Лера:
Спасибо за продолжение! Жаль Софи - куда ей теперь с двумя малышами, да еще и беременной... как-то всё совсем грустно...
Соечка:
да уж, ситуация запуталась еще больше. Я так поняла, что ребенок все-таки родится. А сможет ли Софи его любить так же, как близнецов? Все-таки отца-то его она ненавидела. Да и Александру он явно не нужен. Не вижу особой радости и нужности в его появлении.
Малинка:
Юля, спасибо за главу!!! Еще больше вопросов появилось......
С нетерпением жду продолжения! !!!!!!!
Епистинья:
Доброго времени!
-Алиса- писал(а):
Я обещала, что разрулю эту ситуацию.
Да, пожалуй, тебе удалось разрулить ситуацию. Кто-то должен был "уйти"...
И хотя Адама мне искренне жаль, но уж лучше он, чем Александр или Софи.
-Алиса- писал(а):
Думаю, путь к прощению у супругов Раневских будет ох, как труден.
А когда нашим героям было легко?
Юленька, спасибо за продолжение!!!
натали:
Юлия спасибо за очередную главу,заинтриговали ещё сильнее. А какова Мари!, готова идти до конца за свою любовь, тяжко ей в конце концов такие отношения выматывают и остаётся только горечь...жаль её. И Софи-такой безисход! С нетерпением ожидаю продолжения.
-Алиса-:
Девочки, всем доброго дня!
Глафирка писал(а):
А я то, надеялась, что хоть тут Соньке перепадёт что-нибудь.
А я то, надеялась, что хоть тут Соньке перепадёт что-нибудь.
Само собой перепадет. Огромный кусок счастья отвалится, только подождать надо.
Глафирка писал(а):
совсем до ручки дошла..надеюсь она ещё попляшет...
Надюша, поверь, участь ее ждет незавидная. Репутации нет, Раневский уж точно ее бросит, короче сама себя наказала.
Лера писал(а):
Спасибо за продолжение! Жаль Софи - куда ей теперь с двумя малышами, да еще и беременной... как-то всё совсем грустно...
У Софьи есть человек близкий и надежный - Андрей. Что бы она ни сделала, чего бы ни наговорила, она ему сестра. Он ее не бросит.
Соечка писал(а):
да уж, ситуация запуталась еще больше.
Распутаю, куда же я денусь)))
Соечка писал(а):
Я так поняла, что ребенок все-таки родится.
Конечно. Вот и посмотрим насколько сильно Раневский ее любит, ибо настоящая любовь все прощает и все принимает.
Соечка писал(а):
А сможет ли Софи его любить так же, как близнецов? Все-таки отца-то его она ненавидела.
Как бы то ни было, именно Адам спас ей жизнь. Вряд ли она это забудет.
Соечка писал(а):
Да и Александру он явно не нужен. Не вижу особой радости и нужности в его появлении.
Поживем, увидим. Радость это будет или горе.
Малинка писал(а):
Юля, спасибо за главу!!! Еще больше вопросов появилось......
Постараюсь дать ответы на все
Епистинья писал(а):
Да, пожалуй, тебе удалось разрулить ситуацию. Кто-то должен был "уйти"...
И хотя Адама мне искренне жаль, но уж лучше он, чем Александр или Софи.
И хотя Адама мне искренне жаль, но уж лучше он, чем Александр или Софи.
Да, Раневскому и Чартинскому двоим на земле не место.
Епистинья писал(а):
А когда нашим героям было легко?
Ой, а что будет в следующем романе
. Там главный герой вообще отъявленным мерзавцем планируется.
натали писал(а):
Юлия спасибо за очередную главу,заинтриговали ещё сильнее.
Ой, как же я рада, что интрига удалась.
натали писал(а):
А какова Мари!, готова идти до конца за свою любовь, тяжко ей в конце концов такие отношения выматывают и остаётся только горечь...жаль её.
И конец ее отношениям с Раневским уже близок, своим поступком она лишь ускорила развязку.
Соня, Lerochka, Ася, пожалуйста, девочки.
Соечка:
-Алиса- писал(а):
Ой, а что будет в следующем романе . Там главный герой вообще отъявленным мерзавцем планируется.
Ого, я уже заранее заинтригована.
Но сначала разобраться бы с Софи и Александром поскорее.
Ma-DL-eN:
Юля, привет!
