Круче гор только Горцы... Клуб обожателей Горцев (18+)

Сама не поняла, как так вышло, мы же знакомы всего 2 недели, а я как дура с самого утра думаю о новой встрече. Сегодня он пригласил меня прогуляться по соседней деревне Уидмор и я не смогла отказаться. Что со мной происходит? Почему при одном воспоминании этих дьявольски-зеленых глаз у меня учащается пульс и пересыхает в горле…Почему не могу забыть его ленивую улыбку, которая кажется оживляла его лицо… Почему не могу забыть эти волосы черные как смоль, с которыми играл ветер…И его губы, которые, я чувствовала, умеют целовать так как никакие другие…Других таких просто нет в Абердине… Да во всей Шотландии таких нет…
Такое было со мной только раз… Один раз… В другой жизни…Когда я и он... А потом всё...
Я одернула себя и встряхнула головой, чтобы изгнать тяжелые мысли. Но воспоминания не покидали меня. Ни на месяц, ни на неделю или хотя бы один день…
Это прошлое. Его давно пора забыть. Нельзя же жить одним днем. Прошлым днём. Таким солнечным днём…который обернулся катастрофой. Днём, когда рухнула жизнь. Когда пропали иллюзии. Когда пелена спала с глаз и мир предстал во всей своей мрачной и отвратительной действительности. А ведь мне говорили, но я не хотела верить. Ведь он был рыцарем в сияющих доспехах. Но рыцаря не было. Была только оболочка. Фантазия. Моя фантазия. Дура! Дура! Наивная дура!
Надо просто думать о Конале, о его глазах, зеленеющих, словно травка на лугу, о его улыбке, которая выплывает как солнце из-за туч освещая всё вокруг. А тогда на озере было так хорошо, свободно. Мы поплавали, вышли из воды и, разомлев на солнышке, разговорились. Я рассказала о себе немного: работаю агентом в туристической фирме, в свободное время встречаюсь с подругами, хожу в кино, много читаю. Он не остался в долгу и рассказал о себе: работает в крупной фирме консультантом по экономическим вопросам, свободное время проводит с друзьями, любит охоту и рыбалку…
Мне давно так хорошо ни с кем не было, даже с подругами. Они все замужем, у них свои проблемы. А с Коналом так легко и свободно как будто я его знаю не неделю, а всю свою жизнь. Всю неделю я не думала ни о чем кроме него. Засыпала с мыслями о нём, и просыпалась с ними же. А встречались мы ежедневно. Он показал мне все прелести здешней природы, даже пещеру. Показал свой домик. Правда домиком его назвать трудно: королевские покои – лучше бы подошло. И много рассказывал о здешней культуре: легендах, мифах, сказаниях…
Я хмыкнула. Здесь видимо что-то с воздухом, если все верят в какие-то придания. «Интересно, -подумала я, - а прививки делают от этого помешательства? А-то как бы мне не заразиться». Я хихикнула. Я живо представила ситуацию – прибегаю к врачу с криком: «Доктор! Спасите! Меня преследует судьба…» И место в клинике мне обеспечено. Я ещё раз хихикнула. Хорошо, что я попросила Конала подождать на выезде из деревни, а то местные жители опять бы начали говорить о поворотах судьбы.
Я взглянула на часы, одела платье цвета морской пены, волосы собрала в косу, взяла сумочку и вышла из домика.

