Лиза Клейпас "Искушай меня в сумерках"

Фея:

Огромное спасибо за новую главу. С нетерпением жду продолжения событий.

...

Mad Russian:

Suoni, Lapunya
+1, ну сколько можно обвинять Гарри? Поппи себя вообще не с лучшей стороны показывает. Что там было? Ей нужно к семье, где ее будут баловать и давать все, что ей нужно??? Извините, а Гарри до сих пор чем занимался?? Бриллианты, шоколад, сам бедный чуть кипятком не изошелся, но сдерживался... А сколько Поппи лет по роману? что-то упустила. Ведет себя как подросток. Уффф...

Луцик, верно - не часто такие реальные сцены в романе читаешь
СПАСИБО ЗА ПЕРЕВОД!!
Все, высказалась - кидайте в меня теперь тапками

...

Lapunya:

ей 23

...

Lovepolly:

Девочки, спасибо за перевод!!!
Фро, лови письмо! Надеюсь, оно будет полезным.

По поводу поведения Поппи... Ну что тут скажешь... Она обиделась, что муж ее оставил в такой неприятный момент. Плюс, она растерялась, когда муж не закончил то, о чем так много они оба думали.
Гарри, действительно, довольно сложно понять в этой ситуации. Особенно, если учесть, что он ни разу не сказал ей о своей любви. Как же ей догадаться, что он просто перенервничал из-за ее страданий? Она ведь не опытная женщина, а наивная девушка. Не умеет она обращаться с мужчинами, но может именно в этом причина, почему Гарри обратил не нее внимание?
Стратегически ее решение правильно: если он ее любит - попытается ее вернуть, если нет - какой смысл ломать голову и рефлексировать? Конечно, она поступила в духе своего мужа, но... муж и жена - одна сатана.
Гарри я искренне сочувствую. Чтобы такой дамский угодник и растерялся?! Правду говорят, что люди от любви глупеют, даже такие умники, как наш Гарри. Но ведь все закончится хорошо?!?!

...

очаровашка:

Девочки спасибо за прекрасный перевод! Читала все утро и не могла оторваться!

...

SOLOMEYA:

Присоединяюсь к благодарностям!
Но только, как же грустно мне после этой главы.
Ну почему, почему они не могут найти общий язык! Как же это всё несправедливо и не правильно, не понимать друг друга.

...

Lapunya:

И как же глупо вот так расстаться! я бы никогда после такой сцены не отпустила мужа

...

Needle:

Да, да, да большущее спасибо за главу!!! Перевод отличнейший!!!

Вот, что мне нравится в Клейпас, так это то, что она может преподнести сюрприз в самый интересный момент, не было еще не одной ситуации у ее героев, чтобы первый раз не прошел с блеском..... А тут бац, и немного реалистичности внесла... Мне оч нравиться... И тем интереснее будет читать продолжение.

Может еще одну главу прям сегодня...а????

...

Фройляйн:

 » Глава 19

Подправила 18-ую главу. Весея, Полиночка, спасибо дорогие!!! Что бы я без вас делала?
Катюша, спасибо тебе солнце за шикарный перевод! Боже, как я вчера смеялась!

Возвращение блудного Лео! Ожидание этого стоило! Желаю всем приятного чтения!


Глава 19 (перевод - katusha, бета-ридинг - Москвичка, вычитка - Фройляйн)

