Натик:
20.09.14 21:33
» Серебряная Роза (роман,мистика) [ 
Завершено ]
Роман: Серебряная Роза
Обложка от несравненной Lady Blue Moon
Всем заглянувшим на огонёк пламенный привет!
Это моя второй по счёту роман, которым я решила поделится с вами дорогие Леди. О чём книга? О любви конечно. О поиски себя, о дружбе, преданности и предательстве, о том как может самым фантастическими или мистическим(как угодно) образом поменяться судьба и жизнь. Мои герои не "отечественного розлива"
поэтому если их поступки будут вводить в ступор, простите им это и спешите на нездешний менталитет, к тому же они ещё юны и им жить, и жить, как и учится да набираться уму-разуму. Рейтинг детский, хотя надеюсь вам всё равно будет вместе с моими героями не скучно провести время 
Книга законченна и написана полностью. В ней 54 главы( о, да - что-то я разошлась тут). Буду выкладывать по несколько глав сразу, поэтому долго ждать продолжения не нужно будет! Буду рада и признательна увидев ваши комментарии, замечания
Аннотация:
Жизнь Розамунды Сент-Джеймс была успешной: любящие родители, учёба в престижной частной школе, красавец бой-френд и верные друзья. Это была беззаботная и счастливая пора. Но что случится, когда Судьба заставит её узнать себя истинную, сдёрнет пелену лжи и лицемерия с привычного существования девушки? Сможет ли Розамунда отважиться принять, понять и простить не только саму себя, но и других людей, с судьбами которых, тесно переплелось её жизнь? Сделать правильный выбор, когда настанет час выбирать между прошлым, где было беззаботное, но опутанное фальшью существование или грядущим, за которое ещё предстоит побороться, но обещающим стать поистине прекрасным?
Автор: Наталья Кузнецова
Бета: Юлия Лабор
Жанр: Мистика, Повседневность, Роман
Место действия: США. Штат Мэн, городок Скофхэгэн
Статус: Закончено
Размещение: только с моего ведома!
Содержание:
Профиль автора
Показать сообщения только автора темы (Натик)
Подписаться на автора
Открыть в онлайн-читалке
Добавить тему в подборкиМодераторы: Натик; yafor; Дата последней модерации: 04.02.2015
Натик:
20.09.14 21:35
» Часть первая. Глава 1
Часть перваяПоворот судьбы
Глава 1
Розамунда Сент-Джеймс неспешно оглядела свои апартаменты, где ей предстояло обитать на протяжении нескольких месяцев, пока она будет находиться в гостях у своей тётки Лидии и её мужа Джона. Комната была ей хорошо знакома и за прошедшие годы, минувшие с тех пор, когда она последний раз наведывалась к родственникам, не претерпела никаких изменений. Тётушка, видимо, позаботилась о том, чтобы любимая племянница, приехав к ним, застала своё жилище в том состоянии, в котором и покинула его.
Большая двуспальная постель, выполненная из лакированного дуба, с красивой резной спинкой и толстыми ножками прочно занимала место в центре всего помещения, словно подчёркивая своё первостепенное положение хозяйки комнаты, устланная тяжёлым бархатным покрывалом цвета горького шоколада. Рядом с постелью стояли массивная тумба с множеством ящичков и водружённая на неё хозяйкой дома большая антикварная лампа под широким абажуром. А у стены стоял массивный шкаф с зеркалом во весь человеческий рост, что позволяло видеть собственное отражение, находясь в кровати. Сей предмет мебели, искусно выполненный из того же полированного дуба, что и постель, был способен вместить в своём чреве огромное количество одежды и всего прочего, что хозяин возжелает в него засунуть. Розамунда, глядя на него, не единожды задавалась вопросом, а заполнялся ли он за свой век хотя бы на половину, уж больно внушительным выглядел сей предмет мебели. Радовало то, что ей никогда не приходилась думать о том, куда бы запихнуть всю ту одежду, что она привозила с собой, так как шкаф с лихвой вмещал в себя весь её немалый гардероб. На стене примостились книжные полки, которые ждали часа, когда Розамунда заполнит их учебниками и своей любимой литературой.
Довершал интерьер комнаты большой камин, украшенный замысловатой лепниной с огромным жерлом, находящимся против постели. Девушка, в свои предыдущие приезды, любила зажигать в нем огонь, когда на улице моросил дождь, и небо было затянуто свинцовыми тучами, а затем, уютно свернувшись на пушистом ковре, устилавшим пол, подолгу наблюдать, как огонь неторопливо поглощает ароматные дрова. В такие моменты она чувствовала себя как никогда умиротворённой. А то, что её окружали довольно массивные антикварные громоздкие предметы интерьера, лишь добавляли резонанс от восприятия своего городского жилища, там, в столь оторванном от неё сейчас Лос-Анджелесе, где всё пропитано новшествами, а спальня её женственна, элегантна и обставлена под чутким руководством дизайнера, но с ограниченным пространством. Здесь же, в этом старом особняке, принадлежавшем родным Розамунды, чете Мэйсон, её спальня представляла собой большое помещение, облицованное дубовыми панелями, с высокими потолками.
В общем, здесь было, где развернуться и в другое время Роуз бы порадовалась возможности погостить у тётушки в старинном особняке, однако теперь, сие абсолютно не радовало. Приезд казался несправедливостью и даже больше – ссылкой!
Ещё два дня назад, Роуз мечтала о том, что встретится со своими школьными друзьями после долгих летних каникул, проведённых порознь, и затем вместе, дружной компанией, они на полторы недели отправятся на Гоа, чтобы как следует повеселиться перед началом школы. Однако этому было не суждено случиться, так как любимые родители разбили хрупкие планы вдребезги, засунули в самолёт и первым рейсом отправили сюда, к тёте и дяде, из полного огней, жизни, бьющей через край энергии «города Ангелов», в переменчивый штат Мэн, в маленький городок Скофхэгэн, в новую школу, к незнакомым людям.
Кто бы мог подумать, что в какой-то один момент ее судьба так резко переменится.
Девушка едва сдерживалась, чтобы не завыть от глухой тоски и отчаянья, горюя по своим грандиозным планам, которые в одночасье разрушились, как карточный домик под шквалом ветра, по воле ё дражайших родителей.
Аманда и Джейсон Сент-Джеймс - довольно знаменитые в научных кругах геологи, которые всю свою жизнь занимались изучением ценных горных пород. Все детство, сколько Розамунда могла себя помнить, она вместе с родителями провела в бесконечных поездках по всему миру, что, надо сказать, ей чрезвычайно нравилось. Это позволяло ей увидеть столько удивительных и прекрасных мест, узнать столько всего нового и интересного, что обычные среднестатистические дети, могли ей лишь позавидовать. И пока родители-учёные были заняты своими научными изысками, будучи любознательной малышкой, Роуз с удовольствием исследовала места, в которых она оказалась на данный момент: то это были побережья Намибии, то горные склоны Карпат, то Сибирь с её бескрайними лесами, то заснеженные просторы Урала. Она с неиссякаемым любопытством пыталась познать секреты и проникнуть в глубинные тайны, скрытые под покровом древности. Родители с благосклонностью относились к такому интересу со стороны своего отпрыска к миру и всячески потворствовали ей в этом, разрешая дочери, время от времени помогать им в своих трудах, видя, каким огнём и восторгом загораются глазёнки девочки от прикосновения к грубым комьям безликой руды. В том, что, в конце концов, Розамунда пойдёт по их стопам, они не сомневались и были не против, чтобы она продолжила семейное дело. Однако когда ей пришла пора идти в школу, Аманда и Джейсон, недолго думая, приняли твёрдое решение: прекратить кочевой образ жизни, как бы всему семейству Сент-Джеймс он ни нравился, и наконец, обзавестись собственным домом, стать более степенными и оседлыми жителями мегаполиса, дабы Розамунда смогла пожить нормальной, спокойной жизнью. Так в итоге она с семьёй оказалась в Лос-Анджелесе, где родители благодаря напору и целеустремлённости организовали собственное дело, связанное с анализом и разработкой серебряных и золотых рудников, что в какой-то степени восполняло утрату тех масштабных исследований, что были у них в прошлом. Вначале было трудно и хлопотно, особенно когда бизнес начинают люди, у которых напрочь отсутствует коммерческая жила, которые посвятили жизнь науке. Однако Аманда и Джейсон таки добились своего, и теперь их семья владела стабильным и успешным делом. Отец и мать мало-помалу привыкли к оседлой жизни в мегаполисе и либо с удовольствием трудились в лаборатории, куда доставлялись образчики руды, либо руководили этим процессом. Розамунда же быстро свыклась с новым положением, а школа и череда увеселений в городе быстро затмили ностальгию по вольной кочевой жизни. Лишь порой ей этого начинало не хватать, и она с некоторой тоской вспоминала свои детские годы, проведённые в диких лесах, пустошах, среди рудников и скальных пород, где всё казалось таким живым и настоящим. Но это казалось таким далёким и потерянным, что грусть мигом проходила, и она всячески наслаждалась преимуществами беспечной, городской жизни. Она стала истинным ценителем этого вечного и фееричного калейдоскопа, именуемого Лос-Анджелесом, обожая каждый импульс этого удивительного города: извечный и нескончаемый рёв машин за окном, крик газетчиков, шум и гвалт возбуждённых людей, тихое воркование голубей в парках, шёпот воды в фонтанах. Эл-Эй никогда не спал, жизнь в нем буквально кипела, как лава в кратере очнувшегося от спячки вулкана. Этот город был готов в единый момент поглотить любого, кто ступил на его территорию, опутать своим волшебством, прельстить дарами своей сущности, увлечь в вечное движение сквозь бренное существование, окутать плотным смогом загазованного воздуха, пропитанного в то же время жизненным экстазом. Мегаполис словно маг и чародей открывал перед любым свою таинственную лавку и завлекал целым набором чудес, поражая умы и сердца, тревожа воображение, околдовывал медленно и сладко, горяча кровь, разгоняя по венам яд зависимости. День и ночь сливались в единый миг, в череду приключений и волшебства. Но всё же именно ночью, когда по городским улицам вспыхивало множество электрических ламп, неоновых вывесок, расцвечивая всё в невероятно яркие краски, ты начинал понимать, что попал, навсегда пропал в этом колдовском месте, и с этого момента начинаешь жить и дышать по-новому. И ты с сердечной искренностью наслаждаешься фееричностью открывшегося перед тобой действа, растворяешься в людской толпе, суете и неугомонности, тонешь в какофонии музыки и прочих звуках ночного города. Розамунда любила Эл-Эй всем сердцем, приняв его со всеми прелестями и мерзостью, научившись жить с городом в мире и согласии. Всё в нем ей было дорого, и поэтому сейчас она с трудом могла перенести их разлуку, как рыба, выброшенная прибоем на сушу, вырванная разом из привычной среды и оторванная на долгий срок от привычного места обитания.
Дело было в том, что родителям как гром среди ясного неба поступил срочный заказ от какой-то очень влиятельной российской компании на глубинное исследование золотых и серебряных рудников, находящихся где-то в северной части таежной Сибири. И Аманда с Джеймсом вместо того, чтобы как обычно направить на место своих научных сотрудников и дожидаться их рапорта в своём офисе и передачи в лабораторию части необходимых образцов, в этот раз захотели совершить поездку самостоятельно, решив вспомнить былые годы и отправиться в вояж. Тем более этому стремлению способствовало то, что сами заказчики этого желали, так как опыт четы Сент-Джеймс в таких вопросах был колоссален и неоспорим. Да и осмотр, как и изучение целостной картины, а не фрагментов, дал бы более полные данные и принёс соответствующие плоды. Естественно, за такую длительную командировку компания обещала хорошее вознаграждение, от которого трудно было отказаться или хотя бы не рассмотреть это предложение. Единственное «но», что заставило повременить Аманду и Джеймса с решением, была Розамунда. Не смотря на то, что девушке уже исполнилось семнадцать лет, и она была вполне сформировавшейся, и самостоятельной личностью, они даже слышать не захотели о том, чтобы оставить её одну и конечно, ни о какой поездке с друзьями, естественно, речь более не шла. Родители твёрдо были уверены в том, что без них она не проживёт и непременно влипнет в какую-нибудь «тёмную» историю, а они в волнениях из-за своего отпрыска не смогут сосредоточиться на работе. Услышав такие речи от любимых родителей, которых она всегда считала рассудительными и мудрыми, ранее всегда относившиеся к ней как к взрослому человеку и доверявшие её решениям, Роуз была потрясена до глубины души, не понимая, когда и как могла подорвать доверие к себе. Она нисколько не сомневалась в своей способности прожить какое-то время без родительской опеки и надеялась вкусить, прелести свободной жизни, уже обещавшие быть сказочными. В голове рождались заманчивые образы безудержных вечеринок на лазурных побережьях Гоа, многочасового шопинга, бурных ночей с друзьями. Однако они разбились вдребезги после твердого и категоричного заявления родителей о том, что она ни под каким предлогом не останется одна в Лос-Анджелесе. И вместо своей запланированной поездки к морю, Роуз отправляется к старшей сестре своей матери – Лидии, в тихий Скофхэгэн, где и пробудет всё то время, пока они будут заняты исследованиями.
Когда многочасовые уговоры и просьбы не нашли отклика у родителей, Розамунда в отчаянии закатила самую настоящую истерику: со слезами, криками и хлопаньем двери, поступив словно в подтверждение слов родителей, как самый настоящий капризный ребёнок. Теперь девушке было стыдно за своё глупое и ребяческое поведение, которое ей было не свойственно, но в тот момент, казалось правильным, выплеснуть всё своё негодование и возмущение, а голос разума, твердивший, что это делать не нужно, в конце концов, просто сдался под шквалом обуревавших её эмоций. Однако даже это нехарактерное поведение, которое обеспокоило и взволновало чету Сент-Джеймс, не изменило их решение. Они остались глухи к мольбам, слезам и уговорам дочери. На то что бы собрать чемоданы, поговорить и объясниться с друзьями - ей был дан всего один день.
Ко всему Роуз ждал ещё один удар: ей предстояло сразу после переезда отправиться в новую школу, так как там занятия начинались на две недели раньше чем в «Стоунхенж» - её прежней школе. Разговор с директором данного учебного заведения, как оказалось, уже состоялся заблаговременно, конечно же, втайне от главной героини и без особых проблем, родители договорились о её переводе в старшую школу Скофхэгэна, администрация которой без малейших возражений согласилась принять новую ученицу. А ведь Роуз, было, уже понадеялась, что с переводом возникнет заминка и это даст ей больше времени, чтобы подготовиться к переезду. Только обстоятельства складывались не в её пользу и это бы ещё один повод впасть в депрессию. Да и мысль, что придется явиться в новую школу уже после начала занятий и стать объектом пристальное внимание незнакомых людей, угнетала, и хотелось забаррикадироваться в комнате. Однако решение было принято и обжалованию более не подлежало. И в подтверждение сего, Аманда при Розамунде сделала звонок, что бы забронировать для неё билет на самолёт до Августы.
А уже сегодня, в полдень, по истечению отведённого ей времени, которое Роуз провела в лихорадочных сборах, совмещённых с многочасовыми разговорами по телефону с друзьями, просто шокированных столь значительными переменами в её жизни, Розамунда в сопровождении своего бой-френда - Адама Смита и лучшей подруги – Анна Ричардс отправилась в аэропорт. Родителей, девушка попросила остаться дома. С ними Роуз попрощалась сухо и холодно, несмотря на то, что понимала, что их она так же не увидит долго и конечно, будет скучать, однако слишком сильна была её обида на родных. Аманда и Джеймс не возражали, только напоследок поочерёдно обняв дочь, пожелали приятного пути и попросили позвонить по прилёту. На том и разошлись. Их собственный вояж планировался на завтра.
Роуз вспомнила, как Адам и Анна провожали её в аэропорт, в который раз подумав, что позволить им это было ошибкой. Правильно говорят: «Долгое прощание – лишние слёзы». Они с подругой весь путь до вокзала едва сдерживали слёзы, а Адам сидел бледный и напряжённый, до боли сжав руку Роуз в своей ладони. Ранее ведь с ним, они никогда на долгий срок не расставались, как планировалось в этот раз, и даже на выездные игры их школьной футбольной команды, в состав которой входил бой-френд, отправлялись вместе. А ведь вместо разлуки, должны были быть счастливые полтора недели с множеством объятий и поцелуев, а так же романтичные рассветы и закаты наедине. Но расставаясь у стойки регистрации, никто не произнес ни слова, словно каждый из них боялся сказать друг другу болезненные слова прощания. Наверное, это было смешно и глупо – она ведь, в конце концов, не отправлялась в другую Галактику, а всего лишь уезжала в другой штат, только на сердце было тяжело и хотелось возненавидеть весь мир. В тот момент в груди девушки сердце ёкнуло, словно в предчувствии грядущих испытаний, но она была столь подавлена, что не обратила на это внимание. Вместо этого Розамунда, крепко прижавшись к парню, впивалась жадным поцелуем ему в губы, словно желая отметить его, поставить своё «тавро» и запомнить вкус его губ, аромат парфюма, что бы вспоминать, когда станет очень одиноко. Затем были объятия с Анной и реки слёз из глаз дорогой подружки, а минутой спустя, Роуз отправив багаж на погрузку, быстро прошла регистрацию и, не оглядываясь, направилась дальше по коридору к залу ожидания.
Перелёт прошёл, вполне спокойно, хотя летать Розамунда не любила, боясь высоты. Но в этот раз она мало на что реагировала. Эмоциональная встряска последних дней и моральная истощённость сделали своё дело, и девушка попросту уснула и проспала весь перелёт из Лос-Анджелеса до аэропорта Августы. Проснулась она только когда самолёт пошёл на посадку, и Роуз была вынуждена очнуться от сладкого забвения сна, так как стюардесса призвала всех пассажиров пристегнуться ремнями безопасности. Свою повзрослевшую племянницу встретил Джон Мэйсон, по прежнему импозантный, в хорошей физической форме мужчина, которому, однако, минуло пятьдесят два года. Но, не смотря на это, дядя сохранял бравый вид и жизнерадостность юности, а его голубые глаза сияли молодецким задором и только лишь широкая проседь в некогда смоляной шевелюре и морщины, избороздившие лоб и скулы, говорили о том, что время всё же властно над этим мужчиной. Розамунда была счастлива встретиться со своим любимым дядюшкой, впрочем, как и он. Это девушка прочувствовала каждой косточкой, так как Джон крепко стиснул её в объятьях и с громким смехом поднял в воздух, как часто поступал с нею в детстве. А затем они, забрав её багаж, загрузились в дядин тёмно-синий «Фольксваген» и спустя какие-то четыре часа езды, въезжали на территорию небольшого, окружённого лесом городка Скофхэгэн, где теперь Роуз надлежало вести своё существование. Ещё через полчаса прибыли на место, к окружённому высоким забором небольшому особняку в викторианском стиле: с широким фасадом и крыльцом, большими окнами и вычурной лепниной, мраморными ступеньками, стоящем в некотором отдалении от основного городского массива, где в мире и согласии проживала чета Мэйсон. Дядя, открыв ворота, быстро загнал машину внутрь, и Роуз ничего не оставалось, как, наконец, примириться с тем, что дороги назад ей больше нет. Поэтому она, натянув улыбку, покинула машину, так как ей ещё предстояла встреча со старшей сестрой матери, доброй тётей Лидией, а расстраивать ту своей кислой физиономией девушке не хотелось. Однако именно это едва не произошло. Роуз поёжилась, вспомнив свой ужас и приступ паники, который испытала, когда пересекая широкий двор и направляясь к крыльцу дома, была атакована огромным лохматым чудовищем, едва ли не сбившим её с ног и не перемазавшим своими грязными лапами, которое оказалось любимым питомцем хозяев, их псом по кличке Френч. В том растерянном и подавленном состоянии, что находилась Розамунда, она совсем о нём позабыла, чем этот мохнатый негодник и воспользовался. Сколько она помнила, их встречи с псом всегда стоили ей несколько погибших нервных клеток и целого вороха перемазанной одежды. Вот и в этот раз зловредное создание тут же попыталось свалить Роуз на землю и вылизать лицо своим слюнявым языком. И, надо сказать, псу это почти удалось, но в тот миг, когда лапы Френча должны были опрокинуть девушку, послышался строгий и грозный окрик, заставивший монстра замереть и мигом отказаться от своей преступной затеи. От грязи на одежде Розамунду спасла тётя, как раз появившаяся на крыльце (видимо, она услышала, как во двор въехала машина), дабы поприветствовать прибывшую племянницу. При взгляде на эту симпатичную моложавую женщину с мягкими чертами лица, тёмными волосами, уложенными в элегантную причёску, и тёплыми тёмно-зелёными глазами, буквально сиявшими внутренним светом и добротой, Розамунду затопила волна невероятной нежности и любви. Девушка с радостью отметила, что за прошедшие с их последней встречи годы Лидия совершенно не изменилась. Недолго думая, девушка бросилась к тёте и буквально повисла на шее у женщины, которая со смехом приняла племянницу в своих объятьях и осыпала поцелуями. А бедняга Френч, оставшийся не удел, понурив голову, пошёл прочь, поняв, что в этот раз Розамунда ему недоступна.
После многочисленных «охов» и «ахов», поцелуев и объятий, слёз радости и вопросов о перелёте и последующей поездке, Розамунда, наконец, оказалась вот в этой самой комнате на втором этаже в особняке четы Мэйсон. Ее тётя, отойдя от первых восторгов столь долгожданной встречи, отправилась на кухню готовить праздничный ужин, дав девушке время отдохнуть, разложить вещи, привести себя и свои мысли в порядок. Чем в данный миг и занималась Роуз, хотя последнее давалась ей с трудом, так как мысли скакали как блохи и были весьма далеки от оптимистических. Не смотря на то, что она была рада увидеться с любимой тётушкой и дядей, её по-прежнему тянуло назад в Лос-Анджелес, к Анне и Адаму. И очень хотелось оказаться не здесь, в этой большой и одинокой спальне, а дома, в своей маленькой и женственной комнатке с интерьером в бледно-розовых тонах, в объятьях любимого из мужчин. Однако сие было невозможно и недоступно.
Обречённо вздохнув, Роуз прошлась по комнате, а затем, с тяжёлым кряхтеньем один за другим перетащила свои тяжёлые чемоданы через порог и поставила возле шкафа. Стоило ей сие дело немалых физических усилий, так как Роуз не отличалась ни силой, ни телосложением Геркулеса, а багаж весил, казалось бы, тонну. Затащив в комнату последний и чувствуя, как лоб покрыла испарина, девушка крайне пожалела, что отказалась от посильной помощи дяди Джона, когда тот ей предлагал. Теперь боль в пояснице и лёгкий тремор рук ясно говорили, что всплеск самостоятельности был ошибкой с её стороны. Розамунда со стоном рухнула на горку чемоданов, мысленно спрашивая себя о том, зачем она притащила сюда, в эту несусветную глушь, половину своего гардероба и стоило ли это того?! Боль и усталость во всём теле после непростой работы утверждали, что небольшого чемодана с самым необходимым в её случае было бы вполне достаточно. В крайнем случае, у неё было достаточно наличности и несколько кредиток, чтобы заполнить пустоту в гардеробе. На какой-то момент Роуз стало страшно, что из-за своей глупости, она сорвала себе спину. Однако, вместо того, чтобы в ужасе броситься за аптечкой, девушка рассмеялась горьким и ироничным смехом, так как в голове появился собственный довольно карикатурный образ городской дамочки в фиксирующем корсете, в котором ей придётся явиться на глаза к новым одноклассникам. Однако это было бы ей наукой, чтобы в следующий раз не браться за дело, которое ей не по плечу, пытаясь строить из себя абсолютно самостоятельную особу, не нуждающуюся в помощи даже ближайших родственников.
Поднявшись с горы чемоданов, Розамунда, слегка поморщившись от дискомфорта во всём теле, направилась к постели и, не потрудившись снять обувь, уселась на нее, как в детстве: подтянула к себе колени и, обняв их руками, уткнулась в них подбородком, чувствуя себя при этом разнесчастной и полностью выбитой из колеи. Мысленно она пыталась осознать своё нынешнее положение и по возможности настроиться на позитивный лад для того, чтобы понять, как ей жить дальше в сложившейся ситуации. Только хочешь – не хочешь, а ей предстояло строить здесь новую жизнь.
Розамунда тяжело вздохнула, мысленно ругая себя за уныние и буквально ненавидя за слабость, привычным жестом крепко сжала в ладони висевший на груди талисман на кожаном шнурке – небольшой, хорошо отшлифованный, напоминавший по форме блинчик, самородок серебра, который девушка никогда не снимала. Розамунда наткнулась на него в одном из рудников, в ту далёкую пору, когда вместе с родителями ездила по их исследовательским командировкам. Когда же она показала им свою находку, они восхитились, до того камушек был хорош, а затем, отдали его ювелиру, который сделал огранку и довёл слиток до ума, превратив тот в красивый амулет. Розамунда с тех самых пор с ним не расставалась и верила, что он оберегает её и даёт жизненные силы. Поэтому когда ей было особенно тяжело - как вот сейчас, возникали трудности, а тяжёлые мысли заполняли голову, она сжимала его в руке или просто прикасалась и будто бы подпитываясь его энергией. Роуз нравилось серебро – бесцветный, абсолютно «не кричащий» и невероятно загадочный металл, словно пропитанный тайной и полный скрытого холодного огня. К тому же во многих верованиях серебро считалось лютым врагом всякой нечисти, а фильмы и книги утверждали, что именно пулей из этого металла можно убить оборотня. Во что, впрочем, Розамунда не верила, считая сие чепухой и вымыслом из легенд, так как никогда не была излишне суеверна, да и вообще, помимо веры в свой талисман многое подвергала сомнению, так как считала себя дочерью «науки» и «прогресса». Что было неудивительно, в тех обстоятельствах, когда твои родители знаменитые учёные. Но, не смотря на это, она считала, что серебро отражает её сущность.
Девушка приподнялась на постели и, повернув голову, пристально взглянула на своё отражение в большом зеркале, вмонтированном в дверцу гигантского шкафа.
Розамунда была настоящей платиновой блондинкой, с ярко выраженным серебряным оттенком волос. В детстве из-за этой редкой особенности ребята немилосердно дразнила её старухой, что частенько доводило маленькую Роуз до горьких рыданий и тихой ненависти к жестокой природе, наградившей её такими бесцветными локонами. Джеймс и Аманда тихо посмеивались, слушая скорбные жалобы дочери, и говорили, что придёт время, и она сможет оценить себя по достоинству, трезво взглянув на бесценный дар, который преподнесла ей судьба. Правда в ту пору, будучи обиженным ребёнком, над которым нещадно издевались все дворовые хулиганы, Розамунде в предсказание родителей верилось с трудом, и она мечтала взять краску и перекрасить свои тусклые пряди, придав им нормальный оттенок. Только час действительно пришел, былая ненависть пропала, но и дикого восторга или запредельной радости от собственной уникальности так же не возникло. Хотя Адам просто сходил с ума от её волос и был готов сутки напролёт пропускать мягкие пряди сквозь пальцы, тихо нашёптывая ей на ушко, что они у неё подобны шёлку.
Черты Розамунды были словно вырезаны рукой искусного мастера: изящны, прекрасны и тонки. Девушка была наделена невероятно притягательной и очаровательной внешностью: нежный овал лица, аристократический прямой носик, точёные скулы, нежный бутон розовых, чуть пухлых губ, упрямый маленький подбородок, говоривший о некоторой своенравности нрава и глаза – большие, опушённые длинными и густыми, чуть загнутыми кверху ресницами, сиявшие внутренним светом, цветом напоминавшие расплавленное серебро. Те, кто хорошо знал девушку, мог сказать, что цвет её серых глаз мог от настроения Розамунды меняться, становясь то дымчатым – в минуты, когда она была спокойна и весела, и темнеть до цвета грозового неба, когда была рассержена или расстроена. Роста девушка была среднего и обладала женственной изящной фигуркой. Нескладный гадкий утёнок с «седым» пушком на голове в детстве со временем, как в сказке, превратился в прекрасного лебедя, в прекрасную девушку. Только Роуз хоть и принимала себя такой, какая она есть, но никогда, как другие юные мисс, особенно не зацикливаясь на собственной внешности, считая, что это не самое важное в жизни. Она знала, что довольно красива и нравится людям, и этого, ей было достаточно. Но порой, как и другим представительницам прекрасного пола, ей всё же хотелось стать ярче, стать сияющим солнцем, а не блеклой луной, с которой Роуз отожествляли друзья и любимый человек. Они же, наверное, и не позволили бы ей что-либо изменить в себе. Никто не считал её бесцветной и тусклой, а парни так вообще, столбенели и размазывались по стенам, завидев стройную фигурку на своём горизонте.
Девушка несколько минут разглядывала себя в зеркало. Личико Роуз исказила гримаса, когда она, представила, как её будут рассматривать в ближайшие несколько месяцев новые одноклассники, словно диковинную букашку ученый энтомолог. Только тут уж ничего было не поделать, оставалось лишь морально готовиться к предстоящему испытанию, сохраняя хладнокровие и не поддаваться заранее панике. Тихо вздохнув, Роуз отвернулась от своего отражения и перевела взгляд на гору чемоданов. Скоро предстояло спускаться к праздничному ужину, и девушка решила, что пора заканчивать с приступами меланхолии, навалившимися на неё, и начать распаковывать багаж, если конечно она хочет успеть закончить сие предприятие сегодня.
С такими мыслями она сползла с постели и, немного успокоившись, уже целеустремлённо направилась к чемоданам.
Натик:
20.09.14 21:40
» Глава 2
Глава 2Розамунда с тяжёлым стоном рухнула на постель, чувствуя, что лопнет, если сдвинется с места. Тётя устроила просто настоящий пир в честь её приезда, наверняка вложив весь немалый опыт, мастерство в приготовлении блюд, а также энтузиазм и, несомненно, душу. Стол буквально ломился от всевозможных лакомств и яств, которыми Лидия в итоге наполнила доверху её тарелку и заставила попробовать каждого, а ей было неловко отказывать любимой тётушке в такой малости, как оценить её кулинарные шедевры. В конце концов, после трёхчасового сидения за столом и поглощения пищи, Роуз взмолилась о пощаде, когда тётя щедрой рукой положила ей на тарелку приличного вида кусок торта, украшенный толстым слоем крема. Розамунде казалось, что она вообще столько за всю свою жизнь не ела и чувствовала, что просто разлетится на мелкие лоскутки, если съест, еще, хоть что-нибудь, о чём не преминула сообщить своей хлебосольной родственнице. Тётушка, усмехнувшись, сжалилась, но всё же заметила, что племянница уж слишком худенькая и не мешало бы, чтобы за время её пребывания здесь, немного мяса наросло на её косточках. Розамунда же нисколько не сомневалась в том, что с Лидией это гарантированно. Особенно если она поставит себе целью откормить её, то можно с твёрдостью сказать – откормит. А с такими завтраками, обедами, ужинами ей в скором времени придётся сменить гардероб, так как она попросту ни в одну привезённую из Лос-Анджелеса вещь не влезет. Однако, не смотря ни на что, Роуз была довольна проведённым вечером. Джон и Лидия дали ей сегодня то, что родители в последнее время сократили до минимума: собрались вот так все вместе за праздничным столом, разговаривали, смеялись, шутили. Ведь чем больше ширилась и разрасталась компания Аманды и Джеймса, тем реже они стали появляться дома, проводя большую часть своего времени в офисе и лаборатории, оправдывая это тем, что работают для того, чтобы обеспечить будущее Роуз. А поездки в их загородный дом на уикенды стали редким событием в жизни семейства Сент-Джеймс. Розамунда всё понимала, но в тоже время очень хотела видеть своих родителей, проводить с ними время или хотя бы завтракать, обедать или ужинать вместе. Дядя с тётей с таким искренним интересом расспрашивали Розамунду о её жизни, что девушка, не тая, рассказала очень многое: о школе, о друзьях, об Адаме - радуясь, что она им небезразлична. Лидия и Джон действительно выглядели довольными от того, что она к ним приехала и девушка могла более не переживать, что обременяет их своим присутствием. Тётушка, услышав из её уст эти мысли, просто посмеялась, заявив что о такой глупости и думать не стоит, а они с Джоном только счастливы, что Аманда отправила Роуз к ним и любимая племянница теперь будет жить с ними.
«Надеюсь, мама не проговориться тете, о том, как я не хотела сюда ехать» - обеспокоенно подумала девушка.
Тяжело вздохнув Розамунда с кряхтением, приняла сидячее положение, теперь понимая, как себя чувствует объевшийся морж и потянулась за лежавшим на тумбочке телефоном, решив, что пора бы пообщаться с Анной и Адамом. Им она обещала позвонить, как только выдастся свободная минутка и поведать обо всём, что произошло с момента их расставания. С улыбкой девушка набирала первый номер - подружки, чувствуя, как внутри разливается тепло только от мысли, что сейчас услышит голоса дорогих ей людей. Анна, которая наверняка ожидала звонка, сняла трубку буквально после второго гудка.
- Алло,- отозвалась подружка
- Анна?
-А ты кого-то ещё хотела услышать, звоня мне на мобильный Рози? – съехидничала та.
- Вот ведь стерва, - проворчала Розамунда, а губы уже растягивала широкая улыбка.
- Да, да, я знаю и тоже тебя люблю, - рассмеялась Анна. - Рада тебя слышать Роуз. А то, я уже стала переживать. Вот думаю, прилетела на новое место и совсем забыла о некоторых людях, которые с ума сходят в тревогах о тебе. Так что давай, делись: как ты там? Как долетела?
- Как я могу о тебе забыть? Я уже успела соскучиться, а помимо этого всё нормально, - с тяжёлым вздохом ответила девушка.- Перелёт я проспала, что вполне меня устраивает, так как ты знаешь, как я отношусь к сему процессу. Если бы не сон, я свела бы с ума стюардессу своим нытьём, и она бы уже никогда не забыла этот полёт. Вот распаковала багаж, собираюсь ложиться спать.
- Что-то по твоему голосу я не чувствую особого энтузиазма. Да и дышишь ты как-то тяжело? Что случилось-то? – по голосу было слышно, что Анна взволновалась не на шутку.
Розамунда, не сдержавшись, хихикнула.
- Это я объелась. Тётя у меня готовит так, что шеф–поварам нашего любимого ресторана и не снилось. Пальчики оближешь. Она устроила просто шикарный ужин. Правда, заставила меня съесть столько всего, что теперь мне кажется, я скончаюсь от переедания.
- А я-то перепугалась! Думала, погибаешь там без меня! А она там объедается всякими лакомствами! Повезло тебе, Роуз, чувствую, будешь у тётушки вся в шоколаде, в прямом смысле этого слова. Как тебе город? Дядя встретил?
- Дядя меня ждал в аэропорту, встретил и доставил домой. Всё по-высшему разряду, - поспешила успокоить подругу Роуз. - Городок так себе, сплошная тишь да глушь. Не думаю, что здесь что-то изменилось с момента моего последнего визита сюда. Так что чувствую, развлечений мне здесь не видать. Особняк родных находится за городом, он довольно таки большой, но уютный, окружён лесом. В общем, дебри, но в детстве приходилось жить и в худших условиях, и мне, в принципе, всё равно. Придётся как-то приспосабливаться и обживаться.
- Крепись, подруга! Надеюсь, ты там не одичаешь, Роуз, и действительно не завоешь на луну. Ты мне цивилизованная нужна. Пользуйся хоть изредка ложкой и вилкой. – Пошутила Анна, стараясь поднять Розамунде настроение.
- Клятвенно обещаю! – хохотнула Роуз. - Я ещё вполне цивилизованна и надеюсь, таковой остаться. Не думаю, что поездка родителей больше чем на полгода растянется, так что вполне возможно к Рождеству я вернусь в Эл-Эй.
- Будем на это надеяться, бить в бубен и шаманить. Я скучаю, подружка, - вздохнула Анна, а голос вмиг стал подавленным и грустным. - Мы скучаем по тебе… как тебя проводили, так из твоего бой-френда, будто весь воздух выкачали. А вид такой - только обнять и заплакать.
- Я тоже очень, очень скучаю! Мне вас жуть как не хватает! Но знаешь, может это даже к лучшему, у нас с Адамом ведь никогда не было возможности проверить наши отношения на прочность. Вдруг всё это иллюзия и мы просто живём привычкой?!
- Выбрось эту чепуху из головы! Какая к чёрту «привычка»? Ты же знаешь, что для него ты одна только и существуешь. Он любит тебя!
- Я тоже люблю. Очень.
- Тогда в чём дело?
- Забудь. Просто ерунда всякая в голову лезет. Всё будет в порядке, мы справимся с отношениями на расстоянии. Не мы первые, не мы последние, в конце концов.
- Я же говорю, он сам не свой из-за этого вашего вынужденного расставания. Ему сейчас на всё и вся плевать,- убеждала её подружка.
- Анна, я очень тебя прошу, не давай ему грустить и присмотри за ним. Я знаю, ты это можешь.
- Не волнуйся, не брошу я твоего блондинистого красавчика. Но ты лучше позвони своему бой-френду, это его больше вдохновит, чем мои потуги поднять ему настроение. Он, наверное, от беспокойства уже сбрендил. Хотя я по-прежнему остаюсь вашей преданной подругой и не дам вам обоим скиснуть окончательно, голубки.
- Спасибо милая. Я знала, что ты мне не откажешь. А Адаму я сейчас позвоню. Я так и собиралась сделать, но сначала решила созвониться с тобой и перекинуться парой словечек.
- Я польщена. А вот кое-кто, от зависти позеленеет, если узнает, что ты мне первой позвонила, - подленько захихикала подружка.
- Эй, ты только ему не говори. Не выдавай меня, - рассмеялась Роуз.
- Ладно-ладно, не сдам тебя. Только с тебя должок.
- Всё в рамках моих возможностей.
- Это как тебе повезёт, - зловеще произнесла Анна, чем только больше рассмешила Розамунду.
- Поездка по-прежнему в силе?
- Ага. Все конечно расстроены, что ты в этот раз вынуждена пропустить всё веселье, но так как все уже настроились как следует оттянуться на золотистом песочке и налакаться текилы до потери пульса, то было решено всё-таки лететь. К тому же Крис, уже договорился с родителями, чтобы крыло принадлежащего им отеля закрыли специально для нашего уединённого отдыха.
- Ты едешь?
- Мы ведь с тобой договаривали вместе отправиться, Роуз, а поэтому, раз ты не едешь, значит и я не еду.
- Это конечно очень благородно с твоей стороны, но ты зря себя лишаешь отдыха.
- Всё, ничего не хочу слышать.
- Знаешь, если вдруг передумаешь, я не обижусь. Вам с Адамом нечего без меня киснуть поодиночке. Было бы даже лучше, чтобы вы потусовались со всеми.
- Я подумаю, - проворчала подруга недовольно. - Лучше пообещай, что будешь вот так же звонить и не променяешь меня на новых подружек-прилипал, которые появятся у тебя в новой школе! Хотя… они всё равно никогда тебя так не узнают, как знаю я, и уж точно не смогут меня заменить.
Розамунда улыбалась, слушая самодовольные речи подружки. Анна Ричардсон была неповторима.
Надо сказать, что Анна была Розамунде не просто лучшей подругой, а более того, едва ли не сестрой, хотя не у всяких сестёр были такое понимание и душевная близость, как у них. К тому же жили они совсем рядом, что позволяло девушкам видеться каждый день и вместе проводить свой досуг. Благодаря близкому соседству они и сдружились, буквально с первого момента, как встретились и разговорились, мгновенно отыскав, друг в друге близких по духу людей. А дальше – больше, чем дольше девушки проводили времени вместе, деля печали и радости, девичьи секреты и слёзы, тем сильнее крепла их дружба. Они были тем, кого люди называют «друзья не разлей вода», чем невероятно гордились. Розамунде же казалось, что Анна - единственная, кто полностью понимает все грани её характера и натуры и главное принимает их, со всеми плюсами и минусами. Только Анне она могла довериться, зная, что та ответит ей таким же доверием и никогда не нанесёт удара в спину, как те мнимые «друзья», что окружали её в школе и клялись в вечной дружбе. Настоящий друг доказывает свою верность и преданность делом, а не пустыми клятвами и сладкими речами. А подружка не раз доказала, что она истинный друг, поддерживая и ободряя Роуз, когда она более всего в этом нуждалась, и, подставляя своё плечо, для того, чтобы она могла выплакаться, готова часами слушать излияния Розамунды с искренним сочувствием и заинтересованностью, а затем, если надо, дать дельный совет. Анна была умна и остроумна и никогда не завидовала своей более эффектной и популярной подруге, удовлетворённая и тенью славы той.