***
Конал еще раз взглянул на часы и вздохнул. Элен скоро должна подойти. Они договорились встретиться на выезде из деревни. Почему-то она не захотела, чтобы он заехал за ней, а встретил ее здесь. Что-то ее тревожит и он не может понять, что именно…
Он задумался. Вчера они много говорили, Элен вроде разоткровенничалась, но потом вдруг замолчала и сменила тему. Он решил ее подтолкнуть и рассказал о своей бывшей невесте, Селии.
Они встречались с самой школы, вместе строили планы на будущее, вместе поехали в Абердин учиться, и всегда знали, что со временем поженятся, вернее думали. Она у него была единственная. Ни до нее, ни после - у него так никого и не было. Он вообще не любил кратковременные интрижки. Предпочитал серьезные отношения. Десять долгих лет они были вместе, и Селия изменялась стремительно в большом городе. Появились капризы, упреки, предрассудки, злопамятность и даже мстительность. Постоянно чего-то не хватало: квартира слишком маленькая, дом не престижном районе, машина не современная и не модная, денег мало, готовка не для нее. А когда он заводил вопрос о свадьбе, Селия отмахивалась, говорила, что еще есть время, а пока нужно выстроить фундамент покрепче. Куда уж еще крепче – он, конечно, не миллионер, но многое может себе позволить. А однажды объявила, что уходит и это его вина. Он не может ей дать того, что ей нужно. И никогда не мог. Даже в постели. А вот другие готовы горы свернуть ради нее: говорят комплименты, дарят бриллианты, а на меньшее она не согласна. Было плохо без нее, но со временем он понял, что это была не любовь, а всего лишь привычка, причем, как оказалось, дурная. Он просто привык, что они вместе. Ведь она была постоянно рядом. Была первая во всех смыслах. После ее ухода ему стало даже легче и свободнее дышать. Никаких придирок, обвинений, упреков…
Он рассказал Элен все о своей жизни с Селией, но она так и не открылась ему.
Одно он понял точно: была у нее неприятная история, и скорее всего с мужчиной. Ее убежденность в том, что она не может никому понравиться ясно говорит об ее не уверенности в собственной привлекательности. Он вспомнил ее волосы, которыми играл ветер, такие длинные, густые, хочется притянуть ее к себе и зарыться в них лицом… А глаза…Глаза, словно шторм сметают всё на своем пути…И его стены вокруг сердца смели. Стоило раз в них заглянуть и он пропал.
Тень надежды в этих глазах говорила о том, что так было не всегда. Не всегда она сидела в этой скорлупе. Не всегда замыкалась в себе. Не всегда отводила глаза. Не всегда была такой неуверенной и потерянной.
Может он ей изменил? Дурак. Или разорвал помолвку? Идиот. Или…Или он просто чертов кретин.
Он сжал кулаки. Это, что же должен был сделать мужчина, чтобы так поломать ее. И каким же нужно быть ублюдком, чтобы осквернить ее, растоптать. Как же нужно было обидеть, если она не может забыть этого так долго. А Конал был уверен, что это давняя история. И он должен ее узнать, чтобы вернуть ее в этот мир, от которого она прячется за стенами своего бастиона. Чтобы получить право прикасаться к ней, когда захочет. Чтобы назвать ее своей. Навсегда. А он точно знал, что она должна быть его. Он был уверен, что она именно та, которую он так долго искал. Он искал ее. Единственную. И она будет его. Его женой, другом, любовницей… Конал улыбнулся. «Особенно любовницей. Страстной. Смелой. И неповторимой». Он каждую ночь практически не спал, перед глазами постоянно стоял образ Элен, такой, какой он увидел ее впервые, пока она дремала на камне у озера. Расслабленная. Умиротворенная, безумно красивая, соблазнительная. Видимо он уже тогда потерял голову. Он снова улыбнулся.
- Привет!

***
Я увидела как он вздрогнул. Видимо задумался. Потом резко обернулся и солнышко снова вышло из-за туч.
- Привет! Ты как-то тихо подошла, я не услышал. Или подкрадывалась точнее будет?
- Неправда! – нарочито возмущенно воскликнула я, но тут же улыбнулась, - Ты так задумался, что даже если бы целая армия роялистов промаршировала, ты бы не услышал. Интересно, о чем так можно думать, чтобы ничего не замечать вокруг?
Он внимательно осмотрел меня, не упустив ни единой детали.
- Ты прекрасно выглядишь. Приятно видеть тебя такой цветущей и… - он замялся. - Черт! Я никогда не умел говорить комплементов. И никогда не был искусным оратором.
- Ты, таким образом, хочешь уйти от ответа? – небрежно заметила я, хотя его слова очень меня взволновали.
- От какого ответа? – будто не понимая, о чем идет речь, спросил он. – Я хотел сказать, что ты очень красива в этом платье.
- Спасибо! – сказала я, опустив глаза и, чувствуя, как щекам стало горячо. – Ты так и не ответил на мой вопрос: о чем ты так задумался?
Я подняла глаза, а он смотрел прямо на меня. И молчал. «Наверное, решил не отвечать», - подумала я. Уже хотела ему сказать, что я не настаиваю, как он заговорил:
- Я думал о тебе, - и снова замолчал, а потом продолжил с легкой улыбкой. – И первом впечатлении о тебе.
- И?
- Ты выглядела как довольный котенок, растянувшийся на солнышке.
Я распахнула глаза и воззрилась на него, а он улыбался своей самой «солнечной» улыбкой. Я решила, что нам пора бы уже начать прогулку.
- Может уже поедем? Я хотела бы сегодня все-таки успеть посмотреть Уидмор.
Он тут же стал серьезным и кивнул:
- Конечно, поехали. Мы быстро доберемся, тут недалеко.
Мы сели в машину и поехали. По дороге мы молчали и украдкой бросали друг на друга взгляды. Каждый думал о своем.


