Карта ролевой игры "Пираты"

Этим утром пробуждение было гораздо более приятным. Пушки не палили, его никто не тряс и не выдёргивал подушек, а очень даже уютно сопел рядом, прижимаясь всем своим роскошным телом.
В свете мягкого утреннего солнца Джек рассматривал открывающийся ему вид на свой неожиданный, но оказавшийся таким приятным подарок. Немного невезучая, защищающаяся за глупой бравадой чумазая девчонка с корабля оказалась на самом деле понятливой и терпеливой, и очень симпатичной и нежной.

Рыжая лисичка... Откуда были эти слёзы? Он же видел, что ей было хорошо. Кто поймёт этих женщин? Кто поймёт эту женщину? Но он надеялся, что со временем научится. Со временем... Почему-то в этот момент оказалось совсем легко представить, как текут годы, идёт жизнь, и каждый раз, когда он возвращается - из плавания ли, после визитов к пациентам ли, да хоть просто после каких-то дел, - и дома его встречает и радостно улыбается эта рыжая чудесница. И обязательно одаривает поцелуями и объятьями. И ночью, и даже не только ночью, щедро дарит своё тело и не менее щедро принимает его.
Джек тут же усмехнулся, смеясь над собой, но на губах всё равно поселилась едва заметная улыбка. Он был чертовски доволен, и ничего не мог, да и не хотел с этим делать.
Он отвёл с лица девушки рыжий локон и легонечко провёл пальцами по лицу. Она крепко спала, и его мужская гордость распушила хвост. Напоминание, что не всё так сразу у них получилось, не помогло: он всё равно был горд, доволен, и разве что не урчал, как большой кот.

- Доброе утро, милая, - было необыкновенно приятно видеть радость в глазах Аньес, как и слышать её сонный шёпот, адресованный ему, и Джек слегка улыбнулся в ответ.
Ощутив же прикосновение нежных пальчиков, из его мыслей сами собой улетучились возникшие несколько минут назад мысли о хлебе насущном, и оттеснив голод такого рода, в мужние проснулся голод совсем иной, казалось, досыта утолённый этой ночью, но, как выяснилось, добавка никогда не помешает.
Он просунул руку под неё, и, прижимая девушку к себе, улёгся вместе с ней на спину. "Блюдо" оказалось пречудеснейшим: по её плечам струился огненный водопад волос, глаза наслаждались восхитительными грудками, а руки пустились в путешествие по изогнутой спинке.
- Мне нравится так просыпаться, - заметил он, добираясь губами до одних, и скользя руками по другим, не менее восхитительным полушариям... И это стоило отложенного завтрака.

Но получасом позже желудок весьма требовательно напомнил о себе и Джек с сожалением сел на постели. Звучно чмокнул разомлевшую девушку в животик и объявил:
- Пора вставать и завтракать!

Лепёшки, купленные им вчера, за ночь высохли и зачерствели, вино нагрелось, и ему пришла в голову гениальная в своей простоте идея напроситься на завтрак (или обед) к Морганам.

Ещё через несколько минут они выходили из дома.

Во дворе дома Морганов царила суматоха, чему Джек ни капли не удивился - слишком много молодых и буйных мужчин здесь находилось. Опять забаву какую-то придумали, решил он, но, подходя ближе, обнаружил... Что на них несётся огромный кабан!

- Берегись! - заорал он, сгребая Аньес в охапку и ныряя вместе с ней за угол ближайшего дома. Кабан с разбегу промчался мимо, а Джек потянулся за пистолетом. Профессия профессией, а без оружия на острове пиратов ходить было глупо даже ему.

Джек пошёл вперёд с перезаряженным пистолетом в руках, на всякий случай, но кабану уже перерезали глотку, окончательно повергая его.
Осталась одна мелочь, и кому это следовало сделать, как не доктору?

Кто-то уже предусмотрительно завёл ноги до сих пор неуязвимого зверя к голове, и Джек, одним движением, быстрым и самым примитивным способом лишил... эээ.. кастрировал Красавчика.

Ужин обещал быть грандиозным.

Джек стоял и предвкушал грядущий ужин из свежезаваленного животного, и надеялся съесть столько мяса, чтобы если ему что-то ночью и снилось, (кроме одной рыжей особы, по-женски глупо пытавшейся не дать ему поучаствовать в импровизированной охоте, хотя бы в самом конце), то - чтобы снилось как этого кабана заваливают ещё раз. И режут, режут ему глотку и отрезают яйца повод мясу испортиться.

