Лиза Клейпас "Обвенчанные утром"

Леди! За ВАШ энсюзязизьм и подвиг! Большое

___________________________________

Точности ради – в ночь после операции Лео бредил и Кэт меняла ему компрессики, а памятные нам события происходили в следующую ночь… Что тоже, как-то уж слишком скоро…

пятница, а значит будет прдолжение!!!
_________________

Да и я в том же смысле. Что сплошь и рядом такое, причем и героини не менее железные попадаются.



_________________

Ну ладно, не хотела, но если уж это так задело - расскажу. После того, как моему дитяти вынули из тела стержень (кстати, протыкавший его насквозь), он провёл в больнице 2 дня. День после операции он пролежал, больше о его здоровье беспокоился анестезиолог, чем хирург. А на следующий день нас выписали. Справедливости ради надо сказать, что стержень этот хирурги же и вставляли много лет назад - в качестве некоего протеза, - но выдирать-то пришлось под общим наркозом и не очень быстро.
_________________

 » Глава 12

Для начала хочу ещё раз сказать большое спасибо Zirochka, Marigold и Karmenn за подсказки и поправки к выкладываемым главам! Я очень-очень ценю вашу помощь! Спасибо!


Глава 12 (перевод - Fairytale, бета-ридинг - Москвичка, Marigold, вычитка - Фройляйн)