Перед мысленным взором Розамунды предстал образ подружки. Она была невысокого росточка, худощавая, фигурой напоминая больше мальчишку, нежели девушку семнадцати лет. Черты лица её были приятными и классически правильными, однако облик Анны чрезвычайно портили большие в роговой оправе очки, так как подружка была близорука, за которыми она успешно прятала свои глаза, цветом напоминавшие горький шоколад. Линзы она отказывалась носить, хотя причин, по которым ей этого нельзя делать, как таковых не было. На зубах у подружки по-прежнему стояли брекеты, а Розамунда от своих избавилась ещё в десятилетнем возрасте и просто недоумевала, зачем Анна так издевается над собой, продолжая носить это жуткое приспособление. Из-за них она немного шепелявила, что, однако, её нисколько не смущало. Подружка была темноволоса и обладала шикарной гривой, завивавшейся забавными пружинками, которые та, к огромному сожалению Роуз, неизменно укладывала в тугую косу или по праздникам завязывала в «конский хвост», отказываясь распустить свои дивные локоны. Одевалась она соответственно своей «мальчишеской фигурке», отдавая предпочтение свободной и просторной одежде, не сковывающей движений. Юбки и туфли на каблуках Анна в шутку называла пыточными устройствами и категорически отказывалась их носить, не глядя на уговоры Розамунды и на её тщетные попытки повлиять на вкус подружки. Сколько бы они ни ходили вместе по модным бутикам, сколько бы она не делала подарков, которые Анна всё же с благодарностью принимала, но которые в итоге занимали почётное место в её шкафу, а подруга появлялась на публике в своих горячо любимых линялых от времени джинсах и кроссовках. С таким же упрямством она отвергала изменения и касательно своей внешности, или ее усовершенствования: отказываясь наносить на лицо и грамма косметики. Порой Рози казалось, что девушка намеренно выставляет себя гадким утёнком, хотя мотивы такого поведения ей были непонятны. После долгих сражений и попыток повлиять на подругу, она всё же сдалась и махнула на всё рукой, понимая, что с ослиным упрямством ей просто не справиться, все равно проиграет, поэтому стала воспринимать подругу такой, какая она есть. Решение сие принесло облегчение обоим девушкам. Ведь, в конце концов, ценить и любить человека надо не за красивую и яркую внешность, по сути своей являющейся лишь фантиком, который рано или поздно сотрется, потускнеет или его сорвут, а за то, что у него внутри. А Анна была достойна того, чтобы её любили, уважали, потому что была самой светлой и отзывчивой душой, когда-либо встречавшейся на пути у Розамунды; гибкой и в тоже время твёрдой, как сталь; готовой кинуться и в огонь, и в воду ради своих друзей; обладающей немыслимым упрямством и золотым сердцем. Такие люди встречаются крайне редко, но если такое всё же случилось, и вы встретились, то это надо считать немыслимой удачей и благословением небес.
- Анна Френсис Ричардсон, ты говоришь откровенную чушь! Как ты можешь вообще сомневаться на мой счёт? Ты же знаешь, что ближе тебя у меня подруги нет! Ты у меня одна такая, это правда, и тебя вряд ли кто-то способен заменить! И естественно я буду звонить и докладывать о каждом малейшем событии, произошедшим в моей ссылке. Я вообще с трудом представляю, как завтра пойду в новую школу, и рядом со мной не будет тебя и Адама. Я тут абсолютно чужая, а ты ведь сама знаешь, как относятся к новеньким.
- Но ты же себя в обиду не дашь?
- Естественно. Но мне всё равно так нужна твоя поддержка.
- Роуз, ты же знаешь, одно твоё слово и я собираю чемодан.
- А родители?
- А что родители?! Я уже самостоятельная и вольна поступать так, как считаю нужным. Если ты этого хочешь, я приеду. Так как Рози? Мне паковать чемодан и заказывать билет?
На мгновение Розамунда едва не поддалась искушению сказать: «Да!» и призвать к себе на подмогу подругу. Однако девушка взяла себя в руки и приняла решение, что не поддастся минутной слабости и выдержит сие испытание самостоятельно. Вырывать Анну из Лос-Анджелеса было бы эгоистично с её стороны только потому, что ей страшно, что неудивительно и вполне нормально.
- Я возьму твоё предложение на заметку, но всё же я думаю, что с твоим приездом в Скофхэгэн мы повременим. К тому же кто-то должен остаться с Адамом, а так мы обе его бросим.
На том конце провода послышался тяжёлый вздох.
- Хорошо. Хотя и твой бой-френд мог бы приехать…- задумчиво произнесла подружка.
- С началом семестра начнутся его тренировки по футболу. К тому же он капитан и звезда наших «Золотых орлов». Им без него туго придётся, да и Адам без ребят будет скучать. Нет уж, пусть всё остается так, как есть.
- Тогда обещай, что если тебе уж весьма туго придётся, ты, не раздумывая, сообщишь мне!
- Хорошо. Даю слово,- послушно пообещала Роуз, хотя знала, что, как бы ни сложились обстоятельства, она не будет их перекладывать на подругу и обременять её, впрочем, как и Адама.
-Вот и славно, а теперь расскажи мне в мельчайших подробностях о своей поездке.
Розамунда подчинилась и, не пропуская ни единого своего действия, пересказала события нынешнего дня, сделав акцент на поездке из Августы по шоссе. Дороге, окружённой тёмным, таинственным лесом, преимущественно состоящим из елей с мохнатыми и пушистыми лапками. Поделилась своим восхищением от вида прекрасных долин, которые они с дядей проезжали и небывалым величием, даже тех небольших речушек, что попались им на пути. Она пришла в восторг от созерцания неспешно бегущей темно-синей воды и заросших густой, сочной травой и сиреневым вереском берегов. Такой дивной красоты Роуз давно не видела, живя среди городских джунглей, камня и бетона, где зелень можно увидеть только что в парках, и постаралась как можно яснее донести свои чувства и описать увиденное подруге. А затем со смехом рассказала о «нападении» лохматого разбойника Френча, зная, что это позабавит Анну, так как та просто обожала животных, вплоть до скунсов, считая их милыми зверушками, несправедливо обделёнными лаской. Роуз не сомневалась, что подружка быстро бы поладила с псом.
Время за разговором летело незаметно, и девушкам было жаль прощаться, но они договорились созвониться завтра в то же время, для того чтобы Розамунда смогла поведать о том, как прошёл её первый день в новой школе.
Немного повременив после того, как закончила разговор с подружкой, чтобы дать себе передохнуть, девушка вновь потянулась за трубкой, собираясь позвонить бой-френду. Пальцы её дрожали, когда она стремительно набирала код Лос-Анджелеса и далее выученный до автоматизма номер парня, чувствуя, как сердце в груди ускоряет свой ритм от сознания того, что сейчас она, наконец услышит голос любимого. Только в ответ на её нетерпение и волнение вместо тенора парня Розамунда услышала сначала протяжные гудки, а немного погодя включился автоответчик, который голосом Адама сообщил, что никого нет дома, и попросил оставить сообщение. Девушка была неприятно удивлена, так как считала, что бой-френд ждёт её звонка. Как оказалось, она ошиблась. В груди возникло странное жжение, будто в сердце кольнули раскалённой пикой. Но девушка заставила себя успокоиться и не паниковать по пустякам, поэтому бодрым и жизнерадостным голосом оставила короткое послание, в котором просила перезвонить ей и напоследок шепнула, что любит его.
Натик:
20.09.14 21:43
» Глава 3
Глава 3Утро началось с громогласного звона будильника. Девушка слышала его, но глаз не открывала, находясь всё ещё во власти сладкой дрёмы. Протянув руку, она на ощупь отыскала зловредный механизм и с немалым наслаждением отключила его, избавив себя от раздражающего звона. Большую часть ночи Розамунда не спала, находясь под впечатлением от переезда и прочего, поэтому сон к ней долго не шёл, и заснуть она смогла только на рассвете. Теперь подъём ей казался делом практически невыполнимым, так как тело категорически отказывалось покидать тёплые объятия постели и совершать какие-либо действия, хотя умом Роуз прекрасно понимала, что пора вставать, дабы в первый же учебный день не опоздать в новую школу. Только это и заставило её посредством силы воли вынырнуть из мира грёз и окунуться в жестокую реальность.
Отлепив от подушки лицо, Роузи, всё ещё не открывая глаз, нетерпеливо откинула упавшие на лоб локоны. Мгновением спустя веки дрогнули, опахала ресниц разомкнулись и явили миру заспанные, дымчатого цвета глаза девушки, в которых плескалось недовольство от того, что надо подыматься в такую рань. Со стоном сожаленья она откинула одеяло и сползла с постели, мысленно давая себе обещание, которое заключалось в том, что сегодня она непременно ляжет спать пораньше, дабы завтра с утра не чувствовать себя настолько паршиво. Потягиваясь и протирая глаза, Рози пошлёпала в ванную, затратив несколько минут перед этим на то, чтобы отыскать тапочки. Один вид которых несколько приободрил её и заставил губы растянуться в умилительной улыбке, так как они представляли собой пушистых розовых зайчиков, довольно забавных, с глазками-бусинками и высунутыми изо рта язычками. Их подарила ей мама на Рождество. Роуз долго смеялась, когда распаковала подарок и извлекла сие чудо. Вот и теперь, сунув в них ноги, девушка улыбнулась. Даже утро стало не столь мрачным, как ей показалось, появился некоторый оптимизм.
Двадцать минут нежного массажа упругими струями горячей воды подарили Розамунде бодрость и прогнали остатки сна, что туманили ей разум, призывая и искушая вновь залезть под одеяло и забыться. Тихо мурлыкая себе под нос песенку, девушка покинула ванну, закутавшись в тёплое махровое полотенце, приятно согревавшее тело, думая о том, что ей сегодня одеть, чтобы не показаться выскочкой, но и не потеряться в толпе. К тому же её очень интересовало то, что день грядущий ей готовит. Надеяться хотелось на лучшее, но морально готовилась она к худшему, чтобы в случае чего не было мучительно больно от разочарования.
О собственной «экипировке» она размышляла, пока сушила и укладывала волосы, в уме перебирая привезённые из дома вещи, которые аккуратно развесила в громадном шкафу. В итоге Роза решила обойтись без изысков в одежде, дабы не вгонять неискушённую высокой модой публику в шоковое состояние, поэтому извлекла свои серые джинсы и им в тон, только чуть более тёмного цвета, кашемировый свитер под горло, эффектно оттеняющий глаза и подчёркивающий красоту волос. Наряд был простым, но отличался хорошим вкусом, чего Роуз и желала. Придирчиво осмотрев обувь, она выбрала ботинки на невысоком каблучке.
Облачившись в избранный наряд и нанеся лёгкий макияж, Розамунда оценивающе окинула взглядом себя в зеркале и пришла к выводу, что соответствует собственному представлению о внешнем виде провинциалов. Она была довольна, от этого её настроение улучшилось, и девушка поняла, что пора выдвигаться на позиции, то есть в школу и подставить себя под взгляды-выстрелы любопытствующих, которых ей никак не минуть. Закинув рюкзак на плечо, она покинула комнату и неспешно спустилась вниз. Из кухни вкусно пахло свежими булочками и кофе. Роза с улыбкой на губах отправилась на столь манящий для её голодной особи зов. Там уже вовсю орудовала тётя, хозяйничая у плиты, а дядя, с удобством разместившись за столом, читал газету, не забывая время от времени, не отрываясь при этом от чтения, прихлёбывать кофе из огромной чашки, стоящей у него под рукой. Девушка залюбовалась этой семейной гармонией. Родители Розамунды постоянно ускользали от таких вот моментов, погружённые в дела, и ей, как правило, приходилось завтракать в одиночестве.
- Доброе утро, тётя, дядя. – Поприветствовала она родственников.
Джон оторвался от своего чтива, подняв глаза на вошедшую племянницу.
- Доброе утро, Рози.
-Доброе утро, дорогая, - с улыбкой ответила тётя.- Присаживайся. Будем тебя кормить завтраком.
Роуз мгновенно исполнила просьбу, предвкушая обильную трапезу. Тётя ловко сняла с пышущей жаром сковороды несколько румяных оладий, которые тут же уложила ароматной горкой на большую тарелку и поставила перед племянницей.
- Кушай, милая, наедайся. Тебе сегодня понадобится много сил. Первый день в новой для тебя школе, как-никак. – Сказала Лидия, пододвигая к Роуз масленицу и чашечку с клубничным джемом.- Волнуешься, наверно?!
- Немного, но не слишком. Думаю, всё будет хорошо.
- Конечно. Уверена, у такой девушки, как моя любимая племянница, скоро появятся друзья и парни найдутся, чтобы увиваться. Хотя тебе, Роуз, наши ребята могут показаться скучными.
- Не в том дело, тётя. Просто парень у меня есть – я вам о нём вчера рассказывала, а другие мне не нужны. А вот друзей хотелось бы найти, но я трудно схожусь с людьми, так что остаётся только надеяться. – Сказала Розамунда, намазывая один из блинчиков маслом.
- Уверена, что за друзьями дело не встанет.
- А как тебе спалось на новом месте, Роуз?- осведомился дядя.
- Просто замечательно,- с улыбкой ответила девушка, немного слукавив, не желая расстраивать заботливых родственников. – Да это мне и не внове. Я ведь много ездила в детстве вместе с родителями в различные страны и постоянно сопровождала их в научных экспедициях. Мы переезжали с места на место, и мне частенько приходилось спать в палатке в спальном мешке. Признаться, мне это нравилось. Хотя, конечно, когда мы перебрались в Лос-Анджелес и у меня появилась собственная комната, и собственная кровать, которая была гораздо удобнее, чем спальный мешок или продавленная постель в номерах мотелей, это мне больше пришлось по нраву. Так что к переездам я привычная.
- Я всегда была против того, чтобы Аманда таскала тебя с собой. Но она и Джейсон твердили, что поездки расширяют твой кругозор и ты, сможешь узнать массу всего того, что потом пригодится в жизни. Я с этим была не согласна, но они твои родители, и конечно считали, что поступают правильно. – Недовольным тоном сказала Лидия, и было заметно, что она до сих пор не изменила мнения по этому поводу. – Благо, хотя бы в этот раз поступили разумно, как и подобает родителям, и отправили тебя сюда.
Розамунда с этим была не согласна, но промолчала, не желая обижать Лидию и Джона.
- Тётя, но мне действительно нравились эти поездки, не смотря на некоторые неудобства, связанные с частыми приездами. Как и говорила мама, я смогла узнать столько всего и увидеть, что многим детям моего возраста такое и не снилось. О том времени я всегда вспоминаю с теплотой. Но конечно прелестей оседлой жизни я так же не преуменьшаю.
- Надеюсь, наш городок придётся тебе по вкусу. Ты ведь его толком то и не видела, хотя приезжала много раз. – Сказала тетя, подсаживаясь к ним с Джоном за стол. – А вот мы с Джо давненько никуда не выбирались и не покидали Скофхэгэн.
- И, надеюсь, не покинем в ближайшие пятьдесят лет! – с категоричностью заявил дядя и недовольно поглядел на размечтавшуюся жену. – У меня до сих пор в голове стоит шум после того, как Аманда вытащила нас в Лос-Анджелес погостить. Я наверно тогда тронулся умом, раз согласился. Нет, с меня поездок хватит, не в том я уже возрасте, чтобы путешествовать!
- Да ладно, Джо, не ворчи! Всё было не так уж и плохо. Просто ты рос в маленьком городке и не привык к суете, шуму мегаполиса, поэтому тебе и показалось, словно тебя засунули в улей с потревоженными пчёлами. – Увещевала мужа Лидия. – И вообще, что-то мы с тобой разболтались и не даём девочке позавтракать своими расспросами. Кушай милая.
Роуз хотела возразить и сказать, что она с удовольствием слушала этот спор двух явно любящих друг друга людей, что совсем не мешало ей отправлять в рот очередной кусок сдобы и прихлёбывать ароматный кофе, однако промолчала. Тётя же с умилением смотрела, как она уплетает лакомство, наверняка радуясь хорошему аппетиту девушки и тому, что её кулинарные шедевры оценили по достоинству.
- Наелась? – осведомилась она несколькими минутами позже, заметив, что Розамунда отставила опустевшую тарелку.
- Не то слово. Всё было просто божественно! Я никогда ещё такой вкуснятины не ела, только у тебя, тётя. Это был один из самых лучших завтраков в моей жизни.
- Это да, моя Лидия умеет готовить так, что можно собственный язык проглотить. А её твороженный пудинг славится на весь Скофхэгэн. – с довольным видом произнёс Джо, и, перегнувшись через стол, нежно поцеловал жену.
Та шутливо его оттолкнула, но по тому, как зарделось её лицо, было видно, что похвала мужа и племянницы ей приятна. Она ласково потрепала Роуз по руке.
- Что-то вы меня совсем захвалили. Может, тогда, Роузи, ещё скушаешь?
- О, нет! – взмолилась Розамунда. – Я сейчас и так готова лопнуть. К тому же нам ехать уже пора. Не хотелось бы опоздать в свой первый день.
- Конечно, конечно. – Согласилась Лидия. – Я тебе сейчас ленч соберу.
Роуз кивнула. Она уже и забыла, что такое домашние тосты во время ленча. В Лос-Анджелесе она питалась в школьном кафетерии. Тётя же ловко упаковала еду в бумажный пакет, не забыв сунуть в него огромное зелёное яблоко и бутылочку с содовой. Свернув, она протянула его племяннице.
- Спасибо.- Поблагодарила Розамунда и положила кулёк в сумку.
- Не за что, дорогая. К твоему приходу я что-нибудь вкусненькое приготовлю.
Девушка улыбнулась. Тётя взялась исправлять её «худобу», как она и предполагала, сопротивляться в таком случае было бесполезно, тем более она зала, что её воля испарится, когда она ощутит великолепные ароматы приготовленных Лидией блюд, поэтому согласилась.
- Тогда мы поедем. – Сказал, подымаясь из-за стола, Джон.- Пойдём, Роуз.
Подойдя к жене, он ещё раз нежно поцеловал её, и в этот раз она его не оттолкнула, а прижалась и ответила на поцелуй. Роуз, что стала свидетелем столь трепетной сцены, отвела глаза и поспешила из кухни. Это было трогательно и интимно, и она не хотела мешать им. Девушка подумала о том, как чудесно, когда двое могут прожить вместе столь долго, как чета Мэйсон, и сохранить свою любовь, уберечь её от разрушения и иметь возможность находить в друг друге тот неиссякаемый источник, чтобы питать это чувство. Она надеялась, что Адам сможет стать для неё таким источником, а она для него.
Минутой позже из кухни появился Джон и первым покинул дом, отправившись выгонять из гаража машину. Розамунда двинулась за ним следом, но прежде чем она добралась до дядиного автомабиля, ей пришлось выдержать трудное испытание: во что бы то ни стало избежать лап и слюнявого языка Френча, который словно поджидал девушку, вольготно развалившись у порога дома. Когда же он заметил вышедшую Розамунду, то на морде пса отразился самый настоящий восторг, что нельзя сказать о чувствах самой девушки, когда она увидела Френча, так как поняла, что грядут испытания. Только благодаря везению, снизошедшему на неё, и собственной ловкости она избежала мокрых «поцелуев», захлопнув дверь автомобиля перед самым носом собаки с чувством злорадного удовлетворения. Пёс разразился лаем, в котором явно сквозила досада. Роуз не удержалась и дурашливо помахала пушистому преследователю рукой, что заставило того залиться ещё более пронзительным лаем.
- А ты ему явно нравишься. - Уверенно заявил дядя, наблюдая за манипуляциями Роуз.
- Я заметила.- Ответила девушка, поправляя сбившуюся одежду и убирая со лба несколько упавших локонов.
Джон усмехнулся и, заведя мотор, выехал на дорогу, а в след им неслись надрывный лай и завывания разочарованного Френча, который не мог смириться с тем, что «добыча» в очередной раз избежала его лап.
«Так тебе и надо!» - злорадно подумала девушка, удобнее устраиваясь на сидении.
Прежде чем машина повернула, в зеркало заднего вида Роуз увидела, как на порог дома вышла Лидия, чтобы угомонить расшалившегося питомца.
Натик:
20.09.14 21:50
» Глава 4
Глава 4Автомобиль проехал по главной улице городка, вдоль которой в ряд выстроились маленькие магазинчики, призывно манящие прохожих блестящими витринами и выставленными в них всевозможными товарами. Девушка мысленно дала себе обещание на досуге посетить каждый из них и тщательным образом ознакомиться с ассортиментом и, может быть, приобрести себе что-нибудь, хотя привезённых с собой из Лос-Анджелеса вещей хватало с лихвой.
Машина сделала поворот, и у Рози бешено заколотилось сердце от волнения, охватившего всё существо девушки, потому как её взору явилось большое, выложенное из блоков и выкрашенное в желтовато-песочный цвет здание школы. Туда сплошным потоком стекались ученики, весело переговариваясь. Хотя многие из них предпочли обсудить собственные проблемы на территории школьного двора: одни сбились в небольшие группки, стоя кто где, другие расположились на траве, но общее количество ребят впечатляло. Девушка поразилась тому, что в маленьком городке, коим являлся Скофхэгэн, оказалось столько молодежи. Между тем парковка близ школы стремительно заполнялась, так как многие из учеников приехали на собственных автомобилях.
Дядя Джон стал искать место, где бы припарковаться, чтобы высадить племянницу, а она к своему ужасу и стыду почувствовала, как в горле образовался комок, во рту стало сухо, словно в пустыне Сахара, ладони увлажнились, что ясно говорило о том, что она крайне взволнована. Роуз никогда не была трусливой особой, но глядя на галдевших ребят у школы, она внезапно остро ощутила своё одиночество и поняла, что совершенно чужая здесь, поэтому ей стоило огромного труда не поддаться панике и не попросить дядю развернуть автомобиль и отвезти её немедленно домой. Девушка сдержалась и напомнила себе, что она из рода Сент-Джеймс, которые не сдаются без борьбы, поэтому и ей надлежит выстоять любой ценой, скрыв от посторонних своих страхи.
«Всё будет хорошо!» - мысленно успокаивала саму себя Роуз, твердя это как мантру и стараясь не замечать, бешено колотящегося в груди сердца.
Джон остановил машину у ворот и посмотрел на слегка побледневшую девушку.
- Удачи тебе, Роуз. Я уверен, ты со всем справишься.- Сказал дядя, желая ободрить её.
- Спасибо. Думаю, удача мне не повредит! – ответила Розамунда, улыбнувшись дрожащей улыбкой.
И, закинув на плечо сумку, покинула безопасное пристанище салона автомобиля. Захлопнувшаяся дверь заставила её вздрогнуть. Хлопок показался громогласным гонгом, словно на турнире, сообщающим, что борьба за выживание в стане недружелюбно настроенных незнакомцев началась. Рассеянно помахав на прощание дяде Джону, расправив плечи, натянув маску безразличия на лицо и гордо вскинув голову, она влилась в поток учащихся, спешащих на занятия. Джон же, махнув в ответ, завёл мотор и вскоре уехал прочь.
Идя по дорожке, Роуз старалась не смотреть по сторонам, устремив взгляд прямо перед собой на крыльцо школы и приглашающе распахнутые двери, хотя ощущала, что на неё устремлены несколько десятков пар глаз, буквально пронизывающих её насквозь. Ощущение было мерзкое, и она с трудом удерживалась от желания брезгливо передёрнуть плечами, будто это могло стряхнуть любопытные взгляды. Мысленно Роуз сравнивала себя с бабочкой, которую пытливый учёный медленно накалывает на булавку, глядя, как она трепыхается в предсмертных судорогах. Вслед ей неслись перешептывания, старательно игнорируемые ею, хотя Рози прекрасно слышала каждую произносимую фразу.
- Смотри, какие странные у неё волосы…
-Кто это? Новенькая?
-Откуда она?
- Какая девочка! – восхищённо говорили парни, толкая друг друга в бок.
Розамунда прибавила шагу, желая поскорее убраться с глаз долой от любопытствующей публики, правда, прекрасно понимая, что в школе её ждёт очередная порция взглядов и переговоров.
Однако, девушке повезло, когда она оказалась в здании, прозвенел звонок и ребята поспешили на занятия, и спустя несколько минут коридоры опустели настолько, что она смогла вздохнуть с облегчением. Единственным отрицательным фактором сего было то, что ей надо было в приёмную, дабы зафиксировать своё появление, а также получить обходной лист и расписание занятий. Роуз не была уверена в том, что найдёт необходимый ей кабинет без посторонней помощи. Оставалось только надеяться, что она сумеет сориентироваться на месте и расположение кабинетов здесь примерно такое же, как и в её школе.
Только видно архитектор, строивший здание, решил сделать совершенно иную планировку, потому как спустя продолжительное время бестолкового плутания по коридорам, казавшимися ей самым настоящим лабиринтом, примерно таким же что построил Дедал для царя Миноса, где впоследствии томился грозный Минотавр, Розамунда пришла к выводу, что без посторонней помощи ей не справиться. Девушка с надеждой огляделась по сторонам в поисках потенциального проводника или того, кто способен указать верное направление. Однако поблизости никого не было, как она ранее и желала. Всех словно ветром сдуло, хоть караул кричи. День начался явно не так, как Роуз планировала. Конечно, можно было открыть первую попавшуюся дверь и попытаться отыскать там помощь, но она боялась того, что окажется в кабинете, где в самом разгаре идёт учебный процесс и тем самым, выставит себя идиоткой перед целым классом. Такого девушка не желала и врагу, поэтому сразу отмела этот вариант.
«Спокойнее… вдох-выдох… главное не паниковать! Сейчас что-нибудь придумаем. Это же, в конце концов, не безлюдные катакомбы, а общественное место, школа и кто-нибудь обязательно появится и поможет» - мысленно говорила себе Роуз, пытаясь ободриться и успокоиться.
Словно в ответ на её мысли ближайшая к ней дверь распахнулась, и из неё вышел рослый парень. Розамунда возликовала и немедля направилась к симпатичному незнакомцу, пока он куда-нибудь не испарился. Она, не сомневаясь в том, что найдёт в его лице помощника, так как парни в её присутствии становились весьма сговорчивыми и готовы были исполнять любой каприз. На ходу, девушка машинальным жестом поправила волосы, а на губах мгновенно расцвела неуверенная, но в то же время очаровательная улыбка, от которой у многих особей мужского пола учащался пульс и сбивалось дыхание. Рози была прекрасно осведомлена об этом, поэтому, не церемонясь, решила использовать своё главное оружие, чтобы добиться цели.
« А он ничего… правда не в моём вкусе»- решила она, разглядывая молодого человека.
Парень и вправду был чрезвычайно хорош собой: высокий, статный, широкоплечий, с развитым мускулистым торсом, узкими бёдрами и длинными ногами. Коротко стриженый ёжик светлых волос, словно звал провести пальцами по этим мягким «колючкам» и ощутить лёгкое покалывание от прикосновения к ним. У Розамунды зачесались руки, будто отзываясь на этот безмолвный призыв, но она подавила в себе это безрассудное желание. Черты парня были мужественными и невероятно привлекательными: прямой нос, чётко очерченные скулы, твёрдый подбородок и маняще-чувственные полные губы. Глаза его большие, светло – карие, с искрами золота по радужке, которые оттеняли опахала смолянисто-чёрных ресниц, пронзали своим будоражащим душу взглядом. Глядя на него, Розамунда с уверенностью констатировала тот факт, что в Скофхэгэне найдётся ни один десяток девушек, потерявших голову и свой спокойный сон из-за этого красавца. Одет парень межу тем был довольно просто: в линялые голубые джинсы и того же оттенка футболку, которая ему очень шла и выгодно подчёркивала достоинства торса. Но сам он был далеко не прост, так как от него веяло невероятной силой, самоуверенностью и опасностью, окружившими его словно аура. Ими дышала вся его ладная фигура. Он был из тех, с кем приходится считаться, а при общении лучше держать ухо востро. Только Розамунда так же знала себе цену, и смутить её было делом непростым. Но теперь парень ошеломлённо замер, словно оленёнок перед фарами автомобиля и, не двигаясь с места, наблюдал за девушкой, ожидая, пока она приблизится к нему. Глаза его были полны удивления и недовольства по поводу того, что ей могло понадобиться от него, и почему Роуз так пристально рассматривает его. Она решила не мучить беднягу и ответить на его мысленные вопросы. По крайней мере, на половину из них.
- Привет. Я Розамунда Сент-Джеймс. Я сегодня первый день в школе и, признаться, немного заблудилась, а мне надо в приёмную. У вас тут такие запутанные коридоры, что найти что-то просто невозможно. Не будешь ли ты так любезен показать мне, где она находится? Или хотя бы указать куда идти? – сказала она и выжидательно посмотрела на парня.
Но тот ничего не ответил, словно не слышал её просьбы, продолжая как ни в чём не бывало буравить Розамунду испытующим взглядом, что вызвало полное недоумение у девушки.
«Чего это с ним? Или тут все со странностями?» - вопрошала себя мысленно Роуз.
Помолчав так минуту, которую они провели, вперив друг в друга взгляды, она уже хотела было повторить свой вопрос, только гораздо медленней, на случай если он её не понял или не услышал, как парень вдруг ожил и указал ей на дверь, из-за которой только что появился. А затем, так и не сказав ни единого слова, развернулся и зашагал прочь.
- Эй… спасибо! – громко окликнула девушка, удалявшегося парня.
Он вновь никак не отреагировал. Роуз пожала плечами и, решив не обращать внимания на странного субъекта, открыв дверь, вошла в приёмную.
«Могли бы и табличку повесить!» - подумала мимолётно она.
В приёмной за большим столом, сплошь заваленным различными папками и прочей документацией, среди которой стоял новёхонький компьютер, сидела миловидная брюнетка средних лет, которая бойко с кем-то болтала по телефону и одновременно что-то писала. Табличка, стоящая на столе утверждала, что перед Роузи секретарь – мисс Эмили Ловэт.
Когда за Розамундой захлопнулась дверь, женщина на миг прервала оба свои занятия и подняла на застывшую на пороге девушку глаза.
- Я Вам перезвоню! – быстро сказала она своему собеседнику и положила трубку. – Здравствуйте, Вы что-то хотели?
- Здравствуйте. Я Розамунда Сент-Джеймс. Вас должны были предупредить о моём появлении. Я переведена к вам в школу из «Стоунхендж» - частной школы в Лос-Анджелесе. – Прояснила ситуацию Роуз.
- Ах, да-да, всё точно… - подтвердила мисс Ловэт, пробежавшись взглядом по какому-то списку, который она ловко вынула из огромной стопки.- Действительно, мистер Адамс, директор нашей школы давал указания по поводу Вас. Что ж…Добро пожаловать, Розамунда. Надеюсь, Вам понравится у нас.
- Я тоже на это надеюсь.
- Вот и замечательно. Тогда вот Вам обходной лист и расписание занятий.
Женщина протянула девушке несколько листков бумаги, которые она жестом фокусника извлекла из одной из многочисленных папок, лежащих на столе. Это было показателем того, что Эмили - профессионал в своём деле, и у неё всё находится под контролем.
- А теперь идемте, я провожу Вас на урок. – Сказала секретарь и встала из-за стола.
Девушка с благодарностью согласилась, с ужасом представив, что в ином случае ей вновь пришлось бы блуждать по коридорам в поисках нужного класса.
С таким надёжным проводником они быстро добрались до нужного кабинета. Женщина, распахнув дверь, первой шагнула внутрь, а Розамунда глубоко вздохнув, будто собиралась погрузиться в воду, послушно последовала за ней.
Седовласый мужчина в твидовом костюме что-то вдохновенно декламировал ученикам, слушавшим его со скучающим видом на лицах. Заметив вошедших, он сбился на полуслове и замолчал, недовольно насупив брови из-за того, что его так бесцеремонно перебили. Ребята же наоборот оживились. По классу пробежал ропот, послышались смешки и переговоры. Розамунда в очередной раз за сегодня оказалась пронзённой любопытными и изучающими взглядами, которые, казалось, сканировали её от макушки и до пят. Приняв равнодушный вид, она замерла рядом с представителем администрации.
- Прошу прощения, мистер Маккормик, что прерываю Вас, но мне необходимо сделать объявление и представить классу нашу новую ученицу,- авторитетно произнесла секретарь.
- Конечно-конечно, мисс Ловэт, прошу Вас… - милостиво согласился преподаватель, предоставив женщине право слова.
Мисс Эмили сделала шаг вперёд и, приняв строгое выражение лица, заговорила, обращаясь к внезапно притихшим ребятам.
- Это Розамунда Сент-Джеймс, - сказала она, указывая на девушку.- Она переведена к нам из школы в Лос-Анджелесе и с сегодняшнего дня будет учиться вместе с вами. Так что я надеюсь, вы будете благоразумны и покажете девушке наше гостеприимство, поможете ей освоиться. Мне не хотелось бы, чтобы Розамунда посчитала нас невежественными провинциалами.
Роуз мгновенно захотелось провалиться сквозь землю от стыда, хотя на лице не дрогнул ни единый мускул. Она думала, что мисс Ловет ограничится тем, что просто представит её классу, но когда та вместо этого заговорила о Лос-Анджелесе и присовокупила к этому угрозы в замаскированной форме, которые, однако, все хорошо поняли, судя по выражению лиц, девушка мысленно взвыла. Секретарь оказала ей медвежью услугу и усугубила её положение в новом коллективе, так как приказы и угрозы воспринимаются в точности да наоборот от содержащегося в них контекста. Если Розамунде не объявят после этого бойкот, можно будет считать, что ей невероятно повезло, поэтому девушка всем сердцем желала, чтобы мисс Ловэт замолчала и не сделала ещё хуже. Девушке не хотелось, чтобы у людей сложилось неверное впечатление о её персоне и они сделали неверные выводы. Раз уж ничего изменить нельзя и придётся учиться здесь, то Роуз надеялась наладить отношения и установить контакт с обществом, в котором оказалась по воле судьбы и, в частности, родителей. Для этого требовалось, чтобы окружающие её приняли, а судя по словам женщины, на Розамунду можно было смело вешать ярлык заезжей городской штучки и выскочки, а таких мало кто любит.
Благо мисс Ловэт уже сказала все, что хотела относительно персоны Розамунды, что дало той возможность перевести дух и надеяться, что для неё ещё не всё потеряно.
- Это всё, что я хотела сказать. Теперь, мистер Маккормик, можете продолжать вести занятие, а Вы, Розамунда, всегда можете обратиться ко мне, если возникнут какие-то трудности или вопросы.
Девушка сдержанно кивнула и Эмили, улыбнувшись, покинула кабинет, оставив её в одиночестве, что девушка мгновенно ощутила, так как взгляды присутствующих были устремлены теперь только на неё. Рози нетерпеливо посмотрела на преподавателя, ожидая разрешения присесть, что избавило бы её от положения выставочного манекена, на которого направлено всеобщее внимание.
Тот, видимо, наверняка сам понял, что девушка испытывает некоторую неловкость, потому как исполнил то, о чём просил направленный на него взгляд.
- Что ж, Розамунда, я мистер Рой Маккормик, твой преподаватель литературы, - представился мужчина. - А теперь проходи, занимай свободное место и включайся в учебный процесс. Или, быть может, ты хочешь что-то добавить к сказанному мисс Эмили?
- Нет. Мне кажется, сказано было более чем достаточно.
Учитель кивнул и указал ей на пустующий стол у окна. Девушка проследовала туда, сохраняя внешнюю невозмутимость и достоинство, хотя чувствовала, что одноклассники следят за каждым её движением. Вокруг слышались тихие перешептывания, сливавшиеся в нарастающий гул. Ученикам не терпелось обсудить новенькую, и Роуз это понимала и не осуждала их за сие желание.
- Тише, пожалуйста! – воззвал к расшумевшимся ученикам мистер Рой. – Уверен, вам хочется узнать Розамунду поближе, но всё же давайте оставим это до перерыва. А теперь вернёмся к Байрону, который, как я уже говорил, внёс огромный вклад в развитие английской литературы, и продолжим знакомиться с его творчеством.
- Мистер Маккормик! – позвали внезапно учителя.
- Что такое, Уили? – недовольно спросил тот и посмотрел на ученика, посмевшего перебить его.
- А может, да ну этого Байрона! Всё равно он умер и всё такое, но мы-то живы! Может, давайте вместо этого познакомимся с Розамундой поближе сейчас?! Нам этого очень хочется! – внёс предложение этот самый Уили.
Присутствующие захохотали, так как у сказанного был двойной смысл, и все его расшифровали, к тому же тон, каким это было сказано, не оставлял сомнения. Только мистер Маккормик, казалось, ничего не понял, так как во взгляде сквозило только недовольство, как и положено преподавателю, которому пытаются сорвать урок. Мужская половина учащихся, получив возможность выплеснуть свои знания в определённой сфере, разразилась улюлюканьем, послышались сальные шуточки. Девушки тихо хихикали.
Единственной, кого не коснулось всеобщее веселье, помимо учителя, была Розамунда. На скулах девушки вспыхнул багрянец, глаза приобрели цвет грозовых облаков, а во взоре появилась жёсткость. Неуважения девушка терпеть не собиралась. Поэтому она, повернувшись, отыскала взглядом остряка, так страстно желавшего с ней «познакомится поближе». Надо сказать, это был невероятно полный, словно боров, парень с угловатыми чертами лица и изрытой оспинами кожей. Роуз мгновенно поняла, что он из тех людей, которые, сознавая и злясь на собственную непривлекательность, желают «отыграться» на других и, дабы избавить собственную персону от возможных насмешек, переводят их на избранную ими жертву. Судя по его довольному виду, он был крайне рад, что в очередной раз справился со своей ролью заводилы и хулигана, чем наверняка гордился. Заметив, что Роуз смотрит, парень осклабился, а взгляд его маленьких глазок-пуговок приобрёл масленность. Он демонстративно причмокнул губами, изобразив поцелуй, чем вызвал новую волну смешков и шуточек соответственного характера. Все с наслаждением наблюдали за разворачивающимся представлением, и Уили это ясно понимал и с удовольствием играл на публику, радуясь оказаться в центре внимания в выгодном свете. Розамунда решила сбить с него спесь и разом поставить на место шутника, так как жертвой насмешек быть не желала.
- Лучше мёртвый Байрон, чем некоторые живые представители человечества, - холодно произнесла девушка, чеканя каждое слово и не спуская ледяного взгляда с парня. – К тому же я чрезвычайно разборчива в своих знакомствах, и мне не хочется оказаться ненароком раздавленной при одном из них.
Теперь присутствующие смеялись над остряком, который вмиг стал ярче, чем подкладка на плаще тореро и обижено насупился. Наверняка полнота была его ахиллесовой пятой, и любые намёки по этому поводу больно ранили самолюбие Уили. Рози была удовлетворена реакцией парня, и, хотя по натуре не была жестока, оскорбление стерпеть не могла, решила на примере этого насмешника продемонстрировать всем, что способна ответить ударом на удар. Задирать себя она никому не позволит.
- Тише! Прошу вас! Зак Уили, вам, молодой человек, сегодня придётся задержаться после занятий и побеседовать со мной персонально по поводу творчества Байрона, если не хотите неудовлетворительного балла в конце семестра,– сказал учитель.
- За что? – взвизгнул возмущённо парень, весь красный от смущения.
Но преподаватель не обратил на его возглас внимания.
- Вообще старик ошалел! – гневно пробубнил Зак. – Уже и пошутить нельзя.
Остаток занятия прошёл вполне мирно. Розамунда расслабилась и рассеяно слушала преподавателя, потому как тема урока была ею пройдена в конце прошлого года, так как её прежний учитель литературы, мистер Лесли Джонс, был тем, кто игнорировал предписанную учебную программу и преподавал ученикам то, что сам считал нужным – на свой вкус и предпочтения. Администрация элитной школы «Стоунхендж» знала о странностях мистера Джонсона, но так как он был выдающейся личностью в мире искусства и известным литератором, не обращала на это внимания, тем более что ученикам нравились его занятия.
Боковым зрением девушка замечала, что многие подобно ей так же не слушают лекцию, лишь делая вид, что занимаются, так как были заняты тем, что исподволь рассматривали её. Роуз терпела, хотя взгляды буквально прожигали в ней дыры. Но тут уж ничего не поделаешь, она ещё долго будет в центре всеобщего внимания из-за своего статуса «новенькой», который, как она знала, может сохраняться на протяжении нескольких лет. Ко всему прочему, она была привлекательной девушкой, что само по себе обращало на себя внимание.
Однако мучения её прервались, когда прозвенел звонок и мистер Маккормик, дав задание, отпустил их. Ребята, оставив Роуз на время в покое, стали собираться и покидать кабинет, спеша каждый по своим делам, а так же для того, чтобы разнести до других новость об инциденте на уроке литературы и о бойкой красотке Розамунде Сент-Джеймс. Девушка не сомневалась, что не более чем через полчаса слухи по поводу её персоны будут на слуху и на языке всех и каждого.
Натик:
20.09.14 21:52
» Глава 5
Глава 5Розамунда остановилась в дверях, оглядывая набитый до отказа кафетерий школы. Время ленча пришло, и все ученики потянулись наполнять свои желудки пищей, и из-за этого маленькое помещение превратилось буквально в улей, полный жужжащих пчёл.
