Nadin-ka:
Кит Рид
«Белее бледного»
Мы танцевали легкомысленно фанданго,
И по полу вращалось колесо.
Я чувствовал, меня качало будто в море,
Толпа желала большего ещё.
Гудела комната сильнее и сильнее,
Срывало крыши, потолок кружил,
Когда мы выпить попросили снова,
Поднос бокалов официант нам подносил.
То было позже,
А когда мельник поведал свою сказку,
Её лицо, что было призрачным вначале,
Стало бледного белее, белее белой краски.
Она сказала: нет причины вовсе
И правда на поверхности лежит,
Но видя всё в своих игральных картах,
Не мог позволить ей невинной быть,
Одной из тех шестнадцати весталок,
Что к берегу стремились океана.
И хоть глаза мои открыты были широко,
Они закрытыми всё также оставались.
То было позже,
А когда мельник поведал свою сказку,
Её лицо, что было призрачным вначале,
Стало бледного белее, белее белой краски.
Она сказала: я живу на берегу,
Хотя нас с морем разделяли мили.
Я указал на эту ей деталь
И вынудил со мною согласиться,
Сказав: «должно быть ты русалка-дева,
Что провела в дороге Нептуна.»
Она вдруг улыбнулась мне так сладко,
Что гнев мой испарился в тот же миг.
То было позже,
А когда мельник поведал свою сказку,
Её лицо, что было призрачным вначале,
Стало бледного белее, белее белой краски.
И если музыка любви подобна пище,
То смех скорей подобен королеве.
Что было впереди, то позади осталось,
И в правде грязь становится чиста.
Мои уста застыли, как картон.
Мы с головой скользнули в эту бездну,
На дно морское устремляясь вмиг,
Друг в друга погружались непрерывно…
То было позже,
А когда мельник поведал свою сказку,
Её лицо, что было призрачным вначале,
Стало бледного белее, белее белой краски...
Перевод Марат Шахманов
Svetass S:
КАРМЕН СИЛЬВА
(Елизавета-Паулина-Оттилия-Луиза, принцесса Видская, королева Румынская)
(1843 – 1916)
Как снежные хлопья,
Слова с ее уст низлетали, –
И зимним морозом
Мне сердце больное сковали.
Как снежные хлопья,
Слетали слова утешенья
И землю прикрыли
От ранней зимы дуновенья.
Сияли, как звезды,
Они мне во тьме моей ночи, –
И снова от счастья
Рыдали померкшие очи;
И в сердце больное
Вернулись весенние грезы,
А снежные горы
Растаяли в жгучие слезы.
(пер. Владимира Саводника)
Svetass S:
ЭЛИЗАБЕТ ДЖЕННИНГС
(1926 – 2001)
ОТВЕТЫ
Я маленькие ответы вела рядом на поводке,
Чтобы большие вопросы не подбирались ближе,
Крепко от страха сжимая, поводок в кулаке.
Милые малые вещи нежа, лелея, храня,
Я держала большие мысли подальше от яркого света,
Чтобы ночные кошмары не поглотили меня.
Разбежались мои ответы, как испуганные собаки...
Большие вопросы воспряли и подкрадываются ближе;
Они сбиваются в стаю для последней атаки,
А за ними огромных выводов колонна невдалеке.
(пер. Татьяны Грингольц)
Svetass S:
МАГДА ИСАНОС
(1916-1944)
ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ
Устала плакать… Поцелуй глаза.
Пусть злой огонь твой поцелуй погасит.
Ты этим можешь многое сказать,
Вернуть любовь и слез прогнать ненастье.
Я вся окаменела от молчанья.
Потерян смех, надежда и слова.
Но улыбнусь тебе я, как в начале,
Лишь только станешь губы целовать.
Ты поцелуем в лоб плохие мысли,
Сомнения и страхи прогони.
Пусть сны летят в заоблачные выси,
Где вновь весна, и мы с тобой - одни.
Я НЕ ЖАЛЕЮ
Я не жалею о любви случайной.