Миссис Мередит Клифтон потратила на упорные преследования три месяца, но ей наконец-то удалось соблазнить Лео, лорда Рэмси. То есть, если говорить точно, она как раз сейчас приступила собственно к соблазнению. Будучи молодой, полной сил женой старательного британского морского офицера, она часто оставалась одна, пока её муж плавал по морям и океанам. Мередит переспала уже со всеми стоящими мужчинами в Лондоне – конечно, исключая тех, кто влачил скучное существование верных мужей – и тут услышала о Рэмси, согласно молве настолько же ненасытном в сексе, как и она сама.
Лео весь состоял из завораживающих противоречий. Он был красив, темноволос и голубоглаз, выглядел чистым, высоконравственным... и, по слухам, был способен на самый безудержный дебош. Он был одновременно жестоким и нежным, бесчувственным и впечатлительным, эгоистичным и обворожительным. И он обладал репутацией отменного любовника.
Теперь Мередит тихо стояла в спальне Лео и ждала, когда он её разденет. Он неторопливо разбирался с рядом пуговок у неё на спине. Слегка извернувшись, она костяшками пальцев погладила его брюки. Прикосновение к мужскому телу заставило её замурлыкать.
Женщина услышала, как Лео засмеялся и оттолкнул её ищущую руку:
– Терпение, Мередит.
– Ты не представляешь себе, как долго я ждала этой ночи.
– Какой позор. Я же просто кошмарный любовник, – он нежно распахнул её платье.
Она вздрогнула, почувствовав лёгкие прикосновения его пальцев к своей спине.
– Вы дразните меня, милорд.
– Скоро ты всё узнаешь, правда? – он отодвинул короткие завитки волос у основания шеи и поцеловал её там, погладив кожу языком.
Это легкое чувственное прикосновение заставило Мередит задохнуться.
– Ты хоть к чему-то относишься серьёзно? – с трудом спросила она.
– Нет. Я давно уже понял, что жизнь гораздо мягче относится к легкомысленным, – Лео развернул её и прижал к своему высокому мускулистому телу.
И долгий обжигающий поцелуй дал Мередит понять, что она встретила, наконец, небывало соблазнительного и раскрепощённого хищника. И чувственность его ничуть не уменьшало полное отсутствие эмоций и нежности. Чистая, бесстыдная физическая страсть.
Полностью поглощённая поцелуем, Мередит слегка вскрикнула, когда тот неожиданно оборвался.
– Дверь, – произнёс Лео.
Ещё один неуверенный стук.
– Не обращай внимания, – сказала Мередит, пытаясь обнять его за талию.
– Не могу. Слуги не дадут. Уж поверь мне, я пытался.
Лео отпустил её, пошёл к дверям и, рывком распахнув их, процедил:
– Учти, если у нас не пожар и не убийство, я тебя уволю.
Слуга пробормотал что-то в ответ, и тон Лео мгновенно изменился, высокомерная медлительность куда-то испарилась.
– Боже мой! Скажи ей, что я уже спускаюсь. Предложи ей чаю, или ещё чего-нибудь, – ероша рукой короткие тёмные волосы, он прошёл в гардеробную и начал рыться в одежде.
– Боюсь, тебе придётся вызвать горничную, чтобы она помогла тебе одеться, Мередит. Когда будешь готова, мои слуги проводят тебя на задний двор к твоему экипажу.
От этих слов у женщины непроизвольно открылся рот:
– Что? Почему?!
– Неожиданно пришла моя сестра, – на секунду оставив поиски, Лео бросил виноватый взгляд через плечо. – Может, в другой раз?
– Определённо, нет, – оскорблённо воскликнула Мередит. – Сейчас!
– Это невозможно, – Лео натянул пиджак и пожал плечами. – Я нужен сестре.
– Ты нужен мне! Скажи ей, пусть придёт завтра. Если ты её не отошлёшь, меня тебе больше не видать.
Лео улыбнулся:
– Я уверен, это большая потеря.
Его безразличие возбудило Мередит ещё сильнее.
– О, Рэмси, пожалуйста, – горячо проговорила она. – Оставлять леди неудовлетворённой – это не по-джентльменски!
– Это не просто не по-джентльменски, дорогая, это преступление, – Лео подошёл к ней и его лицо смягчилось. Он взял её за руку и один за другим поцеловал каждый пальчик. В глазах его отражалось печальное удивление. – Я совершенно не так планировал провести эту ночь. Мои извинения. Давай как-нибудь попробуем ещё раз. Потому что, знаешь, Мередит... На самом деле я вовсе не так уж ужасен в постели, – он легко поцеловал её и улыбнулся, так искусно имитируя теплоту, что она ему почти поверила.