Весь следующий месяц Лео намеренно находил себе разные дела, чтобы не встречаться с Кэтрин. Пара новых арендаторских ферм требовала проводки системы орошения. Лео был специалистом именно в этом, в то время как Кэм работал с лошадьми, а Меррипен следил за рубкой леса. Лео намеревался создать заливные луга, орошаемые мелкими ручьями и малыми распределительными каналами, питающимися от близлежащих рек. В том месте, где воды в канале будет мало, и она не сможет естественным путём поступать на поля, понадобится водяное колесо. Это колесо, снабжённое черпаками, будет поднимать необходимое количество воды и пускать её по искусственному каналу.
Без рубашки, весь в поту под нежарким солнцем Гемпшира, Лео вместе с арендаторами копал дренажные рвы и канавы, убирал камни и таскал землю. К концу дня все мышцы Лео ныли, и он так уставал, что едва не засыпал над ужином. Его тело стало мускулистым, и он так похудел, что пришлось одолжить брюки у Кэма, пока местный портной не перешьёт его собственную одежду.
– По крайней мере, работа удерживает тебя от твоих пороков, – однажды перед ужином подшутила над ним Уин, ласково потрепав по волосам.
– Как это ни странно, но мне нравятся мои пороки, – сказал ей Лео. – Именно поэтому я ими и обзавёлся.
– Чем тебе нужно обзавестись, – нежно сказала Уин, – так это женой. И я это говорю не из корыстных побуждений, Лео.
Он улыбнулся самой нежной из своих сестёр, так много боровшейся во имя любви:
– В тебе нет ни капельки корысти, Уин. Но, несмотря на то, что твои советы обычно благоразумны, этому я не последую.
– А должен был бы. Тебе нужна собственная семья.
- Мне более чем хватает той, что уже есть. И я много что предпочёл бы женитьбе.
– Например?
– О, отрезал бы себе язык и присоединился к монахам-цистерцианцам*, вывалялся нагишом в патоке и вздремнул на муравейнике… Продолжать?
– В этом нет необходимости, – сказала Уин, улыбаясь. – Однако, когда-нибудь ты женишься, Лео. И Кэм, и Меррипен говорят, что у тебя очень отчётливая линия брака на руке.
Лео в недоумении взглянул на ладонь.
– Это след от того, как я держу перо.
– Это – линия брака. И она такая длинная, что почти выходит за ладонь на внешнюю сторону руки. Что означает: ты обречён жениться на своей любви.
Уин приподняла брови, как бы спрашивая: «Ну что ты об этом думаешь?»
– Цыгане сами не верят в гадания по руке, – сообщил ей Лео. – Это чушь. Они занимаются этим лишь ради того только, чтоб выманить деньги у глупцов и пьяниц.
Прежде, чем Уин успела ответить, в гостиную вошёл Меррипен.
– Gadjos отлично умеют всё усложнять, – сказал он, передавая Лео письмо и присаживаясь на небольшой диванчик.
– Что это? – спросил Лео, взглянув на подпись внизу. – Ещё одно письмо от адвоката? Я думал, он старается упростить, а не усложнить наши дела.
– Чем больше он объясняет, – сказал Меррипен, – тем запутанней всё становится. Я цыган, и мне с трудом даётся само понимание права землевладения. Но поместье Рэмси… – он недовольно помотал головой. – Это гордиев узел из соглашений, передач прав собственности, пошлин, оговорок, дополнений и договоров аренды.
– Это оттого, что поместье старое, – мудро заметила Уин. – Чем древнее имение, тем больше времени на то, чтоб всё запуталось, – она бросила взгляд на Лео. – Кстати, я только что узнала, что графиня Рэмси и ее дочь мисс Дарвин желают навестить нас. Мы получили сегодня от них письмо.
– Чёрт возьми! – Лео был в ярости. – С какой целью? Позлорадствовать? Провести опись имущества? У меня есть ещё год, прежде чем они смогут предъявить свои права на поместье.
– Возможно, они хотят объявить перемирие и найти приемлемое для всех решение, – предположила Уин.
Уин всегда была склонна видеть в людях только хорошее и верила, что добродетель является неотъемлемой чертой человеческой природы.
Лео не страдал подобным заблуждением.
– Чёрта с два перемирие, – пробормотал он. – Ей-богу, я уже склоняюсь к женитьбе, только чтобы досадить этой парочке ведьм.
– Есть кто-то на примете? – спросила Уин.
– Ни единой кандидатуры. Но если я когда-нибудь и женюсь, то это будет женщина, которую я точно никогда не полюблю.
Его внимание привлекло движение в дверном проёме – вошла Кэтрин, Лео тайком наблюдал за ней. Она неопределённо улыбнулась, приветствуя присутствующих и обходя взглядом Лео, и прошла к стулу в углу комнаты. Не без досады Лео заметил, что она похудела. Грудь стала меньше, талия – не толще тростинки, а лицо покрылось бледностью. Она намеренно плохо питается? Почему у неё пропал аппетит? Она так себя и до болезни доведёт.
– Ради бога, Маркс, – раздражённо сказал он, – вы становитесь тощей, как берёзовая ветка.
– Лео! – запротестовала Уин.
Кэтрин бросила на него разгневанный взгляд:
– Вообще-то это не мои брюки ушивают.
– Вы выглядите полуживой из-за того, что плохо питаетесь, – продолжал Лео с сердитым видом. – Что с вами происходит? Почему вы не едите?
– Рэмси, – тихо проговорил Меррипен, очевидно решив, что Лео переходит все границы.
Кэтрин быстро встала со стула и пристально посмотрела на Лео.
– Вы задира и лицемер, у вас нет никакого права критиковать мой внешний вид, так что… – она запнулась, подыскивая подходящее выражение. – Да катитесь вы к ядрёной бабушке! – И направилась к выходу, злобно шелестя юбками.