Тех дней нам не вернуть и не забыть,
Но несказанно странно и печально
Осознавать, как рвется эта нить.
Все было как во сне или в тумане:
Я до сих пор не верю в твой отъезд.
Вопросы посторонних больно ранят.
Всё было сном, скажи мне, или нет?
(пер. Анны Бессмертной)
Nadin-ka:
Бартоломе Торрес Наарро
Мне выпала в жизни такая дорога,
что вижу я путь и вслепую плутаю
и жив остаюсь, умирая до срока,
и весел на вид, когда слёзы глотаю.
Я тысячи лет за мгновенье считаю,
дорогами ввысь забредаю в низины
и, вольный, о воле я только мечтаю,
знобит меня летом и жгут меня зимы.
С людьми дружелюбный, с собой нелюдимый,
не знаю, что роздал, не знаю, что прячу,
и пламя и лёд я беру в побратимы
и, радуясь горю, о радости плачу.
Я верен невзгодам, я верю в удачу,
я - гибель моя и моё воскрешенье,
себя что ни день обретаю и трачу
и вижу во тьме, ибо слеп от рожденья.
Других утешая, не жду утешенья,
и крёстная ноша не гнёт мою спину,
в морях не страшны мне кораблекрушенья,
а в малой слезинке я без вести гину.
Отвеяв зерно, сберегаю мякину
январского сева, пожатого в мае;
владея ключами, тюрьмы не покину,
людей не постигну, а птиц - понимаю.
Щедра на слова моя мука немая,
мой утлый челнок угрожает галере,
мне мир предлагают - я бой принимаю,
мятежник и раб в одинаковой мере.
Витающий в небе, я вечно в пещере,
и вдвое мне легче поклажа двойная;
ключами любви отпираются двери
темницы, где стражду смеясь и стеная.
При жизни покоюсь, покоя не зная,
летит моё время без тени движенья,
бессмертием тешится слава земная
и празднует сердце свои пораженья...
Сеньора и дама, по долгу служенья
обетов любви я по гроб не нарушу
и вплоть до последнего изнеможенья
ни слова не вырвется больше наружу.
Отвергнутый, слабости не обнаружу,
вам отдано всё, ибо всё не моё,
всецело я ваш, и одну только душу
мне Бог даровал и да примет её.
Перевод с испанского Анатолия Гелескула
Peony Rose:
Рупи Каур
***
every time you
tell your daughter
you yell at her
out of love
you teach her to confuse
anger with kindness
which seems like a good idea
till she grows up to
trust men who hurt her
cause they look so much
like you
— to fathers with daughters
каждый раз, когда ты
говоришь своей дочери,
что кричишь на неё
потому, что любишь,
ты учишь её путать
злость с добротой,
что кажется неплохой идеей,
пока она не вырастет девушкой,
доверяющей своим обидчикам.
ведь все эти мужчины
так похожи на тебя.
— для отцов дочерей
Nadin-ka:
Иоганн Вольфганг Гете
ПЕСНЬ ДУХОВ НАД ВОДАМИ
Душа человека
Воде подобна:
С неба сошла,
К небу взнеслась
И снова с неба
На землю рвется,
Вечно меняясь.
Чистый, ясный,
С гранитной кручи
Струится ток.
Вот распылился,
Облаком легким
Приник к стене
И беззапретно
Вошел под покровом,
Лепеча,
Во мрак теснины.
Путь заступят
Потоку скалы,-
Вспенится гневно
И — по уступам —
В бездну!
В покойном ложе
Сонной долиной скользит,
И в озерную гладь,
Тешась, глядятся
Тихие звезды.
Ветер волне
Верный любовник,
Донную ветер
Глубь баламутит.
Воде ты подобна,
Душа человека!
Судьба человека,
Ты ветру сродни!
Перевод Н.Вольпин
Svetass S:
Эшпанка Флорбела
Весна
Моя любовь, прислушайся, весна!
Поля сменили грубые одежды,
Сердца деревьев, полные надежды,
Открыты настежь, цветом ночь полна!
