Nadin-ka:
Михаил Кузьмин
На твоей планете всходит солнце,
И с моей земли уходит ночь.
Между нами узкое оконце,
Но мы время можем превозмочь.
Нас связали крепкими цепями,
Через реку переброшен мост.
Пусть идем мы разными путями —
Непреложен наш конец и прост.
Но смотри, я — цел и не расколот,
И бесслезен стал мой зрящий глаз.
И тебя пусть не коснется молот,
И в тебе пусть вырастет алмаз.
Мы пройдем чрез мир как Александры,
То, что было, повторится вновь,
Лишь в огне летают саламандры,
Не сгорает в пламени любовь.
procterr:
Виктор Северенков
У нас с тобой...
У нас с тобой разлука на двоих,
И на двоих нам будет радость встречи.
Мне так тепло от слов сейчас твоих,
Как манят губы, руки, твои плечи.
Храню тебя до капельки в себе,
Чтоб не отдать ни капельки другому.
Ты свет в моей измученной судьбе,
Моя дорога к призрачному дому…
И не прервётся нежности полёт,
А сердце,если бьется, не остынет,
Ведь в нём надежда с верою живёт
Оазисом в безжалостной пустыне.
У нас сейчас разлука на двоих.
Как хочется безоблачного лета.
Мне так легко от снов теперь твоих -
Они с тобою наши до рассвета…
Nadin-ka:
Маша Калеко МАЛЕНЬКАЯ ПЕСНЬ ЛЮБВИ
Поскольку грусть в глазах твоих жива
и лоб высокий думы омрачают,
позволь тебя утешить, — так слова
находит тот, кто колыбель качает.
Я призову и Солнце, и Ветра
дарить тебе хорошую погоду;
прекрасных снов да снизойдет пора
взамен тенет ночного небосвода.
А если ты споешь мне новый стих,
я всем стихиям благодарна буду
за то, что грусть жива в глазах твоих
и лоб тяжел от мыслей, равных чуду.
Анна Лукас:
А наша любовь разгорелась как пламя...
…А наша любовь разгорелась как пламя
Из искр мимолётных коротеньких встреч.
Её под дождями, её под снегами
Вдвоём мы в разлуке сумели сберечь.
Любовь – как подарок, любовь – как награда
За верность сердец и души чистоту,
За то, что увидели с первого взгляда
Друг в друге особенную красоту.
Смятенье и трепет, и сладкие грёзы,
И страстный порыв, и любви торжество…
Пылает любовь, согревает в морозы,
Святая и светлая, как божество.
А. Дмитренко
Nadin-ka:
Юрий Визбор
Кем приходишься мне ты — не знаю,
Но приходишься кем-то навек.
Так туманная речка лесная
Прибегает к скрещению рек.
Звезды чиркают по небу косо,
И созвездья висят за окном.
Ты мой космос, дружок, ты мой космос,
Ты мой космос, я твой астроном.
Изучаю тебя, обличая
В самом полном собранье грехов,
Но меж дней череды замечаю
Запустенье иных берегов.
В суетных приключеньях так просто
Мне тебя подарил горизонт.
Ты мой остров, дружок, ты мой остров,
Ты мой остров, я твой Робинзон.
Я по улицам бешеным шляюсь,
Я впросак попадаю не раз.
Я побег от тебя замышляю
И маршруты коплю про запас.
Но ресниц твоих черные шпаги
Конвоиров имеют талант.
Ты мой лагерь, дружок, ты мой лагерь,
Ты мой лагерь, я твой арестант.
То довольна ты, то недовольна,
То ты памятник, то карусель.
Знать, в тебе поселился привольно
Разножанровый месяц апрель.
С кем сравню я тебя, угадай-ка!
Хочешь правду? Так правду узнай:
Ты мой зайка, дружок, ты мой зайка,
Ты мой зайка, я дед твой Мазай.
Nadin-ka:
Марк Лисянский ПРОШУ ТЕБЯ
Жизнь, женщина, желание и жалость
Во мне слились в один комок огня.
Я так прошу тебя, чтоб ты осталась
Жить на земле, когда исчезну я.