Меррипен и Уин смотрели ей вслед, разинув рты.
– Где это вы нахватались таких выражений? – спросил Лео у гувернантки, следуя прямо за ней.
– У вас, – резко бросила она через плечо.
– Вы хотя бы представляете, что это значит?
– Нет, и мне всё равно. Держитесь от меня подальше!
Пока Кэтрин неслась через дом, а Лео следовал за ней по пятам, ему пришло в голову, что он страстно желал поспорить с ней, искал хоть какого-нибудь общения.
Она выскочила на улицу, обошла почти весь дом, и вскоре они оказались в огороде. В воздухе висел пряный запах согретых солнцем трав.
– Маркс, – сказал он раздражённо. – Я последую за вами и через петрушку, если настаиваете, но мы могли бы остановиться и выяснить всё здесь.
Девушка, с пылающими щеками, резко повернулась к нему:
– Нам нечего обсуждать. За все эти дни вы и слова мне не сказали, а теперь делаете обидные замечания против меня…
– Я не имел намерения вас обидеть. Я просто сказал…
– Я не тощая, жалкий болван! Разве я меньше человек, чем вы, что вы смеете обращаться со мной с таким презрением? Вы самый…
– Простите.
Кэтрин замолчала, тяжело переводя дыхание.
– Я не должен был так разговаривать с вами, – хмуро сказал Лео. – И я не считаю, что вы в меньшей степени человек, чем я. Вы для меня – человек, о благополучии которого я беспокоюсь. Я бы разозлился на любого, кто плохо с вами обращается, а в данном случае, это вы сами. Вы не заботитесь о себе.
– Вы тоже.
Лео открыл было рот для ответа, но вынужден был сразу закрыть его, потому что не смог найти сколько-нибудь подходящего оправдания.
– Каждый день вы работаете до изнеможения, – продолжала Кэтрин. – Вы похудели, по крайней мере, на половину стоуна².
– Новым фермам нужны системы орошения. Лучше меня никто не справится с их разработкой и не осуществит задуманное.
– Вам не нужно копать траншеи и таскать камни.
– Нет, нужно.
– Почему?
Лео пристально смотрел на неё, размышляя, стоит ли говорить правду. И решил идти напрямик.
– Потому что работать до изнеможения – единственный способ не дать себе пойти к вам ночью и соблазнить вас.
Кэтрин посмотрела на него круглыми от удивления глазами. Её рот открылся и закрылся точно так же, как и его минуту назад.
Лео не отводил взгляда, выражающего смесь настороженного веселья и растущего возбуждения, от её глаз. Он больше не отрицал, что никогда раньше не находил ничего более занимательного, чем разговаривать с Кэт. Или просто находиться рядом с ней. Вздорное, упрямое, очаровательное создание… совершенно не похожее на его прежних любовниц. А в такие минуты, как сейчас, у неё было такое же притягательное очарование, как у неприручённого ёжика. Она бросила ему вызов, встретилась с ним, как с равным, так, как до этого не делала ни одна женщина. И он хотел её до безумия.
– Вы бы не смогли соблазнить меня, – ехидно сказала Кэтрин.
Они стояли неподвижно, пристально глядя друг другу в глаза.
– Вы отрицаете, что нас тянет друг к другу? – голос Лео зазвучал глубже, чем обычно.
Он заметил, как дрожь пробежала по телу девушки, прежде чем она, стиснув зубы, решительно заявила:
– Я отрицаю, что физические ощущения могут взять власть над благоразумием. За поведение человека всегда отвечает мозг.
Лео не смог сдержать ухмылку:
– Боже милостивый, Маркс. Очевидно, вы никогда не принимали участие в этом действе, иначе бы вы знали, что главный орган, который отвечает за поведение человека, совсем не мозг. Вообще-то, когда этот орган начинает работать, мозг отключается.
– Легко поверю, что мужской мозг так и делает.
– Женский мозг такой же примитивный, как и мужской, особенно когда дело доходит до физического возбуждения.
– Уверена, что вам нравится так думать.
– Хотите доказательств?
На нежных губах Кэтрин появилась скептическая улыбка. Но затем, как будто не в силах сопротивляться, она спросила:
– Каких?
Взяв за руку, Лео потянул её в более укромное место – за беседку, покрытую побегами огненно-красной фасоли. Они оказались возле стеклянной оранжереи, служившей для выгонки³ цветов. Благодаря оранжерее, садовник мог выращивать рассаду и цветы вне зависимости от капризов погоды.
Лео огляделся, чтобы убедиться, что их никто не видит.
– Вот испытание для вашей высшей мозговой деятельности. Сначала я вас поцелую. Сразу же после этого задам простой вопрос. Если вы правильно на него ответите, я признаю, что проиграл спор.
Кэтрин нахмурилась и отвернулась.
– Это просто смешно, – сказала она непонятно кому.
– Вы вправе отказаться, – заметил Лео. – Но я, естественно, восприму это как поражение.
Скрестив руки на груди, Кэтрин, прищурившись, смотрела на него:
– Один поцелуй?
Лео повернул руки ладонями вверх, как бы показывая, что ему нечего скрывать. Он смотрел на неё, не отрывая взгляда:
– Один поцелуй, один вопрос.
Медленно расслабив руки, Кэтрин опустила их и нерешительно встала перед Лео.
Вообще-то Лео не ожидал, что она примет вызов. Он почувствовал, как его сердце усиленно забилось, тяжёлыми ударами глухо отдаваясь в груди. Он шагнул к ней, а внутри всё сжалось от предвкушения.
– Можно? – спросил он, потянувшись за очками и снимая их.
Она моргнула, но не воспротивилась.
