Nadin-ka:
Алена Васильченко
У меня есть коты. У котов - есть хвосты.
И коты эти с виду - не очень просты.
Этот кот - нелюдим, этот- непобедим,
ну а третий, наверное, мой господин.
Кот идет по пятам. Или спит, или ест.
Вам казалось он там? - А теперь уже - здесь!
Этот Кот - на ковре, тот - в мышиной норе,
ну а третий меня стережет во дворе!
У Кота миллионы обличий, учти!
Он чертовски умен и невидим почти.
Он крадется, как тень, за тобою в ночи
и в дурном очень сложно его уличить!
Если скрипнула дверь и открылась с трудом -
это значит, что Кот оккупировал дом.
Этот - в черной золе, этот - шарит в белье,
ну а третий - посудой звенит на столе.
Бесполезно его прогонять, обвинять.
Снисходителен Кот - он прощает меня:
за невкусный обед и побеги во мглу,
и за тапки, которые сохнут в углу,
за разбитую чашку и рваную нить,
за носок, что уже бесполезно чинить,
за портрет, что когда-то висел на стене...
Улыбнусь - и поглажу кота по спине...
...У меня есть коты. У котов есть хвосты.
И коты, даже с виду, не очень просты.
В сновиденья манят, домик старый храня...
И все трое, мне кажется, любят меня...
Леди-З:
Ах Астахова
Чувство, как будто ночь
дню не даст замолчать.
Будто бы тишина
звуку не даст пролезть,
Будто бы я смогу
заново все начать,
Будто бы впереди
только благая весть!
Будто бы нет зимы,
холода и болот.
Будто любовь вечнА
вЕчна (как ни скажи).
Будто бы в музы-ке
нету минорных нот.
(Будто никто не врет)
Будто бы нету лжи!
Господи, дай мне сил,
верить всегда в добро!
Господи дай мне сил,
не обижать людей.
Будет всё хорошо
- чует моё нутро.
Господи, дай нам всем
радостных новостей!
Верующий человек,
знает всегда где храм.
Тихо поёт душа
«все
ещё
впереди».
Все потому что я
верю твоим словам-
Только не подведи.
Только не подведи.
Nadin-ka:
ВСЕВОЛОД РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
Колючие травы, сыпучие дюны
И сосны в закатной туманной пыли,
Высокие сосны, тугие, как струны
На гуслях рапсодов латышской земли.
За ними взбегает Янтарное море
На сглаженный ветром ребристый песок,
И горькая пена в усталом узоре,
Слабея и тая, ложится у ног.
Склоняясь в крылатке над тростью тяжёлой,
С помятою чёрною шляпой в руке
Стоит он, вдыхая вечерние смолы,
На тёмном, остывшем от зноя песке.
Оставили след свой суровые годы
В морщинах, в короткой его седине,
Но те же глаза сквозь туман непогоды
Глядят, разгораясь в холодном огне.
Быть может, и радость приходит всё реже,
И медлит в полете раздумчивый стих,
Но он не сдаётся — ведь сосны всё те же
И та же могучая поступь у них!
Пусть яростно ветры над ними несутся,
Пусть давит им плечи дождливая муть,
Их можно сломать, но они не согнутся,
Со скрипом, со стоном, но выпрямят грудь.
И, в дюны впиваясь пятой узловатой,
Как мачты тугие, гудя в высоте,
Несут они берег — свой парус косматый —
К бессонному солнцу и вечной мечте.
Дели:
» Стукало Раиса. Жизнь всего пушинка на ладони
Раиса Стукало "Жизнь всего пушинка на ладони"Жизнь – всего пушинка на ладони –
В море уплывёт и там затонет.
Но пушинки этой путь прекрасен –
Горизонт безоблачен и ясен.
Солнце светит ей, и нет обмана.
Долго ей глядеть на нас с экрана.
Со стены портретом «Неизвестной»,
Не сидит она в квартире тесной.
Не горит ещё в огне без дыма,
Не бежит щенком пушистым мимо.
Катится ещё мячом под горку,
Вслед глядит за розовою шторкой.
Так катись, катись по бездорожью,
Звонкою осиновою дрожью!
Завтра может день иной наступит:
Кто-то вдруг предаст или разлюбит.
Ты познаешь ложь и клевету,
И погрязнешь в буден суету.
А пока лети, лети, пушинка!
На болоте вырасти кувшинкой,
Где царевна прячется под ряской.
Только я давно не верю в сказки!
Настёна СПб:
КАРЕЛИАН "ПАРА СЛОВ О КРАСОТЕ"
С ним не надо ни дна, ни Парижа, ни Мулен Ружа; с ним - сиди и жди, когда будет тишь да гладь; он не мальчик, он биологическое оружие, с ним - не жить, а разве что медленно погибать. Ты-то думала - что мне сделается, я железная, но на каждый металл находится свой кузнец: все попытки твои - смешные и бесполезные, - убежать отсюда заканчиваются здесь.
