Ines:
27.12.19 14:03
» Одиннадцать лет назад
- Катя, мне надо с тобой поговорить.
- Только не сейчас, Нина, пожалуйста!
Стоя перед щербатым зеркалом в школьном туалете, отличница Катя Стрельцова сосредоточенно рисовала модные «стрелки» на глазах. Рядом её одноклассница Нина Синичкина, скромная троечница из многодетной семьи, неуверенно переминалась с ноги на ногу. Девушки вышли в туалет поправить макияж перед дискотекой, которой должен был завершиться их школьный выпускной.
В этот день они стали взрослыми. Закончили школу и получили аттестат зрелости. Впереди ждала новая жизнь – институт, работа, семья. Катя была уверена, что как только Кирилл Соколов вернётся из армии, он сделает ей предложение. Они встречались уже почти полгода. Каждый день после уроков Кирилл провожал ее домой. Катя жила в двух километрах от школы, в Заводье, и они не спеша шли вдоль реки, болтали и смеялись. Иногда заходили в сельский магазин, покупали одно на двоих мороженое и ели его по очереди.
Их первый поцелуй был спонтанным и сладким.
- У тебя мороженое на губах, дай слизну! – язык парня проник Кате в рот, его сильные руки прижали девушку к себе.
Они с упоением целовались, стоя на узком деревянном мостике над рекой, а вокруг была весна. Небо сияло апрельской голубизной, на ветках пробивалась первая зелень. В лесу на все голоса пели птицы, и даже весенняя слякоть, из-за которой приходилось ходить в резиновых сапогах, не могла испортить им настроения.
- Ты такая сладкая! – хрипло произнёс Кирилл, когда они оторвались друг от друга. – Пойдём ко мне?
Но Катя, смутно понимая, что стоит за этими словами, ответила твёрдым отказом.
Потом Соколов повторял своё предложение ещё не один раз. С приближением лета одежды становилось всё меньше, и ласки Кирилла становились всё смелее. Однажды его рука забралась Кате под юбку. Они целовались, тесно прижавшись друг к другу, и девушка чувствовала, как ей в бедро упирается что-то твердое. Мысль о том, что Кирилл хочет её так сильно, возбуждала, и прикосновение мужских пальцев к сокровенным местам было приятным, хотя и немного стыдным.
- Катька, да ты уже мокренькая! – прошептал Кирилл. - Пойдём скорее сюда, на травку!
Она едва не позволила себя увлечь, но потом всё-таки собралась с силами и оттолкнула парня.
- Ну почему, Кать? – Он стоял перед ней раскрасневшийся, едва сдерживая себя. – Чего ты боишься? Все твои подруги уже давно не девочки!
- А ты откуда знаешь? – возмутилась Катя, чувствуя, как возбуждение проходит. – Они тебе сами рассказали?
- Да откуда, оттуда… - Кирилл нехорошо усмехнулся. – Все вы вертихвостки…
- Не все!
- Ладно, ты – не такая.
- И не только я! Вот у Нины, например, тоже ещё никого не было! – Катя не знала, что заставило её это произнести. Наверное, не хотелось выглядеть белой вороной, которая единственная из всего класса еще не попробовала секса.
- Это потому что Нина страшная!
- Не говори так! Она – моя подруга!