***
«О, Боже, только бы она так не смотрела, - подумал Конал, в очередной раз бросая краткий взгляд на Элен. – Если она не перестанет так смотреть на меня и при этом теребить свое платьице, и покусывать нижнюю губу, я уж точно не выдержу…» Он мысленно застонал. «Веду себя как голодный волк!»
Он снова бросил на нее взгляд, после чего сосредоточился на дороге.
Ну и как тут сдержаться? Так тянет прикоснуться к ней, убедиться, что она настоящая…Что кожа ее на ощупь такая же как и кажется –словно шелк, гладкая, нежная… А волосы хочется распустить, чтобы они волнами падали на плечи, а потом запустить в них руки, поиграть ими…И губки…Ох, эти губки! Нежные, манящие, и, наверное, сладкие…
Да что с ним творится? Такого никогда еще с ним не было, но как только он ее увидел, все мысли только о ней…в его жизни, в его постели… «Я, наверное, схожу с ума! Другого объяснения просто нет!»
Но нужно сначала узнать ее тайну… Узнать, что с ней произошло в прошлом. А потом он уж точно докажет ей, что с ним она в полной безопасности. И тянуть не стоит с этим.
Они приехали в Уидмор, выбрались из машины и пошли по центральной улочке.

***
Мы шли молча, но я чувствовала, что он хочет меня о чем-то спросить, но что-то его останавливает. Я решила начать первой:
- У меня такое ощущение, что ты хочешь что-то сказать, но почему-то не говоришь.
Он посмотрел на меня и молча, кивнул, снова отводя взгляд.
- И что именно?
- Я не знаю с чего начать. И как объяснить, – ответил он и пояснил. - Просто мне кажется, я должен узнать кое-что, но не хочу лезть с расспросами.
- Что ты должен знать?
Он остановился и посмотрел прямо мне в глаза, и я тут же отвела взгляд.
- Хочу знать, что с тобой произошло. Мне необходимо знать, почему, как только я посмотрю на тебя, ты сразу замыкаешься в себе и отводишь глаза. Что случилось, наконец, что ты не подпускаешь к себе близко никого. И меня в том числе.
- Я же общаюсь с тобой. Не отталкиваю. Мы вместе гуляем. Много говорим. Или я должна была в первый же вечер пригласить к себе?
- Я не об этом. Ты постоянно держишь дистанцию. Да мы общаемся, но ты постоянно сдерживаешься, как будто боишься сказать что-то лишнее. Да, не отталкиваешь, но и не подпускаешь достаточно близко. Много говорим, но на общие темы, а я хочу знать тебя. Я хочу знать всё о тебе. О себе я всё рассказал, о своей жизни, но ты меня не пускаешь в свою жизнь.
Я отвернулась и пошла дальше мимо домов к лужайке, виднеющейся неподалеку, прислушиваясь к его шагам позади меня. Он прав. Он рассказал о себе всё или практически всё, он впустил меня в свою жизнь, а я его дальше порога не пускаю. Но как же ему объяснить, если я сама не понимаю, что со мной происходит. Мне хочется быть с ним. Нет, я мечтаю быть с ним, но это пугает меня безумно. А вдруг всё повторится?! Но с другой стороны, мы каждый день, выходя из дома, рискуем не вернуться обратно. И я должна либо рискнуть и впустить его в свой мир, либо прямо сейчас отказаться от дальнейших отношений. И вновь остаться одной? Как я смогу без него, если за прошлые две недели, Конал сделал для меня столько, сколько не сделал ни один из моих знакомых. А без его глаз, голоса, улыбки я вообще не представляю своей жизни. Конал ясно дал понять, что ему нужно. Но для начала я должна выяснить причину.
Пока я раздумывала, мы дошли до отдаленной лужайки, я остановилась у поваленного дерева и всё также, стоя к нему спиной спросила:
- Прежде чем тебе ответить, я хотела бы задать вопрос. Зачем тебе это?
Он схватил меня за руку и повернул к себе.
- Затем, что я хочу, чтобы у нас всё получилось. Я не хочу быть тебе просто другом. Хочу большего и именно с тобой. Я не знаю, как тебе это объяснить, но у меня такое чувство, будто мы должны быть вместе. Назови это как хочешь: вера в судьбу, интуиция или просто сумасшествие, но я не хочу тебя отпускать. И не отпущу. Как бы ты этому не сопротивлялась, - он чуть повысил голос и прищурившись продолжил:
- Если надо будет, я прибегну к традициям своих предков - горцев и просто похищу тебя, увезу в горы и буду держать тебя там, пока ты не поймешь, что ты – МОЯ! И я не собираюсь от тебя отказываться, только потому, что тебя кто-то обидел. Я – не обижу, всегда буду рядом, всегда буду защищать от всех невзгод, буду заботиться о тебе, но и покушаться на твою свободу я не намерен. – И тут он перешел на крик, - Да неужели ты не видишь, что я люблю тебя! Неужели не понимаешь, что я с ума схожу от желания целовать тебя, заниматься с тобой любовью, просыпаться рядом с тобой каждое утро. Неужели не понимаешь, что я хочу разделить с тобой всю жизнь, а не только нынешнее путешествие. Да пойми же ты, наконец, Я ТЕ-БЯ ЛЮБ-ЛЮ!
Он перевел дух, а потом резко дернул меня на себя и захватил в плен своих рук. Нежно провел ладонью по щеке, а потом впился в мои губы. Единственная мысль, которая успела у меня промелькнуть «Пропала!» и всё смело бурей ощущений. Голова шла кругом, воздуха не хватало. Его первое прикосновение ошеломило. Второе потрясло до самых глубин.