- Быстро - вряд ли, - с усмешкой прикинул доктор, поглядывая в ту же сторону, и добавил ещё один аргумент, - И племянников у тебя тогда не будет.

Кабана унесли, и Джек нашёл стоявшую в сторонке рыжулю. Залихватски вскинул бровь, насмешливо поглядывая на неё. Так куда она его не пускала? Глупенькая. И одновременно ему было приятно от того, что он понимал, почему она это делала.

Не слушая что она пытается сказать, он припечатал Аньес к стене и крепко поцеловал.
А затем повёл в капитанский дом, по-хозяйски обняв за плечи. Чтоб, если кто-то ещё не знал или не понял, теперь даже не думал заглядываться на его женщину.

Женские голоса привлекли внимание его лисички, и Джек опустил руку, давай возможность Аньес поговорить с подругами.
Французских пленниц, переживших за последние дни столько приключений, неумолимо влекло друг к другу.

Он немного удивился, что этих двух ещё никто не прибрал к рукам - симпатичные и бойкие должны были кому-нибудь да приглянуться. Ну ладно, вспомнил он, одна была невестой Джеро, а вторая?

На первый вопрос Джек просто молча кивнул, подтверждая очевидный факт, а вот со следующими было не всё так просто.
- Поживу здесь, - пожал он плечами, - Будет скучно - перееду. Ремесло есть, деньги тоже.

Он ещё не задумывался, чем именно заняться. Но уже слышал, что Кортни хочет восстановить "Ястреба", а Стив - переквалифицироваться в торговца. Пиратство приносило хороший доход, но и обычная жизнь может оказаться не хуже. Особенно когда за душой есть накопленное за эти годы неплохое состояние. В крайнем случае он действительно может просто переехать куда-нибудь - на Барбадос или Ямайку, или куда-нибудь ещё. Но не в Англию - после здешних тёплых мест возвращаться на Туманный Альбион не хотелось. Зачем ему - и Аньес - Старый Свет, когда Новый открывает любые возможности и пути?
Но это - вопрос отдалённого будущего, а пока можно тихо и спокойно пожить на этом, почти райском, если забыть о профессии его основных обитателей, острове.

- Ты теперь на "Призраке"? - уточнил он у Энтони, - Скоро отплываешь? А твоя испанка? - вопрос о безопасности остающейся на берегу подруге интересовал Джека не попусту. Если и он сам уйдёт в плавание, кто присмотрит за Аньес?

Джек коротко кивнул, соглашаясь с вопросом безопасности на острове, и понятливо хмыкнул, услышав мысли Энтони о последнем плавании, ни капли не сомневаясь, в чём причина этих мыслей. Вернее, в ком.

А вот и его собственная женщина. Предпочла вернуться к нему. Он ухмыльнулся уголком губ и вернул руку туда же, где она была до этого - на плечо Аньес. И задался вопросом, захочется ли ему осесть на берегу, чтобы не оставлять её надолго? И не вызвано ли его текущее намерение пожить на острове именно этим? Ответа не нашлось, но переживать по этому поводу он не собирался. Зато собирался прекрасно провести время - и сегодня, и в ближайшем будущем. С ней.

Предположение о крысе Джеку не понравилось. И о возможном повторном нападении - тоже.
- Из команды О`Рейли в живых никого не осталось? - поинтересовался он, хотя и догадывался, что перебили всех. Но ведь мог кто-то на корабле оставаться во время нападения?

- И этот кто-то может продать нас вновь, - нахмурился Джек. Продать их местоположение можно много кому. Другим пиратам, всегда жаждавшим наживы. Английской короне. Испанцам. И если этот кто-то приплывёт к ним целой флотилией?
Он непроизвольно сжал пальцы на плече Аньес и нашёл хорошим тот факт, что она не понимает сейчас их разговора. Ей не стоит знать, что всё может повториться.

Внутренне чертыхнувшись, Джек успокаивающе похлопал по плечу всё той же рукой и покачал головой.
- Всё хорошо, всё будет хорошо, - провёл несколько раз по её руке сверху-вниз. Всё правильно, она же не дурочка, чувствует настроение, с которым они говорят. Но всё-таки хорошо, что не понимает. А для того, что ей нужно понимать, слова и не нужны.