Ребята заполонили собой всё свободное помещение: огромная очередь вереницей тянулась возле кассы и рядом со стойкой, где был выставлен весь ассортимент угощений; кто-то сбился в небольшие группки, и отчаянно жестикулируя, обсуждал свои проблемы; столики были забиты до отказа, и Роуз не заметила ни одного свободного места.
Глядя на множество голов, склонявшихся к забитым едой подносам, она второй раз за день подумала о том, сколько же в таком маленьком городке ребят её возраста. Признаться, чувствовала девушка себя несколько неуютно, находясь среди такого хаоса, в который превратился кафетерий во время ленча. К тому же в её родной школе «Стоунхендж» не было такого наплыва народа, даже во время коллективных мероприятий и обедов, так как школа принимала в ряды своих учеников не всех, кто этого бы хотел. В Скофхэгэне же особого выбора, как она уже догадалась, не было. Так как учебное заведение было одно единственное на весь городок, то и привередничать вряд ли кто-нибудь бы стал.
Поэтому ей было несколько непривычно среди всей этой галдящей разношерстной толпы, которая весело переговаривалась, смеялась, не забывая при этом жевать. Розамунда же с каждой проведённой секундой понимала, что ей здесь не место, и едва сдерживалась от желания уйти отсюда куда-нибудь прочь, чтобы найти себе где-нибудь тихое и спокойное место. В одиночестве было бы куда приятнее отведать приготовленные тётей сендвичи.
И это желание с каждой секундой нарастало, чему способствовало не только то, что кафетерий был полностью забит и присесть было попросту негде, но и раздражающие взгляды ребят. Чем дольше она истуканом и в крайней растерянности стояла, не зная, куда ей податься и что делать, тем больше голов поворачивались в её сторону, дабы разглядеть новенькую, о которой уже поползли всевозможные слухи. Многие уже удовлетворили свой голод и теперь с несказанным удовольствием, любопытством разглядывали её с ног до головы. Только взоры парней и девушек различались по своему характеру: у первых они были восхищённо-плотоядные, как если бы они узрели в высшей степени лакомый кусочек; вторые же глядели на неё презрительно и несколько высокомерно, но на дне глаз можно было заметить откровенную зависть. Розамунда к такому привыкла, только всё равно на какой-то миг ей показалась, что она стоит перед всем кафетерием в одном нижнем белье. А взгляды напоминали ей сотню маленьких насекомых, которые теперь копошились на её теле, вызывая раздражающий зуд. Ощущение было не из приятных, что давало ещё один повод мирно ретироваться отсюда, пока ещё не все на неё пялятся, и найти себе приют в ином месте. Вот только она знала, что природное упрямство и гордость просто не позволят ей трусливо сбежать и сдаться без боя, тем самым предоставив возможным недоброжелателям повод её уязвить.
Розамунда брезгливо передёрнула плечами и гордо вскинула подбородок, уже приняв решение, что никуда не уйдет из этого террариума и тем самым никому не даст шанс упрекнуть её в слабости духа. Образ идеального, укромного местечка, нарисованного ей воображением, померк, подчинившись решению Роуз. Глаза девушки потемнели, и в них вспыхнул воинственный огонь, который был способен обжечь любого, кто посмел бы заглянуть в серые омуты очей Розы. Поджав губы, развернув плечи и прижав к груди собранный Лидией кулёк, как если бы тот был бы щитом, способным её спрятать от досужих глаз, она сделала шаг вперёд, будто отважный спартанец в окружении врагов. Встретили Розамунду, однако, не копья, заточенные до смертоносной остроты, а всё те же взоры, устремившиеся ей на встречу. В ответ она лишь ещё выше подняла голову. Глаза превратились в осколки льда, а губы презрительно изогнулись. Но, не смотря на внешнюю браваду и безразличную маску, внутри у девушки всё трепетало, а сердце стучало о рёбра как барабан, звоном отдаваясь в её ушах. Мысленно Розамунда возносила молитву к небесам, чтобы поскорее пережить этот день, справиться с любыми препятствиями, уготованными ей судьбой, и сдержать неуёмное желание бежать отсюда со всех ног. Однако шагала она вперёд.
Наверно молитвы её были услышаны, так как после того, как она преодолела под «артобстрелом» чужих глаз половину забитого зала, лавируя между столиками и несколько раз чудом избежав столкновения и как последствий этого – пятен на своей одежде, к своей невероятной радости заметила практически опустевший столик, за которым сидел всего лишь один парень. А присмотревшись, девушка узнала в нём своего нового знакомого, того самого, что столь любезно помог ей отыскать приёмную. Тогда он так быстро ушёл, что Розамунда не сумела его по-человечески поблагодарить, а теперь ей представился хороший шанс исправить это. Ко всему прочему, столик стоял за колонной, и лишь подойдя на достаточно близкое расстояние можно было рассмотреть сидящих за ним. Это значило, что она таки сможет перекусить, отгородившись при этом от любопытных взглядов.
Настроение от этого поднялось, и Розамунда с вмиг потеплевшей улыбкой припустила к вожделенной цели, боясь, как бы кто не оказался столь же прозорливым, как и она, и не занял места, тем самым разрушив её планы. Этого девушка позволить не могла, и буквально метеором подлетела к столику и сидевшему за ним в гордом одиночестве парню. Тот, надо сказать, сидел к ней лицом, но если и заметил столь неожиданное и стремительное возникновение рядом Розамунды, то попросту проигнорировал его. Казалось, всё внимание парня было приковано к стоящему перед ним подносу с едой, словно бы он никак не мог решить с чего бы ему начать и стоит ли вообще это делать. Но тут он вздохнул и взял с подноса большое зелёное яблоко, миновав банку с содовой, сэндвичи и блюдце с крекерами, тем самым сделав свой выбор, и с громким хрустом откусил кусок, став неспешно его пережевывать. Розамунду же этот странный тип по-прежнему игнорировал, хотя наверняка был уже осведомлён о её присутствии в крайней близости от себя и о том, что она наблюдает за ним. Сама же Роуз была несколько озадачена таким поведением второй раз за сегодняшний день. Не прилагая особых усилий, этот парень заинтриговал её. Отчего-то затаив дыхание и замерев, девушка наблюдала за тем, как он поглощает фрукт. Мимоходом она думала о том, какие у него крепкие и белоснежные зубы и строила предположения, что, исходя из этого, улыбка у него должна была быть просто ослепительной. Только вот отчего-то парень не казался ей любителем улыбаться. На красивом лице застыла маска безразличия, словно ему было наплевать на всех и вся, а окружающие люди навевали лишь скуку и не могли пробить тот панцирь, в который одел себя парень.
Неподалёку кто-то разразился громким хохотом и этого хватило, чтобы Розамунда, встрепенувшись, наконец, пришла в себя и просто не смогла понять, что с ней происходит и чем этот парень так заворожил её. Отогнав неприятные мысли, она бросила свой пакет с ленчем на стол и плюхнулась на скамейку, перед этим не забыв проверить чистоту её поверхности на наличие грязных пятен. Однако таковых не оказалось, что не могло не радовать.
Рози посмотрела на по-прежнему безучастного парня, который продолжал неспешно жевать своё яблоко, смотря куда-то мимо девушки. Но так как это уже стало немного раздражать её, она решила, что самое время прервать затянувшееся молчание и завести с ним разговор, тем самым обратив на себя внимание.
- Привет, - выдав свою лучшую улыбку, обратилась к нему девушка. – А мы с тобой уже сегодня виделись. Помнишь?
Однако ни на улыбку, ни на её слова никакой реакции со стороны парня не последовало. Хотя другой бы на его месте тут же превратился в мороженое под палящем солнцем. Только этот странный субъект вместо сего методично работал челюстью, как ни в чём не бывало, и не обращал на Розамунду никакого внимания. Будто бы её рядом и не было. Если бы теперь она не знала точно, что он её прекрасно слышит, то, как и при первой встрече, посчитала бы, что парень тугоух. Но это было не так, а значит выходило, что наглец, сидящий перед ней, попросту её игнорирует, как если бы Розамунда не стоила того, чтобы ей уделили внимание.
Девушка почувствовала, как внутри в ней всколыхнулся первый порыв просыпающейся злости, а руки буквально зачесались от желания встряхнуть парня и тем самым заставить его если не заговорить, то хотя бы посмотреть на неё. Это было несколько удивительно, если учесть, что совсем недавно она страдала от переизбытка внимания, так как все кому не лень рассматривали её персону. Однако теперь Розамунде во что бы то ни стало захотелось обратить на себя взор угрюмого незнакомца, сидящего с отстранённым видом перед ней. Поэтому девушка решила не сдаваться, а попробовать ещё раз.
- Мы встретились у приёмной, если ты забыл. Ты ещё помог мне отыскать нужную дверь. Извини, конечно, но мне хотелось бы поблагодарить тебя, так как твоё появление и твоя помощь пришлись очень кстати, - щебетала Розамунда.- В общем, спасибо тебе.
Вот только этот подозрительный субъект вновь промолчал и только небрежно бросил огрызок на свой поднос. К другой пище, как отметила про себя девушка, прикасаться он вроде бы и не собирался. Розамунда пожала плечами и, оторвавшись от созерцания его ленча, подняла глаза и непроизвольно вздрогнула, буквально наткнувшись на немигающий и прямой взгляд парня. Однако девушка спохватилась и с улыбкой позволила себе заглянуть ему в глаза, которые он до того так тщательно прятал там, в коридоре, и здесь. Но едва она встретилась с ним взглядом, как в ушах Роуз зашумело, голова закружилась, а окружающий мир как-то странно потускнел, словно разом утратил свои краски и стал размытым, будто рисунок акварельной краски, на который разлили воду. Сердце в груди сделало резкий скачок к горлу, а затем ухнуло куда-то вниз, в пустой желудок, словно желая скрыться. В горле разом пересохло. Девушке стало как-то не по себе и страстно захотелось ускользнуть из плена, в который поймал её взор парень, но вот только, глядя ему в глаза, она словно приросла к месту и не смела сдвинуться, пошевелиться или хотя бы вздохнуть полной грудью. Может оттого, что вместе с желанием бежать она каким-то чутьём понимала, что этого лучше не делать, что этим может лишь усугубить своё положение. Хотя чувство самосохранения во всю било в набат и требовало, чтобы она сию секунду уносила ноги отсюда.
Глаза незнакомца, золотисто-карие, как ей показалось в начале, сейчас стали, практически янтарными, и в них не было ничего человеческого. А их завораживающий взгляд был взглядом самого настоящего зверя, который теперь рвался наружу изнутри существа, сидящего перед ней парня. Словно бы почуял добычу и сейчас желал во что бы то ни стало добраться до неё. Ресницы тёмными опахалами оттеняли его глаза, придавая им какую-то таинственную и опасную глубину, которая могла поглотить в себя. И Розамунде стало страшно, так что кожа вмиг покрылась мурашками, а волоски на затылке стали по стойке «смирно», вытянувшись в струнку, когда она подумала о том, что же будет, если заключённый в нём зверь найдёт выход и вырвется из клетки, или она утонет в его глазах. Однако, не смотря на свои чувства, Роуз не отвела глаз, так как была не из слабонервных или слабохарактерных. Вместо этого, собрав волю в кулак, она постаралась ответить парню таким же прямым и угрожающим взглядом, решив сбить его с толка и заставить первым отвести глаза.
И, надо сказать, ей это удалось. Таинственный молчун на миг удивился, а затем вновь спрятался за своей маской безразличия. Взгляд он отвёл и стал выглядеть вполне нормально. Ничего звериного в нём больше не было, однако Роуз помнила его глаза, горевшие жаждой и звериным голом. Парень же, более не обращая на неё внимания, подхватил свой поднос и пошёл прочь, а девушка шумно вздохнув, вернулась в реальность.
- Не обращай внимания! Д.Д всегда такой странный. Можно было бы сказать, что это он ломает комедию и строит из себя крутого и жутко опасного парня, способного вогнать любого в нервную дрожь… вот только игра у него чересчур правдоподобна, а взгляд такой, что, раз взглянув, обеспечишь себе кошмары. Хотя цветом напоминают мне глазки моего любимого пса Робби - гладкошерстного ретривера. Только они у него светятся добротой и преданностью, а у Д.Д… ууу... дух захватывает и мурашки ползут по коже. Может поэтому с ним никто не общается?! Уж очень недружелюбный парень, да и держится особняком, - выдала тираду рыжеволосая девушка с большими голубыми глазами, сиявшими лучиками внутреннего света и наполненными задорными смешинками.
Розамунда не слышала, как она подошла, всё ещё находясь под впечатлением от взгляда парня, и, заслышав её голос, от неожиданности едва не упала со скамейки, вздрогнув всем телом. Однако она тут же взяла себя в руки и повернулась к заговорившей с нею девушке, из-под полуопущенных ресниц окинув её взглядом.
Девушка была стройна и одновременно казалась хрупкой статуэткой, которую легко разбить одним неверным движением, и невероятно гибким прутиком молодой лозы, легко гнувшимся в руках, но сломать который, недано ни кому. Огненно-рыжие волосы с игравшими в них красноватыми искрами, подколотые кверху двумя массивными заколками, открывали красивую длинную шейку и огромные золотые кольца, вдетые в мочки ее ушей, легко покачивавшиеся от малейшего движения. Личико незнакомки Розамунде показалось невероятно юным, нежным и в то же время очень привлекательным: с маленьким вздёрнутым носиком, по-детски пухлыми губками, широко раскрытыми голубыми глазами и тонкими чертами. Однако, не смотря на это, в ней в то же время проскальзывала какая-то умудрённость, твёрдость, а взгляд не скрывал острого ума девушки. Одета она была в джинсы и голубую блузку в белый горошек.
Окончив свой осмотр, Роуз пришла к выводу, что девушка ей понравилась, и она не прочь с нею подружиться. На губах у неё появилась улыбка и та ответила ей тем же – лучезарно улыбнулась и подсела к Розамунде за стол, заняв место, где ранее сидел парень. Она по этому поводу ничего против не имела. Да и изучающий взгляд рыжеволосой незнакомки, которым та окинула Рози, нисколько не тревожил. Тем более что делала она это деликатно и ненавязчиво, словно боясь её обидеть.
- Д. Д? - спросила Розамунда, решив продолжить начатый разговор.
- Да, - ответила та с улыбкой.
- А кто это? Я что-то не совсем тебя поняла… ты случайно не имела в виду этого молчуна?
Собеседница весело рассмеялась звонким смехом, напомнившим Роуз колокольчики.
- Именно! – ответила она. – Этого молчуна, как ты правильно выразилась, зовут Дерек Дрейк, но для всех он Д.Д. – так проще.
- Ну надо же…
- А меня зовут Саманта Джинкс, - представилась собеседница.
Розамунда улыбнулась, так как по её мнению имя девушки очень подходило и словно излучало свет и энергию. Она легонько сжала тонкую ладошку в приветственном рукопожатии, когда та церемонно протянула ей свою руку с тонкими пальчиками.
- Розамунда Сент-Джеймс.
- Ух ты… какое красивое у тебя имя! – восхитилась Саманта. – Я такое вообще впервые слышу.
Примерно такой реакции Рози и ожидала. Ей не надо было особо напрягаться, выдумывая и ища общие темы для разговора с незнакомыми людьми при первом знакомстве. Достаточно было представиться и назвать своё полное имя.
- Спасибо. Кто-то из родителей постарался. Правда теперь никто из них не признается в том, у кого же фантазия взыграла настолько, чтобы наградить меня таким архаичным и средневековым именем.
- О, да…Оно и вправду звучит по-королевски звучно. Ты можешь гордиться!
- Стараюсь, - усмехнулась Роуз. – Хотя мне оно напоминает имя какой-нибудь викторианской девицы из дрянного романа, способной лишь закатывать глазки, надувать губки и время от времени падать в обморок от переизбытка чувств, когда особо ретивый ухажёр позволит себе лишнего. Поэтому для друзей я Рози, Роуз, Роза – как кому больше нравится, что даёт больше свободы в общении со мной. А Розамунда - уж очень официально звучит.
- А мне очень нравится! Но если ты не хочешь, я буду звать тебя, одним из ласкательно-уменьшительных имён! Если можно, конечно? А ты в любом случае зови меня Сэм!
- Конечно можно. Мне было бы приятно, если бы мы с тобой подружились. А то, признаться, я ещё никого не знаю и мне неуютно от этого вынужденного одиночества. Хотелось бы найти друзей.
- Не волнуйся! Очень скоро ты здесь освоишься. А ребята у нас хоть и любопытные, но вполне сносные. Хотя, конечно, встречаются такие особи, как Д. Д., но это скорее исключение из правил.
- Надеюсь, что это так. А то я чувствую себя экспонатом на выставке, которого туристы разглядывают со всевозможных ракурсов. По правде говоря, удовольствие сомнительного характера и невероятно раздражает, - пожаловалась Роуз новой знакомой.
- А чего же ты хотела? Ты ведь, Роузи, новенькая, а это событие редкое для нашего городка, так как сюда мало кто приезжает, чтобы затем остаться здесь. Поэтому твоё появление – это что-то из ряда вон выходящее, а значит, ты автоматически становишься объектом для досконального изучения, – хмыкнув, ответила Сэм.
- Ну, спасибо тебе, утешила…
- Ко всему прочему, ты невероятно красивая, и от тебя довольно трудно отвести взгляд, Ты прямо клад для сплетниц и ещё довольно долго будешь номером один в их разговорах. Так что смирись и привыкай. Но рано или поздно они отстанут от тебя.
- Иногда мне хочется стать серой мышкой и спрятаться под веник, чтобы кто попало на меня не глазел. Только, увы, это непозволительная роскошь.
- Нет, нет, нет! – покачав головой, твердо заявила Саманта. – Тебе не стать, как ты выразилась, «серой мышью». И даже если бы твоя красота исчезла, в тебе есть что-то, что словно магнитом привлекает взгляды людей.
- Сэм, ты как никто другой умеешь утешать! – рассмеялась Роуз, однако польщённая словами своей собеседницы.
- Такая, какая есть: твердолобая, прямолинейная и довольно вспыльчивая.
- Значит, мы похожи.
- Тогда не зря мне захотелось с тобой познакомиться!
- И это меня несказанно радует.
- Кстати, ты только, пожалуйста, не обижайся, но это твой настоящий цвет волос? – несколько смутившись, спросила Саманта.
Розамунда улыбнулась, услышав ещё один вопрос, привычный для её ушей.
- Да.
- Просто очуметь! Они кажутся…
- Седыми? – подсказала Сэм Розамунда.
- Что ты, нет, конечно! Они будто серебряные нити, а никак не волосы. Я бы от таких чудесных локонов сама не отказалась, - с искренним восхищением произнесла девушка. – Только, видно, не судьба, и я наверняка останусь рыжей как морковка.
- Ты зря так говоришь. По моему мнению, ты очень яркая! И твоя огненная грива просто загляденье!
- Да ты что! Неужели, правда?
- Правда,- утвердительно кивнув, ответила Роуз.
- Спасибо, - поблагодарила Саманта. – А ты знаешь, наши парни сегодня едва не устроили драку за право с тобой гулять и пригласить тебя на «Бал первого полнолуния», который проводится каждый год в честь начала учебного года. Ты теперь для них цель!
- Скоро они поймут, как горько ошибались и напрасно потратили своё время. Я никогда не была «целью» или «дичью», за которой ведут охоту, я сама охотник! Но бал, конечно, это здорово, только я должна ваших бойскаутов разочаровать, так как меня в Лос-Анджелесе ждёт парень, а я не из тех легкомысленных особ, что падают в объятья первого встречного.
- Я так и знала…- удовлетворённо протянула Саманта и глаза её при этом засияли от предвкушения. - С удовольствием погляжу на физиономии ребят, когда до них дойдёт, что ты их всех попросту отшила. Многие уже готовы ставить на кон все свои карманные сбережения, что именно они завоюют «красотку из Лос-Анджелеса», да ещё ту, что поставила на место эту язву – Зака Уили…
- А что? Всем всё уже известно? – перебила девушку Розамунда, хотя ответ на свой вопрос уже был ей известен.
- Конечно! Роуз, ты теперь не в своём «городе Ангелов», а в маленьком Скофхэгэне, где в одном конце чихнут, а с другого конца пожелают здоровья. Все друг друга знают. А школа – это вообще отдельная история! Но ты совершила подвиг, так как этот насмешник уже многих попросту достал. Эх, жаль я этого не видела и не слышала! – удручённо произнесла Сэм.
- Я знаю таких людей как этот ваш Уили, мне он своего позора не простит. Так что второй раунд уже не за горами. Я подмочила его репутацию, а это серьёзный проступок.
- Не грусти! Всё наладится! Теперь я с тобой, а всем известно, что Саманта Джинкс друзей в обиду не даст!
- Спасибо, Сэм. – Поблагодарила Роуз, чувствуя, что слова новой подруги идут от самого сердца и им можно верить.
- А знаешь что, если ты уже перекусила, может, пойдем, выйдем на улицу? День обещает быть солнечным, что для Мэна довольно редкое явление.
Рози и Саманта одновременно посмотрели на нетронутый ленч Роуз. Девушке было жаль, что тётя Лидия зря старалась, складывая его для неё. К тому же аппетит пропал начисто, и она могла сказать с точностью до минуты, когда это произошло. Только с этим уже было ничего не поделать, и она надеялась, что тётушка не обидится, когда заметит нетронутую еду.
- Кажется, я своей болтовнёй не дала тебе нормально поесть, – виновато произнесла Сэм. – Давай я тихонько посижу, обещаю, что не скажу ни слова, а ты, наконец, опробуешь то, что завёрнуто у тебя в пакете.
- Всё в порядке, - успокоила новую знакомую Рози. – Я, признаться, совсем не голодна, так что пойдём лучше прогуляемся до начала занятий, раз, как ты говоришь, повода решила побаловать нас солнышком.
- Правда? А то мне не хотелось бы из-за своей несдержанности заморить тебя голодом!
- Не говори чепухи! – сказала Розамунда, строго поглядев на Сэм, и затолкала кулёк с нетронутой едой в сумку, демонстративно встав из-за стола.
Надо сказать, что к этому моменту галдящий на все лады кафетерий из-за собравшегося в нём люда затих, так как большинство учеников покинули его, но девушка обратила внимание на это только когда выглянула из-за колонны. Мысленно она порадовалась тому, что выбрала хорошее укрытие, раз с таким успехом смогла отгородиться от пристального внимания к собственной персоне.
Неспешным шагом они пересекли опустевший зал.
Натик:
20.09.14 22:41
» Глава 6
Глава 6Когда Роуз с Самантой вышли на улицу, стало ясно, почему она смогла спокойно покинуть его, практически незамеченной и главное без последствий.
Погода действительно разгулялась: солнце щедро дарило рассеянные лучи, небо поражало сияющей синевой, а свежий ветер неспешно шелестел в кронах деревьев и обдувал лицо трепетными веяньями. А весь школьный двор, куда бы Розамунда ни кинула взгляд, был заполнен отдыхающими от праведных трудов и занятий ребятами, пользующимися блаженными минутами перерыва. Кто-то занял лавочки, кто-то устроился на каменных бортиках бордюра, но многие предпочли растянуться на травке газона, где можно было, побросав свои сумки, с удобством вытянуть ноги. Было заметно, что солнечный денёк радует всех и каждого из ребят, собравшихся на школьном дворе.
- Здесь же яблоку негде упасть, не то, что отыскать место, где бы устроиться...- скептически произнесла Розамунда, глядя на раскинувшееся передней царство Истинного Блаженства.
- Надо просто знать, где искать, - философски изрекла Саманта и целенаправленно зашагала вперёд, в самую гущу отдыхающих.
Роуз сглотнула подкативший к горлу комок. Идея Сэм броситься прямо в эту разношерстную толпу, как в омут с головой, не вызывала у неё энтузиазма. Однако спорить с новоявленной подружкой, которая в отличие от неё была здесь своей, она не решилась, и поэтому отважно зашагала вслед за Самантой, стараясь при этом не отставать. Та, наверняка почувствовав дискомфорт и неуверенность Розамунды, сбавила темп ходьбы и взяла девушку за руку, чтобы уже вместе с ней преодолевать препятствия из живых тел, развалившихся на травке. Роуз отметила про себя, насколько ловко подруга лавирует между ребятами, что наверняка было делом многих лет практики. Однако девушка старалась не уступать ей, в точности повторяя скольжения Саманты сквозь гущу народа, и это ей пока удавалось. Правда, Розамунду не оставляло ощущение того, что удача рано или поздно покинет её и в итоге она на кого-нибудь наступит, или того хуже – рухнет.
У предчувствий или опасений есть мерзкое свойство сбываться, поэтому для девушки не стало таким уж неожиданным сюрпризом, когда её страхи осуществились.
Когда они вместе с Самантой огибали очередную компанию молодых людей, девушка за что-то неожиданно зацепилась. Не глядя, она резко дёрнула свою скованную лодыжку, желая поскорее высвободить из пут, но вместо этого покачнулась и, выпустив руку Сэм с громким вскриком стала заваливаться на бок. Спустя минуту она поняла, что распласталась во весь рост на чём-то мягком и явно живом, так как под её щекой вздымалась и опадала чья-то широкая и довольно мускулистая грудь, а нос вдыхал свежий аромат мужского лосьона. Более того, она отчётливо слышала стук сердца, а лёгкое дыхание щекотало волоски на её затылке. Рядом негромко охнула Саманта.
Когда же мир из-за падения перестал бешено вращаться, Розамунда поняла, что опасения стали жуткой реальностью.
Слуха коснулся негромкий смешок, и она почувствовала, как парень, который наверняка отошёл от первого шока и осознал, что у него в руках по счастливой случайности оказалась девушка, решил воспользоваться представившимся случаем. Его руки хозяйским жестом обвили её стан и прижали к крепкому мужскому телу. Это ещё более явственно подтвердило то, что она действительно оказалась столь неуклюжей, что умудрилась на кого-то свалиться.
« Вот чёрт… молодец, Роуз, ничего не скажешь! Это же надо быть такой неповоротливой!» - мысленно выговаривала себя Розамунда, чувствуя, как щёки заливает жар смущения.
Решив, что пора бы уже выбираться из объятий пострадавшего и одновременно своего спасителя, она довольно решительно упёрла ладони в грудь парня и оттолкнулась, давая понять, что хочет встать. Руки, до сего момента крепко её обнимавшие послушно разомкнулись. Парень оказался понятливый. С помощью Саманты Розамунда поднялась на ноги, но глаз не подняла, не желая встречаться взглядом с тем, на кого так бесцеремонно свалилась, и желала только одного – поскорее ретироваться отсюда. Унизительных сцен с её участием на глазах у множества очевидцев, которые, несомненно, донесут до ушей всех и каждого о происшествии с новенькой, на сегодня было достаточно.
- Извини, - глухим от смущения голосом пробормотала она. – Сэм, пошли!
Благо уговаривать никого не понадобилась. Саманта не менее её хотела исчезнуть от направленного на них внимания, которого было более чем достаточно, так как многие подошли узнать, что происходит. Взяв Розамунду за руку, она потащила её сквозь окружившую их толпу прочь. Но прежде чем подруги смогли сделать шаг, Роуз почувствовала, как её запястье очутилось в плену чьих-то цепких пальцев. Поражённая таким нахальством, она резко обернулась к захватчику, о чём мгновенно пожалела, так как это едва не стоило ей очередного позорного падения. Мир завертелся перед глазами, а ноги предательски подогнулись, но девушка успела вернуть себе равновесие. Этому способствовала поддержка Саманты, подхватившей её за плечи, а так же удерживающая Роуз в плену рука, оказавшаяся надёжной опорой, в которую вцепилась девушка. Когда же мгновение спустя окружающий мир вновь принял чёткие грани, и она смогла воспринимать действительность, то, взглянув вниз в поисках того, кто её удерживает, встретилась взглядом с парнем, который, подавшись всем корпусом вперёд, буравил Роуз взглядом, сидя практический у её ног. Надо сказать, он был сногсшибательно красив и принадлежал к той категории мужчин, за которыми девушки бегают толпами, а затем позволяют топтать свои сердца с каким-то мазохистским наслаждением, зная, что большего за своё обожание они не получат, и радуясь тем крохам внимания, что им уделялись. Этому способствовала и та притягательная для женской сущности невероятная сила и первозданная мощь, окружавшая его подобно ауре. Она висела в воздухе, словно аромат духов, которые можно ощутить на вкус, а чувство собственного превосходства и неотъемлемое от этого высокомерие проскальзывали в каждом движении молодого человека и лежали отпечатком на чертах его лица. Поджарый, мускулистый, с сильными руками и широкими плечами он напоминал прекрасного экзотического зверя, которого хотелось погладить, приласкать. Однако при этом не подавлял ни массой тела, ни излишне наращёнными мускулами. Незнакомец обладал идеальной фигурой, данной именно природой, а не той, что создавали себе представители сильной половины человечества посредством анаболиков. К тому же парень был высокий, судя по длинным стройным ногам, затянутым в джинсы, которые тот поджал под себя, чтобы удобнее было сидеть. Лицо же его было под стать телу – притягательно, красиво, идеально. Аристократическое, словно вырезанное рукой мастера, оно поражало своим совершенством: твердый мужественный подбородок, лепные скулы, узкий прямой нос и красиво очерченные губы, искривившиеся в лёгкой насмешке. А волосы, густые, волнистые и чёрные, как вороново крыло, обрамляли нежными завитками чуть вытянутый овал лица и доходили до воротничка его тёмно-синей футболки. Только во всём облике парня больше всего поражали и привлекали внимание не статная фигура и даже не совершенная красота лица, а глаза. Они были невероятно чёрного цвета, как обсидиан, словно радужка и зрачок слились воедино, а окруженные длинными, густыми ресницами, эти глаза обретали невероятную глубину. Взгляд их был пронзителен, будто способен был проникнуть в самую глубину человека, раскрыть его сущность, а также проницателен и светился острым умом. Розамунде они показались двумя омутами, способными утянуть её на самое своё дно, поглотить душу и сердце. На одно страшное и волнующее мгновение, глядя в глаза незнакомца, Роуз захотелось утонуть в них. Однако в следующий миг она пришла в себя и ужаснулась собственному желанию, по коже пробежал жар, дыхание пресеклось, а перед глазами замелькали цветные ленты. Девушка тряхнула головой, желая избавиться от наваждения, и поспешно отвела взор, чувствуя, что её самообладание пошатнулось под взглядом чёрных глаз парня. Ей стало страшно, второй раз за этот день, как при знакомстве с Д.Д. Он и сидящий перед ней парень напугали её, и Розамунде это не понравилось. Но так как Дрейка рядом не было, весь свой гнев она направила на черноглазого наглеца, который всё ещё удерживал её запястье в плене своей руки. К тому же она осознала, что вот уже несколько минут стоит на всеобщем обозрении и пялится на сидящего перед ней парня, а он позволяет ей это и, устроившись поудобнее, сияет наглой, искушающей улыбкой. Злость и стыд раскрасили кожу Роуз нежным багрянцем, а глаза приобрели цвет грозовых облаков. И в следующую секунду она вырвала свою руку из горячих тисков, одарила наглеца полным холодной ярости взглядом и с достоинством, не забыв схватить оторопевшую Саманту, удалилась прочь. Однако уходя, Розамунда всё-таки оглянулась и увидела, каким озадаченным и удивлённым стало лицо незнакомца, когда она совершила свой манёвр. Окинув его пренебрежительным взглядом, Роза отвернулась и целеустремлённо зашагала вперёд, более не обращая на парня внимание. Хотя такое нельзя было сказать о нём, так как девушка чувствовала обжигающе-горячий, пропитанный гневом взгляд, устремлённый ей в спину. Самолюбие красавчика она явно уязвила и чувствовала по этому поводу злорадство и удовлетворение, стараясь при этом не вспоминать, какое действие оказали на неё его глаза. Если бы Роуз была излишне суеверна, то могла бы подумать, что встреча с двумя парнями, способными её напугать и околдовать, не смотря на все принципы и убеждения, весьма подозрительна. Только девушка таковой не была, поэтому попросту отмахнулась.
Между тем Саманта привела её в самый дальний конец школьного двора, где живую изгородь создавали деревья. Тут так же отдыхали ребята, правда, младшего возраста, чем они с Сэм.
- Не повезло. Тут тоже нигде нет свободного клочка земли, - констатировала прискорбный факт Розамунда.
- Ошибаешься, - в ответ сказала Саманта и, усмехнувшись, подошла к ближайшей группе девушек, вольготно расположившихся в тени деревьев.
Наклонившись к одной из них, она что-то шепнула ей на ухо. Та слегка побледнела и бросила настороженный взгляд, однако с места не сдвинулась.
- Брысь, я сказала! – негромко прикрикнула на девчонок Сэм, явно не выдержав.
Реакция последовала мгновенно. Девчонки подскочили как ужаленные и, похватав свои вещи, поспешили ретироваться, наверняка не желая связываться со старшеклассницами, особенно с теми, у кого такое грозное выражение лица, что было сейчас у Саманты.
- Вуаля, - засмеявшись, произнесла она и указала на освободившееся место. – Как видишь, место всегда найдётся, только надо знать, где искать.
- Ты узурпатор, - усмехнувшись, сказала Роуз, устраиваясь поудобнее на слегка примятой траве.
- Надо пользоваться своим преимуществом, пока есть такая возможность. К тому же отсюда самый лучший обзор. Да и как-то спокойнее.
Розамунда огляделась и поняла, что её новая подруга права. Они были на небольшом пригорке, поэтому весь школьный двор, здание школы, лужайки и разношерстная компания учеников, греющихся на солнышке, были как на ладони.
- Ты права, – согласилась она.
Стянув с себя лёгкую куртку, Роуз постелила её на землю и растянулась на ней, позволив своему телу расслабиться. Удовлетворённый вздох сорвался с её губ, когда кровь быстрее заструилась по венам, а блаженная нега охватила всю сущность девушки. Саманта устроилась рядом и, подтянув ноги к груди, уткнулась в них подбородком, утомлённо прикрыв глаза, но вид у неё тем не мене был полон довольства.
- А ты молодец, Роуз, - сказала вдруг подруга, прервав молчание, повисшее между ними. - Давно я Эрика таким озадаченным не видела, а это, надо сказать, редкое удовольствие.
- Это тот парень с чёрными глазами? – осведомилась Рози.
- Он самый.
- А кто он такой?
- А что? Понравился? – приоткрыв глаза и взглянув на лежащую подле неё девушку, лукаво осведомилась Сэм.
- Что ж, он привлекателен, но чересчур заносчив и высокомерен, а это мне не по вкусу в мужчинах. Так что скорее нет, чем да. К тому же смотрел он на меня взглядом собственника, словно, взяв за руку, получил персональное на меня разрешение и персональный доступ.
- Ну, он ещё и в объятьях тебя успел подержать. Это на нём ты распласталась, упав.
Розамунда буквально окаменела, услышав комментарий Саманты и представив себя в объятиях этого наглого красавчика. Щёки её залил румянец. Теперь поведение парня было несколько оправдано, и то, почему он так поразился, когда она вырвалась и сбежала от него прочь.
- Прости, Роуз. Если бы я так не спешила, ты бы не упала и не оказалась в лапах Принстона, - с раскаяньем произнесла Сэм, видимо заметив состояние Розамунды.
- Ничего страшного, - ответила та. – Даже то, что он подержал меня в объятьях, ничего не значит. Думаю, это он и сам понял. А у меня есть Адам, а другого мне не нужно.
- Ни хочу тебя расстраивать, но Эрик из тех, кто понимает и принимает то, что сам пожелает. Сегодня ты хорошенько наподдала его самолюбию под зад, да ещё на глазах у публики, но, не смотря на это, разожгла в нём интерес. Тревожный признак, лучше бы разозлился. Видела бы ты, какими глазами он на тебя пялился, словно хотел съесть и проглотить, не жуя. Так что тебе, Роуз, либо повезло, либо нет.
- Мне просто всё равно, – равнодушно заявила та.
- А зря, Эрик может стать занозой в заднице или благословением небес. Позволь я немного расскажу о нём, чтобы просветить тебя и поведать, с кем тебя столкнула судьба, или точнее на кого она тебя опрокинула, – с видом учительницы заявила Сэм. - Кроме того, что Эрик умница и красавец, каких мало, заставляющий женщин от мала до велика спать и видеть себя его подружкой, он единственный сын нашего мэра – Эрика Принстона Старшего. Соответственно, наследник и, говорят, немалого состояния, с детства не знавший отказа ни в чём. Вкус власти и богатства он узнал едва ли не раньше, чем попробовал молоко матери. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Эрик пользуется всеми преимуществами «золотого ребёнка», наслаждается ими и использует для того, чтобы устанавливать собственные правила. В общем, здесь в школе, да и за её пределами он царь и бог.
- В смысле?
- Да благодаря своему папаше он имеет немалое влияние на директора, который готов сделать всё ради благосклонности нашего мэра, а на это влияет мнение его сына – Эрика Принстона Младшего. Достаточно лёгкого намёка с его стороны, чтобы дирекция школы любое пожелание исполнила. А среди ребят он вообще пользуется непререкаемым авторитетом, для него они из кожи выпрыгнут, если надо. В общем, завидев нашего красавчика, либо беги прочь, либо падай ниц.
- Подтверждает моё мнение о нём. А тебе, я вижу, Эрик неприятен. Интересно, почему?
Подруга уткнулась лицом в колени, словно пытаясь скрыть свои эмоции от вопрошающих глаз Роуз. Но уже потому, как окаменело тело девушки, она пришла к выводу, что угадала. Хотя причина такого отношения между Эриком и Самантой ей была неизвестна, но, судя по всему, тут скрывалось что-то глубоко личное, а вскрывать раны Саманты она не хотела. Только, скорее всего, именно это и сделала, о чём мгновенно пожалела.
- Извини, Сэм, я не хотела лезть тебе в душу своими глупыми вопросами, - дотронувшись до напряжённого плеча девушки, тихо сказала Роуз. – Мне очень жаль, если я ненароком сделала тебе больно.
Но тут Саманта подняла лицо и посмотрела прямо в глаза Розамунде, и взгляд её был полон такой лютой ненависти, что девушку пробила дрожь. Эрик должен был сделать что-то в высшей степени ужасное, чтобы вызвать такую бурю эмоций. Нежные черты новой знакомой исказили злость и страдание, а в лазурной глубине отразилась боль, когда она, сжав губы в тонкую линию, буквально прошипела:
- Я его ненавижу, Роза! Он лишил меня того, кто стал для меня смыслом существования! Будь он проклят!
А переведя дыхание, она продолжила:
- Ты хочешь знать, как это случилось? Я отвечу…
- Может, не стоит, Сэм?- перебила Розамунда, мысленно коря себя, что начала этот разговор. - Я же вижу, что тебе больно.
- Стоит. Если выскажусь, может, станет легче? Да и больно только когда я задумываюсь об этом, к тому же всё довольно прозаично и буднично. Может, боль до сих пор терзает меня, потому что всё произошло неожиданно, и удар был нанесён словно бы из-за спины? - тяжело вздохнув, ответила девушка и опустила глаза, вперив их в землю у своих ног. – Я ведь тебе говорила, что для Эрика многие готовы сделать что угодно и когда угодно. Меня, к примеру, бросил любимый парень, выкинул из своей жизни, как ненужную вещь, и это после того, как клялся в любви и мы вместе строили надежды, мечты на будущее. И всё рухнуло в один миг только потому, что Коулу – так звали моего бой-френда, поступило лестное приглашение от Принстона примкнуть к его компании «избранных».
Розамунда обняла Саманту за плечи и та уткнулась ей в плечо, вся дрожа от нахлынувших воспоминаний и переживаний. Девушка чувствовала, как трудно Сэм об этом говорить, так как голос звучал с надрывом, но знала, что ей надо выговориться, чтобы выплеснуть всю накопившуюся боль наружу, чтобы она ни разъедала душу. Отчего-то Роуз казалась, что Сэм более ни с кем не поделилась своими чувствами, перенеся предательство близкого человека в одиночку. Она не представляла, как это трудно, и могла лишь догадываться, так как её всегда поддерживала Анна, да и Адам был рядом. Ей было нестерпимо жаль Саманту, поэтому она с радостью подставила своё плечо, чтобы дать девушке хотя бы теперь выплакаться на дружеском плече и разделить с ней её горе и боль.
Между тем подруга продолжила глухим голосом, не отрывая лица от Роуз:
-Представляешь, Роузи, он заставил Коула буквально вырвать у меня сердце из груди, разбить мой идеальный мирок, который я построила, растоптать иллюзии, и все только потому, что не желал видеть в подружках у одного из своих прихвостней дочь домохозяйки и механика. Принстон считает, что это может повредить его репутации. А Коул с радостью это выполнил, наверняка решив, что я не стою того, чтобы противопоставить мои чувства и возможность оказаться в друзьях у самого Эрика Принстона, сына мэра. Меня предали, и я ненавижу их, но больше всего себя, за то, что позволила себе поверить парню, и за слабость, что не могу не думать об этом!
