Джанет Иванович "Роковая восьмерка"

 » Джанет Иванович "Роковая восьмерка"  [ Завершено ]

Дорогие поклонницы Джанет Иванович, представляю вам новый перевод -- роман "Роковая восьмерка"/"Hard Eight"!

Перевод -- Karmenn

Редактирование -- Фиби

Девочки, легкого вам перевода!

  Содержание:

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Karmenn; Talita; Дата последней модерации: -


_________________

 » Аннотация

Janet Evanovich

Hard Eight (2002)
The eighth book in the Stephanie Plum series


Stephanie is hired to find a missing child. But things aren't always as they seem and Stephanie must determine if she's working for the right side of the law. Plus, there's the Morelli question: can a Jersey girl keep her head on straight when more than just bullets are aimed for her heart? And with the Plum and Morelli relationship looking rocky, is it time for Ranger to move in for the kill?

Джанет Иванович

Роковая восьмерка
Серия Стефани Плам - 8

Стефани подрядили найти пропавшего ребенка. Но не всегда все так, каким кажется на первый взгляд. И Стефани должна определить, на правой ли стороне закона она трудится. Плюс вопрос с Морелли: может ли девушка из Джерси задирать высоко голову, если в ее сердце нацелены не только пули? И пока отношения Плам и Морелли, похоже, пошатнулись, не настал ли черед Рейнджера загубить эти самые отношения окончательно?

_______________________________________

Karmenn, Фиби!
Поздравляю с началом нового проекта! Чтобы все склалось! Чтобы все текло!

Portafortuna:


_________________

Моя любимая Стефани!
Спасибо!!!!!!!!
[/b]

Новая книга о Стефани Плам! Ура! С удовольствием прочту на русском языке!Карменн, Фиби, удачи в работе! Мысленно дарю вам виртуальные плюшки и пряники, потому что с телефона не могу вставить сюда картинку:(
В общем, будем почитать!
_________________

Кармен, Фиби, легкого перевода!!!
И спасибо за такое удовольствие - читать новую книгу о Стеф!!!!
Можно попросить какой-нибудь вкусный бонус, а?

Стефани возвращается? СТЕФ ВОЗВРАЩАЕТСЯ!!! Ура-ура-ура!!!

Karmenn, Фиби, девочки - легкой вам работы!!!
_________________

Karmenn, Фиби! Поздравляю с открытием новой темы! Это праздник для нас!

ААААААААААААА!!!!!!!!!
Моя любимая команда моей любимой серией о Стефочке!!!!!!!!Ура!Ура!Спасибо!!!!!!

Легкого перевода!!!!!!!!!!!!
И еще в свете просмотренного трейлера "Очень опасной штучки" (не совсем близко к роману,даже в трейлере это видно).Премьера и в Америке и в Москве 26 января.

LUZI, а где трейлер ты видела?

 » Глава 1

Накануне премьеры Стефани Плам на экране открываем столь долгожданный перевод восьмой книги. Кому-то пришлось пережить ожидание длиной в пять книг, чтобы увидеть желаемый перевод и наконец-то узнать, чем завершилась последняя сцена предыдущей 7-ой серии.
Ну поехали.