Раз уж он оказался в доме Морганов, доктор зашёл осмотреть Джеро, и, довольный его состоянием, пока девушки возились с готовкой, проведал ещё нескольких живущих неподалёку раненых пиратов. Впрочем, как он понял, пиратами теперь здесь никто не будет. Пришло новое поветрие - торговцы и деловые люди. Хотя ему никакой разницы не было - доктора всем нужны.

Во время обеда Джек с удивлением узнал, что сразу двое из пиратов (бывших!) только что женились на своих выкупленных испанках. Хмыкнул, глядя на них, и покосился на свою француженку. Она ведь не собирается настаивать на обязательном браке? Не то чтобы он был по-прежнему категорически против, но и особой необходимости не видел. Девушка тоже поглядывала на него, но вроде именно об этом не заговаривала.
"Всё-таки она умница", - пришёл он к выводу. Не ноет, не капризничает, привыкает к обстоятельствам. Хороша по всем статьям. Настоящий подарок. Возможно, по нему было это не очень заметно, но Джек Уоррен был рад тому, как всё обернулось.

Там же он услышал скабрезный разговор двух матросов о приказе Моргана пополнить бордель бесхозными пленницами, и бросил на Аньес непроницаемый взгляд. Судя по её непринуждённому виду, она ещё не знала. "Надо увести её отсюда, занять чем-нибудь... Стиркой хотя бы, а то грязная одежда уже третий день лежит", - решил он, чтобы неприятная весть дошла до неё как можно позже. Она расстроится, Джек был в этом уверен, а ему совсем не хотелось видеть в её глазах слёзы, причину которых он не может исправить. "Или не стиркой, а кое-чем поприятней..."

- Пойдём, - протянул руку Уоррен, едва все начали подниматься из-за стола. Игнорируя порцию ехидных замечаний (небольшую, основная атака их досталась Кэмерону), он повёл Аньес в свою хижину.
Домой.

Несколько месяцев спустя.
Остров Моргана.

- ...а не будешь ходить на перевязку, руку придётся ампутировать. Гарри, понял? - напоследок уточнил доктор Уоррен, выходя на улицу.
На чистом голубом небе сияло яркое тропическое солнце, чирикали птички, работы у него сегодня больше не ожидалось, а дома ждала очаровательная рыжеволосая жизнерадостная лисичка. Как выяснилось несколько месяцев назад, очень приятно возвращаться домой, когда тебя там ждут и радостно встречают. Настолько приятно, что Джек до сих пор так и не собрался в очередное плавание, хотя одно-два предложения ему и поступали. Возможно, немного попозже, считал он, когда новизна такого образа жизни сойдёт на нет, он уйдёт в рейс, но не сейчас.
Сейчас его ждала Аньес. Озорная лисичка, которая каким-то чудом преобразила его дом, превратив простую хижину в уютное жильё, даже занавески на окнах появились. Ему порой даже начинало хотеться сделать ей приятное и купить настоящий, большой дом, как у Моганов, например, чтобы появилось ещё больше возможностей для его обустройства. Он же видел, как ей нравится это занятие. Как ей нравится сам факт, что у неё теперь есть дом. Малютка Аньес... Ей довелось помыкаться в этой жизни, и она заслуживала лучшего.
...Она заслуживала того, чтобы её выпороть! - Джек приблизился к дому и увидел, как его непоседа стоит на самом краешке опасно накренившейся табуретки и тянется к столбу, на котором закреплена бельевая верёвка. Он ускорил шаг и в мгновение ока сдёрнул её оттуда.
Табуретка упала одновременно со французским ругательством, тут же сменившимся радостным восклицанием:
- Джек! Ты дома! - две ласковые руки, покрывшиеся загаром от частого пребывания на солнце, тут же обвились вокруг его шеи, - Джек? - в голосе звучало удивление его недовольным видом.
- Это опасно. Ты могла упасть, - хмуро высказался мужчина, ставя свою женщину на ноги, но не отпуская её из рук.
- Джек, твоя рубашка, она запуталась, я хотела снять, - начала объяснять она, старательно произнося всё по-английски. Ей разговорный английский становился лучше с каждым днём, как и его понимание французского.
- Ты. Могла. Упасть, - повторил он, не удостаивая упомянутую рубашку взглядом. Рубашек у него хватало, а Аньес была одна.
- Но, Джек... - запротестовала было возмущаться Аньес, потом всмотрелась в него и вдруг разулыбалась, - Джек, ты испугался? За меня? О, Джек... - она подалась вперёд, обвивая его руками и лукаво смотря на него снизу вверх, после чего приподнялась на цыпочки и прижалась к губам.
- Je t'aime, Jack!, - пару минут спустя, счастливо прижимаясь к его груди, шепнула Аньес по-французски и для верности повторила на английском – Люблю тебя…
- Je t'aime, Аньес, - он мягко усмехнулся, произнося эти слова. Они не были для него открытием, да и для неё, он полагал, тоже, но... Говорят, женщины любят, когда им говорят эти слова? Особенно когда это - правда.

