Karmenn:
12.06.12 20:03
» Пролог
Эта книга посвящается моим «девочкам»:
Дебби
Марси
Сьюзен
И нашему талисману, Редду
Лучший способ полюбить что-то – осознать, что можешь это потерять.
— Г.К. Честертон
ПРОЛОГ (перевод Karmenn, редакция Sig ra Elena)
АДАМ ХАНТЕР, ТЫ МЕРТВЕЦ.
Адам понял, что он на пороге смерти, и ему скрутило все нутро. За какую-то долю секунды он осознал, что жизнь его прошла.
Закончена.
Остальные парни не чуяли опасности, понятия не имели, что они на волосок от гибели. Адам же увидел сразу – даже дыхание замерло в груди – но был не в силах вымолвить хоть слово.
Казалось, его тело ему не принадлежало. Словно он смотрел фильм со стороны, будто это должно было случиться с кем-то другим, только не с ним. Он не думал, что умрет – только не сейчас и не здесь.
Какой-то отдаленный уголок его разума все еще функционировал, предостерегая. По венам бежала кровь, и реальность пронзала Адама наподобие электрического разряда, подстегивая к действиям. Пошевеливайся! Беги! Но времени бежать не осталось: бежать некуда – спрятаться негде.
Из горла вырвался сдавленный хрип. Пригнись! И в мгновение ока мир Адама взорвался всепоглощающей болью и промозглой темнотой преисподней.
Обрывки кровавых образов растворились в настоящем. Шофер дяди, Кэлвина Хантера, вез Адама на греческую виллу. Все еще накрытый приливом воспоминаний, Адам с трудом замечал, как лимузин несется по узкой дороге. Чувство паники пойманного в ловушку человека вернулось, с отчетливой реальностью прокатилось по телу и схлынуло, когда он осознал, что опасность миновала. Благодаря какому-то странному чуду Адам выжил.
Он обманул смерть.
Другим не столь повезло. Полтонны окружавшей их стали и семь фунтов армированного бронежилета на человека жизнь им не спасли.
С тех пор, как избежал смерти, Адам не мог спокойно спать по ночам. Он думал, что если бы мог вернуться домой, то наконец обрел бы покой. Адам стремился преклонить голову на собственной подушке и растянуться на собственной постели – наконец-то в безопасности.
Дома.
Только мечты. Дома у него просто-напросто не было. Все так называемые мирские владения Адама пылились в каком-то арендованном хранилище.
Сам же он все еще был жив и волочился по раю. И проделал долгий путь от адской дыры в Ираке, где находился в шаге от смерти. А благодаря непредсказуемому повороту судьбы, сейчас Адам появился на вилле дяди на Греческих островах. Дядя послал в Турцию, где Адам поправлял здоровье на военно-воздушной базе США, свой личный самолет.
Кэлвин Хантер приветствовал племянника улыбкой, которую кто-нибудь непосвященный мог бы по ошибке принять за настоящую:
- Как прошел полет, Адам?
Тот небрежно пожал плечами. Он понял, что вопрос, скорее, риторический. Черт возьми, Кэлвин прекрасно знал, насколько захватывающим был полет на его самолете в Сирос-Айленд. И дядя ожидал, что на Адама полет произведет должное впечатление, но когда ты смотрел в глаза смерти, тебя уже трудно удивить. Черт, да что там говорить, почти невозможно.
- Как ты себя чувствуешь? Сейчас нормально? – спросил дядя, коснувшись руки племянника, что должно было продемонстрировать участие. Адам сомневался, что дядя беспокоится о нем. Пожалуй, с виду Кэлвин малость нервничал. Он постоянно оглядывался, словно кого-то ждал.
- Лучше не бывает.
Откровенная ложь, но Адам не так хорошо знал дядю, чтобы обсуждать с ним свое самочувствие. Возможно, будь здесь Тайлер, Адам смог бы рассказать лучшему другу, как на самом деле чувствует себя, но Тайлер находился за тридевять земель в Калифорнии на другом конце света.