Глава 1

Недавно я чудненько провела время, катаясь по земле с мужиком, который думает, что эрекция – это главное личное достижение в жизни. Не подумайте плохого. Это катание не имеет ничего общего с моей сексуальной жизнью. Катание это случилось, когда ситуация достигла абсурда и была предпринята последняя отчаянная попытка связать по рукам и ногам одного жирного идиота, обладавшего врожденным дефектом лобной доли.
Зовут меня Стефани Плам, и я задерживаю сбежавших преступников… занимаюсь залоговым правоприменением, если уж быть точной, работаю на своего кузена Винсента Плама. Работенка была бы не такой ужасной, не случайся обычно  прямым результатом залогового правоприменения арест – преступники этого, видите ли, не любят. Вот же удивительно. Чтобы уговорить беглецов пойти мне навстречу и вернуться в тюрьму, я, как правило, убеждаю парней, которых арестовываю, надеть наручники и ножные кандалы. В большинстве случаев это хорошо срабатывает. И если все проделано успешно, то катание по земле отменяется.
К сожалению, сегодня был не тот случай. Мартин Полсон, весивший 297 фунтов (135 кг) и ростом пять футов восемь дюймов (173 см), арестовывался за подделку кредитной карты, а заодно за то, что являлся неподдельно противным типом. На прошлой неделе он не явился на судебное заседание, что занесло его в мой список Самых Разыскиваемых. Поскольку Мартин не слишком умен, найти его труда не составило. В общем-то, Мартин просто-напросто сидел дома, занимаясь тем, что ему удавалось лучше всего… воруя товары в Интернете. Я умудрилась заковать Мартина в наручники и ножные кандалы и затащить в свою машину. И даже ухитрилась довезти его до полицейского участка на Норт-Клинтон-авеню. К несчастью, когда я попыталась вытащить Полсона из машины, он вывалился из нее и сейчас катался на животе, связанный, как рождественский гусь, не в силах сам подняться.
Мы застряли на парковке, примыкавшей к муниципальному зданию. Задняя дверь, ведущая прямо к дежурному офицеру, находилась от нас меньше, чем в пятидесяти футах (15 м). Я могла бы позвать на помощь, но стала бы предметом полицейских шуток до скончания своих дней. Могла бы расстегнуть наручники и кандалы, но Полсону я не доверяла. Физиономия у него налилась кровью. Он страшно злился, ругался, сыпал непристойными угрозами и издавал животные звуки.
Я стояла, наблюдая, как сражается Полсон, размышляя, что же мне делать, поскольку поблизости не наблюдалось ни одного вилочного погрузчика, чтобы поднять этого жирного типа  с тротуара. И тут как раз на стоянку въехал Джо Джуньяк, в прошлом начальник полиции, а нынче мэр Трентона. Он на неопределенное количество лет старше меня и на целый фут выше. Двоюродный племянник Джуньяка, Зиги, женат на моей кузине Глории Джин. Поэтому мы, вроде, как родня…только дальняя.
Окно со стороны водителя поехало вниз, и Джуньяк  ухмыльнулся мне, кося взглядом на Полсона.
– Это твой?
- Угу.
- Он припарковался в неположенном месте. Его задница заходит за белую черту.
Я пихнула Полсона носком, от чего тот снова завертелся.
- Он застрял.
Джуньяк вышел из машины и, взяв Полсона за подмышки, поставил на ноги.
- Не возражаешь, если я приукрашу эту историю, когда буду разносить ее по всему  городу?
- Возражаю! Помни, я голосовала за тебя, - напомнила я. – И мы почти родственники.
- Ничем не могу помочь, прелесть моя. Любой полицейский удавится за такое.
- Ты же больше не коп.
- Коп, он всегда остается копом.
Мы с Полсоном смотрели, как Джуньяк садится в машину и укатывает прочь.
- Я не могу в них идти, - произнес Полсон, глядя на кандалы. – Я снова упаду. У меня нет чувства равновесия.
- Ты когда-нибудь слышал девиз охотников за головами: «Притащи его, народ, – хоть он жив, хоть он мертв»?
- Конечно.
- Так вот, не искушай меня.
В общем-то, притаскивать кого-то мертвым строго запрещено, но сейчас, казалось, подходящий момент, чтобы пригрозить, пусть и впустую. Было далеко за полдень. И я хотела еще пожить своей жизнью. А потратить час на уговоры, чтобы Полсон протопал через парковку, - это дело не значилось в списке моих любимых занятий.
Мне хотелось полежать где-нибудь на пляже, чтобы солнце пекло мою кожу, пока я не стала бы похожа на поджаренного поросенка. Правда, в это время года подобное осуществимо лишь в Канкуне (курорт в Мексике – Прим.пер.), а Канкун не укладывался в мой бюджет. В общем, дело в том, что я не хотела торчать именно здесь, на этой дурацкой парковке с Полсоном.
- У тебя, наверно, даже пистолета нет, - засомневался Полсон.
- Эй, ну хватит. Я не могу потратить на тебя весь день. У меня полно других дел.
- Каких, например?
- Не твое дело.
- Ха! Да у тебя даже получше занятия нет.
На мне были джинсы, футболка и черные башмаки «Катерпиллар» на тракторной подошве, и я испытывала непреодолимое желание пнуть его под коленки этими самыми башмаками седьмого размера.