***

Прошло довольно много времени, прежде чем он нашел в себе силы оторваться от ее губ. Тяжело дыша, он прижался лбом к ее лбу и заглянул ей в глаза. Он сам не понимал, что на него нашло, но чувствовал, что отступать нельзя. Иначе она снова закроется в себе, или хуже того, просто сбежит. И сейчас в ней шла борьба, он видел это в ее глазах. Она боится остаться, и боится уйти. Он понимал, что сейчас решение за ней. Рискнет ли она начать отношения, или порвет с ним всякие связи раз и навсегда. Но что делать если она откажется говорить с ним. Просто развернется и уйдет. Он закрыл глаза.
Его так и трясло от злости. Из-за какого-то ублюдка, он может потерять всё, что хотел в этой жизни. И если он узнает его имя, обязательно найдет и вытряхнет из него душу. Может Элен от этого не станет легче, но ему-то уж точно полегчает.
Она нужна ему. Он просто не сможет без нее. Но если сейчас она откажется от серьезных отношений, он всё равно ее не отпустит. И будет рядом. Пусть как друг, но со временем он сможет сломить эти стены, избавить ее от страха, покажет, что не все мужчины скоты. Нужно просто набраться терпения, не торопить ее, и она сама придет к нужному решению.
И вдруг сквозь его мысли проник тихий шёпот:
- Это случилось три года назад. Его звали Николас…

В своей одноименной балладе вересковый мед прославил Роберт Льюис Стивенсон, который написал легенду о том, как древние пикты варили из этого сорта меда хмельной напиток, что дарил молодость и силы. А известный польский пчеловод- монах Адам, назвал вересковый мед истинным подарком природы - ведь он содержит многие вещества, которые отсутствуют или в очень малых количествах содержатся в других видах «пчелиной сладости».
Вересковый мед славится неописуемым ароматом, но при этом у него слегка горький и терпкий вкус, а также довольно сильное послевкусие. Цвет этого сорта варьирует от темно-желтого до желто-красного и красновато-бурого при кристаллизации. Кстати, насыщенный вкус верескового меда часто сравнивают с тоффи. К тому же чем дольше хранится этот пчелиный продукт, тем сильнее и выразительней становится его привкус.
Еще одно отличие верескового меда - высокое содержание белковых веществ (около 2%). По этой причине он при продолжительном хранении не кристаллизуется, а принимает желеобразный вид. Но если его размешать, то мед снова станет жидким, а после вновь загустеет. Когда данный продукт содержит до 10 %, примесей пыльцы других культур то он не кристаллизуется, но при наличии в нем хотя бы 5 % пыльцы горчицы, может начаться кристаллизация.
Проверить вересковый мед на чистоту довольно легко. Нужно только поставить открытую банку с медом на бок и подсчитать, как скоро он начнет вытекать. Чистый продукт будет неподвижным как минимум пару минут, и чем дольше мед остается в банке, тем он чище. Характерной отличительной особенностью этого сорта меда являются также крохотные пузыри, что образуются при откачивании меда и придают ему особое мерцание. Если мед уже подогревали, то пузыри поднимаются вверх - их отсутствие, таким образом, ухудшает его ценность.