- Славное местечко, - произнес Адам, поскольку чувствовал, что этого от него и ждали. «Славное» - явное преуменьшение, как если бы Версаль назвать славным. На передних воротах маячили охранники, обходя обнесенное стеной поместье по периметру. Доставивший Адама лимузин был оснащен пуленепробиваемыми стеклами и сделан из бронированной стали. Человек, ехавший на переднем сиденье с шофером, был вооружен.
На мгновение дядя уставился пронзительным взглядом на Адама. Тот попытался оценить, что думает старик, но на самом деле племяннику было глубоко наплевать.
- Позволь показать тебе… - Кэлвин сделал жест сильной рукой, на мизинце которой сверкнуло кольцо с бриллиантом желто-канареечного цвета, - …твои покои.
Адам глянул на холл, по которому мог бы проехать на «хаммере» - таким просторным было помещение. Вилла на Сиросе явно непомерна, в точности как и самолет «Сайтешн». Дядя всегда жил с размахом и был, в общем-то, загадкой.
Безо всякой охоты Адам тащился за дядей, все еще удивляясь, зачем Кэлвин послал сейчас за племянником. Дядя всегда держался в стороне от их маленькой семьи. Основная резиденция Кэлвина Хантера находилась в Сан-Диего, но он не соизволил приехать туда, когда четыре года назад умер его сводный брат. Адаму пришлось самому распоряжаться похоронами отца. Разумеется, помогли отцовские друзья, но с его стороны не присутствовало ни одного родственника. Адам все еще злился на дядю. Кэлвин послал цветы и телеграмму с соболезнованиями. Тем и ограничился.
Видимо, каким-то образом внимание дяди привлекло то, что племянник обманул смерть. Должно быть, по этой причине Кэлвин вернулся в жизнь Адама и послал за ним самолет.
Кэлвину Хантеру было чуть больше пятидесяти, но выглядел он на десять лет моложе. У него сохранилась походка военного с тех лет, когда он служит во флоте как специалист по вооружению в военно-морской разведке. И больше всего бесило, что Кэлвин был как две капли воды похож на отца Адама. Адам не был способен что-то чувствовать после «того случая» в прошлом месяце. До сих пор. Пока не увидел дядю. И заново всплыла память об отце. И Адам ненавидел Кэлвина за то, что воскресло это прошлое со всей его печалью.
- Вот, - произнес дядя, жестом показывая на распахнутую дверь в комнату с прекрасным видом на бухту.
Без намека на какой-либо энтузиазм, Адам проворчал:
- Отличный обзор для снайпера-убийцы.
Кэлвин внимательно вгляделся в него холодными голубыми глазами, словно Адам был твердым орешком, который дяде не удавалось раскусить.
- Почему бы тебе не переодеться и не присоединиться ко мне на веранде за выпивкой? – И, не ожидая ответа, развернулся и пошагал прочь.
Адам прошелся по комнате, бросив потертую спортивную сумку на кровать, застеленную парчовым покрывалом. Переодеться? Ага, надо бы.
Он снова прошелся по мраморному полу и вышел на балкон. Вниманием Адама завладел грандиозный простор океана и гряда холмов вдалеке. Вечность Греции и ее древняя история вызывали благоговение. Адам являлся центром собственной вселенной, но пребывание здесь напоминало ему, что планета Земля куда больше одного человека.
Другие умирали бесполезной, проклятой смертью. И без числа мужчин избегало смерти. Он не единственный в своем роде. За долгую историю этой планеты Адам не более, чем какой-то человек, которому был дан второй шанс. И следует благодарить судьбу, только вот шок еще не прошел.
Адам молча стоял и смотрел на яхты, покачивавшиеся на якорях, на полумесяцем выстроившиеся на набережной кафе, пока не потерял счет времени. Резкий яростный лай собаки вернул его к действительности. Он находился в уголке для отдыха, который выходил через сводчатый арочный проем в огромную спальню, где Адам так беззаботно бросил свою сумку.
