diamond:
Пока Фрейя карабкалась наверх, преодолевая боль в ногах, гром сотрясал вершину. Подскальзываясь на мху, она взобралась на последнюю скалу и какое-то мгновение изучала зияющую кальдеру. Из щелей струились серные пары, провалы с кипящей грязью подстерегали неосторожного путешественника. Фрейя легко обходила их, словно уже бывала здесь, она прислушивалась к дрожи земли под ногами, стонам недр и разъярёному шипению их дыхания.
Любой местный житель знал, где находится вход в логово дреки. С очередной вспышкой молнии Фрейя снова упрямо полезла по покрытым льдом камням. Дороги не было, ибо зачем вирму дорога. Пока Фрейя взбиралась наверх, тлеющий уголь гнева снова разгорелся в её груди. Ей померещилось блеяние, но затем раздался раскат грома, низкий и зловещий.
Её личный боевой клич.
Наконец Фрейя взобралась на уступ, где открывалась трещина в вулкане. Здесь было куда жарче, но вполне терпимо. Крабла уже много лет хранила спокойствие, да и вирм явно не прилетел бы к вулкану, грози тот извержением в ближайшем будущем. Дреки умели слушать подземный грохот, и Фрейя обладала той же способностью.
Бек Макмастер "Сердце пламени"
Elenawatson:
Будущее всегда двояко, — сказала маска. — Есть будущее малодушных и будущее сильных духом. Бог дал человеку свободу воли, чтобы он мог выбирать. Ваше будущее зависит от вас.
Александр Дюма "Шевалье д`Арманталь"
diamond:
В отеле «Виндзор» не оказалось ни единого следа Морганы, впрочем, Ианта и не надеялась что-то найти. Разумеется, тварь съехала, как только забрала Луизу. Кроме того, непросто спрятать похищенного ребенка в общественном месте так, чтобы не пошли слухи.
Из-за свойственного всем колдунам аппетита Ианта и Люк задержались в «Виндзоре» на поздний обед. Ей приходилось заставлять себя быть прагматиком. В первые четыре дня после исчезновения дочери Ианта сама едва ела и сильно отощала, пока не стала шататься от слабости. В таком состоянии ей с бывшей женой Верховного уж точно не тягаться.
Поэтому теперь Ианта проглотила белый суп, два бифштекса и, к большому удивлению официанта, еще и крем-брюле. На вкус все казалось пеплом, но она заставляла себя есть, видя в питании способ достижения цели. Люсьен справился с супом и ложкой ее десерта, прежде чем отодвинул от себя креманку.
– Не голоден? – спросила Ианта, внимательно за ним наблюдая.
– Не привык к обильной пище.
Темные круги от усталости под его глазами потихоньку начали пропадать, но жестко очерченные впадины под скулами указывали на стесненность жизненных обстоятельств в последние несколько месяцев. В конце концов, он уже съел чуть больше, чем раньше, что само по себе хороший признак.
Бек Макмастер "Узы тьмы"
Elenawatson:
— И Маню зарубили… поглумились сначала, а потом зарубили…
Янек тоненько всхлипнул и признался:
— Очень трагично выйти должно…
Сигизмундус тоже всхлипнул, ему было нечеловечески жаль несчастную Маню, которая так и не дожила ни до счастливого замужества, ни до первой семейной свары, ни до первой оплеухи…
— И Физдамокл решил мстить! — Янек ударил себя в грудь кулачком. — Я книгу так и назову «Месть Физдамокла».
— Удачно. А лучше «Кровавая месть Физдамокла».
Янек задумался, впрочем, не на пару часов.
— Точно! Звучит, а? «Кровавая месть Физдамокла»… он откопает свой меч.
— Меч?
— Ну да…
— Откуда у кузнеца меч?
— Ай, какая разница? Пускай от матери евонной остался… точно! — Янек аж подпрыгнул. — Меч и еще перстень с гербом! Она ж у Физдамокла не просто так была, а княжною… ну, когда-то она из дому сбегла по большой любви…
…прихватив с собой, надо полагать, шкатулку-другую золотишка и еще по некой одной ей ведомой княжеской надобности меч. Полуторник. Аль вовсе двуручный, чтоб уж оно совсем солидно гляделось.
Княжне без меча двуручного никуда.
— И вот, он откопает меч и перстень и пойдет мстить…
— А…
— Я знаю. — Янек не позволил вопрос задать. — У них в селе совершенно случайно поселился великий мастер по мечному бою, который и разглядел в Физдамокле талант.
Физия Физдамоклова сделалась озадаченной. До сей поры он в себе два таланта знал: к питию хмельной браги, которую мог усвоить и перебродившую, чем снискал немалое мужиков уважение, и к битию морд. Последнее обходилось без высокого фехтовального умения, по-простому, кулаками.