Шотландия — родина многих героев, но больше всех прославился Фин Мак-Кул. Жил он в седую старину, и древние сказители передавали рассказы о его великих подвигах из поколения в поколение.
Фин Мак-Кул был вождем отряда в девять тысяч воинов, получившего прозвище «Воинство фейнов» (или — фирна). Они воевали и в Эрине и в Альбе — как некогда называли Ирландию и Шотландию, и, пожалуй, нет в этих двух странах ни клочка земли на равнине, ни горного склона, что не хранил бы памяти о деяниях Фина. Воинство фейнов образовалось в те времена, когда локленеки (как в древности называли норвежцев, да и других скандинавов) осаждали берега Эрина и Альбы. Король Эри-на тогда созвал совет, чтобы обдумать, как ему одолеть своих врагов.
И вот ему посоветовали выбрать самых сильных людей в стране — полсотни мужчин и полсотни женщин — и переженить их с тем чтобы их сыновья составили непобедимое воинство для борьбы с иноземными пришельцами.
Так народилось поколение могучих воинов. Они всегда рвались в бой и под предводительством Фина прогнали скандинавов. А потом защищали родину от других вражеских нападений, в мирное же время охотились.
Могучий Фин был все же не самым сильным из своих девяти тысяч воинов. Но его почитали за мудрость, великодушие, покровительство слабым и беззащитным и незапятнанную честь. Есть поговорка: «Друга в беде ни разу Фин не покинул», — и воинство фейнов во всем полагалось на него.
Один зуб у Фина был не простой, а волшебный. Он служил ему неоценимым советчиком и помогал предводительствовать фейнами. Сверхчеловечески мудрым становился Фин, когда нажимал этот зуб указательным пальцем.
У вождя было два сына: Осгар и Оссиан. Осгару дали прозвище «Вождь Людей», и он совершил немало подвигов, достойных его великого отца. Фин за всю свою жизнь про-слезился лишь раз. Это было, когда умер Осгар.
Оссиан был бардом фейнов. Последний в роде, он жил еще долго после того, как все фейны покинули наш мир. Дряхлый, слепой горемыка, он бродил по стране, оплакивая в своих песнях былое величие фейнов.
Русый Дирмед, но прозвищу «Крепкий Щит», тоже был одним из великих героев, что сражались в рядах Воинства фейнов. Он приходился Фину племянником — был сыном его сестры-близнеца и, как говорят, родоначальником клана Кембелл. В память об охоте Дирмеда в Кинтейлском лесу герб этого клана увенчан изображением кабана с грозными клыками.
Конен, псарь Фина, был самым свирепым из фейнов. Каждый волос на его голове обладал силой взрослого мужа. Страшны были вспышки его дикой ярости, и Фин, опасаясь, как бы он сгоряча не поранил других воинов, приказал остричь его наголо и не Давать его волосам отрастать.
Голл был самым сильным из всех фейнов. По преданию, он мог съесть за обедом целых семь оленей.
Колайт, он же «Тинмен», был самым быстроногим из бегунов. Когда он бежал во всю прыти, людям чудилось, будто Это три человека бегут, — так стремительно он мчался вперед.
Вот какими были славнейшие герои фейнов.

Однажды к Финну Мак-Кулу пришел великан из-за моря. Он прослышал про силу героя и захотел его победить. Великан был крупнее и сильнее Финна, и в прямой схватке было не одолеть. Тогда Мак-Кул и его жена решили взять гиганта измором. Сначала женщина вышла к нему и сказала, что Мак-Кул вышел и вернется нескоро. Но это не помогло. Тогда она попросила великана о помощи. Женщина сказала, что ветер с моря слишком силен, в доме холодно, и надо бы его развернуть, добавив при этом, что ее муж легко с этим справляется. Силач очень старался и сумел даже приподнять одну сторону здания, но так и не смог развернуть дом. Тем временем, Мак-Кул переоделся малышом и улегся в кровать. Его жена пригласила гостя в дом и вновь попросила о помощи: "Ребенку нужно особое молоко, из камня, его отец легко надавил бы мне молока, но его нет дома, а мне самой не справиться". Великан сжимал камень изо всех сил, но максимум, что он смог получить, это песок. Тогда женщина рассмеялась и сказала, что на самом деле, с этим легко справился бы даже ребенок. Она протянула Мак-Кулу мешочек творога, и тот сразу выжал влагу. Женщина предложила накормить гостя. Ему досталась горячая кочерга, а мужу - свежая мягкая булка, которую он с удовольствием и съел. Это великану уже совсем не понравилось. Он предпочел не встречаться с отцом, если таков сын, и быстро унес ноги, а Финн Мак-Кул и его жена весело смеялись ему вслед.