- Ладно, ладно! Давай мириться. Поцелуй меня, сладкая…
Кирилл перешёл в Катину школу после десятого класса. Его отец умер незадолго до этого, и мать спешно переехала из Рязани в деревню к родственникам. В классе шептались, что отец Кирилла был бандитом и погиб в криминальной разборке, но Соколов никому об этом не рассказывал. После смерти папы парень страшно переживал. Хотел даже бросить школу, но мать не позволила. Кирилл был городским парнем. Он привык жить в квартире со всеми удобствами, а по вечерам ходить в кино или в тренажёрный зал. В деревне ему было скучно. С ребятами в школе Соколов держался отчуждённо, зато любил поговорить на серьёзные темы - про бизнес или политику, - чем и заинтересовал Катю. Девушка тоже мечтала вырваться из затхлого, как ей казалось, мирка в большой город вроде Рязани. Или даже в Москву. Возвращаясь из школы, молодые люди мечтали о богатой и счастливой жизни, которая, несомненно, ждала их в будущем. Кирилл хотел стать предпринимателем или политиком, а Катя – экономистом или юристом. Правда, мечтам Кирилла грозила помешать его плохая успеваемость. У парня выходили тройки почти по всем предметам, и было очевидно, что в институт его не возьмут. Как и почти всем ребятам из класса, Соколову предстояло идти в армию. Однако его это не пугало.
«Для политика будет плюсом, что он не косил от службы, - рассуждал Кирилл. – Отслужу два года, потом уеду в Рязань, открою свой бизнес. Стану известным и деньги будут. Потом буду выдвигаться в депутаты. И дальше вверх по карьерной лестнице…»
«А я поступлю в какой-нибудь институт в Москве, а по вечерам буду работать официанткой, чтобы были деньги на красивую одежду и обувь, - взахлёб мечтала Катя. – Когда диплом получу, устроюсь в крупную контору, на хорошую зарплату. Буду работать лучше всех и получать повышения, пока не стану начальником отдела. Или тоже открою свой бизнес…»
«Нет. К тому времени ты будешь мне помогать в предвыборной компании, – поправлял её Кирилл. - Или пойдёшь работать в мою фирму!»
Оба счастливо смеялись, представляя открывающиеся перед ними перспективы.
Дружба отличницы-Кати с новеньким никого не удивляла, хотя ребятам «городской» паренёк не слишком нравился. Пару раз случались драки, после которых Кирилл ходил с синяками. Правда, его противникам тоже доставалось. Заводилой всегда был Саша Зайцев, сын тракториста.
«Саня, чем тебе не угодил Кирилл? Почему ты всё время его дразнишь?» - как-то раз не удержалась и спросила у задиры Катя, но получила резкий ответ: «Бесит он меня». И совет – не лезть в мужские дела. Это было обидно, тем более, что раньше они с Сашей дружили. Он хорошо учился, и после девятого класса не пошёл в училище, как его друзья, а решил ещё на два года остаться в школе. Собирался даже поступать в институт – но в последний год передумал. Начал курить, выпивать и прогуливать уроки. И даже его мама, которая работала в школе учительницей русского языка, не могла ничего с ним поделать. «Связался с плохой компанией», - расстроенно отвечала она на замечания коллег.
- Катя… - Нина сделала еще одну робкую попытку привлечь внимание подруги.
- Да, Нин? – Катя закончила с нанесением боевой раскраски и перевела взгляд на лицо подруги. – Ой, у тебя тушь потекла! Возьми мою, водостойкую, она хорошая, я её в Рязани в магазине покупала.
Глаза у Нины подозрительно покраснели, и Катя предположила, что это из-за того, что девушка использовала старую высохшую тушь, в которую надо было плевать, чтобы сделать её пригодной для нанесения. У Синичкиных вечно не было денег, и Нине приходилось экономить на всём.
Нина послушно взяла протянутую подругой тушь и сжала её в руке.
- Катя…
Дверь в туалет распахнулась, и стала слышна музыка, доносящаяся из актового зала. В туалет со смехом забежали ещё три девушки, одноклассницы Кати и Нины. От них пахло табачным дымом и алкоголем.
- Вы чего там, пьёте уже? – поинтересовалась Катя.
Девчонки снова захихикали.
- Будешь? – поинтересовалась одна из них, пышногрудая Зинка Рашетова, протягивая Кате фляжку, которую достала из сумочки.