— Разглядел, и взялся учить, и научил всему, что сам знал. А мастер был тот не простой, а цианьский… я как-то видел, как один цианец пятерых уложил. Главное, что сам махонький, сухонький. Тут скакнет, там скакнет… а здоровые мужики и падают.
Себастьян почти увидел несчастное лицо цианьского мастера-мечника, каковой узрел нового своего ученика. И удивленное — оного ученика, пытавшегося понять, на кой ляд ему куда-то там скакать с мечом, когда одного удара кулаком в харю довольно, чтоб привести противника в состояние безоговорочной капитуляции.
— В общем, был у него меч. И мечом он махал так, как никто в княжестве! — упрямо повторил Янек и покосился, будет ли Себастьян спорить, но слушатель оказался на редкость благодарным, кивнул рассеянно, мол, так и надо.
И правильно.
История-то Янекова, а значится, он полное право имеет придумывать, как оно там было. Кому не нравится, пущай свою выдумает.
— И взял Физдамокл свой меч! И воздел над головой, и принес клятву всем богам, что не будет он знать ни сна, ни покоя, пока не отомстит за Маню!
…за спаленную кузню, дом и книжку, что в этом доме осталась врагам на поругание, не говоря уже о картинках со срамными бабами. За такое и вправду стоило в морду дать.
Карина Демина "Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди"
diamond:
— Кто там?
Лео плавно остановил коня, чьи копыта весело цокали по мостовой. Наверху ворот Рэткэтчер темнела фигура, прислонившаяся к угрожающего вида пушке.
— Расслабься, Денди, — окликнул напарника Чарли, спрыгивая с ворот. — Он из наших.
Младший Тодд отряхнулся и выпрямился. Ростом паренек вымахал уже почти с Лео, но был значительно стройнее.
— Бэрронс, — ухмыльнулся он. — Гляжу, ты спер троянского коня.
Появление Чарли стало еще одним ударом. Улыбка паренька померкла, когда Лео ничего не ответил.
Годами Бэрронс старался по возможности избегать сводного брата, зная, что парень в курсе, кто заразил его вирусом жажды. Да, не лучший факт в биографии Лео. Он намеренно подменил вакцину, которую отец мальчика — и его собственный отец — собирался вколоть себе. Но Лео не знал, что сэр Артемий Тодд хотел сделать укол и своему младшему сыну.
Герцогиня повернулась к спутнику, когда тот не ответил, и ее хрупкое тело в его руках показалось таким податливым. Лео прочистил горло.
— Чарли. — Сказать больше было нечего. Действительность снова навалилась на плечи тяжким бременем.
— Эй, парни, — донесся из темноты голос Блейда, а вскоре на свет вышел и он сам. За ним следовала огромная фигура Рипа. — Хорош тут болтаться, а ну живо за работу.
Бек Макмастер "Шелк и пар"
ИнВериал:
– Дик... Ты со мной сидел двое суток?
– Да уж как-то привык, знаешь ли. Сидел.
– Ты за мной ухаживал.
– Честно говоря, особого ухода не требовалось. Так, помыться; в туалет, опять же...
– Дик. Ты все это делал... почему?
Зеленые глазищи полыхнули, как угли в очаге.
– Жажда наживы. Ты мне должна четыреста баксов плюс за работу сиделкой... Тут я много не возьму, не бойся. Включить сюда сафари на острове Эксума, огненные аттракционы, ныряние за мидиями, полупансион...
– Дик!
– Да?
– Почему. Ты. Это. Делал.
Дик Джордан подошел к постели, опустился на колени, взял руку Конни, поднес к губам и легонько поцеловал ладонь.
– Потому что, боюсь, я люблю тебя, девочка.
– Боишься?
– Боюсь. Я никогда не хотел никому принадлежать. Никогда не хотел кем-то обладать. Не строил дом, не искал себе пару. Я бродяга, Конни. С детства. Пожизненно. Так я думал. Теперь все изменилось.
– Что же?
– Я хочу быть с тобой. Просто рядом. Всегда. Хочу спать с тобой. Хочу с тобой просыпаться, что еще важнее. Хочу целовать тебя на рассвете. Спорить с тобой. Смеяться с тобой. Возвращаться к тебе. Думаю, что это любовь. Конни?
– Да...
– А ты? Что чувствуешь ты? Как мы будем... потом?
Конни изумленно посмотрела в зеленые глаза. Почему он спрашивает, этот невозможный рыжий парень? Разве она не говорила ему?
– Я люблю тебя. Я не могу без тебя. Я бы умерла без тебя на острове, но я умру без тебя и здесь. И везде, где не будет тебя. Это же очень просто.