Они так и стояли возле хижины, обнявшись. Возле их ног валялась опрокинутая табуретка, стояла корзина с собранным бельём, над головой кричали чайки, неподалёку шумел прибой, а на причале виднелся недавно зашедший в порт "Гермес". Последний напомнил кое о чём Джеку. Вернее, кое о ком, оказавшемся на корабле и находившемся сейчас на их острове.
- На "Гермесе" священник, - ничего не значащим тоном произнёс Джек. Для остальных ничего не значащим, Аньес же успела узнать его достаточно хорошо, чтобы понимать, что говорит он это неспроста, и что в голосе звучат особенные нотки. Она внимательно смотрела на него, ожидая продолжения.
- Он может нас поженить, - договорил мужчина, ещё не муж, но уже стоящий на пути к этому статусу. Он вопросительно приподнял бровь, ожидая ответ.
- Джек, нам не обязательно жениться, - растерянно и удивлённо заговорила Аньес, от волнения через слово сбиваясь на родной язык, - Я согласна жить с тобой и так.
А Джек улыбнулся. Чуть насмешливо и снисходительно, словно она сказала какую-то ужасно милую глупость, и в то же время ласково, ведь что бы она ни говорила, это говорила она. И он всё ещё ожидал ответа.
- Ты хочешь стать моим мужем? – ещё раз переспросила Аньес, – Ты готов дать клятву перед богом и быть со мной и радости, и в горе?
Она могла бы крикнуть ему, что они и так уже вместе пережили и минуты отчаяния, и минуты радости, но слова застряли в горле, а предательские слёзы были готовы брызнуть из глаз. Она замотала головой, чтобы прогнать их. Она дала клятву, что больше никогда не будет плакать. И вспомнила о том, что она даже не знает, католик ли Джек, или протестант, как большинство англичан. Пока они жили не венчанные, все это было неважно, но для возможности заключения брака это следовало знать…
- Я католичка, Джек. А ты?
Он ещё раз усмехнулся, и просто кивнул на её первый вопрос. Вопрос же веры он искренне считал несущественным. Кого в этих местах волнуют подобные мелочи?
- Протестант, - он пожал плечами, - Это не важно. Нас поженят.
Она с сомнением посмотрела на него, но потом улыбнулась и кинулась на шею.
- Я согласна, Джек! - и он, конечно, наградил её поцелуем за правильный ответ.

Они поженились в этот же день. Ойё на радостях (и приговаривая, что давно этого ожидала) закатила пир и самолично испекла для молодожёнов свадебный торт в лучших традициях. А Джек подарил своей молодой супруге несколько французских платьев и тончайших кружевных сорочек, привезённых по его заказу на том же "Гермесе". О том, не заказывал ли он ещё и священника, или тот оказался на корабле совершенно случайно, доподлинно никому неизвестно, а из Джека, как известно, слова лишнего не вытянуть.

А ещё немного спустя на остров вернулся капитан Морган, уже обзаведшийся к тому времени землями в Новом Свете и решивший туда окончательно перебраться. Чета Уорренов отправилась обживать новые земли вместе с ним. Доктора, а так же их способные и стойкие помощницы, какой стала Аньес, были и там нужны.
Это морское путешествие для Аньес оказалось более благополучным и приятным - и они вдвоём проводили многие часы на палубе, любуясь бесконечной водной гладью, наслаждаясь потрясающими закатами и свежим морским ветром. На смену этим часам приходили не менее долгие и упоительные часы в каюте.
Нужно ли говорить, что Джек был поистине счастлив? Море и любимая жена рядом, благополучное будущее на горизонте... А Аньес была счастлива быть хоть где, если быть при этом рядом с ним.
Они и будут всегда рядом.
И поэтому будут всегда счастливы.