- Ну скажи, - приставал он.
- Я обещала родителям приехать в шесть к обеду.
У Полсона вырвался смешок.
- Жалкое зрелище. Просто чертовски жалкое.
Смех перешёл в кашель. Полсон наклонился вперед, зашатавшись из стороны в сторону, и снова упал. Я было кинулась к нему, но опоздала. Беспомощный, он снова очутился на животе, изображая выброшенного на берег кита.
Мои родители живут в небольшом дуплексе в части Трентона под названием Бург. Если бы Бург был блюдом, то это было бы паста: пенне ригате, дзити, феттуччине, спагетти и елбоу маккарони (известные нам как рожки – Прим.пер), плавающие в соусе маринара, сырном соусе или майонезе. Добротная, надежная еда на все случаи жизни, которая вызывает блаженную улыбку на ваших лицах и откладывает жир на вашей заднице. Бург – добропорядочный район, где люди покупают дома и живут в них, пока смерть не выкинет их оттуда. Задние дворы обычно пересекают веревки для сушки белья, там стоят мусорные баки, и делают свои дела собачки. Никаких деревянных настилов или беседок с цветами не числится в привычках  бургерцев. Бургерцы сидят на передних крылечках и цементных верандах. Так лучше видно, как проходит мимо жизнь.
Я подъехала как раз к тому моменту, когда матушка вытаскивала из духовки жареного цыпленка. Папаша уже восседал во главе стола. Он смотрел прямо перед собой остекленевшим взглядом в состоянии ожидания, зажав в руках нож и вилку. Моя сестра Валери, вернувшаяся домой после того, как оставила мужа, взбивала в кухне картофельное пюре. В детстве Валери была идеальной дочерью. Я же была той дочерью, что вечно наступала в собачьи какашки, садилась на жевательную резинку и постоянно падала с крыши гаража, желая научиться летать. В последней провальной попытке сохранить свой брак Валери изменила своим итальянско-венгерским генам и превратила себя в подобие Мег Райан. Брак провалился, но блондинистая Мег-образная шевелюра сохранилась.
Детишки Валери сидели за столом с моим папочкой. Девятилетняя Энджи сидела чинно, сложив перед собой ручки, послушно ожидая свою порцию: почти совершенный клон Валери в этом возрасте. А семилетний адский чертенок  Мэри Элис  воткнула две веточки в каштановые волосы.
- Что за веточки? – спросила я.
- Это не веточки. Это рога. Я северный олень.
Какой сюрприз. Обычно она у нас лошадка.
- Как прошел день? – спросила Бабуля, ставя миску зеленого горошка на стол. – Кого-нибудь застрелила? Поймала каких-нибудь гадких парней?
Бабуля Мазур переехала к родителям почти сразу же, как дедуля Мазур уволок свои забитые жиром артерии в небесный буфет «жрите-все-что-хотите». Бабуле около семидесяти пяти, и выглядит она ни на день больше девяноста. Тело ее соответствует возрасту, а разум, кажется, двигается в противоположном направлении. Она носит белые теннисные туфли и сиреневый утепленный спортивный костюм. Ее волосы цвета серой стали коротко острижены  и до смерти наперманентены. На ногтях сиреневый лак в тон костюму.
- Я же не каждый день стреляю, - оправдывалась я, - но я привела парня, разыскиваемого за подделку кредиток.
Раздался стук, и в дверь просунула голову Мейбл Марковиц со словами:
- Йо-хо.
Родители живут в дуплексе на две семьи. У них южная часть дома, а у Мейбл Марковиц северная половина. Дом разделен стеной, и долгие годы между соседями существует разногласие, как красить дом. В силу обстоятельств Мейбл возвела экономию в ранг религии, замешанной на социальном страховании и государственных излишках арахисового масла. Ее муж Иззи был неплохим человеком, но пьянство рано свело его в могилу. Единственная дочь Мейбл умерла от рака год спустя. А зять месяцем позже погиб в автокатастрофе.
Приготовления к обеду застопорились, и все обратили взоры к двери, потому что хоть Мейбл все годы и жила рядом, но ни разу не говорила «йо-хо», когда мы садились есть.
- Терпеть не могу прерывать ваш обед, - сказала Мейбл. – Я просто хотела попросить Стефани, если у нее найдется минутка, задержаться после. У меня есть вопрос по залоговым делам. По поводу одной подруги.
- Конечно, - пообещала я. – После обеда зайду.
Я представляла себе, что это будет короткий разговор, поскольку все, что я знала о залогах, умещалось в пару предложений.
Мейбл ушла, а Бабуля подалась вперед, положив локти на стол.
- Спорим, она нам лапшу вешает насчет совета подруге. Бьюсь об заклад, это Мейбл арестовали.
От слов Бабули все разом закатили глаза.
- Ладно, тогда не так, - поправилась она. – Может, она ищет работу. Может, хочет стать охотником за головами. Вы же знаете, что она всегда еле-еле сводила концы с концами.
Папаша поглощал пищу, опустив голову. Он потянулся за картофелем и положил ложкой добавку на свою тарелку.
- Боже, - пробубнил он.