– Да. Это просто.
"Теория страсти" Сандра Мэй
Elenawatson:
Их общее времяпровождение было вполне невинным, но сама его невинность могла привести в движение мрачный механизм семейной тирании. Ибо удивительное дело: те, кто живёт богатой эмоциональной жизнью, исполненной дикой поэзии, склонны находить неожиданный смысл в самых безобидных поступках людей, не живущих богатой эмоциональной жизнью, исполненной дикой поэзии. Вы обнаруживаете, что они бурно рыдают в подушку, и узнаёте, что причина - ваши "ужасные" слова за ленчем. Или вас спрашивают, зачем это вы собрались на концерт,- должна же быть какая-то скрытая подоплёка.
Стелла Гиббонс "Неуютная ферма"
diamond:
Не понимаю, что заставило меня шагнуть вперед. Возможно – сомнение в его голосе. Я догадывалась, чего ему стоило все это произнести. А может, виной всему воспоминание о том, как он выглядел во сне... Я вдруг с ошеломляющей ясностью осознала, что если немедленно не прикоснусь к нему, то тут же распадусь на кусочки. «Прыгай, – кричал ветер. – Давай!» Я зажмурилась, подошла к нему, обхватила его руками за талию, прислонилась головой к его груди и наконец позволила себе расплакаться. «Ну вот, – произнес кто-то внутри меня. – Видишь, как все, оказывается, просто?». Бран сперва замер, а потом обнял меня за плечи. Осторожно, будто никого никогда раньше не обнимал и не вполне представлял, как делается. Некоторое время мы молча стояли вот так, и это было прекрасно, восхитительно – как возвращение домой после странствия, полного бед и лишений. Только почувствовав его прикосновения, я осознала, как же мечтала о них. Только обняв его, я обнаружила, что он как раз такого роста, что ему удобно обнимать меня за плечи, а я могу уткнуться лбом ему в шею, туда, где под кожей бьется пульс – идеальное соответствие.
Джульет Марильер "Сын теней"
Elenawatson:
Опыт полезен, когда ты сталкиваешься со знакомыми тебе проблемами. А в других случаях он мешает. Это все равно что захватить с собой пару тяжеленных чемоданов в девственные джунгли. Что ты там с этими чемоданами будешь делать? Нет уж, в таких ситуациях, как эта, лучше действовать так, как подсказывает твой собственный инстинкт, забыв обо всем, чему тебя учили и чему ты сам научился.
Альберто Васкес-Фигероа "Туарег 2"
diamond:
Зайдя в библиотеку, Дония увидела Сета. Друг Эйслинн, который живет в убежище с металлическими стенами. Было еще не поздно для встречи с Эйслинн, и если Сет здесь, возможно, она придет сюда снова, чтобы увидеться с ним.
Он, казалось, не замечал никого вокруг, в отличие от смертных и фейри, которые так и пялились на него. А почему бы и нет? Он был красивым и привлекательным, полная противоположность Кинану: темный и неподвижный, сплошные тень и бледность. Не думай о Кинане. Думай о смертном. Улыбнись ему.
Она не торопилась, двигаясь медленно и осторожно, иногда опираясь рукой на свободные столы; она остановилась у очередной книжной полки, чтобы перевести дыхание.
Он посмотрел на нее.
Пусть он заговорит первым. Ты сможешь. Она пристально изучала его из-под солнцезащитных очков. Он сидел за одним из компьютеров, возле него лежала стопка распечаток. Дония приблизилась к его столу и улыбнулась. Он свернул листы бумаги, удачно пряча свои исследования. Она склонила голову, пытаясь разглядеть, что он читал на экране. Он что-то нажал, и монитор выключился, затем взглянул на нее:
- Дония, так? Эш не представила нас вчера. Ты помогла ей, верно?
Мелисса Мэрр "Любимый грешник"
Elenawatson:
Соня с интересом читала практически всё, но более прочих ей был по душе «Московский листок» – ежедневная массовая газета о Москве и её жителях. Как раз свежий «Листок» от третьего января 1920 года она из стопки и вытащила. Развернула и, не переставая откусывать калач, принялась читать. С пристрастием дочери «поглощать» газеты вместе с завтраком мама после долгих баталий смирилась («Папа же читает! Значит, и мне можно!»), но за выбор печатных изданий тихая битва всё ещё велась.
Женя Гравис "Визионер"
diamond:
Несколько песен спустя Лесли была рада, что долгое время проработала в качестве официантки. Ее ноги ныли, но не так сильно, как если бы она была не в форме. Ей еще никогда не приходилось встречать кого-то, кто танцевал бы, как Ниалл. Он вытанцовывал с ней такие па, что она заходилась смехом, и учил ее этим странным шагам, что требовало от нее гораздо большей сосредоточенности, чем во время обычных танцев.
