдет любителей этих на тысячу, может быть, двое.
Любит, —
как любят картошку с грибами,
и комплименты, закатов оттенки,
свой полушалок,
стоять на своем,
выгулять грузного пса перед сном…
Поэзию, —
что ж есть поэзия?
Сколько ответов
случалось услышать по поводу этому.
Счастье мое: все они легковесны,
иначе как мне слагать эти тексты.
(пер. Владимира Луцкера)
Svetass S:
Редьярд Киплинг
Не было краше Балкиды-царицы
В мире во все времена,
Но, как с подругой, могла сговориться
С бабочкой легкой она.
Был повелитель могучий и славный -
Азии царь Соломон.
Но с мотыльками, как с равными равный,
Часто беседовал он.
Сладко подумать о том, что когда-то
Два властелина земли
С бабочкой легкой, плясуньей крылатой,
В рощах беседы вели!
(пер. С.Маршака)
Nadin-ka:
Поль Валери
Мою любовь кругом тревоги обступили,
И странен ей самой её окольный путь,
Хотя ей ясно всё в моем телесном пыле, -
Я никогда не мог в глаза твои взглянуть,
Чтоб сразу же мои слезами не поплыли.
На волю выпустив измученный твой рот,
Иду домой один по улице просторной,
И чувствую печаль, что на сердце растёт
И завтрашнего дня тоскою самой чёрной
Исполнен каждый шаг и каждый поворот.
Твой голос снится мне, а я в извивах ада
Свершаю нехотя обязанностей круг.
Вкус хлеба моего - вкус тленья и распада,
И если кто-нибудь меня окликнет вдруг,
Звучит в моих словах смертельная досада.
Я знаю горестно, почти наперечёт,
Все то, что сбудется, лишь за моей спиною
Ударит сухо дверь. К тебе другой войдёт.
Слабея, вижу я, как радостью иною
Твой равнодушный взор внезапно оживёт.
Мне вспомнится окно, увитое цветами
И вид на улицу из комнаты твоей ...
Пусть мысли ревностью себя отравят сами!
Жизнь сжалася в комок, день меркнет вместе с ней,
Я всё ищу тебя ослепшими глазами.
Nadin-ka:
АНТОНИУ нОРБЕ
ПОД ВЛИЯНИЕМ ЛУНЫ
Вновь осень. Воды дальние горят:
То солнца бриг пылает, умирая.
О, вечера, что таинства творят,
Что вдохновеньем полнятся до края.
Дороги, как вода, вдали блестят,
Текут они, как реки в лунном свете,
А рек сереброструйный стройный лад,
Как будто трасс причудливые сети.
И чёрных тополей трепещет ряд:
Шаль просят, чтоб согреться, у прохожих
А трясогузки так пищат! пищат!
Справляя свадьбы в гнёздышках пригожих.
Как благовонье, мелкий дождь душист,
Так сладко ртом его ловить левкою!
Невеста-деревце под ветра свист
Роняет флёрдоранж, взмахнув рукою.
Залётный дождик - гость из дальних стран,
Давно безводье землю истощает.
Гремит с амвона падре-Океан:
О пользе слёз Луне он возвещает.
Луна, в чей плен так сладостно попасть!
Луна, чьи фазы помнят при посеве!
На океан твоя простёрта власть,
На женщин, тех, что носят плод во чреве.
Магичен в полнолунье твой восход!
Твой ореол – Поэзии потоки,
Их, кажется, струит небесный свод:
Смочи перо – и сами льются строки...
Октябрьским вечером придёт Луна,
Сменить волшебным свет бесстрастный Феба.
Изящества и прелести полна,
Монашка вечная ночного неба.
Перевод Ирины Фещенко-Скворцовой
Svetass S:
МАГЛИ ЭЛЬСТЕР
(1912-1993)
ДВАЖДЫ
Я дважды в жизни получал
и солнце, и луну,
звезды мерцанье в небесах,
и осень, и весну.
Bсe это было в первый раз
когда родился я,
второй - когда спустя года
я повстречал тебя.
И дважды в жизни я умру -
умру я в первый раз,
когда забудешь ты с другим
моих сиянье глаз;
и я умру в последний раз
под дымной синевой,
когда забуду я кто ты,
и кто теперь с тобой.
Но мне до смерти далеко,
пока в душе весна,
и я хочу, хочу испить
твою любовь до дна.
(пер. Марины Тюриной-Оберландер)
Nadin-ka:
Годфрид Бенн
Твоим ресницам шлю дремоту
и поцелуй твоим губам,
а ночь мою, мою заботу,
мою мечту несу я сам.
В твоих чертах мои печали,
любовь моя в твоих чертах,
и лишь со мною, как вначале,
ночь, пустота, смертельный страх.
Слаба ты для такого гнёта.
Ты пропадёшь в моей судьбе.
Мне ночь для моего полёта,
а поцелуй и сон – тебе.
Реревод Владимир Макушевич
Svetass S:
ХОСЕ ДЕ ЭСПРОНСЕДА
(1808—1842)
ОСМЕЯННОЙ ДАМЕ
Златокудрая! Решили
Вы однажды,
Что волос волшебной силе,
Покориться должен каждый, -
И прельстили
Вы троих влюбленных разом!
Трое потеряли разум!
Но — увы! — при всем старанье,
Кончилась затея крахом -
Стали прахом
Все желанья!
Одного, в любовь играя,
Обольщали;
Щедро чары расточая,
Вы второму обещали
Негу рая!
Третьего, что всех был краше,
Заточили в сердце ваше!
В длинном списке их признаний
Вы читали в нетерпенье
Исполненье
Всех желаний!
В ход пускали вы уловки
Столь прилежно!
То сердились, то головкой
Песням в такт качали нежно…
Но сноровки,
Видно, вашей не хватило -
Страсть поклонников остыла…
Что им клятвы, обещанья,
Если сердце ваше лживо
И фальшивы
Все желанья!
Да, над вами насмеялись
Сразу трое,
Вы ж внушить себе старались,
Что у ваших ног герои
Оставались…
Чьи же грезы в Лету канут?
Кто обманщик? Кто обманут?
Я скажу вам в назиданье:
Охладели кавалеры.
И химеры -
Все желанья!
(пер. Эзры Левонтин)
Nadin-ka:
Эудженио Монтале
Принеси мне подсолнух, навеянный далью,
посажу его в почву, сожженную солью,
чтобы он к небесам, голубому зеркалью,
желтый лик обращал — свою жажду и волю.
Всё неясное к ясности смутно стремится,
тают абрисы тел в акварельных размывах,
краски — в нотах. Итак, раствориться —
это самый счастливый удел из счастливых.
Принеси мне частицу палящего лета,
где прозрачны белесые очерки мира
и где жизнь испарилась до капли эфира, —
принеси мне подсолнух, безумный от света.
(Пер. Е. Солонович)
Svetass S:
ТОМАС МУР
ВОЛНА
Посмотри – волна клубится пеной
Под лучами ласковой луны
И блестит, как камень драгоценный,
Разлилась – и больше нет волны.
Человек – волна в житейском море:
На мгновенье вспрянет и блеснет
И, как этот вал в морском просторе,
В океане жизни пропадет.
(пер. Петра Гнедича)
Peony Rose:
У.Б. Йейтс
Песня бродяги Ангуса
Я с полной головой огня
В густом орешнике бродил.
Ореховый я срезал прут
И удочку соорудил.
По тонким веткам вился хмель.
Вокруг плясали мотыльки,
На земляничину мою
Попалась гибкая форель.
А в хижину ее принёс
И отошёл добыть огня,
Но что-то зашумело вдруг,
И голос вдруг назвал меня.
Форели нет – девичий стан
И в косах яблоневый цвет!
Она окликнула меня –
И вот уж тает лёгкий след.
Бродяга старый, знаю я:
Ей от меня не убежать.
Я буду целовать её,
За руки нежные держать.
Мы в пёстрых травах побредём,
А с неба я всегда стряхну
То лунных яблок серебро,
То солнечных золотизну.
Nadin-ka:
Орасио Феррер.
