diamond:
Мистер Торн сидел за рабочим столом, курил трубку и просматривал газеты, привезенные с Восточного побережья. Он поднял глаза, когда в кабинет вошли Итан и Генри без рубашек, в домашней одежде, с мокрыми после душа волосами и розовыми после бритья подбородками. Генри сдержал зевок, наблюдая, как Итан оглядывает неприкасаемую отцовскую коллекцию заводных игрушек: автомобили, хлопающие в ладоши мартышки, расписанный менестрель и даже крошечный робот.
— Прекрасная история о «Стэггервинге», Итан, — похвалил мистер Торн.
— Генри, выглядишь ужасно. Ты выспался?
— О да, сэр. — Генри надеялся, что его не поймают на лжи. В нем скопилась усталость от ночей, проведенных в клубе, где он слушал джаз и мечтал о Флоре. Он приходил в «Домино» каждый вечер уже несколько недель, однако все еще не собрался с духом, чтобы с ней заговорить. Но сидя за своим привычным столиком напротив сцены, он наблюдал за ней, запоминая каждую черточку. И чувствовал, что она тоже украдкой поглядывает на него, всегда отводя глаза, когда он пытался перехватить ее взгляд. Это уже походило на какую-то игру.
Марта Брокенброу "Игра в Любовь и Смерть"
ИнВериал:
Но всего не мог я понять. Не мог еще я понять, чем люди живы. И все жил я и ждал, когда Бог откроет мне последнее слово. И на шестом году пришли девочки-двойни с женщиной, и узнал я девочек, и узнал, как остались живы девочки эти. Узнал и подумал: «Просила мать за детей, и поверил я матери, – думал, что без отца, матери нельзя прожить детям, а чужая женщина вскормила, взрастила их». И когда умилилась женщина на чужих детей и заплакала, я в ней увидал живого Бога и понял, чем люди живы. И узнал, что Бог открыл мне последнее слово и простил меня, и улыбнулся я в третий раз.
"Чем люди живы" Лев Толстой
diamond:
День был прекрасен. Когда Джек припарковался на стоянке отеля «Болдуин Бридж», где располагался потрясающий ресторан с видом на воду, в блестящем голубом небе сияло солнце, а океанский воздух веял свежестью.
Почти всю поездку они говорили о его детях. Джек сосредоточено, что давалось с трудом, держал руки на руле и не отводил взгляда от дороги, пока живописал Арлин о последних подвигах Люка и Джоуи. После развода мальчики переехали с их матерью в маленький калифорнийский городок к северу от Сан-Франциско, где прошло ее детство. Отчасти Бекка сделала это в отместку, чтобы Джеку было затруднительно видеться с сыновьями, отчасти, чтобы жить поближе к родителям, что не так уж и плохо, учитывая ее шаткое психическое здоровье.
Хотя в конечном результате Джек виделся с детьми почти столько же, сколько Арлин с Мэгги.
- Формально у нас совместная опека, - говорил Джек, пытаясь не сбиться с речи, пока Арлин выбиралась из машины и потягивалась. Она совершенно убивала его – и началось это с момента, когда он узрел ее на крыльце дома Уилла. Точнее с мгновения, когда ее глаза распахнулись при виде Джека в арендованном автомобиле еще до того, как она улыбнулась.
Сюзанна Брокман "Влипнувшие в неприятности"
Elenawatson:
Как хороши, как свежи были розги…
Лирическое воспоминание некоего гимназиста, коий после обучения в гимназии обзавелся не только многими познаниями об устройстве всего миру, но такоже привычками из числа тех, которые от людей посторонних всячески стараются скрывать.
Карина Демина "Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди"
diamond:
Молли сощурилась от яркого света, когда контейнер, в котором они с Джиной «путешествовали» последние пятнадцать часов, наконец-то открыли.
Свежий воздух был божьей благодатью, и обе женщины жадно глотали его.
Похититель сделал извиняющееся лицо, держа у носа платок.
– Памперсы сработали не так хорошо, как я надеялся.
– Нет, – сказала ему Джина, – не сработали.
Совсем не сработали, когда под конец путешествия ее настигла медвежья болезнь.
– Ну, что ж, попробовать стоило.
Аккуратный и элегантный, с сединой на висках итальянец, приказавший им зайти в контейнер под дулом пистолета, говорил на прекрасном английском языке с едва лишь уловимым акцентом. Он оставался так миролюбиво вежлив, как и тогда в Гамбурге.
– Моя подруга тоже больна, – сказала Джина. – Ей нужен имбирный эль или кола – что-нибудь, чтобы успокоить желудок.
Молли уже не тошнило, и она была так голодна, что кружилась голова. Это было ужасным сочетанием. Чудо, что ее еще не вывернуло наизнанку.
Хотя, конечно, все еще могло.
– Непременно, – ответил мужчина. – Мы просто свяжемся с обслуживанием номеров.