И, вспоминая о судьбине бедной,
О непутёвой думая звезде,
Не будь жестокой и немилосердной
К чужому счастью и к чужой беде.
Я так желаю, так повелеваю,
Я так,- прости пожалуйста,- хочу
Во тьме горит ромашка полевая,
И бабочка из тьмы летит к лучу.
Продлись любая в этой жизни жалость,
Любая малость света и тепла.
Молиться буду, чтобы ты осталась,
И драться буду, чтобы ты была.
procterr:
Юнна Мориц
ПРАВИЛА ПРИЛИЧИЯ
В приличном обществе, которое свободно?…
В приличном обществе бомбёжек и блокад,
Переворотов, упакованных в плакат
Свободы - разгромить кого угодно?
В приличном обществе, где гадит гегемон?
В приличном обществе законно зверских пыток?
В приличном обществе, где ужаса избыток -
Величья гегемонского гормон?
В приличном обществе, где неприлично быть
Россией?… В этом обществе отличном?…
Нет, лучше в обществе я буду неприличном,
Чтоб ваши правила приличия забыть!
2014
tatka-aa:
Я тебя никому не отдам –
часто мама мне в детстве твердила,
я ершился и ныл, что есть силы,
чтоб сбежать поскорее к друзьям.
Я тебя никому не отдам –
тряс отец, как щенка прижимая,
…так бывает, что мам не бывает…
подрастёшь – догадаешься сам.
Я тебя никому не отдам –
и застыла ладонь на коленях
той, что стала моим вдохновеньем
к самым первым и глупым стихам.
Я тебя никому не отдам —
ты как в день нашей свадьбы прошепчешь,
шмыгнешь носом, прижмёшься покрепче,
ночь, как жизнь, разделив пополам.
Я тебя никому не отдам –
наша дочка мне плюхнет в подушку,
разозлясь, что мои конопушки
разбрелись у неё по щекам.
Жизнь порой посылает к чертям,
но когда мне становится плохо –
есть слова, что мешают мне сдохнуть, —
… я тебя никому не отдам…
Автор: Павел Покровский
Nadin-ka:
Н. Ю. Ванханен АНГЕЛ ДЛЯ ДУРАКОВ
Мы бы здесь давным-давно пропали,
но Господь, по счастью, не таков.
Чтоб из нас не выпали детали,
есть на свете ангел дураков.
В понедельник или в воскресенье —
мне узнать про это не с руки —
нам его послали во спасенье:
там у них вверху не дураки!
Он нас ночью утешает: “Тише!” —
если вдруг отчаянье грызет.
Он нас ловит, падающих с крыши,
и на скорой помощи везет.
В слипшихся, насквозь промокших платьях,
в водорослях, залепивших рот,
он несет нас бережно в объятьях,
невредимых, на берег кладет.
Он следит, кого и кто обидел,
возле печки тушит угольки.
Говорят, его никто не видел.
Что с нас взять — вестимо, дураки!
Чтобы мы в потемках не плутали,
чтоб уж точно, чтоб наверняка,
он включает фонари в квартале —
чтоб дурак увидел дурака.
А потом сквозь сумерки и вьюгу
добрый ангел, улетая ввысь,
бросит нас в объятия друг к другу,
чтобы мы здесь не перевелись
Nadin-ka:
Юрий Левитанский
Замирая, следил, как огонь подступает к дровам.
Подбирал тебя так, как мотив подбирают к словам.
Было жарко поленьям, и пламя гудело в печи.
Было жарко рукам и коленям сплетаться в ночи...
Ветка вереска, черная трубочка, синий дымок.
Было жаркое пламя, хотел удержать, да не мог.
Ах, мотивчик, шарманка, воробышек, желтый скворец —
упорхнул за окошко, и песенке нашей конец.
Доиграла шарманка, в печи догорели дрова.
Как трава на пожаре, остались от песни слова.
Ни огня, ни пожара, молчит колокольная медь.
А словам еще больно, словам еще хочется петь.
Но у Рижского взморья все тише стучат поезда.
В заметенном окне полуночная стынет звезда.