Он и сам не знает, что носит в себе ненастье; он и сам не знает, что делать с тобой такой; он и сам не умеет пользоваться этой властью, хоть на время давать тебе отдых или покой. Ладно бы ушел, завел бы себе другую, уберег, изолировал, выбил бы клином клин, - как он мягко стелет, как кладет тебя, дорогую, обнаженной спиной на мерцающие угли.
Был бы донжуан, злой гений или убийца, - но он спокоен, его намерения чисты. Плачь ему в ключицы, не зная, как откупиться от его бессердечной, бессмысленной красоты. Ты все смотришь - то дерзко, то укоризненно, и во взгляде зреет медленная беда.
- Как ты, думаешь вообще о совместной жизни?
- Ну, о совместной смерти - подумываю иногда.
2009 г.
Nadin-ka:
Иван Жданов
***
Тихо сердце, как осень, горит,
словно в красное зеркало леса
загляделось, не чувствуя веса,
с отраженьем своим говорит.
Тихо сердце, как осень, горит,
словно зеркало рябью тревожит,
словно листья горящие множит
и в лесном запустенье царит.
Что-то было и что-то прошло,
только сердце, как лес, опустело,
наважденьем листвы прошумело,
в листопаде замкнуло тепло.
Только кто же войдет в этот лес,
наважденьем его заворожен,
осторожно, пока он возможен
и пока он совсем не исчез?
Дели:
» Барская Галина. Красивыми становятся любя!
Галина БарскаяКрасивыми становятся любя!
Любовь способна заживлять все раны,
Способна исцелить, простить обманы,
И даже те которые прощать нельзя.
Красивыми становятся ценя!
Ценя родителей, друзей, хорошую подругу,
Минуту, час и день, ценя друг друга,
Все, что дается богом, бережно храня.
Красивыми становятся не зря!
Ведь красота для нас так драгоценна,
Мы внешность можем за день изменить,
А душу не изменишь - красота души бесценна.
Nadin-ka:
Вера Сухомлин
В лисьих глазах его – солнечные лучи
Нежно звенят: «Приручи меня. Приручи»
Сколько надежд в этом взгляде… Пустых надежд.
Ветер с залива прохладен и дико свеж.
Речи лисенка наивны и горячи.
Не отстает: «Приручи меня! Приручи!»
Он не желает слушать моих причин.
Он так боится остаться совсем один…
«Я буду самый добрый и верный лис,
Я для тебя исполню любой каприз,
Я никогда не брошу и не предам,
Буду бежать всегда по твоим следам,
Слушать колосьев шум в волосах твоих,
Впитывать кожей каждый твой новый стих…
Стань же волшебным светом в моей ночи!
Приручи меня! Приручи!»
Голос лисенка надрывной струной звучит.
Светом тоскливо-пустым фонари горят.
В сердце его неподдельная боль кричит,
И хоть сквозь землю мне – только не этот взгляд!
Глупенький, сколько вас было, таких лисят.
Только теперь портреты других висят
В сейфах сердец, от которых они ключи
Только лишь мне хотели навек вручить.
Им теперь – счастье, сладкие калачи,
Мирный уют, никаких тебе шквальных драм.
Я отказалась однажды их приручить –
Им бы за это спасибо сказать пора.
«Я не хочу других! Все они пусты,
Ты – со звезды. И поэтому – только ты.
Хочешь? – бери навсегда-навсегда ключи!
Только прошу, пожалуйста, приручи!»
Знал бы, о чем ты просишь, мой юный друг!
Думаешь, сказка?! - Нет! Это – адов круг,
Тот, из которого выхода не найдешь,
И заскулишь, и завоешь... И пропадешь.
Это – болезнь, что не в силах твои врачи
Ни изучить, ни тем более – излечить
Это - огонь, разъедающий изнутри.
Да, будет больно. Помнишь Экзюпери?
Принцы всегда уходят – таков закон.
И не со зла ведь, а попросту – им плевать.
Нужно принять, если хочешь быть приручен,
Что приручившим свойственно предавать.
У приручивших – в небе живой цветок,
Что им все те, кто от скуки был приручен?
Что им призыв неприкаянно-нежных строк?!
Кто приручен без надежды – тот обречен.
Это – гипноз, это – чистой воды гипноз.
Всюду, куда ни глянешь – его глаза.
Видишь и любишь из тысячи тысяч звезд
Только одну. Но никто не придет назад.
Это – на сердце пламенная печать
Имя его – почти как «Иже еси…»
Нет, мой хороший. Не стану тебя приручать.
Не проси меня. Не проси.
Дели:
» Филянова Ксения. Разговор по душам...
Ксения Филянова "Разговор по душам..."Давай поговорим с тобой, душа,
О том, что так тебя тревожит...
За чашкой кофе, не спеша,
Обсудим то, о чём не спросят...
Мы поговорим с тобою по душам,
О шрамах, что внутри так ноют,
О том, что шепчешь чуть дыша,
И этот стон безумно болен...