Он порылся в вещах, нашел джинсы и какую-то футболку с логотипом британской рок-группы «Колдплей». Не та одежда, которую его бы матушка – Господи, упокой ее душу – назвала бы чистой, но лучшего у него не водилось. Один из парней его подразделения, должно быть, бросил несколько вещиц в сумку, пока в одном из полевых госпиталей, развернутых в Ираке, штопали самого Адама.
Он пошарил и вытащил дорожный набор - если одежда не слишком свежая, то хоть надо побриться - и, прогулявшись в ванную комнату, обнаружил ванну на львиных лапах с переносным душем.
- Когда ты последний раз принимал ванну? – вслух спросил себя Адам. Голова опять его подвела. Он не мог вспомнить, но, должно быть, в Турции.
Слова эхом отдались под высоким сводом потолка. Адам содрал джинсы и рубашку, потом скинул трусы. Они упали на пол рядом с ванной.
Отвернул краны, но не стал дожидаться, когда потечет теплая вода, прежде чем ступить в это помпезное сооружение. Прошло уже больше двух лет, когда он последний раз принимал по-настоящему горячий душ. В полевых условиях имелись холодные душевые, которые парни в общем-то любили, поскольку в пустыне было жарче, чем в аду. Приятный поток воды полился на все еще побитое тело Адама. Неожиданно кожу обожгло струями, как иголками. Он секунду таращился на головку душа, прежде чем до него дошло, что вода горячая. Тогда отрегулировал краны.
Воспользовавшись мылом, лежавшим на решетчатой полке, прикрепленной к стене, и мочалкой, он дважды отдраил тело. Шампунь, который стоял тут же на полке, пах персиками, но Адам все равно его использовал. И, проведя пальцами по волосам, понял, как они отросли, а он и не заметил. Адам просрочил армейскую стрижку накануне, когда его чуть не убили. После уже никого не заботили его волосы.
Он вытерся, нашел в наборе гребешок и зачесал волосы назад. Они спускались почти до плеч. Потом вытащил одноразовую бритву, но крема для бритья не оказалось. Тогда Адам снова воспользовался мылом, чтобы взбить пену.
Тут он поймал свое отражение в зеркале с золоченой рамой. Из-под более темных, чем волосы, бровей на него уставились бесстрастные синие глаза Кэлвина Хантера. Черт, а что он ждал? Они с отцом, так же как и Кэлвин, унаследовали глаза деда Хантера. Только вот глаза его отца и деда сверкали живым юмором. Как когда-то и его.
Облачившись в черную футболку и джинсы, Адам пошел блуждать по коридорам в поисках веранды. Вилла явно была старой, но поддерживалась в безукоризненном состоянии. Горшечные пальмы с каскадами спускавшегося до земли плюща эффектно располагались среди, по всей видимости, подлинных предметов старины. Адам засек околачивавшегося поблизости вооруженного человека - не совсем вне поля зрения. Еще охрана?
- Суда, меистер, - позвал какой-то человечек, должно быть, один из слуг. Он указал на двойные французские двери, открывавшиеся на веранду с изумительным видом на бухту. Садившееся солнце омывало море умиротворенным янтарным светом, напоминая Адаму детство в Калифорнии.
Наряженный в белые брюки и темно-синий спортивный пиджак дядя встал из-за круглого садового столика. Он оглянулся через плечо, и Адам заметил, что дернулись шторы, затем поймал профиль какого-то мужчины. Один из охранников, должно быть, следит, чтобы племянничек не причинил дяде вреда или что-то в этом роде. Странно. Чертовски странно.
На руках Кэлвина сидела маленькая собачонка. На тельце у нее не было шерсти, кроме мохнатых пучков на лапах и хвосте. На голове тоже имелось немного шерсти, и из ушей торчали длинные космы. Бедная дворняжка – просто генетическая катастрофа.
- Чувствуешь себя лучше? - поинтересовался дядя глубоким баритоном, натренированным в армии.
- Спроси меня, когда я что-нибудь выпью.
Дядя Кэлвин указал жестом на ближайший стул:
- Присаживайся. Что предпочитаешь?
У Адама чуть не вырвалось машинально: «Пиво», но он остановился.
- Есть приличное пино нуар?
- Конечно.
Дядя повернулся к слуге и что-то произнес на греческом. Человечек поспешно удалился.
Кэлвин с гордостью пояснил, что дурацкая с виду собачонка – чемпион международных выставок. Этот песик не только «штурмом» взял Вестминстер, но избалованная дворняжка победила на Международной выставке во Франкфурте.
Адам решил, что его отец освистал бы то, как Кэлвин носится со своей собакой. Когда Кэлвин ушел из флота в отставку, отец Адама ждал, что брат будет проводить время в Сан-Диего, играя в гольф и зависая в офицерском клубе. А вместо того Кэлвин с дурацким энтузиазмом ударился в собачьи выставки.
Кто бы подумал? Кэлвин вхож в круги выставок каких-то собак. Он стал судьей и разъезжал повсюду по всяким собачьим шоу. Скоро он приобрел солидную репутацию и стал международным судьей, принялся рыскать по собачьим мероприятиям по всему миру.
Причудливая собачонка ведь стоила уйму денег? Не поэтому ли кругом охранники? Нет, решил Адам. Ради одной собаки столько мер безопасности вряд ли примут. Что-то здесь странное происходит.
Появился слуга с бокалом пино нуар. Адам отпил глоток. Он уже не помнил, когда так расслаблялся с бокалом вина.
- Ты, наверно, удивляешься, почему я привез тебя сюда.
- Ничего в голову не приходит.
Две секунды молчания. Когда дядя заговорил, то в голосе его послышалась дрожь, впрочем, исчезнувшая после первых слов:
- Адам, на что это похоже - быть на волосок от смерти?
- Я не хочу об этом говорить.
Дядя на мгновение устремил взгляд в даль:
- Мне нужно знать…
- Какого черта? – Адам понял, что кричит. – Прости. Мне трудно об этом говорить. Мои близкие товарищи погибли – мне же повезло остаться в живых. Это не тема для светской беседы.
Взгляд дяди смягчился:
- Я не хотел, чтобы ты подумал, будто я легко к этому отношусь. Понимаю, что это должно быть… ужаснее, чем, наверно, я могу представить.
Адам чуть не сказал: «Правильно понимаешь». Но вовремя сдержался. Он не работал мозгами на всю катушку, но мог бы поклясться, что дядя чем-то озабочен.
- Это было как-то нереально. И случилось слишком быстро. У меня не было времени на раздумья.
- И ты избежал серьезных травм.
- Просто повезло. Я не могу это объяснить. Каким-то чудом я выжил.
Секунду дядя изучал его, потом сказал:
- Думаю, кто-то пытается меня убить.
Адам решил, что ослышался. После взрыва он еще плохо соображал. Какое-то мгновение он не реагировал, пока мысль не отложилась в мозгах. Кому приспичило бы убить человека, который занимается собачьими выставками? Адам вспомнил об охранниках и бронированном лимузине. Очевидно, причина серьезнее, чем легкое беспокойство.
- Кто? Почему?
- Если я тебе расскажу, это только подвергнет твою жизнь опасности. – Он покормил сидевшую на коленях собаку кусочком сыра с блюда с закусками, которое стояло на столе. – Как моего единственного родственника, если что случиться со мной… я прошу тебя, проведи тогда расследование.
Слова сработали, как детонатор. Адам вскочил на ноги, расплескав вино:
- Ты не шутишь?
Дядя медленно кивнул:
- Я бы не стал просить тебя, если бы не верил, что это реально...
- Ты должен посвятить меня в детали. Я не смогу помочь…
- На кону слишком многое. Я не хочу подвергать тебя опасности. Ты и так достаточно настрадался.
Адам решил прямо сейчас не давить на дядю. Тот всегда был скрытным человеком. Кэлвин скажет ему, когда будет готов.
- Если что-то случится, я не отступлюсь, пока не выясню правду. Даю слово.
______________________________________________
...