Стрельцова помедлила. Вообще-то она была противницей выпивки – живя в деревне, насмотрелась на то, во что превращает людей неумеренное потребление алкоголя. Но сегодня же праздник! Позади остались выпускные экзамены, зубрёжка и бессонные ночи. Так хочется окунуться в водоворот безудержного веселья!
Она взяла в руки фляжку, выдохнула и сделала глоток. Жидкость проскользнула в горло легко. Не сивуха, что-то более качественное. Наверное, домашняя настойка. Катя сделала ещё пару глотков, почувствовала, как по телу побежало приятное тепло, и протянула фляжку Нине:
- Попробуй!
Нина помедлила, глядя на фляжку, как на ядовитую змею, а потом почти выхватила её у Кати из рук и запрокинула голову, выливая себе в рот остатки алкоголя. Девчонки, глядя на разошедшуюся скромницу-Синичкину, снова заржали.
- Девочки, пойдёмте танцевать! – сказал кто-то, и одноклассницы разноцветной стайкой выпорхнули из туалета.
В актовом зале было шумно. На дискотеку, организованную для выпускников девятых и одиннадцатых классов, пришли их многочисленные друзья, выпускники Зареченской школы, а также десятиклассники и даже несколько вездесущих восьмиклассников – иначе говоря, вся местная молодежь от пятнадцати до двадцати пяти лет. Школьный сторож Лаврентий Васильевич, восьмидесятилетний ветеран Великой Отечественной войны, следил лишь за тем, чтоб не пускать на праздник ребят из соседнего села Высокинского, которые могли устроить драку. Но в Высокинской школе сегодня тоже был выпускной, поэтому старичок мирно дремал на своём бессменном посту у входа в школу, время от времени шугая заглядывающих в дверь любопытных семиклассников и неодобрительно качая головой при виде чересчур уж ярко накрашенных выпускниц, проплывавших мимо в вечерних платьях со смелыми разрезами и дерзких мини-юбках.
Толик Кравченко, мечтавший стать диджеем, объявил в микрофон следующую песню – это была композиция группы «Руки вверх», и зал взорвался радостными криками.
Катя прошла к сцене, энергично двигаясь под музыку. Найдя взглядом Кирилла, она послала ему воздушный поцелуй, и юноша подмигнул ей в ответ. Девушка раскачивалась и извивалась под музыку, сегодня она хотела быть звездой, зная, что Кирилл на неё смотрит. Под следующую песню они зажигали вместе, потом Соколов отошёл к ребятам, которые втихаря выпивали в уголке, и его скрыла толпа танцующих.
После нескольких ритмичных песен Толик поставил медляк, и к Кате с улыбкой подошёл Саша Зайцев.
- Станцуем?
Катя улыбнулась парню в ответ. Хорошо, что он на неё больше не сердится!
Вместе с немногими оставшимися перед сценой парами они медленно кружились под красивую инструментальную мелодию, невесть как попавшую к Толику в фонотеку. Катя с удивлением заметила, что Зайцев, который ещё недавно был одного с ней роста, стал почти на голову выше и раздался в плечах. Он уверенно вёл девушку в танце. Расстёгнутая на груди белая рубашка, под которой перекатывались крепкие мышцы, делала его похожим на лихого героя какого-нибудь американского фильма. Катя неожиданно подумала, как повезёт девушке, которую он выберет – такой красивый парень, к тому же добрый и работящий. Они учились вместе с первого класса, и Катя знала, что Сашка любит животных и хорошо разбирается в технике, помогает маме управляться с их большим хозяйством, а отцу – с трактором. Жаль, что его отец ушёл из семьи, живёт с другой женщиной. Но Сашу не забывает, даёт ему подработки...
- Будешь в Москву поступать, решила уже? – спросил парень.
- Да.
- Тоже, значит, уедешь. Жаль…
- А ты, Санёк?
- В армию пойду. Потом сюда вернусь, с отцом буду работать.