Розамунда ощутила, как её свитер стал намокать, и по тихим приглушённым материей всхлипам поняла, что Саманта плачет.
- Коул - дурак и недостоин тебя – это однозначно! Так что, можно сказать, что тебе крупно повезло, что его истинная сущность слабака вылезла наружу раньше, чем положение усугубилось, – просто сказала Роуз, погладив Сэм по плечу. – Меня не предавали, может, потому, что некому было, так как у меня практически нет друзей, или потому, что я не позволяла этого, так что мне трудно судить, давать какие-либо советы. Но одно я скажу с уверенностью: если ты позволишь стать себе счастливой и постараться простить, а не забыть, то это будет лучшая месть, чем просто строить грозные планы и грызть локти в приступе ярости.
Саманта подняла заплаканное и слегка припухшее лицо, взглянув и на Розамунду. Даже покрасневшая, с дорожками слёз на лице и повлажневшим носом и щеками, она была привлекательна и казалась невероятно трогательной. А голубые океаны глаз, подёрнутые пеленой слёз, и мокрые ресницы, прекратившиеся в острые колышки, придавали ей ранимый вид. Роуз улыбнулась девушке.
- Спасибо, - шепнула та в ответ и словно в противовес тихому шёпоту громко икнула, отчего они обе рассмеялись.
- Ну как? Тебе легче? – осведомилась Роуз несколькими минутами позже, когда смех затих, и они успокоились.
- Да. Гораздо легче. Рада, что высказалась. Ты прости, что я так расклеилась и вылила на тебя свою душевную грязь и проблемы. У тебя и своих хватает, чтобы ещё утешать брошенную парнем девицу с неуравновешенной психикой. Ты наверняка сейчас обо мне думаешь невесть что.
- Я думаю, что дать выплакаться в жилетку близкому человеку - прямая обязанность, долг настоящего друга. Я просто счастлива, что оказалась именно тем человеком, с которым ты захотела поделиться чувствами и впустить в свою душу. И если мы ещё не подруги, то уверена, что уже на пути к этому. Высказалась, вот и славно.
- Роуз, ты для меня уже подруга. Конечно, мы только познакомились, но я отчего-то чувствую себя так, словно знаю тебя не один год. Так странно…
- Мне очень приятно это слышать. Спасибо. А у нас ещё всё впереди!
- Хотя знаешь что, Роуз, мне тут пришла мысль, кое-что мы уже вместе пережили…
- И что же?
- Мою истерику, - рассмеявшись, сказала Саманта. – Так что воду уже минули. Но ты правда считаешь, что Коул недостоин меня? Может, со мной было так скучно, и я настолько сера, что меня стоило бросить? А я так витала в облаках, что попросту ничего не замечала?
Розамунда, до этого улыбавшаяся, нахмурилась и строго поглядела на сидящую рядом с ней девушку.
- Прекрати молоть чушь, Саманта Джинкс! Ты один из самых интересных и ярких людей, что встречался мне на пути! А твой Коул хуже, чем безмозглый идиот и недостоин ни единой твоей слезинки. Я практически счастлива, что ты избавилась от него.
- Наверное, ты права.
- Конечно, права! – безапелляционно произнесла Роуз.
Саманта кивнула и улыбнулась.
- Ой! Я кажется своими слезами тебе свитер намочила, - заметив влажное пятно, расплывшееся на плече Розамунды смущённо произнесла Сэм.
- Пустяки, - отмахнулась та.
- А хочешь, я покажу тебе Коула? – вдруг осведомилась Саманта. – Мы с ним сегодня уже виделись, но врятли ты его заметила на фоне красавца Принстона.
- Разве? – удивилась Розамунда.
- Да. Может поэтому меня сейчас как дырявую бочку и прорвало, что я залила тебе весь свитер слезами. В общем, вон видишь, слева от Эрика сидит крепко сбитый, коренастый блондин в чёрном свитере. Жаль отсюда не видно его обожающего щенячьего взгляда, направленного на Принстона, от которого меня едва не стошнило, когда я это заметила, пока ты барахталась в объятьях нашего красавчика. Именно из-за него я не успела подхватить тебя вовремя и не дать упасть. Прости меня за это.
- Ничего страшного. Я понимаю, - спокойно сказала Розамунда и посмотрела в ту сторону, куда указывала Саманта.
Ей не составило большого труда отыскать Эрика Принстона, по-прежнему вольготно развалившегося на травке в окружении других ребят, устроившихся вокруг него, словно он был их Солнцем, их центром. Глаза девушки так же легко приметили и бывшего парня Сэм с копной светлых волос. Она действительно его не заметила, да и некогда было, так как, вставая, старалась не подымать ни на кого глаз, а затем просто не смогла отвести взор, встретившись взглядом с Эриком, который поглотил всё её внимание. Из-за чего девушка чувствовала себя несколько виноватой перед новой подругой.
Помимо Коула в «свите» Принстона было ещё одиннадцать парней, которых с такого расстояния она не могла как следует рассмотреть, разве что сказать, что все они в превосходной физической форме, так как фигуры были крепкие, будто принадлежали хорошо тренированным атлетам. Розамунда не сомневалась, что это они так мерзко хихикали, когда она упала прямо в объятья Эрика. А ещё, глядя на эту дружную компанию, ей было нестерпимо жаль Саманту. Она в который раз подумала о том, что Коул действительно просто глупец, раз отказался от такого сокровища, как Сэм, польстившись на предложение урвать кусочек славы Принстона. На миг она представила, что бы сама почувствовала, если бы Адам её таким образом предал. И тут же прогнала эти тревожные мысли, так как сердце в ответ болезненно защемило в груди, и стало трудно дышать, будто разом перекрыли кислород. Но всё же она знала, что Адам и Коул слишком разные и её бой-френд никогда бы так не поступил, не ударил бы из-за спины, как бывший парень Саманты. Только понимание этого вернуло девушке спокойствие и душевное равновесие. Она вновь сосредоточила внимание на Принстоне и его компании. Роуз никогда не приветствовала в людях снобизм, лицемерие и чрезмерный эгоизм, испытывая к их приверженцам презрение и поэтому, всячески старалась их избегать, словно они были подвержены какому-то заразному заболеванию. К таким людям, несомненно относилась компания Эрика, как и он сам, и в ней мгновенно проснулась неприязнь к ним всем. Это ясно говорило о том, что друзьями им с Розамундой не быть.
- А много с Принстоном ребят ошивается? – осведомилась Роуз.
- Если бы он принимал в свою касту всех, то было бы трудно сказать, но наш мальчик, как ты уже могла понять, очень щепетилен в выборе «друзей». Так что эти одинадцать, ещё трое куда-то запропастились, не удивлюсь, если побежали выполнять распоряжение Эрика, - с пренебрежением ответила Сэм.
- Чисто мужская компания, как я погляжу.
- Почему? Нет. Вон рядом, но чуть в стороне, маленьким кружком сидят четверо худосочных блондинок и одна брюнетка. Они тоже из компании Эрика, такие же выскочки и высокомерные дряни, как и их «властелин».
- Что-то их маловато для такого количества парней, - сказала Роуз, рассматривая указанных ей девушек, которых тут же отнесла в свой «чёрный список знакомств».
- С блондинками: Моникой Прайс, Лайзой Рикс, Стефани Ланье и Анитой Кокс - ничего не ясно, те ещё штучки. Толи они кого-то из них подружки, толи просто обычные стервы, строящие из себя королев, словно на них свет клином сошёлся. Правда, брюнетка – Мара Вэллан, девушка Эрика. Он с ней уже несколько месяцев встречается. Надо сказать, очень ревнивая дамочка и может в высокомерии дать любой из своих подружек фору. С ней лучше держать ухо востро и не подпускать со спины, особенно, если ты ей чем-то не угодила. Мерзкая и безжалостная особа, она очень жестко расправляется с любой девицей, посмевшей встать у неё на пути, или хотя бы взглянувшей в сторону Принстона, которого она считает своей собственностью и яро следит, чтобы на её «частные владения» никто не посягал. Возможности у неё для этого есть: Мара дочь одного влиятельного бизнесмена и спонсора школы, так что ты понимаешь, почему они с Принстоном «спелись», поэтому и влияние у неё есть. Ко всему прочему её попросту боятся. Если Эрик на тебя и вправду запал, то жди беды. Когда до Вэллан это донесут, ярость её будет безгранична, особенно когда поймёт, что ты ей ни в чём не уступаешь. Мара не допустит, чтобы рядом с её королём возникла другая королева, - предупредила Саманта, закончив своё повествование.
- Во-первых, я ей не соперница, так что пусть забирает своего драгоценного Эрика со всеми потрохами; во-вторых, если разумные убеждения не помогут, и она окажется настолько глупа, что не воспримет мои слова и предпримет какие-либо угрожающие действия, я сумею постоять за себя, не впервой.
- А я с удовольствием поучаствую.
- Хорошо. Кстати, а у Эрика есть враги?
- Куча завистников, но враг - один единственный.
- И кто же такой этот Супермен? – усмехнувшись, спросила Роуз, взглянув на сиявшую довольной улыбкой Сэм.
- Ты с ним уже познакомилась.
Розамунда недоумённо вздёрнула брови и стала мысленно перебирать возможных претендентов на роль врага «золотого мальчика» из тех, с кем могла быть косвенно знакома, а если учесть, что это первый её день в школе, то таких было не так уж много.
- Неужели?
- Угу. Это наш милый Д.Д.
- Дерек?
- Он самый. Дрейк один из считанного количества людей, кто плевать хотел на всё величие Эрика. Между ними нечто вроде «холодной войны» без открытых баталий, но всем известно что этих двоих лучше не оставлять в закрытом помещении без присмотра. Эрик по возможности старается всячески унизить Дерека, а тот его попросту игнорирует, демонстрируя невероятную выдержку, и держится на расстоянии. Что, впрочем, не удивительно, так как это привычная манера поведения Д.Д. с окружающими, как ты могла убедиться. Хотя в последнее время всё несколько поутихло. Может, Эрик смирился с тем, что Дерека ему не сломать. Или понял, что тот, не смотря на то, что в состоянии поспорить с ним за власть, этого делать не собирается, потому как ему это не надо. В общем, неизвестно. Никто толком и не знает из-за чего у них началась вражда… Но уже того, что Принстон благодаря своему влиянию на многих ребят поучаствовал в том, чтобы сделать из Д.Д аутсайдера, по-моему мнению, вполне хватило, чтобы Дрейк возненавидел Эрика.
- Так это из-за него Дерек стал таким угрюмым и странным? – спросила Роуз, чувствуя, что чем больше узнаёт об Эрике, тем больше в ней разгорается злость и появляется желание насолить ему.
Саманта подумала несколько мгновений, задумчиво прикусив губу, а затем отрицательно покачала головой.
- Нет. Д. Д. всегда был таким, сколько я его помню. Наверно это свойство его непостижимой натуры. Я даже не уверена, что у Дрейка была когда-нибудь подружка, хотя претенденток на эту роль хватает, и лишь немногим уступает количеству обожательниц Принстона. Только ни к одной он не проявил интерес.
Вспомнив тяжёлый взгляд парня, вызвавший в ней холодную дрожь, Розамунда подумала, что это не удивительно, что он с таким успехом держит девушек на расстоянии от себя. Не все ранимые пташки способны выдержать такое, наверняка берегущие их хрупкие души и психику.
Эта мысль вызвала в ней улыбку. Тут как гром среди ясного неба прозвучал звонок, слышимый даже на таком расстоянии, который сообщал отдыхающим ребятам, что время перерыва на ленч подошло к концу, и пора приступить ко второй половине занятий. Девушки, как и многие другие, со стоном сожаления поднялись, дабы идти на уроки, хотя с удовольствием ещё полежали на травке в тени деревьев, и потянулись в школу.
- Какой у тебя урок? – спросила Саманта, когда они подошли к зданию.
- Судя по расписанию, у меня сейчас английский язык с мисс Филипс.
- А у меня философия, - расстроено произнесла Сэм. – Может, тогда встретимся после занятий? Я тебе школу покажу.
- Было бы здорово, - с улыбкой ответила Роуз. – А то у вас тут лабиринты.
- Это правда. Я сама до сих пор теряюсь. Тогда до встречи.
- Конечно.
Саманта, махнув рукой на прощанье, устремилась к классу философии, а Розамунда, следуя карте, предоставленной ей мисс Ловэт, пошла на английский.
Натик:
21.09.14 18:23
» Глава 7
Глава 7Однако встретиться девушкам так и не удалось. Прождав впустую почти час, Розамунда с разочарованием и некоторой обидой подумала, что Саманту, видимо, задержало нечто важное, раз она не явилась в оговоренное время. А школа, между тем, стремительно пустела. Запоздавшие ученики и учителя, бросая на одиноко стоящую в холле девушку косые взгляды, торопились каждый по своим делам. Казалось просто невероятным то, что это столь внезапно притихшее и молчаливое здание, где гулко раздаётся каждый звук, и тишина крадётся по опустевшим коридорам, совсем недавно полнилось невероятным движением и кипучей деятельностью, жизнью. Школа стала неуютной и какой-то холодной, будто живое существо, из которого выкачали тепло. Розамунде было от этого крайне неуютно. Она зябко передёрнула плечами, будто от холода.
Прождав ещё минут пятнадцать, она, наконец, решила более не ждать и отправиться домой. Ведь с новой знакомой в любом случае они встретятся завтра, и ещё успеют вместе исследовать все закоулки школьного здания, чтобы Роуз более не плутала. К тому же её поджимало время, так как дядя Джон уже должен был за ней приехать.
Поправив сумочку, девушка покинула здание.
Так как большинство ребят уже разбрелись и разъехались по домам, двор и парковка были столь же пустынны, как и сама школа, лишь несколько автомобилей преданно дожидались своих владельцев, столь же запоздавших, как и она. Однако среди них, к большому сожалению, удивлению и разочарованию девушки машины дяди не было. Что могло значить, что либо Джон задерживается в своей адвокатской конторе, в которой работал не покладая рук, либо просто-напросто позабыл о своей непутёвой племяннице. Глубоко вздохнув и настраиваясь на смиренное ожидание, Розамунда не спеша направилась к скамейке у самого выезда, сидя на которой она без труда засечёт необходимый ей автомобиль. Бросив на неё сумку, девушка с максимальными удобствами разместилась на деревянном сидении, мысленно вознося молитвы, чтобы Джон объявился в скором времени, и ей не пришлось преодолеть весь немалый путь до особняка Мэйсонов пешком. Мимоходом она подумала о том, насколько было бы всё проще, будь у неё собственный транспорт, тогда никого не пришлось бы обременять поездками за ней в школу. Да и сама Роуз чувствовала бы себя гораздо свободнее, как самостоятельная особа. Между прочим, личное авто ей было по карману – любящие родители позаботились о том, чтобы их чадо, находясь в «ссылке» ни в чём не нуждалось и не вводило в лишние траты дядю с тётей. Девушка подозревала, что это ко всему прочему и своего рода взятка за то, что они столь бесцеремонно ограничили её свободу, разрушили планы и подчинили своей воле. Однако благодаря родительской щедрости мысль о собственной машине казалось вполне осуществимой, и Розамунда, мысленно себе сделала пометку о том, чтобы поговорить с Джоном по этому поводу. Оставалось только надеяться, что в этом забытом Богом городке есть место, где она сможет выбрать и купить себе приличную машину. Всё было бы ещё куда проще и давало возможность избежать многих трудностей, если бы родители позволили Роуз забрать и перегнать из Лос-Анджелеса её красавицу «Феррари Калифорния». Только они сей шаг не одобрили, посчитав неразумным, поэтому та сейчас стоит в гараже дома, брошенная и одинокая. Это буквально разбивало девушке сердце, так как она любила и была крайне привязана к своему авто, но всё же была вынуждена признать, что Аманда с Джеймсом правы. В маленьком городке, где в большей степени можно встретить на дорогах потрёпанные грузовички и пикапы с облупленной по бокам краской, её эксклюзивная «Феррари» выглядела, мягко говоря, неуместно и нелепо, как розовый пудель среди своры дворняг. К тому же она вскоре покрылась бы толстым слоем пыли, а от постоянной езды по бездорожью, которого здесь хватало, так как не все дороги покрывал асфальт, она вообще могла, чего доброго, попросту развалиться! Да и вообще, если бы она явилась в школу на своей красавице, то автоматически дала дополнительный повод для пересудов и увеличила внимание к своей скромной персоне, которого ей и так уделили с переизбытком. Её кожа до сих пор буквально зудела от взглядов сверстников. А от возникшего перед её мысленным взором образа, где и она, Розамунда Сент-Джеймс, в первый свой день подкатила к школе в своём шикарном авто, тем самым создав эффект взорвавшейся бомбы, вызвал в ней дрожь. Значит, всё, что ни делается, всё к лучшему, и пока она не выберет себе новую машину, будет делить пытку, в виде рытвин и ухабов на дороге вместе с дядей. Жаль, что досужее внимание нельзя с кем-нибудь разделить. От одной только мысли, что завтра всё повторится с начала, из горла девушки рвался крик отчаянья.
Внезапно раздался негромкий щелчок открываемой двери автомобиля, и Розамунда, вынырнув из своих размышлений, машинально обернулась на звук. Мысль о возможном приезде дяди Джона, пока она витала в мечтах, пропала, лишь на долю секунды возникнув в сознании девушки. Вместо него пред ней предстал Д.Д., который усаживался в свой громоздкий внедорожник. На мгновение их глаза, как тогда в кафетерии, встретились, и девушка ощутила, как сердце в груди пропустило удар, а в следующий миг понеслось вскачь. Но тот страх, что Роуз тогда ощутила, увидев зверя в глубине его глаз, странным делом исчез, вместо него внутри появился жар. Щёки девушки залил багрянец, дыхание прервалось, а тело затрепетало, как тростинка на ветру. Роуз это казалось невероятным, но всё говорило о том, что парень каким-то невероятным образом получил над ней удивительную власть. Даже не смотря на то, что Роуз принадлежала Адаму и понимала это, взять в узду свои чувства, которые вызывал у неё Дрейк взглядом своих «звериных» глаз, ей было не под силу. Это пугало и завораживало одновременно. Девушка, сглотнув образовавшийся в горле комок и всё ещё не отводя глаз, удручённо подумала, что, по-видимому, сходит с ума. Один день в новой школе и вот результат – её можно отправлять в лечебницу для душевно больных с маниакальным бредом, а ведь раньше она кичилась своим хладнокровием и здравомыслием. Теперь же наличие этих качеств можно было подвергнуть сомнению. А вот самому Дереку было, по-видимому, плевать на девушку, так как он даже глядя на неё, в то же время сохранял на лице выражение полного равнодушия, и даже лёгкой скуки. А это был удар ниже пояса по самолюбию девушки, так как Розамунда не привыкла к такому явному пренебрежению со стороны парней, а этот представитель мужской половины человечества уже трижды за день демонстрирует ей безразличие. Сие сбивало с толку и раздражало. Вот и сейчас Д.Д, вместо того, чтобы оказать элементарную помощь, предложив подвезти скучающую на скамейке Роуз, отвёл свой будоражащий душу взгляд и со скучающим выражением на лице, застывшим словно маска, захлопнул дверцу и завёл мотор. Девушка, уже стряхнув «чары», которыми на миг опутал её своим взглядом Дрейк, разозлилась на такое невежество со стороны парня и демонстративно вперила в наглеца взор, вложив в него всё своё раздражение и недовольство, мысленно пожелав ему встретить на своей дороге не одну кочку и ухабину.
Внезапно рядом пронзительно скрипнули тормоза, заставив Роуз буквально подпрыгнуть на скамейке от неожиданности. Рядом с ней остановилась машина, от одного взгляда на которую у девушки приоткрылся рот от удивления. Невольно вспомнились свои недавние размышления о том, как бы она выглядела, если бы появилась близ школы на своей «Феррари». Хозяину же стоящего рядом чуда было явно плевать на мнение окружающих и на то, как он выглядит в чужих глазах, раз выбрал себе одну из дорогостоящих моделей «Порше», да ещё ярко-алого цвета. Это был явный вызов обществу. К тому же владелец не страшился за свой автомобиль, так как смело катался на нем, что, по мнению девушки, было чистым сумасшествием, если учесть стоимость стоящего перед ней авто.
Что за сумасшедший владел этим чудом современного машиностроения, Розамунда узнала буквально через мгновение. Тёмное тонированное стекло опустилось, и первое, на что обратила внимание девушка, были ослепительная улыбка и чёрные омуты глаз, слегка прищуренных, буквально пронзивших её насквозь, на красивом лице. Пред ней предстал Эрик Принстон собственной персоной. Было, чему удивляться, зато наличие у него такой шикарной машины теперь было вполне объяснимо.
- Привет, Розамунда! А почему ты тут сидишь в одиночестве? Занятия ведь уже давно закончились, - осведомился парень, будто они были давними знакомыми.
Роуз слегка опешила и недоумённо вскинула брови, глядя на Эрика с откровенным непониманием. Она точно помнила, что их не знакомили, да и когда она на него рухнула, то вряд ли имела возможность представиться, да и затем ей хотелось лишь одного: исчезнуть с глаз долой «зевак» и пережить за компанию с Сэм свой позор. Значит, Принстон успел у кого-то выпытать о ней информацию, а зная теперь от Саманты о его влиянии на администрацию школы, источник у него скорей всего весьма надёжный. Девушка ощутила, как в ней закипает раздражение, даже не смотря на то, что парень был чертовски хорош и где-то в глубине души волновал её, как бы она не противилась этому. Однако в глазах, направленных на красавчика, не было ни капли добрых чувств - в них блестел металл.
- В чём дело? – спросила Розамунда, и тон её был сух и холоден.
- Ни в чём… вот заметил тут тебя, сидящую одну-одинешеньку, и решил разузнать, что случилось.
- Ничего не случилось. Теперь можешь быть свободен, свою миссию ты добросовестно выполнил.
Однако Эрик лишь усмехнулся и с места не сдвинулся, а в чёрных глазах вспыхнул интерес и восхищение. Сдержанное поведение, холодный взгляд и сухой ровный тон явно его заинтриговали. Видимо, то, что она не растаяла от одной его улыбки и не повисла у него на шее, произвело на Принстона впечатление. Как и предупреждала Саманта, Роуз опрометчиво нарывалась на неприятности, а у школьного ловеласа, кажется, теперь появилась новая цель.
- С чего такая немилость? Мы ведь даже не знакомы?
- Вот именно, а с незнакомцами я не разговариваю.
- Извини, ты права, - покаянно, принёс свои извинения парень, несколько смутившись. – Я Эрик Принстон, а ты, по-видимому, Розамунда Сент-Джеймс?
- Да, – просто ответила девушка. – Ещё какие-то вопросы?
- Вообще-то да. Розамунда, тебе говорили, что у тебя очень необычное и красивое имя? – спросил парень с улыбкой на губах и лукавым блеском в глазах.
Девушка вздохнула и устало закатила глаза. Напыщенных приставал, мнивших себя мачо, она не переносила, как и их однотипные льстивые фразы. Признаться, от Эрика она ожидала чего-то более впечатляющего, нежели банальности, так как со слов Сэм у неё уже сложилось определённое впечатление об Принстоне Младшем. Однако теперь оно с каждым мгновением начало претерпевать изменения, и далеко не в лучшую сторону, усугубляя и без того критичное отношение девушки к парню.
- Конечно, говорили, - с тихим вздохом ответил сам себе парень с несколько поникшей улыбкой, заметив реакцию Роуз на свой вопрос.
- Догадливый, - усмехнулась девушка, но глаза по-прежнему оставались холодными и настороженными.
- Стараюсь.
– Эрик, ты что-то хотел? – не выдержав, осведомилась Розамунда, не понимая, почему он всё ещё не уезжает, а занимается препирательством.
- Да, - с довольной улыбкой подтвердил тот. - Подвезти тебя, к примеру. Но уже боюсь и предлагать тебе это, ты сегодня явно не в духе.
- Спасибо, конечно, но моё эмоциональное состояние в полном порядке. Просто нам с тобой не по пути.
- Откуда ты знаешь, Розамунда? Может, наш с тобой путь один на двоих?! – внезапно став серьёзным тихо произнёс Эрик, пристально взглянув Роуз в глаза.
Девушка не успела вовремя отвести взгляд и в тот же миг чёрная бездна его глаз вновь позвала её в свои таинственные глубины, суля неземными наслаждениями, и Розамунде было невероятно трудно устоять перед искушением нырнуть туда с головой. Сердце сделало кульбит в груди. Теперь можно было с уверенностью утверждать, что с ней явно творится что-то неладное, раз на неё так действуют взгляды окружающих людей. Однако гадкий голосок в глубине сознания шепнул, о том, что всего двоих из общей массы.
- Сомневаюсь, - ровным тоном ответила Роуз, усилием воли вырвавшись из-под гипнотического взора Принстона. – К тому же твоя машина не преодолеет тот отрезок пути, что лежит через лес к особняку моего дяди.
- Давай рискнём?! - не сдавался парень, явно вознамерившийся, во что бы то ни стало усадить Роуз к себе в машину.
Для пущей убедительности Эрик приглашающе открыл дверь со стороны пассажира. Розамунда, наблюдая за его действиями, на мгновение задумалась о том, что было бы неплохо прокатиться до дома на шикарном авто Эрика, тем самым избавив себя от пешей прогулки, если дядя действительно позабыл о ней или у него что-то случилось. В конце концов, это ведь ничего бы не значило. Но тут громкий сигнал автомобильного гудка и вслед раздавшийся раздражённый голос отвлекли девушку от каких-либо желаний, нахлынувших на нее.
- Принстон, может, ты, наконец, уберёшь свою «крошку» и дашь мне выехать, если не хочешь, чтобы я её ненароком зацепил?! – сказал Дерек, и по его тону Роуз сразу поняла, что разворотить машину Эрика он как раз был бы не прочь.
Хотя, признаться, с момента появления Принстона она отвлеклась и совсем забыла о Д.Д и о том, что он по-прежнему ещё здесь. Этому, однако, тут же нашлось объяснение: как оказалось, Эрик остановил авто так, что оставил чрезвычайно мало места для свободного въезда и выезда на парковку, и Дрейк на своём громоздком внедорожнике никак не мог проехать. Парень был буквально пойман в ловушку, а значит, был вынужден выслушивать их пререкания. От этой мысли щёки девушки залил румянец, и она поспешно отвела глаза, стараясь не глядеть на Дерека, будто её поймали на чём-то неприличном. Это, надо сказать, ни в какие ворота не лезло!
«Что со мной происходит? Откуда это чувство вины перед ним?» - вопрошала себя Роуз, пытаясь разобраться в собственных странностях.
А между тем обстановка накалялась. Парни, даже не покидая машин, развернули настоящую словесную баталию, которая грозилась вылиться в знатную потасовку, если оба вовремя не остановятся. Хотя, признаться, Роуз с трудом представляла напыщенного красавчика Эрика в кулачном поединке.
- А ты куда-то спешишь? – насмешливо осведомился Эрик, пронзив Дрейка высокомерным и одновременно пренебрежительным взглядом.
- А это уже не твоё дело, Принстон!- парировал тот. - Ты тачку с дороги только убери и дай проехать, иначе твоего папашу удар хватит, когда ему счёт за ремонт придёт.
- Печёшься о благе моей семьи, Дрейк? Похвально.
-Ты прекрасно знаешь, что я плевать хотел на тебя и твоё семейство!
- Аккуратней с выражениями, когда говоришь о моей семье - с угрозой произнёс Эрик, а глаза, направленные в сторону Дерека, наполнились гневом и откровенной ненавистью.
- Не стоит мне угрожать, Принстон, - холодным тоном осадил соперника Дрейк.
- Да я и не начинал. Только помни: ты существуешь и топчешь землю лишь благодаря моей милости и тому, что был нарушен закон.
«О чём это он?» - недоумевала девушка, чувствуя, что обычная перепалка плавно перетекает в обсуждение чего-то серьёзного, однако вмешаться, дабы прояснить ситуацию, она не решилась.
Видимо, последняя фраза Эрика, рассчитанная наверняка уязвить, оскорбить и поставить на место соперника, достигла своей цели, так как Розамунде показалось, что лицо Дерека побледнело и стало словно высеченным из гранита. Однако рассмотреть как следует выражение его лица, ей не удалось, так как он отвернулся от её пристального изучающего взора.
- Убери машину, Эрик, - повторил своё изначальное требование Д.Д.
- Может, и уберу, - сдержанно отозвался тот. – Вот только вначале уговорю девушку сесть в неё, и путь будет открыт.
- Может, помочь? – осведомился Дрейк.
- Помоги.
«В чём именно и как?» - настороженно подумала Розамунда, переводя взгляд от одного парня к другому, когда речь зашла о её особе, скромно стоящей в сторонке. Признаться, ей начала надоедать их манера общения, в которой её в разговоре обходили стороной и говорили так, словно Роуз рядом не было. Но прежде чем она успела высказать своё негодование по этому поводу, Дерек открыл дверь, наполовину высунулся из машины и сухо сказал, обращаясь, уже непосредственно к ней:
- Эй, как там тебя?! Прыгай к своему бой-френду в тачку, и валите с моей дороги! Мне и без того дел хватает, чтобы с вами тут прохлаждаться!
- Сама вежливость…- пробормотал Принстон.
Но Розамунда мало обратила на это внимание. От такого незаслуженно пренебрежительного обращения, будто она не стоит того, чтобы на неё обратили внимание и заговорили с ней, девушка буквально захлебнулась от ярости. А в ушах словно эхо звучало его: «Эй, как там тебя!» - первые слова Дрейка за весь день в её адрес, которые по насмешке судьбы были равнозначны для Роуз оскорблению. Перед глазами у девушки поплыли алые круги, ладони сжались в кулаки, а в душе проснулась настоящая фурия, однако она постаралась взять себя в руки и смерить гнев. На лицо, скрыв свои истинные эмоции, она натянула маску равнодушия и показного спокойствия.
- Езжай своей дорогой, Эрик, сегодня нам с тобой явно не по пути, - ровным тоном сказала Розамунда Принстону и, подхватив сумку со скамьи, целеустремлённо направилась к машине Дерека.
Достигнув цели, она обошла автомобиль и, отрыв дверь со стороны пассажира, влезла в салон и устроилась на сиденье. Лишь только после того, как девушка пристегнулась ремнями безопасности, она обратила свой взгляд на сидящего рядом парня с ошарашенным выражением на лице, взиравшим на неё. Роуз явно застала Дерека врасплох своим откровенно наглым поступком.Чувство злорадного удовлетворения вспыхнуло внутри. Но она позволила себе лишь непонимающе выгнуть бровь и с удивлением в голосе осведомиться:
- Что-то не так?
Дерек прищурился и окинул её взглядом, однако избегая напрямую встречаться с ней глазами, за что Роза была ему благодарна, учитывая то, что с ней обычно после этого случается ступор.
- Ты, кажется, ошиблась машиной, - мрачно заявил Дрейк спустя минуту напряжённого молчания. – Тебе вон в ту, к Принстону.
Для пущей надёжности, будто опасаясь того, что она не поймёт о ком и о чём идёт речь, Д.Д качнул головой в сторону ошеломлённого Эрика, который с неодобрением глядел на неё из окна своего шикарного «Порше».
- Да нет же, всё как раз в порядке, - возразила Розамунда. - Я там, где и должна быть, и ошибки здесь нет. Твоя машина мне кажется прочнее и надёжнее, да и знаю я тебя относительно дольше, чем Эрика. Так что я очень надеюсь, что ты знаешь, где находится особняк Лидии и Джона Мэйсон.
Ответом ей был мрачный взгляд.
- На всякий случай прямо заявляю, что покидать салон твоего автомобиля я не собираюсь, так что не трать попусту наше общее время на грозные взгляды, так как они на меня всё равно нисколько не действуют, а заводи лучше мотор.
Мысленно девушка возносила молитву о том, чтобы парень оказался не слишком принципиальным и не решился насильно выдворить её прочь из машины, ведь в этом случае ей ничего не останется делать, как подчиниться грубой физической силе. С её хрупким и деликатным телосложением, неприспособленным к рукопашной схватке, с атлетично сложенным и крепким парнем ей не справиться и уж точно никак не победить. Хотя в противовес собственным опасениям в глазах цвета штормового неба читался откровенный вызов, и она об этом, чертовски хорошо знала. Только ничего не могла поделать с собой и своим желанием поддразнить парня, даже не смотря на то, что это могло быть чревато для неё последствиями.
Дрейк всё же оказался джентльменом, не смотря на недовольство от соседства Розамунды, он оставил её занимать место пассажира без применения к ней радикальных мер за своеволие. Наконец отвернувшись от девушки, Дерек взглянул на Эрика, который по- прежнему своим авто загораживал выезд:
- Принстон, даю тебе ровно минуту на то, чтобы убрать свою игрушку. Иначе я за себя не ручаюсь!
Девушка отметила, какая неприкрытая злоба и недовольство появились на лице местного красавчика от командного тона и угрозы Дрейка.
«Этим парням, кажется, хватит и малого повода, чтобы устроить свару…» - подумала девушка.
Теперь, став свидетельницей одной из баталий между Д.Д. и Принстоном, Роуз вникла в суть каждого сказанного Самантой слова относительно войны между этими двумя личностями. Между тем Эрик, заметив, что она глядит на него, постарался скрыть свои чувства: спустя миг на его лице вновь играла чуть насмешливая улыбка, а выражение лица было вполне благодушным, что даже и не скажешь, что всего мгновение назад оно было искажено ненавистью. Он усмехнулся и подмигнул девушке.
- Ещё увидимся, Розамунда, - сказал он на прощание, и это прозвучало как обещание, что именно так и будет.
Взвизгнули шины по асфальту, оставив на них длинные чёрные полосы и подняв клубы пыли: Эрик скрылся за поворотом. Выезд был свободен, так как никаких помех больше не было.
- Позёр! – чуть слышно сказал Дерек в адрес своего недруга и его выходки.
Захлопнув дверь и заведя мотор, он аккуратно вырулил на дорогу. На притихшую рядом Роуз он даже не взглянул, словно её и не было, но девушка и не желала привлекать к себе внимание, поэтому такое положение дел вполне её устраивало. В салоне же установилась гнетущая тишина, прерываемая лишь тихим урчанием мотора, скрипом гравия под колесами автомобиля, да ещё их тихим дыханием. Дерек не отводил взгляда от дороги, полностью сосредоточившись на ней, судя по всему, он прекрасно знал, куда ехать, потому что, как отметила Розамунда, назад они следовали тем же путём, что и с Джоном, только в обратном направлении. Девушке сосредоточенность парня дала возможность беспрепятственно его рассмотреть, чем она и воспользовалась. Роуз взглядом неторопливо исследовала мужественные черты лица Дрейка и его сильные мускулистые руки с длинными пальцами, которые крепко сжимали рулевое колесо, чувствуя подступающие волнение и страх. Уже после того, как они отправились в путь, Розамунда вдруг поняла, что совершила невероятную глупость, потому как села в машину в сущности незнакомому и странному парню.
«Надо было подождать дядю! Зачем я села к Д.Д. в машину? Все из-за моего упрямства и дрянного характера! А сейчас вот гадай, какие такие мысли бродят у него в голове. Может, отвезёт сейчас вглубь леса, пристукнет, а затем заявит, что знать меня не знает, не видел, да и не слышал ничего о Розамунде Сент-Джеймс! Хотя, всё же один свидетель у меня есть: Эрик видел, как я садилась в автомобиль к Дереку, а значит, ему в любом случае придётся общаться с полицией в случае чего. Вот только для меня уже ничего не будет иметь значения!» - размышляла девушка, чувствуя, как от столь гнетущих мыслей дрожь охватывает тело, а напряжённое молчание, повисшее между ними, словно въедается в кожу.
Но в то же время, что-то Роуз подсказывало, что её страхи глупы и беспочвенны и, не смотря на то, что парня окружает аура скрытой опасности, а его взгляд будоражит душу и вызывает трепет, он не способен причинить ей какой-либо вред. Однако от этого девушке легче не стало, а тёмные мысли на счёт Дрейка продолжали занимать голову. А когда авто въехало в черту леса и их поглотил сумрак, который создавали кроны деревьев, через которые с трудом пробивался солнечный свет, Розамунда едва не вскрикнула от ужаса, обуявшего её. Она смогла сдержать свой постыдный порыв, как и желание покинуть сию секунду машину, выпрыгнув из неё на ходу. Только вероятность того, что она сломает себе шею, была кране велика, и Роза постаралась взять себя в руки. Но, тем не менее, на всякий случай девушка придвинулась к самой двери, насколько позволяли ремни безопасности, которыми она была пристёгнута. Когда же машина вновь оказалась на свету, и Роуз заметила особняк тёти с дядей, её облегчению не было предела, и она, наконец, смогла перевести дух, только сейчас заметив, что сдерживала дыхание. А когда Дерек подвёз её прямо к калитке, на неё и вовсе накатила волна раскаяния за своё глупое поведение, страхи и чёрные мысли на счёт своего водителя. Ведь он всё же доставил её к дому, не смотря на то, что она вторглась к нему в машину и буквально вынудила сделать сие.
Парень остановился, но не заглушил мотор, давая Розамунде время выбраться из машины, что та и поспешила сделать, решив не испытывать терпение парня. Ведь она его и без того задержала, а у него наверняка своих дел хватает. Но спешка всегда наказуема. Вот и сейчас кара не заставила себя ждать и Роуз к своему стыду умудрилась запутаться в ремнях, чувствуя себя глупой мухой в паутине, неспособной самостоятельно выбраться. Как бы девушка ни дёргала ремешки и не давила на кнопку-фиксатор, они отказывались выпускать её из своих «объятий». Сколько бы она ещё так провозилась – неизвестно, но Дрейку видимо надоела эта бесплодная возня, которая задерживала его, так как внезапно на пальцы Розамунды, с силой давящие на кнопку, фиксирующую ремни, легла горячая ладонь парня, заставив её вздрогнуть. В следующую секунду она залилась краской смущения, чувствуя, как сердце ускорило свой темп, дыхание прервалось и с лёгкой хрипотцой стало вырываться из груди, а кровь меж тем быстрее понеслась по венам, отзываясь на его прикосновение. Это было удивительно и жутко, так как такая реакция у неё была лишь от близости Адама, и никакой другой парень ранее не вызывал у неё ничего подобного. Это наводило на тревожные размышления. Она поспешила отдёрнуть руку и подняла на него глаза, но парень был по-прежнему невозмутим и даже не глядел в её сторону. Надо сказать, ему хватило и пару мгновений, чтобы освободить Роуз. Дрейк слегка потянул зловредные путы, нажал кнопку, и она оказалась свободна. Девушка тут же распахнула дверь и буквально вывалилась из машины, не забыв, однако, прихватить свою сумку. Повернувшись к парню, Розамунда слегка замялась, не зная, как поблагодарить его, будто от чувства неловкости, которое она только что пережила, все её мозги превратились в кашицу.
- Эээ… спасибо, Дерек, что подвёз, - выдавила она, наконец, натянув на лицо подобие улыбки, мысленно надеясь, что не выглядит при этом чересчур глупо.
Дрейк, оторвавшись от созерцания рулевого колеса, повернулся и окинул неторопливым взглядом переминавшуюся с ноги на ногу у машины Роуз, вновь ввергая её душу в чувственный водоворот. Кивнув, он вновь отвернулся и продолжил рассматривать руль. Девушке же это позволило обрести душевное равновесие, из которого он её выбил своими глазами. Переведя дыхание, она сглотнула образовавшийся в горле ломок, понимая, что самое время удалиться, пока положение не стало ещё хуже. Но прежде чем захлопнуть дверь, Роуз, гордо вскинув подбородок, и чеканя каждое слово, произнесла:
- Кстати, если до тебя не дошло, повторяю ещё раз, меня зовут Розамунда Сент-Джеймс и никак иначе! Это к твоему сведенью, Д.Д., если ты решишь ко мне обратиться.
Не сказав более ни слова, она захлопнула дверь и, развернувшись на пятках, быстро направилась к калитке. Поэтому и не могла заметить, как губы парня в ответ на столь грозный выпад искривились в лёгкой улыбке.
- Розамунда Сент–Джеймс… хм... Роуз, - медленно произнёс Дерек, словно пробуя имя девушки на вкус. – Что ж, стоит запомнить.
Юлиана:
21.09.14 20:15
Добрый вечер!
Извините за беспокойство, но у меня к Вам вопрос: Не хотите ли Вы стать соавтором для моего романа - современный любовный роман, без мистики и фантастики?
Натик:
22.09.14 15:01
» Глава 8
Глава 8Розамунда с облегчением закрыла за собой дверь, испытывая невероятную гордость и тайное злорадство по поводу своей смекалки и ловкости, позволившим ей проскочить в дом, прежде чем её засёк зловредный Френч. Мысленно девушка жалела о том, что пёс имеет привычку при каждом удобном случае выказывать свою доброжелательность к ней, ведь это значительно портит жизнь, которая и без того в последнее время чрезвычайно усложнилась. Конечно, если бы он не был столь огромных размеров, к примеру, а к примеру как терьер, то, возможно, они даже стали бы добрыми друзьями. Однако это не так, и Роуз уже смирилась с тем, что пока она гостит у тёти с дядей, будет вынуждена всячески избегать встреч с лохматым монстром, иначе вся её одежда вскоре окажется в мусорнице.