Либертанго
Меня свобода любит - я всей душой ей предан.
Плевать моей свободе, что заточён я в теле.
Обижена свобода моей боязнью счастья.
Обнажена свобода - глоток небес в борделе.
"Решись!" - кричит свобода, когда топчусь на месте.
Меня свобода ценит, одетого в лохмотья.
Она меня прощает, когда её теряю:
не справившись с собою, тону на мелководье.
Свобода знать не хочет, который мне десяток.
Безгрешная пастушка моей мечты извечной.
Оставила свобода - и я несчастный призрак;
зовёт меня - лечу к ней - счастливый и беспечный...
Моя свобода - танго, распахнутое настежь,
и блюз, куэка, чоро - плясунья и певица.
Моя свобода - танго, фигляр на всех дорогах,
бродячий тот оркестрик, оркестр, и хор!..не спится
моей свободе - танго во всех портах танцует!
Она - псалмы, фламенко, рок, опера, маламбо.
Моё свободно танго - поэма без сюжета.
Старо как мир и всё же простО как чьё-то кредо!
Свобода! Я свободу любил уже в пелёнках,
я рос, о ней мечтая, как юноша влюблённый -
о женщине. Свободу люблю до исступленья!
Перевод с испанского: Лейла Имм
Nadin-ka:
Генри Уодсуорт Лонгфелло
ОБЛОМКИ МАЧТ
Мы зябко жались к очагу,
Сквозило в щели ветхих рам,
Дощатый дом на берегу
Стоял, открытый всем ветрам.
Кривые улочки вдали,
Портовый сонный городок,
Руины форта, корабли,
Маяк и допотопный док.
Так мы сидели у огня,
И только голос - твой и мой -
В лучах тускнеющего дня
Боролся с сумеречной тьмой.
Мы вспомнили о прожитом,
О счастье вместе, бедах - врозь,
О том, что было, и о том,
Что быть могло, но не сбылось.
О наших мёртвых, о живых,
Чьей дружбою не дорожим,
О тех минутах роковых,
Когда становишься чужим,
Когда молчишь о дорогом,
Потерю осознав едва,
Или кричишь, но о другом,
И тратишь попусту слова.
И сами наши голоса
Звучали странно в темноте,
Как облетевшие леса, -
Cлова ненужные, не те, -
Застыли на губах они,
Тем яростнее и светлей
В печи пылали головни -
Обломки мёртвых кораблей.
И угасали навсегда,
Когда по стынущим волнам
Проплыли в памяти суда,
Не возвратившиеся к нам.
И завывающая мгла,
И волн неразрешимый спор,
И дрожь оконного стекла
Наш подхватили разговор,
Пока воскресший треск огня
К былым не примешался снам,
К счастливой сутолоке дня,
Не возвратившегося к нам...
О пламя изнутри, извне,
Что согревает нас, реши, -
Обломки мачт в печном огне
Или пожар на дне души!
Перевод с английского Романа Дубровкина
Svetass S:
Ричард Бротиган
(1935–1984)
Игроки в китайские шашки
Когда мне было шесть лет,
я играл в китайские шашки
с женщиной,
которой было девяносто три.
Она жила сама по себе
в квартире дальше по коридору
от нас.
Мы играли в китайские шашки
каждый вечер в четверг и понедельник.
Пока играли, она говорила обычно
о своем муже,
что умер семьдесят лет назад,
мы пили чай, жевали печенье
и мухлевали.
(пер. Шаши Мартыновой)
Svetass S:
АФРА БЕН
(1640-1689)
АМУР ВО ВСЕОРУЖИИ
Амур, взойдя на дивный трон,
Кровавые сердца тиранил,
Им создавал мученья он,
Своей волшебной властью ранил.
Он пламя из твоих очей
Себе похитил для забавы
И страстью из души моей
Он над людьми творил расправу.
Себе он взял мои стенанья,
Твою гордыню возымел,
Мои присвоил он страданья
И твой колчан разящих стрел.
Во всеоружье, божество,
Вручает данникам уделы:
Тебе досталось торжество,
Я ж только болью овладела.
(пер. Артема Серебренникова)