Любимые цитаты и отрывки из произведений

Самый разумный способ передвижения по такому гребню — медленная, раскачивающаяся походка больной утки, когда одна нога ставится на западной стороне узкого гребня вершины, а другая на восточной. Поскользнувшись, вы отобьете себе яйца, но — будь на то воля Бога или судьбы — не упадете с высоты 4000 футов.

Дэн Симмонс "Мерзость"
_________________

Сегодня, не считая утреннего обследования, у меня выходной, раз уж первый и двенадцатый отряды на заданиях. Я долго сидела у себя в комнате, смотрела в окно на проливной дождь, а потом зарезервировала бассейн и пошла плавать.
Я взяла с собой маску для погружения, но поначалу просто наматывала круги на поверхности. И лишь долгое время спустя смогла заставить себя зажать в зубах респиратор и медленно пройти полосу препятствий до самого дна. Было нелегко: все время приходилось подавлять желание отчаянно рвануть наверх. Но я злилась на себя за трусость, продержалась до самого низа, а потом какое-то время лежала там, глубоко дыша и убеждая себя, что все нормально и плавать я не боюсь.
«Всплывай».
Сообщение от Рууэла, как обычно немногословное, настолько ошеломило меня, что я даже не сразу среагировала. Предчувствуя выволочку, я поплыла наверх и лишь в последний момент вспомнила, что должна по пути останавливаться у специальных меток, дабы избежать кессонной болезни, хотя не уверена, что в бассейне такой глубины ее вообще можно получить. По правилам полагалось задерживаться у каждой, так что подъем в общей сложности занимал минут пять, и мне с лихвой хватило времени погадать, что же Рууэл скажет, поудивляться, почему он непременно хочет сообщить это лично, и уговорить себя не слишком радоваться встрече.

Андреа К. Хёст "Подопытная"
_________________

Иногда ей кажется, что ей самой было шестнадцать буквально вчера. Она помнит, как чувствовала себя одновременно совершенно взрослой и ребёнком. Иногда она ощущает себя на шестнадцать лет - словно подросток, заключённый в более взрослой и решительной женщине с дурной головой и слабеющим телом, изношенным из-за оборотов в стиральной машинке времени.

Лорет Энн Уайт "Тайна пациента"
_________________

Мы с Ником в свой медовый месяц собирались поколесить по стране. Отправиться в Калифорнию на самолете, а вернуться на машине. До того ни один из нас ни разу не путешествовал. Только поездка планировалась на лето после первой годовщины свадьбы, поскольку Нику требовалось накопить достаточное количество отпускных дней. Ну и, как вам уже известно, до первой годовщины мы не дотянули.
Наша свадьба... да ладно, вы же бывали на свадьбах. Они все одинаковы, в той или иной степени. Все было очень мило.
Нет, неправда. Все было ужасно. Во-первых, меня обуревали сомнения. Между моими упорными позитивными самовнушениями рефреном звенело «Что мы творим?». Все хорошо. Ник любит меня. Он замечательный. Что мы творим? Мы слишком молоды. Все хорошо. Он любит меня. Почему я не в школе права? Почему я следую за мужчиной? Все хорошо. Он любит меня. У нас получится. Что я творю?
Отвечая «да» там, на Бруклинском мосту, я не предвидела скорой свадьбы. Рассчитывала, что поеду учиться в школу права в Джорджтауне, куда меня приняли, а со временем... когда-нибудь... выйду замуж. Я не видела проблем в отношениях на расстоянии: весь мой последний курс мы с Ником жили в разных городах, и все было в порядке. Но он настаивал. Зачем жить порознь, когда можно вместе? Если уж я смогла поступить в Джорджтаун, то Колумбийский или Нью-Йоркский университеты – это семечки. Мы любим друг друга. Нам хорошо вдвоем. Нам нужно пожениться. Незачем ждать.