Видимо услышав звук захлопнувшейся двери, из кухни появилась тетя, облачённая в миленький розовый фартук, с ухваткой в одной руке и деревянной ложечкой в другой. Судя по всему, до появления Роуз тётушка была поглощена кулинарным процессом. Увидев на пороге девушку, она немного удивилась.
- Рози, детка, это ты?! А я думала, что это Джон. Тебя Бобби привёз? А то у нас тут поломка случилась. Сколько лет говорила этому упрямцу, чтобы отогнал свой драндулет на свалку или сдал на металлолом! Так нет же... у него это память о шальной молодости, видишь ли, - гневалась тётушка на мужа, потрясая в воздухе ухваткой. – Думал, что проездит на этой колымаге ещё лет 20, а тут такая незадача! Он уже должен был тебя встретить, да только его чудо-автомобиль отказался заводиться! Хорошо, что к нам заехал помощник Джона в адвокатской конторе, Бобби Вильямс, и согласился забрать тебя из школы. Вы с ним встретились? Всё в порядке?
Рози с трудом прятала улыбку, слушая, как добродушная Лидия гневается на мужа. Лицо женщины от сего процесса покраснело, а глаза буквально метали молнии, но общее впечатление портили кружевной передник и перепачканный мукой лоб.
- Всё в порядке! Дядя ни в чём не виноват, ведь всякое могло случиться! - поспешила успокоить разбушевавшуюся родственницу Розамунда. – Правда, с Бобби мы, к сожалению, разминулись, но я отыскала того, кто меня смог подбросить до дома.
- Правда? Тогда просто здорово, что ты в первый свой день в школе отыскала себе друзей! А то, что ты приглянешься многим молодым людям, я и не сомневалась! – искренне порадовалась тётя, позабыв о гневе. – Но надо позвонить Бобби и сказать, что ты уже дома, а то он будет тревожиться, когда не обнаружит тебя! А ты милая, не стой на пороге, а мой руки и проходи на кухню. У меня уже всё давно готово, ты голодная, наверное.
Улыбнувшись племяннице, Лидия направилась в гостиную, а девушка, получив прямые указания, поспешила их выполнять. Тётя оказалась права, и Розамунда была невероятно голодной, так, что, казалось, может с лёгкостью быка целиком съесть. Особенно если учесть, что к своему ленчу она так практически и не притронулась, а последующая длительная мозговая деятельность, которая требовалась на занятиях, утомила и истощила весь запас сил, что был у неё. К тому же из кухни доносились просто божественные ароматы, заставляющие рот наполняться слюной, а желудок возмущенно урчать в требовании обильного «жертвоприношения».
Когда Рози появилась на кухне, тётя уже была там и вовсю хозяйничала у плиты, при этом тихо мурлыкая какую-то незатейливую мелодию, не забывая помешивать нечто ароматное в небольшой кастрюльке, стоящей на огне. Судя по виду, она была невероятно довольна процессом, а такое не о всяком скажешь, кто погружён в домашние хлопоты. Девушка улыбнулась, глядя на свою хозяйственную родственницу, и, не ожидая приглашения, уселась за стол, уже накрытый всевозможными угощениями. Наполняя тарелку, Розамунда между тем думала о том, насколько не похожи друг на друга мама и Лидия, слово небо и земля, хотя доводились друг другу родными сестрами. Правда, тётя была старшей в семье, и их разница с Амандой Сент-Джеймс составляла пять лет, однако это не играло важной роли в различии. Перед мысленным взором девушки предстал отчётливый образ её родительницы: высокой, невероятно эффектной золотоволосой блондинки с красивыми классическими чертами лица, мягкой тёплой улыбкой и глубокими серыми глазами, полными света, отражающими суть этой великолепной женщины, её острый и пытливый ум. Именно она наградила Роуз таким чудесным цветом глаз. В свои сорок два года Аманда выглядела невероятно моложаво и привлекала внимание мужчин. К тому же её мать была эталоном элегантности и женственности, а её гардероб был тщательно продуман, вплоть до аксессуаров и аромата духов. Даже находясь в научной экспедиции в непроходимых джунглях и глухих дебрях, где им доводилось бывать, ночуя в палатке или под открытым небом, она умудрялась выглядеть невероятно аккуратно и свежо, без единой складочки и пятнышка на одежде. Рози подозревала, что это врождённое качество, и надеялась, что ей хотя бы отчасти оно достанется. Ко всему прочему, Аманда Сент-Джеймс была хорошо образованной и умной женщиной, великолепным специалистом, уважаемым коллегами учёным-геологом. Большую часть своей жизни она посвятила карьере, что наложило свой отпечаток на характер матери Роуз, сделав её упрямой, невероятно целеустремлённой, порой категоричной и нетерпимой. Однако это не помешало в дальнейшем, когда она встретила Джейсона Сент-Джеймса и вышла за него замуж, стать ему хорошей женой, а Розамунде матерью. Правда, порой девушке казалось, что недостаточно интересна для своей матери, и той с ней попросту скучно, хотя не сомневалась в том, что она любима ею всем сердцем. Поэтому ей с самого детства хотелось стать кем-то, кем бы мама могла гордиться. Однако единственным пробелом в образовании Аманды и прорехой в её совершенстве стало абсолютное неумение готовить. Рози, как ни старалась, не могла вспомнить мать у плиты, подобно тёте Лидии. Даже кофе варить Аманда не осмеливалась, боясь ненароком сжечь кофеварку, поэтому перепоручала это либо отцу, либо Камиле – их домработнице мексиканке, приходившей несколько раз в неделю, чтобы позаботиться об их семействе. Но Рози не ставила это матери в вину, ведь у каждого должны быть хотя бы небольшие, но недостатки.
Тётя же была совершенно другим человеком. Она рано вышла замуж за дядю Джеймса, тогда ещё начинающего молодого адвоката, и, покинув отчий дом, без каких- либо колебаний отправилась вслед за ним в Скофхэгэн, решив посвятить себя мужу, с надеждой на светлое будущее в новом месте, на создание большой и дружной семьи. По приезде же, Лидия взвалила на свои хрупкие плечи весь основной груз забот, позволив Джеймсу начать свой бизнес и становление в роли адвоката. Что, надо сказать, ей удалось, хоть и с затратой огромного запаса терпения, однако тётя - очень сильный духом человек, поэтому какой бы трудновыполнимой ни казалась цель в начале, Лидия её добилась. Но в тоже время тётушка оставалась простой, открытой, полной жизнелюбия и оптимизма женщиной, одарявшая окружающих душевной теплотой и светом. К тому же в руках её всегда всё ладилось и спорилось, и девушке всегда нравилось наблюдать за ловкой работой тёти и ощущать себя столь уютно рядом с ней. В отличие от матери Розамунды, которой досталась красота, утончённость черт покойной бабки, Лидия унаследовала свои светло-зелёные глаза, в уголках которых всегда появлялись задорные лучи-морщинки, когда она смеялась, а также тёмные локоны и миловидные черты лица от своего отца. Хотя со временем её фигура утратила былую гибкость и стройность, это отнюдь не сказалось на её расторопности и отнюдь не мешало Лидии поспевать везде и всюду, как и переделать массу работ по дому, да ещё позаботиться о всех и каждом. Такой оптимизм и жизнестойкость не могли не вызывать восхищения. К тому же Розамунда знала, что её дорогая тётя не смотря ни на что весьма счастливая женщина, довольная тем, что у неё есть, и тем, что живёт в этом маленьком тихом городке, где можно именно жить, а не выживать, а это всё вкупе даёт хороший стимул к долголетию. Единственное, чего всё же судьба лишила тётю, так это радости материнства: им с мужем так и не удалось завести детей и осуществить мечту Лидии о полном доме детишек. Однако и здесь женщина нашла выход из положения, смирилась с таким недостатком своей жизни и с радостью помогала растить отпрысков своих многочисленных кузенов и кузин, которые были в восторге от перспективы отправить своих чад в гости к чете Мэйсон. А тётя дарила детишкам всю свою любовь и нежность. Принимала она участие и в воспитании Розамунды, своей родной племянницы, единственной дочери сестры. Это и многое другое говорило о том, что Лидия человек с золотым сердцем и доброй душой, которого все любят и ценят, не говоря о том, что она великолепный кулинар. Что для голодной девушки было сейчас весьма кстати, поэтому, откинув условности этикета, Роуз с волчьим аппетитом накинулась на обильное угощение. Тётя же тихонько посмеивалась, глядя на неё. Видеть энтузиазм племянницы, с которым она уплетала приготовленное ею, было для женщины наилучшей похвалой, а девушке было только в удовольтствие порадовать любимую родственницу.
Когда с едой было покончено, и Розамунда, чувствуя блаженство от сытости, которое тёплой волной растекалось по телу, с довольным видом откинулась на спинку стула, лениво баюкая в ладонях чашку с горячим чаем, тётя позволила себе приступить к интересовавшим её вопросам.
- Как твой первый день в новой школе, дорогая? Со многими ребятами перезнакомилась?
- Всё прошло весьма… сносно, я, честно признаться, ожидала худшего, - ответила Роуз задумчиво, воспроизведя в памяти события дня. – С одной девочкой мы весьма неплохо поладили, и она обещала мне показать школу.
- Я очень рада за тебя, милая! – с улыбкой сказала тётя. – Честно говоря, я переживала о том, как хорошо ты адаптируешься в новом окружении, боялась, что тебе не понравится! Ведь тогда твоё пребывание здесь будет не таким приятным, как мне хотелось бы!
- Что ты, тётя, всё действительно хорошо! Конечно, могло быть ещё лучше, но если бы всё прошло чересчур гладко, то это было бы не интересно. Естественно, не все приняли меня с распростёртыми объятьями, но это вполне нормальное явление, учитывая, что я новенькая. Но со временем, я уверена, всё наладится! Однако я в любом случае буду рада, что приехала сюда и повидала тебя и дядю.
Женщина улыбнулась и нежно потрепала Розамунду по руке. В глазах у тёти заблестели слёзы. Девушка улыбнулась, заметив, как та украдкой смахнула их, пока они не полились из глаз горячими ручьями. Чувствительность тёти всегда умиляла её, и она была счастлива, что Лидия столь заботится о ней.
- А я-то как рада, что ты к нам приехала! Мы очень любим с Джоном тебя, детка, – произнесла тётушка.
- Я вас тоже очень люблю.
- Так, значит, друзей ты себе подыскала, а как же парень? Ты нашла себе подходящего?
- Тётя, - недовольно одёрнула женщину Рози, укоризненно взглянув на неё. – Я же тебе не раз говорила, что помимо Адама мне другого парня не надо! Хотя, признаться, я заметила много довольно симпатичных, но наши с ними пути вряд ли когда-либо пересекутся. Моя судьба, можно уже сказать, распланирована, и она меня вполне устраивает!
- Не загадывай наперёд, детка! Судьба - такая капризная дама, что может в любой момент подстроить такую ловушку, что не будешь знать, как и выбраться из нее! А уж жизнь человека изменить для неё ничего не стоит. Мне остаётся лишь надеяться, что твои ожидания оправдаются, и все будет так, как ты хочешь. Всегда надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, чтобы в случае чего не было мучительно больно от постигшего разочарования.
Рози знала, что тётя права, но смириться с тем, что собственная жизнь от неё и принимаемых ею решений зависит не полностью, ей было трудно. А между тем щёки отчего-то залил предательский румянец, словно в противовес собственному категоричному заявлению, опровергая сказанные слова. Розамунда почувствовала это и прижала ладони к своему вспыхнувшему лицу, будто прикрывая реакцию своего тела на то, что в сказанном ею есть доля лжи. Ко всему прочему подала голос совесть, ведь в голове при словах тёти появился отнюдь не образ её разлюбезного Адама, а нового знакомого Д.Д с его пронзительным до глубины души взглядом, с которым они расстались не так давно. Это было несколько неожиданно. Мотнув головой, словно желая отогнать ненужный образ, она воскресила в голове черты любимого. На сердце сразу стало светлее, а совесть притихла со своими обвинениями.
- А тот парень, что тебя подвозил? – будто читая её мысли, лукаво осведомилась Лидия. – Кто он? Надо бы пригласить его как-нибудь вечерком на чашку чая в благодарность.
- Обойдётся, - буркнула Роуз. – И вообще, как ты догадалась, что меня привёз парень? Я ведь не уточняла, кто именно это сделал.
Лидия усмехнулась и стала неторопливо убирать со стола. Но в улыбке и во взгляде, который она бросила на полную недовольства девушку, было столько понимания, что Рози, к собственному раздражению и ужасу, залилась ещё большим румянцем. Очень захотелось провалиться сквозь землю или попросту сбежать от проницательных глаз Лидии куда подальше, пока не успокоится и не возьмёт себя в руки. Хотя сие желание наводило её саму на некоторые довольно интересные размышления, так как оно было необоснованным, ведь она ничего не сделала такого, о чём можно было бы сожалеть или чего стыдиться.
- Да у тебя, милая, на лице всё было написано! Столь взволнованным оно было, а глаза буквально лучились внутренним светом. Такое вряд ли появится от совместной поездки домой в компании подружки. Кто-то тебя действительно «зацепил», как вы молодёжь говорите. Так что, может, поведаешь своей тётке, кто же тот счастливец, что в первый же день покорил заезжую красавицу и затмил её убеждения, да и столь любимого ею бой-френда?
- Ничего подобного, - смущённо пробормотала Розамунда. – Никто никого не затмевал, а просто оказал небольшую любезность. Он действительно очень даже ничего, но я не ветреная девица из романа, которая готова повиснуть на шее первого симпатичного парня, решившего ей помочь.
«К тому же будь его воля, он бы оставил тебя у школы и поехал по своим делам. Но на твоё счастье Дерек оказался неподготовленным к твоей прыти и наглости, к тому же в нём ещё не погиб джентльмен. Может потому и сдался, решив отвезти тебя домой, чтобы скорее избавиться, чем возиться, вышвыривая вон!» - насмехаясь над собой, подумала девушка.
- Так кто же он?
- Д.Д.
- «Д.Д»? – недоумённо переспросила тётя, взглянув на Розамунду.
- Именно. Дерек Дрейк, если расшифровать эти инициалы. Но в школе его чаще всего так называют, как стало мне известно. Только ты вряд ли что-то слышала о нём.
- Почему же? Я не только слышала об этом пареньке, но и знакома лично. Они вместе с матерью владеют небольшим магазинчиком, специализирующимся на товарах для охотников.
- Правда?
- Да. К тому же он все летние каникулы помогал твоему дяде в конторе, исполняя обязанности помощника, пока Бобби гостил у родственников где-то в Шотландии. Дерек, как оказалось, хочет в дальнейшем стать юристом, и поэтому он попросил Джона о консультации и небольшой практике.
Розамунда была поражена. Она и не знала, что Дрейк в её семействе довольно известная личность. Тётя с таким теплом отзывается о нём, а дядя допустил его в свой кабинет - святая святых для него, и даже решил помочь ему постичь юриспруденцию. А это что-то да значит, раз Дерек снискал доверие и уважение четы Мэйсон.
- Лидия права – Дрейк - славный парнишка и весьма толковый. Всё, что я ему объяснял, схватывал на лету, а многое сам подмечал, да и поручения выполнял так, как надо, - похвалил Д.Д. дядя, как раз вошедший в кухню и слышавший достаточно, чтобы понять, о ком речь. – К тому же невероятно ответственный и серьёзный, что поразительно для парня его лет. Остальные же - разгильдяи, только и думают о том, чтобы повеселиться, да побегать за хорошенькими девочками. А этот был готов сутки напролёт корпеть над любым делом, которое я ему поручал, и разбирать его вдоль и поперёк. Мне порой приходилось выгонять мальчишку едва ли не силой. Думаю, в будущем, с долей терпения и старания, которых ему не занимать, из него выйдет достойный юрист.
- Ничего себе… я и не думала, - растерянно произнесла девушка, переваривая услышанное.
- Да мало кто об этом знает. Парень по натуре скрытный и не особо разговорчивый. Как говорится, сам себе на уме. Да это и неудивительно, ведь жизнь его не баловала, что и сформировало характер Дерека и закалило его. На его долю выпало столько тяжёлых бед, с которыми и взрослому тяжело справиться, а ребёнку тем более. Только ему пришлось. А всё началось с того, что когда мальчику было всего двенадцать лет, на них с отцом в лесу напал волк. Ника он задрал, а вот Дереку повезло, он чудом выжил, хотя зверь и его потрепал. Парнишку нашли охотники на следующий день, рядом с трупом отца, у которого было перегрызено горло. Мать от горя едва не сошла с ума и впала в депрессию, а Дерек замкнулся в себе, но едва пошёл на поправку, безропотно взвалил на себя всю работу по хозяйству и заботу о матери.
Розамунда прижала руки ко рту, слушая повествование дяди. Глаза её расширились от ужаса, а сама она была потрясена до глубины души. На глаза навернулись слёзы жалости к тому несчастному мальчику, которым Дерек был некогда, столь мужественно, взявшему на себя все тяготы жизни, с которыми столкнулся. Теперь ей стали ясны его замкнутость и отстранённость. Было вообще чудом, что он продолжает жить, двигаться дальше, развиваться, не смотря на тот кошмар, в который ему пришлось окунуться с головой по воле случая. Многие бы на его месте попросту сдались, как и сказал дядя, а Дерек не сломался, хотя, несомненно, ему было невероятно тяжело. Остается лишь только догадываться, чего ему стоила борьба за жизнь, и какой силой воли надо обладать, чтобы преодолеть все те препятствия, что подсунула парню судьба.
«Бедный Д.Д!» - подумала Розамунда, исполненная сочувствием к парню, но в глубине души она знала, что показать сие Дереку было бы ошибкой. Такие сильные личности как он не потерпят ни от кого жалости. Она надеялась, что сможет при встрече остаться невозмутимой и не дать ему догадаться, что осведомлена о трагедии его жизни.
Перед мысленным взором девушки предстала жуткая картина произошедшего, от которой тело пробила дрожь, а сердце сжала ледяная рука страха: в чаще леса на земле лежит труп молодого мужчины, покрытого кровью, рядом с ним, сжавшись в жалкий комочек, с опухшим от слёз лицом, заляпанный грязью и кровью, сидит маленький Дерек, который не спускает застывшего взгляда с мёртвого отца, а вокруг лишь тёмный лес, полный разных тварей.
- Джо, прекрати! – одёрнула мужа Лидия, заметив, какое впечатление произвели на Роуз его слова. – Ты напугал девочку! Посмотри, она вон вся трясется, как осиновый лист, а лицо как побледнело.
- Нет, нет… все в порядке! – дрожащим голосом попыталась успокоить тётю Роуз, хотя это было отнюдь не так. – Со мной всё хорошо, просто потрясена. Но как же он справился?
Этот вопрос она уже адресовала дяде.
- Мне кажется, Розамунда должна знать о жизни своих друзей, чтобы понять их. Тем более если это ей интересно, - ответил на замечание жены Джон, а затем, помолчав, продолжил рассказ:
- С трудом он справился, с невероятным трудом. Жизнь ведь после смерти Николса стала суровой. Ведь у парня, как оказалась, помимо погрузившейся в пучину своего горя матери, больше никого и не осталось. Других родственников отыскать так и не удалось. Дрейки приехали в Скофхэгэн за несколько лет до трагедии и только налаживали свою жизнь здесь, так что после гибели отца они с матерью оказались на грани полного краха. Дереку пришлось тяжело и упорно работать на их маленькой ферме, да ещё подрабатывать, где только можно, чтобы погасить часть кредита за дом и прокормиться. Конечно, горожане помогали семейству Дреков, особенно их сосед Тони Блэкстоун с женой. В конце концов, парню воздалось за его труды: хозяйство под чутким руководством стало приносить стабильный доход, и он даже открыл магазинчик для любителей охоты. Никто не удивился такому его желанию. Правда, лишения и тяжёлая жизнь наложили на характер Дерека отпечаток, превратив некогда открытого, дружелюбного и улыбчивого сорванца в серьёзного не по годам угрюмого и молчаливого парня. А взгляд у него… как посмотрит, так и дрожь пробьёт!
«Не зря я боюсь собак, даже таких добродушных, как Френч! А уж волков тем более!» - подумала Розамунда, передёрнув плечами.
- А в чём, собственно, дело, Роуз? Чем Дерек так тебя заинтересовал? – осведомился дядя, взглянув на неё.
Но вместо девушки на вопрос ответила Лидия:
-Да он нашу племянницу сегодня до дома подвёз, когда её родной дядя за ней не приехал! – с намёком сказала тётя, с укором взглянув на мужа.
Джон Мэйсон смутился под взором жены.
- Рози, ты уж прости меня, что так всё получилось! Кто же знал, что так выйдет…
- Да ладно, дядя, не расстраивайся, - поспешила успокоить мужчину девушка. – Зато мне представился случай познакомиться с Д.Д. К тому же это навело меня на хорошую идею: мне стоит купить себе машину. Права у меня есть, так почему бы не заиметь личное авто и избавить вас от лишней головной боли?! Да и мне было бы гораздо проще добираться до школы и возвращаться назад.
Супруги переглянулись, и дядя, утвердительно кивнул, соглашаясь с её решением, видимо подумав о логичности такого выхода из положения.
- Мне, конечно, совсем не трудно забирать и отвозить тебя в школу, но если тебе так будет удобнее, то да, конечно! У моего приятеля в гараже давно стоит «Форд». Конечно он далеко не новый, но на ходу и в приличном состоянии. К тому же Лайонел уступит нам его практически даром, так как давно ищет покупателя, чтобы сбыть автомобиль и освободить место в гараже, которое тот занимает. Если такой вариант тебя устраивает, то можем съездить посмотреть на машину.
Розамунда возликовала. Конечно, её устраивало предложение дяди. К тому же, если бы автомабиль был лишь грудой металла, Джон бы ей его не предлагал. А для поездок по Скофхэгэну он как раз идеально подойдет, и не будет выделяться среди других машин горожан.
- Договорились!
- Вот и хорошо, - с улыбкой ответил Джон. – Тогда выберем подходящее время и отправимся на осмотр.
- Тогда я, пожалуй, пойду в свою комнату. Устала, да и подготовиться к завтрашнему дню надо.
- Конечно, детка, - с улыбкой ответила тётя. - Иди, отдыхай.
Розамунда улыбнулась и нежно обняла по очереди Джона и Лидию. Но прежде чем покинуть кухню, она решила выяснить ещё один вопрос у своих столь осведомлённых родственников.
- А что вы скажете об Эрике Принстоне? – осторожно спросила девушка.
Супруги удивлённо взглянули на неё.
- О сыне мэра? – осведомилась тётушка.
- Да.
- Я лично с ним не знаком, но слышал, что вполне приличный молодой человек. Эрик Принстон Старший - человек старой закалки, довольно жёсткий, но детей знает, как воспитывать.
- И хорошая партия, - присовокупила тётя. – А вы с ним уже познакомились?
- Да. Предлагал подвезти, но я отказалась, решив, что его шикарное авто не так надёжно, как машина Дрейка.
- А я смотрю, ты, милая, с завидными женихами познакомилась! Это очень хорошо. У тебя должна быть личная жизнь.
- Только смотри не выскочи замуж, Роуз, или хотя бы предупреди, прежде чем решишься на такой шаг. Мне же надо как-то будет потом объясняться с твоими родителями, - полушутя, полусерьёзно сказал Джон.
Рози мысленно застонала. Дядя с тётей просто неисправимы, но тут уж ничего не поделаешь.
- Учту все ваши пожелания и наставления, а теперь я удаляюсь, - сказав это, она махнула родственникам ручкой и поспешила ретироваться, пока они не развили тему замужества и прочего в том же духе.
Поднимаясь по лестнице, Розамунда вновь подумала о Дереке и его нелегкой судьбе, восхищаясь мужеством и силой духа парня, и в который раз ужаснулась тем, что ему пришлось перенести. Девушка предполагала, что сегодня ночью вряд ли уснёт, уж чересчур сильным было потрясение от услышанного, а если такое всё же случится, ей будут сниться клыкастые монстры. Теперь Розе были понятно, отчего Д.Д. такой странный, замкнутый и нелюдимый, и не винила его за это.
Такие тягостные размышления пробудили в ней страстное желание позвонить Адаму и услышать его голос, который был способен успокоить и утешить её. Она не сомневалась, что он непременно прогонит прочь её тревоги, страхи и печали. Конечно, самым лучшим вариантом было оказаться и забыться в его крепких объятьях, но раз такое недоступно, то Рози была согласна на утешение в словесной форме. Она представит его рядом, и мир вновь заиграет красками. Поэтому, в рекордное время преодолев последние ступени лестницы, девушка ворвалась к себе в комнату и тут же потянулась к телефону, стремясь осуществить своё желание. Набрав знакомые цифры, Рози замерла в ожидании ответа, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Однако мгновение спустя Рози пришлось испытать разочарование: Адама вновь не оказалось дома, а значит и утешения ей не видать. Девушка медленно положила трубку на рычаг. Объяснения постоянного отсутствия парня она найти не могла, но поверить в то, что он столь быстро её позабыл, так же не желала. Значит, оставалось ждать, когда Адам сам решит позвонить, как они и договаривались, чтобы узнать, как же у его девушки складывается жизнь в другом городе, за много миль от него. Впереди маячила долгая ночь.
Натик:
22.09.14 15:04
» Глава 9
Глава 9Рассказы дяди, как и предполагала Розамунда, не прошли для неё бесследно. Но сон всё же опутал ее своими шелковыми сетями, едва она смежила веки, и увлёк в Царство Сновидений, где девушку уже поджидали кошмары. Она в бессознательном состоянии ворочалась и металась в постели, комкая в руках простыни, словно её терзали демоны, а она не могла покинуть их логова, не могла вынырнуть из сна. В окно, наполняя комнату рассеянным белесым светом, заглядывала украдкой луна, будто наблюдая за страданиями девушки.
Розамунде снилось, что она в одно мгновение перенеслась в самую чащу дремучего леса, где кроны деревьев сплетались в вышине так густо, создавая непроницаемый купол, что усыпанного мириадами звёзд ночного неба не было видно. Беспросветная тьма опутала своим нежным бархатом всё вокруг. Только ветер–бродяга скользил меж деревьев, лениво перебирая листву, тихонечко ею шурша, и среди этого беспросветного, таинственного мрака, словно по мановению волшебной палочки чародея-злодея, девушка была совсем одна, растерянная и испуганная. Она не знала, как же это произошло, и не имела понятия, в какой стороне её дом. Дрожь, вызванная страхом и ночной прохладой, сотрясала хрупкое девичье тело, потому как на ней была лишь тонкая ночная сорочка, которую трепали порывы ветра. Босые ноги озябли на холодной и влажной от выпавшей росы покрытой лишь тонким слоем подстилки из опавших листьев земле. Но в один миг всё незримо изменилось. Каждой клеточкой своего дрожащего тела, каждой фиброй души она ощутила, что более не одна в этом Царстве Ночи. Нечто надвигалось на неё. Трепеща и немея от ужаса, так что ноги ослабли и отказывались двигаться, Розамунда напряжённо вглядывалась вглубь лесной чащобы, понимая, что лишь это ей и остается, так как двигаться не может. На мгновение ей показалось, что она что-то заметила: в близко расположенных к ней деревьях мелькнула огромная тень. Зубы девушки застучали, она обхватила себя руками и более не сводила взгляда с насторожившего её места, выжидая и чувствуя, как сердце колотится в груди, подобно загнанному в силок зверьку. В воздухе, будто подтверждая опасения Роуз, казалось, скопилось напряжение, отчего волоски на затылке девушки встали дыбом. Всё вокруг застыло в ожидании развязки. Собрав всю силу воли в кулак, она заставила своё оцепеневшее тело сделать маленький шажок назад, искренне надеясь на то, что в случае чего сможет взять над ним контроль и заставить спасаться бегством от возможной опасности, вдруг обрушившейся на неё. Все инстинкты Розамунды очнулись от спячки, как при полной боеготовности, а чувство самосохранения уже сейчас било тревогу и кричало о том, чтобы она бежала прочь, а не стояла столбом, желая заглянуть в глаза своей возможной смерти.
И тут, наконец, появились они: хозяева ночи, быстрые и опасные, великолепные создания природы – волки. Гибкие мускулы играли под лоснившимися шкурами, мощные лапы бесшумно, мягко ступали по земле, приближая восьмерых величественных, грациозных, гордых и невероятно опасных хищников к ней. Розамунда не могла отвести от них испуганный и в то же время восхищённый взор, глядя в их горящие во тьме глаза, которые столь же неотрывно наблюдали за ней. Девушка мимолётно отметила, что видит лишь первую линию зверей, позади среди деревьев можно было заметить тёмные тени и столь же алкающие горящие взоры. Сколько их пришло сюда вообще, девушка не могла сказать, но чутьё подсказывало Роуз, что достаточно для того, чтобы окружить её и в случае чего загнать в ловушку. Любой из волков мог бы одним ударом когтистой лапы выбить из неё дух, однако они остановились в нескольких ярдах и более не приближались, сохраняя дистанцию, и, к своему изумлению, на донышке их янтарных глаз она заметила нечто, напоминающее страх. Взоры хищников были откровенно настороженными. Словно она, слабая и беззащитная девушка, могла причинить им вред. Такое казалось просто невероятным, ведь их целая стая, а она одна.
Внезапно стая расступилась, образовав две группы, и откуда-то из тьмы леса выпрыгнул чёрный, словно смоль, волк, будто вырвавшийся из Преисподней. Розамунда этого не ожидала. Крик вырвался из её горла, и она, сжавшись в комочек, инстинктивно прикрыла лицо руками, будто бы это могло спасти ее от гибели, а ноги словно бы приросли к земле, не давая и шаг сделать. Роуз приготовилась встретить свой конец. Сердце замерло в груди, а тело одеревенело и дрожало, как осиновый лист.
«Мне конец!» - мелькнула мысль.
Но прошла минута, другая, а ничего так и не случилось. Девушка, всё ещё сотрясаясь от страха, но с чётким пониманием, что, к удивлению, всё ещё жива, нерешительно отняла руки от лица и едва не закричала. Рядом с нею стоял тот самый так напугавший её зверь и жёг Розамунду взглядом своих чёрных, будто уголья, глаз. Он был гораздо крупнее и массивнее своих сородичей, а каждая шерстинка, казалось, излучала силу и величие, присущие лишь важной персоне. Девушка догадалась, что это не просто один из стаи, а самый что ни на есть волчий вожак – альфа. Волки с почтением отступили, дав ему больше пространства, и глядели на него, слегка склонив лохматые головы, в ожидании его приказов. Розамунда же, глядя в волчьи глаза, дивилась их необычному цвету и тому, сколько ума светится в них, как если бы они принадлежали не зверю, а человеку. Эта мысль заставила Роуз покрыться холодной испариной и судорожно сглотнуть, к тому же близость хищника, столь пристально вглядывающегося в неё, вызывала душевный трепет. Внезапно тьма рассеялась, и откуда-то сверху на их столь необычную компанию полился призрачный свет. Девушка вскинула голову и к своему удивлению увидела, что кроны деревьев словно бы расступились, разняли свои крепкие объятья из сплетённых ветвей, и благодаря этому стали видны небеса, на которых повис огромный круг луны, теперь изливавший на них своё сияние и затмивший разом блеск звёзд, в одно мгновение утративших свою красу. Они будто растворились в безграничном просторе посветлевшего неба. Розамунда испытала некоторое облегчение, потому как в чернильной тьме, казавшейся буквально осязаемой, в которой она пребывала до сих пор, чувствовала себя неуютно. Хотя и сейчас особо комфортными условия не назовёшь, если учесть, что она находится в компании целой стаи волков, которым ничего не стоит растерзать её. Однако луна преобразила всё вокруг, будто рассыпала своё волшебное сияние на землю, разом сорвав шёлковый полог мрака. Розамунда опустила глаза, желая, наконец, разглядеть своих ночных компаньонов, раз представилась такая возможность. Взглянула и восторженно ахнула, едва веря своим глазам. Лунный свет не обошёл своим волшебством и хищников, сделав их сказочно прекрасными. Вокруг каждого зверя словно образовался светящийся нимб, а их шерсть мерцала и переливалась, будто усыпанная алмазной пылью. Глаза величественных животных разом утратили свой злобный блеск, но все они по-прежнему не сводили с неё своих взоров. Казалось, что они чего-то выжидают. Будто в ответ на её немой вопрос, девушка почувствовала странную тяжесть в груди и жар, который, родившись в глубине её существа, вмиг распространился по телу. Нечто необычное и загадочное происходило с нею. Она менялась: её подобно зверям окутало сияние, словно Роуз облачили в волшебную мантию, сотканную из ослепительного света, а волосы стали подобны серебряным нитям. Волки неотрывно наблюдали за этими изменениями, а когда она предстала пред ними обновлённая, все как один низко склонили головы в поклоне. Даже вожак отступил прочь и почтительно ей поклонился, как если бы Розамунда была их богиней, а затем, столь же внезапно, как всё, происходившее в эту удивительную ночь, вскинул голову и затянул протяжную, вызывающую дрожь песню, которую тут же подхватили его собратья. И в этом вое она отчётливо услышала какое-то странное ликование, торжество, подстегивавшее стаю вытягивать свою тягучую мелодию, которая подымалась ввысь к небесам, к красавице луне, внимавшей им. И ветер подхватил вой, закружил, развеял средь деревьев и унёс вдаль. Розамунда стояла ни жива, ни мертва, слушая и чувствуя, как сердце колотится в груди. Тело покрылось мурашками, а нечто в глубине её существа отозвалось на волчью песню и готово было вторить ей, в глубине сознания вдруг вспыхнуло понимание, что она встретилась с тем, чему имя – Судьба. Едва эта мысль оформилась в её голове, как в ответ в душе вспыхнул протест такого исхода.
- Нет! Не хочу! – громко закричала она.
И, развернувшись резко на пятках, заставляя двигаться своё одеревенелое тело, подчиняя его себе силой воли, Розамунда, не разбирая дороги и не ведая, куда, да это было и не столь важно, бросилась бежать. Она надеялась, что ей повезёт и удастся сбежать и оставить позади то, что грозило её мирному существованию. В ней разгорался бунтарской дух, не желавший идти на поводу предначертанного или уготованного кем-то, помимо самой себя, и это толкало девушку вперёд и ускоряло её бег. Она хотела унестись прочь, сгинуть от всего, что грозило сломать ей жизнь! Ветки хлестали по лицу, царапая нежную плоть до крови, рвали ткань ночной сорочки. Казалось, деревья желают её остановить, задержать, дабы оставить в своём чертоге навсегда и подчинить уготованному року. Розамунда уворачивалась и продолжала бежать, перепрыгивая через кочки, спотыкаясь о корни деревьев, покрытые скользким мхом. Она падала, подымалась и снова продолжала своё бегство. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, голова шла кругом, а ноги ослабли и скользили на мокрой земле, уже разбитые в кровь. Только девушка понимала, что остановиться - значит сдаться, и устремлялась дальше, позабыв о собственных слабостях и о том, что сердце вот-вот разорвется в груди. Но то были мелочи по сравнению с тем, что будет с нею, если она отдаст себя на милость Судьбе. Хотя Розамунда едва ли понимала, откуда эта убеждённость и знание. Однако подчинилась своему чутью и внутреннему голосу, настойчиво шептавшему, что иначе для неё настанет беспросветный мрак, если во время не спрячется, не сбежит, что у девушки лишь один шанс, чтобы выпутаться из сетей, разрушить план, уготованный ей Небом. Иначе волки её найдут, и спасенья не будет! А вслед, словно подтверждая это, неслась протяжная песня, вырывавшаяся из волчих глоток, преследовавшая её по пятам, проникая внутрь и сковывая холодом. И отзвуком завываний стаи был громогласный лающий смех вожака, гремевший в ушах девушки. Он будто издевался над потугами Роуз, бессмысленными и глупыми. Ведь в итоге ей всё равно придётся подчиниться! А чёрные уголья глаз мерещились везде и всюду, прожигали насквозь. Перед мысленным взором, застилая глаза, стоял образ могущественных хищников с задранными к небесной вышине мордами.
- Я не сдамся! – хрипло выкрикнула девушка, ускорив темп.
Рискуя упасть, она на ходу закрыла уши руками, не желая больше слышать протяжную мелодию, звеневшую в вышине. А тело, будто откликаясь на этот внутренний протест, стало необычайно лёгким, как если бы открылось второе дыхание. По нему пробежала волна дрожи и обжигающего жара, в один миг превратившего кровь в жилах в раскаленную лаву. Если до этого Рози бежала, что есть сил, то сейчас она буквально полетела вперёд, не прилагая особых усилий. Ноги в мгновение окрепли, приобрели силу, и мощными толчками продвигали девушку вперёд. Это было головокружительное ощущение. К тому же более ничего ей не мешало, а деревья буквально расступались на пути, превратившись из врагов в союзников. Зрение улучшилось. Тьма более не казалось девушке кромешной, она стала мягкой, как густая тень и не скрадывала более от Роуз ничего. В нос ворвался целый хоровод ароматов: сладость влажной земли, чуть терпкий запах прелой листвы и наполненный свежестью и цветением трав ветер. Уши обрели невероятную чуткость, позволяя уловить шёпот ветра, тихий трепет листьев в кронах деревьев, чуть слышное сопение спящего зверья в норах, недовольное уханье филина где-то вдали. Только отчетливее всех звуков в ночи для Розамунды по-прежнему осталась волчья песня, ставшая отчего-то понятной. Каждая высокая нота протяжной мелодии складывалась в простые незамысловатые слова, в которых, однако, заключалось всё то, отчего она так бежала прочь:
- Ты на-ша! Ты на-ша! Од-на из нас!
«Нет! Нет! Нет! Этому не бывать!» - с упрямством твердила самой себе девушка.
А затем лес стал редеть, и Рози, быстро проскочив его, буквально вылетела на берег полноводной реки, таинственно мерцавшей в рассеянном свете луны, которая словно красавица, заглядывала в её тёмные воды, как в зеркало, любуясь собственным отражением. Девушка растеряно остановилась, с ужасом понимая, что пути дальше нет и это своего рода черта, которую не пересечь. А бледный лунный диск висел над нею в вышине и безмолвно наблюдал за смятением путницы, утратившей покой и сон в эту ночь, с высоты небес, разливая на округу свой белесый, призрачный свет. Розамунда взглянула на этого равнодушного наблюдателя, и внезапно, будто по волшебству, беспокойство, страх, сковывающий сердце ледяным панцирем, паника, что выгнала её из леса и заставляла бежать, что есть сил, покинули Розамунду. Безмятежность и покой воцарились в душе. Не спеша девушка двинулась к реке, остро чувствуя запах воды, травы, водорослей, выброшенных на берег. Тёмная гладь реки манила её, и Роуз поддалась этому зову. Достигнув кромки воды, она опустила голову, заглянула в обсидиановый омут и едва не отпрянула прочь. Но всё же удержалась от этого порыва, потому как водная гладь продемонстрировала ошарашенному взору Рози белоснежную волчицу, окутанную серебристым сиянием, которая смотрела на неё своими умными и проницательными глазами. Их взоры встретились и скрестились в поединке. Но вот волчица отвела взор и, вскинув свою величественную голову вверх, протяжно завыла и девушка отчётливо слышала эти наполненные грустью звуки, а замолчавшая было стая, покинутая Рози в лесу, мгновенно отозвалась, подхватив песню.
И тут девушка всё поняла, хотя подспудно осознавала, что сие знание уже давно было сокрыто в глубине подсознания и только ждало своего часа, чтобы снизойти на неё. Лишь упрямство Роуз препятствовало этому. А заключалось всё в том, что выла не волчица, выла она сама, а это прекрасное животное на водной глади - её отражение!
- Не-е-е-ет! – закричала девушка, но глотка исторгла лишь очередное завывание.
Однако Роуз вместе с тем удалось в ту же секунду вырваться из липких объятий сна. Задыхаясь, с колотящимся сердцем она открыла глаза и резко села в постели. Ясность сознания не сразу вернулось к девушке. Она всё ещё находилась на периферии сна и реальности, как и под впечатлением от увиденного. Но постепенно взгляд сфокусировался, и Розамунда с облегчением поняла, что находится в своей постели, в комнате, а не в дремучем лесу, и не на берегу реки, и всё это - лишь кошмар, последствие рассказов Джона. Отерев со лба выступившую испарину, на всякий случай девушка пробежала пальцами вдоль своего тела, проверяя его на наличие шерсти и других признаков изменений. К невероятному облегчению, всё было как прежде и вполне человеческим. Рози мысленно отругала себя за такую впечатлительность. Ведь, в конце концов, она не маленькая девочка, боящаяся монстров под кроватью, которая в страхе затыкает уши, когда взрослые берутся обсуждать всякие страшные истории.