И все это время он был необычайно осторожен с ней. Его руки никогда не выходили за пределы дозволенных границ. Как и тогда в музее, он был сдержан, когда держал ее. Если бы не несколько игривых замечаний, она бы заподозрила, что вообразила себе тот восхитительный взгляд, когда он приглашал ее потанцевать.
Наконец Ниалл остановился.
- Мне надо перемолвиться с Сетом прежде, чем я… - Он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи, его дыхание казалось болезненно теплым на ее горле, - поддамся бессовестному желанию прикоснуться к тебе как следует.
- Я не хочу останавливаться танцевать… - Ей было весело, и она не хотела рисковать тем, что это удовольствие может закончиться.
- Тогда не останавливайся, - Ниалл кивнул на одного из парней с дредами, которые танцевали неподалеку, - они потанцуют с тобой, пока я не вернусь.
Мелисса Мэрр "Чернильный обмен"
Elenawatson:
Любовь - чувство нерациональное. Рассудку неподвластное. Логики не знающее.
Елена Михалева "Безупречные создания"
diamond:
Когда явилась Бананак, Дония сидела у окна на третьем этаже, глядя, как в небе загораются звезды. Это время суток было одним из ее любимых. Полосы цвета на небе тускнели. Все становилось не ярким и не темным, а таким, словно цвета были пойманы где-то посередине света и тьмы. Так же, как и жизнь: она могла стать лучше или хуже. Дония надеялась на лучшее, но сегодня у ее ворот стояла Война. И Война искала ее.
Дония смотрела, как Бананак не спеша идет по тропинке, задержавшись ненадолго, чтобы схватиться рукой за решетку ограды. Верхушку каждой пики венчали острые как бритва наконечники. Глядя на дом, Бананак сжала руку, но не настолько сильно, чтобы серьезно пораниться.
Зачем ты здесь?
Дония не уделяла много времени изучению сильных фейри-одиночек. На это у нее не было причин. Но за последние несколько месяцев она наблюдала за ними при каждом удобном случае, читала старую переписку Бейры с разными одиночками и с правителями других Дворов. Во многом Темный Двор был для Донии понятнее остальных.
Мелисса Мэрр "Хрупкая вечность"
ИнВериал:
Клэр увидела, что цепь начала медленно ослабевать. В любую секунду она размотается, и тяжелый двигатель трактора рухнет на...
— Берегись, Шеннон! — вырвался из нее пронзительный крик.
Сделав резкий рывок в сторону, он опрокинулся на спину, покатившись по устланному соломой полу. Раздался металлический звук рухнувшего на подставку двигателя.
Поставив кувшин, Клэр бросилась к нему.
— Шеннон! — в отчаянии закричала она. — Шеннон? Ты цел? — Став на колени, она потянулась к нему.
— Боже! — Пол Коннэли наклонился над Шенноном: — Сынок? Как ты?
Задыхаясь, Клэр коснулась крепкого плеча Шеннона.
— Вы... вы целы? — простонала она, быстро оглядывая его тело, проверяя, нет ли на нем крови.
— Я в порядке, — хрипло проговорил Шеннон, садясь. Взглянув на нее, он застыл от неожиданности: в огромных глазах Клэр отражалось недоумение, дрожащими пальцами она ощупывала свою шею, лицо было бледным. Шеннон удивленно моргнул. Клэр заговорила! Он готов был от радости вскочить, но ее прохладная рука вновь легла на его плечо.
— Вы уверены, что не ушиблись? — взволнованно переспросила Клэр. — Вы могли погибнуть! — Она потрясенно смотрела в его улыбающееся лицо, еще не осознав смысл происшедшего.
Пол ахнул:
— Лапочка, ты заговорила!
Клэр вскрикнула и села на пятки, прижав ладони к губам. Она увидела, как отец расплылся в растерянной улыбке. Это правда! Она заговорила! О Боже, простонала Клэр и прижала пальцы к горлу, все еще не веря:
— Па, ко мне вернулась речь...
Шеннон не мог оторвать глаз от Клэр, излучающую, словно солнечные лучи, такую искреннюю радость. Ее чувства передались и ему. Он вскочил на ноги. А какой у нее прелестный голос — грудной и глуховатый. Утопая в ее сияющих глазах, он подумал: вот и еще одна неожиданность — ее голос завораживал его.
Клэр переводила взгляд с отца на Шеннона и снова на отца. По щекам ее струились слезы, и она все повторяла:
— Я говорю! Я снова могу говорить!
— Ах, дрожащим шепотом отозвался Пол, — как чудесно, ласточка!
"Ты – мое чудо!" Лестер Джулиус