Лондон

Челси Роджерс:

Я уже и забыла, какой Лондон ночью. В студенческие годы я прекрасно знала город, поскольку мы часто с друзьями по ночам просто скитались по улицам, когда не было желания посещать всякие заведения. Лондон прекрасен, а в темное время суток тем более. Уличные фонари придают ему особый шарм и уют. И сейчас он кажется еще более родным, хотя я уже отвыкла от него. И в данный момент, сидя в салоне машины и проезжая мимо различных улиц, я предаюсь порывам ностальгии. Много чего уже произошло, еще больше событий ждут впереди, но Лондон это то место, где я буду всегда чувствовать себя нужной кому-то.
Стараюсь выкинуть из головы все ненужные мысли и перевожу взгляд на Эрика. Он сосредоточенно смотрит на дорогу, хотя периодически я ощущаю его взгляд на себе. Он выиграл гонку. Сложно сказать, что для меня это стало неожиданностью. Особенно сейчас, когда я внимательно наблюдаю за тем, как он ведет себя за рулем. Он и машина – это одно целое. Даже среди профессиональных гонщиков не всегда удается встретить такого профи. Поэтому неудивительно, что сегодняшний результат был именно таким. Могу с кем угодно поспорить, что и предыдущие гонки он тоже выиграл, пусть и умалчивает об этом факте. Однако чувствовать свою причастность к сегодняшней победе несомненно приятно.

Перевожу взгляд на часы. Время три ночи. Ловлю себя на мысли, что вообще не замечаю, как летит время. Но несмотря на столь поздний час я не чувствую усталости или еще чего-то в этом роде. Поэтому предложение Эрика принимаю с большим энтузиазмом, чем вызываю у него улыбку. Он вдавливает педаль газа в пол, набирая скорость. Улицы пустые, поэтому до бара мы добрались за считанные минуты.
В помещении оказывается довольно-таки людно, но я быстро отыскиваю взглядом свободный столик и указала на него Эрику.
- Что тебе взять?
- Кайпиринью, - первое что пришло на ум выпалила я и направилась к столику.
Эрик тем временем отправился к барной стойке, чтобы сделать заказ. Я же, усевшись на стул, начала осматривать бар. Как для подобного рода заведения здесь оказалось очень даже мило. Не было девушек, разодетых в откровенные наряды, в стельку пьяные посетители не сидели уткнувшись лицом в стол. Все было на уровне.
Эрик о чем-то оживленно разговаривал с парнем у барной стойки, пока бармен разливал выпивку. Пожав собеседнику руку и забрав заказ, он направился ко мне.
- Милое заведение. Часто здесь бываешь?
- Иногда складывается ощущение, что бываю здесь чаще, чем хотелось бы. А можно вопрос? В Германии сейчас популярны бразильские коктейли? – вопрос немного ввел меня в ступор, и я просто уставилась на содержимое стакана, который Эрик мне вручил.
- В Германии популярно пиво, вино и все, что крепче сорока градусов. А об этом коктейле рассказали добрые люди в Сан-Паулу, когда я там работала. Вернее они заставляли нас его пить при любом удобном случае. Так что грех было не запомнить его название. А теперь у меня есть тост. За встречу! – звон бокалов и я делаю небольшой глоток коктейля.
- Ты никогда не говорила о своей работе. Я почему-то полагал, что ты работаешь в Берлине…
- Я спортивный журналист, - перебиваю Эрика и наблюдаю за реакцией. С улыбкой смотрю как на его лице одна эмоция сменяет другую. – Именно поэтому я оказалась на том сайте, поэтому я знаю много о гонках, машинах и вообще о спорте. Что ты так удивленно смотришь?
- Я поражен. В хорошем смысле. Просто не пойму, чем тебя спорт заинтересовал.
- Я начинала в глянце, но однажды нахамила одной модели и меня уволили. А потом все как снежным комом навалилось. Работу найти не могла, с родителями ругалась, да и вообще в Лондоне оставаться не хотела. Поэтому я в один прекрасный день собрала вещи и уехала в Германию. А там все само собой произошло. Попробовала и поняла что мое, - как на духу рассказала я свою историю и сделала еще один глоток.
И вновь это неловкое молчание. Я начинаю нервничать и думать, правильно ли сделала, что рассказала ему всю правду. Но что сделано, то сделано. Поэтому мне не оставалась ничего иного как просто ждать что он скажет. На помощь мне приходит музыка. Не придумав ничего лучшего, я просто встаю из-за стола, беру Эрика за руку и веду к тому месту, где уже танцуют несколько пар. Мне все равно нравится ему эта затея или нет, но я хочу танец и получу его. Резко торможу, разворачиваюсь к нему лицом, кладу одну руку на плечо, а второй беру его руку. Он внимательно смотрит на меня, затем свободной рукой привлекает меня ближе к себе, сокращая расстояние между нами. От его прикосновения мурашки пробегают по коже, но я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица. Мы движемся в такт музыки. Отвожу взгляд, но желание заглянуть в его глаза берет верх. У него бездонные голубые глаза, оторваться от которых просто невозможно. И в них есть какой-то блеск. Радость, удовольствие? Мне бы хотелось, чтобы это было так. Не выдерживаю и снова начинаю улыбаться. Наслаждаюсь каждой секундой. Вновь приходит ощущение, что мы знакомы уже очень давно. Рядом с ним просто, все заботы и проблемы отступают на второй план, а на первый выходит безмятежность. И хочется остановить мгновенье. Но время беспощадно и танец близится к концу. Поднимаюсь на носочки и шепчу на ухо еле слышное спасибо. А дальше, сама не осознав того что творю, закидываю обе руки за шею и притягиваю Эрика в плотную к себе, накрывая его губы своими.

...

Джеймс Таунсенд:

Тень в тёмной комнате. Осязаю её отчётливее, чем вижу. Силуэт с бокалом вина и всё тем же сковавшим плечи напряжением. Она не пытается прятаться и в то же время готова сорваться с места. Останавливаюсь в дверном проёме, выжидая и предоставляя гостье начать разговор. Её движения неспешны, но это напускное – нервозность не оставляет её ни на секунду, как бы она ни старалась это скрыть.
Она кажется ниже, чем я помню, и одета проще. В обуви на плоской подошве и светлых джинсах Шеридан не такая, какой казалась мне в наши предыдущие встречи. Я ошибался или последние месяцы её изменили? Факт: от той заносчивой, экзальтированной дамочки, которую хотелось нагнуть из принципа, в ней сейчас мало осталось. Самоуверенность слезла с неё, как лак со ржавого металла, потрескавшаяся улыбка осыпалась, оставив дрожащие губы. Шеридан прячет их за бокалом вина, растягивает, силясь кокетничать, но в глазах мелькает страх. Теперь она куда больше похожа на девушку из провинциального городка в Канзасе, кем является, согласно данным досье.
– Каждый раз, когда я вижу тебя, на языке один вопрос: "Почему"? – она прерывает паузу, с ещё одной кокетливой улыбкой. – Я ограбила твой бар. Ты не возражаешь? Готова возместить.
От наигранности и подтекста холодеет внутри. Похоже, напомнить о том, что уже однажды продалась мне за кров, дарующий безопасность, она не считает неудобным. За какую же услугу она предлагает себя на этот раз? Кажется, я поторопился, решив, что она изменилась.
– Конечно, возместишь, – Этап заигрываний и намёков мы прошли или его у нас не было – неважно. Это то, что она хочет услышать. Слова, с маленькой толикой разочарования и немалой иронией. И всё же уточняю. – Так что "Почему?", Шеридан?
Не уверен, что она правильно понимает моё настроение, но её осторожный взгляд исподлобья вселяет надежду.
– "Почему" ты дал мне уйти? Тогда.
Оставив бокал на столике, она делает следующий ожидаемый шаг – подходит ближе. Настолько близко, что грудью касается моих скрещенных рук.
– "Почему" не арестовал в первый раз, когда только узнал?
– Это то, что тебя волнует?
Не верю, что не помнит. Холод ширится, застывает в ставших неподвижными чертах лица, пристальном взгляде. Но, похоже, ответа она и не ждёт, потому что не оставляет мне на него времени и продолжает говорить.
– "Почему" я хочу тебя? Хочу так, что мне всё равно, что ты подумаешь обо мне. – Кладёт ладони на полы моей куртки и подаётся ещё ближе.
Желание – то, что сводит нас раз за разом. Страсть, не признающая доводов рассудка. Я чуть не поцеловал её там на улице, забыв о задании, о том, что опять плюю на профессиональную этику. Её приоткрытые губы, приглашение в глазах и я готов забыть обо всём. Она, конечно, видит это и пытается использовать. Нет, не против меня, а себе во благо. Что почти одно и то же.
– Я в полнейшей заднице, Джеймс, и мне... И я... Я хочу тебе рассказать.
Слова срываются с её губ, словно невзначай. Невольно прищуриваюсь, впиваясь в неё взглядом.
– Что ты хочешь рассказать?
На какой-то один короткий миг действительно думаю, что она хочет открыться. Но Шеридан избегает смотреть в глаза. Её взгляд скользит по моим губам, спускается на грудь и убегает вниз. Красноречиво и отрезвляюще. Ничего она не хочет рассказать. Хочет, чтобы её крепко трахнули, после чего она снова исчезнет. Поэтому и напоминание о том, что в прошлые разы я её отпускал. Как же, должно быть, её заводит трахаться с ФБРовцем и оставаться на свободе, что она даже не побоялась рискнуть ещё раз.
– Я слушаю тебя, – Взяв за плечи, не позволяю прижаться и привлекаю внимание к затронутой теме.
Шеридан отрицательно мотает головой.
– Не хочу сейчас разговаривать. Не хочу думать и вспоминать. Потом. Пусть, все это будет потом. Пожалуйста.
Знакомая песня: «Трахай, и не лезь в мою жизнь». Губы кривит саркастическая усмешка. Готов оттолкнуть, но она, наконец, смотрит мне в глаза и то, что я вижу, сбивает с толку.
Вдруг появляется чувство, что она прощается. Собственно, каждая наша встреча получает пометку «последний раз», но раньше в её глазах не было этой обречённости. Ослабив хватку, успокаивая, веду ладонями по её рукам. Она прижимается вплотную, обхватывает крепко, цепляется. Смотрит на меня почти с мольбой.
Я не должен ей сочувствовать. Она сама выбрала свой путь. Но ведь все мы знаем, что должны жить по заповедям и закону, но не делаем это. По разным причинам, с разными целями, но факт остаётся фактом.
– Расскажи сейчас.
Расцепив её руки, отхожу к бару. Намеренно поворачиваюсь спиной – мне нужно вернуть самообладание, ведь я её уже жалею и того гляди начну искать оправдания. Самоирония выручает и помогает прочистить мозги, а виски должно завершить начатое. Янтарная жидкость наполняет бокал на треть. Делаю глоток и поворачиваюсь к Шеридан.
– Говард погиб, – начинает как-то невпопад и замолкает, будто сомневается.
– Я знаю, – киваю, сделав ещё один глоток.
– Знаешь? – в её голосе удивление, которого быть не должно.
– Группа прибыла на место с именем хозяина виллы, на которой ты гостила, – пожимаю плечами. Не может быть, чтобы она этого не понимала. – Взорванная на жилой улице Парижа машина привлекла к себе внимание. Если помнишь, полиция в том числе рассматривала версию о теракте, тогда я и узнал имя единственного погибшего при взрыве.
Шеридан кивает, но меня не покидает ощущение, что сказанное до неё не доходит.
– Ты знаешь кто это сделал?