Дааа тяжело Софи придется. Мне кажется она повела себя опрометчиво. Мне кажется, помня ситуацию с Корсаковым, стоило сначала разобраться , а потом уже рубить сплеча. Да и выходит как-то "назло бабушки отморожу себе уши" и мстя Александру она в первую очередь рушит жизнь себе.
Мари уже совсем с катушек слетела, пора ее уже изолировать от общества.
А Адам остается верным себе в любой ситуации. Даже на смертном одре не упускает случая сделать пакость сопернику напоследок. Ладно раньше удерживал Софи ДЛЯ СЕБЯ, хотел с ней жизнь прожить. Но теперь-то знает, что скоро умрет. Нет бы о будущим Софи подумать и сказать Александру, что она не виновата. Лучше себе предсмертный подарочек сделать и на расстроенного Раневского полюбоваться.
-Алиса-:
Всем доброго дня!
Соечка писал(а):
Ого, я уже заранее заинтригована.
Ух! Какая я интриганка
Соечка писал(а):
Но сначала разобраться бы с Софи и Александром поскорее.
Само собой, сначала чета Раневских, а уж потом все остальное.
Ma-DL-eN писал(а):
Юля, привет!
Привет, Настя.
Ma-DL-eN писал(а):
Дааа тяжело Софи придется.
Очень верно подмечено.
Ma-DL-eN писал(а):
Мне кажется она повела себя опрометчиво. Мне кажется, помня ситуацию с Корсаковым, стоило сначала разобраться , а потом уже рубить сплеча. Да и выходит как-то "назло бабушки отморожу себе уши" и мстя Александру она в первую очередь рушит жизнь себе.
Ну, ревность и обида никогда не были хорошими советчиками. Лишь когда поняла, что сама его в ловушку заманила, тогда раскаялась, да поздно уже, оговорила себя. Вряд ли теперь Раневский поверит ей.
Ma-DL-eN писал(а):
Мари уже совсем с катушек слетела, пора ее уже изолировать от общества.
Что есть, то есть. Давно уже желтый дом по ней плачет.
Ma-DL-eN писал(а):
А Адам остается верным себе в любой ситуации. Даже на смертном одре не упускает случая сделать пакость сопернику напоследок. Ладно раньше удерживал Софи ДЛЯ СЕБЯ, хотел с ней жизнь прожить. Но теперь-то знает, что скоро умрет. Нет бы о будущим Софи подумать и сказать Александру, что она не виновата. Лучше себе предсмертный подарочек сделать и на расстроенного Раневского полюбоваться.
Было бы странно, если бы он совсем от эгоизма отказался. Он пожертвовал собой, ради Софьи, но вряд ли сумел бы быть столь великодушным, чтобы вручить ее сопернику без сожалений. Это был бы уже не Адам.
-Алиса-:
» Глава 43
Глава 43Ярким и солнечным выдалось апрельское утро. Весенний парк насквозь пронзали солнечные лучи, окутывая золотистой дымкой чуть распустившуюся зелень на ветвях вековых каштанов и лип. Неумолчные птичьи трели нарушали тишину вкруг старинного поместья. Все вокруг дышало покоем и радостью от наступления долгожданного тепла.
Только в душе княгини Чартинской не было ни тепла, ни покоя. Ледяное дыхание страха и необъяснимая тревога не давали сомкнуть глаз, лишь под утро она забылась тяжелой дремой, той, которая не приносит отдыха, только лишь слабость и ощущения разбитости во всем теле. Вот уж целую ночь от Адама не было никаких вестей. Вчера с наступлением сумерек он покинул усадьбу вместе с женой, ни словом не обмолвившись о том, куда и зачем он столь поздно направляется. Отказавшись от завтрака, Луиза расположилась в гостиной, из окон которой хорошо просматривалась подъездная аллея. Не в силах усидеть на месте, княгиня мерила комнату беспокойными шагами. Фели пыталась читать, но беспрестанное хождение матери из угла в угол комнаты, действовало на нервы. Наконец, экипаж с родовым гербом Чартинских въехал во двор. Луиза замерла у окна, выходившего на террасу. Когда же совершенно незнакомый ей молодой человек, одетый в форму Кавалергардского полка, спустился с подножки и подал руку Софье, сердце забилось неровными толчками в дурном предчувствии. Несмотря на теплое утро, Софи, ступив на землю, зябко поежилась и обхватила себя руками за плечи. Гастон слез с козел и понуро поплелся к парадному.