Сюзанна Брокман "Переломный момент"
Elenawatson:
Только человек вполне искренний и чистый, которому всякие козни обычно скучны, способен оценить всю прелесть интриги, когда берется за нее в первый раз. Когда их много и есть опасность запутаться, удовольствия еще больше.
Стелла Гиббонс "Неуютная ферма"
diamond:
– Никуда мы без тебя не поедем, – отчаянно выкрикнула Мэгги и взглянула на Чарльза. – Насколько все плохо?
– Не так уж плохо, – ответил Чак. – Но вряд ли я смогу идти.
– Я возьму пистолет, а ты позаботься о Чаке, – распорядилась Мэг.
– Нет, я стану обузой…
– Ну и что?
– А то, – вспыхнул Чак, – что я позаботился обо всех остальных и уничтожил «Скитальца», но Гудвин ушел. Он может оказаться где угодно. И я точно знаю, чертовски уверен, что он возьмет тебя на мушку, Мэгги. Вы должны иметь возможность двигаться, и двигаться быстро.
Чак «позаботился» об агентах «Мастер-9». Расстрелял полную обойму и лишил их жизни. Мэг, выпрямив спину, оглянулась на трех, судя по виду, мертвецов, растянувшихся на другой стороне комнаты. Как Чак мог так бесстрастно, так безучастно говорить об убийстве? Сколько раз в прошлом он был вынужден убивать? Или он всегда был таким черствым и толстокожим?
Она рискнула посмотреть на Чарльза. Выражение лица у него было таким же мрачным, как у Чака. Может, ему тоже все равно. Может, Чарльз тоже в состоянии спокойно смотреть на трех мужчин, которые никогда не встанут и не отправятся домой к женам и детям, и при этом не чувствовать себя больным от ужаса.
Сюзанна Брокман "Самое время для любви"
ИнВериал:
И обнажилось тело ангела, и оделся он весь светом, так что глазу нельзя смотреть на него; и заговорил он громче, как будто не из него, а с неба шел его голос. И сказал ангел:
– Узнал я, что жив всякий человек не заботой о себе, а любовью.
Не дано было знать матери, чего её детям для жизни нужно. Не дано было знать богачу, чего ему самому нужно. И не дано знать ни одному человеку – сапоги на живого или босовики ему же на мёртвого к вечеру нужны.
Остался я жив, когда был человеком, не тем, что я сам себя обдумал, а тем, что была любовь в прохожем человеке и в жене его и они пожалели и полюбили меня. Остались живы сироты не тем, что обдумали их, а тем, что была любовь в сердце чужой женщины и она пожалела, полюбила их. И живы все люди не тем, что они сами себя обдумывают, а тем, что есть любовь в людях.
Знал я прежде, что Бог дал жизнь людям и хочет, чтобы они жили; теперь понял я еще и другое.
Я понял, что Бог не хотел, чтобы люди врозь жили, и затем не открыл им того, что каждому для себя нужно, а хотел, чтоб они жили заодно, и затем открыл им то, что им всем для себя и для всех нужно.
Понял я теперь, что кажется только людям, что они заботой о себе живы, а что живы они одною любовью. Кто в любви, тот в Боге и Бог в нём, потому что Бог есть любовь.
И запел ангел хвалу Богу, и от голоса его затряслась изба. И раздвинулся потолок, и встал огненный столб от земли до неба. И попадали Семен с женой и с детьми на землю. И распустились у ангела за спиной крылья, и поднялся он на небо.
"Чем люди живы" Лев Толстой
Elenawatson:
– Ты хочешь объективности? Так вот, этим шестерым придется туго. Или я сильно ошибаюсь, или, как только гонки закончатся, все постараются поскорее умыть руки. Никто не будет заниматься «пропавшими в пустыне».
– Но Фаусетт несет ответственность!
– Перед кем? Перед общественным мнением? Все, что происходит, добавит больше соли и перца в мероприятие будущего года. Если вспомнят, конечно.
– А перед родственниками жертв не несет?
– Ну и что они могут сделать? Привлекут его к суду?
– Например.
– К суду какой страны? И в чем конкретно его могут обвинить?
– В попустительстве и в не предоставлении помощи тому, кто находится в опасности.
– А у тебя хоть есть представление о времени и о деньгах, которые потребуются на судебные издержки? Забудь! Организаторы ралли ежегодно ворочают миллионами и не остановятся ради каких-то шести трупов. В конце концов, люди ищут в гонках адреналин, и они его получают.
– Но это жестоко!
– Жестоко? Помнишь кадры, снятые с вертолета? Когда камера запечатлела, как во время гонок трижды перевернулся автомобиль и рассыпался на части?
– Естественно. С моей точки зрения, лучшей антирекламы ралли не придумать.
– Это с твоей. Помнишь, как в восторге орал оператор, понимая, что эти кадры купят все телевизионные сети?
– Ну да… – вздохнул Дюпре.