- Если кому-то в той семье и понадобился залог, то скорей всего бывшему мужу внучки Мейбл, - предположила матушка. – Недавно он связался с плохой компанией. Эвелин молодец, что развелась с ним.
- Ага, этот развод был еще та мерзость, - сказала мне Бабуля. – Почти такой же, как твой.
- Я установила высокую планку.
- Ты круче всех, - подтвердила Бабуля.
Матушка снова закатила глаза:
- Твой развод просто позор.
Мейбл Марковиц живет в музее. Она вышла замуж в 1943 году, и у нее все еще имелись первая настольная лампа, ее первая кастрюля, первый стол из пластика и хромированной стали. Гостиная была заново оклеена обоями в 1957 году. Цветы выцвели, но клей держался. На полу лежал темный восточный ковер. В середине он слегка потерся, оставив отпечатки задниц, которые когда-то переехали… либо к Господу, либо в район Гамильтон.
Конечно, обстановка не несла на себе отпечаток задницы Мейбл, поскольку сама Мейбл представляла собой ходячий скелет, которому вечно не сиделось на месте. Мейбл пекла, мыла и ходила по квартире, когда разговаривала по телефону. У нее были ясные глаза, она легко закатывалась в смехе, хлопая себя по бедрам и вытирая руки о фартук. Волосы у нее редкие и седые, коротко подстрижены и завиты. Утром она первым делом пудрила лицо до мертвенной белизны. Губы красила розовой помадой, которую ежечасно обновляла, захватывая глубокие морщины, обрамлявшие рот.
- Стефани, - произнесла она, - приятно тебя видеть. Заходи. У меня как раз кофейный торт.
У миссис Марковиц всегда имеется кофейный торт. Такая вот примета Бурга. Окна вымыты до блеска, машины немыслимых размеров и всегда в наличии кофейный торт.
Я взяла стул и села к кухонному столу.
- По правде сказать, я о залоге знаю не очень немного. Эксперт в этом деле мой кузен Винни.
- Дело не столько в залоге, - призналась Мейбл. – Скорее нужно кое-кого найти. И я просто придумала байку про подругу. Я так расстроена. Просто даже не знаю, с чего начать.
Глаза Мейбл наполнились слезами. Она отрезала кусочек торта и сунула его в рот. Сердито. Мейбл не из тех женщин, что со всеми удобствами падают жертвами эмоций. Она запила торт глотком такого крепкого кофе, что побудь в нем ложка слишком долго, и она бы растворилась. Никогда не соглашайтесь на кофе от миссис Марковиц.
- Полагаю, ты в курсе, что брак Эвелин не удался. Какое-то время назад они со Стивеном развелись, и разводились очень мучительно, - наконец произнесла Мейбл.
Эвелин – внучка Мейбл. Я знаю Эвелин всю свою жизнь, но мы никогда не были лучшими подругами. Она жила за несколько кварталов от меня и ходила в католическую школу. Наши пути пересекались только по воскресеньям, когда она приходила на обед к бабушке Мейбл. Мы с Валери прозвали ее Хихикалкой, потому что она хихикала над всем. Она играла в настольные игры в своем воскресном платье и хихикала, когда бросала кости, хихикала, когда двигала фишку, и когда пропускала ход, тоже хихикала. Она так много хихикала, что у нее появились ямочки. Когда она стала старше, то превратилась в девочку, которых любят мальчики. Вся округлая, в ямочках и сплошной сгусток энергии.
Я ее почти перестала видеть, но когда мы встречаемся, то я вижу, что от той энергии мало что осталось.
Мейбл сжала тонкие губы.
- Развод проходил с такими скандалами и истериками, что суд постановил наложить на Эвелин один из этих новых залогов по закону об опекунстве над детьми. Я полагаю, судья боялся, что Эвелин не позволит Стивену видеться с Энни. Как бы то ни было, на залог у Эвелин денег не было. Стивен забрал у нее деньги, которые достались ей после смерти моей дочери, и ничего не вернул. Эвелин жила, как арестант в том доме на Ки-стрит. Я чуть ли не единственная родственница, оставшаяся сейчас у Эвелин и Энни, поэтому я заложила дом. Если бы я не сделала этого, внучка не получила бы опекунство.
Мне это было в диковинку. Я никогда не слышала об опекунском залоге. Люди, которых я выслеживала, нарушали залог-поручительство за явку ответной стороны в суд.
Мейбл собрала тряпкой крошки со стола и бросила их в раковину. Ей не сиделось на месте.
- Все шло хорошо, пока на прошлой неделе я не получила записку от Эвелин, что они с Энни уедут на какое-то время. Я сильно не переживала, но всем вдруг ни с того ни с сего понадобилось разыскивать Энни. Пару дней назад ко мне домой приходил Стивен, накричал на меня, он говорил ужасные вещи об Эвелин. Сказал, что она не имела права так вот забирать Энни от него и пропускать школу. И сказал, что будет требовать опекунский залог. А сегодня утром мне позвонили из залоговой конторы и сказали, что заберут дом, если я не помогу им найти Энни. - Мейбл обвела взглядом кухню. - Не знаю, что я буду делать без этого дома. Они могут его забрать у меня?
- Понятия не имею, - сказала я Мейбл. – Я никогда в таких делах не участвовала.