После школы все хотели уехать учиться куда-нибудь в большой город. Зинка с Региной собирались учиться на бухгалтера в Рязани, Толик мечтал поступить в ГИТИС, только Саша почему-то не хотел даже попытаться. Хотя ведь не глупый парень… А впрочем, Кирилл ведь тоже решил идти служить. И остальные мальчишки из деревни, которые бросили школу после девятого…
- А ты как? – поинтересовался Зайцев. – Вернёшься домой после института?
-Нет! Найду работу и останусь в столице!
- Понятно, - с кажущимся равнодушием отозвался парень.
Танец закончился, на Саша не спешил отпускать девушку. Глядел на неё с каким-то странным выражением, как будто хотел что-то сказать, но не решался. На мгновение Кате пришла в голову дурацкая мысль, что сейчас он её поцелует, но Саша не дал додумать эту мысль. Выпустив девушку из объятий, он галантно протянул ей руку и отвел к составленным вдоль стены стульям, где сидели их одноклассники.
- Саня, есть что? – тут же набросилась на него Зинка, явно намекая на выпивку.
Зайцев усмехнулся, доставая из-под кресла бутылку, завернутую в черный полиэтиленовый пакет:
- Мой друг Джек по фамилии Дэниэлс так и мечтает оказаться у тебя в рту!
Девчонки засмеялись над двусмысленной шуткой, Зинка покраснела, а Катя поморщилась. Брендовый виски был немыслимой роскошью. Наверное, Саша на него все деньги спустил, которые заработал на тракторе, заменяя ушедшего в запой отца.
Учителя, присутствующие на дискотеке, старательно делали вид, что не замечают выпивающих учеников. Некоторые из них и сами были уже не совсем трезвы. С зимы ходившие слухи о том, что школу в Заречье будут закрывать, а оставшихся учеников переводить в Высокинское, подтвердились, и многие из преподавателей с горечью осознавали, что скоро останутся без работы и без денег.
Катя обвела глазами актовый зал. Разноцветные пятна светомузыки мешали разглядеть лица танцующих, но Кирилла, кажется, здесь не было. Наверное, вышел покурить. В зале было душно, и Кате тоже захотелось подышать свежим воздухом.
Выйдя из актового зала, девушка медленно направилась к лестнице. Шумная музыка и смех остались за спиной, в полутемном коридоре было тихо. Мысль о том, что она последний день ходит по школе, вызывала смешанные чувства. С одной стороны, ей хотелось поскорее уехать из деревни – и в то же время, при мысли об отъезде навсегда ей было немного грустно.
Дойдя до лестницы, расположенной посередине длинного коридора, Катя помедлила. Дальнее крыло школы тонуло в темноте, но оттуда доносились подозрительные звуки, хорошо слышимые в тишине. Какие-то стоны, оханье. Может быть, кому-то плохо?
Катя неуверенно пошла на звук.
- Хорошая девочка, не ломаешься, - донёсся из темноты хриплый мужской голос.
Стрельцова остановилась, догадавшись, что происходит, и хотела уже повернуть назад, но тут тишину прорезал женский вскрик:
- Кирилл! О, Кирилл! Кирилл…
Сердце Кати замерло. Голоса доносились из-за неплотно прикрытой двери кабинета биологии. Мгновение спустя девушка уже была там. Плохо понимая, что она делает, нашарила на стене выключатель и повернула его. С жужжанием замигали старые лампы дневного света.
Она их увидела.
Нина с задранной юбкой, нагнувшись, стояла, упираясь руками в парту, а сзади её трахал Кирилл. Он не остановился, даже когда загорелся свет, только повернул голову к двери и ухмыльнулся.
Катя завизжала. Отшатнувшись, она выскочила из кабинета, споткнулась, едва не потеряв туфлю, и бросилась к лестнице, где чуть не столкнулась с Сашей.
В руках у парня был черный полиэтиленовый пакет. Катя протянула к нему руку:
- Дай сюда!
- Стрельцова! Я тебя не узнаю!