Фингал, точнее — Финн МакКумал (ирл. Fionn mac Cumhaill, англ. Finn McCool) — легендарный герой кельтских мифов III в. н.э., воин, мудрец и провидец. Finn на самом деле — прозвище, переводящееся как «прекрасный», «белый» или же «яркий». Имя Фингал было сконструировано из настоящего имени персонажа английским поэтом XVIII в. Джеймсом Макферсоном, который на основе собранного им фольклора написал несколько поэм. Он дал главному герою «ошотланденный» вариант имени, которое можно перевести как «белый странник». Тем не менее, переводить имя Фингал не имеет смысла, правильный вариант значения — Финн («Прекрасный»), сын Кумала.

В одной из легенд рассказывается о том, что Финн МакКумал собираясь сразиться с ужасным одноглазым чудовищем Голлом, решил построить мост, вбивши в дно Ирландского моря множество колонн. Когда Финн устал, он прилег на колонны отдохнуть, в это время Голл, воспользовавшись мостом, сам перешел в Ирландию, и предстал перед Финном. Супруга Финна, встретив Голла, указала на спящего мужа, и соврала, что это ее сын-младенец. После этого, она угостила одноглазого великана лепешками, в которых запекла тонкие железные пластины, и когда он начал есть их, и ломать об них зубы, жена дала другую лепешку, обычную, «Финну-младенцу», который аппетитно съел ее. Когда Голл представил, каким гигантом может оказаться отец этого «младенца», он испугался и в ужасе убежал, на своем пути разрушая величественный мост.

Остатки этого «моста» находятся на северо-востоке Ирландии. Около 40 000 базальтовых колонн образуют Дорогу гигантов.

Огонь и вода… Противоположные стихии, оказывается, могут работать и в тандеме. Причем результат бывает весьма неожиданным. Увидев Дорогу гигантов, никак не подумаешь, что это природная конструкция. Кажется, что здесь основательно поработала целая бригада, отшлифовавшая камни и установившая шестигранные колонны на территории приблизительно 300 на 150 м. Ученые склонны полагать, что начало процессу формирования «мостовой» дало извержение, случившееся 50-60 млн. лет назад, из-за чего лава застыла и приняла такую шестиугольную форму. Базальт дает горячую и подвижную лаву, она может стекать с большой скоростью и за короткое время, при этом покрывая большие пространства. Это явление называется «базальтовый покров».

По возвращении из Шотландии, современной и средневековой, жизнь, казалось вошла в свою колею. Работа, дети, дом. Но что-то неуловимо изменилось с тех пор, как Роберт стал моим рыцарем, а я – его Прекрасной дамой. Эта картинка стояла перед глазами и поддерживала меня в грустные дни. И хотелось вновь испытать волшебство того времени, пусть и понарошку.
И я начала шить средневековое платье, готовясь к очередному рыцарскому турниру. Милый с улыбкой посматривал на это дело, но за ней скрывалось одобрение.
Наступил день турнира. На этот раз он проходил в Старом городе Иерусалима. Через весь город мне пришлось ехать под любопытными взглядами окружающих. Бесстрастно поглядывая по сторонам, мой суженый поддерживал под руку жену в широком синем платье с плетеным поясом и белом чепце, полускрывавшем длинные волосы. Я чувствовала, как в нем просыпается рыцарь-защитник.
Когда мы подъехали к Старому городу, сердце наполнило привычное благоговение. Старые крепостные стены змеились вдоль горного склона, разделяя современный крупный город и замкнутый мирок древних святынь, узких переулков и ярких базаров. Пройдя через Г-образные ворота, снабженные бойницами и отверстиями для кипящего масла, мы были захвачены многоголосой разноцветной толпой. Наряду с обычными людьми, здесь расхаживали девушки в блио, туниках и сюркотах и рыцари-латники. В узких переулках звучали старинные баллады и звон мечей, фокусники и огнеглотатели развлекали зрителей.
На высоком помосте все желающие могли попробовать себя в ратном искусстве. Я с любопытством поглядывала на своего спутника. Долго ждать не пришлось. Роберт уже был наверху. Взял в руки меч, примерился. Начался поединок. Роберт разил и уворачивался, молниеносно передвигаясь по сцене. Соперник, очевидно, уступал ему, но действо получилось очень зрелищным. Зрители криками поддерживали обоих бойцов.
По окончании поединка Роберт спрыгнул ко мне. В его глазах горел странный свет. Он явно был не здесь. Но где? Заглянув в глаза любимого, я почувствовала, как меня захватывает водоворот времени.