- Что там, маменька? Они вернулись? – подала голос Фели, оторвавшись от книги.
- Я вижу только Софи, - хмуро отозвалась Луиза. – С ней какой-то военный, но мне он незнаком.
Фели торопливо поднялась и тоже подошла к окну.
- Видимо, это брат Софи, - с любопытством разглядывая приехавших, заметила она. – Она говорила, что он служит в Кавалергардском полку. Но где же Адам?
Луиза пожала плечами, не отводя взгляда от экипажа. В двери гостиной тихо постучали.
- Entrez! – коротко бросила княгиня, отворачиваясь от окна.
На пороге появился дворецкий. Пожилой слуга был сильно чем-то взволнован. Бледные губы его тряслись, и, казалось, он так и не сможет толком произнести ни единого слова. Наконец, справившись с волнением, он заговорил:
- Madame, граф Завадский просит принять его.
- Кто это? – недоуменно вздернула бровь княгиня. – И где мой сын?
- Граф Завадский – это кузен Софи, - пояснила Фели.
Отодвинув в сторону пожилого слугу, Андрей решительно вошел в комнату. Софья, бледная как полотно, вошла следом и остановилась в нескольких шагах от княгини. У нее не было сил взглянуть в глаза Луизе, вымолвить хоть слово. Легко догадавшись о ее состоянии, заговорил Завадский:
- Madame, я прошу прощения за вторжение, - поклонился Андрей. – Боюсь, я привез Вам дурные вести.
Княгиня побледнела. Ей показалось, что жемчужное ожерелье, столь плотно обхватило ее шею, что она начала задыхаться. Рванув украшение, Луиза услышала, как крупный жемчуг застучал о паркет, рассыпаясь во все стороны.
- Где мой сын? – выдавила она из себя.
- Мне очень жаль, madame, - шагнул ей навстречу Завадский. – Адам Чартинский умер вследствие ранения, полученного на дуэли.
Луиза на мгновение прикрыла глаза, глубоко вздохнула, попытавшись справиться с чудовищной болью, что вошла в сердце, едва только роковые слова были произнесены. Не помогло. Слезы обожгли глаза:
- Я знала, что добром это не кончиться, - выдохнула она с ненавистью, уставившись на Софью. – Это все Вы, - шагнула она к ней. – Вы разрушили его жизнь, Вы – причина всех несчастий.
Не помня себя, Луиза ударила невестку по щеке. Софья отшатнулась от нее. Княгиня снова замахнулась, но ее руку перехватили.
- Не смейте, - тихо и отчетливо прозвучало в оглушающей тишине. – Ваш сын сам сделал свой выбор. Ежели желаете знать подробности, я Вам расскажу, я был его секундантом.
- Дуэль? Я не понимаю… - беспомощно оглянулась на графа, все еще удерживающего ее руку, княгиня.
- Адам стрелялся с моим мужем, - тихо отозвалась Софья.
- С Вашем мужем? – обернулась к ней Луиза. – Но разве… Я ничего не понимаю.
Ее лицо приобрело жалкое растерянное выражение.
- Это долгая история, madame, - вздохнул Андрей, выпуская ее запястье. – Поверьте, я от всей души сочувствую Вашему горю. Распорядитесь, чтобы его тело внесли в дом, и мы поговорим.
Княгиня повернулась к дворецкому:
- Сделай все, что надобно, - приказала она, тяжело опираясь на руку, предложенную графом Завадским.
Луиза всегда гордилась тем, что в любой ситуации умела владеть собой. Ведь это было так важно: уметь сохранить лицо, не взирая ни на что, даже если весь мир будет рушиться вокруг. Когда ее настигла весть о смерти ее родителей и брата, сгинувших в кровавом угаре французской революции, она смогла удержаться от слез и рыданий. Выдержка не изменила ей, когда скончался ее супруг, но сейчас перед известием о гибели единственного сына, силы покинули ее. Едва опустившись в кресло, она разразилась горестными рыданиями. Фели, сорвалась с места и опустилась на колени подле матери. Обе женщины обнявшись, оплакивали смерть любимого сына и брата. Не было сил смотреть на проявление столь неподдельной скорби и отчаяния, Софи отвернулась, но слез сдержать не смогла, и они покатились по щекам, оставляя влажные следы на нежной коже. Она могла не смотреть, но не могла не слышать частые всхлипывания Фели и глухие рыдания Луизы.