- Дай!
Пожав плечами, Саша протянул ей бутылку с виски. Катя поднесла её к губам и начала пить, как воду, не чувствуя ни вкуса, ни крепости напитка.
- Катюха! Ты охренела, что ли? – Зайцев едва ли не силой отобрал у неё бутылку.
- Хочу напиться.
- Что случилось?
- Ничего!
Саша хмыкнул:
- Бывает. Пойдём, покурим?
На лестнице Катя споткнулась и упала бы, но Саша успел её поддержать. Они вышли во двор, и Зайцев протянул девушке сигарету.
- Ну хоть бы за угол зашли, постеснялись, - укоряюще произнёс голос школьного сторожа. Старичок с папиросой Беломора в руках стоял рядом на школьном крыльце и неодобрительно качал головой.
- Хорошо-хорошо! Вы только маме не говорите, Лаврентий Васильевич! – Саша сделал испуганное лицо, как будто ему было двенадцать лет, а не восемнадцать.
Ветеран хрипло рассмеялся.
Зайцев потянул Катю за угол здания школы, и она послушно пошла рядом. Прохладный ветерок немного освежил её, и теперь она ощущала только злость на Кирилла. Она поднесла сигарету к губам, и Саша протянул зажигалку, с тайным весельем наблюдая, как некурящая Стрельцова пытается затянуться.
- А теперь скажи: «АП-тека»! – коварно посоветовал он.
Девушка глубоко вдохнула табачный дым и закашлялась.
- Фу, какая гадость!
Она выкинула недокуренную сигарету. Зайцев засмеялся. Катя попыталась шутливо толкнуть его в плечо, но парень перехватил её руку.
- Пойдем ко мне, Стрельцова? – вдруг предложил он. – Чаю попьём.
- Пошли.
Когда-то давно, в младших классах, Катя была частой гостьей в доме Зайцевых. Их матери дружили. Поэтому сейчас она, не задумываясь, шагнула на тропинку, ведущую к дому Алевтины Михайловны.
***
Потом они пили чай со сливовым вареньем, болтали, слушали музыку. Неожиданно для себя Катя обнаружила, что уже сидит у Саши на коленях – и это ей нравится. Осмелев, она обняла парня за шею:
- Ты такой хороший, Саня!
- Лучше Соколова? – поддразнил её одноклассник.
- Соколов – козёл! – отрезала Катя.
- По нему это всегда видно было, - согласился Зайцев. – Странно, что ты только сейчас поняла.
Саша приник к её губам долгим поцелуем, и Катя с энтузиазмом ему ответила.
Сейчас ей нравилось в Зайцеве всё – его пухлые, как у ребёнка, губы, сильные руки, лёгкая щетина на подбородке... Даже запах табака, который раньше раздражал.
И целовался он не так, как Кирилл, который всегда словно бы торопился сорвать запретный плод с губ девушки. Сашины губы прикасались к её губам легко, словно бы изучая. Такая нежность была удивительной, Катя не ожидала её от этого грубоватого парня. Когда его язык проник к ней в рот, Катя застонала, прижимая Сашу к себе. Ей хотелось большего.
Но в следующий миг, когда она оказалась у Саши на кровати, придавленная его сильным телом, девушка заволновалась.
- Саня, а если твоя мама сейчас придёт?
- Не придёт. Она ночует у Николая Ивановича.
- У Николая Иваныча? У нашего директора? – недоуменно переспросила Катя, представляя сурового директора школы и учительницу русского языка.
- Ну да, она с ним мутит, - подтвердил Саша. И рассмеялся, глядя на ошарашенное лицо Стрельцовой. – А что тут такого? Все мы – живые люди…
Всё, что было потом, происходило как во сне. Зайцев выключил свет, оставив только лампу на столе, которая создавала интимный полумрак. Негромко играла музыка. Саша раздевал её, не переставая целовать и ласкать, потом быстро разделся сам и скользнул в постель рядом с девушкой.