Шел 1329 год. Райан, лэрд МакКуорри, коротал весенний вечер с женой. Днем солнце уже припекало, но каменные стены замка еще не успели прогреться, и вечерами супруги разжигали камин.
Подобно своим предкам, сэр Райан был могучим мужчиной. Взгляд карих глаз был острым и оценивающим, но смягчался при виде жены и детей. Темные волосы, слегка тронутые сединой, связаны на затылке в хвост. Райану едва исполнилось 35 лет, но многочисленные бои и потери оставили на нем свой след.
В свое время сэр Райан поддержал Роберта Брюса и теперь, после его победы и коронации, наслаждался заслуженным покоем и привилегиями, данными его клану.
Эйлин, с ее каре-зелеными глазами и вьющимися каштановыми волосами, не доставала мужу до плеча. Но это маленькое тело дало жизнь двум детям-близнецам. Материнство несколько изменило ее фигуру, но восхищенный блеск в глазах мужа и радость, испытываемая обоими от детей, компенсировали эту потерю.
Сейчас Ойли и Нэйт крепко спали, а их родители тихонько посмеивались над проделками детей и уже явно были не против подняться в спальню, чтобы подарить малышам еще братика или сестричку.
В это время от внешних стен послышался шум, и вскоре в залу вбежал встревоженный слуга.
- У ворот королевский посланник.
Райан приказал впустить того внутрь, одновременно взглядом прося Эйлин остаться.
Посланник принес дурную весть.
- Его величество серьезно болен и просит вас незамедлительно прибыть ко двору.
Той же ночью Райан уехал.
Приехав в Кардросс, он был немедленно препровожден к королю
Роберт вытянулся на постели. Его когда-то могучее тело было изнурено болезнью.
Райан почтительно преклонил колени, но чтобы услышать слова повелителя, ему пришлось наклониться к тому вплотную.
- Моя жизнь и мое тело принадлежат Шотландии, но сердце должно быть погребено в Святой Земле, в Иерусалиме. Прошу тебя, добрый друг, после моей смерти отвези его туда.
МакКуорри дал слово, подтверждая свое согласие выполнить последнюю волю короля, и, простившись, вышел.
Через несколько дней Роберта не стало.
В свой замок Райан вернулся, везя в седельной сумке бережно упакованный сосуд, запечатанный воском. Жена и дети радостно выбежали ему навстречу, но теперь им предстояла еще более долгая разлука.
Райан МакКуорри оставил замок в сопровождении нескольких оруженосцев. Через территорию Англии маленький отряд проскакал относительно спокойно. Между двумя странами существовал мирный договор, и местные жители, измученные недавней войной, настороженно глядя на вооруженных чужаков, пропускали их без боя.
В порту Гастингса Райан с друзьями сели на корабль, идущий в Кастилию. Здесь произошла первая потеря. Атлантику сотрясали осенние штормы, и один из шотландцев, трудившихся наравне с моряками, был смыт за борт. Найти его так и не смогли.
Не стоило больше искушать судьбу, и когда корабль зашел в порт Бильбао, Райан со своими людьми оставил его. Юный город-порт вполне мог предложить путникам пристанище до весны. Но шотландцы предпочли не терять время на пустое ожидание, чтобы потом еще обходить по морю весь Иберийский полуостров и Гибралтарский пролив, и двинулись через Пиренеи к французской границе, намереваясь отплыть непосредственно со средиземноморского побережья.
На постоялом дворе по пути кучка бродяг обратила внимание, как тщательно маленький вооруженный отряд охраняет одну из седельных сумок. Думая, что речь идет о золоте, негодяи попытались отобрать ее. Шотландцы приняли бой и сохранили реликвию, но еще двое из них навсегда остались в испанской земле.
Сам путь через Пиренеи оказался для них довольно легким. Двуногих хищников здесь было гораздо меньше, а снег, холод и крутые склоны были для горцев если не союзниками, то, по крайней мере, добрыми знакомыми.
Вдоль французского побережья путники дошли до Эг-Морт. Этот город-порт, стоящий вблизи плоского болотистого берега, был обязан своим появлением силе воли Людовика Святого и тяжелому труду его подданых. Город, видевший отплытие крестоносцев в Святую Землю, и поныне отправлял туда орденских рыцарей и пилигримов. Имя Роберта Брюса открыло перед шотландцами ворота крепости. Военные соглашения с ним не потеряли своей силы. В ожидании сезона навигации Райан и его спутники проводили время в тренировках и званых вечерах. Хотя они и сетовали на отсрочку, но пользовались ей, чтобы восстановить силы и найти новых союзников.
Среди последних оказались и монахи-францисканцы. Райан легко нашел для себя и друзей места на их судне и с первым кораблем отплыл в Святую Землю.
По прибытии в Яффский порт путникам пришлось ждать несколько дней, пока соберется обоз для подъема в Иерусалим. Этого времени хватило, чтобы люди надышались гнилостными испарениями малярийных болот. Среди заболевших были и шотландцы. Райан передал друзей на попечение лекарей,а сам выехал с обозом. Сейчас, когда от исполнения воли короля его отделяли день-два пути и несколько десятков километров, он не мог терять время.
Ему повезло. На этот раз отряд состоял только из взрослых мужчин, которые смогли преодолеть весь путь за один световой день и встретить ночь в Иерусалиме.
После мрачного XIII столетия, когда городом владели попеременно Айюбиды, татаро-монголы и мамлюки Бей-Барса, превратив его в одно большое медресе, в Иерусалиме вновь ощущалось христианское присутствие. Орденские монахи, паломники и купцы изменили лицо города.
Райан преклонил колени в Храме Гроба Господня и посетил церковь, где, по преданию, провел свой последний вечер Иисус с апостолами. Ее стены были заполнены рисунками гербов рыцарей-паломников, и Райан мог гордиться, что отныне и герб МакКуорри красуется на этих камнях. Он увидел крикливый восточный базар и затейливые завитки на фасадах мамлюкских школ. Но не смог сделать одного – похоронить заветный кувшин в городе. И тогда, чтобы выполнить последнюю волю Роберта, МакКуорри похоронил его сердце на холме, который смотрел прямо на гору Сионскую и далекую Иудейскую пустыню.
Пришло время возвращаться. К счастью, двое его спутников, которые остались в Яффо, справились с болезнью и были готовы пуститься в путь, в далекую Шотландию.
Их обратный путь был не столь драматичен. Позади осталась огромная ответственность, и теперь трое рыцарей были свободнее в своих действиях.
Прошло около двух лет со времени отъезда МакКуорри, когда он, наконец, переступил порог родного замка. Эйлин, вышедшая встречать странника, упала без чувств ему под ноги. Придя в себя, она увидела его такое родное лицо, только покрытое сеткой новых морщин, высушенное горячим южным солнцем, и волосы, ставшие заметно более седыми. Дети не узнали Райана, и отцу с матерью пришлось очень постараться, чтобы этот уставший незнакомец смог снова войти в жизнь малышей.
Со временем жизнь в замке МакКуорри наладилась. Супругам довелось вырастить детей и состариться вместе. Они успели увидеть, как возмужавший Нэйт привел в замок свою жену, Маргарет Бьюкенен, а хрупкая большеглазая Ойли осчастливила своим согласием Дугала из рода МакКирненов. Успели поняньчить первых внуков.
Историю о путешествии в Иерусалим Райан рассказывал и детям, и внукам. Переходя из поколения в поколение, она стала семейной легендой.