Кристен Хиггинс "Один-единственный"
_________________

Зачем он взвалил себе на плечи новое, такое огромное бремя труда? Зачем вообще он карабкается по этой нескончаемой лестнице, напрягая все силы, умственные и нервные? И к каким благам ведет эта лестница? К новым прибылям и все возрастающему богатству? Но он уже их не жаждет больше! Как это ни странно ему самому, действительно не жаждет. Да и зачем? Разве мало у него и так? Колоссально много. Он никогда не принадлежал к числу людей, кующих золотую колесницу для того, чтобы сесть в нее с Вакхом и вакханками. А гордость? Дарвид засмеялся. Это было хорошо в ту пору, когда он еще не видел вблизи великанов, незримо таящихся в разных углах мира. Теперь он уже их видел и знает, что могут они и что может он… Так зачем? Но как же? А его заслуги, те заслуги, которые люди так высоко ценят, что чуть не преклоняются перед ним? Но только перед ним ли преклоняются, или перед его золотой колесницей? А если б он упал с этой колесницы, по-прежнему ли называли б его современным Сидом, титаном, сверхчеловеком? Странно, как ясно он сейчас видит сидящего в этом кресле Мариана, как отчетливо слышит его голос: «Какова была цель твоего труда, отец? Цель, цель? Это решает все. Что было твоей целью? Ведь не спасение человечества!» Он снова засмеялся. Чего тут долго раздумывать! Цель его заключалась в получении все новых прибылей, в накоплении все большего богатства, а так как теперь он их не жаждет, то зачем?

Элиза Ожешко "Аргонавты"
___________________________________

Санни испытывала головокружение со смешанным чувством облегчения и сожаления; облегчения – потому что не пропустит звонок Маргрэты, а сожаления – потому что эти несколько дней, проведенных с Ченсом, даже при таких тяжелых условиях были самыми счастливыми, самыми радостными в ее жизни, и теперь они закончились. С самого начала она знала, что их время ограничено, и едва они вернутся в обычный мир, игра пойдет по старым правилам.
Она не могла, не собиралась рисковать любимым, позволяя ему стать частью ее жизни. Ченс подарил ей две ночи счастья и целую жизнь воспоминаний. Этого должно быть достаточно; и не важно, как ей больно только от одной мысли о том, чтобы уйти от него и никогда не увидеть снова. По крайней мере, теперь Санни знала, что значит любить мужчину, наслаждаться самим фактом его существования, и это обогатило ее. Она не променяла бы эти несколько дней с ним ни на какие деньги, и пусть потом ее ждет одиночество.
И поэтому она держала его руку в течение всего времени полета до маленького заброшенного аэродрома. Единственное здание было сделано из рифленого металла; сверху оно закруглялось, как куонсетский ангар [1], а сбоку к нему примыкала деревянная пристройка, отведенная под офис. Может, когда-то пристройка и видела какой-нибудь слой краски, но любые свидетельства об этом давно смелись поднимаемым ветром песком. Однако после трех дней, проведенных в каньоне, Санни показалось, что маленький аэродром похож на небеса.

Линда Ховард "Азартная игра"
_________________

Годы в этом смысле всё равно что люди. Одни умирают легко, другие трудно. Нынешнему году осталось совсем мало жизни, вот он за неё и борется.

Чарльз Диккенс «Рождественские истории»
_________________

Сцена становилась все скандальнее и безобразнее. Лицо Тиффани побагровело, она принялась выкрикивать бесcвязные оскорбления. Кэйл не отвечал. Ему и не требовалось ничего говорить. Выражение лица было достаточно красноречивым: Кэйл смотрел на вопящую брюнетку как на мерзкое насекомое. Ошеломленная Дженнер Редвайн застыла от ужаса на барном табурете бок о бок с преступником.
До того как прозвучало имя «Тиффани», Дженнер выглядела лишь слегка смущенной, невольно оказавшись втянутой в шумную ссору. Кэйл пристально следил за соседкой и уловил точный момент, когда та связала концы с концами и поняла, кто он такой. Она действительно не подозревала его вначале. Он счел излишним предупреждать ее об изменениях в сценарии, потому что хотел добиться более правдоподобной реакции, хотел застичь женщину врасплох. И это удалось.
Вот только Дженнер Редвайн оказалась не единственной, застигнутой врасплох.
Забавно, до какой степени впечатление при очной встрече отличалось от сложившегося по фотографии. Судя по снимку, Кэйл предполагал, что эта женщина способна причинить неприятности, но по завершении дела они легко расстанутся раз и навсегда. Увидев Дженнер воочию, он осознал, что перед ним натуральная катастрофа, но переиграть ситуацию уже никак не выйдет.

Линда Ховард "В огне"
_________________

Иногда лучше сразу узнать плохие новости, чем мучиться ожиданием.