- И теперь они все подряд заставляют меня волноваться. Как мне узнать, все ли в порядке с Эвелин и Энни? Я с ними никак не могу связаться. Это была просто записка. Я даже не говорила с Эвелин.
Глаза Мейбл снова наполнились слезами, я очень надеялась, что она не станет рыдать, потому что я не сильна, когда дело доходит до того, чтобы лицезреть чье-то проявление чувств. Мы с матушкой выражаем любовь через завуалированные комплименты подливке.
- Чувствую себя просто ужасно, - призналась Мейбл. – Просто не знаю, что делать. Я подумала, может, ты сможешь найти Эвелин и поговорить с ней… убедиться, что с ней и Энни все хорошо. Я могу потерять дом, но не хочу терять их. У меня отложено немного денег. Я не знаю, сколько ты просишь за такую работу.
- Я ничего не беру. Я не частный детектив. И за такие личные дела я не берусь.
Черт. Я даже не очень хороший охотник за головами.
Мейбл мяла фартук, слезы катились у нее по щекам.
- Я не знаю, кого еще попросить.
О, черт, поверить не могу. Мейбл Маркович плачет! Смотреть на это – почти  также удобно, как делать гимнастику посередине Мейн-стрит в самый разгар  дня.
- Ладно, - сдалась я. – Я посмотрю, что можно сделать… чисто по-соседски.
Мейбл кивнула и вытерла слезы.
- Я буду признательна.
Она достала конверт из серванта.
- Вот фотографии. Это Энни и Эвелин. Фото сделаны в прошлом году, когда Энни исполнилось семь. Я написала там на клочке бумаги адрес Эвелин. И марку и номер машины.
- У вас есть ключ от ее дома?
- Нет, - ответила Мейбл. – Она никогда не давала мне его.
- У вас нет ни одной версии, куда бы Эвелин могла деться? Совсем ни одной?
Мейбл помотала головой:
- Не могу представить, куда она уехала. Она выросла здесь, в Бурге. Никогда не жила в другом месте. Не уезжала ни в какой колледж. Большинство нашей родни здесь.
- Залог выписывал Винни?
- Нет. Какая-то другая компания. Я записала. – Она достала из кармана фартука сложенный лист бумаги. – «Тру Блу Бондз», и мужчину зовут Лес Себринг.
Мой кузен Винни владеет «Залоговой конторой Плама» и ведет свои дела в небольшом, выходящем на улицу офисе на Гамильтон-авеню. Когда-то, отчаянно нуждаясь в работе, я под страхом шантажа заставила его взять меня на работу. С тех пор состояние экономики Трентона пошло на поправку, и я не уверена, работала бы я еще у Винни, не будь его контора напротив булочной-кондитерской.
Офисы Себринга располагаются в центре города, и размах работы Леса заставляет Винни выглядеть просто дешевкой. Я никогда не встречалась с Себрингом, но кое-что слышала. Про него говорили, что он отличный профессионал. И по слухам у него ноги, уступающие только Тине Тернер.
Я неловко обняла Мейбл, заверила, что ради нее вникну в дело, и ушла.
Меня ждали матушка и Бабуля. Они оставили приоткрытой входную дверь, а носы прилепили к стеклу.
- Псст, - позвала матушка. – Давай сюда быстрее. Мы умираем от любопытства.
- Я поклялась молчать, - предупредила я.
Обе женщины втянули воздух. Мое заявление противоречило законам Бурга. В Бурге всегда кровь родная не водица. Профессиональная этика ничего не стоит, когда на кону сочный кусок сплетен среди членов семьи.
- Ладно, - согласилась я, ныряя внутрь. -  Могу и рассказать. Все равно вы так или иначе узнаете. – В Бурге мы к тому же все рациональные. – Когда Эвелин развелась, то ей пришлось получить так называемый опекунский залог на ребенка. Мейбл заложила дом, чтобы его обеспечить. Сейчас Эвелин и Энни неизвестно где, а на Мейбл давит залоговая компания.
- О Боже мой! – воскликнула матушка. – Я и понятия не имела.
- Мейбл беспокоится за Эвелин и Энни. Эвелин послала ей записку, где сообщила, что они на время уедут, и с тех пор Мейбл ничего о них не слышала.
- На месте Мейбл я бы переживала за свой дом, - заметила Бабуля. – Сдается мне, что она может очутиться в картонной коробке под железнодорожным мостом.
- Я пообещала ей помочь, но это не по моей части. Я ведь не частный детектив.
- Может, ты могла бы привлечь своего дружка Рейнджера помочь ей, - рассуждала Бабуля. – Тогда бы был толк, учитывая какой он крутой. Я бы не возражала, если бы он болтался тут по соседству.
Рейнжер скорее коллега, чем друг, хотя, полагаю, дружба здесь как-то тоже примешана. Плюс пугающее сексуальное влечение. Несколько месяцев назад мы заключили сделку, которая висела надо мной, как дамоклов меч. Из серии тех дел, что и прыжки с крыши гаража, только эта сделка включала мою спальню. Рейнджер – американец кубинского происхождения с кожей цвета кофе-латте, больше кофе, и телом, которое лучше всего описать, как ням-ням. У него выдающийся запас дел, бесконечный необъяснимый источник дорогих черных тачек и мастерство, по сравнению с которым Рэмбо выглядит любителем. Я совершенно уверена, что он убивает только плохих парней, и думаю, что он мог бы летать, как Супермен, хотя это и неподтвержденный факт. Наряду с другими делами Рейнджер работает на залоговое правоприменение. И всегда притаскивает порученного ему преступника.