Поппи ждала в маленькой гостиной. Увидев высокую фигуру брата, она вскочила и бросилась ему навстречу:
– Лео!
Он прижал её к себе. После коротких, но крепких, объятий он отступил на расстояние вытянутой руки и оглядел сестру с головы до ног.
– Ты ушла от Ратледжа?
– Да.
– Ты продержалась на неделю дольше, чем я ожидал, – заметил он не без сострадания. – Что произошло?
– Ну, для начала... – Поппи пыталась говорить деловым тоном, но на её глаза наворачивались слёзы. – Я потеряла девственность.
Лео окинул её досадливо-насмешливым взглядом:
– Представляешь, я тоже, – признался он.
Она невольно хихикнула. Лео безуспешно рылся в карманах сюртука в поисках носового платка.
– Не плачь, родная. Носового платка у меня всё равно нет, да и девственность, знаешь ли, такая штука, что раз уж потеряла, то уже не найдёшь.
– Я не поэтому плачу, – сказала она, прижимаясь мокрой щекой к его плечу. – Лео... Я запуталась. Мне нужно кое-что обдумать. Ты отвезёшь меня в Гемпшир?
– Я ждал, пока ты попросишь.
– Боюсь, нам придётся выехать прямо сейчас. Если мы задержимся, Гарри может нам помешать.
– Солнышко моё, сам дьявол не сможет мне помешать отвезти тебя домой!... А теперь, когда я это сказал... да, мы можем выехать прямо сейчас. Я предпочитаю избегать ссор там, где это возможно. И я сильно сомневаюсь, что Ратледж обрадуется, узнав, что ты его бросила.
– Нет, – решительно подтвердила она, – он страшно разозлится. Но я ведь ушла от него не потому, что не хочу с ним больше жить. Наоборот, я хочу спасти наш брак.
Лео улыбнулся и покачал головой:
– У тебя логика семьи Хатауей. И меня здорово беспокоит, что я тебя почти понимаю.
– Видишь ли...
– Нет, объяснять ты будешь в дороге. А сейчас жди меня здесь. Я пошлю за кучером и прикажу слугам приготовить карету.
– Я причиняю столько неудобств...
– О, они привыкли. Я настоящий гений внезапных отъездов.
В словах Лео, похоже, была некоторая доля правды, поскольку и карета, и багаж были готовы с изумительной скоростью. Когда Лео спустился, Поппи ждала у камина в прихожей.
– Можно ехать, – сказал он. – Пошли.
Он помог ей забраться в карету – удобный экипаж с хорошими рессорами и мягкими сиденьями. Поппи сложила в углу несколько подушек и устроилась на них в ожидании долгого путешествия. Путь до Гемпшира займет целую ночь, а на дороге полно выбоин, несмотря на щебень и частые ремонты.
– Извини, что я пришла в столь поздний час, – сказала она брату. – Ты, без сомнения, сейчас давно бы сладко спал, если бы не я.
Лео усмехнулся:
– Я не слишком в этом уверен. Но сейчас это неважно, нам пора ехать в Гемпшир. Я мечтаю увидеть Уин и беспощадное чудовище, за которое она вышла замуж, и мне необходимо проверить состояние имения и арендаторов.
Поппи улыбнулась, вспомнив, как тепло Лео относился к «беспощадному чудовищу» на самом деле. Меррипен заслужил неугасимую благодарность Лео за то, что восстановил имение и управлял им. Они часто писали друг другу, одновременно споря сразу о нескольких вещах и с наслаждением подкалывая друг друга.
Придвинувшись к тёмно-коричневой занавеске на ближайшем окне, Поппи приподняла её и стала смотреть на полуразрушенные здания, на заклеенные афишами стены, на заколоченные витрины, купавшиеся в тусклом свете фонарей. Ночной Лондон был неприятным, непредсказуемым и опасным. И Гарри был где-то там. Она не сомневалась, что муж сможет сам позаботиться о себе, но мысли о том, чем он занимается – и с кем он этим занимается – навевали грусть. Она тяжко вздохнула.
– Ненавижу летний Лондон, – заметил Лео. – Темза в этом году воняет совершенно гадко, – он помолчал и внимательно посмотрел на сестру. – Но полагаю, твой вид вызван вовсе не беспокойством о санитарном состоянии города. О чём ты задумалась, сестричка?