Лео сложил очки и засунул в карман своего сюртука. Очень осторожно он приподнял её лицо обеими руками. Кэтрин занервничала. «Прекрасно», – мрачно подумал он.
– Вы готовы? – спросил он.
Кэт кивнула, бережно поддерживаемая его ладонями, но при этом губы её дрожали.
Лео легко коснулся её губ, целуя осторожно и нетребовательно. Её губы были прохладными и сладкими. Разомкнув их, он углубил поцелуй. Руки Лео мягко обхватили её, полностью прижимая к себе. Её тело, стройное и упругое, было гибким, как у кошки. Он чувствовал, как она начинает медленно расслабляться, не в силах сопротивляться. Сосредоточившись на её губах, он изучал её с нежным пылом, глубоко проникая языком, пока не почувствовал трепет от слабого стона на губах.
Подняв голову, Лео вглядывался в её пылающее лицо. Он был так заворожён этими затуманенными серо-зелёными глазами, что почти забыл, о чём хотел её спросить.
– Вопрос, – напомнил он себе вслух и помотал головой, чтобы прояснить её. – Вот вопрос. У фермера двенадцать овец. Все, кроме семи, умерли. Сколько осталось?
– Пять, – быстро ответила Кэтрин.
– Семь, – Лео наблюдал за ней и когда увидел, что она поняла загадку, его лицо расплылось в ухмылке.
Кэтрин бросила на него сердитый взгляд:
– Это вопрос с подвохом. Задайте другой.
– Мы об этом не договаривались.
– Другой вопрос, – настаивала девушка.
У него вырвался хриплый смешок:
– Боже, а вы упрямая. Хорошо.
Он потянулся к ней и опустил голову, она вся сжалась:
– Что вы делаете?
– Один поцелуй – один вопрос, – напомнил он ей.
У Кэтрин был вид мученицы. Но она подалась вперёд, запрокидывая назад голову, когда он притянул её к себе. На этот раз он не был таким нерешительным. Его поцелуй был настойчивым и нетерпеливым, язык утонул в сладкой, тёплой глубине её рта. Руки Кэтрин обвили его шею, а пальцы нежно ласкали его волосы.
У Лео закружилась голова от желания и удовольствия. Но она стояла недостаточно близко к нему, те части её тела, в которых он нуждался, он не мог достать. У него дрожали руки от желания ощутить мягкую светлую кожу под плотной тканью корсажа. В стремлении ещё ближе почувствовать её тело он сильнее обнял девушку, крепче поцеловав. Безотчётно она пыталась помочь ему, с тихим стоном удовольствия приняв его язык. Казалось, волосы приподнялись у него на затылке, когда холодок наслаждения поднялся вверх по его позвоночнику.
Он оторвался от неё, с трудом переводя дыхание.
– Задайте вопрос, – напомнила она ему.
Лео своё имя-то с трудом помнил. Всё, о чём он хотел думать, это о том, как она прижималась к его телу. Но каким-то образом ему удалось собраться с мыслями:
– В некоторых месяцах тридцать один день, в некоторых – тридцать. У скольких месяцев есть двадцать восемь дней?
Кэтрин была сбита с толку, на что указывала глубокая складка, появившаяся между её тонких бровей.
– У одного.
– У всех, – спокойно ответил он. Он попытался изобразить сочувствующий вид, когда увидел, что она не на шутку разозлилась.
– Спросите ещё, – яростно потребовала Кэтрин, полная решимости.
Лео засмеялся и покачал головой:
– Больше ничего в голову не приходит. Мой мозг иссушён. Признайте, Маркс, вы проиграли…
Схватившись за лацканы его сюртука, она притянула Лео к себе. Его губы прижались к её, прежде чем он понял, что происходит. Всё веселье испарилось. Держа Кэтрин в объятьях, он пошатнулся и опёрся одной рукой о стеклянную оранжерею. С дикой, всепоглощающей страстью он захватил её губы, получая невероятное удовольствие от ощущения того, как изгибается её тело. Лео умирал от желания, его плоть отяжелела и ныла от необходимости овладеть ею. Он целовал её, забыв о сдержанности, посасывая, почти до боли кусая, лаская каждый уголок её рта, и это было так восхитительно, что почти невозможно было вынести.
Прежде, чем полностью потерять самообладание, Лео оторвал свои губы от её и крепко прижал Кэтрин к груди.
«Ещё вопрос», – пронеслось в голове. Он заставил то, что осталось от разума, придумать хоть что-нибудь.
Голос охрип, как если бы он наглотался дыму.
– Сколько животных каждого вида Моисей взял с собой в ковчег?
Сюртук приглушил её ответ:
– Два.
– Ни одного, – с трудом произнёс Лео. – Это был Ной, а не Моисей.
Но он больше не находил игру забавной, а Кэтрин, казалось, больше не волновало, выиграет она или нет. Они стояли, плотно прижавшись друг к другу. Их тела отбрасывали одну тень, протянувшуюся вдоль садовой дорожки.
– Назовем это ничьей, – невнятно проговорил Лео.
Кэтрин покачала головой.
– Нет, вы были правы, – едва слышно произнесла она. – Я абсолютно не в состоянии думать.
Какое-то время они так и стояли, ошеломлённые, и она, прижавшись к груди Лео, слышала неистовый ритм его сердца. Их обоих занимал один и тот же вопрос, который нельзя задать. И ответ, который нельзя получить.
Издав неровный вздох, Лео отодвинул её от себя. Он поморщился, почувствовав, как ткань трется о его поднявшуюся плоть. Слава богу, сюртук был достаточно длинным, чтобы скрыть эту проблему. Вытащив очки из кармана, он надел их на нос девушки. Затем протянул руку в знак перемирия, и Кэтрин пожала её.
– Что означает «ядрёная бабушка»? – смущённо спросила она, когда он вёл её к дому.
– Если я вам скажу, – ответил он, – у вас возникнут неприличные мысли, а я знаю, что вы этого не любите.