А из окна лился лунный свет, и девушка с досадой подумала о том, что совсем позабыла сказать тётушке, чтобы та повесила плотные портьеры.
- Ненавижу луну и этот дурацкий свет! – с раздражением сказала Розамунда и в сердцах погрозила кулачком ночному светилу.
Вместе с тем она поняла, что уснуть более не получится, так как сон как рукой сняло, хотя на часах было только половина третьего ночи. Тут уж ничего не поделаешь, продолжения кошмара она не хотела. Поэтому, скинув одеяло, Розамунда выбралась из постели и подошла к окну и, немного подумав, забралась на подоконник. Положив голову на колени, девушка стала созерцать ночь, окутанную сияющей пеленой таинственного света. Так Розамунда собиралась встретить рассвет, а в ушах между тем звенел вой одинокой волчицы.
Натик:
24.09.14 00:17
» Глава 10
Глава 10В ту ночь не спалось и ещё одному человеку. Беспокойство, волнение снедали его буквально изнутри, не давая забыться спокойным сном.
Дерек в крайнем раздражении откинул одеяло и сел в постели. Взгляд парня метнулся к циферблату часов, стоящих на тумбочке. На них значилось полтретьего ночи. Обычно в это время он видел седьмой сон, а уж никак не метался в постели, с головой, забитой никому не нужных, надоедливых мыслей и воспоминаний. Переосмысливание собственной жизни никак не входило в его планы на эту ночь. Это обстоятельство невероятно раздражало и злило парня, так как он знал, что последствием этого ночного бдения будет усталость и тяжёлая голова, что, конечно же, скажется на его работоспособности, а это крайне нежелательно. Дереку предстояло завтра, а точнее уже сегодня, переделать массу работы, и понимание сего абсолютно не придавало ему бодрости и энтузиазма. Теперь, как он предполагал, ему понадобится быть вдвойне внимательным и запастись терпением, чтобы исполнить всё им задуманное. А зловредные мысли, как он ни старался от них избавиться, буквально заполонили разум и продолжали терзать его.
Дерек устало потёр переносицу, тяжело вздохнув. Мысленно парень называл себя «идиотом» и «невероятным тупицей», потому что оказался столь слабым, что был не в силах справиться с самим собой и никак не может успокоиться. К тому же он считал себя не менее виновным в собственной душевной дисгармонии, что произошла в нём и теперь угнетала, чем основная виновница его мучений.
Лунный свет проникал сквозь окно, освещал юношу и его небольшую, скромно обставленную комнатку в дальней части дома, в которой он существовал. Весь ее интерьер состоял из узкой кровати, тумбочки с уместившимся на ней электронным будильником, деревянного стола, стула, трюмо с зеркалом, да книжной полки на стене, забитой учебниками. Единственной роскошью сего помещения был компактный ноутбук, помогавший Дереку держать связь с остальным миром за пределами Скофхэгэна. Однако скромность обстановки нисколько не смущала парня. Ему было вполне комфортно и уютно здесь, к тому же проводил он в комнате лишь ночь, да ещё несколько часов, необходимых ему для подготовки домашнего задания. Остальное же время Дрейк уделял ведению хозяйства на их с матерью небольшой ферме, также занимаясь делами в маленьком магазинчике и работой механика в автомастерской . Всё это давало ему и матери средства для дальнейшего существования, покрывало долги за лечение, но взамен требовало вложения сил и затрат времени. Не раз парень, когда бывало особенно туго, задумывался о том, чтобы бросить школу. Но всё же так и не решился на этот шаг, не совершил задуманное. Собрав волю в кулак и сжав зубы, Дерек продолжал борьбу, стараясь изловчиться и выкрутиться из очередной жизненной передряги, в которую угодил по воле зловредной судьбы, давно утратившей, как он полагал, благосклонность к нему. К тому же из сложившейся ситуации он всегда старался выудить выгоду для себя, что, в конце концов, благодаря его смекалке и острому уму, удавалось. Поэтому учёбу продолжил, желая получить образование и чувствовать себя нормальным парнем, обыкновенным учеником, полноценным человеком, таким как все! Воля его была столь крепка, закалённая в битвах за выживание, что он взрастил в своей душе надежду, что сможет пойти дальше и, не смотря ни на что, даже поступит в колледж. Парень мечтал стать адвокатом и помогать людям, которые запутались в хитросплетениях жизни и нуждаются в помощи. Ему хотелось верить, что он справится с поставленной задачей. Именно поэтому он попросил Джона Мэйсона позволить ему поработать в его адвокатской канторе во время летних каникул. Это было довольно значительное продвижение в сторону осуществления его мечты. В иной ситуации Дрейк был бы уверен в том, что добьется своего, только у него было одно обстоятельство, которое ставило под вопрос всё задуманное им на будущее.
Дерек одним плавным движением поднялся с постели и приблизился к окну. Уперев руки в подоконник, парень вгляделся в мягкую тьму, от которой его отделяло тонкое стекло. Он разглядывал ночной пейзаж, открывшийся его взору, столь привычный, виденный им не раз, и умиротворяющий.
Взор Д.Д скользнул по широкому двору с поленницей выложенных на земле пирамидкой дров; оглядел небольшие домики хозяйственных построек, выстроенных так близко, что было ощущение, будто они жмутся друг к другу. Всё, казалось, дремало и видело сны, в отличие от него. Дрейк вздохнул и перевёл свой усталый взор на широкий луг, начинавшийся сразу за оградой забора, где травы словно волны небрежно перекатывал ветер. За лугом начинался лес, теперь тёмной громадой выделявшийся на горизонте. Издали казалось, словно ели-великаны подпирают своими мохнатыми игольчатыми ветвями небеса, усыпанные мириадами звёзд и выделяющимся на их фоне красавцем месяцем, который уже порядком округлился. Однако Дерек как никто другой знал, что ему ещё около двух с половиной недель наливаться белизной, чтобы достичь идеальной полноты. Но это не мешало ему уже сейчас своим призрачным светом окрасить всё вокруг: разрисовать узорами деревья и раскинуть мерцающую дымку на луг. Для кого-то это было сказочно прекрасно, чудно, а для парня – сущее проклятье.
- Ненавижу, - со злостью прошептал парень и с силой ладонью ударил по стеклу, стараясь угодить в ночное светило и прикрыть его рукой.
Если бы такое было возможно в действительности, то он и вовсе стёр бы луну с небес. Ведь именно она спустя какое-то время пробудит в нём ото сна иную, хищную сущность. Дерек уже сейчас ощущал давление в груди и лёгкую дрожь в конечностях, однако эти предвестники его изменения всё же были терпимыми и не шли ни в какое сравнение с тем, что с ним будет, когда подойдёт срок. Тогда границы разума раздвинутся, как и всего мира, по венам побежит вместо крови огненная лава, а тело в невыносимых муках станет менять свои очертания и размеры. Ему вновь придётся покинуть дом и скрыться в лесу, чтобы не поддаться своим звериным инстинктам и не натворить бед. Хотя за прошедшие года, что над ним тяготеет проклятье оборотня, Дрейк научился сдерживать зверя внутри себя, избегая процесса перевоплощения. Но это ему стоило титанических усилий и мучений, способных свести с ума любого. Только парню было плевать. Он изо всех сил цеплялся за остатки своей человечности и не желал с ними расставаться, какова бы ни была цена. Однако, не смотря на то, что он мог держать под контролем свою звериную сущность, не до конца доверяя самому себе, Дерек все три ночи цикла предпочитал проводить вдали от людей, в маленьком охотничьем домике. Тот был построен парнем в глухой чаще леса, в то время, когда он, наконец, полностью осознал всю бедственность своего положения и то, что волк внутри него теперь отныне и навсегда будет делить с ним его жизнь и даже временами брать верх. Ненужно говорить, что Дерек люто ненавидел свою вторую ипостась, ибо это напоминало ему о том, что он подобие того монстра, что убил его отца, который был для парня самым дорогим человеком. В нём теперь частичка этой твари, наградившей его своим «вирусом» и ввергнувшей существование Дрейка в ад.
Эти вдруг нахлынувшие мысли вскрыли так и не зажившую рану в душе от потери родного человека. Боль стиснула грудь Дерека, а перед мысленным взором с невероятной ясностью проявились подробности того рокового дня, который в единый миг переменил его судьбу. Застывший взгляд парня заволокла дымка воспоминаний, и он словно вновь стал двенадцатилетним мальчуганом, вместе с отцом, отправившимся в лес, чтобы отыскать пригодные для починки хозяйственных построек деревья.
Солнце опускалось за горизонт, и вслед за сумерками пришла тёмная ночь, застав врасплох Николса и Дерека, которые увлечённо занимались подборкой древесного материала для строительных целей, который затем оттаскивали к опушке, где была оставлена машина. Хотя львиную долю выполнял отец, так как Дереку, как любому мальчишке, было трудно сосредоточиться на одном занятии из-за своей неуёмной энергии. Он то и дело отвлекался от работы то на изучение заинтересовавшего его насекомого, то на ежа, которого обнаружил в кустах, или птицу, пронзительно исполняющую свои трели где-то в густой листве деревьев. Но, тем не менее, он всё же старался помочь, как мог, Николасу который нисколько не сердился на своего отпрыска из-за его любознательности к окружающему миру. Так они слаженно работали с самого утра, углубляясь всё дальше и дальше в чащу, не замечая, как проносится время. Когда же сгустился сумрак, такой, что далее нескольких ярдов нельзя было ничего рассмотреть, это стало для них неожиданностью и принесло немало проблем. Главной из которых было то, что они сошли с основной тропы, и теперь было крайне трудно отыскать её во тьме. Николас был спокоен и ничем не выдавал своего волнения, растерянности и страха, хотя он уже оценил обстановку и понял, что они заблудились. Но, тем не менее, решился отправиться в путь, надеясь выйти к опушке или хотя бы обнаружить знакомые места. Только вот луну на небесах спрятали облака и не позволяли её свету коснуться земли и осветить дорогу двум заплутавшим путникам, а густая тьма, воцарившаяся в лесу, изменила всё до не узнаваемости, так, что можно было лишь уповать на удачу. Но уже через несколько часов бесплодного плутания можно было сказать, что та отвернулась от них и что они окончательно заблудились.
Маленький Дерек и его отец пробирались сквозь чащобу, озябшие и продрогшие до костей. Николас всё никак не мог поверить в то, что не может отыскать дорогу и вообще способен заблудиться, хотя множество раз ездил в этот лес и обошёл его вдоль и поперёк. Но понимал то, что, видимо, был слишком самоуверен, к тому же они зашли слишком далеко в лес. Только даже то, что найти путь назад он во тьме был не способен, его мало волновало, но Ник невероятно беспокоился за сына и крайне жалел, что поддался на уговоры и взял его с собой. Паренёк был измотан, сильно замёрз и был наверняка голодным, ведь они довольно долго уже блуждали, а выехав из дома, не взяли с собой достаточно провизии, ведь в их планы не входило столь долго времени провести в лесу. Мысли о том, что придётся провести ночь под открытым небом всё чаще и чаще посещали Николаса. К тому же это было вполне разумно. Завтра же с утра, когда тьма рассеется и станет ясно, где они очутились, можно будет вновь отправляться в путь, а так, есть риск заблудиться ещё больше и оказаться в таких дебрях, в которые Ник и не хаживал. Однако он не знал, как сказать об этом сыну.
Николас не знал, что Дерек давно наблюдал за ним и уже давно сам понял, в какую сложную ситуацию они угодили, и что ночевка им предстоит не самая приятная. Однако каким бы он уставшим себя не чувствовал, упрямо шёл вслед за отцом и был готов принять любое его решение, так как искренне верил, что оно будет единственно верным, а так же то, что для того вообще не существует неразрешимых задач. Как бы туго им не пришлось, они выстоят, справятся, ведь, в конце концов, они вместе, а значит им всё по плечу. Даже то, что желудок давно уже урчит от голода, требуя наполнения, тело дрожит от холода и ледяных порывов ветра, а сердце между тем трепещет в груди от страха, его не останавливало. Лес ночью выглядел недружелюбным и полным скрытой опасности, словно злобный хищник, который только и ждёт момента, когда Дерек ослабнет, оступится, чтобы в ту же секунду сграбастать его в свои смертоносные объятья. Но он был не намерен поддаваться панике и двигался вперёд, кутаясь в тонкую курточку, которая плохо держала тепло и не защищала от промозглой ночи. Ноги его ослабели и разъезжались на покрытой росой траве, поэтому Дерек часто падал, но, собрав всё своё мужество и отвагу в кулак, подымался и продолжал путь, изо всех сил сдерживая желание зареветь. Только такую роскошь он не мог себе позволить, зная, что отец и так обеспокоен, а его стенания и жалобы ещё больше расстроят того и уж точно никак не помогут в поисках дороги домой.
Последующие события для маленького мальчика стали полной неожиданностью.
В очередной раз споткнувшись о клубок корней, которые словно змеи притаились у основания дерева, Дерек упал, растянувшись на земле, да ещё расцарапал руки. В досаде глядя на свою вспоротую кожу, на которой уже собрались капли крови, казавшиеся во мраке чёрными, он небрежно отёр ладошку о штаны, поморщившись от резкой боли, когда плотная ткань коснулась ранок, и поспешно стал подыматься, боясь отстать от отца, уже порядком отдалившегося от него. А в следующее мгновение страхи, мучавшие ребёнка, воплотились в реальность. Сначала Дерек услышал громкий треск ломавшихся веток в близ расположенных к нему кустах, будто среди них стремительно пробиралось нечто довольно крупное и тяжёлое. Утробный рык разорвал тишину ночи и эхом прокатился меж деревьев и парализовал паренька, в миг превратившегося в жалкий дрожащий комочек с трепыхавшимся в груди от ужаса сердечком. Взор его застыл и не отрывался от того места, откуда шло грозное рычание. А оттуда уже показалась жуткая морда мохнатого чудища с оскаленной пастью и горевшими неутолимой жаждой янтарными глазами, сиявшими в ночи как звёзды. Монстр стремительно приближался к онемевшему Дереку, неспособному выдавить из себя ни единого звука, а тот уже чуял страх, исходивший от жертвы, и ликование отразилось в этих жгучих глазах.
«Беги!» - кричало что есть мочи самосохранения мальчугана, стараясь сподвигнуть налившееся свинцом тело к решительным действиям, которые уберегут его от смертельной опасности, нависшей над ним.
Только было поздно. Хищник приготовился к смертоносному прыжку, согнув лапы и припав к земле. Мгновение, и он словно выпущенная ракета устремился к Дереку. Это будто прорвало плотину, не дающую выдавить из себя звук, и он что есть силы закричал: «Папа!», глядя на оскаленную пасть и капавшую с неё густую слюну. Смерть дыхнула на парня своим холодом, от которого сердце пропустило удар и на миг замерло в груди. Он понял, что проживает последние мгновения своей короткой жизни, и в голове за долю секунды пронеслись образы дорогих ему людей, которых ему более было не суждено увидеть. Дерек успел лишь жалко прикрыться руками, а затем в него врезалось мощное тело, сбив с ног. Это было подобно тому, как если бы его сбил на большой скорости грузовик. Кости жалко хрустнули. Сила удара было такова, что лёгкое тельце мальчика, вместо того, чтобы оказаться в полной власти хищника, отлетело в сторону. Мощные челюсти оставили глубокие рваные раны на ноге, но не нанесли большего вреда. Дерек кубарем покатился по земле, цепляясь за сучья кустов, разрывавших одежду и сильно ранясь об острые камни. Закончилось мучительное продвижение в глубокой рытвине оврага с протекавшим в ней холодным ручьём, в которую он скатился. В то же мгновение острая боль пронзила его с головы до пят, отзываясь в каждой клеточке. У парня перехватило дыхание, а перед глазами взметнулся целый сноп разноцветных искр. Холодная влага ручья пропитала одежду, принося ещё более нестерпимые муки, чем до э того, раздражая его раны. Сознание Дерека помутилось. Только прежде чем он смог нырнуть во тьму полной бесчувственности, несущую свободу от боли и жестокой реальности, он, с трудом разлепив отяжелевшие веки, взглянул вверх. Там у края оврага замер зверь, готовясь к очередному прыжку, который наверняка для истерзанного мальчика будет последним, и не было уже ни единого шанса спастись. Только внезапно зверь насторожился и, громко рыкнув, резко развернулся, а в следующий миг, издав воинственный крик, на него уже навалился с большим охотничьим ножом человек.
«Папа!» - промелькнула в голове мальчика мысль, и тут же его принял в объятья беспросветный мрак.
Вместе с сознанием вернулась и боль. Нестерпимо ныли повреждённые от удара рёбра, впрочем, как и всё тело, что говорило о том, что одними ушибами он не отделался, а как минимум переломом нескольких рёбер и костей. Поврежденная острыми волчьими клыками нога горела огнём, будто её засунули в костёр, а так же частично онемела. Дерек был весь мокрый и сплошь покрыт грязью и кровью, сочившейся из многочисленных ран. Одежда разорвана, а тонкая курточка превратилась в жалкие лохмотья, и в её прорехах была видна израненная плоть. Кровь залила затылок и лоб, пропитала воротник и стекала тонкими струйками ему на лицо. В первое мгновение паренёк не мог прийти в себя и понять, что произошло, почему он в таком безобразном виде, да ещё лежит на дне глубокого оврага.
«Мама расстроится, увидев меня таким грязным…» - расстроено подумал было он. Но постепенно воспоминания о происшедшем наполнили голову Дерека, и неясные образы сложились, как кусочки мозаики, в единую ужасную картину. Но между тем пришло понимание того, что он всё ещё жив, и боль, разрывавшая его на куски, была тому ясным подтверждением. Более никто и ничто на парня не намазали, а вокруг вместе с привычной уже глазам тьмой властвовала тишина, которую изредка нарушал лишь тихий шелест листвы деревьев под порывами ветра. Не было слышно ни рычания зверя, ни звуков борьбы. Хотя мальчик помнил, что видел, как отец вступил с монстром в схватку и отвёл беду. Он не сомневался в том, что именно благодаря этому волк не разорвал его в клочья. Только одного парень не понимал, если всё именно так, как он предполагает, почему отца нет рядом, ведь времени с тех пор, как он потерял сознание, наверняка прошло не мало. Ледяной ужас, как ответ, в тот же миг прокрался внутрь, а сердце буквально окаменело в груди от мрачного предчувствия беды, накатившего подобно удушающей волне, подымая в душе панику.
«Не верю! Этого не может быть!» - утешал себя парнишка, отгоняя гнетущие мысли. Однако те, словно надоедливые, противно жужжащие пчёлы, вились вокруг него, так и норовя ужалить, рождая в нём догадки, одна ужаснее другой. Дерек решил действовать, более не медля.
- Папочка, я тебя спасу! – прошептал малыш, утирая покатившиеся градом из глаз слёзы грязной ладошкой. Собрав свои силы, позабыв о собственных увечьях, он пополз по земле, стремясь выбраться из оврага. Работая руками, парень с усилием подтягивался, хватаясь то за пучки влажной травы, так и норовившей выскользнуть, то впиваясь пальцами в мягкую землю. Страх за отца подталкивал его вперёд. Но он не желал принимать собственные жуткие догадки, надеясь, что с родителем всё в порядке и что тот попросту его не нашёл в глубокой канаве, к тому же когда вокруг царит такая непроглядная тьма, а, будучи без сознания, он не смог ответить на оклик. Мальчик лелеял в сердце веру в несокрушимость Николса. Это помогало ему, сжав зубы и пыхтя от натуги, двигаться вперёд, сражаясь с непокорным телом, не обращая внимания на невероятную ослепляющую боль, терзавшую его, и на пот, градом заливавший лицо и глаза. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, мышцы ныли, а сознание так и норовило ускользнуть и вновь отдать его в сладостные объятья бесчувствия. Ни единожды парень соскальзывал вниз и с криком боли, подняв брызги, вновь оказывался на дне, и путь наверх приходилось начинать заново, собирая по крупицам остатки сил. Дерек потерял счёт времени, полностью сосредоточившись на изматывающем подъёме.
Наконец его усилия были вознаграждены, и он таки смог достигнуть края обрыва. С трудом помогая себе непострадавшей ногой, мальчик вскарабкался наверх и тут же рухнул без сил, а мягкая тьма мгновенно утащила его в свой омут забвения. Дерек не сопротивлялся, позволив этому случиться, желая хотя бы мгновение отдыха.
Когда он вновь вернулся к реальности, оказалось, что его «мгновение» длилось несколько часов. Ночь подходила к своему завершению, и серая дымка наступающего рассвета уже прокралась в лесную чащу, изгоняя мрак из его недр. Лес постепенно наполнялся различными шорохами и звуками, говорящими о том, что пробудились от своего сна лесные жители и теперь поспешно готовятся встречать новый день. А какая-то ранняя и одинокая птаха где-то высоко над головой, укрывшись от глаз в кронах деревьев, затянула свой незамысловатый мотивчик. Вот только измученный и израненный мальчуган мало обращал внимание на эти прелести пробуждающейся жизни. Единственное, что его радовало, так это то, что теперь он мог видеть всё вокруг, особо не напрягая зрение. Однако ни отца, ни зверя заметно не было, как и вообще любого другого живого существа. Подняв с земли толстую палку, Дерек, опираясь на неё, с тихим всхлипом, прикусив до крови губу и сдерживая крик боли, поднялся на ноги, понимая, что надо двигаться вперёд, иначе, стоя на одном месте он не сможет отыскать отца. Поэтому используя как опору свой импровизированный «костыль», мальчик, прихрамывая, побрёл меж кустов, беспрестанно зовя родителя. Мальчик старательно гнал от себя мысли о возможности того, что потерял Николса, всем сердцем желая, чтобы в подтверждение обратного отец живой и невредимый появился из леса и, обняв, как он всегда делал, желая утешить сына, помог забыть весь пережитый ужас в своих крепких объятьях. Парень сдерживал рвущиеся наружу рыдания, буквально разрывающие ему грудь, и смахивал набегавшие слёзы.
«Он, наверное, ранен и находится без сознания, поэтому и не слышит, как я его зову. Я его найду, и всё будет хорошо! Уже рассвет, и мы быстро отыщем нужную тропу» - говорил себе Дерек, продолжая продвигаться вперёд.
Спустя несколько ярдов он набрёл на место, где, видимо, и произошла битва с хищником. Парень с замирающим сердцем разглядывал взрытую когтями землю, вытоптанную траву и кляксы, казавшейся чёрной в предрассветном сумраке жижи. С трудом согнувшись, он прикоснулся к ней кончиками пальцев и поднес к носу. Понюхав, парень тут же с ужасом отдёрнул руку прочь. Солоноватый, металлический запах. Всё было очевидно. Это была свернувшаяся от времени кровь. Она виднелась всюду. Ею была заляпана земля. Дерек, внутренне холодея, огляделся, пристально рассматривая место сражения в поисках ответа, каков был исход. Он не знал, чья эта кровь, и боялся строить догадки. Тут, будто в ответ на его мысленный вопрос, взгляд наткнулся на чёткий след на земле, говорящий о том, словно по ней волокли нечто тяжёлое, уходивший в сторону и скрывавшийся за кустами в ярде от него. Параллельно этому следу шёл другой – кровавый. Сердце ёкнуло в груди, и волна дрожи прокатилась по телу. Парень понял, что если двинется вдоль него, то откроет нечто жизненно важное. От него более ничего не зависело, оставалось лишь констатировать свершившийся факт. В сердце та вера и надежда, что поддерживали в нём силы, разом потухли, как факел под сильным порывом ветра. Словно бы под гипнозом, опираясь на палку и прихрамывая, он пошёл по следу.
Первое, что увидел мальчик, были армейские сапоги на толстой подошве, которые всегда одевал отец, когда отправлялся в лес, а то, что в первый миг он принял за бревно, оказалось человеческим телом.
- Папа…- прошептал Дерек, а затем, горько зарыдав, закричал громко, с надрывом, во всю мощь своих лёгких:
- Папочка!
Он, было, бросился вперёд, но искалеченное тело не позволило ему резких и стремительных движений. Боль пронзила его. Палка выпала из ослабевших рук, и паренёк упал на землю, но, не обращая внимания на собственные страдания, Дерек тут же ползком устремился к распростёртому на земле Николасу.
Достигнув неподвижно лежащего отца, задыхаясь от плача, мальчик встал возле него на колени и, ухватившись за него, заглянул родителю в лицо… и мгновенно понял, что теперь они с матерью остались одни на всём белом свете. У мужчины было разорвано горло, и страшные рваные раны от волчьих клыков и когтей избороздили грудь, превратив её в сплошное кровавое месиво. Земля вокруг была черна от разлившейся и уже свернувшейся крови. Это был более не отец Дерека, а холодная бесчувственная и пустая оболочка. Лишь небесно голубые глаза Николаса, которые ранее были полны любви и света, искрившиеся жизнелюбием и смехом, говорили о том, что перед мальчиком действительно его родитель. Только теперь взор Дрейка старшего застыл, глаза подёрнулись пеленой и остекленели, на весь его лик легла идеальная маска смерти. Но, не смотря на то, что разумом паренёк понимал, что его отца более нет, смириться с этим он не мог. Поэтому ещё долгое время, вцепившись в уже остывшее и окоченевшее тело, изо всех сил тормошил его, до хрипоты крича: «Папа! Папочка, очнись!». И эхо разносило средь деревьев этот скорбный, полный отчаяния и муки, невыразимого горя крик-плач.
Дерек смутно помнил дальнейшие события, лишь то, как он, охрипнув от крика и исторгнув из себя все слёзы, закрыл своей перемазанной в грязи и крови ладошкой отцу глаза, отчётливо отпечаталось в его мозгу. Благостное отупение и оцепенение сковали его, приняв в свои крепкие объятья, и отгородили от жестокого мира, в один миг лишившего Дрейка родного и близкого человека. Как сказали ему позже, обнаружила его и Николса только на закате следующего дня поисковая группа, которую собрали по просьбе матери Дерека. Когда сын и муж не вернулись к вечеру, она встревожилась и обратилась к шерифу, который в составе из шестнадцати человек отправился на поиски. Но так как они с отцом зашли слишком глубоко в лес, обнаружить сразу их не удалось. Он просидел рядом с мёртвым Николсом около двух суток, раненый, без пищи и воды. Однако Дерек знал, что вряд ли испытывал голод, жажду или что-либо в те часы, настолько сильным был шок. Впрочем, это благостное отупение долго ещё не отпускало его: он, едва ворочая языком, поведал шерифу о случившемся, а затем повторил об этом матери. Оно прошло, когда первый комок сырой земли с глухим стуком ударился о полированную крышку гроба, в котором хоронили Николаса Дрейка на местном кладбище. В тот момент произошло прозрение и пришло понимание того, насколько одиноки они стали с матерью теперь. Это нарушилось на него подобно лавине. Вид Маргарет, поникшей, в один миг постаревшей, с заплаканным и осунувшимся лицом, облачённой в траурное платье, которая дрожащими пальцами теребила платок, лишь подтвердил это. Теперь он был ответственным за их будущее, и, как бы ни тяготила его эта ноша, он, не колеблясь, принял её, не смотря на то, что был мал.
Дерек упёрся лбом в стекло и ощутил его лёгкую прохладу. Ему были тягостны воспоминания о «черной полосе», в которую превратилось его детство и большая часть юности, прошедшие, впрочем, как одно мгновение. Ему пришлось повзрослеть слишком рано. Да и наслаждаться жизнью, состоящей из ежедневных испытаний и способов обеспечить существование самого себя и матери, было бы глупо. Мать же утратила интерес ко всему и стала беспомощной и безучастной даже к собственному сыну, с апатией взирая на мир. Дереку приходилось выдумывать немыслимые уловки, чтобы скрыть от социальных служб истинное положение дел в семье Дрейков, боясь, что иначе его отнимут у Маргарет и отдадут в какой-нибудь приют. Ведь он не был совершеннолетним, а это значило бы, что мать осталась одна и скорее всего пропала бы. Благо ему удавался сей обман, и он продолжал изо всех сил трудиться на их маленькой ферме, доставшейся от отца, стараясь получить от неё доход и не позволить ей прийти в упадок, так как других источников, дающих средства к существованию у них с Маргарет не было. А деньги, которые выделяло государство, были крайне малы, чтобы обеспечить достойное существование и покрыть расходы на их нужды. Поэтому помимо фермы, где Дрейки занимались овцеводством, Дерек подрабатывал на стороне, там, где только мог, и брался за самую грязную и тяжёлую работу. Лишь благодаря своему врождённому упрямству, беспокойству о матери и помощи людей, он смог добиться того, что их финансовое положение наконец наладилось, не смотря на то, что для этого ему прошлось пройти едва ли не все круги «земного ада», когда казалось, что весь мир ополчился против него.
Только, на фоне поразившего его проклятия, всё казалось лишь цветочками. Истинная тьма обрушилась на него спустя несколько недель после трагедии. За это время раны, нанесенные зверем, успели зажить, оставив на теле лишь рубцы, да кривые изгибы шрамов. А вот души и сердца Дерека исцеление не коснулось, какие бы усилия не прикладывал детский психотерапевт, которого он был вынужден посещать. Ему каждую ночь снились золотистые глаза хищника, полные жажды крови, оскаленная пасть, демонстрирующая острые клыки. И ничто не могло избавить его от этого кошмара, заставляющего Дерека просыпаться среди ночи от собственного пронзительного крика. В одну из таких ночей, когда сон поднял его из постели, он осознал, что с ним творится что-то неладное. Внутри всё трепетало, пот градом катился и заливал лицо, как при лихорадке, сердце неистово колотилось в груди, жар волнами накатывал на него, и дышать становилось с каждым мгновением всё труднее. Мимолётно он было подумал, что подцепил какую-то заразу, и тут же забеспокоился о том, что в этом случае у них с Маргарет попросту нет денег, чтобы оплатить лекарства и врачей. Только все мысли, ещё бродившие в его голове, мгновенно испарились, когда острая боль скрутила тело, словно стальной обруч, от которой захотелось кричать. С трудом он выбрался из комнаты, желая вырваться из этой душной клетки и оказаться на улице, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Покидая дом, Дерек на ходу скинул пижаму, ставшую теперь препятствием на пути кислорода в лёгкие, которые уже буквально горели огнём от его недостатка. Едва передвигая ногами, он преодолел порог и, спустившись по ступенькам, рухнул навзничь, распластавшись на траве. Его тело билось в конвульсиях, буквально выворачивающих наизнанку, а из горла рвались стоны и прерывистые хрипы. Такой боли Дерек не испытывал никогда прежде, даже тогда, после встречи с хищником. А с небес на его муки равнодушно глядела круглолицая луна, изливая потоки своего белесого света.
В ту ночь он потерял самого себя, превратившись в подобие монстра, исковеркавшего его жизнь. Ранее рассказы об оборотнях и их способности передавать собственное проклятие через слюну при укусе, да и прочее с ними связанное, Дерек воспринимал лишь как небылицы, страшилки для запугивания маленьких детей. Вот только ему в единый миг пришлось убедиться на собственной шкуре в том, что в легендах больше правды, чем лжи. Что как не собственная хищная сущность, ставшая его второй натурой, лучшее тому доказательство?! Только вот принять сие оказалось не так просто. На следующий день, вернувший ему человеческий облик, он очнулся в нескольких милях от дома, в лесу, да ещё обнажённым, и был крайне растерян, поняв это. Когда же воспоминания минувшей ночи мало-помалу стали возвращаться к нему, то Дерек их посчитал сущим бредом и ещё одним кошмаром. А разговоры людей, утверждавших, что слышали вой волка неподалёку от их с матерью фермы, просто проигнорировал. Даже вернувшись домой окольными путями, взглянув в зеркало и увидев совершенно безумное осунувшееся лицо с диким выражением на нем, парень не придал значения этому. Хотя вид у него был ещё тот: волосы всклокочены, в них застряли мелкие сучки, иголки и листья, а глаза, цвет которых достался ему от отца, странным образом поменяли свою небесную лазурь на золотой цвет янтаря. Это было пугающе, только Дерек постарался не обращать и на сие внимание. А на следующую ночь всё повторилось вновь… и через месяц, в ночь полнолуния. И от произошедших с ним изменений более нельзя было отмахиваться. Он стал тем, кем стал – оборотнем, и как бы трудно не было, ему пришлось принять данный факт и заново учиться жить, ненавидя самого себя и проклиная то существо, что обрекло его на такое существование, каждое полнолуние сбегая прочь из дома, чтобы сохранить свою страшную тайну. А ещё Дрейк всем сердцем сожалел, что не погиб вместе с отцом в ту роковую ночь. Только поделать уже было ничего нельзя, как и повернуть время вспять. Перерыв кучу интернет-сайтов, посвященных оборотням, в поисках лекарства, способного избавить от вируса, поразившего его, парень был вынужден смириться с тем, что такового просто не существует. Однако в них говорилось, что спустя какое-то время «эффект полнолуния» станет не столь мучительным, когда он сможет полностью подчинить себе зверя, поселившегося внутри. Это обнадёживало, так как Дрейка откровенно пугала мысль, что хищная натура завладеет им целиком и полностью. Однако теперь ему была уготована жизнь одиночки.
Люди мгновенно заметили в нём перемену, почувствовали опасность, увидели её в его глазах и стали в ужасе шарахаться прочь, не желая более никогда встречаться с ним взором. Да парень и сам предпочитал сторониться их и принял одиночество, это позволяло ему сберечь свою мрачную тайну. Матери же было по-прежнему плевать на Дерека, она ничего не замечала, даже то, что сын каждый месяц исчезает на два-три дня и возвращается сам на себя не похожий.
Только быть одиноким ему предстояло не только в человеческом виде, но и когда он оборачивался, принимая волчью ипостась. Хотя, как оказалась, оборотней, населявших Скофхэгэн, было предостаточно. Открытие сего стало невероятным шоком для Дерека. В одну из ночей цикла он вдруг повстречал стаю, или, как предполагал парень, думая об этом впоследствии, вожак, почувствовав, угрозу своему положению, решил сам, наконец, встретиться с молодым самцом, объявившимся на его территории. Дерек мгновенно понял, что они подобны ему. Почувствовал всем нутром: хищник внутри него отозвался на близость других особей своего рода. Правда, с их стороны это оказалась отнюдь не доброжелательная встреча, и вместо того, чтобы поприветствовать своего собрата, они ответили неприкрытой злобой и едва не разорвали новичка, накинувшись всем скопом. И эта битва далась Дрейку нелегко, особенно когда противник превышает численностью и силой. Рёв боли, разъяренное рычание, визг – всё смешалось в одну леденящую кровь какофонию, озвучившую кипящее сражение. Однако с невероятными усилиями он устоял и сумел отбиться… или его просто пощадили, решив, что демонстрация их силы Дерека достаточно впечатлила. Но когда он, окровавленный и с множеством рваных ран, уже едва держался на ногах, понимая, что смерть близка, внезапный приказ вожака заставил всех отступить. Дрейк продемонстрировал силу, достойную уважения, и отстоял своё право на жизнь. Поэтому альфа пощадил его и позволил остаться на своих землях, даже разрешил охотиться в угодьях стаи, когда сие потребуется. К тому же это право было предоставлено ещё и потому, как ранее один из них нарушил неписаный закон стаи, последствием которого стало появление Дерека, как нового представителя расы оборотней, и повлекло смерть его отца. Надо сказать, они были крайне раздосадованы этим фактом, так как на протяжении уже нескольких столетий не нападали на людей и не обращали их в подобных себе. Да и вообще старались вести мирный образ жизни и ничем не отличаться от простых смертных, тщательно скрывая своё существование и тем самым ограждая себя от опасности, которая может появиться, если люди узнают их тайну. Суеверный страх никогда не оставит людей, как бы далеко не ушла цивилизация. Поэтому Дерек был уникален тем, что обращённых, как он, уже давненько не было на землях близ Скофхэгэна. Однако, не смотря на досадный инцидент и его появление, то немногое, что предложил ему вожак, было всем, что ему дозволили. Других уступок «грязнокровке» никто предоставлять не собирался.
В ту ночь, в чаще леса среди сосен-великанов, буквально упирающихся в небеса, со всех сторон окружённый враждебным кланом оборотней, он узнал, что ему, обращенному не место в стае чистокровных. А так же подтвердил для себя тот факт, что равноправия нет на земле, и уж тем более среди животных, где выживает сильнейший.
Среди этих полузверей-полулюдей, как оказалось, есть свои определённые видовые классы, а так же законы, суть которых ему постарались донести с максимальной ясностью, чтобы впоследствии он не заблуждался относительно своего хлипкого положения на чужой территории. Надо сказать, что, даже находясь в обличии зверей, они все друг друга понимали, воспринимая информацию посредством телепатии, одного из небольших преимуществ в ипостаси животного. Таким вот образом ему сообщили, что есть несколько законов, по которым они живут, основывающихся на том, что для них строго запрещается нападать, убивать и обращать людей, а также выдавать своё существование. Преступник подлежит наказанию, которое было единым для всех – смерть! Судьёй был альфа, а исполнителем вся стая, которая просто разрывала приговорённого на клочки, что было жестоко, но справедливо. Эти не писанные правила, держали в узде все классы оборотней, а их всего было три. Избранные - цари среди оборотней, ведущие свой род прямо от прародительницы всех оборотней и имеющие самую чистую кровь, поэтому находящиеся на самой высокой ступени иерархии. Могущество их неоспоримо и повиновение им - высшая награда для каждого представителя расы оборотней, оно распространяется даже на альфу. Однако таковые редки, ибо рождаются лишь раз в несколько сот лет, и никто не ведает, что принесёт с собой рождение такого могущественного существа; следующий класс - Чистокровные, оборотни от рождения, так как в их роду на всём протяжении были представители их вида, передающие ген, несущий превращение своим отпрыскам из поколения в поколение. Едва те достигали определённого возраста, их тела становились способными принимать наличие зверя. Они без каких-либо усилий держали свою вторую сущность под контролем и могли менять свой облик по своему усмотрению, а диск луны был лишь красивой атрибутикой для эффектного превращения. Он играл роль лишь в самый первый для них раз. Боли и муки самого процесса тоже были одномоментными. Именно из таковых особей состояла стая. А вот Дерек принадлежал к низшей касте, которая насильственным образом была заражена, и лишь прямое нарушение закона влекло появление таких особей как он в клане. Отныне и навсегда ему были уготованы муки при обращении и, в отличие от своих собратьев, ничем не выделяющихся из толпы людей в человеческом виде, Дерек будет носить «печать зверя», отражавшуюся у него в глазах, которая ясно говорила о его статусе.
Но, признаться, ему было плевать на всё сказанное, ибо парень ненавидел свою вторую сущность и с первого взгляда возненавидел этих высокомерных тварей, пытавшихся запугать его, и лишь беспокойство о матери удержало его в тот миг от того, чтобы не вцепиться в глотку вожаку. На то, что тот не был виновен в смерти Николаса, это ему было начхать, хотелось смерти каждому из представителей рода оборотней, но вот образ беспомощной Маргарет не позволил ему осуществить желаемое. Оставалось уповать лишь на то, что охотники доберутся когда-нибудь до этих монстров, и, быть может, до него самого... Ему было противно жить, раз за разом вступая в борьбу за свою человеческую сущность, и не иметь возможности избавиться от позорного клейма. Да и мысль о том, что его жизнь будет отныне окутана беспросветным мраком, не вызывала всплеска энтузиазма. Дереку было невероятно тошно при мысли о том, что надо будет встречать каждый похожий один на другой день.
Только, как водится, ко всему можно привыкнуть… так и Дрейк, как мог, примирился со своим существованием.
Дерек с раздражением задёрнул плотные шторы, прекращающие доступ лунному свету в его комнату, погрузив помещение во тьму. Прошлёпав до своей постели, он рухнул на неё и, закинув руки за голову, уставился в потолок, уже и не надеясь уснуть этой ночью, полностью отдавшись во власть своим навязчивым мыслям. И те мгновенно заполонили его голову. Только потекли в иное русло, вернув его из прошлого в настоящее.