– Вот единственное, что важно для большинства. Эти кадры облетели весь мир, но никто не задал вопроса, что случилось с теми, кто был внутри автомобиля. Это стало нормой – щекотать нервы. На телевидении все больше каналов, где со сладострастием транслируют, как люди погибают, как их разрывает на части. Хоть кто-то возмутился? Нет. Телезрители каждый день требуют еще более кровавых картинок… – Клос брезгливо прищелкнул языком. – И нам с тобой, дружище, поручено обеспечивать этих баранов, причем по обе стороны экрана, горячими эмоциями.
Альберто Васкес-Фигероа "Туарег 2"
diamond:
Прогулявшись по магазинчикам на Элизабет-стрит и Кингс-роуд, Никки решила выпить чая в отеле «Дорчестер». Послеобеденный сон Гийома, конечно, уже закончился, но мать не хотела возвращаться, пока немного не отогреется. Бернадетт сможет занять малыша. Никки сделала заказ, сняла перчатки и шарф, но оставила маленький берет из ярко-голубого фетра, из-под которого выбивалось несколько прядей. Немало мужчин сегодня проводили ее глазами или улыбнулись. По приезде в Лондон Никки без малейших угрызений совести совершала самые настоящие безумства, приобретая вороха одежды, а Луи всячески подстрекал ее и приходил в восторг при каждой новой покупке. Вместе они выглядели красивой парой, вот только влюблена в него Никки не была. Все еще.
Откусив кусочек аппетитного кекса, она попыталась отодвинуть подальше неприятные мысли, которые осаждали, стоило остаться в одиночестве.
Франсуаза Бурден "Наследник Болье"
Elenawatson:
Кристиан садится, не упуская случая еще раз продемонстрировать мне кубики на животе. Да, тело у него отличное, ничего не скажешь. Наверное, он из спортзала не вылезает, шлифует свою мускулатуру. Не помню, кто сказал, что бодибилдинг сродни мастурбации, но этот кто-то был прав.
Дэвид Эллис "Дом лжи"
diamond:
Внук судьи Жан-Клод подал богатую идею – присоединиться к общению в чатах, и Романеф не переставал его за это благодарить. От форума к форуму судье открывался вывихнутый мир, населенный людьми разочарованными, ни во что больше не верящими, плюющими на политику и чихающими на полицию. Немало течений наполняло эти мутные воды. Изучив их, судья отыскал ответ на загадку: отсюда Гутван и качал свою желчь. Стремясь уничтожить прохвоста, Романеф долгое время искал источник, откуда тот черпал информацию, а обнаружив, бросился с головой в его бурные воды. Журналист должен был заметить никнейм «Глаз рыси», не подозревая, кто за ним скрывается. В конце концов это неведение дорого ему обойдется. На бумагомараку Романеф точил не зуб – целую челюсть. Плата по счетам – всего лишь вопрос времени. С последней статейкой Гутван вплотную подошел к своей кастрации. После истории с раввином он обретет новый статус - евнуха.
Толстые пальцы судьи выключили компьютер. Затем одной рукой он расстегнул ворот рубашки, другой взял мобильный телефон. Все это одновременно и с немыслимой скоростью. Из разряда тучных людей, обливающихся потом при малейшем усилии, он, однако, поражал своих близких ловкостью рук.
Филипп Буэн "Сожги в мою честь"
Elenawatson:
Иногда она ощущает себя на шестнадцать лет – словно подросток, заключенный в более взрослой и решительной женщине с дурной головой и слабеющим телом, изношенным из-за оборотов в стиральной машинке времени.
Лорет Энн Уайт "Тайна пациента"
diamond:
− Это должно быть одно из самых прекрасных мест на земле, − с удовлетворенным вздохом заявила герцогиня Бьюкасл, склонив голову на плечо своего супруга. − Ты был совершенно прав, Вулфрик. Я едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться при виде моря в лунном свете.
− Остается надеяться, любовь моя, − сухо заметил его светлость, − что тебе удастся сдержать свой порыв. В этом месяце у меня уже промокали сапоги, не говоря о нижнем белье. Я надеялся спасти от подобной участи хотя бы свой шейный платок.
Герцогиня рассмеялась, а супруг крепче обнял ее за плечи.
Они прогуливались по пляжу вблизи кромки воды, как они это частенько проделывали и раньше. После того, как малютка Джеймс был накормлен, а гости удалялись на покой, герцог и герцогиня могли провести какое-то время наедине друг с другом.
− Тем не менее, я буду счастлива вернуться в Линдсей-Холл, − заметила Кристина.
− Правда?
− Это наш дом. Я буду рада вернуться домой.
− Правда? − снова переспросил он, и на несколько минут установилась тишина, пока Бьюкасл с неспешной основательностью целовал свою супругу.
− Ты продашь Белый Дом мистеру Батлеру? − поинтересовалась Кристина, когда они продолжили прогулку.
− На самом деле, дом вовсе не белый, любимая. Надо как-нибудь взять тебя туда и показать его.
Мэри Бэлоу "Просто любовь"
Elenawatson:
На эти речи отвечать было нечего - счастливая особенность всех речей, не относящихся к делу.
Чарльз Диккенс «Рождественские истории»