Катя увидела его возбуждённый член и смело взяла его в руку. Сейчас ей хотелось казаться взрослой и опытной. По телу Саши пробежала дрожь.
- Давай… двигай ручкой, - прошептал он. – Вверх-вниз. Мне будет приятно.
Катя сделала, как он просил. Ей казалось, что его член очень большой. Наверное, будет больно, когда…
Саша, казалось, угадал её мысли.
- Не бойся. Я сделаю это, только когда ты будешь готова. Тебе будет приятно, обещаю!
Молодой человек провёл пальцами по небольшой Катиной груди, наблюдая, как её соски сжимаются и затвердевают. Его пальцы были загрубевшими, как у всякого человека, который много работает руками, и их шершавое прикосновение к нежной коже сосков буквально сводило Катерину с ума.
- Хорошая моя девочка…
Кате хотелось, чтобы его руки опустились ниже, но она стеснялась об этом сказать, только поёрзала попой и немного раздвинула ноги, приглашая Сашу догадаться, чего она хочет.
- Хитрая маленькая девственница, - прошептал ей в ухо Зайцев, запуская руку девушке между ног и медленно поглаживая. – Ты ведь целочка?
Пошлое словечко подействовало на Катю возбуждающе. Она почувствовала, что внизу у неё уже всё мокро. Сашины пальцы скользили по выделяющейся влаге.
- Да, но мне уже надоело ею быть, - прошептала в ответ Катя.
- Ты уверена?
- Да!
Сашины пальцы продвинулись дальше.
- Хочешь меня?
Катя часто дышала, изнемогая от желания.
- Давай уже, Саша!
Палец парня проник девушке во влагалище, подготавливая её к тому, что должно было произойти дальше. Потом он быстро вытащил его и перекатился, оказавшись сверху над девушкой. Раздвинул ей ноги ещё шире и одним движением вошёл в неё.
Катя охнула от резкой боли. Саша медленно, ритмично двигался. Постепенно боль прошла, её сменило ощущение наполненности, и Катя осторожно начала двигаться вместе с партнёром, чувствуя, что каждое их движение приближает её к долгожданному оргазму. Саша ускорил темп, его движения стали более резкими, и Катя обхватила его руками и ногами, прижимаясь, словно стремясь слиться с парнем в одно целое.
В какой-то миг мозг Кати взорвался звёздами, из глаз потекли слёзы, и она со всхлипом вцепилась в Сашины плечи, повторяя его имя. Ей было бесконечно хорошо.
Саша выдернул из неё свой член и кончил на простыню, после чего обессиленно рухнул рядом с девушкой, обнимая её.
- Катюшка, родная моя, - прошептал он, ласково гладя мокрые от пота волосы девушки.
Она обняла его в ответ, уютно устраиваясь на плече молодого мужчины. Сейчас ей больше всего на свете хотелось спать.
- Стрельцова, - услышала Катя, проваливаясь в дрёму. – Выходи за меня замуж!
- Не могу, Саша, – сонно пробормотала она. - Сначала мне надо закончить институт!
- И что мне с тобой делать, маленькая карьеристка? – вздохнул Зайцев, с нежностью глядя на девушку. Но та уже спала.
Осторожно высвободив свою руку, Саша накрыл подругу одеялом, а сам натянул брюки и вышел на веранду покурить. Он не смог бы сейчас заснуть рядом с Катей, её тело возбуждало его, и ему хотелось заниматься с ней сексом снова и снова, пробуя новые позы и способы, доводя ее до оргазма вновь и вновь, - но он понимал, что девушке нужен отдых. Заснул он только под утро, устроившись на краешке кровати.
А наутро их разбудил голос Алевтины Михайловны, звавшей сына:
- Саша, Саша, ты дома?
- Да, мам, я тут! - прокричал парень, поспешно одеваясь.