– Гарри ушёл из отеля сегодня ночью после... – Поппи запнулась, поскольку не смогла найти слов, чтобы описать, что именно произошло. – Не знаю, как долго он не вернётся, но в лучшем случае у нас будет 10-12 часов форы. Правда, он может принять решение не ехать за мной, и это меня огорчит, но вместе с тем и принесёт облегчение. И всё же...
– Конечно, он за тобой поедет, – заверил Лео. – Но если не хочешь, тебе не обязательно больше с ним встречаться.
Поппи медленно покачала головой.
– Я никогда ни к кому не испытывала столько противоречивых чувств сразу. Я его не понимаю. Сегодня в постели он...
– Стоп! – прервал её Лео. – Есть вещи, которые лучше обсуждать исключительно с сёстрами. Уверен, это как раз одна из них. Утром мы приедем в Рэмси-хаус, и ты обо всём спросишь Амелию.
– Не думаю, что она что-нибудь об этом знает.
– Почему? Она замужняя женщина.
– Да, но это... ну... в общем, это мужская проблема.
Лео побледнел.
– Я об этом тоже ничего не знаю. У меня нет мужских проблем. И, по правде говоря, мне не нравится само звучание слов «мужские проблемы».
– Ааа, – Поппи огорчённо натянула на себя конец одеяла.
– О, чёрт! Что именно ты называешь «мужской проблемой»? Ему не удалось поднять флаг? Или флаг упал посреди процесса?
– Нам необходимо использовать все эти метафоры, или...
– Да, – твёрдо ответил Лео.
– Ладно. Он... – Поппи сосредоточенно нахмурилась в попытке найти подходящие слова... – он оставил меня, пока флаг ещё реял.
– Он был пьян?
– Нет.
– Ты сказала или сделала что-нибудь, что заставило его уйти?
– Как раз наоборот! Я просила его остаться, а он не захотел.
Помотав головой, Лео порылся в боковом ящичке рядом с собой и выругался.
– Где, чёрт побери, выпивка? Я же велел слугам поставить сюда запас, достаточный для путешествия! Всех к чертям поувольняю.
– Там ведь есть вода.
– Воду не пьют, ею умываются, – он ещё побурчал относительно злокозненного заговора во имя его трезвости. – Можно только догадываться, почему Ратледж это сделал. Мужчинам очень сложно остановиться посреди полового акта. Они от этого приходят в омерзительное настроение, – Лео скрестил руки на груди и задумчиво оглядел сестру. – Я склонен предложить тебе радикальное решение: прямо спроси Ратледжа, почему он ушёл от тебя сегодня и обсуди это с ним, как положено двум взрослым людям. Но до того, как твой муж приедет в Гемпшир, тебе стоит кое-что решить, а именно, собираешься ли ты прощать его за то, что он сделал с тобой и Бэйнингом.
Она удивлённо моргнула:
– А ты думаешь, мне стоит это сделать?
– Дьявол свидетель, мне самому, будь я на твоём месте, вовсе не хотелось бы его прощать, – он помолчал. – Но с другой стороны я, бывало, получал прощение за совершенно непростительные поступки. Тут вся штука в том, что если ты не можешь его простить, говорить о чём-то ещё совершенно бессмысленно.
– Не думаю, что Гарри нужно моё прощение, – мрачно заметила Поппи.
– Конечно, нужно! Мужчины обожают получать прощение. Это позволяет нам легче переносить неспособность учиться на собственных ошибках.
– Не уверена, что я к этому готова, – запротестовала Поппи. – Почему я должна прощать его так скоро? Простить никогда не поздно, так ведь?
– Иногда бывает поздно.
– Ох, Лео... – она была совершенно раздавлена грузом неуверенности, боли и тоски.
– Попробуй поспать, – ласково проговорил её брат. – Менять лошадей нам понадобится ещё часа через два, не раньше.
– Я от волнения не могу уснуть, – ответила Поппи, борясь с зевотой.
– Тебе не о чем волноваться. Ты уже знаешь, чего тебе хочется, просто ещё не готова это признать.
Поппи устроилась поглубже в уголке и закрыла глаза.
– Ты хорошо знаешь женщин, да, Лео?
Лео улыбнулся.
– Уж надеюсь, у меня ведь четыре сестры.
Она уснула, а он всё смотрел и смотрел на неё.