...

Эрик Нортон:

«Мустанг» вернулся на своё привычное место – дальний паркплац на платной стоянке. Накинув на автомобиль чехол, чтобы не привлекал внимания, обошёл вокруг и, взяв Челси за руку, повёл в «Гвоздь».
Похолодало. Челси стянула на груди полы тонкой курточки и скрестила руки, пытаясь сохранить оставшееся тепло. Хорошо, что до бара всего несколько минут ходьбы. Всё равно обнял её за плечи, надеясь хоть немного согреть.
Ещё на подходе увидел, что бар до сих пор открыт. Странно, я рассчитывал, что он будет в нашем полном распоряжении. А ещё как-то странно заходить в бар через вход для посетителей, поймал себя на мысли, когда придерживал дверь для Челси.
Фред встречает усталой улыбкой и пожатием плеч, Челси тянет за свободный столик. Улыбаюсь и иду следом.
– Что тебе взять?
– Кайпиринью, - опускается на стул, и откинув голову назад, снизу вверх, смотрит на меня.
Удивлённо приподнимаю брови, но киваю.
Оставив Челси за столиком подошёл к барной стойке и деловито протирающему абсолютно чистую стойку Фреду.
– Почему мы ещё открыты, разве они, – кивок на посетителей, – арендовали не до часа?
– До часа, – кивает Фред и поднимает руку в знак прощания кому-то за моей спиной. – Разгулялись и попросили ещё час, – переводит взгляд на меня, – а потом ещё один. Хорошо заплатили и чаевые сегодня – класс.
– Это здорово. Сделаешь «Кайпиринью»? А потом домой, окей? На сегодня всё.
Бросив взгляд на всё ещё разгорячённую адреналином Челси, бармен кивает:
– На кухне мы уже закончили, здесь, можно сказать, тоже. – Присыпал дольки лайма коричневым сахаром и придавил мадлером. – Сам-то что будешь?
Отставив бутылку кашасы, Фред демонстративно показывает кому-то на свои наручные часы и разводит руками. Не оборачиваюсь, чтобы не вступать в дискуссию с пьяными клиентами.
– Как всегда, полпинты лагера.
Возвращаясь к столику, вижу как Челси озирается по сторонам, разглядывая моё «царство».
– Милое заведение. Часто здесь бываешь?
– Иногда возникает ощущение, что бываю здесь чаще, чем хотелось бы.
Может, она забыла, что я говорил ей ещё в начале нашего знакомства о «Ржавом гвозде», а может думает, что это другой бар. Неважно, даже на руку, не хочу сейчас говорить об этом.
– В Берлине сейчас мода на бразильские коктейли? – перевожу разговор на другую тему.
- В Германии популярно пиво, вино и все, что крепче сорока градусов. А об этом коктейле рассказали добрые люди в Сан-Паулу, когда я там работала.
Разговор к моему удовольствию перешёл на Челси, её поездки по миру и любимые виды спорта. Если моим без спора был автоспорт, то у Челси – футбол. Неисчерпаемая тема для любого немца или англичанина. И я не исключение, но развить тему не удалось. За глотком пива повисла пауза, Челси покосилась на танцпол, где ещё топтались несколько припозднившихся парочек и, прежде чем я успел сказать хоть слово, вытащила меня в центр зала.
У неё такое решительное выражение лица, что возражать не берусь, да и кто меня тут увидит посреди ночи в моём собственном баре? Разве что Фред завтра поржёт, но это я как-нибудь переживу.
Челси резко разворачивается ко мне лицом, берёт за руку, а другую кладёт на моё плечо. Смотрю, не переставая улыбаться, и перенимаю инициативу. Свободной рукой привлекаю её ближе к себе и ловлю первые шальные искорки в тёмных глазах. Похоже, она захмелела от одного коктейля. Хотя адреналин пьянит сильнее алкоголя, а его сегодня у нас в крови много. Улыбаюсь ещё шире. Веду, как считаю правильным, и подглядывая у других танцующих. Наверняка выгляжу неуклюже, но меня это почти не беспокоит. Она так близко, а я, кажется, тоже пьян победой и её близостью. Челси прячет глаза, как школьница на первом свидании, и меня это по-своему веселит. Всё же, поборов себя, смотрит на меня. Яркая как огни ночного города улыбка мягче в глазах. Чтобы увидеть её нужно в них окунуться. Челси смотрит в мои глаза так же пристально, пока улыбки не блекнут, вытесненные желанием. Челси привстаёт на носки и что-то шепчет на ухо. Из-за музыки не слышу, что именно, но интуитивно прижимаю ближе. Её грудки расплющиваются о мою грудь, руки смыкаются вокруг шеи, а губы находят рот. Поцелуй кажется долгожданным, наверное, потому что знакомы уже так давно, и от этого ещё более сладким. Вспомнив, что мы не одни, открываю глаза и не отрываясь от губ Челси, машу за её спиной Фреду, чтоб убирались к чёртовой бабушке. Бармен, с улыбкой, показывает ключи и кладёт их на стойку, затем подхватывает под руки двух последних посетителей и выводит ребят на свежий воздух.
Хлынувший в дверь холодный поток воздуха приводит Челси в себя – она прерывает поцелуй и хочет отстраниться. Не отпускаю. Она ловит мой взгляд, мягко проводит пальцами по затылку и подставляет лицо под мои ищущие губы. Это как продолжение гонки – невозможно отказаться, нельзя насытиться – гнаться за наслаждением, отдаваясь полностью, чтобы выиграть ещё большее. Целуя, чувствую руки Челси под своей футболкой. Ладони одна за другой ложатся на живот, скользят вверх, сдвигая ткань выше. Убираю руку с её груди, чтобы снять вещи. Оторвавшись от её губ, берусь за полы куртки и вспоминаю, что входная дверь не заперта, а бар освещён и гремит музыка. Только новых гостей нам сейчас не хватало.
– Подожди, – прошу девушку и быстро обхожу зал.
Сначала выключил музыку, потом закрыл дверь и уже потянулся к включателю...
– Как-то быстро всё, – нарушает тишину Челси.
Оборачиваюсь к ней и вижу как тянет вниз край блузки. Помада с губ сцелована, волосы немного растрёпаны, и только сомнение на лице портят картину. Убираю руку с включателя и провожу ей по лицу.
– Ты права, – соглашаюсь в конечном счёте и чтобы как-то отвлечься, беру с нашего столика пустые бокалы и отхожу к раковине за стойкой.
– Так это и есть твой паб? – наконец, понимает Челси и получает от меня улыбку за догадливость.
Киваю, разглядывая её. Она стоит в центре зала и снова смотрит по сторонам, но с ещё большим интересом чем прежде. Встретившись со мной глазами, улыбается и подходит к стойке.
– Мне нравится, – облокотившись на стойку, кокетливо подаётся вперёд.
– Спасибо за этот вечер, – отставив в сторону пивную кружку, тянусь к ней через стойку.
Этот поцелуй имеет мало общего со своими горячечными предшественниками – он неторопливый и примирительный.
Оторвавшись от её губ, смотрю на настенные часы, утверждающие, что уже почти пять утра. Челси прячет за прижатой к губам ладонью зевок и смотрит виновато.
– Давай я отвезу тебя домой, – улыбаюсь в ответ.


Позже, лёжа на диване в своей полупустой квартире, я думал о девушке, с которой меня свели гонки и, наверное, судьба. И снилась в эту ночь мне тоже она.
Без тормозов.

...

Бастиан дю Вилль:

Больше не осталось ничего
Теперь мне путь свободен
Ветер закружит в вальс карету

Видишь, в моем саду теперь играют дети...

Я прошу тебя, закрой глаза.
Мне в эту ночь не спится.
Солнце, И.Бродский (исполнитель - Диана Арбенина)

На какой-то короткий момент он просто прижимает ее к себе. Где-то в спасительном пространстве между заявленными ею "душ" и "спать". Вдохнуть рядом с ней глубоко и размеренно, убеждаясь, что часть его жизни снова с ним рядом. Что от него ничего не отломлено, не потеряно и цельность вернулась - вся, без остатка. Момент совпадает удачно с попыткой удержать Вивьен от падения.
И он целует ее в затылок. Сорвавшись с резьбы вечно, крепко вбитого в жилы спокойствия. Обнимает рукой под грудью, и целует еще. В шею, в плечо, ниже к лопатке. Притягивая ее к себе. Позволяя упасть махровой ткани его же халата темной грудой на пол.
Сонная, теплая, распаренная после душа. Она отвечает ленно и с тихим вздохом, загораясь мгновенно. Где-то между поцелуем в губы и тем, когда он коснется губами ее груди. Где-то во времени, когда он притянет ее к себе уже на кровати, целуя в живот и в косточку у бедра, в голове окончательно щелкнет, что больше он не сумеет один.