- Я не могу более, - прижалась она к Андрею в поисках защиты и утешения.
Завадский слегка приобнял хрупкие плечи, и склонившись к ее уху, предложил ей уйти из гостиной. Софья отрицательно покачала головой, предпочтя остаться до самого конца тяжелого разговора.
- Сударыня, могу я что-нибудь сделать для Вас? – обратился к княгине Андрей, дождавшись, когда она немного успокоится.
- Расскажите мне все, - промокая глаза платком, попросила Луиза.
- Я сама, - выступила вперед Софья.
Ее мутило, ведь со вчерашнего обеда у нее не было ни крошки во рту, ноги подкашивались от усталости, но Луиза, оглушенная собственными переживания, не заметила ее состояния и присесть не предложила, а сама Софья не решилась сесть в кресло подле нее и осталась стоять.
- Я и Адам не были обвенчаны, - тихо заговорила она. – Он похитил меня из подмосковного имения, где я оставалась после того, как мой муж отбыл в расположение своего полка на войну с Bonaparte. Наше знакомство началось в Петербурге более двух лет назад. Он оказался весьма настойчивым поклонником, но я все же отвергла его ухаживания. Потом он уехал из столицы, и я забыла о его существовании, - монотонно рассказывала Софья.
Луиза, сцепив тонкие пальцы и, положив руки на колени, не отрывала взгляда от ее лица.
- Мы встретились спустя год в Рощино. Это имение моего супруга, - вздохнула Софья. – После поражения под Малоярославцем французская армия отступала. Адам вместе со своим приятелем Джозефом Зелинским дезертировали из своего эскадрона и пытались найти временное пристанище в стенах старого флигеля, что остался нетронутым, после того, как усадьба в Рощино была разграблена, - продолжила она, переведя дух. – Провидению было угодно, чтобы я вместе с братом в то же самое время оказалась в поместье. Я и Мишель хотели взглянуть на то, что осталось от Рощино. Дом оказался совершенно непригодным, чтобы провести в нем зиму, и мы отправились глянуть на флигель. Именно там мы вновь встретились. Мишель был убит Зелинским при попытке защитить меня, дальше я почти ничего не помню. Очнулась я уже в соседнем имении, в Марьяшино. Зелинский решил, что я могу представлять для них с Адамом опасность и потому отпустить меня невозможно. Так я оказалась в Париже вместе с Вашим сыном, madame. Мой муж, полковник Александр Раневский разыскал нас. Я не желала этой дуэли, но что случилось, то случилось, - закончила Софья.
- Боже мой. Как же Вы лицемерны, милочка, - выдавила из себя княгиня. – Вы жили с моим сыном, претворялись его женой. Я подозревала, что все не совсем так, как говорил Адам, но не думала, что Вы способны на столь чудовищную ложь.
- Простите меня, madame, - опустила глаза Софья. – Я не решалась открыть Вам всей правды, потому как… Вы ведь хорошо знали своего сына, - вздохнула Софи. – У меня были причины опасаться его. К тому же, - сглотнула она ком в горле, - Адам угрожал, что отнимет у меня мальчиков, и отдаст их на воспитание, что я никогда более не увижу их.
Она чуть покачнулась, но Андрей поддержал ее.
- Вы лжете, - побледнела княгиня. – Адам не был чудовищем, каким Вы пытаетесь выставить его. Он бы никогда так не поступил с собственными детьми.
- Анжей и Михал не его дети, - чуть слышно ответила Софья. – Я была в тягости, когда он увез меня из Рощино.
Андрей со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
- Стало быть, у меня есть племянники? – сжал он руку Софьи.
Софи кивнула головой.
- Немедленно покиньте мой дом, - поднялась с кресла княгиня. – Я не желаю Вас более видеть, - указала она рукой на двери.
- Дайте мне время собрать детей, и я оставлю Вас, - отозвалась Софья. – У меня и у самой нет ни малейшего желания оставаться здесь.
- Маменька, - потянула княгиню за рукав Фели, - Вы не можете прогнать Софи. Она носит дитя Адама, - зашептала девушка.
Праведный гнев и злость тотчас оставили княгиню при этих словах дочери.
- Фели права, - вздохнула она. – Дитя, что Вы носите, все, что мне осталось от моего сына.
- Тем не менее, я не могу остаться с Вами, - покачала головой Софья. – Этот дом стал для меня темницей. Уехать отсюда мое самое горячее желание.