Гарри, шатаясь, брёл к своим апартаментам, будучи в стельку пьяным. Он ходил в бар, щеголявший зеркалами, кафелем и дорогими проститутками. И примерно три часа потратил на то, чтобы надраться до совершенного бесчувствия, только в таком состоянии он нашёл в себе силы вернуться домой. Многочисленных искусных авансов со стороны «ночных бабочек» заведения Гарри просто не заметил.
Он хотел свою жену.
И точно знал, что Поппи на за что не смягчится, пока он не извинится перед ней за то, что отнял её у Майкла Бэйнинга. А он не мог извиниться, вот в чём беда! Он ни капельки не жалел о том, что совершил, он жалел лишь о том, что это сделало её несчастной. Как он мог сожалеть, что сделал всё, чтобы на ней жениться, если он хотел её больше всего на свете?!
Поппи пробудила все добрые, тонкие, бескорыстные движения его души, которых иначе бы не было. Она породила в нём полные заботы мысли, и наполненные любовью действия, подарила мгновения счастья, которых он иначе бы никогда не узнал. И ещё спокойный сон, которого он прежде был лишён. Согласно закону всемирного равновесия Поппи вошла в этот мир, чтобы компенсировать Гарри его грехи. Видимо, именно поэтому – ведь противоположности притягиваются – Гарри так безнадежно к ней привязан.
Таким образом, извинения будут лживыми. Но он всё равно их произнесёт. А потом попросит начать всё сначала.
Гарри плюхнулся на горячо ненавидимый им узкий диванчик в гостиной и впал в пьяный ступор, плавно перешедший в подобие сна.
Слабенький утренний свет ударил в его мозг подобно кинжалу. Гарри застонал, разлепил глаза и оценил свое состояние. Во рту сухо, сил нет, всё ноет, в ванну хочется, как никогда в жизни. Он бросил взгляд на закрытую дверь спальни, где всё ещё спала Поппи.
Потом вспомнил, как она прошлой ночью вскрикнула от боли, когда он вошёл в неё и почувствовал холодную, тошнотворную тяжесть в желудке. Сегодня утром у неё всё будет болеть. Ей может что-нибудь понадобиться.
Она, наверное, его ненавидит.
Изнывая от беспокойства, Гарри встал и направился в спальню. Открыл дверь и подождал, пока глаза его привыкнут к темноте.
Постель был пуста.
Гарри стоял на пороге, моргал, и его постепенно охватывали дурные предчувствия. Сам того не сознавая, он произнес её имя.
Потом стремительно бросился к колокольчику, но звонить не пришлось. Как по волшебству, в дверях возник Валентайн с беспокойством в карих глазах на худом лице.
– Валентайн, – хрипло начал Гарри, – Где...
– Миссис Ратледж поехала к лорду Рэмси. Думаю, в настоящий момент они находятся на пути в Гемпшир.
Гарри сразу заговорил очень, очень спокойно, как всегда в критической ситуации.
– Когда она уехала?
– Прошлой ночью, пока вас не было.
Изо всех сил сопротивляясь горячему желанию убить слугу на месте, Гарри тихо спросил:
– И вы мне ничего не сообщили?
– Нет, сэр. Она просила этого не делать, – Валентайн остановился, казалось, его самого несказанно удивляет, что Гарри до сих пор его не прикончил. – У меня наготове карета и лошади, если вам угодно...
– Да, мне угодно, – голос у Гарри стал похож на скрип металла по стеклу. – Собери мои вещи. Я выезжаю через полчаса.
Вокруг Гарри клубилась ярость, настолько сильная, что он почти не верил, что она – его собственная. Но он задушил её. Эмоции сейчас ни к чему не приведут. Сейчас его главная задача – помыться, побриться, переодеться и вплотную заняться возникшей ситуацией.
Беспокойство и раскаяние сгорели дотла. Стремление вести себя нежно и по-джентльменски испарились, как дым. Он не даст Поппи уйти, для этого все средства хороши. Плевать ему на законы, он сделает так, что Поппи никогда больше не посмеет его бросить.


Поппи очнулась от беспокойного сна, села и потёрла глаза. Лео дремал на противоположном сидении, прислонившись к стенке кареты и закинув руку за голову.
Отодвинув занавеску, Поппи увидела свой обожаемый Гемпшир... зелёный, мирный, напоенный солнцем. Она слишком долго жила в Лондоне и забыла, каким прекрасным может быть этот мир. Карета ехала по полям, поросшим маками, поповником и яркими побегами лаванды. Пейзаж то и дело пересекали влажные низинки и быстрые ручейки. Ярко-синие зимородки и стрижи прорезали небо, а на деревьях неутомимо работали зелёные дятлы.
– Почти приехали, – прошептала она.
Потягиваясь и зевая, проснулся Лео. Он слегка отодвинул оконные занавески, бросил прищуренный взгляд на проплывающую мимо природу и с отвращением отвёл глаза.
– Разве не замечательно? – улыбаясь, спросила Поппи. – Ты где-нибудь ещё видел такие пейзажи?
Брат полностью открыл окно.
– Овцы. Трава. Обалдеть.
Вскоре карета достигла владений Рэмси и проехала мимо домика привратника, построенного из сине-серого и кремового камня. В имении постоянно что-то обновлялось, пейзаж и сам дом выглядели теперь несколько иначе, чем до их отъезда, но дом сохранил свою прелесть. Владение было небольшим, его даже и сравнить было нельзя с огромными угодьями соседа, лорда Уэстклиффа. Но поместье являлось настоящей жемчужиной, с разнообразной и плодородной почвой, с полями, орошаемыми каналами, прорытыми от ближайшей реки до самого верха владения.
До того, как Лео получил титул, в имении царило запустение, и арендаторы один за другим покидали его. Теперь же оно превратилось в процветающее, прогрессивное хозяйство – в основном, благодаря трудам Кева Меррипена. И Лео, хоть он и стеснялся это признать, но начал потихоньку проявлять интерес к поместью, заботиться о нём и пытался приобрести знания, необходимые для успешного ведения хозяйства.
Рэмси-хаус представлял собой прелестное сочетание различных архитектурных течений. Изначально он был построен в стиле, характерном для времён королевы Елизаветы, но последующие поколения, не переставая, достраивали его, присоединяя к нему новые постройки и крылья. В результате получилось ассиметричное здание с частоколом дымоходов, рядами оплетенных свинцом окон и серой черепичной крышей с многочисленными коньками и эркерами. Внутри дом был полон всяческих закутков и укромных уголков, комнат весьма своеобразной формы, потайных дверей и лестниц. Всё это создавало несколько эксцентричное очарование, идеально подходившее духу семьи Хатауэй.
По фасаду здание украшали цветущие розы. Белые гравийные дорожки позади дома вели к цветникам и фруктовым садам. С одной стороны находились конюшни и скотный двор, а с другой, на некотором расстоянии, неумолчно жужжала лесопилка.
Карета остановилась у парадного входа, прямо перед деревянной дверью со стеклянными окошками-вставками. Не успел лакей войти в дом и предупредить хозяев о прибытии гостей, не успел Лео помочь сестре выбраться из кареты, как Уин уже бежала им навстречу. Она бросилась в объятия Лео. Тот засмеялся, легко подхватил сестру на руки и закружил.
– Поппи, дорогая, – воскликнула Уин. – Как же я по тебе скучала!
– А по мне? – спросил Лео, всё ещё обнимая сестру. – Без меня ты вовсе не скучала?
– Ну, может, самую малость. – ответила Уин, подмигнула и поцеловала брата в щёку. Потом подошла и обняла Поппи. – Ты надолго?
– Не знаю, – ответила Поппи.
– А где все? – спросил Лео.
Не выпуская Поппи из объятий Уин обернулась:
– Кэм уехал к лорду Уэстклиффу в Стоун-Кросс парк, Амелия дома, с малышом, Беатрис болтается по лесу, а Меррипен читает каким-то арендаторам лекцию о шасталках.
Сказанное заинтересовало Лео.
– Об этом я знаю решительно все. Если почему-то не хочешь идти в бордель, то в некоторых районах Лондона шастают такие...
– Шасталки, Лео! – прервала Уин. – Это такая штука чтобы очищать зёрна от шелухи.
– Ааа... Ладно, в этом я ничегошеньки не понимаю.
– Как только Меррипен узнает, что ты здесь, ты начнёшь в этом разбираться, – Уин старалась говорить сурово, но глаза её смеялись. – Надеюсь, ты будешь вести себя прилично.
– Конечно, буду! Мы же в провинции. Здесь больше просто нечем заняться, – Лео вздохнул, сунул руки в карманы и огляделся с таким видом, словно кругом не живописный пейзаж, а камера в Ньюгейте.
А потом с точно сыгранным безразличием осведомился:
– А где Маркс? Ты ничего о ней не сказала.
– С ней все в порядке, но... – Уин остановилась в нерешительности, явно подыскивая слова. – У неё сегодня лёгкие неприятности, и она несколько не в настроении. Конечно, любая женщина от такого расстроится. И кстати, Лео, я просто требую, не смей её дразнить. А то Меррипен уже пообещал задать тебе такую трёпку...
– Ой, ладно. Можно подумать, что мне есть какое-то дело до проблем этой Маркс... – он помолчал. – А что с ней?
Уин нахмурилась.
– Я бы тебе ни за что не сказала, но проблема всё равно бросается в глаза, и ты сам сразу всё увидишь. Понимаешь, мисс Маркс красит волосы, я об этом понятия не имела, и похоже...
– Красит волосы? – удивлённо повторила Поппи. – Зачем? Она же не старая!
– Не знаю. Она не хочет объяснять. Ну, есть же среди женщин несчастные, которые начинают седеть уже в двадцать... возможно, ей тоже не повезло.
– Бедняжка, – вздохнула Поппи. – Её это наверняка жутко смущает. И она, безусловно, очень старалась держать всё в секрете.
– Да, бедняжка, – повторил Лео, голосом в котором не было ни капли сочувствия. На самом деле, глаза его просто светились ликованием. – Так что же случилось, Уин?
– Мы считаем, что лондонский аптекарь, который обычно смешивал для неё красители, ошибся в пропорциях. Сегодня, когда она наложила краску на волосы, результат получился.... огорчительный.
– У неё выпали волосы? – спросил Лео. – Она облысела?
– Нет. Просто волосы у нее теперь... зелёные.
По лицу Лео было похоже, что вдруг наступило рождественское утро.
– А какой именно оттенок зелёного?
– Лео, прекрати! – строго сказала Уин. – Ты не посмеешь её обижать. Все это для неё очень тяжело. Мы сделали пасту с перекисью, надеясь, что она переборет зелёный цвет, но я ещё не знаю, сработала ли она. Амелия только недавно помогла ей вымыть голову. И вне зависимости от результата ты ничего ей не скажешь.
– То есть ты хочешь сказать, что вечером Маркс будет сидеть за столом с волосами цвета спаржи, а я ничего не скажу на эту тему? – он прыснул. – Я не настолько силён духом.
– Прошу тебя, Лео, – пробормотала Поппи, тронув его за руку. – Если бы такое случилось с твоей сестрой, ты бы не стал насмехаться.
– А ты считаешь, что эта мегера в обратной ситуации пожалела бы меня? – увидев лица сестер, он закатил глаза. – Ладно, ладно, я попытаюсь не очень над ней глумиться. Но обещать ничего не могу.
Лео нарочито-неторопливо направился к дому. Но ему не удалось провести ни одну из сестёр.
– Как ты думаешь, скоро он её отыщет? – спросила Поппи.
– Через две, максимум три минуты, – ответила Уин, и обе вздохнули.


Ровно через две минуты и сорок семь секунд, Лео обнаружил своего смертельного врага во фруктовом саду позади дома. Мисс Маркс сидела на низкой кирпичной стене, слегка сгорбившись и сведя локти вместе. На голове у неё красовалась какая-то тряпка. Свёрнутая наподобие тюрбана, она полностью скрывала волосы.
Взглянув на её поникшие плечи, кто угодно другой исполнился бы сочувствия. Но Лео не испытывал никаких угрызений совести при мысли о том, что сейчас пару раз хорошенько «пнёт» Кэтрин Маркс. С самой первой минуты их знакомства она не упускала ни единой возможности, чтобы поизводить, оскорбить или унизить его. И каждый раз, когда он говорил ей что-нибудь милое и приятное – конечно, только в порядке эксперимента – она тут же извращала его слова.
Лео никогда не мог понять, почему у них с самого начала всё пошло наперекосяк, и почему она так упорно его ненавидит. И главное, почему его это так беспокоит. Вспыльчивая, узколобая, язвительная, скрытная женщина с плотно сжатыми губами и заносчиво вздернутым носом... да она просто заслужила зелёные волосы, и заслужила все возможные насмешки.
Час мести пробил.
Лео неторопливо приближался, Маркс подняла голову и солнце засверкало в стеклах её очков.
– А, – кисло произнесла она, – Вы вернулись.
Таким голосом, будто только что обнаружила колонию паразитов.
– Привет, Маркс, – весело ответил Лео. – Хм. Ты выглядишь как-то необычно. С чего бы это?
Она гневно сверкнула на него глазами.
– Сейчас что, модно накручивать такое у себя на голове? – спросил он, изображая вежливый интерес.
Маркс ответила ледяным молчанием.
Что за сладостный миг! Он знал, и она знала, что он знает, и мертвенная бледность разливалась по её лицу.
– Я привез с собой из Лондона Поппи, – продолжил беседу Лео.
Её глаза за стёклами очков наполнились беспокойством.
– А мистер Ратледж тоже приехал?
– Нет. Но думаю, он скоро появится.
Компаньонка встала с каменной стенки и принялась отряхивать юбку.
– Мне надо увидеть Поппи...
– Успеется, – Лео преградил ей дорогу – Прежде чем мы вернёмся в дом, нам следует обменяться новостями. Как твои дела, Маркс? Что-нибудь интересненькое случилось?
– Вы не лучше десятилетнего ребенка, – язвительно выговорила она. – Всегда готовы смеяться над чужой бедой. Вы просто незрелый, злобный...
– Уверен, я не настолько плох, – кротко ответил Лео. – Позволь мне посмотреть, и я скажу тебе, насколько...
– Отойдите от меня! – рявкнула она и попыталась проскочить мимо.
Лео легко перехватил её и приглушённо рассмеялся, когда она попыталась его оттолкнуть:
– Ты пытаешься убрать меня с дороги? Да у тебя сил не больше, чем у бабочки! Смотри, твой тюрбан совсем перекосился, дай я помогу поправить...
– Не трогайте меня!
Они начали бороться, один – играя, другая отчаянно и яростно.
– Ну, дай взглянуть хоть одним глазком, – просил Лео. Острый локоток Маркс врезался ему в живот и смех его перешел в бульканье. Он схватился за тюрбан, и ему почти удалось распустить его. – Пожалуйста! Ничего в жизни мне так не хочется, как увидеть тебя с ... – ещё одно движение и он схватился за край ткани, – совершенно зелёными...
И тут тюрбан соскользнул с её головы и Лео запнулся, поскольку рассыпавшиеся волосы вовсе не были зелёными. Они были светлыми... цвета бледного янтаря, шампанского, мёда. И их было столько, что их сверкающая масса спускалась до середины спины компаньонки.
Лео замер, удерживая Кэтрин на месте, снова и снова скользя по ней изумлённым взглядом. Им обоим не хватало воздуха, они дышали шумно, как загнанные лошади. Кэтрин, похоже, была бы поражена меньше, если бы он сорвал с неё одежду. И, по правде говоря, вид её обнажённого тела не смутил – и не возбудил бы – его больше. Хотя Лео вполне готов был попробовать и сравнить.
Он был в совершенном смятении и не знал, что делать. Просто волосы, обычные пряди волос... но они, как верно подобранная рама, заставили заиграть ранее незаметную картину, оттеняя и высвечивая все её прелестные детали. Кэтрин Маркс, освещённая солнцем, была похожа на сказочную фею, на нимфу с нежным лицом и сверкающими глазами.
Больше всего его смущало то, что на самом деле он не замечал её красоты вовсе не из-за цвета волос, а потому что она сама целенаправленно мешала ему.
– Зачем? – хрипло спросил Лео, – зачем прятать такую красоту? – и потом ещё тише, буквально пожирая её взглядом, – от чего ты прячешься?
У неё задрожали губы, она коротко мотнула головой, как будто ответ грозил бедой им обоим. А потом вырвалась, подхватила юбки и помчалась к дому.

_______________________
Для времени, описываемого в романе, дорога крытая щебенкой – достаточно новое изобретение. Первые дороги такого типа появились в 1820 году
шасталка: сельск. деталь молотилки, механизм в виде барабанчика, предназначенный для шастания зерна, т. е. для очистки от шелухи, остей, плёнки

...

Дафна:

Разве он растерялся??? Он не хотел продолжать "пытку", потому что видел, что Поппи очень больно! И пожертвовал собой, можно сказать... Покажите мне мужчину, который остановится тогда, когда он уже внутри...
Так что Гарри нисколько не "поглупел"...он просто ГЕРОЙ!!!

Спасибо за главу!!!

...

Тишина:

Это было и вправду не только смешно,
но и восхитительно трогательно. Перевод просто СКАЗКА.
СПАСИБО.

...

Lovepolly:

Уххх... Аж дух захватило!!! Какой замечательный перевод!!! Кatusha, Москвичка, Фро, какие же вы молодцы!
Предыдущая глава закончилась очень печально, но здесь Клейпас решила нас развеселить. Теперь до конца дня зарядилась хорошим настроением!

...

Mika:

АААААААА!!!! Такая классная глава!!!! Уже хочу почитать про Лео!!!!!!!!!!

Когда уже...

...

Бася:

Какой замечательный перевод, и две главы почти подряд! СПАСИБО!!!

...

Lovepolly:

То, что он остановился, это похвально. Но вот зачем он ушел из дома и оставил ее?! Они оба в этой главе очень несчастны, но ведь Гарри, по Вашему выражению, Герой! Да, нет, он просто человек из плоти и крови. Именно таким его Клейпас и изображает, и именно поэтому Гарри вызывает симпатию. Своими человеческими слабостями.

...