Дю Вилль курит, глядя на тонущий в сизом тумане Лондон, когда она неслышно подходит и обнимает его со спины. Позволяет себе молчать. Зачем иначе, если и так хорошо.
Вивьен ныряет ему под руку, чтобы заглянуть в лицо. И это он позволяет тоже, спокойно и абсолютно открыто. Попутно вдавив окурок в пепельницу на высокой тумбе рядом с окном.
Поцелуй в уголок ее глаза мягкий и обманчиво легкий.
- Два часа всего, ты не выспишься.
Вивьен хмыкает, сдерживая, должно быть, что-то о том, где и когда она отоспится.
Он ведет пальцами по ее лицу, щеке, очерчивая, поглаживая у виска. Запоминая. Чтобы прикрыть глаза и поцеловать ее в переносицу, притянув.
- Здесь хорошо, - сознается он, не выпуская ее из рук. Ему хорошо и привычно в Лондоне. Он устал и вымотал себя своей же любимой Францией. Сожрал себя ее беготней и летом, хаосом, беспорядочностью.
Она обнимает крепче, потеревшись носом над его ключицей, заставляя сдержать ухмылку.
- Взял отпуск, - еще одно откровение от него.
- Останешься со мной? - останешься со мной надолго, Вивьен? В полной мере сознавая глупость звучания этих слов.

Тишина зависает где-то меж ними. В углах идеально чистой комнаты с минимальностью мебели. В сизом тумане за окнами - прежнем.
Настолько, что ты приехал в пять утра, чтобы посмотреть, - раскручивая в памяти ее слова. Посмотреть. Убедиться, что отныне целый он только с ней. Врать себе же всегда казалось ему бессмысленным. Что-то встает на свои места. Окончательно и бесповоротно.

Когда раздается трель спикерфона от служащего внизу, и дю Вилль напрягается, сжав девушку крепче в своих руках. Непонимающие взгляды друг на друга. Кому могло быть известно, где они и что в квартире кто-то есть?
На секунду мужчина хмурится, в мыслях снова мелькает "Найтсбридж". Вивьен, словно прочитав это, хмурится так же и качает головой.
- Мон шееер Шууушуу, - раздается в спикерфоне. - Этот милый юноша не отрицает, что ты здееесь, - он сходит с ума, это не может быть голос его grand-maman.
- Быстро! - разрывая расстояние между ними и оглядываясь в поисках одежды Вивьен. - Это бабушка. Ты себе не представляешь, это кошмар! - находу натягивая первую попавшуюся футболку и жалея, что не забрал внизу сумку с вещами.
- Твоя бабушка?
- Да-да, ты слышала о ней у Мориса! Скандально известная балерина, - за две минуты, которые у них есть, чтобы привести себя в порядок, дю Вилль пытается рассказать краткую историю жизни своей дражайшей гранма. - Ныне придерживается очень строгих взглядов и считает, что секс существует только после брака, - хотя с чего бы, в который раз мысленно негодует дю Вилль. - И это в нее пошел Пьер! Во всем, включая увлечение модой! - в глазах мужчины явное признание в том, что бабушку он считает созданием своего персонального ада.
- А вот и вы, мои дорогие, - раздается, когда открываются створки внутреннего лифта.
Короткий взгляд на Вивьен, убедиться в том, что она уже одета. Пусть и в такую же белую его футболку.

...

Джереми Роджерс:

Она все-таки позвонила, черт бы ее побрал. Ударив по рулю ребром ладони, скрипнул от злости зубами. Я, конечно, ожидал от нее звонка, даже продолжение истерики, где она будет требовать моей головы и скорой расплаты, но, черт, почему так скоро?
Я слушал ее голос в трубке, который слегка дрожал, и почувствовал нежданный укол жалости. Бросил короткое «Еду» на ее просьбу забрать, и, выругавшись, развернул машину в обратную сторону.
По дороге остановился, чтобы купить сигарет. Пока продавец искал пачку «Парламент», мой взгляд рассеянно блуждал по журналам и газетам, разложенным на прилавке. Пока не замер на одной обложке. На меня с глянца журнала смотрела Шанель. Ее губы призывно улыбались, а в теле, облаченном в одно только нижнее белье, застыл вызов.
«Известная фотомодель Шанель Меррик...» - прочел я про себя, не вчитываясь в продолжение заголовка. Известная модель. Фотомодель. Известная. Шестеренки мозга заработали в усиленном режиме. Схватив пачку сигарет, бросил фунты на прилавок.
- Известная фотомодель, - снова повторил и рассмеялся. - Известная! Черт, Джер, да ты везунчик.

Шанель стояла возле входа в клинику, ожидая меня. Выглядела она, конечно, не так, как на той обложке, без привычного, должно быть ей лоска, но все равно довольно таки мило. «Надо было купить цветы», подумал про себя, но тут же отмел эту ненужную мысль.
Выдохнув, изобразил беспокойство и, выскочив из машины, ринулся к Шанель.
- Шанель, дорогая...
Но девушка не дала договорить, а я ведь подготовил красивый монолог.
- Меня выставили из больницы, сказав, что я вполне могу продолжать лечение дома. Денег нет, только две карточки, от которых я не знаю паролей. Ключи от дома, но я не знаю адреса. Мобильный в котором нет ни одного номера, который был внесен так, что я поняла бы, что это мой близкий человек. Пусть ты виноват в том, что произошло, но ты единственный кого я знаю сейчас. Мне абсолютно некуда идти и некому позвонить.
- Солнышко мое, - мои ладони обхватили лицо девушки, - любимая моя, прости меня. – Девушка шмыгнула носом и резко посмотрела на меня.
«Главное, звучать достоверно», снова подумал про себя и, втянув больше воздуха в лёгкие, продолжил, обеспокоенно заглядывая в ее глаза. – Я так растерялся. Испугался, когда ты упала на асфальт. По моей вине... О, черт!
Я отпустил девушку и повернулся к ней спиной. Со стороны должно было выглядеть, будто я сокрушаюсь над тем, что причинил ей боль. Что моя любимая женщина страдает. А на самом деле примерял на себя новую роль. Выдержав драматическую паузу, тяжело вздохнул, помотал головой и снова обернулся. Шанель, по-прежнему, не сводила с меня настороженного взгляда.
- Я никогда не смогу простить себя за это, любовь моя. За то, что оказался таким трусом и ушел, ничего не сказав. Мне больно, понимаешь, больно оттого, что ты не помнишь меня! – Я буквально выкрикнул последние слова, для большего эффекта. - Это настолько выбило меня из колеи, даже больше чем сама авария. Ты совсем не помнишь, как счастливы мы были? Как нежно ты улыбалась мне и говорила «Люблю». Шанель, - я снова подошел ближе и обхватил ее лицо ладонями. По Шанель было видно, что она потрясена услышанным, но продолжала держаться стойко, хлопая на меня своими невероятными глазищами. – Мы даже хотели съехаться и жить вместе, а ты ничего не помнишь. Господи…
Судорожно вздохнув, прижал девушку к себе.
- Я чуть не потерял тебя.
- Джереми, я не понимаю... – Шанель стала пытаться выбраться из объятий, но я прижал еще крепче. Губы коснулись ее виска, мочки, чувствительного места за ушком. – Это все настолько неожиданно. Ты то уходишь, то возвращаешься. Ведешь себя так, будто абсолютно не знаком со мной. А сейчас говоришь, что мы… вместе?
Слушаю ее и продолжаю гладить по спине. Она невольно запомнит ощущение заботы, которую я дарю ей сейчас. Провел пальцами по ребрам, пытаясь расслабить девушку, давая ей возможность привыкнуть к моим рукам.
- Да, вместе. Каждую ночь, ты засыпаешь на моем плече, - носом провел по виску Шанель. - Тебе трудно поверить мне, любовь моя, а мне свыкнуться с мыслью, что ты смотришь на меня как на чужого. Не отвергай меня. За эти часы я побывал в аду. – Слегка отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза. – Чуть не потерял тебя. Я причинил тебе боль и никогда, слышишь, никогда не прощу себя за это.
Мой взгляд цепко всматривался в ее лицо. Даже тень сомнения в ее глазах я пытался сгладить нежным словом или прикосновением. А глаза у нее все-таки красивые. Это не говоря о теле модели, которое я оглаживал, пока еще не до конца осознав, что при умном подходе оно будет принадлежать мне.
- Мне надо прийти в себя, - произнесла Шанель.
И последний, контрольный, решил я:
- Я люблю тебя, Шанель, и дам тебе столько времени, сколько будет нужно.
Кивнул, но не убрал рук с ее талии, лишь мягко подтолкнул в сторону машины.
- Поехали? – на ее вопросительный взгляд, пояснил, - Домой. Ко мне домой.
После непродолжительного раздумья, девушка неуверенно кивнула и мы пошли в сторону машины.

...