Юхан Теорин "Ночной шторм"
_________________

Жалость.
Слово дало Моргану прямо по мозгам. Изабо считает, он способен вызвать жалость. Янси никак не мог с этим смириться. Что еще хуже, Бо попала в яблочко. Приехав сюда, он едва волочил ноги, но ведь с тех пор значительно окреп. Более или менее...
Что ж, ради Бо завтра надо расстараться как следует, выглядеть ужасно жалким! Чтобы никто не поверил, что у него вообще может встать, а Бо даже не заподозрили в желании с ним покувыркаться. А послезавтра пора заняться собой всерьез. Морган знал, что делать. Он прошел подготовку, которая здоровенных мужиков ломала как мальчиков. Завтрашний день потребует много усилий, так что лучше пока поберечься. Грудь все еще побаливала, и Морган опасался что-нибудь надорвать.
Держась почти по-военному прямо, Бо вошла в дом впереди Моргана. Тот задумался: а что если она сказала это нарочно, с целью отпугнуть своего постояльца? Ни одному мужчине не понравится, когда его жалеют. Подобная тактика с большинством парней могла сработать, но Морган к большинству не принадлежал. Он был умным и целеустремленным. Столкнувшись с проблемой или вызовом, Янси никогда не опускал руки. Он принимал вызов и решал проблему. Точно специально ляпнула! Может, не со зла, но и не без умысла. Снова эти ее барьеры!

Линда Ховард "Возмутитель спокойствия"
_________________

Миссис Граус ворвалась в комнату:
— Разве это не прекрасно, мисс Флоренс? Я знала, что вы обрадуетесь. — Она повернулась к Тео: — Не тому, конечно, что у вас астма, мистер Ванхузер, а тому, что вы нас проведали. Мисс Флоренс совсем было загрустила с тех пор, как мастер Джайлс уехал в школу, слоняется по нашему дому совсем одна. Вместе вам будет повеселее.
— Я смогу приезжать каждый день, — заявил Тео. — Если вы позволите, конечно.
— Н-не знаю, — неуверенно протянула я, — я могу быть… занята.
— Заняты, мисс Флоренс, — вмешалась миссис Граус. — Чем же это, скажите на милость, вы будете так заняты? Вы даже и шить-то не умеете.
— Стало быть, мне можно приходить? — обрадованно заключил Тео и одарил меня улыбкой. — Вы позволите мне проведывать вас?
Он стоял, держа в руках шляпу, и теребил пальцами ее поля. Мне ужасно хотелось плюнуть ему в глаза, но об этом не могло быть и речи.
Я кивнула:
— Хорошо, но только после обеда.
— Здорово! — просиял он. — А можно мне прямо сейчас нанести вам визит? Ведь, в конце концов, время как раз подходящее, после обеда.
— Может, после вашего, — ответила я, — но не моего. Я сегодня еще не обедала.
И, развернувшись, я выскочила из гостиной, гордо подняв голову.

Джон Хардинг "Флоренс и Джайлс"
_________________

– Ты класивая, – вздохнула Ники, которая опиралась локотками в колени Марис, обхватив ладошками свои щеки, и не спускала с тети большущих синих глаз. Предсвадебные хлопоты очаровали маленькую девочку. Настойчивому изучению подверглось все, чем занимались женщины. Сначала она исследовала сотни маленьких мешочков, аккуратно сшитых, заполненных семенами и завязанных лентами. Затем, стоя на цыпочках и держась за край стола, она наблюдала за Шиа, лучшим семейным кондитером, которая лепила десятки розочек из сахарной глазури, практикуясь перед украшением свадебного торта. Вскоре все розочки несли на себе отпечатки маленьких любопытных пальчиков. Когда Ники поняла, что украшения съедобные, розы постепенно начали исчезать, пока не остались только в виде предательских следов на детском личике.
Платье Марис привело малышку в полный восторг. Длинная юбка, кружева, фата – все ее восхищало. Когда, наконец, Марис надела свадебный наряд, Ники сжала перед собой руки и с сияющим взглядом воскликнула:
– Как плинцесса!
– Ты тоже красивая, детка, – порадовала племянницу Марис. Ники досталась роль девочки-цветочницы. Зейн пробормотал что-то про «накликать беду на свою голову». Так как малышке не исполнилось и трех лет, невеста приготовилась ко всему, вплоть до прямого отказа цветочницы сыграть свою роль. Правда, на репетиции за день до свадьбы Ники важно прошла по проходу со своей корзинкой, наполненной розовыми лепестками, разбрасывая их с гордым видом в совершенной уверенности, что глаза всех присутствующих направлены на нее.