Возле Рижского взморья, у кромки его берегов,
опускается занавес белых январских снегов.
Опускается занавес белый над сценой пустой.
И уходят волхвы за неверной своею звездой.
Остывает залив, засыпает в заливе вода.
И стоят холода, и стоят над землей холода.
Nadin-ka:
Леонид Дербенев
***
Жизнь чередой одинаковых лет
То торопилась порой, то тянулась.
Но разорвал эту цепь яркий свет
И, пробуждаясь, душа встрепенулась:
Нет, я не стану землей и травой!
Верьте вы этому – или не верьте:
Там, за последней чертой роковой
Есть ослепительный шанс на бессмертье...
Тень разрывая, день новый встает,
И для меня нет другого ответа:
Ради меня время пущено в ход
И существует Вселенная эта.
Пусть возражает унылый педант
И всевозможными фактами вертит,
Я никому ни за что не отдам
Мой ослепительный шанс на бессмертье.
tatka-aa:
Как сумрачно смеркаются года,
И мы, когда приходит жизни вечер,
Всё легче расстаёмся навсегда
И всё трудней прощаемся до встречи.
Так в октябре пожухлую листву
Срывает вихрь, отравленный насильем…
И мир привык к такому торжеству
Греховных сил над праведным бессильем.
Привык и я…
За столько зимних лет
Не мудрено ко всякому привыкнуть…
Мои друзья, которых больше нет,
Успели в келью памяти проникнуть.
И снова разлучает нас беда,
Задув костры и зажигая свечи…
И кто-то расстаётся навсегда,
Надеясь, что прощается до встречи.
Юрий Селивёрстов
Кармен:
Как много дней, что выброшены зря,
Дней, что погибли как-то, между прочим.
Их надо вычесть из календаря,
И жизнь становится еще короче.
Был занят бестолковой суетой,
День проскочил — я не увидел друга
И не пожал его руки живой...
Что ж! Этот день я должен сбросить с круга.
А если я за день не вспомнил мать,
Не позвонил хоть раз сестре иль брату,
То в оправданье нечего сказать:
Тот день пропал! Бесценная растрата!
Я поленился или же устал —
Не посмотрел веселого спектакля,
Стихов магических не почитал
И в чем-то обделил себя, не так ли?
А если я кому-то не помог,
Не сочинил ни кадра и ни строчки,
То обокрал сегодняшний итог
И сделал жизнь еще на день короче.
Сложить — так страшно, сколько промотал
На сборищах, где ни тепло, ни жарко...
А главных слов любимой не сказал
И не купил цветов или подарка.
Как много дней, что выброшены зря,
Дней, что погибли как-то, между прочим.
Их надо вычесть из календаря
И мерить свою жизнь еще короче.
Эльдар Рязанов
Nadin-ka:
Алексей Толстой ОН ВОДИЛ ПО СТРУНАМ
Он водил по струнам; упадали
Волоса на безумные очи,
Звуки скрыпки так дивно звучали,
Разливаясь в безмолвии ночи.
В них рассказ убедительно-лживый
Развивал невозможную повесть,
И змеиного цвета отливы
Соблазняли и мучили совесть;
Обвиняющий слышался голос,
И рыдали в ответ оправданья,
И бессильная воля боролась
С возрастающей бурей желанья,
И в туманных волнах рисовались
Берега позабытой отчизны,
Неземные слова раздавались
И манили назад с укоризной,
И так билося сердце тревожно,
Так ему становилось понятно
Всё блаженство, что было возможно
И потеряно так невозвратно,
И к себе беспощадная бездна
Свою жертву, казалось, тянула,
А стезёю лазурной и звездной
Уж полнеба луна обогнула;
Звуки пели, дрожали так звонко,
Замирали и пели сначала,
Беглым пламенем синяя жжёнка
Музыканта лицо освещала...
Дели:
» Пастернак Борис. Никого не будет в доме…
Борис Пастернак "Никого не будет в доме…"Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проёме
Незадёрнутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь, —
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдёшь.
Ты появишься из двери
В чём-то белом, без причуд,
В чём-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.