Моя черная «Хонда-Си Ар-Ви» была припаркована у тротуара. Бабуля прогулялась со мной до машины.
- Дай знать, если понадобится моя помощь, - попросила она. – Я всегда думала, что во мне пропадает детектив, учитывая мой нюх.
- Возможно, ты могла бы опросить соседей.
- Можешь не сомневаться. И завтра я могла бы съездить к Стиве. Смотрины Чарли Шлекнера. Слух прошел, что Стива хорошо над ним поработал.
В Нью-Йорке имеется Центр Линкольна. Во Флориде «Диснейлэнд». А в Бурге "Похоронное бюро Стивы". Учреждение Стивы не только первейшая фабрика развлечений в Бурге, это также нервный центр новостной сети. Если вы не смогли добыть грязь на кого-то у Стивы, тогда никакой грязи вообще не найти.
Было еще рано, когда я ушла от Мейбл, поэтому я решила проехать мимо дома Эвелин на Ки-стрит. Ее дом был похож на дом моих родителей. Такой же двухквартирный. Маленький передний дворик, небольшое крылечко, и сам двухэтажный дом невелик. На половине Эвелин не было признаков жизни. Машины не припарковано. За занавесками нет света. По сведениям, полученным от Бабули, Эвелин стала жить в этом доме, когда вышла замуж за Стивена Содера, и осталась там с Энни, когда Содер съехал.  Владельцем недвижимости являлся Эдди Абруцци, и он сдавал обе квартиры. Абруцци принадлежали в Бурге несколько домов и парочка офисных зданий в центре Трентона. Я его лично не знала, но слышала, что он не самый приятный на свете тип.
Я припарковалась и прошла до крыльца квартиры Эвелин. Легонько постучала в дверь. Никто не открыл. Я попыталась заглянуть в окно, но шторы были плотно задернуты. Зашла сбоку дома и, встав на цыпочки, заглянула. С боковыми окнами, ведущими в переднюю комнату и гостиную, удача мне не улыбнулась, но мое любопытство вознаградила кухня. На кухонном окне занавески отсутствовали. На стойке у раковины стояли две миски для хлопьев и два стакана. Все было аккуратно убрано. Никакого признака Эвелин или Энни. Я вернулась к передним дверям и постучала в дверь соседей.
Та отворилась, и на меня воззрилась Кэрол Надич.
- Стефани! – воскликнула она. – Каким ветром тебя сюда занесло?
С Кэрол мы ходили в школу. Когда мы закончили ее, то Кэрол устроилась на работу на пуговичной фабрике, а спустя пару месяцев вышла замуж за Лени Надича. Время от времени я сталкивалась с ней в мясной лавке Джиовичинни, но и только.
- Понятия не имела, что ты здесь обитаешь, - выказала  я удивление. – Я ищу Эвелин.
Кэрол округлила глаза:
- Да все ищут Эвелин. И сказать тебе правду, я надеюсь, что никто ее не найдет. Кроме тебя, конечно. Только не все эти придурки, ни одному не пожелаю.
- Какие еще придурки?
- Ее бывший муженек и его дружки. А еще домовладелец, Абруцци то есть, и его бандиты.
- Вы с Эвелин близкие подруги?
- Настолько, насколько вообще можно быть близкой с Эвелин. Мы переехали сюда два года назад перед ее разводом. Она все дни пила таблетки и напивалась до бесчувствия по вечерам.
- Какие таблетки?
- Врач прописал. От депрессии, я думаю. Очевидно, с тех пор, как вышла замуж за Собера. Ты его знаешь?
- Не очень.
Я встретила Стивена Собера впервые на свадьбе Эвелин девять лет назад и тут же его невзлюбила. И в последующие годы те короткие случаи, когда мне доводилось иметь с ним дело, нисколько не изменили первое отвратительное впечатление.
- Он настоящий ублюдок-манипулятор. И жестокий к тому же, - заявила Кэрол.
- Он бил ее?
- Нет, насколько мне известно. Просто морально изводил. Я слышала, как он орал на нее все время. Твердил ей, что она тупица. Она вроде как полненькая, так он ее вечно называл коровой. А потом вдруг однажды он выбрался из дому и снюхался с какой-то бабой. Джоан Что-то Там. У Эвелин тогда настали счастливые деньки.
- Как думаешь, Эвелин и Энни в безопасности?
- Господи, надеюсь, что так. Эти двое заслужили передышку.
Я посмотрела в сторону двери квартиры Эвелин:
- Мне не рассчитывать, что у тебя имеется ключ?
Кэрол помотала головой:
- Эвелин никому не доверяла. Настоящий параноик. Думаю, что даже у ее бабушки нет ключей. И подруга не сказала мне, куда собирается, если ты намерена спросить. Просто однажды загрузила в машину кучу сумок и сбежала.
Я оставила Кэрол свою карточку и направилась домой. Живу я в четырехэтажном многоквартирном кирпичном доме в десяти минутах езды от Бурга… в пяти, если тороплюсь на обед и попадаю в зеленый свет. Здание было построено во времена, когда энергия была дешевой,  а архитекторы увлекались экономией. Ванная комнаты у меня оранжевая и коричневая, холодильник цвета авокадо, а окна сотворены еще до эпохи термостекла. Меня устраивает. Квартплата в разумных пределах, и соседи неплохие. Большую часть дома населяют пенсионеры с фиксированными доходами. Пенсионеры в большинстве случаев прекрасные люди… пока им не позволишь сесть за руль.