- Саша, девочки пропали. Стрельцова и Синичкина. Ты не знаешь, где они могут быть? – прежде, чем сын успел ей помешать, Алевтина Михайловна заглянула в комнату.
Катя поспешно натянула на себя одеяло, спрятавшись чуть ли не с головой.
- Зина, а ты вчера не слышала… - начала было женщина, заметив её движение – и вдруг ойкнула, увидев, что обозналась. Её глаза за толстыми стёклами очков расширились.
- Стрельцова! Что ты себе позволяешь?! – учительница русского языка повернулась к сыну. - Саша… как ты мог… Как не стыдно… Что я теперь Вере Николаевне скажу…
Женщина говорила что-то ещё, про бессовестных девочек, у которых одни только блудни на уме, но Катя её почти не слышала. Внутри у девушки разливалась холодная пустота.
Алевтина Михайловна назвала её Зиной, даже не глядя – а значит, ожидала увидеть в Сашиной кровати именно Зину. Теперь Стрельцова вспомнила, как часто Саша перешучивался с пышногрудой одноклассницей, и как та краснела после некоторых его двусмысленных фраз. У них с Рашетовой были отношения – настолько серьезные, что даже Сашина мама уже все знала!
А сейчас Саша просто изменил Зине с нею. Воспользовался случаем, её обидой на Кирилла и пьяным состоянием. И ещё нёс какую-то чушь про замужество. Наверное, он всем своим девушкам это говорит! Как противно… как стыдно…
Почувствовав, что не может больше оставаться в Сашиной постели, Стрельцова вскочила, подобрала с пола красное платье, в котором вчера блистала на выпускном, и принялась яростно его на себя натягивать.
- Дай помогу! – Саша, смущенно стоявший в стороне, сделал было шаг к девушке, но она отшатнулась от него от него, как от прокаженного. Кое-как натянула платье, дёрнула заевшую молнию на боку, сорвав замочек. Проскользнув мимо Сашиной мамы, бросилась в прихожую, подхватила свои туфли и, не надевая их, выбежала за калитку.
- Катя! Постой! Возьми мою шаль! – закричала ей вслед Алевтина Михайловна, но Стрельцова даже не обернулась. Она босиком бежала прочь по улице, придерживая расходящееся на боку платье, - мимо домов, мимо школы, мимо продуктового магазина, на крыльце которого уже стояли местные алкоголики, весело засвистевшие ей вслед.
Катя сбавила шаг, только когда добежала до реки. Ночью прошёл дождь, и тропинку развезло. Девушка медленно шла по слякоти, не обращая внимание на мокрые ветки кустов. Она плакала и размазывала слёзы по лицу вместе с остатками вчерашней водостойкой туши. Дойдя до мостика, девушка остановилась. Увидела дерево, под которым они с Кириллом еще позавчера целовались и решительно отвернулась, шагнув на мост. Её босые ноги оставляли на досках грязные следы. С подола платья капало.
Дойдя до середины моста, она остановилась и наклонилась над перилами, глядя на быстро несущуюся воду. Сонно текущая по лесам речка здесь вырывалась на свободу, чтобы шумным потоком нестись к Оке. В детстве Катя очень любила это место, любила смотреть на бегущую воду, на маленькие водовороты с белыми барашками пены возле камней, но сейчас девушка отчетливо понимала, что видит это место в последний раз.
Сегодня она уедет в Москву и никогда больше не вернётся в Заречье. Впереди предстоял долгий разговор с мамой, но Катя знала, что та поймёт и поддержит её. Вера Николаевна Стрельцова и сама хотела уехать из деревни, перебраться к старшей дочери, и ждала только, пока Катя, её младшая дочь, закончит школу. Возможно, они с мамой уедут вместе…
Школьные годы, первая любовь, растоптанные наивные чувства, - отныне всё это останется для Кати в прошлом.
Так же, как Кирилл Соколов и Саша Зайцев.
...