Линда Ховард "Волшебство Маккензи"
_________________

— Д-доброго дня, — слегка заикаясь, произнес Гавриил.
Он старался не глазеть на панночку, которая в домашнем халатике, наброшенном поверх ночной рубашки — следовало сказать, рубашки тонюсенькой, прозрачной почти, — была на диво хороша.
— В-вы?
Эржбета вдруг поняла, что выглядит совершенно неподобающим образом. И дверь захлопнула.
— Панночка Эржбета! — донеслось из-за двери. — Мне с вами поговорить надобно! По важному вопросу…
По какому такому вопросу? Ведь не из-за волкодлака, ведущего себя не так, как положено волкодлаку? И Эржбета замерла, оглушенная ужасной догадкой.
Матушка!
Она исполнила свою угрозу… и там, за дверью, не просто так мужчина, но баронет во втором колене, ее, Эржбеты, потенциальный жених.
Конечно, иначе почему бы панна Арцумейко, не жаловавшая всех мужчин, за исключением собственных сыновей, которые, на счастье Эржбеты, уже были женаты, впустила его? И позволила подняться на второй этаж одному…
И тогда выходит, что вчера в библиотеке он тоже не случайно появился… он искал этой встречи… желал поглядеть на Эржбету издали, как то делал влюбленный герцог в «Порочной страсти»… а заговорил… заговорил потому, как не по нраву ему пришлось творчество Эржбеты.
А если он из тех мужчин, что вовсе не признают за женщинами право творить?
И никаких иных прав?
Эржбета заметалась по комнате.
Остановилась.
Велела себе успокоиться, что помогло слабо, потому что сердце колотилось, как сумасшедшее… ничего… сейчас небось не темные века и силою к замужеству не принуждают… и что бы родители ни делали… а что они могут делать-то?
Эржбета давно живет сама.
На гонорары… и Габрисия помогла деньги вложить, потому и капитал есть, пускай маленький… если же переехать в квартирку поскромней… ей ведь много не нужно, комнатушка тихая да кофий по утрам. Еще машинка пишущая…
Что делать?
Ничего.
Выставить этого нахала… пусть убирается… и так убирается, чтобы никогда не вернуться в Эржбетину жизнь.

Карина Демина "Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди"
_________________

Школьные занятия закончились. Мэри гордилась своими учениками. Все старшие ребята успешно закончили школу, а младшие – перешли в следующий класс. Ученики младших классов все без исключения намеревались закончить среднее образование, а некоторые даже хотели поступить в колледж. Итоги учебного года не могли не радовать сердце любого учителя.
Только Джо не получил передышку. Мэри решила, что ему необходимы углубленные знания по математике, но так как ее квалификации не хватало, она стала искать подходящего преподавателя. Один из них проживал в семидесяти милях от Рата. Трижды в неделю Джо начал ездить на двухчасовые уроки. Сама Мэри продолжала заниматься с ним по вечерам.
Дни Мэри проходили в счастливом тумане. Она редко спускалась с горы, редко кого-то видела, за исключением Вульфа и Джо. Даже в отсутствии обоих она чувствовала себя в безопасности. С момента нападения прошло немногим более двух недель, но казалось, что неприятность случилась давным-давно. Всякий раз, когда осколки воспоминаний поднимались на поверхность, Мэри ругала себя за то, что позволила им нарушить душевное равновесие. Не случилось ничего страшного, она просто испугалась. Если кто и нуждался в заботе и особом отношении, так это Кэти Тил. Мэри отгоняла неприятные мысли и концентрировалась на настоящем, которым совершенно неминуемо стал Вульф.

Линда Ховард "Гора Маккензи"
_________________

Оглянулся Елисей, обрадовался, пошел куму навстречу, полегонечку пчел из бороды выбирает.
– Здорово, кум, здорово, милый человек… Хорошо сходил?
– Ноги сходили, и водицы тебе с Иордана-реки принес. Заходи, возьми, да принял ли Господь труды…
– Ну и, слава Богу, спаси Христос.
Помолчал Ефим.
– Ногами был, да душой-то был ли, али другой кто…
– Божье дело, кум, Божье дело.
– Заходил тоже я на обратном пути в хату, где ты отстал…
Испугался Елисей, заторопился:
– Божье дело, кум, Божье дело. Что ж, заходи, что ли, в избу – медку принесу.
И замял Елисей речь, заговорил про домашнее. Вздохнул Ефим и не стал поминать Елисею про людей в хате и про то, что он видел его в Иерусалиме. И понял он, что на миру по смерть велел Бог отбывать каждому свой оброк – любовью и добрыми делами.

"Два старика" Лев Толстой
_________________