Я припарковалась на стоянке и, толкнув двойные стеклянные двери, вошла в маленький вестибюль. Поскольку я загрузила в себя цыпленка, картофель с подливой, шоколадный слоеный торт и кофейный торт Мейл, то обошла лифт стороной и в качестве наказания стала подниматься по лестнице. Ладно, только один пролет, но это хоть какое-то начало, верно?
Когда я открыла дверь, меня уже ждал Рекс, мой хомяк. Рекс живет в банке из-под супа в стеклянном аквариуме на кухне. Он бросил бегать по колесу, когда я включила свет, и замигал на меня, топорща усики. Мне нравится думать, что это «добро пожаловать домой», но скорей всего это значит «кто включил этот чертов свет?». Я дала ему изюмину и маленький кусочек сыра. Он сунул еду за щеки и исчез в банке. Вот и пообщались с моим соседом по квартире.
В прошлом Рекс иногда делил свой статус сожителя с трентонским копом Джо Морелли. Морелли на два года старше меня, на полфута выше, а его пушка больше моей. Морелли начал заглядывать мне под юбку, когда мне было шесть, и никак не избавится от этой привычки. Недавно у нас возникли некоторые разногласия,  поэтому в моей ванной комнате отныне нет места зубной щетке Морелли. К несчастью, из сердца и из головы выкинуть его куда труднее, чем из ванной. Все же я стараюсь.
Я достала из холодильника пиво и уселась перед телевизором. Попереключала каналы, наткнулась на несколько интересных, но особенно ничего не приглянулось. У меня стояло перед глазами фото Эвелин и Энни. У них был такой счастливый вид. У Энни рыжие кудряшки и бледная, как у всех рыжих, кожа. Эвелин зачесала каштановые волосы назад. Сдержанный макияж. Она улыбалась, но не так, чтобы выступили ямочки.
Мамочка и ее деточка… и мне полагалось найти их.
Когда я на следующее утро вошла в залоговую контору, Конни Розолли сидела, держа в одной руке пончик, в другой чашку кофе. Она подтолкнула локтем коробку на своем столе, при этом рассыпав сахарную пудру со своего пончика прямо на свои буфера.
- Угощайся, - предложила она. – Судя по твоему виду, тебе требуется подкрепиться.
Конни - секретарша. Она отвечает за мелкие статьи расходов и пользуется этим вовсю, покупая пончики, папки-регистраторы и финансируя время от времени случавшиеся поездки в казино в Атлантик-Сити. Было начало девятого, но Конни во всеоружии встречала день: глаза подведены, ресницы накрашены, губы в ярко-красной помаде, кудри взбиты в высокий начес. Я же, в свою очередь, позволяла дню постепенно подкрадываться ко мне. Я как попало завязала волосы в хвост и надела обычную трикотажную футболку, джинсы и ботинки. Махать кисточкой в окрестности глаз мне показалось сегодня опасным маневром, потому этим утром я явилась миру  а-ля натюрель.
Я взяла пончик и огляделась:
- Где Лула?
- Опаздывает. Она всю неделю опаздывала. Без уважительных причин, между прочим.
Лулу наняли вести делопроизводство, но по большей части она делает, что хочет.
- Эй, я все слышу, - предупредила Лула, возникая в дверях. – Нечего тебе трепаться обо мне. Я опаздываю, потому что хожу теперь в вечернюю школу.
- Ты ходишь туда раз в неделю, - напомнила Конни.
- Ага, но мне ведь приходиться учиться. Не похоже, что это дерьмо идет легко. Знаешь ли, мой опыт в прежней профессии «про» вряд ли тут поможет. Не думаю, что мои выпускные экзамены будут на тему, как отдрочить чей-то член.
Лула на пару дюймов ниже и на много фунтов тяжелее меня. Одежду она покупает в отделе для изящных женщин, а потом втискивается в нее. У большинства такое не сработало бы, а Луле такое по плечу. Лула втискивается в жизнь.
- Так что происходит? – спросила Лула. – Я что-то пропустила?
Я отдала Конни квитанцию за сдачу тела Полсона.
– Вы, ребята, что-нибудь знаете об опекунских залогах?
- Они относительно новые, - отвечала Конни. – Винни с ними еще не работал. Слишком ненадежные. В округе с ними только Себринг имеет дело.
- Себринг, - повторила Лула. – Не тот ли парень с красивыми ногами? Я слышала, что у него ноги, как у Тины Тернер. – Она опустила взгляд на свои ноги. – У моих ног тоже цвет что надо, просто их слишком много.
- У Себринга ноги белые, - заметила Конни. – И я слышала, что они хорошо ухлестывают за блондинками.
Я проглотила остатки пончика и вытерла руки о джинсы.
- Мне нужно с ним поговорить.
- Тебе сегодня ничего не грозит, - успокоила Лула. – Ты не только не блондинка, но и не накрашена. Что, трудная ночка?
- Не люблю рано вставать.
- Это все твоя личная жизнь, - заявила Лула. – У тебя ее нет, и ничего нет такого, что бы вызвало улыбку на лице. Тебе стоит гульнуть, вот что тебе стоит сделать.
- У меня есть все, что я хочу.
- А что именно?
- Долго объяснять.
Конни отдала мне чек за поимку Полсона.
- Ты же не подумываешь устроиться на работу к Себрингу?
Тут я рассказала им о Эвелин и Энни.