Шеридан О`Хара:

Он отстранился. Просто отпустил, уронив свои руки по бокам. Тело пронзил озноб. Я не знаю, почему так. Но вдруг стало холодно и …одиноко? Я ничего не ждала от него (еще одна ложь себе) и в глубине души, знала, что не следовало сюда приходить. Но тянет словно магнитом. К мужчине, которого нельзя. Это просто желание, секс – лгу сама себе – потребность, похоть. Когда я обманываю себя этим, приходит облегчение.
Обхватываю себя руками, продолжая стоять спиной к нему, глядя на дверной проем перед глазами. Чувствую его взгляд на себе, это настолько осязаемо, будто касается меня, но собираю себя заново, прежде чем повернуться и снова встретиться с глазами, от которых стынет лед. Я позволила себе быть слабой, здесь, в этой комнате, перед ним, впервые за долгое время, чтобы что…? Чтобы отвергли. Ухмыляюсь своей глупости, качая головой. За долгое время чувства к мужчине, в которых сама не могу разобраться. От которых страшно. Но он не узнает.
Приподнимаю подбородок выше, и скрещиваю руки на груди. Выпрямляю плечи и оборачиваюсь. Взгляд все еще настороженный, но я знаю, что уже не такой загнанный. Он стоит у импровизированного бара, с бокалом в руке. Я прищуриваю глаза и стараюсь увидеть в нем агента. Другого человека. Не мужчину, которого хочу, а постороннего. Так проще. Мне. Возможно, это отвлечёт меня от желания к нему, что горит огнем глубоко внутри. Какие бы чувства я не испытывала к нему, я не должна забывать что он законник. Вершитель правосудия. Ему ничего не стоит, как подойти ко мне, и защелкнуть браслет наручников на моих запястьях. Ладони от этой мысли неожиданно вспотели.
Вначале я удивляюсь, что он знает о смерти Говарда. Напоминание о нем, пронзает острой болью, и я снова чувствую себя потерянной. Но быстро собираюсь и вновь смотрю в холодные глаза.
– Ты знаешь, кто это сделал?
Его вопрос совершенно логичен. Но холод изнутри заставляет прижать скрещенные руки ближе. Поежилась.
Помни кто он.
- Это допрос, Джеймс? – спрашиваю с ехидной улыбкой на губах. – Тогда думаю, мне стоит пригласить адвоката?
- Ты сама ко мне пришла, не забывай об этом, - также с иронией.
- Женщинам свойственно совершать глупые поступки, тебе ли не знать об этом?
- Только не тем, кто прячется от всех спец. служб.
- Туше, - улыбаюсь, но на душе холод, который отражается в моих и его глазах. К чему приведет эта игра?
- Так ты знаешь, что произошло в Париже? – настаивает на ответе.
Агент, черт бы его побрал.
- Нет, - вру отчасти. – Но в машине должна была находиться я.
Делаю шаг навстречу Джеймсу, но замираю посреди комнаты, склонив голову набок.
- Мне надо уйти, - я просто констатирую этот факт. – Сейчас. Сию же минуту. Я не хочу, чтобы моя жизнь оборвалась в этой комнате.
Останови.
- Тебя что-то держит? – подносит бокал с виски к губам.
Ты.
- Нет.
Лгу. Упрямо. В глаза.

...

Райль де Гальварра:

— Погоня?
— Погоня, Ваше Величество.
— Это замечательно. Когда уходишь от погони, то ни о чем другом уже не думаешь. Время надо наполнять событиями, тогда оно летит незаметно
ф. формула любви
Секунды решают многое. Вот ты вырываешься вперед, а тут уже в хвосте, и стремишься догнать их. Но фортуна сегодня явно не на моей стороне и только третьим прихожу до финиша. Горечь поражения странным образом сглаживается шквалом адреналина от гонки. Я все равно рад этому заезду, этой дозе адреналина, что бежит по венам, будоражит кровь и не дает забыть, что жизнь хороша, черт подери, даже если ты и в проигрыше. Кажется что там, на заезде, я выбросил, оставил весь негатив, всё напряжение последних дней. Ты будто вдавливаешь все это в педаль газа, выталкиваешь из себя.
Марио уже спешит ко мне. Выражение его лицо красноречивее всяких слов, но: - Для первого раза и без прокачки не так уж плохо, мистер Гальварра! – убеждает он меня. И это не далеко от правды.
- Знаю, Марио! - не весело хлопаю его по плечу, – И теперь я знаю ее истинные возможности, - стучу по капоту. - Но, черт! гонка проиграна!- червячок злости и самолюбия точит меня И эмоции берут верх. перевожу взгляд на толпу. И как не странно сразу натыкаюсь взглядом в Роксану. Ухмыляюсь. Её наряд только в помощь. Она, как экзотичный цветок среди толпы полураздетый тел, стоит одиноко и горделиво. Вот кто мне нужен. Мой утешительный приз. Время в приятном обществе всегда благоприятно действует на мужчину. Бегло прощаюсь с Марио, игнорируя его полуулыбку и подъезжаю к ней.
- Я думал тебя уже нет, - выхожу из машины и прислоняюсь к крылу. Капот еще горяч, пышет теплом от гонки. - Девушки ж любят победителей, - изучающе наблюдаю за Роксаной.
- Я в этом не ярый поклонник, так что, - пожимает плечами в ответ. - Да и не люблю непостоянство. – Останавливается, глазами гипнотизирует. - Раз решилась ехать с тобой сюда, то и домой предпочитаю возвращаться так же. Или что-то не так? - брови сходятся на переносице и опять взгляд ее зеленых, чуть раскосых глаз притягивает, как магнит.
- Постоянство это хорошо. Не люблю ветреных, - улыбаюсь смене выражения на ее лице и словам уже готовым сорваться с ее губ.

Одно слово, и вмиг все приходит в движение.
- Быстро в машину! – дважды говорить не пришлось, Роксана уже сидела там. - Пристегнись! - говорю и срываюсь с места. - Сейчас будет жарко.
- Теперь и тебе удастся поучаствовать в гонке, - мимолетом смотрю на девушке. - В этот раз за спасение от копов.
Сборище напоминает муравейник. Все разъезжаются в разные стороны и уже как кому повезет. За кем увяжется полицейский хвост.
- У нас будет Езда на ощупь. Боишься? – успеваю посмотреть в глаза девушки, пока разворачиваюсь.
- Не из пугливых, - вздернутый подбородок и решительность в глазах.
Незнание местности прибавляет остроты ощущений. Ты как в лабиринте, ездишь по неизведанным дорожкам. И только от удачи и твоей интуиции зависит, сможешь ты выйти из этой ситуации победителем. Главное, чтоб не тупик. А вой сирен все ближе, он повсюду.
– Копы сегодня хорошо подготовились, наверное, всем участком выехали на улицу в погоне за нами. – Съезжаем с дороги в первый попавшийся переулок, потом в еще один. Виляем и уходим от погони. Но вой сирен все так же преследует.
- Ты как? – руки девушки вцепились в ремень, но даже голос не выдает ее смятения или боязни.
– Нормально!
Еще один двор, тупик. - Вот черт! – выворачиваю руль и задним ходом выезжаем. Времени на раздумья нет. Сворачиваем в узкий проезд . Деваться не куда. Темнота нам только в помощь. Глушу мотор и выжидаем. Сирены пролетают совсем рядом. Минуты тянутся очень долго и все затихает.
И только теперь выдыхаю: – Ну что ж, в этом раунде мы победили. – Ты как? – в который раз задаю глупый вопрос.
- Бывало и лучше, - Роксана снимает ремень и выдыхает тоже. - Давно я так, - запинается, подбирая слово, - не отдыхала. Если быть точным – никогда, - сама себе удивляться, как попала в такую передрягу.

Смеюсь, откидываюсь на сиденье: - Значит, сегодня мы нарушили ход твоей размеренной жизни? Это ведь не плохо. Иногда вот такие встряски полезны.
- Что – то много встрясок на один день, – девушка о чем - то задумалась и унеслась мыслями.
- Тогда надо расслабится. Ты как? Спать вовсе не хочется. Но тебе решать, домой или зависнуть где - то на час и отметить наше знакомство. Чем не повод для продолжения ночи, - в ожидании ответа завожу мотор. - Место выбираешь ты, - машина плавно выезжает на дорогу, автоматом включаю музыку.

...

Роксана Никсон:

Давно уже за полночь. Детское время вышло, пора спать. Но я не хочу. Не хочу возвращаться в свой мир. Несмотря на то, что ожидает ранний подъем. Утро заместителя директора отсчитывается со звона будильника, звонящего в без четверти шесть.
Адреналин бежит по венам. Сердце бьется быстрее. Усталость отступает перед напряжением. Попадаться в руки копов не желания. Пусть даже адвокатам не составит труда вытащить меня за полчаса, выставив жертвой. Это не проблема. Проблема Никсон. Неизбежность разговора с ним, расспросы. Допросы.
Райль ведет уверено. Чувствует себя как рыба в воде. И он напряжен, крепко сжимает руками руль. Это не скрывается от привыкших к темноте глаз. Однако нет ощущения, что боится. Для него это азарт, приключение.
А для меня непривычное времяпрепровождение, которое вытесняет мысли. В первую очередь об отце и бумагах. О словах Крейвена. О встрече с Фоксом. И том, как отделалась от него.
Машина где-то на окраине Лондона, в темном переулке. Сирены стихли. Тишина после скопища шумов большого города. Вполне уютно. Кожаный салон способствует.
- Надо расслабиться. Ты как? Спать вовсе не хочется. Но тебе решать, домой или зависнуть где-то на час и отметить наше знакомство. Чем не повод для продолжения ночи. Место выбираешь ты.
- Сначала отмечаешь, потом вновь садишься за руль? – вопрос звучит тем самым тоном, в котором мед смешивается с ядом.
- Сколько заботы в голосе, - усмехается Райль. – Переживаешь за меня?
- Скорее интересуюсь тем, как ты расслабляешься, - отвечаю ровно, глядя на него.
- Вариантов много, - заверяет гонщик. – Сегодня я отдаю право выбора тебе.
Я взвешиваю все за и против. Знаю, что, вернувшись домой и, приготовившись ко сну, не сомкну глаз. Буду лежать и смотреть в потолок. Вечер мог пройти куда хуже, если бы не случайная встреча из-за битого стекла на асфальте. Наверное, мне стоит согласиться. Но все же я медлю с ответом.
Разбавляя ночь светом фар, машина медленно выезжает на открытое пространство к дороге, идущей в параллель той широкой магистрали, по которой мы приезжали на гонки. И в параллель той, по которой спешно покидали место сбора. Она пуста, неудобна для использования отсутствием освещения. Автомобиль останавливается у перекрестка. Поворот направо через ровное поле ведет в центр Лондона к фешенебельным ресторанам. Налево – в арку из густых насаждений прочь от множества огней, за город.
В этой приятной тишине, в которой нет даже звуков из динамиков, снова раздается вой полицейской сирены. Свет фар мелькает между деревьями, очерчивая направление движения по магистрали прямо к нам.
- Черт, - Райль с силой ударяет по рулю, – привязались же. И как назло все как на ладони. Придется уходить за счет движка.
Пришедшая в голову мысль сумасбродна. С роди подростковым выходкам. Их было так мало в моей жизни. Видимо, настало время наверстывать упущенное. Определенно сегодня, с того момента, как впервые оказалась в салоне вызывающе красной машины.
- Нет, заглуши мотор, - спешно открываю дверцу и выскакиваю из авто на пыльную дорогу, – и иди за мной.
Снимаю с себя пиджак, бросив его на горячий капот Феррари. Прохладно, но надеюсь, не замерзну. Расстегиваю строгую блузку до той пуговицы, которая едва скрывает кружевной лиф. Запускаю пальцы в волосы, чтобы добавить беспорядок уложенным локонам. Присаживаюсь на полированную алую поверхность.
- Что ты придумала? – недоумевает мужчина, делая то, о чем прошу.
Хватаю его за руку и притягиваю ближе к себе. Слишком близко для первой встречи. Нарушая интимное пространство. Позволяя себе уловить его парфюмерный аромат. Это бриз в сочетании с чем-то солнечным, словом Ривьера. Золотое побережье. Мне нравится присутствием легкости.
- Играл в школьном театре? - переплетаю пальцы, наверное, чтобы не сбежал, не сорвал спектакль. – Не говори, посмотрим на твое мастерство.
Краем глаза замечаю, что полицейская машина выезжает на открытый участок. И сразу же нацеливается на нас. Подъезжает, резко тормозит и из нее выскакивает нервный коп.
- Что вы здесь делаете? – быстро задает ожидаемый вопрос.
Прячусь за Райлем, повернувшимся лицом к нему. Пусть сыграет первым, пока я делаю вид, что застегиваю пуговицы блузки и поправляю ее воланы.
- Смотрим на звезды, - цедит мужчина, легко придумывая ответ. – Это нарушает закон?
- Не очень правдоподобная версия, в этом районе проводятся нелегальные гонки, - отрезает страж. – Покажите ваши документы.
- Знаете что…
Не даю гонщику закончить фразу, время моей роли. Встаю с капота, обнимая его руку своими, прижимаюсь теснее в довольно прозрачном намеке. До копа должно дойти, а если не хватит ума, то своей фразой помогу.
- Дорогой, покажи ему документы, - обращаюсь к Райлю и стреляю взглядом в сторону копа, - вы испортили нам свидание.
- Здесь? – он удивляется.
- Вы ничего не смыслите в романтике, - тяну кошачьим голоском.
Райль, хорошо сыграв нежелание оторваться и отпускать, все же идет к авто и достает из бардачка документы. Всовывает их полицейскому и возвращается ко мне, обнимая за талию. Похоже, он ловит приятное в этой игре на публику. Я знала, что покажет себя актером. Чувствовала это.
Коп внимательно рассматривает права. Не представляю, что так долго можно изучать. Это ведь не стостраничный договор на кругленькую сумму. Нервирует. К тому же кожей чувствую, что ночь далеко не июньская. Или все же о себе дает о себе знать контраст окружающего с теплой ладонью на талии. Горячая кровь и горячее сердце? Собственной неожиданной мысли хочется улыбнуться.
- Что дальше, сценарист? – шепчет мне на ухо.
Так далеко воображение не заходило. Еще находясь в салоне авто, я оставляла место на импровизацию. Самое время задействовать все ресурсы. Рассуждаю, что парочке свойственно проявлять нетерпение от желания вновь остаться наедине.
- Скажи ему, что он мешает твоим планам, - предлагаю первое, что приходит на ум.
Райль соглашается, невозмутимо кивает головой в знак одобрения. Оставляет меня и подходит к копу. С трудом верю, что не просто в этом участвую, а являюсь инициатором. Быть может, лучше было бы выбрать поездку с ветерком. Феррари не догнать. Тем более после тюнинга. Словно подтверждая мои мысли, стритрейсер обращается к полицейскому:
- Если бы мы здесь гонялись, то вместо беседы предпочли бы уйти в отрыв, - сообщает он и уже тише продолжает, - мужик, я знать не знаю ни о каких гонках, прошу тебя, будь человеком, не порти мою сексуальную фантазию на капоте Феррари.
Я вроде как не должна этого слышать. Так считает коп. Но Райль прекрасно знает, что разобрала каждое слово. Уверена, постарался. Впрочем, не важно. Полицейский, судя по всему, его понимает. Логично. И забавно. Слов стража уже не могу уловить. Вижу, как возвращает документы. Уходит к своей машине. Сирена уже не включается, автомобиль просто едет по направлению к городу.
- Десятка за актерское мастерство, - хлопаю в ладоши, заслуживает.
- Ты не ищешь легких путей, - качает головой, намекая на то, что уехать было бы проще.
- Расслабляюсь, как умею, - возвращаю ему ответ.
- Так что на счет предложения? – вспоминает мужчина, приближаясь, спектакль явно сдвинул границы.
- Мне пора домой, - накидываю на плечи пиджак.

...

Кейт Картер:

Заваривая чай, краем уха слушала работающий телевизор, из которого голос диктора произнес: А сейчас прогноз погоды. Сегодня в Лондоне днем +12°C. Преимущественно облачно, юго-западный 5,2 м/с. Атмосферное давление 763 мм рт. ст. Относительная влажность воздуха 74%.
М-да вот тебе и декабрь месяц! Зима в этом году, явно решила взять отпуск. Махнула на все рукой и поехала отдыхать. Хорошо, что дождь, который шел почти всю неделю, прекратился. Это немного поднимало унылое настроение.
Как-то вспомнились слова песни из одного фильма:
У природы нет плохой погоды -
Каждая погода благодать.
Дождь ли снег - любое время года,
Надо благодарно принимать…*
А кто спорит! Но как-то хотелось снега, хоть немного…Белого, легкого и кружащегося.
Если с погодой сделать ничего не могла, то пора было взяться за решение одной маленькой проблемки…Откладывать больше нельзя. Сроки поджимают. Буду теперь бегать как ужаленная в одно место.
Спустя час, уже толкалась среди кучи народа в магазине, в поисках чего-то подходящего. Обойдя два этажа разных отделов, так ничего и не выбрала.
Дальше был торговый центр, потом еще один супермаркет – все без толку.
Утешало во всем этом только одно – каждый из них был украшен к предстоящему Рождеству и Новому Году.
Елки самых разных расцветок и высоты, светящиеся всеми цветами радуги гирлянды, блестящая мишура, шары. Множество Санта-Клаусов в красных коротких шубах, развлекающих посетителей и детей.
Проходя мимо одного из магазинов, решила зайти, и тут же попала на промоакцию. За стойкой были девушка и молодой человек, рекламировавшие подарочные сертификаты от фирмы «Дарим хорошее настроение».
- Я как-то купила своей подруге такой на день рождения, - сказала одна из покупательниц.
- И как? - спросила, другая.
- О! Она была в восторге!!!
- А я своей девушке подарил набор «Королевские грезы» на день всех влюбленных. Она была так рада, что нет слов!
Послушав, мнения со стороны, решила узнать более подробно.
Самым первым в руки попался подарочный набор «Королевские грезы».
Краткая информация гласила: «Не знаете чем порадовать любимую? А так хочется видеть ее неподдельное восхищение и искреннее наслаждение от подарка? Формула идеального подарка кроется именно в этом наборе – «Королевские грезы», в котором мы собрали все самые лакомые услуги, приводящие женщин в неописуемый восторг! Ведь женские капризы и прихоти порой приводят сильную половину человечества в полное замешательство. Теперь найдено решение даже для самых спонтанных желаний и безграничных фантазий прекрасных женщин! Сделать любимую счастливой - нет ничего легче! Просто подари ей впечатления, достойные самой королевы».
Девушка-продавец тут же пояснила, что в него входит:
- Йога, фитнес, аква-шейпинг, зорбинг: Волшебный шар, массаж, дегустация кофе, салон красоты, маникюр и многое другое.
- Мне бы еще для мужчин что-нибудь.
- Вам для кого? Мужа? Парня или коллеги? - спросил парень.
- Коллег-друзей.
- Тогда рекомендую подарочный набор «Покоритель стихий».
На упаковке было написано: «Драйв, сумасшедшие эмоции и крики восторга - вот что умещает в себе уникальный набор для ценителей экстремального и активного отдыха «Покоритель стихий». Словно по волшебству осуществляются самые дерзкие и рисковые желания! Впускай в свою жизнь только избранные события: новое, неизведанное, уникальное. Взобраться на вершину, изведать водные глубины, взлететь в небо - для тебя нет ничего невозможного с набором «Покоритель стихий»!»
- Если более конкретно, что в него входят: пейнтбол, полет в аэротрубе, прыжки с парашютом, дайвинг, уроки безбашенной езды, гонки на картинге.
- И мне еще один надо.
- Есть еще подарочный набор «Мужской рай». Тоже очень любят дарить.
Краткая информация: «Яркий, незабываемый отдых, драйв и мир впечатлений дарит наш набор «Мужской рай». Врата в мир экстрима, полноценного отдыха от серых будней и бесконечного цейтнота - в Ваших руках. Возможно, этот день запомнится ярче, чем ленивое полеживание у дивана в выходной день. Окажитесь в раю для настоящих мужчин, в котором все вершины у Ваших ног. И пусть дела подождут»!
- Он включает в себя: массаж, фотосессия «Железного коня», поездка на выбор по местам Лондона, пейнтбол, королевская роскошь Спа-салона, полет на мотопараплане, прыжки с парашютом, мастер класс по экстремальному вождению, уроки скалолазания, полет на авиасимуляторе.
- Ваши друзья могут сами себе выбрать две любых процедуры или два развлечения по душе.
- Хорошо. Беру все три выбранных набора.
Оплатила покупку, и с чувством выполненного долга вернулась домой. Прикупив на обратном пути каждому по сувениру.
«Королевские грезы», решила подарить Кристине, а «Мужской рай» и «Покоритель стихий», - Алексу и Вану.
И еще подписала каждому открытку: Пусть в Новом Году, придут человеческая доброта, любовь и счастье.
_______
*Песня из фильма «Служебный роман».

...

Айрис Монтана:

Мы чокнулись бокалами и выпили, но Брайан не спешил уходить. Удобно расположившись на стуле он производил впечатление человека, решившего остаться надолго. Что было странно, ведь мы выяснили уже, что где-то там, за столиком, ждет его девушка.
- Значит мы решили что выпить вместе это не плохо, - обронил он и я небрежно пожала плечами. Да, неплохо, и что?
Следующая его фраза едва не заставила меня поперхнуться.
- А поцелуй? На него я могу рассчитывать? Кажется не так давно вы считали что и в них нет ничего особенного.

Я удивленно уставилась на него. Поцелуй? Он хочет, чтобы я его поцеловала? Но... как же девушка?
Брайан явно вел какую-то непонятную мне игру. Рассчитывал, что я откажусь? Чтобы потом насмешливо констатировать, что я его испугалась? Прищурившись, я пыталась понять, что он задумал на этот раз.
Он снова ставил меня в тупик своими поступками, но, как ни странно, это только подстегивало мой интерес к нему. Казалось еще немного и я смогу его раскусить и, сделав это, наконец избавлюсь от странной зависимости.
Я отхлебнула коктейля и, повернувшись к нему, улыбнулась. Сейчас, после стольких бокалов, я вполне способна была на безумства.
- Поцелуй? Ну конечно же!
Потянувшись к нему, я обняла рукой его шею. Чуть помедлила, давая возможность ему отстраниться, и, когда он ей не воспользовался, мягко коснулась его губ своими. Дыхания наши смешались, в голове поплыл легкий туман. Интересно, что сделает его девушка, если увидит нас? - мелькнул у меня вопрос, но я и не думала останавливаться. От него так приятно пахло и губы были так приятны на ощупь... Я закрыла глаза.
А что будет дальше? Словно опомнившись сердце бешенно застучало, считая секунды до мига, когда он меня оттолкнет. Это произойдет, я знала. Но кое-что я все же успею, - пообещала я себе и, прихватив его нижнюю губу губами, невесомо провела по ней языком.
Забывшись я наклонялась к нему все сильнее, пока наконец стул не принял максимальный наклон, а после буквально выскользнул из под меня. Я ухватилась за Брайана, почти повиснув на нем и это спасло меня от падения. А также слегка отрезвило.
- Простите, - боясь встречаться с ним взглядом я убрала с его плеча руку. Люди вокруг зашевелились, мы явно привлекали внимание. Мне стало неловко. Энджи шутливо заметил, что эти стулья ему не нравятся очень давно и он собирается их заменить. Хороший он человек. Виновато ему улыбнувшись я наклонилась за стулом.

Все-таки это было ужасно. И удивленно-заинтересованный взгляд Брайана, который я чувствовала буквально спиной, лишь усугублял еще больше картину. Как я дошла до такой жизни? Буквально повеситься на мужчину... О, я себя ненавидела. И за то, что мне было приятно - особенно. За то, что я хотела еще.

- Ах вот ты где! - раздалось неожиданно рядом и, обернувшись, я оказалась лицом к лицу с симпатичной брюнеткой. Девушка Брайана? Я застыла. Кажется, сейчас будет скандал...
Может она не видела поцелуя? Я, как ребенок, надеялась на некое чудо и чудо произошло. Девушка была спокойна и весела, и я с облегчением перевела дух. Пронесло? Неужели. Я тут же дала себе слово, никогда больше столько не пить и уж тем более никогда, никогда-никогда, не целовать несвободных мужчин. Ни ради шутки, ни для того, чтобы что-то кому-то доказать.

Девушка оказалась очень красивой. Я незаметно рассматривала ее, чувствуя как внутри зарождается ревность. Высокая брюнетка с аккуратной стрижкой и приятным улыбчивым лицом, она не показалась мне ни глупенькой, ни безвольной, хотя я и пыталась представлять ее именно так. Ну а кто бы еще стал встречаться всерьез с ловеласом типа него? Я не думала, что у него это серьезно, а может не хотела думать, однако сейчас, увидев ее, поняла, что была не права. Только дурак упустил бы такую, а Брайана я дураком не считала.
Она кажется так и не поняла, что ее парень был здесь со мной, и я отвернулась от них, не желая усугублять его положение. Наклонившись к сумочке, стала рыться в ней в поисках денег, мысленно продолжая себя ругать.
Идиотка. Да что на меня нашло? Скомкав попавшийся мне платок я с силой запихнула его глубже. Что он обо мне теперь думает?
Но он же сам предложил, - возразил внутренний голос.

- Муж требует меня домой, - вдруг произнесла брюнетка и мой внутренний диалог оборвался. - Он устал и не хочет к нам ехать. Мы можем уехать сейчас?
Услышав эти слова, я снова замерла в изумлении. Мир опять перевернулся. Она замужем? Да что здесь, черт возьми, происходит?? Я ошалело посмотрела на Брайана. Она замужем и Брайан это знает! Брови мои поползли наверх. Но.. стоп! Ведь и муж знает о нем! Да, это явно следовало из ее слов.
И здесь что-то было не так.
Если она была девушкой Брайана, значит, видимо, его любовницей... Или нет? Я нахмурилась. Все это не сходилось! Не стала бы она так радостно спешить к своему мужу, только-только урвав с другим пару часов наедине. Гораздо более вероятным был вариант, что они были друзьями. Или братом с сестрой. Я втихаря следила за ними, ища в лицах сходство.
Но зачем Брайан заставил меня поверить, что она его девушка?
Я не успела найти ответ на этот вопрос, потому что, отправив свою спутницу к мужу, он повернулся ко мне.
- Сейчас мой водитель вернется и я отвезу вас куда нужно, - сказал он как ни в чем не бывало.
- Что? - переспросила я машинально и, наконец нащупав в сумочке кошелек, пробормотала:
- Это будет совершенно излишним, я могу доехать и сама.
Но Брайан настаивал.
- Хорошо, - я сделала вид, что соглашаюсь, расплатилась по счету и попросила:
- Я буду через минутку, только отлучусь в дамскую комнату, ладно?
Он кивнул, и я сделала вид, что иду к туалету. Однако, дождавшись, когда он отвернется, быстро юркнула между столов и выскользнула из бара на улицу. Брайан меня не заметил, мне повезло. И такси удалось поймать почти сразу, что тоже было удачей. Сев на заднее сиденье и назвав адрес, я опустила голову, пряча в ладонях лицо. Правильно ли я поступила? Я не знала. Да, меня тянуло к нему и достаточно сильно. Сегодня, во время поцелуя, я убедилась в этом еще раз. Но именно это и заставляло меня бежать от него, бежать без оглядки, чтобы избавить себя от мучительного расставания, которое неизбежно последует рано или поздно... Если мне сейчас было так плохо без него, то каково будет потом?
Выпрямившись, я посмотрела в окно, где мелькали огни ночных улиц, а потом, прислонившись к стеклу головой, тихо вздохнула.
Я поступила правильно, - прошептала глядящему на меня в окно городу. А уверенность в этом ко мне еще придет...
Это был длинный день, он принес много печалей и бед. Выходя из такси я считала, что все уже кончилось, но это оказалось не так. Уже дома, разобрав сумку, я обнаружила пропажу телефона, а, подумав немного, вспомнила, что оставила его в баре на стойке. Так спешила оттуда уйти, что совершенно об этом забыла. И все из-за Брайана... От него мне одни огорчения! Я с досадой закрыла глаза. Сколько я переживала тогда, после отъезда из Оэка-касл? Мучилась, не находила себе места, вздрагивала при каждом звонке... Да, я все-таки поступила правильно, что сбежала от него, и надеюсь, судьба больше нас не столкнет. Я пыталась себя в этом уверить, упрямо игнорируя сердце, сжимающееся в тоске. Это пройдет. Забудется. И забудется тем быстрее, чем меньше мне нужно будет забыть.
Энджи наверняка найдет телефон и оставит его у себя, предполагая, что владелец вернется за ним. Вот только сегодня я туда не вернусь. Вдруг Брайан там задержался? Лучше я съезжу в бар завтра, прямо с утра. Завтра будет новый день и, возможно, он будет лучше, чем сегодняшний.
Засыпая, я видела перед собой лицо Брайана. Он укоризненно покачал головой, а потом хмыкнул и отвернулся. Наверное, я его больше не интересовала.

...

Анастасия Синклер:

***
- Я знаю, какое желание ты должен исполнить!!- остановившись, я развернулась к идущему за мной Ричарду – Хочу футболку с автографом Оливье Жиру…
- Исполню, - буркнул Маккорд, и развернув меня в сторону выхода из стадиона, легонько подтолкнул в спину.
Поездка домой, в такси прошла в молчании. Мы обменялись лишь краткими замечаниями о погоде, и количестве болельщиков на стадионе. Еще несколько минут и такси затормозило у пункта назначения.
- Доброго вечера, мисс Синклер, мистер Маккорд – поприветствовал швейцар, открывая дверь.
- Спасибо, Стивен.
Пройдя широкий холл, мы переместились в лифт.
- Хороший вечер получился. - сказала я, пытаясь прервать молчание, которое уже начало немного давить на нервы.
- Да, не плохой. – Маккорд пожал плечами в своей обычной манере.
Лифт остановился на нашем этаже.
- Спасибо, что пошел со мной. - Я протянула руку для рукопожатия, он посмотрел на мою ладонь и, улыбнувшись, пожал.
- Не за что, обращайся. До встречи, Синклер.
- Пока. – вытянув связку ключей, открыла свою дверь и скрылась в квартире.
Да, как-то неловко все вышло. Скомкано. Может не стоило затевать этот глупый спор? Пощадить мужское самолюбие?
Стянув ботинки, бросила их у входа. На ходу сняла куртку.
Хотя он сам был не против спора, и вообще это была просто забава. Не хотел бы, не согласился.
Тряхнула головой, отгоняя роившиеся в голове мысли о поведении соседа. Кто говорил, что женщин сложно понять? Поди и пойми этих мужчин.
Натянув пижаму, улеглась в постель. Но сон все не шел. Ворочаясь с боку на бок, все еще пыталась понять, может сказала что-то не то?
Вот так, под процесс самокопания в себе и событиях сегодняшнего вечера, меня и настиг сон.

***
Следующие два дня выдались очень тяжелыми. Несмотря на то, что в отделении не хватало рук, так как многие слегли с эпидемией гриппа, так еще на худой конец, заболела и Тамара. А без нее, я себя чувствовала, как без рук. Поэтому, когда рабочий день был закончен, я, едва передвигая ногами, отправилась домой. Жизнь казалась однообразной и скучной, можно сказать такой же унылой, как и погода на улице. Вот в такие моменты и понимаешь, насколько ты одинок. Я тосковала по дому, тосковала по бабушке, по друзьям в Бостоне, тосковала по посиделкам со своими подругами. Вот чего мне не хватало в Лондоне.
Фыркнув, горько усмехнулась, останавливаясь на красный, на краю дорожки, ожидая, когда можно будет перейти дорогу. Уловив удивленный взгляд джентльмена с саквояжем, дружелюбно улыбнулась, показывая, что мое «фырканье» было предназначено не ему. Я психолог, которому нужна консультация психолога. С такими темпами и до глубокой депрессии не далеко.
Автомобили притормозили, а на светофоре загорелся зеленый свет. Разрешая двигаться дальше. Мелкий дождик, заставил ускорить шаг и прибавляя желания побыстрее оказаться в уюте своей квартиры. Как хорошо, что клиника находилась не далеко от дома, потому что оставшуюся часть пути пришлось почти бежать. Дождь, который вначале только слегка омывал асфальт, теперь пустился во всю силу.
- Привет, Стивен, ну и погодка – отбрасывая мокрые пряди из лица, улыбнулась швейцару и скользнула в холл дома.
- Мисс Синклер… - окликнул Стивен, когда я уже была на полпути к лифтам.
- Да?
- Для Вас оставили пакет, – он зашел за деревянную стойку и покопавшись, протянул упакованную коробку, перевязанную ленточкой.
Недоуменно посмотрев на продолговатый предмет, неуверенно взяла его в руки.
- Спасибо, Стивен.
Прижимая коробку к себе, поднялась на свой этаж. Любопытство снедало. От кого коробка? Что внутри? Может Стивен ошибся и коробка предназначалась не мне?
Словно маленький ребенок, который с нетерпением раскрывает рождественский подарок, найденный утром под огромной елкой, я разорвала упаковку. Под слоем упаковочной бумаги оказалась коробка, и затаив дыхание, быстро сняла крышку. Аккуратно сложенная футболка, с логотипом футбольной команды «Арсенал». Вытянув футболку, на которой красовался автограф Оливье Жиру, улыбнулась. И подняла выпавшую открытку:
«Возвращаю долг.»

...

Кристина де Гальварра:

Лондон. Отель.

Прижимаешься спиной к холодному зеркалу, не разрывая зрительного контакта. Зла. С жаждой его крови. Во рту. С жаждой мести.
По-прежнему не моргая, следишь, как он становится на шаг ближе. Прижимается. Поручень мешает отодвинуться от него, остается только выгнуться навстречу.
Целует. Отвечаешь, сильно кусаешь нижнюю губу, слизываешь капельки, с удовольствием смакуя вкус железа.
Он лишь сильнее начинает целовать, приподнимает край платья. Теплые руки скользят по бедру, и касаются края трусиков. Шире разводишь ноги, наперед предугадывая, что он хочет сделать в следующую секунду.
-… это тебе больше не нужно.
Молча, соглашаешься, помогая ему, избавится от клочка кружева. Щелчок лифта, и снова оказываешься на его руках. Недолгий путь до его номера. Уткнулась в его шею, проводя губами по теплой коже, вдыхая пряный аромата его парфюма.
Дверь, последний шанс к побегу. Пока он закрыт.
- Поставь на пол меня, - шепотом в его ухо. Считаешь секунды, замирая в ожидании, надеясь, что он выполнит просьбу.
Рукой по его плечу, губами по его губам. Опускает. С удовольствием ощущаешь твердый пол под ногами. Ладонью проводишь по его подбородку и сжимаешь щеки, целуешь вытянутые губы.
- Прости, ты мне очень понравился, но тебе нужно пересмотреть свое варварское поведение, - коленом в пах, вырываешься с его объятий. Немножко сожалеешь о своем поступке, но продолжаешь стремительно идти к лифту. Хочется обернуться, и посмотреть, не идет ли следом.
Находясь внутри лифта, оборачиваешься. Ухмылка на его губах, последнее, что ты видишь. Понимание, что это не последняя встреча прочно впечатывается в голове..

...

Джеймс Таунсенд:

Вопрос повисает в воздухе. Мне не столько важен ответ, сколько будет ли он честным. Умом понимаю, что солжёт, и только её «я хочу тебе рассказать» позволяет допустить иное.
Шеридан ёжится и ведёт руками по плечам, как от холода.
– Это допрос, Джеймс? Тогда думаю, мне стоит пригласить адвоката?
Хочется посмеяться над своей неуместной верой в людей. Шеридан ожидаемо ушла от ответа, пытаясь скрыть за ехидством пустоту слов. Видать, прижало не достаточно сильно. Если вообще прижало.
– Ты сама ко мне пришла, не забывай об этом.
– Женщинам свойственно совершать глупые поступки, тебе ли не знать?
А ещё им свойственно врать, избегать ответственности и изворачиваться – о да, прекрасно осведомлён.
– Так ты знаешь, что произошло в Париже? – У меня нет желания обсуждать глупые поступки женщин, вместо этого даю ей ещё один шанс ответить на вопрос. Не знаю почему это важно, но хочу, чтобы ответила честно и опровергла моё мнение о себе.
– Нет. Но в машине должна была находиться я.
Покушение? Должно быть, украла у кого-то, кто не желал делиться. Не все так гуманны к преступникам, как государство, и вместо пайка тюремного иждивенца, с перспективой на лучшее, легко можно оказаться на глубине двух метров, без каких-либо перспектив вовсе. Если это вообще правда, проносится в голове. Она так часто врёт, что не достойна доверия. Мой взгляд не выражает ничего, когда скользит по ней, оценивая выражение лица и напряжённую позу.
Она не справляется. Всё просто кричит об этом. С собой? С поставленной целью?
Шеридан делает шаг навстречу, нарушая ход моих мыслей.
– Мне надо уйти. Сейчас. Сию же минуту. Я не хочу, чтобы моя жизнь оборвалась в этой комнате.
Да, не справляется и бежит от этого. Раздражение вкупе с накопившейся за долгий день усталостью требует прекратить всё это, но я не позволяю чувствам отразиться на лице, когда спрашиваю:
– Тебя что-то держит?
– Нет.
Лгунья. Противоречит себе, даже не замечая этого. Сколько правды в том, что она говорила? Правда ли хоть что-то из сказанного?
В повисшей тишине смотрю на неё, отставляю в сторону пустой бокал, ещё раз прокручивая весь разговор и взвешивая решение.
Паранойя включаться отказывается. Во что бы она ни была замешана, она не та, кого могли бы подослать. Да и я не тот, к кому стоит. Правильнее надеть на неё наручники, позвонить в участок и отправить её туда, где уже давно ждут. Или вспомнить чему нас обучали: войти в доверие, вызвать на разговор и получить дополнительную информацию. «Выслужиться» как она сказала тогда в ЭлЭй. «Исполнить свой долг» называю это я.
Я не сделаю ни того, ни другого.
Знаю, что несправедливо ждать доверия, когда не веришь сам, но как часто разуму удаётся перекричать гнев? Она ведь сама хотела рассказать.
Ложь. Конечно же, это ещё одна её ложь.
Всего один шаг и Шеридан в кольце моих рук. Удивление быстро пропадает из её глаз, по губам скользит лукавая улыбка. Она льнёт, как кошка, проводит руками по моей груди, шее, обнимая, прижимается ещё ближе. Прикрыв глаза, склоняюсь к её губам, ловлю дыхание вкуса французского вина, ещё сохранившегося на её языке. Она не думает противиться – отдаётся поцелую с желанием и готовностью. Вот чего стоит её «нет». И всё же сегодня она другая: в её объятиях не только страсть, но и потребность,.. просьба? Смешанный аромат её кожи и духов наполняет лёгкие, кружит голову, напоминая как я собирался закончить день. Я полностью контролирую себя, пока проведя рукой по спине не убеждаюсь, что лифчика на ней нет. Казалось бы, но желание забраться под блузку, почувствовать её кожу под своими ладонями опаляет сильнее, чем мог себе представить.
Поддаться желанию проще, чем бороться с ним. Но кажется я слишком часто позволяю себе это. Позволяю ей. Ставлю сиюминутное желание выше долга так часто, что скоро перестану себя уважать.
– Сделай одолжение, не кради машины с моей улицы, – непонимание, когда я отстранился, гасит вспышка злого стыда. Щёки Шеридан окрашивает румянец, она снова сжимает опустившиеся руки в кулаки, – и, уходя, не используй парадную дверь.
Её глаза ловят и пытаются удержать мой взгляд. Одну долгую секунду смотрю на неё и кажется, что она сейчас закатит мне оплеуху. Но мгновение упущено, я киваю на стеклянную дверь, ведущую на участок.
Не отвечаю на её взгляд. Хватит, я сделал из-за неё достаточно глупостей, чем совсем не горд. Ошибки, которым нет оправдания.
И всё же делаю ещё одну: стою в тёмной комнате, буравя глазами дверь на террасу, и жду, когда воровка покинет дом.

...