Мы поговорим о том, как излечить,
Чтоб сердце вновь не искалечить,
Как научиться просто жить
Счастливою дорогой в вечность.
Давай поговорим с тобой наедине -
Без лишних слов поймем друг друга,
Ты всё расскажешь откровенно мне,
А я решу, что делать дальше будем...
Давай поговорим с тобой, душа,
Обсудим всю тревогу честно,
Чтоб не вернуться больше никогда
Туда, где не хватает солнцу места...
Марине:
Черным по белому стелется, пишется,
Белым по черному не получается.
Серое видится. Грозное слышится.
Всплески тревоги. Беда не кончается.
Длинные, жирные, черные полосы,
Жидкие, краткие, редкие — белые.
Дыбом встают забастовочно волосы.
Руки движенья драчливые делают.
Господи! Боженька! Дай мне возверовать
В то, что ты есть, а не выдумка бабушек.
Боженька! Господи! Хочется белого!
Хочется светлого! Хочется радости!
Снегом, как пледом, прикрыто отчаянье —
Временность белая, очковтирательство.
Душу послушайте — птица кричащая —
Связаны крылья жгутом издевательства.
Молятся, плачутся мысли затравленно.
Я чернотворчеством брызжу на белое.
Черным по белому — вроде бы правильно —
Но мне не нравится, что ж тут поделаешь.
Михаил Конев
Дели:
» Рубальская Лариса. Вызов стюардессы
Лариса Рубальская "Вызов стюардессы"Был день как день – один из ста.
Сел в самолёт, журнал листал.
Мне правила полёта все известны.
Я пристегнул щелчком ремень,
Сидящий рядом джентльмен
Нажал на кнопку ВЫЗОВ СТЮАРДЕССЫ.
Она пришла, так хороша,
Что с места сдвинулась душа,
Упало сердце вдруг от перегрузки.
Её глаза – скопленье тайн.
А джентльмен промолвил: – ФАЙН, —
А это значит – вы красавица – по-русски.
Был удивительный полёт,
Судьбы внезапный поворот.
Лицом счастливый случай повернулся.
Ведь я всего на три часа
Хотел попасть на небеса,
Но улетел в её глаза и не вернулся.
Тут джентльмен словарь достал
И три часа его листал,
А стюардесса говорит ему свободно,
С улыбкой, будто невзначай:
– Что, сэр, вам, кофе или чай? —
На всех известных языках поочередно.
Над облаками синева,
А я молчу, забыв слова.
Тут объявили окончанье рейса.
Ей джентльмен сказал: – Сэнк ю.
А я вдруг вспомнил: – Ай лав ю.
И засмеялась, удаляясь, стюардесса.
Nadin-ka:
Константин Паустовский
Побудь со мной. Мне жутко одному.
Глухая ночь проникла к окнам дома.
Лишь ветер рвет полуночную тьму.
И так тяжка, так медленна истома.
Налей вина. В задумчивом бреду
Мне будут грезиться знакомые улыбки.
Прозрачность вечеров в желтеющем саду,
И девичьи глаза, и плачущие скрипки.
Минует ночь. Рассвет смежит слова
Глубоким сном, и день пройдет без муки.
Склонится в зное дум бессильно голова
На тонкие, изысканные руки
Дели:
» Набоков Владимир. Осень
Владимир Набоков "Осень"И снова, как в милые годы
тоски, чистоты и чудес,
глядится в безвольные воды
румяный редеющий лес.
Простая, как Божье прощенье,
прозрачная ширится даль.
Ах, осень, мое упоенье,
моя золотая печаль!
Свежо, и блестят паутины...
Шурша, вдоль реки прохожу,
сквозь ветви и гроздья рябины
на тихое небо гляжу.
И свод голубеет широкий,
и стаи кочующих птиц -
что робкие детские строки
в пустыне старинных страниц...
Nadin-ka:
Олеся Николаева ИБО НЕ БУДЕТ ПОТОМ
Тут ли жила – у холодного сада,
сразу направо – и в дом.
Дальше – прошу тебя, дальше – не надо,
ибо не будет – потом.
Оборвалось, так уж непоправимо!
Вот и бессвязной, рябой,
неутолимой и неумолимой
жизнь обернулась – судьбой.
А начиналась с невнятного знака:
голову прятать, дрожать,
с женского – «Он!»,
с материнского – «Как он?»,
с прыти кошачьей – бежать.
С этого самого мокрого сада,
с запаха мокрой травы,
с мокрых ладоней, но дальше – не надо,
Иль не сносить головы!
С чем разминулась я? Чем обернулась
мне эта память окрест,
если сюда – через сад, через юность –
сразу направо, в подъезд
я прихожу, чтоб дрожать и казниться,
никнуть пожухлым листом…
…Всё продолжается, тянется, длится,
только не будет – потом!
Дели:
» Фет Афанасий. Сияла ночь, Луной был полон сад
Афанасий Фет "Сияла ночь, Луной был полон сад"Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!