Оставшуюся часть дня Лео провёл у ручья с западной стороны поместья, определяя наилучшее место для водяного колеса и размечая площадку. Колесо должно было быть приблизительно шестнадцати футов в диаметре с рядом вёдер, которые будут опрокидывать воду в лоток, откуда она потечёт дальше по деревянным желобам. Лео рассчитал, что этой системы будет достаточно для орошения приблизительно ста пятидесяти акров или десяти ферм внушительных размеров.
После того, как вместе с арендаторами и рабочими была произведена разметка участка, вбиты в землю деревянные колышки, перейдя через холодный, грязный ручей, Лео поехал назад в Рэмси-хаус. Вечерело, солнце отливало густым жёлтым цветом, в лугах стояла тишина, не было заметно ни малейшего дуновения ветерка. Лео устал, вспотел, и был ужасно раздражён непрекращающейся борьбой со слепнями. Он скорчил гримасу, подумав, что все поэты-романтики, которые так восхищаются сельской идиллией, наверняка никогда не принимали участие в ирригационных работах.
На его сапогах было столько грязи, что, войдя в прихожую перед кухней, он оставил их у двери и прошёл в дом в одних носках. Повар и горничная были заняты нарезкой яблок и раскатыванием теста, а Уин и Беатрис в это время сидели за столом, начищая серебряную посуду.
– Здравствуй, Лео, – радостно сказала Беатрис.
– Бог мой, ну и вид у тебя, – воскликнула Уин.
Лео улыбнулся обеим, а затем сморщил нос, учуяв резкий запах в воздухе:
– Не думал, что мой запашок можно сейчас чем-нибудь перебить. Что это? Полироль для металла?
– Нет, вообще-то это… – Уин выглядела настороженной. – Это что-то вроде краски.
– Для ткани?
– Для волос, – сказала Беатрис. – Видишь ли, мисс Маркс хочет перекрасить свои волосы перед балом, но она побоялась использовать краску из аптеки, после того что случилось в прошлый раз. Поэтому кухарка предложила рецепт своей матери. Кипятишь скорлупу грецких орехов и кору корицы вместе с уксусом и…
– Зачем мисс Маркс красит волосы? – спросил Лео, стараясь сохранить обыденный тон, в то время как внутри всё взбунтовалось против этой идеи. Эти великолепные волосы с отблеском золота и янтаря покроют тусклой, тёмной краской?
Уин осторожно ответила:
– Думаю, она хочет быть менее… заметной… на балу, где так много гостей. Я не требовала от неё объяснений, потому что считаю, она имеет право хранить свои тайны. Лео, пожалуйста, не мучай её расспросами.
– Никто не находит странным, что наша прислуга настаивает на маскировке? – спросил Лео. – Эта семья настолько убийственно эксцентрична, что принимает любое проявление странности, даже не задавая вопросов?
– Не так уж это и странно, – заметила Беатрис. – Многие животные изменяют свой цвет. Каракатица, например, или некоторые виды лягушек, и конечно хамелеоны…
– Прошу прощения, – процедил Лео сквозь стиснутые зубы и решительно зашагал к выходу из кухни. Беатрис и Уин посмотрели ему вслед.
– Я хотела рассказать кое-что интересное о хамелеонах, – сказала Беатрис.
– Беа, дорогая, – медленно проговорила Уин, – наверное, тебе лучше пойти в конюшню и найти Кэма.