Шеридан О`Хара:

Я стою посреди гостиной и смотрю в глаза, которые так часто преследуют меня ночами. Что-то отвечаю, но всё не то. Я не хочу произносить, то, что говорю, и будто почувствовав это, Джеймс оказывается рядом. Всего лишь мгновение и настроение в этой комнате сменяется другим. Страх сменяется надеждой, а одиночество… оно не так ощутимо.
Мгновение.
Я тону в его объятиях, прикрывая глаза, погружая себя на глубину. Я больше не я, я теперь его. Делаю вдох, и мои губы уже целуют его губы. Ладони скользят по сгибу его локтей, по плечам, и руки обхватывают его шею. Прижимаюсь ближе, ставая на носочки. Чтобы чувствовать его всего. Всем телом. Глухой стон срывается с губ, мучительный, он полон боли и желания. «Только не останавливайся!» - кричит где-то внутри, и пальцами сминаю рубашку на плечах Джеймса.
Хочу остановить время, чтобы всё замерло. Всё вокруг. И остались только он и я. Здесь. Вместе. Хочу.
Хочу, чтобы ощущение его рук на моей спине, не испарялось. То, как его ладони плавно скользят по тонкой ткани моей рубашки, и то, как тепло от них, как прожигают они насквозь. По телу проходит мелкая дрожь, и снова я прижимаюсь к Джеймсу ближе, упиваясь этим удовольствием, что дарят его губы, его прикосновения. В этот момент я вверяю себя ему. Дарю. Себя. Полностью. Я завишу от него. Сейчас. Нет. Всегда. С того момента, как наши глаза встретились в полутемном баре. Я завишу от него. Это пугает, и возбуждает одновременно.
Мгновение.
Оно ушло, оставив после себя привкус недосказанности на губах. Прохлада касается моих рук, которые повисли в воздухе, потеряв опору в виде мужчины, за которого я так цепляюсь. Я вопросительно смотрю в глаза Джеймса, в глаза, где застыли кубики льда. Он отстраняется, и я пытаюсь поймать его взгляд. Его голос такой же холодный и от того тепла, что дарил мне минуту назад – не осталось и следа. Будто это был не он.
– Сделай одолжение, не кради машины с моей улицы и, уходя, не используй парадную дверь.
Голос, слова – всё может лгать. Но не прикосновения. Только не его прикосновения. Они не лгут. Я продолжаю смотреть на него, не доверяя своему слуху, сжимая от бессилия ладони в кулаки.
- Джеймс…Я… Ты…
Но слова застревают, когда натыкаюсь на его взгляд. Будто не оставляя выбора, он смотрит в дверь, указывая мне на нее.
- Хорошо… - с вымученной улыбкой, проглатываю ком в горле, который подкатывает все выше и выше. Моргаю, чтобы, черт возьми, ни слезинки не увидел на моем лице, и медленно забираю куртку с кресла. Рука дрожит, отмечаю про себя, пока небрежно, накидываю куртку на плечи. Распрямив плечи и вздернув подбородок, я не спеша иду к двери, с которой буквально не сводит глаз Джеймс.
Ладонь ложится на холодную металлическую ручку, и в отражении стекла ловлю взгляд Джеймса.
И я произношу то, что никогда не должна была сказать:
- Я люблю тебя, Джеймс, - секунду я смотрю в отражение его глаз в оконном стекле. Накидываю капюшон на голову. – Прощай.
Дверь за спиной закрылась с тихим щелчком. Я хватаю ртом воздух, поднимая глаза к небу. В воздухе кружатся снежинки, и садовую дорожку замело. Мои следы остаются на тропинке, пока я иду от его дома к дороге, выпрямив спину и не давая подбородку опуститься. Никто не увидит, меня сломленной. Никто не должен увидеть. Он не должен увидеть. Неважно, что хочется кричать от бессилия и злобы.
Я иду вперед…
Я не оборачиваюсь. Я никогда не обернусь. Неважно, что хочется вылезти из своей шкуры и сбежать и никогда этого не знать и не чувствовать.
Я иду вперед…
Упрямо смотрю вперед сухими глазами, и неважно, что внутри все свернулось в кровавый узел.
Рядом с его домом, точно такие же, похожие, и в одном из них, зажегся свет. Сильнее надвигаю капюшон на глаза, и иду вперед.
А снег все идет. Он кружит в воздухе, мягко оседая на мех капюшона, на плечи и ложится на землю, укрывая ее.

...

Девид Торнтон:

Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

Можно долго избегать привязанностей, стараясь быть вечной одиночкой. Со временем это становится привычкой. И это неспроста. Пережитое мною когда-то заблокировало все чувства на подобии страсти, любви к противоположному полу. Они для меня были всего лишь потребностью. Физической. Не более…
А кто же теперь ты?
Может стоило расстаться с ней, как только оказались в безопасности? Глупый… Глупый вопрос. Я бы просто не смог ее отпустить. Нас более не связывает ничто. Кроме непонятного притяжения. Но именно эта страсть может оказаться пагубной. Откуда такое недоверие? Учитывая последние события, это и не удивительно. Нет, я не сторонюсь этих отношений и полностью готов окунуться в них с головой. Но вопросов… Много вопросов, у которых пока нету ответов.
Благо, начало познанию другу друга положено. Мне нравится эта незатейливая игра – веселит, заставляя улыбаться, и в то же время удивляет.
- Сама себе удивляюсь, Мистер Торнтон, ведь это первое свидание в моей жизни.
Данное заявление ненадолго выбивает меня из колеи, поскольку поверить в услышанное весьма трудно.
- Первое... – Делаю паузу. Она изучающе, с толикой трепета смотрит на меня. Ждет ответа. Видимо признание далось нелегко. – Но не последнее.
Гоню сомнения прочь. Верю ей, невозможно усомниться в этом взгляде.
Правая рука ложится на правое плечо Мишель– слегка приобнимаю ее. Пол сидел за рулем и медленно следовал по пята, хотя машина нам ни к чему. Мы продолжаем идти по набережной и вести эту своеобразную игру.
- Люблю путешествовать.
- Не успела побывать в Афинах.
- Внесем в пункт поправок, - киваю головой и замечаю речной трамвайчик у пирса. – Люблю плыть против течения.
- Это может быть очень утомительным, - отвечает со знанием дела и тоже смотрит в сторону водного транспорта.
- Прокатимся? – ловлю ее взгляд.
Улыбается:
- С удовольствием.
Для начала отпускаю водителя, после чего мы с Мишель спешим занять свободные места на судне, которые в основном были заняты туристами. Не успели толком усесться, как трамвай медленным ходом заскользил по водной глади, позволяя любоваться округой. В этот вечерний час Лондон, озаренный мириадами огней, был особенно красив.
- Волшебно, - слышу шепот Мишель, и еще крепче сжимаю ее руку, предпочитая ответу молчание, дабы не разрушить магию этой особой тишины. Лишь прислоняюсь лбом к ее затылку и закрываю глаза, вдыхая пряный аромат ее волос.

Дома мы оказались довольно поздно. Прогулка нас утомила, но не настолько, чтоб просто улечься спать…
Она медленно запирает входную дверь. Наблюдаю за ее движениями, и как только поворачивается, наши взгляды встречаются. Смотрю не ее губы. Сколько раз за этот вечер хотел прижаться к ним, почувствовать сладкий вкус. Но оттягивал этот момент, дабы насладиться в полной мере. Приближаюсь к ним, чувствую ее трепетное дыхание на своей щеке. Губы соприкасаются еле-еле. Поцелуй постепенно становится порывистым, и вся страсть, что копилась в нас последние пару часов, стремительным потоком вырывается наружу. Одним легким движением сбрасываю ее платье, а она все крепче и крепче льнет ко мне. Беру на руки свою даму и несу в спальню. Бережно кладу Мишель на кровать. Наши взгляды вновь встречаются. В ее глазах играют искорки счастья. Эти глаза отражение моих глаз. Вновь целую губы. Спускаюсь все ниже и ниже, прокладывая дорожку из поцелуев. Пальцы скользят по стройным ногам, пока не доходят до лакированных лодочек. Освобождаю первую ногу, и туфелька летит куда-то в глубь комнаты. Вторая таким же образом присоединяется к ней. Сам спешно освобождаюсь от одежды и ложусь рядом. Любим долго… любим страстно… любим нежно… трепетно.
А тела переплетаются, двигаясь в такт, в страстном и нежном ритме. Губы снова и снова смыкаются ... И ночную тишину нарушают только приглушенные стоны…

Пью ароматный и бодрящий кофе, а Мишель все еще крепко спит. Прислонившись к дверному косяку, молча любуюсь ею. Она такая умиротворенная во сне. Так и хочется подойти к ней, разбудить поцелуем, зарыться пальцами в ее шелковистых волосах (которые сейчас были хаотично разбросаны на подушке), пожелать ей доброго утра и удачного дня. Но ее сон важнее моих желаний. Часы уже отсчитывали одиннадцатый час, и Пол скорее всего давно ждал меня внизу. Ставлю недопитую чашку кофе на журнальный столик и покидаю квартиру.

Дел на сегодня было много, но о них не думалось. Мысленно набросал план на вечер. Когда остановились у здания, обратился к Полу:
- Днем, скорее всего, ты мне не понадобишься. Только поинтересуйся какие оперные представления есть вечером и купи билеты.
Открываю дверцу, чтобы покинуть салон, но Пол останавливает меня:
- Вчера не успел вернуть Вам Вашу карточку. Мисс Аддисон отказалась им воспользоваться.
Беру в руки протянутую кредитку и верчу ее в руках.
- Так просто… Ничего не сказала?
- Нет, только захлопнула дверь перед носом.
Она продолжает меня удивлять.
Недолго думаю, беру листок с ручкой и пишу, попутно отдавая приказы.
- После того. Как возьмешь билеты, езжай опять к ней. Но не раскрывай моих планов. Сегодня будешь выполнять только ее приказы.
Любишь сюрпризы? Будь готова к шести. Пол полностью в твоем распоряжении.
П.С. Обнови свой гардероб. Боюсь сестра не простит нам, что мы так нещадно пользуемся ее частной территорией и не только…

...