Луиза вновь опустилась в кресло. Казалось, что она разом постарела на десяток лет.
- В Вас совсем нет ни жалости, ни сострадания, - тихо заметила она. - Оставьте меня, - махнула она рукой в сторону двери.
- Могу я присутствовать на погребении? – осмелилась спросить Софья.
- Ни к чему раздувать скандал, - возразила ей Луиза. – Уезжайте, Софи. Отныне Вам не рады в этом доме.
Пока длился разговор в гостиной, тело князя Чартинского перенесли в его покои. Направляясь в детскую, Софья приоткрыла двери его спальни и проскользнула внутрь. Адам лежал на постели, бледный и неподвижный. Сделав несколько шагов, Софи остановилась, так и не сумев преодолеть оставшееся расстояние до кровати.
- Прощайте, Адам, - шепнула чуть слышно, и, повернувшись, опрометью бросилась вон из комнаты.
Луиза, стремясь как можно скорее избавиться от общества своей мнимой невестки, дала разрешение воспользоваться экипажем Чартинских, тем самым, в котором привезли тело ее сына. Княгине более всего хотелось остаться наедине со своим горем. Ей хотелось бы, чтобы даже Фели не докучала ей, мешая придаваться скорби. Отложив на время собственные переживания, Луизе пришлось взять на себя заботы об организации похорон, она с трудом, но нашла в себе силы, поддержать дочь, решив, что у нее еще будет время оплакать свою невосполнимую утрату, оказавшись в одиночестве в тиши собственной спальни.
Собрав только самое необходимое, спустя час, Софья уже сидела в карете напротив Андрея. Мишель теребил завязки ее капора, а его брат Андрей уснул на руках своего дяди тем безмятежным сном, которым спят только дети, едва только экипаж выехал за ворота усадьбы и покатил по дороге в Париж. Граф Завадский не мог оторвать взгляда от лица спящего мальчика.
- Вылитый Раневский, - чуть слышно прошептал он.
Переведя взгляд на Мишеля, он улыбнулся:
- Они словно две горошины из одного стручка. Я польщен, Софи. Ты назвала в честь меня сына.
Софья тяжело вздохнула:
- Порою мне казалось, что никого из Вас я никогда более не увижу, - погладила она мягкие кудри Мишеля, выбившиеся из-под бархатного чепца. – Вот как Мишеля. Бедный мой братец.
- Мишель жив, - отозвался Андрей. – Ранение было тяжелым, но он выжил.
Софья тихо ахнула, прикрыв ладошкой рот, а потом истово перекрестилась:
- Благодарю тебя, Господи, - горячо прошептала она. – Благодарю тебя за все.
Думать о прошлом не было никаких сил, впрочем, как и о будущем. Словно угадав ее мысли, заговорил Андрей:
- Все так запуталось нынче. Не представляю с чего начать.
- Что будет с Раневским? – вздохнула Софья, задав вопрос, который мучил ее с того самого момента, как ей сказали, что полковник арестован за участие в дуэли.
- Не могу сказать, - задумался Завадский. – Я оставлю Вас на попечение Морозова, а сам поеду к коменданту.
- Кто выступил в роли второго секунданта? – поинтересовалась Софья.
- Сашко, - отозвался Андрей. – Его уже допросили, пока ты была с Чартинским.
- Мне страшно, André. Я не могу оставаться в одном доме с этой женщиной, поежилась Софья.
- Madame Домбровская уже должна была покинуть Париж. Это в ее же интересах. Во всяком случае, я надеюсь, что это так. Я написал записку ее родственнику с просьбой организовать ей эскорт.
- Когда ты все успел? – с благодарностью глядя на брата, робко улыбнулась Софья.
- Война учит принимать решения незамедлительно. Там промедление может стоить жизни, - отозвался Андрей.
Колеса экипажа загрохотали по булыжной мостовой, и вскоре он остановился у дома на бульваре Сен-Мартен. Морозов вышел из дома и, приблизившись к карете, распахнул дверцу. При виде малыша на руках графа, Сашко едва не лишился дара речи. Андрей улыбнулся его удивлению:
- Я все потом расскажу, - ответил он на его вопросительный взгляд. – Устрой Софью Михайловну, а я еду к коменданту. Madame Домбровская уже уехала?
Сашко отрицательно покачал головой.