Кэтрин сидела за туалетным столиком, рассматривая своё отражение в зеркале. Перед ней аккуратно лежало несколько предметов: сложенные полотенца, расчёска, кувшин, таз и чашка с тягучей, тёмной грязевой массой, походившей на сапожную ваксу. Она покрасила одну прядь волос этой смесью и теперь ждала, когда та подействует, чтобы посмотреть, какой получится цвет. После прошлой катастрофы с красителем, когда её волосы позеленели, она не собиралась полагаться на волю случая.
До бала Хатауэев оставалось всего два дня, и у Кэтрин не было иного выхода, кроме как сделать свою внешность возможно более тусклой. Приедут гости из близлежащих графств, а также семейства из Лондона. И как всегда, она боялась, что её узнают. Однако, пока она меняла внешность на менее приметную и держалась в тени, никто и никогда её не замечал. Дуэньи чаще всего были старыми девами или бедными вдовами, нежеланными женщинами, и им полагалось присматривать за молодыми девушками, у которых впереди ещё были лучшие годы. Кэтрин была ненамного старше этих девушек, но у неё было такое ощущение, будто их разделяют десятилетия.
Она знала, что однажды прошлое нагонит её. И когда это произойдёт, её дни с Хатауэями будут сочтены. А ведь эти дни стали единственно счастливыми в её жизни. Ей будет очень горько потерять этих людей.
Всех их.
Внезапно распахнулась дверь, разрушая спокойствие и прерывая размышления Кэтрин. Она обернулась и увидела Лео. Вид у него был невероятно неряшливый – потный, помятый и грязный, он стоял перед ней без обуви, в одних носках.
Она вскочила со стула, поздно спохватившись, что была в одной помятой ночной рубашке.
Лео суровым взглядом смерил её всю с ног до головы, не пропуская ничего. Возмущённая, Кэтрин покраснела до самых ушей.
– Что вы делаете? – закричала она. – Вы с ума сошли? Немедленно покиньте мою комнату!