С трудом переводя дыхание, я возвращалась к реальности. Два года из жизни Райана МакКуорри были такими яркими, словно мы пережили их вместе с ним.
Я легко узнала холм из описания Райана, и в ближайшие выходные мы отправились туда, где когда-то побывал внук Роберта. Через много столетий, уже в ХХ веке, здесь была построена шотландская церковь. Простые четкие линии и потемневшие местами камни напоминают старинный замок, а над башней вьется шотландский Андреевский крест. В небольшом церковном дворике среди цветов скрыты несколько могильных камней. На одном из них написано «Брюс». Экскурсоводы рассказывают, что здесь похоронены собаки настоятелей церкви. Но кто знает, что скрыто в толще известняка.

И еще несколько слов о том, что могло и не могло быть.
Роберт Брюс, действительно, завещал похоронить свое сердце в Иерусалиме. Его сподвижник Джеймс Дуглас взял с собой сердце в Испанию и погиб там. Сердце Роберта Брюса было возвращено обратно в Шотландию и там похоронено. Но почему бы не позволить рыцарю из рода моего горца исполнить последнюю волю короля?
Все места, упоминаемые в рассказе, существовали в то время и выполняли именно эти роли.
Шотландская церковь в Иерусалиме существует, и всю историю о сердце короля Роберта я слышала возле могильного камня, на котором, возможно, написано его имя.