- Она отказалась покидать Париж, пока не увидится с Александром Сергеевичем.
- Зря, - вздохнул Андрей, передавая Морозову только что проснувшегося племянника.
Мальчик с любопытством потянулся к золоченым пуговицам на гусарском ментике. Спустившись с подножки, Андрей забрал у Софьи Мишеля и придерживая его одной рукой, другую подал сестре.
- Бог мой! Близнецы! – потрясенно ахнул Морозов, разглядывая мальчиков.
Но взгляд его тотчас посуровел, едва он взглянул на Софью. Madame Раневская оставила полковника ради князя Чартинского, прижила от него двух детей, и ей еще достало совести явиться в дом, где остановился ее супруг. Словно угадав его мысли, Андрей склонился к Сашко и что-то тихо шепнул ему на ухо. Глаза Морозова удивленно вспыхнули, взгляд смягчился, и он с удвоенным вниманием принялся рассматривать малышей.
- Я намереваюсь поехать к коменданту, - обратился к нему граф Завадский. – Оставляю Софью Михайловну на Ваше попечение, Александр Афанасьевич. Madame Домбровской совершенно не обязательно знать о присутствии в доме Софи, - добавил он.
- Я постараюсь убедить ее, покинуть Париж, - отозвался Сашко. – Тем более, что обещанный ей эскорт уже прибыл.
Андрей кивнул головой и уже собирался отбыть к Шеншину, но передумал:
- Я сам поговорю с madame Домбровской, - обернулся он к дому и решительно направился к парадному.
Поднявшись в покои, которые предоставили в распоряжении Мари, Андрей довольно громко постучал. Она не сразу открыла ему. Мари выглядела ужасно: заплаканные глаза, растрепанные волосы, она так и не переменила испачканной и порванной амазонки на другое платье. Видимо, все то время, что она оставалась в доме, женщина провела в слезах, не озаботившись тем, чтобы привести себя в порядок.
- Это Вы, André, - вздохнула она, отступая в сторону и пропуская его в комнату. – Есть какие-нибудь новости об Александре?
Завадский отрицательно покачал головой:
- Я только собираюсь поехать к коменданту.
- Прошу Вас, возьмите меня с собой? – попросила Мари, не спуская с него умоляющего взгляда.
- Полагаете, он захочет видеть Вас? Право, не стоит, madame, - не дожидаясь ее ответа, отказал Андрей. – Я полагаю, Вы уже готовы к отъезду.
Мария нахмурилась:
- Я не уеду, пока дело Раневского не решится, - возразила она.
Мария Федоровна, - теряя терпение, заговорил Завадский, - поверьте, мне бы не хотелось прибегать к крайним мерам, но коли Вы ослушаетесь, я вынужден буду раскрыть Де-Прерадовичу Ваше истинное участие в этом деле. Вы убили человека, Мари, и Вам выпал шанс избежать наказания за содеянное. Уезжайте от греха подальше.
- Вы так заботитесь тем, чтобы побыстрее вышвырнуть меня из Парижа, - зло заговорила Мари. – Видимо, рассчитываете, что Раневский вновь воссоединится с Вашей кузиной. Я знаю Александра. Он не простит! – выкрикнула она.
- Это уже не Ваши заботы, Мария Федоровна, - стараясь сдержать рвущийся наружу гнев, заметил Андрей. – Я искренне сочувствовал Вам, мне было действительно жаль, что Ваша жизнь сложилась подобным образом, но Вы упорствуете в том, что было бы правильно, а главное в том, что облегчило бы участь Александра, и тем самым, лишаете себя каких бы то ни было добрых чувств с моей стороны.
Мари сникла:
- Это Раневский желает моего отъезда?
- Именно так, сударыня. Поверьте, мне действительно жаль, что так вышло. Полковник взял на себя вину за то преступление, что Вы совершили. Не заставляйте его раскаяться в своем решении. Сдай он Вас властям, ему было бы куда проще избавиться от Вашего общества, и над ним бы сейчас не нависла угроза наказания за то, что он не совершал.
- Хорошо. Вам удалось убедить меня, Ваше сиятельство, - сдалась Мари.
Выглянув в коридор, она позвала свою камеристку:
- Собери мои вещи, мы уезжаем немедля! – распорядилась madame Домбровская.