- Может, мне стоит пойти с тобой к Себрингу и поговорить, - предложила Лула. – Вдруг нам удастся уговорить его показать нам ноги.
- Не стоит, - отказалась я. – Я могу сама справиться.
И я не особенно хотела увидеть ноги Леса Себринга.
- Послушай. Я даже сумку не успела положить, - сказала Лула. – Я готова пойти с тобой.
Мы с Лулой буравили  с секунду друг друга взглядами. Я все равно проиграю. И даже видела как. Лула просто вбила себе в голову увязаться за  мной. Наверно, не хочет возиться с документами.
- Ладно, - сдалась я, - но никакой стрельбы, никаких наездов, никаких просьб задрать штанины и показать ноги.
- У тебя слишком много правил, - недовольно заметила Лула.
Мы проехали на «Си Ар-Ви» в центр и припарковались рядом со зданием, где располагалась вотчина  Себринга. Залоговая контора находилась на первом этаже, а над ней у Себринга значился еще ряд офисов.
- В точности как у Винни, - заметила Лула, обозревая пол с ковровым покрытием и свежеокрашенные стены. – Только похоже на то, что здесь работают люди. И взгляни на эти кресла для клиентов… на них ни пятнышка. И у секретарши нет усов.
Себринг препроводил нас в личный кабинет.
- Стефани Плам. Наслышан о вас, - сказал он.
- Я не виновата, что сгорело то похоронное бюро, - оправдывалась я. – И я почти не стреляю в людей.
- Мы о вас тоже наслышаны, - обратилась к Себрингу Лула. – Говорят, у вас великолепные ноги.
Себринг был облачен в серебристый серый костюм, белую рубашку и красно-бело-синий галстук. Он излучал респектабельность от кончиков черных лаковых туфель до кончиков идеально подстриженных волос. И за вежливой улыбкой политика, казалось, не кроется никакого дерьма. С секунду он изучал Лулу. Потом задрал вверх штанину.
- Что ж, полюбуйтесь на эти колеса, - предложил он.
- Вы, должно быть, тренируетесь, - подтвердила Лула. – У вас превосходные ноги.
- Я хотела поговорить с вами по поводу Мейбл Марковиц, - обратилась я Себрингу. – Вы подписали ее на  опекунский залог.
Он кивнул:
- Я помню. У меня кто-то по расписанию должен навестить ее сегодня. До сих пор она не шла нам навстречу.
- Она живет в одном доме с моими родителями, и я не думаю, что она знает, где ее внучка.
- Очень жаль, - сказал Себринг. – Вы знаете об опекунских залогах?
- Не очень много.
- ПАЗА, известная всем, как Профессиональная ассоциация залоговых агентств, работала с Центром по пропаже и эксплуатации детей, чтобы законодательно воспрепятствовать родителям похищать своих собственных отпрысков. Идея очень простая. Если покажется вероятным, что кто-то из родителей или оба удерут в неизвестном направлении, то суд может назначить опекунский залог.
- Так это похоже на залог для преступников, но здесь страхуют ребенка, - догадалась я.
- С одной большой разницей, - возразил Себринг. – Когда криминальный залог вносится поручителем, а обвиняемый не является в суд, то поручитель штрафуется на сумму залога в пользу суда. Поручитель может устроить охоту на обвиняемого, вернуть его в систему и надеяться на возмещение. В случае опекунского залога поручителя штрафуют в пользу другого родителя. И предполагается, что деньги используются на поиски ребенка.
- То есть, если залога недостаточно для удержания от похищения, то, по меньшей мере, на эти деньги нанимают профессионала, чтобы найти пропавшего ребенка, - предположила я.
- Точно. Проблема в том, что в отличие от криминального залога, поручитель по опекунскому залогу не имеет право сам искать ребенка. Единственный способ для поручителя возместить свои убытки - лишить кого-нибудь права выкупа имущества или денежных средств, обеспечивших отсрочку на время, когда выписывается залог. В этом деле Эвелин не имела на руках денег для залога. Поэтому она пришла к нам и использовала дом своей бабушки, как обеспечение гарантии залога. Надежда на то, что когда звонишь бабушке и объявляешь, что пора паковать вещички, то она раскрывает местонахождение пропавшего ребенка.
- Вы уже передали деньги Стивену Содеру?
- Деньги передаются в течение трех недель.
Значит, у меня имелись всего три недели, чтобы найти Энни.

ура ура ура!!! спасибо.... вопросик, а 6и7 книги и перевод существуют?

Скачала на торренте(где-то 3 мин).

Спасибо любимой команде за 1 главу!


ООООО!!!!!!Неужели про любимого Моррельку ничего в этой книги не будет?

Бабуля как всегда жжет!!!!!!!!

Да куда он денется. Стеф же сказала, что выбросить его из сердца трудно.


6 и 7 книги издало Аст
https://lady.webnice.ru/literature/?act=books&v=713

https://lady.webnice.ru/literature/?act=books&v=714
_________________

Огромное спасибо за подсказку вот что значит уже несколько лет читать почти только любительские, но такие отличные, переводы наших леди оказывается столько проходит мимо меня... побежала читать, хотя и с опаской, уж очень привыкла к великолепно-выдержанномк стилю нашей команды перевода.
Еще раз спасибо