_________________

* Цистерцианцы - католический монашеский орден, названный по имени первого монастыря в Сито (лат. Cistercium) близ Дижона (Франция). Орден был учрежден в 1098 св. Робертом Молесмским с целью следования монашескому правилу св. Бенедикта в более строгой интерпретации. Цистерцианцев называли также "белыми монахами", потому что они носили белое облачение под чёрным наплечником.
Хотя цистерцианцы ведут преимущественно созерцательную жизнь, они принимали участие и в миссионерской деятельности, особенно в Южной Франции (среди еретиков-альбигойцев) и в Восточной Европе. На протяжении всего Средневековья цистерцианцы очень много сделали для развития и распространения готической архитектуры. Кроме того, они применяли передовые сельскохозяйственные технологии, поднимая целинные земли и используя для осуществления этих проектов сотни братьев-мирян.
Ренессансные веяния ослабили дисциплину во многих аббатствах. Следствием Реформации явилось упразднение цистерцианских монастырей в Англии, Шотландии и скандинавских странах и значительное сокращение их числа в Германии. Различные реформистские течения раскололи орден и привели к образованию более или менее независимых конгрегаций. Самая известная из них – цистерцианцы строгого устава, впоследствии названные траппистами, – возникла во Франции в 17 в. и стала самостоятельным орденом в 1892 г. Монахи ведут чисто созерцательную жизнь, придавая особое значение богопочитанию, осуществляемому в форме монастырских богослужений, и познанию деяний Бога посредством духовного чтения. Монахи обязаны молиться 11 часов в сутки, соблюдать молчание, прерываемое только для молитв, песнопений, строгий пост, облегчаемый только для больных. Они добывают себе пропитание своим трудом, возделывая землю и разводя скот. Одеяние своё подпоясывают верёвицей, а обуты в деревянные башмаки. Трапписты придерживаются строго созерцательного образа жизни, однако многие общины нереформированного обычного соблюдения устава занимаются педагогической и пастырской деятельностью.
Французская революция и последовавшая за ней секуляризация (от позднелатинского saecularis – мирской, светский – обращение государством церковной собственности – преимущественно земли – в светскую) привела цистерцианцев на грань исчезновения. Сегодня в мире насчитывается порядка 2 тыс. монахов-цистерцианцев обычного соблюдения устава, которым принадлежит 78 аббатств. Руководство ордена находится в Риме.

² Стоун — 14 фунтов, или примерно 6,350 килограммов

³ Выгонка растений — агротехнические приёмы, применяемые для получения цветов, овощей или плодов в несезонное для растений время. Проще говоря, это ряд технологических приемом, позволяющих "заставить" расцвести цветы в не традиционные сроки, допустим, к Новому году.
_________________

Ну вот на самом интересном месте
Fairytale, Мока, Мериголд, Эрика, девочки спасибо вам за еще одну главу. Да какую.

Вот так, да? Остановиться на самом интересном!!!!! И оставить читателя

Да-да-да, следующая глава должна быть блеск!

Fairytale, Мока, Мериголд, Эрика, молодцы и спасибо вам большое!

Класс!!! Обожаю!!!
_________________

Класс!!! Каждая следующая глава лучше предыдущей. СПАСИБО!!!!!!

девочки переводчицы огромное вам спасибо
может кетрин уже замужем? как хочется побыстрее узнать продолжение
_________________

Спасибо))))))) Наконец-то дождалась!!! Ура , пошла читать...

Ну и глава.

СПАСИБО БОЛЬШОЕ!!!


Надеюсь, Лео отговорит Кэтрин красить волосы (Он-то знает отличный способ сбивать её с толку )
_________________