Пред глазами встал образ среброголовой красотки, которая, как подозревал Дерек, была истинной причиной его бодрствования. Именно она заставила парня переосмыслить свою жизнь заново, а беспокойство от приближающегося полнолуния было лишь вуалью, прикрывавшей сие. Появление Розамунды Сент-Джеймс на его жизненном горизонте стало неожиданным сюрпризом, разом усложнившим и без того трудное существование Дерека. Девчонка ворвалась в его мир подобно сияющей комете. Ему хватило лишь одного взгляда в её глаза цвета расплавленного серебра, чтобы отчётливо понять, что отныне жизнь изменится, и грядут испытания. К тому же в ней чувствовалась сила, не смотря на то, что с виду Розамунда была хрупка и нежна, как цветок, давший ей имя. Да что и говорить, раз она смогла выдержать его взгляд, который до икоты пугал других людей и заставлял тех едва ли не бежать прочь от него. Вместо этого девчонка, как ни в чём не бывало, болтала, одаривая своей лучезарной улыбкой, а он… он был околдован ею, и ему это крайне не понравилось. Кто бы мог подумать, что эта пигалица, явившаяся из «города ангелов», в один миг возымеет над ним такую власть, даже не прилагая к этому усилий. Его чутьё во всю глотку кричало об опасности и советовало держаться как можно дальше от девчонки, иначе душевного покоя ему не видать. Но Дерек и сам это прекрасно понимал, особенно если учесть то, что сейчас только при мысли о Сент–Джеймс сердце его подозрительно ёкнуло в груди и весело пустилось вскачь, а дыхание стало прерывистым. Там же, в коридоре, где их впервые свела злодейка-судьба, решившая устроить ему ещё одно испытание, Розамунда стояла перед ним во всей своей красе и буквально излучала свет, от которого хотелось зажмуриться и пасть пред ней ниц. Дерек же испытал нечто наподобие тому, как если бы ему что есть силы ударили по голове, а где то в отдалении зазвонил колокол судьбы. Она что-то говорила ему, а Дрейк ничего не понимал. Голова пошла кругом, и в ушах стоял звон. Он, застыв, словно изваяние, не имея возможности пошевелить ни единой конечностью, взирал на странную девчонку, с ликом и фигурой молодой богини, цветом глаз и волос своих напоминавшим начищенное до блеска серебро. Последняя удивительная особенность её внешности, словно неоновая надпись сообщала ему, что от этой особы следует держаться как можно дальше. Ведь именно этот драгоценный металл мог нанести вред оборотню: обжечь или убить. Этот факт в легендах был достоверным. К тому же собственные, будто сорвавшиеся с цепи чувства, были дополнительным мотивом создать между ним и Роуз дистанцию. Дерек не хотел игнорировать намёки судьбы, поэтому, силой воли прогнав оцепенение, поспешил ретироваться. Правда, перед этим наконец поняв, о чём всё это время вела разговор девчонка, желавшая оказаться в «приёмной», указал ей нужную дверь.
Решение сторониться Розамунды было весьма правильным. Только он не учёл того, что осуществить сие в школе, где в любом случае велика возможность столкновения, да ещё к тому же, судя по всему, им придется видеться на совместных уроках, будет крайне сложно. Правда, когда сама судьба начинает свою игру, надо быть готовым к тому, что все твои замыслы её перехитрить в итоге полетят в тартарары. Поэтому ничего удивительного не было в том, что в итоге они с Роуз оказались за одним столиком в столовой во время ленча. То, что она выбрала именно его стол, было так же понятным, особенно если учесть, что тот стоял за колонной и давал возможность укрыться, а на новенькую было направлено множество горящих от любопытства и других не менее сильных чувств глаз. Да это и не мудрено, когда девушка так красива и обладает необыкновенным цветом волос, на неё хочется смотреть. Вот только самой девчонке сие не нравилось, пусть она это открыто и не демонстрировала и вообще держалась стойко, что говорило в её пользу. Однако она поспешила присоединиться к нему и спрятаться от надоедливых взоров, наконец, скинув груз излишнего внимания. К тому же, судя по лучезарной улыбке, которой его одарили, Розамунда была рада видеть его вновь. Хотя когда находишься в положении новенького, первое знакомство, пусть в их случае его таковым и не назовёшь, кажется драгоценным, и Дерек это понимал. Вот только, не смотря на это, его крайне раздосадовал и разозлил тот факт, что девчонка оказалась близ него. Будто в насмешку над его решением сохранять между ними максимальную дистанцию, пока, по крайней мере, он не разберётся, что заставило взбунтоваться его чувства, когда она стояла рядом с ним в коридоре. Ко всему прочему, тот лихорадочный пульс, слабость во всём теле и жар, растекающийся по всему телу, да ещё звон в ушах как нельзя ясно сообщали о том, что все ранее замеченные симптомы возобновились. А девчонка заливалась своей болтовнёй, хоть и сбитая с толку его молчанием и маской полного равнодушия, за многие годы ставшей ему привычной. Более того, Розамунда была этим крайне раздражена, судя по приподнятым от удивления бровкам, потемневшим глазам и лихорадочно бившейся жилке на её нежной шейке, к которой так и тянуло прикоснуться пальцами…губами.
Дерек громко сглотнул. По его телу пробежала дрожь, а сердце забилось в неистовом угаре. Там, в столовой, это желание словно током пронзило его, а губы и руки в ответ буквально запылали огнём от желания коснуться её. В тот момент он потерял над собой контроль и девчонка, заметив его секундную слабость, заглянула ему в глаза, которые он до этого старательно прятал, не встречаясь с ней взглядом напрямую. Дерек навсегда запомнит ту смесь растерянности, восхищения и страха, появившуюся на её личике. Взора же она между тем не отвела и будто зачарованная смотрела ему прямо в душу, несомненно видя лик зверя, спрятанного в глубине его существа, а также вихрь желаний и чувств, что захватил его в плен и поразил в самое сердце. Трепетная жилка на её шейке отразила её участившейся пульс, грудь стала вздыматься чаще, губы, похожие на бутон цветка, слегка приоткрылись, как если бы девушка задыхалась, демонстрируя белоснежные зубки. В тот момент Дерек упустил ощущение реальности, а мир потерял свои краски и очертания. Центром его вселенной стала сидящая напротив девушка. Но когда в её взгляде мелькнула паника от его чересчур долгого и пристально взора, хотя она стойко держалась, жестокая реальность вновь обрушилась на него, и, прежде чем Дерек совершил что-нибудь необдуманное и из ряда вон выходящее, он поспешил прочь, спасаясь бегством от своей погибели. Так же он питал надежду на то, что девчонка надолго запомнит свой страх и этот полученный опыт послужит ей впрок, заставит благоразумно держаться на расстоянии от него, как поступают все остальные. Вот только парень не учёл того, что девица окажется из той породы людей, которая, столкнувшись с чем-то для неё загадочным, будет всеми силами стремиться понять и разгадать загадку. А опасности лишь будоражат воображение и придают остроту поискам. Можно сказать, это оживший кошмар Дерека Дрейка.
А злодейка-судьба уже готовила очередной сюрприз, решив в первом же раунде измотать свою жертву. После уроков Дерек специально задержался в школе, чтобы дождаться, когда все разъедутся, и тем самым быть уверенным, что новенькая более не встанет у него на пути, уже порядком измученный мыслями о Розамунде Сент–Джеймс, не покидавшими его голову с момента их первой встречи. Поэтому он был просто уничтожен, увидев именно эту неугомонную девчонку, греющуюся в лучах заходящего солнышка на лавочке. Ему стоило не малых трудов не сбиться с шага и сохранить невозмутимость, будто их очередная встреча - само собой разумеющееся событие, продолжив свой путь к автомобилю. Если бы не волнение, охватившее всё его существо при виде девчонки, и его страстное желании выстроить между ними стену, он мог бы предложить Розамунде подвезти её домой, как поступил бы любой порядочный человек. Однако в стремлении сохранить собственное спокойствие пришлось подавить рыцарские порывы и продолжить игнорировать её. Но, садясь в машину, он таки не удержался и посмотрел на девушку и наткнулся на её пристальный, хмурый взгляд. Ей явно было не по нраву холодное и отстранённое отношение парня к её персоне, несомненно, избалованной вниманием мужчин. Дерек, можно сказать, бросал ей вызов таким пренебрежением. Однако, как оказалось, сдаваться девчонка была не намеренна. Пока он заглядывал под капот, а затем заводил мотор, чувствовал на себе полный холодного укора взгляд Розамунды, пробуждающий в нем угрызения совести. К тому же она выглядела покинутой, сидя в одиночестве на лавочке. Может именно поэтому Дерек так долго откладывал отъезд, за что в конце концов и поплатился…
На горизонте возник Эрик Принстон, сынок мэра на своей новой игрушке – ярко-красном «Порше», очередном подарке от любящего папаши. Он эффектно затормозил перед ошеломлённой Розамундой, ни сколько не заботясь о том, что заблокировал въезд и выезд с парковки, просто-напросто «заперев» Дерека там. Мгновение спустя сияющая улыбкой смазливая физиономия «принца школы» возникла в окне, которую Дерек не единожды мечтал набить. Он с трудом переносил этого двуличного мерзавца, считавшего, что все обязаны служить ему и слизывать пыль с его ботинок, лишь потому, что он любимый сынок своего крутого папаши, заправляющего всем в городе. Благо глупцов, желающих исполнить сие, было достаточно, как и тех, кто готов был их заменить. Только мало кто из его окружения знал, какова истинная сущность Принстона, и что скрывается за красивым фасадом, а кто знал, благоразумно об этом помалкивали, не желая наживать себе проблем. Когда же Эрик заговорил с Роуз, Дереку потребовалась вся его выдержка, чтобы заставить себя сидеть смирно и не наделать глупостей, о которых он будет впоследствии сожалеть, и которые не будут стоить кратковременного удовольствия от зрелища разбитого лица своего недруга. У Д.Д. были причины, удерживающие его от прямого конфликта с Принстоном. Хотя видеть и слышать его было уже само по себе невероятное испытание для самообладания Дрейка. А от слащавых речей, которыми с первой же секунды тот засыпал Розамунду, его едва не стошнило. Всё было очевидно: мерзавец заметил красивую незнакомку близ себя и вознамерился обзавестись новым трофеем, пополнить свой список разбитых девичьих сердец. Это невероятно бесило Дерека и будило в нём самые тёмные стороны его натуры. Внутри всё буквально закипело от гнева и ненависти. На мгновение появилось острое желание выскочить из машины и, схватив Роуз в охапку, увезти её прочь и оставить недруга не удел. Так же это спасло бы девчонку от цепких когтей мерзавца, ведь она-то вряд ли знает о том, что Принстон - это крупные неприятности в красивой упаковке. Однако пришлось усмирить порывы, ведь его это не касалось никоим образом. Сент–Джеймс для него никто, и её проблемы не должны его касаться, поэтому вмешиваться было бы не разумно. Оставалось лишь безмолвно играть роль стороннего наблюдателя.
«Замашки собственника и самоубийцы, да и только» - с недовольством подумал парень, вспоминая о случившемся и собственных героических порывах. Присутствие Розамунды явно творило что-то не то.
Вот только эта особа была способна сама постоять за себя, и возможно это убережёт её от невзгод, если хватит ума держаться подальше от таких субъектов, как Эрик и как сам Дрейк. Но видимо Роуз «раскусила» только Принстона. Парень не знал, при каких обстоятельствах они успели познакомиться, но было заметно, что недруг успел совершить что-то, из-за чего мгновенно попал в немилость. Она довольно жёстко и холодно отмела все попытки красавчика её очаровать, что было само по себе удивительно, так как ни одна девушка до этого не могла устоять перед его очарованием. Дерек с несказанным удовольствием и злорадством созерцал растерянную физиономию школьного ловеласа, которого столь категорично отшили и указали на его место. Правда, удовольствие долго не продлилось, и мгновение спустя улыбка вновь вернулась на лицо недруга, взявшего себя в руки. Видимо, тот понял, что Роуз не слабого десятка, и чтобы её очаровать придётся постараться. Перед Принстоном замаячила новая цель. Дерек же, поняв сие, вновь взбесился.
В очередной раз напомнив себе, что отношения нынешние и будущие между этими двумя его не касаются, и что вообще глупо здесь находиться, словно бы шпионя, когда у самого накопился целый перечень неотложных дел. Дрейк решил, что спектакля с него хватит… и в итоге оказался в одной машине с Розамундой. Ничем иным, чем очередной насмешкой судьбы это не назовёшь! Но и чёртов характер девчонки здесь сыграл не последнюю роль. Не стоило Дереку ей грубить, тогда бы всё возможно обошлось, и она залезла бы в машину к своему ухажёру. И пусть это было бы неразумно с её стороны, но куда лучше, чем когда Роуз полезла к нему в автомобиль с неумолимым выражением на лице. А Принстон отступил, позволив ей это сделать.
От одного воспоминания о том времени, когда он оказался буквально заперт в крайне ограниченном пространстве с Розамундой, Дерек покрылся испариной. Мысленно парень похвалил себя за то, что оказался превосходным актёром и за весь путь до особняка четы Мэйсон, где жила девчонка, он сумел сохранить выдержку и ни единый мускул не дрогнул на его лице. Хотя, признаться, это стало настоящим испытанием для Дрейка, причем самым мучительным. Весь путь он спрашивал себя о том, почему именно эта особа так волнует его, когда вокруг достаточно красивых девчонок. Но именно она извлекла все те забытые чувства и эмоции на свет божий, о которых он даже не помышлял, да и вообще не считал возможным их существование в его иссохшей душе. От её близости тело становилось словно наэлектризованным, его начинало бросать то в жар, то в холод, сердце лихорадочно билось в груди, а в подсознании какой-то сладостно-приторный голосок вопил нечто, напоминающее серенаду, не давая сосредоточиться на дороге. Дереку пришлось приложить всю силу воли, какая ещё у него осталась, чтобы крепко держать руки на рулевом колесе, а не протянуть их к девушке, чтобы наконец-таки ощутить мягкость её волос и гладкость кожи.
Весь путь превратился в сплошной кошмар, состоящий из борьбы с чувствами и контроля над ситуацией. Дрейк буквально считал каждую милю и с нетерпением ждал момента, когда покажется старинный особняк, где он сможет, наконец, оставить Розамунду, тем самым избавив себя от проблем, которые уже стучатся к нему в двери. Парень проклинал себя, что вообще оказался таким глупцом и джентльменом по совместительству, что не смог вышвырнуть навязавшуюся пассажирку там, у школы. Только он не смог осквернить память отца, учившего его уважению к женщинам. Поэтому всю дорогу пришлось терпеть. Хотя, наверняка, если бы девчонка в тот момент прознала о его мыслях на её счёт, она сама бы ни за что не села к нему в машину, или затем просто с воем выскочила на ходу вон.
Парень усмехнулся, глядя в белеющий во тьме потолок, представив себе хрупкую куколку Сент-Джеймс, с воплем выпрыгивающую из машины. Только мгновение спустя улыбка исчезла с его лица. Ведь в действительности это конечно не было бы столь забавно. Хотя девушка наверное сама почувствовала ту гнетущую атмосферу, полную напряжения, что воцарилась в салоне автомобиля, поэтому сидела молча, вытянувшись в струнку. Дерек старался не смотреть в её сторону, полностью сосредоточившись на дороге, однако боковым зрением заметил, как девчонка медленно, но верно двигалась к двери, пока всем телом не прижалась к ней, натянув ремни безопасности. Значит, чувство самосохранения у этой дурёхи есть. Это радовало и давало надежду, что она не будет искать неприятностей и станет обходить его стороной. А судя по тому, как Розамунда лихорадочно сражалась с ремнями безопасности, желая скорее покинуть машину, когда они, наконец, добрались до её дома, так, что в конце концов ему пришлось помочь, она достаточно впечатлилась за их совместный путь.
«Да, тяжёлый был денёк!» - подумал Дерек, а интуиция ему подсказывала, что дальше всё будет ещё хуже.
Среброголовая красавица, нарушившая его сон, выбившая из колеи и разбившая вдребезги его однообразную, но устоявшуюся жизнь, грозит ему новыми страданиями, а, быть может, даже смертью. Ведь жидкое серебро, что сияет в её глазах - яд для тварей, подобных ему. Вот только Дерек боялся, что примет сие, и более того, будет этому только рад.
Натик:
25.09.14 01:21
» Глава 11
Глава 11Розамунда со стоном потянулась, чувствуя себя разбитой и жутко несчастной – последствия практически лишённой сна ночи, большую часть которой она провела, сидя на подоконнике и созерцая ночной пейзаж, окутанный кружевом лунного света, искренне наслаждаясь и восхищаясь этим зрелищем. А за удовольствие, как известно, надо платить, и в её случае цена – это голова, словно налитая свинцом, и жуткая ломота в теле.
- Просто здорово… Отличное начало нового дня, - проворчала девушка, разглядывая своё заспанное лицо в зеркале и подмечая припухшие глаза и тёмные круги – явные следы бодрствования в ночной час.
Настроение Роуз также фееричным было назвать нельзя. Этому способствовало не только плохое самочувствие и необходимость вновь отправляться в школу, казавшуюся ей станом недругов, но также то, что минувшим вечером вновь не удалось дозвониться до Адама. Девушка надеялась до последнего мгновения, прежде чем её укутало в пелену сна, что парень перезвонит ей и развеет её тоску и страхи. Однако этого не произошло, и теперь Розамунда стала беспокоиться из-за того, что не позволило бой-френду созвониться с ней, и какая причина могла отвлечь его настолько, что он позабыл о ней и их договоре держать телефонную связь. Но подозрений относительно его верности ей, тем не менее, не появилось. Девушка не допускала мысли, что Адам выбросил её из своего сердца и утешился в объятьях другой, лишь только её самолёт оторвался от земли и тем самым разделил их. Роуз прекрасно помнила муку в его глазах, появившуюся, когда она сообщила ему о решении родителей отправить её к родственникам в другой штат. Такое вряд ли можно сыграть, тая в сердце измену, нужно быть просто великолепным актёром. Адам же, хотя и являлся первоклассным игроком в футбол, на подмостках сцены терялся, поэтому его даже в школьные постановки не брали, не смотря на привлекательную внешность. Так что Розамунда была прекрасно осведомлена в том, что её бой-френд - никудышный актёр и не способен сыграть столь сильные эмоции, что явственно читались у него на лице, когда она улетала. Парень действительно переживал из-за их вынужденной разлуки. К тому же за ним присматривала Анна и мгновенно сообщила, если бы её счастью угрожало что-либо. Так что на этот счёт можно было не переживать. Жаль только, что и подружки дома не оказалась. Когда она ей позвонила, пришлось испытать очередную порцию разочарования и снова-таки «пообщаться» с автоответчиком. Все как назло куда-то испарились, и это когда Роуз надо было высказаться, поделиться с кем-то, излить душу. Только тут уж ничего не поделаешь. Оставалось надеяться, что сегодня оба дорогих ей человека соизволят остаться дома и дождаться её звонка.
Единственным утешением для Роуз было то, что сегодня и впредь она будет ездить на учёбу на собственном автомобиле. Это, несомненно, позволит ей избежать дурацких ситуаций, как накануне днём на школьной парковке, и снимет обременительные функции её извозчика с дяди. Как и обещал Джон, они вместе тем же вечером отправились к его приятелю мистеру Лайонелу, а точнее их отвёз на своей машине Бобби, и в гараже этого достопочтенного господина, оказавшегося довольно тучным и седовласым, отыскали вполне приличный «Форд». Правда, на его боках можно было заприметить ржавые пятна, как и толстый слой пыли, скрадывавшие его некогда сочный синий цвет, в который машина была выкрашена. Однако, не смотря на это и то, что автомабиль был несколько потрепанный и выглядел довольно жалко, завёлся он с пол-оборота, тихо заурчав, словно зверь, когда заработал под капотом мотор. Это вполне удовлетворило требования Роуз, хотя конечно с её красавицей, оставленной в Лос-Анджелесе, был несравним, но был лучше, чем ничто. Ко всему прочему обошёлся сей автомобиль девушке за смехотворную, чисто символическую плату. Так что домой девушка в компании с дядей возвращались довольные, тянув на буксире их «покупку». А там, после того, как они совместными усилиями отмыли машину и заправили её, Розамунда смогла убедиться в том, что не ошиблась в выборе: «Форд» хоть и был стар, но шёл ровно и не дребезжал, словно тазик с гайками, на каждой кочке. А после того, как она его отремонтирует, тот станет «бегать» словно новенький, только что сошедший с конвейера.
«Только сначала надо заставить выгнать себя из комнаты» - подумала девушка и взглянула на часы. Времени у неё было в обрез, и если она хотела позавтракать в приятной компании тётушки и Джона, то ей пора пришла выдвигаться. С горем пополам Роуз натянула на себя голубые джинсы и бежевую блузку, решив, что сегодня не будет ломать голову по поводу одежды. А так как в школе придерживались демократичного стиля, как она заметила, то не надо было беспокоиться, что её не допустят к занятиям. Быстрыми штрихами нанеся макияж, дабы скрыть следы бессонной ночи и, сунув ноги в ботинки, девушка покинула свои апартаменты. Спустившись вниз, Розамунда направилась прямиком в кухню, откуда доносился восхитительный аромат жареного бекона и свежесваренного кофе. Тётя Лидия, как и предполагалось, царствовала у плиты.
- Доброе утро, - поприветствовала женщину Роуз, усаживаясь за стол.
- Доброе, - ответила та с улыбкой, ставя перед племянницей чашку горячего кофе. – Как спалось, милая?
Розамунда вдохнула ароматные пары и с наслаждением сделала глоток ароматного напитка, мгновенно почувствовав, как горячий поток разгоняет по телу жар, отчего на щёчках девушки, до того бледных, вспыхнул румянец, а на губах расцвела улыбка. Рози была практически счастлива. Испитие этого бодрящего напитка девушка считала обязательным утренним ритуалом, который мог настроить её на нужный лад, изгнать мрачные мысли и придать бодрость духа. Мысленно она поблагодарила первооткрывателей этого чуда. Казалось, даже общее самочувствие пришло в норму, и жизнь вновь заиграла радужными красками.
- Тётушка, я уже говорила сегодня, что обожаю тебя? – с льстивыми нотками в голосе промолвила Роуз, блаженствуя.
- Ещё нет, - рассмеялась та и стала выкладывать на тарелку золотистый бекон.
- Так вот, я тебя обожаю! Тебя и твой восхитительный кофе! Впрочем, как и многое другое! Ты у меня самая замечательная тётя на свете.
Отставив кружку в сторону, девушка поднялась и крепко обняла Лидию.
- Я тебя тоже люблю, детка. А теперь марш за стол, а иначе так и уйдёшь в школу голодная. Помимо твоего любимого кофе, твоему организму надо нечто более существенное и питательное, к примеру, яичница с беконом.
- Звучит просто замечательно, - мурлыкнула от удовольствия Роуз, прищёлкнув языком, и шустро вернулась за стол.
Лидия тут же поставила перед ней тарелку с глазуньей, всегда напоминавшей девушке лупоглазое чудище. Однако чрезвычайно вкусное. Ко всему прочему, к сему угощению прилагалась горка хрустящих хлебцев. Бросив на тётушку полный благодарности взгляд, она принялась завтракать.
Наконец насытившись, Роуз отставила пустое блюдо. Правда, перед этим убедившись, что на нем не осталось ни единой крошки. Тётя как всегда оказалась на высоте и превратила казалось бы простое кушанье в шедевр кулинарного мастерства, способный вызвать восторг даже у самого изысканного гурмана. А всё потому, что, не смотря на талант к готовке, Лидия это делала с любовью и несказанным удовольствием, вкладывая душу.
- Чувствую, с такими завтраками, обедами и ужинами мне вскоре придётся сменить весь гардероб и всерьёз задуматься о фигуре. Так как когда речь заходит о приготовленном тобой, моя сила воли куда-то бесследно исчезает. Всё было просто невероятно вкусно. Теперь я бодра, весела и готова ринуться в бой! – с улыбкой сказала Розамунда зарумянившейся от похвалы женщине.
- Я рада, милая, что тебе понравилось. Тебе и вправду нужны силы. Ты же у нас подрастающий организм.
-О, да...- протянула девушка и похлопала себя по животику. – Ещё какой подрастающий! Такими темпами я ни в одни джинсы не влезу.
- Да ты совсем тощая! Даже думать боюсь о том, как ты там питалась в этом своём Лос-Анджелесе. Вот Аманда приедет и у меня с ней серьёзный разговор состоится. Совсем ребёнка голодом заморили... - недовольно произнесла Лидия, покачав головой.
- Тётя… я ведь уже не маленькая!
- Да вижу. Что за молодежь сейчас пошла… А насчёт фигуры не беспокойся! Ты вылитая сестрица, а она, как мне помнится, сколько бы ни ела, никогда не поправлялась. Я вот, увы, этим похвастаться не могу.
- Брось, ты отлично выглядишь, тётушка! К тому же я думаю, дяде Джону очень даже нравится, что ты такая аппетитно-кругленькая, - поддразнила родственницу Роуз, подмигнув ей.
Щёки женщины в мгновение стали пунцовыми. Заметив это, обе расхохотались.
- Значит, я права, - удовлетворённо проговорила девушка.
- Негодница. Так подшучивать над своей старой тётушкой, - с ложной суровостью пожурила племянницу Лидия, хотя у самой глаза были полны лукавства и озорства, а губы подрагивали от едва сдерживаемого смеха. – Совсем меня в краску вогнала.
-Зато ты так сразу похорошела!
Та в ответ погрозила пальцем.
- Розамунда Сент-Джеймс! Если ты сейчас же не прекратишь меня дразнить, то ручаюсь, лишишься на сегодня десерта.
- Клубничного? – с придыханием поинтересовалась Роуз, сглотнув слюну, хотя, казалось бы, желудок был полностью удовлетворён.
- Именно. Хотела мою послушную любимицу побаловать клубничным пудингом, но она нынче утром что-то больно разошлась в разговорах!
-Всё, всё, все! Клятвенно обещаю умолкнуть! – пообещала Роуз и изобразила замок, на который закрыла свой рот.
- Вот и славно.
- Это называется шантаж, - проворчала девушка и грустно вздохнула.
- Конечно, - согласилась женщина, довольно усмехнувшись. – А теперь ответь мне все-таки на вопрос.
- Какой?
- Как провела ночь? Тебе было удобно? Всё устроило? Может, хочешь комнату сменить?
При замечании тёти голову в один миг заполонили образы и воспоминания её странного и пугающего сна, который отбил охоту вновь погрузиться в сновидения, после того, как ей всё же удалось из него вынырнуть. Тело охватила дрожь, как от озноба. Роуз передёрнула плечами и едва удержалась от желания обхватить себя руками. Только пугать тётушку она не хотела.
- Что-то не так? – всерьёз обеспокоилась Лидия.
Розамунда, заметив это, поспешила успокоить родственницу, не желая доставлять ей лишние хлопоты и волнения. К тому же, в сущности ничего не произошло - всего-навсего дурной сон, с кем не бывает. Всё из-за того, что она излишне впечатлительная.
- Ничего страшного. Комната меня по-прежнему устраивает и очень нравится, да и кровать удобная. Придраться попросту не к чему. Просто в окно светила луна, а я, как ты, может быть, помнишь, не переношу лунный свет. Он мне мешает спать и, по-видимому, вызывает дурные сны.
Женщина нахмурилась и посмотрела на свою слегка поникшую племянницу.
- Прости, детка. Я всё прекрасно помню. Это я совсем замоталась и позабыла повесить плотные шторы на окна. Сегодня же скажу Джону, и мы это исправим. Не хватало ещё, чтобы ты не высыпалась. А то я смотрю, ты сегодня совсем бледненькая.
- Всё в порядке, - слегка напряжённо улыбнулась девушка. – Не надо беспокоиться. А кстати, дядя уже проснулся? Что-то его не видно.
Лидия, всё ещё хмурясь, разглядывала племянницу, но всё же позволила сменить тему, словно поняв, что отчего-то Роуз она неприятна.
- Джон уже уехал. Ему сегодня надо пораньше в контору, но перед этим он хотел отдать в ремонт машину. Поэтому они с Бобби, прицепив его колымагу, потащили её в мастерскую, а затем уж направятся на работу. По мне, так уж сразу на свалку эту груду металлолома определили бы, чтобы не мучиться понапрасну, но тут уж его не переспоришь, - покачав головой, сказала тётя. – Такой упрямец. Но ты ведь теперь на машине? Или стоило сказать Джону, чтобы они тебя дождались и подбросили в школу? Ты ведь ещё наверняка не совсем тут сориентировалась.
- Дело не в этом. Дорогу-то я запомнила. Но я хотела как раз узнать у дяди насчёт мастерской. Моего «железного скакуна» тоже не мешало бы подлатать, а то выглядит он несколько потрёпанно. Да и под капот стоило бы заглянуть. Но это не к спеху, будет время ещё.
- Думаю, сегодня после школы Джон сможет это устроить.
- Вот и здорово, - кивнула с улыбкой девушка.
Взглянув на часы, она поднялась из-за стола, так как времени для того, чтобы самостоятельно добраться до школы, оставалось совсем немного.
- Мне пора, - сказала Роуз тётушке и, чмокнув на прощание, быстро выпорхнула из кухни.
- Удачи, милая! – пожелала ей Лидия вдогонку.
-О да... Она мне сегодня пригодится, - чуть слышно пробормотала Роуз.
Натик:
25.09.14 01:25
» Глава 12
Глава 12Как оказалось впоследствии, не только удача понадобилась девушке, но и терпение, безграничное терпение.
Рози припарковала свой «Форд» рядом с другими машинами учеников, радуясь, что отыскать дорогу оказалось просто, как и предполагалось, и теперь у неё оставалось ещё немного времени до начала занятий.
Открыв дверь, Розамунда покинула автомобиль. Взгляд её переместился на близстоящие машины, которые навели её на мысль, что привести своё авто в надлежащий вид было весьма хорошей идей. К тому же она теперь не особо выделялась на фоне остальных, по крайней мере, своим средством передвижения. Начало нового жизненного этапа стало более оптимистичным благодаря столь малой толике, как подходящая машина, однако Роуз была довольна этим. Вытащив сумку и закинув ее на плечо, она захлопнула и заперла автомобиль, а затем, довольно бодро лавируя между стоящими машинами, направилась через парковку к школе, где ей предстояло выдержать очередной учебный день.
Проходя между ровными рядами машин, Розамунда, окинув их взглядом, мгновенно отыскала две уже знакомые: огромный внедорожник и ярко-красный спортивный «Порше», стоящие довольно близко друг к другу.
«Значит Эрик и Д.Д уже здесь… здорово» - подумала она. Хотя особых восторгов по этому поводу у неё не было. После вчерашнего безобразного инцидента на парковке она не заметила в себе особого желания встретиться с кем-то из них. Но и беспокойства, если всё же это произойдет, не испытывала. Попытки Эрика за ней ухаживать не вызывали энтузиазма и будили только раздражение и стремление мгновенно пресечь их в весьма жёсткой и грубой форме, даже если и не хотелось выглядеть со стороны невежественной грубиянкой. Так что для блага самого Принстона и душевного спокойствия Роуз и всех остальных лучше, чтобы парень сегодня не встретился на её пути. Это значительно облегчило бы её существование на новом месте. Что же касается Дерека, то, не смотря на то, что он заинтриговал Розамунду, лицезреть его она также не жаждала, боясь, что её природное любопытство к загадочным личностям, к которым она причислила парня, сделает своё «чёрное дело», и девушка ринется с головой на поиски разгадки. Это также могло усложнить её жизнь, чего Роуз не хотела. Правда, за своё дурацкое поведение с Дрейком девушке было всё же несколько стыдно, но переживать по этому поводу она себе отсоветовала, так как это было попросту глупо с её стороны. И так проблем и волнений в жизни теперь достаточно, чтобы волноваться ещё из-за таких пустяков. В конце концов, он сам на сие напросился. Так что для их общей пользы девушка решила избегать его общества, хотя бы по возможности. Тогда, скорее всего, они не нарушат душевное равновесие друг друга.
«Это было бы слишком хорошо…» - возникла в её голове пессимистичная, но вполне логичная мысль. Однако Роуз лишь пожала плечами, словно бы в ответ самой себе, решив разбираться с проблемами по мере их поступления и не волноваться без конкретного повода.
В таких размышлениях девушка достигла здания школы, игнорируя любопытные взгляды, которые не замедлили обрушиться на неё подобно цунами, едва она возникла в поле зрения учеников. Но по её спокойному лицу нельзя было прочесть, что они её хоть сколько-нибудь волнуют. Лишь подбородок приподнялся, а осанка стала воистину королевской.
- Рози! Роуз! – окликнули её вдруг.
Девушка машинально оглянулась и увидела, что к ней спешит Саманта. Розамунда улыбнулась и помахала ей рукой. Сэм прибавила ходу, чтобы приблизиться к ней, и её задорные кудряшки забавно подпрыгивали в такт шагам девушки. Роуз решила дождаться новую знакомую. Вдвоём продираться сквозь досужие взгляды куда легче, к тому же ей понравилась Саманта, и она была не прочь продолжить их общение. Также ей было интересно узнать, что задержало Саманту и не позволило той явиться на оговорённую после совместного ленча встречу.
Наконец, слегка запыхавшаяся, с зарумянившимися щёчками, Сэм поравнялась с Розамундой, одарив её лучезарной улыбкой. Было заметно, что она так же рада видеть Роуз.
- Привет, Сэм, - приветствовала её девушка.
Далее они уже вместе неторопливо продолжили оставшийся путь.
- Приветик. Ой, а я так обрадовалась, когда тебя заприметила! Хотя тебя не заметить трудно, так как все головы окружающих были повёрнуты в твою сторону, - хихикнув, протараторила Саманта. – А ты так гордо вышагивала по дорожке. Прямо как королева! Если бы все вдруг попадали ниц к твоим ногам, я даже не удивилась бы.
- Ну, тут ты уже преувеличиваешь.
- Нет, нет, так всё и было. Ты буквально плывёшь, как дива, спокойная такая, одухотворённая, которой откровенно плевать на то, кто и что думает о ней. А на тебя устремлены голодные взгляды окружающих. Забавно так.
- Наверное. Я как-то не заметила, какое произвожу впечатление со стороны.
- Неудивительно. Я бы тоже постаралась отгородиться от внешнего, чересчур настырного мира, если бы была на твоём месте. Но я действительно рада, что тебя встретила. Я как раз о тебе и размышляла. Хотела извиниться за сорванную мной вчерашнюю встречу. Мистер Роджерс, наш «философ» попросил меня помочь ему разобрать целую гору работ с тестами. Отказывать было как-то неудобно, пришлось согласиться. Провозились мы с ним долго. А твоего номера телефона я как назло не спросила, и предупредить не имела возможности. Надеюсь, ты не обиделась на меня?
Роуз остановилась: они как раз вошли в здание школы и теперь пересекали холл - и сделала задумчивое лицо, словно бы решая, обидеться ей или всё же повременить с этим. Глаза Саманты мгновенно стали обеспокоенными, наполнились мольбой, признанием собственной вины, как и сожалением. Розамунда не выдержала и рассмеялась, уж больно потешным стало выражение лица новой знакомой. Обижаться на неё она не собиралась, к тому же по столь незначительному поводу, как сорванная встреча.
- Всё в порядке, Сэм. Я не обиделась и всё понимаю. От преподов порой крайне трудно улизнуть. Особенно когда им что-то понадобится, уж очень злопамятные существа. Небрежное отношение к их просьбам может в итоге привести к осложнениям в существовании.
- Что правда, то правда! – подтвердила Саманта, сияя улыбкой, заметно расслабившись. – Я нисколько не сомневалась, что ты меня поймёшь!
- Кто, как ни друг, должен понимать тебя?
- Конечно! Правда, на твоём месте я бы меня наверно придушила! Просто до ломоты в теле ненавижу кого-либо ждать!
- Ну, раз ты так считаешь…- сказала Роуз и, натянув кровожадную улыбочку на лицо, потянулась руками к шее Саманты.
- Ой, - пискнула та, уворачиваясь от рук девушки. – Я пошутила!
- Шутки в сторону! Молилась ли ты на ночь Дездемона? – прогрохотала Розамунда голосом шекспировского мавра с грозным выражением на лице, вновь пытаясь поймать подругу.
Таким образом они словно дети минуту гонялись друг за другом, пока Саманта, хохоча, таки не угодила прямо в цепкие пальцы Роуз, сомкнувшиеся на её шее, трясущейся от смеха. Привалившись к стенке, девушки весело смеялись, глядя друг на друга, чувствуя себя легко и непринуждённо, дурачась столь детским образом. Нисколько не заботясь о мнении окружающих, наблюдавших за этим комедийным представлением, и о том, что они своим бурным весельем сбивают их с толку.
Когда смех поутих, они смогли перевести дух.
- Но ты точно не в обиде?
- Конечно, нет. К тому же мне всё равно надо было ждать дядю довольно долго. У него, как оказалось впоследствии, машина сломалась, - успокоила Саманту Роуз.
Она на миг замялась, не зная, стоит ли продолжать и рассказать Сэм о Д. Д, но та удивила Розамунду, продолжив за неё.
- Так что тебя отвёз домой Дрейк, а красавчик Принстон со своей миленькой машинкой остался не удел, за что тебе отдельное спасибо. Я хоть и не могла разглядеть выражение лица Эрика, но уверена, что наш «маленький принц» был просто в гневе. Хотя, конечно, мог это открыто и не демонстрировать.
- Ты видела?
- Ага. Я как раз выходила из школы, когда ты садилась к Д.Д в машину.
- А я тебя и не заметила.
- Это не удивительно. Когда находишься между двух огней, надо быть весьма осмотрительной и осторожной, чтобы не сгореть дотла в их пламени. Так тебе по нраву наш загадочный Дерек? – без перехода спросила Саманта, с лукавством в глазах поглядывая на Роуз.
- Нет! Он хам! В отличие от того же Принстона, с девушками ведёт себя просто возмутительно!
- Он со всеми так себя ведёт, и никогда не знаешь, что у него на уме, и что он сделает в следующую секунду.
- Да.
- И он тебе нравится, - теперь уже не спрашивая, а утверждая, произнесла Сэм.
- Да. Нет. Я не знаю, - со вздохом ответила Розамунда, привалившись к стенке и опустив глаза, совершенно не зная, как объяснить свои возникшие чувства. – Это удивительно, как парень мог так быстро заинтриговать меня. Но это ничего не значит, Сэм. У меня, как я говорила, в Лос-Анджелесе есть жених, к которому я вернусь, с которым намерена провести всю оставшуюся жизнь. Да которого я попросту люблю! А так как я себя не причисляю к легкомысленным и ветреным особам, способным на ничего не обязывающие интрижки на стороне, то ничего между нами быть не может! А я этого и не хочу!
- Мда… ситуация.
- Ага, - хмыкнув, согласилась Роуз.
- А как ты собираешься поступить с Принстоном? Теперь ты на его радаре и являешься лакомым кусочком, так просто он тебя не оставит в покое. К тому же по правилам Эрик вряд ли станет играть, зная его. Когда «золотой мальчик» добивается своей цели, то тут для него все средства хороши.
- Это я поняла. Только парню придётся умерить свой пыл, когда поймёт, что не на такую дуру, как думает, нарвался. Хотя, когда хочет, он может быть сущим ангелочком.
- Конечно. Только за эту любезность придётся дорого платить.
- Чего, конечно, я делать не собираюсь, - категорично заявила Розамунда.
- И не забывай про Мару. Лишь только стерва заметит вас в крайней близости друг к другу с Принстоном - жди беды. Девица эта, как я говорила, может запросто усложнять жизнь и устранять соперниц. И даже то, что Эрик тебе безразличен, не будет иметь никакого значения, когда она возьмёт тебя на мушку и начнёт зачистку. Крайне опасная особа. Аккуратней с ней, Роуз.
- Поверь, Сэм, если до этого дойдёт, и возникнут претензии со стороны Мары ко мне, я, конечно, постараюсь этого избежать, но всё же сумею за себя постоять. Я ведь из семьи Сент-Джеймс, а нас не так-то легко сломить.
- В общем, я тебя предупредила, а ты как знаешь. Но в любом случае, ты всегда можешь ко мне обратиться, и я встану на твою сторону и поддержу тебя, - вмиг став серьёзной, твёрдо произнесла Саманта, для пущей убедительности качнув головой, отчего кольца в её ушах закачались.
- Спасибо, Сэм, - улыбнувшись, поблагодарила подругу Розамунда. – Я ценю твою поддержку и рада, что отыскала такого человека, как ты. Я буду крайне аккуратна и постараюсь не усложнить свою жизнь, и твою тоже.
- За меня не беспокойся.
Переглянувшись, девушки улыбнулись друг другу, чувствуя себя в эту минуту так, словно знакомы уже давно. В одно мгновение между ними установилась прочная связь двух близких по духу и понимающих друг друга людей.
- Наверно только я, живя второй день на новом месте, могу отыскать себе проблемы, а также создать их другим.
- Всё будет хорошо. А теперь пошли на урок, а то мы с тобой что-то совсем расслабились. У меня сейчас испанский с мисс Гарсиа. А у тебя что, Роуз?
Розамунда, вытащив из рюкзака расписание собственных занятий, сверилась с ним и возликовала. Первым уроком у неё так же как и у Саманты стоял испанский язык. Значит, расставаться с подругой и учиться в одиночку ей, к счастью, не придётся.
- И у меня тоже!
- Вот здорово! – обрадовалась Сэм.
- Не могу не согласиться.
- Тогда пошли. Нам на второй этаж в правое крыло, 237 кабинет. Сегодня точно во время ленча покажу тебе нашу школу.
- Ага.
