"Помечтай немножко" или клуб поклонниц С.Э.Филлипс

Zaz - Je Veux – 0,
This Love~ Sarah Brightman – 0,
Yiruma - Because I love you – 0,
Richard Marx - Right Here Waiting – 2,
Richard Marx - Now And Forever - 0,
Chris Brown - With You – 8,
The day I fall in love-Dolly Parton and James Ingram-Beethoven 2 – 0,
Savage Garden - I Knew I Loved You – 0,
Chris Brown - Next To You ft. Justin Bieber – 0,
Babyface - I Said I Love You – 0,
Bosson - I Believe – 1,
Lifehouse - Halfway Gone – 0,
Paramore - Stop This Song -0,
Delilah – Go - 0,
Within Temptation - All I Need – 0,
Hurts ft. Kylie Minogue – Devotion – 1

Бокал самого лучшего виски Вам, пожалуйста, уважаемая Лизавета.

И конфетка Вам, дорогая, не просто так, а с брульянтом!

Дэн посмотрел на часы и понял, что опаздывает. Накануне ему вручили приглашение на открытие...
...кафе "У Ханны"! Кто бы мог подумать, что его крошка, его маленькая Ханна захочет стать поваром! Хотя, он вдруг вспомнил тот день, когда увидел Фэб за выпечкой торта ... Так что удивляться не приходится! В 16 она вдруг увлеклась выпечкой всех этих тортов, пирожных, булочек, записалась на курсы пекарского мастерства....
Дэн, конечно, больше предпочитал бифштекс с кровью, а от сладкого он начинал неистово чесаться, но ради своей любимой доченьки готов уплетать все эти кексики, тортики, кремовые розочки.., лишь бы только она была счастлива.
Взяв ключи от машины, Дэн направился в гараж, но на полпути его остановил раздавшийся телефонный звонок...
- Кэлбоу!
- Пап, ты где? Я надеюсь, ты не забыл про сегодня? Но если даже и забыл, не расстраивайся, я непременно отложу тебе всего по немного.
- Ханна, детка, я уже выезжаю. Прикрой меня перед мамой, ок?
- Хорошо, я думаю смогу ее отвлечь. Ладно, мне пора. Не обижайся.
Отключив мобильный, Дэн еще долго качал головой....
Дэн подошёл к гаражу, нажал на кнопку...
- Что за чёрт! - выругался он.
Гараж не открывался. Дэн судорожно стал мучить кнопку, снова и снова вдавливая её до упора - результат тот же.
"Твою м**". Не долго думая, Дэн достал мобильный и набрал Кевину.
- Такер, тащи свой зад ко мне! Быстро!

Отключив телефон, Ханна заметила вслух:
- Лучше бы тебе поторопиться, папочка, мама уже рвет и мечет!
В свои 23 года Ханна выглядела настоящей красавицей, что и не удивительно при таких-то родителях. Ослепительная блондинка, с голубыми глазами и белоснежной улыбкой.

Такер пообещал, но как-то неуверенно. Дэн понял, что ждать его не имеет смысла. Зашёл обратно в дом, огляделся по сторонам, а потом вихрем понёсся в комнату сына. Скинув на ходу стесняющий движения пиджак , Дэн ворвался в комнату. Там на полу у кровати, поставленный на седло, без одного колеса, стоял велосипед. Недолго думая, Дэн придал транспортному средству сына правильное положение, нацепил второе колесо и, спотыкаясь, покатил его к выходу.

После бешеного крика Дэна, Кевин решил, что оглох минимум на год. "И что это с ним?" Извинившись перед женой, Фэб и Ханной, он помчался на выручку Дэну. С него явно причитается. Оторвать Кевина Такера от еды и не понести наказания, не смел никто.
Не обращая внимания на букашек-таракашек, которые так и норовили залететь то в нос, то в уши, Дэн в скрюченном положении, с согнутыми коленями нёсся по направлению к кафе Ханны. Люфт на переднем колесе не давал развить приличной скорости. Заложив крутой вираж, Дэн вдруг понял, что летит прямиком в лобовое стекло машины Такера.
"- Приехал, - только и успел подумать он".

В это время Ханна проверяла всё ли готово к открытию её кафе. Она давно мечтала о нём. Это было бы её королевство!
Когда она рассказала об этом Молли, та с восторгом подхватила идею.
- Это должно быть сказочное место! Как в моих книжках! Надо позвонить Блу! Она нам поможет!
Ханна не спорила. Все вместе они рьяно взялись за дело! Она обвела взглядом то, что получилось, и осталась довольна результатом!
Оно было по-домашнему уютным и в тоже время поражало своим сказочным дизайном с первого взгляда. Нежные тона, необычные сочетания мебели, оформление торговой зоны - всё в интерьере этого красивого кафе создавало лёгкое ощущение ирреальности. Настоящий кукольный домик для всех, кто хочет ощутить себя в месте, оформленном в настроении Алисы в стране Чудес.

В воздухе витало волшебство! И у неё не проходило ощущение, что должно произойти что-то необычное, что-то, что перевернёт её жизнь!
Но что?
В двери кафе ввалились двое. Одного из них Ханна узнала с трудом.
- Папа?
Она прикрыла рот ладошкой, чтобы не рассмеяться. Вид у папочки был что надо: волосы всклочены, когда-то белая рубашка превратилась в серую с оторванными, с дыркой на правом боку. Поддерживал его Кевин, которому, судя по всему, было не до смеха.
Она ринулась помогать отцу.
- Папочка что случилась?- С еле сдержанным смехом, сказала она
-Это он так спешил к вам в кафе, поесть пирожных, что чуть не разбил мою машину!- сказал Такер, помогая сесть Дэну на диванчик.
-Ты что его сбил?- уже с ужасам спросила Ханна.
-Нет, черт побери! Я же говорю, это он с видом нападающего взлетел мое лобовое стекло!- бросил Такер.
-Так, я еще здесь и могу говорить! Такер, хватить хныкать, сядь и успокойся, все в порядке с твоей машиной, - сказал Дэн Такеру и уже повернувшийся к дочери мягко с улыбкой сказал, - Ханночка, милая, ну что, я успел к открытию? И, надеюсь, с мамой ты все уладила!
В общий зал вошла Фэб. Осмотрев все это безобразие, она направилась прямиком к Дэну.
- И что же она должна была уладить со мной, Кэлбоу? - Своим сексуальным голосом, спросила она.
Дэн укоризненно взглянул на дочь, потом перевел взгляд на жену.
-Фэб, дорогая...
Внезапно зазвенел колокольчик, возвестив о прибытии нового посетителя.
У Дэна перехватило дыхание, кулаки непроизвольно сжались. Фэб сердито нахмурилась и положила руку на плечо мужа.
Такер хмыкнул и поудобнее устроился на кресле-качалке, предвкушая неплохое развлечение.
Ханна недоуменно обернулась и увидела ЕГО!

Шон Фарис - ведущий куотербек "Беарс".
Новая восходящая звезда американского футбола!
Фэб уже несколько месяцев пыталась заполучить его в свою команду, но пока безрезультатно!
Не обращая внимания на произведенное впечатление, Шон прямиком направился к Ханне.
- Здравствуй, любимая!
Он по-хозяйски обнял девушку и впился в губы поцелуем!
Поцелуй ошеломил Ханну. Нет, конечно, ее целовали и раньше, но не так и уж точно не при родственниках. "О, нет! Родственники!" - Ханна резко прервала контакт и посмотрела на незнакомца. А он был незнакомцем. Хотя если судить по его "киношной" внешности и телосложению, он футболист.
- Кто ты? - Одними губами, прошептала Ханна.
- Мне нужна твоя помощь, - прошептал в ответ мужчина.
Доброе сердце Ханны и в этот раз кинулось на помощь пострадавшему. Повернувшись к родителям, Ханна сказала:
- Мам, пап - это...
- Ее жених,- перебил незнакомец, сжав руку Ханны.

- Что?! - взревел Дэн.
Ханна была не меньше отца удивлена этим заявлением. Она уже хотела сказать, что это все шутка, когда ее мать повернулась к незнакомцу:
- В таком случаи, Шон, ты немедля переходишь в мою команду! Я не позволю, своему зятю играть где-то еще, кроме ЗЧ!
- Какой зять! - взревел Дэн.- Он не будет моим зятем! - его палец уперся в грудную клетку Шона. - Этот, этот....
Его лицо покраснело от гнева.
Девушка растеряно смотрела на все это. В голове крутилось мысль: что за грязный трюк? что ему от нее надо?
-Папа, папа, - пыталась остановить она Дэна.

Развалившись в кресле-качалке, Такер с упоением следил за этой мелодрамой. "Эх, - подумал он, - сюда бы еще пару кексов Ханни..." Снова зазвенел колокольчик, и в кафе вихрем пронеслась, Виктория Фэб Такер. В свои 13 лет, она была такой же проказницей, как и в младенчестве. Следом за ней, прижав ухо к телефону, спокойно шел Хит Чемпион.
- Эй, - воскликнула Пиппи Такер, - я тебя знаю. Ты Шон Фарис. Принц, он к тебе пришел?
Простившись с собеседником, Хит внимательно осмотрел всех присутствующих.
- Кому-то нужен адвокат?

Дэна бросало то в жар, то в холод.
"Ну что за день сегодня?- оттягивая узел изрядно потрёпанного галстука, подумал он. - Гараж, вираж, лобовое, Такер, жених... принц. Чёрт! Срочно в отпуск!"
- Фэб, милая, кажется, я начинаю терять терпение. Держи меня, если что.
Самопровозглашённый жених вовремя заметил "папу", который со свирепым выражением лица направлялся в его сторону.

Кевин нехотя поднялся из кресла, чтобы потихоньку стащить кексик, да и смотреть такое захватывающее развитие действия одному было неинтересно:
- Нет, Чемпион, это не в сфере твоей деятельности, если только в свободное время ты не подрабатываешь священником. Вот он кому-то точно сейчас понадобится.
- Дэн, милый! - Фэб закатила глаза, но все же потянула своего мужчину назад. - Он скоро женится на нашей малышке. Ты только представь: деньги останутся в семье!
- Мама-а-а-а, - простонала Ханна и за не имением лучшего, уткнулась головой в плечо "жениха".
Еще раз оглядев всех внимательным образов, Хит выхватил кекс из рук Такера и с наслаждением откусил.
- Эй, Чемпион, ты больше не мой агент! Не смей у меня воровать!
Показав Такеру средний палец, Хит невозмутимо продолжил есть.
Ханна сразу опомнилась и посмотрела в глаза "жениха" и тихо сказала, пока родители спорили.
-Может вы все-таки объясните, что это все означает, пока моя семья не сошла с ума?
- Я объясню это позже,- прошептал на ухо ей Шон и добавил громко, для всех: - Не волнуйтесь так сильно, я пока не собираюсь переходить в другую команду. Меня и " Беарс" устраивает!
После этого заявления: Такер упал обратно в кресло. Хит подавился кексом, поэтому Пип стала энергично бить его между лопаток. Дэн еще больше помрачнел. Фэб, смотрела на будущего "зятя", как на Гитлера. Молли, тихо стоявшая в уголке, покачала головой и прошептала:
- Ну ты влип, парень!

В это время Ханна незаметно рассматривала "жениха". Хорош собой, но таких за свою жизнь она повидала великое множество! Всё-таки родители владели футбольным клубом и накаченными бицепсами её не удивишь! Но в Шоне что-то было. Этот лукавый взгляд, мальчишеская улыбка, да и целовался он неплохо!
Да, что греха таить - целовался он отлично! Это был лучший поцелуй в её жизни!

Заметив, что за ним украдкой наблюдают, Шон незаметно подмигнул Ханне и вновь сосредоточился на её любимом папочке, который целеустремленно рвался к нему...
Дэн обратил внимание, что взгляд "жениха" резко переместился с него куда-то влево. Ему стало интересно: чего такого интересного этот проходимец увидел там. Дэн медленно повернул голову и увидел, как в окно кафе влезает лохматый парень. С невозмутимой улыбкой наглец навёл свою камеру, которая до этого болталась у него на ремне за спиной, на всю эту дружную компания и громко крикнул:
- Чи-и-из.

Реакция бывшего игрока НФЛ и тренера ЧЗ в настоящем была мгновенной: он повторил действие, когда-то спасшее жизнь его любимой жене, а именно, схватив первый попавшийся под руку предмет, бросил его в наглеца, вздумавшего лезть в его жизнь и жизнь его семьи. Предмет со свистом пролетел над головой Кевина и врезался в паппараци, который еще не успел влезть в комнату до конца. Парень вылетел назад, даже не успев понять, что произошло. Дэн рванул следом, но он забыл, что Фэб держится за него, и поплатился за это: на пол повалились оба наподобие бутерброда, в лучших традициях кино: Фэб оказалась лежащей на муже.
- Дэн, милый, я конечно не против жарких объятий, но не настолько же! Мы не одни, да и не в спальне!
- Милая, раньше тебя это не останавливало!
Дэн вспомнил жаркие свидания в самолете, на стадионе и в других так не похожих на спальню местах!

"- Я на Вас в суд подам!" - Визжал назойливый папарацци!
"- Моя камера! Да её стоимость сравнима только с ценой годового абонемента на все игры "Звезд"!!!"
Фэб на целое мгновение позабыла о заигрывании с мужем, теперь уже Дэну пришлось удерживать супругу от расправы.
- Исчезни, пресмыкающиеся! Иначе игры "Звезд" ты сможешь смотреть только одним глазом!"
Неудачливый папарацци хотел было вставить, что-то еще, но взглянув на лица бывших и нынешних ведущих игроков НФЛ (по совместительству тренеров), одного спортивного агента и Пипи Такер, папарацци проявил завидное благоразумие. Парень смысла со скоростью "звука".
Тишину нарушил голос мисс Такер:
- Мне, кажется или Ханна обещала нам выпечку? Тетя Фэб, вставай! Принц подвинься, я тоже хочу сесть.
В это время Шон думал, как выкрутиться из этой запутанной ситуации. Дело в том, что ему давно уже нравилась Ханна. Впервые он увидел её на прошлогоднем Кубке и понял, что "попал"! Их даже представили друг другу, НО (он до сих пор не может в это поверить) она не обратила на него внимания. И как выясняется, даже не помнит его!
Открытие её кафе показалось ему отличным шансом вновь попытаться завязать отношения, но с самого начала всё пошло не так как он планировал.
Едва Шон её увидел - всё пошло наперекосяк! И вот теперь он не знает, как выпутаться из этой щекотливой ситуации. Да ещё все эти её сумасшедшие родственники....
Все успокоились, после ухода репортера, и сели. Каждый нашел себе место. Шон сел рядом с Ханной, положив руку ей на плечи, улыбнулся. Думая про себя, какая же она красивая и как странно его влекло к ней... О Господи... что с ним происходит... ОН мечтает, как они целуются, гуляют, держась за руки, смеются над каждой шуткой... Ну почему он все так усложнил, а не просто подошел к ней и не пригласил куда-нибудь. Нет, он ввязался в эту историю с её родственниками!
У него всегда было все наперекосяк, ни так, как у всех нормальных людей...
-Ну, сейчас давайте поговорим серьезно,- сказал Дэн, смотря на него, и вернул его в реальность,- Рассказывайте!
-Я люблю вашу дочь,- резко выпалил он...

Пип, сидевшая рядом с Принцем и мечтавшая о кексах и пирожных с глазурью, не спускала глаз и с жениха Ханны. Не смотря на то, что она не принадлежала к мужской братии, все же Пип оставалась дочерью своего отца. Шона Фариса она узнала сразу. Еще бы! Его лицо не сходило с верхних строк спортивных таблоидов. Точно так же, Пип Такер знала наверняка, что Ханна ни с кем не встречается. Приглядевшись, она решила, что Шон Фарис отлично подойдет ее любимой сестре.
- Ханна обещала мне роль главной подружки невесты, - и в приливе вдохновения добавила: - а еще я буду крестной их бэби, который скоро родится!
- Что?? - Воскликнули все присутствующие разом, кроме Ханны. Та просто потеряла сознание, подтвердив тем самым, свое "интересное положение".
Дэн медленно встал, подошёл к Фарису и одним ударом вырубил ублюдка, молча, взял со стола бокал вина и залпом осушил его. Побледневшая Фэб, раскрыв рот, прижав руки к груди, приросла к стене. Наступила зловещая тишина.
Тишина продолжалось, потому что никто ничего не мог сказать, от шока. Все смотрели на отрубившихся "молодожен".

Первой очнулась Ханна!
Она припомнила, что заявление о её беременности повергло её в такой шок, что у неё потемнело в глазах, и она потеряла сознание.
А значит, теперь никто не сомневается в "искренности" слов этой чертовки Пиппи!
"Ну, что сегодня за день?- в отчаянии подумала Ханна".
Сначала мнимый жених, теперь вот ещё эта несуществующая беременность! И как теперь выпутаться из этой ситуации???
Она решительно перевела взгляд на "жениха", который почему-то "прикорнул" на диване в неестественной позе. Что-то тут было не так!
Сердце пропустило один удар - Шон не спал - он был в отключке!
Рядом стоял любимый папочка, потирая костяшки пальцев руки....
- Папа, что происходит?
Фэб перестала обтирать лицо дочери мокрым полотенцем. Глядя на бледное лицо Ханны, она лихорадочно думала: как же успокоить мужа, который, если всё пойдёт в том же русле, не оставит от кафе Ханны камня на камне, а Шону никогда больше не играть.
- Вот сейчас, милая, ты нам всё и объяснишь.
Дэн зыркнул в сторону пошевелившегося Фариса.
- А этому... лучше пока не приходить в себя.

И что ж вы прикажете делать Ханне ?!
Пришла в себя, и сразу кошмар.
Не удержала, видать, папу мама.
Да, у папули не хилый удар

Жених в отключке лежит на диване -
Встретился с папиным кулаком
А все теперь расхлебывать Ханне
С ее новоявленным женихом

Где-то в глубине души, Шон хотел бы последовать "совету" Дэна, но он был воспитан в лучших традициях Юга и поэтому "пришел" в себя окончательно. Не дав Ханне ответить, он посмотрел слегка затуманенным взглядом на Дэна.
- Пип, ошиблась, Ханна не беременна,- и просто не мог с собой ничего поделать, поэтому добавил, - пока не беременна.
Ханна вовремя прикрыла рот Шона своей ладошкой, тем самым успев заглушить его последнюю фразу.
-Ты что-о!?- прошипела она. - Жизни или, в лучшем случае, зубов хочешь лишиться?

Ханна не знала, смеяться ей или плакать: никто из присутствующих, судя по всему, уже не помнил, по какому поводу находится в этом месте. Гости с выжидательным интересом смотрели на оскандалившихся "жениха" и "невесту". Хулиганка Пип уже давно забыла, что натворила (а что, собственно?) и с довольным видом впихивала всеми забытые клубничные кексы в рот Принца. Пронаблюдав некоторое время назад незавидную сцену, Хит благоразумно решил не сопротивляться. Ведь на днях и он собирает гостей.

Прикрыв своей ладошкой Шону рот,
Она ему пыталась помешать :
Что ты сейчас болтаешь, идиот?!!!
Придется мне теперь ответ держать

У папочки, боюсь, уже инфаркт
Он в ярости, да ты, видать, слепец!
Вот выпросишь еще один удар
Придет карьере и тебе конец !

Но пылок взор у "жениха" и вот
Лаская языком её ладонь
Он оторвать не мог свой грешный рот,
Ответный вызывая в ней огонь

И чудилась ей страсти жаркой ночь,
И тел сплетенье, и взрывной экстаз...
Но папочка отвлек от мыслей дочь
И "женишку" еще раз врезал в глаз!

- Достаточно, мистер Кейлбоу! - решительно сказал Шон. - До этого я не отвечал на ваши удары, только из-за Ханны и моего уважения к Вам, но если Вы ещё раз попытаетесь меня ударить - я дам Вам сдачи!
Дэн с интересом посмотрел на него и вдруг улыбнулся:
- А ты начинаешь мне нравиться парень! Ханни, детка, у тебя есть что выпить покрепче, чем кофе?
Обстановка в кафе начала медленно разряжаться...
- Конечно, папочка. Специально для тебя я заказала твой любимый Dalmore.

"- Хорошо, что две бутылки, - подумала она".

Хорошо , что две бутылки
Прикупила не скупясь
Чтобы папу успокоить
Объяснить про с Шоном связь

- И не спрашивай, сколько с меня содрали за пару бутылочек этой водички. Ради тебя я готова выложить всё, что имею, ты же знаешь.
- Да, детка, никогда не сомневался в этом.
Чмокнув отца в щёку, Ханна повела его к своему любимому столику у окна. Оттуда открывалась удивительная панорама на озеро.

Хоть и дороги напитки
Мне для папочки не жаль
пусть сидит теперь с бутылкой
И глядит в окошко, в даль

Подготавливая кафе к открытию, Ханна частенько останавливалась у этого окна, засматриваясь на умиротворяющую гладь озера, забывая обо всех невзгодах, теряя счёт времени. И сейчас она надеялась, что и на отца этот прекрасный вид подействует успокаивающе, и уже после первого бокала виски, как она опять же надеялась, он дойдёт до нужной кондиции, и можно будет рассказать ему...

Все решили, как то отдохнуть от этой всей суматохи, сесть подумать, успокоиться, решить! Дэн сидел возле окна и смотрел на этот замечательный вид, который открывался из окна.
"-Как же все-таки здесь красиво и как хорошо, что Ханна выбрала именно это место, - подумал Дэн, забыв про все и просто наслаждаясь!"
- Ты как?- услышал он мелодичный голос своей жены и, придя в реальность, повернулся и увидел полные любви глаза.
- Со мной все в порядке, родная. Ты как?
- Нормально!- сказала она, садясь на стул напротив него с чашкой кофе. Она подошла, увидев, как он грустно сидит и смотрит в окно. - Я люблю тебя! Все будет хорошо!
- Я тоже люблю тебя,- и улыбнулся грустной улыбкой.

Пусть в глазах не гаснет это свет
Тот, что в сердце зажигает пламя
Есть любовь как прежде между нами
Будто бы и нет прошедших лет.

В этот момент все остальные расселись кто куда, со всякими вкусняшками. Ханна подошла к столу, где сидел Шон, с двумя чашками кофе. Она подумала "Не взять ли ему тоже виски, наверно ему не помешал бы, но потом все-таки решила взять кофе. Пусть будет трезв как "стеклышко", что бы объяснить, как можно понятливее, что все ЭТО означает"
- Привет, - сказала она, смотря на его изумительные карие глаза, в которых можно просто утонуть, а улыбка просто сума сведет любую девушку... Почему она его раньше не замечала?

Уже не припомню, знакомили ль нас,
Но омут твоих изумительных глаз
Отныне преследовать будет меня,
Во сне, наяву карим светом маня

Вроде её с ним знакомили... или нет... Ох, она уже с этим кафе, все забывала и полностью уходила в себя, работая. И ей это нравилось, заниматься чем-то своим и любимым... что может быть приятнее!
- Привет, - ответил он, со своей обворожительной улыбкой, который он пускал в ход всегда с красивыми девушками.
Фэб продолжала внимательно разглядывать лицо мужа. В глазах Дэна виднелась грусть.
- Дэн, от того, что Ханна выйдет замуж - она не перестанет быть нашей дочерью,- тихо проговорила Фэб, переводя свой взгляд на дочь и ее "жениха".
- Знаю,- со вздохом ответил Дэн и тоже посмотрел на парочку. Молодые люди мило беседовали, и было видно, что этот сукин сын любит Ханну.
- Взбодрись Дэн! - Фэб повернулась к мужу и погладила его по щеке. Повернув голову, Дэн поцеловал ладонь жены.
- Надеюсь, у них будет то, что есть у нас,- и с прижатой к щеке ладонью жены, Дэн смотрел на парочку. "Моя младшая выходит замуж. Черт!"

Из родного гнезда разлетаются
Наши дети. Вьют гнезда свои
Вот и в жизни все так получается
Дети наши взрослеют, увы

Мы же их отпускаем с тревогой
Не теряя сердечную связь
Что их ждет на пути - на дороге?
Как их нам поддержать в трудный час?

Мы их любим всем сердцем, скучаем
прилетайте, родные, скорей
Мы всегда вас с любовью встречаем
На пороге знакомых дверей.

Наконец, Шон и Ханна смогли поговорить. Оба были жутко смущены и не знали, как начать разговор.
- Я должен объясниться! – решительно сказал Шон.
Ханна молча кивнула.
- Дело в том, что ты мне давно нравишься… И… Ну, я не знал как привлечь твоё внимание…
Я понимаю, что получилось всё так по-дурацки… И я всё испортил… Наверно, ты меня не простишь… Но я всё равно надеюсь, что ты дашь мне шанс…
Ханна долго всматривалась в лицо Шона и решила, что раз он не испугался её семейки, то, по крайней мере, шанса он достоин!
Глядя ему в глаза, она прошептала:
- Ты его получил! – и приникла к его губам поцелуем!
Вот так!

Всё началось с поцелуя – поцелуем и «закончилось»!
Не надо извинений за любовь
Я тем же, что и ты, больна недугом
И мне важнее всех красивых слов
Знать, что сегодня мы нашли друг друга

Не надо говорить друг другу слов
Пусть поцелуй горит печатью страсти
Открыв свои сердца навстречу счастью
Мы с радостью приветствуем любовь


КОНЕЦ!!!

P.S. Сидевшая на диванчике Виктория Фэб Такер не отрывала взгляда от Ханны и Шона. Мисс Такер мечтательно вздохнула. Как же и ей хотелось бы такой сказки. Дело в том, что Пип последнее время не вылезала из офиса Принца. Пип осторожно глянула на Хита. "Надеюсь, он не считает, что я там только ради него? - подумала она." Недавно Принц взял молодого помощника. Закрыв глаза, Пип представила любимое лицо. Парню было всего 18 лет, и Пип его отчаянно любила. Она снова открыла глаза и посмотрела на целующихся Ханну и Шона. "У меня тоже будет любовь!"

— Дэн!
Он лихорадочно завертел головой, когда она выкрикивала его имя. Его каменное лицо исказилось гримасой испуга и тут же просветлело, когда она бросилась в его объятия.
— Фэб! Благодарение Богу! Спасибо тебе, Господи! Фэб…
Он снова и снова бормотал ее имя, тесно прижимая растрепанную голову к своей груди.
Никто не мог ничего понять. Свободные игроки широким кольцом окружили свихнувшуюся парочку. В ложе владельцев Рон вскочил на ноги и бросился к двери. Комментаторы сбились в кучу, пытаясь объяснить для себя, почему владелица «Звезд» обнимает тренера, который так хладнокровно вел ее команду к поражению в течение двух четвертей игры.
Она обвила свои руки вокруг его шеи и крепко поцеловала в губы. Он вернул поцелуй и восхищенно потряс головой.
— Можете вы победить? — шепнула Фэб.
— Это не имеет значения. Ничто теперь не имеет значения. — Его голос был хриплым от волнения, и она откинула голову, чтобы лучше видеть его глаза. — Я думал, что потерял тебя, — сказал он. — Я люблю тебя, Фэб. О Господи, я так люблю тебя!
Она уложила эти слова в лучший ларчик своей души, чтобы потом вынимать их время от времени. Но сейчас не стоило расслабляться. Нужно было играть и держать удары.
— Я хочу, чтобы вы победили!
— Это не важно.
— Нет, это важно. — Она поняла, что плачет. Он крепко обнял ее.
— Не плачь, Фэб. Все утрясется. Главное — ты жива. Фэб вздрогнула. Он думает, что она дрожит за свое наследство.
— Ты не понял меня, Дэн. Мне плевать на завещание Берта! Я хочу, чтобы вы вырвали главный приз! И пусть «Сабли» катятся к черту!
— Трудно сделать десять очков менее чем за три минуты.
— Встряхнись и займись делом, Дэн. Он нахмурился:
— Два приземления — это не шутка, а парни настроены против меня.
— Я шепну им пару ласковых, и они все поймут.
— Фэб…
Она погладила его крутой подбородок.
— Я люблю тебя, тренер. Но только как частное лицо.
А теперь иди и работай. Это — приказ босса

Дэн прижал мяч к груди и снова повернулся к Фэб.
Он вытер лицо рукавом рубашки и увидел, что она все еще стоит на скамье. Она выглядела античной богиней, плывущей по воздуху над морем колышущихся голубых свитеров, и ее светлые волосы задорно блестели в ярких лучах прожекторов Она была самым красивым созданием на свете, и он знал, что любит ее всю, до кончиков крашеных ноготков. Сила этого чувства уже не пугала его. Он уже пережил ее смерть и возвращение к жизни и не хотел больше испытывать судьбу.
Команда кольцом окружила Дэна, но он не хотел никуда идти без Фэб. Он помахал ей свободной рукой, как только игроки вскинули его на плечи и потащили через толпу болельщиков. Фэб смеялась. Он смеялся ей в ответ. А затем все в нем насторожилось:, потому что на трибуне, расположенной за спиной Фэб" происходило что-то не правильное.
В толпе орущих, беснующихся фанов один Рэй Хардести сохранял мрачную неподвижность. Каждая клетка его тела обмирала от ненависти, когда он глядел на торжество своего врага. Дэн заметил блеск револьвера раньше, чем Хардести успел поднять руку.
Все дальнейшее длилось доли секунды, но каждый отрезок времени превратился в бесконечный стоп-кадр. Дэн, возвышаясь над толпой на плечах игроков, являл собой великолепную мишень, но Хардести, со свойственным безумцам внутренним чутьем, нашел лучший способ погубить человека, которого ненавидел. Прожектора заливали стадион праздничным светом, репортеры теснились вокруг с назойливыми вопросами, а Дэн, охваченный ужасом, следил за тем, как Хардести вытягивает вперед руку с оружием, целясь в затылок Фэб.
Охранники уже бежали к нему, но было видно, что они не успеют. И Дэн также понимал, что они не посмеют стрелять в Хардести, потому что находятся в гуще толпы.
Фэб, не подозревая о грозящей ей опасности, все еще весело смеялась. Дэн не носил оружия, ему нечем было защитить женщину, которую он любил всем сердцем. Нечем… за исключением мяча, прижимаемого к груди.
Он недаром входил в особое братство великолепных спортсменов, он принял решение раньше, чем это успел зафиксировать его разум.
Имена великих футболистов вспыхнули в его мозгу: Барт Старр, Лен Доусон, Наймат и Монтана, покрывший себя неувядаемой славой, несравненный Джонни У. Но ни один из них никогда в жизни не находился в такой зависимости от одного-единственного броска.
Он резко отвел руку назад и сделал этот бросок, помогая себе корпусом и кистью. Тяжелый кожаный мяч пронесся над головами болельщиков — низко и мощно, закручиваясь бешеной спиралью, — пущенный твердой рукой атлета, как и любой другой мяч, вошедший в историю американского футбола.
Хардести так ничего и не понял, когда мяч врезался ему в плечо. Сила удара сбила его с ног и опрокинула на сиденья — револьвер выпал из его рук.
Фэб наконец-то сообразила, что происходит нечто неладное, и повернулась к трибунам, но лишь затем, чтобы увидеть группу охранников, сгрудившихся вокруг кого-то или чего-то. Что там произошло, она так и не успела узнать. Бобби Том и Уэбстер подхватили ее и унесли с поля.

Она внезапно поняла, что должна быть с ним до конца честной. Иначе все, что произойдет сейчас или потом, утратит всяческий смысл. Усилием воли заставив себя взглянуть ему прямо в глаза, она произнесла самые трудные слова в своей жизни:
— Я люблю тебя, Бобби Том. Я полюбила тебя, как только увидела, с первого взгляда.
Он, кажется, ничуть не удивился ее признанию, и это молчаливое приятие ее слов было хуже всего, что могло бы произойти. Она поняла, что он все это время знал о ее чувстве и, вопреки всем ее фантазиям, совсем не отвечал ей взаимностью.
Он провел большим пальцем по ее щеке:
— Все хорошо, милая. У меня есть опыт в обращении с этим, и мы сможем быстро во всем разобраться.
Она сухо спросила:
— Опыт в обращении с чем?
— С этим.
— С женщинами, признающимися тебе в любви?
— Черт побери, Грейси, любовь только один из аспектов жизни. Она совсем не помешает нам оставаться друзьями. Мы ведь друзья, не так ли? Ты, может быть, самый лучший друг из всех, что у меня были. — Он забивал в нее раскаленные гвозди и даже не понимал этого. — Видишь ли, Грейси, сейчас не нужно ничего портить. Опыт показывает, что вежливое, ровное общение всегда приносит свои плоды. Нет никакой надобности в разного рода драматических сценах и взвинченном поведении. Люди всегда могут оставаться друзьями.
Кубики тающего льда посыпались из ее рук.
— Значит, все не удостоившиеся твоей любви женщины до сих пор ходят в твоих друзьях?
— Почти все. И я хочу, чтобы у нас с тобой было так же. Нам просто нужно перестать говорить об этом. Мы будем жить так же, как жили, и все решится само собой. Ты увидишь.
Всепоглощающее чувство, переполнявшее измученное сердце Грейси, для него значило не больше, чем маленькая загвоздка в приятном общении, и это служило неоспоримым доказательством того, как мало места она занимает в его жизни. Грейси была оскорблена и унижена.
— Ты до сих пор полагаешь, что я приму твое предложение?
— Было бы безумием с твоей стороны отказаться.
— Ты совсем-совсем ничего не понимаешь, правда? — Ее глаза наполнились слезами.
— Но, Грейси…
— Я отказываюсь от этой работы, — сказала она мягко. — В понедельник я уезжаю, чтобы вернуться в Нью-Гранди.
— Тебе не нравится предложенная зарплата? Отлично, давай удвоим ее.
— Судя по тому, что ты несешь, ты не понимаешь самого главного.
Слезы брызнули из ее глаз и потекли по щекам. Она сняла через голову золотую цепочку и вложила в его ладонь тускло блеснувший перстень.
— Я люблю тебя, Бобби Том, и буду любить всегда. Но, поступив к тебе на работу, я перестану принадлежать себе, и потому я прощаюсь с тобой, как мне это ни горько. Я никогда не возьму денег за то, что отдаю даром.

Бобби Том опять тяжело навалился на нее, дыхание его сделалось неровным.
— Ты не можешь так уйти… Грейси!.. Я… прошу тебя… не уезжай.
Его губы, шевелясь, касались ее виска, а потом внезапно она почувствовала, что свободна.
На несколько секунд яркое солнце ослепило ее, потом она увидела, что шеф полиции Теларозы Джимбо Тэкери грубо ставит Бобби Тома на ноги. Пока она выбиралась из ямы, Джимбо завернул ему руки за спину и защелкнул наручники на его запястьях.
— Ты арестован при попытке к бегству! Тебе понятно, ты, сукин сын?
Бобби Том не обратил на него никакого внимания. Всем своим существом он тянулся к ней, и она вдруг почувствовала непреодолимое желание взять в свои ладони его несчастное, избитое лицо.
— Не уходи, Грейси! Ты не можешь уйти просто так! Пожалуйста! Нам нужно поговорить.
В его голосе звучала такая мольба, что глаза ее наполнились слезами. Она, кажется, слышала приближающийся шум машин, но эти звуки ускользали от ее сознания. Отрицательно поводя головой, она отступила назад, стараясь подавить слабость:
— Мне очень жаль, Бобби Том, я никогда не предполагала, что может произойти что-нибудь подобное. — Рыдания душили ее. — Я должна уйти. Я не могу так больше.
Тэкери ухмыльнулся:
— Не похоже, что эта леди хочет тебя.
Он грубо развернул арестованного и повел его к полицейской машине. Больное колено Бобби Тома, как видно, опять напомнило ему о себе, и он присел. Грейси судорожно вздохнула и с ужасом увидела, как Тэкери резко дернул вверх заведенные за спину, скованные наручниками руки. Бобби Том застонал от боли и, неуклюже вихляясь, выпрямился во весь рост.
Но он по-прежнему не обращал внимания на своего конвоира. Он как столб прислонился к нему, чтобы иметь возможность повернуться к Грейси.
— Ты ведь сама говорила, что ничего не хочешь брать от меня? — закричал он.
Он попытался крикнуть что-то еще, но Тэкери, яростно зарычав, вновь резко дернул вверх заведенные за спину руки пленника, заставив его согнуться в три погибели. Из груди Бобби Тома вырвался вопль отчаяния, который, казалось, исходил из самых глубин его существа:
— Я люблю тебя, Грейси! Не оставляй меня!

*****************************************************
— Не подходите к нему, — кричала Грейси, ее медные волосы ярко сверкали в солнечных лучах, выражение лица было свирепым, как у воинственной амазонки. — Не трогайте его, вы слышите меня? Никто не смеет тронуть его хоть пальцем!
Бобби Том, выглядывая из-за ее спины, казался немного смущенным. Грейси не ослабляла своей бдительности. Каждый, кто попытается причинить Бобби Тому вред, наткнется сначала на ее кулачки.
Она почувствовала, как его щека прижалась к ее затылку. Шепот Бобби Тома был таким тихим, что его могла слышать только она:
— Я так люблю тебя, Грейси. Скажи мне, что ты прощаешь меня. Я сам знаю, что я бесчувственный, эгоистичный, распущенный, самовлюбленный болван, но я изменюсь. Я клянусь тебе, что я изменюсь, но при одном-единственном условии. Это произойдет, если ты выйдешь за меня замуж. Только не покидай меня, Грейси! Я очень тебя люблю!
Должно быть, кто-то снял с него наручники, потому что внезапно его руки обняли ее. Повернувшись, она посмотрела на него и увидела, что по щекам Бобби Тома текут слезы, а он все продолжал говорить ей самые главные слова, которые, казалось, шли из глубины его сердца.
— Скажи, что ты дашь мне еще один шанс, — прошептал он, касаясь ладонями ее щек. — Скажи, что ты хоть немного любишь меня после всего, что я натворил.
От волнения у нее перехватило дыхание:
— Это моя единственная слабость.
— О чем ты говоришь, Грейси?
— Любовь к тебе — моя единственная слабость, Бобби Том Дэнтон. Я люблю тебя и всегда буду любить.
Она почувствовала, как задрожала его грудь.
— Ты даже не представляешь себе, как я рад это слышать. — На какое-то мгновение он счастливо зажмурился, затем с подозрением посмотрел на нее. — Означают ли твои слова, что ты пойдешь за меня замуж?
В его голосе прозвучало столько неуверенности, что она невольно рассмеялась сквозь слезы:
— Конечно, я выйду за тебя замуж, Бобби Том, и нарожаю тебе кучу детей. Уж в этом-то ты можешь не сомневаться.
На несколько коротких минут они забыли о людях, которые окружали их плотным кольцом. Они были одни на окраине Техаса под ярким солнцем, проливающим на них свои лучи, и, казалось, бросали ему вызов, утверждая всем своим видом, что именно тут, под их ногами, и находится центр мироздания. Она нежно прижимала свои губы к его распухшим губам и уже думала, какие она приложит к ним примочки, чтобы он все-таки стал выглядеть получше.

Он осторожно положил руку ей на плечо:
— Ты ведь знаешь, что я влюбился в тебя той ночью? А может быть, это случилось три десятка лет назад? Кто знает?
Она повернулась и прижала ладонь к его губам:
— Не говори так. Это не может быть правдой.
— Я всегда любил тебя, Сузи, даже понимая, что не иду ни в какое сравнение с Хойтом.
— Это сравнение неуместно. В Хойте заключалась вся моя жизнь. Мы соединились с ним навсегда. И я предала его.
— Но это безумие, Сузи. В нашей стране женщины не идут за покойными мужьями в погребальный костер.
— Он был моей жизнью, — повторила она, не умея яснее выразить свои чувства. — Никто никогда не займет его место.
— Сузи!
В ее глазах вновь засверкали слезы.
— Мне очень жаль, Уэй. Я не хотела делать тебе больно. Я… я очень хорошо отношусь к тебе.
Он не сумел подавить горечи:
— По-видимому, недостаточно хорошо, чтобы сбросить свой траур и начать жить сначала.
Она чувствовала, что его боль пронзает и ее душу.
— Мне так стыдно, Уэй. Ты видел, как Бобби Том посмотрел на меня? Мне хотелось провалиться сквозь землю!
Он резко дернулся, словно получил пощечину. Брови его сошлись в одну линию, мертвенная бледность покрыла щеки.
— Тогда нам не о чем больше говорить. Я не думал, что ты стыдишься знакомства со мной.
— Но, Уэй!..
— Собирай свои вещи. Машина будет ждать внизу.
Он резко повернулся и вышел прежде, чем она успела что-либо сказать.
Слезы заливали ей глаза, когда она бежала в комнату, которую уже привыкла считать своей. Гордая испанская кровь вновь закипела в ее жилах. Вот и все, говорила она себе. Кошмар кончился… Время залечит раны, и она вновь заживет прежней жизнью.

Уэй и Сузи целовались как сумасшедшие. Он прижимал ее к дощатой стене коровника. Полочки ее аккуратной белой блузки разошлись и вылезли из-за пояса строгой темной юбки. Она уже не походила на чопорную школьную учительницу, но Уэй Сойер ничуть не выпадал из образа молодца-ковбоя, который очень ему шел.
— Я люблю тебя, Сузи! Я ждал тебя всю жизнь!
— О Уэй!..
— Скажи мне это. Пожалуйста, Сузи, скажи. Я хочу слышать твой голос.
— Я люблю тебя, Уэй. Ты сам знаешь это. С некоторых пор ты стал мне просто необходим.
Он еще раз крепко поцеловал ее и, запнувшись, спросил:
— А как же Хойт? Я знаю, как много он значил в твоей жизни.
Она сняла руку с его шеи.
— Я всегда буду помнить его и чтить его память, Уэй, но, знаешь, Бобби Том заставил меня понять одну вещь, которую мне следовало понять давно. Хойт одобрил бы этот шаг. Его дух не противится тому, чтобы мы были вместе. Я всегда буду верить, что сегодня вечером он послал нам благословение через нашего сына.
Уэй погладил ее по щеке.

Она рассмеялась, он поцеловал ее, и тут же они растворились друг в друге. Никогда она не ощущала себя такой свободной. Скинув одежду, она сдала последний оборонительный рубеж.
— Я тебя люблю, — прошептала она. — Я так тебя люблю. Он целовал ее в губы, словно слизывая слова.
— Сладкая… Моя сладкая. Такая прекрасная…
Их тела поймали общий ритм, они вместе поднимались все выше и выше, один за другим преодолевая разделявшие их барьеры. А поскольку он любил ее телом, она уже безо всякого сомнения знала, что он любит ее и сердцем. Иного быть не могло, и осознание этого забросило ее на заоблачную вершину. Вместе они познали райское блаженство.

***********************************************************

Она встретилась с ним взглядом и заставила себя произнести слова, которым очень не хотелось слетать с языка:
— Я сказала тебе, что люблю тебя.
Он отвел взгляд, и она поняла, что он не может смотреть ей в глаза.
— Я… пожалуй, я польщен. Ее ногти вонзились в ладони.

Он поднялся с качалки и направился к ней. Инстинктивно она подалась назад, уперлась спиной в ограждение. Он заставил себя не приближаться вплотную. Никому не нравится, когда его загоняют в угол.
— Я люблю тебя, Джейн.
Если он ожидал, что от его признания она рухнет без чувств, то жестоко ошибся. Вместо того чтобы выказать радость, ее глаза стали еще печальнее.
— Ты не любишь меня, Кэл. Неужели ты сам этого не понимаешь? Просто для тебя пошла новая игра. Прошлой ночью ты наконец понял, что можешь проиграть, но ты по натуре чемпион, так что проигрыш для тебя неприемлем. Чемпионы ради выигрыша готовы на все, могут даже произнести слова, за которыми ничего не стоит.
Потрясенный, Кэл таращился на нее. Она ему не поверила! Как она могла подумать, что все это он проделывает ради какого-то выигрыша?
— Ты ошибаешься. Все не так. Это не пустые слова. Я действительно тебя люблю.
— Может, в эту секунду и любишь, но вспомни, что случилось после того, как ты увидел меня обнаженной. Игра закончилась, Кэл, и ты потерял к ней всякий интерес. То же самое происходит и сейчас. Если я соглашусь вернуться к тебе, ты точно так же потеряешь интерес и к этой игре.
— После того как я увидел тебя обнаженной, ничего не изменилось. Откуда у тебя эта безумная идея? — Он понял, что кричит, от раздражения ему хотелось орать еще громче. Ну почему он не может общаться с людьми, не повышая голоса?
Он с трудом сглотнул, почувствовал, как на лбу выступил пот, — Я люблю тебя, Джейн, а если я что-то решил, то навсегда. В этом мы схожи. Отзови своих сторожевых псов.
— Они не мои сторожевые псы, а твои! — Тут и она едва не сорвалась на крик. — Я пыталась отправить их по домам, но они не ушли. Они полагают, что понадобятся тебе. Тебе! Этан рассказывал мне душещипательные истории из твоего детства, Кевин подробно описал все твои подвиги на футбольном поле, даже те, что тебе еще предстоит совершить. Как будто меня это волнует! Твой отец ограничился твоими академическими успехами. Вот уж о чем я совершенно не хотела слышать!
— Готов спорить, моя мать меня не хвалила.
— Сначала перечислила все добрые дела, к которым ты имеешь самое непосредственное отношение. Потом поведала, как играла с тобой в «классы», но до конца не договорила, расплакалась и ушла. Я не знаю, что она в итоге хотела сказать.
— А Энни? Что сказала она?
— Что ты порождение Сатаны, и мне лучше уехать от тебя.
— Не могла она такого сказать.
— Может, другими словами, но сказала.
— Джейн, я тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ее лицо исказила гримаса боли.
— Сейчас ты любишь не меня, а вызов, который я бросаю тебе. Но на таком зыбком основании жизнь не построишь. — Она обхватила себя руками. — Последние несколько недель окончательно прочистили мне мозги. Я не знаю, как я могла даже подумать о том, что у нас может сложиться крепкая семья. Нельзя же постоянно ссориться. Тебе это по душе, но мне нужен человек, которому небезразлична я сама, а не процесс моего завоевания.
— При всех своих мозгах ты ничего не понимаешь! — Господи, он же вновь орет. Кэл глубоко вдохнул и понизил голос. — Почему ты не даешь мне шанса доказать, что мои слова не разойдутся с делом?
— Слишком серьезное принимается решение, чтобы полагаться на шансы.
— Послушай меня, Джейн. Что ты все о каких-то ссорах. Я тебя люблю и хочу жить с тобой до конца наших дней.
Она покачала головой.
Его пронзила боль. Он лезет из кожи вон, а она ему не верит. И он не знает, как убедить ее в своей искренности.
— Завтра я уеду, — мягко заговорила она, — даже если для этого мне придется призвать на помощь полицию. Прощай, Кэл. — Она повернулась и ушла в дом.
В отчаянии он зажмурился. Болело все тело, будто его долго и упорно били. Но он все равно не собирался сдаваться. Ни за что на свете.
И хотя он терпеть не мог публичных объяснений, он не видел другого выхода, как вынести полыхающий конфликт на суд родственников. Выпятив челюсть, он последовал за Джейн.

Заинтригованная, она последовала за ним в узкий проулок между аптекой и магазином хозяйственных товаров. Когда они добрались до двери черного хода, он подергал ручку, но и эту дверь заперли. И прежде чем она успела моргнуть, он вышиб дверь.
Завыла сирена охранной сигнализации.
— Кэл! Ты сошел с ума?
— Есть такое. — Он схватил ее за руку, потянул в магазин. Что он задумал?
Крепко сжимая ее запястье, он тянул ее в отделение красок.
— Приедет полиция! — воскликнула Джейн.
— О полиции не беспокойся. Оделл Хетчер — мой давний друг. Волноваться ты должна только по одному поводу: сможем мы подобрать обои для нашей кухни или нет.
— Обои? Ты привез меня сюда выбирать обои? Он посмотрел на нее как на слабоумную.
— А как еще, по-твоему, я могу доказать тебе истинность моих чувств?
— Но…
— Мы пришли. — Он усадил ее на один из стульев, что стояли у прилавка в отделе обоев, повернулся к полкам, на которых находились десятки альбомов с образцами. — Черт, я и не думал, что все будет так сложно. — Он начал читать надписи на табличках, прикрепленных к полкам:
— Ванные. Столовые. Виниловые. С птицами. Какие, к черту, птицы! Нет у них обоев с… ну, не знаю… с лошадьми, что ли. Ты видишь альбом образцов обоев с лошадьми?
— Лошадьми?
Впервые тень улыбки промелькнула по его лицу, словно он начал понимать, как нелепо все это выглядит.
— Ты могла бы и помочь, вместо того чтобы бросаться словами.
К охранной сирене присоединилась полицейская. Перед магазином, взвизгнув тормозами, остановилась патрульная машина.
— Оставайся здесь, — приказал он. — Я все улажу. Знаешь, может, тебе лучше спрятаться за прилавок, на случай если Оделл достал револьвер.
— Револьвер! Клянусь, Калвин Боннер… когда все это закончится, я…
Угроза так и осталась у нее на губах, потому что он сдернул ее со стула и усадил на колени за прилавком.
— Оделл, это я, — крикнул он. — Кэл Боннер.
— Отваливай, Кэл, — ответил грубый голос. — В магазине грабители. Только не говори мне, что они взяли тебя в заложники!
— Грабителей нет. Это я выбил дверь, потому что мне надо выбрать обои. Здесь моя жена, так что поосторожнее с револьвером. Скажи Харли, что утром я с ним все улажу. И помоги мне выключить эту чертову сирену.
На то, чтобы отключить сирену и все уладить, Кэлу понадобилось четверть часа, благо появился сам Харли Крисп, владелец магазина.
Пока Кэл умасливал полицию и Харли, Джейн поднялась из-за прилавка и вновь уселась на стул, пытаясь понять, каким образом, по разумению Кэла, выбор обоев мог служить доказательством его любви. Поначалу она даже не знала, с какой стороны подступиться к этой загадке. Он разозлился на нее за то, что она содрала старые обои, но как их замена соотносится с любовью? В его мозгу такая связь, безусловно, существовала, однако если бы она попросила его объяснить логику своего поведения, он бы с таким изумлением посмотрел на нее, что пришлось бы ставить под сомнение результаты всех тестов, доказавших ее высочайший ай-кью.
Во всяком случае, в одном сомнений не было: с точки зрения Кэла, полуночный поход за обоями доказывал его любовь. Это она могла трактовать однозначно. И предательское тепло начало растекаться по ее телу.
Харли Крисп таки закрыл за собой дверь, унося чек на круглую сумму. В магазине они остались вдвоем.
Кэл посмотрел на нее, неожиданно на его лице проступила неуверенность.
— Ты не думаешь, что это глупо, не так ли? Ты понимаешь, почему обои?
Она не имела ни малейшего понятия, но не призналась бы в этом даже под страхом смерти. Тем более под его взглядом, в котором читалось все. И голос его переполняла любовь.
— Что я действительно хотел бы сделать для тебя, дорогая, так это выиграть футбольный матч. Дэн Кэйлбоу однажды сделал это для Фэб, и я хотел бы сделать то же самое для тебя, но сезон еще не начался, да и победу ты в полной мере не оценишь. И потом, для меня это довольно-таки легко, и этим я бы тебе ничего не доказал. Я хотел сделать что-нибудь трудное. Действительно трудное. — Он ждал ее реакции.
— Выбрать обои? — осторожно спросила она.
Его глаза ожили, словно она подарила ему ключи от Вселенной.
— Ты поняла. — Со сладостным стоном он стащил ее со стула, обнял. — Я так боялся, что ты не поймешь. Обещаю, что с работой я определюсь в самое ближайшее время.
— О Кэл… — Слова растворились в радостном всхлипе. Она по-прежнему не имела ни малейшего понятия, какая логическая цепочка выстроилась у него в голове. Она не понимала, что символизируют для него взлом магазина хозяйственных товаров и выбор обоев, но знала, что Кэл любит ее самое, а не борьбу с ней. Он отдавал ей сердце воина, и она не могла допустить, чтобы ноющие раны, нанесенные в детстве, не позволили ей принять этот драгоценный дар.
Они заглянули друг другу в глаза и увидели тропинки, уходящие в их души.
— Это наша настоящая свадьба, любимая, — прошептал он. — Отсюда — и в вечность.
А потом, прямо в магазине хозяйственных товаров, он уложил ее на ковер за прилавком и начал целовать. Естественно, он не мог допустить, чтобы ее тело скрывал хоть клочок материи. И она не пожелала видеть его одетым.
Когда же они полностью разделись, он удивил ее, потянувшись к своим джинсам. Приподнявшись на локте, она наблюдала, как он достает из кармана измятый, но узнаваемый розовый бант, с завязками-резинками.
— Ты его сохранил!
Он наклонился над ней, поцеловал грудь.
— Поначалу я хотел заставить тебя съесть его, потом собирался связать им твои руки и позволить этим крысам полакомиться тобой.
— М-м-м. — Она добралась до его соска. — А что ты собираешься делать с ним теперь?
— Тебе покажется это глупым, — пробормотал он.
— Отнюдь.
Он отстранился, пристально посмотрел на нее:
— Обещай, что не будешь смеяться. Она с серьезным видом кивнула.
— Ты — лучший подарок на день рождения, который я когда-нибудь получал.
— Спасибо тебе.
— Я хотел дать тебе что-нибудь взамен, но предупреждаю, что с таким подарком, какой получил я, ничто не сравнится. Но все равно, тебе придется его взять.
— Согласна.
Он закрепил розовый бант на своей шее и широко улыбнулся.
— С днем рождения тебя, Розибад!

— Вы помните, как я сказал вам, что моя семейная жизнь рушится?
Линн напряглась.
— Помню.
— Это моя вина. Я просто хочу, чтобы вы знали об этом, если вы… намерены видеться со мной.
— Только ваша вина?
— На девяносто девять процентов. Я винил жену за собственные недостатки и даже этого не осознавал. — Он наклонился вперед, положил руки на колени, уставился на бегущую воду. — Долгие годы я убеждал себя, что мог бы стать знаменитым на весь мир эпидемиологом, если бы не женился таким молодым, но только после ее ухода понял, что заблуждался. — Он сцепил сильные пальцы, которые многим дали жизнь, а многих проводили в последний путь. — Я бы не познал счастья вдали от этих гор. Мне нравится быть сельским врачом.
Ее тронули чувства, столь явственно звучащие в его голосе, она подумала, что наконец-то он открыл ту частицу себя, которую вроде бы безвозвратно утерял.
— А ее один процент?
— Что? — Он повернулся к Линн.
— Вы сказали, что девяносто девять процентов вины лежит на вас. А как насчет ее одного процента?
— Даже это в действительности не ее вина. — Она не знала, то ли так отражалась вода в его глазах, то ли их переполняло сострадание. — Она из бедной семьи и не получила хорошего образования. Она говорит, что из-за этого я всегда смотрел на нее свысока, и, возможно, права, как и во многом другом, но я думаю, она сама способствовала тому, чтобы я смотрел на нее свысока, потому что никогда не была о себе высокого мнения, хотя добилась многого. Другим на это не хватает и двух жизней.
Ее рот открылся, но она тут же сжала губы. Чего спорить, если сказана чистая правда?
На мгновение она позволила себе задуматься над тем, а чего она добилась в этой жизни. Увидела, какая ей потребовалась самодисциплина, сколько она приложила усилий, чтобы в результате стать женщиной, которой ей всегда хотелось быть. Словно со стороны она взглянула на себя, и то, что увидела, ей понравилось. Так почему же ей понадобилось столько времени, чтобы оценить себя по достоинству? Джим прав. Как она могла требовать от него уважения к собственной персоне, если сама этого уважения не испытывала? И, по разумению Линн, ее вина куда как превышала один процент, о чем она не замедлила сказать Джиму.
Он пожал плечами.
— Я думаю, дело не в конкретных цифрах. — Он взял ее за руку, провел большим пальцем по зазубренному ногтю, потом его палец обежал обручальное кольцо. — Моя жена — часть меня, она что дыхание, выходящее из моего тела. Я очень ее люблю.
Это простое признание потрясло ее, она едва сумела ответить:
— Ей очень повезло.
Он поднял голову, посмотрел на нее. Она поняла, что влага, заблестевшая в уголках его глаз, — слезы. За тридцать семь лет совместной жизни она никогда не видела мужа плачущим, даже в тот день, когда хоронили Черри и Джейми.