Ах! Если любишь, эта жизнь ясна.
Противятся ей – гордецы, невежды.
Скользи по ней, как пО морю... Но где ж ты?
Я жду тебя, мне ночь – душна, тесна.
И я снимаю свой наряд печальный,
И пахну, словно розмарин венчальный,
Ах! Голова кружится, не до сна...
Украсила я волосы цветами,
О, распусти их, заплети мечтами!
Прислушайся, любовь моя, весна!
Primavera
E Primavera agora, meu Amor!
O campo despe a veste de estamenha;
NAo hA Arvore nenhuma que nгo tenha
O coraCAo aberto, todo em flor!
Ah! Deixa-te vogar, calmo, ao sabor
Da vida - nгo hA bem que nos nAo venha
Dum mal que o nosso orgulho em vAo desdenha!
NAo hA bem que nAo possa ser melhor!
TambEm despi meu triste burel pardo,
E agora cheiro a rosmaninho e a nardo
E ando agora tonta, A tua espera...
Pus rosas cor-de-rosa em meus cabelos...
Parecem um rosal! Vem desprendE-los!
Meu Amor, meu Amor, E Primavera!..
(пер. Ирины Фещенко-Скворцовой)
Nadin-ka:
Поль Верлен
Кончена стужа-и зайчики света
Скачут по лужам до самых небес.
Как же отрада весенняя эта
Всякой печали нужна позарез!
Юности зорь открывает объятья
Даже больной и угрюмый Париж.
Тянет он к солнцу для рукопожатья
Алые трубы и выступы крыш.
Вот уже год, как весна в моем сердце!
Что к ней добавил вернувшийся май?
Скерцо природы вливается в скерцо
Чувств моих - рай умножая на рай!
Синее небо венчает собою
Вечную синь моей ясной любви...
Рад я погоде, доволен судьбою,
Каждой надежде велевшей - живи!
Мило мне месяцев преображенье.
Шалости весен, премудрости зим:
Все они стали Твоим украшеньем,
Как Ты сама-утешеньем моим.
Перевод Ариадна Эфрон
Svetass S:
Дороти Паркер
Песенка одной из девиц
Я в сердце - Геро, Суламифь,
мадам де Сталь, прекрасная Елена,
Аспазия, Рашель, Юдифь -
прославлена и совершенна.
В душе я - Ева, Саломея.
Я - леди Гамильтон, я - Рекамье,
бедняга Нелл, Сафо, Медея.
Я с ними - как в родной семье.
Я - увлечённая девица.
Меня волнует мир интриг,
Ты ж, друг, высматриваешь лица.
Мне веселей у полки книг.
( пер. Владимира Кормана)
Nadin-ka:
Оливер Уэнделл Холмс
РАКОВИНА НАУТИЛУСА
Вот этот перламутровый фрегат,
Который, как поэты говорят,
Отважно распускает парус алый
И по ветру скользит
Туда, где под водой горят кораллы
И стайки нереид
Выходят волосы сушить на скалы.
Но больше он не разовьет свою
Прозрачную, живую кисею;
И весь тенистый лабиринт, в котором
Затворник бедный жил
И, увлекаясь радужным узором,
Свой хрупкий дом растил, -
Лежит разрушенный, открытый взорам.
Как год за годом уносился вдаль,
Так за витком виток росла спираль,
И потолок все выше поднимался;
И в каждый новый год
Жилец с приютом старым расставался,
Закупоривал вход
И в новообретенном поселялся.
Спасибо за высокий твой урок,
Дитя морских блуждающих дорог!
Мне губ немых понятно назиданье;
Звучнее бы не мог
Трубить Тритон, надувшись от старанья,
В свой перевитый рог;
И слышу я как бы из недр сознанья:
Пускай года сменяются, спеша, -
Все выше купол поднимай, душа,
Размахом новых зданий с прошлым споря,
Все шире и вольней! -
Пока ты не расстанешься без горя
С ракушкою своей
На берегу бушующего моря!