Девушки, было, двинулись к лестнице, чтобы подняться на нужный им этаж. Но тут их обогнал высокий худощавый парень с копной встрепанных русых волос и быстро направился по коридору вперёд.
- Ой, это же Дени Грайс. Рози, ты меня извинишь, если я тебя оставлю? Мне надо срочно отловить этого негодяя, пока он не исчез куда-нибудь, и перекинуться парочкой, как я чувствую, весьма недобрых слов. Мы с ним готовим доклад по естествознанию. Угораздило же меня так вляпаться, чтобы согласиться на такое! Я свою часть уже выполнила, а он всё тянет, хотя до представления презентаций осталось совсем мало времени. Я на грани срыва и, наверное, просто придушу этого мерзавца. Ты можешь меня подождать здесь, если хочешь! Я быстро! Или пойдёшь в класс?
- Конечно, иди. А я загляну в уборную по пути. Встретимся в классе.
- А... хорошо. Я бы тебя проводила, но ты понимаешь…
- Да ладно тебе, думаю, не заблужусь. В случае чего завербую проводника.
- Думаю, счастливчик, которому выпадет эта честь, будет просто в эйфории, - рассмеялась Сэм.
- Иди уже, - усмехнувшись и подтолкнув подругу, сказала Роуз.
- Ладно. Увидимся.
И с грозным криком: «Грайс, стой!», взывавшим к непутевому напарнику, Саманта бросилась за ним вдогонку. Розамунда же, выйдя к лестнице, неторопливо поднялась на второй этаж.
Вербовать на её счастье никого не пришлось. Необходимое ей место отыскать оказалось просто и даже не потому, что оно было снабжено необходимыми опознавательными знаками, а потому, как туда входил и выходил практически непрерываемый поток девушек, стремившихся навести последние штрихи в своей внешности. Так что Розамунду не удивило то, что туалет был буквально набит, а перед большим зеркалом не было ни единого свободного места из-за столпившихся девушек. Гул же стоял просто невообразимый из-за болтовни девчонок, спешивших с утра пораньше перекинуться свежими сплетнями. А то, что большинство посвящено именно Роуз, стало ясно, так как едва она вошла в дверь, все разговоры если и не смолкли, то понизились до перешептываний. Некоторые из сплетниц густо покраснели и едва ли не подавились словами, заметив объект своих обсуждений в непосредственной близости, что наводило на мысль, что они могли быть услышаны. А быть застигнутым за столь постыдным делом мало кому может прийтись по вкусу. Губы Роуз искривила насмешливая улыбка. Она обвела взглядом примолкнувшую толпу, отмечая зажёгшийся интерес в воззрившихся на неё глазах, и, как ни в чём не бывало, двинулась к зеркалу. Плотный ряд стоящих там до этого момента несколько поредел, и Розамунда поспешила занять одно из освободившихся мест, решив не обращать внимания на окружающих. Она хотела выглядеть надлежащим образом, когда пойдёт на занятие, где затем её целый урок будут изучать пристальные взгляды. Времени же для этого оставалось ничтожно мало, чтобы тратить его на собравшихся вокруг неё глупышек. К тому же лучший способ заткнуть рты сплетницам - не воевать с ними, а попросту игнорировать. Поэтому Розамунда, сохраняя внешнюю невозмутимость и абсолютное равнодушие, закинула сумку на умывальник, немного покопавшись в ней, извлекла расчёску и, как ни в чём не бывало, стала расчёсывать волосы. Она словно позабыла об остальных, сосредоточившись на этом нехитром и успокаивающем деле, не заботясь о том, что за каждым её движением пристально наблюдают. Хотя многочисленные взгляды на коже ощущались булавочными укольчиками, покалывающими каждый дюйм её тела.
Но если казалось, что Розамунда позабыла о наблюдателях и не имела желания с ними контактировать или общаться, то они как раз таки наоборот, в чём она смогла убедиться. Девушка несколько удивилась, когда среди перешёптываний за её спиной раздалась вполне отчётливая и громкая речь, содержащая в себе прямое обращение к ней.
- Ты ведь Розамунда Сент–Джеймс? – осведомился голос, сочетавший в себе надменность и враждебность.
Рози, глядя в зеркало, перевела взгляд со своего отражения на толпу позади неё, из которой вышла миниатюрная, напоминавшая ребёнка девица и, приблизившись к ней, встала рядом, так что рассмотреть её стало проще. Крашеная блондинка с тщательно завитыми кудрями, с чуть раскосыми и густо накрашенными глазами карего цвета, вздёрнутым носиком и губками бантиком. Этакая маленькая куколка с чересчур размалеванным личиком, так что Розамунде стало просто жаль кожу девушки, уж больно много косметики было на ней: казалось, та может в любую минуту начать отваливаться слоями. Одета она была соответствующе своему кукольному образу: в кричащий розовый топ и вызывающе короткую юбочку, едва прикрывающую её зад. Наверняка та считала, что выглядит эффектно и сексуально. Розамунда могла бы просветить её на сей счёт, но она не полиция нравов и моды, да и о вкусах, как говорится, не спорят. Так что оно того не стоит. Каждый волен одеваться как хочет, даже если при этом выглядит как шут или портовая шлюха, ведь у них, в конце концов, свободная страна. Но если бы она вот так вот явилась в свою школу в Лос-Анджелесе, конечно, если мыслить чисто гипотетически, так как такие безвкусные тряпки она не позволила бы себе надеть, то её бы попросту не пустили на порог. Так что можно лишь порадоваться, что здесь царят столь демократичные нравы в отношении одежды. Хотя, глядя на стоящую рядом с ней пигалицу, буравившую её глазами, полными вызова, она пришла к мнению, что некоторые ограничения всё же были бы не лишними. Потому как, глядя на сие безобразие, у нормальных людей мог возникнуть просто эстетический шок.
- Да, я Розамунда, - спокойно ответила Роуз и продолжила укладывать волосы, перестав обращать внимание на девицу.
Ту, надо сказать, это взбесило. Лицо буквально исказилось от гнева, а глаза злобно сощурились.
- У тебя ужасный цвет волос. Ты знаешь об этом? - решив уязвить самолюбие Розамунды, сказала девица. – Или это парик и ты лысая, как говорит Эмили Уотс?
Позади раздались смешки. Присутствующие находили забавным разворачивающееся перед ними действо и буквально затаив дыхание ждали реакции со стороны Рози. Девушка понимала, что может попросту проигнорировать настырную девицу, но интуиция ей подсказывала, что та продолжит её донимать. И если этой особе было в усладу выглядеть глупо, и она наверняка наслаждалась тем, что оказалась в центре внимания, то Розамунде сие было не нужно, поэтому стоило пресечь бурную активность той на корню. С тяжёлым вздохом, как если бы ей предстояло выполнить что-то крайне неприятное, но необходимое, она прервала процесс причёсывания и повернулась к раздражавшей её девице, сохраняя при этом на лице невозмутимое выражение. Лишь глаза её стали цвета штормового неба и отливали холодной сталью. Голос, которым она ответила, был сдержан, но так же холоден.
- Во-первых, мне искренне и от всей души плевать на то, что говорит и думает на мой счёт Эмили Уотс и ей подобные; во-вторых, я сомневаюсь, что эта особа знает меня настолько хорошо, чтобы утверждать, что-либо конкретное обо мне; в-третьих, лишь недалёкие, глупые и никчёмные люди станут распускать сплетни о других, тем более незнакомых. К тому же, если уж на то пошло, и ты решила высказаться на мой счёт, то я в ответ сделаю доброе дело и поведаю тебе о том, что твоя юбка и топ давно вышли из моды и ты в этих шмотках выглядишь попросту глупо.
Розамунда, произнося свою тираду, наблюдала, как с каждым сказанным ею словом девица всё больше теряется, а щеки её даже под слоем косметики наливаются жаром. А когда она услышала замечание по поводу собственного одеяния, то лицо вспыхнуло так, что Роуз испугалась, как бы она не воспламенилась. Зыркнув на девушку злобным взглядом, полным неприкрытой ненависти, «крашеная» буквально вылетела из дамской комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. Другие девушки, проводив свою разгневанную и униженную товарку взглядом, прыснули от смеха. Было ясно, что развернувшаяся у них на глазах сцена пришлась им по душе. Розамунда же не находила в этом ничего забавного, к тому же теперь, несколько поостыв, жалела о собственной несдержанности. По крайней мере, в высказывании о внешнем виде блондинки. Не стоило опускаться до её уровня. Но девица хотя бы открыто высказала то, что другие обсуждают шёпотом у Роуз за спиной. Не стоило с ней столь жестоко обходиться. Но тут уж ничего не поделаешь. Сделанного и сказанного не вернёшь.
- Вопросы? Комментарии? – спросила Розамунда у оставшихся, окинув их внимательным взглядом. Те растерялись, но кое-кто всё же отрицательно покачал головой.
- Вот и славно, - произнесла она и, запихнув расчёску в рюкзак, решила, что пора покинуть столь душевную компанию, дабы более не смущать собравшихся своим присутствием и дать им обсудить произошедшее.
Но едва она закинула сумку на плечо, как в уборную вошла компания девушек в сопровождении её недавней знакомой, минуту назад покинувшей «поле боя».
«А вот и подкрепление» - мелькнула у Роуз насмешливая мысль, когда она разглядывала новоприбывших.
Взгляд же «крашеной», направленный на неё, был полон злорадства и тёмного предвкушения, но мгновенно менялся, когда она переводила его на статную высокую брюнетку, возле которой буквально увивалась. В нём возникало восхищение и подобострастие, как если бы та была её идолом, божеством. Розамунде же не надо было гадать, кто из вошедших является главной, так как не только взор крашеной был направлен на брюнетку, но и всех остальных. Все перешептывания разом смолкли, и в уборной в одно мгновение воцарилась тишина, так что, казалось, можно было услышать собственное дыхание. Во взгляде же Мары Велан, а это была именно она, читалось явное превосходство и презрение, когда она поглядела на разношерстную компанию, окружившую её плотным кольцом, и внемлющую ей, а также откровенная брезгливость, когда на пути следования взора возникла девица, с которую осадила Роуз. Девушка поняла, что Маре также не по вкусу кричащее одеяние этой особы. Надо сказать, подружка Эрика, была одета превосходно: в бледно-розовый элегантный и, несомненно, дорогой костюм, состоящий из жакета с круглым воротом, открывавшим ключицы и стройную шею с повязанным на ней кокетливо шифоновым платочком, а так же юбки до колена. Стройные ножки были обуты в простые туфли-лодочки. Ко всему прочему Велан была невероятно хороша собой. Когда Саманта показала ей Мару, то издалека она не могла как следует рассмотреть её. Теперь же Роуз могла лицезреть её во всей красе. Нежный овал лица, грива иссиня-чёрных волос, струившихся по плечам мягкой волной. Молочно-белая кожа. Большие глаза цвета горького шоколада, опушённые густыми ресницами невероятной длины, отбрасывающими тени на щёки девушки. Вздёрнутый тонкий носик и рот с пухлыми губками, нижняя из которых капризно чуть выдавалась вперёд. А искусно наложенный неброский макияж делал её личико выразительным и невероятно привлекательным. Рядом с ней каждая могла показаться серой мышью. Так что восхищение на лицах присутствующих, как и затаённая зависть, были вполне обоснованными. Правда, Розамунда в их число не входила. Она отдала должное красоте Велан, но падать на колени перед ней у неё не было никакого желания. И если все ждут именно этого с её стороны, то их постигнет разочарование. Та, надо сказать, так же пристально разглядывала Роуз, и в её взоре появилось крайнее неудовольствие. Видимо, очарование стоящей перед ней новенькой стало для неё неприятным сюрпризом. Она ведь привыкла быть везде и всюду лучше всех, значительней, а тут такая незадача. Впервые она встретила себе ровню.
Как долго бы они друг друга разглядывали, неизвестно, но тут раздался голос крашеной девицы.
- Вот, Мара, эта сучка, что высмеяла меня! – прошипела она как разъярённая кошка, которой наступили на хвост, и ткнула в Рози пальцем.
- Хорошо, Кристи, я поняла. А теперь выйди, я всё улажу. Мне надо поговорить с Сент-Джеймс, - ответила та ровным тоном величественной особы.
Пигалица, оказавшая Кристи, кивнула и поспешила выйти, как ей было сказано, не забыв перед этим сверкнуть в сторону Розамунды глазами, полными торжества. Девушка мысленно усмехнулась. Страха в ней не было, лишь усталость и раздражение от сознания того, что ей наверняка придётся участвовать в очередном фарсе. Другие же девушки не шелохнулись, всё так же устремив взоры на Мару, словно ожидая её команды или жаждая быть свидетелями ещё одной более захватывающей сцены. Только Велан быстро лишила их иллюзий на сей счёт. Обведя оставшихся грозным взглядом, негромко, но с отчётливыми нотками угрозы в голосе, сказала:
- Вас это также касается. Брысь отсюда!
Этого хватило, чтобы девиц словно ветром сдуло. Бросая на Мару настороженные взгляды, они, похватав свои вещи, поспешили ретироваться, дабы не вызвать её гнев. Через какую-то минуту в уборной помимо Розамунды и Велан осталось лишь ещё четверо. Не надо было быть особо догадливым, чтобы понять, что это «свита». Однако и им девушка Эрика нашла занятие.
- Присмотрите за тем, чтобы нам никто не мешал, - отдала она приказ.
Те послушно кивнули и без лишних слов покинули их, не забыв закрыть за собой дверь. Теперь они с Марой остались наедине. Гнетущая тишина, наполненная ожиданием, повисла между ними, а Роуз между тем размышляла над парадоксальностью своей жизни, ведь не более двадцати минут прошло с тех пор, как они разговаривали с Сэм. Подруга предупреждала её, что разговора с Велан ей так или иначе не избежать. Что, в конечном счете, и произошло. Кто бы знал, что так скоро.
- Нам надо поговорить, - твёрдо заявила Мара, словно бы это и не обсуждалось.
В ответ Роуз лишь усмехнулась и направилась к выходу, однако на проходе стояла подруга Эрика, загораживая ей дверь.
- Дай пройти, - ей в тон произнесла Розамунда.
Их разделало расстояние менее ярда. Теперь стало ясно, что Велан выше её, но девушку это нисколько не смутило. Она спокойно смотрела в глаза Мары, ни на йоту ей не уступая в выдержке.
- Я же сказала, нам надо поговорить, и мы поговорим!
- А я так не считаю. Ты выбрала неудачное время и место. К тому же нам попросту не о чем разговаривать.
- А я думаю, знаешь. А насчёт места, так оно вполне подходящее. Нам здесь никто не помешает, девочки за этим проследят.
- Ладно, - пожав слегка плечами, произнесла Роуз, решив дать Маре несколько минут своего времени.
Отойдя от подружки Принстона, она снова скинула сумку на умывальник и сама облокотилась на него, приняв небрежную позу, выжидающе поглядывая на Мару.
- Итак, я слушаю. Ты хочешь обсудить инцидент с…- замялась Роуз, вспоминая имя крашеной. - С Кристи, кажется?
- С Кристи? Нет, что ты. Мне плевать на эту глупую дрянь.
- Нет? Что ж…тогда выкладывай свои проблемы, - предложила она той.
- У меня? Проблемы? – усмехнулась весело Велан, но в глазах мелькнуло раздражение и злость. – У меня их нет, в отличие от тебя, дорогая. Или они могут возникнуть в ближайшее время, если ты не станешь послушной малышкой.
- Ты мне угрожаешь? – холодно осведомилась Роуз.
- Угрозы? Фи, как грубо. Нет, что ты. Я лишь только предупреждаю по доброте душевной. Ты ведь наверняка уже знаешь, кто я!?
Это было скорее утверждение, нежели вопрос, но Розамунда решила ответить.
- Предположим, и что с того?
- А то, Сент-Джеймс, что тогда ты, должно быть, знаешь, что Эрик всецело принадлежит мне и только мне! А посягать на чужую собственность чревато последствиями.
- А Принстон знает, что ты отнесла его в разряд собственности? Что-то мне подсказывает, что нет. Как и то, что он не из тех, кто может принадлежать кому-либо, если не хочет этого, что вообще наверняка редкое явление. А вот ему принадлежат многие, как мне успели сообщить.
Роуз многозначительным взглядом окинула Мару, хотя чутьё ей подсказывало, что ту лучше не сердить. Гордая красотка под её взором буквально затряслась от злости, прекрасно поняв его значение. На её скулах вспыхнул гневный багрянец, хотя само лицо побледнело.
- Держись от него подальше, - процедила она сквозь зубы.
- Можешь успокоиться, Мара, мне Принстон просто неинтересен. Он твой, раз ты так считаешь, со всеми потрохами.
- К сожалению, твоё мнение на его счёт не имеет значения. Ты ему понравилась! - с нотками обиды в голосе воскликнула Велан. – А он всегда добивается своего. Так что просто держись подальше, избегай его, в общем, делай, что хочешь, но чтобы я вас рядом не видела!
- Я ему не по зубам. Так что расслабься. У него со мной нет никаких шансов. Не переношу избалованных наследников, которые считают, что им всё дозволено и весь мир должен крутиться вокруг них, словно они ось. И на этом наш разговор окончен, - подвела итог Розамунда.
Взяв сумку, она направилась на выход, решив, что теперь Велан её не остановит, а, если понадобится, хотя она не любила рукоприкладства, она красотку со своего пути сдвинет.
Как и ожидалось, идея Роуз покинуть её подруге Принстона не слишком понравилась и даже разозлила.
- Мы ещё не закончили! – раздражённо воскликнула она и схватила пытавшуюся пройти мимо неё девушку за руку, стремясь таким образом задержать её.
Глаза Розамунды вмиг превратились в две льдинки. Она демонстративно посмотрела на сжимавшую её предплечье руку.
- Отпусти.
Сказано это было тихо и крайне спокойно, но видимо Велан поняла, что перешла некую черту дозволенного, потому как, словно обжегшись, выпустила Розамунду и даже сделала шаг в сторону, освободив проход. Девушка, напоследок окинув пренебрежительным взглядом школьную кокетку, вышла из дамской комнаты.
Но когда спустя минуту она буквально летела по коридору, спеша на испанский язык, на который, благодаря стараниям Мары, она опоздала, Роуз чувствовала, как в ней закипает гнев. И злили девушку даже не нелепые угрозы красотки, мнившей себя небесным светилом, а то, что наверняка уже все в школе считали, что она падёт перед натиском Эрика. Её же мнение, видимо, никого не интересовало.
«Бедный мой Адам, никто в нас с тобой не верит! Но мы ещё посмотрим, кто кого!» - пообещала самой себе Роуз.
Достигнув нужного кабинета, она деликатно постучала и, открыв дверь, заглянула внутрь, замявшись на пороге. Урок, как и предполагалось, уже начался. Невысокого роста пухленькая испанка с кудрями чёрных как смоль волос с симпатичным лицом и проницательными чёрными глазами повернулась к ней. Перед этим мисс Гарсиа что-то методично писала на доске, и появление Розамунды оторвало её от этого занятия. Девушка заметила, что взгляд не только учительницы направлен на неё, но и всего класса. Это было неприятно. Саманту Роуз заметила мгновенно. Та сидела за вторым столом от окна, и место рядом с ней было свободно. Подруга, видимо, подумала о ней и оставила его для неё. Ей тут же захотелось поскорее занять его и тем самым исчезнуть с всеобщего обозрения.
- Вы что-то хотели, мисс? – осведомилась у неё учительница.
- Sí. Me llamo Rozamunda Sent-James. Perdonen por el retraso. ¿Se puede entrar y ocupar el lugar? (Да. Меня зовут Розамунда Сент-Джеймс. Извините за опоздание. Можно войти и занять своё место?)
То, что это было произнесено на испанском, сыграло немаловажную роль. Мисс Гарсия благосклонно улыбнулась и ответила также на испанском языке.
- Claro. Solamente, por favor, en lo sucesivo no lleguen tarde. (Конечно. Только, пожалуйста, впредь не опаздывайте.)
- Gracias. (Спасибо)
Розамунда, быстро притворив за собой дверь, прошла и заняла свободное рядом с Самантой место.
- Ты где была? – зашептала ей Саманта. – Я уже, было, подумала, что ты решила прогулять, или того хуже – потерялась. Жалела, что с тобой не пошла.
- Всё хорошо, - также шёпотом ответила ей Роуз, быстро готовясь к занятию. – Непредвиденные обстоятельства.
- Что случилось? – обеспокоилась Сэм, вдруг заметив, что подруга на взводе.
- Можешь смело считать себя вторым Нострадамусом. В туалете я столкнулась с Марой Велан, которой вздумалось устроить мне «разбор полётов». Неприятная, надо сказать, девица. А перед этим ко мне пристала с расспросами какая-то Кристи, которую я поставила на место, и вот она-то и привела с собой в виде тяжёлой артиллерии подружку Принстона.
- Так. Стоп. А теперь давай по порядку и с расстановкой, Рози, а то я ничегошеньки не поняла из сказанного тобой, кроме того, что ты таки повстречалась с Велан, и у вас состоялся разговор.
Розамунда кивнула и, пригнувшись к Саманте, тихонько поведала ей о своих злоключениях с момента их расставания в холле школы.
- Хм… нет ничего удивительного, что Мара решила с тобой встретиться. Наверняка история с Кристи стала хорошим поводом. Я даже не удивлюсь, если всё это было придумано Велан заранее. Она у нас с фантазией. Ох, жаль, что я не видела выражения её лица, когда она тебя встретила! Она-то привыкла, что ей никто здесь не ровня, а тут приезжаешь ты и в мгновение ока прибираешь к рукам единственного в городе достойного её парня. Вот так незадача для нашей красотки. А теперь, увидев тебя, она вообще потеряет покой и сон. Потому как наверняка уже осознала, что её статус «совершенства» висит на волоске. Да и Принстон, глядишь, вот-вот её бросит.
- Да не нужен он мне! Мне ничего не надо кроме спокойной жизни! – свистящим шёпотом возразила Роуз.
- А вот на это можешь более не рассчитывать. Уже одно твоё существование для неё вызов и удар ниже пояса! Так что кровь она тебе попортит.
- Утешила, называется.
- Прости, но что есть, то есть! А ты молодец, ранее никто не мог в открытую с ней конфликтовать – себе дороже, и тут ты в один присест осадила нашу гордячку и дала понять, что тебя ей не прогнуть под себя, как остальных, кто вставал у неё на пути. Знаешь, Роуз, есть два типа людей: ведущие и ведомые. Так вот ты из первой категории, и Велан это поняла вполне отчётливо. Так что ваша стычка была лишь первым раундом в предстоящей борьбе, как бы тебе этого и не хотелось.
Розамунда лишь обречённо вздохнула и покачала головой, понимая, что Саманта права, и ей от этого никуда не деться. Второй день в школе, а уже столько непредвиденных проблем и трудностей, что страшно заглядывать наперёд в попытках увидеть, сколько ещё их у неё будет. Что-то подсказывало, что вполне достаточно, чтобы лишить её жизнь равновесия. По-видимому, в предстоящих событиях ей уготована одна из главных ролей.
Натик:
25.09.14 18:08
» Глава 13
Глава 13Розамунда вышла из школы и, не торопясь, направилась через школьный двор к стоянке. Учебный день пролетел незаметно в вихре новых впечатлений, знакомств с новыми людьми и весёлой болтовни с Самантой. Можно сказать, в данное мгновение Роуз была вполне довольна жизнью и собой в частности. Этому способствовало то, что неприятных инцидентов, наподобие утреннего с участием Мары Велан, более не повторилось. Их пути с высокомерной девицей к огромной радости девушки не пересекались в продолжение всего дня. Да и Принстон, ставший ключевой фигурой в их трениях, не смотря на всеобщую убеждённость, её не доставал. Хотя надеяться, что так будет продолжаться всё то время, пока она пробудет здесь, было бы глупо с её стороны. Однако даже краткая передышка была ей в радость. В этот миг ей не хотелось портить отношения вообще ни с кем, а зная, что чем больше её толкают к кому-либо, тем более человек становится ей несимпатичен. Но если Эрик вновь возникнет на горизонте, то ничего хорошего быть не может. А сегодня, когда столько людей благодаря стараниям Саманты предложили ей свою дружбу и вообще приняли довольно-таки хорошо, когда ей, наконец, стали известны все закоулки её новой школы, после экскурсии проведённой Сэм, Роуз не хотелось срываться с небес и вновь падать на грешную землю. А то, что это произойдёт, стоит ей «засечь» на своём пути смазливое личико «принца школы», она нисколько не сомневалось.
Эти размышления заставили девушку нахмуриться и оглянуться, ведь мысли и желания имеют весьма пренеприятную способность сбываться и принимать материальную форму, когда ты этого меньше всего жаждешь. Розамунде было жаль, что рядом с ней нет жизнерадостной болтушки Сэм, способной в мгновение ока, как она смогла убедиться, изгнать из неё дурные мысли. Однако подружка снова отправилась ловить своего напарника Дени Грайса, чтобы тот под её чутким руководством наконец закончил их совместный проект. Так что девушкам пришлось попрощаться в холле школы до завтрашнего дня, и Розамунде одной отправиться домой.
Другие ребята также спешили по домам, смеясь, болтая и переговариваясь. Обсуждая пролетевший день, а парковка буквально на глазах пустела. Это позволило девушке беспрепятственно добраться до своего автомобиля. Среди других, он, как она того и желала, особо не выделялся, правда, подлатать его всё-таки не мешало.
Окинув машину материнским заботливым взглядом, она улыбнулась и погладила её по слегка заржавевшему боку рукой, тихо пробормотав обещание, что сегодня же отгонит её в мастерскую и вернёт ей былое величие, вдохнёт новую жизнь. Это значило, что на сегодняшний остаток дня у Роуз намечалось дело. Конечно, было бы здорово, если бы дядя Джон уже был дома, и она смогла заняться машиной, не откладывая. Ведь чем раньше её отремонтируют и приведут в порядок, тем быстрее она вновь будет «на колёсах».
Розамунда открыла дверь и уже собиралась сесть в машину, чтобы отбыть восвояси, как внезапно раздавшийся за спиной слегка насмешливый, но уже знакомый голос, заставил её вздрогнуть и застыть на месте. Ей не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто возник у неё за спиной. Да и вообще поворачиваться не хотелось, чтобы оказаться с этим человеком лицом к лицу. Розамунда мысленно простонала. А ведь она, было, понадеялась, что всё закончится так же хорошо, как и началось. Однако, видимо, мечтам сегодня было не суждено сбыться.
«Боже, дай мне терпения и выдержки!» - произнесла Роуз короткую молитву, подняв глаза к небу, и, глубоко вздохнув, повернулась к Эрику.
- Славная машинка говорю, - повторил Принстон, будто она не слышала, и похлопал «Форд» по капоту.
- Да. Только подкрасить бы не мешало. Но подкрадываться к людям со спины всё же не стоит, - ровным тоном ответила Роуз, но взгляд её был полон неодобрения.
- Извини, если напугал. Хотя кем-кем, но испуганной ты не выглядишь.
- А какой? – проявила любопытство девушка и тут же пожалела об этом, так как мнение стоящего перед ней парня её мало заботило.
Эрик усмехнулся и, оперевшись бедром на автомобиль, скрестил руки на широкой груди, выгодно обтянутой чёрной тенниской, подчёркивающей смоль его волос и глаз, которые по-прежнему казались омутами. Поэтому Рози благоразумно избегала заглядывать в них чрезмерно глубоко. Надо сказать, улыбка не коснулась этих глаз. Они были серьёзны, а взгляд их был пронзителен, словно Эрик хотел увидеть самую сущность девушки. Она едва сдержалась, чтобы не передёрнуть плечами и не потребовать у него перестать на неё так глядеть. Но это было бы глупо, поэтому Роуз смолчала.
- Какой? Недовольной, неприступной, упрямой, уязвимой и в тоже время столь сильной. К тому же просто невероятно красивой и сногсшибательной, что просто голова идёт кругом и дух захватывает.
С первой половиной его изречения девушка была согласна, а остальное она не принимала в расчёт. Принстон в своём духе и просто не мог удержаться от комплиментов, к которым она привыкла и в которых не нуждалась.
«Сногсшибательной говоришь? Хех… тут ты прав» - мысленно усмехнулась Розамунда, заметив, что взгляд парня как-то неуловимо изменился, и тот теперь буквально поедал её и едва ли не облизывался, как кот на банку со сметаной. При этом на лице расплылась весьма пакостная улыбочка, видимо, призванная быть соблазнительной, но девушке при виде её захотелось съездить по этой привлекательной физиономии. Это подтверждало, что Принстон действительно будил в ней самые что ни на есть тёмные стороны.
- А вот теперь ты выглядишь рассерженной, - добавил он, глядя на неё.
Роуз поняла, что в этот миг все её эмоции отчётливо читаются на лице, что было весьма некстати.
- Лесть на меня не действует, - хмуро сказала девушка.
- Я заметил. Только ты спросила, а я ответил.
Тут трудно было не согласиться. Она первая начала. Так что можно сказать, это её ошибка. Но признаваться в собственных промахах даже самой себе неприятно. Поэтому Роуз нахмурилась ещё больше, даже не замечая этого, и направила своё недовольство на того, кто косвенно в этом был виновен – на стоящего рядом Принстона. Тот же между тем продолжал, словно бы и не замечая того, что творится с Роуз.
- К тому же это всего лишь комплимент понравившейся мне с первого взгляда девушке, правда, с весьма строптивым характером, как я уже понял, - произнёс, усмехнувшись, но как-то грустно Эрик. – Мы с тобой знакомы всего ничего, Розамунда, а я смотрю, вновь вызвал твоё недовольство…
- Ничего подобного, - отводя взор, пробормотала Роуз.
- Да ну? – выгнув бровь, не поверил Эрик. – Розамунда, можно мне у тебя кое-что спросить, чтобы прояснить для себя некоторые моменты?
- Смотря что…- осторожно ответила девушка, и взгляд, направленный на парня, стал подозрительный, так как она ожидала подвоха.
- Ничего пошлого или чересчур личного.
- Хорошо. Задавай.
- Я вчера у тебя спросил, чем тебе пришёлся не по вкусу, но тогда ты ответила, что с незнакомцами не общаешься. Затем ты меня вообще бросила и укатила с человеком, который мне менее всего симпатичен.
От укора в его голосе внутри девушки проснулась совесть. Она действительно не совсем порядочно поступила с Эриком, тогда как он вёл себя вполне дружелюбно и миролюбиво, и даже предложил подвезти домой, в чём она на тот момент нуждалась. Сознание сего заставило её щёки загореться багрянцем, а во рту появился горький вкус вины. Однако она попыталась возразить, но Эрик предупреждающе поднял руку, прося её помолчать.
- Подожди, дай мне закончить. Так вот, сегодня мы вроде бы как уже знакомы. Ответь мне, чем я тебе не угодил так, что ты при виде меня и от одного-другого моего комплемента в твой адрес уже зеленеешь от злости? Или ты так реагируешь на все добрые слова, сказанные тебе парнем, которому ты искренне нравишься? Если дело во мне, то скажи, в чём моя вина или ошибка, и я попробую загладить, исправить её! Потому как хочу, чтобы в ближайшем будущем у нас наладились с тобой отношения.
Розамунда ещё более залилась краской и проклинала себя за это. К тому же она несколько смутилась и не знала, как ответить на вопросы Принстона. Глядя на стоящего перед ней красивого парня, который довольно серьёзно и пристально глядел на неё так, что создавалось впечатление, что ему действительно важно то, что она, в конечном счете, ему ответит, Роуз растерялась. Но в то же время уже мысленно искала приемлемый ответ.
Она отчётливо понимала, что, несмотря на то, что было сказано ей о нём Сэм, и то, что Эрик входит в категорию людей, которые не вызывали доверия, и даже то, что именно из-за него возник конфликт с Марой, ей самой-то он не сделал ничего дурного и вообще вёл себя образцово. И, может, друзьями им и не быть из-за всего этого, хотя сомнительно, что Эрик именно дружбу имел в виду, говоря о налаживании отношений, но вести с ним себя столь глупо и несправедливо у неё нет никакого основания. В конце концов, она взрослый, разумный человек, способный составить собственное мнение о ком-либо, что в данной ситуации было бы правильным, и уж затем принимать решения, исходя из этого, а не идти на поводу досужих мнений и сплетен. К тому же, она здесь пока что чужая, и портить в самом начале с кем-либо отношения весьма неразумно с её стороны. Кто знает, как это может отразиться в дальнейшем на её жизни в новом окружении. Так что стоило поступить как здравомыслящий человек и проанализировать ситуацию самостоятельно, что было бы верно. Саманта, может быть, будет не совсем довольна, но всё же должна понять. Хотя любезничать с Эриком, не смотря на то, что решила вести себя с этих пор осмотрительно и разумно, Розамунда не собиралась. Но свою пробудившуюся неприязнь девушка решила попридержать и не тиранить без причины Принстона.
Парень же, наблюдавший за бурной мыслительной деятельностью Рози, терпеливо ждал.
- Знаешь, Эрик, - тяжело вздохнув и отведя взгляд, спокойным и ровным тоном начала она. – Я не такая законченная эгоистка и стерва.
- У меня и в мыслях такого не было! Я думаю, ты хороший человек и я…
Рози, как прежде он, подняла руку, прося его помолчать и дать ей слово, что тот и сделал, прервав свою речь на полуслове, что позволило девушке продолжить.
- Невероятно, но в этом я тебе верю. В действительности я вполне адекватная и разумная, но тут поступила глупо, за что прошу прощения у тебя. Мы с тобой знакомы всего ничего, а я уже взъелась на тебя, хотя ты мне ничего плохого не сделал, и вообще, вполне симпатичный парень, о чем, несомненно, тебе известно. Так вот, я сделала невероятную глупость и составила о тебе, в сущности, незнакомом человеке, мнение на основе слов того, кто из-за личных мотивов питает к тебе неприязнь. Это неверно и глупо, в чём сознаюсь. Так что тебе нечего исправлять, так как тут твоей ошибки нет! Она моя и именно мне её исправлять. Я предлагаю начать всё сначала и постараюсь не «зеленеть», как ты выразился, когда ты вознамеришься сделать мне комплемент. Только надеюсь, Эрик, ты не будешь в этом перегибать палку, так как лести я действительно на дух не переношу. Раз уж я пробуду здесь какое-то время, то хочу наладить отношения со всеми, чтобы не портить жизнь ни себе, ни другим. Ты не исключение. Но, конечно извини, друзьями нам с тобой вряд ли стать – уж чрезвычайно мы разные.
- Разве это повод? Можно ведь попробовать?!
- Можно, но я думаю, простого общения будет вполне достаточно. К тому же наше тесное взаимодействие может создать неудобства многим людям, чего бы мне хотелось избежать.
- Нельзя угодить всем и каждому.
-Да, нельзя, - согласилась Роуз, кивнув. – Но и игнорировать, причиняя тем самым боль другим, было бы неправильно.
- А кому, если не секрет, может повредить наша зарождающаяся дружба?
Розамунда нахмурилась и глянула на Эрика, стоящего всё в той же непринуждённой позе. Парень не сводил с неё своего пристального, изучающего и требовательного взгляда. Но, казалось, он действительно недоумевает по этому поводу. Это значило, что ей выпала задача его просветить на данный счёт.
- Твоей девушке, к примеру.
- Маре?
- А у тебя их несколько? Сочувствую, – не удержалась от язвительной реплики Рози. – Однако именно она мне сегодня в туалете устроила сцену ревности.
Брови Эрика от удивления полезли вверх. Он явно не поверил.
- Ну да, она несколько вспыльчива. Но разборки в туалете не её стиль.
- Поверь, это не было моей идеей. По мне, так этого вообще бы не произошло, но она решила иначе. В весьма грозной форме мне было сказано, чтобы я держалась от тебя подальше, иначе у меня могут возникнуть проблемы, чего мне не хотелось бы. Хотя ультиматумы я не приемлю, но всё же не могу не признать, что она имеет право на ревность, даже если у меня и нет намерений уводить чужих парней. Так что, Эрик, прошу, давай будем благоразумны и ограничимся небольшой долей общения, однако уже без всякой беспричинной неприязни с моей стороны. Не дай мне пожалеть о смене собственного мнения.
- Тот человек, из-за которого ты меня невзлюбила, это случайно не Саманта Джинкс? Ты, кажется, именно с ней была, когда мы с тобой столкнулись, или точнее ты на меня свалилась, - поддел Рози парень, внезапно сменив тему и напомнив тот случай, заставив её залиться румянцем. – Это она тебя настроила против меня?
- Не совсем…
- Но не без её участия. Что ж, у неё действительно есть повод меня ненавидеть. Но поверь, пусть лучше она думает, что это я виновен в их разрыве с Коулом, что я его заставил, чем если бы она узнала истинную причину. Как бы неправдоподобно это ни звучало, но их расставание избавило её от мук, что выпали бы на её долю, если бы они с Гарисоном продолжали встречаться.
Действительно звучало неправдоподобно. Но судя по тону, которым это было сказано и выражению лица, он был убеждён в том, что говорил, в своей правоте. Для Розамунды же было удивительно и непонятно то, как можно говорить об этом столь уверенно и, причинив мучительную боль другому человеку, считать, что это на благо.
- Почему ты так говоришь? Да Сэм до сих пор сердце по осколкам собирает! А ты говоришь, что их расставание к лучшему! Ты не имел права вмешиваться! Отношения между двумя людьми касаются только двоих, а третьему там делать нечего! – возмутилась Рози, хмуро глядя на парня.
- Ну вот… кажется, мы снова с тобой ссоримся, - недовольно произнёс Эрик. – Чего мне не хотелось бы. Как же с тобой тяжело…
- Это не я, а ты мне дружбу предлагаешь! - огрызнулась в ответ Роуз. - Можешь забрать свои слова обратно и идти своим путём! Боюсь, ничего из нашего даже простого общения, не может выйти хорошего. Ты, одним словом, будишь во мне злость.
И это правда. Девушка отчётливо ощутила, как внутри начинает подыматься волна гнева, готовая захлестнуть её, а затем обрушиться всей своей разрушительной силой на Принстона. Прежде чем это произойдёт, лучше бы ей оказаться подальше от него, чтобы не наговорить того, о чём она затем будет жалеть.
- А твой новый защитник, видимо, оказался просто душкой? – не удержался от язвительности Эрик, а тон, которым было произнесено слово «защитник», выглядело буквально ругательством.
Напоминание о Д.Д заставило девушку непроизвольно поискать глазами внедорожник парня. Но место на парковке, где он с утра стоял, пустовало, что говорило о том, что тот уже уехал. К её удивлению, она почувствовала разочарование, словно подспудно желала столкнуться с ним, хотя бы случайно. Однако этого не произошло ни сейчас, ни за весь учебный день. Эрик же буквально впился взглядом своим чёрных глаз ей в лицо, читая эмоции, проскальзывающие у неё на лице, пока она думала о Дереке, и то, что он, видимо, узрел, заставило на миг сорвать с его лица маску спокойствия и обнажить то, что можно было назвать смесью ненависти, злости и ревности.
- Причём тут Д.Д? Мне до него дела нет, - недовольно произнесла Розамунда.- И вообще, мы сейчас говорим не о нём, а о том, что у нас с тобой вряд ли может установиться понимание.
- Это ты так думаешь, - возразил Эрик. – Но можно попытаться. Дай мне шанс. Вообще, я привык поступать так, как того пожелаю, но ты мне действительно нравишься, Розамунда Сент-Джеймс, так что я постараюсь быть осторожным в общении с тобой и не переходить дозволенного.
- Хорошо…- со вздохом согласилась Рози после минутного раздумья. – Только в очередной раз говорю - не дай мне пожалеть об этом!
- Ок!
Улыбка же, осветившая его, после того, как он таки получил её одобрение и шанс стать если не друзьями, то хотя бы добрыми знакомыми, была просто сногсшибательной и такой лучезарной, что хотелось зажмуриться, чтобы случайно не ослепнуть. Будто Роуз, согласившись, подписалась совсем не на то, о чём говорила. Сердце от этого в груди как-то недобро ёкнуло, будто в предчувствии, и заставило девушку задуматься над тем, а не погорячилась ли она. Но что сделано, то сделано. К тому же Рози недавно решила, что сама построит своё мнение об Эрике, а не будет без оглядки слушаться других.
- Ладно, Эрик, до завтра. Мне ещё кое-что предстоит сделать, так что я поеду, - поспешила попрощаться девушка и села в машину.
- Без проблем, Роза, - улыбнулся в ответ парень и, убедившись, что она удобно устроилась за рулём, захлопнул дверь автомобиля, но не отошёл, всё так же с улыбкой поглядывая на неё, что несколько нервировало.
Лишь когда она завела мотор, парень отлепился от машины и позволил выехать со стоянки. Но с места не сдвинулся, и даже выруливая на дорогу, Розамунда чувствовала его пристальный взор, который преследовал её до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. Мысленно девушка спрашивала себя, чем же для неё и других теперь обернётся их зарождающаяся «дружба» с «принцем школы» и правильно ли это.
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение