Nadin-ka:
Эдуард Багрицкий
От черного хлеба и верной жены
Мы бледною немочью заражены...
Копытом и камнем испытаны годы,
Бессмертной полынью пропитаны воды,-
И горечь полыни на наших губах...
Нам нож - не по кисти,
Перо - не по нраву,
Кирка - не по чести
И слава - не в славу:
Мы - ржавые листья
На ржавых дубах...
Чуть ветер,
Чуть север -
И мы облетаем.
Чей путь мы собою теперь устилаем?
Чьи ноги по ржавчине нашей пройдут?
Потопчут ли нас трубачи молодые?
Взойдут ли над нами созвездья чужие?
Мы - ржавых дубов облетевший уют...
Бездомною стужей уют раздуваем...
Мы в ночь улетаем!
Мы в ночь улетаем!
Как спелые звезды, летим наугад...
Над нами гремят трубачи молодые,
Над нами восходят созвездья чужие,
Над нами чужие знамена шумят...
Чуть ветер,
Чуть север -
Срывайтесь за ними,
Неситесь за ними,
Гонитесь за ними,
Катитесь в полях,
Запевайте в степях!
За блеском штыка, пролетающим в тучах,
За стуком копыта в берлогах дремучих,
За песней трубы, потонувшей в лесах...
Анна Лукас:
Арина Забавина
Кривые зеркала
Есть люди, как кривые зеркала,
В которых искажается реальность.
Им чёрен снег, а сажа им — бела.
Такая вот, представьте, ненормальность.
В чужих успехах видят карьеризм,
В доброжелательности — лицемерье.
Смотреть на всех привыкли сверху вниз,
И всех на свой аршин привыкли мерить.
В чужих стремленьях видят лишь корысть,
Чужое счастье им глаза мозолит.
Привыкли обсуждать чужую жизнь,
И посыпать чужие раны солью.
Страданья ближних в их глазах — нытьё.
Любовь и нежность — «розовые сопли».
Отстаивают мнение своё,
К иным же точкам зрения — оглохли.
…Доказывать им что-то смысла нет,
Потратите лишь время понапрасну.
Они неверно преломляют свет —
И потому по-своему несчастны.
Дели:
» Щипачев Степан. Любовью дорожить умейте
Степан Щипачев "Любовью дорожить умейте"Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
и не прогулки при луне.
Все будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
а песню не легко сложить.
olgusha-tr:
Джио Россо
Моя Мари
Прошлое — это прекрасно, моя Мари,
только с собой его, милая, не бери.
Лучше оставь его в бабушкином сундуке,
или у мамы в шкатулке, но в рюкзаке,
что ты несешь за плечами, его не храни,
слишком тяжелый камень, моя Мари.
Прошлое — это как детство, скажи прощай,
изредка воскресеньями навещай.
Но никогда в глаза ему не гляди,
прошлое — это зараза, моя Мари.
Белый осколок чашки, причуда, пыль,
и на земле лежащий сухой ковыль.
Это товар без возврата, пробитый чек,
смуглый мальчишка с родинкой на плече,
что целовал под саваном темноты,
первый бокал мартини, табачный дым.
Всё, что когда-то выгорело костром:
истина, безмятежность, невинность, дом.
Ты не святая, зачем тебе этот крест? -
сотни отпущенных рук, опустевших мест.
Всё, что не прижилось и не проросло,
даже вот это ангельское крыло.
Выбрось его с рождественской мишурой,
смело шагай под звёздами, громко пой.
Прошлое — это так больно, моя Мари,
всё, что нельзя исправить и изменить.
Каждое грубое слово, кривой совет,
тот утонувший в море цветной браслет.
Слёзы на выпускном и последний вальс.
Что-то хорошее тоже, но в том и фарс:
это есть якорь, что тянет тебя ко дну,
в прошлый четверг, в растаявшую весну.
Если не сможешь и не шагнешь вперед,
то, что давно истлело, тебя сожрёт.
Брось его в пламя, гляди, как оно горит,
полку освободи для другой любви.
Прошлое — это прекрасно, моя Мари,
только с собой ни за что его не бери.
Анна Лукас:
Лариса Адианова
ЖЕНЩИНА, ПОЗНАВШАЯ НЕВЗГОДЫ...
Женщина, познавшая невзгоды,
Говорит, что ей никто не нужен,
Только, несмотря на боль и годы,
Втайне ждет заботливого мужа.
Чтоб, жалея, по плечу погладил
И глядел в глаза с немым участьем,
Чтобы с дочкой как с родною ладил,
Пополам делил не только счастье.
Не кляла судьбу и не корила,
Что на всём пришлось поставить точку,
Ведь она ей радость подарила -
Милую и ласковую дочку.
Но с годами дети подрастают,
На прощанье помахав с порога,
Из гнезда родного вылетают:
Ждёт их своя долгая дорога.
Счастье наше женское такое:
Без заботы жить мы не умеем
И порой в забвенье и покое
Лишь от одиночества стареем.
Женщина, познавшая невзгоды,
Для мужчин давно закрыла двери.
Только, несмотря на боль и годы,
Втайне ждет, надеется и верит.
Nadin-ka:
Назым Хикмет СКАЗКА СКАЗОК
Стоим над водой -
чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
чинаре и мне.
Стоим над водой -
кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
кошке, чинаре и мне.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре и мне.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.
Стоим над водой.
Первой кошка уйдет,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйду я,
и мое отраженье исчезнет.
Потом - чинара,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйдет вода.
Останется солце.
Потом уйдет и оно.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Вода прохладная,
чинара высокая,
я стихи сочиняю,
кошка дремлет,
солнце греет.
Слава Богу, живем!
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.
Nadin-ka:
Анна Булатова ВСПОМИНАЙТЕ МЕНЯ...
Вспоминайте меня... Мы когда-нибудь встретимся снова
на развилке дорог, в межсезонье, в сыром октябре...
Я хотела сказать... Но разбилось хрустальное слово,
прикоснувшись к губам, в нашей с Вами жестокой игре...
Вы дарили легко и стихи, и мечты, и признанья...
Я из Ваших подарков построила рай в шалаше...
Но с приходом зимы он рассыпался до основанья,
оставляя следы в растерявшей желанья душе...
Вспоминайте меня... Я уже не боюсь расстояний,
в первом классе любви я учусь на дары отвечать...
Ваша очередь, друг мой, дома возводить из признаний
и в холодное сердце взаимные чувства впускать...
И когда эту хрупкую радость заменит привычка,
не спешите замерзшую девочку гнать от огня...
Это буду не я... Мне, поверьте, почти безразлично,
кто с тоскою прошепчет в рассвет: "Вспоминайте меня..."
Дели:
» Левчук Валентина. Забираю себя
Валентина Левчук "Забираю себя"Забираю себя, у тебя забираю
По крупицам, частичкам всю себя собираю
Упакую надежно в чемоданы свой запах
Ты отыщешь другую, может, даже на завтра
Забираю улыбки и восторженность речи
И тот вечер, в котором тихо таяли свечи
Забираю всю нежность и касания трепет
И на ушко шутливый полудетский свой лепет
Забираю любовь и страдания тоже,
Что рубцом отпечатались прочно на коже
Забираю совсем, до молекулы даже
Может, ты не заметишь на утро пропажу.
Nadin-ka:
Георгий Иванов
Глядит печаль огромными глазами
На золото осенних тополей,
На первый треугольник журавлей,
И взмахивает слабыми крылами.
Малиновка моя, не улетай,
Зачем тебе Алжир, зачем Китай?
Трубит рожок, и почтальон румяный,
Вскочив в повозку, говорит: "Прощай",
А на террасе разливают чай
В большие неуклюжие стаканы.
И вот струю крутого кипятка
Последний луч позолотил слегка.
Я разленился. Я могу часами
Следить за перелетом ветерка
И проплывающие облака
Воображать большими парусами.
Скользит галера. Золотой грифон
Колеблется, на запад устремлен...
А школьница любовь твердит прилежно
Урок. Увы - лишь в повтореньи он!
Но в этот час, когда со всех сторон
Осенние листы шуршат так нежно
И встреча с вами дальше, чем Китай,
О, грусть влюбленная, не улетай!!!!!
Анна Лукас:
АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ
«ДРУГ БЕЛОКУРЫЙ, ЧТО Я НАТВОРИЛ!..»
(из поэмы «Оза»)
Друг белокурый, что я натворил!
Тебя не опечалят строки эти?
Предполагая подарить бессмертье,
выходит, я погибель подарил.
Фельдфебель, олимпийский эгоист,
какой кретин скатился до приказа:
«Остановись, мгновенье. Ты — прекрасно»?!
Нет, продолжайся, не остановись!
Зачем стреножить жизнь, как конокрад?
Что наша жизнь?
Взаимопревращенье.
Бессмертье ж — прекращённое движенье,
как вырезан из ленты кинокадр.
Бессмертье — как зверинец меж людей.
В нём тонут Анна, Оза, Беатриче...
И каждый может, гогоча и тыча,
судить тебя и родинки глядеть.
Какая грусть — не видеться с тобой,
какая грусть — увидеться в толкучке,
где каждый хлюст, вонзив клешни, толкуя,
касается тебя — какая боль!
Ты-то простишь мне боль твою и стон.
Ну, а в душе кровавые мозоли?
Где всякий сплетник, жизнь твою мусоля,
жуёт бифштекс над этим вот листом!
Простимся, Оза, сквозь решётку строк...
Но кровь к вискам бросается, задохшись,
когда живой, как бабочка в ладошке,
из телефона бьётся голосок...
Март 1964, Дубна — Одесса
Настёна СПб:
МЕЖЕЛАЙТИС ЭДУАРДАС "ЮНОСТЬ"
Слышишь, юность?
Постой! Подожди!
Где ты?
Слышишь мой голос усталый?
Ты ведь помнишь: шумели дожди
и поля зеленели отавой.
Сдвинув шапку на лоб, набекрень,
я по лугу иду, распевая...
Может быть, эту давнюю песнь
не забыла трава полевая?
Я несу непослушный вихор,
разве что серебристый немного,
я крадусь осторожно, как вор,
к той калитке, как некогда, снова...
И опять у родного окна
вижу вишню, облитую светом...
Ты ли руки - иль ветви она -
вновь ко мне протянула с приветом?!
Оживая в глубинах души,
прорастая отавой осенней,
слышишь, юность!
Постой, не спеши...
Попрощаемся, что ли, в последний...
Nadin-ka:
Алена Васильченко
И были дни, не отличить сна.
И вина были, алые как вишня.
Нам улыбался, кажется, Всевышний.
придумывая звездам имена...
И за руку меня холодный дождь
по улицам водил глухим и тесным,
в кварталах неизвестных, бестелесных,
где угол каждый на алтарь похож.
А ты меня до страшного суда
так обещался холить и лелеять.
И вечер аплодировал пьянея,
тому, что не случится никогда.
Пропела тихо тысяча ворон.
Устали грозы, улицы устали.
Мы превратились в каменные скалы
у неба под расправленным крылом.
И в вечности мгновенья не найду,
что разбудило каменные тени.
В том городе любви и сожалений
в каком-то незапамятном году...
Дели:
» Панченко Сергей. В уходящий день...
Сергей Панченко "В уходящий день..."В уходящий день,
И невзрачный дождик,
Где тоска и лень
До безумья гложет,
В темное окно,
Смотрят туч овалы,
Терпкое вино
Нас околдовало.
Гибкий ветер лих,
Что листву полощет,
Кубок на двоих…
Значит, будет проще,
Гладить лики лун,
Что блестят пред нами.
Робкий поцелуй
Горькими губами.
И бежать вдогон,
Огибая лужи,
Сквозь волшебный сон-
Раз кому-то нужен.
Nadin-ka:
Всеволод Рождественский
В сумраке сосен, венчающих дюны,
Давние думы мои бередя,
Ветер мелодии, давней и юной,
Перебирает летящие струны —
Чуткую арфу косого дождя.
Капли стучат по навесу беседки,
Дымную даль затянув полосой,
Тяжкие капли срываются с ветки,
И я стою, как в мелькающей сетке,
В переплетенье штриховки живой.
Дождик уходит всё дальше. Раскрыло
Небо протянутый в соснах закат.
Глухо вершины шумят, как ветрила,
Море вздыхает... Когда это было?
Может быть, сотни столетий назад?
Так же в снастях всё гудело и пело,
Вёслами резали греки волну,
Вёл их Язон на отважное дело
В утлой ладье от родного предела,
Вёл в неизвестную предкам страну.
Память забывчива, люди мгновенны...
Но почему же порой нам дано
Парус направить в туманы и пены
И, как назад ни манили б сирены,
Верить, что есть Золотое руно!
Дели:
» Панарина Марина. Неправда… Отрекаются, любя…
Марина ПанаринаНеправда… Отрекаются, любя…
Вытаскивая острые занозы…
Устав от непрерывного дождя…
В котором одиноко прячут слёзы…
Устав от бесконечного «понять»…
От рифм ненужных и бессонниц стылых…
Душе устав нелепо изменять,
Терзаясь памятью, что «это было»…
Конечно, отрекаются, любя…
Чтобы себя спасти… Добра желая…
И, отрекаясь с болью, уходя,
Ломают крылья и скользят по краю…
Не правда… Отрекаются, любя…
Роднятся с одиночеством привычным
В стране с названьем серым «Без тебя»…
И всё волшебное становится обычным…
Карета — в тыкву, Золушке — метлу…
Передник — вместо сказочного платья…
И - шагом марш — в печальную страну,
Храня в воспоминаниях объятья…
Лишь башмачок хрустальный — как укор —
Стоит на подоконнике без пары…
Кастрюли, стирка… Глупой сказки вздор.
Всё было ясно… с самого начала.
Поверьте… Отрекаются, любя…