Перевод Г. Кружков
Nadin-ka:
Джордж Гордон Байрон
Когда я прижимал тебя к груди своей,
Любви и счастья полн и примирён с судьбою,
Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;
Но вот разлучены мы завистью людей.
Пускай тебя навек, прелестное созданье,
Отторгла злоба их от сердца моего;
Но верь — им не изгнать твой образ из него,
Пока не пал твой друг под бременем страданья.
И если мертвецы приют покинут свой
И к вечной жизни прах из тленья возродится,
Опять чело моё на грудь твою склонится:
Нет рая для меня, где нет тебя со мной!
Перевод А.Плещеева
Nadin-ka:
НУРДАЛЬ ГРИГ
«Ты хотел, чтоб милой безделушкой…»
Ты хотел, чтоб милой безделушкой
Стала я по прихоти твоей,
Шуткой и забавою за кружкой
Между веселящихся друзей.
Но слова иные сердце знает,
Что пылают и сгорают в нем…
Сколько женщин молча погибает
Под любви безжалостным ярмом!
Это сердце ты берешь рукою,
Безделушку милую губя…
Ты хотел, чтоб стала я такою,
Я и отрекаюсь от себя.
Перевод Анны Ахматовой
Nadin-ka:
Антонио Мачадо
ПОРТРЕТ
Мое детство - чудесные сны о Севилье,
вкусный запах в саду, когда зреют лимоны;
двадцать лет моей юности - земли Кастилии;
моя жизнь - эпизоды, где я - посторонний.
Может быть, щепетилен излишне - не знаю,
не мои - Брадомин и Маньяра - герои.
Счастлив был я, когда, без пощады терзая,
не давали мне стрелы Амура покоя.
Якобинскую кровь я в себе ощущаю,
но источник поэзии - тих и спокоен.
Верю в то, что советами не докучаю,
человеком достойным назваться достоин.
Созерцать красоту - выше нет мне награды;
я срезаю старинные розы Ронсара.
Современные не по душе мне наряды;
у меня, слава богу, нет певчего дара.
Презираю романсов слащавое пенье,
грусть их в скуку давно уже перемололась.
Уловить я люблю голоса в отдаленье,
среди многих - один только слушаю голос.
Кто я - классик, романтик? О, к формулам тяга!
Стих мой - шпага; мне лестно такое сравненье.
Не отделкой умелой прославлена шпага,
но отвагою воина в жарком сраженье.
Монолог у меня был всегда диалогом.
Что есть истина? - сам я постигнуть стремился.
Жил в смиренной надежде беседовать с богом,
и любви к человеку у себя я учился.
Наслаждение праздностью мне неизвестно,
тем, что есть у меня, никому не обязан,
ем свой хлеб, заработанный трудно и честно,
с миром вещным я все-таки мало чем связан.
И когда на корабль, что уйдет безвозвратно,
я взойду в некий час мой, давно предрешенный,
вы увидите в отблеске солнца закатном:
я прощаюсь, - сын моря, почти обнаженный.
Перевод В. Андреева
Nadin-ka:
Нурдаль Григ
ЯБЛОНЯ ЦВЕТЕТ
Здесь, в краю пустынном и безлюдном,
Яблоня сияет цветом чудным.
За утесом, за кустом безмолвным,
Здесь тропа уводит прямо к волнам.
Яблоня, ты веешь свежим летом.
Нет людей. Зачем жалеть об этом?
Никого? Но что промчалось мимо,
Еле слышно, еле выразимо?
Легкий шаг? А может, со скрипеньем
Дверь открылась? Или по ступеням
Сходит женщина? Она когда-то
Здесь жила так празднично и свято.
Яблоневый цвет был так же пышен.
Жаль, что голос мне ее не слышен.
Знала ли она любовь и жалость?
С прошлым ли расстаться не решалась?
Стала призраком в цветенье белом сада,
Потому что жить уже не надо?
Чей же плач мне чудится, чуть слышный?
Плачет дождик? Шелестят ли вишни?
Перевод Г. Ратгауза