Андрей выдохнул с облегчением. Отъезд Мари во многом развязывал ему руки. Завадский был твердо намерен, что ежели дело дойдет до сурового наказания для Раневского, раскрыть истину о произошедшем в разрушенной часовне на кладбище Монмартр. Ежели Мари к тому времени будет далеко от Парижа, вполне возможно ей удастся избежать наказания.
Денщик Завадского наскоро вычистил его колет и сапоги. Приведя себя в порядок, Андрей быстро спустился в переднюю, где столкнулся с Софьей. Софи была полностью готова к выходу и явно ждала его, от волнения теребя в руках тонкие лайковые перчатки.
- Я поеду с тобой, André, - обратилась она к нему тоном, не терпящим возражения.
- Софи, - вздохнул Андрей, - это не самое разумное решение. К тому же я собирался ехать верхом.
- Можно взять наемный экипаж, - Софья была непреклонна в своем решении.
- Я не могу обещать тебе, что Раневский изъявит желание встретиться с тобой, - вздохнул Андрей, но так уж и быть. Будь, что будет.
Выйдя из дома, Завадский остановил наемный экипаж, объяснил вознице, куда нужно ехать и помог Софье забраться во внутрь. Устроившись на сидении напротив Андрея, Софья решилась заговорить:
- Madame Домбровская все это время сопровождала его? – задала, наконец, она мучающий ее вопрос.
- Нет, - обронил Андрей. – Она догнала нас в Польше, - нехотя ответил он.
- Почему Александр позволил ей остаться? – горько вздохнула Софья.
- Когда мы стояли в Гроткау, в Пруссии, он пробовал порвать с ней, - отозвался Андрей. – Я не оправдываю его Софи, но понимаю. Мари, попыталась покончить с собой. С тех пор, она часто говорила, что ей не нужна жизнь без него.
- А нынче? Что изменилось нынче? Вдруг она снова попытается покончить с собой? Он снова будет с ней?
- Нынче madame Домбровская покидает Париж по собственной воле. Тебе вообще не стоит тревожиться о том.
- Я и не тревожусь, André. Мне кажется порою, что во мне уже не осталось сострадания к ближнему. Она сама выбрала свой путь и только ей по нему идти. Ежели она умрет, я не стану ее оплакивать, и совесть меня не будет мучить, - закончила Софья.
- Неужели смерть князя тебя ни сколько не трогает? – осторожно поинтересовался Андрей.
- Ты можешь считать меня черствой, André, но я испытала облегчение, когда его не стало. Слишком много неприятностей он мне причинил, - глядя ему в глаза отозвалась Софья.
Экипаж остановился. Андрей вышел и подал руку сестре.
- Я попробую устроить Вам встречу с Раневским, - шепнул он, провожая ее в гостиную дома, где разместился комендант.
- Он здесь?
Завадский кивнул:
- Поскольку полковник ранен, Шеншин распорядился оставить его под арестом здесь.
Андрей оставил ее под присмотром ординарца генерала, и для Софи потянулись минуты томительного ожидания. Спустя полчаса в комнату вошел генерал.
- Сударыня, - обратился он к поднявшейся с кресла Софи, - граф Завадский просил меня оказать Вам любезность и позволить встретиться с полковником Раневским. Не стану скрывать, что Александр Сергеевич совершил серьезный проступок. Государь обещал свое прощение всем, кто в силу каких-либо своих убеждений изменил России и принял сторону Bonaparte. Ныне покойный князь Чартинский был прежде всего поданным государства Российского, и его смерть в такой важный для империи момент, может послужить дурным знаком для тех кто решил раскаяться и искать прощения Государя.
- Я понимаю Вас, Василий Никонорович, - опустила глаза Софья. – От себя могу лишь сказать, что поводом для дуэли между князем Чартинским и моим супругом послужила давняя вражда, не имеющая ничего общего с интересами государства. Так Вы отказываете мне?
- Ступайте, сударыня. Вас проводят к полковнику, - поклонился генерал.
- Благодарю, Вас, Ваше высокопревосходительство, - робко улыбнулась Софья, сочтя согласие генерала добрым предзнаменованием.
На подгибающихся ногах Софи вышла из гостиной вслед за ординарцем Шеншина. Молодой человек довел ее до комнаты, которую охраняли двое гвардейцев.
- Прошу Вас, madame, - распахнул он перед нею двери.
Чуть помедлив на пороге, Софья шагнула вовнутрь и вздрогнула, когда дверь с громким стуком закрылась за ее спиной.
***